Страница:
Однако на этом ирландский космогенез не закончился. После победы над фоморами Туата Де Дананн некоторое время владели Ирландией. Затем на острове появилась последняя волна завоевателей — так называемые Сыновья Миля, или гойделы, предки исторических ирландцев. После долгих странствий через Египет, Крит и Сицилию гойделы случайно оказались в Испании, и один из них, Брегон (отец или дед Миля), построил там башню. Как-то раз, ясным весенним вечером, Ит, сын Брегона, взобрался на верхушку башни и принялся вглядываться в морскую даль; вдалеке он увидел берега Ирландии. Напрасно его брат Брего уверял его, что это не земля, а лишь облако на небе. Очарованный представшим ему видением, Ит, взяв с собой сто пятьдесят воинов, вывел свой корабль в море и поплыл к Ирландии. В это время Ирландией управляли три короля Туата Де Дананн — Мак Куйлл, Мак Кехт и Мак Грене. Их супругами были три эпонимные богини, каждая из которых олицетворяла Ирландию — Банба, Фотла и Эриу.
Ит и его спутники благополучно высадились на пустынный берег острова и двинулись в глубь страны. В конце концов они добрались до крепости Айлех Нейт, где как раз находились короли Мак Куйлл, Мак Кехт и Мак Грене. Фоморы убили Нета, построившего эту крепость, и теперь короли делили его стада и владения. Три короля приветливо встретили Ита и попросили его рассудить их спор по поводу наследства Нета. Ит сказал: «Вершите дело по справедливости, ибо воистину хороши ваши земли: в изобилии здесь плодов и меда, злаков и рыбы, не донимают здесь ни жара, ни холод. Все тут найдется, что нужно». После этого он распрощался с королями и отправился обратно к своему кораблю. Но из его слов они заключили, что Ит хочет захватить Ирландию. Поэтому короли решили его погубить и послали ему вдогонку военный отряд. Ит был убит на равнине, которая в память о нем стала называться Маг Ита, «равнина Ита». Оставшиеся в живых спутники Ита унесли с собой тело убитого вождя, вернулись на корабль и уплыли в Испанию.
Тогда Сыновья Миля, родичи Ита, решили отомстить за убийство и захватить Ирландию. Они снарядили тридцать шесть кораблей и поплыли в Ирландию. Вождями были король Донн, поэт и судья Аморген, военачальник Эремон, а также Эбер. Их сопровождали Лугайд, сын Ита, их собственные сыновья, сыновья Брегона и множество других героев. На кораблях, кроме воинов, находились также семьи вождей этой морской экспедиции. Не все участники похода достигли берегов Ирландии. Эреннан, младший сын Миля, взобрался на верхушку мачты, чтобы увидеть Ирландию, упал в море и погиб. В дороге умерла также Скене, жена поэта Аморгена. Сыновья Миля высадились на юго-западной оконечности побережья Ирландии, в том месте, где до этого высаживался Ит. Здесь похоронили жену Аморгена и назвали эту бухту Инбер Скене по ее имени. Формирование облика острова продолжалось и в этом последнем разделе мифологического цикла. Так, в ту самую ночь, когда пришли в Ирландию Сыновья Миля, появилось озеро Лох Луигдех. С этим озером связана странная легенда, в которой отразилось характерное для древней ирландской литературы стремление связывать географические названия с именами мифологических персонажей. Как-то раз Лугайд, сын Ита, купался в Лох Луигдех, а его жена Фиал (что значит «стыдливая») купалась в реке, вытекающей из озера. Лугайд проплыл из озера в реку и приблизился к тому месту, где купалась его жена. Она, увидев его обнаженным, умерла от стыда. Река, в которой она погибла, была названа по ее имени.
Между тем после высадки Сыновей Миля на берег острова, началась война за Ирландию. Первой была битва при Слиаб Мис, в которой обрушились на Сыновей Миля Туата Де Дананн. На этот раз «Книга Захватов» называет их демонами и фоморами. С тех пор Сыновья Миля считали Слиаб Мис «самой несчастливой горой, что встретилась им в Ирландии, ибо там на их долю пришлась самая первая битва». Затем гойделы сразились с демонами в обличье фоморов, которых своими чарами наслали на них Племена Богини Дану.
Затем Сыновья Миля отправились далее, на северо-восток. По дороге они встретили трех богинь и королев — Банбу, Фотлу и Эриу. Каждая из них просила, чтобы ее именем был назван остров. Поэт Аморген обещал это и Банбе, и Фотле. Эриу же они встретили в Уснехе, центральной точке Ирландии. Она обратилась к Сыновьям Миля с такими словами: «Приветствую вас, о воины! Давно уже провидели мудрецы ваш приход, и вам достанется этот остров до конца дней. Вовеки не найдется лучшего острова к востоку земли, и никогда не появится род достойней, чем ваш». — «Славное это пророчество», — сказал Аморген. Но тут вмешался Донн, старший из Сыновей Миля. «Не ее благодарить нам за это, — сказал Донн, — но наших богов и могущество». — «Не годится говорить тебе так, — ответила Эриу, — ибо тогда не принесет вам блага этот остров и не будет умножаться здесь ваше потомство. Исполните же мою просьбу, о потомки Миля и род Брегона, пусть зовется этот остров моим именем!». — «Да будет так во веки веков», — сказал Аморген. Донн погиб, утонув, еще до того, как Сыновья Миля окончательно обосновались в Ирландии. Он был похоронен на небольшом островке у западного побережья Ирландии, который с тех пор назывался Дом Донна и считался царством мертвых, куда уходили после смерти потомки Сыновей Миля.
