Хоть я и не сомневалась, что, отклоняя предложение Шейлы, поступаю правильно, но все же начала подумывать: а не слишком ли я завышаю планку? Может, я в самом деле чересчур разборчива? Может, Мистера Совершенство просто не существует в природе? Или может быть, он живет в каком-нибудь Перте на материке Австралия и мы с ним никогда не встретимся? Может, я и в самом деле слишком многого хочу?
«Нельзя же отказываться от мужчины только потому, что он не фанатеет от «Закона и порядка»? – спрашивала Нэнси.
Но дело не в этом. Я не имела строгих критериев отбора. Я никогда не принадлежала к числу тех женщин, которые при выборе мужчины руководствуются банковским счетом или ученой степенью. И уж конечно, у меня не было идиотских претензий многих мужчин, попадавшихся на match. com (вроде Выбери Меня, отрекомендовавшегося «смелым предпринимателем»), которые писали примерно следующее: «Хочу познакомиться с шикарной женщиной экзотической внешности и одного со мной интеллектуального уровня. Прошу не обижаться, но не трудитесь отвечать, если ваш вес больше 130 фунтов».
Как правило, решая, что этот мужчина мне не подойдет, я не сомневалась: любая женщина на моем месте поступила бы так же. Признаюсь, кое-кого я отвергла с первого же взгляда: они не прошли «Ньют-Гингрич тест». Суть его состояла в том, что я мысленно отвечала на вопрос: предпочла бы я лечь в постель с этим парнем или с Ньютом Гингричем? [12]Но гораздо чаще меня отталкивали высокомерие (некий юрист так и сказал мне: «Не могу взять в толк, почему я до сих пор никого не встретил?») или полное отсутствие оригинальности. Иные же экземпляры своим характером могли вывести из себя кого угодно.
Все же, учтя замечание об излишней разборчивости, я внесла в поисковый процесс кое-какие коррективы и убрала из помещенного на сайте списка требований к кандидату возраст, рост и предпочитаемое место жительства. Но решила, что между понятиями «не готова остепениться» и «чересчур разборчива» существует некая грань, и я не переступила ее. Пока не переступила.
Итак, в среде моих знакомых преобладало мнение о моей излишней разборчивости, вместе с тем все больше сторонников склонялось к закономерно вытекающему из этой теории заключению, что я слишком поспешно сужу о людях. Это означало не то, что я делаю выводы на основании ложных посылок, а то, что я делаю их слишком быстро. «Может, те мужчины, которых ты называешь занудами, застенчивы, – рассуждала Нэнси, – может, те, кто слишком много говорят о себе, нервничают. Ты об этом подумала? Стоит ли тебе ограничиваться пятиминутными собеседованиями?»
Что ж, все верно: решение я принимала быстро. Большинство моих пробных свиданий не продолжалось и часа. Самое короткое, двенадцатиминутное, состоялось с писателем-беллетристом по имени Тим. Он начал беседу следующим образом:
– Очень надеюсь, вы не каждый день обедаете так.
Тим сказал это после того, как я заказала себе кусок торта и большой эспрессо фрапуччино. По презрительному тону я поняла, что он не шутит.
– Нет, – ответила я, мгновенно понижая уровень затрачиваемого обаяния на добрых 60 процентов, – но сегодня, перед встречей с вами, я проделала 80 миль на велосипеде и надеялась, что это поможет мне.
Тим начал язвить по поводу дорогих кофейных изысков, агрессивности большинства женщин, присылающих свои данные на match. com, и идиотизма всех, кто смотрит телевизор. Я ухватилась за первое, что пришло в голову. «Мне очень жаль, – я поднялась и посмотрела на часы, – но у меня в холодильнике только что закончилось молоко, и я спешу в супермаркет». – Конечно, не всех мужчин было так просто оценить. Но я чувствовала, что нюх журналистки меня не подводит. Энн, мой Министр Небанальной Премудрости, отнеслась к моей тактике неодобрительно и предложила внести существенные коррективы.
«Ты не понимаешь, – говорила она, – что искра, которую ты ищешь, бывает разная». Энн посоветовала не ждать немедленного воспламенения. Иногда искре нужно время, чтобы появиться, и еще больше – чтобы разгореться. Энн предупреждала, что не стоит ждать парня, от одного взгляда на которого по телу у меня пошла бы эротическая дрожь. Такой парень, по ее словам, мог принести большие неприятности. «Самая что ни на есть искра вспыхнула у меня к парню, который потом пытался прошибить моей головой стену», поведала Энн и добавила, что ей пришлось бежать на улицу и звать полицию.
Я вспомнила совет Энн, когда встречалась с Джо, архитектором из Вайоминга. Я не испытывала никакого влечения – возможно, потому, что у него была странная привычка во время разговора смотреть то влево, то вправо, то куда-то вверх, но только не на собеседника, – однако парень, довольно привлекательный и общительный, вполне подходил для того, чтобы опробовать на нем теорию Энн. Я решила признать доказательства сомнительными и вынести вердикт в пользу подсудимого.
Признаться, мне так не терпелось проверять гипотезу Энн, что уже через сутки после встречи в кафе «Старбакс» я сама (да еще самым сомнительным способом – по Интернету) предложила ему пойти куда-нибудь вместе, и он охотно согласился. (Закончилось это свидание объятием и вполне тривиальным: «Ну ладно, встретимся в Сети!» Когда с головой погрузишься во Всемирную паутину, о таком простом устройстве, как телефон, уже не вспоминаешь.).
Итак, мы с Джо сходили в кубинский ресторан, где он в один присест умял цыпленка с чесноком и все время не сводил глаз с пары, сидящей напротив нас. Меня охватило сильное искушение подвинуть стул к их столику и проверить, заставит ли это Джо наконец взглянуть на меня. Никакой искорки я по-прежнему не ощущала, но и он по-прежнему не делал ничего особо отталкивающего и, держа в памяти совет Энн, я назначила третье свидание. И снова Джо не возражал. Мы пошли в индийский ресторан, где он весь вечер смотрел на пожилую пару и выпытывал у меня, что, по моему мнению, стоит добавить к его характеристике на match. com, чтобы повысить шансы на успех. Джо производил жуткий скрежет, тыча вилкой в жестяную тарелку, чтобы подобрать с нее все до единой рисинки, После ужина он подвез меня до дому, и я едва дождалась, пока машина остановилась.
