Голубой дракон… Он стоял совсем недалеко от меня, метров сто пятьдесят. Я хорошо рассмотрел его, а потом десятки раз прокручивал запись через очки. Он был очень похож на нас. Широкая грудь, крупная голова, высокий лоб мыслителя, рельефная мускулатура. Однако, для самца он был мелковат. Меня поразили его рога. Вдвое короче моих, они уже не могли быть грозным оружием. Превратились во вторичный половой признак. Как усы у людей. Голубой цвет чешуи — ладно. Дело житейское. Но белый треугольник на груди, как у гималайского медведя — такого у драконов до сих пор не было. Секунду он смотрел на нас, потом толкнул к нам тележку и исчез во вспышке. При замедленном показе мы рассмотрели, что вспышка случилась долю секунды спустя, но в тот момент нам показалось, что он исчез во вспышке. Осталась воронка. Странная воронка. Словно отпечаток огромного шара в камне.
— Боже мой, — шепчет Кора. Анна вертит головой. Смотрит то на меня, то на воронку. Думает, наверно, что это опять мои фокусы.
На негнущихся лапах подхожу к воронке. Поверхность оплавлена, но не зеркально гладкая, а в мелких, чуть заметных шершавинках. Драконы окружают воронку.
— Кто это был? — спрашивает Монтан.
— Логично предположить, что наш потомок, — выдвигает гипотезу Платан. — Обратили внимание, сам меньше нас, а голова больше.
— Рога какие маленькие…
— Вырождаемся, братцы. Мельчаем, — замечает Дориан.
— Как сказать. Мне бы такую мускулатуру.
— Зарядку по утрам делай.
— Командор, сколько поколений должно смениться, чтоб рога так укоротились, — спрашивает Платан.
— Не знаю… Если это результат генетической коррекции, то лет десять-двенадцать.
Все удивленно смотрят на меня.
— Сейчас голубых драконов нет, — объясняю я. — Если завтра сделать коррекцию фенотипа, то потом надо ждать десять лет, пока зародыш повзрослеет.
— Кому и на кой черт нужна коррекция?
— Мужики, кто-нибудь из вас когда-нибудь использовал рога по назначению? — спрашиваю я. — Всего двое. Видите, рога оказались не нужны.
— А мне нравятся крупнорогатые мужчины, — заявляет Анна и ехидно косится на меня. Шутки у нее такие.
— Кого-то он мне напоминает, — задумчиво бормочет Дориан.
— Лобасти, — откликается Платан. — Убери рога, перекрась в зеленый цвет — вылитая Лобасти.
— Точно! — восклицает Дориан. — Может, это ее сын или внук?
Спускаюсь на дно воронки, зачем-то нюхаю оплавленный камень.
— Командор, что-нибудь не так? — спрашивает Монтан.
— Все не так. Наша нуль-т может выхватить из пространства параллелепипед. В крайнем случае, если уж очень прогнуться и сделать круглые полюса, будет цилиндр. А тут — сфера. И вспышка. Это не нуль-т.
— Но мы же почувствовали.
— Я хотел сказать — это не наше нуль-т, — поправляюсь я. — Мы не умеем транспортировать сферическую область пространства. Я даже не представляю, как это сделать, и какой в этом смысл.
— Кто еще заметил что-то необычное? — спрашивает Дориан.
— На нем очков не было. И пояса, кажется, тоже, — тут же отзывается Волна. Молодец, девочка. Я не обратил внимания. Оборачиваюсь к ней и застываю. Тонара замерла на полушаге, приоткрыв рот. Уверен, не видит и не слышит ничего вокруг. В глазах удивление и испуг. Не знаю, чего больше. Подхожу к ней, кладу лапу на плечо.
— Что с тобой?
— Да нет, не может быть, — бормочет Тонара и выходит из ступора.
— Что ты увидела.
— Я встретилась с ней… с ним глазами. Нет, это неважно. Показалось.
