- Вообще-то, - сказал он, - мне не хотелось бы называть вещи своими именами, но ты, между прочим, действительно проститутка. И, к тому же, я нанял тебя на работу! - назидательно возгласил Эдвард, потому что неистовый вид Вивьен начинал выводить его из себя. - Где это видано, чтобы подчиненные вели себя так нахально? - добавил он несколько мягче.
- Но пока что я еще не твоя собственность! - прокричала Вивьен. - Я сама.., понимаешь?., сама решаю, с кем, когда и почем! Ясно тебе?
Эдвард скорчил страдальческую мину.
- Ну, хватит! - повысил он голос. - Я вовсе не собираюсь оставшиеся три дня ругаться с тобой, у меня есть дела поважнее. Я действительно виноват. Я прошу у тебя прощения. И кончим на этом!
Они с ожесточением посмотрели друг другу в глаза. Вивьен опустила голову.
- Как я жалею, что повстречала тебя! Что влезла в твою идиотскую тачку! борясь со слезами, проговорила она и бросилась в ванную комнату.
Эдвард кинулся за ней, но, девушка, не желая больше с ним разговаривать, выбежала в другую дверь., - Можно подумать, у тебя были предложения лучше! сказал он с насмешкой.
Вивьен выхватила из шкафа свое барахло: сапоги, красный жакет и оригинальное платье с кольцами между верхом и мини-юбочкой. Эдвард наблюдал за ней из прихожей и, когда она поднялась с вещами в руках, сорвал с себя галстук.
- Со мной никто еще не обращался так подло, как ты сегодня, - сказала Вивьен. - Как с последней дешевкой...
Она уже не скрывала от него своих слез, но Эдвард был в такой ярости, что не замечал их.
- Так я тебе и поверил!
Посмотрите, какая цаца! Он раскаивается, просит у нее прощения, а она его жестом пренебрегает. Мисс Вивьен, видите ли, не понравилось, что он назвал шлюху шлюхой! Ишь, какая!
Он ушел в ванную. Вивьен тем временем впопыхах собрала купленные ею наряды. Пройдя в спальню, она, всхлипывая, взяла с кровати элегантный лаковый ридикюль, в гостиной вытащила из-под дивана свою старую сумку и помчалась обратно в спальню, едва не столкнувшись с Эдвардом.
Посмотрев с сожалением на потертую сумку, болтавшуюся у нее на плече, и на собранные в кучу вещи, он - теперь уже с явной обеспокоенностью - спросил:
- Ты куда?
Заплаканные глаза девушки сверкали по-прежнему гневно.
- Ты можешь со мной расплатиться. Я ухожу!
Он на минуту замер, потом подошел к кровати, вынул из пиджака бумажник и достал из него толстенную пачку долларов. Даже не посчитав, Эдвард молча бросил деньги на покрывало и быстрыми шагами прошел в гостиную.
При виде такого богатства Вивьен зажмурилась, затем посмотрела вслед Эдварду, потом снова на деньги. "Бери!" - отчетливо приказал ей внутренний голос. - "Ведь это же несколько месяцев благополучной, без нервотрепки, жизни!"
Но Вивьен все же их не взяла. Она была не способна взять плату за свою любовь к Эдварду Луису.
Эдвард, стоя у бара и делая вид, что читает письмо, слышал, как у него за спиной Вивьен промчалась через гостиную и, хлопнув дверью, выскочила из номера.
От громкого стука мужчина вздрогнул. Он вбежал в спальню и увидел, что деньги, нетронутые, лежат на покрывале.
Вивьен стояла у лифта и в отчаянии била кулаком по кнопке.
- Ну скорей же! - умоляла она.
Взглянув на двери апартаментов, Вивьен увидела, как они распахнулись и в коридоре, застеленном ковровой дорожкой, показался Эдвард. Вивьен тут же отвела глаза. Она услышала, как он подошел и остановился у нее за спиной, но не оборачивалась, упорно сверля глазами дверь лифта.
- Извини! - тихо проговорил Эдвард. Он надеялся услышать в ответ слова примирения, но девушка даже не шелохнулась, продолжая смотреть прямо перед собой. Эдвард тяжко вздохнул.
- Я этого не хотел... Не хотел с тобой ссориться... Это глупо, жестоко с моей стороны. И совершенно бессмысленно...
Она, наконец, обернулась. В глазах ее снова блестели слезы.
- Я не хочу, чтобы ты уходила, - поспешно продолжил Эдвард. - Останься, прошу тебя.
- Зачем? - дрожащим голосом спросила Вивьен.
Эдвард заговорил, стараясь не глядеть ей в глаза:
- Ты общалась с Дэвидом Моррисом. И мне это не понравилось.
- Да ведь мы просто разговаривали! - удивилась девушка.
В уголках его рта появилась самоуничижительная насмешка.
- Мне это ужас как не понравилось, - добавил он, взглянув ей в глаза, и Вивьен неожиданно поняла, как трудно далось ему это признание.
В этот момент послышался мелодичный звон, и двери лифта открылись.
Дежурным лифтером был Деннис. Он шагнул в коридор и при виде девушки расплылся в счастливой улыбке. Затем обнаружил рядом с ней Эдварда и смущенно спросил:
- Вам вниз?
Вивьен посмотрела на Эдварда. Он молчал, ожидая ее выбора, и в глазах его было нечто такое, что помогло девушке принять решение.
Вивьен махнула рукой Деннису. Двери кабины закрылись, и лифт заскользил вниз.
Они повернулись друг к другу.
- Ты очень обидел меня, - сказала Вивьен.
- Да, - кивнул он.
- Не делай так больше!
Мужчина молчал. Она строго смотрела ему в лицо, но колючие льдинки постепенно оттаивали в ее глазах, заволакивая их теплой соленой влагой. Вивьен повернулась и медленно двинулась к апартаментам. Эдвард подхватил ее сумку и, пропустив девушку вперед, закрыл дверь.
В эту ночь в спальне свет погас лишь под утро. Они любили друг друга с яростным исступлением, словно бы сознавая, как шаток и хрупок соединяющий их двоих мостик. Кто знает, выдержит ли он груз последующих испытаний, может быть, куда более трудных?
Вивьен и Эдвард, однако, о них не задумывались - и объятия их были полны безрассудной, бурной и жгучей страсти, которой они упивались до полного изнеможения, до последней капли.
Потом они долго лежали рядом, молча обмениваясь умиротворенными взглядами и время от времени нежно касаясь друг друга.
Молчание первой нарушила Вивьен.
Она еще никогда никому не рассказывала, каким образом оказалась на Голливудском бульваре. А теперь вдруг почувствовала, что должна рассказать про это Эдварду. Вовсе не для того, чтобы оправдать себя. Просто он должен знать быть может, тогда ему легче будет понять ее...
