Шекспир Уильям. Отелло, венецианский мавр

Шекспир Уильям
Отелло, венецианский мавр

   Вильям Шекспир
   Отелло, венецианский мавр (Пер.Б.Н.Лейтина)
   Трагедия в пяти актах
   Действующие лица
   Дож Венеции.
   Брабанцио, сенатор.
   Другие сенаторы.
   Грациано, брат Брабанцио.
   Лодовико, родственник Брабанцио.
   Отелло, знатный мавр, состоящий на службе у Венецианской республики.
   Кассио, его лейтенант.
   Яго, его знаменосец.
   Родриго, венецианский дворянин.
   Монтано, предшественник Отелло в управлении Кипром.
   Шут, в услужении у Отелло.
   Дездемона, дочь Брабанцио и жена Отелло.
   Эмилия, жена Яго.
   Бьянка, любовница Кассио.
   Матросы, гонцы, герольды, офицеры, дворяне, музыканты, слуги.
   Место действия - Венеция и морской порт на Кипре.
   АКТ ПЕРВЫЙ
   СЦEHА ПЕРВАЯ
   Улица в Венеции.
   Входят Родриго и Яго.
   Родриго
   Довольно! Замолчи. Я вне себя
   Не ты ли, Яго, кошелек мой щедрый
   Развязывал, как свой? И ты все знал...
   Яго
   Ах, черт возьми! Да выслушайте раньше!
   Зовите Яго тварью, если мне
   Хотя бы снилось это.
   Родриго
   Ты говорил, что ненавидишь мавра.
   Яго
   Да будь я проклят, если нет! Вельможи,
   И те просили мавра за меня.
   Себе я цену знаю и клянусь,
   Что стать его помощником достоин.
   Но он, своею спесью упоенный,
   В решениях упрямый, все хитрил,
   Уклончивые речи уснащая
   Словечками заправского вояки.
   А напоследок
   И вовсе отказал: "Мне очень жаль,
   Но мой помощник, лейтенант, назначен".
   А кто же тот? Ого!
   Великий теоретик, флорентинец,
   Какой-то щеголь Касьо, одержимый
   Любовью к шлюхе. Боя он не вел
   И смыслит в нем не больше старой девы.
   Вот разве что по книгам все он знает...
   Ну, да по ним и пустослов судейский
   Расчислит битву. С жалкой болтовней
   В походном ранце, все ж назначен Касьо,
   А я, кто дрался на глазах Отелло
   На Родосе, на Кипре и в других
   Языческих и христианских странах
   Я должен уступить попутный ветер!
   Он, книжный червь, - в час добрый! - лейтенант,
   А я - о, боже! - знаменосец мавра!
   Родриго
   Клянусь - я лучше бы его повесил!
   Яго
   Проклятье службы! - Чем же тут помочь,
   Когда все должности дают по письмам,
   По дружбе, не по старшинству, как прежде.
   Теперь судите: ну, могу ли я
   Любить Отелло?
   Родриго
   А служить ему?
   Яго
   Э, вы не беспокойтесь:
   Меня свела с ним голая корысть.
   Не всем же господами быть, к тому же
   И господам мы редко служим правдой.
   Да, есть низкопоклонные глупцы,
   Что в рабство влюблены и верно служат,
   Подобно всем ослам, за корм и стойло.
   Их к старости за двери выставляют
   Плетьми бы их вдобавок проводить!
   Кто поумней, рядясь в одежды долга,
   На деле служит своему карману.
   Такие под личиной слуг смиренных
   Преуспевают. А набьют мошну
   Добудут и почет. Вот это люди!
   К таким, синьор, себя я причисляю.
   Да, да, синьор,
   Как верно то, что вас зовут Родриго,
   Я не Отелло, а неглупый Яго:
   Служа ему, я помню о себе.
   Свидетель бог - здесь нет любви и долга:
   Под маской их к своей иду я цели.
   Да если б я попробовал открыть
   Все, что таится в сердце, - я ходил бы
   С душою нараспашку, и глупцы
   Ее бы мне в два счета расклевали.
   Нет, я не тот, кем выгляжу, синьор!
   Родриго
   Ну и удачлив этот толстогубый:
   Добился же!
   Яго
   Начнем будить отца,
   Родню девчонки поднимать с постели
   И, отравляя радости Отелло,
   Бесславить и преследовать его!
