Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и мертвая вода (Скалолазка - 2)

   Шагая по трапу, думала о том, что рискую, отправляясь в Мюнхен. Серьезно рискую. Если столкнусь с одним из агентов Кларка и Бейкера закатают в цемент. Левиафан дважды предупреждать не будет. Одна надежда Европа большая, и хотя агентов ЦРУ в ней сейчас, словно червяков в земле после дождя, шанс столкнуться с ними невелик. Авось пронесет.
   В отличие от рейса из Веллингтона, самолет в Мюнхен был переполнен. В креслах рядом со мной устроились необъятных размеров мамочка и ее пухлая дочка. По прошествии двенадцати часов полета это соседство укрепило меня в мысли, что чем дольше я не заведу детей, тем больше проживу. Вдобавок надолго отбило охоту к еде. Мама и дочка жевали всю дорогу. Съели все, что бесплатно подавалось в салоне экономического класса, вдобавок опустошили собственные сумки. Предложили мне подгоревшую куриную грудку, но я сказала, что сыта от одного вида их яств.
   Когда они уснули - усыпанные бумажными обертками и фольгой, - я вновь принялась думать, что делать дальше. Шансы отыскать "живую воду" мизерные. Спецотдел Кларка - влиятельный, с обширными связями и полными карманами денег -и тот в растерянности. Хватаются за последнюю соломинку. Кларк даже у меня спрашивал, как переводится нужное слово. Не знают они, где искать. А уж я и подавно!
   Может быть, похоронить Веру?
   Если через сутки ничего не отыщу - так и сделаю.
   В Мюнхене стояла отвратительная погода. Пасмурно. Мне показалось, что аэробус не приземлится ни сегодня, ни вообще. Бесконечно долго он кружил над аэропортом Франца Йозефа Штрауса. Пухлая мама сообщила дочке, что в самолете столько бензина, что он может летать хоть целую неделю. Чтобы испортить им настроение, как всю дорогу они портили мне, я сказала, что, если мы не приземлимся через полчаса, земное притяжение сделает это, не спрашивая разрешения пилотов. Они завизжали обе, чем доставили мне несказанное удовольствие. Это им за горелую куриную грудку!
   Приземлились все-таки. Профессор, с которым договорился Анри, чтобы тот встретил меня в аэропорту, приехать не смог. Накануне он соскользнул со стремянки в библиотеке и сломал лодыжку. Будучи, однако, человеком ответственным, вместо себя прислал одного из студентов, не посвятив его, впрочем, в пикантную ситуацию.
   Парень оказался хоть и смышленым, но не слишком интересующимся моими проблемами. Свое поручение он воспринял несерьезно, посчитав его чем-то вроде доставки пиццы. Во-первых, я потеряла полчаса, прождав его и свой паспорт возле таможни. Во-вторых, когда наконец он появился и отдал документы, долго не мог понять, почему должен ехать в Брюссель.
   - Что вам сказал ваш начальник? - допытывалась я, нервничая из-за пустой траты драгоценного времени. Мы находились на стоянке автомобилей, за нашими спинами взлетали и садились самолеты.
   - Он мне не начальник. Он - университетский преподаватель.
   - Какие инструкции он вам дал?
   - Встретить, передать паспорт. Иметь машину.
   Он указал на серебристый двухместный кабриолет с открытым верхом. Машина хороша для развлечений с девочками, но как он повезет одеревеневшее тело Веры? Я ужаснулась.
   - Вам нужно сделать следующее. Взять другую машину. Желательно "универсал". В "Брюсселе Национал" встретите спецрейс из Новой Зеландии. Самолет приземлится через шесть-семь часов. Получите там ящик с... с... Меня застопорило.
   - С чем? - Парень слушал очень внимательно.
   - С этим... с таким... - Я механически крутила руками, показывая, с чем "таким-этим" должен быть ящик, словарный запас начисто иссяк. - Короче, ни в коем случае не распаковывайте ящик!
   - А что в ящике?
