Страница:
- Я вижу, вы мне не верите, поэтому не нахожу возможным отвечать,
аристократически вскинув подбородок, отвечал Старик.
- Отстань от человека, -махнул рукой Седой. -Если бриллианты и были, то
Леший их давно уже сплавил...
- Леший? - удивился Старик. - Но ведь это выдумка, сказка... их не
бывает.
- У нас бывает, - вздохнул Иван.
- Чем черт не шутит, - вскинулся вдруг Горелый. -Давай проверим, может,
он там отсиживается...
- Ага, сидит Леший, на бриллиантики посматривает и нас дожидается, -
хмыкнул Иная.
- Спокойно, - Горелый открыл угловую дверь и внимательно посмотрел на
нишу в противоположной стене. - Как-то же он туда забирался, правильно?
- Может, не надо, - округлив глаза, зашептал Чекушка.
- Чего шепчешь-то? - заржал Горелый.
- Страшный он, волосатый весь...
- Не боись, - Горелый пошарил за выступом стены и вытащил длинную сухую
жердь с крюком на конце. - Видишь?
Он протянул жердь и ловко подцепил крюком конец веревки. Подтянул ее и,
взяв в руки, дернул. Из ниши показалась широкая, потемневшая от времени
доска.
- А ну, помогите... - ребята вытянули доску и поставили на выступ. -
Что я говорил? Леший хитер, но и мы не лыком шиты.
- Как же он один справляется? - удивился Иван.
- Он же большой, как медведь, и в бороде репейник... - снова зашептал
Чекушка.
- 0. я его видел, он сушил носки, - вспомнил свое пробуждение Старик.
- Крепко, видать, тебя трахнуло, - хихикнул Горелый. - Чтоб Леший носки
сушил?.. Да у него их никогда не было! Ладно, пошли... Кто первый?
- Позвольте мне, - взволнованно заговорил Старик. - Я не боюсь леших.
Леший, - почему-то коверкая язык, объяснил Горелый, - это бомж, человек
такой, понимаешь?
- Все равно, - Старик сделал шаг... и почему-то вернулся. Ребята не
выдержали и прыснули. Старик, засопев, как ребенок, повернулся и, встав на
корточки, пополз по шатающейся доске. На другой стороне он выпрямился и
победно посмотрел на ребят.
- Герой... - протянул Горелый, и компания пошла вслед за Стариком.
- Есть! Я нашел! - закричал Старик, едва ребята вползли в круглую
комнату с тремя узкими окнами-бойницами наверху. Вдоль стен вилась каменная
лестница без перил, которая вела на крышу башни.
- Не похоже на бриллианты, - Горелый взял из рук Старика шляпу, которой
тот потрясал.
- Это моя шляпа , моя!
- Ну и что? - хмыкнул Горелый.
- Как вы не понимаете, значит, и бриллианты тоже здесь?
- Что-то не видать, - протянул Иван, оглядывая убогую постель из
набитых травой мешков и стол-чурку с жестяной мятой кружкой на нем. Седой
молча перевернул банку из-под кофе. Оттуда выпала катушка белых ниток с
иголкой, несколько разноцветных пуговиц и две засаленные карты: тройка и
туз.
- А это что? - спросил Старик, указывая на несколько забавных фигурок
из хлебного мякиша.
- Он из хлеба лепил и продавал, - пояснил Иван. - В тюрьме, наверное,
научился.
Горелый проверил карманы видавшего виды клетчатого пальто и сплюнул в
золу.
- Фига с маслом... И искать больше негде.
- Негде, - согласился Старик, повертев головой.
- Слушай, дед, - на Горелого словно снизошло озарение, - а ты скажи мне
такую вещь... Только по честному скажи...
-Я никогда не лгу, - с достоинством отвечал Старик.
- Вот и отлично! - возликовал Горелый. - Отвечай, дед, как на духу: ты
в психушке когда-нибудь был?
- Был, - просто ответил Старик.
Горелый, торжествуя, оглядел ребят.
- А я ему верю, - прошептал Чекушка.
- Потому что сам - идиот несчастный? -отрезал Горелый.
- Ладно, - остановил его Седой. - Чего пылишь зря. - И прошел по
комнате, примериваясь. - Нет худа без добра. Теперь здесь будем жить.
- А если Леший вернется? - опасливо спросил Чекушка.
- Ну и что! - подскочил Горелый. - Здесь нас и с пулеметом не
достанешь. А старика куда?
- Да пусть живет, не помешает, - Седой посмотрел на Старика.
- Я очень признателен, но боюсь, стану вам обузой... - Старик замялся.
- Дед, оставайся, - подошел к Старику Чекушка.
- Мы тебя приспособим, не переживай! - заржал Горелый.
- Тогда мы за жердями, а вы тут приберитесь. Мусор прямо вниз,
-скомандовал Седой.
Леший огорчался недолго. В ближайшем ларьке он купил два зеленых
флакона с жидкостью для обезжиривания поверхности и, уложив их в саквояж,
поспешил к своей давней знакомой.
Уже заметно стемнело. Леший шел дворами. Вдруг из-за ларька выступила
зеленая тень и взялась за ручку саквояжа. Леший тоже вцепился в нее мертвой
хваткой, борясь за драгоценные флаконы. Дернув для порядка еще пару раз,
отчего лохматая голова Лешего дернулась, как Ванька-встанька, тень подняла
небывалый по величине кулак и шваркнула им Лешего по голове. В голове что-то
лопнуло, и Леший сполз, словно тесто, на серый асфальт. Изо рта на серое
вытекло алое, и Леший отошел в небытие, не дойдя до своего счастья
каких-нибудь двух-трех шагов.
Тень, даже не взглянув на него, открыла саквояж и выругалась.
Драгоценные флаконы хрястнули об асфальт. Тень удовлетворенно хрюкнула,
нащупав в глубине камень, и растворилась в фиолетовых сумерках.
Старик видел себя как бы в дымке и как бы со стороны. Он видел себя уже
старым, таким, каким был сейчас, когда спал в новом своем странном жилище, и
в то же время как будто бы он снова вернулся в комнату своего детства, когда
еще была жива его мать.
... Он, уже старый, сегодняшний, стоял у распахнутого окна своей
детской. Было удивительно тихо, как вдруг порыв ветра откуда-то из глубины
парка поколебал макушки деревьев, блеснув серебром отливающей в лунном свете
листвы. Шевельнулись тяжелые оконные портьеры, заволновались в вольере
снегири. Медленно и бесшумно распахнулась дверь детской.
Старик прошел к двери, намереваясь ее закрыть и глянул в глубокую тьму
коридора. Ему показалось, что дверь в комнату матери чуть приоткрыта. Более
того, ему почудилось, что он слышит внутри комнаты какое-то движение.
Почему-то робея, Старик оглянулся на темное окно и, пройдя к комнате,
заглянул вовнутрь .
Спиной к нему под круглой зеленой лампой сидела молодая женщина и
раскладывала пасьянс на овальном, покрытом сукном столике.
Старик замер, боясь пошевельнуться.
- Не спишь? - женщина чуть повернулась, мягко улыбаясь, и, сняв круглые
в металлической оправе очки, потерла тонкими пальцами переносицу.
- Мама... - выдохнул Старик и замолчал, блестя влажными глазами.
