Сеймон Норман. Угроза

   Шар, почти полностью разорванный, накрыл человека и смертоносца, спас от гнева стрекоз. Мешш, истекая кровью, бил сознанием всех, находившихся рядом, доставалось даже сотнику. Кое-как выбравшись, Олаф поднялся на дрожащие ноги, замахнулся мечом и оказался лицом к лицу с восьмилапым.
   "Бегите во дворец!" - Иржа рывком могучей лапы сорвал шар с Мешша, потащил его ко входу. - "Где ваш друг?"
   Олаф, шатаясь, огляделся. Они упали возле самой крепости, откуда тут же выбежали десятки лучников, стрелами отогнав стрекоз. Да их и осталось не очень много, не больше двух десятков. Атман, выпавший из корзины раньше, без движения лежал в стороне, к нему уже бежали люди.
   "Быстрее!" - подхлестнул Олафа смертоносец. - "Королева хочет видеть тебя!"
   Сотник пробежал несколько шагов и вдруг почувствовал грозу, кто-то приближался к нему сверху, намереваясь вцепиться лапами в шею. Присев, Олаф не глядя обеими ударил мечом вверх. Хрустнул хитин, оружие рванулось из рук. Раненная стрекоза пролетела еще немного и врезалась во дворец, упала под мечи хажцев.
   В дверях стоял, натужно сморщившись, знакомый старик по имени Чалвен, он обеими руками удерживал рвущуюся наружу девушку. Сотник перешел на шаг, приблизился и опустился на колено.
   - Я счастлив приветствовать тебя, королева!
   - Встань, - попросила Тулпан.
   Сотник хотел ответить что-нибудь очень любезное, н Иржа, волочивший ко дворцу Мешша, бесцеремонно толкнул его лапой и чивиец влетел в двери. Тут же воевода Патер потребовал, чтобы все вернулись в крепость, в образовавшейся толкучке Олаф потерял Тулпан. Мимо пронесли Сайку, атаман был без сознания.
   - Зижда! - Олаф ухватил за лапу смертоносца. - За нами шел Зижда с отрядом, теперь летучки увидят их!
   "Я не могу послать отряд им на помощь…" - начал было смертоносец, но остановился. - "Обратись к королеве Тулпан, Олаф-сотник. Воля ее - закон."
   - Я откроюсь тебе, - пробурчал сотник, потирая ушибленный зад, который наконец-то снова начал чувствовать. - Узнай все.
   "Спасибо."
   Иржа быстро окунулся в человеческое сознание, перед ним за короткий миг пролетела вся история чивийцев в Темьене. Отравленные стрелы, воздушные шары, сожженные вместе с самками город… Смертоносец чуть согнул лапы, поблагодарив, и отошел.
   "Я беспокоюсь об Оке Повелителя," - пожаловался истерзанный, семилапый Мешш, которого врачевали люди.
   - Сейчас, Мешш, сейчас я обо все позабочусь.
 

Глава пятая

 
   Зижда видел, как падает шар, и даже уловил волну паники, исходившую от израненного Мешша. Смертоносец прежде еще никогда не оказывался в такой сложной ситуации: от имени Повелителя ему предстояло принять действительно сложное решение. Пытаться спасти Хаж и его королеву, исполняя приказ, или затаиться до темноты, чтобы потом отомстить? В этом случае королева Тулпан уже никогда не сможет ему приказывать, зато Хаж почти наверняка удастся отбить. Четыре смертоносца и лучники с отравленными стрелами - достаточно, чтобы справиться даже с многотысячной армией.
   Пролетая над отрядом, Мешш уже видел речников, достраивающих мост, и доложил о них старшему. Днем они очень опасны, много людей, много стрел со всех сторон и даже сверху. Но в темноте не будет летучек, люди не увидят врагов, в отличии от пауков, а джеты своими стрелами найдут тех, кто попробует разжечь костры.
