Шапошников Игорь. Будущее не выбирают

   — Да, я помню, ты рассказывал уже об индикаторах. Ха! Так получается, что я тоже индикатор?
   — Получается, да. Я с этого и начал разговор. Ты забралась в мою каюту потому, что тебя, как и любого индикатора, влечет к сновидцу, когда тот рядом.
   — Прямо так уж и влечет, — поморщилась Цеззи. — Мы с тобой неделю болтаемся вместе в нескольких кубических метрах пространства, а меня что-то до сих пор к тебе не привлекло.
   Артур повернул открытую ладонь к девушке, упреждая ее дальнейшие вопросы.
   — Это не сексуальное влечение, я этого не говорил. Был бы я девушкой, не приведи господь, конечно, ты все равно вломилась бы в каюту. Это просто некий интерес на неосознанном уровне.
   — Ну, возможно, — пожала плечами Цеззи.
   — Именно из-за того, что индикаторы стремятся оказаться как можно ближе к сновидцам, их и вычисляют оба этих сообщества, и Хранители, и Освободители. А потом, кто первый вышел на контакт, тот и пытается завербовать найденного человека. Я повторюсь, я многого еще не знаю, так что могу рассказывать только в общих чертах.
   — Как-то сложно мир устроен, — резюмировала Цеззи. — Как-то всё это слишком сложно и хитро закручено,
   — Никто не обещал легкой жизни, — вздохнул Артур.
 
   Через три дня капсулу подобрал эсминец вооруженных сил Земной Федерации, высланный специально на их поиски. После того, как капсулу завели в док и Артур со своей спутницей наконец-то выбрались из маленького закрытого помещения, началась обычная суматоха. Артура необходимо было идентифицировать, командование корабля хотело быть уверенным, что спасли они именно пилота Артура Колверта. Все процедуры Артур проходил с легкой улыбкой, он догадывался, откуда на подходе к Марсу взялся фрегат с поисково-спасательной миссией. Так что, когда спустя пару часов после того, как были получены и обработаны результаты экспресс-анализов, Артура отвели в один из рабочих кабинетов на второй палубе. Пилот даже не удивился, когда увидел, что там его ждал Стайрон.
   — Там со мной еще девушка была, — сказал Артур, садясь в кресло, стоящее рядом с рабочим столом. — Ей тоже бы стоило поприсутствовать на нашем разговоре.
   — Здравствуй, Артур, — Стайрон уже не скрывал своей улыбки. Ему было приятно видеть пилота в полном порядке, не утратившего оптимизма. Собственно, Стайрон больше знал Артура по временам обороны станции «Феллоу», когда пилота мучили этические проблемы, и психолог станции денно и нощно работала, чтобы удержать его в норме, а потому он не ожидал увидеть Артура бодрым и веселым после двухнедельного отсутствия. То, что майор контрразведки ошибся в своих ожиданиях, и Артур был в полном порядке, не могло не радовать. — Девушка, которую вместе с тобой извлекли из спасательной капсулы, созналась в том, что она работала на корабле контрабандистов. Что делать преступнику на беседе двух чинов вооруженных сил Земной Федерации?
   — Преступник? Хорошо работает контрразведка, быстро. Вроде бы определять, кто преступник, а кто нет — прерогатива суда, разве нет? Вы еще скажите, что она военнопленная.
   — Хорошо, со статусом преступника погорячился. А вот военнопленной девушка вполне может стать.
   — Стайрон, какого черта происходит? Вы же знаете, что в лётном училище у меня вполне нормальная успеваемость была. Мы не воюем с контрабандистами. Пояс Астероидов не является государством. Следовательно, Цеззи не может быть военнопленной.
   — А что она делала с тобой в капсуле? Никакой эмоциональной или физической связи у вас не было, если верить ее словам.
   — Стайрон, мы вместе сидели на этой богом проклятой станции «Феллоу». Мы вместе попали в перестрелку на Марсе. Мне казалось, что мы понимаем друг друга, что мы можем друг другу доверять. А теперь у меня такое ощущение, что я не беседую с коллегой-Хранителем, а сижу на допросе в контрразведке.
   — Спокойнее, Артур. Чего ты хочешь, в конце концов, я ведь действительно контрразведчик. — Стайрон развел раскрытые ладони в стороны в примиряющем жесте. — А ван Хори действительно контрабандистка.
   — Прежде всего она индикатор.