- Ну-ну, подойди же... Подойди, - снова улыбнулась женщина, и он
подошел к ней.
- Какой ты стал неуклюжий, - мать все так же улыбалась, чуть покачивая
головой.
- Мама, как хорошо, что ты здесь... Я хотел тебя просить... Меня это
мучит... Мне очень плохо... Я остался совсем один... Я все им отдал...
Понимаешь, я хотел помогать больным детям, а ... они объявили меня
сумасшедшим, и, самое страшное, моя дочь была с ними... И они добились опеки
надо мной... Ты помнишь, мама, ты говорила про Россию? Что я найду там свое
счастье? Я приехал туда, мама... Благослови меня! - Старик говорил сбивчиво,
торопливо, стараясь побольше рассказать ей о своей жизни без нее и боясь,
что она прервет его или исчезнет.
Мать долго вглядывалась в его лицо, глаза, и, перекрестив, молча
поцеловала в лоб.
- Я все знаю, сынок, ты поступил правильно. С Богом, родной мой...
Старик проснулся от предощущения счастья. Он открыл глаза и рассмеялся
тихонько. Луна заглянула в узкое окно и высветила выскобленную ножом белую
столешницу, искупалась в матовой бронзе вновь подвешенной рынды, блеснула на
стекле банки, куда кто-то воткнул косматую сосновую ветку с шишечками,
прошлась по темным фигуркам из мякиша, оставшимся от бывшего жильца, - и
остановилась на новеньких нарах из жердей, на которых спал Чекушка. Чекушки
там не было.
Сладко сопел Иван на мешках со свежей травой, бормотал во сне Горелый,
мерно дышал Седой с нахмуренным лбом. Чекушки не было.
Старик тихо поднялся, на цыпочках прошел по винтовой лестнице и
осторожно выглянул. У полуразвалившихся зубцов почти на самом краю башни
стоял Чекушка в матросской фуражке с лентами. Ленты волшебно шуршали,
колеблемые легким ночным ветерком - мальчик смотрел из-под ладони вдаль и
шепотом отдавал команды невидимым матросам.
- Чекушка... - тихо позвал Старик.
- Взойдите на мостик, сэр, - грозно ответил строгий капитан. Чекушка,
не глядя, сделал нетерпеливый жест рукой, словно уже давно поджидал его.
- Есть, капитан! - Старик от волнения отдал честь левой рукой, вывернув
ладонь.
- К пустой голове не прикладывают, сэр.
- О, да, я понял вас, капитан, - Старик нацепил очки и наклонился
вперед, всматриваясь в темноту.
- Что там? - взволнованно прошептал он.
Чекушка окинул его суровым взглядом.
- Остров.
Старик поправил очки и еще сильнее наклонился вперед.
- Там, ткнул пальчиком капитан. - Смотрите внимательней, сэр.
- Вижу! - вдруг вскричал Старик и сдернул очки. - Вижу!
- Видите? - переспросил уже не капитан, а Чекушка.
- Да, вижу, - искренне отвечал Старик.
- Какой он? - одними губами прошептал Чекушка.
- Чудесный. Он чудесный, капитан.
- Ты, правда, его видишь? - Нотка сомнения еще звучала в его голосе. Но
Старик посмотрел ему в глаза и отвечал не колеблясь: "Да!".
И Чекушка поверил. Он оглянулся по сторонам, сделав круглые глаза, и
вцепился в руку Старика.
- Поклянись! Поклянись, что никому не расскажешь.
- Клянусь, - отвечал Старик, подняв, как Чингачгук руку.
- Слушай, - взволнованно и торопливо зашептал Чекушка. - Мы едем на
остров. - Старик кивнул. - Мы и деньги копим... У нас уже, знаешь,
сколько... - Чекушка наморщил лоб, пытаясь сосчитать. - В общем, много
уже... Но не хватает. Мы, как только накопим, сразу купим корабль... Ну,
маленький... шхуну или яхту... и поплывем...
- А зачем? - робко спросил Старик.
- Как зачем?! Там ничего этого не будет!
- Старик не спросил "чего", он понял. Он понял все и прижал Чекушку к
груди.
Под утренний звон колоколов в парк вошла Любка. В туфельках-лодочках на
небольших точеных каблуках, юбочке-полоске, едва прикрывающей округлость
ягодиц, футболке, нарочито оголяющей одно плечо, и парике, взбитом а ля
Мэрилин Монро. Она плюхнулась на скамейку рядом с молодящимся старичком со
шкиперской бородкой и розовым галстуком-косынкой, подвязанным под клетчатой
ковбойкой. Старичок сухо кашлянул и прикрылся газетой. кося глазом на
стройные Любкины ножки,
Любка достала из сумочки зеркальце и, забавляясь, пустила зайчика двум
молодым людям, пьющим пиво, перевела лучик на трех собутыльников,
прятавшихся в кустах, провела по соломенным шляпкам старушек, сидящих
напротив, и, наконец, облагодетельствовала старичка. Старичок отложил
газету, просияв новенькими зубами.
- Гуляете? - смущенно кашлянул он.
Любка молча смерила его презрительным взглядом. Старик стушевался.
- Действительно, вопрос глупый...Что еще можно делать в парке в такой
чудный день. - Старик хихикнул.
- Многое можно, - многозначительно произнесла Любка и вынула из сумочки
сигареты. Старик подвинулся и щелкнул дорогой зажигалкой. - Позволите?
Позволив, Любка царственно протянула руку за зажигалкой. Старичок
протянул с готовностью.
- Зыконская вещь, - Любка выдохнула дым прямо в лицо старикашке.
- В таком случае позвольте вам ее презентовать. Старушки напротив
возмущенно вскинули подбородки. Любка пустила дым и в их сторону. Старушки
отвернулись. Любка бросила зажигалку в сумочку.
- Вы знаете, как называется эта церковь? - мурлыкнул старичок.
- Как? - скорчила заинтересованностъ Любка.
- Благовещенья! - ликуя, отвечал старичок. - Что означает "благая
весть". По Евангелию это означает тот момент, когда Святой Дух в виде голубя
сообщил Марии, что она... м-м...
- Забеременела, - подсказала Любка.
- Именно так! -восхитился старичок.
- Вы, как я вижу, увлекаетесь историей? - сделал непонятный вывод
старичок.
Любка подумала и согласилась.
- Тогда смею вас заверить, что вам необыкновенно повезло.
- И вам, - игриво заметила Любка.
- 0 да, - возбудился старичок, - в свое время я занимался
археологией...
- В какое? - неприлично фыркнула Любка.
- В э... э... свое, - замялся старичок. - Так вот, я с огромным
удовольствием мог бы вам рассказать о многих чудесах, более того, я могу все
это вам просто показать...
- Показать? - фальшиво удивилась Любка, но старичок не заметил.
- Да, здесь рядом. Не желаете пройтись. Или вы предпочитаете такси?
-едва сдерживая восторг, галантно привскочил старикашка. Старушки разом
посмотрели в их сторону.
- Такси, - Любка щелчком отправила сигарету в кусты и захрустела
гравием, отчаянно вихляя бедрами. Старичок, воровато пригибаясь, засеменил
рядом.
16.