- Мой первый приятель был полное ничтожество, за душой ни гроша. Второй еще хуже. Моя мать говорила, что я, как магнит, притягиваю к себе всякую шушеру. - Вивьен улыбнулась. - Стоило появиться на горизонте какому-нибудь опустившемуся уроду, как я сразу влюблялась в него. Дело кончилось тем, что от третьего я сама сбежала.
- Ну да, - сказал Эдвард, и она поняла по его глазам, что он ждет продолжения. Вивьен пожала плечами:
- И в итоге попала сюда - без урода, без денег и без друзей.
- И что, даже не попыталась найти себе какое-нибудь занятие поприличней? спросил Эдвард, подперев подбородок ладонью.
- Почему? Я работала. В разных бистро. Да еще одно время подрабатывала сторожем на стоянке, но этого не хватало даже на квартиру. А домой возвращаться мне было стыдно... Я познакомилась с Кит, которая стала расписывать мне, как здорово быть проституткой. - Вивьен посмотрела на потолок. - И однажды я тоже попробовала... Кто бы видел, как я при этом ревела! Потом у меня появились постоянные клиенты, ну и пошло-поехало... В общем, сам понимаешь - в детстве я не об этом мечтала!
- Вокруг столько других возможностей, - сказал Эдвард без тени упрека.
Вивьен покачала головой:
- Если уж человек дошел до такого, то возможностей у него остается не так уж много.
На лице ее появилась застенчивая улыбка. Она снова повернулась к Эдварду, смотревшему на нее нежными понимающими глазами. До чего же Вивьен хороша! И, к тому же, несмотря на все пережитое, она сберегла в себе то, что сами теряют или позволяют другим топтать - многие женщины, познавшие жизнь с несравненно лучшей, чем Вивьен, стороны. Она сохранила гордость! Ходила по грязи, но не запачкалась изнутри. Немногие, даже те, кто вращается в высших кругах, могут этим похвастаться.
- Вивьен, - сказал ласково Эдвард, - я считаю тебя очень умной и совершенно необыкновенной женщиной!
У Вивьен на глаза навернулись слезы.
- Легче поверить, когда о тебе говорят плохое, - ты никогда этого не замечал? Эдвард едва заметно кивнул ей.
Филип Стаки, стоя в приемной "Луис Энтерпрайзиз", раздраженно махал руками:
- Только не сейчас, мне некогда! Передайте ей, что я позвоню в понедельник!
- Хорошо, - ответила девушка за белым столом с телефонами.
Фил взволнованно обернулся. Из конференц-зала, прижимая к груди охапку бумаг, вышла его секретарша Блэр.
- Куда он собрался? Ну что, подписал? - атаковал он ее вопросами.
- Нет, сказал только, что скоро уходит. В следующую минуту в дверях появился Эдвард, действительно собравшийся уходить. Филип присоединился к нему.
- Но, послушай, ты же не можешь просто взять и исчезнуть. У нас слишком важное дело!
- Только без паники, Филип, - остановил его Эдвард. - Моррис уже никуда не денется. К тому же, я завтра вернусь. - Он положил перед девушкой за белым столом два театральных билета:
- Пожалуйста, отошлите это в гостиницу.
- Обязательно, сэр! - кивнула она с той исполненной обожания улыбкой, которая предназначалась исключительно для ее молодого шефа.
- Спасибо.
- И куда ты собрался? - не мог успокоиться Стаки.
- У меня свидание, - бросил коротко Эдвард.
- С этой шлюхой? - фамильярно заухмылялся Фил.
Эдвард, бывший уже у выхода, резко остановился.
- Осторожнее, Филип! - проговорил он тихо, но в словах его можно было расслышать угрозу.
Под его ледяным взглядом Фил невольно вобрал голову в плечи. Эдвард повернулся и молча покинул приемную.
По дороге он раздобыл кое-что на Родео Драйв и распорядился ехать в гостиницу. Вивьен он позвонил еще из офиса и попросил ее купить себе элегантное вечернее платье, добавив, что будет рад, если она как следует прихорошится. Когда же Вивьен попыталась узнать, что все это значит, ничего не стал объяснять.
Даже в номере, где Эдвард наскоро принял душ и оделся в смокинг, от него невозможно было добиться, что он задумал.
Полностью готовый к выходу, он подошел к бару и налил себе коньяку. Вивьен была в спальне. Немного спустя она вышла к нему в вечернем платье из ярко-красного бархата - длинном, до самого пола, с глубоким декольте, оставлявшем открытыми плечи и верхнюю часть груди. Чуть присборенное в талии, оно сидело на ней изумительно. Потрясающей красоты туалет дополняли белые перчатки по локоть и маленькая золотистая сумочка. Рыжие волосы, как и вчера, она заколола наверх.
Вивьен и сама понимала, что выглядит превосходно. Остановившись посередине гостиной, она кокетливым тоном спросила:
- Ну, как я тебе?
Эдвард, отступив чуть назад, придирчиво оглядел ее с головы до пят.
- М-да, - хмыкнул он.
- Хороша? - улыбнулась Вивьен.
- Кое-чего не хватает.
- Чего? - удивилась она, осматривая себя. Поправив декольте и проверив, хорошо ли облегает ее фигуру платье, Вивьен еще раз убедилась, что одета она безупречно.
- По-моему, все в порядке! - сказала она. Эдвард тем временем взял с крышки бара плоскую бархатную шкатулку.
- Взгляни-ка, тебе должно подойти, - сказал он небрежно. - Только не радуйся раньше времени. Я взял это напрокат.
Девушка недоуменно посмотрела на него, затем перевела взгляд на темно-коричневую шкатулку. Эдвард открыл ее: в ней лежало невообразимой красоты ожерелье из пурпурно-красных рубинов, обрамленных искрящимися бриллиантами, и пара таких же сережек.
Онемевшая от изумления, Вивьен протянула палец к сверкающим драгоценностям, но Эдвард внезапно захлопнул шкатулку. Она взвизгнула, отдернув палец, и закатилась счастливым смехом.
Эдвард тоже рассмеялся. Потом он отвел ее в спальню и помог ей надеть ожерелье.
- Неужели, - спросила она, смущенно разглядывая себя в зеркало, - ты можешь так запросто пойти к ювелиру и взять это напрокат?
- Почему нет? - улыбнулся Эдвард. - Я один из лучших его клиентов.
- Понятно, - сказала Вивьен и, продолжая крутиться у зеркала, бросила на него любопытный взгляд:
- Ну а если бы ты купил, сколько бы это стоило?
- Четверть миллиона. Девушка не поверила.
- Четверть миллиона долларов?! - рассмеялась она, но по серьезному виду, с каким он кивнул, поняла, что это не шутка.
С Вивьен чуть не стало плохо. Она пришла в себя только в лифте.
- Скажи, а куда мы едем? - поинтересовалась она, на что Эдвард лишь покачал головой.
- Сюрприз! - сказал он многозначительно. Она одарила его влюбленным взглядом.
- Да, кстати, с утра собираюсь тебе сказать: ты был изумителен.
