Сирлз Хэнк. Челюсти-2

   - Рыба! - возвестил он. - Бегу домой за удочкой! Бухта кишмя кишит треской. Крупная треска!
   Броуди бросил взгляд в конец Уотер-стрит. Сын не обманывал его. На пирсе собралась уйма народа. Он не мог припомнить, когда видел такое. У некоторых в руках были удочки, а остальные толпились перед магазином Хаймэна в надежде арендовать снасти.
   - Папа, скорее же! - кричал Шон, нетерпеливо подпрыгивая на сиденье.
   - Пристегни ремень.
   Шон заныл и защелкнул пряжку.
   - Давай с сиреной!
   - Никакой сирены. И тебе придется вначале поужинать.
   - Да? А Майк, между прочим, и не обедал.
   Возразить было нечего.
   - Ладно, посмотрим.
   Броуди увеличил скорость и посмотрел на пирс в зеркальце заднего вида. Странно. Никогда он не слышал, чтобы в бухту Эмити заходил косяк трески.
   Он намеревался прочитать Майку лекцию, объяснив, что нехорошо скрывать от отца своих поступков, но в их семье не запрещалось купаться в городском бассейне. А глядя на печальное лицо сына, сидевшего перед экраном телевизора, Броуди не смог больше сдерживаться. Казалось, Эллен была довольна, что запрет на купанье в океане был снят, и незаметно завернула костюм для подводного плавания в подарочную цветную бумагу.
   Шон удалился в сторону пирса, пошатываясь под тяжестью удилища, превосходившего его по длине в три раза. На плече он нес старый садок для форели, а за поясом - мешок для улова. В качестве наживки Шон взял банку сардин. Его новый нож болтался на шее на ремешке, а старая шляпа Броуди, предназначавшаяся для рыбалки, казалось, лежала на плечах.
   Броуди налил свою вечернюю порцию виски и вошел в гостиную. За ним шла Эллен с подарком. Майк повернул голову.
   - Чего дают?
   Эллен улыбнулась.
   - Сегодня твой день рождения, - пояснил Броуди с бьющимся сердцем. - Мы тебе раньше не говорили, но ты родился дважды, как президент.
   Майк взял коробку и стал ее открывать. Еще год назад он бы бросился на нее, как собака на кроличью нору, а сейчас он осторожно развязал тесьму, развернул бумагу и замер.
   - "Аква спорт", - выдохнул. - "Аква спорт".
   Он снял крышку коробки, но костюм не вынимал, а поглаживал рукой. Через секунду он был в объятиях Броуди, прижавшись лицом к его небритой щетине. Шон постоянно целовал отца, но прошло десять лет с того момента, как его старший сын прижимался к нему щекой. Потом Майк засмущался и отодвинулся.
   - На завтра, - тихо сказал Броуди.
   - Ты подписал! - шептал Майк. - Спасибо. Большое спасибо.
   - Померяй, - предложил Броуди. На секунду он представил своего сына в этом костюме на дне океана, и сердце болезненно сжалось. Он избавился от комка в горле, глотнув виски.
   - Давай посмотрим, как ты выглядишь в костюме.
   Майк поцеловал мать, сбросил брюки и влез в костюм. Ему исполнилось пятнадцать лет, и пушок на щеке стал жестче. "Вырастет настоящим мужчиной", - подумал отец. Как все мальчишки в таких случаях, Майк ужинал, не снимая костюма. А когда Броуди проходил мимо его комнаты, то увидел, что Майк красуется перед зеркалом.
   Для счастливого паренька в его глазах мелькнуло что-то сумрачное. Но вполне возможно, что это был оптический обман...

4

   В семь часов утра молодой инженер оттолкнул свой желтый катер для катания на водных лыжах от пирса и отобрал штурвал у жены. Разогнавшись, он взял чуть влево, чтобы не столкнуться с большим катером класса "Хаттерас", который тащил на буксире катер береговой охраны. Он заметил, что на красном катере полиции Эмити никого не было видно, и дал себе волю, набирая скорость.
