Страница:
- Мог убить, - повторила она. - И ты правильно сказал: мог бы убить.
- К четвергу узнаем точно.
Она встала и прошла на кухню. Он слышал, что она налила себе выпить, осушила стакан одним махом и вернулась к нему, покачав головой.
- Да, ты, конечно, не Серпико, но упрямства тебе не занимать. Или я не права?
- Я упрям и стою на своем, если знаю, что прав.
- Я очень надеюсь, что ты ошибаешься.
Она убежала наверх. А Броуди прихватил с собой бутылку и устроился поудобнее. Прошло много времени, прежде чем он последовал за женой.
6
7
- К четвергу узнаем точно.
Она встала и прошла на кухню. Он слышал, что она налила себе выпить, осушила стакан одним махом и вернулась к нему, покачав головой.
- Да, ты, конечно, не Серпико, но упрямства тебе не занимать. Или я не права?
- Я упрям и стою на своем, если знаю, что прав.
- Я очень надеюсь, что ты ошибаешься.
Она убежала наверх. А Броуди прихватил с собой бутылку и устроился поудобнее. Прошло много времени, прежде чем он последовал за женой.
6
Большая Белая нашла поисковые корабли к вечеру, когда глубину затянули чернильные сумерки. Свободная от чувства страха, не имея соответствующих ориентиров, она была вынуждена оставаться в этом районе, движимая инстинктом, который диктовал ей держаться ближе к месту активности на поверхности воды. Ее можно было бы назвать любопытной, но это было не совсем так. Среди акул из поколения в поколение передавалось, что возле места активности водится пища.
На глубине пяти морских саженей под винтами эсминцев, ведущих поиски, под шум моторов она выписывала гигантские восьмерки. Время от времени до нее доходил звук ревуна. Она его игнорировала, равно как игнорировала крутящиеся корабельные винты, но ревуны дополняли общую картину шума, приковавшую ее внимание.
Ее тонкий удлиненный мозг был скорее всего лишь продолжением ее центральной нервной системы. У нее практически отсутствовала память и не было способности предугадывать либо сдерживаться. Ее мозг был прямолинейным, эффективным, функциональным и смертельно опасным.
Как всегда, испытывая чувство голода, Большая Белая анализировала все поступающие сигналы - вибрационные, звуковые и электрические - чтобы распознать несущий пищу. Ее плоские глаза цвета слоновой кости остро реагировали на нехватку света, а теперь уже было совсем темно, и она ничего не видела. Но глаза не играли большой роли, она ими пользовалась лишь эпизодически на среднем расстоянии в дневное время, когда сближалась с жертвой.
Ее другие органы восприятия, верно ей служившие как днем, так и ночью, сейчас под влиянием голода были настроены на повышенную чувствительность. Вдоль головы были расположены крошечные пузырьки бесцветной жидкости, способные принимать электромагнитные волны от жертвы небольших размеров. Сейчас, под воздействием голода, этот природный радар воспринимал все сигналы от переменчивой полярности течений соленой воды до уровня радиации стальных корпусов кораблей на поверхности.
У нее был превосходный слух. Хотя ее уши по сути были всего лишь дырками, но в результате эволюции они стали, возможно, лучшим слуховым аппаратом на планете. Каждое ухо состояло из трех камер, каждая из которых была связана с нервной системой. На коротких волнах она слышала лучше, чем корабли над ней с их современными приборами. Слабый звук на низких частотах, который не улавливали люди или черепахи, был прекрасно различим для нее, потому что она его чувствовала всем телом. Она могла уловить сигнал, исходящий от предмета, медленно продвигающегося на расстоянии в тысячу футов.
Но все ее органы чувств не могли сравниться с чувством обоняния. Семьдесят процентов ее компьютерного мозга занимала способность воспринимать и анализировать запахи. Она сразу же отметала запах мочи человека, но моментально реагировала на микроскопические доли рыбьего жира. Экскременты человека игнорировала, но порезанный палец могла почувствовать на расстоянии в пятьсот ярдов.
Ее кожа была покрыта небольшими ямками, которые служили мониторами движения воды. Когда она чувствовала кровь, ее мозг моментально анализировал скорость и направление, откуда шел запах, и она автоматически устремлялась к источнику.
Последние полчаса она держалась на глубине в пять морских саженей и сохраняла скорость в три узла. Внезапно ее пробрала дрожь. Она почувствовала цель, стала подниматься, и скорее заработал ее мощный хвостовой плавник. Со всех сторон ее мир заполнял мощный звук ревуна, но она не изменила курса и пошла навстречу звуку...
Память не сохранила картины падения в воду. В голове лишь мелькали отрывочные сцены несущихся мимо облаков, пенящихся волн и остался звук собственного крика, перекрывавший гул двигателя. Он не знал, что стряслось с пилотом. С трудом мог вспомнить, как потеряли шар, как набирали высоту, как блестела устремившаяся вниз лопасть винта.
Он упал вдали от обломков вертолета и окунулся в туман. Правая рука была изуродована. Он автоматически надул жилет, и тогда появилась надежда. Вокруг выли ревуны, и приходило отчаяние, когда их звук удалялся.
С наступлением сумерек молодой человек включил фонарик на жилете. У него был еще свисток. Он слышал, как над ним в тумане завис вертолет. Он пытался вглядеться в черную темень, но не видел прожектора. Тут молодой человек вспомнил, что в книжке инструкций о том, как выжить после крушения, говорилось, что звук вертолета привлекает акул. Поэтому вертолеты не вызывали в район кораблекрушений, если в воде были люди.
Он вспомнил рассказы об акуле возле Лонг-Айленда, когда еще ходил в училище. Это не здесь ли? Его зазнобило, он чувствовал свою беззащитность. Когда молодой человек понял, что вертолет удаляется, стало как-то спокойнее. Потом он неожиданно услышал ревун совсем близко, потянулся за свистком и стал подавать сигналы.
Он почти сразу же пожалел о своем порыве, потому что холод пронизывал его летнюю форму, но ему хотелось, чтобы его все-таки заметили, и он остался.
Ревун в двадцати футах от его головы издал душераздирающий звук, а лейтенант подумал о риске столкновения с "Притчеттом", "Кейном", "Карлом О. Бергиром" или любым эсминцем, бороздящим воды справа и слева. Ему в голову пришла ужасная мысль. Если в самом деле случится беда и, к примеру, "Притчетт" вынырнет из тумана и врежется им в борт, могут ли привлечь его к ответственности, хотя он и не на вахте?