— Смотрите! — вскрикнул за спиной Платан. Резко оборачиваюсь и вижу, что тележка, которую оставил голубой дракон, плавно заваливается на бок. Коробки наклоняются, верхние падают на камни. В два прыжка оказываюсь рядом с тележкой. Колеса плавятся и растекаются по камням серебристыми лужицами. Дотрагиваюсь до бортика — он очень холодный.
— Замороженная ртуть? — спрашивает Гранит.
— Нет. Более сложный сплав, — отвечает Ламур, который успел сунуть щуп анализатора в серебристую лужицу. — Что-то вроде металла вуда.
— Что за металл вуда?
— Металл вуда плавится при девяноста градусах Цельсия. А этот — при пяти. Плюс-минус три градуса.
Стоим и наблюдаем, как тележка превращается в ручеек жидкого металла. Платан убирает лапу с пути ручейка и глубоко задумывается. А что еще остается делать? Через несколько минут от тележки не остается ничего. Лишь груда коробок на камнях. Платан раскрывает первую.
— Киберзародыш.
— На что настроен?
Платан откидывает крышку, открывая пульт управления, набирает запрос.
— Какой-то специализированный производственный комплекс. Изделие номер два. Это что такое?
— Аккумуляторы, — подсказывает Гранит.
Открываем остальные коробки. Во всех — киберзародыши. Все настроены на разное. Какой — на горнопроходческий комплекс, какой — на развертывание в инженерную базу, какой — в пищевой комбинат. Все вместе разворачиваются в стандартную жилую базу. В принципе, хватило бы и одного киберзародыша, но двадцать четыре сделают все в двадцать четыре раза быстрее. А может, одного на все и не хватит. Износится раньше, чем кончит работать. Никто не пробовал. Всегда пачками запускали.
Тут мне становится грустно. Анна берет за локоть, отводит в сторону.
— Это, — кивает на кучу коробок, — твое?
— Не знаю. Скорее всего, нет.
— А почему расстроился?
— Анна, я вдруг подумал, что база — это надолго. Очень надолго.
Анна произносит крепкое ругательство времен нашей молодости.
— Командор! — зовет Дориан. Подходим к нему.
— Взгляни сюда.
На боку одного из киберзародышей отпечатался текст. Читать неудобно, так как буквы и слова почти не видны и перевернуты как в зеркале. «Резервный фонд музея истории техники. Нимбус.» — с трудом разбираю я.
— Где находится этот музей?
— Сейчас поищу — отзывается Монтан и закатывает глаза, управляя очками. — В моих базах такого музея нет. — сообщает он через минуту.
— Базы полные?
— Да… На конец прошлого года.
— Проверьте, в каком году изготовлены киберзародыши.
Через минуту выясняем, что один — в этом году, два — в позапрошлом, остальные — в прошлом.
— Это о чем-нибудь говорит? — спрашивает Монтан.
— Ни о чем, — отвечаю я. — Запускайте зародыши.
Драконы включают. Зародыши распрямляют паучьи лапки, приподнимаются, осматриваются. Знаю, что сейчас они посылают в эфир позывные, устанавливая связь друг с другом. Теперь они будут действовать как единое целое. Скорректируют индивидуальные задания и развернут под поверхностью планеты строительство стандартной базы космодесантников. Это займет довольно много времени. Больше года. Может быть, пять лет. Не хочу я здесь сидеть пять лет.
Паучки, между тем, уже договорились между собой и разбежались в разные стороны. Ведут разведку местности, выбирают место для будущей базы. Они уже все знают друг о друге. Даже если некоторые из них сгинут, другие выполнят их работу. Я это знаю. Сам курировал работы по их созданию.
Кора грызет кончик когтя и хмуро смотрит в землю перед собой.
— Над чем задумалась?
