Сингх Налини. Сердце героя

   – Не окажете мне услугу? – спросил Джейсон, когда кто-то отвлек внимание миссис Килпатрик.
   – Что? – Джесс с усилием отвела глаза от пары, сидящей напротив. – О, конечно. Какую?
   Джейсон склонился к ней.
   – Пококетничайте со мной.
   – Простите?
   – Слушайте. – Он положил руку на спинку ее стула. – Сильвия пригласила меня как своего кавалера.
   – И что?
   – А то, что она, очевидно, собирается игнорировать меня весь вечер, и это мне не очень-то нравится. – Он поднял бровь. – И если я не ошибаюсь, сейчас она пытается окрутить вашего мужа.
   Джесс прищурилась.
   – Гейбриела не так-то легко окрутить.
   – Но разве вы не хотите хоть немного досадить ему? С моей стороны это, конечно, глупое ребячество, признаю, но я не вижу, чтобы он останавливал ее.
   – Они давно дружат, – машинально ответила Джесс.
   Она вспомнила подслушанный разговор, и ей стало ясно, что Гейба и Сильвию связывают намного более глубокие отношения, чем она предполагала. Он женился на ней, но свои тайны по-прежнему доверяет Сильвии. И это было предательством, которого Джесс не могла простить. Джейсон наклонился ближе.
   – Вам будет легче, если я скажу, что ваш муж внезапно стал проявлять большой интерес к нашей стороне стола?
   Джесс сделала огромное усилие, чтобы не смотреть в сторону Гейба.
   – Выдумаете, это из-за вас?
   – Конечно, да. Я богат и успешен, не говоря о том, что чертовски привлекателен.
   Джесс не смогла удержаться от смеха.
   – И еще вы являетесь угрозой моему спокойствию.
   Что-то в лице Джейсона неуловимо изменилось.
   – Вы знаете, мне внезапно захотелось флиртовать с вами по-настоящему.
   – Держите себя в руках.
   Джейсон был ей безразличен. Все мысли Джесс занимал мужчина, сидящий с другой стороны стола.
   Стоп. С каких это пор Гейбриел стал мужчиной, занимающим все ее мысли? Это же Дамон всегда занимал особое место в ее сердце и душе. Когда все успело поменяться?
   – Вы бываете в Окленде? – спросил Джейсон, доставая из кармана визитную карточку.
   Джесс улыбнулась, подумав о будущей выставке.
   – Скоро я там буду.
   – Навестите меня.
   Он передал ей карточку, и Джесс положила ее около своей тарелки.
   – Я замужем.
   – Некоторых это не останавливает.
   – Меня останавливает.
   Джейсон пожал плечами.
   – Все равно, возьмите карточку. Вам может понадобиться адвокат, а я чертовски хорош.
   Сняв руку со спинки ее стула, он поднял свой бокал и звякнул им по ее бокалу, который она только что взяла.
   Не поднимая головы, Джесс сделала глоток сока и зачерпнула ложку пудинга. Гейбриел, вероятно, даже не заметил маленького представления, которое устроил Джейсон, а если даже и заметил, то едва ли отнесся к нему серьезно.
   Она подняла взгляд… и встретилась с горящим взглядом Гейба. Дыхание у нее перехватило, и рука сама поднялась к изумруду. В памяти всплыло то, как страстно они с Гейбом занимались любовью всего пару часов назад.
   Одним-единственным взглядом муж дал ей понять, что видит все ее смешные попытки вызвать его ревность… И что они ничего не значат для него.
   Потому что Джесс принадлежит ему.
   Он заплатил, она куплена им.
   Неожиданно ее сердце пронзила острая боль. Почему правда ранит ее так сильно? Она знала, на что шла. Однако только сейчас ей стало абсолютно ясно, что она продала себя мужчине, который никогда не будет смотреть на нее так, как муж должен смотреть на жену.
   Не лицемерит ли она? Она никогда не любила Гейба. Она всегда любила Дамона. И не имеет права жаловаться на то, что ее муж тоже отдал кому-то свою любовь еще до того, как Джесс вошла в его жизнь.