   Око Повелителя склонился бы к тому, чтобы уничтожить врага ночью, но был вынужден, вопреки обыкновению, предвидеть дальнейшее развитие событий. Стрекозы вернутся, а нескольких сотен хажцев, сейчас защищающих дворец, уже не будет. Кто защитит Чивья с востока, кто заслонит перевалы? Зижда лишний раз убедился в мудрости обожаемого Повелителя: королева Тулпан и ее воины важнее временного выигрыша.
   Поэтому смертоносец не остановился, а продолжил бег к дворцу, рискуя попасться на глаза летучкам. Те сейчас в ярости кружили над дворцом, их стало почти в два раза меньше. Внезапность нападения сыграла роль, или шар в самом деле страшное оружие, предстоит разобраться потом.
   "Люсьен, если нас заметят стрекозы, вы должны спрыгнуть и попытаться укрыться в камнях. Приказ Повелителя: помочь королеве Тулпан."
   - А что будешь делать ты? - не понял стражник. - Куда ты пойдешь?
   "Мы попытаемся добежать до дворца, но под стрелами лучников скорее всего не сумеем этого сделать. Слава Повелителю!"
   Зижда очень надеялся, что Тулпан, оповещенная об их приближении, сумеет каким-то образом помочь друзьям. Как именно - смертоносец не знал. Не знал этого и Олаф, когда отыскал наконец все еще удерживаемую Чалвеном королеву.
   - К нам бежит отряд. Маленький, всего несколько человек и четыре смертоносца. У них есть воздушные шары, мы должны помочь им, - быстро заговорил сотник. - Дай мне своих воинов, хотя бы сотню лучников - мы попытаемся спасти Зижду.
   - Бери! - только и сказала Тулпан. - Бери кого хочешь!
   Шар Фольша подсказал Олафу, что беспокоился он совершенно зря. Девушка помнила его и ждала, теплая, лучистая эмоция грела, заставила улыбнуться.
   - Мы скоро придем! - сотник заставил себя отвернуться. - Патер! Ты еще жив, старик? Кого мне взять - ты же все слышал! Быстрее!
   - Да я… - Патер втянул было живот, но передумал. - Ваус! Выводи своих!
   Сотник пошел к дверям, расталкивая хажцев рукоятью меча, на ходу пытаясь понять, что же все-таки задумал. Арбалеты остались лежать на месте падения шара, да и о существе в нем неплохо бы позаботиться, но все это потом. Сначала надо дать Зижде добежать до дворца, и постараться не потерять при этом всех, оказавшихся под открытым небом.
   Мост! Эта мысль пронзила сотника словно болью. Он же видел сверху, что речники достраивают мост! Вот-вот в Хаж ворвутся тысячи воинов, которые сомнут и сотню лучников, и отряд Зижды безо всяких стрекоз.
   Первые лучники Вауса уже выскочили наружу, вступили в перестрелку с людьми стрекоз. Пополнение к летучкам, на счастье, пока не поступило, победить их в перестрелке был слабый шанс. Ведь в бою воины уже давно, колчаны в сетках должны опустеть. Сотник присмотрелся и увидел, что вниз все чаще летят дротики, один из которых пронзил стоявшего рядом хажца.
   "Будь осторожнее, Олаф-сотник," - Иржа стоял неподалеку от дверей, чтобы не мешать выбегающим стрелкам, явно готовился тоже принять участие в вылазке.
   "Зачем? Ты ничем нам не поможешь!"
   "Как ты понял, что собираюсь наружу?.." - смертоносец был поражен.
   Олаф прикусил губу - он начинал свыкаться с шаром Фольша.
   "Иржа, вот-вот мост будет готов. Что делать?"
   "Я собираюсь туда и отправиться. Самое лучшее место, чтобы убить побольше врагов…" - Иржа начал протискиваться в двери. - "Слава Повелителю Ужжутака!"
   "Этот город сгорел!" - Олаф сообразил, что почти безоружен, сорвал с одного из остающихся во дворце лук и колчан, поспешил за смертоносцем. - "Ужжутака больше нет! Есть Хаж и есть Чивья, они требуются в защите!"
   "Я иду убивать ваших врагов," - спокойно ответил паук.
