Страница:
Точнее сказать, я попыталась бежать. Через двадцать шагов боль в правой ноге заставила меня перейти на шаг. Еще через пятнадцать торопливых шагов легкие мои задохнулись без воздуха, а сердце готово было выскочить из груди. Я чувствовала, как что-то мокрое течет по моему левому бедру; там, где лезвие ножа коснулось тела, было немного щекотно, словно к коже прижали кубик льда. Один взгляд назад - и я увидела, что мистер Тори шагает за мной быстрее, чем я ухожу от него. При обычных обстоятельствах он нагнал бы меня в два счета. Когда используешь кого-то, трудно заставить его бежать, особенно если тело человека в это время реагирует на шок и травму. Я снова оглянулась, едва не поскользнувшись на гладком тротуаре. Мистер Торн криво ухмыльнулся. Кровь хлестала из его пустой глазницы, окрашивая зубы. Вокруг никого не было видно.
Я побежала вниз по лестнице, цепляясь за поручни, чтобы не упасть. Вниз по извилистой тропинке, потом вверх по асфальтовой дорожке, к улице, фонари на столбах мерцали и вспыхивали, когда я проходила мимо. За моей спиной мистер Торн перескочил через ступени в два прыжка. Торопливо поднимаясь по дорожке, я подумала: "слава Богу, что я надела туфли на низком каблуке, когда собиралась на прогулку в форт". Интересно, что бы мог подумать случайный свидетель этой нелепой гонки двух старых людей, словно в замедленной съемке? Но свидетелей не было.
Я свернула на боковую улицу. Закрытые магазины, пустые склады. Если пойти налево, я попаду на Брод-стрит. Но тут справа, где-то посередине квартала, из темного подъезда магазина появилась одинокая фигура, и я направилась в ту сторону, совсем уже медленно, почти теряя сознание. Артритные судороги в ноге причиняли мне страшную боль - я чувствовала, что вот-вот просто рухну на тротуар. Мистер Торн шел сзади, шагах в двадцати, и расстояние между нами быстро сокращалось.
Человек, к которому я приближалась, оказался высоким худым негром в коричневой нейлоновой куртке. В руках у него была коробка с фотографиями в рамках.
Когда я подошла ближе, он взглянул на меня, потом посмотрел через мое плечо на привидение шагах в десяти от нас.
- Эй! - успел только выкрикнуть негр, и тут я стремительно установила с ним контакт и резко толкнула его. Он дернулся, как марионетка в неловких руках. Челюсть его отвисла, глаза подернулись пеленой, и, пошатываясь, он шагнул навстречу мистеру Торну, как раз когда тот уже протянул руку, чтобы схватить меня за воротник пальто.
Коробка подпрыгнула в воздух, остекленные фото разбились на мелкие осколки от удара о кирпичный тротуар. Длинные коричневые пальцы негра потянулись к белому горлу мистера Торна, вцепились в него, и они оба закрутились, как неловкие партнеры в танце. Я дошла до поворота в переулок и прислонилась лицом к холодному кирпичу, чтобы прийти в себя. Я не могла позволить себе отдохнуть хотя бы секунду - нужно было огромное усилие, чтобы сосредоточиться на управлении этим незнакомцем. Глядя, как двое высоких мужчин неуклюже топчутся на тротуаре, я попыталась сдержать совершенно нелепое желание рассмеяться.
Мистер Торн взмахнул ножом и дважды вонзил его в живот негра. Своими длинными пальцами негр старался выцарапать единственный глаз мистера Торна, а его крепкие зубы щелкали вблизи сонной артерии соперника. Я ясно ощутила, как холодная сталь вонзилась в плоть третий раз, но сердце незнакомца все еще билось и его все еще можно было использовать. Негр подскочил, зажав тело мистера Торна между ног, а его зубы вонзились в мускулистое горло. Ногти рвали белую кожу, оставляя кровавые полосы. Оба тут же упали на асфальт беспорядочной массой.
Убей его. Пальцы негра почти нащупали здоровый глаз мистера Торна, но тот вытянул левую руку и переломил худое запястье. Безжизненные пальцы продолжали дергаться. Огромным усилием мистер Торн уперся локтем в грудь негра и поднял его тело над собой: так отец мог бы подбросить своего ребенка. Зубы вырвали кусок плоти, но серьезных повреждений не было. Мистер Торн поднял нож вверх, влево, потом резко вправо. Вторым движением он почти надвое перерезал горло негра, и их обоих залило кровью. Ноги незнакомца дважды дернулись, мистер Торн отбросил его тело в сторону, а я повернулась и быстро пошла по переулку.
Я снова вышла на свет, на гаснущий вечерний свет, и поняла, что загнала себя в ловушку. Здесь вплотную к воде подступали задние стены складов и металлическая стена причала без единого окна. Налево уходила извилистая улица, но она была слишком темной, слишком пустынной и слишком длинной, чтобы пытаться уйти по ней. Я оглянулась и увидела, что в конце переулка уже появился темный силуэт.
Я попробовала установить контакт, но там ничего не было. Ничего. Мистер Торн был просто дырой в пространстве. Позже мне долго не будет давать покоя мысль: как Нина добилась этого?
Боковая дверь эллинга была заперта. До главного входа было метров сто, но я не сомневалась, что и она заперта тоже. Мистер Торн стоял, поворачивая голову то влево, то вправо - разыскивал меня. В тусклом свете его лицо с подтеками крови казалось почти черным. Шатаясь, он двинулся ко мне.
Я подняла отцовскую трость, ударила ею по нижней части застекленной двери и протянула руку внутрь, стараясь не пораниться об острые торчащие осколки. Если там задвижки вверху и внизу, я погибла. Оказалось, на двери всего лишь простой засов рядом с дверной ручкой. Мои пальцы сначала только скользили по холодному металлу, но потом засов поддался и дверь открылась как раз когда мистер Торн шагнул на тротуар за моей спиной. В следующее мгновение я влетела внутрь и задвинула засов.
Тут было очень темно. От цементного пола тянуло холодом; было слышно, как множество небольших суденышек, причаливших здесь, потихоньку колышутся на волнах. Метрах в пятидесяти из окон конторы лился свет. Я надеялась, что на эллинге есть сигнальная система, но здание, видно, было слишком старым, а суда - слишком дешевыми, чтобы устанавливать ее. Рука мистера Торна разнесла в куски оставшееся в двери стекло, и я пошла к свету. Рука исчезла. От страшного удара ногой панель около засова проломилась, дверь сорвалась с верхней петли. Я глянула в направлении конторы, но оттуда доносился только слабый звук радио - шла какая-то передача. Еще удар в дверь.
Я повернула направо, прыжком преодолела расстояние около метра и оказалась на носу небольшого катера. Еще пять шагов, и я спряталась в небольшом закутке, который хозяева, наверное, называли носовой кабиной. Закрыв за собой тонюсенькую панель, я выглянула наружу сквозь мутный плексиглас.