   — Это тебе так кажется. Вполне возможно, что она индикатор, но точно так же возможно, что она работает на Освободителей.
   — Тогда ей достаточно было во сне убить меня и развернуть капсулу обратно к Поясу Астероидов.
   — Артур, да что тебе до этой девушки? Ведь ничего же вас не связывает?
   — Когда я сидел один в этой долбаной каюте на пиратском крейсере, и не знал, что происходит, она передавала мне всю информацию в обход своего непосредственного начальства. Она сидела в боевой рубке, когда я отстреливался от пиратских файтеров. Она делила со мной воздух, воду и пищу полторы недели в тесной коробке капсулы. Какого черта, Стайрон? — Артур повторил свой возглас. — Что с вами творится? Можно подумать, что Хранителям не нужен толковый информатик. Она ведь спец по компьютерной технике и информационным потокам. У вас достаточно таких специалистов, чтобы разбрасываться ими?
   — Чего-то ты, Артур, явно не договариваешь, — Стайрон провел ладонью по короткому ежику волос. — Ладно, шутка затянулась. На самом деле, по большому счету, все инструкции требуют, чтобы ван Хорн квалифицировали именно как преступника, она все же боевой офицер пиратского крейсера, не забывай. Но так как она уже знает про сновидцев и к тому же оказалась хорошим индикатором, она, конечно, важнее для меня как для представителя Хранителей, чем как для майора контрразведки. Так что, пока мы летим до Марса, мы будем очень серьезно шерстить ее прошлое. Если она согласится на допрос с применением гипноза, будет совсем замечательно. А потом скорее всего мы предложим ей работу у нас. Освободителям действительно нужны хорошие аналитики.
   — И зачем тогда были все эти… подозрения? — спросил Артур.
   — Рефлекс. — Стайрон пожал плечами. — Лишняя проверка никогда не бывает лишней, это азбука любого контрразведчика.
   — Увидеть-то я ее могу?
   Стайрон поморщился.
   — На самом деле не хотелось бы этого. Я все же не до конца в ней уверен.
   — Если бы Цеззи хотела меня уничтожить, она бы это уже сделала.
   — Да понимаю я, — махнул рукой Стайрон. — Но все равно, лишняя предосторожность не помешает. Тебе обязательно надо с ней с глазу на глаз беседовать?
   — Да, в принципе, нет, — пожал плечами Артур.
   — Вот и отлично, все трое побеседуем.
   — Но зачем такие предосторожности?
   — Ты помнишь, сколько всего сновидцев сейчас действует? — спросил Стайрон.
   — Трое.
   — Неверно. Уже двое.
   — Это как? — Глаза Артура чуть расширились от потрясения.
   — А вот так. Остался ты и еще один достаточно пожилой сновидец, живущий на Земле.
   — А?.. — Потрясение Артура было столь велико, что он не мог даже правильно сформулировать вопрос, поэтому ограничился лишь вопросительным междометием.
   — Была еще женщина, работала техником на станции «Сатурн-2». Мы планировали ее переброску на внутренние планеты, так как на станциях люди гораздо уязвимее. Освободители не задумываясь подорвали бы всю станцию, чтобы быть уверенными, что она тоже погибнет. По счастью, военное положение осложняет любую агентурную и оперативную деятельность. Не только им, правда, но и нам тоже. Так что и нам тяжело пришлось. Ну и не уберегли.
   — Ты так говоришь, как будто сам был на той станции.
   — Нет, конечно. Я все-таки майор вооруженных сил Земной Федерации, мне туда попасть, мягко говоря, затруднительно. Но мы получили все необходимые данные. В пищу быстродействующий яд подмешали. Но ты этого можешь не опасаться. Та женщина была гражданским работником, а ты — военнослужащий. У нас за жизнеобеспечением следят внимательнее.
   — Кошмар какой-то, — тихо сказал Артур. — Нас всего двое осталось. Это очень мало, очень.
   — Я и сам понимаю, что это значит. Наш образ действия впервые стал неприемлем. Наша защита потеряла эффективность.
   — Может, есть иные способы справиться с Освободителями? — спросил Артур.
   — Какие? Объявить о вас всему миру? Так для того, чтобы доказать свою правоту, нам придется передать вас обоих — тебя и еще одного человека — в руки правительства. То есть вы перейдете под их защиту. И если мы почти уверены, что среди Хранителей нет двойного агента, то по поводу официальных структур я такого сказать не могу. В общем, сейчас отдать вас под чью-либо защиту более опасно, чем оставить под нашим протекторатом.
