Шилликот Зеб. Город-западня

   – Возвращайтесь назад, – прошептал он, опуская веки. – Бегите отсюда... Только не ходите туда...
   Его голова безвольно упала набок, и он умер, выгнувшись дугой в последнем конвульсивном движении.
   Выпрямившись, Джаг увидел залитый кровью пол кабины, красные капли еще падали с мокрого сиденья... Мужчина умирал от сильнейшей кровопотери... Ему удалось сбежать на автомобиле от преследователей, чтобы в итоге, полностью обескровленным и обессиленным, кончить здесь свою жизнь.
   – Если ты ищешь хозяина ножа, – сказал Джаг, обращаясь к Кавендишу, – то тут его не найдешь. Трагедия разыгралась где-то в другом месте...
   Разведчик по-прежнему находился у заднего борта, только спрятал оружие в кобуру. Он с подозрением рассматривал содержимое кузова грузовика и машинально поглаживал закругленные поля шляпы, как всегда делал в минуты растерянности.
   – Эй, Джаг, подойди сюда!.. – секунду спустя, позвал он товарища.
   Моментально оказавшись рядом, Джаг заглянул в кузов. Он увидел гору деревянных вывесок и табличек с шелушащейся краской, всевозможные панно с надписями: "Салун. Отель. Оружейная мастерская. Тюрьма...". Он насчитал несколько кресел-качалок, вся мебель была колченогой, потускневшие зеркала разбитыми.
   Запустив руку в этот странный хлам, Джаг вытащил деревянную табличку, на которой дегтем были выведены большие буквы: "Маршал-Ферран".
   – Что все это значит? – с гримасой на лице спросил он.
   Кавендиш долго массировал подбородок, поскрипывая короткой седой бородой, как колосьями пшеницы.
   – Должно быть, театральные декорации, – сказал он наконец. – Вероятнее всего, этот тип входил в труппу бродячих артистов, которые переезжают из города в город и зарабатывают на жизнь, развлекая придворные свиты Прокторов.
   Поколебавшись секунду-другую, разведчик добавил:
   – Это единственное правдоподобное объяснение. Не знаю, как иначе он мог бы заполучить этот реквизит. Ни в одном городе я не видел того, что обозначено на табличках. Весь этот хлам относится к старой истории. Это было давно, три века назад, не меньше...
   В голове Джага прозвучал сигнал тревоги. Память мгновенно оживила пережитое несколько недель тому назад... Взятый в плен океаном лягушек и шеренгой танков, прибывших из прошлого через временную щель, он вначале остановил время, а затем сам прыгнул в сердце трещины вместе с танком, чтобы попытаться восстановить исходный порядок вещей. Джаг промчался сквозь это четвертое измерение и возвратился во времени назад ранним утром. Потрясенный, во всем сомневающийся, он то и дело спрашивал себя, уж не приснилось ли все фантастическое приключение во сне – и не решался кому-нибудь рассказать, а особенно Кавендишу, который просто посчитал бы его сумасшедшим.
   Не могло ли случиться так, что временная щель закрылась не полностью и продолжает потрясать современную эпоху?
   От одной мысли об этом тело Джага покрылось мурашками. Снова вступать в схватку с подобным явлением сейчас, когда не стерлись еще прежние воспоминания, было бы ему не по силам. Он до сих пор вскакивал по ночам, стараясь унять охватившую его дрожь, и, слушая, как бешено стучит сердце, покрывался предательским потом с ног до головы.
   – Все, что ты сказал о декорациях, – полный бред, бесцветным голосом заключил Джаг.
   На лице разведчика тоже промелькнула тень сомнения.
   – Действительно, здесь не все ясно, – признал он. – Кому нужен это хлам? И какой интерес цепляться к человеку, который возит старье, не имеющее никакой ценности? Этот утиль служил, вероятно, для воссоздания какого-то древнего города. О чем-то похожем как-то раз упоминал старый Джонсон, более сотни лет глотавший дорожную пыль. Он и родился, можно сказать, на лошади. Мы долго путешествовали с ним вместе, и я обязан ему тремя четвертями того, что знаю. Это – как случилось у тебя со старым Патчем... Джонсон практически воспитал меня... Он часто говорил о старых временах, когда ковбои были королями...
   Джаг прищурил глаза.
   – Ковбои? – повторил он.