   Нос катера выскочил из воды, корма осела, а оказавшаяся рядом лодка чуть не перевернулась от набежавшей волны. Они вышли в открытый океан.
   Только тогда он глубоко вздохнул. Хотелось набрать в легкие как можно больше свежего морского воздуха после всевозможных городских запахов.
   - Лыжи проверила? - спросил он у своей рыжеватой длинноногой супруги.
   - Проверила, капитан, - вздохнула она. - Зажимы на фале в порядке, спасательные пояса на борту и здесь же сигнальные флажки, мегафон, ракеты и ракетница.
   - Послушай, - он старался перекричать рев мотора, - зря смеешься. Если откажет двигатель или что-то случится, ты будешь только радоваться, что мы все проверяем.
   - Аптечка первой помощи, - перечисляла она, - весло, резиновые подушки для швартовки, три бутерброда с ветчиной, шесть банок пива, две банки лимонада, марихуана на четыре закрутки, две запасные свечи для мотора, запас горючего... Кстати, ты канистру залил?
   Он кивнул. Он служил заместителем начальника отдела технического контроля компании "Граммэн эйркрафт" и никогда ничего не забывал.
   Она стала втирать в лоб крем для загара.
   - Я ничего не забыла, капитан?
   - Проверь рацию... Свяжись-ка с береговой охраной в Шиннекоке.
   Она достала микрофон и заговорила:
   - Береговая охрана Шиннекока. Говорит "Овертайм". Проверка связи.
   Моментально откликнулась бухта Шиннекок:
   - Четко и ясно, "Овертайм", доброе утро. Шиннекок отключается.
   Он расслабился, позволив катеру лететь по тихой утренней воде. До того, как ветер нагонит волну, у них в распоряжении пара часов, чтобы славно покататься на лыжах. Потом можно будет заякориться в небольшой бухточке у конца полуострова, выпить пару банок пива и покурить.
   Он начал крутить штурвал из стороны в сторону, оставляя позади волнистый след. У него был лучший катер в мире, лучшая женщина и двухнедельный отпуск впереди. Ему нравился город Эмити. Еще одна зима позади. Жизнь была прекрасна.

* * *

   - Если это от рыбы, - спрашивал Шон, - почему же я не заболел?
   Броуди стоял на веранде и смотрел на своего старшего сына, лежавшего на диване. Легкие занавески на окнах оставались недвижимыми. Тихо. Ни дуновения ветерка, ни звука. Слышен был только звон колоколов католического собора на другой стороне бухты. Как всегда, при этом звуке он испытывал легкие угрызения совести, в очередной раз пропустив воскресную мессу.
   - Нет, это все-таки рыба. Твоя проклятая...
   - Майк, - предупредил Броуди, - прекрати.
   Майк попытался встать, но ему стало нехорошо, и он, вздрагивая, упал на диван.
   - Черт тебя дернул вытащить эту дрянь? И зачем она ее приготовила? Да еще на завтрак! И есть-то было толком нечего, но хватило для того, чтобы отравиться.
   - Нормальная рыба... Никто не отравился. Ни я, ни отец, ни мама!
   С этими словами Шон удалился с высоко поднятой головой.
   Появилась Эллен. Как всегда в моменты кризиса, она выглядела большим профессионалом. Встряхнув термометр, она вставила его в рот Майку и пощупала пульс. Он что-то промычал с закрытым ртом, умоляя отца глазами о помощи.
   - Пульс восемьдесят. Для него учащенный, - объявила Эллен. - Он интересуется, который час?
   Броуди взглянул на часы.
   - Девять двадцать. Боже мой. - Ему нужно было быть на работе двадцать минут назад. День обещал быть напряженным, да еще и очень жарким.
   - Девять двадцать! - Майк вскочил, как ужаленный. Изо рта выпал термометр. - Мне нужно быть на пирсе ровно в десять. В костюме.
   Броуди нежно подтолкнул его обратно на диван и снова вставил термометр.
   - Никуда ты не пойдешь. Во всяком случае, туда. Не думай об этом. При таких-то судорогах...