- Мы вам очень признательны, - с легким акцентом благодарил
представитель консульства Артура. - Мы никогда не сомневались в
добропорядочности российских граждан. - Он потряс руку Артура в своих пухлых
ладонях и аккуратно сложил в саквояж синий заграничный паспорт и шкатулку
Старика.
Артур, широко улыбнулся в ответ:
- Не стоит благодарности. Я только хотел бы попросить вас, - (лицо
представителя застыло в напряженной улыбке), - в случае, если гражданин
захочет узнать, так сказать, об обстоятельствах... - Артур протянул визитную
карточку, - пусть позвонит или просто зайдет в любое удобное для него время.
Буду рад услужить.
- О, да, конечно, - вновь расцвел представитель.
Проходя мимо откровенно скучающего милиционера в будке под выгоревшим
на солнце итальянским флагом, Артур услышал, как в кармане его пиджака
засвиристел телефон.
- Да, - строго сказал он. - Слушаю, - чем дальше он слушал, тем больше
темнело его лицо. - Где? - задал он единственный вопрос и открыл дверцу
своего автомобиля.
- Седой. тебя Любка ищет, - как можно безразличней говорил Марсель
(пятнадцатилетний подросток), отыскивая взглядом потенциальную цель в
гомонящей потной толпе Апраксиного двора.
- Это ее дело, - оборвал его Седой.
- Есть! - подбежал запыхавшийся Горелый. - Видак ищут дешевый, двое
их... -Он указал на здоровенного парня в мокрой под мышками рубахе с круглой
рязанской физиономией и его близнеца, поменьше, - Они робко выспрашивали
бойкого продавца и хмурили выгоревшие брови, видимо, переводя валюту на
рубли.
- Вы магнитофон ищите? - очень вежливо спросил у них Марсель, вынырнув
из людской массы.
- Видак, - кивнул ошалевший от духоты рязанский Геракл.
- А что? - насторожился его близнец.
- Приятель "Панасаник" сдает... - Марсель рассеянно покрутил глянцевым
паспортом в руках, - почти даром. Не хотите взглянуть?
Приятели переглянулись и кивнули, то есть, клюнули.
_ _ _ _ _
- Четыре головки, новенький, муха не садилась, - радостно говорил
Марсель, ведя оробевших приятелей по мраморной лестнице к в общем-то
небогатой двери на первом этаже, в которой, однако, торчало бронзовое кольцо
и на которой висела табличка с витиеватой надписью "Профессор Ланской".
- Это папаша его, - пояснил Марсель. - Все по заграницам мотается, дома
почти и не бывает. Привез магнитофон, а ему дядя такой же подарил. Он и
решил - на карманные расходы... - нахмурился Марсель, приглашая туземцев
совместно вознегодовать на прожигателя жизни. Туземцы вознегодовали, но про
себя.
Марсель зачем-то тщательно вытер ноги о коврик у двери и, дернув за
веревочку, позвонил. Раздался мелодичный звон колокольчика. Затем шаркающие
шаги, дверь приоткрылась, и из нее высунулась старательно взлохмаченная
голова Седого. За ней виднелись голая шея со смазанным помадным отпечатком
губ и часть махрового халата в полосочку.
- Чего тебе? - нахмурился Седой.
- Да я покупателей, вот, - залепетал Марсель.
- Я не один, - Седой окинул грозным взглядом покупателей.
- Ну, Эдуард, люди же пришли, - заканючил Марсель, толкнув локтем
Геракла.
- Ага, - выдавил тот и снова сконфузился.
- Ладно, только быстро, - Марсель шагнул к двери, но Седой остановил
его. - Подожди, я спальню прикрою, - и скрылся.
- Давай бабки, яростно прошипел Марсель, и туземцы торопливо вынули
мятую пачку и сунули ее Марселю. - Сколько здесь? - Туземцы нервно назвали
сумму. - Я сейчас, - и Марсель скрылся за дверью.
Через пять минут лохи переглянулись, и Геракл нерешительно потянул за
шнурок. Шнурок оказался в его руках. Его приятель замычал и боднул дверь
плечом. Дверь распахнулась - лохи рванулись в проем. За дверью была лестница
в три ступени и двор-колодец с мусорным баком посередине. На мусорном баке
сидел черный кот и облизывался.
Старик сидел на скамейке в липовой аллее недалеко от консульства. Он
захлопнул пустую шкатулку и сунул ее обратно в саквояж. Повертел в руках
визитку с золотым ободком, надел очки и внимательно прочитал адрес.
Проходяший мужчина бросил окурок мимо урны. Окурок дымил у самых ног
Старика. Он поднял его и старательно затушил об асфальт.
Любка восседала в большом кожаном кресле, хрустя яблоком. Комната,
заставленная ампирной мебелью, представляла из себя жалкое зрелище.
... Осколки китайского фарфора усеивали турецкий ковер. Опрокинутая
ваза выплеснула воду вместе с розами на старинный диван. Чучело крокодила с
оторванным хвостом неведомым образом попало в большой аквариум с подсветкой.
Там же плавал насмерть перепуганный кот с косынкой хозяина на шее, и когда
Артур вошел, милицейский сержант, вызванный хозяином, изловчился и схватил
кота за шиворот. Кот, свирепо мяукая, царапнул сержанта и сиганул по
портьере наверх, где и уселся, яростно облизываясь. Любка хихикнула к
запустила огрызком в кота, но не попала. Огрызок отрикошетил от шкафа и
ударил по унылому носу хозяина, прятавшегося за роялем.
Артур кивнул сержанту и скрылся с ним в коридоре. Ощутив в кармане
приятно похрустывающие бумажки, сержант вежливо козырнул и испарился. Артур
вздохнул и снова вернулся в комнату. Старичок тут же подскочил к нему.
- Разбила сервиз на двадцать персон, раритет, египетскую вазу... я не
говорю уже о моральных издержках, - Старичок коснулся разодранной щеки.
- Он домогался, - Любка соскочила с кресла, и старичок тут же отступил
за рояль.
- Неправда! - взвизгнул он и почему-то присел.
- Правда-неправда, - Любка подумала. - Может, на него в суд подать?
Совращение малолетних, как-никак мне всего пятнадцать...
- Думаю, на первый раз его надо простить, - устало подыграл Артур.
- Вам-то что, а он меня лапал... Тут и тут, - Любка с удовольствием
показала. Артур поморщился и строго посмотрел на старичка.
Тот сник.
- Надо простить. Пошли, - Артур взял Любку за руку и вывел из квартиры.
-----------
- Когда-нибудь ты влипнешь так, что никто, даже я, не смогут помочь
тебе, - говорил Артур, захлопывая дверцу автомобиля.
- Плевать, - Любка забилась в угол сиденья.
- Я одно не могу понять, - распалялся Артур. - Зачем ты это делаешь?
- Зачем? - Любка ненадолго задумалась. - Останови.
Артур посмотрел недоуменно.
- Останови, - еще раз повторила Любка.
Артур остановился и посмотрел на Любку. Та смотрела в другую сторону.
- Хочешь, я тебя поцелую? Хочешь? - (Артур молчал). - Тогда спой.
Песенку. Ну, хоть рожу скорчи... - (Артур молчал). - Теперь понял? - Любка
повернулась к Артуру. - А вообще, ты как был комсомольский чинуша, таким и
остался, скучный... Пока, - Любка вышла из автомобиля и сильно хлопнула
дверцей.