   – Их время кончилось накануне больших индустриальных изменений, – начал объяснять Кавендиш. – Тогда передвигались исключительно на лошадях или в запряженных ими повозках, называемых дилижансами. Жили, в основном, за счет выращивания скота. Старый Джонсон утверждал, что эти дни еще возвратятся и за ковбойскую жизнь надо уцепиться, чтобы снова не оказаться в доисторическом периоде.
   – А сейчас мы живем в такое время, которое немного похоже на ту эпоху?
   – Большой мудрец тот, кто знает, в какое время мы живем, – проворчал Кавендиш. – Наступила эпоха индивидуализма, каждый борется за свое существование. Нет больше ни сплоченности, ни общих устремлений... Это не цивилизация. Плохое идет только рядом с худшим. Человечество уже никогда не приподнимет голову, разве что это произойдет в последних судорогах, в конце продолжительной агонии.
   – А что случилось со старым Джонсоном?
   Кавендиш сокрушенно вздохнул.
   – Однажды его лошадь наступила копытом на мину типа Клэймор, и старый Джонсон превратился в свет...
   Разведчик тряхнул головой, словно отгоняя грустные воспоминания, открыл боковой борт и забрался в кузов грузовика. Он начал бесцеремонно рыться в вещах, разваливая сложенные стопками таблички. Пыхтя и не переставая ругаться, он извлек из груды хлама белую афишу со свежей надписью.
   – Ну вот, а что я говорил? – победно выкрикнул он.
   – "Вновь переживите великое завоевание Запада, – неуверенно прочитал Джаг. – Посетите легендарный город".
   Кавендиш недоуменно раскрыл рот.
   – Ты... ты уже умеешь читать? – искренне удивился он. – Вот так новость!
   Джаг с удовольствием засопел и гордо выпятил грудь.
   – Я всегда умел читать, – нахально заявил он.
   Но так как Кавендиш глядел на него с любопытством, словно увидел впервые, Джаг поспешно добавил:
   – Может быть, этот тип не хотел, чтобы мы направились именно туда...
   Окончательно сбитый с толку, разведчик нахмурил брови.
   – Ты это о чем?
   – "Только не ходите туда..." Эти слова он сказал перед тем, как умереть, – ответил Джаг.
   – Так он был жив?
   – Совсем недолго... Наверное, не больше минуты.
   Сыпя проклятьями, Кавендиш спрыгнул на землю и подошел к лежавшему на шоссе телу.
   – Теперь он уже в другом мире, – сказал разведчик, с интересом рассматривая костяной нож, вонзенный в живот жертвы.
   Лезвие вошло снизу вверх, в правую сторону брюшной полости, пронзив печень и разорвав, вероятно, основание легкого. Это говорило об исключительной силе удара. Удар был нанесен с единственной целью – убить. Сомневаться в этом не приходилось.
   – Он больше ничего не сказал?
   Джаг покачал головой.
   – Ничего.
   – Странное предупреждение.
   – Такое же странное, как и груз, правда?
   – Н-да... – согласился разведчик, сжав пальцами ручку из моржового клыка и вытаскивая тесак. – Странное убийство, с помощью странного ножа. Тебе когда-нибудь приходилось видеть такие?
   Джаг снова покачал головой. Кроме необычной костяной ручки, нож имел угрожающего вида лезвие, длиной более двадцати сантиметров и три сантиметра шириной.
   – Это охотничий нож, – объявил Кавендиш. – Стилет, изобретенный Джеймсом Буви, человеком-легендой. Свое оружие он сделал из метеорита – кусочка металла, упавшего с неба, как говорится, из звезды, а не просто из обломка космического корабля.
   – Уже в то время выпадали Осадки? – удивился Джаг.
   – Это явление старо, как мир, но то, что случалось тогда, было редкостью, совсем не похожей на нынешнее бедствие. Прежде опасность представляло только падение обломков, и достаточно было просто укрыться в безопасном месте... А сейчас нигде не чувствуешь себя защищенным... Руки смерти сжимаются на тебе, а ты об этом даже не догадываешься.
   – Красивое оружие, – сверкнув глазами, сказал Джаг.
   – Прекрасная вещь, – согласился разведчик. – Эта модель всегда пользовалась особым успехом. Стилет тщательно продуман, негромоздкий, не слишком тяжелый и хорошо сбалансированный. Буви был непревзойденным специалистом... Он назвал свое изобретение "Звездным стилетом". Но нож стал оружием всяческого отребья. Киллеры окрестили его по-своему. Нынче "Буви-резак" – большая редкость, и найти его практически невозможно. Очень давно один такой экземпляр попался мне на глаза. Я видел мужчин, которые дрались насмерть за право обладать подобным оружием.
