Сингх Налини. Сердце героя

   Конечно, избегать Гейба удавалось только днем. Ночью она принадлежала ему без остатка. Несмотря на все проблемы, ей нравились те чувства, которые он вызывал у нее. Она ощущала себя живой, страстно влюбленной, настоящей женщиной.
   Иногда во время близости она думала, что под маской безразличия скрывается уязвимый человек. Если бы ей удалось заставить его снять эту маску, она могла бы найти ответы на мучавшие ее вопросы. Понять, есть ли будущее у их брака и сможет ли Гейб когда-нибудь общаться с ней на равных. Но Гейб никогда не выходил за рамки, которые сам же и установил.
   Думая об этом, она наносила краску на холст. От Ричарда Дусевича ответа все еще не пришло. Мысли Джесс вернулись к вечеринке, и капля краски сорвалась с кисти на холст.
   – Проклятие!
   Она решила прекратить работу, чтобы не испортить все.
   Быстро приняв душ, она взяла ключи от машины и уехала, не давая себе возможности передумать. Она и так ждала слишком долго.
   Пришло время посетить родительский дом. Дом, в котором отец умер тихой смертью, зная, что Джесс сохранит их землю. Слезы жгли ей глаза. Борясь с ними, она изо всех сил вцепилась в руль. Через час она подъехала к дому, и у нее появилось искушение сейчас же повернуть назад. Но она остановила машину и вышла. Джесс была готова увидеть разваливающееся здание, но дом имел очень ухоженный вид. Поднимаясь на веранду, она заглянула в окно и ахнула от изумления, увидев, что вся мебель тщательно зачехлена. Кто-то явно присматривал за домом в ее отсутствие.
   У нее сжалось горло, когда она взялась за ручку двери – запертой, конечно. Джесс ни разу не была здесь с того дня, когда банк выселил ее, и не знала, потрудился ли кто-нибудь сменить замки.
   Сбежав с крыльца, она нащупала под нижней ступенькой маленький ключ.
   – Нашла!
   Ключ был покрыт ржавчиной. Стряхнув пыль с колен, она снова поднялась по лестнице. Если замок сменили, придется просить у Гейба новый ключ, а в ее теперешнем настроении она ничего не хотела просить у него.
   Она вставила ключ в замочную скважину и повернула.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Дверь легко открылась. По привычке сбросив туфли, Джесс вошла в холл. Сколько воспоминаний! Вот и кухня. Сердце дома, где они с отцом провели за кофе так много времени, обсуждая все на свете.
   Все, кроме денежных вопросов, как оказалось потом.
   Шон Рендалл считал, что мужчина обязан сам заботиться о своей семье. Поэтому не говорил с Джесс о своих финансовых проблемах.
   Но потом он умер, заставив ее пообещать сохранить землю, чего бы это ни потребовало.
   – Как ты мог так поступить со мной, папа?
   Зарыдав, она опустилась на пол.
   Через некоторое время слезы наконец, иссякли. Во рту у нее пересохло, но воды в доме не оказалось. Джесс вернулась к машине, взяла одну из бутылок с водой, всегда лежавших в багажнике, и умылась. Возвращаться в дом ей не хотелось, поэтому она опустилась на колени и начала полоть сорняки. Их сад совсем зарос. А ведь она обещала матери, что будет за ним присматривать.
   Где же Джесс? Гейб посмотрел на потемневшее вечернее небо со свинцовыми облаками.
   – Она не сказала, куда поехала?
   Миссис Крофт покачала головой.
   – Ее здесь не было, когда я возвратилась из Кауваи. Я думала, она пошла в гости.
   – Если она вернется, пусть ждет меня здесь.
   – Хочешь, я позвоню соседям?
   – Пока не надо.
   Он взял свой сотовый телефон и подумал, что давно надо было купить такой же Джесс.
   Выехав на дорогу, Гейб попытался представить, куда могла бы направиться его жена.
