Сеймон Норман. Угроза

   - Фарватера, - поправил его Олаф с легкой усмешкой.
   - Фарватерами всякими я не интересуюсь, - буркнул атаман, уходя в заросли, - а без тропы не выплыть.
 
   Весь день пленники провели на поляне, отлучаясь по нужде к ближайшим кустам в сопровождении Ахрона. Тот к своим обязанностям относился чрезвычайно ответственно, и водил всех сразу, включая и тот случай, когда в кусты понадобилось ему самому. Люсьена это нервировало, и он несколько раз постарался вывести караульного из себя. Тот делал вид, что не слышит оскорблений.
   - Не старайся, - тихо сказал ему Олаф. - К нам какого попало не приставят, Ахрон наверняка не из дерганых.
   - Чересчур спокойный, - осклабился Люсьен. - Я ему шею в два счета сверну.
   - Подожди пока…
   - Чего ждать? Приплывут другие атаманы, думаешь, иначе решат?
   - Я о другом. Деваться нам отсюда некуда.
   - Перестань! Ты же плавал по Хлое, и Стас плавал. Хоть один, да доберется до берега.
   - Нет. Ни один не доберется, - вздохнул Стас. - В озере столько тварей… Не знаю, как по ночам, но днем мне смотреть страшно было. Они даже на тени от стрекоз кидаются.
   - Но не сидеть же просто так, рядом с этим придурком! - не успокаивался Люсьен, зло поглядывая на стоявшего неподалеку Ахрона. - Дам ему по голове, а потом ладью захватим.
   - Втроем не сдвинем с места, - опять со знанием дела заявил островитянин. - Вы же видели, какие там весла! Ладью у речников как-то раз с якоря сорвало, а на веслах только рабы остались, пятеро. Надсмотрщик нам кнутом все спины исполосовал, а все равно к берегу подгрести не смогли.
   - Как же лодку остановили?
   - На других ладьях догнали. Нет, не думай об этом, Люсьен, не сдюжим.
   - Кроме того, нам есть фарватер, которого мы не знаем, - напомнил сотник, с удовольствием вспомнив новое слово. - Стражник, ты ведь слышал: чтобы на Джемму вернулись все или хотя бы большинство атаманов, надо ждать несколько дней. Не спеши, успеешь еще кому-нибудь голову свернуть.
   - Успею, - пообещал Люсьен. - В крайнем случае прямо на Совете, Важелю. Вот только руки бы не связали… Мне воевода наш, Патер, один фокус показывал - шейка только "хрусть!", и все.
   - Лучше все-таки мечом, - вздохнул Олаф. - Ну, хватит шептаться, Ахрон на нас смотрит.
   - Он все время смотрит, - засмеялся Стас.
   Островитянин заметно успокоился за время, прошедшее после Совета. Сильда в обед накормила его какими-то особенными десертами, и даже слегка дернула за волосы. Сотник, вполглаза наблюдавший за развитием этих отношений, расценил это как знак особого внимания. Он и сам, поздновато спохватившись, попробовал поближе сойтись с кем-нибудь из джеток, но ни шутки, ни комплименты - а и в том и в другом сотник считался специалистом - действия не возымели. Когда же чивиец призвал на помощь свои искусство подражания и очень забавно изобразил Важеля, никто не улыбнулся.
   - Ты их злишь, - сказал Люсьен. - Мы ведь чужаки. Никто не поможет.
   - Не спеши, - посоветовал Олаф. - И не задевай Сильду ни в коем случае. Смотри, она уже обнимает Стаса.
   Сотник был не совсем прав - никто не обнимался с островитянином, просто джетка вдруг решила заняться починкой его куртки. Стас замялся, стесняясь раздеваться, и тогда Сильда стащила ее силой.
   - Все равно мне пока делать нечего, - объяснила она. - Скоро стемнеет, ничего не разгляжу, а пока… Что это у тебя со спиной?!
   Олаф даже завыл тихонечко от восторга. По его мнению, теперь Сильда теперь попалась, Стас сможет из нее веревки вить.
   - Да так… - островитянин старался повернуться, но у Сильды были крепкие руки. - Ну, падал, всякое такое!