Случай с Джо был лишь первым доказательством моей правоты, но я решила, что этого достаточно, и признала теорию «поспешных выводов» несостоятельной. Я и в самом деле могла положиться на свое первое впечатление.
Но были и другие попытки обосновать причину моего одиночества.
Моя подруга Мелани, у которой тоже не было мужчины, предположила, что я слишком напориста и мне не следует первой приглашать парней на свидание. «Жаль, но инициатива должна исходить от мужчины, – говорила она. – Мужчины – крайне несовершенные существа, но предполагается, что принимать решения – их прерогатива. Это вроде их биологического предназначения». Мне не верилось, что одна из моих подруг склоняется перед общественным мнением. Может, нельзя звонить парню раньше, чем через два дня после его звонка, и говорить с ним по телефону дольше десяти минут?
Предположение Мелани я отмела быстро: во-первых, она в свои тридцать девять сама ни разу не была замужем (а значит, умозаключения Мелани не пошли ей впрок); во-вторых, мои друзья-мужчины находили это смешным. Очень убедительно опроверг эту точку зрения Алан – женатый ювелир, с которым я познакомилась во время велосипедной прогулки. Он вскоре стал одним из членов моего Кабинета, так как: 1) был мужчиной и, следовательно, в мужчинах разбирался; 2) работал на дому и имел свободное время, чтобы вникать во все мои трудности.
«Если мужчина заинтересован, – поучал мой советник по делам мужчин, – и эта женщина сама пригласит его на свидание, это ни в коем случае не отпугнет его. Напротив, скорее всего польстит ему». Алан сказал, что обычно парни не прочь взять инициативу в свои руки – от них этого ждут, и они не боятся отказов, – но когда женщина освобождает их от этой обязанности, они чувствуют облегчение. Я и сама думала также. В конце концов, когда я спросила Алека, нравлюсь ли я ему, он ответил мне улыбкой и поцелуем.
Иные полагали, что главная моя ошибка в том, что я вообще взялась целенаправленно искать себе парня. «Просто живи себе, и вот увидишь, это случится, когда меньше всего ожидаешь», – утверждала неисправимая оптимистка Дана.
Я пыталась последовать и этому совету – отчасти сознательно, но больше потому, что устала от череды ник чему не ведущих свиданий. Дважды я на несколько месяцев оставляла сайт match. com и старалась «просто жить». Но поскольку жизнь моя состояла из велосипедной прогулки, начинавшейся в половине седьмого утра (в моей велосипедной секции, с членами которой мы вместе катались, были преимущественно женатые мужчины), разговоров по телефону с физиотерапевтами, предлагавшими свои способы лечения целлюлита и других подобных «заболеваний», и просмотра вновь и вновь повторяющихся серий «Закона и порядка», шансы встретить хоть какого-нибудь парня (не говоря уже о том, чтобы встретить Того Самого парня) были весьма невелики. Просто же сидеть сложа руки было не в моей натуре, и так каждый раз я вновь возвращалась на match. com – естественно, за уже более высокую помесячную плату.
Дана внесла и другое предложение. В принципе она одобряла мою активность, но считала, что я ищу не там, где нужно. «Ты просто обязана попробовать заняться скалолазанием, – настаивала она. – Скалолазы – почти сплошь мужчины». (Дане очень хотелось помочь, и она давала совет за советом, не заботясь о том, что они часто отличались противоречивостью.)
Еще один мой знакомый посоветовал мне купить «харлей», аргументировав это так: «Байкеры любят физически развитых женщин». Я подумала, что это глупейший совет, какой мне давали в жизни, и думала так, пока Кристина, художница из Бенда, не переплюнула моего приятеля, предложив следующее: «Тебе надо почаще ходить к мусорным бакам. К женщинам там всегда особое внимание! Когда я выношу свои мешки, мужчины так и рвутся помочь!»
Чего эти советчики не понимали, так это того, что меня не привлекали ни мотоциклы, ни мусорные баки (и что за занятие – слоняться возле кучи отходов?). Если я хочу найти себе подходящего партнера, то и искать надо того, с кем у меня совпадают интересы. Я же до смерти боялась мотоциклов, и стать «беби на "харлее"» мне никак не улыбалось.
Хотя теорию «Ты не там ищешь» я не воспринимала всерьез, все же люди, придерживающиеся ее, по крайней мере вносили конкретные предложения, чего нельзя сказать о приверженцах идеи «Сходи к терапевту». Эти мои знакомые утверждали, что стоит мне повидать психотерапевта, как моя аура изменится и я начну притягивать мужчин, как прожектор – комаров. Кейт, которая ходила к психотерапевту всю сознательную жизнь, действовала настойчивее других. «Тебе нужно избавиться от накопившихся отрицательных эмоций, – говорила Кейт и клялась, что именно благодаря терапии она после первого неудачного брака обрела величайшую любовь своей жизни. – Разберись со своими проблемами, а остальное придет само собой, вот увидишь».
Но я и так знала, в чем моя проблема. Вот уже два года, как у меня не было секса, и это мучило меня. Кроме того, ни один из тех, кто советовал мне пойти к психотерапевту, не испытал на собственной шкуре, что такое одиночество после тридцати. Они не понимали и того, что даже без сексуального партнера и, несмотря на все мое нытье, я считала себя в целом счастливым человеком. У меня были интересная жизнь в Лос-Анджелесе, масса друзей, любимый вид спорта, свободный рабочий график и достаточное количество криминальных телепередач. Что уж точно сделает меня несчастной, так это посещение психотерапевта и жалобы на одиночество по 130 баксов за визит? За те же деньги я могла целых полгода оставаться на сайте match. com, и у меня не было сомнений, какая из двух возможностей скорее положит конец темной полосе.
Пока сторонники психотерапии убеждали, что искать причины следует в собственной душе, другая группа утверждала, будто все намного проще: мне просто нужно перестать принимать контрацептивы. Алан говорил, что знает нескольких женщин, которые нашли себе партнера, как только бросили принимать пилюли. «В тот момент, когда ты будешь к этому не готова, это обязательно произойдет», – заключил он. Да, противозачаточные таблетки я давно уже использовала без всякой необходимости (они лишь напоминали изо дня в день, что секса у меня нет как нет). Однако мне казалось, что в приеме контрацептивов есть какой-то символический смысл и прекратить их принимать – значит сдаться, причем сдаться с еще большей определенностью, чем если бы я отказалась от услуг сайта match. com. Я не могла пойти на это.