   Не к Дамону, конечно. Но тогда остается лишь одно место, где она может сейчас быть.
   Через несколько минут свет его фар отразился от стоящей у крыльца машины. В ней никого не было, и беспокойство охватило Гейба. А что, если Джесс поранилась и лежит где-то здесь без сознания уже несколько часов? Он подъехал, чтобы поставить свой джип рядом с машиной, и в свете фар увидел на ступенях веранды маленькую фигурку. Его беспокойство уступило место праведному гневу. Выключив фары и заглушив мотор, он вышел из машины.
   – Гейб? – Джесс выглядела удивленной. – Что ты здесь делаешь?
   – Тебя ищу, вот что делаю. – Он поднял ее на ноги. – Что за детские штучки?
   – Детские штучки? – Она ударила его кулаками по плечам. – Я приехала навестить единственное место, которое было мне домом! Побыть ближе к единственным людям, которые любили меня! Ты даже это не можешь мне позволить?
   – Остановись. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Не двигайся, Джесси.
   Она изо всех сил пыталась вырваться, но тщетно.
   – Черт тебя побери, ты же никого никогда не любил! Как ты можешь понять, что я испытываю? – Он замер, но она не заметила этого, поскольку была ослеплена собственными переживаниями. – Ты даже не носишь цветы на их могилы!
   – Замолчи. Замолчи сейчас же!
   – Почему? – Она бросала ему вызов, не желая быть запуганной. – Не нравится слышать правду?
   Он отпустил ее так внезапно, что она чуть не упала.
   – Что ты можешь знать о правде?
   В его словах слышался едва сдерживаемый гнев.
   – Я знаю, что твой отец изменил название «Дюмон стейшн» на «Энджел стейшн», потому что твоя мать любила ангелов, а он любил ее.
   – Как же, всем известна романтичная натура Дюмонов!
   Его издевательский ответ ранил ее, но она не подала виду.
   – Ты сделан из камня, но это не означает, что у тебя есть право смеяться над их любовью!
   – У меня есть на это право! – Его голос впервые сорвался на крик. Засучив рукав рубашки, Гейб показал шрам от ожога. – Я выстрадал это право.
   Сила его гнева настолько поразила Джесс, что она забыла о себе.
   – О чем ты говоришь? Какое отношение имеют ожоги к твоим родителями?
   – Самое прямое.
   – Но пожар был несчастным случаем.
   Плечи Гейба поникли. Джесс показалось, будто она видит, как на его лицо надвигается непроницаемая маска. Опустив рукав, он кивнул в сторону машин.
   – Садись. Мы должны возвратиться до того, как разразится буря.
   Она схватила его за руку.
   – Гейб! Что ты хотел мне сказать?
   Вместо ответа он отнял у нее свою руку и произнес:
   – Я поеду впереди. Следуй за мной так близко, как сможешь, – ночью трудно вести машину.
   Его ярости как не бывало. Однако Джесс чувствовала, как он напряжен.
   – Ты не можешь все время игнорировать меня. – Она предприняла еще одну попытку. – Я твоя жена и имею право знать, что скрыто в твоем прошлом.
   – Почему ты все время заставляешь меня напоминать тебе об условиях нашего брака? – спокойно произнес он. – Ты имеешь право знать только то, что я могу обеспечить тебя и ребенка, которого ты согласилась родить для меня. Если у тебя есть какие-то сомнения относительно этого, утром я покажу тебе документы.
   Она поняла, что он не хочет отвечать на ее вопросы, но от этого ей не стало легче.
   – Уж не считаешь ли ты меня охотницей за деньгами?
   – Нет, Джесс. Я всегда знал, что наша сделка справедлива. Где еще я мог найти себе жену, которая согласилась бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.
   Ночью Джесс лежала без сна в своей кровати и, как обычно, ждала Гейба. Но шли часы, а дверь между их комнатами оставалась закрытой. Странное ощущение охватило ее. Не разочарование, нет. Конечно, нет. Просто ей хотелось как-то подтолкнуть Гейбриела к разговору.
