А как же, Яго?
Что поцелуй тайком…
Обман и грязь.
И голой с другом полежать в постели
В границах добродетели нельзя?
В границах добродетели раздевшись!
Зачем так сложно и так тяжело
Хитрить пред чертом и морочить небо!
Когда не происходит ничего,
То это все простительная вольность.
Но перейдемте к случаю с платком.
Да, да.
Он мой. Я дал его жене в подарок.
Ну, ну.
Теперь он стал ее. Она вольна
Отдать его кому-нибудь другому.
Честь — это тоже собственность ее.
Она вольна располагать и этим?
Честь — это призрак. Честь — другой вопрос.
Честь — то, чего у многих не бывает.
Из хвастающих ею. Но платок…
Хочу забыть, а ты напоминаешь!
Как ворон над жилищем, где чума,
Так это слово в памяти витает.
Ты говоришь, платок мой у него?
В том нет беды.
Но в этом нет и счастья.
Зачем значенье придавать тому,
Что без стыда наглец и соблазнитель,
У женщины добившись своего,
Трубит повсюду о своей победе?
Он вслух о ней болтал?
Болтал.
Что? Что?
То, от чего всегда он отречется.
Но все-таки.
Он говорил…
Итак?
Что он лежал…
С кем? С ней?
Да. Нет. Увольте.
Лежал. Прижимался. Он ее бесславит. И в каких выражениях! Прижимался. Это мерзость. Платок. Заставить сознаться. Платок. Заставить сознаться и повесить. Нет, сначала повесить, а затем заставить сознаться. Я весь дрожу. Не поддаваться этой помрачающей боли без проверенных сведений! Боже, как я подумаю!.. Носы, уши, губы. Тьфу! Я падаю. Заставить сознаться. О, дьявол! (Падает без чувств.)
Хвалю, мое лекарство. Действуй, действуй!
Так ловят легковерных дураков.
Так женщин незапятнанных порочат. —
Очнитесь, успокойтесь, генерал!
Входит Кассио.
Любуйтесь, лейтенант.
Что с ним случилось?
Да видите, падучая опять.
Второй припадок в продолженье суток.
Виски потрите.
Нет, избави бог.
Болезнь должна идти своим порядком,
А то несчастный с пеной на губах
Начнет беситься. Он пошевелился.
Ступайте. Он сейчас придет в себя.
Чуть я освобожусь, мне надо с вами
Потолковать.
Кассио уходит.
Что с вами, генерал?
Вы шишки не набили?
Ты смеешься?
Нет. Я — над вами? Боже упаси!
Переносите по-мужски обиду.
Рога — отличье чудищ и зверей.
Немало же тогда зверей и чудищ
Средь наших населенных городов.
Так это правда? Он не отрицает?
Мужайтесь, генерал. Вы не один.
Любой женатый — в вашем положенье.
Мильоны спят на проходных дворах,
Которые зовутся брачным ложем.
Вам легче: вы без розовых очков.
Какое издевательство природы —
С развратницами нас соединять
И заставлять нас верить в их невинность!
Нет, если так, то я желаю знать
Про свой позор и что с женой мне делать.
Ты умница. Ты совершенно прав.
Я вот что придумал. Я вас спрячу,
Но хватит ли у вас на это сил?
Во время вашего припадка — к слову,
Нехорошо так распускать себя —
Явился Кассио. Я догадался
Услать его и объяснил, как мог,
Ваш обморок. Но он сейчас вернется.
Хотите, заведу с ним разговор?
Хотите, незаметно посмотрите
На выражение его лица,
Улыбочки, злорадство и презренье
К той, о которой будет речь? Я вновь
Его заставлю повторять сначала,
Давно ль и сколько раз, где и когда
Бывал он близок с вашею женою.
Увидите ужимки. — Черт возьми,
Нельзя ли поспокойнее, однако!
Ведь если дальше так пойдет,
Я просто уважать вас перестану.
Я обещаю все перенести,
Зато потом не буду знать пощады.
Всему свой срок. Вам прятаться пора.