Третьим ударом мистер Торн вышиб дверь, которая повисла на длинных полосах расщепленного дерева. Его темная фигура заполнила собою весь проем. В свете далекого фонаря поблескивало опасное лезвие в его руке.
Пожалуйста. Пожалуйста, услышьте шум. Но из конторы не доносилось ни звука, только металлические голоса радио. Мистер Торн сделал несколько шагов, остановился, потом прыгнул на первую из стоявших в ряд лодок. Это была открытая моторка, и через несколько секунд он снова стоял на цементном полу. На второй лодке имелась небольшая кабина. Послышался треск дерева - это мистер Торн ударом ноги проломил крохотный люк и тут же вернулся назад. Моя лодка стояла в ряду восьмой. Я не могла понять, почему он не может сразу найти меня по стуку бешено колотящегося сердца.
Передвинувшись к левому борту, я снова выглянула. Плексиглас был очень мутный, свет просачивался сквозь него какими-то полосами и узорами. В окне мелькнули седые волосы; слышно было, как радио переключили на другую станцию, раздалась громкая музыка, отдававшаяся гулким эхом в длинном помещении. Я метнулась назад, к правому иллюминатору. Мистер Торн сходил с четвертой лодки на цемент.
Закрыв глаза и задержав дыхание, я попыталась припомнить те бессчетные вечера, когда я видела, как эта фигура кривоногого старика удаляется по улице. Мистер Торн закончил осмотр пятой лодки, - это был катер подлиннее других, с кабиной и несколькими темными углами, - и вернулся на помост.
Забудь кофе в термосе. Забудь кроссворд. Иди и смотри!
Шестая лодка оказалась небольшой моторкой. Мистер Торн глянул на нее, но спускаться не стал. Седьмой стоял низко сидящий парусник с опущенной мачтой; ее кокпит был закрыт парусиной. Нож мистера Торна рассек толстую ткань. Перепачканные кровью руки отбросили парусину, словно саван, срываемый с тела. Он прыжком вскочил назад на помост.
Забудь про кофе! Иди и смотри! Сейчас же!
Мистер Торн ступил на нос моей лодки. Я почувствовала, как она качнулась под его весом. Спрятаться было решительно негде, тут стоял только крохотный сундучок под сиденьем для хранения всякого добра, но он был чересчур мал. Я развязала парусиновые тесемки, крепившие подушки к скамье. Мое свистящее дыхание, казалось, отдавалось эхом в этом малом пространстве. Я свернулась, как зародыш, загородившись подушкой, и в это время ноги мистера Торна мелькнули в иллюминаторе правого борта. Сейчас же! Внезапно его лицо закрыло всю плексигласовую полоску не далее как в тридцати сантиметрах от моего лица. Улыбка мертвеца, и так не правдоподобно широкая, стала еще шире. Сейчас же! Он ступил в кокпит.
Сейчас же! Немедленно! Немедленно!
Мистер Торн согнулся над дверью кабины. Я попыталась упереться в крошечную решетчатую дверь ногами, но правая нога не слушала меня. Кулак мистера Торна пробил тонкое дерево, его рука схватила меня за щиколотку.
- Эй, эй!
То был дрожащий голос мистера Ходжеса. Он повел своим фонариком в нашем направлении.
Мистер Торн налег на дверь. Я согнула ногу и ощутила резкую боль. Левой рукой, просунутой сквозь переломанные планки, мистер Торн вцепился в мою лодыжку, а его правая рука с ножом появилась в открывшемся люке.
- Эй! - крикнул мистер Ходжес, и в это мгновение я направила на него всю силу своих Способностей. Старик остановился. Он бросил фонарик и расстегнул ремешок над рукояткой своего револьвера.
Мистер Торн снова и снова бил ножом. Он чуть было не выбил подушку из моих рук; обрывки поролона разлетелись по всей кабине. Лезвие ножа задело кончик моего мизинца, когда мистер Торн еще раз заносил нож.
Стреляй. Сейчас же. Стреляй.
Мистер Ходжес вскинул револьвер обеими руками и выстрелил. В темноте он промахнулся; звук выстрела эхом отдался по всему помещению, отражаясь от цемента и воды. Ближе, болван. Подойди ближе! Мистер Торн снова налег на дверь и протиснулся сквозь образовавшееся отверстие. Он отпустил мою щиколотку, освободил свою левую руку и тут же просунул ее в кабину, пытаясь схватить меня. Я потянулась к выключателю на крыше и зажгла свет. Из пустой глазницы на меня, казалось, смотрела сама тьма. Свет узкими полосками падал на изувеченное лицо мистера Торна сквозь поломанную решетчатую дверь. Я рванулась вправо, но его рука ухватила меня за пальто. Он опустился на колени, освобождая правую руку, чтобы ударить меня ножом.
Давай! Вторым выстрелом мистер Ходжес попал в бедро мистера Торна. Тот немного осел, издав нечто среднее между стоном и рычанием. Пальто мое порвалось, на палубу со стуком посыпались пуговицы.
Нож вонзился в переборку рядом с моим ухом, и рука снова тут же потянулась назад, для нового замаха.
Мистер Ходжес нетвердо ступил на нос катера, чуть было не упал, потом начал медленно продвигаться по правому борту. Я ударила по руке мистера Торна крышкой люка, но он не отпускал мое пальто и продолжал тянуть меня к себе. Я упала на колени. Еще удар ножом. Лезвие пробило поролон и рассекло ткань пальто. Остаток подушки был выбит у меня из рук. Я остановила мистера Ходжеса в полутора метрах от нас и заставила упереть рукоятку револьвера в крышу кабины.
Мистер Торн приготовился к удару, держа нож, как матадор держит шпагу. Всем существом я ощущала немые вопли триумфа, доносившиеся до меня, словно зловонный пар, из этого рта с испачканными кровью зубами. В единственном выпученном глазу горел огонь безумства Нины.
Мистер Ходжес выстрелил. Пуля перебила позвоночник мистера Торна и ударилась в правый борт. Тело его выгнулось, раскинув руки, он шлепнулся на палубу, как огромная рыба, только что выброшенная на берег. Нож упал на пол кабины; белые, закостеневшие пальцы судорожно шарили по палубе. Я заставила мистера Ходжеса шагнуть вперед, приставить дуло револьвера к виску Торна над оставшимся глазом и нажать на спуск. Выстрел прозвучал приглушенно, как в пустоту.
***
В туалете конторы нашлась аптечка. Я приказала старику сторожить у двери, пока я перевязывала мизинец. Еще я выпила три таблетки аспирина.
