Страница:
— Влад, когда отправляемся? — подал голос сержант Бойко.
Он уже устроился в кресле, распихал по штатным креплениям и рундучкам свое снаряжение, оружие и личные вещи, а потому теперь просто глазел по сторонам и отвлекал от дела товарищей. Невысокий, подвижный, будто на шарнирах, он всегда управлялся с текущими делами быстрее всех и никогда не упускал случая потрепаться.
— Невтерпеж?
— Типа того. Надоело уже хренотень патриотическую слушать. Куда ни плюнь, всюду репортажи о сборах в поход доблестной армии, бред о том, какие мы хорошие, а враги — плохие, да эта ахинея насчет айринского оружия. Мутит даже.
— Думаешь, в походе агитации будет меньше?
— Кто станет агитировать на боевой частоте, ты, что ли? Или Жорж?
— А что Жорж? — обернулся лейтенант Кювье, замкомандира второго взвода, худощавый белокурый флегматик с печальными голубыми глазами.
— Ты ж по происхождению айринец?
— Ну и что?
— Ничего, я и говорю. — Сержант снова взглянул на Фирсова: — Мы-то с вами отлично знаем, что на Айрин имеется, а чего нет и быть не может.
— У нас есть приказ, а приказы не обсуждаются, — пожал плечами майор. — К тому же мы не были на родине предков Жоржа десять лет, кто знает, что там произошло? Может, и вправду термояд у них в закромах появился.
— От сырости, что ли?
— Да остынь ты, Боек, — вмешался лейтенант Жданов, психолог и главный специалист по работе с агентурой. Внешне, как и положено «агентурщику», ничем не примечательный сероглазый шатен: среднего роста, среднего телосложения, сливающийся с любой толпой на любой планете. В шутку товарищи даже называли его «человек-невидимка». — Чего доскребся до командира? Есть там гиперракеты с тяжелой начинкой, нет там ракет, нам-то какое дело? Прилетим — разберемся. Если нет ничего, тем лучше для аборигенов.
— Я уверен, что там ничего нет, — высказался Жорж. — Прошу понять меня правильно, я не из-за происхождения. В прошлую войну оно не мешало мне выполнять свой долг.
— Никто тебя за пятую колонну и не держит, — успокоил его рядовой Агеев, двухметровый амбал по прозвищу дядя Бум, первейший во всей группе подрывник. — Так же, как ты, многие считают, да только «центральникам» виднее. А может, все дело в политике. Треба окончательно прижучить Айрин, а повода нет. Вот его и высосали из пальца. Нам в этом случае вообще не о чем раздумывать. Так, командир?
— Так, uncle Бум. — Фирсов бросил рядом со своим креслом огромный мешок с амуницией. — Стратегия и долгосрочные перспективы — занятие для генштаба, а наше дело — фронтовая разведка. Народ, заканчивай возиться! До старта десять минут. По местам!
— Так-то оно так, — буркнул напоследок Бойко, — да только нас же потом и вздрючат.
— За что? — удивился Жданов.
— Если ракеты на Айрин не найдем. Их же нам поручат искать, к бабкам не ходи…
Идти к бабкам никто и не собирался. Все и так понимали, что сержант прав. Кому, как не суперсолдатам из спецгруппы, искать эти гипотетические ракеты?
Фирсов задумчиво взглянул в иллюминатор: на Земле их не задраивали бронешторками, давали возможность полюбоваться родной природой…
Из штаба пока не поступило прямого приказа насчет ракет, но генерал Свенсен перед самым вылетом прозрачно намекнул, что задание у группы будет особо важным и до невозможности трудным. Прав Бойко. Однозначно — найти ракеты. Хоть какие-нибудь. Ржавые, устаревшие, без боеголовок… Лишь бы это были тяжелые стратегические гиперракеты «АС-22» или «Кедр-3М». Что может быть важнее, чем найти оправдание войне? Хотя какие тут могут быть оправдания? Слова, слова… Не стоят они ни единой человеческой жизни.
В то, что Айрин вновь вышла на тропу войны, Фирсов не верил точно так же, как Бойко или Кювье. Или любой другой солдат из спецгруппы фронтовой разведки. И никакая пропаганда не смогла бы их переубедить. Слишком хорошо они разбирались в таких вещах, как война и ее последствия, и помнили кампанию десятилетней давности, когда от военной мощи Айрин не осталось и следа, а промышленный потенциал был сведен почти к нулю. Какие тут, к дьяволу, гиперракеты? Как их построить, на каких таких заводах? На тех, которые сначала надо восстановить, заново оборудовать и снабдить сырьем? И на какие шиши все это проделывать? На пожертвования нищих граждан?
Но даже если допустить, что ракеты сохранились в шахтах, до которых так и не сумели добраться разведчики землян, уже к моменту «рудной войны» они простояли на боевом дежурстве лет пятнадцать, и плюс еще десять. В каком они могут быть состоянии без текущей профилактики и обслуживания? Ладно, вовсе беспредельный допуск — они в боевом состоянии. Ну и что? Военная блокада с Айрин до сих пор не снята, поблизости от планеты постоянно дежурит флот международных наблюдателей, значит, любой пуск будет зафиксирован мгновенно. А системы противоракетной обороны Земли легко перехватят любую АС-22 или «Кедр» прямо в гипердрайве. Сто процентов. Ведь это не будет массированным нападением. От силы три-пять устаревших ракет против трех сотен новейших радарных, противоракетных и лучевых комплексов. Трое фермеров с дробовиками против батальона спецназа, вооруженного по последнему слову техники. Причем в чистом поле…
В общем, толстые белые нитки торчали из всех швов. А еще вся эта подозрительная возня вокруг Айрин ставила под сомнение качество работы той же спецгруппы во время «рудной войны». Ведь получается, если Айрин готова сражаться, в прошлый раз ее не победили. Обиднее обвинения в липовой победе ничего быть не может.
