Шалыгин Вячеслав Владимирович. Лучшая защита

   — Важнее всего для солдата выполнить приказ! А ты его не выполнил. Более того, ты вступил в сомнительные переговоры с врагом и поддался на его уловки.
   — Я верен присяге, господин генерал! — взорвался Влад. — А переговоры я вел для того, чтобы выполнить боевую задачу и спасти своих людей!
   — Людей спасти? — Свенсен недобро прищурился. — Сначала сдал их, а затем решил «спасти»?! Что там у тебя за ранец? Гонорар за цифровую подпись и предательство?!
   — Господин генерал, — побагровел Фирсов, — я попросил бы…
   — Молчать! — Свенсен вдруг покосился вправо, куда-то за пределы картинки на экране. — Возвращайтесь в расположение части, майор. Вас с нетерпением ожидает военная прокуратура. Ее сотрудники жаждут задать вам несколько вопросов. Например, почему элитная спецгруппа в полном составе оказалась в плену, но главное — почему ее неожиданно отпустили…
   — Ребята уже на базе?!
   — Да, на базе. Кроме тебя и Кювье. И это вопрос номер два — куда подевался лейтенант и почему среди мирных жителей распространяются видеокадры с записью обращения бывшего лейтенанта земного спецназа? Знаешь, что он говорит? Он призывает не складывать оружие, а уходить в леса, в партизанскую армию Поля Лемье!
   — Что?! — Внутри у Влада все сжалось.
   — Да-да, горные контракты твоему приятелю были нужны как собаке руль! Он просто хотел выставить нас бессовестными грабителями, позарившимися на богатства Айрин! Если б мы не раскрыли его коварные планы и признали, что вместо ракет в шахтах спрятаны несметные богатства, общественность устроила бы грандиозный скандал, обвинив нас в стяжательстве. Но мы, слава богу, оказались умнее, чем рассчитывал этот партизанский банкир. Мы раскусили его замысел, и, пока не найдутся реальные пусковые, о подземелье Трибьюн не узнает никто… А ракеты мы найдем. Твоя группа и найдет. Иначе уволю всех к чертовой матери!
   — Я убежден, других шахт на Айрин не существует, — упрямо заявил Фирсов.
   — Это твое частное мнение. — Генерал махнул рукой. — Ты больше не командуешь «зет-группой», я назначил на твое место Крематория — тьфу! — Прахова. Если не хочешь больших неприятностей, бросай свой сидор и топай на базу. Обещаю, что отделаешься домашним арестом и лишением боевой надбавки.
   — А если я докажу, что Лемье прав, а заявление Кювье сфабриковано?
   — Тогда не взыщи. Прокуратура займется вами обоими со всем старанием. А стараться они умеют, ты знаешь. Других-то подвигов им совершать не дано… Давай, Влад, не геройствуй понапрасну. Незачем ломать себе карьеру. Не стоит оно того…
   — Я буду на базе через десять часов.
   — А побыстрее?
   — Я высоко в горах, и передо мной море бурелома. За десять бы управиться.
   — Хорошо. Но опоздаешь хоть на минуту, пойдешь под трибунал. И еще… комп свой выключи. И забудь про него.
   — А если заблужусь? — Фирсов невесело усмехнулся. — В «джипиэс» режиме можно?
   — Нельзя. Все равно тебя контрразведка будет глушить.
   — Ясно. Чтобы я с кем попало не связался.
   — Чтобы глупостей не наделал, — поправил генерал. — Для твоей же пользы стараемся.
   — Сориентироваться напоследок разрешите? Прямо при вас.
   — При мне — разрешаю. Три минуты тебе. Время пошло.