   Джесс бросила сумочку на столик, сбросила туфельки и села на кровать, чтобы снять чулки. Гейб вошел секунду спустя.
   – На автоответчике было сообщение от Ричарда Дусевича. Он позвонит завтра.
   – Миссис Килпатрик уже сказала мне, в чем дело.
   И Джесс рассказала подробности.
   – Поздравляю. У тебя достаточно картин для выставки?
   – Думаю, некоторые из тех, которые я написала до поездки в Лос-Анджелес, достаточно хороши. И я много работала в прошлом году.
   – Ты очень целеустремленная. Я уверен, что выставка будет иметь успех. Но, Джесс, – он пальцем приподнял ее подбородок, – что это за игра, в которую ты играла во время обеда? Никогда больше так не делай.
   Потрясенная тихой яростью, прозвучавшей в его спокойных словах, она посмотрела ему в глаза.
   – Почему нет? Я должна была спокойно сидеть и смотреть, как ты заглядывал в вырез платья Сильвии?
   – В этом, моя дорогая жена, ты ошибаешься. Если я хочу видеть тело женщины, я делаю это наедине с ней. Ты же, однако, устроила настоящее шоу для твоего дружка.
   – На мне был кардиган! Разве бывает более скромный наряд?
   – Я даже сейчас могу видеть кружевной край твоего лифчика.
   Покраснев, она едва удержалась, чтобы не прижать руки к груди.
   – Не понимаю, почему тебя так заботит, во что я одета.
   – То есть?
   – Как ты неоднократно подчеркивал, ты женился на мне, потому что я должна была стать тебе удобной, послушной женой. Прекрасно. Я буду такой женой, – опрометчиво пообещала она. – Но одно знай точно – я не какая-то половая тряпка, на которую ты можешь наступить, когда захочешь, и с тем, с кем захочешь.
   Он отпустил ее подбородок.
   – Будь очень осторожна с такими обвинениями, Джесс.
   Конечно, ей следовало бы сейчас остановиться, но она уже не могла контролировать себя.
   – Ответь мне, Гейб, почему ты хотел, чтобы твоя послушная жена, которая у тебя в долгу, не поднимала шум?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Гейб усмехнулся.
   – Никак не можешь забыть Дамона, да? Не думай, будто ложно обвинив меня в неверности, сможешь освободить себя, чтобы преследовать его!
   – Ты действительно думаешь, что я могу так поступить? – прошептала она, оскорбленная до глубины души. – Его жена в больнице, и у них будет ребенок!
   – Не притворяйся, Джесс. Ты очень хорошо отнеслась к Кейле, но в глубине души продолжаешь ее ненавидеть. Если бы сейчас Дамон вошел в эту комнату и попросил тебя стать его женой, ты согласилась бы сразу, беременна его жена или нет!
   – Убирайся отсюда, – едва слышно произнесла Джесс. – Я хочу побыть одна.
   – Что, правда, глаза колет?
   Она подняла голову, отчаянно пытаясь сдержать слезы.
   – Раз ты такого низкого мнения обо мне и считаешь, что я способна не только нарушить свои свадебные клятвы, но и сломать жизнь другой женщины и ее будущего ребенка, зачем я тебе вообще нужна?
   Гейб не раз задавал себе этот вопрос. Когда Джесс оказывалась рядом с Дамоном, ее лицо начинало сиять счастьем. У Гейба не было сомнения, что, будь у Джесс такая возможность, она выбрала бы Дамона. – Гейбу следовало бы отойти в сторону в ту секунду, когда он это понял.
   Но вопреки всем доводам разума, он женился на Джесс.
   И теперь ему приносила боль ее преданность Дамону. Хуже того, Гейб, казалось, уже не мог долго находиться вдали от нее. Это только из-за секса, твердил он себе. Такой потрясающей любовницы, как Джесс, у него не было никогда.
   – Я женился на тебе не для разговоров. – Гейб вдруг пришел в ярость, вспомнив и ее любовь к Дамону, и ее флирт с адвокатом. – А заниматься сексом можно и не испытывая симпатии друг к другу.