И наконец, с еще одной теорией нельзя было не считаться. Возможно, все дело в том, что я просто «недостаточно секси». В лицо мне это, конечно, никто не говорил – никто, кроме бабушки Руфи, которая однажды спросила: «Ты что, располнела? Выглядишь тяжеловато. Мужчины не любят грузных женщин». (Через неделю она осведомилась: «Ты что, похудела? Выглядишь тощей. Мужчины любят, чтобы у женщины было за что подержаться».) Я не воспринимала эту теорию слишком всерьез, поскольку знала немало примеров тому, что и не особенно привлекательные люди тоже вступают в брак. Но чтобы с чистой совестью отмести этот вариант, я решила выяснить все заранее и послала фотографию на сайт секси/несекси. com. На этом сайте можно было бесплатно вывесить свое изображение и узнать, что думают о тебе люди.
– Ты что, больная? – возмутилась Нэнси. – Зачем давать совершенно незнакомым людям какую-то власть над собой?
– Не даю я никому никакой власти, – отбивалась я, – мне просто нужно знать общественное мнение.
Я выбрала незатейливый снимок, где в джинсах и небесно-голубой рубашке с длинным рукавом сижу на лужайке. Укрощенные Анжелой волосы светились в лучах полуденного солнца, и я выглядела свежей и здоровой крестьянской девицей. Иными словами, на этой фотографии я себе нравилась.
Техникой я не владела, и фотографию разместил один мой повернутый на компьютерах приятель. Когда через несколько часов я заглянула на сайт, меня оценили 116 человек и рейтинг оказался не ахти: 2, 7. «Вы круче, чем 18 процентов людей на этом сайте», – сообщили мне. Прошло еще несколько часов, и 864 абонента поставили мне в среднем 2, 8 – 19 процентов. Я была раздавлена.
Да, я осознавала, что моему фото недоставало трех вещей, непременно сопутствующих попаданию в верхушку рейтинга: светлых волос и о-очень глубокой ложбинки меж грудей. Но все-таки. Я ведь снялась не в велосипедном шлеме.
Похоже, что-то тут не так. Я спросила о фотографии приятеля, который ее размещал, и выяснилось, что интуиция меня не подвела: какая-то техническая ошибка исказила мое изображение, словно кривое зеркало. Он исправил этот дефект, и я с энтузиазмом начала ждать результата. Проверив сайт после того, как проголосовали 186 человек, я обнаружила, что мой рейтинг – 5, 1. Я круче, чем 45 процентов людей на этом сайте! Сейчас я понимаю, что на этом мне и следовало остановиться, но я вошла во вкус, мне захотелось посмотреть, как растет мой рейтинг. Вместо этого он начал падать. За несколько часов я сползла до 4, 6.
Моя подруга Кейт, испугавшись, что этот эксперимент резко негативно скажется на моей самооценке, посоветовала разместить другое фото. «По этой фотографии верно не оценишь, – говорила она, – и блузку надо бы подобрать поприталеннее». Но в том, чтобы разместить другое фото, было больше мороки, чем пользы, да и в любом случае я не собиралась соперничать с белокурыми львицами, чей рейтинг зашкаливал за 90.
Кейт, кроме того, собиралась повысить мой рейтинг, многократно голосуя за меня «десятками», но я отказалась, так как смысл всей этой затеи состоял в том, чтобы узнать мнение людей незаинтересованных.
После того как проголосовали 1932 человека и рейтинг приблизился к угрожающей отметке 40, я решила, что фотография в конце концов просто надоела, и сняла ее с сайта. В любом случае мне уже следовало делать что-то из того, за что платили мне, а не я, поскольку все эти три дня я проверяла свою привлекательность каждые четыре минуты.
Итак, после рассмотрения всех вариаций теории «Причину надо искать в себе самой» я пришла к выводу, что, по большому счету, винить меня не в чем. Может, что-то я и сделала не так, но не сомневалась: причина одиночества не во мне.
Не мешало помнить и о самих советчиках. За одним-двумя исключениями, все это были люди, нашедшие себе пару, и мне казалось, что они, сами того не желая, слишком сурово обо мне судят. По собственному опыту я знала, что, когда в твоей личной жизни все идет как положено, ты чувствуешь вполне понятное удовлетворение: ты встретила человека, оценившего твои достоинства, и прежняя неуверенность быстро исчезает. Взамен приходит твердое убеждение в том, что если ты нашла себе партнера, значит, и любой другой это по плечу. Следовательно, мы, «по-прежнему незамужние», виноваты в этом сами.
Но статистика темной полосы была безжалостна, и следовало разобраться, что же все-таки не так. Неужели мне просто не везет?
И вот тут-то Кристина, мой министр нестандартных решений, высказала самое неожиданное предположение. Проблема не во мне. Проблема в моей квартире.
17
«Нельзя же отказываться от мужчины только потому, что он не фанатеет от «Закона и порядка»? – спрашивала Нэнси.
Но дело не в этом. Я не имела строгих критериев отбора. Я никогда не принадлежала к числу тех женщин, которые при выборе мужчины руководствуются банковским счетом или ученой степенью. И уж конечно, у меня не было идиотских претензий многих мужчин, попадавшихся на match. com (вроде Выбери Меня, отрекомендовавшегося «смелым предпринимателем»), которые писали примерно следующее: «Хочу познакомиться с шикарной женщиной экзотической внешности и одного со мной интеллектуального уровня. Прошу не обижаться, но не трудитесь отвечать, если ваш вес больше 130 фунтов».
Как правило, решая, что этот мужчина мне не подойдет, я не сомневалась: любая женщина на моем месте поступила бы так же. Признаюсь, кое-кого я отвергла с первого же взгляда: они не прошли «Ньют-Гингрич тест». Суть его состояла в том, что я мысленно отвечала на вопрос: предпочла бы я лечь в постель с этим парнем или с Ньютом Гингричем? [12]Но гораздо чаще меня отталкивали высокомерие (некий юрист так и сказал мне: «Не могу взять в толк, почему я до сих пор никого не встретил?») или полное отсутствие оригинальности. Иные же экземпляры своим характером могли вывести из себя кого угодно.