   Кивнув в сторону мертвого, он продолжал:
   – Это, конечно, единственная стоящая вещь, которая у него была. Я уверен, что нож стоит намного больше, чем весь грузовик, загруженный барахлом.
   Кавендиш наклонился и долго вытирал испачканное кровью лезвие о рубашку усопшего.
   – Я мог бы легко обменять его на свежую лошадь, – сказал он. – Что ты думаешь на этот счет?
   Джаг пожал плечами.
   – Не знаю, как тебе это удастся, – сказал он.
   – А ты не отдал бы свою лошадь в обмен на нож?
   – Возможно, если бы у меня их было две. Только сейчас лошадь важнее этого оружия.
   Не скрывая разочарования, Кавендиш покачал головой.
   – Ты слишком практичен для своего возраста, Джаг, – вздохнул он. – На твоем месте я сделал бы неизвестно что, только бы заполучить нож. Я отдал бы лошадь среди пустыни или, скорее всего, просто украл бы его. Хочешь знать, что я о тебе думаю?.. Ты не умеешь восторгаться!
   Замолчав, разведчик взял стилет за лезвие и со всего размаху метнул в дерево. Просвистев в воздухе, нож вонзился в ствол.
   Так как Джаг молча продолжал смотреть ему в глаза, Кавендиш сказал:
   – Лошадь можешь оставить себе. Сейчас в моем распоряжении грузовик, если он, конечно, в исправленном состоянии. Я никогда не был любителем холодного оружия. Оно послужит тебе лучше, чем мне... И не благодари меня, терпеть этого не могу.

* * *

   Мотор грузовика завелся с первой попытки, и из выхлопной трубы вырвалось густое облако черного дыма.
   Не обратив внимания на кровь, испачкавшую сиденье и пол кабины, Кавендиш удобно устроился за рулем и гонял двигатель в разных режимах, не спуская глаз с приборной доски. Его лицо просветлело, когда он бросил взгляд на датчик показателя горючего.
   – Только представь себе, почти целый бак! – заорал он в восторге, высунувшись из кабины.
   Занятый успокоением двух взбесившихся лошадей, которых испугал грохот мотора, Джаг был далек от того, чтобы разделить радость Кавендиша.
   Ему совсем не нравился нынешний поворот событий. Полный бак бензина означал не что иное, как близость цивилизации, создатели которой занимались как переработкой нефти, так и вспарыванием животов своих современников.
   Естественно, нож с таким длинным лезвием сам по себе внушает страх. Но взгляд заколотого мужчины был словно выжжен каленым железом в памяти Джага. То был не просто предсмертный страх затравленного человека, а нечто другое. В глазах убитого сконцентрировался ужас. И Джаг не знал, что могло довести человека до такого состояния паники.
   Кавендиш уцепился за руль, словно ребенок, нашедший новую игрушку. Он долго гонял двигатель в разных режимах на холостом ходу, будто давая понять автомобилю, кто его новый хозяин. Наконец, проверив работу коробки передач, Кавендиш выключил мотор и спустился на землю.
   Не говоря ни слова, он расседлал свою лошадь, а затем забросил всю сбрую и драгоценную "сантехнику" в кузов грузовика.
   После этого разведчик вытащил из нагрудного кармана медианитос и обратился к Джагу.
   – Повтори, что он сказал, перед тем как отдать концы, – попросил он, подойдя к мертвому телу.
   Джагу не потребовалось долго собираться с мыслями, чтобы вспомнить.
   – "Только не ходите туда", – сказал он. – Мне кажется, бедняга даже добавил: "Возвращайтесь назад! Уходите быстрее!"
   – Он так сказал? – спросил Кавендиш, прикуривая сигару от зажигалки.
   – Это его собственные слова.
   – А ты что об этом думаешь?
   Засунув нож за пояс, но решив в дальнейшем подыскать ему более подходящее место, Джаг взобрался на спину гнедой и взял пегую за уздечку.
   – Никто никогда не диктовал мне, как поступать, – ответил он, пришпоривая лошадь.

Глава 2

   Дорога постепенно расширялась, приобретая странный оливковый цвет.
   Местность вокруг тоже изменилась. Растительность стала чахлой, да и развалины попадались все реже. Вскоре асфальт, усыпанный мелкими обломками камней (все, что осталось от старого шоссе), закончился, уступив место желтоватой глине. Потом закончилась и она, и дальше пошел более рыхлый грунт, присыпанный мелким песком, похожим на нефритовую пыль.