— Нечисто здесь. Логики нет. Если он оттуда, — кивок вверх, — то зачем дурака валял с тачкой? Будто не знал, что в наше время голубых драконов не было.
— С тачкой как раз все в порядке. Он не смог одолжить ее в музее. Не хочет, чтоб информация из будущего проникла в прошлое. Боится создать парадокс. Какую-нибудь временную петлю. Вот и изготовил тачку, которая самоуничтожилась.
— Не верю, — качает головой Кора. — Знаешь, о чем я сейчас подумала? Твой любимый Мрак, если б хотел запудрить нам мозги, поступил бы именно так.
— При чем тут Мрак?
— Вот и я думаю: при чем тут Мрак?
Бредовая мысль. Изучаю кончик хвоста и примеряю ее к фактам со всех сторон. Бредовая. Все равно бредовая.
— Командор, это как-нибудь связано с розовыми лепестками? — спрашивает Монтан. Не заметил, как он подошел.
— …если обсыпать Мрака лепестками… — задумчиво бормочу я. — А? Что? Что ты спросил?
— Все понял, — говорит Монтан и отходит.
Драконы оживленно обсуждают случившееся. Третьи сутки обсуждают. Меня стараются не беспокоить. Молодые предлагали устроить мне допрос. Задавать вопросы и следить за моей реакцией. Но Платан и Дориан встали на мою защиту, а Анна пообещала уши оборвать. От меня будущего никаких вестей. От голубого дракона — тоже. Он еще не знает, но у него появилось имя. Шутник. Драконы спорят, тот это шутник, о котором я говорил, или другой. Унынием теперь и не пахнет. Если я будущий добивался этого, то добился. Но не чувствуется в этой идее моего почерка. Я же не хотел разглашать тайну путешествий во времени. А теперь драконы только об этом и говорят. Странно это. Неужели я там не смог договориться с Шутником.
Киберзародыши ищут залежи металлических руд. С металлом здесь плохо. Очень плохо. Даже алюминия практически нет. В земной коре его больше семи процентов, а здесь — сотые доли. Как без металла делать электрику и электронику? Пусть поищут еще неделю, потом подумаю. К черту зародышей! Не в них дело. Я руководитель экспедиции. Мне верят. За мной идут. На меня надеются. Я сам внушил им эту веру. Идиот! Нефиг было с тестом выпендриваться! Я не знаю, что делать, а они на меня надеются. Руководитель, … …! Сколько раз давал себе слово не лезть в руководители!
Подходит Кора, кладет концы крыльев мне на плечи, прижимается лбом к моему лбу. Лоб у нее прохладный.
— Что не так, Афа?
— Я не знаю, что делать.
— А может, сейчас не твой ход, отец? — спрашивает Мириту. Не слышал, как она подошла.
— Фигуры расставлены, пора играть.
— Уточни, как расставлены фигуры. — это уже Мириван.
— Ты же сама видишь. Нуль-т база уничтожена. Было сделано несколько выстрелов по рейдеру. Мы чисто случайно уцелели.
— Допустим, уцелели мы не чисто случайно, а по той причине, что ты отключил всю аппаратуру нуль-т.
— … без которой рейдер превратился в консервную банку.
— Афа, чем им не понравилась база?
— Хотел бы я знать.
— Им не база не понравилась, а нуль-т.
— Нет, Мириван. Просто они прицеливались по нуль-всплескам наших пересылок.
— Прицеливаться они могли и по нуль-маякам. А били всегда после крупных пересылок. Через 4,2 секунды.
— Всегда?
— Я же не дракон. Я нуль-т не чувствую.
— А могла бы.
— Людям это несвойственно.
— Но ты-то не… Ой! Мириту, за что?
— Сам знаешь, бегемот толстокожий!
— Думаешь, если папиному уху бо-бо сделаешь, то из андроида человеком станешь? Поскорее бы тебя замуж выдать. Да кто возьмет? С таким-то характером.
