Страница:
И, оставляя нас порой, спешила
Покончить с хлопотами поскорей,
Чтоб, воротившись, снова жадным слухом
Рассказ мой пожирать. Заметив это,
Я выбрал час, и способ я нашел
Склонить ее к тому, чтоб попросила
Она полней раскрыть мой скорбный путь,
С которым лишь урывками, меж делом,
Знакомилась досель. Я согласился.
Я видел слезы на ее глазах
При повести о бедах юных лет.
Когда смолкал, она меня дарила
За муки миром вздохов и клялась,
Что все это непостижимо дивно
И горестно, да: горестно и дивно.
Ей лучше бы меня не слушать вовсе,
И все ж пусть бог ей даст такого мужа! -
Она призналась: стоит научить
Кого-нибудь, влюбленного в нее,
Описывать такие приключенья, -
И час пробьет идти ей под венец.
Намек я понял и сказал в ответ:
"Меня ты за страданья полюбила,
А я твоим участьем покорен".
Вот колдовство мое. Другого нет.
Пришла жена. Она всему свидетель.
Входят Дездемона и Яго в сопровождении
офицеров.
Дож
Синьор, пожалуй, и мою бы дочь
Увлек такой рассказ.
Что тут поделать? Надо примириться -
Ведь сломанным оружьем драться лучше,
Чем голыми руками.
Брабанцио
Дочь расскажет,
Шла ли она навстречу страсти мавра,
И если шла, пусть я погибну раньше,
Чем стану укорять его. Скажи нам,
Кому из всех собравшихся должна ты
Повиноваться первому?
Дездемона
Отец!
Здесь раскололся надвое мой долг:
Вы дали мне и жизнь и воспитанье.
И жизнь и воспитанье мне диктуют,
Что долг мой - вас любить и почитать,
Что вы мой господин. Но здесь мой муж,
И вот, как мать моя была послушной
Сначала вам и лишь потом отцу, -
Так я здесь вправе объявить, что мавр
Властитель мой.
Брабанцио
Ну, бог с тобой. Я кончил.
Вернемся к государственным делам.
Мне лучше бы приемыша иметь,
Чем дочь родную.
Мавр, подойди - отдам тебе с охотой
То, что еще охотней утаил бы,
Когда б уже ты этим не владел.
Я счастлив, не имея больше дочек,
И этим я обязан вам, мой клад:
Меня бы твой побег тираном сделал,
И я бы их в колодки засадил.
Я кончил, герцог.
Дож
Позвольте подсказать вам поученье,
И пусть оно для них ступенью будет
К приязни вашей.
Когда надежда уплывает вдаль,
Пусть уплывает с нею и печаль.
Пролить над горем слез напрасных море -
Вот лучший путь, чтоб снова вызвать горе.
Пусть отняла судьба свой лучший дар,
Терпенье в шутку обратит удар,
Ограбят - плюнь, и минет неудача:
Ты сам себя вдвойне ограбишь, плача.
Брабанцио
Так пусть же Кипр отнимут оттоманы:
Одной улыбкой мы залечим раны.
С охотой слушает тирады тот,
Кому тревога сердца не гнетет;
А тот, кто терпит скорбь и поученье,
Изволь двойное выносить мученье!
Слова - лекарство, но слова - и яд:
То вылечат, то насмерть поразят.
Какой же врач иль знахарка-старуха,
Чтоб сердце исцелить, льет капли в ухо?
Покорнейше прошу вас перейти к обсуждению государственных дел.
Дож
Итак, вооруженные до зубов турки готовы обрушиться на Кипр. Вы, Отелло,
лучше всех знакомы с укреплениями этого острова. И, хотя там правит
прославленный доблестью наместник, людская молва считает вас более надежным
защитником. А ведь всеобщая любовь немало значит в достижении успеха. Вот
почему вам придется омрачить недавно обретенные радости этим трудным и
беспокойным походом.
Отелло
Сенат высокий! Властная привычка
Давно уж превратила для меня
Войны суровой каменное ложе
В пух, в троекратно взбитую постель.
Я, признаюсь, обрел в трудах суровых
Непринужденную, живую радость,
И бой с врагом приму я на себя.
Поэтому, почтительно склоняясь,
Прошу вас окружить жену заботой
И предоставить содержанье, слуг,
Жилище - словом, все, что подобает
Ей по рожденью.
Дож
Пусть она пока
Останется с отцом.
Брабанцио
Я возражаю.
Отелло
И я.
Дездемона
И я. Я не вернусь к отцу,
Чтоб, находясь с ним рядом, не будить
В нем мрачных мыслей. Милостивый дож!
К речам открытым с лаской слух склоните
И поддержите словом благосклонным
Мое простосердечье.
Дож
Чего бы вы хотели, Дездемона?
Дездемона
Я мавра полюбила для того,
Чтоб быть его женой. Всем протрубил
О том мой дерзкий бунт, мой вызов року.
Мне дорог даже темный облик мавра:
В нем отразилась светлая душа.
Высокой чести, доблести его
Я посвятила жизнь, судьбу и сердце.
Останься я здесь бабочкой порхать,
Когда мой муж пойдет в поход на турок, -
Всего лишусь я, что влекло к нему,
И без любимого мне будет тяжек
Груз долгих дней. Позвольте ехать с ним.
Отелло
Синьоры, ваше слово? Умоляю
Дать волю ей.
Свидетель небо, не затем прошу я,
Чтоб утолить мой первый страстный пыл -
Пыл юности погас уже в Отелло.
Я только не хочу стеснять жену.
Но пусть всевышний вас хранит от мысли,
Что я могу в столь важном предприятье
Из-за любимой делом пренебречь.