   – Хоть себе-то не лги, – прошептала она. – Разговор – это совсем не то, что у тебя хорошо получается.
   Очевидно, Гейб очень рассердился из-за того, что она сказала сегодня вечером. Но раньше их разногласия не мешали ему заниматься с ней любовью.
   С пожаром не было связано никакой тайны – его сочли несчастным случаем. Потом Джесс вспомнила, что Гейб начал сердиться, когда она заговорила о любви его родителей друг к другу. Она с детства слышала истории о том, как Стивен Дюмон женился на Мэри Ханна в день, когда она окончила школу. Хотя он был на пятнадцать лет старше, они стали неразлучными.
   И у них было четверо детей.
   Почему упоминание о трепетных отношениях родителей привели Гейба в ярость?
   Она вспомнила приснившийся ему кошмар и поняла, что подошла слишком близко к тому, что мучает его. Настало время узнать наверняка.
   Поднявшись, она натянула халатик. Гейб может думать, что напоминанием об условиях их брака сумел заставить ее молчать, но ее не так-то легко сбить с толку.
   Однако в спальне Гейба не оказалось. Решив, что муж еще в кабинете, она пошла туда. Свет, льющийся из полуоткрытой двери, подтвердил ее догадку.
   Она уже собралась войти, как услышала голос Гейба. И его слова заставили ее окаменеть.
   – Она ничего не знает об этом, и все останется, как есть. – Короткая пауза. – Как я обращаюсь с моей женой – это мое личное дело. – Еще одна короткая пауза. – Нет, Сильвия ничего не скажет. Я уже говорил с нею.
   Джесс зажала рот рукой, чтобы не закричать. Гейб сообщил свои тайны бывшей любовнице, но не собирается рассказать о них жене?
   – Не будет проблемы. Джесс не станет поднимать шум.
   Боже, какая она наивная! Джесс начала пятиться от двери, стараясь не шуметь.
   В голове пронеслись слова Гейба:
   Где еще я мог найти себе жену, которая согласились бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.
   Почему она сразу не вняла его словам? Джесс направилась в студию. Там она включила свет и закрыла дверь, но решила не поддаваться желанию плакать.
   Так не может больше продолжаться. Единственный способ выжить в этом браке – сделать то, что сделал Гейб, то есть запрятать свои чувства так глубоко, что ничто и никто не могли затронуть их.
   Автоматически взяв кисть, она начала добавлять последние штрихи к портрету Дамона. Минуты шли. И Джесс уже совсем овладела собой к тому моменту, когда дверь тихо открылась.
   Вошел Гейб.
   – Я думал, ты спишь.
   Она даже не попыталась завесить портрет. Гейб уставился на него, не говоря ни слова. Джесс сделала последний мазок кистью и отстранилась.
   – Вот и все.
   – Разумеется, все, – согласился Гейб, и его голос прозвучал напряженно. – Эта часть твоей жизни давно закончена.
   Убрав палитру и кисти, Джесс проверила свои руки и не нашла на них ни пятнышка краски.
   – Так же, как закончены твои отношения с Сильвией. – Она тут же спохватилась. Когда она научится так хорошо, как Гейб, отключать эмоции? – Забудь о моих словах.
   – Я не сплю ни с кем, кроме тебя.
   – Я сказала, забудь.
   Она уже была готова уйти, но Гейб загородил ей дорогу, медленно поднял руку, накрутил прядь ее волос на указательный палец, потом отпустил.
   – Ты ревнуешь, Джесс?
   В его голосе было удивление, но в глазах – не насмешка, а желание.
   И атмосфера мгновенно изменилась. Его губы уже были возле ее губ. Она еще помнила о своем решении оставаться бесчувственной, но ей уже до боли захотелось поцелуя.
   И если бы не резкий звонок телефона, Джесс отбросила бы гордость и упрямство.
   Гейб взял трубку и грубо сказал:
   – Алло. – Почти сразу его лицо окаменело. – Но ведь уже час ночи!
