Страница:
Точно так же Артур сжег еще два вражеских файтера, после чего он увидел, что пилоты внешних начинают стягиваться к нему. Видимо, их компьютеры вычислили слишком удачливого бойца и решили, что его следует подстрелить. Артур видел, как плазменные удары проходят все ближе и ближе к его машине. Его просто загоняли.
— Парни, отгоните их от меня! — бросил Артур своим ведомым.
Однако у внешних все еще оставалось численное превосходство. И даже если учитывать, что за Артуром уже охотилось пять пилотов, защитникам станции «Феллоу» приходилось тяжко. Его ведомые сами были вынуждены отстреливаться и уходить от выстрелов.
Артур сосредоточился. Очевидно, его загоняют под выстрел. Скорее всего четыре машины перекроют ему пути отступления, а пятый пилот нанесет решающий удар. Их действия подчиняются единому замыслу, и каждого из них ведет тактический компьютер. Артур начал чуть рыскать своим файтером из стороны в сторону. Сейчас они должны нащупать закономерность в его поведении и попробовать поймать его. Буквально в самый последний момент Артур резко поменял вектор движения и развернул машину в крутой вираж, проходя в опасной близости от загонявшего его файтера. Как он и предполагал, пилоты сначала не успели среагировать на его маневр, а потом тактические компьютеры запретили стрелять, так как Артур пролетал слишком близко от чужого файтера, который в этот момент мог попасть под дружеский огонь.
Однако и сам Артур не мог стрелять в файтер, мимо которого пролетал, так как в случае попадания взрывом зацепило бы и его машину. Вместо этого Артур перевел часть тяги с основных двигателей на один из маневровых, который был обращен соплом к файтеру внешних, и чиркнул по нему выхлопом. Это действие бросило файтер Артура в очередной непредсказуемый маневр, а машина нападающего резко потеряла скорость. Файтер не взорвался, но потерял ход. Пилот остался жив, но участвовать в бою уже не мог.
В этот момент ведомые Артура все же смогли оторваться от своих преследователей и присоединиться к своему лидеру. Теперь его уже не могли загнать в ловушку. Ведомые смогут отогнать боевые машины внешних от его хвостовых дюз, где у каждого файтера находится мертвая зона.
Артур повел свою тройку в очередной боевой разворот. Бой только начинался, и пора было нажать на нападающих посильнее, чтобы они откатились обратно, под защиту тяжелых орудий своих крейсеров. Примерно через минуту, когда тройка Артура уже успела сжечь еще два файтера внешних, в картине схватки появились изменения.
Крейсеры Альянса Внешних Планет выпустили ракеты. Две волны ракет отправились к станции «Феллоу». Нападающие рассчитывали на то, что файтеры будут связаны боем и не смогут сбить отправленные ракеты. А когда они подлетят к станции, возможно, противоракетная защита не сможет справиться со всеми целями сразу. Артур быстро прикинул размеры новой угрозы. Вообще-то защита станции должна была справиться, но рисковать не стоило. Запас противоракет быстро иссякал на станции, а во время блокады пополнять боезапас невозможно.
— Парни, как только ракеты подлетят к нам, сваливайтесь с моего хвоста. Я постараюсь подстрелить несколько штук.
Артур рассчитывал, что взрывы ракет добавят проблем тактическим компьютерам внешних. Меньше возможных траекторий, меньше вариантов выбора, меньше свободы, в конце концов. В этом случае преимущество Артура будет еще больше.
Так оно и получилось. Артур продержался еще некоторое время, уворачиваясь от выстрелов, а потом перенес свое внимание на ракеты. Они должны были прошить участок пространства, в котором, обмениваясь ударами, кружили файтеры, и устремиться к станции. Первую ракету Артур сбил еще на ее подлете к месту схватки. Ракеты были легкими мишенями, они не были запрограммированы на уклонение от выстрелов. Максимум, на что они были способны, попробовать уклониться от противоракет, которые нащупывали свои цели активными радарами. Но уйти от выстрела хай-плазмы ракеты были не в состоянии. Так что Артур сбивал их, как в тире. Единственным осложнением было то, что при этом ему еще приходилось следить, чтобы в этот момент не сбили его. Численное превосходство внешних пока еще не растаяло окончательно.
Ракеты шли не сплошным потоком, а двумя волнами. Первая должна была оттянуть на себя мощности защитной системы станции, а вторая — пройти через защиту и ударить в свою цель. Артур успел сбить две ракеты в первой волне и три — во второй. Краем глаза он успел заметить, что кое-кто из соседних звеньев тоже смог записать на свой личный счет по ракете.
После того как ракеты миновали место схватки, Артур снова вернулся к своим ведомым. Те успешно отбивались от наседающей четверки внешних. Артур сжег одного из преследователей, уравняв количество машин. Сейчас уже от правильных построений почти ничего не осталось. Бой перешел в фазу, когда звенья распались, и друг с другом сражались одиночки и маленькие группы. Пока что ни один файтер защитников не был подбит, и численное превосходство внешних стремительно сокращалось. Артур видел, как все чаще и чаще выстрелы его коллег настигали свои цели. Картина боя неуклонно менялась. Наконец, когда численность противостоящих сторон сравнялась, кто-то в штабе внешних решил, что пора отводить пилотов, пока потери не стали слишком велики.
Файтеры внешних начали стягиваться друг к другу, прикрывая огнем соседей. Ни один из командиров звеньев не отдал приказа усиливать давление. Артур перевел дух. Кажется, они смогли отбиться и на этот раз. И что совсем уж замечательно, без потерь. В этот момент выпущенные внешними ракеты достигли охраняемого периметра станции, и в дело вступили защитные системы. Гауссовые орудия выстреливали свои снаряды с огромной скоростью, и те навылет прошивали ракеты, заставляя их взрываться. Те ракеты, что смогли подлететь ближе, уничтожались уже выстрелами стационарных плазменных орудий. Станция «Феллоу» отбила очередное нападение.
— Убийца, — тихо пробормотал себе под нос Артур.
Если перед боем его трясло в адреналиновой лихорадке, то после схватки Артур чувствовал ужасающее опустошение. Сама мысль о том, что ему пришлось убивать людей, разъедала его изнутри. Даже осознание того, что если бы он с его товарищами по оружию не смогли бы остановить нападение, то множество людей на станции были бы убиты, не облегчало жизнь.