Отелло прячется.
Под видом россказней о Дездемоне
Я Кассио про Бьянку расспрошу.
Особа эта шлюха по призванью
И этим зарабатывает хлеб.
Она пылает к Кассио любовью
По роковой судьбе таких девиц.
Всю жизнь она обманывала многих,
Чтоб быть обманутой одним.
О ней без смеха он не может слышать.
Вот он идет.
Входит Кассио.
Когда дурак заржет,
Отелло просто на стену полезет,
В ревнивом ослепленье отнеся
Смех и развязность Кассьо к Дездемоне. —
Что слышно, лейтенант?
Одна печаль.
И я не лейтенант, как вы сказали.
Но будете. Просите госпожу.
Вот если б званья возвращала Бьянка,
Ждать не пришлось бы.
Ждать бы не пришлось.
(в сторону)
Скажи пожалуйста, уже смеется!
Она в вас до безумья влюблена.
Да, влюблена, мне кажется, безумно.
(в сторону)
Не отрицает и не может скрыть.
Скажите правду, Кассио…
(в сторону)
Он просит
Порассказать подробней. Хорошо.
Вы собираетесь на ней жениться?
Она так уверяет.
Ха-ха-ха!
(в сторону)
Смеешься? Торжествуй. Ты пожалеешь.
Жениться! Вот умора! На такой!
Еще я, слава богу, не рехнулся.
Ха-ха-ха!
(в сторону).
Так, так, так. Дорого тебе обойдется этот смех.
Ей-богу, ходит слух, что вы на ней женитесь.
Какое вранье!
Зачем мне врать?
(в сторону)
Словно меня нет на свете!
Дура сама это распространяет. Она в это верит на основании своих собственных чувств. Я ей ничего не обещал.
(в сторону).
Яго делает мне знаки. Сейчас он перейдет к делу.
Да вот она была тут недавно. Она меня просто преследует. Как-то разговариваю я на берегу с несколькими венецианцами. Откуда ни возьмись, эта краля, и прыг ко мне на шею. Вот так! Ха-ха-ха! И вот так!
(в сторону)
Наверное, он передразнивает, как она визжит: «О мой Кассио!»
И плачет, и обнимает, и тащит с собой. Ха-ха-ха!
(в сторону)
Теперь он показывает, как она увлекает его в мою спальню. О, я хорошо вижу твой нос, но пока еще не вижу нос собаки, которой я брошу его на съеденье!
Надо будет поскорее расстаться с нею.
Глядите, ей-богу, вот она!
Хорек ненасытный! И как надушилась!
Входит Бьянка.
Долго ли ты будешь бегать за мною?
Нет уж, извини. Побегают за тобой черт и его бабушка. Получай назад свой платок, окаянный! Дура я, что взяла его. Вышей ему такой же! Вы слыхали что-нибудь подобное? Нашел у себя в комнате и не знает чей. Так я и поверила! Какой-нибудь шлюхи память, а я буду снимать с него узор! Нет уж, пожалуйста!
Что ты, ненаглядная Бьянка! Что ты, что ты!
(в сторону)
Праведное небо, это мой платок!
Если хочешь, приходи сегодня ужинать со мной. А если не сегодня, приходи когда вздумаешь. (Уходит.)
Бегом, бегом за ней!
Пожалуй, правда. Еще поднимет шум на улице.
Вы действительно пойдете ужинать к ней?
Да, я думаю.
В таком случае, я приду тоже. Надо поговорить.
Прекрасно! Только наверняка.
Посмотрим. Догоните ее.
Кассио уходит.
(выступает вперед)
Яго, как мне убить его?
Как он гордится своей низостью! Вы заметили?
О Яго!
А вы узнали платок?
Это действительно мой?
Разумеется, ваш. Видите, как мало он ценит эту сумасбродку, жену вашу. Она дарит ему платок, а он отдает его своей сударушке.
Я хотел бы убивать его девять лет подряд. Действительно, сумасбродка. Обольстительная! Божественная!
Вам пора забыть об этом.