   У Майка глаза были полны несчастьем, но он потрогал языком термометр и лег.
   Зазвонил телефон. Это был Лен Хендрикс, который по воскресеньям подменял Полли на коммутаторе.
   - Начальник?
   - Броуди, - вздохнул он, - называй меня Мартин или Марти. Можешь назвать приятелем. Мне все равно.
   - Простите, начальник. У нас проблема.
   - В девять двадцать в воскресенье?
   - Именно так. Через десять минут прибудет паром.
   - Ты прав, Лен.
   - А пирс заблокирован громадной яхтой.
   У Броуди заболело в виске.
   - Скажи им, чтобы перегнали в другое место, Лен. Перегнали и побыстрее.
   - Кому сказать?
   - Что значит, кому? Владельцу, капитану, команде.
   - В том-то и дело, что на борту никого нет.
   Над бухтой раздался рев сирены. Он выглянул в окно. Приближался паром, уставленный автомашинами, и впервые, если память не изменяла, строго по расписанию.
   - Лен?
   - Да?
   - Ты хочешь быть начальником?
   - Да ты что? - промямлил Лен, и в его голосе теплилась надежда. - Издеваешься, да?
   Броуди положил трубку на рычаг. Во времена Беды все мечтали о его отставке, потому что он требовал закрыть пляжи. А он отбивался из упрямства или чувства гордости, или, как ему хотелось думать, из опасений за жизнь любителей купаться. Даже Эллен хотела, чтобы он ушел в отставку. И все еще стояла на своем.
   - Ну, и что Лен тебе ответил? - поинтересовалась она. - Ему и в самом деле не терпится стать начальником?
   - Думаю, да, - прошептал Броуди.
   Хендрикс оказался глупее, чем он предполагал.

* * *

   Молодой инженер подождал, пока жена поднимет над головой руки, давая знать о своей готовности, и проверил, стоит ли прямо на корме сигнальный флаг. Затем он посмотрел вперед, чтобы убедиться, что перед ним никого нет, и тога дал полный газ.
   Она грациозно встала на лыжах позади катера, выйдя из воды, как русалка, и скользя вначале на одной лыже, она старалась держаться в форме, но ей это давалось не так легко, как в конце прошлого лета, потому что сейчас они впервые вышли в океан. Но все равно получалось хорошо. Очень хорошо. К завтрашнему дню у нее будет получаться не хуже, чем в прошлом году, а если удастся найти кого-нибудь, чтобы посадить за штурвал, через пару дней они смогут кататься вместе.
   Поверхность воды была по-прежнему гладкой как зеркало, лишь с легким намеком на волны. Жена скользила из стороны в сторону, как всегда слишком уверенная в себе. Играючи, он резко крутанул штурвал и почти остановил катер, что замедлило бег лыжницы, я потом дернул фал, изменив направление. Она выстояла, хотя и закачалась, но в следующий раз ее удалось сбить на воду в туче брызг. Он вернулся, сбавил ход и подтянул фал. Она подготовилась к новой гонке. Он помог ей, но внезапно насторожился.
   В ста метрах за ее спиной поверхность воды разрезал громадный плавник. Она его не видела, а он, пока стоял в оцепенении, заметил, что плавник лениво повернул в их сторону.
   Сначала он решил, что это касатка. Но нападают ли они на людей? Может быть, акула? Но нет, уж слишком большой плавник для акулы. Потом он вспомнил об акуле из Эмити... Но ее же убили...
   - Ди! - заорал он.
   Она ему весело улыбнулась, и, сняв одну руку с перекладины, махнула ею. Плавник теперь быстро приближался к ней. Он был просто гигантских размеров.
   Он резко дал газ, даже слишком резко. Она, потеряв равновесие, перестала улыбаться и раздраженно затрясла головой. Затем она наклонилась слишком далеко вперед, и он опасался, что она уйдет головой под воду, когда попытается стать на лыжи. Но если он попробует ей помочь и сбавит газ, все обойдется благополучно. Нужно молить бога, чтобы она вышла из воды стоя на лыжах, а уж тогда он уйдет от любой рыбы...