Артур медленно слез по приставной лестнице вниз, на пол ангара, и направился в душевую. Его коллеги, уже привыкшие к тому, что после боя к Артуру лучше не подходить, даже не пытались завязать разговор с ним. В других стартовых ангарах сейчас пилоты, опьяненные победой, громко смеялись и обсуждали перипетии прошедшего боя. Пилоты звена Артура шли в душевую молча.
Смыв с себя в душевой комнате остатки амортизирующего геля, Артур оделся и побрел в свою каюту. В коридоре возле своей каюты он встретил Лайзу, которая стояла, привалившись спиной к стене. Девушка набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, но Артур прошел мимо, даже не взглянув на нее. Дверь каюты закрылась за Артуром, а Лайза так и осталась стоять в коридоре.
Минут через пять к ней подошла невысокая женщина в темно-синем комбинезоне.
— У себя? — коротко спросила она Лайзу, кивнув на дверь каюты Артура.
Лайза молча кивнула. Женщина открыла запертую дверь каюты, просто приложив ладонь к окошку дактилоскопического замка, и вошла внутрь. Лайза не сдвинулась с места.
Еще через пять минут женщина вышла из каюты Артура.
— Ну как он, Кэтрин? — спросила ее Лайза.
Женщина села на корточки рядом с Лайзой и оперлась спиной о стену.
— Да все как обычно, — с досадой сказала она. — Он уже знает, что я приду к нему после вылета, и просто молчит. Считает себя машиной для убийства. И никак его не переубедить. Все, что я ни делаю, все бесполезно. Я — штатный психолог этой станции, и я не могу привести в порядок нашего лучшего пилота. Меня саму можно списывать по профессиональной непригодности.
— Что, совсем ничего нельзя сделать?
— Можно. — Психолог взъерошила свои волосы ладонью. — Все можно. Просто сейчас я ничего не могу сделать. Можно посадить его на медикаменты, но тогда он не сможет летать. А ты не хуже меня знаешь, что без Артура наших парней давно бы уже смяли, и в лучшем случае мы бы с тобой сейчас летели к внешним планетам в качестве военнопленных в трюме какого-нибудь транспортника.
— Только медикаменты? — переспросила Лайза.
— Нет. Его можно пропустить через обычную процедуру кондиционирования. Но на это нужно много времени и спокойная обстановка. Здесь у нас нет ни того, ни другого. Пока он ходит на вылеты, он будет возвращаться в депрессивном состоянии. А самое плохое заключается в том, что он уже начинает ненавидеть свою работу и свой файтер. Скоро его уже будет мутить от одной мысли, что ему придется сесть в кабину. И тогда в первом же бою его собьют.
Кэтрин выпрямилась и начала говорить чуть громче.
— Вся оборона станции зависит от Артура, а его психологическое состояние зависит от меня. Получается, если я не справлюсь со своей работой, пострадаем все мы.
Лайза нахмурилась. Если уже штатный психолог начинает говорить подобным тоном, обвиняя себя саму, значит, и она не в лучшем состоянии. Эта блокада истощила все их ресурсы, как материальные, так и человеческие. Люди держались на пределе.
— Кэти, все зависит не только от тебя, — успокаивающим тоном начала говорить Лайза. — Если я плохо буду обслуживать его файтер, то Артура собьют не тогда, когда ему все совсем надоест, а в ближайшем же вылете. Если ребята из звена один раз не успеют его прикрыть, его тоже собьют. Это же война, все мы по лезвию ходим.
Кэтрин поднялась и чуть сжала ладонь Лайзы благодарным жестом.
— Это ведь я должна была тебе такое говорить, а не ты мне. Кошмар какой — техник успокаивает психолога. Ладно, подруга, пойду я себя в порядок приводить, а то действительно разнюнилась, как истеричная домохозяйка. И тебе нечего тут куковать. Иди лучше с парнем каким-нибудь повеселись, тебе тоже отдохнуть надо.
Посоветовав это, Кэтрин развернулась и ушла. Лайза опустилась на корточки и привалилась спиной к стене, точно так же, как несколькими минутами ранее это делала штатный психолог станции «Феллоу». Однако, просидев так минуты две, она решила все же последовать совету Кэтрин. Искать себе партнера на ночь Лайза не собиралась, ей надо было просто отдохнуть. Сторожить дверь каюты Артура смысла не было. Если уж Кэтрин не смогла вывести Артура из депрессии, постоянно накатывающей на него после вылета, то у нее это точно не получится.
На следующее утро, после завтрака, Артур получил сообщение на свой терминал, установленный в каюте. К полудню по станционному времени ему предлагалось прибыть в офис капитана контрразведки Стайрона. Посмотрев на часы, Артур принялся приводить себя в порядок и одеваться. Надев брюки и застегнув форменную куртку, Артур потянулся за туфлями. Стайрон не будет с ним церемониться, и если Артур явится одетым не по форме, не избежать нескольких язвительных замечаний. Теоретически Артур не подчинялся Стай-рону, однако тот был старше его по званию, а отдел, в котором работал Стайрон, имел весьма широкие полномочия.
Перед выходом Артур еще раз взглянул на часы. До полудня еще десять минут. Этого как раз хватит, чтобы не торопясь дойти до офиса Стайрона. Маленькая прогулка по коридору, едва заметно изгибающемуся дугой, два поворота налево, подъем на один ярус вверх. Станция «Феллоу» представляла собой огромный цилиндр с утолщениями на концах. Если смотреть на нее из пространства, то чем-то она напоминала гантель. Практически все станции людей, выстроенные в космосе, представляли собой тела вращения, что позволяло раскручивать их вокруг главной оси и за счет этого получать искусственное тяготение. На самом деле, помимо вращения, использовали еще и гравитаторы, так как для создания земного уровня тяготения пришлось бы раскручивать станции до весьма больших скоростей. Поэтому использовали эти дополняющие друг друга варианты.
Артур подошел к двери офиса Стайрона за полминуты до наступления полудня. Он приложил ладонь к дактилоскопическому замку, и дверь открылась. Стайрон не забыл ввести данные Артура в систему доступа, чтобы ему не пришлось стучаться.
— Проходите, Колверт, — поприветствовал Артура Стайрон, когда он вошел в офис. — Присаживайтесь.
Артур молча сел в предложенное кресло у рабочего стола Стайрона. Тот без долгих предисловий повернул к пилоту рабочий экран. На нем была отображена фотография мужчины средних лет. Прямоугольное лицо, губы плотно сжаты, левый глаз как будто бы чуть прищурен.