   Его спокойствие потрясло Олафа - он-то думал, что смертоносец разразится яростной отповедью. Никто не видел гибели Ужжутака, лишь в городе стрекоз сотнику рассказала это с чужих слов незнакомая женщина. Впервые чивиец видел и чувствовал с помощью шара Фольша смирившегося с бессмысленностью своего существования паука.
   "Пожалуйста, подожди!"
   "Нечего ждать, я иду помогать вам!" - паук побежал к мосту.
   - Стой, вонючая раскоряка!! - сорвался Олаф, шар Фольша заставил его прочувствовать все отчаяние одинокого восьмилапого. - Стой, я прошу тебя! Подожди еще немного, дождись Зижду!
   Иржа остановился. Пролетающий над ним лучник выстрелил именно в этот момент и поэтому промахнулся.
   "Олаф-сотник, ты говоришь неподобающим образом. Но я чувствую твою боль. Я жду."
   Паук вернулся, втиснулся под своды дворца. Со стороны моста послышались крики, это подбадривали себя речники, готовые пойти в атаку по почти готовому сооружению. Летучек в воздухе почти не осталось, сотник осмотрел небо и увидел, что они летят к скалам. Возможно, менять убитых лучников или пополнить их колчаны. Чуть дальше Олаф увидел группу новых насекомых, около десятка, они мчались к месту издалека. Подмога… На вьющейся по горе дороге показался Зижда, смертоносцам оставалось совсем немного.
   - Тулпан! - сотник ворвался в зал, сшибая хажцев. Теперь или бросить в бой все силы, или смотреть, как их уничтожают по частям. - Мне нужны все твои люди, все!
   Прежде чем королева успела что-то ответить, воины повалили наружу, выталкивая своей массой и Олафа, и Иржу. Сотник не слышал своего голоса, но шар Фольша помогал доносить до окружающих свои эмоции, общаться с ними на языке смертоносцев.
   - Просто стреляйте в стрекоз! Разбредитесь вокруг дворца, прячьтесь в парке и стреляйте вверх!
   От пропасти донесся грозный гул, армия речников хлынула на мост, торопясь завершить дело. Вокруг щелкали тетивы, совсем рядом рухнула истыканная ими стрекоза, убив замешкавшегося воина. За каждую сбитую летучку приходилось платить дорого, очень дорого.
   "Олаф, мы здесь! Я вижу людей на мосту!"
   "Сбрасывай с себя все, Зижда, людей и сумки, бегите туда, скиньте их в пропасть! Вы сможете остановить речников в узком месте, а потом мы разрушим мост!"
   "Стрекозы, покоряка," - Зижда успел одновременно передать приказ Люсьену, и тот уже сбрасывал со спины паука тюки, следом полетел медлительный Барук. - "Не дай перебить нас стрекозам, тогда мы остановим речников."
   "Я иду!" - Иржа рванулся с места, чтобы успеть первым врезаться в толпу воинов.
   - Ваус! Пусть твои люди защищают пауков, не себя! - Олаф побежал вслед за смертоносцем, в правой руке держа лук, а левой вытаскивая меч, потому что речники уже разбегались по широкой площадке у моста.
   Сотня дворцовых стражников, наиболее дисциплинированных воинов, последовала за ним, чтобы не позволить людям стрекоз убить смертоносцев. На глазах Олафа Иржа налетел на речников. Воины хотели уклониться от встречи с ним, возникла толкучка, но их было слишком много. Кровавя тело о выставленные вперед мечи, смертоносец каждым ударом лапы уносил жизнь нескольких речников, могучие жвалы отрывали конечности.
   Олаф выстрелил в зависшую над Иржей стрекозу, но позабыл, что в его колчане уже не отравленные стрелы. Насекомое дернулось, получив удар в хвост, но осталось висеть на месте, позволяя лучнику в упор расстреливать паука. К счастью, хажцы оказались более опытны и через мгновение враг повис в своей сетке, выронив лук.
   Речники обегали кровавое месиво, в котором ворочался смертоносец, набегали на стражников. Олаф не мог больше стрелять, ему приходилось рубить мечом, другая летучка повисла над Иржей. Слишком низко - насекомое забыло о прыгучести пауков. Подоспевший Зижда сходу взлетел в воздух, дотянулся лапой до человека. Когти запутались в сетке и стрекоза словно какое-то неведомое оружие упала в толпу речников, отрубая им руки и головы твердыми трепещущими крыльями.