Сыновья Миля прибыли в столицу Ирландии Тару и там встретились с тремя королями — Мак Куйллом, Мак Кехтом и Мак Грене и потребовали, чтобы короли или сразились с ними, или признали их господство. Короли Туата попросили трехдневной отсрочки, чтобы обдумать свое решение. В действительности они хотели, чтобы за эти три дня их друиды успели сотворить заклинания, которые помешали бы Сыновьям Миля завладеть островом. Мак Куйлл, первый король Туата, предложил поэту и судье Сыновей Миля Аморгену решить, кому владеть островом, — под страхом смерти за ошибочное суждение. «Вот что скажу я, — сказал Аморген, — пусть остается этот остров в их власти». Сыновья Миля спросили, куда им идти. «Прочь, за девять волн», — ответил Аморген. Это было первое решение судьи, услышанное в Ирландии.
Они сели на корабли и удалились на это таинственное расстояние — «за девятую волну», которой кельты придавали магическую силу, а затем вновь подошли к берегу. Однако первая их попытка вновь высадиться в Ирландии окончилась неудачей, так как демоны отвели им глаза, и они все время видели перед собой крутые горы. Им пришлось трижды обогнуть остров, прежде чем они сумели приблизиться к его берегу. Тотчас друиды и филиды Туата Де Дананн запели магические заклинания. Поднялся волшебный ветер и отнес корабли Сыновей Миля далеко в море (это был особый «друидический ветер», который не дул выше верхушек мачт). Тогда Аморген пропел заклинание, обращаясь к земле Ирландии и прося ее быть благосклонной к Сыновьям Миля:
После этого ветер стих, и Сыновья Миля наконец высадились на берегах Ирландии. Судьба острова была решена в битве при Таильтиу (в Уладе); на этом месте ежегодно происходил грандиозный праздник, устройство которого приписывали богу Лугу. В битве при Таильтиу Сыновья Миля разбили войска Туата, погибли даже три короля и три королевы Племен Богини Дану.
После того как Сыновья Миля завладели островом, между Эремоном и Эбером возник спор, кому править страной. Аморген, приглашенный в качестве третейского судьи, вынес такое суждение: «Наследие вождя Донна пусть останется второму сыну, Эремону, а наследие после него — Эберу». Однако Эбер, не удовлетворенный этим решением, настоял на разделе острова: Эремон получил королевство на севере, а Эбер — на юге. Затем братья стали делить три горных хребта, «хранивших сверкающие сокровища». В северной части острова было два таких хребта, а в южной — только один. Недовольный выпавшим ему жребием Эбер взбунтовался против Эремона и был убит им, однако распря продолжалась и между потомками обоих братьев. Уже в исторический период, пока Ирландия обладала политической независимостью, при династическом наследовании соблюдалась очередность между двумя линиями, восходившими к двум легендарным братьям.
Очевидно, что центральное место во всем ирландском мифологическом цикле занимает самый яркий и самый важный эпизод — вторая битва при Маг Туиред. Битву при Маг Туиред уже давно сравнивали с мифической войной между двумя соперничающими группами богов скандинавской мифологии — асами (основная группа богов во главе с Одином) и ванами (боги плодородия). Та и другая война представляют собой космическую битву, когда борьба двух групп богов иллюстрирует противостояние первобытных космических сил. В той и другой войне важную роль играет магическое оружие. Один начинает сражение с ванами, метнув в них копье:
Здесь сразу вспоминается чудесное копье Луга, один из четырех талисманов Туата Де Дананн. Для участников обеих войн (асов и ванов, Туата и фоморов) характерна имеющая магическое значение физическая деформация. Так, в «Прорицании вельвы» рассказывается о том, что отсутствие одного глаза давало Одину способность предвидеть будущее. В ирландском эпосе фоморы сражаются в облике одноглазых и одноногих существ. И Луг, предводитель Племени Богини, чтобы вселить в души воинов Туата мужество, обходит свое войско, поджав одну ногу и прикрыв один глаз.
Сравнение с асами и ванами позволяет прояснить природу и характер конфликта между Туата и фоморами. Как известно, война асов и ванов не завершилась решающей битвой. Устав от долгой борьбы, асы и ваны заключили мир. Вожди ванов — боги Ньерд, Фрейр и богиня Фрейя — были приняты в общество асов, принеся туда плодородие и богатство, которые они олицетворяли. С тех пор асы и ваны жили в совершенном согласии; все боги стали называться асами, а в верховной тройке скандинавских богов на третьем месте после асов Одина и Тора находится один из ванов — Фрейр. Нерушимый мир, который следует за войной, означает, что асы и ваны уравновешивают друг друга для наибольшего блага человечества, равным образом нуждающегося в покровительстве обеих групп богов.
М. Элиаде видел в войне асов и ванов, как и в других мифических войнах такого типа, космогонический миф, который объясняет единство и борьбу противоположных явлений окружающего мира. Элиаде приводит следующее рассуждение: мир и жизнь появились в результате разрыва, нарушившего изначальное единство. Единство и борьба противоположностей возводится в ранг космологических принципов, они не просто признаются, но становятся тем ключом, с помощью которого раскрывается смысл мира, жизни и человеческого общества. «Более того, — пишет Элиаде, — самим своим способом существования полярный антагонизм стремится к тому, чтобы отрицать себя в парадоксальном соединении противоположностей».
Как и в случае асов и ванов, между Туата Де Дананн и фоморами непреодолимой преграды нет. Фоморы представляют оборотную сторону того же самого мира, в котором живут и действуют мифические поселенцы и боги Ирландии. Как мы видели, Туата Де Дананн заключают договоры с фоморами, имеют с ними семейные связи, а сын короля фоморов Брес даже становится правителем Ирландии.