Пальто было изодрано, ситцевое платье перепачкано кровью. В растрепанных волосах застряли маленькие влажные кусочки серого вещества. Я сполоснула лицо и, как могла, привела в порядок волосы. Невероятным образом моя сумочка все еще была при мне, хотя многое из ее содержимого просыпалось. Я переложила ключи, бумажник, очки для чтения и клинекс в большой карман пальто и бросила сумочку за унитаз. Отцовской трости со мной уже не было, и я не могла вспомнить, где я ее потеряла.
Я осторожно высвободила тяжелый револьвер из руки мистера Ходжеса. Его рука так и осталась выпрямленной, а пальцы сжимали воздух. Повозившись несколько секунд, я ухитрилась открыть барабан. В нем оставалось два неиспользованных патрона. Этот старый дурак ходил с полностью заряженным барабаном! "Всегда оставляй патронник под бойком незаряженным". Так учил меня Чарлз в то далекое веселое лето, когда оружие было всего лишь предлогом поехать на остров, чтобы пострелять по мишени. Мы с Ниной много и нервно смеялись, а наши кавалеры направляли и поддерживали нашу руку при мощной отдаче от выстрелов, когда мы чуть не падали в крепкие объятья своим чрезвычайно серьезным учителям. "Всегда надо считать заряды", - поучал меня Чарлз, а я в полуобморочном состоянии прислонялась к нему, вдыхая сладкий мужской запах крема для бритья и табака, исходивший от него в тот теплый яркий день.
Мистер Ходжес слегка пошевелился, как только мое внимание ослабло. Рот его широко раскрылся, вставная челюсть нелепо отвисла. Я взглянула на изношенный кожаный пояс, но запасных патронов там не было видно, и я понятия не имела, где он их хранит. Я прозондировала его мозг, но там мало что осталось, кроме путаницы мыслей, в которой бесконечной лентой проигрывалась одна и та же картинка: ствол, приставленный к виску мистера Торна, вспышка выстрела и...
- Пошли. - Я поправила очки на его безучастном лице, вложила револьвер в кобуру и вышла вслед за ним из здания. Снаружи было очень темно. Мы двигались от фонаря к фонарю и прошли уже шесть кварталов, когда я заметила, как он дрожит, и вспомнила, что забыла приказать ему надеть пальто. Я крепче сжала мысленные тиски, и он перестал дрожать.
Дом выглядел точно так же, как.. Бог мой.., всего лишь сорок пять минут назад. Света в окнах не было Я открыла калитку во двор, потом пошарила в набитом всякой всячиной кармане, ища ключ. Пальто мое было распахнуто, холод ночи пробирал тело. Из освещенных окон на той стороне двора послышался смех девочек, и я поспешила, чтобы Кэтлин, не дай Бог, не увидела, как ее дедушка идет в мой дом. Мистер Ходжес вошел первым, с револьвером в вытянутой руке. Прежде чем войти, я заставила его включить свет.
Гостиная была пуста, все стояло на своих местах. Свет люстры в столовой отражался на полированных поверхностях. На минутку я присела в старинное кресло в холле, чтобы сердце немного успокоилось. Мистер Ходжес по-прежнему держал револьвер в поднятой руке, и я даже не позволила ему опустить взведенный курок. Рука его начала трястись от напряжения. Наконец я встала, и мы пошли по коридору к оранжерее.
Мисс Крамер смерчем вылетела из двери кухни; тяжелая железная кочерга в ее руке уже описывала дугу. Револьвер выстрелил, пуля ушла в полированный пол, не причинив никому вреда, а рука старика повисла, перебитая страшным ударом. Револьвер выпал из безжизненных пальцев, мисс Крамер замахнулась кочергой для нового удара.
Я повернулась и побежала назад по коридору. За спиной я услыхала звук, словно раскололся арбуз - это кочерга опустилась на череп мистера Ходжеса. Вместо того чтобы выбежать во двор, я стала подниматься по лестнице. Это было ошибкой. Мисс Крамер взлетела по лестнице и была у двери спальни уже через несколько секунд после того, как я туда добралась. Мельком увидев ее широко раскрытые, сумасшедшие глаза и поднятую кочергу, я захлопнула тяжелую дверь перед самым носом мисс Крамер и заперлась. Брюнетка обрушила на дверь кочергу с другой стороны, но мощная дубовая дверь даже не дрогнула. Потом я услышала грохот ударов металла по дереву, снова и снова.
Проклиная свою глупость, я оглядела знакомую комнату, но в ней не было ничего такого, что могло бы помочь мне, - ни телефона, ни чулана, в котором я могла бы спрятаться: тут стоял только старинный гардероб. Я быстро подошла к окну и подняла верхнюю створку. Если я закричу, кто-нибудь может обратить внимание, но это чудовище доберется до меня прежде, чем подоспеет помощь. Она уже пыталась поддеть край двери кочергой. Я выглянула наружу, увидела тени в окне через двор и сделала то, что должна была сделать.
Две минуты спустя дерево вокруг замка начало поддаваться, но я едва отдавала себе в этом отчет. Будто во сне, слышала я скрежет кочерги, которой эта женщина выламывала неподдающуюся металлическую пластину. Затем дверь в спальню распахнулась.
Искаженное лицо мисс Крамер было покрыто потом, нижняя челюсть отвисла, с подбородка капала слюна. В глазах ее не было ничего человеческого. Ни она, ни я не слышали, как за ее спиной раздались тихие шаги.
Иди, иди. Подними его. Оттяни курок назад. Совсем назад. Обеими руками. Целься.
Что-то предупредило мисс Крамер об опасности. Не мисс Крамер, конечно, такого человека больше не существовало, - что-то предупредило Нину. Брюнетка повернулась - перед ней на верхней ступеньке лестницы стояла маленькая Кэтлин, в руках у нее был тяжелый револьвер ее дедушки со взведенным курком. Вторая девчушка осталась во дворе; она что-то кричала своей подруге.
На этот раз Нина знала, что ей надо убрать эту угрозу. Мисс Крамер замахнулась кочергой, и в это мгновение револьвер выстрелил. Отдача отбросила Кэтлин назад, и она покатилась по лестнице, а над левой грудью мисс Крамер расцвела красная бутоньерка. Ухватившись за поручни левой рукой, она, шатаясь, кинулась вниз по лестнице за ребенком. Я оставила девочку как раз в тот момент, когда кочерга опустилась, затем поднялась и вновь опустилась. Я подошла к верхней ступени лестницы. Мне надо было видеть.
Мисс Крамер оторвалась от своего жуткого занятия и подняла на меня глаза. На ее забрызганном кровью лице виднелись только белки глаз. Мужская рубашка на ней была залита ее собственной кровью, но брюнетка все еще двигалась, все еще могла действовать. Левой рукой она подняла револьвер. Рот ее широко раскрылся, оттуда раздался звук, похожий на шипение пара, вырывающегося из старого радиатора.
- Мелани... Мелани...