   Недомолвками заинтриговала парня. По его глазам видела. Обязательно сунет нос. Свернет на обочину дороги в безлюдном месте и вскроет ящик. И я не была уверена, что после этого он отправится ко мне, а не в полицию.
   Пришлось ответить жестко. Не хотелось грубить человеку, который помогает тебе, но будет лучше, если парень не узнает, какой груз везет в кузове через границу.
   После моих эмоциональных предупреждений парень некоторое время, не моргая, смотрел на меня, а затем произнес:
   - Странная вы девушка. На вид совершенно обычная, а делами темными ворочаете, словно из ЦРУ прислали.
   Диким взглядом уставилась на него! Нашел с кем сравнить!..
   - Стойте! - Он вдруг взял меня за руку, а сам глядел через мое плечо. - В нескольких метрах позади вас стоит человек, не отводя взгляда от вашей сумки.
   Я похолодела и тоже глянула на сумку, валявшуюся возле ног. Хоть куплена она была три дня назад, а уже такая потасканная и грязная, как котомка попрошайки.
   - Не оборачивайтесь... Он продолжает смотреть. Наверное, хочет украсть ее.
   - Слава богу, - выдохнула я. - Пускай крадет. В ней ничего ценного нет.
   - Он направляется к нам, - сообщил парень, поглаживая мою ладонь. Похоже, ему нравилось держать меня в напряжении.
   - Как он выглядит?
   - Как каланча... Теперь смотрит не на сумку, а на вас.
   Я вырвала ладонь из его руки и обернулась. С первого взгляда узнала этого человека - так же, как он сразу приметил мою сумку на переполненной людьми автостоянке. Еще бы! Ведь он держал ее в руках некоторое время! Когда они с Бейкером схватили Барсика в заповедном лесу неподалеку от хребта Раукумара.
   Как ни велика Европа, а на червяка все-таки наткнулась. Это был подчиненный Бейкера. Мулат, который палил по убегавшему Глюки из подствольного гранатомета! Он узнал сначала мою сумку, а затем и меня. Накаркал мой помощник. Помянул ЦРУ, будь оно неладно!
   - Стойте! - произнес мулат. Рука скользнула под пиджак. - Не двигайтесь! Оба!
   Мулат собирался достать из пиджака явно не карманный переводчик. Лицо его выражало решимость, но я чувствовала, что он пока не знает, как поступить. Он не понимал, зачем я здесь и нужно ли меня хватать.
   Так и есть.
   - Что вы здесь де...
   Возможно, он обладал сумасшедшей реакцией. Хотя, думаю, не всякий американец способен выхватить пистолет, как Уайт Эрп. Во всяком случае, пока его рука копошилась под пиджаком, пока вороненый ствол появлялся на белый свет, мой внезапный обморок еще более усложнил ситуацию.
   Американец определенно растерялся, когда стоявшая перед ним особа вдруг закатила глазки и рухнула между автомобилями, словно подстреленная. А через секунду я перекатилась по асфальту и находилась уже под днищем "БМВ" пятой модели, не забыв утащить с собой сумку "Найк". Могла бы, конечно, бросить - осталась там всякая ерунда, вроде грязных шмоток и восьми тысяч долларов. Но в сумке оставалось Светкино платье, которое я обязана была вернуть хозяйке, даже если Господь решился бы на Апокалипсис.
   Мой помощник-студент по-прежнему стоял, но за него я не сильно волновалась. Американец в первую очередь будет преследовать меня.
   Так и случилось. Пистолет он выхватил, но палить на переполненной людьми автостоянке не отважился.
   Тем временем я юркнула под следующую машину.
   Посадка спортивной гоночной тачки чересчур низкая, и я застряла под ней. Втиснулась, а вылезти не могла. Левая рука с сумкой барахталась снаружи. Ухватившись за нее, американец вытащил меня на белый свет.
   Припечатал к полированному капоту так, что в ушах зазвенело.
   - Ты не дослушала вопрос. Что ты здесь делаешь?
   - Хотела попасть на фестиваль пива.
   - Он проходит в октябре. Что ты здесь де...