Эдвард нежно коснулся ее руки, а мальчишка-лифтер, хихикнув, потупил глаза - очевидно, все понял...
Когда они вышли из лифта, все, кто был в вестибюле - носильщики, постояльцы отеля, администраторы, - уставились на Вивьен. Эдвард с довольной улыбкой взял ее под руку. Вивьен нервно ощупывала ожерелье: "Бог ты мой, четверть миллиона на шее!"
Мистер Томпсон тоже был в вестибюле. Завидев девушку он широко улыбнулся, лицо его излучало при этом почти отеческую гордость. Он раскланялся с ними, вложив в свой поклон все изящество, на какое только был способен. Управляющий "Риджент Беверли Уилшир" был явно доволен ходом событий.
- Когда ты не вихляешь бедрами, ты просто очаровательна, - сказал Эдвард. - Такая загадочная...
Вивьен же старалась не только не вихлять бедрами, но не делать вообще ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь повредить ее загадочной красоте.
Дэррил подал лимузин ко входу и при появлении Эдварда и Вивьен открыл перед ними дверцы. Длинный автомобиль бесшумно отъехал от гостиницы.
По дороге Вивьен все время смотрела в окно, пытаясь разгадать, что за сюрприз приготовил для нее Эдвард, но так ничего и не поняла, даже когда лимузин въехал на территорию аэропорта. Обогнув терминал, Дэррил подъехал к небольшому реактивному самолету, стоявшему у взлетной полосы, и затормозил. Трап был спущен, и дверь самолета открыта.
Вивьен ошеломленно смотрела на самолет, а когда Эдвард подвел ее к трапу, то волнение ее возросло еще больше. Солнце клонилось уже к закату, и косые лучи его на мгновение ослепили поднимающуюся по трапу девушку.
Внутри самолет выглядел весьма импозантно. Стены салона были отделаны благородным деревом.
Как только они разместились в просторных удобных креслах, взревели турбины, самолет тронулся с места и после небольшого разбега поднялся в воздух.
Они летели навстречу заходящему солнцу.
- Погода над Сан-Франциско отличная, мистер Луис, - сообщил пилот по громкоговорителю. - Мы будем там через пятьдесят минут.
Тут Эдвард, наконец-то, открыл свой секрет. Оказывается, он взял билеты в Оперу Сан-Франциско, решив прокатиться туда на собственном самолете с такой же легкостью, как некоторые на машине или автобусе мотаются, например, из Лос-Анджелеса куда-нибудь к океану на пляжи Вениса, Малибуба или Марина-дель-Рей.
К Сан-Франциско они подлетали уже в темноте, и Вивьен наблюдала в иллюминатор зрелище фантастической красоты. Город на берегу залива сиял мириадами огней: перед автомобилями, несущимися по магистралям и по мосту "Голден Гейт", бежали золотистые пучки света, и неоновые рекламы переливались всеми цветами радуги.
Они даже не почувствовали, как самолет приземлился на летное поле аэродрома. Здесь Эдварда и Вивьен тоже ждала машина, которая отвезла их в Оперу.
Поднимаясь под руку с Эдвардом по ступеням лестницы, Вивьен чувствовала, что от волнения сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Мраморный вестибюль был залит светом огромных хрустальных люстр. Зрителей провожали на их места служители в униформе.
Вестибюль почти опустел, публика заполнила партер и ярусы.
- Опоздали, - расстроенно вздохнула Вивьен.
- Не волнуйся, - успокоил девушку Эдвард. - Премьеры всегда начинают с опозданием!
По застеленной ковровой дорожкой лестнице они поднялись наверх. Эдвард взял у служительницы программу.
В коридоре, ведущем к ложам, ожидал у открытой двери другой служитель, чтобы проводить их на место.
В зале еще горел свет, музыканты в оркестровой яме настраивали инструменты, нестройные звуки которых сливались с шумом зала, заполненного изысканной, как всегда на премьерах, публикой. Эдвард поздоровался с пожилой парой, сидевшей в соседней ложе.
- Добрый вечер, Дорис! Рад вас видеть, - мило сказал он седовласой даме.
- Я тоже, - , с улыбкой кивнула она. На даме было черное с блестками платье и роскошные драгоценности. Ее муж был в смокинге.
- Очень, очень приятно, что вы тоже здесь, - сказал он, пожимая Эдварду руку.
Вивьен не особенно обращала на них внимание, зачарованная зрелищем огромного зала, сверкающего огнями и полного элегантно одетых людей. Она впервые была в театре, и все здесь казалось ей восхитительным.
- Иди-ка сюда, посмотри! Ты когда-нибудь видел такое? - крикнула она Эдварду.
Служитель стоял в двух шагах от Вивьен, готовый подвинуть ей белый с золотом стул, сиденье которого было обтянуто красным бархатом.
- Ну, конечно, я все здесь видел, - натянуто рассмеялся Эдвард, оставаясь в глубине ложи.
- Если ты боишься высоты, зачем было выбирать места на балконе? - спросила Вивьен.
Эдвард попытался изобразить на лице полнейшее равнодушие.
- Что делать, если это лучшие места в театре, - сказал он, садясь рядом с нею.
- Что-нибудь желаете, сэр? - склонился к нему служитель.
- Все в порядке, благодарю вас, - ответил вежливо Эдвард.
- Бинокли, пожалуйста, - показал мужчина на полочку рядом с ними.
Эдвард, взяв два бинокля, один протянул Вивьен.
- О! - удивилась девушка, затем наморщила лоб и спросила его озабоченно:
- Послушай, ты говорил.., они будут по-итальянски петь?
- По-итальянски, - подтвердил он.
- Как же я пойму, о чем они поют? - спросила она, пытаясь поднять к глазам складной бинокль на длинной костяной ручке, но бинокль на ней не держался и упорно складывался. - Ой, испортился, - испугалась Вивьен. - Смотри-ка, эта штука сломалась.
Эдвард, улыбнувшись, перевернул бинокль на другую сторону ручки и защелкнул фиксатор.
- Ух ты!.. - снова удивилась девушка, когда, заглянув в бинокль, увидела, как приблизились к ней сидевшие в партере зрители.
Но вот прозвенел звонок, и свет в зале стал медленно гаснуть.
- Не бойся, ты все поймешь, - прошептал ей Эдвард. - Ведь главное - это музыка, она обо всем расскажет.
Публика постепенно затихла, в соседних ложах все, кто еще стоял, расселись по своим местам, и двери в огромном зале закрылись.
- Вот это оркестр! - продолжая смотреть в бинокль, довольно громко сказала Вивьен.
Эдвард тихонько засмеялся. В зале погасли последние огни. Только свет рампы освещал нижнюю часть занавеса.
Раздались первые такты музыки; зазвучала увертюра " Травиаты ".
Вивьен, словно завороженная, следила в бинокль за происходящим.