   - Какое "такое"?! Тут же живого места нет!
   Джетка ошибалась: за последние два десятка дней у Стаса на спине появились живые места. Правда, на ощупь она все равно напоминала шкуру лысой гусеницы, которую копьем не всегда с первого удара проткнешь.
   - Он был рабом, - пришел на помощь Сильде сотник. - Не у смертоносцев, у людей.
   - Как это так? - вокруг Стаса собралась небольшая толпа, Ахрон испуганно сжимал меч. - У каких людей?
   - У речников, - промямлил островитянин. - Меня им продали наши морские путешественники. Вот и приковали меня к веслу, на их лодке, ладье по вашему. Надолго…
   - Так тебя кнутом били? - догадалась Сильда. - Сколько же раз?! Я сейчас принесу тебе одну мазь, подожди.
   Люсьен чуть потянул Олафа за руку.
   - Я понял. Ты думаешь, она его вытащит отсюда, да? А как?
   - Ей виднее, - пожал плечами сотник. - Если сбежала от восьмилапых, так наверное, найдет способ и отсюда выбраться. Но я пока ничего не думаю, стражник. И ты не думай. Просто не будем им мешать ночью.
   - Ночью? Мы вот в этой землянке будем ночевать, все вместе.
   - Вдруг еще кто-нибудь придет? Наше дело спать да похрапывать, и не давать Стасу советов. Сам лучше справится.
   - Если бы хотя бы он выбрался, - злорадно прошептал Люсьен. - Тогда я согласен на костер. Твой Повелитель сюда доберется, уверен.
   - Яд, - коротко сказал сотник.
   - Стас им про это расскажет!
   - Лучше бы он рассказал, где его берут. А еще хорошо бы нам узнать побольше про летучие шары, на которых путешествуют смертоносцы. Да много чего есть еще интересного в этой стране… Интересного и очень важного для моего Повелителя. Стаса же одного отправлять нельзя. Ты разве забыл, что он с далекого морского острова? Не доберется до лагеря, не умеет с насекомыми обращаться.
   Стражник замолчал, сердито почесывая затылок. С доводом Олафа нельзя было не согласиться. Одинокому человеку всегда трудно выжить среди кишащих хищниками лесов и степей, а уж Стас погибнет наверняка. Тем более, что идти придется ночью… Но ночью уже выпадает снег!
   - Переждать бы месяц, и половина насекомых уснет!
   - За месяц мы успеем кое-что увидеть, - нахмурился Олаф. - Например, штурм Джеммы. Смертоносцы на плотах поплывут сюда, и погибнут все. Знаешь, у меня хорошие нервы, но я не смогу на это смотреть.
   Джетки мало помалу расходились, теряя интерес к забавному пришельцу. Только Сильда продолжала хлопотать вокруг тихо млеющего Стаса. Его спина уже блестела, густо натертая каким-то жиром, куртка была починена, теперь Сильда собиралась еще раз его накормить.
   - Толстый станет, - буркнул Ахрон.
   - На себя посмотри! - отрезала джетка. - На ночь надо парня закутать во что-нибудь мягкое, у меня есть одеяло из паутины, старое еще, городское. Снимай, Стас, сапоги, я и голенища заодно подлатаю.
   - Да не надо, - попросил островитянин. - Спасибо тебе, Сильда, но я их уже столько раз чинил… Они просто развалятся.
   Конечно же, джетка его не послушалась. Она плюхнула на траву перед его лицом миску с пряным варевом и решительно сдернула первый сапог. Он выдержал, зато второй и в самом деле расползся.
   - Как тебя, сотник? - джетка с негодованием посмотрела на Олафа. - Командир, значит?! Что же у тебя парень ходит в рванье? Вы-то вот оба здоровые, а одеты получше!
   - Как-то так вышло, - признал Олаф, который никогда особенно не интересовался одеждой своего спутника. - Он же не из Чивья… Эти сапоги мы ведь у речников взяли?