   Появление четырех свежих восьмилапых позволило полностью перекрыть путь речникам. Из толпы, с моста, с другой стороны пропасти в них стреляли, но напирающие тысячи речников так стиснули друг друга, что удавалось это немногим. Около двух сотен все же прорвавшихся, разбежавшихся по парку врагов вступили в беспорядочную рубку с хажцами.
   - Я… - Люсьен упал на колени, не в силах говорить, он мчался бегом слишком долго.
   - Останься пока здесь, - сотник слышал его невысказанный вопрос. - Пока надо только… Дай стрелы!
   Колчан на спине Люсьена держался слишком крепко, так что срывать его Олаф не стал, брал стрелы прямо оттуда. С земли, когда есть время как следует прицелиться, крепко уперев ноги, можно попадать в летучек и из лука. Яд возымел действие: за короткое время он сбил пятерых тварей.
   В поисках очередной мишени сотник обвел взглядом небо. Стрекоз почти не осталось! Заплатив дорого за каждую из них, хажцы избавились от угрозы сверху. Но шар Фольша подсказал посмотреть на юго-восток - оттуда тянулись новые эскадры.
   - Они начали на рассвете, чтобы иметь в запасе весь день, - поделился мыслями очухавшийся Люсьен. - Иначе мы бы…
   Рядом стояли джеты, выпуская стрелу за стрелой, Стас, на земле у его ног присела Сильда, красная после долгого бега. "Зачем вы ее-то сюда притащили из поселка?" - сердито подумал Олаф.
   - Да не было времени с ней драться, - в промежутке между выстрелами, не оборачиваясь, ответил Люсьен.
   Он слышал мысли сотника! Олаф запретил себе думать об этом. Думать потом, сейчас - пользоваться.
   - Ваус! Смертоносцы уже на мосту, от речников летят клочья, но без них нам конец! Лучники должны идти следом, не давать стрекозам убить их, это стоит любых жертв!
   "Надо разрушить мост!"
   Где-то неподалеку, смешавшись с воинами, Ваус кричал, не видя сотника, так же как сотник не видел его, но шар Фольша соединял их мысли. Они говорили как смертоносцы, а может быть, даже лучше них.
   - Не трогай мост, Ваус! - сотник успокоился, как часто случалось с ним прежде, в степи, в критические моменты боев с повстанцами. - Они построят другой мост завтра. Пока мы будем его ломать, они оторвутся, перестроятся, истыкают смертоносцев стрелами! Надо гнать их, Ваус, гнать пока они не побегут сами! Иди за смертоносцами.
   "Я понял!" - донеслось до него.
   Хороший парень этот Ваус…
   - Да, я его давно знаю, - Люсьен шел рядом, стреляя на ходу. - Из него будет толк со временем.
   Олаф подумал, что надо научиться лучше контролировать свои мысли, и тут же покосился на Люсьена. Стражник не отреагировал, вроде бы не услышал. Оглянувшись на дворец, сотник убедился, что все прорвавшиеся речники уже уничтожены, битва упорядочилась. Хажцы, старясь держаться друг от друга на дистанции, шли за пауками, стреляя в летучек. Только около сотни бойцов ввязалось в бой вместе с пауками, кто-то с топором сидел на спине Зижды, исхитряясь удерживаться на мечущемся восьмилапом.
   Смертоносцы уже миновали мост, который стал скользким от крови и растерзанных внутренностей. На той стороне пропасти Олаф увидел лица, очень много обреченных лиц воинов, стиснутых товарищами со всех сторон. Хвост многотысячной армии, все еще скрытый далеко за поворотом дороги, давил на передних, не оставляя им шанса выжить.
   - Это плохо, что их так давят, - по привычке сделал вывод сотник. - У них нет возможности побежать, будут драться. Не понимаю, как Иржа еще жив.