   Она наполовину поднялась из воды, но плавник приближался гораздо быстрее, чем он предполагал... Но не настолько быстро, чтобы сразу догнать ее... А она уже была на лыжах и вставала...
   - Отклонись назад! - кричал он, но за ревом двигателя она, естественно, ничего не могла расслышать. - Присядь, присядь ниже!
   Она уже скользила на лыжах, улыбаясь и сложив колечком указательный и большой пальцы, - думая, что все прекрасно. Потом одарила его своей самой лучезарной всепрощающей улыбкой...
   Он встал, внимательно всматриваясь в даль, в поисках плавника. Должно быть, чудище отстало, его удалось обмануть. Сейчас ему оставалось одно - направляться к пляжу, потому что существа такого размера предпочитают глубину. Если он сможет подойти близко, то она выйдет на лыжах на песок...
   Он осмотрел пляж в поисках нужного места. Там, где строили казино, толпились люди, и ему отчаянно захотелось оказаться среди них. Впрочем, несколько дальше перед старым коттеджем в стороне от города в океан выходила ровная песчаная коса.
   Не спуская глаз с жены, он начал постепенно поворачивать в сторону. А она опять перескакивала из волны в волну следом за катером и получала при этом огромное удовольствие. Он подал ей сигнал, чтобы перестала вихляться и просто двигалась за катером. Потом он начал сбавлять ход, чтобы ей помочь... И в этот момент опять увидел плавник, быстро приближающийся к жене...
   Его рука так вспотела, что ему с трудом удалось удерживать ручку управления, но он снова прибавил скорости, и плавник исчез. Она опять стала переходить от волны к волне, откинув назад голову с развевающимися золотыми волосами, вздымаясь все выше на волне.
   - Нет, Ди, - хрипел он, - не делай этого, Ди...
   Он вспомнил о рации, потянулся к ней, но, как только убрал руку со штурвала, катер бросило в сторону, а большая волна окатила лыжницу.
   В голове проносились идеи одна глупее другой. Возможно, он бы сумел подтянуть жену поближе, затем круто повернуть назад и выхватить ее из воды.
   Но он не решался. Что бы это ни было: касатка или акула, но чудовище держалось наравне с катером и было способно добраться до лыжницы раньше его.
   Он посмотрел назад. Жена перестала крутиться на воде и шла прямо. Видимо, устала, Только бы ей ничего не пришло в голову. A i тем временем он обязан обеспечить ее безопасность. "А пока, Ди, дорогая, держи прямо. Просто стой на лыжах. Договорились?"
   Он держал курс строго на коттедж на берегу. Оставалась пара миль, а может, и того меньше. Не так уж и далеко...
   Внезапно он оцепенел. На полпути между катером и берегом появился плавник. Он ничего не мог понять, ведь катер шел со скоростью не меньше двадцати узлов. Неужели эта проклятая рыбина могла дать больше тридцати? Или она способна с точностью компьютера рассчитать, где устроить засаду?
   - Будь ты трижды проклята! - застонал он и сделал поворот в открытый океан.
   Плавник исчез из вида.
   У него ведь инженерное образование. Он обязан найти выход. Ему показалось, что он неожиданно решил, как поступить. Он остановится, выберет слабину фала, предупредит жену об опасности и, если нужно, протянет ее дальше на лыжах. Затем повторит операцию, а когда жена будет достаточно близко, втащит ее на борт.
   Но не сейчас. Плавник только что появился, поэтому до остановки следовало подождать, пока плавник снова не исчезнет.
   Рукоятка газа была доведена до отказа, но он продолжал нажимать, и внезапно она оказалась у него в руке.
   - Только не это! - он чуть не заплакал. Теперь уже нельзя было ни сбавить скорость, ни остановиться. Нечего и думать о том, чтобы втащить ее на борт. Он снова повернул к дому на берегу и, взглянув на жену, заорал диким голосом:
   - Не надо!
   Она не устала. Видимо, просто думала, покусывая губы, как обычно поступала в трудных ситуациях. И сейчас, судя по всему, она хотела что-то предпринять. По тому, как она держалась, он начал понимать, что она хочет сделать.