   - Да, - кивнул Стас. - Только мне достались старые. А потом, когда мы мимо улья ехали и повозку с сеном сожгли, подошвы прогорели. Я нашел кожи, но новое на старом не держится, и…
   - Я тебе найду сапоги, - пообещала Сильда и вдруг скривилась. - А когда ты, сынок, мылся?
   Люсьен фыркнул, не сдержался. Когда чивийцы перевалили горы, смертоносцы помогли людям искупаться - отогнали всех насекомых от горного, прохладного, и потому не слишком населенного ручья. На беду, Стас как раз тогда простудился, и сотник ему лезть в холодную воду не разрешил, чтобы не иметь на руках больного.
   - Что смеешься, здоровенная дубина?! - рассердилась Сильда. - Сам-то тоже не чистюля! Так когда ты мылся?
   - Когда от речников бежал, ночью в реку прыгнул, - честно вспомнил Стас. - А там как раз Олаф барахтался, вот после того раза…
   - И не говори мне, как давно это случилось, -= нелогично оборвала его джетка. - Значит, сейчас помоешься.
   - Да где? - попробовал вступиться Ахрон. - Смотри, как поздно!
   - Мне в землянке такие не нужны! Пойду заставлю мужиков бадью прямо сюда прикатить.
   Так она и поступила, вскоре на поляне стаяла большая деревянная бадья, а джетки что помоложе забегали с кувшинами. Олаф обратил внимание, что нашлась и горячая вода, хотя запаха дыма он не чувствовал.
   - Ты первый, - распорядилась Сильда. - Потом мы, как хотите.
   - В одной воде? - набычился Люсьен, у которого были свои представления о приличиях, но сотник пихнул его в бок.
   Уже в полной темноте сотник вылез из бадьи, вытерся принесенной для этой цели соломой. Уже опять было очень холодно, на щеки падали быстро тающие снежинки.
   - Давай быстрее, - попросил Ахрон, дежуривший у входа в землянку. - Бери одежду да прыгай вниз, там теплей. Сильда и вам какие-нибудь тряпки укрыться даст, не только своему сыночку.
   - Неудобно, - Олаф подобрался поближе к маленькому костерку, разожженному охранником. - К женщине, считай, в гости, голым приходить. Как ты тут всю ночь будешь? Холодает.
   - Зима, - согласился джет. - Но я не ночь, а полночи. Ничего, закутаюсь потеплей, посижу. А вы не вздумайте голову высунуть, сразу снесу! И Сильде напомни еще раз: сперва пускай покричит, а потом уж вылазит, если по нужде приспичит.
   Олаф только вздохнул. Хорош караульный! Вот сейчас ударить в печень, чтобы даже не охнул, а потом не спеша придушить. Сотник был уверен, что втроем они смогут нанести спящим джетам такой урон, какого они от смертоносцев не видели. Однако спешить не следовало. Он спустился в землянку, в совершенно непроницаемую темноту.
   - Осторожно! - ворчливо потребовала Сильда. - Стой там! Теперь направо повернись, и два шага сделай. Да пригнись же!..
   Предупреждение запоздало, сотник стукнулся обо что-то головой, упали несколько предметов, что-то звякнуло.
   - Куда дальше?
   - Сюда, - рука Люсьена подергала Олафа за штаны. - Мы тут, справа от входа, а они там, слева…
   - Что ты там несешь? - мгновенно отреагировала джетка. - Уж дали вам теплый угол, накормили, помыли, укутали - чем ты еще недоволен?! Вот же дубина загорская, все бы ворчать…
   Сотник, устраиваясь, услышал только как скрипнули в темноте зубы стражника. Олаф заранее предупредил его не пытаться шептать - женщины слышат лучше, особенно в своем доме.
   Здесь оказалось совсем не так противно, как он ожидал. Не было затхлости, каким-то образом землянка проветривалась. Пол устлан сеном, под ним дерево, стены тоже обшиты досками, даже сырости подземной почти не чувствовалось. Нечего сказать, уютно устроились эти необычные повстанцы на своей Джемме.