Все же, учтя замечание об излишней разборчивости, я внесла в поисковый процесс кое-какие коррективы и убрала из помещенного на сайте списка требований к кандидату возраст, рост и предпочитаемое место жительства. Но решила, что между понятиями «не готова остепениться» и «чересчур разборчива» существует некая грань, и я не переступила ее. Пока не переступила.
Итак, в среде моих знакомых преобладало мнение о моей излишней разборчивости, вместе с тем все больше сторонников склонялось к закономерно вытекающему из этой теории заключению, что я слишком поспешно сужу о людях. Это означало не то, что я делаю выводы на основании ложных посылок, а то, что я делаю их слишком быстро. «Может, те мужчины, которых ты называешь занудами, застенчивы, – рассуждала Нэнси, – может, те, кто слишком много говорят о себе, нервничают. Ты об этом подумала? Стоит ли тебе ограничиваться пятиминутными собеседованиями?»
Что ж, все верно: решение я принимала быстро. Большинство моих пробных свиданий не продолжалось и часа. Самое короткое, двенадцатиминутное, состоялось с писателем-беллетристом по имени Тим. Он начал беседу следующим образом:
– Очень надеюсь, вы не каждый день обедаете так.
Тим сказал это после того, как я заказала себе кусок торта и большой эспрессо фрапуччино. По презрительному тону я поняла, что он не шутит.
– Нет, – ответила я, мгновенно понижая уровень затрачиваемого обаяния на добрых 60 процентов, – но сегодня, перед встречей с вами, я проделала 80 миль на велосипеде и надеялась, что это поможет мне.
Тим начал язвить по поводу дорогих кофейных изысков, агрессивности большинства женщин, присылающих свои данные на match. com, и идиотизма всех, кто смотрит телевизор. Я ухватилась за первое, что пришло в голову. «Мне очень жаль, – я поднялась и посмотрела на часы, – но у меня в холодильнике только что закончилось молоко, и я спешу в супермаркет». – Конечно, не всех мужчин было так просто оценить. Но я чувствовала, что нюх журналистки меня не подводит. Энн, мой Министр Небанальной Премудрости, отнеслась к моей тактике неодобрительно и предложила внести существенные коррективы.
«Ты не понимаешь, – говорила она, – что искра, которую ты ищешь, бывает разная». Энн посоветовала не ждать немедленного воспламенения. Иногда искре нужно время, чтобы появиться, и еще больше – чтобы разгореться. Энн предупреждала, что не стоит ждать парня, от одного взгляда на которого по телу у меня пошла бы эротическая дрожь. Такой парень, по ее словам, мог принести большие неприятности. «Самая что ни на есть искра вспыхнула у меня к парню, который потом пытался прошибить моей головой стену», поведала Энн и добавила, что ей пришлось бежать на улицу и звать полицию.
Я вспомнила совет Энн, когда встречалась с Джо, архитектором из Вайоминга. Я не испытывала никакого влечения – возможно, потому, что у него была странная привычка во время разговора смотреть то влево, то вправо, то куда-то вверх, но только не на собеседника, – однако парень, довольно привлекательный и общительный, вполне подходил для того, чтобы опробовать на нем теорию Энн. Я решила признать доказательства сомнительными и вынести вердикт в пользу подсудимого.
Признаться, мне так не терпелось проверять гипотезу Энн, что уже через сутки после встречи в кафе «Старбакс» я сама (да еще самым сомнительным способом – по Интернету) предложила ему пойти куда-нибудь вместе, и он охотно согласился. (Закончилось это свидание объятием и вполне тривиальным: «Ну ладно, встретимся в Сети!» Когда с головой погрузишься во Всемирную паутину, о таком простом устройстве, как телефон, уже не вспоминаешь.).
Итак, мы с Джо сходили в кубинский ресторан, где он в один присест умял цыпленка с чесноком и все время не сводил глаз с пары, сидящей напротив нас. Меня охватило сильное искушение подвинуть стул к их столику и проверить, заставит ли это Джо наконец взглянуть на меня. Никакой искорки я по-прежнему не ощущала, но и он по-прежнему не делал ничего особо отталкивающего и, держа в памяти совет Энн, я назначила третье свидание. И снова Джо не возражал. Мы пошли в индийский ресторан, где он весь вечер смотрел на пожилую пару и выпытывал у меня, что, по моему мнению, стоит добавить к его характеристике на match. com, чтобы повысить шансы на успех. Джо производил жуткий скрежет, тыча вилкой в жестяную тарелку, чтобы подобрать с нее все до единой рисинки, После ужина он подвез меня до дому, и я едва дождалась, пока машина остановилась.
Случай с Джо был лишь первым доказательством моей правоты, но я решила, что этого достаточно, и признала теорию «поспешных выводов» несостоятельной. Я и в самом деле могла положиться на свое первое впечатление.
Но были и другие попытки обосновать причину моего одиночества.
Моя подруга Мелани, у которой тоже не было мужчины, предположила, что я слишком напориста и мне не следует первой приглашать парней на свидание. «Жаль, но инициатива должна исходить от мужчины, – говорила она. – Мужчины – крайне несовершенные существа, но предполагается, что принимать решения – их прерогатива. Это вроде их биологического предназначения». Мне не верилось, что одна из моих подруг склоняется перед общественным мнением. Может, нельзя звонить парню раньше, чем через два дня после его звонка, и говорить с ним по телефону дольше десяти минут?
Предположение Мелани я отмела быстро: во-первых, она в свои тридцать девять сама ни разу не была замужем (а значит, умозаключения Мелани не пошли ей впрок); во-вторых, мои друзья-мужчины находили это смешным. Очень убедительно опроверг эту точку зрения Алан – женатый ювелир, с которым я познакомилась во время велосипедной прогулки. Он вскоре стал одним из членов моего Кабинета, так как: 1) был мужчиной и, следовательно, в мужчинах разбирался; 2) работал на дому и имел свободное время, чтобы вникать во все мои трудности.
«Если мужчина заинтересован, – поучал мой советник по делам мужчин, – и эта женщина сама пригласит его на свидание, это ни в коем случае не отпугнет его. Напротив, скорее всего польстит ему». Алан сказал, что обычно парни не прочь взять инициативу в свои руки – от них этого ждут, и они не боятся отказов, – но когда женщина освобождает их от этой обязанности, они чувствуют облегчение. Я и сама думала также. В конце концов, когда я спросила Алека, нравлюсь ли я ему, он ответил мне улыбкой и поцелуем.