   Он-то в свое время научился поворачиваться и двигаться на лыжах задом наперед. Ему на это понадобилось три летних сезона, а у нее раньше никогда не получалось. Прошлым летом жена попробовала научиться, потому что завидовала и считала, что должна уметь делать то же, что и он. Не исключено, что теперь она решила сделать новую попытку...
   - Нет, Ди, нет! - истерически кричал он, и она, по-видимому, услышала, повернула голову и чуть не упала. Он замолчал.
   Плавник снова двигался за ней и находился на расстоянии ярдов в сто или чуть дальше. Но неуклонно приближался...
   Жена покачнулась, крутанулась на месте и покатилась спиной к катеру. Черт возьми, ей-таки удалось! Вот если бы она сумела вновь повернуться...
   Плавник ее настигал. Внезапно ее тело как бы окаменело. Она заметила плавник. Ей как-то удалось повернуться лицом к мужу. На лице был написан ужас. Она рыдала и покачивалась...
   - Держись, Ди, держись... До пляжа недалеко...
   Она как будто услышала его, расслабилась, потом осторожно, мастерски выкатилась из пенного следа за катером на чистую воду. Плавник исчез. Он взглянул в сторону берега. Осталось полмили. На крыльце дома виднелось белое пятно. Значит, ей помогут, когда она вылетит на песок. Она будет в шоке, возможно, потеряет сознание... А с ним ничего не случится. Без фала за кормой ни одна рыба не сможет догнать "Овертайм".
   Но когда он посмотрел назад, сразу понял, что они проиграли. Плавник приближался чрезвычайно быстро. Через несколько секунд он уже возвышался над ней... Интуитивно он схватил ракетницу, вставил патрон и выстрелил в воздух. Ракета рассыпалась оранжевым светом, едва видимым на фоне солнца. Им потребуется помощь, медицинская помощь и тотчас же. Если им повезет и она выживет после первого нападения...
   Почему он не положил рацию так, чтобы до нее можно было дотянуться?
   - Ди!
   В десяти футах позади нее над водой поднялась колоссальная морда. Он не смог бы определить ее размеров... Но в морде распахнулись ворота, унизанные чем-то белым, и, повернувшись на бок, захлопнулись вокруг Ди. Потом махина взметнулась над водой, подбросила в воздух кровавое месиво, и... все исчезло...
   Он стал ковырять пальцами зажигание. Двигатель моментально заглох, отбросив его в сторону. Он перезарядил ракетницу.
   - Ну, ты, падаль, вылезай... - кричал он диким голосом, ничего не слыша вокруг.
   Морда снова высунулась из воды и направилась к катеру. Откинувшись, он прицелился, неловко повернулся, оступился и в последнюю секунду понял, что стреляет в запасной бензобак.
   Мир вокруг взорвался алым пламенем.
   В полумиле от места происшествия Минни Элдридж, пожилая дама, когда-то работавшая почтальоном в Эмити, перестала качаться в кресле-качалке, сбросила с колен сиамскую кошку и, отложив "Санди таймс", сняла очки и стала разглядывать океан. За линией прибоя в небо поднимался столб черного дыма.
   Она пошла в комнату, чтобы позвонить по телефону.

5

   Манипулируя со швартовыми, Броуди и Дику Анджело удалось подтянуть катер класса "Хаттерас" достаточно близко к пирсу, чтобы освободить место для швартовки парома.
   - Береговая охрана его просто здесь бросила, - сообщил Як-Як Хаймэн, владелец магазина, где торговали разной мелочью для рыбаков. Нашествие трески прошлым вечером сделало его слишком болтливым. Он даже сказал им "доброе утро".
   - Просто бросили? - переспросил Броуди. У него в виске опять застучало.
   Як-Як продолжал смотреть на него, не говоря ни слова. "Да, конечно, - думал Броуди, - ты мне это уже сказал. Прости, Як-Як".
   - На борту никого?
   Тот же взгляд.