Нет, если легкокрылые безделки
Проворного Амура мне затмят
Любовной ленью разум, если я
Из-за игры любовной запятнаю
Честь воина, - пусть бабы обратят
Мой шлем в горшок, пусть строй позорных
бедствий
На жизнь и славу мавра ополчится!
Дож
Решайте сами вы с женой, Отелло, -
Остаться или ехать ей. Дела
Торопят нас.
Первый сенатор
Отплытье в эту ночь.
Отелло
Я хоть сейчас готов!
Дож
Мы утром, в девять, вновь сойдемся здесь.
Оставьте нам, Отелло, человека,
Который привезет вам предписанья,
Приказ о вашем назначенье - словом,
Все, что вам нужно.
Отелло
Вот мой знаменосец.
Он в честности и верности испытан.
Ему я поручу жену доставить
И все, что ваша светлость мне послать
Найдет необходимым.
Дож
Я согласен.
Всем доброй ночи.
(К Брабанцио.)
Доблестный синьор,
Когда красой душе дано сверкать,
Не черен, а красив ваш храбрый зять.
Первый сенатор
Прощайте, храбрый мавр. Жену храните.
Брабанцио
Смотри за ней: кто так провел отца,
Пренебрежет и таинством венца.
Дож, сенаторы и офицеры уходят.
Отелло
Я ставлю жизнь за верность Дездемоны!
Ее тебе, мой Яго, поручаю.
Прошу тебя: скажи своей жене,
Пусть позаботится о ней. Обеих
Доставишь ты на первом корабле.
Идем, жена. Остался мне лишь нас
Для ласк, для дел, чтоб всем распорядиться,
Чтобы побыть с тобой. Мой кормчий - время.
Отелло и Дездемона уходят.
Родриго
Яго...
Яго
Что скажешь, благородная душа?
Родриго
Как ты думаешь, что я собираюсь делать?
Яго
Тут и думать нечего - ляжешь спать.
Родриго
А вот и нет - я пойду и утоплюсь.
Яго
Посмей только, и я выброшу тебя из своего сердца! Зачем топиться,
глупая башка?
Родриго
Нет, глупо жить, когда жизнь - сплошное мученье. Не лучше ли умереть?
Ведь смерть - надежный доктор: уж она-то не подведет!
Яго
Позор! Я почти три десятилетия смотрю на этот мир и с той поры, как
стал отличать выгоду от убытка, ни разу не встречал человека, который умел
бы как следует любить самого себя. Да прежде чем сказать, что пойду топиться
из-за какой-то шлюхи, я поменял бы свое человеческое достоинство на повадки
павиана.
Родриго
Что же мне делать? Сознаюсь, мне самому совестно быть так безрассудно
влюбленным. Но я не властен над собой.
Яго
Чепуха! Ты только пойми: от нас, и только от нас, зависит быть тем или
другим. Наше тело - огород, воля - огородник. Поэтому вырастить крапиву или
посеять салат, посеять морковь или посадить капусту, заполнить огород одним
сортом растений или многими, беспечно запустить его и сделать бесплодным или
тщательно его удобрять и выхаживать овощи - словом, поступить так или этак,
- зависит только от нас. Если на весах нашей жизни отсутствует чашечка
здравого смысла и осталась только чашечка чувственности, страсть и
низменность нашей природы непременно приведут нас к нелепой развязке. На то
нам и дан разум, чтобы охлаждать наши бешеные порывы, укусы нашей похоти,
наши разнузданные желания. Вот почему то, что ты называешь любовью, - просто
сорняк, который не так уж трудно выполоть.
Родриго
Да полно, что ты?
Яго
Поверь: все это - просто похоть да поблажки нашей же воли. Будь
мужчиной. Топиться! Топи кошек и слепых щенят, если это тебе так нравится! Я
назвался твоим другом и, сознаюсь, привязан к тебе накрепко. Ты это
заслужил. И никогда еще я не имел такого удобного случая помочь тебе, как
сейчас. Набей кошелек золотом и отправляйся на войну. Измени свое обличье
фальшивой бородой и набей свой кошелек золотом, говорю я тебе. Не может
быть, чтобы Дездемона долго любила мавра, - так набей же кошелек золотом. Да
и мавр не способен долго любить ее. Начало их любви было бурным, но мы еще
увидим не менее бурный разлад. Ты только набей кошелек золотом. Эти мавры
изменчивы в своих чувствах - так смотри, потуже набей кошелек Золотом; то
блюдо, что мавру сегодня кажется слаще меда, назавтра покажется ему горше
полыни. А Дездемона молода и потому скоро переменится. Когда она пресытится
ласками мавра, вот тут-то она и почувствует весь ужас своего выбора, и ей
понадобится перемена, обязательно понадобится. А потому набей кошелек
золотом. А если уж обязательно хочешь погубить свою душу, сделай это более
приятным способом. Зачем же топиться? Набей кошелек всем золотом, какое ты
сумеешь наскрести. Если только напускная святость и непрочный союз бродячего
варвара и лукавой венецианки - не слишком твердый орешек для моей
изворотливости и для всех сил преисподней, - ты насладишься ею. А потому
припаси как можно больше золота. Топиться? - К черту! Это вернейший способ
все потерять. Уж лучше тебе повеситься, утолив свою страсть, чем утопиться,
не испытав блаженства.
Родриго
А ты поможешь мне, если я соглашусь?
Яго
Можешь на меня положиться! Иди и сколоти монету; я часто тебе говорил и
повторяю снова и снова: я ненавижу мавра. Причина есть, и она крепко засела
в моем сердце; а разве у тебя меньше оснований его ненавидеть? Давай же
мстить сообща. Если ты сумеешь наставить ему рога, ты и себе доставишь
удовольствие, и меня позабавишь. В чреве грядущего таится немало блестящих
возможностей, и мы поможем им явиться на свет. Марш! Ступай и запасайся
деньгами. Завтра мы еще поговорим об этом. До свиданья.