— Знаете его, Колверт?
Артур нахмурился.
— Не знаком, честно говоря. Но я уже видел его.
Стайрон, казалось, чуть оживился.
— Да? И где же?
— Ну-у, — Артур чуть задумался, вспоминая, — кажется, три, нет, четыре дня назад. Точно! В понедельник вечером я зашел в кафе на втором уровне. Меня туда мой техник вытащила.
— Лайза Элкрофт, — продемонстрировал свою осведомленность Стайрон.
— Именно, — кивнул Артур. — Мы с ней тихо-спокойно ужинали, когда к столику подошел этот человек и спросил Лайзу, не противно ли ей встречаться с искусственным человеком?
— А вы встречаетесь? — спросил Стайрон.
— Капитан, вы же прекрасно знаете, что мы всего лишь друзья. Зачем все эти вопросы?
— Профессиональная привычка, — усмехнулся Стайрон. — Но вы продолжайте.
— Лайза сказала, что не видит в моем происхождении ничего ужасного, и предупредила, что если он сейчас же не исчезнет, она вызовет полицию.
— Как вы думаете, пилот Колверт, чего хотел этот человек?
— Ну, может быть, он тайный поклонник Лайзы, — пожал плечами Артур. — Хотел себе таким образом дорогу расчистить.
— Это единственная гипотеза? — Стайрон не унимался.
Артур задумался на несколько секунд.
— Я могу еще предположить, что ему надо было меня зацепить как-то. Вы же знаете, капитан, бывают люди, которые считают, что люди, выращенные искусственным путем, являются чуть ли не воплощением всего зла в мире. Может, он из таких вот фанатиков.
— Вторая гипотеза выглядит уже более правдивой. Особенно если учитывать, что этого человека перехватили сегодня ночью возле вашей каюты, пилот, где он устанавливал взрывчатку. Заряд был очень хорошо рассчитан — поражался только объем вашей каюты и ничего более.
Известие о том, что его хотели взорвать сегодня ночью, Артур воспринял достаточно спокойно.
— Я могу предложить еще одну версию, — продолжил Стайрон. — Каждый человек на станции «Феллоу» знает, почему нас еще не взорвали и не захватили. Давайте смотреть на факты прямо, Колверт. Именно ваше невероятное умение вести бой в пространстве и помогает нашим пилотам раз за разом отбивать атаки внешних и возвращаться почти без потерь. Ваш личный счет за время блокады станции уже перевалил за сорок единиц. В вашем звене не было ни одной потери. Естественно, внешние знают о вас, так как выловить всех шпионов и сочувствующих просто невозможно. Так что можно смело предположить, что этот человек является законсервированным агентом внешних, который получил задание убрать вас. Сначала он попытался завязать драку в кафе, а когда это не удалось, решил попробовать счастья со взрывчаткой.
— Подождите, капитан, — Артур подался вперед, стремясь встретиться взглядом с контрразведчиком, — а как вы его ночью перехватили?
— Ну, я мог бы отделаться простым замечанием о том, что контрразведка никогда не спит и все видит, но вас бы это не устроило, пилот, верно?
— Не устроило бы, — кивнул Артур.
— Скажем так, я присматриваю за вами, — улыбнулся Стайрон.
— Понятно. — Артур откинулся на спинку кресла. — Станция «Феллоу» бережет свою единственную возможность отстоять независимость.
— Может быть, да. А может быть, и нет.
Сказав это Стайрон поднялся на ноги, подошел к стене и извлек из боковой ниши высокий кувшин с соком и два бокала. Затем поставил оба бокала на стол, налил в них ярко-желтую жидкость и вернул кувшин на место. Кресло свое он переставил к боковой стороне стола, чтобы от Артура его отделяла не вся столешница, а лишь ее угол.
— Угощайтесь. — Стайрон развернул кисть ладонью вверх в приглашающем жесте.
Артур взял предложенный бокал и попробовал напиток. Апельсиновый сок.
— Искусственный, конечно, — пожал плечами Стайрон. — Натуральный было трудно достать ещё до войны, слишком уж дорого обходится транспортировка. А выращивать апельсины здесь стало невыгодно.
— Сейчас это не важно. — Артур поставил бокал обратно на стол. — Вы, кажется, хотели мне о чем-то сказать.
— Артур, — Стайрон чуть наклонился к пилоту и понизил голос, — ты сегодня ночью сны видел?
Артур сначала собирался ответить, что он всю ночь проспал без малейшего беспокойства, как вдруг вспомнил, что он действительно видел сегодня ночью сон. Такое бывает, что утром, проснувшись, мы еще помним свои сны, но уже через минуту память о них блекнет, а через десять минут мы убеждены, что ничего вообще не снилось.
Но когда Стайрон задал свой вопрос, Артур вспомнил свое сновидение. До этого он не мог вспомнить содержание своих регулярно повторяющихся снов, которые оставляли лишь тревожащие душу ощущения обреченности, но сегодня он помнил все в деталях.
— Да, — пораженный Артур медленно кивнул, — было такое, но откуда вы об этом знаете?
Стайрон лишь удовлетворенно улыбнулся, встал с кресла и открыл ящик своего стола. Покопавшись в нем, контрразведчик поставил на стол маленький прибор. Артур знал, что это такое. Компактные помехопостановщики использовались в тех случаях, когда необходимо было исключить любую возможность подслушивания или видеозаписи в небольшом помещении. Пока Стайрон возился с прибором, запуская его, Артур вспоминал свой сон.
В этом сне не было ничего необычного, он не оставил после себя никаких странных или тяжелых ощущений. Потому, видимо, Артур и не запомнил его сразу.
— Ну вот, — Стайрон выпрямился, — теперь нас вряд ли кто-нибудь сможет подслушать.
Капитан снова сел в кресло рядом с Артуром и откинулся на спинку.
— Твой сон, — напомнил он пилоту. — Сможешь рассказать?
Артур даже не заметил, как Стайрон перешел на «ты».
— Да, смогу. — Артур говорил замедленно, пытаясь максимально точно вспомнить свое сновидение. — Это было просто как какая-то картина из жизни. Как фрагмент фильма. Два человека идут по какому-то городу. На улицах снег лежит, но это не зима, а поздняя осень.
— Что за люди? — спросил Стайрон.