Иные полагали, что главная моя ошибка в том, что я вообще взялась целенаправленно искать себе парня. «Просто живи себе, и вот увидишь, это случится, когда меньше всего ожидаешь», – утверждала неисправимая оптимистка Дана.
Я пыталась последовать и этому совету – отчасти сознательно, но больше потому, что устала от череды ник чему не ведущих свиданий. Дважды я на несколько месяцев оставляла сайт match. com и старалась «просто жить». Но поскольку жизнь моя состояла из велосипедной прогулки, начинавшейся в половине седьмого утра (в моей велосипедной секции, с членами которой мы вместе катались, были преимущественно женатые мужчины), разговоров по телефону с физиотерапевтами, предлагавшими свои способы лечения целлюлита и других подобных «заболеваний», и просмотра вновь и вновь повторяющихся серий «Закона и порядка», шансы встретить хоть какого-нибудь парня (не говоря уже о том, чтобы встретить Того Самого парня) были весьма невелики. Просто же сидеть сложа руки было не в моей натуре, и так каждый раз я вновь возвращалась на match. com – естественно, за уже более высокую помесячную плату.
Дана внесла и другое предложение. В принципе она одобряла мою активность, но считала, что я ищу не там, где нужно. «Ты просто обязана попробовать заняться скалолазанием, – настаивала она. – Скалолазы – почти сплошь мужчины». (Дане очень хотелось помочь, и она давала совет за советом, не заботясь о том, что они часто отличались противоречивостью.)
Еще один мой знакомый посоветовал мне купить «харлей», аргументировав это так: «Байкеры любят физически развитых женщин». Я подумала, что это глупейший совет, какой мне давали в жизни, и думала так, пока Кристина, художница из Бенда, не переплюнула моего приятеля, предложив следующее: «Тебе надо почаще ходить к мусорным бакам. К женщинам там всегда особое внимание! Когда я выношу свои мешки, мужчины так и рвутся помочь!»
Чего эти советчики не понимали, так это того, что меня не привлекали ни мотоциклы, ни мусорные баки (и что за занятие – слоняться возле кучи отходов?). Если я хочу найти себе подходящего партнера, то и искать надо того, с кем у меня совпадают интересы. Я же до смерти боялась мотоциклов, и стать «беби на "харлее"» мне никак не улыбалось.
Хотя теорию «Ты не там ищешь» я не воспринимала всерьез, все же люди, придерживающиеся ее, по крайней мере вносили конкретные предложения, чего нельзя сказать о приверженцах идеи «Сходи к терапевту». Эти мои знакомые утверждали, что стоит мне повидать психотерапевта, как моя аура изменится и я начну притягивать мужчин, как прожектор – комаров. Кейт, которая ходила к психотерапевту всю сознательную жизнь, действовала настойчивее других. «Тебе нужно избавиться от накопившихся отрицательных эмоций, – говорила Кейт и клялась, что именно благодаря терапии она после первого неудачного брака обрела величайшую любовь своей жизни. – Разберись со своими проблемами, а остальное придет само собой, вот увидишь».
Но я и так знала, в чем моя проблема. Вот уже два года, как у меня не было секса, и это мучило меня. Кроме того, ни один из тех, кто советовал мне пойти к психотерапевту, не испытал на собственной шкуре, что такое одиночество после тридцати. Они не понимали и того, что даже без сексуального партнера и, несмотря на все мое нытье, я считала себя в целом счастливым человеком. У меня были интересная жизнь в Лос-Анджелесе, масса друзей, любимый вид спорта, свободный рабочий график и достаточное количество криминальных телепередач. Что уж точно сделает меня несчастной, так это посещение психотерапевта и жалобы на одиночество по 130 баксов за визит? За те же деньги я могла целых полгода оставаться на сайте match. com, и у меня не было сомнений, какая из двух возможностей скорее положит конец темной полосе.
Пока сторонники психотерапии убеждали, что искать причины следует в собственной душе, другая группа утверждала, будто все намного проще: мне просто нужно перестать принимать контрацептивы. Алан говорил, что знает нескольких женщин, которые нашли себе партнера, как только бросили принимать пилюли. «В тот момент, когда ты будешь к этому не готова, это обязательно произойдет», – заключил он. Да, противозачаточные таблетки я давно уже использовала без всякой необходимости (они лишь напоминали изо дня в день, что секса у меня нет как нет). Однако мне казалось, что в приеме контрацептивов есть какой-то символический смысл и прекратить их принимать – значит сдаться, причем сдаться с еще большей определенностью, чем если бы я отказалась от услуг сайта match. com. Я не могла пойти на это.
И наконец, с еще одной теорией нельзя было не считаться. Возможно, все дело в том, что я просто «недостаточно секси». В лицо мне это, конечно, никто не говорил – никто, кроме бабушки Руфи, которая однажды спросила: «Ты что, располнела? Выглядишь тяжеловато. Мужчины не любят грузных женщин». (Через неделю она осведомилась: «Ты что, похудела? Выглядишь тощей. Мужчины любят, чтобы у женщины было за что подержаться».) Я не воспринимала эту теорию слишком всерьез, поскольку знала немало примеров тому, что и не особенно привлекательные люди тоже вступают в брак. Но чтобы с чистой совестью отмести этот вариант, я решила выяснить все заранее и послала фотографию на сайт секси/несекси. com. На этом сайте можно было бесплатно вывесить свое изображение и узнать, что думают о тебе люди.
– Ты что, больная? – возмутилась Нэнси. – Зачем давать совершенно незнакомым людям какую-то власть над собой?
– Не даю я никому никакой власти, – отбивалась я, – мне просто нужно знать общественное мнение.
Я выбрала незатейливый снимок, где в джинсах и небесно-голубой рубашке с длинным рукавом сижу на лужайке. Укрощенные Анжелой волосы светились в лучах полуденного солнца, и я выглядела свежей и здоровой крестьянской девицей. Иными словами, на этой фотографии я себе нравилась.
Техникой я не владела, и фотографию разместил один мой повернутый на компьютерах приятель. Когда через несколько часов я заглянула на сайт, меня оценили 116 человек и рейтинг оказался не ахти: 2, 7. «Вы круче, чем 18 процентов людей на этом сайте», – сообщили мне. Прошло еще несколько часов, и 864 абонента поставили мне в среднем 2, 8 – 19 процентов. Я была раздавлена.