- Черт! - швырнул карты на стол Марсель.
Старинный красный абажур с кистями высвечивал ровный круг на столе в
кабинете Артура. Сквозь сизый дым в полумраке едва проступали потные от
изрядной доли выпитого лица игроков.
- Па-прашу денежки, - протянул довольно Питон и зачем-то похлопал
Плесень по голове.
- Непруха, - подхихикнул Плесень и незаметно от Марселя сбросил карты.
- Тридцатки не хватает, - Марсель лихорадочно пересчитал зеленые
купюры. - Я завтра... - Марсель обвел взглядом партнеров и сник.
- Нет денег, играть не садись, - мягко попенял ему Темный.
- А пусть кукарекнет ! - загорелся Плесень.
- Кукарекнет? - Темный задумался. - Мне нравится ход твоих мыслей. А
тебе? - обратился он к Марселю.
- Я отдам... завтра, - Марсель затравленно посмотрел на Темного.
- Пусть штаны снимет! - заржал Питон.
- Вот-вот, снимет штаны и кукарекнет... Публике скучно, народ жаждет
зрелищ. Зре-лищ.... Ну! - Темный отпил вина. - Поаплодируем... - и вяло
хлопнул в ладоши. Публика захлопала.
- Я не буду, - сжался Марсель.
- Давай-давай, - Питон взял его за шкирку и поставил посреди комнаты.
Марсель вырвался. Тогда Питон провел жирной пятерней ему по лицу и швырнул к
стене. Все заржали.
Марсель поднялся и медленно спустил джинсы до колен. На его глазах
выступили слезы.
- Давай! - бил в ладоши Плесень. - Давай !
- Кукареку... - едва слышно сказал Марсель.
- Громче! - вопил Питон. - Крыльями, крыльями помаши! - ликовал
Плесень. Никто не заметил, как в дверях показалась умная лобастая голова
дога, а за ней и сам хозяин. Все замерли.
- Продолжайте - продолжайте, - Артур бочком протиснулся в кабинет и
уселся в уголке. Все молчали. - Значит, развлекаемся... Патриции веселятся,
богема буйствует. Хорошо вы живете, весело... Какую все-таки дрянь мы
выпустили из бутылки. Гиен, пожирающих свои внутренности... - он нервно
потер переносицу. И бессильно добавил, - Вон...
Через секунду в комнате никого не было. Лишь дымилась забытая сигарета.
Артур затушил ее и налил себе вина. Затем недоуменно покрутил головой, будто
удивляясь чему-то. Подошел дог и ткнулся ему мордой в коленку.
- Выпьем, дружище, - обратился он к собаке. - Все молчишь... Ну, будь
здоров, - Артур опрокинул рюмку и, когда повернулся, увидел сквозь сизый
сигаретный дым в полумраке стоящего в дверном проеме Старика, прижимающего к
груди саквояж.
Старик молча протянул Артуру его визитку. Артур повертел визитку в
руках и только потом разглядел саквояж. Он внимательно посмотрел в лицо
Старика. Старик казался испуганным и моргал. Артур вытащил из кармана пачку
сигарет, она оказалась пустой. Артур смял ее пальцами. Старик вдруг достал
из кармана пиджака старинный с монограммой портсигар и раскрыл его. Артур
опустил глаза - в портсигаре лежали разнокалиберные окурки, Артур снова
внимательно посмотрел на Старика.
- Нет, спасибо... - он прошел к креслу и жестом пригласил Старика
сесть, но тот остался стоять. Артур пожал плечами и удобно устроился в
кресле. Ведь вы - тот самый итальянец?..
Старик кивнул.
- Я вижу, вам вернули саквояж...Надеюсь, и паспорт вернули, и
шкатулку... - Старик снова кивнул и сглотнул слюну. - Вы хотите сказать, что
шкатулку вам вернули пустой... А что там должно было быть?
- Камни, - одними губами произнес Старик.
- Камни? - Артур достал из кармана блестящую зажигалку и принялся
вертеть ее в цепких холеных пальцах. Вдруг он заметил, что Старик неотрывно
следит за зажигалкой, и начал вращать ее размеренно, говоря при этом в такт
вращению.
- Бриллианты? - уточнил он, и Старик кивнул, по-прежнему не отрывая
глаз от зажигалки. - Сколько там было камней?
- Двенадцать...-так же монотонно отвечал Старик..
- Двенадцать! - вскричал Артур, и Старик очнулся. Артур тут же взял
себя в руки. - Нет, там был один камень, вот этот. - Артур достал из сейфа
бриллиант и положил его на подставку.
- Камней было двенадцать, - Старик вздрогнул от быстрого, хищного
взгляда Артура. - Их Леший... взял... Но мы... мы искали. Там ничего нет.
Там только фигурки... - Артур вскинул бровь. - Из хлеба... он лепил
зверей...
- Вам хотелось бы, чтобы я вернул камень... или вам нужны деньги?
- Деньги, - быстро ответил Старик.
- Вы что-нибудь хотите приобрести, или...
- Корабль. Нам... надо уплыть, потому что... Надо уплыть.
- Уплыть...- ничуть не удивился Артур. -Я дам вам денег, но при
условии... Ведь вы будете искать пропавшие камни? - (Старик кивнул). - При
условии. если вы найдете их... а вы, я думаю, найдете... Вы принесете их
сюда. Мне. Только мне. Вы согласны?
Старик кивнул и Артур, достав из сейфа несколько зеленых банкнот,
вручил их Старику. Старик, пятясь, вышел из комнаты. Артур вежливо
поклонился ему вслед. Тут же из-за портьеры показалось лицо Темного.
- Проследить. Но только без глупостей...
Темный кивнул и скрылся за портьерой. Артур включил подсветку, и
бриллиант заиграл, засветился голубым огнем.
На углу людного проспекта готовилось представление. Иван, изредка
выбивая ложками дробь о колено, зазывно кричал:
- А вот Карузо, поет от пуза!
Подходи честной народ, вам частушки пропоет!
Не боисъ стоптать ботинки, в тех частушках сплошь картинки!
Посмеетесь от души, хоть в блокнотик запиши!
Приготовьте все по тыще, музыкантам нужна пища!
Когда реклама закончилась, Иван вытолкнул в образовавшийся полукруг
Чекушку. Чекушка затравленно огляделся, набрал в грудь воздуха и запел вдруг
удивительно высоким чистым голосом:
- Мимо тещиного дома я без шуток не хожу,
То в окошко х... засуну, то забор разворошу!
В толпе хихикнули, Чекушка втянул голову в плечи, но ободренный тычком
Ивана, продолжил:
- Полюбила тракториста, а потом ему дала-
Три недели сиськи мыла и соляркою ссала!
Пел он совсем не забористо, а, скорей, протяжно и жалобно, как поют
романс или оперную арию. Иван же вертелся на пупе, тюкая ложками,
залихватски свистел, подхватывая окончания фраз.
Толпа рыдала. Смешливые туристочки прыскали в ладонь, высокий рыжий
парень гоготал, как гусак, вытянув жилистую шею, пожилой дядька в шляпе
пирожком ржал, держась руками за живот. Чекушка смотрел поверх зрителей, и в
аристократически вскинув подбородок, отвечал Старик.