- Ты знаешь, что интересно? - наклонившись к ней, зашептал Эдвард. - Когда в первый раз попадаешь в оперу, то она тебе или сразу нравится, или кажется отвратительной.
Вивьен, отставив бинокль, с удивлением посмотрела на Эдварда.
- И если понравится в первый раз, - шепотом продолжал он, - то это уже на всю жизнь. А те, кто ее не любит, всю жизнь страдают, потому что душа их не понимает музыки.
Девушке показалось, что Эдварду очень хочется, чтобы она полюбила оперу. И ей тоже этого захотелось...
- Понятно, - пробормотала она и повернулась к сцене.
Он заметил, с каким напряженным вниманием вслушивается Вивьен в музыку, однако к концу увертюры она постепенна расслабилась и стала следить за спектаклем с самозабвенным восторгом.
Поначалу девушку больше всего занимали помпезные декорации и костюмы актеров, но мало-помалу ее пленили и действие, и музыка оперы.
Эдвард оказался совершенно прав, сказав, что вовсе не обязательно знать итальянский язык, чтобы понимать происходящее на сцене. Вивьен сидела, забыв обо всем на свете, боясь пропустить что-то очень важное. Гармония звуков, власть музыки открывали ей новый мир, удивительный и волшебный, вход в который был прежде закрыт для нее, о существовании которого она даже не догадывалась...
Эдвард время от времени поглядывал на ее лицо, которое реагировало на происходящее так живо и трепетно, что на нем можно было прочесть все ее мысли и переживания. Он был очень рад, что опера пленила Вивьен.
Он знал, так и случится.
Любовный дуэт Альфреда и Виолетты в конце первого акта взволновал ее чуть не до слез, и, едва опустился занавес, она восторженно зааплодировала вместе со всеми.
С появлением же отца Альфреда, который вынудил Виолетту отказаться от его сына и даже заставил девушку поклясться, что она сдержит слово, Вивьен растрогалась окончательно. Эта сцена напомнила ей об их отношениях с Эдвардом, хотя у него и не было отца, который хотел бы их разлучить. Зато их разделяло другое...
Вивьен захватывало не только действие, но и музыка, которая казалась ей восхитительно, сказочно красивой.
Когда в третьем акте Альфред, желая оскорбить Виолетту, прилюдно швырнул ей под ноги свой карточный выигрыш и куртизанка упала, рыдая от боли и унижения, слезы ручьем потекли по щекам Вивьен. Эдвард достал платок и подал его девушке. Та вытерла глаза и нос и с благодарностью улыбнулась ему.
Разумеется, чаще всего ей пришлось пользоваться платком в четвертом акте, когда Альфред возвращается к своей возлюбленной и смертельно больная девушка умирает у него на руках.
Занавес опустился, и Вивьен несколько секунд, пока зал не взорвался аплодисментами, сидела, не шевелясь, с мокрым от слез лицом.
Потом она неистово хлопала и вместе с другими зрителями кричала "браво". Эдварду тоже казалось, что он еще никогда не испытывал такого наслаждения от оперы, как в этот вечер.
Публика начала уже покидать зал, но Вивьен продолжала хлопать. Дама в соседней ложе наблюдала за нею с улыбкой, - Ну, как вам спектакль, дорогая? поинтересовалась она.
- Это что-то невероятное! Я чуть не описалась! - ответила девушка, в порыве воодушевления, видимо, даже не сознавая, что она ляпнула.
Улыбка на лице дамы застыла.
- Что, что? - ошеломленно уставилась она на обоих.
Эдвард чуть было не захохотал, но все же удержался от смеха.
- Она хочет сказать, что этот спектакль понравился ей куда больше, чем "Виндзорские насмешницы", - попытался он отшутиться.
Седовласая дама задумалась, с видимым усилием пытаясь сообразить: не ослышалась ли она и тем самым неверно истолковала слова Вивьен, или над ней издеваются? В конце концов осуждающе покачав головой, она стала странно хихикать.
- Уверяю вас, - подтвердил свои слова Эдвард, подал руку Вивьен и учтиво откланялся.
- До свиданья, друзья мои, - помахала им дама, и они покинули Оперу.
На обратном пути в Лос-Анджелес Эдвард посвятил девушку в секреты шахматного искусства. Точнее, он объяснил Вивьен основные правила, которые она быстро усвоила, и игра так понравилась ей, что после посадки она заявила о своем желании непременно продолжить ее в гостинице.
Правда, играла она довольно своеобразно, особенно умиляя Эдварда своим явным неравнодушием к королю.
- Оставь ты его в покое, - уже играя с ней в номере, в очередной раз предостерегал он Вивьен от необдуманного перемещения короля.
- Он мне нравится, и я буду ходить им, - настаивала она на своем решении.
- Да нельзя туда, - пытался он удержать ее руку.
Но девушка, с наслаждением рассмеявшись, сделала все же по-своему.
- Ты подумала? - спросил Эдвард в последний раз.
Она только улыбалась, радуясь, как дитя, и сосредоточенно хмуря брови.
- Давай лучше завтра продолжим, - предложил он, посмотрев на часы. - Уже поздно, а мне нужно еще поработать.
Вивьен подняла на него умоляющие глаза:
- Может, ты не пойдешь завтра на работу? Возьмешь себе выходной.
- То есть как это "не пойдешь"? На работу?! - спросил Эдвард с таким ужасом, словно девушка просила его прогуляться по перилам террасы.
- Очень просто, не пойдешь - и все, - сказала она спокойно.
Эдвард на минуту задумался.
- А что в самом деле? Компания-то ведь моя, - сказал он, растягивая слова, и по-мальчишески ухмыльнулся.
Глава 11
На следующий день Эдвард Луис дал своему адвокату новый повод для удивления.
Утром, войдя к Стаки с бумагами, которые он просил, секретарша Филипа Блэр сообщила, что звонил мистер Луис.
- Что сказал? - с недобрым предчувствием спросил Филип, вспомнив об их вчерашней размолвке.
- Что его сегодня не будет, он взял себе выходной.
Стаки просто остолбенел. За десять лет, которые он знал Эдварда, такого еще не бывало.
- Как не будет? Какой выходной? - с идиотским видом уставился он на Блэр.
- Так он сказал, - пожала секретарша плечами и вышла из кабинета.
Адвокат, качая головой, вытаращился на стоявший перед ним мини-бильярд, который довольно часто помогал ему убивать время.
Эдвард и Вивьен между тем находились не так далеко от офиса "Луис Энтерпрайзиз". Они ехали по центральной части Лос-Анджелеса, Правда, не по тем улицам, где находится деловой центр города с его небоскребами, банками и бесчисленными конторами.
Где-то между ратушей и Олвера-стрит с ее старыми, еще мексиканской постройки, зданиями в испанском стиле они попросили Дэррила высадить их и отправились на прогулку как обыкновенные туристы.
Единственной вещью, не вписывавшейся в этот антураж, был деловой кейс в руке Эдварда, с которым он так и не пожелал расстаться.