   Осиными укусами изжальте
   Того, кто нежится в краю блаженства!
   Колите, раньте, чтобы счастье мавра
   Поблекло малость!
   Родриго
   Вот дом ее отца. Дай позовем.
   Яго
   Да что там звать? - Вопите во всю мочь,
   Как будто многолюдный спящий город
   Охвачен пламенем!
   Родриго
   Эй, эй, Брабанцио! Синьор, вставайте!
   Яго
   Вставайте! Эй, синьор! Эй, воры, воры!
   Спасайте дом, спасайте дочь, казну!
   Эй, воры, воры, воры!
   Наверху, в окне, появляется Брабанцио.
   Брабанцио
   Что за неистовый переполох?
   Что там стряслось?
   Pодриго
   Синьор, скажите, все ли ваши в сборе?
   Яго
   Не сломан ли запор?
   Брабанцио
   Что это значит?
   Яго
   Э, к черту! Да оденьтесь же хотя бы!
   У вас разбито сердце, полдуши
   Похищено, синьор; вот, вот сейчас
   Дряхлеющий баран, как сажа, черный,
   Покроет вашу белую овечку.
   В набат! Поднять храпящих горожан,
   Иль сделает вас дедушкой сам дьявол!
   Скорей! В набат!
   Брабанцио
   Да вы рехнулись, что ли?
   Pодриго
   Почтеннейший синьор узнал мой голос?
   Брабанцио
   Нет, кто вы?
   Родриго
   Родриго.
   Брабанцио
   Ну, и впрямь незваный гость!
   Я запретил тебе вкруг дома шляться
   И дал тебе решительный ответ:
   Про дочь мою забудь. А ты что? Спятил?
   Нажравшись на ночь и хлебнув дурману
   Для пущей дерзости, посмел прийти,
   Кричать, будить меня...
   Родриго
   Синьор! Синьор!
   Брабанцио
   Но будь уверен - ты
   Раскаешься, и горько! В том порукой
   Мой вес в республике!..
   Родриго
   Да, но позвольте...
   Брабанцио
   Грабеж в Венеции! Пустые бредни!
   Мой дом не на отшибе.
   Родриго
   О синьор,
   Я к вам пришел с открытым, чистым сердцем...
   Яго
   Нелегкая возьми! Да вы, синьор, и богу-то служить не станете, если вам это прикажет дьявол. Вот мы пришли оказать вам услугу, а вы нас встретили, как разбойников! Ну, раз вам это по душе - пусть вашу дочь покроет берберийский конь; пусть ваши внуки ржут; пусть дядей вам будет иноходец, а испанская кобыла - близкой родней.
   Брабанцио
   Что там за мерзкий сквернослов?
   Яго
   Тот самый, который вам сейчас объявит, что мавр и ваша дочь уже играют где-то в скотинку о двух спинках.
   Брабанцио
   Ты негодяй!
   Яго
   Что ж, вы зато - сенатор.
   Брабанцио
   Ответишь ты! Родриго-то я знаю!
   Родриго
   Я сам отвечу, но скажите мне
   Не с мудрого ли вашего согласья,
   Как начинаю думать, ваша дочка
   Помчалась в темную, глухую ночь
   Под жалкою охраной гондольера
   В объятья похотливого солдата
   Что ж, если вы ее благословили,
   То нами вы обижены, синьор,
   А если нет, в обиде мы. Да разве,
   Учтивость попирая, стал бы я
   Смеяться над почтенным человеком?
   Нет, ваша дочь, раз вы тут непричастны,
   Я повторю, - восстала на отца,
   Долг, красоту и счастье - все связав
   С кочевником, с бродягой-чужеземцем,
   Что здесь сегодня, завтра там. А впрочем,
   Удостоверьтесь сами: если спит
   Иль хоть не спит, но дома ваша дочь
   Закон и суд вы на меня обрушьте
   За мой обман.
   Брабанцио
   Эй, высечь мне огонь!
   Подать свечу, позвать сюда всю челядь!
   Ах, в руку скверный сон! Одна лишь мысль,
   Что это впрямь случилось, давит грудь.
   Эй, свету, свету!
   (Отходит от окна.)