Туата сражаются против Сыновей Миля вместе с фоморами, и теперь их самих называют демонами и фоморами. Проиграв битву при Таильтиу, Туата Де Дананн ушли в холмы и в подземные волшебные пещеры и подчинили себе живших под землей волшебниц. Однако они оставили в Ирландии пятерых своих людей (по одному на каждую провинцию), которые возбуждали вражду, раздоры, конфликты между Сыновьями Миля. Один ранний текст говорит, что Туаты навязывали своих соплеменниц в жены Сыновьям Миля. Согласно другому, они уничтожали зерно и молоко (как это ранее делали фоморы), так что Сыновьям Миля пришлось искать защиты у Дагды, одного из могущественных богов Туата. Дагда избавил их от этой напасти.
После изгнания Племен Богини из Ирландии верховным королем у них стал бог моря Мананнан Мак Лир, который раздавал сиды (волшебные холмы) знатным Туата, а сам жил за морем в Эмайн Аблах (Эмайн Яблоневых деревьев). Точно так же король фоморов Тетра жил за морем, когда Брес правил Ирландией. С этих пор Туата живут в тайных или удаленных местах — в холмах и на островах. Прежде, когда Ирландией правили Туата, так жили фоморы. Теперь сами Туата становятся для Сыновей Миля теми, кем для них были фоморы: они поставляют жен, провоцируют раздоры и конфликты и обладают могуществом уничтожать или спасать то, что производит земля Ирландии. С этого времени различие между Туата и фоморами стирается. Эти народы были соперниками лишь тогда, когда Туата владели Ирландией. До прихода Туата в Ирландию и после их изгнания в холмы и на дальние острова Племена Богини действуют заодно с фоморами. В оккультном мире между ними нет вражды, противоположность принадлежит проявленному миру людей.
Сага «Битва при Маг Туиред» заканчивается пророчеством богини войны Бадб о конце света:
Несложно заметить, что эти строки напоминают прорицание вельвы о гибели богов в «Старшей Эдде»:
Исследователи склонны усматривать в описании морального разложения, предшествующего гибели богов в «Старшей Эдде», христианское влияние. Однако, как известно, те же самые мотивы встречаются в поэме греческого поэта Гесиода «Труды и дни» (VII в. до н. э. ), когда поэт рисует картину постепенного ухудшения и вырождения человечества по истечении времени — от золотого века к железному:
Скорее всего, похожие описания упадка и вырождения человечества перед гибелью мира восходят к характерному для древних мифологий представлению об «обветшании» мира, который с течением времени все больше удаляется от изначального золотого века. Все сущее со временем вырождается, разрушается и в конце концов погибает. Это один из элементов паниндоевропейской идеи о вечном сотворении и разрушении Вселенной.
Легендарный период ирландской истории переполнен мифами о происхождении, в которых явно прочитываются и космогонические, и эсхатологические мотивы, занимающие важное место в древних мифологиях. В самом деле, каждая волна мифических нашествий представляет собой Начало. Творцы (Партолон, Немед и др. ) создают озера и реки, распахивают новь, заселяют пустынные земли, делят страну, создают цивилизацию. Так Хаос превращается в Космос. Но каждый раз происходит финальная катастрофа: эпидемия, разгром или рабство. Мир рушится, Космос опять превращается в Хаос, и мир приходится создавать заново.
Правда, эти разрушения и воссоздания мира — только частные случаи. Развернутого же описания грандиозной финальной гибели мира в ирландском мифическом цикле нет. Оно только угадывается в этом рассказе о моральном упадке человечества перед гибелью мира, которым заканчивается «Битва при Маг Туиред». Имеется, однако, свидетельство Страбона о существовании у кельтов представлений о конце мира, аналогичных тем, которые мы находим в «Прорицании Вельвы»:
Страбон пишет: «Не только друиды, но и другие утверждают, что души и вселенная неразрушимы, но все же в конечном счете огонь и вода одержат верх над ними». Это означает не только веру кельтов в конечное разрушение мира огнем и водой, но и уверенность в возрождении мира после финальной катастрофы (поскольку души и вселенная вечны). Таким образом, мы имеем еще одно доказательство того, что кельтская мифология содержала и космогонию, и эсхатологию, и представление о вечном сотворении и разрушении Вселенной, которое Элладе назвал «Мифом о вечном возвращении».
БОГИ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ
Женские божества
Ит и его спутники благополучно высадились на пустынный берег острова и двинулись в глубь страны. В конце концов они добрались до крепости Айлех Нейт, где как раз находились короли Мак Куйлл, Мак Кехт и Мак Грене. Фоморы убили Нета, построившего эту крепость, и теперь короли делили его стада и владения. Три короля приветливо встретили Ита и попросили его рассудить их спор по поводу наследства Нета. Ит сказал: «Вершите дело по справедливости, ибо воистину хороши ваши земли: в изобилии здесь плодов и меда, злаков и рыбы, не донимают здесь ни жара, ни холод. Все тут найдется, что нужно». После этого он распрощался с королями и отправился обратно к своему кораблю. Но из его слов они заключили, что Ит хочет захватить Ирландию. Поэтому короли решили его погубить и послали ему вдогонку военный отряд. Ит был убит на равнине, которая в память о нем стала называться Маг Ита, «равнина Ита». Оставшиеся в живых спутники Ита унесли с собой тело убитого вождя, вернулись на корабль и уплыли в Испанию.