   Артур молча кивал, пытаясь отыскать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
   — Представь, что мы чувствовали, когда тебя похитили. Мы все чувствовали, что ты жив и удаляешься в сторону Пояса Астероидов, но мне пришлось почти неделю капать на мозги начальству, чтобы можно было организовать спасательную экспедицию. И чем больше времени проходило, тем меньше шансов было тебя найти. А потом выяснилось, что ты начал опять приближаться к Марсу. В это же время агентурные источники донесли, что рядом с Поясом произошла междоусобная стычка кораблей контрабандистов. Не требовалось быть великим аналитиком, чтобы связать эти два события. Так что я усилил давление, и мы вылетели встречать тебя. Уже в пространстве мне передали, что мы потеряли ту женщину на «Сатурн-2». Тут уже отступать было просто некуда. Хорошо еще, что я знал, каким примерно курсом ты летишь.
   — Понятно… понятно…
   — Кстати, Артур, — Стайрон сменил тему, — а зачем ты ван Хорн рассказал о себе и об индикаторах?
   — Потому что она скорее всего сама индикатор. И если я правильно понимаю, хороший индикатор. Я же сказал вам, что она вполне подойдет Хранителям.
   — Ну, для того чтобы работать с нами, быть индикатором, строго говоря, не обязательно, хотя и желательно. Но если все действительно так, как ты описываешь, то девушка вполне может оказаться неплохим приобретением. Надо только придумать, как вытащить ее из поля внимания вооруженных сил. Все же она входила в экипаж пиратского корабля.
   — Знаете, Стайрон, — Артур прищурился, глядя на майора контрразведки, — я почему-то считаю, что с этим у вас проблем не возникнет.
   — А ты изменился. — Стайрон откинулся на спинку кресла и расслабленно улыбнулся. — Стал немного жестче. Это приятно видеть. И вообще, Артур, я действительно рад тебя видеть. Ты представить не можешь, как я волновался.
   — Беспокоились за сновидца? — Артур даже сам не знал, задаёт он этот вопрос в шутку, пытаясь слегка поддеть Стайрона, или всерьез.
   — Артур, ты мне действительно симпатичен как человек. То, что ты представляешь ценность для всего мира, как один из последних оставшихся в живых сновидцев, это, конечно, накладывает свой отпечаток, Но по большому счету, мне просто приятно с тобой общаться.
   — Спасибо… Ричард.
   — Какой прогресс. — Стайрон улыбался все шире и шире. — Наконец-то ты назвал меня по имени. Если моя память все еще верна мне, я предложил тебе перейти на «ты» еще на станции «Феллоу». Потребовался почти месяц, чтобы ты последовал моему предложению.
   — Просто, тогда все было не так… просто. Разница в чинах, да еще и контрразведка… Это не способствует быстрому сближению.
   — Я все понимаю, Артур. Просто нам еще долго придется работать вместе, и мне хотелось бы видеть тебя не просто объектом охраны или чертовски хорошим пилотом вооруженных сил, но и другом,
   — Все хорошо, Ричард. Спасибо, что нашли нас.
   — Да никаких проблем. Я примерно мог определить направление, куда вы двигались. Было ясно, что ты приближаешься к Марсу со стороны Пояса Астероидов. А потом ты включил радиомаяк, и остальное было уже делом техники.
   Артур чуть помолчал, переваривая информацию.
   — Там, в капсуле, произошло еще кое-что. Я увидел сон про себя.
   — Как интересно, — оживился Стайрон. — А что именно увидел?
   — Как мы заделываем пробоины в кабине, оставленные ударом микрометеорита. Я когда проснулся, сначала даже не понял, что это сон был.
   — А ты не запомнил, что было необычного в тот день, когда ты этот сон увидел? — спросил Стайрон. — Я имею в виду, ты ведь скорее всего сам что-то сделал для того, чтобы увидеть свое собственное будущее. Может, ты помнишь что-то необычное?
   — Я уже сам думал на эту тему, — пожал плечами Артур. — Я честно попытался вспомнить весь предыдущий день, но так и не понял, что спровоцировало этот сон.
   — Ну, ладно, это не так уж и важно сейчас. Меня больше интересует, что ты сделал, когда проснулся. Дай-ка я угадаю — курс капсулы изменил?
   — Естественно. — Артур уже улыбался. — Я чуть-чуть переориентировал капсулу и стал ждать удара. Время-то аварии я во сне заметил и запомнил. Так что к моменту встречи с метеоритом мы были во всеоружии.