— Ты же знаешь, мы не выносим этого слова.
Задал компьютеру в очках какой-то вопрос. Ответ пришел с чуть заметной задержкой. Как будто комп ведет какую-то задачу. Большинство не обратило бы внимания на эту задержку. Их компьютеры постоянно заняты черт знает чем. Но не мой. Я предпочитаю знать, чем он занимается. Никакого мусора, никаких постоянно висящих на процессоре демонов, ожидающих бог знает каких событий. Только то, что необходимо. А тут вдруг — задержка. Вызываю график загрузки процессора. Так и есть, ведет сортировку и поиск информации. И отправляет через канал связи другому абоненту. Кто-то роется в памяти МОЕГО компьютера! Простому смертному это не под силу. Я могу так делать. Но я — главный администратор компьютерных систем. Влезть в МОЙ компьютер, закрытый со всех сторон паролями, без моего разрешения не так-то просто.
Пресекаю утечку информации и выясняю, кто это сделал. Код абонента абсолютно ни о чем не говорит, имя — Блюз. Блюз — голубой, грустный. Грустный голубой, массаракш. Кто бы это мог быть? Неужто наш голубой приятель — Шутник?
Объявляю общий сбор по тревоге. Драконы собираются за двадцать секунд.
— Только что кто-то влез в мои очки и скачивал информацию. Мне надо знать, это один из вас, или кто-то еще. Если это один из вас, можете оставить в тайне имя. Имя меня не интересует. Еще мне хотелось бы знать, как он проник в мой компьютер. Но это уже так, ради любопытства.
— Командор, это не мы, отвечает за всех Дориан после короткого совместного обсуждения.
Так я и думал. Однако…
Где-то поблизости ощущается слабый всплеск нуль-т.
Когда драконы успокаиваются, ко мне подходит Мириту, присаживается рядом, подкидывает на ладони камешки.
— Командор, пока ты толкал речь, кто-то сделал робкую попытку войти в меня. Он принял меня за компьютер очков и пытался подключиться к аудио и видео каналам.
— Подслушать хотел. Смело. Другой бы ноги сделал после того, как я его засек. А как ты его обнаружила?
Мириту улыбнулась.
— Ты же знаешь, у нас бзик на почве внутреннего суверенитета. Тройные заслоны на всех каналах связи. Никаких протоколов, зашитых в железо. Сплошные эмуляторы. Так вот, я имитировала установление соединения и влезла в атаковавший меня компьютер.
— Кто это был?!
— Блюз.
— Это я знаю, — грустнею я. — Кто такой этот Блюз?
— Я думаю, дракон. Комп очень похож на комп очков. Но в главное меню введено несколько новых пунктов. Управление чем-то. Но чем, я не поняла. Да, индикация выведена не на дисплеи очков, а на сенсовизор. Что еще? Он знает твой пароль, под которым ты ко всем лазаешь.
Так… Чтоб такое сказать, нужно тоже знать этот пароль. Мириван, выходит, его тоже знает.
— Мириту, скажи по секрету, ты часто пасешься в компьютере папиных очков?
Краснеет. Это тоже ответ. Мда-а…
— Нам можно.
— Почему это?
— Ты нас сделал. Каких сделал, таких и имеешь. И мы ни одного файла тебе не испортили. А будешь сердиться, я главного не скажу, — обнимает меня за лапу и щекочет перепонку. Шантажистка… Ну кто поверит, что у нее процессор вместо серого вещества.
— Я тебя сделал, но кто тебя воспитывал? В глаза бы ему посмотреть.
— Отец, как с тобой легко… Монтан на нас так обиделся..! До сих пор дуется, простить не может. Мы ему в дисплее очков правый глаз с левым поменяли…
— Ты хотела сообщить что-то важное.
— Часы-календарь. У нас показывают дату и время. У него — две даты и два времени. Снизу — наше. А сверху — будущее.
— Из какого он года?