Эго существо принялось карабкаться по лестнице ко мне. Я закрыла глаза.
Подружка Кэтлин влетела в открытую дверь, ее маленькие ноги так и мелькали. Она в несколько прыжков одолела лестницу и плотно стиснула шею мисс Крамер своими тонкими белыми ручками. Они обе покатились вниз по ступенькам, через тело Кэтлин, до самого низа широкой лестницы.
Девочка, похоже, отделалась синяками. Я спустилась к ним и оттащила ее в сторону. На скуле у нее расплывалось синее пятно, на руках и лбу краснели царапины или порезы. Она бессмысленно мигала голубыми глазами.
У мисс Крамер была сломана шея. Спускаясь, я подняла револьвер и ногой отбросила кочергу в сторону. Голова ее запрокинулась под совершенно неестественным углом, но она еще была жива. Тело явно парализовано, по полу растекалась моча, но глаза все еще мигали, а зубы омерзительно пощелкивали. Надо было торопиться. Из дома Ходжесов послышались голоса взрослых. Я повернулась к девочке.
- Вставай.
Она еще раз мигнула и, преодолевая боль, поднялась на ноги.
Я закрыла дверь и сняла с вешалки коричневый плащ. Мне понадобилось не больше минуты, чтобы предложить содержимое карманов в плащ и снять безнадежно испорченное весеннее пальто. Голоса раздавались уже во дворе.
Встав на колени рядом с мисс Крамер, я схватила ее голову и крепко стиснула руками, чтобы прекратить этот жуткий звук щелкающих зубов. Глаза ее снова закатились, но я резко встряхнула ее, пока не появились зрачки. Потом наклонилась так низко, что наши щеки соприкоснулись, и прошептала:
- Я доберусь до тебя, Нина, - и этот шепот был громче вопля.
Отпустив голову мисс Крамер так, что та стукнулась об пол, я быстро прошла в оранжерею - мою комнату для шитья. Времени на то, чтобы сходить наверх и взять ключ, не оставалось, поэтому я разбила стулом стеклянную дверцу шкафчика. То, что я оттуда взяла, еле поместилось в кармане плаща.
Девочка осталась стоять в зале. Я отдала ей пистолет мистера Ходжеса. Ее левая рука висела плетью - вероятно, она все же была сломана. В дверь постучали; кто-то попытался повернуть ручку.
- Сюда, - прошептала я и провела девочку в столовую. По дороге мы переступили через тело мисс Крамер, прошли через темную кухню; стук стал громче, но мы уже выходили из дома, в переулок, в ночь.
***
В этой части Старого Города было три гостиницы. Одна из них - дорогой современный мотель кварталах в десяти, удобный, но совершенно коммерческого типа. Его я сразу же отвергла. Второй - маленький уютный пансион всего лишь в квартале от моего дома, приятное, но слишком общедоступное местечко, в точности такое, какое я сама выбрала бы, если бы приехала в другой город. Его я тоже отвергла. Третий находился в двух с половиной кварталах от пансиона старый особняк на Брод стрит, переделанный в маленький отель, с дорогой антикварной мебелью во всех комнатах и нелепо высокими ценами. Туда я и поспешила. Девочка быстро шла рядом со мной. Револьвер она по-прежнему держала в руке, но я заставила ее снять свитер и накрыть им оружие. Нога у меня болела, и я часто опиралась на девочку, когда мы вот так торопливо шли вдоль улицы.
Администратор "Мансарды" узнал меня. Брови его поползли вверх, когда он заметил мой непрезентабельный вид. Девочка осталась в фойе, метрах в трех-четырех, почти неразличимая в тени.
- Я ищу свою подругу, - оживленно сказала я. - Мисс Дрейтон.
Администратор открыл было рот, остановился, нахмурился - хотя не сознавал этого, и снова попытался заговорить:
- Извините. У нас нет никого под такой фамилией.
- Возможно, она зарегистрировалась под девичьей фамилией, - сказала я. Нина Хокинс. Это пожилая женщина, но очень привлекательная. На несколько лет моложе меня, с длинными седыми волосами. Возможно, ее зарегистрировала ее подруга... Симпатичная молодая темноволосая леди по имени Баррет Крамер...
- Извините, - проговорил администратор каким-то вялым, сонным голосом. Никто под такой фамилией здесь не значится. Что передать, если ваша знакомая появится позже?
- Ничего. Ничего не надо передавать, - сказала я. Я повела девочку в холл, и мы свернули в коридор, ведший к туалетам и боковым лестницам.
- Извините, пожалуйста, - обратилась я к проходившему мимо коридорному. Возможно, вы сможете мне помочь.
- Да, мэм? - Он остановился, явно недовольный, и откинул назад свои длинные волосы. Задача у меня была непростая. Если я хотела удержать девочку, действовать надо было быстро.
- Я ищу знакомую, - пояснила я. - Пожилая леди, но очень привлекательная. Голубые глаза. Длинные седые волосы. С ней должна быть молодая женщина с темными вьющимися волосами.
- Нет, мэм. Я такой не знаю. Я вытянула руку и взяла его повыше локтя. Затем отпустила девочку и сосредоточилась на коридорном.
- Ты уверен?
- Мисс Харрисон, - сказал он. Глаза его смотрели мимо меня. - Номер 207. Северная сторона, с фасада.
Я улыбнулась. Мисс Харрисон. Бог мой, до чего же она дура, эта Нина! Девочка вдруг слегка заскулила и привалилась к стене. Я быстро приняла решение. Мне нравится думать, что тут сыграло роль сострадание, но иногда я вспоминаю, что ее левая рука никуда не годилась.
- Как тебя зовут? - спросила я, нежно поглаживая девочку по волосам. Глаза ее скользнули влево, потом вправо; она явно была в замешательстве.
- Как твое имя? - снова задала я вопрос.
- Алисия, - прошептала она наконец еле слышно.
- Хорошо, Алисия. Теперь ты пойдешь домой. Иди быстро, но бежать не нужно.
- У меня болит рука. - Она всхлипнула. Губы девочки дрожали. Я снова коснулась ее волос и толкнула.
- Ты идешь домой, - приказала я. - Рука у тебя не болит. Ты ничего не будешь помнить. Все это сон, который ты забудешь. Иди домой. Торопись, но не беги. - Я взяла у нее револьвер, завернутый в свитер. - Пока, Алисия.
Она мигнула и пошла через холл по направлению к двери. Я глянула в обе стороны и отдала револьвер мальчишке-коридорному.
- Засунь его под жилет, - велела я.
***
- Кто там? - послышался из номера беззаботный голос Нины.
- Альберт, мэм. Коридорный. Ваш автомобиль у подъезда. Я мог бы сейчас отнести ваши чемоданы.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, но цепочка осталась на месте. Альберт моргнул от хлынувшего света и застенчиво улыбнулся, откидывая волосы назад. Я вжалась в стену.