- Отстань от человека, -махнул рукой Седой. -Если бриллианты и были, то
Леший их давно уже сплавил...
- Леший? - удивился Старик. - Но ведь это выдумка, сказка... их не
бывает.
- У нас бывает, - вздохнул Иван.
- Чем черт не шутит, - вскинулся вдруг Горелый. -Давай проверим, может,
он там отсиживается...
- Ага, сидит Леший, на бриллиантики посматривает и нас дожидается, -
хмыкнул Иная.
- Спокойно, - Горелый открыл угловую дверь и внимательно посмотрел на
нишу в противоположной стене. - Как-то же он туда забирался, правильно?
- Может, не надо, - округлив глаза, зашептал Чекушка.
- Чего шепчешь-то? - заржал Горелый.
- Страшный он, волосатый весь...
- Не боись, - Горелый пошарил за выступом стены и вытащил длинную сухую
жердь с крюком на конце. - Видишь?
Он протянул жердь и ловко подцепил крюком конец веревки. Подтянул ее и,
взяв в руки, дернул. Из ниши показалась широкая, потемневшая от времени
доска.
- А ну, помогите... - ребята вытянули доску и поставили на выступ. -
Что я говорил? Леший хитер, но и мы не лыком шиты.
- Как же он один справляется? - удивился Иван.
- Он же большой, как медведь, и в бороде репейник... - снова зашептал
Чекушка.
- 0. я его видел, он сушил носки, - вспомнил свое пробуждение Старик.
- Крепко, видать, тебя трахнуло, - хихикнул Горелый. - Чтоб Леший носки
сушил?.. Да у него их никогда не было! Ладно, пошли... Кто первый?
- Позвольте мне, - взволнованно заговорил Старик. - Я не боюсь леших.
Леший, - почему-то коверкая язык, объяснил Горелый, - это бомж, человек
такой, понимаешь?
- Все равно, - Старик сделал шаг... и почему-то вернулся. Ребята не
выдержали и прыснули. Старик, засопев, как ребенок, повернулся и, встав на
корточки, пополз по шатающейся доске. На другой стороне он выпрямился и
победно посмотрел на ребят.
- Герой... - протянул Горелый, и компания пошла вслед за Стариком.
- Есть! Я нашел! - закричал Старик, едва ребята вползли в круглую
комнату с тремя узкими окнами-бойницами наверху. Вдоль стен вилась каменная
лестница без перил, которая вела на крышу башни.
- Не похоже на бриллианты, - Горелый взял из рук Старика шляпу, которой
тот потрясал.
- Это моя шляпа , моя!
- Ну и что? - хмыкнул Горелый.
- Как вы не понимаете, значит, и бриллианты тоже здесь?
- Что-то не видать, - протянул Иван, оглядывая убогую постель из
набитых травой мешков и стол-чурку с жестяной мятой кружкой на нем. Седой
молча перевернул банку из-под кофе. Оттуда выпала катушка белых ниток с
иголкой, несколько разноцветных пуговиц и две засаленные карты: тройка и
туз.
- А это что? - спросил Старик, указывая на несколько забавных фигурок
из хлебного мякиша.
- Он из хлеба лепил и продавал, - пояснил Иван. - В тюрьме, наверное,
научился.
Горелый проверил карманы видавшего виды клетчатого пальто и сплюнул в
золу.
- Фига с маслом... И искать больше негде.
- Негде, - согласился Старик, повертев головой.
- Слушай, дед, - на Горелого словно снизошло озарение, - а ты скажи мне
такую вещь... Только по честному скажи...
-Я никогда не лгу, - с достоинством отвечал Старик.
- Вот и отлично! - возликовал Горелый. - Отвечай, дед, как на духу: ты
в психушке когда-нибудь был?
- Был, - просто ответил Старик.
Горелый, торжествуя, оглядел ребят.
- А я ему верю, - прошептал Чекушка.
- Потому что сам - идиот несчастный? -отрезал Горелый.
- Ладно, - остановил его Седой. - Чего пылишь зря. - И прошел по
комнате, примериваясь. - Нет худа без добра. Теперь здесь будем жить.
- А если Леший вернется? - опасливо спросил Чекушка.
- Ну и что! - подскочил Горелый. - Здесь нас и с пулеметом не
достанешь. А старика куда?
- Да пусть живет, не помешает, - Седой посмотрел на Старика.
- Я очень признателен, но боюсь, стану вам обузой... - Старик замялся.
- Дед, оставайся, - подошел к Старику Чекушка.
- Мы тебя приспособим, не переживай! - заржал Горелый.
- Тогда мы за жердями, а вы тут приберитесь. Мусор прямо вниз,
-скомандовал Седой.
Леший огорчался недолго. В ближайшем ларьке он купил два зеленых
флакона с жидкостью для обезжиривания поверхности и, уложив их в саквояж,
поспешил к своей давней знакомой.
Уже заметно стемнело. Леший шел дворами. Вдруг из-за ларька выступила
зеленая тень и взялась за ручку саквояжа. Леший тоже вцепился в нее мертвой
хваткой, борясь за драгоценные флаконы. Дернув для порядка еще пару раз,
отчего лохматая голова Лешего дернулась, как Ванька-встанька, тень подняла
небывалый по величине кулак и шваркнула им Лешего по голове. В голове что-то
лопнуло, и Леший сполз, словно тесто, на серый асфальт. Изо рта на серое
вытекло алое, и Леший отошел в небытие, не дойдя до своего счастья
каких-нибудь двух-трех шагов.
Тень, даже не взглянув на него, открыла саквояж и выругалась.
Драгоценные флаконы хрястнули об асфальт. Тень удовлетворенно хрюкнула,
нащупав в глубине камень, и растворилась в фиолетовых сумерках.
Старик видел себя как бы в дымке и как бы со стороны. Он видел себя уже
старым, таким, каким был сейчас, когда спал в новом своем странном жилище, и
в то же время как будто бы он снова вернулся в комнату своего детства, когда
еще была жива его мать.
... Он, уже старый, сегодняшний, стоял у распахнутого окна своей
детской. Было удивительно тихо, как вдруг порыв ветра откуда-то из глубины
парка поколебал макушки деревьев, блеснув серебром отливающей в лунном свете
листвы. Шевельнулись тяжелые оконные портьеры, заволновались в вольере
снегири. Медленно и бесшумно распахнулась дверь детской.
Старик прошел к двери, намереваясь ее закрыть и глянул в глубокую тьму
коридора. Ему показалось, что дверь в комнату матери чуть приоткрыта. Более
того, ему почудилось, что он слышит внутри комнаты какое-то движение.
Почему-то робея, Старик оглянулся на темное окно и, пройдя к комнате,
заглянул вовнутрь .
Спиной к нему под круглой зеленой лампой сидела молодая женщина и
раскладывала пасьянс на овальном, покрытом сукном столике.
Старик замер, боясь пошевельнуться.
- Не спишь? - женщина чуть повернулась, мягко улыбаясь, и, сняв круглые
в металлической оправе очки, потерла тонкими пальцами переносицу.
- Мама... - выдохнул Старик и замолчал, блестя влажными глазами.