Тогда Сыновья Миля, родичи Ита, решили отомстить за убийство и захватить Ирландию. Они снарядили тридцать шесть кораблей и поплыли в Ирландию. Вождями были король Донн, поэт и судья Аморген, военачальник Эремон, а также Эбер. Их сопровождали Лугайд, сын Ита, их собственные сыновья, сыновья Брегона и множество других героев. На кораблях, кроме воинов, находились также семьи вождей этой морской экспедиции. Не все участники похода достигли берегов Ирландии. Эреннан, младший сын Миля, взобрался на верхушку мачты, чтобы увидеть Ирландию, упал в море и погиб. В дороге умерла также Скене, жена поэта Аморгена. Сыновья Миля высадились на юго-западной оконечности побережья Ирландии, в том месте, где до этого высаживался Ит. Здесь похоронили жену Аморгена и назвали эту бухту Инбер Скене по ее имени. Формирование облика острова продолжалось и в этом последнем разделе мифологического цикла. Так, в ту самую ночь, когда пришли в Ирландию Сыновья Миля, появилось озеро Лох Луигдех. С этим озером связана странная легенда, в которой отразилось характерное для древней ирландской литературы стремление связывать географические названия с именами мифологических персонажей. Как-то раз Лугайд, сын Ита, купался в Лох Луигдех, а его жена Фиал (что значит «стыдливая») купалась в реке, вытекающей из озера. Лугайд проплыл из озера в реку и приблизился к тому месту, где купалась его жена. Она, увидев его обнаженным, умерла от стыда. Река, в которой она погибла, была названа по ее имени.
Между тем после высадки Сыновей Миля на берег острова, началась война за Ирландию. Первой была битва при Слиаб Мис, в которой обрушились на Сыновей Миля Туата Де Дананн. На этот раз «Книга Захватов» называет их демонами и фоморами. С тех пор Сыновья Миля считали Слиаб Мис «самой несчастливой горой, что встретилась им в Ирландии, ибо там на их долю пришлась самая первая битва». Затем гойделы сразились с демонами в обличье фоморов, которых своими чарами наслали на них Племена Богини Дану.
Затем Сыновья Миля отправились далее, на северо-восток. По дороге они встретили трех богинь и королев — Банбу, Фотлу и Эриу. Каждая из них просила, чтобы ее именем был назван остров. Поэт Аморген обещал это и Банбе, и Фотле. Эриу же они встретили в Уснехе, центральной точке Ирландии. Она обратилась к Сыновьям Миля с такими словами: «Приветствую вас, о воины! Давно уже провидели мудрецы ваш приход, и вам достанется этот остров до конца дней. Вовеки не найдется лучшего острова к востоку земли, и никогда не появится род достойней, чем ваш». — «Славное это пророчество», — сказал Аморген. Но тут вмешался Донн, старший из Сыновей Миля. «Не ее благодарить нам за это, — сказал Донн, — но наших богов и могущество». — «Не годится говорить тебе так, — ответила Эриу, — ибо тогда не принесет вам блага этот остров и не будет умножаться здесь ваше потомство. Исполните же мою просьбу, о потомки Миля и род Брегона, пусть зовется этот остров моим именем!». — «Да будет так во веки веков», — сказал Аморген. Донн погиб, утонув, еще до того, как Сыновья Миля окончательно обосновались в Ирландии. Он был похоронен на небольшом островке у западного побережья Ирландии, который с тех пор назывался Дом Донна и считался царством мертвых, куда уходили после смерти потомки Сыновей Миля.
Сыновья Миля прибыли в столицу Ирландии Тару и там встретились с тремя королями — Мак Куйллом, Мак Кехтом и Мак Грене и потребовали, чтобы короли или сразились с ними, или признали их господство. Короли Туата попросили трехдневной отсрочки, чтобы обдумать свое решение. В действительности они хотели, чтобы за эти три дня их друиды успели сотворить заклинания, которые помешали бы Сыновьям Миля завладеть островом. Мак Куйлл, первый король Туата, предложил поэту и судье Сыновей Миля Аморгену решить, кому владеть островом, — под страхом смерти за ошибочное суждение. «Вот что скажу я, — сказал Аморген, — пусть остается этот остров в их власти». Сыновья Миля спросили, куда им идти. «Прочь, за девять волн», — ответил Аморген. Это было первое решение судьи, услышанное в Ирландии.
Они сели на корабли и удалились на это таинственное расстояние — «за девятую волну», которой кельты придавали магическую силу, а затем вновь подошли к берегу. Однако первая их попытка вновь высадиться в Ирландии окончилась неудачей, так как демоны отвели им глаза, и они все время видели перед собой крутые горы. Им пришлось трижды обогнуть остров, прежде чем они сумели приблизиться к его берегу. Тотчас друиды и филиды Туата Де Дананн запели магические заклинания. Поднялся волшебный ветер и отнес корабли Сыновей Миля далеко в море (это был особый «друидический ветер», который не дул выше верхушек мачт). Тогда Аморген пропел заклинание, обращаясь к земле Ирландии и прося ее быть благосклонной к Сыновьям Миля:
Стремлюсь я к ирландской земле,
Омытой морем обильным,
Обильны частые горы,
Часты леса многоводные,
Многоводны реки в извивах,
В извивах глубины озер,
Глубок на холме источник,
Источник собраний народа,
Собраний правителя Темры55,
Темры, холма народов,
Народов потомков Миля —
Миля, что плыл с кораблями;
Великий корабль — Ирландия,
Ирландия гор зеленых,
Воистину песнь искусна...
После этого ветер стих, и Сыновья Миля наконец высадились на берегах Ирландии. Судьба острова была решена в битве при Таильтиу (в Уладе); на этом месте ежегодно происходил грандиозный праздник, устройство которого приписывали богу Лугу. В битве при Таильтиу Сыновья Миля разбили войска Туата, погибли даже три короля и три королевы Племен Богини Дану.