По кораблю разлился мелодичный сигнал готовности. Почти как на гражданских лайнерах. Гомон стих, солдаты пристегнулись и откинулись на спинки кресел. Громадина «Пеликана-1» едва заметно вздрогнула и, быстро набирая скорость, пошла по взлетке. В момент отрыва корабль вздрогнул еще раз, затем последовал краткий миг перегрузки, и включился демпфер. Примерно десять минут ничего не происходило, только становилось все легче душе и телу, а после и вовсе наступила невесомость. Но вскоре корабль прыгнул в гипердрайв, и снова вернулась сила тяжести. «Пеликан-1» прошел сквозь барьер и взял курс на Айрин. Подготовительная фаза войсковой операции «Превентивная мера» началась…
2
3
Он уже устроился в кресле, распихал по штатным креплениям и рундучкам свое снаряжение, оружие и личные вещи, а потому теперь просто глазел по сторонам и отвлекал от дела товарищей. Невысокий, подвижный, будто на шарнирах, он всегда управлялся с текущими делами быстрее всех и никогда не упускал случая потрепаться.
— Невтерпеж?
— Типа того. Надоело уже хренотень патриотическую слушать. Куда ни плюнь, всюду репортажи о сборах в поход доблестной армии, бред о том, какие мы хорошие, а враги — плохие, да эта ахинея насчет айринского оружия. Мутит даже.
— Думаешь, в походе агитации будет меньше?
— Кто станет агитировать на боевой частоте, ты, что ли? Или Жорж?
— А что Жорж? — обернулся лейтенант Кювье, замкомандира второго взвода, худощавый белокурый флегматик с печальными голубыми глазами.
— Ты ж по происхождению айринец?
— Ну и что?
— Ничего, я и говорю. — Сержант снова взглянул на Фирсова: — Мы-то с вами отлично знаем, что на Айрин имеется, а чего нет и быть не может.
— У нас есть приказ, а приказы не обсуждаются, — пожал плечами майор. — К тому же мы не были на родине предков Жоржа десять лет, кто знает, что там произошло? Может, и вправду термояд у них в закромах появился.
— От сырости, что ли?
— Да остынь ты, Боек, — вмешался лейтенант Жданов, психолог и главный специалист по работе с агентурой. Внешне, как и положено «агентурщику», ничем не примечательный сероглазый шатен: среднего роста, среднего телосложения, сливающийся с любой толпой на любой планете. В шутку товарищи даже называли его «человек-невидимка». — Чего доскребся до командира? Есть там гиперракеты с тяжелой начинкой, нет там ракет, нам-то какое дело? Прилетим — разберемся. Если нет ничего, тем лучше для аборигенов.
— Я уверен, что там ничего нет, — высказался Жорж. — Прошу понять меня правильно, я не из-за происхождения. В прошлую войну оно не мешало мне выполнять свой долг.
— Никто тебя за пятую колонну и не держит, — успокоил его рядовой Агеев, двухметровый амбал по прозвищу дядя Бум, первейший во всей группе подрывник. — Так же, как ты, многие считают, да только «центральникам» виднее. А может, все дело в политике. Треба окончательно прижучить Айрин, а повода нет. Вот его и высосали из пальца. Нам в этом случае вообще не о чем раздумывать. Так, командир?
— Так, uncle Бум. — Фирсов бросил рядом со своим креслом огромный мешок с амуницией. — Стратегия и долгосрочные перспективы — занятие для генштаба, а наше дело — фронтовая разведка. Народ, заканчивай возиться! До старта десять минут. По местам!
— Так-то оно так, — буркнул напоследок Бойко, — да только нас же потом и вздрючат.
— За что? — удивился Жданов.
— Если ракеты на Айрин не найдем. Их же нам поручат искать, к бабкам не ходи…
Идти к бабкам никто и не собирался. Все и так понимали, что сержант прав. Кому, как не суперсолдатам из спецгруппы, искать эти гипотетические ракеты?
Фирсов задумчиво взглянул в иллюминатор: на Земле их не задраивали бронешторками, давали возможность полюбоваться родной природой…
Из штаба пока не поступило прямого приказа насчет ракет, но генерал Свенсен перед самым вылетом прозрачно намекнул, что задание у группы будет особо важным и до невозможности трудным. Прав Бойко. Однозначно — найти ракеты. Хоть какие-нибудь. Ржавые, устаревшие, без боеголовок… Лишь бы это были тяжелые стратегические гиперракеты «АС-22» или «Кедр-3М». Что может быть важнее, чем найти оправдание войне? Хотя какие тут могут быть оправдания? Слова, слова… Не стоят они ни единой человеческой жизни.
В то, что Айрин вновь вышла на тропу войны, Фирсов не верил точно так же, как Бойко или Кювье. Или любой другой солдат из спецгруппы фронтовой разведки. И никакая пропаганда не смогла бы их переубедить. Слишком хорошо они разбирались в таких вещах, как война и ее последствия, и помнили кампанию десятилетней давности, когда от военной мощи Айрин не осталось и следа, а промышленный потенциал был сведен почти к нулю. Какие тут, к дьяволу, гиперракеты? Как их построить, на каких таких заводах? На тех, которые сначала надо восстановить, заново оборудовать и снабдить сырьем? И на какие шиши все это проделывать? На пожертвования нищих граждан?
Но даже если допустить, что ракеты сохранились в шахтах, до которых так и не сумели добраться разведчики землян, уже к моменту «рудной войны» они простояли на боевом дежурстве лет пятнадцать, и плюс еще десять. В каком они могут быть состоянии без текущей профилактики и обслуживания? Ладно, вовсе беспредельный допуск — они в боевом состоянии. Ну и что? Военная блокада с Айрин до сих пор не снята, поблизости от планеты постоянно дежурит флот международных наблюдателей, значит, любой пуск будет зафиксирован мгновенно. А системы противоракетной обороны Земли легко перехватят любую АС-22 или «Кедр» прямо в гипердрайве. Сто процентов. Ведь это не будет массированным нападением. От силы три-пять устаревших ракет против трех сотен новейших радарных, противоракетных и лучевых комплексов. Трое фермеров с дробовиками против батальона спецназа, вооруженного по последнему слову техники. Причем в чистом поле…
В общем, толстые белые нитки торчали из всех швов. А еще вся эта подозрительная возня вокруг Айрин ставила под сомнение качество работы той же спецгруппы во время «рудной войны». Ведь получается, если Айрин готова сражаться, в прошлый раз ее не победили. Обиднее обвинения в липовой победе ничего быть не может.