   Влад быстро вывел на экранчик окошко «джипиэс», запустил программу составления схемы незнакомой местности и параллельно незаметно прощупал резервные частоты айринского спутника. По крайней мере один диапазон был свободен и вряд ли поддавался перехвату — земная техника считала такие частоты ненадежными, а потому игнорировала. Фирсов установил связь и запросил у компа соединение с любым журналистом класса «Б» — то есть не айринским, но и не ожидающим подачек от майора Баума при штабе армии вторжения. Таковых в зоне досягаемости не оказалось. Это было скверно. Влад вдруг вспомнил первый разговор с Лемье и расширил поиск — класс «А», аккредитованный журналист вне зоны оккупации. Например, на англоязычных территориях. Она должна была откликнуться! Просто обязана! Это был не только шанс для Фирсова, но и звездный час для нее, Наташи, отчаянной дочери генерала Томилина, бывшего непосредственного начальника «зет-группы» — «папы», как его звали бойцы.
   Майор взглянул на часы — прошло две минуты. Комп уже давно составил оптимальный маршрут возвращения на базу. Ну где же ты, Наталья?!
   — Фирсов, закругляйся, — проскрипел Свенсен.
   — Почти закончил, — заверил Влад.
   Поверх поискового окошка выплыл вопрос:
   «Кто здесь?»
   «Фирсов, командир „зет-группы“, — быстро набрал майор. — Не включайте аудиорежим! У меня есть серьезная информация. Принимайте снимки. Если заинтересуетесь, будьте на южной окраине Сен-Поля у дома шестьдесят семь по Лесной улице рано утром. Никому не говорите о моем предложении. Никому!»
   «Фирсов, у вас проблемы? Почему такая секретность?»
   «Проблемы не у меня, а у Земли. Увидите снимки — поймете. Что не поймете, я разъясню…»
   «Я заинтригована…»
   Влад сбросил ей файл с видеокадрами и прервал связь. Затем он придал лицу кислое выражение и закрыл окно «джипиэс», снова оказавшись под прицелом хмурого генеральского взгляда.
   — Сориентировался? — Свенсен изучающе взглянул на майора.
   — Да. Можно идти. Правда, темнеет уже…
   — Десять часов, — отрезал генерал. — Время пошло.
   По экрану побежала серая рябь эфирных помех. Теперь комп мог работать только как полезный советчик. В качестве средства связи он больше не годился.
   Фирсов сунул машинку в карман, навьючил поклажу и нырнул в траншею.
   Идти под гору физически было действительно легче, несмотря на оттягивающий плечи ранец. А вот морально — ничуть… …Когда Фирсов был уже глубоко под засекой, из пещеры выглянул помощник Лемье по имени Анри. Он неторопливо подошел к началу траншеи, прислушался, а затем поднял взгляд к кронам ближайших елей. Густые лапы двух деревьев — метрах в ста и в семидесяти от пещеры — шевельнулись, и среди них показались размытые в сумерках белые пятна лиц. Анри молча махнул снайперам, и те почти бесшумно спустились на землю.
   — Затек, — пожаловался один из стрелков. — И жрать охота.
   — Пошли. — Анри направился к пещере. — На сегодня все. Шеф доволен. Говорит, первый акт отыграли, как в «Глобусе», на «отлично».
   — А «Глобус» — это что?
   — Театр такой на Земле, в Англии, кажется.
   — Комедийный?
   — Когда как.
   — Тогда верно шеф сказал. Хотя мне это больше земной цирк напомнило. Московский. С клоунами…

9

   Генерал Свенсен вырубил связь и обернулся к развалившемуся в кресле госсекретарю Хейли.
   — Вы знали о сокровищах?
   — Догадывался. — Хейли поднял стакан с виски и взглянул сквозь янтарную жидкость на свет лампы. — ЦРС искала эти пещеры три года. По слухам, местные жители обнаружили сокровища еще в сорок третьем, спустя год после «рудной войны», но Лефлер не спешил их «обналичивать». Мешала блокада, а делиться он не хотел.
   — И тогда вы нашли того, кто поделится, — Лемье.
   — Да, но без нашей оккупации Лемье не смог бы проникнуть в пещеры, их охраняла специальная дивизия «А», элита айринских войск госбезопасности. Отборные головорезы, преданные Лефлеру, как псы. Лишь когда возникла непосредственная угроза жизни самого президента, дивизия была вынуждена снять охрану с пещер и заняться спасением Лефлера.