- Ну-ну, подойди же... Подойди, - снова улыбнулась женщина, и он
подошел к ней.
- Какой ты стал неуклюжий, - мать все так же улыбалась, чуть покачивая
головой.
- Мама, как хорошо, что ты здесь... Я хотел тебя просить... Меня это
мучит... Мне очень плохо... Я остался совсем один... Я все им отдал...
Понимаешь, я хотел помогать больным детям, а ... они объявили меня
сумасшедшим, и, самое страшное, моя дочь была с ними... И они добились опеки
надо мной... Ты помнишь, мама, ты говорила про Россию? Что я найду там свое
счастье? Я приехал туда, мама... Благослови меня! - Старик говорил сбивчиво,
торопливо, стараясь побольше рассказать ей о своей жизни без нее и боясь,
что она прервет его или исчезнет.
Мать долго вглядывалась в его лицо, глаза, и, перекрестив, молча
поцеловала в лоб.
- Я все знаю, сынок, ты поступил правильно. С Богом, родной мой...
Старик проснулся от предощущения счастья. Он открыл глаза и рассмеялся
тихонько. Луна заглянула в узкое окно и высветила выскобленную ножом белую
столешницу, искупалась в матовой бронзе вновь подвешенной рынды, блеснула на
стекле банки, куда кто-то воткнул косматую сосновую ветку с шишечками,
прошлась по темным фигуркам из мякиша, оставшимся от бывшего жильца, - и
остановилась на новеньких нарах из жердей, на которых спал Чекушка. Чекушки
там не было.
Сладко сопел Иван на мешках со свежей травой, бормотал во сне Горелый,
мерно дышал Седой с нахмуренным лбом. Чекушки не было.
Старик тихо поднялся, на цыпочках прошел по винтовой лестнице и
осторожно выглянул. У полуразвалившихся зубцов почти на самом краю башни
стоял Чекушка в матросской фуражке с лентами. Ленты волшебно шуршали,
колеблемые легким ночным ветерком - мальчик смотрел из-под ладони вдаль и
шепотом отдавал команды невидимым матросам.
- Чекушка... - тихо позвал Старик.
- Взойдите на мостик, сэр, - грозно ответил строгий капитан. Чекушка,
не глядя, сделал нетерпеливый жест рукой, словно уже давно поджидал его.
- Есть, капитан! - Старик от волнения отдал честь левой рукой, вывернув
ладонь.
- К пустой голове не прикладывают, сэр.
- О, да, я понял вас, капитан, - Старик нацепил очки и наклонился
вперед, всматриваясь в темноту.
- Что там? - взволнованно прошептал он.
Чекушка окинул его суровым взглядом.
- Остров.
Старик поправил очки и еще сильнее наклонился вперед.
- Там, ткнул пальчиком капитан. - Смотрите внимательней, сэр.
- Вижу! - вдруг вскричал Старик и сдернул очки. - Вижу!
- Видите? - переспросил уже не капитан, а Чекушка.
- Да, вижу, - искренне отвечал Старик.
- Какой он? - одними губами прошептал Чекушка.
- Чудесный. Он чудесный, капитан.
- Ты, правда, его видишь? - Нотка сомнения еще звучала в его голосе. Но
Старик посмотрел ему в глаза и отвечал не колеблясь: "Да!".
И Чекушка поверил. Он оглянулся по сторонам, сделав круглые глаза, и
вцепился в руку Старика.
- Поклянись! Поклянись, что никому не расскажешь.
- Клянусь, - отвечал Старик, подняв, как Чингачгук руку.
- Слушай, - взволнованно и торопливо зашептал Чекушка. - Мы едем на
остров. - Старик кивнул. - Мы и деньги копим... У нас уже, знаешь,
сколько... - Чекушка наморщил лоб, пытаясь сосчитать. - В общем, много
уже... Но не хватает. Мы, как только накопим, сразу купим корабль... Ну,
маленький... шхуну или яхту... и поплывем...
- А зачем? - робко спросил Старик.
- Как зачем?! Там ничего этого не будет!
- Старик не спросил "чего", он понял. Он понял все и прижал Чекушку к
груди.
Под утренний звон колоколов в парк вошла Любка. В туфельках-лодочках на
небольших точеных каблуках, юбочке-полоске, едва прикрывающей округлость
ягодиц, футболке, нарочито оголяющей одно плечо, и парике, взбитом а ля
Мэрилин Монро. Она плюхнулась на скамейку рядом с молодящимся старичком со
шкиперской бородкой и розовым галстуком-косынкой, подвязанным под клетчатой
ковбойкой. Старичок сухо кашлянул и прикрылся газетой. кося глазом на
стройные Любкины ножки,
Любка достала из сумочки зеркальце и, забавляясь, пустила зайчика двум
молодым людям, пьющим пиво, перевела лучик на трех собутыльников,
прятавшихся в кустах, провела по соломенным шляпкам старушек, сидящих
напротив, и, наконец, облагодетельствовала старичка. Старичок отложил
газету, просияв новенькими зубами.
- Гуляете? - смущенно кашлянул он.
Любка молча смерила его презрительным взглядом. Старик стушевался.
- Действительно, вопрос глупый...Что еще можно делать в парке в такой
чудный день. - Старик хихикнул.
- Многое можно, - многозначительно произнесла Любка и вынула из сумочки
сигареты. Старик подвинулся и щелкнул дорогой зажигалкой. - Позволите?
Позволив, Любка царственно протянула руку за зажигалкой. Старичок
протянул с готовностью.
- Зыконская вещь, - Любка выдохнула дым прямо в лицо старикашке.
- В таком случае позвольте вам ее презентовать. Старушки напротив
возмущенно вскинули подбородки. Любка пустила дым и в их сторону. Старушки
отвернулись. Любка бросила зажигалку в сумочку.
- Вы знаете, как называется эта церковь? - мурлыкнул старичок.
- Как? - скорчила заинтересованностъ Любка.
- Благовещенья! - ликуя, отвечал старичок. - Что означает "благая
весть". По Евангелию это означает тот момент, когда Святой Дух в виде голубя
сообщил Марии, что она... м-м...
- Забеременела, - подсказала Любка.
- Именно так! -восхитился старичок.
- Вы, как я вижу, увлекаетесь историей? - сделал непонятный вывод
старичок.
Любка подумала и согласилась.
- Тогда смею вас заверить, что вам необыкновенно повезло.
- И вам, - игриво заметила Любка.
- 0 да, - возбудился старичок, - в свое время я занимался
археологией...
- В какое? - неприлично фыркнула Любка.
- В э... э... свое, - замялся старичок. - Так вот, я с огромным
удовольствием мог бы вам рассказать о многих чудесах, более того, я могу все
это вам просто показать...
- Показать? - фальшиво удивилась Любка, но старичок не заметил.
- Да, здесь рядом. Не желаете пройтись. Или вы предпочитаете такси?
-едва сдерживая восторг, галантно привскочил старикашка. Старушки разом
посмотрели в их сторону.
- Такси, - Любка щелчком отправила сигарету в кусты и захрустела
гравием, отчаянно вихляя бедрами. Старичок, воровато пригибаясь, засеменил
рядом.
16.