   Хитин со смертоносца местами был сбит начисто, у паука не хватало нескольких лап, но излучающий ярость паук продолжал сражаться, продвигаясь вперед. И было что-то еще кроме ярости… Олаф прислушался: странная форма наслаждения.
   - Если там тысячи воинов, то конечно, они убьют восьмилапых. Не понимаю, что заставляет задних идти вперед?.. - спросил державшийся слева от сотника Вик.
   - Стрекозы, - уверенно сказал Олаф. Но как именно они это делают? Он опять посмотрел на небо. Помощи с юго-востока стрекозам пока не летело, в воздухе их опять осталось не более двух десятков. - Скоро мы сможем навесом стрелять в речников, немного поддержим восьмилапых.
   - Слабая помощь, - усомнился Вик. - Они и не заметят. Жив мой атаман?
   - Да.
   Больше джет ничего не спросил, тренькнула тетива, рухнула вниз очередная стрекоза. Под ногами оказался скользкий деревянный настил, мост. Сотник взглянул на ноги и увидел кусочки костей, врезавшиеся глубоко в дерево, они одни сохраняли ослепительную белизну.
   - Иржа пал, - вздохнул Люсьен.
   Олаф почувствовал горе стражника. Он-то как раз меньше всего беспокоился об Ирже, который не был чивийцем. Несмотря на то, что толпа речников не двигалась с места, смертоносцы пошли быстрее, вскоре люди оказались у тела паука. Стрекоз почти не осталось, все больше хажцев бралось за мечи, помогая восьмилапым убивать врагов.
   "Люсьен, я счастлив видеть тебя…" - Иржу было едва слышно.
   Они остановились. Вокруг было столько человеческой крови, сколько не доводилось видеть прежде даже Олафу-сотнику. Истерзанный паук умирал, ни у кого не возникло даже мысли попытаться спасти этот фиолетовый, подрагивающий кусок мяса.
   - Слава Повелителю, - только и сказал стражник.
   "Слава Повелителю Ужжутака!" - неожиданно мощно отозвался смертоносец.
   Откуда-то сбоку появился Патер, стари с разбегу, смешно упал на паука и заплакал. Иржа содрогнулся, прикосновение причинило ему боль, спустя несколько мгновений паук умер. Олафа ударила волна черной пустоты, на миг он потерял способность видеть и слышать.
   - Нельзя сопереживать умирающим, - сказал сотник, придя в себя.
   - Почему? - не понял Люсьен.
   - Не важно. Последние стрекозы улетели или убиты?
   - Ты думаешь, мы прикончили их всех? - Люсьен завертел головой.
   - Нет, вот этого я не думаю, - покачал головой Олаф. - Я ведь был в их городе, там хватит летучек на каждого из нас. А уж сколько потомства… Сейчас, наверное, уже становятся на крыло, или вот-вот начнут. Нам нельзя уходить в горы, вспомни про обвалы. Там узко… Надо вернуться во дворец, разрушить мост.
   - Речники! - ткнул вперед луком Люсьен. - Ты же их ненавидишь больше меня!
   - Все равно… Зижда, пора останавливаться! Они бегут?
   "Здесь я Око Повелителя!" - почти прорычал разгоряченный, израненный паук. - "Они бегут, в задних рядах поняли, что происходит! Пусть люди вернутся во дворец, на нас есть лучники, этого хватит."
   Почти бегом Олаф и Люсьен догнали хажцев. Смертоносцы уже оказались за поворотом, и когда воины последовали за ними, то увидели бегущую армию речников. Возможно, не погибло еще и половины согнанных со всей реки Хлои воинов, толпы бежали, сминая топча друг друга.
   - Если они смогут остановиться, то легко убьют четырех смертоносцев, - покачал головой Люсьен. - Останови же их, Олаф!
   - Не могу. Сегодня он Око Повелителя. Разве можно спорить с Зиждой? Пауки не могут без преследования, это главная часть любого боя.
   - А если появятся стрекозы?
   - Тогда их убьют, - пожал плечами сотник. - Если мы не можем ничего сделать, то не будем и нервничать, будь что будет. Ваус! Надо убрать раненых, отойти за мост, а потом все-таки сломать его. Ты слышишь?