Да, Яго. Я хочу, чтобы она сгнила, пропала и была осуждена сегодня же ночью. Я не дам ей прожить дня. Сердце мое обратилось в камень. Ударить — ушибешь об него руку. Все это так. Но не было на свете созданья более неотразимого. Ее место рядом с каким-нибудь повелителем мира, чтобы делить с ним жизнь и вдохновлять его.
Нет, думать так вам больше не годится.
Чтоб ее черт побрал! Это верно. Я только вспоминаю. Какова рукодельница! А как понимает музыку! Ее пеньем можно приручить лесного медведя. Женщина неистощимого ума и воображения.
Тем, стало быть, хуже.
О, в тысячу раз! И притом с такой способностью нравиться!
Даже слишком большою.
Справедливо. Но ведь жалко, Яго! О, какая жалость, какая жалость!
Ну, если вам так жалко, выдайте ей доверенность на совершение дальнейших низостей. Дело только в вас. Никого это не касается.
Я изрублю ее на мелкие кусочки. Обманывать меня!
Безобразница.
И с кем! С моим подчиненным!
Тем более!
Какой-нибудь отравы, Яго, сегодня же. Я не буду вступать с ней в объяснения, чтоб не поддаться ее обаянью. Так помни, сегодня же. Достанешь, Яго?
Зачем яд? Лучше задушите ее в постели, которую она осквернила.
Хорошо. Хорошо. Знаешь, это справедливая мысль. Это мне нравится.
А расправиться с Кассио предоставьте мне. Ночью кое-что услышите.
Великолепно!
Труба за сценой.
Что там за труба?
Известье из Венеции, наверно.
Вон Лодовико с вашею женой.
Входит Лодовико, Дездемона и свита.
Душой рад встрече, генерал.
И я.
Привет вам от сенаторов и дожа.
(Подает ему письмо.)
Почтительно целую их печать.
(Прикладывает к губам письмо, распечатывает и читает.)
С какими новостями, Лодовико?
Большое удовольствие и честь
На Кипре вас приветствовать.
Спасибо.
Как лейтенанта Кассио дела?
Он жив.
У лейтенанта с генералом
Большой разрыв. Надежда вся на вас.
Вы сблизите их.
Ты такого мненья?
Не слышу.
(читает)
"В исполненье привести
Немедленно".
Он к вам не обращался,
А погружен в приказ. Так между ним
И Кассио размолвка?
Да, к несчастью.
Я все б дала, чтоб вновь их помирить,
Такую к Кассио любовь питаю.
Огонь и сера!13
Что ты говоришь?
Ты что, в своем уме?
Какой сердитый!
Его расстроило письмо. Сенат
Велит ему в Венецию вернуться
И назначает Кассио на Кипр.
О, как я рада!
Рада?
Что, мой милый?
Я рад, что ты забыла всякий стыд.14
Забыла стыд. Отелло, милый?
Дьявол!
(Ударяет ее.)
Ничем не заслужила!
(Плачет.)
Генерал,
В Венеции откажутся поверить!
Уж это слишком! Надо попросить
У ней прощенья. Дездемона плачет.
О дьявол, дьявол! Если б земля
Давала плод от женских слез, то эти
Плодили б крокодилов. Сгинь, уйди!
(уходя)
Уйду, чтоб не сердить тебя.
Какая
Послушная! Верните, генерал,
Ее назад.
Сударыня!
Мой милый?
Ну вот она, распоряжайтесь ею.
Распоряжаться?
Да. Ведь вы просили
Вернуть ее назад. Ну вот. Она
Умеет уходить и возвращаться,
И уходить, и снова приходить,
И может плакать, сударь, может плакать.
Послушная, послушная жена. —
Малеванное, грубое притворство!
Лей слезы, лей. — Я прочитал приказ
О возвращенье. — Скройся. Будет надо,
Я позову. — Я к выезду готов
В любое время. — Говорят, исчезни!
Дездемона уходит.
Дела сдам Кассио. Ну, а теперь
Прошу откушать вас сегодня с нами.