   Закинув руки за голову, сотник задумался. Правы ли эти люди?.. Они бежали от пауков, которые держали их в бесправии, использовали в пищу живых. Олаф не мог не признать, что на их месте поступил бы также. Повстанцы, или дикари, как чаще называли таких людей в степи, используют яд. Но ведь ничего не знают о Договоре. Кроме того, если пауки вдруг перестанут соблюдать Договор, то и у людей руки окажутся развязаны.
   Однако как жить здесь пришельцам из Чивья? Смертоносец Повелитель не захочет иметь в соседях людей, воюющих с его сородичами, и не являющихся его подданными. Восьмилапых не переделаешь… А Важель прав, говоря, что рано или поздно кто-нибудь из джетов убьет чивийского паука, и на этом кончится хрупкий мир, даже если на первых порах его удастся достигнуть. То же самое, правда, произойдет и если джеты убьют двуногого подданного Повелителя.
   Люсьен громко всхрапнул, дернулся во сне и засопел. Почти сразу же послышался приглушенный шепот из угла Сильды и Стаса. Сотник много бы дал, чтобы услышать этот разговор, и понять, кто же из них добивается своего. Сам он скорее поставил бы на джетку… А впрочем, какая разница?
   На ум пришла Тулпан, нынешняя королева Хажа, крошечного горного королевства. Олаф не относился к сословию высоких господ, но недавний разговор с Люсьеном давал некоторые надежды. Все же стражник был подданным Тулпан, и лучше понимал обстановку в горах. Похоже, что с женихами у Тулпан плохо, так плохо, что фактический глава Горного Удела смертоносец Иржа будет только рад возможности выдать подопечную за доверенное лицо Повелителя Чивья.
   В углу перестали шептаться, энергично завозились. Олаф усмехнулся, перевернулся на бок, стараясь не шуметь. Никаких сомнений: жизнь Стаса вне опасности. Сильда будет думать о его спасении весь остаток ночи, и к утру план будет в общих чертах готов. Так уж заведено у женщин - не откладывать мысли отлежаться. В этом плане ни Люсьену, ни Олафу скорее всего места не найдется, но ведь это только первый план.
   Сотник, задремывая, даже попробовал придумать, с чего завтра начать. Намекнуть, быть может, что Стас не отличит в темноте бегунца от скорпиона?.. Что одному ему ни за что не добраться до лагеря чивийцев? Или нет, сперва надо, чтобы джетка поняла: на островах паренька оставить невозможно. А для этого…
   Сон пропал. В самом деле - а почему Стас не может присоединиться к джетам? Он не любит пауков, потому что вырос не с ними, он не чивиец и даже не хажец. Проку от такого Совету не будет, почему бы не отпустить под поручительство Сильды? Будет плавать на ладьях, грести умеет, наверное, лучше всех - у речников прошел хорошую школу.
   Конечно, Стас не предаст друзей. Но это живых, а когда увидит их тела, то может и передумать. Олаф признался себе, что сам бы поступил именно так. Такой расклад не понравился чивийцу. Значит, ловушку надо ставить не Сильде, а островитянину, собственному товарищу. Какую?
   В углу тоненько застонали, кто именно - Олаф не понял, да и не интересовался. Сейчас ему больше всего хотелось швырнуть туда каким-нибудь кувшином, чтобы не мешали думать. Как сделать так, чтобы Стас захотел вернуться к чивийцам во что бы то ни стало? Чем привязать? Сотник думал, думал, но не мог отыскать ни одной приманки. Вот если бы поместить туда Сильду…
   Олаф едва не рассмеялся. Это уже полная путаница какая-то! Чтобы Сильда помогла Стасу выбраться с Джеммы, она должна находиться в лагере Повелителя. Или захотеть туда попасть. Но ей-то что там может понадобиться? В углу захихикали. Сотник скривился - всегда так, кто-то голову ломает для общего блага, а кому-то наплевать. Вот если бы сейчас темьенские раскоряки устроили на Джемму хорошенький налет, было бы вам так смешно?
   На миг Олаф замер, испуганно прогнав все мысли. Почему он подумал про налет? Ведь о шарах восьмилапых они узнали только вчера. Это нехорошо, когда в голове возникают не свои, навеянные кем-то другим мысли, это опасно. Сотник мысленно прислушался и понял, что уже давно откуда-то доносится шум ветра, кому-то сыро, холодно… Но это не Ахрон, и вообще не человек.