   - Да!.. - долетело издалека, от самого поворота, за которым скрылись преследующие речников смертоносцы. - Нам за ними не угнаться, Олаф!..
   - Вот и вернись, - негромко приказал сотник.
   - Как он тебя слышит? - нахмурился Люсьен.
   - Не знаю. Потом разберемся.
 
   Горная дорога вилась между скалами к степи достаточно долго, чтобы смертоносцы успели истребить всех пригнанных с Хлои воинов. Но речники все-таки опомнились, стали пытаться защититься от пауков, встречать их стрелами. В одной из таких засад погиб один из восьмилапых, еще один умер от ран. Зижда, вспомнив, что он Око Повелителя, и что отряд его должен служить королеве Тулпан, смирил свою ярость.
   Вместе с Вучи, уцелевшим подчиненным, Око Повелителя прибежал обратно к мосту, который еще не успели разобрать, и помог своротить бревна в пропасть. Закончить успели вовремя - с юго-востока на Хаж надвинулась туча, состоявшая из сотен стрекоз. Олаф, наблюдая за ними, не без злорадства заметил, что на многих насекомых болтались пустые сетки. Как ни много в городе летучек, а людей-то гораздо меньше.
   Защитники Хажа опять собрались в залах дворца, теперь насквозь пропитанных запахом крови. Раненых было так много, что помогать в перевязках пришлось всем здоровым. Происходило это под аккомпанемент каменного дождя, который опять обрушили на крышу горной крепости стрекозы.
   - Пусть их! - причитал Патер. - Дворец у нас ого-го, сколько стоял - и еще столько же простоит.
   Принцесса часто поглядывала на Олафа, но ему вдруг захотелось оттянуть разговор. В самом деле, нельзя же набиваться в женихи королеве, едва переступив порог? Но Зижда думал иначе.
   "Олаф, джеты! И ты, морской человек Стас, и ты, Сильда, все идите ко мне, мы должны доложить о прибытии королеве."
   "Да она знает," - вяло ответил Олаф.
   "Я - Око Повелителя! Мое желание - закон"!
   Пришлось сотнику вместе со всем отрядом отойти в уголок, где огромного дворца, где Зижда передал королеве Тулпан искренние уверения Повелителя Чивья в дружбе, а потом принес в дар себя и своих воинов.
   "Твоя воля - закон, королева. Повелитель Чивья приказал нам служить тебе."
   - Спасибо, - чуть поклонилась Тулпан, за спиной которой в ряд выстроились Патер, Ваус, Чалвен и Алпа. - Передай своему Повелителю… То есть, я надеюсь, что когда-нибудь он узнает о моей благодарности.
   "Твоя благодарность - неприступность твердыни Хажа," - сообщил Зижда и в довершение церемонии так согнул передние лапы, что едва не перевернулся.
   Картину несколько портили перевязанные двуногие, и трещины, покрывавшие хитин пауков. Люсьен стоял в стороне, сложив руки на груди, и печально усмехался. Выглядело это странно, но Олаф, с шаром Фольша в кармане, ощутил странную смесь радости от возвращения домой и горя от гибели Иржи, который, похоже, очень много значил для всех во дворце.
   "А теперь с тобой должен поговорить Олаф-сотник, командир королевской сотни Малого Повелителя Чивья," - неожиданно добавил Зижда и, чуть подумав, уточнил: - "Он решил стать твоим мужем."
   Олаф почувствовал, что краснеет, но вовсе не потому, что смутился. У сотника бывали в жизни и куда более курьезные моменты. Но краснела Тулпан, и шар Фольша заставлял его чувствовать ее смятение. Захихикала Алпа, за что тут же получила чувствительный толчок в бок от Патера.
   - Что ржешь, дура? Только что кровью умылись, а тебе смешно?
   Старый воевода был так потрясен смертью Иржи, что даже не услышал заявления смертоносца. Сотник выступил вперед.
   - Мой друг Зижда выразился не совсем верно, Ваше Величество. Я лишь почтительно хочу испросить Вашего мнения: могу ли я надеяться когда-нибудь стать вашим супругом?