Над этим стоило задуматься, и он стал перебирать в памяти конспекты лекций в поисках аналогичной ситуации. Когда лейтенант так ничего и не вспомнил, он решил уйти вниз. Но в этот момент он услышал слабый звук полицейского свистка. Лейтенант ворвался в рулевую рубку, едва не сбив вахтенного офицера. Капитан с чашкой кофе в руке и трубкой в зубах восседал на своем месте, всматриваясь в туман.
Лейтенант доложил об услышанном, и капитан тотчас приказал остановить машину. Они вместе вышли на мостик и действительно услышали свисток справа по борту.
- Прожектор! - приказал капитан. - Прожектор справа на борту. Ищите. Все ищите.
Вспыхнул прожектор, но он лишь высветил стену тумана.
- Убрать прожектор! - приказал капитан. Они пытались что-то рассмотреть, но безуспешно. И больше ничего не слышали.
Слава Богу! Помощь была уже недалеко. Он долго не продержится. Молодой человек вспомнил, как мать ставила свечу в память о его отце. Слава Богу, ей не придется вторично проходить через такое...
Неожиданно его пронизало чувство полной беззащитности со всех сторон.
Океан, казалось, таил угрозу.
Он стал в страхе оглядываться... Потом снова лег... Сейчас было не время паниковать... Через несколько минут его возьмут на борт корабля...
Страшная сила подбросила его в воздух, вырвав из воды. Он как бы сам увидел себя со стороны в тени темного облака из океана. Об акуле он не подумал. Нет, он согрешил, и сейчас его настигла десница Божья. Разорванный на куски, он больше ничего не чувствовал.
Он сделал свое дело, услышав свисток, но не совершит новых ошибок, оставаясь наверху.
Младший лейтенант вернулся в свою каюту, разделся и залез на верхнюю койку. Этот идиот-вертолетчик со своим крушением сорвал им маневры. Ничего не оставалось, как лечь спать.
На глубине пяти морских саженей под винтами эсминцев, ведущих поиски, под шум моторов она выписывала гигантские восьмерки. Время от времени до нее доходил звук ревуна. Она его игнорировала, равно как игнорировала крутящиеся корабельные винты, но ревуны дополняли общую картину шума, приковавшую ее внимание.
Ее тонкий удлиненный мозг был скорее всего лишь продолжением ее центральной нервной системы. У нее практически отсутствовала память и не было способности предугадывать либо сдерживаться. Ее мозг был прямолинейным, эффективным, функциональным и смертельно опасным.
Как всегда, испытывая чувство голода, Большая Белая анализировала все поступающие сигналы - вибрационные, звуковые и электрические - чтобы распознать несущий пищу. Ее плоские глаза цвета слоновой кости остро реагировали на нехватку света, а теперь уже было совсем темно, и она ничего не видела. Но глаза не играли большой роли, она ими пользовалась лишь эпизодически на среднем расстоянии в дневное время, когда сближалась с жертвой.
Ее другие органы восприятия, верно ей служившие как днем, так и ночью, сейчас под влиянием голода были настроены на повышенную чувствительность. Вдоль головы были расположены крошечные пузырьки бесцветной жидкости, способные принимать электромагнитные волны от жертвы небольших размеров. Сейчас, под воздействием голода, этот природный радар воспринимал все сигналы от переменчивой полярности течений соленой воды до уровня радиации стальных корпусов кораблей на поверхности.
У нее был превосходный слух. Хотя ее уши по сути были всего лишь дырками, но в результате эволюции они стали, возможно, лучшим слуховым аппаратом на планете. Каждое ухо состояло из трех камер, каждая из которых была связана с нервной системой. На коротких волнах она слышала лучше, чем корабли над ней с их современными приборами. Слабый звук на низких частотах, который не улавливали люди или черепахи, был прекрасно различим для нее, потому что она его чувствовала всем телом. Она могла уловить сигнал, исходящий от предмета, медленно продвигающегося на расстоянии в тысячу футов.
Но все ее органы чувств не могли сравниться с чувством обоняния. Семьдесят процентов ее компьютерного мозга занимала способность воспринимать и анализировать запахи. Она сразу же отметала запах мочи человека, но моментально реагировала на микроскопические доли рыбьего жира. Экскременты человека игнорировала, но порезанный палец могла почувствовать на расстоянии в пятьсот ярдов.
Ее кожа была покрыта небольшими ямками, которые служили мониторами движения воды. Когда она чувствовала кровь, ее мозг моментально анализировал скорость и направление, откуда шел запах, и она автоматически устремлялась к источнику.
Последние полчаса она держалась на глубине в пять морских саженей и сохраняла скорость в три узла. Внезапно ее пробрала дрожь. Она почувствовала цель, стала подниматься, и скорее заработал ее мощный хвостовой плавник. Со всех сторон ее мир заполнял мощный звук ревуна, но она не изменила курса и пошла навстречу звуку...
* * *
Молодой оператор звукового локатора быстро терял силы. Когда он услышал первые сигналы, возвестившие о начале поисков, он сразу начал кричать и теперь потерял голос. Сейчас, из его горла исходил только слабый стон.Память не сохранила картины падения в воду. В голове лишь мелькали отрывочные сцены несущихся мимо облаков, пенящихся волн и остался звук собственного крика, перекрывавший гул двигателя. Он не знал, что стряслось с пилотом. С трудом мог вспомнить, как потеряли шар, как набирали высоту, как блестела устремившаяся вниз лопасть винта.
Он упал вдали от обломков вертолета и окунулся в туман. Правая рука была изуродована. Он автоматически надул жилет, и тогда появилась надежда. Вокруг выли ревуны, и приходило отчаяние, когда их звук удалялся.
С наступлением сумерек молодой человек включил фонарик на жилете. У него был еще свисток. Он слышал, как над ним в тумане завис вертолет. Он пытался вглядеться в черную темень, но не видел прожектора. Тут молодой человек вспомнил, что в книжке инструкций о том, как выжить после крушения, говорилось, что звук вертолета привлекает акул. Поэтому вертолеты не вызывали в район кораблекрушений, если в воде были люди.