   — Получается, Фирсов прав и никаких ракет мы не найдем.
   — Не найдем. — Хейли кивнул и пригубил напиток. — Но искать будем с прежним энтузиазмом, даже интенсивнее. Таковы правила игры. Не мы с вами ее затеяли, не нам и менять правила. Да вы расслабьтесь, генерал. Вся ответственность за тайный этап операции лежит на президенте.
   — Теоретически. А фактически под ударом не Парсон, а я и мои солдаты. Если мы скроем факт обнаружения пещер, а слух об этом просочится в средства массовой информации, я уверен, президент найдет способ свалить все на «коррумпированных военных».
   — Не представляю, как это можно сделать. — Хейли безудержно фальшивил.
   Было понятно, что администрацией Стокгольмского Дворца Наций все варианты развития событий давно учтены и проработаны.
   — Не представляете… — Свенсен уставился в пол. — А что вы намерены делать с… содержимым пещер?
   — Вы бы что сделали?
   — Начал бы вывозить. Раз уж повезло.
   — А вы взгляните на снимки повнимательнее, генерал. Что вы видите?
   Хейли ткнул в клавишу, и перспектива «золотой пещеры» появилась на двухметровом по диагонали экране тактического генеральского компа.
   — Вижу кучу денег. — Свенсен вздохнул. — Большую кучу…
   — Нет, Харальд, это не деньги. Это золотое надгробие всей нашей экономике. Только представьте, что будет, если такая уйма, прорва, такой водопад золота хлынет в закрома наших банков. Сколько будет стоить земной евро или марсианский доллар? Что произойдет с системой ценностей, завязанной на аксиоме, что золото — редкий и дорогой металл, а деньги лишь его условные аналоги? Что станет с нынешним мироустройством?
   — Рухнет все к чертям. — Свенсен нервно потер ладони. — Что же делать?
   — Я уже отправил снимки президенту. Как раз в эту минуту секретное совещание Экономического Совета решает возникшую проблему. Нам с вами остается терпеливо ждать. Хотя… каким бы ни было решение руководства Наций, кое-какие меры следует принять в любом случае. Я бы советовал отправить к пещерам саперную бригаду при поддержке спецназа и авиации. Пусть сделают просеку в буреломе, обеспечат подход к пещерам… А что за техника пойдет по той просеке — решим чуть позже.
   — В любом случае это будут грузовики, — соглашаясь, добавил генерал. — Либо пустые, либо со взрывчаткой…

* * *

   — …Вы понимаете, что я имею полное право вас арестовать?! — Майор Баум хлопнул ладонью по столу.
   Наталью это не испугало. Она изобразила растерянность и наивно похлопала длинными темными ресницами. Ее синие-пресиние глаза были чисты, как у ребенка. Майор смягчился и потер зудящую после шлепка ладонь.
   — Наталья Дмитриевна, это очень опасно. Подумайте о генерале Свенсене, о своих родителях… Зачем вы заставляете их переживать?
   — Я больше не буду, честное слово. — Взгляд Наташи стал немного томным. — Но вы, господин майор, не держите обещаний, что мне остается?
   — Я не держу? Каких обещаний?
   — Вы говорили, что будете информировать меня обо всех новостях в первую очередь, а получается совсем не так. Я узнаю новости одновременно с прочими коллегами.
   — Помилуйте, Наталья Дмитриевна, вас же никогда не бывает на месте! Вы же постоянно пропадаете то на передовой, то во вражеских тылах!
   — Что вы говорите? — почти искренне удивилась Наташа. — А я думала, что тылы выглядят иначе. Что там полно всякой техники, госпиталей и несчастных беженцев…
   — Современная война ведется точечно, избирательно. Мирное население почти не страдает.
   — В таком случае почему это опасно?
   — Потому что вас могут взять в заложники! Вы же с Земли, а все земляне в данный момент для айринцев враги!