   Джесс молчала. Потом встала и начала расстегивать кардиган.
   – Прекрасно. Давай сделаем это по-быстрому, чтобы я успела поспать.
   – Думаешь, сможешь сохранить безразличное выражение, когда я дотронусь до тебя? – с издевкой спросил Гейб. – В ту секунду, когда ты окажешься в моих объятиях…
   – Пусть я буду в твоих объятиях, – перебила она, и яркий румянец окрасил ее скулы, – но думать буду не о тебе.
   Гейб почувствовал, как каждый его мускул напрягся. Не доверяя себе, он вышел и хлопнул дверью.
   Он был глуп, когда думал, будто может избавиться от проклятия, которое несет на себе.
   Он такой же, каким был его отец.
   Джесс рухнула на кровать и, рыдая в подушку, старалась не думать о произошедшем. Но разум не слушался ее. Она беременна от мужчины, который считает ее обманщицей.
   И выхода нет. Если она оставит его, он без колебаний отдаст ее землю застройщикам.
   Впервые она задумалась о том, что прежде казалось невозможным, – о продаже «Рендалл стейшн». Мучительная боль в душе заставила ее сразу отказаться от этой мысли. «Рендалл стейшн» было больше, чем ранчо, – оно было живой памятью о родителях. На этой земле Джесс казалось, что они все еще рядом с нею и готовы защитить ее своей безграничной любовью.
   И чтобы сохранить память о родных, ей придется жить в браке, который угрожает сломать ее.
   Утром раздался звонок. Джесс узнала голос звонившего и начала с того, что сказала.
   – Ричард, благодарю вас.
   – Не благодарите меня. Это же ваши работы. Мне понравились все ваши картины, но я думаю, что лучше всего вам удаются портреты. У вас талант, Джесс. Вы честны и ничего не приукрашиваете. Я хочу просить вас написать мой портрет, хоть и побаиваюсь того, что вы во мне увидите.
   Джесс не верила своим ушам – столь требовательный человек похвалил ее!
   Его слова вызвали в памяти другое событие. Однажды, давным-давно, она нарисовала свою мать. Бет Рендалл бросила один взгляд на портрет, сделанный акриловыми красками, и сказала:
   – Джесси, дорогая, ты нарисовала мою душу.
   А теперь, если бы ей пришлось писать портрет мужа, то получилось бы лишь черное, как смоль, пятно. Непонятное. Пугающее.
   – Что мне делать теперь? – спросила она Ричарда.
   – Мы отберем картины для выставки. И не волнуйтесь, времени у нас много.
   После таких новостей Джесс почувствовала себя более уверенно и за обедом решила протянуть Гейбу оливковую ветвь.
   Ну, тут снова зазвонил телефон.
   – У нас девочка! – кричал в трубку Дамон. – И здоровенькая, несмотря на то, что родилась за три недели до срока!
   – Поздравляю! – Джесс не смогла удержать улыбку. – Вы уже выбрали имя?
   – Кейла еще в раздумьях.
   – А ты?
   Несколько секунд тишины.
   – Ты приедешь? Кейла сказала, что хочет тебя видеть.
   Джесс сделала паузу. Гейб может думать все, что ему угодно.
   – Конечно, я завтра приеду.
   Поездка будет утомительной, но зато она сможет разобраться в сложившейся ситуации.
   – Я буду ждать.
   Смущенная этими словами, Джесс положила трубку около своей тарелки.
   – Кейла родила девочку.
   – Мы полетим на самолете. Так будет гораздо быстрее.
   – Ты не обязан меня сопровождать.
   – Вылетаем в семь.
   – Отлично.
   Джесс сосредоточилась на еде, прекрасно зная, почему Гейб вызвался сопровождать ее, – он попросту не доверяет ей.
   Утром, когда они ехали из аэропорта в больницу, Джесс заметила:
   – Ты проводишь много времени вдали от ранчо.
   – Так надо.
   – Серьезно? У тебя целый штат сотрудников…
   – Джесс, сейчас мы не будем об этом говорить.