После того как Сыновья Миля завладели островом, между Эремоном и Эбером возник спор, кому править страной. Аморген, приглашенный в качестве третейского судьи, вынес такое суждение: «Наследие вождя Донна пусть останется второму сыну, Эремону, а наследие после него — Эберу». Однако Эбер, не удовлетворенный этим решением, настоял на разделе острова: Эремон получил королевство на севере, а Эбер — на юге. Затем братья стали делить три горных хребта, «хранивших сверкающие сокровища». В северной части острова было два таких хребта, а в южной — только один. Недовольный выпавшим ему жребием Эбер взбунтовался против Эремона и был убит им, однако распря продолжалась и между потомками обоих братьев. Уже в исторический период, пока Ирландия обладала политической независимостью, при династическом наследовании соблюдалась очередность между двумя линиями, восходившими к двум легендарным братьям.
Очевидно, что центральное место во всем ирландском мифологическом цикле занимает самый яркий и самый важный эпизод — вторая битва при Маг Туиред. Битву при Маг Туиред уже давно сравнивали с мифической войной между двумя соперничающими группами богов скандинавской мифологии — асами (основная группа богов во главе с Одином) и ванами (боги плодородия). Та и другая война представляют собой космическую битву, когда борьба двух групп богов иллюстрирует противостояние первобытных космических сил. В той и другой войне важную роль играет магическое оружие. Один начинает сражение с ванами, метнув в них копье:
В войско метнул копье Один,
Это тоже свершилось в дни первой войны.
Здесь сразу вспоминается чудесное копье Луга, один из четырех талисманов Туата Де Дананн. Для участников обеих войн (асов и ванов, Туата и фоморов) характерна имеющая магическое значение физическая деформация. Так, в «Прорицании вельвы» рассказывается о том, что отсутствие одного глаза давало Одину способность предвидеть будущее. В ирландском эпосе фоморы сражаются в облике одноглазых и одноногих существ. И Луг, предводитель Племени Богини, чтобы вселить в души воинов Туата мужество, обходит свое войско, поджав одну ногу и прикрыв один глаз.
Сравнение с асами и ванами позволяет прояснить природу и характер конфликта между Туата и фоморами. Как известно, война асов и ванов не завершилась решающей битвой. Устав от долгой борьбы, асы и ваны заключили мир. Вожди ванов — боги Ньерд, Фрейр и богиня Фрейя — были приняты в общество асов, принеся туда плодородие и богатство, которые они олицетворяли. С тех пор асы и ваны жили в совершенном согласии; все боги стали называться асами, а в верховной тройке скандинавских богов на третьем месте после асов Одина и Тора находится один из ванов — Фрейр. Нерушимый мир, который следует за войной, означает, что асы и ваны уравновешивают друг друга для наибольшего блага человечества, равным образом нуждающегося в покровительстве обеих групп богов.
М. Элиаде видел в войне асов и ванов, как и в других мифических войнах такого типа, космогонический миф, который объясняет единство и борьбу противоположных явлений окружающего мира. Элиаде приводит следующее рассуждение: мир и жизнь появились в результате разрыва, нарушившего изначальное единство. Единство и борьба противоположностей возводится в ранг космологических принципов, они не просто признаются, но становятся тем ключом, с помощью которого раскрывается смысл мира, жизни и человеческого общества. «Более того, — пишет Элиаде, — самим своим способом существования полярный антагонизм стремится к тому, чтобы отрицать себя в парадоксальном соединении противоположностей».
Как и в случае асов и ванов, между Туата Де Дананн и фоморами непреодолимой преграды нет. Фоморы представляют оборотную сторону того же самого мира, в котором живут и действуют мифические поселенцы и боги Ирландии. Как мы видели, Туата Де Дананн заключают договоры с фоморами, имеют с ними семейные связи, а сын короля фоморов Брес даже становится правителем Ирландии.
Туата сражаются против Сыновей Миля вместе с фоморами, и теперь их самих называют демонами и фоморами. Проиграв битву при Таильтиу, Туата Де Дананн ушли в холмы и в подземные волшебные пещеры и подчинили себе живших под землей волшебниц. Однако они оставили в Ирландии пятерых своих людей (по одному на каждую провинцию), которые возбуждали вражду, раздоры, конфликты между Сыновьями Миля. Один ранний текст говорит, что Туаты навязывали своих соплеменниц в жены Сыновьям Миля. Согласно другому, они уничтожали зерно и молоко (как это ранее делали фоморы), так что Сыновьям Миля пришлось искать защиты у Дагды, одного из могущественных богов Туата. Дагда избавил их от этой напасти.
После изгнания Племен Богини из Ирландии верховным королем у них стал бог моря Мананнан Мак Лир, который раздавал сиды (волшебные холмы) знатным Туата, а сам жил за морем в Эмайн Аблах (Эмайн Яблоневых деревьев). Точно так же король фоморов Тетра жил за морем, когда Брес правил Ирландией. С этих пор Туата живут в тайных или удаленных местах — в холмах и на островах. Прежде, когда Ирландией правили Туата, так жили фоморы. Теперь сами Туата становятся для Сыновей Миля теми, кем для них были фоморы: они поставляют жен, провоцируют раздоры и конфликты и обладают могуществом уничтожать или спасать то, что производит земля Ирландии. С этого времени различие между Туата и фоморами стирается. Эти народы были соперниками лишь тогда, когда Туата владели Ирландией. До прихода Туата в Ирландию и после их изгнания в холмы и на дальние острова Племена Богини действуют заодно с фоморами. В оккультном мире между ними нет вражды, противоположность принадлежит проявленному миру людей.
Сага «Битва при Маг Туиред» заканчивается пророчеством богини войны Бадб о конце света:
Не увижу я света, что мил мне.