- Хорошо. - Нина сняла цепочку и отступила назад. Она уже отвернулась и закрывала замок чемодана, когда я вошла в номер.
- Привет, Нина, - тихо сказала я. Спина ее выпрямилась, но даже это движение было грациозным. На кровати осталась вмятина - там, где она только что лежала. Она медленно повернулась. На ней было розовое платье, которого я никогда раньше не видела.
Я побежала вниз по лестнице, цепляясь за поручни, чтобы не упасть. Вниз по извилистой тропинке, потом вверх по асфальтовой дорожке, к улице, фонари на столбах мерцали и вспыхивали, когда я проходила мимо. За моей спиной мистер Торн перескочил через ступени в два прыжка. Торопливо поднимаясь по дорожке, я подумала: "слава Богу, что я надела туфли на низком каблуке, когда собиралась на прогулку в форт". Интересно, что бы мог подумать случайный свидетель этой нелепой гонки двух старых людей, словно в замедленной съемке? Но свидетелей не было.
Я свернула на боковую улицу. Закрытые магазины, пустые склады. Если пойти налево, я попаду на Брод-стрит. Но тут справа, где-то посередине квартала, из темного подъезда магазина появилась одинокая фигура, и я направилась в ту сторону, совсем уже медленно, почти теряя сознание. Артритные судороги в ноге причиняли мне страшную боль - я чувствовала, что вот-вот просто рухну на тротуар. Мистер Торн шел сзади, шагах в двадцати, и расстояние между нами быстро сокращалось.
Человек, к которому я приближалась, оказался высоким худым негром в коричневой нейлоновой куртке. В руках у него была коробка с фотографиями в рамках.
Когда я подошла ближе, он взглянул на меня, потом посмотрел через мое плечо на привидение шагах в десяти от нас.
- Эй! - успел только выкрикнуть негр, и тут я стремительно установила с ним контакт и резко толкнула его. Он дернулся, как марионетка в неловких руках. Челюсть его отвисла, глаза подернулись пеленой, и, пошатываясь, он шагнул навстречу мистеру Торну, как раз когда тот уже протянул руку, чтобы схватить меня за воротник пальто.
Коробка подпрыгнула в воздух, остекленные фото разбились на мелкие осколки от удара о кирпичный тротуар. Длинные коричневые пальцы негра потянулись к белому горлу мистера Торна, вцепились в него, и они оба закрутились, как неловкие партнеры в танце. Я дошла до поворота в переулок и прислонилась лицом к холодному кирпичу, чтобы прийти в себя. Я не могла позволить себе отдохнуть хотя бы секунду - нужно было огромное усилие, чтобы сосредоточиться на управлении этим незнакомцем. Глядя, как двое высоких мужчин неуклюже топчутся на тротуаре, я попыталась сдержать совершенно нелепое желание рассмеяться.
Мистер Торн взмахнул ножом и дважды вонзил его в живот негра. Своими длинными пальцами негр старался выцарапать единственный глаз мистера Торна, а его крепкие зубы щелкали вблизи сонной артерии соперника. Я ясно ощутила, как холодная сталь вонзилась в плоть третий раз, но сердце незнакомца все еще билось и его все еще можно было использовать. Негр подскочил, зажав тело мистера Торна между ног, а его зубы вонзились в мускулистое горло. Ногти рвали белую кожу, оставляя кровавые полосы. Оба тут же упали на асфальт беспорядочной массой.
Убей его. Пальцы негра почти нащупали здоровый глаз мистера Торна, но тот вытянул левую руку и переломил худое запястье. Безжизненные пальцы продолжали дергаться. Огромным усилием мистер Торн уперся локтем в грудь негра и поднял его тело над собой: так отец мог бы подбросить своего ребенка. Зубы вырвали кусок плоти, но серьезных повреждений не было. Мистер Торн поднял нож вверх, влево, потом резко вправо. Вторым движением он почти надвое перерезал горло негра, и их обоих залило кровью. Ноги незнакомца дважды дернулись, мистер Торн отбросил его тело в сторону, а я повернулась и быстро пошла по переулку.
Я снова вышла на свет, на гаснущий вечерний свет, и поняла, что загнала себя в ловушку. Здесь вплотную к воде подступали задние стены складов и металлическая стена причала без единого окна. Налево уходила извилистая улица, но она была слишком темной, слишком пустынной и слишком длинной, чтобы пытаться уйти по ней. Я оглянулась и увидела, что в конце переулка уже появился темный силуэт.
Я попробовала установить контакт, но там ничего не было. Ничего. Мистер Торн был просто дырой в пространстве. Позже мне долго не будет давать покоя мысль: как Нина добилась этого?
Боковая дверь эллинга была заперта. До главного входа было метров сто, но я не сомневалась, что и она заперта тоже. Мистер Торн стоял, поворачивая голову то влево, то вправо - разыскивал меня. В тусклом свете его лицо с подтеками крови казалось почти черным. Шатаясь, он двинулся ко мне.
Я подняла отцовскую трость, ударила ею по нижней части застекленной двери и протянула руку внутрь, стараясь не пораниться об острые торчащие осколки. Если там задвижки вверху и внизу, я погибла. Оказалось, на двери всего лишь простой засов рядом с дверной ручкой. Мои пальцы сначала только скользили по холодному металлу, но потом засов поддался и дверь открылась как раз когда мистер Торн шагнул на тротуар за моей спиной. В следующее мгновение я влетела внутрь и задвинула засов.
Тут было очень темно. От цементного пола тянуло холодом; было слышно, как множество небольших суденышек, причаливших здесь, потихоньку колышутся на волнах. Метрах в пятидесяти из окон конторы лился свет. Я надеялась, что на эллинге есть сигнальная система, но здание, видно, было слишком старым, а суда - слишком дешевыми, чтобы устанавливать ее. Рука мистера Торна разнесла в куски оставшееся в двери стекло, и я пошла к свету. Рука исчезла. От страшного удара ногой панель около засова проломилась, дверь сорвалась с верхней петли. Я глянула в направлении конторы, но оттуда доносился только слабый звук радио - шла какая-то передача. Еще удар в дверь.
Я повернула направо, прыжком преодолела расстояние около метра и оказалась на носу небольшого катера. Еще пять шагов, и я спряталась в небольшом закутке, который хозяева, наверное, называли носовой кабиной. Закрыв за собой тонюсенькую панель, я выглянула наружу сквозь мутный плексиглас.
Третьим ударом мистер Торн вышиб дверь, которая повисла на длинных полосах расщепленного дерева. Его темная фигура заполнила собою весь проем. В свете далекого фонаря поблескивало опасное лезвие в его руке.