Родриго
Где же мы встретимся утром?
Яго
У меня.
Родриго
Я приду пораньше.
Яго
Приходи. Прощай. Слышишь, Родриго?
Родриго
Что ты сказал?
Яго
О том, чтобы топиться, - ни слова больше. Слышишь?
Родриго
Нет, нет, я стал совсем другим. Я продам все мои поместья. (Уходит.)
Яго
Вот так всегда глупцов я превращаю
В свой чистоган. Потрать я с дураком
Хоть час без пользы - я бы опозорил
Свой зрелый опыт. Ненавижу мавра,
И ходит слух - он замещал меня
На брачном ложе. Я не убежден,
Но для меня довольно подозренья,
Чтоб действовать. Меня он любит - что ж,
Тем легче мавр поддастся на уловку.
Да, Кассио красив. Прикинем. Вот бы
Мне пост его занять, всего добившись
Двойною плутней. Да, но как? Прикинем.
А если душу мавра отравить
Слушком, что с Кассио близка синьора?
Смазливость и воспитанность его
Раздуют ревность: он как будто создан,
Чтоб женщин обольщать. Характер мавра -
Прямой, открытый, и в его глазах
Тот честен, кто прикинулся таким,
И легче легкого, как всех ослов,
Водить такого за нос.
Ура! Нашел! Ужасный плод зачат.
Пусть ад и тьма на свет его родят!
(Уходит.)
Портовый город на Кипре.
Входят Монтаио и двое кипрских дворян.
Монтано
Ну как, не видно ль с мыса корабля?
Первый дворянин
Не видно, нет. Высокая волна.
Меж небом и водой я не заметил
Ни паруса.
Монтано
Такой жестокий шторм
Не сотрясал доселе нашу крепость.
И если он был страшен и на море,
Какой корабль спасется, устоит? -
Ведь волны - с гору. Что-то мы услышим?
Второй дворянин
Благую весть - турецкий флот рассеян.
Как выйдешь на покрытый пеной мыс,
Взметнется вал с чудовищною гривой.
Он, чудится, швыряет в небо пену,
Чтобы огни Медведицы задуть,
Лишая стражей неподвижный полюс.
Нет, никогда на море я не видел
Подобной бури.
Монтано
Если флот турецкий
Не спасся в гавани, он затонул:
Ему не выдержать такого шторма.
Входит третий дворянин.
Третий дворянин
Слыхали новость? Кончена война.
Свирепый шторм так угостил неверных,
Что план их рухнул. Множество судов
Крушенье потерпело. Это видел
Корабль венецианский.
Монтано
Невероятно!
Третий дворянин
Он пришвартовался,
И Кассио, недавний заместитель
Отелло храброго, сошел на берег.
Отелло в море и везет сюда
Все указанья как наместник Кипра.
Монтано
Правитель он достойный. Я доволен.
Третий дворянин
Но тот же Кассио, хотя и рад
Урону турок, мрачен - он расстался
С Отелло в грозный час и молит небо,
Чтоб спасся он.
Монтано
И я о том молю.
Я у него служил. Как властный воин,
Умеет править он. Пойдем на берег,
Посмотрим на корабль венецианский
И в даль вглядимся: не блеснет ли там,
Где облака сливаются с волнами,
Корабль Отелло.
Третий дворянин
Да, пойдем. Гостей
Мы можем ждать с минуты на минуту.
Входит Кассио.
Кассио
Я благодарен доблестным мужам
Воинственного Кипра, что высоко
Они Отелло ценят. Пусть же небо
Пошлет ему защиту от стихий:
Мы разошлись в час бури злой на море.
Монтано
Надежен ли корабль?
Кассио
Он сбит на славу, да и капитан -
Испытанный и опытный моряк.
И вот уже, недужная тревогой,
Моя надежда крепнет.
Голос за сценой: "Парус! Парус!"
Входит четвертый дворянин.
Кассио
Что там за шум?
Четвертый дворянин
Весь город пуст; на берегу морском
Волнуется толпа, завидев парус.
Кассио
Надежда мне шепнула: это он!
Пушечный выстрел.
Второй дворянин
Приветственный салют; по крайней мере,
Мы знаем - это друг.
Кассио
Прошу, синьор,
Пройдите в порт, чтоб дать нам знать, кто прибыл.
Второй дворянин
Иду.
(Уходит.)
Монтано
Скажите, лейтенант, женат Отелло?
Кассио
И очень счастливо: он взял жену,
Что выше и похвал, и славы шумной,
И всех стихов изысканных поэтов.
Как драгоценный камень мирозданья,
Она украсит и творца.
Входит второй дворянин.
Ну, кто там?
Второй дворянин
По слухам, некий Яго, знаменосец.
Кассио
Бог дал ему счастливую защиту.
Как бы проникшись чувством красоты,
Валы и шторм, ревущий вихрь и рифы,
Пески, что, притаившись в глубине,
Готовы поглотить корабль безвинный, -
Все, позабыв свой злобный нрав, открыло
Путь Дездемоне.
Монтано
Кто она такая?
Кассио
Над нашим генералом генерал.
Я говорил о ней. С ней храбрый Яго,
И прибыли они дней на семь раньше,
Чем думал я. Храни Отелло, Зевс!
Надуй дыханьем мощным каждый парус,
Чтоб гордым кораблем он порт украсил,
Чтоб вновь затрепетал в объятьях милой
И чтоб зажег он наш угасший дух,
Наполнив радостью весь Кипр!.. Что вижу?