   Он снова не успел договорить. За его спиной внезапно выросли двое полицейских и, скрутив ему руки, оттащили от меня. Позади этой троицы, напоминавшей мне шестиногое трехголовое чудовище, мелькнул мой помощник с улыбкой на устах.
   - Отпустите меня! Или вам будет плохо! - заорал американец. Ответом послужил щелчок наручников на его запястьях.
   - Фройляйн, с вами все в порядке? - вежливо поинтересовался один из полицейских, тыкая американца носом в крышку капота.
   - Да, спасибо, - ответила я, отряхивая юбку.
   - Он, случайно, не ваш муж?
   - Боже упаси! - сказала я и добавила доверительно: - На вашем месте я бы проверила, что он прячет под мышкой. И засадила бы его за решетку на тысячу лет.
   Руки полицейских похлопали мулата по бокам, лица их повеселели - они явно обрадовались находке. На свет появился вороненый - как я и предполагала! - пистолет.
   - У вас есть разрешение на ношение огнестрельного оружия? поинтересовался полицейский.
   Мулат что-то промямлил, и я поняла, что дальше все будет развиваться стандартно, что хотя бы временно проблема решилась. Вот только...
   - Можно я его спрошу кое о чем? - попросила я у полицейских.
   Они пожали плечами. В самом деле, почему бы и нет.
   Я наклонилась к уху помощника Бейкера:
   - Где искать "живую воду"?
   Он расхохотался. Так и закатился со скованными за спиной руками, уткнувшись лицом в полированный капот. Полицейские вопросительно смотрели на него. Небось подумали, что я ему анекдот рассказала.
   - Полагаешь, если бы мы знали, был бы такой переполох? - спросил мулат.
   - А в каком городе жил Ганеш?
   - Какой смысл мне отвечать? Ты, считай, уже в могиле. Шеф приказал: если мисс из России появится в Европе, тут же разнести ей голову чем придется.
   - Что же ты не разнес?
   - Людей на стоянке слишком много.
   - О чем вы говорите? - спросил один из полицейских.
   Я не обратила на него внимания, "вставив" под ребро собеседнику шпильку:
   - У меня в руке шприц с "мертвой водой". Ты ведь знаешь, как она действует, не правда ли?
   Мулат некоторое время изучал свое отражение в полировке капота, а потом ухмыльнулся:
   - Не знаю. Продемонстрируй!
   Я выпрямилась. Ничего не добилась.
   - Фройляйн, - обратился ко мне один из полицейских. - Вы будете писать заявление? Нам необходимо пройти в отделение.
   - Да, конечно, - ответила я. - Сейчас, только запру свой "лексус". Он там, в конце стоянки.
   Вернулась к своему студенту. Вот и пригодился парень. Вовремя вызвал полицейских. Если бы не он, этот громила придушил бы меня по-тихому.
   - Темными делами ворочаете, фройляйн, - укорил студент. - Вредно это для здоровья.
   - Все тут такие шутники, что хоть спектакль устраивай! - обозлилась я. - Немедленно отправляйтесь в Брюссель и сделайте так, как я велела.
   - Поцелуйте меня на прощание, - произнес он, изображая робость. - Путь будет долгим и опасным.
   - Когда вернешься, тогда и поцелую. А пока - счастливо! Тебя ждет Брюссель. И не забудь поменять машину.
   Не открывая дверцу, парень прыгнул в свой серебристый кабриолет. Я повернулась к полицейским, знаком показала, что скоро вернусь, и бросилась в конец автостоянки. Там как раз находилось шоссе.
   Что ж, помощника отправила за телом и самой времени нельзя терять. Пора убраться со стоянки. Готова поспорить, что недолго мулат будет пребывать в наручниках. Один звонок - и их снимут, вернут пистолет, да еще извинятся перед задержанным. А то, что он собирался "разнести мне голову" по приказу шефа, никого не интересует.
   Куда же бежать? Ведь у меня нет и в помине никакого "лексуса"...