- Мы вам очень признательны, - с легким акцентом благодарил
представитель консульства Артура. - Мы никогда не сомневались в
добропорядочности российских граждан. - Он потряс руку Артура в своих пухлых
ладонях и аккуратно сложил в саквояж синий заграничный паспорт и шкатулку
Старика.
Артур, широко улыбнулся в ответ:
- Не стоит благодарности. Я только хотел бы попросить вас, - (лицо
представителя застыло в напряженной улыбке), - в случае, если гражданин
захочет узнать, так сказать, об обстоятельствах... - Артур протянул визитную
карточку, - пусть позвонит или просто зайдет в любое удобное для него время.
Буду рад услужить.
- О, да, конечно, - вновь расцвел представитель.
Проходя мимо откровенно скучающего милиционера в будке под выгоревшим
на солнце итальянским флагом, Артур услышал, как в кармане его пиджака
засвиристел телефон.
- Да, - строго сказал он. - Слушаю, - чем дальше он слушал, тем больше
темнело его лицо. - Где? - задал он единственный вопрос и открыл дверцу
своего автомобиля.
- Седой. тебя Любка ищет, - как можно безразличней говорил Марсель
(пятнадцатилетний подросток), отыскивая взглядом потенциальную цель в
гомонящей потной толпе Апраксиного двора.
- Это ее дело, - оборвал его Седой.
- Есть! - подбежал запыхавшийся Горелый. - Видак ищут дешевый, двое
их... -Он указал на здоровенного парня в мокрой под мышками рубахе с круглой
рязанской физиономией и его близнеца, поменьше, - Они робко выспрашивали
бойкого продавца и хмурили выгоревшие брови, видимо, переводя валюту на
рубли.
- Вы магнитофон ищите? - очень вежливо спросил у них Марсель, вынырнув
из людской массы.
- Видак, - кивнул ошалевший от духоты рязанский Геракл.
- А что? - насторожился его близнец.
- Приятель "Панасаник" сдает... - Марсель рассеянно покрутил глянцевым
паспортом в руках, - почти даром. Не хотите взглянуть?
Приятели переглянулись и кивнули, то есть, клюнули.
_ _ _ _ _
- Четыре головки, новенький, муха не садилась, - радостно говорил
Марсель, ведя оробевших приятелей по мраморной лестнице к в общем-то
небогатой двери на первом этаже, в которой, однако, торчало бронзовое кольцо
и на которой висела табличка с витиеватой надписью "Профессор Ланской".
- Это папаша его, - пояснил Марсель. - Все по заграницам мотается, дома
почти и не бывает. Привез магнитофон, а ему дядя такой же подарил. Он и
решил - на карманные расходы... - нахмурился Марсель, приглашая туземцев
совместно вознегодовать на прожигателя жизни. Туземцы вознегодовали, но про
себя.
Марсель зачем-то тщательно вытер ноги о коврик у двери и, дернув за
веревочку, позвонил. Раздался мелодичный звон колокольчика. Затем шаркающие
шаги, дверь приоткрылась, и из нее высунулась старательно взлохмаченная
голова Седого. За ней виднелись голая шея со смазанным помадным отпечатком
губ и часть махрового халата в полосочку.
- Чего тебе? - нахмурился Седой.
- Да я покупателей, вот, - залепетал Марсель.
- Я не один, - Седой окинул грозным взглядом покупателей.
- Ну, Эдуард, люди же пришли, - заканючил Марсель, толкнув локтем
Геракла.
- Ага, - выдавил тот и снова сконфузился.
- Ладно, только быстро, - Марсель шагнул к двери, но Седой остановил
его. - Подожди, я спальню прикрою, - и скрылся.
- Давай бабки, яростно прошипел Марсель, и туземцы торопливо вынули
мятую пачку и сунули ее Марселю. - Сколько здесь? - Туземцы нервно назвали
сумму. - Я сейчас, - и Марсель скрылся за дверью.
Через пять минут лохи переглянулись, и Геракл нерешительно потянул за
шнурок. Шнурок оказался в его руках. Его приятель замычал и боднул дверь
плечом. Дверь распахнулась - лохи рванулись в проем. За дверью была лестница
в три ступени и двор-колодец с мусорным баком посередине. На мусорном баке
сидел черный кот и облизывался.
Старик сидел на скамейке в липовой аллее недалеко от консульства. Он
захлопнул пустую шкатулку и сунул ее обратно в саквояж. Повертел в руках
визитку с золотым ободком, надел очки и внимательно прочитал адрес.
Проходяший мужчина бросил окурок мимо урны. Окурок дымил у самых ног
Старика. Он поднял его и старательно затушил об асфальт.
Любка восседала в большом кожаном кресле, хрустя яблоком. Комната,
заставленная ампирной мебелью, представляла из себя жалкое зрелище.
... Осколки китайского фарфора усеивали турецкий ковер. Опрокинутая
ваза выплеснула воду вместе с розами на старинный диван. Чучело крокодила с
оторванным хвостом неведомым образом попало в большой аквариум с подсветкой.
Там же плавал насмерть перепуганный кот с косынкой хозяина на шее, и когда
Артур вошел, милицейский сержант, вызванный хозяином, изловчился и схватил
кота за шиворот. Кот, свирепо мяукая, царапнул сержанта и сиганул по
портьере наверх, где и уселся, яростно облизываясь. Любка хихикнула к
запустила огрызком в кота, но не попала. Огрызок отрикошетил от шкафа и
ударил по унылому носу хозяина, прятавшегося за роялем.
Артур кивнул сержанту и скрылся с ним в коридоре. Ощутив в кармане
приятно похрустывающие бумажки, сержант вежливо козырнул и испарился. Артур
вздохнул и снова вернулся в комнату. Старичок тут же подскочил к нему.
- Разбила сервиз на двадцать персон, раритет, египетскую вазу... я не
говорю уже о моральных издержках, - Старичок коснулся разодранной щеки.
- Он домогался, - Любка соскочила с кресла, и старичок тут же отступил
за рояль.
- Неправда! - взвизгнул он и почему-то присел.
- Правда-неправда, - Любка подумала. - Может, на него в суд подать?
Совращение малолетних, как-никак мне всего пятнадцать...
- Думаю, на первый раз его надо простить, - устало подыграл Артур.
- Вам-то что, а он меня лапал... Тут и тут, - Любка с удовольствием
показала. Артур поморщился и строго посмотрел на старичка.
Тот сник.
- Надо простить. Пошли, - Артур взял Любку за руку и вывел из квартиры.
-----------
- Когда-нибудь ты влипнешь так, что никто, даже я, не смогут помочь
тебе, - говорил Артур, захлопывая дверцу автомобиля.
- Плевать, - Любка забилась в угол сиденья.
- Я одно не могу понять, - распалялся Артур. - Зачем ты это делаешь?
- Зачем? - Любка ненадолго задумалась. - Останови.
Артур посмотрел недоуменно.
- Останови, - еще раз повторила Любка.
Артур остановился и посмотрел на Любку. Та смотрела в другую сторону.
- Хочешь, я тебя поцелую? Хочешь? - (Артур молчал). - Тогда спой.
Песенку. Ну, хоть рожу скорчи... - (Артур молчал). - Теперь понял? - Любка
повернулась к Артуру. - А вообще, ты как был комсомольский чинуша, таким и
остался, скучный... Пока, - Любка вышла из автомобиля и сильно хлопнула
дверцей.