Входят со свитой Дездемона, Эмилия, Яго и Родриго.
Цвет корабля нисходит к нам. Мужи,
Склонитесь на колени перед нею!
Мой вам привет, синьора! Благость неба
Да окружит вас - спустится пред вами,
И сзади вас, и вдоль прелестных рук!
Мой вам привет!
Дездемона
Спасибо, храбрый Касьо.
Не знаете ли, где теперь мой муж?
Кассио
В дороге он, здоров и скоро будет.
Дездемона
О, я тревожусь! Что вас разлучило?
Кассио
Великий спор меж небом и волнами.
Но слышите? - Корабль!
За сценой крики: "Парус! Парус!" - и пушечный выстрел.
Второй дворянин
Он салютует крепости. Похоже,
Что вновь друзья.
Кассио
Проверьте, чей корабль.
Второй дворянин уходит.
Привет вам, Яго.
(Эмилии.)
В добрый час, синьора!
Я вольность разрешу себе. С терпеньем
Ее снесите, милый Яго. Что ж -
Воспитанность мне позволяет это.
(Целует Эмилию.)
Яго
Синьор, когда моя жена губами
Вас одарит, как болтовней меня,
Вы сыты будете.
Дездемона
Она, бедняжка,
Двух слов порой не скажет.
Яго
Слов? Десятки!
Когда же спать хочу я - и не счесть!
Но, черт возьми, при вас свой язычок
Она, конечно, прячет и бранится
Со мною только в мыслях.
Эмилия
Но где же повод?
Яго
Вот, вот! Смелей! На людях все вы - куклы,
В гостях - сороки, кошки - у кастрюль,
Обидев нас, прикинетесь святыми,
А вас обидишь - сущие чертовки.
Лентяйки днем, в потемках вы прилежны.
Дездемона
Стыдись: ты клеветник.
Яго
Будь турок я, коль вру. Вот все заботы:
Вставать для игр, ложиться для работы.
Эмилия
Дождись тут мадригала!
Яго
И не жди.
Дездемона
А мне ты в похвалу что скажешь, Яго?
Яго
Увольте, благородная синьора, -
Бездарен я, когда не издеваюсь.
Дездемона
Попробуй... Но пошел ли кто на пристань?
Яго
Пошел, синьора.
Дездемона
Ах, грустно мне! Себя я обману,
Создав хотя бы видимость веселья.
(К Яго.)
Ну что? Начни. Готов твой мадригал?
Яго
Почти готов, но все, что я придумал,
К башке пристало, словно клей к сукну,
И если вырвешь - так с мозгами вместе.
Все ж муза тужится скорей родить
И вот чем разрешилась:
Ум, дружный с красотой, - предел мечты:
Ум пользу извлечет из красоты.
Дездемона
Вот так хвала! Что скажешь ты о той,
Что хоть умна, но и черна изрядно?
Яго
Когда черна смышленая девица,
Найдет глупца, что темным соблазнится.
Дездемона
Час от часу не легче.
Эмилия
А если и красива, но глупа?
Яго
Тот, кто красив, не глуп: одна лишь ночка -
И та же глупость принесет сыночка.
Дездемона
Все эти глупые, старые шуточки способны рассмешить только дураков в
тавернах. Какую же скаредную хвалу ты воздашь той, что и глупа и
безобразна?
Яго
В любовных шашнях самой глупой рожи
Не отличишь от умницы пригожей.
Дездемона
Какая нелепость! Свой лучший каламбур ты приберег для самой худшей.
Какой же хвалой одаришь ты женщину, которая действительно ее заслужила и за
добродетели которой поручилось бы даже злословие?
Яго
Та, что прелестней всех, но не надменна,
Владеет речью, но скромна отменно;
Что некричащий предпочтет наряд,
Бежит желаний, хоть супруг богат;
Что сдержит гнев, поссорясь с муженьком,
И не поднимет крика на весь дом;
Что, коль тунца отведать довелося,
Довольна и не требует лосося;
Что мыслит, но все помыслы таит;
Чья добродетель - неприступный щит, -
Родись такая - стала б год за годом...
Дездемона
Ну, что? Кончай.
Яго
Рожать глупцов да счет вести расходам.
Дездемона
Какое убогое и беспомощное заключение! Не учись у него, Эмилия, хоть он
тебе и муж. - Что ты скажешь, Кассио? Разве это не самый распущенный и
невоздержный на язык из советчиков?
Кассио
Он говорил без прикрас, напрямик. Ведь он воин, а не ученый.
Яго (в сторону)
Он берет ее за руку. Ну что ж, шепчи, нашептывай! Я и самой тонкой
паутинкой сумею оплести такую большую муху, как лейтенант Кассио. Так, так.
Улыбайся, действуй; я тебя заманю в ловушку твоих же любезностей. (Громко.)
Вы совершенно правы... (В сторону.) Если подобные фокусы лишат вас
лейтенантства, лейтенант, то лучше бы вам не целовать так часто кончики
своих пальцев! Но что поделаешь, если вам так хочется пощеголять
галантностью манер? Прекрасно! Недурной поцелуй! Великолепная учтивость,
право! Но вы опять подносите пальцы к губам? Для вас же было бы лучше,
окажись они клистирными наконечниками!
Труба за сценой.
Это Отелло. Я узнаю его сигнал.
Кассио
Да, это он.
Дездемона
Пойдем ему навстречу.
Кассио
Он сам сюда идет!
Входит Отелло со свитой.
Отелло
Прекрасный воин мой!
Дездемона
Отелло, милый!