   Джесс каким-то шестым чувством поняла, что звонит Дамон, и протянула руку. Гейб швырнул трубку ей на ладонь.
   – Избавься от него, – приказал он.
   Она произнесла в трубку лишь одно слово, и Дамон начал сбивчиво говорить. Гейб бросил на нее полный отвращения взгляд, поскольку она не прервала разговор, и повернулся к двери, собираясь уйти. Джесс схватила его за рукав.
   – Подожди. – Закрыв микрофон рукой, она посмотрела в сверкающие от ярости глаза мужа. – Что-то не так с Кейлой. Они в клинике с доктором Маккеем, и Дамон в панике. Ему кажется, что врачи не могут спасти ребенка.
   Если бы Гейб стряхнул ее руку, она бы не удивилась. Но он взял телефон и спокойно произнес:
   – Джесс сейчас переоденется, и мы сразу приедем.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   К тому времени, когда они добрались до Кауваи, вертолет «Скорой помощи» уже кружил в воздухе, выбирая место для посадки. Доктор Маккей, встретивший Джесс и Гейба у дверей клиники, не скрывал своего волнения.
   – Что случилось? – спросила Джесс. – Дамон что-то говорил о ребенке…
   – Похоже, у Кейлы начались преждевременные роды. Я дал ей лекарства, но… – Он покачал головой. – Но на самом деле плохо другое – у нее слишком высокое кровяное давление.
   – Чем мы можем помочь?
   – Уведите Дамона. Он обезумел от страха и только мешает нам. А мне надо посмотреть, что с Кейлой.
   Дамон в ту же минуту вышел из единственной палаты.
   – Джесс, я не знаю, что делать.
   Обняв его, она посмотрела на своего мужа. Он кивнул.
   – Слушай, – сказал он Дамону. – Поможешь мне расставить посадочные огни?
   Дамон последовал за ним, а Джесс осталась ждать доктора, чтобы спросить, можно ли ей посидеть с Кейлой.
   – Думаю, это было бы хорошо, Джесс. – Доктор Маккей потер глаза. – Я хочу позвонить в больницу и удостовериться, что они готовы.
   Джесс села около кровати.
   – Привет.
   Бледное лицо Кейлы озарилось улыбкой.
   – О, Джесс. Я так рада, что ты здесь.
   Она протянула руку. По иронии судьбы Джесс пришлось утешать женщину, которая невольно стала причиной ее самого большого горя. Но в тот момент Кейла испытывала боль, и Джесс лишь могла сочувствовать ей.
   Через несколько минут вертолет приземлился.
   – Гейб, уберешь огни? – попросил доктор Маккей, садясь в вертолет с Кейлой и Дамоном.
   Гейб кивнул.
   – Не волнуйтесь.
   Когда они вернулись домой, Гейб повел ее в свою спальню, и она не стала спорить.
   Они засыпали обнявшись, и Джесс не собиралась просыпаться рано. Однако часа через два Гейб пошевелился.
   – Позволь сегодня Джиму заниматься делами, – сказала она хриплым от сна голосом. – Отдохни еще.
   Взяв телефон, она передала его Гейбу.
   Он позвонил, потом лег рядом с Джесс, прижавшись к ней. Джесс лишь успела удивиться, что Гейб ее послушался, как усталость вновь захлестнула ее непреодолимой волной.
   – Дамон звонил, – сообщила Джесс Гейбу за обедом. – Состояние Кейлы стабильно. Врачи держат ее под наблюдением.
   – Хочешь поехать в больницу, повидаться?
   Их взгляды встретились. Глаза Гейба, как обычно, не выражали ничего.
   – Нет нужды. Дамон с нею и, кажется, уже успокоился.
   – Я имел в виду не Кейлу.
   Джесс так сильно сжала вилку, что металл впился ей в руку.
   – А я имела в виду именно ее.