— Мужчины. Молодые. Одному около тридцати, второй лет на пять моложе. Оба среднего роста. Они разговаривали, — вспомнил Артур еще одну деталь.
— А о чем?
— Ну, этого уж я не помню, — развел руками Артур.
— А сам ты во сне присутствовал? — продолжал задавать вопросы Стайрон.
— Нет. Постойте, — удивился Артур, — нам ведь на курсе психологии еще в училище рассказывали, что человек почти всегда себя во сне чувствует. Пусть не видит, но он участвует в том, что происходит во сне.
— Именно! — Стайрон начал улыбаться, — А до этого подобные сны ты видел?
— Нет. — Артур отрицательно покачал головой.
— Значит, последние несколько лет ты видел одни и те же сны. Ты не мог их вспомнить после пробуждения, но ты знал, что они повторяются. Верно?
— А вы-то откуда это знаете? — сощурился Артур. Мысль о том, что контрразведка смогла каким-то образом залезть ему в мозги, не прибавляла оптимизма.
— Это будет очень долгая история. — Стайрон сделал глоток сока и поставил бокал обратно на стол. — И вряд ли ты поверишь мне сразу.
Стайрон сделал паузу, ожидая очередного вопроса Артура, но пилот спокойно ждал продолжения и не спешил с вопросами. Он внимательно смотрел на контрразведчика. До сегодняшнего разговора Артуру не приходилось часто пересекаться со Стайроном. Это был коренастый мужчина средних лет, со спокойным выражением лица. Во время своих прошлых контактов с представителем контрразведки Федерации на станции «Феллоу» Артур не замечал, чтобы Стайрон как-то открыто проявлял свои эмоции, но сегодня тот был как-то более оживлен и свободен, чем раньше.
— Первый раз мне приходится такое говорить, — нервно усмехнулся контрразведчик. — Но все когда-нибудь случается в первый раз. Хорошо. Если говорить коротко — ты в своих снах видишь будущее.
Артур недоуменно нахмурился. Видя его реакцию, Стайрон начал сбивчиво объяснять.
— Понимаешь, есть расхожее выражение, дескать, все люди — разные. Оно верно еще больше, чем обычно думают. Люди действительно совсем разные. И есть такие, которые в своих снах видят будущее, то, что только должно случиться. Ты — один из таких людей.
— Стайрон, вы серьезно?
Артур ожидал чего угодно, но не этой мистической чепухи. То, что сейчас говорил Стайрон, сбивало его с толку. Это было совсем не похоже на то, что может рассказать капитан контрразведки. Артур никак не мог понять, Стайрон говорит серьезно, или это какая-то запутанная мистификация? А может, он просто утратил душевное равновесие и теперь находится полностью во власти своих фантазий? В таком случае надо вызвать Кэтрин и сдать ей на руки нового пациента.
— Артур, дослушай меня. Для тебя все это будет звучать бредом, но все, что я тебе скажу, — правда. Действительно, все время, пока существует человечество, рождаются люди, которые могут видеть будущее. Мы знаем многое о подобных сновидцах. Эта способность врожденная, но не передается детям. Первые симптомы начинают проявляться после полового созревания. Сначала сновидцев просто преследуют навязчивые неидентифицируемые сны. Чаще всего эти сны считают кошмарами, так как они оставляют после себя неприятные ощущения. Потом сновидцы начинают в своих снах наблюдать картины будущего. А когда эта способность разовьется в полную силу, некоторые могут даже видеть именно те аспекты будущего, которые им наиболее интересны.
Артур вспомнил начало его разговора со Стайроном.
— Если я все правильно помню, капитан, вы начали беседу с рассказа о попытке покушения на меня. А потом намекнули, что она связана не с текущим положением станции. Предположим, только предположим, что эта история с людьми, видящими будущее, реальна. Тогда есть и продолжение, так?
— Есть и продолжение. Я позволю себе повториться, люди — разные. Есть те, кто видит будущее, а есть те, кто может, как бы это лучше выразиться, может чувствовать подобных сновидцев.
— Чувствовать?
— Это трудно описать. — Стайрон снова снизил темп речи, подбирая слова. — Это очень странное чувство. Наверное, точно так же себя чувствует стрелка компаса. Такие люди, как я, могут чувствовать, где находятся сновидцы. Мы можем примерно указать направление, чуть хуже — расстояние до сновидца.
— И вы…
— Да. — Капитан ответил на невысказанный вопрос Артура. — Я один из таких людей. Мы сейчас называем себя «индикаторами». Но основная проблема сейчас заключается в том, что уже с очень давнего времени практически все индикаторы разделены на две враждующие группы. Предмет вражды, casus belli, если хочешь, это, конечно, сновидцы. Сновидцы действительно видят будущее. Их сны всегда сбываются. Неминуемо. Одна группа считает, что всего лишь своим существованием сновидцы лишают человечество свободной воли. То есть, если от сновидцев избавиться, тогда каждый человек действительно будет свободен от своей судьбы, человечество сможет избавиться от войн и наступит всеобщее счастье.
Стайрон иронически усмехнулся.
— Надо ли говорить, что я не разделяю эту точку зрения? Еще больше мне не нравятся их методы. Видишь ли, для достижения этой гипотетической свободы воли они предпочитают просто убивать сновидцев. Та группа, к которой принадлежу я, наоборот, считает, что именно существование сновидцев гарантирует существование человечества. Мы думаем, что если не останется ни одного сновидца, то человечество просто исчезнет. Сразу. Без каких-либо эффектов, без взрывов, без прочей мишуры. Просто исчезнет и все. Возможно, вместе с мирозданием. Обе точки зрения имеют своих апологетов, множество теоретических изысканий и рассуждений. Но суть сводится к одному-единственному противоречию. Мы защищаем сновидцев, а наши противники их убивают. Тот, кто пытался сегодня взорвать тебя, и принадлежит к этим экстремистам.
Артур скептически посмотрел на капитана.
— В одном вы были правы. Я пока не верю во все, что вы мне рассказали.
— Отлично тебя понимаю, — улыбнулся капитан. — Но задай себе один вопрос. Если я лгу тебе таким образом, то зачем?
— Я не знаю, какую цель вы преследуете. Контрразведка всегда славилась своей непредсказуемостью. Мне проще верить в то, что это какой-то психологический тест.
— Тогда откуда я знаю о твоих снах, Артур? — мягко спросил Стайрон.
— Парни, отгоните их от меня! — бросил Артур своим ведомым.