Добро пожаловать, желанный гость,
На остров Кипр. — Козлы и обезьяны!
(Уходит.)
И это мавр, который восхищал
Сенат уравновешенностью духа,
Которого ни бури, ни труды,
Ни страсти, ни опасности не брали?
Он очень изменился.
Он здоров?
Он не в бреду?
Судить о нем не смею.
Он то, что есть. А если он не то,
Чем должен быть, пусть бог ему поможет
Стать тем, чем надо.
Бить свою жену!
Как это ни противно, я желал бы,
Чтоб это было худшим из всего.
Что, эта грубость у него в привычке
Или его так взволновал приказ?
Не спрашивайте. Мне не подобает
О том распространяться, что видал.
Успеете понаблюдать и сами.
Мне не придется много прибавлять.
Мне жаль, что в мавре так я ошибался.
Уходят.
СЦЕНА 2
Комната в замке.
Входят Отелло и Эмилия.
Вам не бросилось ничего в глаза?
Дурного ничего не замечала.
Вы Кассио видали вместе с ней?
Что ж тут такого? Все их разговоры
Я слышала до слова.
И они
Друг с другом не шептались?
Не шептались.
И вас за дверь не посылали?
Нет.
За веером, перчатками и маской?
Ни разу.
Удивительная вещь!
За честность Дездемоны, генерал,
Я душу прозакладывать готова.
А вам иначе думать — стыд и грех.
А если эти пакостные мысли
Вам нашептал какой-нибудь подлец,
Пусть ползает, проклятый, в наказанье
Навек в пыли, как искуситель-змей.
Уж если Дездемона не образчик
Правдивой, верной, любящей жены,
На свете браков нет, одна подделка.
Скажите ей, что я ее зову.
Эмилия уходит.
Святая простота! На то и сводня.
Расспрашивать ее — могила, гроб.
А не поверят — бухается наземь
И руки к небу. Знаем, знаем вас!
Входит Дездемона с Эмилией.
Ты звал меня?
Да. Подойди поближе.
Что ты желаешь?
Прямо посмотреть
В глаза тебе.
Что за причуда, право?
(Эмилии)
Теперь оставьте парочку, кума,
Заприте дверь и караульте выход.
Пройдет кто, кашлем подавайте знак.
Займитесь промыслом своим, хозяйка.
Эмилия уходит.
Взываю на коленях, объясни,
Что это значит? До меня доходит
Какой-то ураган в твоих словах,
Но не слова.
Кто ты?
Твоя супруга,
Тебе и долгу верная жена.
Попробуй подкрепить все это клятвой
И душу в тот же миг свою сгуби.
Решись поклясться, что не изменила.
Клянусь, и это знают небеса!
Они тебя изменницею знают.
Кому я изменяла? С кем? Когда?
Нет, Дездемона. Прочь! Прощай! Развейся!
Ужасный день! Ты плачешь? Отчего?
Скажи мне, я ли этих слез причина?
Ты, верно, думаешь, что мой отец
Виновен в том, что ты отозван с Кипра?
Все может быть, но ведь терплю и я.
Он также ведь и от меня отрекся.
Пускай я чем-то бога прогневил.
Над непокрытой головой моею
Он мог излить несчастье и позор,
По горло утопить меня в лишеньях,
Сгноить в бездействии. Средь этих мук,
Мне верится, в углу душевном где-то
Я б силы почерпнул все это снесть.
Иное дело быть живой мишенью
Насмешек, чтоб кругом смотрели все
И каждый тыкал пальцем. Но и это
Я вынес бы. И это. Без труда.
Но потерять сокровищницу сердца,
Куда сносил я все, чем был богат…
Но увидать, что отведен источник
Всего, чем был я жив, пока был жив…
Но знать, что стал он лужею, трясиной
Со скопищем кишмя кишащих жаб…
Терпенье, херувим светлейший рая,
Стань ада грозной фурией теперь!
Надеюсь, ты в меня, как прежде, веришь?