Вскоре они очутились на довольно просторной площади с фонтаном посередине. Вивьен, подбежав к фонтану, вскочила на каменный парапет и стала на нем балансировать.
- Но пока что я еще не твоя собственность! - прокричала Вивьен. - Я сама.., понимаешь?., сама решаю, с кем, когда и почем! Ясно тебе?
Эдвард скорчил страдальческую мину.
- Ну, хватит! - повысил он голос. - Я вовсе не собираюсь оставшиеся три дня ругаться с тобой, у меня есть дела поважнее. Я действительно виноват. Я прошу у тебя прощения. И кончим на этом!
Они с ожесточением посмотрели друг другу в глаза. Вивьен опустила голову.
- Как я жалею, что повстречала тебя! Что влезла в твою идиотскую тачку! борясь со слезами, проговорила она и бросилась в ванную комнату.
Эдвард кинулся за ней, но, девушка, не желая больше с ним разговаривать, выбежала в другую дверь., - Можно подумать, у тебя были предложения лучше! сказал он с насмешкой.
Вивьен выхватила из шкафа свое барахло: сапоги, красный жакет и оригинальное платье с кольцами между верхом и мини-юбочкой. Эдвард наблюдал за ней из прихожей и, когда она поднялась с вещами в руках, сорвал с себя галстук.
- Со мной никто еще не обращался так подло, как ты сегодня, - сказала Вивьен. - Как с последней дешевкой...
Она уже не скрывала от него своих слез, но Эдвард был в такой ярости, что не замечал их.
- Так я тебе и поверил!
Посмотрите, какая цаца! Он раскаивается, просит у нее прощения, а она его жестом пренебрегает. Мисс Вивьен, видите ли, не понравилось, что он назвал шлюху шлюхой! Ишь, какая!
Он ушел в ванную. Вивьен тем временем впопыхах собрала купленные ею наряды. Пройдя в спальню, она, всхлипывая, взяла с кровати элегантный лаковый ридикюль, в гостиной вытащила из-под дивана свою старую сумку и помчалась обратно в спальню, едва не столкнувшись с Эдвардом.
Посмотрев с сожалением на потертую сумку, болтавшуюся у нее на плече, и на собранные в кучу вещи, он - теперь уже с явной обеспокоенностью - спросил:
- Ты куда?
Заплаканные глаза девушки сверкали по-прежнему гневно.
- Ты можешь со мной расплатиться. Я ухожу!
Он на минуту замер, потом подошел к кровати, вынул из пиджака бумажник и достал из него толстенную пачку долларов. Даже не посчитав, Эдвард молча бросил деньги на покрывало и быстрыми шагами прошел в гостиную.
При виде такого богатства Вивьен зажмурилась, затем посмотрела вслед Эдварду, потом снова на деньги. "Бери!" - отчетливо приказал ей внутренний голос. - "Ведь это же несколько месяцев благополучной, без нервотрепки, жизни!"
Но Вивьен все же их не взяла. Она была не способна взять плату за свою любовь к Эдварду Луису.
Эдвард, стоя у бара и делая вид, что читает письмо, слышал, как у него за спиной Вивьен промчалась через гостиную и, хлопнув дверью, выскочила из номера.
От громкого стука мужчина вздрогнул. Он вбежал в спальню и увидел, что деньги, нетронутые, лежат на покрывале.
Вивьен стояла у лифта и в отчаянии била кулаком по кнопке.
- Ну скорей же! - умоляла она.
Взглянув на двери апартаментов, Вивьен увидела, как они распахнулись и в коридоре, застеленном ковровой дорожкой, показался Эдвард. Вивьен тут же отвела глаза. Она услышала, как он подошел и остановился у нее за спиной, но не оборачивалась, упорно сверля глазами дверь лифта.
- Извини! - тихо проговорил Эдвард. Он надеялся услышать в ответ слова примирения, но девушка даже не шелохнулась, продолжая смотреть прямо перед собой. Эдвард тяжко вздохнул.
- Я этого не хотел... Не хотел с тобой ссориться... Это глупо, жестоко с моей стороны. И совершенно бессмысленно...
Она, наконец, обернулась. В глазах ее снова блестели слезы.
- Я не хочу, чтобы ты уходила, - поспешно продолжил Эдвард. - Останься, прошу тебя.
- Зачем? - дрожащим голосом спросила Вивьен.
Эдвард заговорил, стараясь не глядеть ей в глаза:
- Ты общалась с Дэвидом Моррисом. И мне это не понравилось.
- Да ведь мы просто разговаривали! - удивилась девушка.
В уголках его рта появилась самоуничижительная насмешка.
- Мне это ужас как не понравилось, - добавил он, взглянув ей в глаза, и Вивьен неожиданно поняла, как трудно далось ему это признание.
В этот момент послышался мелодичный звон, и двери лифта открылись.
Дежурным лифтером был Деннис. Он шагнул в коридор и при виде девушки расплылся в счастливой улыбке. Затем обнаружил рядом с ней Эдварда и смущенно спросил:
- Вам вниз?
Вивьен посмотрела на Эдварда. Он молчал, ожидая ее выбора, и в глазах его было нечто такое, что помогло девушке принять решение.
Вивьен махнула рукой Деннису. Двери кабины закрылись, и лифт заскользил вниз.
Они повернулись друг к другу.
- Ты очень обидел меня, - сказала Вивьен.
- Да, - кивнул он.
- Не делай так больше!
Мужчина молчал. Она строго смотрела ему в лицо, но колючие льдинки постепенно оттаивали в ее глазах, заволакивая их теплой соленой влагой. Вивьен повернулась и медленно двинулась к апартаментам. Эдвард подхватил ее сумку и, пропустив девушку вперед, закрыл дверь.
В эту ночь в спальне свет погас лишь под утро. Они любили друг друга с яростным исступлением, словно бы сознавая, как шаток и хрупок соединяющий их двоих мостик. Кто знает, выдержит ли он груз последующих испытаний, может быть, куда более трудных?
Вивьен и Эдвард, однако, о них не задумывались - и объятия их были полны безрассудной, бурной и жгучей страсти, которой они упивались до полного изнеможения, до последней капли.
Потом они долго лежали рядом, молча обмениваясь умиротворенными взглядами и время от времени нежно касаясь друг друга.
Молчание первой нарушила Вивьен.
Она еще никогда никому не рассказывала, каким образом оказалась на Голливудском бульваре. А теперь вдруг почувствовала, что должна рассказать про это Эдварду. Вовсе не для того, чтобы оправдать себя. Просто он должен знать быть может, тогда ему легче будет понять ее...
- Мой первый приятель был полное ничтожество, за душой ни гроша. Второй еще хуже. Моя мать говорила, что я, как магнит, притягиваю к себе всякую шушеру. - Вивьен улыбнулась. - Стоило появиться на горизонте какому-нибудь опустившемуся уроду, как я сразу влюблялась в него. Дело кончилось тем, что от третьего я сама сбежала.