Отелло
Я так же сильно удивлен, как счастлив,
Покончить с хлопотами поскорей,
Чтоб, воротившись, снова жадным слухом
Рассказ мой пожирать. Заметив это,
Я выбрал час, и способ я нашел
Склонить ее к тому, чтоб попросила
Она полней раскрыть мой скорбный путь,
С которым лишь урывками, меж делом,
Знакомилась досель. Я согласился.
Я видел слезы на ее глазах
При повести о бедах юных лет.
Когда смолкал, она меня дарила
За муки миром вздохов и клялась,
Что все это непостижимо дивно
И горестно, да: горестно и дивно.
Ей лучше бы меня не слушать вовсе,
И все ж пусть бог ей даст такого мужа! -
Она призналась: стоит научить
Кого-нибудь, влюбленного в нее,
Описывать такие приключенья, -
И час пробьет идти ей под венец.
Намек я понял и сказал в ответ:
"Меня ты за страданья полюбила,
А я твоим участьем покорен".
Вот колдовство мое. Другого нет.
Пришла жена. Она всему свидетель.
Входят Дездемона и Яго в сопровождении
офицеров.
Дож
Синьор, пожалуй, и мою бы дочь
Увлек такой рассказ.
Что тут поделать? Надо примириться -
Ведь сломанным оружьем драться лучше,
Чем голыми руками.
Брабанцио
Дочь расскажет,
Шла ли она навстречу страсти мавра,
И если шла, пусть я погибну раньше,
Чем стану укорять его. Скажи нам,
Кому из всех собравшихся должна ты
Повиноваться первому?
Дездемона
Отец!
Здесь раскололся надвое мой долг:
Вы дали мне и жизнь и воспитанье.
И жизнь и воспитанье мне диктуют,
Что долг мой - вас любить и почитать,
Что вы мой господин. Но здесь мой муж,
И вот, как мать моя была послушной
Сначала вам и лишь потом отцу, -
Так я здесь вправе объявить, что мавр
Властитель мой.
Брабанцио
Ну, бог с тобой. Я кончил.
Вернемся к государственным делам.
Мне лучше бы приемыша иметь,
Чем дочь родную.
Мавр, подойди - отдам тебе с охотой
То, что еще охотней утаил бы,
Когда б уже ты этим не владел.
Я счастлив, не имея больше дочек,
И этим я обязан вам, мой клад:
Меня бы твой побег тираном сделал,
И я бы их в колодки засадил.
Я кончил, герцог.
Дож
Позвольте подсказать вам поученье,
И пусть оно для них ступенью будет
К приязни вашей.
Когда надежда уплывает вдаль,
Пусть уплывает с нею и печаль.
Пролить над горем слез напрасных море -
Вот лучший путь, чтоб снова вызвать горе.
Пусть отняла судьба свой лучший дар,
Терпенье в шутку обратит удар,
Ограбят - плюнь, и минет неудача:
Ты сам себя вдвойне ограбишь, плача.
Брабанцио
Так пусть же Кипр отнимут оттоманы:
Одной улыбкой мы залечим раны.
С охотой слушает тирады тот,
Кому тревога сердца не гнетет;
А тот, кто терпит скорбь и поученье,
Изволь двойное выносить мученье!
Слова - лекарство, но слова - и яд:
То вылечат, то насмерть поразят.
Какой же врач иль знахарка-старуха,
Чтоб сердце исцелить, льет капли в ухо?
Покорнейше прошу вас перейти к обсуждению государственных дел.
Дож
Итак, вооруженные до зубов турки готовы обрушиться на Кипр. Вы, Отелло,
лучше всех знакомы с укреплениями этого острова. И, хотя там правит
прославленный доблестью наместник, людская молва считает вас более надежным
защитником. А ведь всеобщая любовь немало значит в достижении успеха. Вот
почему вам придется омрачить недавно обретенные радости этим трудным и
беспокойным походом.
Отелло
Сенат высокий! Властная привычка
Давно уж превратила для меня
Войны суровой каменное ложе
В пух, в троекратно взбитую постель.
Я, признаюсь, обрел в трудах суровых
Непринужденную, живую радость,
И бой с врагом приму я на себя.
Поэтому, почтительно склоняясь,
Прошу вас окружить жену заботой
И предоставить содержанье, слуг,
Жилище - словом, все, что подобает
Ей по рожденью.
Дож
Пусть она пока
Останется с отцом.
Брабанцио
Я возражаю.
Отелло
И я.
Дездемона
И я. Я не вернусь к отцу,
Чтоб, находясь с ним рядом, не будить
В нем мрачных мыслей. Милостивый дож!
К речам открытым с лаской слух склоните
И поддержите словом благосклонным
Мое простосердечье.
Дож
Чего бы вы хотели, Дездемона?
Дездемона
Я мавра полюбила для того,
Чтоб быть его женой. Всем протрубил
О том мой дерзкий бунт, мой вызов року.
Мне дорог даже темный облик мавра:
В нем отразилась светлая душа.
Высокой чести, доблести его
Я посвятила жизнь, судьбу и сердце.
Останься я здесь бабочкой порхать,
Когда мой муж пойдет в поход на турок, -
Всего лишусь я, что влекло к нему,
И без любимого мне будет тяжек
Груз долгих дней. Позвольте ехать с ним.
Отелло
Синьоры, ваше слово? Умоляю
Дать волю ей.
Свидетель небо, не затем прошу я,
Чтоб утолить мой первый страстный пыл -
Пыл юности погас уже в Отелло.
Я только не хочу стеснять жену.
Но пусть всевышний вас хранит от мысли,
Что я могу в столь важном предприятье
Из-за любимой делом пренебречь.