По кораблю разлился мелодичный сигнал готовности. Почти как на гражданских лайнерах. Гомон стих, солдаты пристегнулись и откинулись на спинки кресел. Громадина «Пеликана-1» едва заметно вздрогнула и, быстро набирая скорость, пошла по взлетке. В момент отрыва корабль вздрогнул еще раз, затем последовал краткий миг перегрузки, и включился демпфер. Примерно десять минут ничего не происходило, только становилось все легче душе и телу, а после и вовсе наступила невесомость. Но вскоре корабль прыгнул в гипердрайв, и снова вернулась сила тяжести. «Пеликан-1» прошел сквозь барьер и взял курс на Айрин. Подготовительная фаза войсковой операции «Превентивная мера» началась…
2
— Я не уверен, что план агрессии сработает, — твердо глядя на президента, заявил генерал Свенсен, назначенный командующим армией вторжения. — В нем не учтен такой существенный момент, как подавление орбитальных оборонительных систем, и очень слабо проработан вопрос противодиверсионных мероприятий. Такое впечатление, что ваши аналитики не рассчитывают на сопротивление противника. Это не самый верный подход. Недооценка врага может нам дорого обойтись. Или я не в курсе каких-то стратегических деталей?
По голосу генерала было понятно, что вопрос о «стратегических деталях» принципиален.
— Каких еще деталей? — Президент Парсон взглянул на генерала исподлобья.
— Например, секретных переговоров и намерения правительства Айрин сдать планету без боя. Дабы избежать конфликта из-за ничего.
Свенсен, похоже, не верил в то, что Айрин готовит термоядерное нападение на Землю. Так же как не поверили в эту чушь и многие другие. Но правительству отступать было поздно. Война была объявлена.
Президент Парсон раздраженно отбросил листок с отчетом ЦРС и хмуро взглянул на Свенсена:
— Из-за ничего? Вам, генерал, следует перечитать данные разведки. Там все сказано. Армия планеты насчитывает до десяти миллионов солдат. Без боя она не сдастся. Техника, вооружение… все у них есть. Так что сопротивление нам будет оказано. И немалое. Но не в космосе, а непосредственно на планете. А если план вас не устраивает, почему вы не вмешались и не исправили его, пока он был в разработке?
— Разведслужба и отдел планирования Генштаба не в моем ведении, господин президент, — сдержанно ответил генерал. — Я получаю приказы… от вас и выполняю их. Только и всего.
— Вы планировали операции на основе приказов, когда были командующим армией? — Парсон перевел взгляд на госсекретаря Ричарда Хейли, в прошлом тоже генерала, сменившего мундир на гражданский костюм после первой Айринской войны.
— Я старался использовать максимально полные разведданные, — ответил госсекретарь. — Уверен, генерал Свенсен несколько упрощает. Военная разведка работала под прикрытием международной инспекции не менее эффективно, нежели ЦРС. Видимо, у генерала просто имеются возражения по поводу тактики, не так ли?
— Не так. — Свенсен оставался холоден и спокоен, как истинный потомок викингов. — С тактикой все в порядке, а вот цели и задачи выглядят дутыми. Это замечаю не только я. На Айрин не может быть никакого стратегического боезапаса. В подобную «утку» поверят домохозяйки, но никак не солдаты, особенно прошедшие первую кампанию.
— Это как-то повлияет на выполнение приказов верховного командования? — делано удивился Хейли.
— Ни в коем случае. — Генерал взглянул сквозь госсекретаря. — Дисциплина в армии по-прежнему находится на высоком уровне, но я не могу гарантировать достаточный боевой настрой. В прошлый раз все было ясно, мы усмиряли агрессора. Но как мне объяснить солдатам, за что они воюют теперь?
— А как же теракты позапрошлого года? — резко спросил президент. — Акции «Комбатос» в Буэнос-Айресе, Мадриде и в колонии Сидония на Марсе унесли семнадцать тысяч жизней.
— Связь террористов с правительством Айрин не доказана.
— Они финансировались с Айрин!
— У президента Лефлера нет лишних средств, да и забот хватает. Ему не до поддержки террористов. Его связь с «Комбатос» не доказана. Господин президент, мы же с вами не перед телекамерами, меня не надо агитировать. Если вы считаете, что атака необходима, я выполню ваш приказ со всей возможной тщательностью. Победу я гарантирую. Но я не могу гарантировать, что найду для вас оправдание.
— Я не нуждаюсь в оправданиях! — взорвался Парсон. — Просто примите к сведению данные Центральной разведки и проверьте их на месте!
— Они не подтвердятся, могу сказать это сразу.
— Вообще-то, я способен найти другого командующего миротворческими силами!
— Вы президент, — пожал плечами генерал.
Возникла тягостная пауза. Парсон нервно барабанил пальцами по столу, госсекретарь рассматривал ногти, а Свенсен не мигая смотрел на портрет первого президента Объединенных Наций Земли и Колоний, висящий над креслом президента нынешнего. Наконец Парсон немного успокоился и заявил:
— Менять командующего в данный момент нецелесообразно. Раз вы готовы исполнять мои приказы со всей тщательностью — исполняйте. В первую очередь приказ о скорейшем обнаружении пусковых шахт. Найдете ракеты, станете героем. Не найдете, так тому и быть, но сделайте все возможное.
— Задействуйте «зет-группу», — подсказал Хейли. — Ею до сих пор командует полковник Штейнберг?
— Нет, теперь там распоряжается майор Фирсов.
— Уже майор? — Хейли прищурился, вспоминая. — В мою бытность, помнится, он был сержантом.
— Прошло десять лет. Из прежнего состава осталось двадцать пять человек, ровно половина. Фирсов из них наиболее талантлив как командир. От природы.
— Вот и прекрасно, — подытожил президент. — Пусть группа Фирсова занимается ракетами. И ничем другим. Это тоже приказ.
— Слушаюсь, господин президент. — Генерал поднялся и, козырнув, вышел из кабинета.
Чтобы осмыслить приказы, у него было достаточно времени. Переброска войск в систему Айрин только началась. Фактически на рубеже атаки сейчас находилась только та самая группа Фирсова, которой предстояло «заниматься ракетами, и ничем другим». Спецгруппа получила бы это задание и без прямого приказа президента. Свенсен обдумал этот вариант еще накануне, когда провожал в путь первого «Пеликана». Но тогда он не хотел признаваться Фирсову, что так или иначе спецгруппа станет козлом отпущения. Слишком тяжелый груз в этом случае лег бы на погоны генерала. Груз ответственности не только за судьбу лучших солдат Наций, но и за суть и смысл всей войны. Теперь ответственность легла на плечи президента. Чтобы оправдаться перед мировым сообществом, этого Свенсену было вполне достаточно. Оставалось как-то объяснить все Фирсову, а также прочим офицерам и солдатам армии вторжения. Как это сделать — генерал не представлял.