   Яго
   Я уйду. Не стоит,
   Мне, право же, невыгодно по службе,
   Показывать на мавра. А пришлось бы,
   Случись остаться здесь. Сенат - я знаю,
   Хотя и побранит его порядком,
   Сместить не сможет: ведь Отелло должен
   Идти на Кипр. Война уж началась,
   А между тем за все богатства мира
   Дож и сенат не сыщут полководца
   Такого, как Отелло. Потому-то,
   Хоть мил он мне не больше адских мук,
   Но в этот час мне жизнь диктует властно
   Для видимости, флаг любви поднять,
   О, лишь для вида! Ну, а чтоб вернее
   Найти Отелло, поведите всех
   К гостинице под вывеской "Стрельца".
   Я тоже буду там. Итак, до встречи.
   (Уходит.)
   Появляются Брабанцио и слуги с факелами.
   Брабанцио
   И впрямь стряслась беда: она исчезла!
   Отныне жизнь сулит мне только горечь
   И поношение. Родриго, где же
   Ее ты видел?.. Бедное дитя!..
   И с ней был мавр?.. Вот радости отцовства!
   А может, ты ошибся?.. Кто мог знать?
   Подумать только!.. Что она сказала?..
   Побольше факелов! Будить родню!
   Они уже венчались? Ты уверен?
   Родриго
   Да, полагаю, так.
   Брабанцио
   О, небо! Как ей удалось уйти?
   Увы, родная кровь мне изменила!
   Отцы, не верьте в совесть дочерей!
   Их скромные манеры - только маска.
   Иль впрямь есть колдовство, что подавляет
   Девичий стыд и развращает юность?
   Читал ли ты о нем?
   Родриго
   Читал, синьор.
   Брабанцио
   Будите брата. Эх, когда б тебе
   Я отдал дочку! - Вы сюда бегите,
   А вы туда. Иль нет. Скажи нам, друг,
   Где можем мы настичь ее и мавра?
   Родриго
   Пойдемте, если вам угодно будет
   Собрать отряд и следовать за мной.
   Брабанцио
   Веди же нас. Мы в каждый дом войдем,
   Ночную стражу на ноги поставим,
   Прикажем, если надо. Где мой меч?
   Вперед, мой друг! Я твой должник навеки!
   Уходят.
   СЦЕНА ВТОРАЯ
   Другая улица.
   Входят Отелло, Яго и слуги с факелами.
   Яго
   Да, я солдат и убивал не раз,
   Но убивать намеренно считаю
   Бессовестным - коварства я лишен,
   Хоть иногда оно и было б кстати.
   Но тут раз десять так чесались руки..
   Отелло
   За выдержку хвалю.
   Яго
   Но он, надменный,
   Так поносил вас, вашу честь задел
   Так вызывающе,
   Что я, чрезмерной набожности чуждый,
   Едва не порешил его. А вы
   Обвенчаны? И крепко? Не забудьте
   Сенатор всеми чтим и по влиянью
   Сильнее дожа. Он расторгнет брак
   Или, закон на власть свою умножив,
   Вас будет притеснять, чинить вам вред
   И неприятности...
   Отелло
   Пускай он злится
   Мои заслуги перед синьорией
   Заставят замолчать его. К тому ж,
   Раз похвальба в почете, я открою,
   Что род веду от древних венценосцев.
   А жизнь моя подавно говорит,
   Что я достоин той вершины счастья,
   Какой достиг. Знай, Яго, если я
   Не полюбил бы кроткой Дездемоны,
   За все богатства моря я не стал бы
   Стеснять привольное житье солдата
   Женитьбою... Но что там за огни?
   Яго
   Отец ее идет сюда с отрядом.
   Войдите в дом.
   Отелло
   Я прятаться не стану
   Открытая душа, заслуги, званье
   Все за меня. Да это не они!
   Яго
   Нет, Янусом клянусь!
   Входят Кассио и несколько офицеров
   с факелами.
   Отелло
   Мой лейтенант с дозором из сената.
   Я вас приветствую, друзья! Скажите,
   Что нового?
   Кассио
   От герцога привет.
   Он просит вас немедля, генерал,
   Прийти к нему.
   Отелло
   Но в чем же дело, Касьо?
   Кассио
   Насколько мог я догадаться - в Кипре,
   И дело жаркое: гонцов двенадцать
   Один вслед за другим пришли с галер
   Сегодня ночью; синьория в сборе.
   Вас вызвали и ждали с нетерпеньем,
   Но не застали дома, и сенат
   Послал по всей Венеции дозоры,
   Чтоб вас найти.