Весна без цветов,
Скотина без молока,
Женщины без стыда,
Мужи без отваги,
Пленники без короля,
Леса без желудей,
Море бесплодное,
Лживый суд старцев,
Неправые речи брегонов,
Станет каждый предателем,
Сын возляжет на ложе отца,
Зятем другого тогда станет каждый,
Дурные времена,
Сын обманет отца,
Дочь обманет мать.
Несложно заметить, что эти строки напоминают прорицание вельвы о гибели богов в «Старшей Эдде»:
Братья начнут биться друг с другом,
родичи близкие
в распрях погибнут;
тягостно в мире,
великий блуд,
век мечей и секир,
треснут щиты,
век бурь и волков до гибели мира;
щадить человек
человека не станет.
Исследователи склонны усматривать в описании морального разложения, предшествующего гибели богов в «Старшей Эдде», христианское влияние. Однако, как известно, те же самые мотивы встречаются в поэме греческого поэта Гесиода «Труды и дни» (VII в. до н. э. ), когда поэт рисует картину постепенного ухудшения и вырождения человечества по истечении времени — от золотого века к железному:
Дети — с отцами, с детьми — их отцы
сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу,
гостю — хозяин.
Больше не будет меж братьев любви,
как бывало когда-то.
Старых родителей скоро совсем почитать
перестанут...
Стыд пропадет.
Скорее всего, похожие описания упадка и вырождения человечества перед гибелью мира восходят к характерному для древних мифологий представлению об «обветшании» мира, который с течением времени все больше удаляется от изначального золотого века. Все сущее со временем вырождается, разрушается и в конце концов погибает. Это один из элементов паниндоевропейской идеи о вечном сотворении и разрушении Вселенной.
Легендарный период ирландской истории переполнен мифами о происхождении, в которых явно прочитываются и космогонические, и эсхатологические мотивы, занимающие важное место в древних мифологиях. В самом деле, каждая волна мифических нашествий представляет собой Начало. Творцы (Партолон, Немед и др. ) создают озера и реки, распахивают новь, заселяют пустынные земли, делят страну, создают цивилизацию. Так Хаос превращается в Космос. Но каждый раз происходит финальная катастрофа: эпидемия, разгром или рабство. Мир рушится, Космос опять превращается в Хаос, и мир приходится создавать заново.
Правда, эти разрушения и воссоздания мира — только частные случаи. Развернутого же описания грандиозной финальной гибели мира в ирландском мифическом цикле нет. Оно только угадывается в этом рассказе о моральном упадке человечества перед гибелью мира, которым заканчивается «Битва при Маг Туиред». Имеется, однако, свидетельство Страбона о существовании у кельтов представлений о конце мира, аналогичных тем, которые мы находим в «Прорицании Вельвы»:
Солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует,
жар нестерпимый
до неба доходит.
Страбон пишет: «Не только друиды, но и другие утверждают, что души и вселенная неразрушимы, но все же в конечном счете огонь и вода одержат верх над ними». Это означает не только веру кельтов в конечное разрушение мира огнем и водой, но и уверенность в возрождении мира после финальной катастрофы (поскольку души и вселенная вечны). Таким образом, мы имеем еще одно доказательство того, что кельтская мифология содержала и космогонию, и эсхатологию, и представление о вечном сотворении и разрушении Вселенной, которое Элладе назвал «Мифом о вечном возвращении».
БОГИ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ
Сведения о кельтском пантеоне мы можем почерпнуть из разных источников. О богах древней Галлии упоминают античные авторы; надписи, встречающиеся по всему кельтскому миру, содержат приблизительно четыреста имен и эпитетов различных кельтских божеств; ирландские саги и валлийские сказания рисуют выразительные и красочные образы богов. Хотя мы не встретим в кельтской мифологической традиции такого упорядоченного, обладающего строгой иерархией пантеона, как в греко-римском мире, но все-таки попытаемся рассмотреть образы божественных персонажей кельтских мифов в определенной последовательности и выявить те принципы, которые лежат в их основе.
Женские божества
Сначала мы познакомимся с женскими божествами древних кельтов. Дело в том, что все богини кельтской мифологии восходят к культу богинь-Матерей, в основе которого лежит древнейший образ большинства религий и мифологий — Великая Мать-Земля. Еще до возникновения мифов о Земле само существование земли как почвы имело важное значение в религиозной сфере.
Первобытному человеку Земля казалась фундаментом Вселенной: ее необъятность, разнообразие ландшафта и растительности ощущались как живое и активное космическое единство. «Когда впервые была осознана религиозная значимость Земли, — писал М. Элиаде, — она не была „отдельной", т. е. священность осеняла не землю как таковую, а всю природу: землю, камни, деревья, воды, тени — все вокруг. Первоначальное интуитивное восприятие земли как религиозной „формы" может быть выражено следующим образом — „Космос, хранилище изобильных священных сил"». С возникновением земледелия среди разнообразных свойств Земли как космического единства на первое место вышло ее «материнство», ее неисчерпаемая способность плодоносить. В сельскохозяйственных культах древняя Мать-Земля превращается в Великую Богиню растительности и урожая.
Это превращение отчетливо проявляется в Гомеровом гимне «К Гее, Матери всех»:
То, что Земля вынашивает и порождает живые существа, является общераспространенным верованием. Во многих языках человек называется «рожденный Землей». С этим связано представление о том, что женщина-мать является лишь частным воплощение Великой Матери-Земли.