Свенсену не позволила бы совесть просто приказать майору «найти» ракеты, например, привезя их с собой и спрятав в более-менее подходящих по размеру шахтах. Но реальной альтернативы он не видел. Разведчики из ЦРС подставили президента, тот подставил армию, в том числе генерала, а Свенсен теперь должен был либо все расхлебывать, либо подставлять фигуру помельче, например Влада. Ведь секрет «найденных» ракет обязательно будет раскрыт, и действующие лица этого фарса попадут под раздачу. Да и если разведчики заявят, что на Айрин ничего опасного не обнаружилось, результат будет тем же, только с несколько большим охватом персоналий.
Как выйти из этой щекотливой ситуации, генерал не знал. Существовала лишь одна зацепка, да и та довольно слабая. Дело было в том, что ЦРС вряд ли осмелилась бы замахнуться на репутацию главы Наций, не имея веских оснований. Значит, Парсона никто не подставлял. Зачем же он затеял всю эту авантюру? Ответ находился на Айрин, и президент намекнул генералу, чтобы тот не лез там куда не следует и помалкивал, если обнаружит нечто необычное. Вернее, вместо правды говорил всем, что находка, буде она состоится, имеет прямое отношение к гиперракетам. И приказ насчет спецгруппы эту версию только подтверждал. Чем меньше народу будет знать о находке, тем лучше. Что же такое разнюхали «центральные» шпионы на Айрин? Что это за тайна, ради которой стоит рисковать высочайшим положением и добрым именем? И почему нельзя было обойтись силами самой ЦРС, зачем понадобилась полномасштабная агрессия и «зет-группа»?
Свенсен был уверен, что найдет ответы на эти вопросы, но, к сожалению, лишь высадившись на Айрин. Никак не раньше. То есть еще не скоро. Штаб ударной группировки вылетал «Пеликаном-10» через сутки. Согласно плану вторжения как раз к тому моменту на Айрин должен был развернуться плацдарм.
Генерал вышел из президентского дворца и неторопливо направился к своей машине. Его тотчас окружили журналисты. Охрана как могла оттесняла назойливую толпу, но наиболее ловкие репортеры все-таки прорвались и забросали Свенсена градом вопросов. Генерал терпеливо выслушал всю эту словесную мешанину и уже у самой машины бросил короткую фразу:
— Все ответы у пресс-секретаря, майора Баума.
— Господин генерал, правда ли, что военная разведка уже на Айрин? — не унималась одна журналистка.
— Все ответы у майора Баума. — Свенсен сел в авто и только тогда сообразил, что голос девушки ему знаком. Он поднял взгляд на высокую, эффектную брюнетку с пронзительно синими глазами и узнал ее. Это была Наталья Томилина, дочь одного из близких друзей генерала. Свенсен коротко кивнул ей, приглашая сесть в машину. Наташа быстро протиснулась между охранниками и устроилась на сиденье напротив генерала.
Машина тронулась, и репортерская суета тут же улеглась. Все разошлись по своим «передвижкам». Часть фургончиков с логотипами инфоканалов и гиперсетевых газет двинулась за лимузином генерала, а часть осталась на месте в ожидании комментариев от майора Баума.
— Каким ветром тебя занесло в Стокгольм? — улыбнулся генерал девушке. — Как дела, как там отец, мама?
— Все в порядке, дядя Харальд. Отец почти не появляется дома, пропадает на полигоне, гравиподушки испытывает, а мама переехала на дачу, на все лето. Там лучше, чем в городе.
— Да, ваша дача просто райский уголок, — кивнул генерал. — Давненько я у вас не был. Отец достроил баньку?
— Год назад приезжали, — улыбнулась Наташа. — А отцу все некогда. Но он обещал нанять строителей.
— Закончим операцию, обязательно приеду в Москву на недельку-другую.
— Вы всегда так говорите, а приезжаете только на день.
— В этот раз точно на неделю приеду. — Генерал рассмеялся. — Как твоя карьера?
— Если дадите интервью, пойдет в гору. — Наташа лукаво прищурилась.
Свенсен укоризненно взглянул на девушку и покачал головой:
— Ну что с тобой делать? Спрашивай. На что смогу, отвечу. Только учти, о ходе операции я пока ничего не могу сказать, о планах командования — тем более, а все остальное уже давно известно.
— Вы верите, что на Айрин есть ракеты?
— Вопрос сразу в лоб. — Генерал рассмеялся. — Зачем иначе было объявлять войну?
— То есть верите?
— Ната, я же генерал, я выполняю приказы. Верить или не верить я не имею права. Однозначный ответ даст кампания. Если у противника есть оружие массового поражения, мы его найдем и покажем всему миру, но не раньше, чем возьмем Айрин под свой контроль. Так что придется тебе и твоим коллегам набраться терпения.
— А если неоткуда его набраться? — Наташа вздохнула. — Дядя Харальд, помогите мне получить аккредитацию.
— Ты хочешь, чтобы Дмитрий меня убил? Как я объясню ему и Ольге, что их дочь затесалась в ряды военных корреспондентов?
— А вы сделайте вид, что ничего не знали.
— Наивная. — Свенсен усмехнулся. — Командующий группировкой отвечает за все, даже если не знает деталей. Ничего не получится, извини.
— Я обещаю, что не выйду за порог фронтового пресс-центра! — Девушка молитвенно сложила руки. — Мне очень нужно попасть на Айрин! Иначе я так и буду всю жизнь торчать на подхвате у Сэма Тернера или Андрея Сомова. Я хочу заработать имя и репутацию, сделать карьеру. Помогите, дядя Харальд. Ведь это не опасно. Пресс-центр будет организован при штабе, ведь так?
— Так, но на войне нет безопасных мест.
— Вы считаете, что айринцы смогут оказать настолько серьезное сопротивление? Что они сумеют создать угрозу штабу? Ведь не верите, так ведь?