   Отелло
   Вы и нашли. Прекрасно.
   Лишь в этот дом зайду я ненадолго,
   И мы пойдем.
   (Уходит.)
   Кассио
   Что нужно здесь ему?
   Яго
   Мавр будет счастлив, если узаконит
   Добычу: он галерой завладел.
   Кассио
   Не понимаю.
   Яго
   Он женился.
   Кассио
   Он?
   На ком же?
   Яго
   На...
   Входит Отелло.
   В путь, генерал?
   Отелло
   Идем.
   Кассио
   Сюда идет еще отряд за вами.
   Яго
   Брабанцио! Он с умыслом дурным.
   Остерегитесь, генерал!
   Входят Брабанцио, Родриго и вооруженная стража с
   факелами.
   Отелло
   Эй, стойте!
   Родриго
   Синьор, да вот он - мавр.
   Брабанцио
   Хватайте вора!
   Обе стороны обнажают шпаги.
   Яго
   Синьор Родриго, я к услугам вашим.
   Отелло
   Убрать клинки - роса им повредит.
   Седины ваши, дорогой синьор,
   Скорей меча внушат нам послушанье.
   Брабанцио
   Презренный вор! Где дочь мою ты спрятал?
   Ты колдовство, проклятый, в ход пустил!
   Порукой в том все доводы рассудка:
   Иначе как же скромная девчонка,
   Которая, замужества страшась,
   Отвергла гордых баловней страны,
   Могла отца и дом родной покинуть
   И, на потеху всем, упасть на грудь,
   Покрытую со дня рожденья сажей?
   Она - и дьявол, созданный внушать
   Один лишь страх, а не дарить блаженство!
   Судья мне целый мир, когда не ясно,
   Что гнусные ты средства применил,
   Что ты растлил нетронутую юность,
   Ее дурманным зельем обезволив.
   И я добьюсь, чтобы проверил суд
   Мою правдоподобную догадку.
   Тебя я арестую, развратитель,
   Повинный в запрещенном колдовстве!
   Схватить его! А при сопротивленье
   Хоть мертвым взять!
   Отелло
   Умерьте пыл,
   Мои друзья и вы, все остальные!
   Поверьте - сцену битвы я сыграл бы
   И без подсказки. Но куда идти,
   Чтоб вам на все ответить?
   Брабанцио
   Марш в тюрьму,
   Пока тебя не призовут к ответу
   В свой час закон и суд.
   Отелло
   Пусть так, пожалуй,
   Но будет ли доволен этим дож?
   Его гонцы пришли, чтоб звать меня
   К нему по государственному делу,
   И срочному.
   Офицер
   Все это так, синьор.
   В совете дож; наверно, и за вами
   Послали, ваша честь.
   Брабанцио
   Как, дож в совете?
   И в этот час? Свести его туда.
   Мой случай важный, и мои собратья
   Сенаторы и дож должны почесть
   Своими боль мою и поношенье:
   Мы лишь дадим поблажку злым делам,
   И власть уйдет к неверным и рабам.
   Уходят.
   СЦЕНА ТРЕТЬЯ
   Зал совета.
   Дож и сенаторы сидят за столом; присутствуют
   офицеры из свиты дожа.
   Дож
   Нет согласованности в донесеньях,
   Они недостоверны.
   Первый сенатор
   Не поймешь:
   Мне пишут, что всего галер - сто семь.
   Дож
   А мне - сто сорок.
   Второй сенатор
   Ну, а мне - две сотни.
   И все ж, хоть донесенья разошлись,
   Как и всегда, когда на глаз считают,
   В одном согласны все: что флот - турецкий
   И следует прямым путем на Кипр.
   Дож
   Все это так, вполне правдоподобно.
   Ошибка в счете - пустяки, а суть
   Меня тревожит.
   Матрос (за сценой)
   Эй! Эгей! Эгей!
   Офицер
   Гонец с галеры.
   Входит матрос.
   Дож
   Говори, в чем дело.
   Матрос
   Турецкий флот готов напасть на Родос
   Так приказал мне донести сенату
   Синьор Анджело.
   Дож
   Синьоры, ваше мненье?