Он вспомнил рассказы об акуле возле Лонг-Айленда, когда еще ходил в училище. Это не здесь ли? Его зазнобило, он чувствовал свою беззащитность. Когда молодой человек понял, что вертолет удаляется, стало как-то спокойнее. Потом он неожиданно услышал ревун совсем близко, потянулся за свистком и стал подавать сигналы.
* * *
Младший лейтенант стоял у правого борта "Леона М. Купера", вглядываясь в туманную тьму. Он надеялся, что капитан его заметит, потому что это не была его вахта и он был единственным младшим офицером, который посчитал необходимым оставить игру в бридж и выйти на палубу во время поисков.Он почти сразу же пожалел о своем порыве, потому что холод пронизывал его летнюю форму, но ему хотелось, чтобы его все-таки заметили, и он остался.
Ревун в двадцати футах от его головы издал душераздирающий звук, а лейтенант подумал о риске столкновения с "Притчеттом", "Кейном", "Карлом О. Бергиром" или любым эсминцем, бороздящим воды справа и слева. Ему в голову пришла ужасная мысль. Если в самом деле случится беда и, к примеру, "Притчетт" вынырнет из тумана и врежется им в борт, могут ли привлечь его к ответственности, хотя он и не на вахте?
Над этим стоило задуматься, и он стал перебирать в памяти конспекты лекций в поисках аналогичной ситуации. Когда лейтенант так ничего и не вспомнил, он решил уйти вниз. Но в этот момент он услышал слабый звук полицейского свистка. Лейтенант ворвался в рулевую рубку, едва не сбив вахтенного офицера. Капитан с чашкой кофе в руке и трубкой в зубах восседал на своем месте, всматриваясь в туман.
Лейтенант доложил об услышанном, и капитан тотчас приказал остановить машину. Они вместе вышли на мостик и действительно услышали свисток справа по борту.
- Прожектор! - приказал капитан. - Прожектор справа на борту. Ищите. Все ищите.
Вспыхнул прожектор, но он лишь высветил стену тумана.
- Убрать прожектор! - приказал капитан. Они пытались что-то рассмотреть, но безуспешно. И больше ничего не слышали.
* * *
Молодой оператор звукового локатора слышал, как вдали застопорили двигатели. Окатившая его волна дала понять, что его могут вскоре спасти. Он снова засвистел громко, отчаянно и, сумев крикнуть, почувствовал прилив сил. Усталости поубавилось. До сих пор он лежал на спине, а сейчас ударил ногами по воде, выпрямился и стал вглядываться в сторону шума. В нескольких сотнях ярдов мелькнула какая-то белая форма... Он поднял правую руку и ощутил резкую боль в правом локте, где его поранило при крушении. Он почувствовал, что кровь полилась быстрее. Молодой человек вспомнил, как объясняли в училище, что шок замедляет реакцию. Он снова лег на воду, придерживая правую руку, чтобы остановить кровь.Слава Богу! Помощь была уже недалеко. Он долго не продержится. Молодой человек вспомнил, как мать ставила свечу в память о его отце. Слава Богу, ей не придется вторично проходить через такое...
Неожиданно его пронизало чувство полной беззащитности со всех сторон.
Океан, казалось, таил угрозу.
Он стал в страхе оглядываться... Потом снова лег... Сейчас было не время паниковать... Через несколько минут его возьмут на борт корабля...
Страшная сила подбросила его в воздух, вырвав из воды. Он как бы сам увидел себя со стороны в тени темного облака из океана. Об акуле он не подумал. Нет, он согрешил, и сейчас его настигла десница Божья. Разорванный на куски, он больше ничего не чувствовал.
* * *
Младший лейтенант отодвинул темно-зеленые портьеры и вошел в кают-компанию. Игру в карты оставили, когда спускали на воду шлюпки в поисках источника свиста. Они все еще были на воде. На столе остались разбросанные карты, и он аккуратно собрал их и положил на место.Он сделал свое дело, услышав свисток, но не совершит новых ошибок, оставаясь наверху.
Младший лейтенант вернулся в свою каюту, разделся и залез на верхнюю койку. Этот идиот-вертолетчик со своим крушением сорвал им маневры. Ничего не оставалось, как лечь спать.
7
Мэр Ларри Вогэн вскочил с места, и закрыл дверь в комнату, где его секретарша Дейзи Уикер занималась вышиванием. Он уставился на Броуди выпученными красными глазами.
- Черт бы тебя побрал, Броуди. Ты сам-то хоть слышишь, что говоришь?
Броуди покачал головой.
- Я думал, что к настоящему моменту все уже обо всем знают.
- И что ты этим хочешь сказать? - Лицо Вогэна стало кирпично-красным.
Броуди пожал плечами.
- Мне всегда казалось, что я последним в городе узнаю о новом жульничестве.
- Брать деньги в кредит - не жульничество. Кроме того, я и не знал. Мне не нравится...
- Кончай трепаться, Ларри. Если бы я не устроил истерику, ты бы продал гостиницу Москотти еще два года назад.
- Ну, об этом, положим, я и не знал.
"Врет, - подумал Броуди. - Интересно, а сколько членов муниципального совета знали об этом с самого начала? Возможно, Тони Кацулис и, скорее всего, Альберт Моррис. Над Тэтчер? Рейф Лопес? Возможно. Трудно сказать. Во всяком случае, Вогэн знал обо всем".
В подтверждение своей догадки Броуди предложил:
- Я хочу, чтобы ты временно отказал Питерсону в разрешении на продолжение строительства.
Вогэн в ответ фыркнул:
- Ты с ума сошел. У меня жена и дети.
- Я об этом и говорю. Если эти парни сюда проберутся, они начнут продавать героин в церковном хоре среди бела дня.
Вогэн посмотрел на него с интересом.
- А чем в это время будет заниматься начальник полиции? "Возможно, - подумал Броуди, - преподавать английский старшеклассникам или работать в банке".
- Откажи ему в разрешении, - повторил Броуди. - Либо я буду обращаться в муниципальный совет.
- Муниципальный совет нашего города, - заявил Вогэн, - не намерен ни от чего отказываться лишь потому, что младший государственный чиновник считает, что не способен справиться с мелким бандитом.
- Ну, что же, - сказал Броуди, - я действительно не могу.
