Четверо настороженно заняли позицию. Было ясно, что они сейчас продырявят этого рослого незнакомца, конечно, лишь после обычного короткого диалога.
— Тебе, кажется, не нравится, парень? — спросил тип у стойки.
— Совершенно не нравится, — сказал Лэсситер.
— Тогда опусти-ка пулемет, парень! — произнес тип у стойки. — Тогда мы возьмем тебя в нашу игру.
Лэсситер вызывающе ухмыльнулся.
— Может быть, вы являетесь людьми Манаски? — спросил он в наступившей напряженной тишине. — То, что вы здесь делаете, точно соответствует этому.
— Чему, парень?
— Дьяволу Манаске.
Четверо бандитов выхватили револьверы. Они действовали жутко быстро.
Лэсситер резко присел на корточки, и из его винчестера посыпались вспышки огня.
У одного из окон также блеснул огонь, и раздался треск выстрелов.
Амос Старински исчез за своей стойкой и выставил у края винтовку с магазином и обрезанным стволом. Но когда он сделал это, в его салуне уже стало тихо.
Вошла Мария.
Четверо храбрецов лежали на полу. Один из них был еще жив. Лэсситер перевернул его ногой на спину и поглядел сверху вниз.
— Итак, вы принадлежите Манаске. Где я могу его найти?
— В… преисподней…
Голова бандита дернулась в сторону, и затем он навсегда замолчал, как и его сообщники.
Три нагие мексиканки стояли, как статуи. В другой обстановке и при других обстоятельствах это была бы чрезвычайно привлекательная картина.
Сейчас это не приходило на ум Лэсситеру.
— Мария, позаботься о них, — попросил он. — Здесь наверняка есть что-либо из одежды. Или нет?
Он вопросительно посмотрел на Старински. Тот утвердительно кивнул.
— Конечно, сэр, — сказал он. — Снаружи в моем магазине. Там есть женщина, которая вам все продаст. У нас, естественно, есть в продаже и платья.
Мария тихо разговаривала с мексиканками. Они прикрыли кое-где тело несколькими остатками материи и последовали за Марией на улицу. Смиренно шли они в двух шагах за ней.
Лэсситер обрезал веревки и освободил привязанных к столбам трех молодых мужчин. В изнеможении они опустились перед ним на колени. Слезы благодарности катились у них по щекам.
— Вам не нужно вставать передо мной на колени, — сказал Лэсситер. — Не следует также бояться меня. Я хотел бы только, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
Лэсситер настоял на том, чтобы они сели с ним за один стол.
Тяжеловес Амос вытаскивал наружу последнего мертвого бандита.
— Что вы знаете о Манаске? — спросил Лэсситер. — Я уверен, что вы можете мне помочь.
Три мексиканца кивнули утвердительно.
— Да что Манаска, сеньор, — начал затем говорить один из них. — Мы все вам расскажем, что знаем, сеньор.
Мария вернулась с женщинами. Они были одеты в пестрые платья и выглядели по-настоящему привлекательно.
И они рассказали все, что им было известно.
14
15
— Тебе, кажется, не нравится, парень? — спросил тип у стойки.
— Совершенно не нравится, — сказал Лэсситер.
— Тогда опусти-ка пулемет, парень! — произнес тип у стойки. — Тогда мы возьмем тебя в нашу игру.
Лэсситер вызывающе ухмыльнулся.
— Может быть, вы являетесь людьми Манаски? — спросил он в наступившей напряженной тишине. — То, что вы здесь делаете, точно соответствует этому.
— Чему, парень?
— Дьяволу Манаске.
Четверо бандитов выхватили револьверы. Они действовали жутко быстро.
Лэсситер резко присел на корточки, и из его винчестера посыпались вспышки огня.
У одного из окон также блеснул огонь, и раздался треск выстрелов.
Амос Старински исчез за своей стойкой и выставил у края винтовку с магазином и обрезанным стволом. Но когда он сделал это, в его салуне уже стало тихо.
Вошла Мария.
Четверо храбрецов лежали на полу. Один из них был еще жив. Лэсситер перевернул его ногой на спину и поглядел сверху вниз.
— Итак, вы принадлежите Манаске. Где я могу его найти?
— В… преисподней…
Голова бандита дернулась в сторону, и затем он навсегда замолчал, как и его сообщники.
Три нагие мексиканки стояли, как статуи. В другой обстановке и при других обстоятельствах это была бы чрезвычайно привлекательная картина.
Сейчас это не приходило на ум Лэсситеру.
— Мария, позаботься о них, — попросил он. — Здесь наверняка есть что-либо из одежды. Или нет?
Он вопросительно посмотрел на Старински. Тот утвердительно кивнул.
— Конечно, сэр, — сказал он. — Снаружи в моем магазине. Там есть женщина, которая вам все продаст. У нас, естественно, есть в продаже и платья.