   Ее щеки вспыхнули.
   – Я позвонила Ричарду. Он хочет устроить мою выставку через месяц.
   Такси остановилось перед больницей. Джесс вышла из машины и взяла цветы, купленные в аэропорту. Гейб расплатился.
   – Значит, ближайшее время тебе будет, чем заняться, – сказал он, когда они направились к входу.
   Она сжала стебли цветов.
   – Как ребенку с игрушкой?
   – Как ребенок ты ведешь себя сейчас.
   Он нажал кнопку, и двери лифта раздвинулись.
   – Почему? Потому что хочу, чтобы ты с уважением относился ко мне и моей работе?
   – Уважение нужно сначала заслужить.
   – Ах, нуда, конечно.
   И Дамон, и Кейла буквально расцвели при виде посетителей.
   – Как дела? – спросила Джесс, положив цветы на столик. – И как себя чувствует малышка?
   Кейла широко улыбнулась.
   – Замечательно. Хочешь подержать ее?
   – А можно?
   – Я принесу, – предложил Дамон.
   Сердце Джесс наполнилось горечью, когда она увидела, как он поднял младенца из колыбельки. Еще подростком Джесс мечтала, что ребенка Дамону родит она сама.
   Рука легла ей на плечо, напоминая, чьей женой она стала. Глубоко вздохнув, Джесс взяла малышку.
   – О, она чудесная.
   – Красавица, наша Сесили.
   Кейла засмеялась.
   – Так мы ее назвали, Сесили Элизабет Харт.
   – Хорошее имя.
   Через несколько месяцев Джесс тоже станет счастливой мамой крошечного сына или дочери. Возможно, у ребенка будут зеленые глаза и огненно-рыжие волосы.
   Она с улыбкой повернулась к мужу.
   – Хочешь подержать?
   Он переменился в лице.
   – Нет.
   Он сказал это так тихо, что родители Сесили не услышали.
   Глаза Джесс распахнулись. Она не могла понять, почему он демонстрировал подобную холодность к невинному ребенку.
   Отдав Сесили в руки ее матери, Джесс почувствовала легкую тошноту и должна была несколько раз глубоко вздохнуть.
   Кейла оценивающе взглянула на нее и повернулась к Дамону.
   – Ты не мог бы принести мне минеральной воды?
   – Конечно. – Дамон посмотрел на Гейба. – Я в долгу перед вами за ту ночь. Позвольте мне угостить вас кофе.
   К удивлению Джесс, Гейб согласился. Кейла молчала, пока шаги мужчин не стихли, а потом спросила:
   – Ты беременна?
   – Откуда ты знаешь? – ахнула Джесс.
   – Я ведь и сама недавно, была беременна. Как ты себя чувствуешь?
   – Ужасно волнуюсь.
   Она только что это поняла. Если Гейб так безразличен к детям, каким он будет отцом? Слишком поздно она сообразила, что поставила под угрозу счастье своего будущего ребенка, когда вступила в этот брак.
   – У меня было так же. – Кейла сделала паузу и робко улыбнулась. – Мы можем быть подругами, Джесс?
   Удивленная внезапной переменой темы разговора, Джесс кивнула.
   – Мы уже подруги.
   – Нет, ты не понимаешь – Вздохнув, Кейла прижала Сесили к своей груди. – Я не знаю, смогу ли спасти свой брак, если рядом все время будешь ты.
   Джесс вспыхнула.
   – Я никогда не нарушу данные клятвы и не попрошу Дамона нарушить его.
   – Знаю. Но ты напоминаешь ему… о том, чего он лишился. – Глаза Кейлы погрустнели. – Я попросила его переехать из Кауваи к заливу Хок. Моя семья живет там, и ему будет легко найти работу.
   Джесс было тяжело чувствовать себя виновницей несчастья этой женщины, хотя из-за Кейлы сердце Джесс тоже страдало. Но теперь все в прошлом.
   – Надеюсь, вы справитесь.
   Дамон вошел и поставил банку минералки на прикроватный столик.
   – Вот. О чем вы разговаривали?