- Возможно, они найдут другого, кто сможет.
У Броуди появилось желание сорвать с груди значок, снять кобуру с пистолетом и бросить все на стол мэра. Эллен была бы счастлива.
- Конечно, - продолжал он, - ты можешь нанять Джеппса, когда я сниму его с крючка.
- Судя по тому, что ты мне сказал, это должно произойти в ближайшее время.
Он спросил Вогэна, что тот имеет в виду конкретно.
- Ты мешаешь. Москотти может попробовать убрать тебя с дороги. Своими методами.
Еще одна угроза. Наверное, ему пора к ним привыкать.
- Да, он может попытаться. Но пока давай уберем отсюда казино. О'кей?
- Чтобы снова засадить город в лужу?
Лен Хендрикс постучал и вошел в комнату. Отдал честь Броуди, как рекрут из Форт-Беннинга. На городской площади приземлился вертолет ВМС. Разрешено ли это законом? Либо для государственных машин сделано исключение?
Броуди вышел, чтобы узнать, в чем дело.
По крайней мере, сейчас он был при исполнении своих обязанностей.
В последний раз, когда Броуди встречался с вертолетом, тот засыпал его песком на пляже в прошлое воскресенье, а этот повалил целый ряд деревьев, которые посадила Минни Элдридж весной 1956 года.
Броуди покачал головой.
- Послушайте, майор... Или как вас там...
Пилот протянул руку. У него были невинные темные глаза и радостная улыбка.
- Подполковник Чип Чейфи, ответственный за безопасность полетов, Квонсет-Пойнт.
Броуди не пожал протянутой руки, холодно кивнул и поинтересовался, почему пилот посчитал возможным посадить машину посреди городской площади.
- Я по официальному делу к полицейскому управлению...
- Вы бы сели посреди центрального парка в Нью-Йорке, если бы у вас было дело к нью-йоркской полиции?
- Нет, сэр.
Пилот попросил, чтобы выделили полицейский катер для поисков трупов двух членов экипажа вертолета, потерпевшего крушение.
Броуди объяснил, что в данный момент перед офицером стоит половина полицейских сил Эмити: он сам и Хендрикс. Гораздо проще было просто позвонить по телефону, а не сбивать половину зелени на единственной городской площади при посадке.
- Прошу прощения, сэр, - ответил пилот и тем окончательно обезоружил Броуди, потому что в последний раз, когда ему довелось иметь дело с человеком при дубовых листьях, тот не называл его "сэром", а назвал тупым идиотом за то, что он уронил на плацу винтовку.
Пилот продолжал:
- Я хотел бы найти кого-либо, кто видел вертолет с пляжа до крушения.
- Мой сын, - сказал Броуди.
Он отправил пилота с Хендриком к себе домой, а сам отправился на машине рыскать по песчаным дюнам в поисках жертв крушения вертолета, погибших аквалангистов, жертв взрыва, в общем, жертв.
Это лето обещало принести жертв больше, чем в год Беды.
Странно... очень, очень странно... Она интуитивно чувствовала обоих сыновей, но Майка лучше, чем Шона. Ей показалось, что Майк что-то утаивает от добродушного мужчины с золотыми крылышками.
- Нет, Майк, - говорил пилот, - не думаю, что он бы стал к вам приближаться, если бы решил, что вы с приятелем просто балуетесь в воде. Скорее всего, ему показалось, что один из вас тонет. Или нечто в этом духе...
- Ну, на это можно не рассчитывать, - улыбнулась Эллен. - Они же рождаются с жабрами и умеют плавать еще до того, как научатся ходить.
Пилот взглянул на нее. Он явно с ней заигрывал, и она это поняла, как только открыла ему дверь. Эллен привыкла к такому отношению, но было приятно, что она еще кому-то нравится.
Когда она была помоложе, флотские офицеры буквально осаждали их дом в Пелхэме, и среди них были даже представители отдаленных училищ. Но самыми активными были пилоты. А этот ей все время нежно улыбался, но, конечно, не мог знать, что Майк что-то утаивает, хотя она никак не могла понять причину.
- Значит, ты и твой приятель Ларри, - говорил пилот. - Больше никто не видел?
Майк покраснел.
- Нет, еще Энди Николас.
Пилот записал имя.
- И Джеки, - добавила Эллен. - Почему не говоришь о Джеки? У нее что, глаз нет?
- Да, забыл, еще Джеки.
"Забыл? Как бы не так!"
- Джеки? - переспросил пилот.
- Джеки Анджело, - пробормотал Майк. - У нес отец полицейский.
- Офицер полиции, - автоматически уточнила Эллен. Она с любопытством взглянула на Майка. Он боялся Дика Анджело? Разве Джеки не разрешали купаться? Да и чем же они там занимались?
Пропасть между тридцатью тремя и пятнадцатью годам и никогда еще не была столь большой.
Но пилот, казалось, был удовлетворен.
- Ладно, мы не станем их беспокоить. - Он закрыл блокнот. - Майк, ты знаешь, где затонула "Орка"?
- Еще бы ему не знать! - вздохнула Эллен.
- Мой отец был на борту, - сказал гордо Майк, - когда она ушла на дно.
У пилота была своя версия. Он служил во Вьетнаме вместе с погибшим пилотом и знал его как опытного летчика. Конечно, ошибку мог допустить оператор звукового локатора. Возможно, он опустил зонд на слишком большую глубину, и шар мог запутаться в палубных надстройках затонувшей "Орки". Кроме этой шхуны, на карте ничего не было обозначено.
Если удастся разыскать зонд, то можно будет определить причину крушения и избежать новых неприятностей.
Лицо Майка просветлело. Он рассказал пилоту о курсах подводного плавания. Может быть, Эндрюс, их инструктор, позволит им обследовать место крушения?
У Эллен резко упало настроение. Одно дело было представить себе Майка, плещущегося в воде у песчаного пляжа под руководством опытного инструктора, и совсем другое - позволить ему рыскать среди обломков затонувшей шхуны, где чуть не погиб его отец.
Пилот покачал головой и пояснил, что в этих целях они используют команду подводников из Квонсета.
Эллен проводила его до двери. И поинтересовалась:
- Может быть, экипаж выжил?