   По обеим сторонам трассы тянулись невысокие скалы, покрытые лишайником.
   Проехавший здесь раньше грузовик оставил две глубокие борозды, два желоба, которые значительно облегчали продвижение грузовика.
   Однако, несмотря на все усилия Кавендиша удержаться в колее, колеса иногда резко наезжали на стенки двойного рубца, и грузовик начинало бросать из стороны в сторону, как сани в ледяном коридоре.
   Ехавший впереди Джаг уже давно значительно сбавил скорость.
   Редкие деревья не мешали обзору и тем самым облегчали задачу разведчика.
   Вскоре дорога стала как бы врезаться в землю, подняв свои берега в рост человека, и Джагу вдруг стало не по себе. Казалось, он движется между челюстями гигантских тисков. Ехать по этому ущелью было крайне опасно. Устроить здесь сокрушительную засаду было по силам и пятилетнему ребенку. А остаться незамеченным было невозможно, так как гул перенапряженного мотора раздавался по всей округе.
   Заходящее солнце тем временем окрасило небо на горизонте в самые фантастические цвета.
   Подобие каньона неожиданно расширилось, и Джаг облегченно вздохнул, увидев песчаную равнину, усеянную крошечными, четко выделявшимися на желтом фоне оазисами с незнакомой растительностью.
   Джаг остановил лошадей.
   Перед ним лежал город. Нелепый, абсолютно неповрежденный, состоявший из главной улицы, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома с верандами и крылечками.
   Установленное при въезде в город огромное панно приглашало туристов посетить Додж Сити, великолепное воспроизведение одной из жемчужин Дикого Запада.
   Масса других заманчивых предложений была написана на ярких флажках или широких табличках, опоясывавших город.
   Для большей наглядности на некоторых фресках изображались типичные сцены из жизни того времени. На большинстве воспроизводились моменты дрессировки лошадей, то встававших на дыбы, то летевших в прыжке над землей. На спинах лошадей сидели толстенные девицы, которые одновременно стреляли из револьвера или карабина по игральным картам и монетам и тащили пойманных с помощью лассо быков. И каждая афиша в повелительной форме приглашала принять участие в ежегодном родео, проводившемся в Додж Сити.
   От города веяло какой-то нереальностью, которая усиливалась из-за полного отсутствия жизни.
   В городе никого не было.
   Заинтригованный, Джаг не двигался с места, внимательно рассматривая любопытную декорацию. Именно, декорацию. Во всяком случае, временная трещина исключалась. Несмотря на всю свою странность, эта деревня несла приметы сегодняшнего дня.
   Следы колес грузовика просматривались не очень четко, но даже дураку было ясно, что грузовик выехал со стороны главной улицы.
   Оттуда, куда ни в коем случае не следовало идти, если верить последним словам водителя.
   Неужели опасность, о которой предупреждал убитый, переходила из этого искусственного посада?
   Вопреки всему, место не насторожило Джага. Его инстинкт, обычно тотчас же реагировавший на всякую невидимую угрозу, его замечательный инстинкт самосохранения спал.
   В данный момент превалировал интерес.
   Именно это и привело сюда этих двоих – его и Кавендиша.
   Любопытство! Стоило кому-то предостеречь их об опасности, как они без промедления выбирали курс в запрещенном направлении. Во всяком случае, в этом диком мире не существовало такого места, куда бы эта парочка побоялась отправиться.
   Более того, Джагу и Кавендишу просто претила мысль поворачивать назад. Их девизом всегда было идти только вперед. Возвращение по собственным следам означало для них полный крах.
   Остановить их способна была либо непреодолимая стена, либо бездонная пропасть. А вообще-то Джаг без колебания уже прыгнул однажды в бездну времени! Только смерть могла остановить их по-настоящему.
   Не доехав несколько метров до лошадей, Кавендиш пулей выскочил из кабины и подошел к Джагу.
   Увидев раскинувшийся перед ним город, разведчик замер и долго стоял, не произнеся ни слова.
   – Вот это да! – выдохнул он наконец, снимая шляпу и вытирая рукавом пот со лба. – Это именно то, о чем мы с тобой говорили! Вот мы и возвратились во времена Дикого Запада. Что ты об этом думаешь?
   Джаг отстегнул от седла фляжку с питьевой водой и, прежде чем ответить на вопрос, сделал несколько больших глотков.