— Из послезавтрашнего. В смысле, два года спустя от нашего. Черт, язык сломаешь.
— Массаракш. Не может этого быть. Он тебя обманул!
— Да ты что, отец! Он сам испугался, когда меня почувствовал. Сразу деру дал. Даже контакт не разорвал.
— Как он мог тебя почувствовать?
— А как ты почувствовал, что он в твой компьютер залез?
— По задержке ответа.
— Ух ты! Отец, ты гений! У меня все проще. Он увидел, как я по его менюшкам ползаю. Я думала, что это очки, приняла меры, чтоб было незаметно. А это сенсо. Другой принцип. Получилось, что он все увидел. Как на клавиатуре в четыре руки. Он тянет курсор в одну сторону, я в другую. Потом я на секунду расслабилась. Захотела посмотреть, что он делать будет. А он подогнал курсор к пункту меню «Возврат» и исчез.
— Значит, если бы ты не дала ему курсор подогнать, он бы не смог исчезнуть?
— Да.
— И ты влезла в его компьютер по каналу, который он сам открыл.
— Ага. Иначе я не получила бы таких прав доступа.
— И ты управляла его компьютером. Прямо у него на глазах.
— Да.
— Боюсь, мы его спугнули. Возможно, он здесь больше не появится.
— Почему, отец?
— Поставь себя на его место. Он лезет в очки дракона. Его засекают и дают пинка под зад. В лагере поднимается тревога. Через полминуты он лезет в очки другого дракона. Следует контратака, и теперь уже он становится объектом изучения. Еще немного, и ты взяла бы его в плен. Два провала за одну минуту — это многовато.
— Пусть знает, с кем имеет дело. Мы — Отряд!
— Он-то знает, а мы — нет. Обидно, однако. Ты запись вела?
— Отец, у меня другой принцип. Я не могу не вести.
— Пусти на мои очки. Хочу посмотреть.
Да, это на самом деле не очки, а сенсо. Наш голубой приятель очков не носил. Но и сенсо тоже не носил. Что они, стали компьютер прямо в черепушку вживлять? И что это за вторая дата? Базу в будущем организовали, что ли? А менюшки интересные… И есть еще одна интересная мысль. Хотя и не в тему.
— Почему на тебя Кора так странно оглядывается?
— Чувствует. Мириту, подумай, две случайности, и голубой дракон бежит в панике, убежденный в нашем… не знаю… То ли могуществе, то ли всеведении. Тебе это театр не напоминает?
— Все знают, что ты любишь всех разыгрывать.
— Люблю? Да. Раньше любил. Почему-то любое дело, за которое я берусь, превращается в театр. Или еще хуже — в цирк. Эволюцию человека помнишь? Человек умелый, человек прямоходящий, человек разумный… Фантасты думали, что следующим будет человек играющий. Появился играющий дракон. Игрунчик. А кто-нибудь думал, интересно ему быть играющим?
— Что в этом плохого?
— Нельзя просто играть. Можно играть чью-то роль. Даже когда малыш в песочнице строит домики, он играет в архитектора, ты не находишь? А ведь театр основан на лжи. Актер говорит не свои, чужие слова. И даже сам в них верит! Пока занавес не опустится.
Мириту стягивает с себя блузку, протягивает мне.
— Вот тебе моя жилетка, утри слезки.
— ???
— Ты сам себя сделал. А теперь скулишь. Я же не скулю. Хотя во мне недоделок — выше крыши.
Вот и все сочувствие. Как ногой по фэйсу. Правильно, наверно.
— Ты что, теперь самобичеванием занялся? Отец, нам не об этом думать надо.
— Успеем. Все успеем. Торопиться некуда. Партия складывается так, что мы можем делать лишь ответные ходы. Хотя… Мириту, твои кадры можно показать всем. Одна голова хорошо, а…
— … а у семи нянек дитя без глазу!
— Не понял?