— Ната, вопрос закрыт. Ты не полетишь на войну. Если хочешь, я прикажу Бауму информировать тебя в первую очередь, будешь получать самую свежую информацию на полчаса раньше других. Но только здесь, на Земле.
— Но ведь те, кто прилетит на Айрин, смогут увидеть все своими глазами, без Баума. Их репортажи пойдут в эфир одновременно с моими или даже раньше. В чем же будет мое преимущество?
— Где тебя высадить? — Свенсен строго посмотрел на девушку.
— Ну, дядя Харальд!
— Ты для меня как дочь, Ната, и потому я повторяю — нет. — Генерал поднял руку, показывая, что дальнейший спор не имеет смысла.
— Я все равно проберусь на Айрин! — Глаза Наташи сверкнули. — Соблазню какого-нибудь военного клерка, и он выпишет мне аккредитацию!
— Баум проследит, чтобы этого не случилось… Иван, притормози у «Мировых новостей»…
— Тогда соблазню этого Баума, — насупившись, сказала Наталья.
Свенсен неожиданно рассмеялся.
— Ты унаследовала все семейное упрямство. Хорошо, я скажу майору. Будет тебе аккредитация. Но из штаба — ни шагу!
— Клянусь!
— И впредь не разбрасывайся обещаниями кого-нибудь соблазнить. Репутация зарабатывается иначе.
— Не буду. — Наташа опустила глаза и покраснела.
— Завтра в девять с вещами в приемной Генштаба. — Машина остановилась, и окрыленная Ната выпорхнула наружу.
Свенсен проводил ее задумчивым взглядом. Возможно, решение взять ее в поход было ошибкой, но чутье подсказывало генералу, что все как раз наоборот, что он поступил верно. В современной войне оружием может стать не только ракета или боевой лазер, но и репортаж нужного содержания. Особенно учитывая, что начавшаяся война тщательно перемешана с политикой.
— Иван, в штаб…
Лимузин миновал небоскреб — офис «Мировых новостей» — и покатил к военному космодрому. Штаб группировки уже три дня как располагался прямо на борту «Пеликана-10»…
По голосу генерала было понятно, что вопрос о «стратегических деталях» принципиален.
— Каких еще деталей? — Президент Парсон взглянул на генерала исподлобья.
— Например, секретных переговоров и намерения правительства Айрин сдать планету без боя. Дабы избежать конфликта из-за ничего.
Свенсен, похоже, не верил в то, что Айрин готовит термоядерное нападение на Землю. Так же как не поверили в эту чушь и многие другие. Но правительству отступать было поздно. Война была объявлена.
Президент Парсон раздраженно отбросил листок с отчетом ЦРС и хмуро взглянул на Свенсена:
— Из-за ничего? Вам, генерал, следует перечитать данные разведки. Там все сказано. Армия планеты насчитывает до десяти миллионов солдат. Без боя она не сдастся. Техника, вооружение… все у них есть. Так что сопротивление нам будет оказано. И немалое. Но не в космосе, а непосредственно на планете. А если план вас не устраивает, почему вы не вмешались и не исправили его, пока он был в разработке?
— Разведслужба и отдел планирования Генштаба не в моем ведении, господин президент, — сдержанно ответил генерал. — Я получаю приказы… от вас и выполняю их. Только и всего.
— Вы планировали операции на основе приказов, когда были командующим армией? — Парсон перевел взгляд на госсекретаря Ричарда Хейли, в прошлом тоже генерала, сменившего мундир на гражданский костюм после первой Айринской войны.
— Я старался использовать максимально полные разведданные, — ответил госсекретарь. — Уверен, генерал Свенсен несколько упрощает. Военная разведка работала под прикрытием международной инспекции не менее эффективно, нежели ЦРС. Видимо, у генерала просто имеются возражения по поводу тактики, не так ли?
— Не так. — Свенсен оставался холоден и спокоен, как истинный потомок викингов. — С тактикой все в порядке, а вот цели и задачи выглядят дутыми. Это замечаю не только я. На Айрин не может быть никакого стратегического боезапаса. В подобную «утку» поверят домохозяйки, но никак не солдаты, особенно прошедшие первую кампанию.
— Это как-то повлияет на выполнение приказов верховного командования? — делано удивился Хейли.
— Ни в коем случае. — Генерал взглянул сквозь госсекретаря. — Дисциплина в армии по-прежнему находится на высоком уровне, но я не могу гарантировать достаточный боевой настрой. В прошлый раз все было ясно, мы усмиряли агрессора. Но как мне объяснить солдатам, за что они воюют теперь?
— А как же теракты позапрошлого года? — резко спросил президент. — Акции «Комбатос» в Буэнос-Айресе, Мадриде и в колонии Сидония на Марсе унесли семнадцать тысяч жизней.
— Связь террористов с правительством Айрин не доказана.
— Они финансировались с Айрин!
— У президента Лефлера нет лишних средств, да и забот хватает. Ему не до поддержки террористов. Его связь с «Комбатос» не доказана. Господин президент, мы же с вами не перед телекамерами, меня не надо агитировать. Если вы считаете, что атака необходима, я выполню ваш приказ со всей возможной тщательностью. Победу я гарантирую. Но я не могу гарантировать, что найду для вас оправдание.
— Я не нуждаюсь в оправданиях! — взорвался Парсон. — Просто примите к сведению данные Центральной разведки и проверьте их на месте!
— Они не подтвердятся, могу сказать это сразу.
— Вообще-то, я способен найти другого командующего миротворческими силами!
— Вы президент, — пожал плечами генерал.
Возникла тягостная пауза. Парсон нервно барабанил пальцами по столу, госсекретарь рассматривал ногти, а Свенсен не мигая смотрел на портрет первого президента Объединенных Наций Земли и Колоний, висящий над креслом президента нынешнего. Наконец Парсон немного успокоился и заявил:
— Менять командующего в данный момент нецелесообразно. Раз вы готовы исполнять мои приказы со всей тщательностью — исполняйте. В первую очередь приказ о скорейшем обнаружении пусковых шахт. Найдете ракеты, станете героем. Не найдете, так тому и быть, но сделайте все возможное.
— Задействуйте «зет-группу», — подсказал Хейли. — Ею до сих пор командует полковник Штейнберг?
— Нет, теперь там распоряжается майор Фирсов.