   — А потом, когда все уже было позади, ты начал думать, что было бы, если бы ты не изменил курс, правильно? Или изменил его в немного другом направлении, верно?
   — Ну да, конечно.
   — Так вот, Артур, я тебе скажу, что было бы. Гарантированно и абсолютно точно, какое бы решение ты ни принял, столкновение все равно бы случилось.
   — Вот этого я понять не могу никак. — Артур удрученно развел руками. — Метеорит был один. И летел он по четко определенной траектории. Как мы могли оказаться на его пути? Вель встреча с подобным метеоритом весьма маловероятное событие, но я знал о нем и не смог его избежать.
   — Я тебе больше скажу, какое бы направление ты ни выбрал, или даже если бы оставил спасательную капсулу на прежнем курсе, столкновение все равно произошло бы. Как только ты увидел во сне удар метеорита, он оказался связан с твоей капсулой. Он был просто обречен ударить в нее. Конечно, я руководствуюсь одной из теорий, разработанных нашими физиками, и никто не гарантирует, что она истинна, но других приемлемых гипотез у нас нет. Здесь я не специалист, должен признать, поэтому попробую процитировать по памяти. Дело в том, что когда сновидец наблюдает подобное природное явление, он как бы фиксирует его в будущем. Но это еще не всё. Событие должно состояться, как бы себя ни повели его участники. В твоем случае капсула изменила траекторию движения, и метеорит был просто вынужден лететь по тому курсу, который приводил к столкновению. Вот дальше я совсем ничего не понимаю, потому буду просто пересказывать то, что слышал. В этом случае, если меняется поведение одного объекта, то оно заставляет измениться поведение другого участника предсказанной ситуации. Ты свернул в сторону, поэтому твое действие как бы скользнуло назад в прошлое и изменило мир так, чтобы метеорит все равно нашел тебя в пространстве. То есть эта способность к предсказаниям не только позволяет заглядывать в будущее, она позволяет и изменять прошлое.
   — Ни фига себе, — коротко заметил Артур, несколько шокированный масштабом открывшейся картины.
   — Хорошая теория, правда? — спросил Стайрон. — На самом деле это я еще облегченный вариант рассказывал. Мне в свое время показали еще уйму формул, которые эту ситуацию описывают, но самое интересное заключается в том, что я спросил того физика, дескать, что, формулы правдивы? Он разгадал тайну предвидения? И знаешь, что он мне ответил?
   — Еще не знаю. Но, похоже, сейчас узнаю.
   — Он сказал, цитирую: «Уравнения верны, но это еще не значит, что они правдивы».
   — Это как? — озадаченно спросил Артур.
   — То есть этот мужик придумал теорию, вывел уравнения, которые ее описывают, но проверить, правда это или нет, он не может. Экспериментальной базы нет, а без нее теория так и останется набором уравнений, которые хоть и верны, но еще ничего не значат.
   — Как у вас все серьезно поставлено, — заметил Артур. — Даже свои ученые есть. А это единственная теория, которую они разработали?
   — Нет, — сухо ответил контрразведчик, — есть и другие.
   — Например?
   — Например, что все в этом мире предопределено полностью, и сновидцы просто заглядывают в будущее и видят небольшие его кусочки. И эта теория, кстати, тоже подтверждена «правильными» уравнениями. Но, как ты теперь знаешь, это еще не означает, что она верна.
   — Получается, что ученые ни на шаг не приблизили вас к разгадке.
   — Получается так, да, — вздохнул Стайрон.
   — Как это все сложно, — пожаловался в пространство Артур.
   — А никто и не обещал легкой жизни, — парировал Стайрон. — Можно подумать, когда ты был простым пилотом и не знал о своих способностях, тебе было легче.
   — Знаешь, Ричард, я тебе честно скажу, теперь я начинаю думать, что даже на станции «Феллоу» мне было легче. Там от меня зависели жизни десятков тысяч человек, а теперь есть возможность, что с моей гибелью пропадет все человечество. Это не прибавляет оптимизма, знаешь ли.
   — Что я могу сказать тебе, Артур? Береги себя. Будь осторожен. А уж мы сделаем все, что в наших силах.