   Первый сенатор
   Мне рассудок
   Иное говорит: здесь лишь маневр,
   Чтоб отвести глаза. Когда мы вспомним,
   Что Кипр настолько же важней для турок,
   Насколько и доступнее, чем Родос,
   Броней из укреплений защищенный,
   Когда мы это вспомним, то поймем:
   Не так уже неопытны враги,
   Чтоб важное оставить напоследок
   И предпочесть бесплодный, тяжкий риск
   Богатому и легкому походу.
   Дож
   Да, это так: не Родос цель врага.
   Офицер
   Гонец к вам с новой вестью.
   Входит гонец.
   Гонец
   Почтеннейшая синьория! Турки,
   Что к Родосу спешили напрямик,
   Соединились там с другой эскадрой.
   Первый сенатор
   Я так и думал. Сколько подкрепленья?
   Гонец
   До тридцати судов. Турецкий флот
   Пошел на Кипр открыто, не таясь,
   Оставив путь на Родос, и об этом
   Ваш преданный слуга, синьор Монтано,
   Велел мне доложить. Он умоляет
   Поверить сообщенью.
   Дож
   Сомненья прочь - они пошли на Кипр.
   Что, в городе ли Марк Лучезе?
   Первый сенатор
   Нет, во Флоренции.
   Дож
   Послать ему письмо, с гонцом, сейчас же.
   Первый сенатор
   Вот и Брабанцио. С ним храбрый мавр.
   Входят Брабанцио, Отелло, Яго, Родриго и
   стражники.
   Дож
   Отелло доблестный! Мы вас немедля
   Пошлем на общего врага - на турок.
   (К Брабанцио.)
   Добро пожаловать! Нам этой ночью
   Совет и помощь ваша будут кстати.
   Брабанцио
   Как ваши мне. Простите, ваша честь,
   Меня с постели подняли не долг,
   Не слух о турках. Общая печаль
   Не властна надо мной: своей бедою
   Захвачен я безудержно и бурно,
   И, все другие беды поглотив,
   Она царит одна.
   Дож
   Что приключилось?
   Брабанцио
   О, дочь моя!
   Дож
   Мертва?
   Брабанцио
   Да, для меня.
   Обманута, похищена! Она
   Во власти чар и зелий шарлатанских.
   Немыслимо, не охромев рассудком
   И не ослепнув, так постыдно пасть!
   Ее околдовали!
   Дож
   Кто б ни был тот, кто низкими путями
   У девушки похитил власть над чувством
   И дочь у вас - кровавый свод законов
   Читайте сами и толкуйте вольно
   Их горький смысл. Пусть даже сын мой будет
   Виновен в том.
   Брабанцио
   Спасибо, ваша честь.
   Преступник здесь - тот самый мавр, который
   Сюда пришел по вашему приказу
   Для срочных поручений.
   Дож и сенаторы
   Грустно слышать!
   Дож (к Отелло)
   Что вы ему ответите на это?
   Брабанцио
   Одно лишь - это правда.
   Отелло
   Почтенные и добрые синьоры,
   Вельможи, покровители мои!
   Что дочь у старика я отнял - правда,
   И правда то, что я обвенчан с ней.
   Вот вся вина. Я груб и мало смыслю
   В учтивом разговоре мирных лет
   Затем что с дней моей седьмой весны,
   Когда бессильны были эти руки,
   И до последних месяцев затишья
   Жизнь проводил я на полях войны.
   Что я могу сказать про целый мир?
   Вот разве только речь зайдет о битвах,
   О подвигах, о ратном поле. Значит,
   Едва ли я сумею скрасить дело,
   Когда примусь оправдываться сам.
   И все же выслушайте: без прикрас
   Я путь своей любви сейчас открою
   Какой могучей магией, каким
   Заклятьем или заговором я,
   А ведь меня здесь в этом обвиняют,
   Добился девушки.
   Брабанцио
   Да, и такой
   Несмелой, тихой, что и проблеск чувства,
   Бывало, заставлял ее краснеть.
   И ей, наперекор годам и чести,
   В подобное страшилище влюбиться!
   Тот лишь поверит, кто сойдет с ума:
   Не может совершенство ошибаться
   Так явственно: тут здравый смысл найдет
   Причину в злостных кознях преисподней.
   И потому я снова утверждаю
   Отелло обесчестил дочь мою,
   Закляв питье иль зельем приворотным
   Воспламенив ей кровь.
   Дож
   Ну, обвинять,
   Не предъявив улик, немного стоит.