— Уже майор? — Хейли прищурился, вспоминая. — В мою бытность, помнится, он был сержантом.
— Прошло десять лет. Из прежнего состава осталось двадцать пять человек, ровно половина. Фирсов из них наиболее талантлив как командир. От природы.
— Вот и прекрасно, — подытожил президент. — Пусть группа Фирсова занимается ракетами. И ничем другим. Это тоже приказ.
— Слушаюсь, господин президент. — Генерал поднялся и, козырнув, вышел из кабинета.
Чтобы осмыслить приказы, у него было достаточно времени. Переброска войск в систему Айрин только началась. Фактически на рубеже атаки сейчас находилась только та самая группа Фирсова, которой предстояло «заниматься ракетами, и ничем другим». Спецгруппа получила бы это задание и без прямого приказа президента. Свенсен обдумал этот вариант еще накануне, когда провожал в путь первого «Пеликана». Но тогда он не хотел признаваться Фирсову, что так или иначе спецгруппа станет козлом отпущения. Слишком тяжелый груз в этом случае лег бы на погоны генерала. Груз ответственности не только за судьбу лучших солдат Наций, но и за суть и смысл всей войны. Теперь ответственность легла на плечи президента. Чтобы оправдаться перед мировым сообществом, этого Свенсену было вполне достаточно. Оставалось как-то объяснить все Фирсову, а также прочим офицерам и солдатам армии вторжения. Как это сделать — генерал не представлял.
Свенсену не позволила бы совесть просто приказать майору «найти» ракеты, например, привезя их с собой и спрятав в более-менее подходящих по размеру шахтах. Но реальной альтернативы он не видел. Разведчики из ЦРС подставили президента, тот подставил армию, в том числе генерала, а Свенсен теперь должен был либо все расхлебывать, либо подставлять фигуру помельче, например Влада. Ведь секрет «найденных» ракет обязательно будет раскрыт, и действующие лица этого фарса попадут под раздачу. Да и если разведчики заявят, что на Айрин ничего опасного не обнаружилось, результат будет тем же, только с несколько большим охватом персоналий.
Как выйти из этой щекотливой ситуации, генерал не знал. Существовала лишь одна зацепка, да и та довольно слабая. Дело было в том, что ЦРС вряд ли осмелилась бы замахнуться на репутацию главы Наций, не имея веских оснований. Значит, Парсона никто не подставлял. Зачем же он затеял всю эту авантюру? Ответ находился на Айрин, и президент намекнул генералу, чтобы тот не лез там куда не следует и помалкивал, если обнаружит нечто необычное. Вернее, вместо правды говорил всем, что находка, буде она состоится, имеет прямое отношение к гиперракетам. И приказ насчет спецгруппы эту версию только подтверждал. Чем меньше народу будет знать о находке, тем лучше. Что же такое разнюхали «центральные» шпионы на Айрин? Что это за тайна, ради которой стоит рисковать высочайшим положением и добрым именем? И почему нельзя было обойтись силами самой ЦРС, зачем понадобилась полномасштабная агрессия и «зет-группа»?
Свенсен был уверен, что найдет ответы на эти вопросы, но, к сожалению, лишь высадившись на Айрин. Никак не раньше. То есть еще не скоро. Штаб ударной группировки вылетал «Пеликаном-10» через сутки. Согласно плану вторжения как раз к тому моменту на Айрин должен был развернуться плацдарм.
Генерал вышел из президентского дворца и неторопливо направился к своей машине. Его тотчас окружили журналисты. Охрана как могла оттесняла назойливую толпу, но наиболее ловкие репортеры все-таки прорвались и забросали Свенсена градом вопросов. Генерал терпеливо выслушал всю эту словесную мешанину и уже у самой машины бросил короткую фразу:
— Все ответы у пресс-секретаря, майора Баума.
— Господин генерал, правда ли, что военная разведка уже на Айрин? — не унималась одна журналистка.
— Все ответы у майора Баума. — Свенсен сел в авто и только тогда сообразил, что голос девушки ему знаком. Он поднял взгляд на высокую, эффектную брюнетку с пронзительно синими глазами и узнал ее. Это была Наталья Томилина, дочь одного из близких друзей генерала. Свенсен коротко кивнул ей, приглашая сесть в машину. Наташа быстро протиснулась между охранниками и устроилась на сиденье напротив генерала.
Машина тронулась, и репортерская суета тут же улеглась. Все разошлись по своим «передвижкам». Часть фургончиков с логотипами инфоканалов и гиперсетевых газет двинулась за лимузином генерала, а часть осталась на месте в ожидании комментариев от майора Баума.
— Каким ветром тебя занесло в Стокгольм? — улыбнулся генерал девушке. — Как дела, как там отец, мама?
— Все в порядке, дядя Харальд. Отец почти не появляется дома, пропадает на полигоне, гравиподушки испытывает, а мама переехала на дачу, на все лето. Там лучше, чем в городе.
— Да, ваша дача просто райский уголок, — кивнул генерал. — Давненько я у вас не был. Отец достроил баньку?
— Год назад приезжали, — улыбнулась Наташа. — А отцу все некогда. Но он обещал нанять строителей.
— Закончим операцию, обязательно приеду в Москву на недельку-другую.
— Вы всегда так говорите, а приезжаете только на день.
— В этот раз точно на неделю приеду. — Генерал рассмеялся. — Как твоя карьера?
— Если дадите интервью, пойдет в гору. — Наташа лукаво прищурилась.
Свенсен укоризненно взглянул на девушку и покачал головой:
— Ну что с тобой делать? Спрашивай. На что смогу, отвечу. Только учти, о ходе операции я пока ничего не могу сказать, о планах командования — тем более, а все остальное уже давно известно.
— Вы верите, что на Айрин есть ракеты?
— Вопрос сразу в лоб. — Генерал рассмеялся. — Зачем иначе было объявлять войну?
— То есть верите?
— Ната, я же генерал, я выполняю приказы. Верить или не верить я не имею права. Однозначный ответ даст кампания. Если у противника есть оружие массового поражения, мы его найдем и покажем всему миру, но не раньше, чем возьмем Айрин под свой контроль. Так что придется тебе и твоим коллегам набраться терпения.
— А если неоткуда его набраться? — Наташа вздохнула. — Дядя Харальд, помогите мне получить аккредитацию.