   — Да? Я не заметила. По-моему, местные жители очень милые и добрые люди. Я не почувствовала в них никакой враждебности. И уж тем более меня не пытались взять в заложники. Заигрывали — было, но ничего похожего на злой умысел…
   Она кокетливо поправила прическу. Баум тяжело вздохнул. С этой столичной «штучкой» ему было не совладать, майор понял еще в первый день, и чем дальше, тем больше в этом убеждался.
   — Пообещайте мне хотя бы не лезть на передний край. Вы слышали, что случилось с Карлайлом?
   — Да, мне очень жаль Майка, он был славным парнем. Однажды помог мне сделать отличный репортаж о сходе снежных лавин на Старте. Нас тогда едва успели откопать…
   Баум скрипнул зубами. Терпение было на исходе. Эта бесшабашная девица была напрочь лишена чувства опасности. Лечилось такое безнадежное состояние только одним: шальной пулей. Или другим несчастным случаем, да и то не стопроцентно. Если выживет, поваляется в госпитале и снова полезет в пекло. Как покойный Карлайл, упокой господи его душу…
   — Хорошо, Наталья Дмитриевна, только для вас… эксклюзив. Всем остальным я раздам пресс-релизы ровно через час…
   Глаза Наташи заблестели, и она мгновенно превратилась из томной недалекой барышни в цепкую репортершу.
   — Что-то важное или просто текущая сводка?
   — Гвоздь программы, — устало кивнул Баум. — Усилиями нашей доблестной «зет-группы» под командованием капитана Прахова были найдены шахты гиперракет.
   — Тех самых ракет, из-за которых разгорелся этот конфликт? — уточнила Наташа.
   — Именно так.
   — Постойте, разве спецгруппой командует не майор Фирсов?
   — Майор Фирсов был отстранен.
   — По какой причине?
   — По состоянию здоровья.
   — Он получил ранение?
   — Нет, обычная… контузия. Попал под артобстрел вместе с лейтенантом Кювье. Айринцы применяют устаревшее баллистическое оружие и неуправляемые ракеты… Вот ребятам и не повезло.
   — Давно это случилось?
   — Сутки назад. Но главное не в этом. Главное — мы нашли гиперракеты, и все заверения Лефлера в том, что Айрин не имеет тяжелого межпланетного вооружения, опровергнуты.
   — Замечательно! — Наташа хитро взглянула на майора. — Я могу взять интервью у капитана Прахова?
   — Нет. Офицеры спецгруппы выполняют очередное задание командования. Возможно, позже… Не сейчас.
   — А поговорить с Фирсовым или Кювье?
   — Тоже не получится. Они в тяжелом состоянии.
   — Жаль. — Наташа очаровательно улыбнулась. — Благодарю, господин майор, за помощь.
   — Всегда рад.
   Девушка выпорхнула за дверь, и Баум вздохнул с облегчением. Хотя бы час эта перелетная птичка побудет в штабе. И то хорошо…
   Наташа в этот момент запрыгнула в машину с логотипом «Мировых новостей» на капоте и включила комп в режим гиперсвязи.
   — Алло, Ян, это Наташа.
   — А-а, Ната… что нового? — откликнулся редактор военного отдела.
   — Кажется, назревает целая череда сенсаций. Одна громче другой.
   — Не понял. Ты про ту золотую жилу?
   — И про нее тоже. Я встала перед проблемой выбора. Ты рассмотрел снимок?
   — Очень впечатляет. Но без комментариев майора он бесполезен.
   — Вот здесь-то и кроется первая сенсация. По версии пресс-центра оккупационных войск майор Фирсов уже сутки как валяется в госпитале. Без сознания.
   — Кто же выходил с тобой на связь?
   — Либо Баум врет, и Фирсов жив-здоров, но оказался вне закона, либо кто-то действует от его имени. В любом случае это странно. Особенно если связать этот факт со снимком.
   — Да, странно… А что еще?