Однако у внешних все еще оставалось численное превосходство. И даже если учитывать, что за Артуром уже охотилось пять пилотов, защитникам станции «Феллоу» приходилось тяжко. Его ведомые сами были вынуждены отстреливаться и уходить от выстрелов.
Артур сосредоточился. Очевидно, его загоняют под выстрел. Скорее всего четыре машины перекроют ему пути отступления, а пятый пилот нанесет решающий удар. Их действия подчиняются единому замыслу, и каждого из них ведет тактический компьютер. Артур начал чуть рыскать своим файтером из стороны в сторону. Сейчас они должны нащупать закономерность в его поведении и попробовать поймать его. Буквально в самый последний момент Артур резко поменял вектор движения и развернул машину в крутой вираж, проходя в опасной близости от загонявшего его файтера. Как он и предполагал, пилоты сначала не успели среагировать на его маневр, а потом тактические компьютеры запретили стрелять, так как Артур пролетал слишком близко от чужого файтера, который в этот момент мог попасть под дружеский огонь.
Однако и сам Артур не мог стрелять в файтер, мимо которого пролетал, так как в случае попадания взрывом зацепило бы и его машину. Вместо этого Артур перевел часть тяги с основных двигателей на один из маневровых, который был обращен соплом к файтеру внешних, и чиркнул по нему выхлопом. Это действие бросило файтер Артура в очередной непредсказуемый маневр, а машина нападающего резко потеряла скорость. Файтер не взорвался, но потерял ход. Пилот остался жив, но участвовать в бою уже не мог.
В этот момент ведомые Артура все же смогли оторваться от своих преследователей и присоединиться к своему лидеру. Теперь его уже не могли загнать в ловушку. Ведомые смогут отогнать боевые машины внешних от его хвостовых дюз, где у каждого файтера находится мертвая зона.
Артур повел свою тройку в очередной боевой разворот. Бой только начинался, и пора было нажать на нападающих посильнее, чтобы они откатились обратно, под защиту тяжелых орудий своих крейсеров. Примерно через минуту, когда тройка Артура уже успела сжечь еще два файтера внешних, в картине схватки появились изменения.
Крейсеры Альянса Внешних Планет выпустили ракеты. Две волны ракет отправились к станции «Феллоу». Нападающие рассчитывали на то, что файтеры будут связаны боем и не смогут сбить отправленные ракеты. А когда они подлетят к станции, возможно, противоракетная защита не сможет справиться со всеми целями сразу. Артур быстро прикинул размеры новой угрозы. Вообще-то защита станции должна была справиться, но рисковать не стоило. Запас противоракет быстро иссякал на станции, а во время блокады пополнять боезапас невозможно.
— Парни, как только ракеты подлетят к нам, сваливайтесь с моего хвоста. Я постараюсь подстрелить несколько штук.
Артур рассчитывал, что взрывы ракет добавят проблем тактическим компьютерам внешних. Меньше возможных траекторий, меньше вариантов выбора, меньше свободы, в конце концов. В этом случае преимущество Артура будет еще больше.
Так оно и получилось. Артур продержался еще некоторое время, уворачиваясь от выстрелов, а потом перенес свое внимание на ракеты. Они должны были прошить участок пространства, в котором, обмениваясь ударами, кружили файтеры, и устремиться к станции. Первую ракету Артур сбил еще на ее подлете к месту схватки. Ракеты были легкими мишенями, они не были запрограммированы на уклонение от выстрелов. Максимум, на что они были способны, попробовать уклониться от противоракет, которые нащупывали свои цели активными радарами. Но уйти от выстрела хай-плазмы ракеты были не в состоянии. Так что Артур сбивал их, как в тире. Единственным осложнением было то, что при этом ему еще приходилось следить, чтобы в этот момент не сбили его. Численное превосходство внешних пока еще не растаяло окончательно.
Ракеты шли не сплошным потоком, а двумя волнами. Первая должна была оттянуть на себя мощности защитной системы станции, а вторая — пройти через защиту и ударить в свою цель. Артур успел сбить две ракеты в первой волне и три — во второй. Краем глаза он успел заметить, что кое-кто из соседних звеньев тоже смог записать на свой личный счет по ракете.
После того как ракеты миновали место схватки, Артур снова вернулся к своим ведомым. Те успешно отбивались от наседающей четверки внешних. Артур сжег одного из преследователей, уравняв количество машин. Сейчас уже от правильных построений почти ничего не осталось. Бой перешел в фазу, когда звенья распались, и друг с другом сражались одиночки и маленькие группы. Пока что ни один файтер защитников не был подбит, и численное превосходство внешних стремительно сокращалось. Артур видел, как все чаще и чаще выстрелы его коллег настигали свои цели. Картина боя неуклонно менялась. Наконец, когда численность противостоящих сторон сравнялась, кто-то в штабе внешних решил, что пора отводить пилотов, пока потери не стали слишком велики.
Файтеры внешних начали стягиваться друг к другу, прикрывая огнем соседей. Ни один из командиров звеньев не отдал приказа усиливать давление. Артур перевел дух. Кажется, они смогли отбиться и на этот раз. И что совсем уж замечательно, без потерь. В этот момент выпущенные внешними ракеты достигли охраняемого периметра станции, и в дело вступили защитные системы. Гауссовые орудия выстреливали свои снаряды с огромной скоростью, и те навылет прошивали ракеты, заставляя их взрываться. Те ракеты, что смогли подлететь ближе, уничтожались уже выстрелами стационарных плазменных орудий. Станция «Феллоу» отбила очередное нападение.
* * *
Артур вылез из кабины файтера, стоявшего в стартовом ангаре станции, перекинул ноги наружу и, усевшись на край люка, сорвал с себя кислородную маску. Он смотрел, как с его ног срываются капли амортизирующего геля и падают на обшивку файтера. Артур сбил пять нападающих файтеров. Еще семь чужих машин сожгли другие пилоты. Как всегда, личный счет Артура был выше, чем у кого-либо еще.— Убийца, — тихо пробормотал себе под нос Артур.
Если перед боем его трясло в адреналиновой лихорадке, то после схватки Артур чувствовал ужасающее опустошение. Сама мысль о том, что ему пришлось убивать людей, разъедала его изнутри. Даже осознание того, что если бы он с его товарищами по оружию не смогли бы остановить нападение, то множество людей на станции были бы убиты, не облегчало жизнь.