   Кейла улыбнулась.
   – Кажется, теперь наша очередь поздравить Джесс и Гейба.
   Джесс побледнела, но Кейла была так взволнована новостью, что ничего не заметила.
   – У них тоже будет ребенок! – объявила она.
   Лицо Дамона окаменело, и несколько секунд он молчал.
   – Вот это да!
   – В чем дело? – раздался голос Гейба. – Держи, Джесс. – Он протянул ей кофе. – Весьма неплохой.
   Она машинально взяла бумажный стаканчик.
   – Ребенок, – как эхо повторил Дамон. – Ты, должно быть, очень счастлива!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   – Нам пора, – заявил Гейб, сверля Дамона взглядом.
   – Спасибо, что приехали.
   Кейле удалось сохранить улыбку, когда Дамон обнял Джесс.
   – Если я понадоблюсь… – прошептал он ей на ухо.
   Джесс покачала головой.
   – Заботься о своей семье, Дамон.
   Она взяла под руку мужчину, который отныне должен быть ей опорой. Но будет ли?
   Умиротворенное синее небо лежало перед самолетом, но воздух в кабине, казалось, был наэлектризован.
   – Ты ничего не скажешь? – не выдержала Джесс после нескольких минут полета.
   – Что ты хочешь услышать?
   – Мне жаль, что так получилось. Кейла сама догадалась и сказала Дамону.
   Гейб посмотрел на нее, и она увидела, что его глаза потемнели от ярости.
   – Почему ты не сказала мне, как только узнала?
   – Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к своему положению. Мне и в голову не пришло, что кто-нибудь догадается прежде, чем я скажу тебе.
   Она была готова к вспышке его гнева, но он не произнес ни слова.
   Следующие несколько дней они держались друг с другом словно чужие.
   Джесс было необходимо обсудить с Гейбом и свою беременность, и его отношение к их будущему ребенку. Но заставить себя говорить с ним она не могла и поэтому углубилась в работу. Однако даже живопись не отвлекала ее от грустных мыслей.
   Она все время повторяла себе, что их брак основан на расчете, а не на любви, и в то же время не могла не думать о Гейбе как о своем спутнике жизни.
   Постукивая карандашом по блокноту для эскизов, она смотрела на красивую кобылу в стойле. Джесс захотелось сесть верхом и умчаться куда глаза глядят, просто убежать от всех проблем. Однажды она это уже сделала. И если к сегодняшнему дню не стала достаточно сильной, чтобы справляться с жизненными трудностями, то год в Лос-Анджелесе потратила впустую.
   Гейб отправил ее в Америку, поверив обещанию, что она вернется. Он дал ей то, что она хотела. Значит, он хороший человек? Или просто достаточно расчетливый, чтобы рискнуть и убедиться, что вышел победителем? В конце концов, из-за того года свободы она в еще большем долгу перед ним.
   Она начала рисовать в блокноте конюшню и двух лошадей.
   Прошло несколько часов. И, наконец, Джесс перестала думать о проблемах и целиком отдалась своему любимому делу.
   Гейбриел говорил с Джимом о ремонте дома, но его мысли все время занимала конюшня… и Джесс. Вдруг он понял, что Джим давно молчит.
   – Что ты сказал?
   – Ты в порядке, Гейб?
   Нет. Сейчас он может думать только о своей жене. Он догадывался о причинах ее отчуждения – ведь Дамон сказал ему, что они с Кейлой уезжают.
   Не понимая, почему он так злится на неспособность Джесс пережить свой разрыв с Дамоном, Гейб сперва не делал попыток преодолеть отчуждение. Разве что ночью. И постепенно пришел к выводу, что скоро станет единственным мужчиной в жизни Джесс. По-другому быть не может.
   – Давай обсудим это потом.
   Джим поднял бровь.
   – Конечно. Все равно ты меня не слышишь.
   – Извини.
   – Да ладно, я не обижаюсь. – Он усмехнулся. – Дом может подождать, но нам надо обсудить, куда будем отгонять овец.
   – Еще неделю они могут пастись на прежних местах.