   — А еще Баум выдал мне карт-бланш. Он досрочно сообщил о том, что «зет-группа» обнаружила шахты с гиперракетами.
   — Вот как?! С этого надо было начинать!
   — Не знаю, не знаю…
   — Ты не веришь Бауму?
   — А ты подумай. Фирсова явно отстранили от командования, да так отстранили, что он вынужден скрываться. И только это случилось, спецгруппа тут же нашла ракеты. Чувствуешь душок?
   — Есть немного. — Ян засомневался. — Действительно, проблема. Если мы не дадим в эфир материал с заявлением Баума и начнем проверять версию с майором, нас опередят конкуренты. Но если мы дадим материал, а на поверку окажется, что это «утка», утонем вместе с администрацией Парсона… Когда Баум обнародует новость?
   — Через час.
   — Как раз в прайм-тайм. Жаль. Не успеем…
   — Да, встреча с Фирсовым назначена на утро. Решай, Ян. Если честно, я не знаю, как лучше поступить.
   — А если тебе встретиться со Свенсеном?
   — Он уехал на передовую, в окрестности Сен-Поля. За час я не обернусь. Да и не скажет генерал ничего, уж поверь. Я его знаю.
   — Может, хотя бы намекнет?
   — Бесполезно. Дядя Харальд крепкий орешек. К тому же он сейчас под сильным давлением. Каждый его шаг контролирует Хейли.
   — Ната! Ян, извини, это срочно!
   В их разговор вклинился другой корреспондент «Мировых новостей», Бен Лазарев. Он работал на левом фланге наступающих войск Земли, но частенько перекрывал центр, помогая Наташе, когда та была вынуждена ненадолго возвращаться в пресс-центр.
   — Слушаю тебя, Веня.
   — Группировка обходит Сен-Поль с юга. И знаешь, что странно? Большая саперная бригада с тяжелой техникой и трелевщиками уходит в горы. Под прикрытием уймы спецназа и штурмовых винтокрылов. Представляешь?
   Наташа замешкалась, потому что лихорадочно соображала. Ян сообразил быстрее.
   — Бен, грузовики с ними есть?
   — Целая колонна!
   — Пустые или груженые?
   — Сейчас попробую рассмотреть… Тенты мешают, но судя по просадке — с грузом…
   — С грузом… Сто к одному, что это не простой груз. Тысяча к одному — взрывчатка! Тогда в шахтах действительно ракеты, — сделал вывод Ян. — Что бы там ни фотографировал Фирсов. Не станут же они взрывать золотишко. В общем, поздравляю, Ната. Премия «Журналист года» твоя. Даем заявление Баума.
   — Погоди! — Наташа нервно пощелкала пальцами. — Не нравится мне это. Если они собираются уничтожить шахты с гиперракетами, почему не пригласят нас? Это же логично — показать всему миру кадры триумфа ЦРС и администрации Парсона, так вовремя остановивших коварного диктатора Лефлера…
   — Может, еще пригласят. Сначала к тем шахтам следует пробиться. В лесах под Сен-Полем сплошные буреломы… В общем, я принял решение, Ната.
   — Ты босс… Но пока не упоминай моего имени в репортаже. Я все-таки попробую связаться с этим беглым майором.
   — Наталья, ты можешь упустить самые пышные лавры в жизни! — В голосе Яна звучал укор.
   — Жертвую их Вене. Лазарев, подпишешь репорт?
   — Я не могу принять такой подарок, Наташа, — смутился Бен. — Я же никогда за него не рассчитаюсь.
   — Не волнуйся, дорого не возьму, только гонорар. — Наталья рассмеялась. — А славу забирай себе.
   — Я твой вечный должник!
   — Ян, ты свидетель. Ну все, мальчики, мне пора. Ждите новой сенсации.
   — Да не иссякнет горючее у твоей метлы, — хохотнул воодушевленный Лазарев. — Ян, дай мне пять минут на подготовку.