   Сотник относился к породе людей, сформированной тысячелетним соседством с пауками. Читающие мысли, способные подавлять волю людей одной только силой своего сознания, восьмилапые против собственной воли закалили младших товарищей. Сначала двуноги научились скрывать свои мысли, не произвольно, с самого рождения привыкая перепутывать, смешивать их в голове. Олаф не испытывал с этим ни малейших затруднений, сам-то он прекрасно разбирался в этой перепутанной мозаике. Но ни горец Люсьен, ни, тем более, Стас, такими способностями не обладали.
   Ко всему прочему Олаф заметил, что куда более чуток по сравнению даже со своими соплеменниками. Этому он и приписывал успехи на поприще карателя, Ока Повелителя в борьбе с людьми Фольша. Неизвестно откуда бравшиеся колдуны, накурившись травы нас, могли чувствовать приближение смертоносцев, прятать от них своих бойцов. Но и сотник, однажды, воспользовавшись тем же рецептом, сумел это…
   Сейчас у него не было наса. Но самым краешком сознания он ощутил чью-то сдерживаемую ярость, чьи-то страдания от холода, чей-то ищущий взгляд. Кто это мог быть? Почему именно теперь в голову Олафа пришла мысль о налете?
   Первым побуждением было разбудить Люсьена, вместе с ним схватить Сильду и хорошенько допросить о величине грозящей им опасности. В пылу сражения смертоносцы не будут разбираться, кто здесь джет, а кто плененный пришелец из-за гор. Но сотник заставил себя лежать смирно. Надо думать, думать об опасности, а о возможной пользе. Как же все-таки устроены эти загадочные шары?..
 

Глава третья

 
   Зима опускалась на Иткан, словно огромная бабочка, прилетевшая вопреки природе с севера. С ее черных крыльев сыпалась пыльца в виде снега, пока еще тающая при соприкосновении с любым теплым предметом. От пыльцы на хитине оставались капли, и это было необычайно мерзко.
   Повелитель сказал, что эта ночь - последняя, годная для нападения в этом году. Потом станет слишком холодно, даже в темьенских, а точнее тчалканских городах, расположенных вдали от гор, жизнь станет медленнее. Самки уснут. Смертоносцы будут нервничать, часто сражаться друг с другом, но тоже медленно, порой целые ночи, особенно морозные, проводя в объятиях. С Коппой так однажды случилось - холод сковал его одновременно с противником. Но утром он зашевелился первым.
   Смертоносцы должны сражаться и погибать, иначе для потомства не хватит пищи. Им помогает холод, соседи с юга, из Чалтана, а еще - джеты. Люди, овладевшие ядом. Ядовитые люди. Они спрятались за водой, чуждой для пауков средой, а теперь их прикроет еще и зима. Холодными ночами джеты будут устраивать набеги, убивать самок.
   Коппа яростно пошевелил жвалами. Где же они, где?.. Он висел в воздухе, чуть выше верхушек деревьев, чтобы в темноте не зацепиться. Вокруг так же медленно, с севера на юг, подчиняясь ветру, дрейфовали полторы сотни его товарищей. Повелитель приказал убить всех джетов, или хотя бы уменьшить их поголовье. Хорошо бы победить, тогда утром будет большой пир.
   "Впереди что-то шумит," - беззвучно сообщил один из летевших первыми.
   "Возможно деревья, возможно - кто-то из водяных тварей. Они издают разные звуки. Пока не станем снижаться," - решил Таш, командир летучего войска.
   "Если хоть на миг проглянут звезды, то отразятся в воде. Где их не будет, там и острова," - позволил себе заметить разведчик.
   "Опасно, нас не должны видеть в воздухе. Жала джетов летают," - Таш закончил фразу выражением неприязненной эмоции, его подчиненный пристыженно замолчал.