Артур медленно слез по приставной лестнице вниз, на пол ангара, и направился в душевую. Его коллеги, уже привыкшие к тому, что после боя к Артуру лучше не подходить, даже не пытались завязать разговор с ним. В других стартовых ангарах сейчас пилоты, опьяненные победой, громко смеялись и обсуждали перипетии прошедшего боя. Пилоты звена Артура шли в душевую молча.
Смыв с себя в душевой комнате остатки амортизирующего геля, Артур оделся и побрел в свою каюту. В коридоре возле своей каюты он встретил Лайзу, которая стояла, привалившись спиной к стене. Девушка набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, но Артур прошел мимо, даже не взглянув на нее. Дверь каюты закрылась за Артуром, а Лайза так и осталась стоять в коридоре.
Минут через пять к ней подошла невысокая женщина в темно-синем комбинезоне.
— У себя? — коротко спросила она Лайзу, кивнув на дверь каюты Артура.
Лайза молча кивнула. Женщина открыла запертую дверь каюты, просто приложив ладонь к окошку дактилоскопического замка, и вошла внутрь. Лайза не сдвинулась с места.
Еще через пять минут женщина вышла из каюты Артура.
— Ну как он, Кэтрин? — спросила ее Лайза.
Женщина села на корточки рядом с Лайзой и оперлась спиной о стену.
— Да все как обычно, — с досадой сказала она. — Он уже знает, что я приду к нему после вылета, и просто молчит. Считает себя машиной для убийства. И никак его не переубедить. Все, что я ни делаю, все бесполезно. Я — штатный психолог этой станции, и я не могу привести в порядок нашего лучшего пилота. Меня саму можно списывать по профессиональной непригодности.
— Что, совсем ничего нельзя сделать?
— Можно. — Психолог взъерошила свои волосы ладонью. — Все можно. Просто сейчас я ничего не могу сделать. Можно посадить его на медикаменты, но тогда он не сможет летать. А ты не хуже меня знаешь, что без Артура наших парней давно бы уже смяли, и в лучшем случае мы бы с тобой сейчас летели к внешним планетам в качестве военнопленных в трюме какого-нибудь транспортника.
— Только медикаменты? — переспросила Лайза.
— Нет. Его можно пропустить через обычную процедуру кондиционирования. Но на это нужно много времени и спокойная обстановка. Здесь у нас нет ни того, ни другого. Пока он ходит на вылеты, он будет возвращаться в депрессивном состоянии. А самое плохое заключается в том, что он уже начинает ненавидеть свою работу и свой файтер. Скоро его уже будет мутить от одной мысли, что ему придется сесть в кабину. И тогда в первом же бою его собьют.
Кэтрин выпрямилась и начала говорить чуть громче.
— Вся оборона станции зависит от Артура, а его психологическое состояние зависит от меня. Получается, если я не справлюсь со своей работой, пострадаем все мы.
Лайза нахмурилась. Если уже штатный психолог начинает говорить подобным тоном, обвиняя себя саму, значит, и она не в лучшем состоянии. Эта блокада истощила все их ресурсы, как материальные, так и человеческие. Люди держались на пределе.
— Кэти, все зависит не только от тебя, — успокаивающим тоном начала говорить Лайза. — Если я плохо буду обслуживать его файтер, то Артура собьют не тогда, когда ему все совсем надоест, а в ближайшем же вылете. Если ребята из звена один раз не успеют его прикрыть, его тоже собьют. Это же война, все мы по лезвию ходим.
Кэтрин поднялась и чуть сжала ладонь Лайзы благодарным жестом.
— Это ведь я должна была тебе такое говорить, а не ты мне. Кошмар какой — техник успокаивает психолога. Ладно, подруга, пойду я себя в порядок приводить, а то действительно разнюнилась, как истеричная домохозяйка. И тебе нечего тут куковать. Иди лучше с парнем каким-нибудь повеселись, тебе тоже отдохнуть надо.
Посоветовав это, Кэтрин развернулась и ушла. Лайза опустилась на корточки и привалилась спиной к стене, точно так же, как несколькими минутами ранее это делала штатный психолог станции «Феллоу». Однако, просидев так минуты две, она решила все же последовать совету Кэтрин. Искать себе партнера на ночь Лайза не собиралась, ей надо было просто отдохнуть. Сторожить дверь каюты Артура смысла не было. Если уж Кэтрин не смогла вывести Артура из депрессии, постоянно накатывающей на него после вылета, то у нее это точно не получится.
На следующее утро, после завтрака, Артур получил сообщение на свой терминал, установленный в каюте. К полудню по станционному времени ему предлагалось прибыть в офис капитана контрразведки Стайрона. Посмотрев на часы, Артур принялся приводить себя в порядок и одеваться. Надев брюки и застегнув форменную куртку, Артур потянулся за туфлями. Стайрон не будет с ним церемониться, и если Артур явится одетым не по форме, не избежать нескольких язвительных замечаний. Теоретически Артур не подчинялся Стай-рону, однако тот был старше его по званию, а отдел, в котором работал Стайрон, имел весьма широкие полномочия.
Перед выходом Артур еще раз взглянул на часы. До полудня еще десять минут. Этого как раз хватит, чтобы не торопясь дойти до офиса Стайрона. Маленькая прогулка по коридору, едва заметно изгибающемуся дугой, два поворота налево, подъем на один ярус вверх. Станция «Феллоу» представляла собой огромный цилиндр с утолщениями на концах. Если смотреть на нее из пространства, то чем-то она напоминала гантель. Практически все станции людей, выстроенные в космосе, представляли собой тела вращения, что позволяло раскручивать их вокруг главной оси и за счет этого получать искусственное тяготение. На самом деле, помимо вращения, использовали еще и гравитаторы, так как для создания земного уровня тяготения пришлось бы раскручивать станции до весьма больших скоростей. Поэтому использовали эти дополняющие друг друга варианты.
Артур подошел к двери офиса Стайрона за полминуты до наступления полудня. Он приложил ладонь к дактилоскопическому замку, и дверь открылась. Стайрон не забыл ввести данные Артура в систему доступа, чтобы ему не пришлось стучаться.
— Проходите, Колверт, — поприветствовал Артура Стайрон, когда он вошел в офис. — Присаживайтесь.