- Ну да, - сказал Эдвард, и она поняла по его глазам, что он ждет продолжения. Вивьен пожала плечами:
- И в итоге попала сюда - без урода, без денег и без друзей.
- И что, даже не попыталась найти себе какое-нибудь занятие поприличней? спросил Эдвард, подперев подбородок ладонью.
- Почему? Я работала. В разных бистро. Да еще одно время подрабатывала сторожем на стоянке, но этого не хватало даже на квартиру. А домой возвращаться мне было стыдно... Я познакомилась с Кит, которая стала расписывать мне, как здорово быть проституткой. - Вивьен посмотрела на потолок. - И однажды я тоже попробовала... Кто бы видел, как я при этом ревела! Потом у меня появились постоянные клиенты, ну и пошло-поехало... В общем, сам понимаешь - в детстве я не об этом мечтала!
- Вокруг столько других возможностей, - сказал Эдвард без тени упрека.
Вивьен покачала головой:
- Если уж человек дошел до такого, то возможностей у него остается не так уж много.
На лице ее появилась застенчивая улыбка. Она снова повернулась к Эдварду, смотревшему на нее нежными понимающими глазами. До чего же Вивьен хороша! И, к тому же, несмотря на все пережитое, она сберегла в себе то, что сами теряют или позволяют другим топтать - многие женщины, познавшие жизнь с несравненно лучшей, чем Вивьен, стороны. Она сохранила гордость! Ходила по грязи, но не запачкалась изнутри. Немногие, даже те, кто вращается в высших кругах, могут этим похвастаться.
- Вивьен, - сказал ласково Эдвард, - я считаю тебя очень умной и совершенно необыкновенной женщиной!
У Вивьен на глаза навернулись слезы.
- Легче поверить, когда о тебе говорят плохое, - ты никогда этого не замечал? Эдвард едва заметно кивнул ей.
Филип Стаки, стоя в приемной "Луис Энтерпрайзиз", раздраженно махал руками:
- Только не сейчас, мне некогда! Передайте ей, что я позвоню в понедельник!
- Хорошо, - ответила девушка за белым столом с телефонами.
Фил взволнованно обернулся. Из конференц-зала, прижимая к груди охапку бумаг, вышла его секретарша Блэр.
- Куда он собрался? Ну что, подписал? - атаковал он ее вопросами.
- Нет, сказал только, что скоро уходит. В следующую минуту в дверях появился Эдвард, действительно собравшийся уходить. Филип присоединился к нему.
- Но, послушай, ты же не можешь просто взять и исчезнуть. У нас слишком важное дело!
- Только без паники, Филип, - остановил его Эдвард. - Моррис уже никуда не денется. К тому же, я завтра вернусь. - Он положил перед девушкой за белым столом два театральных билета:
- Пожалуйста, отошлите это в гостиницу.
- Обязательно, сэр! - кивнула она с той исполненной обожания улыбкой, которая предназначалась исключительно для ее молодого шефа.
- Спасибо.
- И куда ты собрался? - не мог успокоиться Стаки.
- У меня свидание, - бросил коротко Эдвард.
- С этой шлюхой? - фамильярно заухмылялся Фил.
Эдвард, бывший уже у выхода, резко остановился.
- Осторожнее, Филип! - проговорил он тихо, но в словах его можно было расслышать угрозу.
Под его ледяным взглядом Фил невольно вобрал голову в плечи. Эдвард повернулся и молча покинул приемную.
По дороге он раздобыл кое-что на Родео Драйв и распорядился ехать в гостиницу. Вивьен он позвонил еще из офиса и попросил ее купить себе элегантное вечернее платье, добавив, что будет рад, если она как следует прихорошится. Когда же Вивьен попыталась узнать, что все это значит, ничего не стал объяснять.
Даже в номере, где Эдвард наскоро принял душ и оделся в смокинг, от него невозможно было добиться, что он задумал.
Полностью готовый к выходу, он подошел к бару и налил себе коньяку. Вивьен была в спальне. Немного спустя она вышла к нему в вечернем платье из ярко-красного бархата - длинном, до самого пола, с глубоким декольте, оставлявшем открытыми плечи и верхнюю часть груди. Чуть присборенное в талии, оно сидело на ней изумительно. Потрясающей красоты туалет дополняли белые перчатки по локоть и маленькая золотистая сумочка. Рыжие волосы, как и вчера, она заколола наверх.
Вивьен и сама понимала, что выглядит превосходно. Остановившись посередине гостиной, она кокетливым тоном спросила:
- Ну, как я тебе?
Эдвард, отступив чуть назад, придирчиво оглядел ее с головы до пят.
- М-да, - хмыкнул он.
- Хороша? - улыбнулась Вивьен.
- Кое-чего не хватает.
- Чего? - удивилась она, осматривая себя. Поправив декольте и проверив, хорошо ли облегает ее фигуру платье, Вивьен еще раз убедилась, что одета она безупречно.
- По-моему, все в порядке! - сказала она. Эдвард тем временем взял с крышки бара плоскую бархатную шкатулку.
- Взгляни-ка, тебе должно подойти, - сказал он небрежно. - Только не радуйся раньше времени. Я взял это напрокат.
Девушка недоуменно посмотрела на него, затем перевела взгляд на темно-коричневую шкатулку. Эдвард открыл ее: в ней лежало невообразимой красоты ожерелье из пурпурно-красных рубинов, обрамленных искрящимися бриллиантами, и пара таких же сережек.
Онемевшая от изумления, Вивьен протянула палец к сверкающим драгоценностям, но Эдвард внезапно захлопнул шкатулку. Она взвизгнула, отдернув палец, и закатилась счастливым смехом.
Эдвард тоже рассмеялся. Потом он отвел ее в спальню и помог ей надеть ожерелье.
- Неужели, - спросила она, смущенно разглядывая себя в зеркало, - ты можешь так запросто пойти к ювелиру и взять это напрокат?
- Почему нет? - улыбнулся Эдвард. - Я один из лучших его клиентов.
- Понятно, - сказала Вивьен и, продолжая крутиться у зеркала, бросила на него любопытный взгляд:
- Ну а если бы ты купил, сколько бы это стоило?
- Четверть миллиона. Девушка не поверила.
- Четверть миллиона долларов?! - рассмеялась она, но по серьезному виду, с каким он кивнул, поняла, что это не шутка.
С Вивьен чуть не стало плохо. Она пришла в себя только в лифте.
- Скажи, а куда мы едем? - поинтересовалась она, на что Эдвард лишь покачал головой.
- Сюрприз! - сказал он многозначительно. Она одарила его влюбленным взглядом.
- Да, кстати, с утра собираюсь тебе сказать: ты был изумителен.
Эдвард нежно коснулся ее руки, а мальчишка-лифтер, хихикнув, потупил глаза - очевидно, все понял...