Да, я осознавала, что моему фото недоставало трех вещей, непременно сопутствующих попаданию в верхушку рейтинга: светлых волос и о-очень глубокой ложбинки меж грудей. Но все-таки. Я ведь снялась не в велосипедном шлеме.
Похоже, что-то тут не так. Я спросила о фотографии приятеля, который ее размещал, и выяснилось, что интуиция меня не подвела: какая-то техническая ошибка исказила мое изображение, словно кривое зеркало. Он исправил этот дефект, и я с энтузиазмом начала ждать результата. Проверив сайт после того, как проголосовали 186 человек, я обнаружила, что мой рейтинг – 5, 1. Я круче, чем 45 процентов людей на этом сайте! Сейчас я понимаю, что на этом мне и следовало остановиться, но я вошла во вкус, мне захотелось посмотреть, как растет мой рейтинг. Вместо этого он начал падать. За несколько часов я сползла до 4, 6.
Моя подруга Кейт, испугавшись, что этот эксперимент резко негативно скажется на моей самооценке, посоветовала разместить другое фото. «По этой фотографии верно не оценишь, – говорила она, – и блузку надо бы подобрать поприталеннее». Но в том, чтобы разместить другое фото, было больше мороки, чем пользы, да и в любом случае я не собиралась соперничать с белокурыми львицами, чей рейтинг зашкаливал за 90.
Кейт, кроме того, собиралась повысить мой рейтинг, многократно голосуя за меня «десятками», но я отказалась, так как смысл всей этой затеи состоял в том, чтобы узнать мнение людей незаинтересованных.
После того как проголосовали 1932 человека и рейтинг приблизился к угрожающей отметке 40, я решила, что фотография в конце концов просто надоела, и сняла ее с сайта. В любом случае мне уже следовало делать что-то из того, за что платили мне, а не я, поскольку все эти три дня я проверяла свою привлекательность каждые четыре минуты.
Итак, после рассмотрения всех вариаций теории «Причину надо искать в себе самой» я пришла к выводу, что, по большому счету, винить меня не в чем. Может, что-то я и сделала не так, но не сомневалась: причина одиночества не во мне.
Не мешало помнить и о самих советчиках. За одним-двумя исключениями, все это были люди, нашедшие себе пару, и мне казалось, что они, сами того не желая, слишком сурово обо мне судят. По собственному опыту я знала, что, когда в твоей личной жизни все идет как положено, ты чувствуешь вполне понятное удовлетворение: ты встретила человека, оценившего твои достоинства, и прежняя неуверенность быстро исчезает. Взамен приходит твердое убеждение в том, что если ты нашла себе партнера, значит, и любой другой это по плечу. Следовательно, мы, «по-прежнему незамужние», виноваты в этом сами.
Но статистика темной полосы была безжалостна, и следовало разобраться, что же все-таки не так. Неужели мне просто не везет?
И вот тут-то Кристина, мой министр нестандартных решений, высказала самое неожиданное предположение. Проблема не во мне. Проблема в моей квартире.
17
Аквариум
Со дня переезда я думала, что моя квартира обладает всеми достоинствами. Интерьер стараниями моей сестры был великолепен. Благодаря утопленным светильникам – подарку отца – помещение казалось просторнее. Шкафы ломились от скатертей горчичного цвета, льняных салфеток, серебряных подносов и корзинок для хлеба – сюрприз мамы на случай, если буду приглашать к обеду гостей. Мне же самое большое удовольствие доставляла спутниковая «тарелка», ибо благодаря ей я могла смотреть «Закон и порядок» двадцать семь раз в неделю.
Однако Кристина считала, что с моей квартирой не все ладно, поскольку для нее характерен энергетический дисбаланс. Она требовала, чтобы я посоветовалась со знатоком фэн-шуй.
Сначала эта идея показалась мне такой же дикой, как охота на жениха у мусорной кучи. Привлечь мужчину, переставив мебель согласно принципам древнего китайского учения? Но Кристина фанатически верила в возможности фэн-шуй. В свое время на деньги, сбереженные «про черный день», она наняла консультанта по фэн-шуй, чтобы тот оценил энергетический баланс ее картинной галереи. Был произведен капитальный ремонт помещения с добавлением пурпурной стены и золоченой балки, и бизнес Кристины пошел в гору. Она получила заказ на иллюстрации к книге и заключила выгодный договор с компанией, производящей соломенные циновки. Кристина говорила, что фэн-шуй помогает и в личной жизни.
Я отнеслась к этому весьма скептично. Перспектива пурпурных стен ужасала меня, но мне нравилось, что эта идея совершенно не связана с нелепыми свиданиями в кафе «Старбакс». Порывшись в Интернете, я нашла фирму-консультанта, – которая не предлагала ничего радикального. «Наш девиз – чувство меры, – гласил сайт фирмы. – Если элементы фэн-шуй в вашем доме бросаются в глаза, знайте, это не лучшее применение идей фэн-шуй. Ваше жилище должно выглядеть естественно и красиво, а не вымученно и неуютно». Согласно этому сайту, результат я могла получить уже в первый месяц. «Однако не ждите чудес, – предупреждали меня, – как правило, фэн-шуй не действует напрямую, но создает пространство, способное вместить Вашу удачу».
Я позвонила в эту фирму и заказала консультацию за 400 долларов. Идея выглядела настолько абсурдной, что просто обязана была сработать, (Сейчас я вспоминаю, что то же самое говорила о переезде в Бенд, о романе с Байк-Меном и о поисках рыжеволосого парня.) Прошло несколько дней, и на пороге появилась маленькая хрупкая женщина с каменным лицом, в сером деловом костюме. В руке она держала черный начальственный портфель.
– Я Лили Вон, – сообщила она, вцепившись в мою руку мертвой хваткой. – Я из Гонконга.
Возможно, заметив мой скептицизм, Лили добавила, что изучала фэн-шуй девять лет и прошла несколько уровней стажировки. Она промаршировала к обеденному столу, лязгнув замком, открыла портфель и извлекла два компаса. Лили объяснила, что истинное фэн-шуй включает сложные научные подсчеты, цель которых – выяснить энергетические характеристики здания и его обитателей, и базируется на балансе пяти элементов: огня, земли, металла, воды и дерева. Она предостерегла меня от шарлатанов, выдающих себя за знатоков фэн-шуй и действующих посредством колокольчиков, благовоний и звуков флейты. Затем Лили задала несколько базовых вопросов. Ее интересовали дата моего рождения и дата постройки моего дома. Потом Л или попросила меня уйти к себе в кабинет и дать ей сосредоточиться на манипуляциях с компасом.