Артур молча сел в предложенное кресло у рабочего стола Стайрона. Тот без долгих предисловий повернул к пилоту рабочий экран. На нем была отображена фотография мужчины средних лет. Прямоугольное лицо, губы плотно сжаты, левый глаз как будто бы чуть прищурен.
— Знаете его, Колверт?
Артур нахмурился.
— Не знаком, честно говоря. Но я уже видел его.
Стайрон, казалось, чуть оживился.
— Да? И где же?
— Ну-у, — Артур чуть задумался, вспоминая, — кажется, три, нет, четыре дня назад. Точно! В понедельник вечером я зашел в кафе на втором уровне. Меня туда мой техник вытащила.
— Лайза Элкрофт, — продемонстрировал свою осведомленность Стайрон.
— Именно, — кивнул Артур. — Мы с ней тихо-спокойно ужинали, когда к столику подошел этот человек и спросил Лайзу, не противно ли ей встречаться с искусственным человеком?
— А вы встречаетесь? — спросил Стайрон.
— Капитан, вы же прекрасно знаете, что мы всего лишь друзья. Зачем все эти вопросы?
— Профессиональная привычка, — усмехнулся Стайрон. — Но вы продолжайте.
— Лайза сказала, что не видит в моем происхождении ничего ужасного, и предупредила, что если он сейчас же не исчезнет, она вызовет полицию.
— Как вы думаете, пилот Колверт, чего хотел этот человек?
— Ну, может быть, он тайный поклонник Лайзы, — пожал плечами Артур. — Хотел себе таким образом дорогу расчистить.
— Это единственная гипотеза? — Стайрон не унимался.
Артур задумался на несколько секунд.
— Я могу еще предположить, что ему надо было меня зацепить как-то. Вы же знаете, капитан, бывают люди, которые считают, что люди, выращенные искусственным путем, являются чуть ли не воплощением всего зла в мире. Может, он из таких вот фанатиков.
— Вторая гипотеза выглядит уже более правдивой. Особенно если учитывать, что этого человека перехватили сегодня ночью возле вашей каюты, пилот, где он устанавливал взрывчатку. Заряд был очень хорошо рассчитан — поражался только объем вашей каюты и ничего более.
Известие о том, что его хотели взорвать сегодня ночью, Артур воспринял достаточно спокойно.
— Я могу предложить еще одну версию, — продолжил Стайрон. — Каждый человек на станции «Феллоу» знает, почему нас еще не взорвали и не захватили. Давайте смотреть на факты прямо, Колверт. Именно ваше невероятное умение вести бой в пространстве и помогает нашим пилотам раз за разом отбивать атаки внешних и возвращаться почти без потерь. Ваш личный счет за время блокады станции уже перевалил за сорок единиц. В вашем звене не было ни одной потери. Естественно, внешние знают о вас, так как выловить всех шпионов и сочувствующих просто невозможно. Так что можно смело предположить, что этот человек является законсервированным агентом внешних, который получил задание убрать вас. Сначала он попытался завязать драку в кафе, а когда это не удалось, решил попробовать счастья со взрывчаткой.
— Подождите, капитан, — Артур подался вперед, стремясь встретиться взглядом с контрразведчиком, — а как вы его ночью перехватили?
— Ну, я мог бы отделаться простым замечанием о том, что контрразведка никогда не спит и все видит, но вас бы это не устроило, пилот, верно?
— Не устроило бы, — кивнул Артур.
— Скажем так, я присматриваю за вами, — улыбнулся Стайрон.
— Понятно. — Артур откинулся на спинку кресла. — Станция «Феллоу» бережет свою единственную возможность отстоять независимость.
— Может быть, да. А может быть, и нет.
Сказав это Стайрон поднялся на ноги, подошел к стене и извлек из боковой ниши высокий кувшин с соком и два бокала. Затем поставил оба бокала на стол, налил в них ярко-желтую жидкость и вернул кувшин на место. Кресло свое он переставил к боковой стороне стола, чтобы от Артура его отделяла не вся столешница, а лишь ее угол.
— Угощайтесь. — Стайрон развернул кисть ладонью вверх в приглашающем жесте.
Артур взял предложенный бокал и попробовал напиток. Апельсиновый сок.
— Искусственный, конечно, — пожал плечами Стайрон. — Натуральный было трудно достать ещё до войны, слишком уж дорого обходится транспортировка. А выращивать апельсины здесь стало невыгодно.
— Сейчас это не важно. — Артур поставил бокал обратно на стол. — Вы, кажется, хотели мне о чем-то сказать.
— Артур, — Стайрон чуть наклонился к пилоту и понизил голос, — ты сегодня ночью сны видел?
Артур сначала собирался ответить, что он всю ночь проспал без малейшего беспокойства, как вдруг вспомнил, что он действительно видел сегодня ночью сон. Такое бывает, что утром, проснувшись, мы еще помним свои сны, но уже через минуту память о них блекнет, а через десять минут мы убеждены, что ничего вообще не снилось.
Но когда Стайрон задал свой вопрос, Артур вспомнил свое сновидение. До этого он не мог вспомнить содержание своих регулярно повторяющихся снов, которые оставляли лишь тревожащие душу ощущения обреченности, но сегодня он помнил все в деталях.
— Да, — пораженный Артур медленно кивнул, — было такое, но откуда вы об этом знаете?
Стайрон лишь удовлетворенно улыбнулся, встал с кресла и открыл ящик своего стола. Покопавшись в нем, контрразведчик поставил на стол маленький прибор. Артур знал, что это такое. Компактные помехопостановщики использовались в тех случаях, когда необходимо было исключить любую возможность подслушивания или видеозаписи в небольшом помещении. Пока Стайрон возился с прибором, запуская его, Артур вспоминал свой сон.
В этом сне не было ничего необычного, он не оставил после себя никаких странных или тяжелых ощущений. Потому, видимо, Артур и не запомнил его сразу.
— Ну вот, — Стайрон выпрямился, — теперь нас вряд ли кто-нибудь сможет подслушать.
Капитан снова сел в кресло рядом с Артуром и откинулся на спинку.
— Твой сон, — напомнил он пилоту. — Сможешь рассказать?
Артур даже не заметил, как Стайрон перешел на «ты».
— Да, смогу. — Артур говорил замедленно, пытаясь максимально точно вспомнить свое сновидение. — Это было просто как какая-то картина из жизни. Как фрагмент фильма. Два человека идут по какому-то городу. На улицах снег лежит, но это не зима, а поздняя осень.
— Что за люди? — спросил Стайрон.