   Столь необходимый лимузин неожиданно материализовался в виде темно-коричневой "тойоты", возникшей рядом буквально из воздуха. Еще один преследователь! Сколько же их в Мюнхене?
   Дверь открылась, из нее выскочил человек, которого я и разглядеть толком не успела. Какой смысл изучать форму подбородка или цвет глаз, когда собираешься врезать объекту промеж ног.
   Удар коленом - вещь убедительная и неприятная.
   Человек свалился на асфальт, держась за дверцу. Я запрыгнула в водительское кресло. Собиралась тронуться и оставить пострадавшего как минимум с переломанными лучезапястными костями.
   - Стойте! - вымолвил он с таким трудом, словно тянул зубами трос с автобусом.
   - Ну конечно! - откликнулась я. - Может, вам еще пистолет в руку вложить?
   Его пальцы стиснули дверь, и он, собравшись, ответил:
   - Я тот, с кем Энкель должен был встретиться на приеме у Жаке!
   Глава 3
   ГАЛЕРЕЯ ВАЙДЕНХОФА
   Не теряя времени, помогла человеку подняться и запихнула его на заднее сиденье "тойоты". Сама села за руль - только меня и видели.
   Ну и дела! Тот самый мужик, с которым должен был встретиться Энкель на приеме! Важный источник информации. А я засадила ему коленом в пах...
   По пандусам вылетела на автобан, который вел... Не знаю, куда он вел. В принципе, чтобы узнать это, есть дорожные знаки, но когда я за рулем - не успеваю на них смотреть. Моя манера езды, очевидно, нравилась немцам, поэтому они спешно уступали мне дорогу и позволяли выполнять любые обгоны и перестроения.
   Человек на заднем сиденье пошевелился. Я глянула на него в зеркальце. Он глубоко дышал и почему-то держался за лицо, а не за мошонку.
   - За нами нет погони? - спросил он, убрав ладони с глаз.
   - А что, должна быть?
   - Вполне. Меня преследуют не меньше, чем вас.
   - Простите меня, - сказала я.
   - Ничего, - произнес он после паузы. Кажется, осмотрев предварительно свои штаны. - Поставленный у вас удар.
   - Я полагала, что вы - один из них.
   - Так и есть.
   "Тойота" выполнила бешеный зигзаг, заставив белый фургон с надписью "Телесети", который следовал законно по крайней правой полосе, выскочить на обочину и скользнуть бортом по ограждению. Послышался визг скребущего металла.
   Когда машина вновь подчинилась мне, мой попутчик подал голос:
   - Вы чем-то обижены на жизнь?
   - А в чем дело?
   - Ведете машину так, словно собираетесь распрощаться с грешным миром.
   - Вожу, как умею.
   - Тогда, может быть, поменяемся местами?
   - Травма уже не беспокоит?
   Он сглотнул.
   - ...Мне полегче.
   Я прижалась к обочине, едва не воткнувшись в столб. Перелезла на сиденье пассажира, а мужчина занял водительское кресло.
   Теперь я смогла разглядеть его. На вид лет сорок, однако волосы остались только на висках и на затылке. Лицо блеклое, невзрачное. Выделялись только глаза - такие же серые, как у Бейкера, но не садистские, нет. Внимательные, чуткие. И какие-то усталые.
   - Меня зовут Дуглас Чедвик, - представился он.
   Чедвик, Чедвик... Где-то я слышала эту фамилию... Ну точно! Все сходится! Она имелась на рамке гравюры, которую я нашла в подводной лаборатории. Надпись гласила: "Другу Чедвику от Клауса Энкеля".
   - Как вас зовут? - спросил он.
   - Меня? Элеонора Рузвельт.
   - Неправда. Вы - Алена Овчинникова, русская скалолазка и переводчица.
   - Значит, вы один из них? - спросила я, ткнув пальцем назад, в сторону аэропорта. - А почему до вас не довели приказ о моем немедленном уничтожении?
   - Я ушел из спецотдела "Мгла".