   — Хорошо, Ричард, договорились. Ну что, теперь, может быть, мы пообедаем? Ты же знаешь, какой рацион хранится в спасательных капсулах — все сбалансировано, оптимизировано, пища предоставляет необходимый набор витаминов и минералов. В общем, в этом рационе есть все, кроме разнообразия. Так что меню корабельного кафетерия сейчас для меня будет просто сказкой.
   — Не вопрос. — Стайрон прислушался к своим ощущениям и понял, что сам с удовольствием перекусит. — Я тебя угощаю.
   — Ну еще бы, — хмыкнул Артур. — У меня карточку контрабандисты забрали.
   — Ах, да. Хорошо, что напомнил. — Контрразведчик положил на поверхность стола светло-синий прямоугольник карты. — Сразу после твоего похищения мы все устройства и накопители данных, которые ты носил на себе, заблокировали и поставили в стоп-лист. Так что, если кто-то из похитителей будет так глуп, что предъявит их где-то, мы найдем его.
   — Ричард, ты не забывай, что мое имущество хранилось на том крейсере, который расстреляли в упор. Так что, если что-то и уцелело, то эти кусочки пластика и металла потихоньку дрейфуют в сторону Пояса Астероидов.
   Артур подцепил тонкий прямоугольник своей новой карточки и спрятал в нагрудный карман рабочего костюма. Весь его комплект одежды остался на Марсе, а китель, который был на него надет во время похищения, сейчас, наверное, тоже, по выражению самого Артура, дрейфовал к Поясу Астероидов.
   — Хорошо, — сказал Стайрон, поднимаясь на ноги. — Пойдем перекусим.
   — Надеюсь, Цеззи к нам присоединится? — спросил Артур.
   — Не сегодня. — Контрразведчик выставил вперед ладонь в упреждающем жесте. — Согласись, мне надо из нее выжать все, что можно, и кое-что проверить. Сейчас с ней работают мои сотрудники. С девушкой обращаются очень корректно, и как мы с тобой и договорились, если с ней все хорошо, она будет работать с нами. Так что завтра уже будем обедать вместе, если все нормально с ней. А пока — не обессудь, я должен делать свою работу.
 
   Стайрон сдержал свое слово, и через двадцать четыре часа они обедали уже втроем: контрразведчик, Артур и Цеззи. Цеззи так и осталась в своем белом костюме техника, в котором она была в рубке крейсера во время атаки. Уже потом, во время вынужденного заключения в спасательной капсуле этот костюм слегка помялся, несмотря на декларируемую изготовителем несминаемость. Конечно, костюмы для технического персонала должны иметь несколько больший запас прочности, но полторы недели в невесомости являются серьезной проверкой на прочность для любого материала. В невесомости человеку легко подолгу находиться в самых разных позах, которые неминуемо создают складки на одежде. Так что к тому моменту, как их подобрал эсминец с командой спасения, и Цеззи, и Артур выглядели не самым опрятным образом. Но сейчас белый костюм девушки был приведен в полный порядок, и выглядела она, по мнению Артура, просто замечательно.
   Полторы недели в маленьком закрытом пространстве непрерывно находиться рядом с одним и тем же человеком — нелегкое испытание. Психологи рекомендовали использовать либо одиночные капсулы для тех, кто не боится оставаться наедине с собой, либо те модификации спасательных капсул, которые вмещали от трех человек и более. В любом случае пребывание в ограниченном пространстве чаще всего приводило к конфликтам, но спасательные капсулы были последним шансом, поэтому о психологической совместимости не стоит думать в те минуты, когда твой корабль вот-вот взорвётся, и главная твоя цель — добраться до ближайшего слота со свободной капсулой. Через несколько дней тебя все равно подберет спасательная экспедиция. Но если она запоздает, вполне вероятно, что со временем среди пассажиров одной капсулы разовьется серьезный конфликт. Скорее всего конфликт так и останется сугубо психологическим, когда люди в маленькой коробке, тихо летящей в пространстве, просто начинают изводить друг друга придирками и обмениваться колкостями. Это не страшно. Когда капсула будет найдена, психолог поработает с ее пассажирами и конфликт забудется. Но на «двойках», то есть на тех капсулах, которые были рассчитаны на двух пассажиров, психологические реакции пассажиров всегда были гораздо интенсивнее. Если людей хотя бы трое, противоречия между ними сглаживаются в паутине межличностных взаимоотношений. Но два человека чаще всего становятся двумя полюсами в сети психологических силовых линий. И уже от очень многих факторов зависит, что с ними произойдет. Разноименные полюса притягиваются, одноименные — отталкиваются.