   Значит, хрупкое перемирие, заключенное между ними, пока они помогали Кейле и Дамону, завершилось. Что ж, пусть так. А то она чуть не забыла тот оскорбительный разговор, который подслушала накануне вечером и который, вне всякого сомнения, доказывал, что она ничего не значит для Гейба.
   Они закончили обед в тишине, и Джесс поднялась в свою спальню. Беременность Кейлы напомнила ей о том, что она сама уже может быть в положении. К счастью, она еще в Лос-Анджелесе купила тест на беременность, хорошо зная, что, если бы она приобрела его в Кауваи, это стало бы известно всему городу через пару секунд.
   Не желая, чтобы Гейб помешал ей, она дождалась, пока он уйдет в кабинет, и сделала тест. Теперь остается ждать. Следующая минута может навсегда изменить ее жизнь. Чувства бушевали в ней. Страх. Предчувствие. Радость. Леденящий ужас.
   Она вступила в этот брак, беспечно предполагая, что может родить Гейбриелу наследника. Она не задумывалась, как будет чувствовать себя, когда ее ребенок появится на свет в семье мужчины, который, возможно, никогда не полюбит его.
   Таймер прозвенел.
   Джесс заставила себя посмотреть на использованный тест. В окошке ярко синели две полоски.
   – О боже.
   Она опустилась на пол, и ее начала бить крупная дрожь. Первым желанием было сказать Гейбриелу, но что-то остановило ее. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому положению.
   У нее будет ребенок.
   Ребенок Гейбриела.
   Джесс почти не спала ночью и провела большую часть следующего дня, пытаясь свыкнуться с мыслью о своей беременности. И к вечеру нервы ее были натянуты до предела.
   Она надела простое черное платье без рукавов, с глубоким овальным вырезом. Платье едва доходило ей до колен и плотно облегало фигуру.
   Это было самое соблазнительное платье, какое у нее было. Но все равно Джесс не сомневалась, что Сильвия будет выглядеть гораздо более сексуально.
   Тяжело вздохнув, она поставила ногу на кровать и взяла тонкий черный чулок, отделанный сверху кружевами.
   Она надевала второй, когда Гейб открыл дверь. Джесс замерла, кожей ощущая, как его взгляд поднимается по ее обнаженной ноге. Одетый в черные брюки и темно-зеленую рубашку, которая показалась Джесс странно знакомой, он мог бы привлечь внимание любой женщины…
   Остановившись около нее, Гейб положил руку на ее поднятое колено и нагнулся, чтобы поцеловать бедро. Волны чувств накатывались на нее, но она понимала, что этот поцелуй был символом, молчаливым заявлением, что она принадлежит своему мужу.
   Когда он выпрямился, его глаза светились желанием.
   – Заканчивай.
   Гейб провел пальцем по краю кружева, когда она надела чулок, но не предпринял попытки помешать ей опустить ногу на пол. Но даже стоя обеими ногами на полу, Джесс не могла обрести равновесия.
   – Мне надо надеть туфли.
   Слова прозвучали хриплым шепотом, похожим на приглашение.
   Положив руки ей на плечи, Гейб повернул ее спиной к себе. Джесс знала, что должна сопротивляться, но ее разум уже был пойман в сеть, которую мог соткать один лишь Гейб. Опустив руки ей на бедра, он сдвинул платье вверх. Потом она ощутила его губы на своей шее.
   – Гейб…
   Он скользнул губами по ее уху.
   – Подержи платье для меня.
   Дрожа от возбуждения, Джесс подчинилась. Гейб провел руками вверх по ее бедрам и, к ее удивлению, отодвинулся. Она хотела опустить подол, но он снова сказал:
   – Держи его.
   Приказ мужчины, привыкшего повелевать. Джесс нахмурилась.
   – Почему?
   – Потому что я занят.
   Он начал нежно подталкивать ее к зеркалу.
   – Зачем…
   – Вот.
   В следующую секунду Джесс почувствовала что-то холодное на своей шее. Блеск изумруда отразился в зеркале.