Нет, если легкокрылые безделки
Проворного Амура мне затмят
Любовной ленью разум, если я
Из-за игры любовной запятнаю
Честь воина, - пусть бабы обратят
Мой шлем в горшок, пусть строй позорных
бедствий
На жизнь и славу мавра ополчится!
Дож
Решайте сами вы с женой, Отелло, -
Остаться или ехать ей. Дела
Торопят нас.
Первый сенатор
Отплытье в эту ночь.
Отелло
Я хоть сейчас готов!
Дож
Мы утром, в девять, вновь сойдемся здесь.
Оставьте нам, Отелло, человека,
Который привезет вам предписанья,
Приказ о вашем назначенье - словом,
Все, что вам нужно.
Отелло
Вот мой знаменосец.
Он в честности и верности испытан.
Ему я поручу жену доставить
И все, что ваша светлость мне послать
Найдет необходимым.
Дож
Я согласен.
Всем доброй ночи.
(К Брабанцио.)
Доблестный синьор,
Когда красой душе дано сверкать,
Не черен, а красив ваш храбрый зять.
Первый сенатор
Прощайте, храбрый мавр. Жену храните.
Брабанцио
Смотри за ней: кто так провел отца,
Пренебрежет и таинством венца.
Дож, сенаторы и офицеры уходят.
Отелло
Я ставлю жизнь за верность Дездемоны!
Ее тебе, мой Яго, поручаю.
Прошу тебя: скажи своей жене,
Пусть позаботится о ней. Обеих
Доставишь ты на первом корабле.
Идем, жена. Остался мне лишь нас
Для ласк, для дел, чтоб всем распорядиться,
Чтобы побыть с тобой. Мой кормчий - время.
Отелло и Дездемона уходят.
Родриго
Яго...
Яго
Что скажешь, благородная душа?
Родриго
Как ты думаешь, что я собираюсь делать?
Яго
Тут и думать нечего - ляжешь спать.
Родриго
А вот и нет - я пойду и утоплюсь.
Яго
Посмей только, и я выброшу тебя из своего сердца! Зачем топиться,
глупая башка?
Родриго
Нет, глупо жить, когда жизнь - сплошное мученье. Не лучше ли умереть?
Ведь смерть - надежный доктор: уж она-то не подведет!
Яго
Позор! Я почти три десятилетия смотрю на этот мир и с той поры, как
стал отличать выгоду от убытка, ни разу не встречал человека, который умел
бы как следует любить самого себя. Да прежде чем сказать, что пойду топиться
из-за какой-то шлюхи, я поменял бы свое человеческое достоинство на повадки
павиана.
Родриго
Что же мне делать? Сознаюсь, мне самому совестно быть так безрассудно
влюбленным. Но я не властен над собой.
Яго
Чепуха! Ты только пойми: от нас, и только от нас, зависит быть тем или
другим. Наше тело - огород, воля - огородник. Поэтому вырастить крапиву или
посеять салат, посеять морковь или посадить капусту, заполнить огород одним
сортом растений или многими, беспечно запустить его и сделать бесплодным или
тщательно его удобрять и выхаживать овощи - словом, поступить так или этак,
- зависит только от нас. Если на весах нашей жизни отсутствует чашечка
здравого смысла и осталась только чашечка чувственности, страсть и
низменность нашей природы непременно приведут нас к нелепой развязке. На то
нам и дан разум, чтобы охлаждать наши бешеные порывы, укусы нашей похоти,
наши разнузданные желания. Вот почему то, что ты называешь любовью, - просто
сорняк, который не так уж трудно выполоть.
Родриго
Да полно, что ты?
Яго
Поверь: все это - просто похоть да поблажки нашей же воли. Будь
мужчиной. Топиться! Топи кошек и слепых щенят, если это тебе так нравится! Я
назвался твоим другом и, сознаюсь, привязан к тебе накрепко. Ты это
заслужил. И никогда еще я не имел такого удобного случая помочь тебе, как
сейчас. Набей кошелек золотом и отправляйся на войну. Измени свое обличье
фальшивой бородой и набей свой кошелек золотом, говорю я тебе. Не может
быть, чтобы Дездемона долго любила мавра, - так набей же кошелек золотом. Да
и мавр не способен долго любить ее. Начало их любви было бурным, но мы еще
увидим не менее бурный разлад. Ты только набей кошелек золотом. Эти мавры
изменчивы в своих чувствах - так смотри, потуже набей кошелек Золотом; то
блюдо, что мавру сегодня кажется слаще меда, назавтра покажется ему горше
полыни. А Дездемона молода и потому скоро переменится. Когда она пресытится
ласками мавра, вот тут-то она и почувствует весь ужас своего выбора, и ей
понадобится перемена, обязательно понадобится. А потому набей кошелек
золотом. А если уж обязательно хочешь погубить свою душу, сделай это более
приятным способом. Зачем же топиться? Набей кошелек всем золотом, какое ты
сумеешь наскрести. Если только напускная святость и непрочный союз бродячего
варвара и лукавой венецианки - не слишком твердый орешек для моей
изворотливости и для всех сил преисподней, - ты насладишься ею. А потому
припаси как можно больше золота. Топиться? - К черту! Это вернейший способ
все потерять. Уж лучше тебе повеситься, утолив свою страсть, чем утопиться,
не испытав блаженства.
Родриго
А ты поможешь мне, если я соглашусь?
Яго
Можешь на меня положиться! Иди и сколоти монету; я часто тебе говорил и
повторяю снова и снова: я ненавижу мавра. Причина есть, и она крепко засела
в моем сердце; а разве у тебя меньше оснований его ненавидеть? Давай же
мстить сообща. Если ты сумеешь наставить ему рога, ты и себе доставишь
удовольствие, и меня позабавишь. В чреве грядущего таится немало блестящих
возможностей, и мы поможем им явиться на свет. Марш! Ступай и запасайся
деньгами. Завтра мы еще поговорим об этом. До свиданья.