   "Ты снова прав, Як-Як. Ответ на первый вопрос дает ответ и на второй. Повторять не требуется".
   - Ребята из береговой охраны не говорили, когда вернутся?
   Як-Як покачал головой.
   Броуди пошел к аптеке Старбака и позвонил в бухту Шиннекок.
   Дежурный офицер сообщил, что береговая охрана вернется к вечеру. Они заметили катер, стоявший на якоре над тем местом, где затонула шхуна "Орка". Прошлой ночью ни катере не было огней, и рыбаки, которые вышли на отлов омаров, чуть в него не врезались. Катер представлял собой угрозу навигации и сегодня, если бы во второй половине дня был туман. Береговая охрана стояла сегодня утром возле катера около часа, ожидая появления аквалангистов. Даже отправляли вертолет проверить, не появились ли люди в другом месте. Ведь их могло отнести течением в открытый океан...
   На том месте, где стоял катер, оставили буй, а когда взяли его на буксир, поступило экстренное сообщение: возле Хэмптона тонула парусная яхта. Поэтому пришлось оставить катер у ближайшего пирса.
   Береговая охрана связалась с женой одного из владельцев катера, врача из "Астории", которого ждали дома еще вчера вечером.
   Жена уже выехала. Поиски продолжаются, делается все возможное. Однако из всех блюстителей порядка ближе всех к месту происшествия находился Броуди. С ним пытались связаться по телефону, но линия была занята. Теперь ему придется направить водолазов и оформить соответствующие бумаги.
   - Договорились, начальник? - последовал вопрос представителя береговой охраны.
   - Подождите минуту, - взмолился Броуди. - "Орка" затонула в четверти мили от берега! У меня нет водолазов! И нет возможности искать людей по дну океана...
   - Послушайте, мы только что получили новое сообщение. На воде взорвался катер. Сегодня воскресенье, а в нашем распоряжении всего одна посудина. На воде, кстати, в выходной всегда полно идиотов, угодивших в беду. Если у вас есть еще вопросы, свяжитесь с командующим округа. О'кей?
   Теперь у Броуди по-настоящему трещала голова. Он вышел на солнце и посмотрел в сторону пирса на сверкающий катер. На корме он прочитал красиво выведенную надпись "Мисс Кэрридж", порт приписки Сэг-Харбор. Он не питал никаких чувств к морским судам, за исключением отвращения, но ему показалось, что для такого дорогого катера название подобрали скучное и пустое. А если эта штука из Сэг-Харбор, почему же береговая охрана ее туда не отбуксировала?
   Он поднялся на борт. Да, здесь явно побывали аквалангисты. В кубрике выстроились в ряд кислородные баллоны. Что их могло привлечь к затонувшей "Орке"? Вот уж четыре года, как любители растаскивали по частям корпус старой шхуны Квинта. Что они надеялись найти? Кровь?
   Он поднялся по трапу на перекидной мостик. Там не было ничего неожиданного: темные очки, засунутые за ноктоуз, свитер, брошенный на штурвал.
   Он спустился вниз и вошел в каюту. Весь пол был покрыт ковром. Стереофонические спикеры. Еще один штурвал. На случай дождя, что ли? На стоике бара стояли две кофейные чашки и бутылка виски "Оулд грэндэд". Возле штурвала на полированной полке лежал бинокль. Он прошел за стойку бара к плитке, пощупал холодный кофейник. Взял чашку и увидел следы кофе на донышке. Чувствовался легкий запах виски. Броуди понюхал другую чашку. Запах был еще сильнее...
   Насколько он знал, закона, запрещающего нырять любителям спиртного, не было. Кроме законов выживания.
   Броуди выглянул в иллюминатор. Вдоль пирса двигались подростки, направляясь к "Аква куин" Эндрюса. Все были одеты в костюмы для подводного плавания. Среди них Энди Николас, Чип Леннарт, Лэрри Вогэн - сын мэра. Группу возглавлял бородатый гигант. Броуди напрягся. Шествие завершал Майк, выглядевший очень бледным. Он еще больше побледнел, когда увидел подбежавшего отца.