— Мужчины. Молодые. Одному около тридцати, второй лет на пять моложе. Оба среднего роста. Они разговаривали, — вспомнил Артур еще одну деталь.
— А о чем?
— Ну, этого уж я не помню, — развел руками Артур.
— А сам ты во сне присутствовал? — продолжал задавать вопросы Стайрон.
— Нет. Постойте, — удивился Артур, — нам ведь на курсе психологии еще в училище рассказывали, что человек почти всегда себя во сне чувствует. Пусть не видит, но он участвует в том, что происходит во сне.
— Именно! — Стайрон начал улыбаться, — А до этого подобные сны ты видел?
— Нет. — Артур отрицательно покачал головой.
— Значит, последние несколько лет ты видел одни и те же сны. Ты не мог их вспомнить после пробуждения, но ты знал, что они повторяются. Верно?
— А вы-то откуда это знаете? — сощурился Артур. Мысль о том, что контрразведка смогла каким-то образом залезть ему в мозги, не прибавляла оптимизма.
— Это будет очень долгая история. — Стайрон сделал глоток сока и поставил бокал обратно на стол. — И вряд ли ты поверишь мне сразу.
Стайрон сделал паузу, ожидая очередного вопроса Артура, но пилот спокойно ждал продолжения и не спешил с вопросами. Он внимательно смотрел на контрразведчика. До сегодняшнего разговора Артуру не приходилось часто пересекаться со Стайроном. Это был коренастый мужчина средних лет, со спокойным выражением лица. Во время своих прошлых контактов с представителем контрразведки Федерации на станции «Феллоу» Артур не замечал, чтобы Стайрон как-то открыто проявлял свои эмоции, но сегодня тот был как-то более оживлен и свободен, чем раньше.
— Первый раз мне приходится такое говорить, — нервно усмехнулся контрразведчик. — Но все когда-нибудь случается в первый раз. Хорошо. Если говорить коротко — ты в своих снах видишь будущее.
Артур недоуменно нахмурился. Видя его реакцию, Стайрон начал сбивчиво объяснять.
— Понимаешь, есть расхожее выражение, дескать, все люди — разные. Оно верно еще больше, чем обычно думают. Люди действительно совсем разные. И есть такие, которые в своих снах видят будущее, то, что только должно случиться. Ты — один из таких людей.
— Стайрон, вы серьезно?
Артур ожидал чего угодно, но не этой мистической чепухи. То, что сейчас говорил Стайрон, сбивало его с толку. Это было совсем не похоже на то, что может рассказать капитан контрразведки. Артур никак не мог понять, Стайрон говорит серьезно, или это какая-то запутанная мистификация? А может, он просто утратил душевное равновесие и теперь находится полностью во власти своих фантазий? В таком случае надо вызвать Кэтрин и сдать ей на руки нового пациента.
— Артур, дослушай меня. Для тебя все это будет звучать бредом, но все, что я тебе скажу, — правда. Действительно, все время, пока существует человечество, рождаются люди, которые могут видеть будущее. Мы знаем многое о подобных сновидцах. Эта способность врожденная, но не передается детям. Первые симптомы начинают проявляться после полового созревания. Сначала сновидцев просто преследуют навязчивые неидентифицируемые сны. Чаще всего эти сны считают кошмарами, так как они оставляют после себя неприятные ощущения. Потом сновидцы начинают в своих снах наблюдать картины будущего. А когда эта способность разовьется в полную силу, некоторые могут даже видеть именно те аспекты будущего, которые им наиболее интересны.
Артур вспомнил начало его разговора со Стайроном.
— Если я все правильно помню, капитан, вы начали беседу с рассказа о попытке покушения на меня. А потом намекнули, что она связана не с текущим положением станции. Предположим, только предположим, что эта история с людьми, видящими будущее, реальна. Тогда есть и продолжение, так?
— Есть и продолжение. Я позволю себе повториться, люди — разные. Есть те, кто видит будущее, а есть те, кто может, как бы это лучше выразиться, может чувствовать подобных сновидцев.
— Чувствовать?
— Это трудно описать. — Стайрон снова снизил темп речи, подбирая слова. — Это очень странное чувство. Наверное, точно так же себя чувствует стрелка компаса. Такие люди, как я, могут чувствовать, где находятся сновидцы. Мы можем примерно указать направление, чуть хуже — расстояние до сновидца.
— И вы…
— Да. — Капитан ответил на невысказанный вопрос Артура. — Я один из таких людей. Мы сейчас называем себя «индикаторами». Но основная проблема сейчас заключается в том, что уже с очень давнего времени практически все индикаторы разделены на две враждующие группы. Предмет вражды, casus belli, если хочешь, это, конечно, сновидцы. Сновидцы действительно видят будущее. Их сны всегда сбываются. Неминуемо. Одна группа считает, что всего лишь своим существованием сновидцы лишают человечество свободной воли. То есть, если от сновидцев избавиться, тогда каждый человек действительно будет свободен от своей судьбы, человечество сможет избавиться от войн и наступит всеобщее счастье.
Стайрон иронически усмехнулся.
— Надо ли говорить, что я не разделяю эту точку зрения? Еще больше мне не нравятся их методы. Видишь ли, для достижения этой гипотетической свободы воли они предпочитают просто убивать сновидцев. Та группа, к которой принадлежу я, наоборот, считает, что именно существование сновидцев гарантирует существование человечества. Мы думаем, что если не останется ни одного сновидца, то человечество просто исчезнет. Сразу. Без каких-либо эффектов, без взрывов, без прочей мишуры. Просто исчезнет и все. Возможно, вместе с мирозданием. Обе точки зрения имеют своих апологетов, множество теоретических изысканий и рассуждений. Но суть сводится к одному-единственному противоречию. Мы защищаем сновидцев, а наши противники их убивают. Тот, кто пытался сегодня взорвать тебя, и принадлежит к этим экстремистам.
Артур скептически посмотрел на капитана.
— В одном вы были правы. Я пока не верю во все, что вы мне рассказали.
— Отлично тебя понимаю, — улыбнулся капитан. — Но задай себе один вопрос. Если я лгу тебе таким образом, то зачем?
— Я не знаю, какую цель вы преследуете. Контрразведка всегда славилась своей непредсказуемостью. Мне проще верить в то, что это какой-то психологический тест.
— Тогда откуда я знаю о твоих снах, Артур? — мягко спросил Стайрон.