Через двадцать минут Лили позвала меня и разъяснила, какие «необходимые меры» следует предпринять в отношении каждой комнаты. В целом, сказала она, энергетика моего жилища «посредственная», но, внеся кое-какие изменения, я улучшу ситуацию. Прогноз был положительный.
Начать с того, продолжила Лили, что в восточной части моей квартиры «наметилось сильное преобладание земли», поэтому мне следует убрать два растения в терракотовых кадках в западную часть. Кроме того, мне предписывалось проводить больше времени в кресле и меньше – на диване.
– Но оттуда гораздо удобнее смотреть телевизор, – возразила я.
Она бросила на меня взгляд, говорящий: «Так вы хотите замуж или нет?», и объяснила, что диван находится в северной части квартиры, со слабой энергетикой, а кресло – в северо-западной, где энергетика очень сильная. Еще Лили сказала, что моей спальне не хватает металла. В случае крайней необходимости, добавила она, мне следует спать в гостевой спальне, где энергетика лучше, чем в моей.
Потом Лили выложила самый главный козырь: моему кабинету необходим аквариум.
– Ни за что! – воскликнула я. – Ненавижу рыб!
– Вам не нужны рыбы, вам нужна вода. От семидесяти пяти до ста десяти литров.
– Как насчет хорошего увлажнителя? Я все равно собиралась купить его.
– Нет. Вода должна двигаться, проходить через фильтр.
– Как насчет маленького фонтана?
– Нет. В фонтане только двадцать литров. А вам надо иметь от семидесяти пяти до ста десяти.
– А что случится, если я не куплю аквариум?
– Не могу сказать точно. Но я познакомилась с будущим мужем через три недели после того, как по совету наставника приобрела для своей спальни два аквариума.
Как говорится, без комментариев. Я заплатила Лили, и она ушла, но меня терзали сомнения. С одной стороны, покупать аквариум для кабинета нелепо. Как я объясню друзьям, зачем мне этот пустой бак? С другой стороны, зачем я заплатила этой женщине 400 баксов, если не собиралась следовать ее совету?
Я рассказала о своем затруднении Кристине. Выяснилось, что наши с ней консультанты исповедовали две далеко отстоящие одна от другой разновидности фэн-шуй. По словам Кристины, ее консультант более прогрессивен, тогда как мой – из традиционалистов, «как Джерри Фолуэлл [13]или правоверные евреи с длинными бородами». Несмотря на это, Кристина считала, что мне следует выполнить указания Лили. Я подумывала о том, чтобы нанять еще одного консультанта, но 400 долларов за визит все же чересчур. Кроме того, я боялась, что мне придется выбирать между двумя направлениями. Что, если я выберу не то?
Я приняла решение в пользу аквариума и уломала Алана, своего друга-ювелира, пройтись со мной по магазинам. (Это было нетрудно. Как все надомники, он только и ждал предлога, чтобы увильнуть от работы.) Первым делом мы зашли в расположенный по соседству зоомагазин, где я нашла сферическую пластиковую модель за 110 долларов.
– А каких вы желаете рыбок? – спросила молоденькая продавщица с массой продетых в нос и в губы колечек.
– Вообще-то я ищу только аквариум, но это долго объяснять.
– А, фэн-шуй? У нас таких много бывает.
Я изумилась, поскольку думала, что делаю что-то новое, необычное, и вот, пожалуйста, выясняется: таких, как я, много.
Я слегка расстроилась, но аквариум покупать не раздумала. Однако мне не хотелось приобретать первое, что попалось на глаза, и мы с Аланом поехали в «Петко» – средоточие всех зоомагазинов, где продавалась масса дешевых аквариумов по 25 долларов за штуку. Я сказала продавцу, что мне нужен аквариум вместимостью от 75 до 110 литров.
– Фэн-шуй? – спросил он.
– А что, это так очевидно? – удивилась я.
Продавец осведомился, советовалась ли я с профессионалами или действую как самоучка. Тут я, высоко подняв голову, заявила, что меня консультировал специалист.
– Вам повезло, что вы отделались только одним аквариумом. – Продавец покачал головой. – На днях приходила женщина, желавшая купить три девятисотлитровых – по одному в каждую комнату. Другому нашему клиенту посоветовали засыпать плавательный бассейн и построить новый с другой стороны участка. Но потом он развелся и нанял другого консультанта. Тот сказал, что ему нужна вода как раз на том самом месте, где прежде был бассейн. Тогда этот человек вырыл новый бассейн, еще больше прежнего. Чем это все закончилось, не знаю.
Продавец показал мне емкость, по размерам подходящую для моего кабинета, но вмещавшую только 65 литров.
Однако Кристина считала, что с моей квартирой не все ладно, поскольку для нее характерен энергетический дисбаланс. Она требовала, чтобы я посоветовалась со знатоком фэн-шуй.
Сначала эта идея показалась мне такой же дикой, как охота на жениха у мусорной кучи. Привлечь мужчину, переставив мебель согласно принципам древнего китайского учения? Но Кристина фанатически верила в возможности фэн-шуй. В свое время на деньги, сбереженные «про черный день», она наняла консультанта по фэн-шуй, чтобы тот оценил энергетический баланс ее картинной галереи. Был произведен капитальный ремонт помещения с добавлением пурпурной стены и золоченой балки, и бизнес Кристины пошел в гору. Она получила заказ на иллюстрации к книге и заключила выгодный договор с компанией, производящей соломенные циновки. Кристина говорила, что фэн-шуй помогает и в личной жизни.
Я отнеслась к этому весьма скептично. Перспектива пурпурных стен ужасала меня, но мне нравилось, что эта идея совершенно не связана с нелепыми свиданиями в кафе «Старбакс». Порывшись в Интернете, я нашла фирму-консультанта, – которая не предлагала ничего радикального. «Наш девиз – чувство меры, – гласил сайт фирмы. – Если элементы фэн-шуй в вашем доме бросаются в глаза, знайте, это не лучшее применение идей фэн-шуй. Ваше жилище должно выглядеть естественно и красиво, а не вымученно и неуютно». Согласно этому сайту, результат я могла получить уже в первый месяц. «Однако не ждите чудес, – предупреждали меня, – как правило, фэн-шуй не действует напрямую, но создает пространство, способное вместить Вашу удачу».