Родриго
Где же мы встретимся утром?
Яго
У меня.
Родриго
Я приду пораньше.
Яго
Приходи. Прощай. Слышишь, Родриго?
Родриго
Что ты сказал?
Яго
О том, чтобы топиться, - ни слова больше. Слышишь?
Родриго
Нет, нет, я стал совсем другим. Я продам все мои поместья. (Уходит.)
Яго
Вот так всегда глупцов я превращаю
В свой чистоган. Потрать я с дураком
Хоть час без пользы - я бы опозорил
Свой зрелый опыт. Ненавижу мавра,
И ходит слух - он замещал меня
На брачном ложе. Я не убежден,
Но для меня довольно подозренья,
Чтоб действовать. Меня он любит - что ж,
Тем легче мавр поддастся на уловку.
Да, Кассио красив. Прикинем. Вот бы
Мне пост его занять, всего добившись
Двойною плутней. Да, но как? Прикинем.
А если душу мавра отравить
Слушком, что с Кассио близка синьора?
Смазливость и воспитанность его
Раздуют ревность: он как будто создан,
Чтоб женщин обольщать. Характер мавра -
Прямой, открытый, и в его глазах
Тот честен, кто прикинулся таким,
И легче легкого, как всех ослов,
Водить такого за нос.
Ура! Нашел! Ужасный плод зачат.
Пусть ад и тьма на свет его родят!
(Уходит.)
Портовый город на Кипре.
Входят Монтаио и двое кипрских дворян.
Монтано
Ну как, не видно ль с мыса корабля?
Первый дворянин
Не видно, нет. Высокая волна.
Меж небом и водой я не заметил
Ни паруса.
Монтано
Такой жестокий шторм
Не сотрясал доселе нашу крепость.
И если он был страшен и на море,
Какой корабль спасется, устоит? -
Ведь волны - с гору. Что-то мы услышим?
Второй дворянин
Благую весть - турецкий флот рассеян.
Как выйдешь на покрытый пеной мыс,
Взметнется вал с чудовищною гривой.
Он, чудится, швыряет в небо пену,
Чтобы огни Медведицы задуть,
Лишая стражей неподвижный полюс.
Нет, никогда на море я не видел
Подобной бури.
Монтано
Если флот турецкий
Не спасся в гавани, он затонул:
Ему не выдержать такого шторма.
Входит третий дворянин.
Третий дворянин
Слыхали новость? Кончена война.
Свирепый шторм так угостил неверных,
Что план их рухнул. Множество судов
Крушенье потерпело. Это видел
Корабль венецианский.
Монтано
Невероятно!
Третий дворянин
Он пришвартовался,
И Кассио, недавний заместитель
Отелло храброго, сошел на берег.
Отелло в море и везет сюда
Все указанья как наместник Кипра.
Монтано
Правитель он достойный. Я доволен.
Третий дворянин
Но тот же Кассио, хотя и рад
Урону турок, мрачен - он расстался
С Отелло в грозный час и молит небо,
Чтоб спасся он.
Монтано
И я о том молю.
Я у него служил. Как властный воин,
Умеет править он. Пойдем на берег,
Посмотрим на корабль венецианский
И в даль вглядимся: не блеснет ли там,
Где облака сливаются с волнами,
Корабль Отелло.
Третий дворянин
Да, пойдем. Гостей
Мы можем ждать с минуты на минуту.
Входит Кассио.
Кассио
Я благодарен доблестным мужам
Воинственного Кипра, что высоко
Они Отелло ценят. Пусть же небо
Пошлет ему защиту от стихий:
Мы разошлись в час бури злой на море.
Монтано
Надежен ли корабль?
Кассио
Он сбит на славу, да и капитан -
Испытанный и опытный моряк.
И вот уже, недужная тревогой,
Моя надежда крепнет.
Голос за сценой: "Парус! Парус!"
Входит четвертый дворянин.
Кассио
Что там за шум?
Четвертый дворянин
Весь город пуст; на берегу морском
Волнуется толпа, завидев парус.
Кассио
Надежда мне шепнула: это он!
Пушечный выстрел.
Второй дворянин
Приветственный салют; по крайней мере,
Мы знаем - это друг.
Кассио
Прошу, синьор,
Пройдите в порт, чтоб дать нам знать, кто прибыл.
Второй дворянин
Иду.
(Уходит.)
Монтано
Скажите, лейтенант, женат Отелло?
Кассио
И очень счастливо: он взял жену,
Что выше и похвал, и славы шумной,
И всех стихов изысканных поэтов.
Как драгоценный камень мирозданья,
Она украсит и творца.
Входит второй дворянин.
Ну, кто там?
Второй дворянин
По слухам, некий Яго, знаменосец.
Кассио
Бог дал ему счастливую защиту.
Как бы проникшись чувством красоты,
Валы и шторм, ревущий вихрь и рифы,
Пески, что, притаившись в глубине,
Готовы поглотить корабль безвинный, -
Все, позабыв свой злобный нрав, открыло
Путь Дездемоне.
Монтано
Кто она такая?
Кассио
Над нашим генералом генерал.
Я говорил о ней. С ней храбрый Яго,
И прибыли они дней на семь раньше,
Чем думал я. Храни Отелло, Зевс!
Надуй дыханьем мощным каждый парус,
Чтоб гордым кораблем он порт украсил,
Чтоб вновь затрепетал в объятьях милой
И чтоб зажег он наш угасший дух,
Наполнив радостью весь Кипр!.. Что вижу?