Пожалуйста. Пожалуйста, услышьте шум. Но из конторы не доносилось ни звука, только металлические голоса радио. Мистер Торн сделал несколько шагов, остановился, потом прыгнул на первую из стоявших в ряд лодок. Это была открытая моторка, и через несколько секунд он снова стоял на цементном полу. На второй лодке имелась небольшая кабина. Послышался треск дерева - это мистер Торн ударом ноги проломил крохотный люк и тут же вернулся назад. Моя лодка стояла в ряду восьмой. Я не могла понять, почему он не может сразу найти меня по стуку бешено колотящегося сердца.
Передвинувшись к левому борту, я снова выглянула. Плексиглас был очень мутный, свет просачивался сквозь него какими-то полосами и узорами. В окне мелькнули седые волосы; слышно было, как радио переключили на другую станцию, раздалась громкая музыка, отдававшаяся гулким эхом в длинном помещении. Я метнулась назад, к правому иллюминатору. Мистер Торн сходил с четвертой лодки на цемент.
Закрыв глаза и задержав дыхание, я попыталась припомнить те бессчетные вечера, когда я видела, как эта фигура кривоногого старика удаляется по улице. Мистер Торн закончил осмотр пятой лодки, - это был катер подлиннее других, с кабиной и несколькими темными углами, - и вернулся на помост.
Забудь кофе в термосе. Забудь кроссворд. Иди и смотри!
Шестая лодка оказалась небольшой моторкой. Мистер Торн глянул на нее, но спускаться не стал. Седьмой стоял низко сидящий парусник с опущенной мачтой; ее кокпит был закрыт парусиной. Нож мистера Торна рассек толстую ткань. Перепачканные кровью руки отбросили парусину, словно саван, срываемый с тела. Он прыжком вскочил назад на помост.
Забудь про кофе! Иди и смотри! Сейчас же!
Мистер Торн ступил на нос моей лодки. Я почувствовала, как она качнулась под его весом. Спрятаться было решительно негде, тут стоял только крохотный сундучок под сиденьем для хранения всякого добра, но он был чересчур мал. Я развязала парусиновые тесемки, крепившие подушки к скамье. Мое свистящее дыхание, казалось, отдавалось эхом в этом малом пространстве. Я свернулась, как зародыш, загородившись подушкой, и в это время ноги мистера Торна мелькнули в иллюминаторе правого борта. Сейчас же! Внезапно его лицо закрыло всю плексигласовую полоску не далее как в тридцати сантиметрах от моего лица. Улыбка мертвеца, и так не правдоподобно широкая, стала еще шире. Сейчас же! Он ступил в кокпит.
Сейчас же! Немедленно! Немедленно!
Мистер Торн согнулся над дверью кабины. Я попыталась упереться в крошечную решетчатую дверь ногами, но правая нога не слушала меня. Кулак мистера Торна пробил тонкое дерево, его рука схватила меня за щиколотку.
- Эй, эй!
То был дрожащий голос мистера Ходжеса. Он повел своим фонариком в нашем направлении.
Мистер Торн налег на дверь. Я согнула ногу и ощутила резкую боль. Левой рукой, просунутой сквозь переломанные планки, мистер Торн вцепился в мою лодыжку, а его правая рука с ножом появилась в открывшемся люке.
- Эй! - крикнул мистер Ходжес, и в это мгновение я направила на него всю силу своих Способностей. Старик остановился. Он бросил фонарик и расстегнул ремешок над рукояткой своего револьвера.
Мистер Торн снова и снова бил ножом. Он чуть было не выбил подушку из моих рук; обрывки поролона разлетелись по всей кабине. Лезвие ножа задело кончик моего мизинца, когда мистер Торн еще раз заносил нож.
Стреляй. Сейчас же. Стреляй.
Мистер Ходжес вскинул револьвер обеими руками и выстрелил. В темноте он промахнулся; звук выстрела эхом отдался по всему помещению, отражаясь от цемента и воды. Ближе, болван. Подойди ближе! Мистер Торн снова налег на дверь и протиснулся сквозь образовавшееся отверстие. Он отпустил мою щиколотку, освободил свою левую руку и тут же просунул ее в кабину, пытаясь схватить меня. Я потянулась к выключателю на крыше и зажгла свет. Из пустой глазницы на меня, казалось, смотрела сама тьма. Свет узкими полосками падал на изувеченное лицо мистера Торна сквозь поломанную решетчатую дверь. Я рванулась вправо, но его рука ухватила меня за пальто. Он опустился на колени, освобождая правую руку, чтобы ударить меня ножом.
Давай! Вторым выстрелом мистер Ходжес попал в бедро мистера Торна. Тот немного осел, издав нечто среднее между стоном и рычанием. Пальто мое порвалось, на палубу со стуком посыпались пуговицы.
Нож вонзился в переборку рядом с моим ухом, и рука снова тут же потянулась назад, для нового замаха.
Мистер Ходжес нетвердо ступил на нос катера, чуть было не упал, потом начал медленно продвигаться по правому борту. Я ударила по руке мистера Торна крышкой люка, но он не отпускал мое пальто и продолжал тянуть меня к себе. Я упала на колени. Еще удар ножом. Лезвие пробило поролон и рассекло ткань пальто. Остаток подушки был выбит у меня из рук. Я остановила мистера Ходжеса в полутора метрах от нас и заставила упереть рукоятку револьвера в крышу кабины.
Мистер Торн приготовился к удару, держа нож, как матадор держит шпагу. Всем существом я ощущала немые вопли триумфа, доносившиеся до меня, словно зловонный пар, из этого рта с испачканными кровью зубами. В единственном выпученном глазу горел огонь безумства Нины.
Мистер Ходжес выстрелил. Пуля перебила позвоночник мистера Торна и ударилась в правый борт. Тело его выгнулось, раскинув руки, он шлепнулся на палубу, как огромная рыба, только что выброшенная на берег. Нож упал на пол кабины; белые, закостеневшие пальцы судорожно шарили по палубе. Я заставила мистера Ходжеса шагнуть вперед, приставить дуло револьвера к виску Торна над оставшимся глазом и нажать на спуск. Выстрел прозвучал приглушенно, как в пустоту.
***
В туалете конторы нашлась аптечка. Я приказала старику сторожить у двери, пока я перевязывала мизинец. Еще я выпила три таблетки аспирина.
Пальто было изодрано, ситцевое платье перепачкано кровью. В растрепанных волосах застряли маленькие влажные кусочки серого вещества. Я сполоснула лицо и, как могла, привела в порядок волосы. Невероятным образом моя сумочка все еще была при мне, хотя многое из ее содержимого просыпалось. Я переложила ключи, бумажник, очки для чтения и клинекс в большой карман пальто и бросила сумочку за унитаз. Отцовской трости со мной уже не было, и я не могла вспомнить, где я ее потеряла.