   — Дай ему… — Редактор ворчал, но без неудовольствия, скорее для порядка. — Ната тебе и так целый мир подарила. Мало, что ли? Выходим в эфир через тридцать секунд…

10

   Влад осторожно раздвинул ветви кустарника. Перед ним снова был утренний Сен-Поль, но теперь не подернутый мутной дымкой тумана, а светлый и красивый. Аккуратные домики, невысокие живые изгороди, деревья, тротуары, пешеходные мостики, влажное после утренней уборки шоссе, редкие машины и неторопливые ранние прохожие. Городская окраина была будто с картинки. С картинки о счастливой мирной жизни. Поверить, что в двадцати километрах отсюда развернулся фронт, было трудно, почти невозможно. Впрочем, какой там фронт? Просто наступающие оккупационные войска. Их продвижению уже никто не препятствовал. Фирсов не сомневался, что не позже полудня земляне будут в Сен-Поле.
   Майор вздохнул. Земляне… В том числе военная полиция, которая уже четыре часа как получила приказ арестовать бывшего командира «зет-группы» Фирсова по обвинению в предательстве и дезертирстве. Как мог Свенсен так поступить с лучшим офицером спецназа своей армии? А главное — за что? За то, что Фирсов рассказал правду? За то, что майор не вылупился, как оловянный солдатик, в пространство перед собой и не повторил за командиром: «Никаких золотых пещер нет, продолжаю искать шахты гиперракет!» Или вовсе заявить, что пещеры и есть шахты, так, что ли? Но ведь это явная подстава! Только заикнись Фирсов о несуществующих пусковых — его тут же обвинили бы в распространении дезинформации. Куда ни кинь, всюду клин. Получалось, что Свенсен заранее планировал разменять Фирсова, как пешку. Чтобы прикрыть собственную задницу. Вот тебе и «папа». Полковнику Штейнбергу в свое время «родитель» достался гораздо лучше. Генерал Томилин не подставил бы ни одного бойца, ни за какие коврижки. Жаль, что те времена прошли.
   Фирсов заметил, что в двух кварталах выше по улице остановился фургончик с логотипом «Мировых новостей».
   «Хотя, возможно, те времена еще вернутся. Или наступят лучшие…»
   Влад осторожно пробрался вдоль зеленой изгороди к дому номер шестьдесят семь и снова притаился.
   Наталья Томилина была исключительно красива. Влад раньше ее не встречал, только видел на объемных фото и по телевидению, хотя пару раз бывал в гостях у генерала. Девушка остановилась у шестьдесят седьмого дома по Лесной улице и оглянулась.
   «Не торчи на виду! Обойди домик вокруг!»
   Наташа будто услышала мысленный приказ Фирсова и пошла по дорожке, огибая домик слева.
   — Стойте, — шепнул майор, когда она поравнялась с его наблюдательным пунктом. — Не смотрите в мою сторону. Сделайте вид, что просто пытаетесь сориентироваться в обстановке.
   Наташа довольно натурально обвела рассеянным взглядом окрестности и потопталась на месте.
   — Фирсов?
   — Это я.
   — Баум сказал, что вы контужены и лежите в госпитале.
   — Такая у Баума служба — говорить, что прикажут. Но я здоров и лежу в данный момент на газоне. Оставьте свой фургончик и ступайте в лес. Видите слева узкую улочку? Она приведет вас к опушке. Там и встретимся.
   — В лесу солдаты, — предупредила Наташа.
   — Я знаю. Но это не опасно. В здешних дебрях расстояние в сто метров уже надежная гарантия. Жду вас в лесу. Идите не спеша, словно прогуливаясь.
   Наташа кивнула и побрела по улочке… — …А Серый Волк побежал к домику бабушки короткой дорогой… — пробормотала она, когда впереди замаячили верхушки вековых елей.
   — Я вас не съем, — прилетел негромкий шепот откуда-то из ближайшего палисадника, — хотя вы и в моем вкусе…
   — Шутить изволите? — Наташа покосилась в ту сторону.
   Заметить майора было невозможно. Он будто бы надел шапку-невидимку.