Он отрезал:
- Нет. Теперь уже нет. Слишком долго они пробыли в воде. Даже если сумеем их найти, то, увы...
Майк вспомнил, как на прощанье пилот дружески помахал ему рукой, что было его последним контактом с живым миром...
Когда Лен увез пилота, на переднем крыльце появился Майк, жующий яблоко.
- Что это за команда, о которой говорил пилот? - спросила Эллен.
- Команда подводников, специалистов по взрывам, - ответил он снисходительно.
Она спросила, что он думает о крушении вертолета.
- Нет ли в этом твоей вины?
Он задумчиво жевал.
- Если этот парень подлетел поближе, чтобы посмотреть, не нуждаемся ли мы в помощи, а поэтому затащил свою штуку на "Орку", то в какой-то мере это и моя вина, не так ли?
Да, сказывалось католическое воспитание.
- Глупости, не выдумывай...
- Понимаешь, со стороны могло показаться... Мы же не просто баловались... Он посмотрел вдоль Бейберри-лейн. О! Вот это да...
Она проследила за его взглядом. Желтый спортивный автомобиль остановился возле их дома.
- Феррари-246, - объявил Майк. - Это двадцать тысяч долларов на колесах.
Из окошка торчало знакомое удилище. Затем появился Шон и вытащил удочку. В это время открылась дверца и из-за руля выбралась массивная широкоплечая фигура с большим животом. Вначале Эллен его не узнала, хотя Броуди однажды называл ей его в ресторане "Абелард армз".
Теперь, он был в коротких штанах и легкой рубашке, а не в костюме, поэтому она лишь спустя некоторое время узнала человека, шедшего странной шаркающей походкой по дорожке к се дому.
Шон ни на что не смотрел, бросил удочку на лужайке и сразу же проследовал в гараж к Сэмми. Майк подошел поближе, чтобы рассмотреть машину. А мужчина все приближался...
- Миссис Броуди? Эллен?
Она оцепенела.
- Да! - голос у нее дрожал. До нее только сейчас стало доходить значение происходящего.
Мужчина улыбнулся, обнажив желтые зубы, среди которых сверкнула золотая коронка. Его голова была слишком большой для его тела, уши чересчур велики для головы, а седые волосы покрывали плечи львиной гривой.
Это был Москотти. Он протянул руку, и она автоматически ее пожала. У него были мягкие и потные ладони... Эллен хотела отдернуть руку, но не смогла и продолжала смотреть в его черные глаза, как кролик на удава.
- Начальник дома?
- Нет. Да. Будет с минуты на минуту.
- Ну, что ж. Вот мы с Шоном отлично прокатились, поговорили о младших скаутах, о регате, короче, обсудили городские новости.
Он улыбнулся. Она сумела освободить руку. Казалось, она испачкалась. Москотти ухмыльнулся, глядя на нее.
- Все в порядке, миссис Броуди, не пугайтесь. Просто я хотел кое-что сказать вашему мужу. Дать ему небольшой совет.
Она стояла молча, опасаясь, что, если откроет рот, оттуда вырвется нечто наподобие писка.
- Когда я остановил машину, Шон тут же в нее взобрался. Вы бы посоветовали своим детям не садиться в чужие машины.
Шон прекрасно это знал и никогда бы себе подобного не позволил. Но он знаком с Москотти. Когда она напомнит ему о правилах, он уже никогда об этом не забудет.
- Мои дети никогда не садятся в машины к незнакомым людям, - сказала она.
- Вот и хорошо, - улыбнулся он. - Значит, не такой уж я иностранец у вас в городе.
Он повернулся, подошел к автомобилю и, ущипнув Майка за локоть, сел за руль. Затем захлопнул дверцу, высунулся в окно и громко сказал:
- Не знаешь ведь, кто может им предложить прокатиться...
Он отъехал от тротуара. Двигатель работал утробно и звучал, как отдаленный снежный обвал. Автомобиль набрал скорость и скрылся за углом.
Тогда ее прорвало.
- Шон! - закричала Эллен истерически.
Он появился в дверях гаража с ведром в руке. Вид был у ее сына испуганный. Он предполагал, о чем будет разговор, и побледнел, когда увидел лицо матери. Шон проблеял что-то невнятное.
- Иди сюда! - приказала она. - Сейчас же!
Перепуганный насмерть, он медленно пошел через лужайку.
- Я...
Они встретились у крыльца.
- Никогда, никогда, никогда больше...
- Я забыл... забыл... - жаловался он. - Но ведь ты же разрешила Джонни Москотти вступить в скауты.
Она его ударила. Ударила наотмашь, как домашняя хозяйка в трущобах Неаполя. Его никогда не били, и он стоял перед ней в полном шоке...
- Я папе расскажу! - неожиданно завопил он, потом круто повернулся и ушел за дом в направлении болотца у залива.
- Шон! - позвала она. - Дорогой, вернись...
Он исчез. В гараже закашлял Сэмми. Невдалеке послышался звук приближающегося парома. Со стороны к крыльцу приближался Майк. Он двигался осторожно, как будто подходил к сумасшедшей.
Эллен вбежала в дом и поднялась в ванную. С трудом узнав собственное лицо в зеркале, она стала отмывать с руки прикосновение Москотти.
- Привет, Як-Як. Кажется, я нашел причину.
Як-Як собрался кивнуть, но потом решил, что не следует поощрять Анджело. Ведь он может закончить копаться с мотором и по пути зайдет в магазин, напросится на банку пива, а то еще и приметит краба, которого Як-Як незаконно выловил у пирса.
Пошли они все к черту! И Анджело, и полицаи, и Рокленд в штате Мэн, где несколько лет назад профсоюз выдвинул его сказать приветственную речь по случаю приезда Маски, а он все напрочь забыл и ушел с трибуны, так ничего и не произнеся. Будь прокляты ловцы омаров из Пенобскот-Бей, смеявшиеся над ним до тех пор, пока он не покинул поселок.
Но, главным образом, будь проклят город Эмити и его жители с их нью-йоркским акцентом, который он не переносил, и их неспособностью понять его речь.
Он посмотрел на садки с наживкой, сверкавшие рыбьей чешуей. Потом стал спускаться по грубым деревянным ступенькам, которые сам прибивал, когда только стал жить в Эмити. Пройдя половину пути, Як-Як остановился. На гребне волны прибоя виднелась четко отрезанная голова и часть туловища толстой трески, которую прибивало к садку с наживкой. Он потянулся и подхватил ее сачком.