Я осторожно высвободила тяжелый револьвер из руки мистера Ходжеса. Его рука так и осталась выпрямленной, а пальцы сжимали воздух. Повозившись несколько секунд, я ухитрилась открыть барабан. В нем оставалось два неиспользованных патрона. Этот старый дурак ходил с полностью заряженным барабаном! "Всегда оставляй патронник под бойком незаряженным". Так учил меня Чарлз в то далекое веселое лето, когда оружие было всего лишь предлогом поехать на остров, чтобы пострелять по мишени. Мы с Ниной много и нервно смеялись, а наши кавалеры направляли и поддерживали нашу руку при мощной отдаче от выстрелов, когда мы чуть не падали в крепкие объятья своим чрезвычайно серьезным учителям. "Всегда надо считать заряды", - поучал меня Чарлз, а я в полуобморочном состоянии прислонялась к нему, вдыхая сладкий мужской запах крема для бритья и табака, исходивший от него в тот теплый яркий день.
Мистер Ходжес слегка пошевелился, как только мое внимание ослабло. Рот его широко раскрылся, вставная челюсть нелепо отвисла. Я взглянула на изношенный кожаный пояс, но запасных патронов там не было видно, и я понятия не имела, где он их хранит. Я прозондировала его мозг, но там мало что осталось, кроме путаницы мыслей, в которой бесконечной лентой проигрывалась одна и та же картинка: ствол, приставленный к виску мистера Торна, вспышка выстрела и...
- Пошли. - Я поправила очки на его безучастном лице, вложила револьвер в кобуру и вышла вслед за ним из здания. Снаружи было очень темно. Мы двигались от фонаря к фонарю и прошли уже шесть кварталов, когда я заметила, как он дрожит, и вспомнила, что забыла приказать ему надеть пальто. Я крепче сжала мысленные тиски, и он перестал дрожать.
Дом выглядел точно так же, как.. Бог мой.., всего лишь сорок пять минут назад. Света в окнах не было Я открыла калитку во двор, потом пошарила в набитом всякой всячиной кармане, ища ключ. Пальто мое было распахнуто, холод ночи пробирал тело. Из освещенных окон на той стороне двора послышался смех девочек, и я поспешила, чтобы Кэтлин, не дай Бог, не увидела, как ее дедушка идет в мой дом. Мистер Ходжес вошел первым, с револьвером в вытянутой руке. Прежде чем войти, я заставила его включить свет.
Гостиная была пуста, все стояло на своих местах. Свет люстры в столовой отражался на полированных поверхностях. На минутку я присела в старинное кресло в холле, чтобы сердце немного успокоилось. Мистер Ходжес по-прежнему держал револьвер в поднятой руке, и я даже не позволила ему опустить взведенный курок. Рука его начала трястись от напряжения. Наконец я встала, и мы пошли по коридору к оранжерее.
Мисс Крамер смерчем вылетела из двери кухни; тяжелая железная кочерга в ее руке уже описывала дугу. Револьвер выстрелил, пуля ушла в полированный пол, не причинив никому вреда, а рука старика повисла, перебитая страшным ударом. Револьвер выпал из безжизненных пальцев, мисс Крамер замахнулась кочергой для нового удара.
Я повернулась и побежала назад по коридору. За спиной я услыхала звук, словно раскололся арбуз - это кочерга опустилась на череп мистера Ходжеса. Вместо того чтобы выбежать во двор, я стала подниматься по лестнице. Это было ошибкой. Мисс Крамер взлетела по лестнице и была у двери спальни уже через несколько секунд после того, как я туда добралась. Мельком увидев ее широко раскрытые, сумасшедшие глаза и поднятую кочергу, я захлопнула тяжелую дверь перед самым носом мисс Крамер и заперлась. Брюнетка обрушила на дверь кочергу с другой стороны, но мощная дубовая дверь даже не дрогнула. Потом я услышала грохот ударов металла по дереву, снова и снова.
Проклиная свою глупость, я оглядела знакомую комнату, но в ней не было ничего такого, что могло бы помочь мне, - ни телефона, ни чулана, в котором я могла бы спрятаться: тут стоял только старинный гардероб. Я быстро подошла к окну и подняла верхнюю створку. Если я закричу, кто-нибудь может обратить внимание, но это чудовище доберется до меня прежде, чем подоспеет помощь. Она уже пыталась поддеть край двери кочергой. Я выглянула наружу, увидела тени в окне через двор и сделала то, что должна была сделать.
Две минуты спустя дерево вокруг замка начало поддаваться, но я едва отдавала себе в этом отчет. Будто во сне, слышала я скрежет кочерги, которой эта женщина выламывала неподдающуюся металлическую пластину. Затем дверь в спальню распахнулась.
Искаженное лицо мисс Крамер было покрыто потом, нижняя челюсть отвисла, с подбородка капала слюна. В глазах ее не было ничего человеческого. Ни она, ни я не слышали, как за ее спиной раздались тихие шаги.
Иди, иди. Подними его. Оттяни курок назад. Совсем назад. Обеими руками. Целься.
Что-то предупредило мисс Крамер об опасности. Не мисс Крамер, конечно, такого человека больше не существовало, - что-то предупредило Нину. Брюнетка повернулась - перед ней на верхней ступеньке лестницы стояла маленькая Кэтлин, в руках у нее был тяжелый револьвер ее дедушки со взведенным курком. Вторая девчушка осталась во дворе; она что-то кричала своей подруге.
На этот раз Нина знала, что ей надо убрать эту угрозу. Мисс Крамер замахнулась кочергой, и в это мгновение револьвер выстрелил. Отдача отбросила Кэтлин назад, и она покатилась по лестнице, а над левой грудью мисс Крамер расцвела красная бутоньерка. Ухватившись за поручни левой рукой, она, шатаясь, кинулась вниз по лестнице за ребенком. Я оставила девочку как раз в тот момент, когда кочерга опустилась, затем поднялась и вновь опустилась. Я подошла к верхней ступени лестницы. Мне надо было видеть.
Мисс Крамер оторвалась от своего жуткого занятия и подняла на меня глаза. На ее забрызганном кровью лице виднелись только белки глаз. Мужская рубашка на ней была залита ее собственной кровью, но брюнетка все еще двигалась, все еще могла действовать. Левой рукой она подняла револьвер. Рот ее широко раскрылся, оттуда раздался звук, похожий на шипение пара, вырывающегося из старого радиатора.
- Мелани... Мелани...
Эго существо принялось карабкаться по лестнице ко мне. Я закрыла глаза.
Подружка Кэтлин влетела в открытую дверь, ее маленькие ноги так и мелькали. Она в несколько прыжков одолела лестницу и плотно стиснула шею мисс Крамер своими тонкими белыми ручками. Они обе покатились вниз по ступенькам, через тело Кэтлин, до самого низа широкой лестницы.