— Ты хочешь, чтобы Дмитрий меня убил? Как я объясню ему и Ольге, что их дочь затесалась в ряды военных корреспондентов?
— А вы сделайте вид, что ничего не знали.
— Наивная. — Свенсен усмехнулся. — Командующий группировкой отвечает за все, даже если не знает деталей. Ничего не получится, извини.
— Я обещаю, что не выйду за порог фронтового пресс-центра! — Девушка молитвенно сложила руки. — Мне очень нужно попасть на Айрин! Иначе я так и буду всю жизнь торчать на подхвате у Сэма Тернера или Андрея Сомова. Я хочу заработать имя и репутацию, сделать карьеру. Помогите, дядя Харальд. Ведь это не опасно. Пресс-центр будет организован при штабе, ведь так?
— Так, но на войне нет безопасных мест.
— Вы считаете, что айринцы смогут оказать настолько серьезное сопротивление? Что они сумеют создать угрозу штабу? Ведь не верите, так ведь?
— Ната, вопрос закрыт. Ты не полетишь на войну. Если хочешь, я прикажу Бауму информировать тебя в первую очередь, будешь получать самую свежую информацию на полчаса раньше других. Но только здесь, на Земле.
— Но ведь те, кто прилетит на Айрин, смогут увидеть все своими глазами, без Баума. Их репортажи пойдут в эфир одновременно с моими или даже раньше. В чем же будет мое преимущество?
— Где тебя высадить? — Свенсен строго посмотрел на девушку.
— Ну, дядя Харальд!
— Ты для меня как дочь, Ната, и потому я повторяю — нет. — Генерал поднял руку, показывая, что дальнейший спор не имеет смысла.
— Я все равно проберусь на Айрин! — Глаза Наташи сверкнули. — Соблазню какого-нибудь военного клерка, и он выпишет мне аккредитацию!
— Баум проследит, чтобы этого не случилось… Иван, притормози у «Мировых новостей»…
— Тогда соблазню этого Баума, — насупившись, сказала Наталья.
Свенсен неожиданно рассмеялся.
— Ты унаследовала все семейное упрямство. Хорошо, я скажу майору. Будет тебе аккредитация. Но из штаба — ни шагу!
— Клянусь!
— И впредь не разбрасывайся обещаниями кого-нибудь соблазнить. Репутация зарабатывается иначе.
— Не буду. — Наташа опустила глаза и покраснела.
— Завтра в девять с вещами в приемной Генштаба. — Машина остановилась, и окрыленная Ната выпорхнула наружу.
Свенсен проводил ее задумчивым взглядом. Возможно, решение взять ее в поход было ошибкой, но чутье подсказывало генералу, что все как раз наоборот, что он поступил верно. В современной войне оружием может стать не только ракета или боевой лазер, но и репортаж нужного содержания. Особенно учитывая, что начавшаяся война тщательно перемешана с политикой.
— Иван, в штаб…
Лимузин миновал небоскреб — офис «Мировых новостей» — и покатил к военному космодрому. Штаб группировки уже три дня как располагался прямо на борту «Пеликана-10»…
3
Корабль вернулся в обычное пространство чуть дальше местной луны. Ее серебристый диск закрывал сине-белую Айрин почти на треть. Центр системы — желтая звезда G2-АК43 осталась позади и немного справа. В проходящих лучах светила и обрамлении из крупных ярких звезд планета и спутник выглядели красиво. И еще больше напоминали Землю с Луной. На это обстоятельство обратил внимание не только Фирсов.
— Надо было выйти ближе, так чтобы не видеть спутника, — пробурчал пилот. — Чтобы не было лишних ассоциаций.
Фирсов молча похлопал пилота по плечу и вернулся в десантный отсек.
— Стреляют? — тут же объявился неугомонный Бойко.
— Нет. — Майор сел в кресло. — Всем приготовиться к высадке. Работаем пятерками, зоны высадки обозначены на дисплеях у командиров групп. Время «Ч» минус шестьдесят минут.
— Неужели вообще никого? — удивился сержант.
— Заслоны есть, издалека вроде бы правильные и мощные, но, если присмотреться, какие-то они чересчур показушные. Пилоты засекли несколько рейдеров пограничного дозора, но те умчались, как только поняли, что обнаружены.
— Может, заманивают? — осторожно предположил Кювье.
— Увидим.
— Мы им не интересны, — выдвинул свою версию лейтенант Жданов. — Вот дождутся входа в систему главных сил, тогда и ударят. А что сказал штаб? Какой приказ?
— Тот самый. — Фирсов кивнул в сторону Бойко. — Как и предположил Боек, будем искать ракеты. Плацдарм остается спецназу.
— Искать будем везде? — обеспокоился Бойко. — Тут, говорят, моря холодные, даже на экваторе. А у меня недавно насморк был.
— Наша зона посреди континента, там только пара речушек и горы, не волнуйся. Купаться будут пятерки Симонова, Жданова, Картера и Чена. Где наш пятый?
— Тута я! — Недостающий воин из первой пятерки, рядовой Лопухов, плюхнулся в свое кресло рядом с Агеевым.
— «Тута», — передразнил его дядя Бум. — Коэффициент интеллекта у человека сто семьдесят с лишним, а все равно крестьянин…
— А что, крестьяне не люди? — На круглом, простодушном лице Лопухова отразилась легкая обида. — Вот ты городской, а тугодум. Чем ты лучше меня?
— Я хотя бы «тута» не говорю.
— А как говоришь, «здеся»? — Рядовой сдержанно рассмеялся.
Агеев в ответ шутливо ткнул его кулаком в плечо.
— Хватит трепаться, умники, — с напускной суровостью приказал Жданов, — командир задачу будет ставить.
— Внимание всем пятеркам, проверка боевой частоты. — Фирсов говорил негромко, но уверенно. — Все слышат?
«Сорок девять», — шепнул боевой компьютер-координатор.
Это означало, что все сорок девять бойцов ответили на вопрос командира утвердительно. Будь майор сейчас в шлеме, цифра продублировалась бы в виде проекции на прозрачном лицевом щитке-забрале. Чуть выше прицельной сетки, пониже счетчика боезапаса и левее картинки радарного контроля боевой обстановки. Но ни шлемы, ни защитные костюмы разведчики пока не надевали, а потому компьютер нашептывал основные цифры командиру через микроскопическую радиоклипсу на мочке уха.