Голова была свежей. Хаймэн задумался, потом поднялся на пирс и осторожно осмотрелся. Найдя кусок толстой лески, который раньше сам же втиснул за край доски пирса, Як-Як потянул и вытащил ловушку для крабов. Она была пустой, а наживка сгнила настолько, что утратила привлекательность даже для крабов Эмити. Хаймэн внимательно разглядел голову трески, швырнул ее в ловушку для крабов и опустил в воду.
Видимо, кто-то из рыбаков хотел использовать треску для наживки, разрезал очень острым ножом, а потом выбросил половину. В общем, кто-то теряет и кто-то находит... Таков закон океана.
Хаймэн посмотрел в сторону океана и внезапно понял, что в гавани нет никакой жизни. Сегодня рыбаков можно не ждать, даже Шона, который приходил каждый день с тех пор, как зашел косяк трески. Так что незачем было готовить наживку...
Дик Анджело уже закончил работу и собрался уходить, держа в руке ящик с инструментами. Як-Як пронаблюдал за тем, как Дик залез в полицейский джип и укатил. Опасность разговора миновала.
Снова опускался туман. Нет, не плотный и густой, как в Пенобскоте, а легкий туман Нью-Йорка, скорее всего насыщенный микробами.
Хаймэн мог бы закрыть магазин, но некуда было пойти, разве что в "Рэнди бэр", где как всегда полно пустомель.
Он зашел в сарайчик, открыл ящик стола, битком набитый рыболовными снастями, и вытащил оттуда бутылку ямайского рома, потом подобрал журнал "Гэллери", кем-то брошенный на пирсе. Листая его страницы и качая головой над яркими иллюстрациями, Хаймэн начал прикладываться к бутылке.
- Черт бы тебя побрал, Броуди. Ты сам-то хоть слышишь, что говоришь?
Броуди покачал головой.
- Я думал, что к настоящему моменту все уже обо всем знают.
- И что ты этим хочешь сказать? - Лицо Вогэна стало кирпично-красным.
Броуди пожал плечами.
- Мне всегда казалось, что я последним в городе узнаю о новом жульничестве.
- Брать деньги в кредит - не жульничество. Кроме того, я и не знал. Мне не нравится...
- Кончай трепаться, Ларри. Если бы я не устроил истерику, ты бы продал гостиницу Москотти еще два года назад.
- Ну, об этом, положим, я и не знал.
"Врет, - подумал Броуди. - Интересно, а сколько членов муниципального совета знали об этом с самого начала? Возможно, Тони Кацулис и, скорее всего, Альберт Моррис. Над Тэтчер? Рейф Лопес? Возможно. Трудно сказать. Во всяком случае, Вогэн знал обо всем".
В подтверждение своей догадки Броуди предложил:
- Я хочу, чтобы ты временно отказал Питерсону в разрешении на продолжение строительства.
Вогэн в ответ фыркнул:
- Ты с ума сошел. У меня жена и дети.
- Я об этом и говорю. Если эти парни сюда проберутся, они начнут продавать героин в церковном хоре среди бела дня.
Вогэн посмотрел на него с интересом.
- А чем в это время будет заниматься начальник полиции? "Возможно, - подумал Броуди, - преподавать английский старшеклассникам или работать в банке".
- Откажи ему в разрешении, - повторил Броуди. - Либо я буду обращаться в муниципальный совет.
- Муниципальный совет нашего города, - заявил Вогэн, - не намерен ни от чего отказываться лишь потому, что младший государственный чиновник считает, что не способен справиться с мелким бандитом.
- Ну, что же, - сказал Броуди, - я действительно не могу.
- Возможно, они найдут другого, кто сможет.
У Броуди появилось желание сорвать с груди значок, снять кобуру с пистолетом и бросить все на стол мэра. Эллен была бы счастлива.
- Конечно, - продолжал он, - ты можешь нанять Джеппса, когда я сниму его с крючка.
- Судя по тому, что ты мне сказал, это должно произойти в ближайшее время.
Он спросил Вогэна, что тот имеет в виду конкретно.
- Ты мешаешь. Москотти может попробовать убрать тебя с дороги. Своими методами.
Еще одна угроза. Наверное, ему пора к ним привыкать.
- Да, он может попытаться. Но пока давай уберем отсюда казино. О'кей?
- Чтобы снова засадить город в лужу?
Лен Хендрикс постучал и вошел в комнату. Отдал честь Броуди, как рекрут из Форт-Беннинга. На городской площади приземлился вертолет ВМС. Разрешено ли это законом? Либо для государственных машин сделано исключение?
Броуди вышел, чтобы узнать, в чем дело.
По крайней мере, сейчас он был при исполнении своих обязанностей.
* * *
Броуди протолкался через толпу, окружившую серо-голубую машину, и столкнулся с кудрявым пилотом. На отвороте воротника его рубашки сверкала пара дубовых листьев.В последний раз, когда Броуди встречался с вертолетом, тот засыпал его песком на пляже в прошлое воскресенье, а этот повалил целый ряд деревьев, которые посадила Минни Элдридж весной 1956 года.
Броуди покачал головой.
- Послушайте, майор... Или как вас там...
Пилот протянул руку. У него были невинные темные глаза и радостная улыбка.
- Подполковник Чип Чейфи, ответственный за безопасность полетов, Квонсет-Пойнт.
Броуди не пожал протянутой руки, холодно кивнул и поинтересовался, почему пилот посчитал возможным посадить машину посреди городской площади.
- Я по официальному делу к полицейскому управлению...
- Вы бы сели посреди центрального парка в Нью-Йорке, если бы у вас было дело к нью-йоркской полиции?
- Нет, сэр.
Пилот попросил, чтобы выделили полицейский катер для поисков трупов двух членов экипажа вертолета, потерпевшего крушение.
Броуди объяснил, что в данный момент перед офицером стоит половина полицейских сил Эмити: он сам и Хендрикс. Гораздо проще было просто позвонить по телефону, а не сбивать половину зелени на единственной городской площади при посадке.