Девочка, похоже, отделалась синяками. Я спустилась к ним и оттащила ее в сторону. На скуле у нее расплывалось синее пятно, на руках и лбу краснели царапины или порезы. Она бессмысленно мигала голубыми глазами.
У мисс Крамер была сломана шея. Спускаясь, я подняла револьвер и ногой отбросила кочергу в сторону. Голова ее запрокинулась под совершенно неестественным углом, но она еще была жива. Тело явно парализовано, по полу растекалась моча, но глаза все еще мигали, а зубы омерзительно пощелкивали. Надо было торопиться. Из дома Ходжесов послышались голоса взрослых. Я повернулась к девочке.
- Вставай.
Она еще раз мигнула и, преодолевая боль, поднялась на ноги.
Я закрыла дверь и сняла с вешалки коричневый плащ. Мне понадобилось не больше минуты, чтобы предложить содержимое карманов в плащ и снять безнадежно испорченное весеннее пальто. Голоса раздавались уже во дворе.
Встав на колени рядом с мисс Крамер, я схватила ее голову и крепко стиснула руками, чтобы прекратить этот жуткий звук щелкающих зубов. Глаза ее снова закатились, но я резко встряхнула ее, пока не появились зрачки. Потом наклонилась так низко, что наши щеки соприкоснулись, и прошептала:
- Я доберусь до тебя, Нина, - и этот шепот был громче вопля.
Отпустив голову мисс Крамер так, что та стукнулась об пол, я быстро прошла в оранжерею - мою комнату для шитья. Времени на то, чтобы сходить наверх и взять ключ, не оставалось, поэтому я разбила стулом стеклянную дверцу шкафчика. То, что я оттуда взяла, еле поместилось в кармане плаща.
Девочка осталась стоять в зале. Я отдала ей пистолет мистера Ходжеса. Ее левая рука висела плетью - вероятно, она все же была сломана. В дверь постучали; кто-то попытался повернуть ручку.
- Сюда, - прошептала я и провела девочку в столовую. По дороге мы переступили через тело мисс Крамер, прошли через темную кухню; стук стал громче, но мы уже выходили из дома, в переулок, в ночь.
***
В этой части Старого Города было три гостиницы. Одна из них - дорогой современный мотель кварталах в десяти, удобный, но совершенно коммерческого типа. Его я сразу же отвергла. Второй - маленький уютный пансион всего лишь в квартале от моего дома, приятное, но слишком общедоступное местечко, в точности такое, какое я сама выбрала бы, если бы приехала в другой город. Его я тоже отвергла. Третий находился в двух с половиной кварталах от пансиона старый особняк на Брод стрит, переделанный в маленький отель, с дорогой антикварной мебелью во всех комнатах и нелепо высокими ценами. Туда я и поспешила. Девочка быстро шла рядом со мной. Револьвер она по-прежнему держала в руке, но я заставила ее снять свитер и накрыть им оружие. Нога у меня болела, и я часто опиралась на девочку, когда мы вот так торопливо шли вдоль улицы.
Администратор "Мансарды" узнал меня. Брови его поползли вверх, когда он заметил мой непрезентабельный вид. Девочка осталась в фойе, метрах в трех-четырех, почти неразличимая в тени.
- Я ищу свою подругу, - оживленно сказала я. - Мисс Дрейтон.
Администратор открыл было рот, остановился, нахмурился - хотя не сознавал этого, и снова попытался заговорить:
- Извините. У нас нет никого под такой фамилией.
- Возможно, она зарегистрировалась под девичьей фамилией, - сказала я. Нина Хокинс. Это пожилая женщина, но очень привлекательная. На несколько лет моложе меня, с длинными седыми волосами. Возможно, ее зарегистрировала ее подруга... Симпатичная молодая темноволосая леди по имени Баррет Крамер...
- Извините, - проговорил администратор каким-то вялым, сонным голосом. Никто под такой фамилией здесь не значится. Что передать, если ваша знакомая появится позже?
- Ничего. Ничего не надо передавать, - сказала я. Я повела девочку в холл, и мы свернули в коридор, ведший к туалетам и боковым лестницам.
- Извините, пожалуйста, - обратилась я к проходившему мимо коридорному. Возможно, вы сможете мне помочь.
- Да, мэм? - Он остановился, явно недовольный, и откинул назад свои длинные волосы. Задача у меня была непростая. Если я хотела удержать девочку, действовать надо было быстро.
- Я ищу знакомую, - пояснила я. - Пожилая леди, но очень привлекательная. Голубые глаза. Длинные седые волосы. С ней должна быть молодая женщина с темными вьющимися волосами.
- Нет, мэм. Я такой не знаю. Я вытянула руку и взяла его повыше локтя. Затем отпустила девочку и сосредоточилась на коридорном.
- Ты уверен?
- Мисс Харрисон, - сказал он. Глаза его смотрели мимо меня. - Номер 207. Северная сторона, с фасада.
Я улыбнулась. Мисс Харрисон. Бог мой, до чего же она дура, эта Нина! Девочка вдруг слегка заскулила и привалилась к стене. Я быстро приняла решение. Мне нравится думать, что тут сыграло роль сострадание, но иногда я вспоминаю, что ее левая рука никуда не годилась.
- Как тебя зовут? - спросила я, нежно поглаживая девочку по волосам. Глаза ее скользнули влево, потом вправо; она явно была в замешательстве.
- Как твое имя? - снова задала я вопрос.
- Алисия, - прошептала она наконец еле слышно.
- Хорошо, Алисия. Теперь ты пойдешь домой. Иди быстро, но бежать не нужно.
- У меня болит рука. - Она всхлипнула. Губы девочки дрожали. Я снова коснулась ее волос и толкнула.
- Ты идешь домой, - приказала я. - Рука у тебя не болит. Ты ничего не будешь помнить. Все это сон, который ты забудешь. Иди домой. Торопись, но не беги. - Я взяла у нее револьвер, завернутый в свитер. - Пока, Алисия.
Она мигнула и пошла через холл по направлению к двери. Я глянула в обе стороны и отдала револьвер мальчишке-коридорному.
- Засунь его под жилет, - велела я.
***
- Кто там? - послышался из номера беззаботный голос Нины.
- Альберт, мэм. Коридорный. Ваш автомобиль у подъезда. Я мог бы сейчас отнести ваши чемоданы.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, но цепочка осталась на месте. Альберт моргнул от хлынувшего света и застенчиво улыбнулся, откидывая волосы назад. Я вжалась в стену.
- Хорошо. - Нина сняла цепочку и отступила назад. Она уже отвернулась и закрывала замок чемодана, когда я вошла в номер.
- Привет, Нина, - тихо сказала я. Спина ее выпрямилась, но даже это движение было грациозным. На кровати осталась вмятина - там, где она только что лежала. Она медленно повернулась. На ней было розовое платье, которого я никогда раньше не видела.