«Время до посадки сорок три минуты. „Пеликан-1“ вышел на ближнюю орбиту Айрин. Оборонительные системы противника отслеживают движение, но подачи мощности на силовые установки орудий не зафиксировано. Ракеты-перехватчики не активированы, рейдеры орбитальной обороны дрейфуют в семнадцати градусах. Вероятность атаки — ноль. В предполагаемой зоне высадки группы один — чисто. В зоне два — обнаружены системы противокосмической обороны, цель не отслеживают. В зоне три — чисто, четыре — обнаружены ПКО морского базирования, вероятность контратаки тридцать процентов. В зоне пять…»
И так далее. Фирсов выслушал сводку электронного координатора и продолжил:
— Лекцию компа, надеюсь, слышали все? Обстановка ясна? Предупреждаю, подавлять наземные системы «Пеликан» не будет. Сброс модулей должен пройти незаметно. Если засветитесь при посадке, лучше просто уходите обратно в космос и ждите, когда вас подберут. Поиск вражеских ракетных шахт производить всеми доступными методами, но строго по инструкции. Никакой самодеятельности и новаций. Стандартная процедура. Мы проделывали это не один десяток раз. Времени у нас более чем достаточно — сутки, а особого противодействия со стороны противника или гражданского населения я не предвижу. Не исключены, конечно, вспышки энтузиазма, но как нейтрализовать героев-одиночек, вы знаете не хуже меня. Лучше будет избежать даже таких стычек, но я понимаю, что хотя бы одна пятерка все равно засветится.
— Обижаешь, командир, — буркнул рядовой Коробков. — Мы ж «зет-группа», а не пехота бестолковая…
— Надо было выйти ближе, так чтобы не видеть спутника, — пробурчал пилот. — Чтобы не было лишних ассоциаций.
Фирсов молча похлопал пилота по плечу и вернулся в десантный отсек.
— Стреляют? — тут же объявился неугомонный Бойко.
— Нет. — Майор сел в кресло. — Всем приготовиться к высадке. Работаем пятерками, зоны высадки обозначены на дисплеях у командиров групп. Время «Ч» минус шестьдесят минут.
— Неужели вообще никого? — удивился сержант.
— Заслоны есть, издалека вроде бы правильные и мощные, но, если присмотреться, какие-то они чересчур показушные. Пилоты засекли несколько рейдеров пограничного дозора, но те умчались, как только поняли, что обнаружены.
— Может, заманивают? — осторожно предположил Кювье.
— Увидим.
— Мы им не интересны, — выдвинул свою версию лейтенант Жданов. — Вот дождутся входа в систему главных сил, тогда и ударят. А что сказал штаб? Какой приказ?
— Тот самый. — Фирсов кивнул в сторону Бойко. — Как и предположил Боек, будем искать ракеты. Плацдарм остается спецназу.
— Искать будем везде? — обеспокоился Бойко. — Тут, говорят, моря холодные, даже на экваторе. А у меня недавно насморк был.
— Наша зона посреди континента, там только пара речушек и горы, не волнуйся. Купаться будут пятерки Симонова, Жданова, Картера и Чена. Где наш пятый?
— Тута я! — Недостающий воин из первой пятерки, рядовой Лопухов, плюхнулся в свое кресло рядом с Агеевым.
— «Тута», — передразнил его дядя Бум. — Коэффициент интеллекта у человека сто семьдесят с лишним, а все равно крестьянин…
— А что, крестьяне не люди? — На круглом, простодушном лице Лопухова отразилась легкая обида. — Вот ты городской, а тугодум. Чем ты лучше меня?
— Я хотя бы «тута» не говорю.
— А как говоришь, «здеся»? — Рядовой сдержанно рассмеялся.
Агеев в ответ шутливо ткнул его кулаком в плечо.
— Хватит трепаться, умники, — с напускной суровостью приказал Жданов, — командир задачу будет ставить.
— Внимание всем пятеркам, проверка боевой частоты. — Фирсов говорил негромко, но уверенно. — Все слышат?
«Сорок девять», — шепнул боевой компьютер-координатор.
Это означало, что все сорок девять бойцов ответили на вопрос командира утвердительно. Будь майор сейчас в шлеме, цифра продублировалась бы в виде проекции на прозрачном лицевом щитке-забрале. Чуть выше прицельной сетки, пониже счетчика боезапаса и левее картинки радарного контроля боевой обстановки. Но ни шлемы, ни защитные костюмы разведчики пока не надевали, а потому компьютер нашептывал основные цифры командиру через микроскопическую радиоклипсу на мочке уха.
«Время до посадки сорок три минуты. „Пеликан-1“ вышел на ближнюю орбиту Айрин. Оборонительные системы противника отслеживают движение, но подачи мощности на силовые установки орудий не зафиксировано. Ракеты-перехватчики не активированы, рейдеры орбитальной обороны дрейфуют в семнадцати градусах. Вероятность атаки — ноль. В предполагаемой зоне высадки группы один — чисто. В зоне два — обнаружены системы противокосмической обороны, цель не отслеживают. В зоне три — чисто, четыре — обнаружены ПКО морского базирования, вероятность контратаки тридцать процентов. В зоне пять…»
И так далее. Фирсов выслушал сводку электронного координатора и продолжил:
— Лекцию компа, надеюсь, слышали все? Обстановка ясна? Предупреждаю, подавлять наземные системы «Пеликан» не будет. Сброс модулей должен пройти незаметно. Если засветитесь при посадке, лучше просто уходите обратно в космос и ждите, когда вас подберут. Поиск вражеских ракетных шахт производить всеми доступными методами, но строго по инструкции. Никакой самодеятельности и новаций. Стандартная процедура. Мы проделывали это не один десяток раз. Времени у нас более чем достаточно — сутки, а особого противодействия со стороны противника или гражданского населения я не предвижу. Не исключены, конечно, вспышки энтузиазма, но как нейтрализовать героев-одиночек, вы знаете не хуже меня. Лучше будет избежать даже таких стычек, но я понимаю, что хотя бы одна пятерка все равно засветится.
— Обижаешь, командир, — буркнул рядовой Коробков. — Мы ж «зет-группа», а не пехота бестолковая…