   – Хорошо. О, забыл сказать, один из велосипедов сломался. Надо заменить его.
   – Новый доставят через несколько дней вместе с запчастями. Я уже заказал.
   Джим ушел, а Гейб еще долго стоял, невидящими глазами глядя в пространство перед собой.
   Ему надо было сделать тысячу вещей, главное – починить южные ворота, чтобы скот не выбегал на дорогу с оживленным движением.
   И тут он краем глаза заметил дым над конюшней. Потом из-под крыши вырвалось яркое пламя, и сердце Гейба замерло.
   Там же Джесс!
   Единственной его мыслью было – надо успеть спасти ее. Он не стал организовывать тушение пожара, поскольку на «Энджел стейшн» существовали соответствующие инструкции. Над Гейбом иногда посмеивались, что он одержим организацией учений по пожарной безопасности, но сегодня работники действовали с армейской точностью.
   Когда Гейб подбежал к воротом, объятая ужасом лошадь вырвалась из огня. Кашляя в дыму, он бросился внутрь, боясь, что Джесс могла погибнуть под копытами.
   Пожар оказался намного сильнее, чем казалось снаружи, – все сено уже полыхало.
   – Джесс! – Он понятия не имел, где она, но доверился своей интуиции и направился к стойлам, которые были заняты сегодня. Конечно же, его жена будет спасать животных. – Джесс! Джессика!
   Где-то совсем близко раздалось громкое ржание, и он понял, что вторая лошадь осталась в огненной ловушке. Секунду спустя он увидел Джесс. Она пыталась вывести лошадь, но та была слишком напугана, чтобы подчиняться, брыкалась и вставала на дыбы.
   Слезы текли по лицу Джесс, но Гейб знал, что ей и в голову не могло прийти оставить лошадь.
   – Джесс!
   Заметив мужа, она беззвучно произнесла его имя. Выхватив поводья, он подтолкнул Джесс к выходу.
   – Беги!
   Она не спорила. Он повел лошадь к воротам, но наткнулся на Джесс, согнувшуюся в кашле. Выпустив лошадь, Гейб хлопнул ее по крупу, и она рванулась навстречу потоку свежего воздуха.
   Гейб взял Джесс на руки. Много лет назад он пытался спасти свою семью, но его самого чудом выдернули из огня. Сейчас он спасет Джесс.
   Снаружи кто-то попытался забрать Джесс у него из рук, но он не выпускал ее, пока не убедился, что она невредима. Она погладила его по щеке:
   – Я в порядке.
   Голос был похож хрип, но это было то, что он надеялся услышать.
   Несколько часов спустя доктор Маккей осмотрел ее и объявил, что с ней все в порядке и ребенок не пострадал.
   Джесс отправилась на поиски мужа и нашла его около дымящихся руин. Остальные здания не были повреждены огнем благодаря быстрым действиям работников ранчо.
   – Что ты здесь делаешь? Тебе надо отдыхать.
   – Доктор Маккей сказал, что я в полном порядке. – Она покашляла, чтобы прочистить горло. – Ты напрасно решил, что я должна изображать инвалида.
   – Как это случилось?
   Как ни парадоксально, его вопрос успокоил ее. Она боялась, что пожар мог пробудить тяжелые воспоминания, но сейчас видела, что Гейб ведет себя, как обычно.
   – Не знаю. Я заснула.
   – В конюшне?
   Она нахмурилась.
   – Что с тобой? Люди не пострадали, лошади в порядке.
   Он глубоко вздохнул, будто пытаясь успокоиться.
   – Где именно ты заснула?
   – Какое это имеет значение?
   Она не могла понять, почему он так рассержен.
   – Где?
   – На куче сена. Где же еще? Меня потянуло в сон, и я прилегла.
   – Ты чуть не погибла.
   – Я проснулась, когда лошади начали бить копытами в стены. Мне хватило времени, чтобы открыть стойла, но Старр не захотел выйти.
   – И ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.
   – Я не могла оставить его там.
   Она не могла понять, почему он так взволнован. Он сам всегда трогательно заботился о животных.