По всему кельтскому миру был широко распространен культ женских божеств, называемых Матерями или Матронами. Было найдено множество посвящений этим богиням в разных районах, населенных кельтами. Культ Матерей широко практиковался также германцами, поэтому происходящие из рейнского района посвящение трудно однозначно отнести к германской или кельтской культуре. Скульптурные изображения Матерей, которые и в римской Галлии сохранили свой кельтский колорит, содержат символы двойного рода. Иногда богини несут символы земного плодородия: корзину с фруктами, рог изобилия или чашу, дающую пропитание. Иногда их изображают в виде женщин с младенцами. Например, на барельефе из Верто (Кот-д'Ор; Франция) одна из матерей держит на руках запеленутого ребенка, другая разворачивает пеленку, третья держит сосуд с водой и губку.
К Матерям относятся и многочисленные женские божества, покровительствовавшие рекам Галлии. Богиней Сены была Секвана, чье святилище находилось в истоках реки, богиней Марны — Матрона, богиней Ивонны — Икаунис, почитавшаяся в Оксерре. У источников также были свои покровительницы. Таковы Акионна — богиня источника Этюве во Флери около Орлеана, Атесмерта в лесу Коржебен (Верхняя Марна), Авентиа в Аванше (Во), Урниа — источник Урн в Сент-Феликс-де-Паллиер (Гард), Везунна — источник Сент-Сабин в Перигё. Многие источники носили имя Девона, «божественная» — в Бордо, в Каоре, в Лодуне (Гард), в Тонере. Иногда, по образному выражению К. Жюллиана, две или три богини объединялись, чтобы дать рождение одному источнику. Например, источники в Бюсси-Альбье и в Фер (Луара) имели сразу двух покровительниц — Дунизию и Сегету. Жюллиан называл таких богинь «воды-Матери» и прямо относил их к культу Матерей.
Действительно, материнское значение воды — одно из наиболее ясных мифологических символических толкований. Древние полагали, что из воды возникает жизнь и море является символом рождения. Вода течет, она «живая», подвижная; она вдохновляет, исцеляет, пророчит. И в каждом источнике, в каждой реке проявлялись все удивительные свойства воды. Культ вод (в особенности источников, которые считаются целебными) поразительно устойчив. В середине века церковь пыталась запретить этот культ; однако в конце концов сама восприняла его.
Кое-где культ источника непрерывно существовал со времен каменного века до наших дней. Так, в горячем источнике Гризи (коммуна Сен-Сенфорьен-де-Мармань; Франция) были найдены неолитические и древнеримские предметы. Следы неолитического культа (куски кремня, форма которых свидетельствует об их вотивном назначении) были обнаружены в источнике, носящем ныне название Сен-Совер (Компьенский лес; Франция). Уходящий корнями в доисторическую эпоху, этот культ был унаследован галлами, потом галло-римлянами, от которых он был воспринят и ассимилирован христианством. В коммуне Бертиноро (провинция Форли; Франция) культовые предметы бронзового века попадаются вблизи существующего и в наши дни хлористо-солевого источника. В Англии вблизи курганов доисторического происхождения и мегалитических памятников встречаются источники, которые местное население считает чудотворными или целебными.
К разряду «Матерей» относятся также нимфы. Многие из нимф тоже были божествами потоков и ключей: они были сотворены магией живого потока воды. Иногда они жили в пещерах и гротах у источников, прудов и озер, иногда в горах и в лесах. Многочисленные посвящения нимфам найдены почти повсюду в районах, населенных кельтами: нимфам Капаренсес в Испании, Гризелике в Нижних Альпах, Перкернес в Везоне, Проксюме во многих местах Нарбоннской Галлии (Ним, Бокер, Оранж, Везон, Авиньон и др. ).
В Галлии встречаются также богини-воительницы, которые тоже представляют собой еще одну из категорий богинь-Матерей. Это Андарта — богиня племени воконтиев, которая напоминает британскую царицу Боудикку, возглавившую антиримское восстание бриттов и наравне с мужчинами сражавшуюся с римлянами, или Неметона, которую можно сопоставить с Немайн, одной из трех ирландских богинь войны. Понять, почему богинь войны относят к разряду богинь-Матерей, позволяет проведенный Карлом Густавом Юнгом (одним из лучших психоаналитиков XX в. ) анализ архетипа матери и связанных с ним символов. Для этого анализа Юнг использовал мифологический материал, а также сновидения и фантазии своих пациентов. Такой подход представляется вполне правомерным, поскольку, как отмечал Элиаде, в настоящее время структуры сакрального (божественные персонажи, действия, служащие примерами) обнаруживаются на глубинных уровнях психики, на уровне воображения и сновидений.
Понятие Великой Матери охватывает множество разнообразных типов богини-Матери. Само по себе это понятие не имеет прямого отношения к психологии, но в основе этого образа лежит один из основных архетипов человечества — архетип матери. Его следует рассматривать с точки зрения психологии. Юнг отмечал двойственность архетипа матери. С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие, магическая власть женщины, мудрость и духовное возвышение, — все, что несет доброту, заботу или поддержку и способствует росту и плодородию.
Первобытному человеку Земля казалась фундаментом Вселенной: ее необъятность, разнообразие ландшафта и растительности ощущались как живое и активное космическое единство. «Когда впервые была осознана религиозная значимость Земли, — писал М. Элиаде, — она не была „отдельной", т. е. священность осеняла не землю как таковую, а всю природу: землю, камни, деревья, воды, тени — все вокруг. Первоначальное интуитивное восприятие земли как религиозной „формы" может быть выражено следующим образом — „Космос, хранилище изобильных священных сил"». С возникновением земледелия среди разнообразных свойств Земли как космического единства на первое место вышло ее «материнство», ее неисчерпаемая способность плодоносить. В сельскохозяйственных культах древняя Мать-Земля превращается в Великую Богиню растительности и урожая.