- Черт! - швырнул карты на стол Марсель.
Старинный красный абажур с кистями высвечивал ровный круг на столе в
кабинете Артура. Сквозь сизый дым в полумраке едва проступали потные от
изрядной доли выпитого лица игроков.
- Па-прашу денежки, - протянул довольно Питон и зачем-то похлопал
Плесень по голове.
- Непруха, - подхихикнул Плесень и незаметно от Марселя сбросил карты.
- Тридцатки не хватает, - Марсель лихорадочно пересчитал зеленые
купюры. - Я завтра... - Марсель обвел взглядом партнеров и сник.
- Нет денег, играть не садись, - мягко попенял ему Темный.
- А пусть кукарекнет ! - загорелся Плесень.
- Кукарекнет? - Темный задумался. - Мне нравится ход твоих мыслей. А
тебе? - обратился он к Марселю.
- Я отдам... завтра, - Марсель затравленно посмотрел на Темного.
- Пусть штаны снимет! - заржал Питон.
- Вот-вот, снимет штаны и кукарекнет... Публике скучно, народ жаждет
зрелищ. Зре-лищ.... Ну! - Темный отпил вина. - Поаплодируем... - и вяло
хлопнул в ладоши. Публика захлопала.
- Я не буду, - сжался Марсель.
- Давай-давай, - Питон взял его за шкирку и поставил посреди комнаты.
Марсель вырвался. Тогда Питон провел жирной пятерней ему по лицу и швырнул к
стене. Все заржали.
Марсель поднялся и медленно спустил джинсы до колен. На его глазах
выступили слезы.
- Давай! - бил в ладоши Плесень. - Давай !
- Кукареку... - едва слышно сказал Марсель.
- Громче! - вопил Питон. - Крыльями, крыльями помаши! - ликовал
Плесень. Никто не заметил, как в дверях показалась умная лобастая голова
дога, а за ней и сам хозяин. Все замерли.
- Продолжайте - продолжайте, - Артур бочком протиснулся в кабинет и
уселся в уголке. Все молчали. - Значит, развлекаемся... Патриции веселятся,
богема буйствует. Хорошо вы живете, весело... Какую все-таки дрянь мы
выпустили из бутылки. Гиен, пожирающих свои внутренности... - он нервно
потер переносицу. И бессильно добавил, - Вон...
Через секунду в комнате никого не было. Лишь дымилась забытая сигарета.
Артур затушил ее и налил себе вина. Затем недоуменно покрутил головой, будто
удивляясь чему-то. Подошел дог и ткнулся ему мордой в коленку.
- Выпьем, дружище, - обратился он к собаке. - Все молчишь... Ну, будь
здоров, - Артур опрокинул рюмку и, когда повернулся, увидел сквозь сизый
сигаретный дым в полумраке стоящего в дверном проеме Старика, прижимающего к
груди саквояж.
Старик молча протянул Артуру его визитку. Артур повертел визитку в
руках и только потом разглядел саквояж. Он внимательно посмотрел в лицо
Старика. Старик казался испуганным и моргал. Артур вытащил из кармана пачку
сигарет, она оказалась пустой. Артур смял ее пальцами. Старик вдруг достал
из кармана пиджака старинный с монограммой портсигар и раскрыл его. Артур
опустил глаза - в портсигаре лежали разнокалиберные окурки, Артур снова
внимательно посмотрел на Старика.
- Нет, спасибо... - он прошел к креслу и жестом пригласил Старика
сесть, но тот остался стоять. Артур пожал плечами и удобно устроился в
кресле. Ведь вы - тот самый итальянец?..
Старик кивнул.
- Я вижу, вам вернули саквояж...Надеюсь, и паспорт вернули, и
шкатулку... - Старик снова кивнул и сглотнул слюну. - Вы хотите сказать, что
шкатулку вам вернули пустой... А что там должно было быть?
- Камни, - одними губами произнес Старик.
- Камни? - Артур достал из кармана блестящую зажигалку и принялся
вертеть ее в цепких холеных пальцах. Вдруг он заметил, что Старик неотрывно
следит за зажигалкой, и начал вращать ее размеренно, говоря при этом в такт
вращению.
- Бриллианты? - уточнил он, и Старик кивнул, по-прежнему не отрывая
глаз от зажигалки. - Сколько там было камней?
- Двенадцать...-так же монотонно отвечал Старик..
- Двенадцать! - вскричал Артур, и Старик очнулся. Артур тут же взял
себя в руки. - Нет, там был один камень, вот этот. - Артур достал из сейфа
бриллиант и положил его на подставку.
- Камней было двенадцать, - Старик вздрогнул от быстрого, хищного
взгляда Артура. - Их Леший... взял... Но мы... мы искали. Там ничего нет.
Там только фигурки... - Артур вскинул бровь. - Из хлеба... он лепил
зверей...
- Вам хотелось бы, чтобы я вернул камень... или вам нужны деньги?
- Деньги, - быстро ответил Старик.
- Вы что-нибудь хотите приобрести, или...
- Корабль. Нам... надо уплыть, потому что... Надо уплыть.
- Уплыть...- ничуть не удивился Артур. -Я дам вам денег, но при
условии... Ведь вы будете искать пропавшие камни? - (Старик кивнул). - При
условии. если вы найдете их... а вы, я думаю, найдете... Вы принесете их
сюда. Мне. Только мне. Вы согласны?
Старик кивнул и Артур, достав из сейфа несколько зеленых банкнот,
вручил их Старику. Старик, пятясь, вышел из комнаты. Артур вежливо
поклонился ему вслед. Тут же из-за портьеры показалось лицо Темного.
- Проследить. Но только без глупостей...
Темный кивнул и скрылся за портьерой. Артур включил подсветку, и
бриллиант заиграл, засветился голубым огнем.
На углу людного проспекта готовилось представление. Иван, изредка
выбивая ложками дробь о колено, зазывно кричал:
- А вот Карузо, поет от пуза!
Подходи честной народ, вам частушки пропоет!
Не боисъ стоптать ботинки, в тех частушках сплошь картинки!
Посмеетесь от души, хоть в блокнотик запиши!
Приготовьте все по тыще, музыкантам нужна пища!
Когда реклама закончилась, Иван вытолкнул в образовавшийся полукруг
Чекушку. Чекушка затравленно огляделся, набрал в грудь воздуха и запел вдруг
удивительно высоким чистым голосом:
- Мимо тещиного дома я без шуток не хожу,
То в окошко х... засуну, то забор разворошу!
В толпе хихикнули, Чекушка втянул голову в плечи, но ободренный тычком
Ивана, продолжил:
- Полюбила тракториста, а потом ему дала-
Три недели сиськи мыла и соляркою ссала!
Пел он совсем не забористо, а, скорей, протяжно и жалобно, как поют
романс или оперную арию. Иван же вертелся на пупе, тюкая ложками,
залихватски свистел, подхватывая окончания фраз.
Толпа рыдала. Смешливые туристочки прыскали в ладонь, высокий рыжий
парень гоготал, как гусак, вытянув жилистую шею, пожилой дядька в шляпе
пирожком ржал, держась руками за живот. Чекушка смотрел поверх зрителей, и в