   Материализовался Фирсов, лишь когда Наташа углубилась в лес настолько, что ее начал пронимать озноб. Во-первых, под сенью высоченных елей в этом сумрачном царстве вывороченных корней и поросших мхом валежин было прохладно, а во-вторых, страшно.
   — Как в сказке. — Наташа с опаской оглянулась по сторонам. — Здесь хищники водятся?
   — Только Серый Волк. — Фирсов указал на мшистый, наполовину ушедший в землю поваленный ствол. — Но сегодня он не голоден. Присаживайтесь.
   — А я вас знаю. — Наташа прищурилась, вспоминая. — Вы были у нас на даче со Штейнбергом и Крематорием… в смысле — с Праховым. Два года назад, кажется.
   — Да, был, но вас я там не видел.
   — Я пришла, когда вы уезжали. Вы прощались с папой, а я как раз входила в дом. Не помните?
   — Теперь — да. Вы, кажется, были чем-то расстроены?
   — Никак не получался репортаж. В то время я принимала работу слишком близко к сердцу.
   — А теперь?
   — Теперь это просто работа. Я привыкла воспринимать ее без лишних эмоций. Есть задачи, есть набор инструментов и приемов для их решения. Например, видеорепортажи или интервью… То, что вы сбросили мне через спутник, — реальные кадры?
   — А вы как думаете?
   — Похоже, что да. Во всяком случае, наши эксперты сказали, что это не монтаж. Где вы сделали эти снимки?
   — Там. — Влад указал большим пальцем за спину. — В горах.
   — В шахтах?
   — Скорее это гигантские пещеры.
   — А вы знаете, что по версии штаба в этих пещерах спрятаны ракеты?
   — Нет, не знаю. Вернее, не знал. И что намерен предпринять штаб?
   — Точно не скажу, но туда, — она повторила жест Фирсова, правда, указала при этом на запад, а не на юг, — отправилась саперная бригада. И колонна тяжело груженных машин. Что вы об этом скажете?
   — Абсурд, — покачал головой майор.
   — Факт, — возразила Наташа.
   — Если вы думаете, что Свенсен решил взорвать пещеры, полные золота, и представить это как уничтожение пресловутых гиперракет, то, я уверен, вы ошибаетесь. Похоронить такое богатство ему никто не позволит.
   — Возможно. Но у медали есть другая сторона. Сейчас правительству крайне невыгодно заявлять, что на Айрин найдены несметные богатства. Ведь это перевернет все с ног на голову. Из превентивного удара по замыслившему недоброе диктатору кампания превратится в поход конквистадоров за сокровищами майя. Вряд ли Парсон заинтересован в таком повороте. Ведь разразится жуткий скандал! А вот если на время прикрыть эту тему, а где-нибудь через годик-другой потихоньку заслать сюда горно-рудную экспедицию…
   — Я вас понял. Теоретически все верно. Мне нечего возразить, но…
   — То есть возразить все-таки «есть чего»?
   — Да. Первое — я не видел, какую взрывчатку повезли машины. Если это обычная саперная «жвачка», Свенсен действительно получил приказ «законсервировать» пещеры под видом уничтожения пусковых шахт. Если же это «молекулярный распылитель», в будущем золото не добыть из Сен-Поля никакими горными машинами.
   — Ничего не могу сказать. — Наташа развела руками. — Я знаю лишь, что в горы ушла колонна заполненных чем-то грузовиков. Если вам это поможет… похоже, что штаб не собирается приглашать на «уни-чтожение» журналистов.
   — Ага, — оживился Фирсов. — Значит, «жвачка»! Ведь в присутствии репортеров «уничтожать ракеты» пришлось бы молекулярной взрывчаткой, а это правительству невыгодно. Все сходится. Наш президент в действительности никакой не миротворец. Кортес, да и только.
   — Смелое заявление для майора, — улыбнулась Наташа. — Дадите интервью?
   — Нет. Я все еще на службе. Нарушать присягу не стану.