Входят со свитой Дездемона, Эмилия, Яго и Родриго.
Цвет корабля нисходит к нам. Мужи,
Склонитесь на колени перед нею!
Мой вам привет, синьора! Благость неба
Да окружит вас - спустится пред вами,
И сзади вас, и вдоль прелестных рук!
Мой вам привет!
Дездемона
Спасибо, храбрый Касьо.
Не знаете ли, где теперь мой муж?
Кассио
В дороге он, здоров и скоро будет.
Дездемона
О, я тревожусь! Что вас разлучило?
Кассио
Великий спор меж небом и волнами.
Но слышите? - Корабль!
За сценой крики: "Парус! Парус!" - и пушечный выстрел.
Второй дворянин
Он салютует крепости. Похоже,
Что вновь друзья.
Кассио
Проверьте, чей корабль.
Второй дворянин уходит.
Привет вам, Яго.
(Эмилии.)
В добрый час, синьора!
Я вольность разрешу себе. С терпеньем
Ее снесите, милый Яго. Что ж -
Воспитанность мне позволяет это.
(Целует Эмилию.)
Яго
Синьор, когда моя жена губами
Вас одарит, как болтовней меня,
Вы сыты будете.
Дездемона
Она, бедняжка,
Двух слов порой не скажет.
Яго
Слов? Десятки!
Когда же спать хочу я - и не счесть!
Но, черт возьми, при вас свой язычок
Она, конечно, прячет и бранится
Со мною только в мыслях.
Эмилия
Но где же повод?
Яго
Вот, вот! Смелей! На людях все вы - куклы,
В гостях - сороки, кошки - у кастрюль,
Обидев нас, прикинетесь святыми,
А вас обидишь - сущие чертовки.
Лентяйки днем, в потемках вы прилежны.
Дездемона
Стыдись: ты клеветник.
Яго
Будь турок я, коль вру. Вот все заботы:
Вставать для игр, ложиться для работы.
Эмилия
Дождись тут мадригала!
Яго
И не жди.
Дездемона
А мне ты в похвалу что скажешь, Яго?
Яго
Увольте, благородная синьора, -
Бездарен я, когда не издеваюсь.
Дездемона
Попробуй... Но пошел ли кто на пристань?
Яго
Пошел, синьора.
Дездемона
Ах, грустно мне! Себя я обману,
Создав хотя бы видимость веселья.
(К Яго.)
Ну что? Начни. Готов твой мадригал?
Яго
Почти готов, но все, что я придумал,
К башке пристало, словно клей к сукну,
И если вырвешь - так с мозгами вместе.
Все ж муза тужится скорей родить
И вот чем разрешилась:
Ум, дружный с красотой, - предел мечты:
Ум пользу извлечет из красоты.
Дездемона
Вот так хвала! Что скажешь ты о той,
Что хоть умна, но и черна изрядно?
Яго
Когда черна смышленая девица,
Найдет глупца, что темным соблазнится.
Дездемона
Час от часу не легче.
Эмилия
А если и красива, но глупа?
Яго
Тот, кто красив, не глуп: одна лишь ночка -
И та же глупость принесет сыночка.
Дездемона
Все эти глупые, старые шуточки способны рассмешить только дураков в
тавернах. Какую же скаредную хвалу ты воздашь той, что и глупа и
безобразна?
Яго
В любовных шашнях самой глупой рожи
Не отличишь от умницы пригожей.
Дездемона
Какая нелепость! Свой лучший каламбур ты приберег для самой худшей.
Какой же хвалой одаришь ты женщину, которая действительно ее заслужила и за
добродетели которой поручилось бы даже злословие?
Яго
Та, что прелестней всех, но не надменна,
Владеет речью, но скромна отменно;
Что некричащий предпочтет наряд,
Бежит желаний, хоть супруг богат;
Что сдержит гнев, поссорясь с муженьком,
И не поднимет крика на весь дом;
Что, коль тунца отведать довелося,
Довольна и не требует лосося;
Что мыслит, но все помыслы таит;
Чья добродетель - неприступный щит, -
Родись такая - стала б год за годом...
Дездемона
Ну, что? Кончай.
Яго
Рожать глупцов да счет вести расходам.
Дездемона
Какое убогое и беспомощное заключение! Не учись у него, Эмилия, хоть он
тебе и муж. - Что ты скажешь, Кассио? Разве это не самый распущенный и
невоздержный на язык из советчиков?
Кассио
Он говорил без прикрас, напрямик. Ведь он воин, а не ученый.
Яго (в сторону)
Он берет ее за руку. Ну что ж, шепчи, нашептывай! Я и самой тонкой
паутинкой сумею оплести такую большую муху, как лейтенант Кассио. Так, так.
Улыбайся, действуй; я тебя заманю в ловушку твоих же любезностей. (Громко.)
Вы совершенно правы... (В сторону.) Если подобные фокусы лишат вас
лейтенантства, лейтенант, то лучше бы вам не целовать так часто кончики
своих пальцев! Но что поделаешь, если вам так хочется пощеголять
галантностью манер? Прекрасно! Недурной поцелуй! Великолепная учтивость,
право! Но вы опять подносите пальцы к губам? Для вас же было бы лучше,
окажись они клистирными наконечниками!
Труба за сценой.
Это Отелло. Я узнаю его сигнал.
Кассио
Да, это он.
Дездемона
Пойдем ему навстречу.
Кассио
Он сам сюда идет!
Входит Отелло со свитой.
Отелло
Прекрасный воин мой!
Дездемона
Отелло, милый!
Отелло
Я так же сильно удивлен, как счастлив,