О да, как в мух на бойне в летний день,
Которые кладут яички в мясо!
Чарующая сорная трава,
Благоухающая так, что больно,
Зачем ты есть, зачем ты родилась?!
Скажи, в чем грех мой? Что я совершила?
Ты для того ль бела, как белый лист,
Чтоб вывести чернилами «блудница»?
Сказать, в чем грех твой, уличная тварь,
Сказать, отребье, что ты совершила?
Стыдом я щеки раскалю, как горн,
Когда отвечу. Выговорить тошно.
Нет сил. На небе зажимают нос,
И месяц закрывается, и ветер,
Целующий все вещи на земле,
Так он распутен, прячется от срама,
А ты не знаешь, шлюха без стыда,
Что совершила ты, что совершила?
Ты не имеешь права, видит бог,
Так обижать меня!
Так ты не шлюха?
Христом клянусь, что нет! Когда беречь
Себя от посторонних посягательств
Для мужа в непорочной чистоте
Не значит шлюхой быть, то я не шлюха.
Не шлюха?
Нет, пускай погибну я!
Не может быть.
Вступись, святое небо!
Ну, виноват. А я предполагал,
Что ты — дитя венецианских улиц
В супружестве с Отелло.
(Громким голосом.)
Ну, кума,
Привратница греха, входите, можно.
Входит Эмилия.
Вы угадали, речь о вас, о вас.
Довольно. Выпустите нас наружу.
Вот за молчанье вам и за труды.
(Уходит.)
Что он сказал? Сударыня, что с вами?
Что с вами, госпожа?
Я как во сне.
Что с господином?
С кем?
Что с господином?
Кто господин твой?
Тот же, что и ваш.
Нет у меня на свете господина.
Не спрашивай, Эмилия. Нет слов.
Не в силах говорить, не в силах плакать.
Нет слез, и нет ответа, кроме слез.
Застелишь свадебными простынями
Постель сегодня. Яго позови.
Какая перемена!
(Уходит.)
Заслужила!
Так мне и надо! Но за что, за что?
Что я себе позволила такого,
Чтоб так меня жестоко оскорблять?
Возвращаются Эмилия и Яго.
Вы звали, госпожа? Что тут случилось?
Сама не знаю. Взрослые с детьми
Должны быть ласковыми и простыми.
Он мог меня помягче пожурить:
В сравненье с ним ведь я еще ребенок.
Но суть-то в чем?
Ты б сам послушал. Мавр
Ругал ее последними словами.
И все сносить? Ты шлюха, говорит.
Скажи, я заслужила это имя?
Какое?
То, что ты сейчас слыхал
Из уст Эмилии. Я заслужила?
Ты шлюха, говорит. Карманный вор
Сожительницу так честить не станет.
За что ж он так?
Ума не приложу!
Но что не заслужила, это знаю.
Не плачьте. Что за новая напасть!
Затем ли бросила она знакомых,
Отца, родимый край и женихов,
Чтоб шлюхой угостили? Как не плакать!
Судьба, как видно.
Постыдился б он!
Откуда это?
Небесам известно.
Увидите, что эту клевету
Взвел на нее своей корысти ради
Какой-нибудь отъявленный подлец.
Увидите, что это подтвердится.
Хоть вешайте, на этом я стою.
Таких людей не водится на свете.
Куда хватила!
Если есть такой,
Прости ему господь.
Прости веревка,
И кости у чертей в зубах прости!
Еще жалеть! За что ее звать шлюхой?
Кто ходит к ней? Когда? Каким путем?
Клянусь, какой-то плут морочит мавра,
Какой-то баснословный негодяй!
Я выследила бы его, поймала,
Да всем дала бы в руки по хлысту,
Да погнала б по всей земле каналью
С восхода до заката.
Не ори!
Хлестать таких! Такой же ведь молодчик
Насчет меня свихнул тебе мозги,
Что будто бы гуляю я с Отелло.
Ступай-ка, дура!
Яго, научи,
Как мне вернуть расположенье мужа.
Поговори с ним. Светом дня клянусь,