Я позвонила в эту фирму и заказала консультацию за 400 долларов. Идея выглядела настолько абсурдной, что просто обязана была сработать, (Сейчас я вспоминаю, что то же самое говорила о переезде в Бенд, о романе с Байк-Меном и о поисках рыжеволосого парня.) Прошло несколько дней, и на пороге появилась маленькая хрупкая женщина с каменным лицом, в сером деловом костюме. В руке она держала черный начальственный портфель.
– Я Лили Вон, – сообщила она, вцепившись в мою руку мертвой хваткой. – Я из Гонконга.
Возможно, заметив мой скептицизм, Лили добавила, что изучала фэн-шуй девять лет и прошла несколько уровней стажировки. Она промаршировала к обеденному столу, лязгнув замком, открыла портфель и извлекла два компаса. Лили объяснила, что истинное фэн-шуй включает сложные научные подсчеты, цель которых – выяснить энергетические характеристики здания и его обитателей, и базируется на балансе пяти элементов: огня, земли, металла, воды и дерева. Она предостерегла меня от шарлатанов, выдающих себя за знатоков фэн-шуй и действующих посредством колокольчиков, благовоний и звуков флейты. Затем Лили задала несколько базовых вопросов. Ее интересовали дата моего рождения и дата постройки моего дома. Потом Л или попросила меня уйти к себе в кабинет и дать ей сосредоточиться на манипуляциях с компасом.
Через двадцать минут Лили позвала меня и разъяснила, какие «необходимые меры» следует предпринять в отношении каждой комнаты. В целом, сказала она, энергетика моего жилища «посредственная», но, внеся кое-какие изменения, я улучшу ситуацию. Прогноз был положительный.
Начать с того, продолжила Лили, что в восточной части моей квартиры «наметилось сильное преобладание земли», поэтому мне следует убрать два растения в терракотовых кадках в западную часть. Кроме того, мне предписывалось проводить больше времени в кресле и меньше – на диване.
– Но оттуда гораздо удобнее смотреть телевизор, – возразила я.
Она бросила на меня взгляд, говорящий: «Так вы хотите замуж или нет?», и объяснила, что диван находится в северной части квартиры, со слабой энергетикой, а кресло – в северо-западной, где энергетика очень сильная. Еще Лили сказала, что моей спальне не хватает металла. В случае крайней необходимости, добавила она, мне следует спать в гостевой спальне, где энергетика лучше, чем в моей.
Потом Лили выложила самый главный козырь: моему кабинету необходим аквариум.
– Ни за что! – воскликнула я. – Ненавижу рыб!
– Вам не нужны рыбы, вам нужна вода. От семидесяти пяти до ста десяти литров.
– Как насчет хорошего увлажнителя? Я все равно собиралась купить его.
– Нет. Вода должна двигаться, проходить через фильтр.
– Как насчет маленького фонтана?
– Нет. В фонтане только двадцать литров. А вам надо иметь от семидесяти пяти до ста десяти.
– А что случится, если я не куплю аквариум?
– Не могу сказать точно. Но я познакомилась с будущим мужем через три недели после того, как по совету наставника приобрела для своей спальни два аквариума.
Как говорится, без комментариев. Я заплатила Лили, и она ушла, но меня терзали сомнения. С одной стороны, покупать аквариум для кабинета нелепо. Как я объясню друзьям, зачем мне этот пустой бак? С другой стороны, зачем я заплатила этой женщине 400 баксов, если не собиралась следовать ее совету?
Я рассказала о своем затруднении Кристине. Выяснилось, что наши с ней консультанты исповедовали две далеко отстоящие одна от другой разновидности фэн-шуй. По словам Кристины, ее консультант более прогрессивен, тогда как мой – из традиционалистов, «как Джерри Фолуэлл [13]или правоверные евреи с длинными бородами». Несмотря на это, Кристина считала, что мне следует выполнить указания Лили. Я подумывала о том, чтобы нанять еще одного консультанта, но 400 долларов за визит все же чересчур. Кроме того, я боялась, что мне придется выбирать между двумя направлениями. Что, если я выберу не то?
Я приняла решение в пользу аквариума и уломала Алана, своего друга-ювелира, пройтись со мной по магазинам. (Это было нетрудно. Как все надомники, он только и ждал предлога, чтобы увильнуть от работы.) Первым делом мы зашли в расположенный по соседству зоомагазин, где я нашла сферическую пластиковую модель за 110 долларов.
– А каких вы желаете рыбок? – спросила молоденькая продавщица с массой продетых в нос и в губы колечек.
– Вообще-то я ищу только аквариум, но это долго объяснять.
– А, фэн-шуй? У нас таких много бывает.
Я изумилась, поскольку думала, что делаю что-то новое, необычное, и вот, пожалуйста, выясняется: таких, как я, много.
Я слегка расстроилась, но аквариум покупать не раздумала. Однако мне не хотелось приобретать первое, что попалось на глаза, и мы с Аланом поехали в «Петко» – средоточие всех зоомагазинов, где продавалась масса дешевых аквариумов по 25 долларов за штуку. Я сказала продавцу, что мне нужен аквариум вместимостью от 75 до 110 литров.
– Фэн-шуй? – спросил он.
– А что, это так очевидно? – удивилась я.
Продавец осведомился, советовалась ли я с профессионалами или действую как самоучка. Тут я, высоко подняв голову, заявила, что меня консультировал специалист.
– Вам повезло, что вы отделались только одним аквариумом. – Продавец покачал головой. – На днях приходила женщина, желавшая купить три девятисотлитровых – по одному в каждую комнату. Другому нашему клиенту посоветовали засыпать плавательный бассейн и построить новый с другой стороны участка. Но потом он развелся и нанял другого консультанта. Тот сказал, что ему нужна вода как раз на том самом месте, где прежде был бассейн. Тогда этот человек вырыл новый бассейн, еще больше прежнего. Чем это все закончилось, не знаю.
Продавец показал мне емкость, по размерам подходящую для моего кабинета, но вмещавшую только 65 литров.