Когда они вышли из лифта, все, кто был в вестибюле - носильщики, постояльцы отеля, администраторы, - уставились на Вивьен. Эдвард с довольной улыбкой взял ее под руку. Вивьен нервно ощупывала ожерелье: "Бог ты мой, четверть миллиона на шее!"
Мистер Томпсон тоже был в вестибюле. Завидев девушку он широко улыбнулся, лицо его излучало при этом почти отеческую гордость. Он раскланялся с ними, вложив в свой поклон все изящество, на какое только был способен. Управляющий "Риджент Беверли Уилшир" был явно доволен ходом событий.
- Когда ты не вихляешь бедрами, ты просто очаровательна, - сказал Эдвард. - Такая загадочная...
Вивьен же старалась не только не вихлять бедрами, но не делать вообще ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь повредить ее загадочной красоте.
Дэррил подал лимузин ко входу и при появлении Эдварда и Вивьен открыл перед ними дверцы. Длинный автомобиль бесшумно отъехал от гостиницы.
По дороге Вивьен все время смотрела в окно, пытаясь разгадать, что за сюрприз приготовил для нее Эдвард, но так ничего и не поняла, даже когда лимузин въехал на территорию аэропорта. Обогнув терминал, Дэррил подъехал к небольшому реактивному самолету, стоявшему у взлетной полосы, и затормозил. Трап был спущен, и дверь самолета открыта.
Вивьен ошеломленно смотрела на самолет, а когда Эдвард подвел ее к трапу, то волнение ее возросло еще больше. Солнце клонилось уже к закату, и косые лучи его на мгновение ослепили поднимающуюся по трапу девушку.
Внутри самолет выглядел весьма импозантно. Стены салона были отделаны благородным деревом.
Как только они разместились в просторных удобных креслах, взревели турбины, самолет тронулся с места и после небольшого разбега поднялся в воздух.
Они летели навстречу заходящему солнцу.
- Погода над Сан-Франциско отличная, мистер Луис, - сообщил пилот по громкоговорителю. - Мы будем там через пятьдесят минут.
Тут Эдвард, наконец-то, открыл свой секрет. Оказывается, он взял билеты в Оперу Сан-Франциско, решив прокатиться туда на собственном самолете с такой же легкостью, как некоторые на машине или автобусе мотаются, например, из Лос-Анджелеса куда-нибудь к океану на пляжи Вениса, Малибуба или Марина-дель-Рей.
К Сан-Франциско они подлетали уже в темноте, и Вивьен наблюдала в иллюминатор зрелище фантастической красоты. Город на берегу залива сиял мириадами огней: перед автомобилями, несущимися по магистралям и по мосту "Голден Гейт", бежали золотистые пучки света, и неоновые рекламы переливались всеми цветами радуги.
Они даже не почувствовали, как самолет приземлился на летное поле аэродрома. Здесь Эдварда и Вивьен тоже ждала машина, которая отвезла их в Оперу.
Поднимаясь под руку с Эдвардом по ступеням лестницы, Вивьен чувствовала, что от волнения сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Мраморный вестибюль был залит светом огромных хрустальных люстр. Зрителей провожали на их места служители в униформе.
Вестибюль почти опустел, публика заполнила партер и ярусы.
- Опоздали, - расстроенно вздохнула Вивьен.
- Не волнуйся, - успокоил девушку Эдвард. - Премьеры всегда начинают с опозданием!
По застеленной ковровой дорожкой лестнице они поднялись наверх. Эдвард взял у служительницы программу.
В коридоре, ведущем к ложам, ожидал у открытой двери другой служитель, чтобы проводить их на место.
В зале еще горел свет, музыканты в оркестровой яме настраивали инструменты, нестройные звуки которых сливались с шумом зала, заполненного изысканной, как всегда на премьерах, публикой. Эдвард поздоровался с пожилой парой, сидевшей в соседней ложе.
- Добрый вечер, Дорис! Рад вас видеть, - мило сказал он седовласой даме.
- Я тоже, - , с улыбкой кивнула она. На даме было черное с блестками платье и роскошные драгоценности. Ее муж был в смокинге.
- Очень, очень приятно, что вы тоже здесь, - сказал он, пожимая Эдварду руку.
Вивьен не особенно обращала на них внимание, зачарованная зрелищем огромного зала, сверкающего огнями и полного элегантно одетых людей. Она впервые была в театре, и все здесь казалось ей восхитительным.
- Иди-ка сюда, посмотри! Ты когда-нибудь видел такое? - крикнула она Эдварду.
Служитель стоял в двух шагах от Вивьен, готовый подвинуть ей белый с золотом стул, сиденье которого было обтянуто красным бархатом.
- Ну, конечно, я все здесь видел, - натянуто рассмеялся Эдвард, оставаясь в глубине ложи.
- Если ты боишься высоты, зачем было выбирать места на балконе? - спросила Вивьен.
Эдвард попытался изобразить на лице полнейшее равнодушие.
- Что делать, если это лучшие места в театре, - сказал он, садясь рядом с нею.
- Что-нибудь желаете, сэр? - склонился к нему служитель.
- Все в порядке, благодарю вас, - ответил вежливо Эдвард.
- Бинокли, пожалуйста, - показал мужчина на полочку рядом с ними.
Эдвард, взяв два бинокля, один протянул Вивьен.
- О! - удивилась девушка, затем наморщила лоб и спросила его озабоченно:
- Послушай, ты говорил.., они будут по-итальянски петь?
- По-итальянски, - подтвердил он.
- Как же я пойму, о чем они поют? - спросила она, пытаясь поднять к глазам складной бинокль на длинной костяной ручке, но бинокль на ней не держался и упорно складывался. - Ой, испортился, - испугалась Вивьен. - Смотри-ка, эта штука сломалась.
Эдвард, улыбнувшись, перевернул бинокль на другую сторону ручки и защелкнул фиксатор.
- Ух ты!.. - снова удивилась девушка, когда, заглянув в бинокль, увидела, как приблизились к ней сидевшие в партере зрители.
Но вот прозвенел звонок, и свет в зале стал медленно гаснуть.
- Не бойся, ты все поймешь, - прошептал ей Эдвард. - Ведь главное - это музыка, она обо всем расскажет.
Публика постепенно затихла, в соседних ложах все, кто еще стоял, расселись по своим местам, и двери в огромном зале закрылись.
- Вот это оркестр! - продолжая смотреть в бинокль, довольно громко сказала Вивьен.
Эдвард тихонько засмеялся. В зале погасли последние огни. Только свет рампы освещал нижнюю часть занавеса.
Раздались первые такты музыки; зазвучала увертюра " Травиаты ".
Вивьен, словно завороженная, следила в бинокль за происходящим.
- Ты знаешь, что интересно? - наклонившись к ней, зашептал Эдвард. - Когда в первый раз попадаешь в оперу, то она тебе или сразу нравится, или кажется отвратительной.
Вивьен, отставив бинокль, с удивлением посмотрела на Эдварда.