   Олаф опустился на одно колено, и в очередной раз проклял шар Фольша: Люсьену сотник казался таким невыносимо смешным, что оба едва не расхохотались. Зато Тулпан произнесенная церемониальная чушь неожиданно для Олафа понравилась, да и Алпе тоже.
   - Думаю, что да… - выдавила из себя королева.
   - В таком случае, - сотник поднялся и как можно суровее взглянул на Люсьена, - в таком случае позвольте мне просить позволения у Ока Повелителя Чивья жениться на королеве Хажа.
   "Какое еще позволение?" - переполошился Зижда.
   "Самое обычное, которое дает Повелитель. Ты ведь за Старика, вот и решай. Я, подданный Чивья, женившись на королеве Хажа, перестану им быть."
   Зижда нервно переступил лапами.
   "Повелитель ничего не сказал мне на этот счет. Я не должен был давать никаких позволений. Просто если ты станешь мужем самки-Повелителя, то я потеряю над тобой власть, и стану твоим подчиненным, вот и все, что он сказал. Я не должен давать никаких позволений тебе перестать быть подданным Повелителя!"
   Зижда совершенно неожиданно для Олафа оказался близок к панике. Как же все-таки много значат для восьмилапых всевозможные церемонии и этикеты! Причем понимаются они совершенно не по-человечески. Следовало как-то выходить из положения, а то смертоносец, чего доброго, запретит свадьбу из-за глупой шутки.
   "Успокойся, раскоряка, Повелитель дал мне такое разрешение. Просто скажи, что счастлив за меня, это все."
   "Но это ничего не значит!" - предупредил Зижда.
   "Именно: ничего не значит," - как можно убедительнее повторил Олаф.
   "Я счастлив за тебя, Олаф-сотник!" - для всех изрек смертоносец и добавил одному сотнику: - "Покоряка!"
   - Думаю, что обсуждение некоторых… Подробностей мы отложим на более удачное время, - сказала Тулпан. - Если это все, то я хотела бы занять неотложными делами.
   "Твое желание - закон, королева!" - Зижда опять согнул передние лапы.
   Королева в сопровождении Алпы быстро удалилась. Патер, все еще вытирая сочащиеся слезы, вопросительно посмотрел на Олафа.
   - Так ты это что… Ты хочешь на Тулпан жениться?
   - Верно, воевода, - сотник подошел к нему вплотную, положил руку на плечо. - Я скорблю, Патер. Иржа был великим смертоносцем.
   - Постой, постой! - старик Чалвен сбросил руку сотника с плеча Патера так, будто это была талия королевы. - Как же это получается?! Иржа измучился, жениха Тулпан выбирая, искал, чтобы Повелителя не опозорить, а теперь у нас сотник королем станет? Никогда я на такое не соглашусь!
   - Ну, Чалвен, ты бы потише, что ли… - попросил его воевода. - Неудобно перед чивийцами. Если не осталось в степи высоких господ, если повыбили всех, то что же делать? Не век же ей в девках сидеть.
   - А зачем нам чужой сотник, да еще с такой славой? - не унимался старик. - Свои есть не хуже. Вот, пусть Люсьен женится.
   - Что? - мрачно поинтересовался стражник. - Чалвен, ты совсем рехнулся. Ты еще вот этого посватай, соню поселкового. - Люсьен ткнул пальцем на с любопытством прислушивавшегося к разговору Аля. - Олаф человек хороший, королеву не обидит, нас, может быть, тоже.
   Но Чалвен не успокоился. Он побежал к Алю, поймал не успевшего убежать поселянина и подтащил его к беседующим.
   - Это, между прочим, герой! Он ночью в горы ходил, пленного речника привел! Чем не жених королеве? Чем хуже чивийца?
   - Патер, давай его уведем? - предложил Ваус. - В самом деле неудобно.
   В другое время Олаф, пожалуй, объяснил бы этому старику, кто здесь главный, но теперь чувствовал его эмоции. Смешные, неправильные, но идущие от самого сердца. Он любил Тулпан и боялся каких бы то ни было изменений.