   – Ты должна была убраться оттуда в ту же секунду, когда почувствовала запах дыма.
   – Почему?
   – Почему? Ты разве не знаешь, как быстро горит сено? К тому же здание конюшни было деревянным!
   Она почувствовала угрызения совести. Гейб прав. Если бы он не подоспел к ней на помощь, она бы наверняка погибла.
   – Я должна была вывести лошадей. Все хорошо, Гейб. И ребенок в порядке.
   – Я обучал работников тому, что надо делать во время пожара.
   – Я не виновата, что у меня есть сердце. Возможно, если бы я была похожа на тебя, – крикнула она, не подумав, – я бы смогла обречь бедную лошадь на верную гибель!
   Он уже открыл рот, собираясь ответить, когда подошел Джим и прошептал ему на ухо несколько слов. Лицо Гейба стало каменным, и Джесс поняла – Джим нашел человека, по вине которого начался пожар.
   – Пришли его ко мне в офис.
   Джесс дождалась ухода Джима.
   – Что случилось?
   – Я разберусь. Они пошли к дому.
   – Ты не будешь возражать, если я буду присутствовать при разговоре?
   – Это касается ранчо.
   – Жены часто помогают мужьям…
   – Ты не из таких жен. Я не хочу твоего вмешательства и не нуждаюсь в нем.
   Она прищурилась. Гейб пытается рассердить ее, чтобы она ушла. Сколько раз она попадалась на эту уловку!
   – Очень жаль.
   – Ладно, делай, как считаешь нужным. Но не мешай мне.
   Гейб бросил шляпу на стол, провел рукой по волосам и остался стоять.
   Не прошло и минуты, как в дверном проеме появился парень. Джесс никогда не видела столь испуганного человека. Она узнала его. Кори был сегодня в конюшне и восхищался ее эскизами. Она не могла понять, какое отношение он имеет к пожару.
   – Закрой дверь.
   Кори подчинился, но остался стоять практически на пороге.
   – Даю тебе минуту, чтобы все рассказать.
   Казалось, Кори готов расплакаться. Но через секунду он нашел в себе силы распрямить плечи и посмотреть Гейбу прямо в глаза.
   – Я курил. Потом бросил окурок и затоптал его. Но… должно быть, он не до конца погас, и начался пожар.
   Джесс видела, что Гейб сжал кулаки, и похолодела. Потом его пальцы разжались, и она вздохнула с облегчением.
   – Как давно ты здесь работаешь?
   – Год, сэр.
   – И ты изучал правила?
   Голова Кори опустилась.
   – Да, сэр.
   – Может быть, скажешь мне, каково первое правило?
   – На «Энджел стейшн» нельзя курить. Джесс не знала этого, но теперь вспомнила, что никогда не видела на ранчо курящих.
   – Ты уволен. Убирайся к черту и больше здесь не показывайся.
   Она ожидала, что Кори выскочит за дверь, но, к ее удивлению, он остался стоять на месте.
   – Я сожалею, сэр. – Потом он посмотрел на Джесс. – Миссис Дюмон, я не хотел причинить вам вред.
   – Я знаю, – мягко ответила Джесс, хотя и обещала не вмешиваться.
   – Сэр, если вы… – Кори запнулся, вздохнул и заговорил снова: – Если вы меня выгоните, никто меня не наймет.
   Джесс знала, что парень прав.
   Гейб не ответил.
   Кори вытер руки о джинсы.
   – Я нуждаюсь в работе.
   – Убирайся. Я не изменю своего решения.
   Сгорбившись, Кори ушел.
   Джесс взяла Гейба за руку.
   – Гейб, я хочу…
   – Не вмешивайся, Джесс. Не смей просить за него.
   Она выпрямилась.
   – Но почему? Потому что ты ослеплен своим прошлым?
   – Как я управляю ранчо – мое дело.
   – Да, но ты сделал это и моим делом, когда женился на мне. И ты должен выслушать то, что я скажу.
   – А если нет? – сказал он тихо. – Ты не будешь спать со мной?