   - Что, просто сказали Кларку - ну, типа надоело мне с вами, ребята. Скучная работа: беготня, стрельба, убийства невинных граждан... Пора найти занятие повеселее... Неужто вас отпустили?
   - Трудно заставить человека работать, когда в сгоревшем автомобиле находишь только его обугленный труп, - произнес он без тени улыбки.
   - А на моей работе, в архиве, чтобы уволиться, достаточно просто написать заявление.
   - У меня вредные условия работы.
   Пусть вам не покажется излишней моя ирония. С замиранием сердца я ловила каждое его слово. Дуглас Чедвик - человек, который работал в спецотделе Левиафана! Его знания - серьезная подмога в моих поисках. Какая удача, что он вышел на меня.
   - И какая же кошка пробежала между вами и Кларком?
   Чедвик не ответил, только быстро глянул на меня. Я смутилась и уставилась на дорогу, наматывая прядь волос на указательный палец.
   - Значит, вы собирались встретиться с доктором Энкелем на приеме у Анри?
   - Я задержался. Приехал поздно, когда Энкель был уже мертв. Видел, как вы тащили раненого этнографа и мужественно противостояли двум жандармам.
   - Энкель принес "мертвую воду" на прием, чтобы передать вам?
   - Да. Я договорился с исследовательским центром в Юлихе об изучении ее. Мы с Энкелем надеялись определить структуру "мертвой воды", хотя это невероятно сложно. Вы, наверное, уже знаете, что она - удивительный эликсир. Энкель использовал ее в своей клинике и получил поразительные результаты на костных тканях. Тяжелейшие переломы срастались с невероятной скоростью... На основе этого вещества можно получить волшебные лекарства, его нужно изучать. А Левиафан в новозеландской лаборатории лишь ставил омерзительные опыты. Как быстро убивает "мертвая вода"? Сколько капель нужно, чтобы получить алмаз весом в пятьсот карат?.. Предполагалось использование "воды" для разработки нового поколения бактериологического оружия. Только представьте: маленький дождик - и никаких следов от целой армии. Один пепел. Ни раненых, ни трупов.
   - Как Энкель попал в лабораторию?
   - Ему предложили контракт как одному из лучших биохимиков мира. Пообещали много денег... Энкелю удалось унести немного "мертвой воды" во время переполоха, когда произошел взрыв.
   - Вы причастны к этому взрыву?
   - Нет. К тому времени мне уже пришлось устроить собственные похороны. Не ведаю, что там случилось. Клаус тоже не знал. Но быстро сориентировался и спрятал несколько кубиков вещества. Так как лаборатория была разрушена, "мертвой воды" сохранились буквально капли. Их эвакуировали, проект заморозили, ученых распустили по домам. Под страхом смерти запретили разглашать информацию об исследованиях.
   - Выходит, доктор Энкель погиб за то, что пытался исследовать "мертвую воду" в мирных целых?
   - Знаете, каковы основные лозунги "Мглы"? "Прогресс - только для Америки!", "США - номер один в мире!". Крайний эгоизм и цинизм организации - вот одна из причин, почему я ушел оттуда. Правда, не основная...
   Мы пронеслись под мостом. Его тень мелькнула над нами, подобно летящей птице. После услышанного эта тень показалась ледяным лезвием. Словно призрак огромной, мрачной фигуры надвинулся на Европу.
   - Чем занимается спецотдел?
   - Изначально он был создан, чтобы отрезать доступ террористов к ядерному и химическому оружию, а также к новейшим технологиям в области физики, химии, компьютеров, медицины. Разведка, контроль, предупреждение. Но чем занимается отдел и кто в его штате, какие люди задействованы в агентурной сети и кому платятся деньги, не знает никто, кроме Кларка.
   - То есть неизвестно, кто чем занимается конкретно?
   - И поисками древних мифических артефактов тоже. Представители отдела участвуют в археологических раскопках по всему свету. Я слышал и о нашем интересе в разработке минералов в Южной Америке. Слышал о генетических экспериментах в малазийских биохимических лабораториях... Опыты с "мертвой водой" велись в новозеландской лаборатории.