   А вы, помимо шатких рассуждений,
   Не привели нам ничего, синьор.
   Первый сенатор
   Как, правда ли, Отелло,
   Что чувство девушки вы усыпили
   И овладели ею силой, тайно?
   Иль путь к любви в признаньях обрели,
   Что шли от сердца к сердцу?
   Отелло
   Я прошу
   Послать за Дездемоною к "Стрельцу".
   Чтоб при отце она вам все сказала,
   И, если очернит она меня,
   Пускай не только званья и доверья
   Лишит меня ваш суд - на жизнь мою
   Его обрушьте.
   Дож
   Вызвать Дездемону.
   Отелло (к Яго)
   Ты знаешь, где она. Так проводи.
   Яго и несколько офицеров уходят.
   Пока же без утайки, как пред небом,
   Я исповедуюсь в своих грехах,
   Я строгому собранью все открою
   Чем я любовь красавицы снискал
   И чем она мою.
   Дож
   Мы слушаем, Отелло.
   Отелло
   Ее отец меня любил и часто
   Расспрашивал о битвах, об осадах,
   О злых превратностях судьбы - о жизни
   Из года в год...
   И я рассказывал - все, с детских дней
   До часа нашей дружеской беседы:
   О бедах гибельных, о злоключеньях
   На суше и на море, о проломах
   Стен городских, где на волос от смерти
   Спасался я, о том, как взят был в плен
   И стал рабом, как выкуплен я был,
   И обо всем, что видел я в дни странствий.
   А видел я гигантские пещеры,
   Пустыни мертвые, громады скал
   И пики гор, пронзающие небо.
   Я говорил о лютых каннибалах,
   Друг друга поедающих, о людях,
   Чьи головы растут чуть ниже плеч...
   Все слушала с вниманьем Дездемона
   И, оставляя нас порой, спешила
   Покончить с хлопотами поскорей,
   Чтоб, воротившись, снова жадным слухом
   Рассказ мой пожирать. Заметив это,
   Я выбрал час, и способ я нашел
   Склонить ее к тому, чтоб попросила
   Она полней раскрыть мой скорбный путь,
   С которым лишь урывками, меж делом,
   Знакомилась досель. Я согласился.
   Я видел слезы на ее глазах
   При повести о бедах юных лет.
   Когда смолкал, она меня дарила
   За муки миром вздохов и клялась,
   Что все это непостижимо дивно
   И горестно, да: горестно и дивно.
   Ей лучше бы меня не слушать вовсе,
   И все ж пусть бог ей даст такого мужа!
   Она призналась: стоит научить
   Кого-нибудь, влюбленного в нее,
   Описывать такие приключенья,
   И час пробьет идти ей под венец.
   Намек я понял и сказал в ответ:
   "Меня ты за страданья полюбила,
   А я твоим участьем покорен".
   Вот колдовство мое. Другого нет.
   Пришла жена. Она всему свидетель.
   Входят Дездемона и Яго в сопровождении
   офицеров.
   Дож
   Синьор, пожалуй, и мою бы дочь
   Увлек такой рассказ.
   Что тут поделать? Надо примириться
   Ведь сломанным оружьем драться лучше,
   Чем голыми руками.
   Брабанцио
   Дочь расскажет,
   Шла ли она навстречу страсти мавра,
   И если шла, пусть я погибну раньше,
   Чем стану укорять его. Скажи нам,
   Кому из всех собравшихся должна ты
   Повиноваться первому?
   Дездемона
   Отец!
   Здесь раскололся надвое мой долг:
   Вы дали мне и жизнь и воспитанье.
   И жизнь и воспитанье мне диктуют,
   Что долг мой - вас любить и почитать,
   Что вы мой господин. Но здесь мой муж,
   И вот, как мать моя была послушной
   Сначала вам и лишь потом отцу,
   Так я здесь вправе объявить, что мавр
   Властитель мой.
   Брабанцио
   Ну, бог с тобой. Я кончил.
   Вернемся к государственным делам.
   Мне лучше бы приемыша иметь,
   Чем дочь родную.
   Мавр, подойди - отдам тебе с охотой
   То, что еще охотней утаил бы,
   Когда б уже ты этим не владел.
   Я счастлив, не имея больше дочек,
   И этим я обязан вам, мой клад:
   Меня бы твой побег тираном сделал,
   И я бы их в колодки засадил.