— Я тоже. Шутить пытаюсь. Отец, не говори никому, что эти кадры я получила. Пусть это будет тайной.
— Хорошо.
Опять объявляю общий сбор.
— Мы с Мириту провели сейчас первичную дешифровку информации, которую удалось перехватить из компьютера Шутника. Посмотрите, что мы получили и скажите, что вы об этом думаете.
Драконы по несколько раз просматривают видеоролик Мириту. Сначала целиком, потом анализируют борьбу за курсор. Выясняют, в какую сторону тянул я, в какую Шутник. Мириту незаметно подсказывает, поэтому допрос с пристрастием я выдержал. Монтан раскрашивает ролик. Мои действия подсвечивает зелеными вспышками, Шутника — красными. Эффект поразительный. Вместо беспорядочного метания курсора по полю — короткая, яростная схватка. Атаки и контратаки. Битва за компьютер. Просматриваем ее с десятикратным замедлением.
— Командор, это действительно перехвачено с очков Шутника? — не верит Ламур.
— У Шутника не очки, а сенсовизор.
— Командор и не такое может. Видели бы вы, что он с моими очками делал! — не очень к месту влезает Гранит.
— Афа, мне кажется, это молоденькая девушка, — говорит Кора.
— Почему?
— Ну, не знаю. Иногда входишь в незнакомую квартиру и сразу понимаешь, что в ней живет девушка. Так и тут.
— Ничего не могу сказать насчет пола, — замечает Монтан, — но в душе у него или нее ад. Оно нервничает, боится, мечется, но готово на все.
— С чего ты взял?
Монтан пожимает плечами.
— Мнение психолога.
Итак, что мы имеем? Голубая девушка с рогами и белым треугольником как у гималайского медведя на груди. Гималайская девушка, готовая на все. Зачем девушке рога? Жертва эмансипации? Из какого она времени? Она подкинула нам киберзародыши… Которые не могут начать работу, потому что здесь практически нет металлов. Зачем она влезла в мои очки? Что она там искала? Что надо от нас рогатой гималайской девушке? У-ве-зи-те меня в Гималаи. Увезите меня насовсем. А не то я завою, а не то я заплачу, а не то я кого-нибудь съем! Ом мани падме хум!
Работы выше головы, а нам делать нечего. Киберзародыши все сделают лучше. Если металл найдут. А не найдут, так не сделают. Нет, точно найдут. Иначе я будущий уже вытащил бы нас отсюда. Если не вытаскивает, значит есть еще работа, которую надо сделать. И вряд ли дело в Шутнике. Скорее всего, надо выяснить, почему нас тут не любят. А это значит, ждать, пока не развернем комплекс. Скучно. Когда-то у меня неплохо получалось долбить камень ломиком. Чернорабочим работал. Но пока даже ломика нет.
Кто-то придумал новое развлечение. Загадки загадываем. Давал же себе слово не выпендриваться… Подошел, послушал, загадал:
— Четыре ноги, желтые перья, вес две тонны. Что такое?
Драконы головы ломают, а мне и смешно и стыдно. Это детская загадка времен моей молодости. И таких загадок я помню сотни. Про зеленую селедку под кроватью, про цыпленка и дорогу, про А и Б на трубе, про домашнее животное на букву "К". Но сейчас их загадывать нельзя. Сорву турнир.
— Пернатый слон? — спрашивает Ламур.
— Близко, но не угадал.
— Сдаемся! — восклицает Волна.
— Две канарейки, по тонне каждая.
Драконы смеются и продолжают турнир, а я отвожу Кору в сторону.
— Видимо, мы здесь застряли надолго. Как твой прогноз, коллектив выдержит.
— Мы кое-что прикинули. Ориентировочно, связь сможем установить через пять-шесть лет. А полная программа исследований займет десять-пятнадцать лет. Драконы к этому готовы.
— Это с учетом…
— Это с учетом всего.