   – Гейб!
   – Ты красавица.
   – Я не могу… – начала она, ошеломленная дорогим подарком.
   – Никаких возражений.
   Обойдя вокруг нее, он присел на туалетный столик и привлек ее к себе.
   Она наконец, отпустила платье.
   – Но почему?
   – Ты моя жена, – сказал он, будто этого было достаточно.
   – Но ты…
   Его поцелуй не дал ей договорить. Сердце Джесс радостно забилось. Было сегодня что-то необычное во взгляде Гейба. Он улыбнулся медленно и удовлетворенно.
   – Моя любимая Джессика, ты, кажется, хочешь, чтобы мы опоздали на вечеринку.
   По правде, говоря, о вечеринке она совсем забыла.
   – Ты сам помешал мне закончить одеваться.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   На вечеринку они, конечно, опоздали. На сорок минут! Черное платье Джесс было измято, и после душа, принятого вместе с Гейбом, она надела черную зауженную юбку до колен и черный кардиган с глубоким вырезом. Кулон сверкал на ее раскрасневшейся коже. Гейб настоял, чтобы она надела чулки, и она согласилась – ей нравилось, что он считает ее соблазнительной.
   Рубашка Гейба волшебным образом не пострадала, и он надел ее. Лишь когда они входили в дом Сильвии, Джесс осознала, что цвет его рубашки точно соответствовал цвету его глаз. Она нахмурилась. Гейба никогда особо не интересовало, во что он одет. Не ради ли Сильвии он сегодня принарядился?
   Виновница торжества встретила Гейба сияющей улыбкой, поцеловав его в щеку после того, как он подарил ей бутылку коллекционного вина.
   – Этот зеленый цвет очень тебе идет, дорогой.
   Джесс захотелось спросить, не заслуживает ли она тоже приветственного поцелуя, но потом передумала. Она взяла Гейба под руку, и тут Сильвия заметила изумруд, сверкающий на ее шее. Как она ни старалась сдержаться, но в ее глазах Джесс успела заметить вспышку гнева. И такой пустяк сделал ее очень счастливой!
   – Джесс выбрала эту рубашку.
   – Кто бы мог подумать, что у тебя такой хороший вкус. – Сильвия снисходительно улыбнулась. – Ты всегда так… просто одета.
   – Я предпочитаю оставлять пространство воображению.
   Джесс тоже улыбнулась, выразительно глядя на декольте очень короткого черного платья соперницы. К счастью, другие опоздавшие привлекли внимание Сильвии, и Джесс с Гейбом смогли отойти в сторону.
   – Разве эту рубашку подарила тебе я? – спросила она, когда их уже никто не мог услышать.
   Он поднял бровь.
   – Разумеется. На мой прошлый день рождения.
   – О, конечно. – Теперь она вспомнила, что послала ему эту рубашку в подарок. – Я еще волновалась, правильно ли выбрала размер.
   – Очевидно, ты уже тогда досконально изучила мое тело.
   Джесс покраснела, а Гейб улыбнулся и взял два высоких бокала вина с подноса проходящего официанта.
   Джесс быстро пришла в себя.
   – Знаешь, я буду пить сок.
   Он поменял ее бокал.
   – Мне казалось, ты любишь белое вино.
   – Сегодня что-то не хочется.
   Интересно, как скоро Гейб догадается, почему она не пьет вино.
   В тот момент подошел один из гостей со своей женой.
   – Гейбриел, я хотел бы поговорить с тобой.
   Улыбаясь, Джесс нескольких минут вела с женщиной светскую беседу. Потом к разговору присоединилась еще одна пара, и Джесс, оглядевшись, вдруг поняла, что находится среди самых могущественных людей страны.
   И еще она заметила, что даже те, кто был старше Гейба, искали его совета. Присутствующие не скрывали своего уважения к ее мужу.