   - Бейкер убил мою подругу, - сказала я. Позади нас послышался басовитый гудок. - Я должна к завтрашнему полудню найти "живую воду".
   - Боюсь, у вас ничего не выйдет. Левиафан вот уже восемь лет ищет ее.
   - Но ведь он нашел "воду мертвую"!
   - Это не он, а Ганеш.
   - Вам знакома легенда о Ганеше?
   - Мне посчастливилось увидеть перевод с латыни.
   - О чем там говорится?
   Он замолчал, глядя на скопление автомобилей впереди. Затем посмотрел по сторонам. Остановил "тойоту", едва не ткнувшись капотом автомобиля в номерной знак стоявшего впереди пикапа. Я тоже повертела головой. Справа и слева нас стиснули полированные борта. Прижались так тесно, что невозможно было открыть двери.
   Мы застряли в пробке.
   - Вот некстати! - произнесла я. - Итак времени у меня практически нет!
   Пробка, похоже, образовалась надолго. У пикапа впереди отсутствовало заднее стекло, его затенял фанерный щит.
   Дуглас Чедвик, отставной агент спецотдела Кларка, почему-то уставился на номерной знак пикапа. А я выглядывала в боковое окно. Пыталась определить, если приоткрою дверцу, смогу ли "протечь" через щель? Пришла к выводу, что нет. Зажали плотно...
   - Номер поддельный! - воскликнул Чедвик.
   - Что? - не поняла я, все еще прикидывая, как лучше выбраться отсюда. А в следующую секунду я забыла обо всем, потому что щит на пикапе отодвинулся и в амбразуре появился араб с гранатометом.
   От неожиданности я потеряла дар речи. Хотела предупредить Чедвика об опасности, но он и сам все прекрасно видел. А из моего рта неслось какое-то дебильное блеяние.
   Между тем араб улыбнулся щербатым ртом и поднял гранатомет, направив конус реактивного снаряда прямо в нас.
   Из машины не выбраться. Двери не открыть. Вертикальным взлетом "тойоты" не оснащают. Пока опущу стекло, араб разрядит свою штуковину, и тогда вертикальный взлет нам обеспечен, несмотря на непредусмотрительность конструкторов.
   - На пол! - закричал Чедвик, но я не шелохнулась. Отчасти потому, что не понимала, как можно спрятаться на полу от гранаты, прошибающей восьмидесятимиллиметровую броню танка и устраивающей внутри него мартеновскую печь. Отчасти потому, что проклятый страх парализовал тело.
   Я сидела на месте и не могла отвести взгляд от скалившегося араба. Тот положил палец на спусковой крючок. Его намерение наконец дошло до меня, и я запоздало завопила:
   - Там араб с гранатометом!
   Два выстрела оглушили меня. Салон заполнили пороховые газы.
   Я едва успела прикрыть лицо. Осколки, словно мелкие ледышки, исполосовали левую руку.
   Лобовое стекло превратилось в паутину с дырой возле того места, где находился пистолет Чедвика. Сквозь мозаику трещин я увидела, что лицо араба превратилось в клюквенный торт.
   Он упал, дернув стрелу гранатомета.
   И выпустил ракету в крышу собственного салона!
   Вот сейчас мы с Чедвиком упали на пол. Оба, без церемоний.
   Честно скажу: не видела, как взорвался пикап. Уткнулась носом в пластиковую решетку воздуховодов отопителя. Нашу "тойоту" тряхнуло, словно окрестности Мюнхена настиг толчок десятибалльного землетрясения.
   С глухим звоном вылетели стекла. Все до единого. Крышу едва не снесло, она жалобно скрипнула. Над спиной пронесся жаркий драконий выдох.
   Рядом надрывно загудел чей-то клаксон, следом на крышу и кузов посыпались обгорелые обломки пикапа.
   Дуглас распрямился первым, когда еще падали обломки. Глянул направо и проворно выскочил через лобовое окно, с его плеч и волос сыпались осколки стекол. Встал на капот и повернулся лицом ко мне.