- И если понравится в первый раз, - шепотом продолжал он, - то это уже на всю жизнь. А те, кто ее не любит, всю жизнь страдают, потому что душа их не понимает музыки.
Девушке показалось, что Эдварду очень хочется, чтобы она полюбила оперу. И ей тоже этого захотелось...
- Понятно, - пробормотала она и повернулась к сцене.
Он заметил, с каким напряженным вниманием вслушивается Вивьен в музыку, однако к концу увертюры она постепенна расслабилась и стала следить за спектаклем с самозабвенным восторгом.
Поначалу девушку больше всего занимали помпезные декорации и костюмы актеров, но мало-помалу ее пленили и действие, и музыка оперы.
Эдвард оказался совершенно прав, сказав, что вовсе не обязательно знать итальянский язык, чтобы понимать происходящее на сцене. Вивьен сидела, забыв обо всем на свете, боясь пропустить что-то очень важное. Гармония звуков, власть музыки открывали ей новый мир, удивительный и волшебный, вход в который был прежде закрыт для нее, о существовании которого она даже не догадывалась...
Эдвард время от времени поглядывал на ее лицо, которое реагировало на происходящее так живо и трепетно, что на нем можно было прочесть все ее мысли и переживания. Он был очень рад, что опера пленила Вивьен.
Он знал, так и случится.
Любовный дуэт Альфреда и Виолетты в конце первого акта взволновал ее чуть не до слез, и, едва опустился занавес, она восторженно зааплодировала вместе со всеми.
С появлением же отца Альфреда, который вынудил Виолетту отказаться от его сына и даже заставил девушку поклясться, что она сдержит слово, Вивьен растрогалась окончательно. Эта сцена напомнила ей об их отношениях с Эдвардом, хотя у него и не было отца, который хотел бы их разлучить. Зато их разделяло другое...
Вивьен захватывало не только действие, но и музыка, которая казалась ей восхитительно, сказочно красивой.
Когда в третьем акте Альфред, желая оскорбить Виолетту, прилюдно швырнул ей под ноги свой карточный выигрыш и куртизанка упала, рыдая от боли и унижения, слезы ручьем потекли по щекам Вивьен. Эдвард достал платок и подал его девушке. Та вытерла глаза и нос и с благодарностью улыбнулась ему.
Разумеется, чаще всего ей пришлось пользоваться платком в четвертом акте, когда Альфред возвращается к своей возлюбленной и смертельно больная девушка умирает у него на руках.
Занавес опустился, и Вивьен несколько секунд, пока зал не взорвался аплодисментами, сидела, не шевелясь, с мокрым от слез лицом.
Потом она неистово хлопала и вместе с другими зрителями кричала "браво". Эдварду тоже казалось, что он еще никогда не испытывал такого наслаждения от оперы, как в этот вечер.
Публика начала уже покидать зал, но Вивьен продолжала хлопать. Дама в соседней ложе наблюдала за нею с улыбкой, - Ну, как вам спектакль, дорогая? поинтересовалась она.
- Это что-то невероятное! Я чуть не описалась! - ответила девушка, в порыве воодушевления, видимо, даже не сознавая, что она ляпнула.
Улыбка на лице дамы застыла.
- Что, что? - ошеломленно уставилась она на обоих.
Эдвард чуть было не захохотал, но все же удержался от смеха.
- Она хочет сказать, что этот спектакль понравился ей куда больше, чем "Виндзорские насмешницы", - попытался он отшутиться.
Седовласая дама задумалась, с видимым усилием пытаясь сообразить: не ослышалась ли она и тем самым неверно истолковала слова Вивьен, или над ней издеваются? В конце концов осуждающе покачав головой, она стала странно хихикать.
- Уверяю вас, - подтвердил свои слова Эдвард, подал руку Вивьен и учтиво откланялся.
- До свиданья, друзья мои, - помахала им дама, и они покинули Оперу.
На обратном пути в Лос-Анджелес Эдвард посвятил девушку в секреты шахматного искусства. Точнее, он объяснил Вивьен основные правила, которые она быстро усвоила, и игра так понравилась ей, что после посадки она заявила о своем желании непременно продолжить ее в гостинице.
Правда, играла она довольно своеобразно, особенно умиляя Эдварда своим явным неравнодушием к королю.
- Оставь ты его в покое, - уже играя с ней в номере, в очередной раз предостерегал он Вивьен от необдуманного перемещения короля.
- Он мне нравится, и я буду ходить им, - настаивала она на своем решении.
- Да нельзя туда, - пытался он удержать ее руку.
Но девушка, с наслаждением рассмеявшись, сделала все же по-своему.
- Ты подумала? - спросил Эдвард в последний раз.
Она только улыбалась, радуясь, как дитя, и сосредоточенно хмуря брови.
- Давай лучше завтра продолжим, - предложил он, посмотрев на часы. - Уже поздно, а мне нужно еще поработать.
Вивьен подняла на него умоляющие глаза:
- Может, ты не пойдешь завтра на работу? Возьмешь себе выходной.
- То есть как это "не пойдешь"? На работу?! - спросил Эдвард с таким ужасом, словно девушка просила его прогуляться по перилам террасы.
- Очень просто, не пойдешь - и все, - сказала она спокойно.
Эдвард на минуту задумался.
- А что в самом деле? Компания-то ведь моя, - сказал он, растягивая слова, и по-мальчишески ухмыльнулся.
Глава 11
На следующий день Эдвард Луис дал своему адвокату новый повод для удивления.
Утром, войдя к Стаки с бумагами, которые он просил, секретарша Филипа Блэр сообщила, что звонил мистер Луис.
- Что сказал? - с недобрым предчувствием спросил Филип, вспомнив об их вчерашней размолвке.
- Что его сегодня не будет, он взял себе выходной.
Стаки просто остолбенел. За десять лет, которые он знал Эдварда, такого еще не бывало.
- Как не будет? Какой выходной? - с идиотским видом уставился он на Блэр.
- Так он сказал, - пожала секретарша плечами и вышла из кабинета.
Адвокат, качая головой, вытаращился на стоявший перед ним мини-бильярд, который довольно часто помогал ему убивать время.
Эдвард и Вивьен между тем находились не так далеко от офиса "Луис Энтерпрайзиз". Они ехали по центральной части Лос-Анджелеса, Правда, не по тем улицам, где находится деловой центр города с его небоскребами, банками и бесчисленными конторами.
Где-то между ратушей и Олвера-стрит с ее старыми, еще мексиканской постройки, зданиями в испанском стиле они попросили Дэррила высадить их и отправились на прогулку как обыкновенные туристы.
Единственной вещью, не вписывавшейся в этот антураж, был деловой кейс в руке Эдварда, с которым он так и не пожелал расстаться.
Вскоре они очутились на довольно просторной площади с фонтаном посередине. Вивьен, подбежав к фонтану, вскочила на каменный парапет и стала на нем балансировать.