   – Я думаю, что за последние дни мы прошли через более впечатляющие развалины, чем эта кучка бараков, – процедил он сквозь зубы. – Еще я скажу, что эта декорация кажется необжитой, а содержится в образцовом порядке. Это наталкивает меня на мысль, что те, кто живут здесь, затаившись, вонзили нож в живот водителя грузовика. Вот что я думаю обо всем этом.
   Глядя неподвижным взглядом на ровную линию деревянных, покрытых лаком хибар, Кавендиш, казалось, не слышал ответа своего товарища или просто решил проигнорировать его совсем.
   – Старому Джонсону это место пришлось бы по душе, – тихо сказал он, пожирая город взглядом.
   – Старый Джонсон мертв, – возразил Джаг, – а я пока еще...
   Резко выйдя из своих грез, разведчик набросился на Джага.
   – Плевать я хотел на то, кто ты есть и что ты думаешь! – выпалил он, вне себя от ярости. – Черт знает сколько недель мы натирали мозоли на своих задницах! С меня этого более чем достаточно! Ты хотел приютиться среди развалин – и вот! Настоящий город свалился с небес. Что тебе еще нужно? Ты, конечно, предпочитаешь спать на матрасе из камней, среди ядовитых ящериц, плотоядных муравьев, змей, толстых, как бедро, способных одним ударом хвоста проломить тебе грудную клетку. Я уже не говорю о громадных, шириной в две ладони, пауках с шаровидными глазами. Эти твари могут укусить и вспрыснуть в шейную артерию парализующий яд, который почти мгновенно превратит тебя в зрителя собственной агонии. Ты хочешь этого?
   – Естественно, нет! Однако и ты – большой любитель преувеличить!
   – Ладно, этот город, хочешь верь, хочешь нет, мне очень нравится, – заявил разведчик, не обращая внимания на сдержанность своего напарника. – Я еще не могу сказать, почему, но он мне приглянулся. И я чувствую, что хорошо проведу там время.
   Джаг мог бы поспорить или спросить своего спутника, каким образом тот рассчитывает сделать это в совершенно безлюдном городе, но это ни к чему бы не привело. Он изучил Кавендиша, как свои пять пальцев, и прекрасно знал, что тот не откажется от собственных планов, какие бы аргументы ему не приводили. С таким же успехом можно было мочиться против ветра.
   Впрочем, лицо разведчика уже сияло, а его указательный палец был нацелен на двухэтажное здание с увитыми плющом балконами.
   – Ты только посмотри на это! – восторженно воскликнул он. – Отель! Есть даже отель! Ты когда-нибудь спал в настоящем номере, Джаг? С мебелью, зеркалами на стенах, ванной...
   – Кровать, – бросил Джаг, – ты забыл кровать!
   Не обращая внимания на подсказку Джага, разведчик продолжал:
   – А чистые, тщательно выглаженные простыни... Ты когда-нибудь спал между двух простыней, Джаг? Ничего более приятного в мире нет! Представь себе, как ты забираешься под чистую простынь, в тепло, а с двух сторон к тебе прижимаются опытные женщины! Да, Додж Сити, я иду к тебе!

* * *

   Направившись в город, находившийся всего в нескольких сотнях метров, Кавендиш оставил грузовик и снова обратился к помощи своей верной пегой, нагрузив ее двумя дорожными мешками с золотом.
   Он шел по главной улице, и глаза его разбегались. Все встречалось с восхищением. Разноликие фасады деревянных хибар вызывали такой поток восторженных слов, будто перед Кавендишем выстроились сказочные дворцы.
   Можно было подумать, что слепой от рождения только что прозрел.
   Джаг хорошо понимал, что, открыто двигаясь по главной улице, они представляют собой две легкие мишени для любого стрелка, притаившегося в засаде. Поэтому Джаг слегка отстал от разведчика и старался держать в поле зрения все потенциальные места наблюдения за ними. Но это была почти невыполнимая задача!
   Вскоре выяснилось, что сам город гораздо больше и интереснее, чем показалось с первого взгляда.
   Главная улица разветвлялась на узенькие улочки, по которым мог пройти только человек с лошадью.
   Среди этой странной декорации глухой стук лошадиных копыт звучал зловеще.
   Шествуя во главе небольшой процессии, Кавендиш свернул к отелю.
   – Надеюсь, что для нас найдутся свободные номера, – пошутил он.
   Сохраняя настороженность, Джаг напоил свою гнедую, не переставая, рыскать глазами по фасадам домов. Он предпочитал оставаться бдительным и не расслабляться до такой степени, как товарищ. В конце концов, его шестое чувство могло дать осечку.