   - Температуры нет, - быстро сказал он. - Мама разрешила.
   Броуди проигнорировал его слова и догнал Эндрюса возле "Аква куин".
   - Том, сколько вам платят за работу?
   В чрезвычайном фонде города средств было мало, но Броуди был готов выбить любые необходимые деньги. Он объяснил ситуацию, с выпивкой и прочими обстоятельствами.
   - Спиртное, - промычал Эндрюс, - будь оно проклято! Все из-за него. Денег не нужно. Пошли, Броуди.
   - Эй! - пропищал Лэрри. - А как насчет?..
   Эндрюс поднял руку размером с голову Лэрри, и Ривс тотчас же закрыл рот.
   - Отряд, все откладывается на будущую субботу, - возвестил Эндрюс. - Баллоны вернуть в магазин!
   Раздались возгласы недовольства, к которым присоединился и голос Майка. Он отозвал отца в сторону.
   - Послушай, папа, я действительно чувствую себя нормально.
   Он не выглядел нормально еще минуту назад, но теперь это представляло чисто академический интерес. Броуди последовал за Эндрюсом на борт "Аква куин", а Дик Анджело отдал швартовы.

* * *

   Толстяк проснулся опять как в сумасшедшем доме.
   Он платил сотню долларов, целую сотню долларов в неделю за аренду коттеджа. Сегодня было воскресенье, но собака все утро лаяла, а сын долго кричал на пляже. Джунгли какие-то, джунгли у моря...
   Он свесил ноги с кровати и почесал голову. Волосы казались соломой. Во рту сохранился привкус виски, пива, закуски и ужина, который старая ведьма посчитала почему-то праздничным в субботний вечер - сосисок с кислой капустой.
   Он заскучал по своей квартире в Куинз (район Нью-Йорка) и успокаивающему урчанью двигателя автобуса на Мейн-стрит.
   - Заткнитесь! - заорал. - Заткнитесь.
   Жена перевернулась на бок, как дохлый кит на волне прибоя.
   Выставив из пижамы толстый живот, он выскочил через кухонную дверь и побежал по песку к воде.
   Это был еще один тюлень. Он лежал спиной к воде, и сзади его омывали набегавшие волны. Их собака по кличке Кинг отчаянно лаяла на тюленя, держась в двадцати футах от него. Почувствовав прибытие подкрепления, Кинг продвинулся вперед дюймов на шесть.
   Тюлень поднял на него печальные глаза.
   - Заткнись, Кинг! - он грубо оттолкнул сына. - Всем молчать! Сегодня воскресенье! Дайте спокойно выспаться...
   Он посмотрел на тюленя, кроткие глаза которого его раздражали. Потом ударил его ногой в бок и ушиб палец голой ноги. Тюлень только встряхнулся, обдав его брызгами. Он приметил кусок дерева размером с бейсбольную перчатку, схватил его и пошел на тюленя. Тот вздохнул, подался назад, повернулся к воде. Нырнув в мелководье, он тявкнул жалобно на прощанье и скрылся в волне прибоя.
   Толстяк тяжело дышал. Сердце пошаливало.
   - В следующий раз, - сказал он тихо сыну, - привяжи собаку, зайди в комнату и разбуди меня. Только очень нежно.
   - Что ты будешь делать?
   - Пристрелю сукиного сына.
   Он заковылял по песку. Он был приговорен каждый год по две недели летом проводить в Эмити.
   Но он никогда не видел тюленей на пляже. А вчера их было два... и сегодня это уже второй...
   Броуди старался игнорировать рацию на катере Эндрюса и сконцентрировать все внимание на пузырьках воздуха, за которыми должен был следить. Он стоял на сиденье рулевого, чтобы лучше видеть пузырьки, ногой поворачивал штурвал и носком поддавал газу, когда требовалось. Нужно было быть очень внимательным и осторожным, чтобы не обогнать пузырьки, потому что в этом случае они бы исчезли в пенном следе за катером. А если он их потеряет, придется возвращаться, тогда найти их вновь не удастся.