   Из «двоек» часто вытаскивали и любовников, и отъявленных врагов. При этом совершенно не обязательно, что однополые пары будут неизбежно враждовать. Просто в процентном соотношении любовная связь в таких парах завязывалась чуть реже, а враждебные реакции проявлялись немного чаще. А вот члены разнополых пар очень часто после спасения стремились увидеться снова. Если, конечно, к тому моменту, как их подбирала спасательная команда, не успевали вдрызг разругаться, что тоже было частым исходом вынужденного заточения.
   Артуру повезло. Его отношения с невольной спутницей во время долгого путешествия к Марсу в капсуле, рассчитанной на двоих человек, могли бы послужить образцом психологической совместимости. Несмотря на то, что Цеззи была индикатором, а значит, неосознанно чувствовала интерес к Артуру, у них не было ни секса, ни сколько-нибудь значимых ссор. Скорее, за время их заточения начало рождаться что-то вроде дружбы. Артур не хотел сейчас каких-либо серьезных отношений с девушками, скорее, ему не хватало женщины-друга, которая заменила бы ему Лайзу — техника, обслуживавшего его файтер во время осады станции «Феллоу». После снятия осады Артур улетел на Марс, а Лайза отправилась проводить свой отпуск на Земле. И именно Цеззи, компьютерный специалист с крейсера контрабандистов, вполне могла стать ей хорошей заменой. Точнее, уже становилась. Недаром в первые сутки после спасения Артур так нажимал на Стайрона, чтобы тот отпустил девушку и не предъявлял бы ей никаких обвинений.
   Сейчас они втроем сидели за столиком корабельного кафетерия и спокойно обедали. Артур и Стайрон сидели друг напротив друга, а Цеззи устроилась сбоку. Ей тоже надоел однообразный рацион питания за время путешествия в спасательной капсуле, поэтому она с аппетитом обедала, не отставая от Артура. Только Стайрон не торопился, медленно гоняя вилкой по тарелке маленькие горошины, оставшиеся у него от салата.
   — С тобой все в порядке? — уже третий раз за время обеда спросил Артур девушку.
   Та вместо ответа только кивнула.
   — Я тебя уже не первый раз спрашиваю, а ты все время отмалчиваешься, — не унимался пилот.
   Цеззи наконец проглотила небольшой кусок мяса, который перед этим сосредоточенно пережевывала.
   — Ну, Артур, я же обедаю, ну неужели так сложно подождать? — спросила она. — Поимей совесть, ты уже сутки тут отъедаешься, а меня вчера опять кормили не пойми чем.
   Артур недоумевающе посмотрел на Стайрона.
   — Ван Хорн в изоляторе находилась, там свой рацион, — ответил на невысказанный вопрос контрразведчик.
   — Ричард, я правда иногда не понимаю твоих действий.
   — Я же, кажется, тебе вчера все объяснил?
   — Но хотя бы позаботиться о человеке можно? Представь себе, что это такое, после полутора недель, когда не было ясно, доберемся мы вообще до людей или нет, все же быть спасенным и тут же запертым в этот проклятый изолятор и сутки напролет отвечать на вопросы твоих подчиненных.
   — Не кипятись, Артур, хорошо? Я тебе вчера уже рассказал про то, что правила необходимо выполнять. И ван Хорн расспрашивали не мои подчиненные, а я лично. А потом то же самое было с участием психолога. И все. Потом мы только проверяли полученную информацию, а девушка отдыхала.
   — Артур, я думала, будет хуже, — подтвердила Цеззи. — По крайней мере я не получила статус преступницы. Хотя, — девушка пожала плечами, — имела все шансы.
   — Ладно, Артур, у тебя еще ко мне претензии остались? — спросил Стайрон.
   — Извини, Ричард, я, наверное, слишком сильно нажал на тебя, но ты должен меня понять, эта девушка — мой друг, — Цеззи остро взглянула па Артура, но промолчала, продолжив обед. — Мы вместе закрывали эту чертову пробоину, мы вместе дышали ограниченным запасом кислорода и расходовали пищевой рацион. Мы могли погибнуть вместе. Естественно, я беспокоюсь о ней.
   — Спасибо, Артур. — Цеззи все же решила ответить на его тираду. — Я рада, что ты так считаешь.
   — Я понимаю тебя, — ответил Стайрон. — Ладно, будем считать, что все конфликты улажены, ладно? Теперь немного официальной информации. Цеззи согласилась присоединиться к Хранителям.