- Прошу прощения, сэр, - ответил пилот и тем окончательно обезоружил Броуди, потому что в последний раз, когда ему довелось иметь дело с человеком при дубовых листьях, тот не называл его "сэром", а назвал тупым идиотом за то, что он уронил на плацу винтовку.
Пилот продолжал:
- Я хотел бы найти кого-либо, кто видел вертолет с пляжа до крушения.
- Мой сын, - сказал Броуди.
Он отправил пилота с Хендриком к себе домой, а сам отправился на машине рыскать по песчаным дюнам в поисках жертв крушения вертолета, погибших аквалангистов, жертв взрыва, в общем, жертв.
Это лето обещало принести жертв больше, чем в год Беды.
* * *
Эллен Броуди, угощая кофе Лена Хендрикса и пилота вертолета, поймала взгляд старшего сына. Он отвел глаза.Странно... очень, очень странно... Она интуитивно чувствовала обоих сыновей, но Майка лучше, чем Шона. Ей показалось, что Майк что-то утаивает от добродушного мужчины с золотыми крылышками.
- Нет, Майк, - говорил пилот, - не думаю, что он бы стал к вам приближаться, если бы решил, что вы с приятелем просто балуетесь в воде. Скорее всего, ему показалось, что один из вас тонет. Или нечто в этом духе...
- Ну, на это можно не рассчитывать, - улыбнулась Эллен. - Они же рождаются с жабрами и умеют плавать еще до того, как научатся ходить.
Пилот взглянул на нее. Он явно с ней заигрывал, и она это поняла, как только открыла ему дверь. Эллен привыкла к такому отношению, но было приятно, что она еще кому-то нравится.
Когда она была помоложе, флотские офицеры буквально осаждали их дом в Пелхэме, и среди них были даже представители отдаленных училищ. Но самыми активными были пилоты. А этот ей все время нежно улыбался, но, конечно, не мог знать, что Майк что-то утаивает, хотя она никак не могла понять причину.
- Значит, ты и твой приятель Ларри, - говорил пилот. - Больше никто не видел?
Майк покраснел.
- Нет, еще Энди Николас.
Пилот записал имя.
- И Джеки, - добавила Эллен. - Почему не говоришь о Джеки? У нее что, глаз нет?
- Да, забыл, еще Джеки.
"Забыл? Как бы не так!"
- Джеки? - переспросил пилот.
- Джеки Анджело, - пробормотал Майк. - У нес отец полицейский.
- Офицер полиции, - автоматически уточнила Эллен. Она с любопытством взглянула на Майка. Он боялся Дика Анджело? Разве Джеки не разрешали купаться? Да и чем же они там занимались?
Пропасть между тридцатью тремя и пятнадцатью годам и никогда еще не была столь большой.
Но пилот, казалось, был удовлетворен.
- Ладно, мы не станем их беспокоить. - Он закрыл блокнот. - Майк, ты знаешь, где затонула "Орка"?
- Еще бы ему не знать! - вздохнула Эллен.
- Мой отец был на борту, - сказал гордо Майк, - когда она ушла на дно.
У пилота была своя версия. Он служил во Вьетнаме вместе с погибшим пилотом и знал его как опытного летчика. Конечно, ошибку мог допустить оператор звукового локатора. Возможно, он опустил зонд на слишком большую глубину, и шар мог запутаться в палубных надстройках затонувшей "Орки". Кроме этой шхуны, на карте ничего не было обозначено.
Если удастся разыскать зонд, то можно будет определить причину крушения и избежать новых неприятностей.
Лицо Майка просветлело. Он рассказал пилоту о курсах подводного плавания. Может быть, Эндрюс, их инструктор, позволит им обследовать место крушения?
У Эллен резко упало настроение. Одно дело было представить себе Майка, плещущегося в воде у песчаного пляжа под руководством опытного инструктора, и совсем другое - позволить ему рыскать среди обломков затонувшей шхуны, где чуть не погиб его отец.
Пилот покачал головой и пояснил, что в этих целях они используют команду подводников из Квонсета.
Эллен проводила его до двери. И поинтересовалась:
- Может быть, экипаж выжил?
Он отрезал:
- Нет. Теперь уже нет. Слишком долго они пробыли в воде. Даже если сумеем их найти, то, увы...
Майк вспомнил, как на прощанье пилот дружески помахал ему рукой, что было его последним контактом с живым миром...
Когда Лен увез пилота, на переднем крыльце появился Майк, жующий яблоко.
- Что это за команда, о которой говорил пилот? - спросила Эллен.
- Команда подводников, специалистов по взрывам, - ответил он снисходительно.
Она спросила, что он думает о крушении вертолета.
- Нет ли в этом твоей вины?
Он задумчиво жевал.
- Если этот парень подлетел поближе, чтобы посмотреть, не нуждаемся ли мы в помощи, а поэтому затащил свою штуку на "Орку", то в какой-то мере это и моя вина, не так ли?
Да, сказывалось католическое воспитание.
- Глупости, не выдумывай...
- Понимаешь, со стороны могло показаться... Мы же не просто баловались... Он посмотрел вдоль Бейберри-лейн. О! Вот это да...
Она проследила за его взглядом. Желтый спортивный автомобиль остановился возле их дома.
- Феррари-246, - объявил Майк. - Это двадцать тысяч долларов на колесах.
Из окошка торчало знакомое удилище. Затем появился Шон и вытащил удочку. В это время открылась дверца и из-за руля выбралась массивная широкоплечая фигура с большим животом. Вначале Эллен его не узнала, хотя Броуди однажды называл ей его в ресторане "Абелард армз".
Теперь, он был в коротких штанах и легкой рубашке, а не в костюме, поэтому она лишь спустя некоторое время узнала человека, шедшего странной шаркающей походкой по дорожке к се дому.
Шон ни на что не смотрел, бросил удочку на лужайке и сразу же проследовал в гараж к Сэмми. Майк подошел поближе, чтобы рассмотреть машину. А мужчина все приближался...
- Миссис Броуди? Эллен?
Она оцепенела.
- Да! - голос у нее дрожал. До нее только сейчас стало доходить значение происходящего.
Мужчина улыбнулся, обнажив желтые зубы, среди которых сверкнула золотая коронка. Его голова была слишком большой для его тела, уши чересчур велики для головы, а седые волосы покрывали плечи львиной гривой.