   Я кончил, герцог.
   Дож
   Позвольте подсказать вам поученье,
   И пусть оно для них ступенью будет
   К приязни вашей.
   Когда надежда уплывает вдаль,
   Пусть уплывает с нею и печаль.
   Пролить над горем слез напрасных море
   Вот лучший путь, чтоб снова вызвать горе.
   Пусть отняла судьба свой лучший дар,
   Терпенье в шутку обратит удар,
   Ограбят - плюнь, и минет неудача:
   Ты сам себя вдвойне ограбишь, плача.
   Брабанцио
   Так пусть же Кипр отнимут оттоманы:
   Одной улыбкой мы залечим раны.
   С охотой слушает тирады тот,
   Кому тревога сердца не гнетет;
   А тот, кто терпит скорбь и поученье,
   Изволь двойное выносить мученье!
   Слова - лекарство, но слова - и яд:
   То вылечат, то насмерть поразят.
   Какой же врач иль знахарка-старуха,
   Чтоб сердце исцелить, льет капли в ухо?
   Покорнейше прошу вас перейти к обсуждению государственных дел.
   Дож
   Итак, вооруженные до зубов турки готовы обрушиться на Кипр. Вы, Отелло, лучше всех знакомы с укреплениями этого острова. И, хотя там правит прославленный доблестью наместник, людская молва считает вас более надежным защитником. А ведь всеобщая любовь немало значит в достижении успеха. Вот почему вам придется омрачить недавно обретенные радости этим трудным и беспокойным походом.
   Отелло
   Сенат высокий! Властная привычка
   Давно уж превратила для меня
   Войны суровой каменное ложе
   В пух, в троекратно взбитую постель.
   Я, признаюсь, обрел в трудах суровых
   Непринужденную, живую радость,
   И бой с врагом приму я на себя.
   Поэтому, почтительно склоняясь,
   Прошу вас окружить жену заботой
   И предоставить содержанье, слуг,
   Жилище - словом, все, что подобает
   Ей по рожденью.
   Дож
   Пусть она пока
   Останется с отцом.
   Брабанцио
   Я возражаю.
   Отелло
   И я.
   Дездемона
   И я. Я не вернусь к отцу,
   Чтоб, находясь с ним рядом, не будить
   В нем мрачных мыслей. Милостивый дож!
   К речам открытым с лаской слух склоните
   И поддержите словом благосклонным
   Мое простосердечье.
   Дож
   Чего бы вы хотели, Дездемона?
   Дездемона
   Я мавра полюбила для того,
   Чтоб быть его женой. Всем протрубил
   О том мой дерзкий бунт, мой вызов року.
   Мне дорог даже темный облик мавра:
   В нем отразилась светлая душа.
   Высокой чести, доблести его
   Я посвятила жизнь, судьбу и сердце.
   Останься я здесь бабочкой порхать,
   Когда мой муж пойдет в поход на турок,
   Всего лишусь я, что влекло к нему,
   И без любимого мне будет тяжек
   Груз долгих дней. Позвольте ехать с ним.
   Отелло
   Синьоры, ваше слово? Умоляю
   Дать волю ей.
   Свидетель небо, не затем прошу я,
   Чтоб утолить мой первый страстный пыл
   Пыл юности погас уже в Отелло.
   Я только не хочу стеснять жену.
   Но пусть всевышний вас хранит от мысли,
   Что я могу в столь важном предприятье
   Из-за любимой делом пренебречь.
   Нет, если легкокрылые безделки
   Проворного Амура мне затмят
   Любовной ленью разум, если я
   Из-за игры любовной запятнаю
   Честь воина, - пусть бабы обратят
   Мой шлем в горшок, пусть строй позорных
   бедствий
   На жизнь и славу мавра ополчится!
   Дож
   Решайте сами вы с женой, Отелло,
   Остаться или ехать ей. Дела
   Торопят нас.
   Первый сенатор
   Отплытье в эту ночь.
   Отелло
   Я хоть сейчас готов!
   Дож
   Мы утром, в девять, вновь сойдемся здесь.
   Оставьте нам, Отелло, человека,
   Который привезет вам предписанья,
   Приказ о вашем назначенье - словом,
   Все, что вам нужно.
   Отелло
   Вот мой знаменосец.
   Он в честности и верности испытан.
   Ему я поручу жену доставить
   И все, что ваша светлость мне послать