   Все воины были еще очень молоды, даже Ташу едва исполнилось три года. Смертоносцы должны погибать, а те, кто выживет - и есть лучшие, достойные долгой жизни. Самый старый, Повелитель, правит тремя городами удела Тчалка, он первым должен оставлять потомство, ему не смеет отказать ни одна самка. Самки не погибают в боях, они убивают друг друга… Они не способны подчиняться так же слепо, как самцы.
   Самки не погибают в боях, если джеты не приходят зимними ночами в Тчалка! А еще зимой часто бегут рабы, пользуясь неподвижностью своих хозяев. Редко кому удается добраться до Джеммы, но если это случается, то джетов становится больше. Поэтому надо уничтожить как можно больше ядовитых людей сейчас, перед зимой.
   "Я что-то почувствовал," - сказал разведчик. - "Внизу."
   "Возможно, их дети? Детей можно чувствовать," - предположил Таш. - "Останься там, жди нас."
   Дети? Человеческие дети спят ночами, для этого джеты дают им специальное снадобье. Тогда почуять их невозможно. Взрослые же тоже каким-то образом делают себя незаметными. Ядовитые люди. Коппа заметил, что немного снизился, и приказал существу в шаре, способному выделять и поглощать летучий газ, поработать.
   Строй достиг разведчика, который, поднявшись выше, нашел чуть более медленный воздушный поток. К нему присоединились остальные, напряженно вглядываясь вниз. Холод все сильнее сковывал суставы, голубая кровь едва текла в насекомых. Никто ничего не чувствовал, но тут облака и в самом деле немного раздвинулись, позволив выглянуть звездам. Загадочные небесные огоньки отразились в воде озера, и указали на россыпь темных пятен.
   "Джемма!" - обрадовался Таш. - "Всем снижаться! Слава Повелителю!"
   Они уже давно не брали с собой людей - слишком часто те решались на предательство. Бой предстоит тяжелый, ведь острова покрыты сетью убежищ, землянок, крепостей. Из любого укрытия люди будут стрелять, скорее всего, никому из нападающих никогда больше не увидеть Тчалку.
   "Слава Повелителю!"
   Шары бесшумно пошли вниз. Спустя короткое время корзины уже зашуршали по верхушкам деревьев, восьмилапые быстро прикрепляли их заранее выпущенной клейкой паутиной и сбегали вниз. Пауки плохо видели, да и двигались с трудом, однако и теперь легко победили бы любую армию людей. Обычных, не ядовитых.
   Коппа оказался на стволе очень большого дерева, и поэтому сбежал к земле быстрее других. Он же убил первых двух джетов - они сидели на ветвях, в гнезде, и проворонили атаку. Никто из них даже не вскрикнул, восьмилапый на тратил времени и нанес два молниеносных укуса.
   Внизу Коппа сразу увидел перед собой костерок, абсолютно незаметный сверху. Перед ним оказался человек, который бешено заорал и кинулся на врага, размахивая мечом. Удар когтистой лапы оторвал джету руку с оружием, укус довершил дело. Вкус теплой крови! Холод будто отступил.
   Вокруг слышались вопли, это дозорные джетов подняли запоздалую тревогу. Не зря Повелитель послал войско в холодную ночь! Люди не ждали их. При свете костерка Коппа заметил яму в земли и припал рядом, готовясь к прыжку. Лучник высунется оттуда, но выстрелить не успеет.
   "Эй, восьмилапый! Я здесь, у самого входа! Мы пленники, безоружные пленники, враги джетов! Мы поможем вам добраться до врага в землянках! Мы можем сжечь их ладьи!"
   "Выходи!!" - в ярости паук подскочил ко входу в землянку и запустил туда лапу, едва не зацепив Олафа.
   "Я открыт перед тобой, смертоносец! Слава Повелителю!" - сотник чувствовал, что перед ним совсем молодой боец. Это и опасно, и дает шанс. - "Смотри на меня, знай правду обо мне!"
   Отступать вглубь землянки было нельзя, там восьмилапый не сможет хорошо чувствовать. Обмануть его - не проблема, Олафу доводилось вот так же, якобы открывая мысли, проводить и куда более умных, старых пауков.