Это был Москотти. Он протянул руку, и она автоматически ее пожала. У него были мягкие и потные ладони... Эллен хотела отдернуть руку, но не смогла и продолжала смотреть в его черные глаза, как кролик на удава.
- Начальник дома?
- Нет. Да. Будет с минуты на минуту.
- Ну, что ж. Вот мы с Шоном отлично прокатились, поговорили о младших скаутах, о регате, короче, обсудили городские новости.
Он улыбнулся. Она сумела освободить руку. Казалось, она испачкалась. Москотти ухмыльнулся, глядя на нее.
- Все в порядке, миссис Броуди, не пугайтесь. Просто я хотел кое-что сказать вашему мужу. Дать ему небольшой совет.
Она стояла молча, опасаясь, что, если откроет рот, оттуда вырвется нечто наподобие писка.
- Когда я остановил машину, Шон тут же в нее взобрался. Вы бы посоветовали своим детям не садиться в чужие машины.
Шон прекрасно это знал и никогда бы себе подобного не позволил. Но он знаком с Москотти. Когда она напомнит ему о правилах, он уже никогда об этом не забудет.
- Мои дети никогда не садятся в машины к незнакомым людям, - сказала она.
- Вот и хорошо, - улыбнулся он. - Значит, не такой уж я иностранец у вас в городе.
Он повернулся, подошел к автомобилю и, ущипнув Майка за локоть, сел за руль. Затем захлопнул дверцу, высунулся в окно и громко сказал:
- Не знаешь ведь, кто может им предложить прокатиться...
Он отъехал от тротуара. Двигатель работал утробно и звучал, как отдаленный снежный обвал. Автомобиль набрал скорость и скрылся за углом.
Тогда ее прорвало.
- Шон! - закричала Эллен истерически.
Он появился в дверях гаража с ведром в руке. Вид был у ее сына испуганный. Он предполагал, о чем будет разговор, и побледнел, когда увидел лицо матери. Шон проблеял что-то невнятное.
- Иди сюда! - приказала она. - Сейчас же!
Перепуганный насмерть, он медленно пошел через лужайку.
- Я...
Они встретились у крыльца.
- Никогда, никогда, никогда больше...
- Я забыл... забыл... - жаловался он. - Но ведь ты же разрешила Джонни Москотти вступить в скауты.
Она его ударила. Ударила наотмашь, как домашняя хозяйка в трущобах Неаполя. Его никогда не били, и он стоял перед ней в полном шоке...
- Я папе расскажу! - неожиданно завопил он, потом круто повернулся и ушел за дом в направлении болотца у залива.
- Шон! - позвала она. - Дорогой, вернись...
Он исчез. В гараже закашлял Сэмми. Невдалеке послышался звук приближающегося парома. Со стороны к крыльцу приближался Майк. Он двигался осторожно, как будто подходил к сумасшедшей.
Эллен вбежала в дом и поднялась в ванную. С трудом узнав собственное лицо в зеркале, она стала отмывать с руки прикосновение Москотти.
* * *
Як-Як Хаймэн проверил живую наживку в магазине и решил ее заменить на случай, если опять придет косяк трески. Он прошел к садкам с наживкой, прикрепленным в воде у пирса. Подойдя к полицейскому катеру, он уставился на перепачканного мазутом Дика Анджело, который снял кожух с двигателя и ковырялся в его внутренностях. Анджело поднял глаза на Хаймэна.- Привет, Як-Як. Кажется, я нашел причину.
Як-Як собрался кивнуть, но потом решил, что не следует поощрять Анджело. Ведь он может закончить копаться с мотором и по пути зайдет в магазин, напросится на банку пива, а то еще и приметит краба, которого Як-Як незаконно выловил у пирса.
Пошли они все к черту! И Анджело, и полицаи, и Рокленд в штате Мэн, где несколько лет назад профсоюз выдвинул его сказать приветственную речь по случаю приезда Маски, а он все напрочь забыл и ушел с трибуны, так ничего и не произнеся. Будь прокляты ловцы омаров из Пенобскот-Бей, смеявшиеся над ним до тех пор, пока он не покинул поселок.
Но, главным образом, будь проклят город Эмити и его жители с их нью-йоркским акцентом, который он не переносил, и их неспособностью понять его речь.
Он посмотрел на садки с наживкой, сверкавшие рыбьей чешуей. Потом стал спускаться по грубым деревянным ступенькам, которые сам прибивал, когда только стал жить в Эмити. Пройдя половину пути, Як-Як остановился. На гребне волны прибоя виднелась четко отрезанная голова и часть туловища толстой трески, которую прибивало к садку с наживкой. Он потянулся и подхватил ее сачком.
Голова была свежей. Хаймэн задумался, потом поднялся на пирс и осторожно осмотрелся. Найдя кусок толстой лески, который раньше сам же втиснул за край доски пирса, Як-Як потянул и вытащил ловушку для крабов. Она была пустой, а наживка сгнила настолько, что утратила привлекательность даже для крабов Эмити. Хаймэн внимательно разглядел голову трески, швырнул ее в ловушку для крабов и опустил в воду.
Видимо, кто-то из рыбаков хотел использовать треску для наживки, разрезал очень острым ножом, а потом выбросил половину. В общем, кто-то теряет и кто-то находит... Таков закон океана.
Хаймэн посмотрел в сторону океана и внезапно понял, что в гавани нет никакой жизни. Сегодня рыбаков можно не ждать, даже Шона, который приходил каждый день с тех пор, как зашел косяк трески. Так что незачем было готовить наживку...
Дик Анджело уже закончил работу и собрался уходить, держа в руке ящик с инструментами. Як-Як пронаблюдал за тем, как Дик залез в полицейский джип и укатил. Опасность разговора миновала.
Снова опускался туман. Нет, не плотный и густой, как в Пенобскоте, а легкий туман Нью-Йорка, скорее всего насыщенный микробами.
Хаймэн мог бы закрыть магазин, но некуда было пойти, разве что в "Рэнди бэр", где как всегда полно пустомель.
Он зашел в сарайчик, открыл ящик стола, битком набитый рыболовными снастями, и вытащил оттуда бутылку ямайского рома, потом подобрал журнал "Гэллери", кем-то брошенный на пирсе. Листая его страницы и качая головой над яркими иллюстрациями, Хаймэн начал прикладываться к бутылке.