Это превращение отчетливо проявляется в Гомеровом гимне «К Гее, Матери всех»:
Петь начинаю о Гее-всематери,
прочноустойной,
Древней, всему, что живет, пропитанье
обильно дающей...
Ты плодовитость, царица, даешь и даешь
плодородье,
Можешь ты жизнь даровать человеку
и можешь обратно
Взять ее, если захочешь.
То, что Земля вынашивает и порождает живые существа, является общераспространенным верованием. Во многих языках человек называется «рожденный Землей». С этим связано представление о том, что женщина-мать является лишь частным воплощение Великой Матери-Земли.
По всему кельтскому миру был широко распространен культ женских божеств, называемых Матерями или Матронами. Было найдено множество посвящений этим богиням в разных районах, населенных кельтами. Культ Матерей широко практиковался также германцами, поэтому происходящие из рейнского района посвящение трудно однозначно отнести к германской или кельтской культуре. Скульптурные изображения Матерей, которые и в римской Галлии сохранили свой кельтский колорит, содержат символы двойного рода. Иногда богини несут символы земного плодородия: корзину с фруктами, рог изобилия или чашу, дающую пропитание. Иногда их изображают в виде женщин с младенцами. Например, на барельефе из Верто (Кот-д'Ор; Франция) одна из матерей держит на руках запеленутого ребенка, другая разворачивает пеленку, третья держит сосуд с водой и губку.
К Матерям относятся и многочисленные женские божества, покровительствовавшие рекам Галлии. Богиней Сены была Секвана, чье святилище находилось в истоках реки, богиней Марны — Матрона, богиней Ивонны — Икаунис, почитавшаяся в Оксерре. У источников также были свои покровительницы. Таковы Акионна — богиня источника Этюве во Флери около Орлеана, Атесмерта в лесу Коржебен (Верхняя Марна), Авентиа в Аванше (Во), Урниа — источник Урн в Сент-Феликс-де-Паллиер (Гард), Везунна — источник Сент-Сабин в Перигё. Многие источники носили имя Девона, «божественная» — в Бордо, в Каоре, в Лодуне (Гард), в Тонере. Иногда, по образному выражению К. Жюллиана, две или три богини объединялись, чтобы дать рождение одному источнику. Например, источники в Бюсси-Альбье и в Фер (Луара) имели сразу двух покровительниц — Дунизию и Сегету. Жюллиан называл таких богинь «воды-Матери» и прямо относил их к культу Матерей.
Действительно, материнское значение воды — одно из наиболее ясных мифологических символических толкований. Древние полагали, что из воды возникает жизнь и море является символом рождения. Вода течет, она «живая», подвижная; она вдохновляет, исцеляет, пророчит. И в каждом источнике, в каждой реке проявлялись все удивительные свойства воды. Культ вод (в особенности источников, которые считаются целебными) поразительно устойчив. В середине века церковь пыталась запретить этот культ; однако в конце концов сама восприняла его.
Кое-где культ источника непрерывно существовал со времен каменного века до наших дней. Так, в горячем источнике Гризи (коммуна Сен-Сенфорьен-де-Мармань; Франция) были найдены неолитические и древнеримские предметы. Следы неолитического культа (куски кремня, форма которых свидетельствует об их вотивном назначении) были обнаружены в источнике, носящем ныне название Сен-Совер (Компьенский лес; Франция). Уходящий корнями в доисторическую эпоху, этот культ был унаследован галлами, потом галло-римлянами, от которых он был воспринят и ассимилирован христианством. В коммуне Бертиноро (провинция Форли; Франция) культовые предметы бронзового века попадаются вблизи существующего и в наши дни хлористо-солевого источника. В Англии вблизи курганов доисторического происхождения и мегалитических памятников встречаются источники, которые местное население считает чудотворными или целебными.
К разряду «Матерей» относятся также нимфы. Многие из нимф тоже были божествами потоков и ключей: они были сотворены магией живого потока воды. Иногда они жили в пещерах и гротах у источников, прудов и озер, иногда в горах и в лесах. Многочисленные посвящения нимфам найдены почти повсюду в районах, населенных кельтами: нимфам Капаренсес в Испании, Гризелике в Нижних Альпах, Перкернес в Везоне, Проксюме во многих местах Нарбоннской Галлии (Ним, Бокер, Оранж, Везон, Авиньон и др. ).
В Галлии встречаются также богини-воительницы, которые тоже представляют собой еще одну из категорий богинь-Матерей. Это Андарта — богиня племени воконтиев, которая напоминает британскую царицу Боудикку, возглавившую антиримское восстание бриттов и наравне с мужчинами сражавшуюся с римлянами, или Неметона, которую можно сопоставить с Немайн, одной из трех ирландских богинь войны. Понять, почему богинь войны относят к разряду богинь-Матерей, позволяет проведенный Карлом Густавом Юнгом (одним из лучших психоаналитиков XX в. ) анализ архетипа матери и связанных с ним символов. Для этого анализа Юнг использовал мифологический материал, а также сновидения и фантазии своих пациентов. Такой подход представляется вполне правомерным, поскольку, как отмечал Элиаде, в настоящее время структуры сакрального (божественные персонажи, действия, служащие примерами) обнаруживаются на глубинных уровнях психики, на уровне воображения и сновидений.
Понятие Великой Матери охватывает множество разнообразных типов богини-Матери. Само по себе это понятие не имеет прямого отношения к психологии, но в основе этого образа лежит один из основных архетипов человечества — архетип матери. Его следует рассматривать с точки зрения психологии. Юнг отмечал двойственность архетипа матери. С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие, магическая власть женщины, мудрость и духовное возвышение, — все, что несет доброту, заботу или поддержку и способствует росту и плодородию.