   "Кто ты?.." - лапа исчезла. - "Ты открыт… В тебе нет ненависти ко мне. Я не знаю таких людей!"
   "Я - друг! Слава Повелителю! Мы друзья восьмилапых, пришли сюда из-за гор, спасаясь от врагов вашего вида. Угроза виду!" - Олаф решил попробовать эту формулировку, в степи она действовала на смертоносцев ошарашивающе. Но Коппа не понял. - "Угроза самкам! Угроза Повелителям! Угроза потомству!"
   "Где?!" - Коппа даже закрутился на месте.
   "За горами! Там, откуда мы бежали! Мы, друзья смертоносцев, нас здесь четверо!" - Сотник полез наверх.
   Люсьен крепко прижимал к полу землянки бьющуюся Сильду, рядом стоял обескураженный Стас. Олаф решил попытаться выбраться с Джеммы, даже рискуя погибнуть от жвал пауков быстрее, чем от рук атаманов. И вот перед ним совсем молоденький паучок, в то время как сотник не раз общался с такой глыбой разума, как Старик, Повелитель Чивья.
   "Там, на севере, угроза!" - он не умолкал ни на минуту, в то же время озираясь. Не хватало еще, чтобы здесь оказался другой паук… - "Угроза самкам! Всем! Всему потомству!"
   "От кого?" - Коппа еще пытался сопротивляться, но резкий переход от боя к такому ужасному разговору сбил его с толку. - "Угроза! За горами!"
   "Надо лететь туда, надо спасти самок!" - для паука самка священна. Олаф сам видел, как в Чивья обезумевшие по каким-то причинам паучихи пожирали сородичей, а те не смели шевельнуться. - "Где твой шар?"
   "Шар на дереве! Угроза… Угроза… Повелитель приказал убить всех джетов!" - наконец Коппа сумел за что-то зацепиться. - "Всех джетов, они - угроза!"
   "Угроза виду!" - продолжал бить по его сознанию Олаф, озираясь. Где же рука Ахрона? Вот бестолковый, не сберег меч… Да вот же она! Сотник сейчас много дал бы за ядовитую стрелу. - "Угроза всему потомству! Всем самкам! Всем Повелителям! Ужасная угроза!"
   Смертоносец, хоть и молодой, был в полтора раза выше сотника. Больше одной попытки не будет. Убить надо с одного удара, незнакомым оружием… Хорошо, что вокруг тихо, бой идет где-то у берега, возле ладей, и на соседнем острове, откуда доносится чей-то беспрерывный визг.
   - "Угроза твоему Повелителю! Слава Повелителю! Угроза!" - Олаф решился. Он вскочил на сустав могучей лапы, оттуда на панцирь. Широкая спина дрогнула, но действовать мгновенно паук, к счастью, не решился. Бить надо наверняка. Сотник расставил пошире ноги, схватил меч обеими руками, направив острие вниз. - "Угроза самкам!"
   Олаф даже подпрыгнул немного, чтобы сложить воедино силу своего падения на колени и удар изо всех сил. Пробить хитин несложно, имея молот или топор, хотя бы копье, но главное - время. А чужой, короткий меч всегда может сломаться, не пожелав спасти нового хозяина.
   Но все произошло именно так, как надеялся сотник. Тонкий хитин молодого смертоносца тихонько хрустнул, пропуская сквозь себя сталь. Оружие ушло вниз по рукоять, и сотник смог, вцепившись в нее, удержаться на вздымающейся под ним спине несколько мгновений агонии. Потом Коппа затих, и Олафу стало очень стыдно. Он будто убил ребенка.
   - Быстрее наверх!
   - Оружия где взять, оружия?! - Люсьен с натугой выбросил наверх Сильду и выскочил сам. - Царапается, зараза!
   - Не кричи, они где-то здесь, вокруг, восьмилапые и джеты… - Олаф пошел к толстому стволу дерева. - Шар наверху… Да заткни же ей рот!
   Сильда, которой внизу, под телом Люсьена, просто нечем было дышать, отчаянно завизжала. Стражник, вместо того, чтобы рисковать пальцами, замахнулся увесистым кулаком, но подоспевший Стас обнял женщину.