   За спиной его гудело пламя, пожиравшее остов пикапа.
   - Быстро! Из машины! - крикнул он и прыгнул на крышу соседнего авто.
   Нащупав безвольной рукой сумку, я наполовину вылезла из бокового окна. Неудобно в тесной юбке такими вещами заниматься. Хотя мой бывший муж говорил, что самое неудобное на свете - попадать в писсуар, который находится на уровне твоего пупка... Вытащила сумку и бросила ее на крышу.
   Рядом грянул выстрел. Еще один. Это Дуглас палил с крыши соседней машины. Я уже высунула одну ногу и собиралась освободить другую, когда заметила в автомобиле рядом еще две арабские физиономии.
   Арабы смотрели на меня выпученными глазами, а их руки сжимали автоматы Калашникова.
   - Как все отрицательно, - пробормотала я. Над головой мелькнула тень, и на капот автомобиля с бандитами приземлился Дуглас. Смуглолицые стали поворачивать стволы в его сторону, но автомат Калашникова слишком неудобная штука для тесного пространства салона.
   Невысокий Чедвик в одну секунду разрядил магазин своего пистолета, закрываясь от летящих во все стороны осколков.
   Кровь брызнула на стекла, она выглядела не совсем натурально - то есть не так, как показывают в фильмах. Вот ведь до чего довел Голливуд своими спецэффектами! Даже настоящая кровь кажется фальшивкой.
   Невзрачный, плешивый, напоминавший колхозного агронома, бывший агент по имени Дуглас Чедвик, который только что расправился не менее чем с пятью серьезными боевиками, протянул мне руку и помог взобраться на расстрелянный автомобиль.
   - Это охотились за мной, не за вами, - сказал он. - Извините за неудобства.
   Пламя рядом с нами ревело.
   - Да, чтобы уволиться с вашей работы, пожалуй, мало написать заявление, - произнесла я, глядя сквозь пролом лобового стекла на лицо боевика с дырой вместо глаза.
   Не ответив, Чедвик дернул меня за руку.
   - Быстрее отсюда!
   Мы запрыгали по крышам застрявших в пробке автомобилей. Никто не посмел сказать нам и слова. Люди в машинах затаились и притихли. Взрыв и последовавшая перестрелка заставляют задуматься о бренном и вечном. Ну и, конечно, не располагал к дискуссиям пистолет в руке Чедвика.
   Добравшись до обочины, Дуглас не стал перебираться через бетонный бортик ограждения, а побежал вдоль ряда машин. Я старалась не отставать от него. Вскоре мы оказались так далеко от места событий, что люди уже высовывались из машин и спрашивали нас о случившемся.
   Затор возник из-за огромного фургона с прицепом, который раскорячился посреди дороги, перегородив целых четыре полосы. Лишь по одной полосе машины выбирались из тупика. Именно там Чедвик остановил пятисотый "мерседес" и, подкрепляя слова пистолетом, приказал водителю освободить салон. Тот особо не возражал, попросил только, чтобы мы как можно серьезнее покалечили машину, поскольку это "мерседес" шефа.
   Мы прыгнули в роскошный салон, Чедвик надавил на газ. Мощный автомобиль полетел по свободному от транспорта автобану быстро, уверенно, величаво.
   - У вас проблемы с арабами? - спросила я, вытаскивая стекла из левой руки.
   - Нет, с Левиафаном. Он узнал, что я еще жив. Но ему сейчас некогда. Иначе бы от меня давно ничего не осталось.
   - А при чем тут арабы? - Я потянулась назад и достала аптечку.
   - Спецотдел располагает подготовленными оперативниками, способными проводить операции любой сложности, но предпочитает обходиться наемниками. Так проще, да и в случае провала можно все свалить на них, а самим оставаться белыми и пушистыми... Арабские террористы дешевы, опытны, обладают собственными базами, квартирами и явками. Кроме того, никто и никогда не подумает, что они действуют в интересах американцев. Они и сами об этом не догадываются.