   Отец никогда не учил Джесс деловой стороне жизни на ранчо. И она не была ни опытной хозяйкой, ни хорошей собеседницей. Сейчас ей стало ясно, что Гейбу нужно, чтобы его жена обладала обоими этими качествами. Конечно, Джесс не могла назвать себя неотесанной деревенщиной, но в обществе таких видных людей чувствовала себя не в своей тарелке.
   – Все хорошо? – спросила подошедшая Сильвия.
   – Это замечательная вечеринка, – воскликнула одна из женщин. – Прекрасное общество.
   – Я хотела ограничиться только ближайшими друзьями.
   Джесс знала, что Сильвия не притворяется. Она выросла среди этих людей. А Джесс была здесь чужой.
   – Обед подан, – объявила Сильвия. – Почему бы нам не направиться в столовую? Я разместила на столах карточки с именами.
   Джесс подумала, что она заранее точно знает, где эта женщина будет сидеть и рядом с кем.
   Она оказалась недалеко от истины. Хотя Сильвия села не во главе стола, а посередине, она посадила Гейба с правой стороны от себя и еще одного мужчину – с левой.
   Джесс оказалась напротив них между женщиной, известной в стране своими великосветскими приемами, и модно одетым мужчиной, который, как ей показалось, был официальным кавалером Сильвии.
   Гейб встал с бокалом в руке. Гул голосов смолк.
   – Так как родители Сильвии находятся за границей, она попросила, чтобы я произнес первый тост. – Он посмотрел на нее. – Думаю, все согласны, что Сильвия достигла удивительных высот своей карьеры в очень молодом возрасте. У нее есть все причины быть счастливой и с гордостью праздновать этот день рождения. Я приглашаю всех присоединиться ко мне и поздравить ее со всем, чего она уже достигла и достигнет в будущем. С днем рождения, Сильвия!
   Раздались приветственные возгласы, и сияющая Сильвия положила руку на локоть Гейба, когда он сел. Джесс заставила себя отвести взгляд. Она не доставит Сильвии удовольствия своей ревностью. В эту секунду она встретилась взглядом с глазами мужчины, сидевшего рядом.
   Он улыбнулся.
   – Я Джейсон.
   – Джесс. – Она попробовала расслабиться. – Итак, Джейсон, чем занимаетесь?
   – Я адвокат. О, извините меня.
   Он отвернулся, чтобы ответить на вопрос женщины, сидящей с другой стороны.
   – Джессика, моя дорогая, наконец-то я могу поговорить с тобой!
   Джесс подняла глаза.
   – Миссис Килпатрик!
   Но о чем они могут говорить?
   – Почему ты мне не рассказала, что пишешь такие чудесные картины?
   Растерявшись, Джесс поставила на стол свой бокал сока.
   – Но как вы узнали?
   – От Ричарда Дусевича, с которым я давно дружу. На прошлой неделе мы с ним были в Австралии на выставке. Его помощница сообщила, что пришла посылка от некой Дж. Рендалл, и он заторопился домой. – Улыбка миссис Килпатрик осветила все ее лицо. – Вчера вечером, перед тем как лететь сюда, я зашла в его галерею.
   Джесс услышала смех Сильвии, посмотрела в ее сторону и увидела, что Гейб улыбается своей бывшей любовнице так, как никогда не улыбался ей, своей жене.
   – Я чуть не упала от удивления, когда узнала, что Дж. Рендалл и есть наша Джесси!
   – Значит, Ричарду понравились мои работы? Джесс едва не раздавила бокал, краем глаза заметив, что Сильвия положила голову на плечо Гейба.
   – Ричард позволил мне самой сказать тебе об этом, потому что я знаю тебя с детства. Он хочет устроить твою персональную выставку!
   Джесс была ошеломлена. Персональная выставка неизвестного художника – вещь почти неслыханная. Но даже восторг от удивительной возможности не смог подавить гнев, который она чувствовала при виде Сильвии, продолжающей флиртовать с Гейбом. Казалось, он не поощряет ее, но и не делает ничего, чтобы остановить.