— По моим прогнозам тоже самое. У меня там самурай без присмотра остался. Вахтовый метод бы организовать. Понимаешь, я Мрака не предупредил.
— Все будет хорошо. Верь мне.
Просыпаюсь оттого, что земля уходит куда-то вниз, а потом больно бьет по брюху. Одновременно по ушам бьет пушечный выстрел. Землетрясение? На этом уродце — землетрясение?! Не может быть. Однако, ребра болят. Земля под ногами дернулась пару раз и успокоилась. Вызываю на очки меню координатора. Все поле зрения заполняется квадратными фото драконьих мордашек. покрасневших квадратиков нет, значит все живы.
— Смотрите!
Оглядываюсь на крик. Ничего себе!
В воронке, которая осталась после визита Шутника лежит железный шарик. Маленький такой, блестящий шарик, не больше тридцати метров в диаметре. Воронка с самого начала напоминала отпечаток шара в грунте, теперь появился и сам шар.
— Я все видела. Он возник на высоте двух-трех метров, и упал вниз. Нам его по нуль-т прислали, — объясняет Тонара. Монтан уже на шаре. Тимур тычет в шар щупом анализатора.
— Чистый феррум — сообщает он. — С никелем.
Свистом подзываю киберзародышей. На самом деле — через очки, но никак не могу отделаться от дурных привычек. Подбегают два паучка: второй и девятый.
— Можете использовать этот металл, — указываю на шар. Разворачивая на ходу анализаторы, паучки спешат изучить добычу.
Возвращаюсь на свое место и ложусь досыпать. Теперь база точно будет построена. Проблема нехватки металла решена. Интересно, кто подкинул шарик: я или Блюз? Два против одного, что Блюз. Я рассыпал бы металл порошком по грунту. Чтоб в глаза не бросалось. И воронку он сделал.
— Командор, здесь надпись!
Поспать не дадут. Открываю глаза. Все драконы столпились вокруг шара. Ну как дети. Монтан сидит на шаре сверху. Вытягивает шею и смотрит в сторону моря. Подхожу. Надпись — еще та. Всего две строчки:
2 => 1,3
2 + (1,3) = L
На языке программирования это звучит так: 2 больше-равно 1,3 Логично. Только программисты точку ставят, а не запятую. А как понять вторую строку? L — это что? Римская цифра 50? 3,3 явно меньше. Что в физике буквой L обозначают? Длина? Тогда стояла бы в левой части уравнения. И зачем скобки? Нет, 1,3 — это не число, это список чего-то. Один и три. Тогда первая строка непонятна. Это надо обмозговать. Утром.
Возвращаюсь, ложусь на пригретое место, стараюсь заснуть. Анна восстанавливает грядки камней, изображающие стены. А Кора? Кора утешает Мириамочек. Девушки чем-то жутко расстроены. Утром разберусь. Если сами не подошли, значит дело терпит. Накрываю голову крылом.
— Командор, мы провели замеры. Идеальный шар, с точностью до миллиметра. А поверхность! Зеркало. Здесь не только железо! Внутри шара — все! И медь, и вольфрам, и титан, и ртуть! Все металлы! — ликует Тимур.
— Так и должно быть. Одного железа для постройки базы недостаточно.
Чего-то в этом роде я ждал. Киберзародыши не нашли металлов, но Блюз их нам не для красоты же подкинул. Теперь вот подкинул то, чего им не хватало. Сидеть нам здесь лет пятнадцать. Аминь.
— Командор, можно на пару мыслей.
Открываю глаза. На этот раз — Монтан.
— Можно. Садись вот сюда, — указываю на очищенное от камней пространство вдоль стены из камешков. — Это диван.
Монтан осматривает планировку моего дома, кивает и садится на указанное место.
— В этом шарике множество других шариков. По-видимому, идеально круглых. Каждый из них — из какого-то химически чистого металла.