   Уже наученный горьким опытом, Джаг предпочитал быть все время начеку.
   Но Кавендиш ударился в другую крайность, совершенно забыв об осторожности, что совсем не было на него похоже. Он демонстрировал всем своим поведением исключительную беззаботность. Сняв с пегой седло и мешки, Кавендиш аккуратно сложил толстый шерстяной плед, которым постоянно покрывал спину своей лошади, и перебрался на тротуар, просто перешагнув через живой зеленый забор, отделявший пешеходную дорожку от проезжей части главной улицы.
   – Чего ты ждешь? – бросил он Джагу. – Ждешь, когда я расстелю перед тобой красный ковер? Строишь из себя Галаксиуса?
   Пропустив шутку мимо ушей, Джаг поколебался еще секунду, бросил молниеносный взгляд вокруг, затем спустился на землю и привязал гнедую рядом с пегой Кавендиша.
   Внутренне убежденный, что они находятся сейчас в самом сердце западни, что ужас, который он видел в глазах водителя зародился именно здесь, в этом городке, Джаг тем не менее последовал за Кавендишем, и они вошли в отель.
   В воздухе стоял сильный запах мастики.
   В то время как разведчик направился прямо к регистрационной стойке, словно был постоянным клиентом отеля, Джаг внимательно рассматривал окружавшую обстановку. Стены оказались обшитыми деревянными панелями, на полу лежал ковер с вычурным рисунком, а окна были занавешены плотными шторами. Медные плевательницы сверкали тысячами огней.
   Джаг машинально провел указательным пальцем по полке, на которой цвел великолепный кактус. Ни пылинки! Это было уже слишком!
   Продолжая свою игру, Кавендиш позвонил крошечным колокольчиком, лежавшем на стойке, и обратился к невидимому портье.
   – Два номера для двух измученных ковбоев! – громко сказал он. – С ванной, разумеется! Девятый и десятый с балконами на улицу? Ничего другого не ищите, это просто великолепно!
   Он поднял перекладину стойки, зашел за барьер и снял с гвоздя два огромных пустотелых ключа. Это были естественные ключи, висевшие на доске.
   – Повезло! – радостно воскликнул он, подходя к Джагу. – Нам достались последние два номера. Чуть опоздай, и пришлось бы ночевать под открытым небом. Из-за родео – такой наплыв туристов. Кстати, почему бы тебе не принять в нем участие?
   На лице Джага появилась раздраженная гримаса.
   – Прекрати свой цирк, понял? – резким тоном сказал он обезумевшему товарищу.
   Пританцовывая на месте, разведчик еще какое-то время поигрывал ключами, потом стал серьезным.
   – Расслабься немного, Джаг, – ответил он спокойным голосом. Нам дарят город. Целый город только для нас двоих.
   – Это отравленный подарок, – отрезал Джаг. – Надеюсь, ты заметил, что место не такое уж покинутое.
   Разведчик пожал плечами.
   – Что это меняет? Спокойно дождемся, когда наши хозяева заявят о себе. Мы всегда успеем принять меры... Давай, шевелись! Перед тем как отправиться в салун, я хотел бы убедиться, что в наших номерах все в порядке.
   Он взвалил на себя седло и мешки и стал подниматься по лестнице, пыхтя, как тюлень.
   Тем же одурманивающим запахом мастики был пропитан весь этаж. Паркет блестел, как зеркало, и был таким скользким, что Кавендиш несколько раз чуть не упал.
   У первой двери разведчик остановился, распахнул ее настежь, и на его лице появилась довольная улыбка.
   Все было на месте. Кровать с укороченным балдахином, туалетная комната с розовой эмалированной ванной, носовая часть которой была сделана в виде лошадиной головы. Под умывальников висело овальной формы зеркало. Рядом с выщербленной чашкой лежала опасная бритва. И наконец – традиционный массивный двустворчатый шкаф без единой царапины.
   Трудно было потребовать большего. Дизайнеры этой ловушки для туристов продумали все до мелочей.
   Освободившись от своего снаряжения, Кавендиш первым делом испытал пружины кровати, затем взглянул на простыни, понюхал и направился к шкафу. В шкафу он обнаружил всю необходимую экипировку для ковбоя: от сапог до кожаных жилеток, от прямых до невероятно расширенных к низу брюк...
   – Ты только посмотри! – заверещал разведчик, обращаясь к Джагу, который все еще стоял в дверном проеме. – Предыдущий жилец оставил нам свои тряпки!