Мария тихо разговаривала с мексиканками. Они прикрыли кое-где тело несколькими остатками материи и последовали за Марией на улицу. Смиренно шли они в двух шагах за ней.
Лэсситер обрезал веревки и освободил привязанных к столбам трех молодых мужчин. В изнеможении они опустились перед ним на колени. Слезы благодарности катились у них по щекам.
— Вам не нужно вставать передо мной на колени, — сказал Лэсситер. — Не следует также бояться меня. Я хотел бы только, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
Лэсситер настоял на том, чтобы они сели с ним за один стол.
Тяжеловес Амос вытаскивал наружу последнего мертвого бандита.
— Что вы знаете о Манаске? — спросил Лэсситер. — Я уверен, что вы можете мне помочь.
Три мексиканца кивнули утвердительно.
— Да что Манаска, сеньор, — начал затем говорить один из них. — Мы все вам расскажем, что знаем, сеньор.
Мария вернулась с женщинами. Они были одеты в пестрые платья и выглядели по-настоящему привлекательно.
И они рассказали все, что им было известно.
14
Это была долина, в которой две недели назад был повешен достойный жалости Хуанито. Та скудная долина, где уже пролито много слез.
Здесь охотники на людей каждый раз делали остановку, когда вновь транспортировали очередной «груз» на юг в серебряные рудники.
В предыдущий раз пленники шли пешком. У них не было лошадей. Теперь все ехали верхом на мускулистых пегих мустангах. Поэтому они быстрее продвигались вперед, чем обычно.
Всего было пятьдесят пленников. Всех их строго охраняли. Каждый был в наручниках. На ночь им дополнительно надевали железные кольца на ноги. От кольца к кольцу растягивалась непрерывная цепь. Таким образом пленных растягивали в ряд, как по веревочке.
Если бы они захотели сбежать, то все пятьдесят человек должны были двинуться одновременно — но тогда они все упали бы, зацепившись за собственные ноги, потому что система этой цепи была сложной, как лабиринт с тысячей ходов.
В обычных случаях охотники на людей не пользовались этой цепью. Но на этот раз Рио не хотел рисковать. Он намеревался в целости представить дону Яго все плоды своей «работы».
Что это будет за триумф! В нем Рио купался уже теперь.
Но он все еще был полон подозрительности, она у него никогда не Притуплялась.
Почему пленники оставались такими спокойными? И как раз эти гордые воины!
Они наверняка не покорятся так просто своей судьбе.
Тут что-то происходило. Но что?
Рио кивком подозвал к себе палача Вика Макнелли.
— Брат этого предателя! Массаро! Что ты о нем думаешь!
— Я наблюдаю за ним все время, — сказал палач. — Он вызывает беспокойство. Здесь что-то не так. Я чувствую это.
— Как ты думаешь? Могут они рискнуть на восстание?
— Но не на открытое, для этого они слишком хитрые.
— Но они что-то замышляют, — сказал Рио. — У них такой дьявольски мирный вид.
— Как перед грозой, — Вик Макнелли ухмыльнулся. — Было бы совсем хорошо, если бы ты снова дал мне немного поработать.
— Ты знаешь, что дон Яго бывает недоволен этим. Помнишь, как мы две недели назад повесили пако с больной ногой?
— Дон Яго согласился тогда, что так и нужно было сделать.
— Но этот-то здоров.
— Тогда подстроим ему что-нибудь. Спровоцируй его! Подойди к нему и раздражай его, пока он не захочет наброситься на тебя. При первом же его движении выстрели ему в ногу, а затем я его повешу.
Рио одобрительно кивнул.
— Хорошая идея. Но сегодня прибывает дон Яго. До его приезда история должна закончиться.
— Это зависит от тебя, Рио.
Рио поднялся.
— Я терпеть не могу этого парня, Вик. Я больше не могу его видеть. Он чертовски высокомерен.
— Ты прав. Он смотрит на нас свысока.
Рио поправил оба своих револьвера. Это было его привычное движение.
Затем он пошел к пленникам в пыльную ложбину. Перед Массаро он остановился.
— Ублюдок!
Массаро сидел с поджатыми под себя ногами. Днем они не были соединены друг с другом этой длинной цепью. Он мог двигаться свободно, только наручники оставались на руках.
— Твой брат обвел нас вокруг пальца, — сказал Рио. — Ты все-таки не хочешь сознаться, где находится тайник с золотом вашего племени?
Массаро отрицательно покачал головой.
— Золотого сокровища нет. Как часто я еще должен повторять это?
Рио плюнул ему в лицо.
Пленник медленно поднял скрепленные наручниками руки и провел рукавом своей кожаной рубахи по мокрому месту.
Рио отвернулся. Но это была лишь уловка. А Массаро сделал то, что намеревался предпринять все это время.
Это был их единственный шанс. Со своими товарищами по несчастью он прокручивал его в мыслях уже множество раз. Для этого они должны только захватить предводителя.
Сейчас этот шанс представился.
Как стальная пружина, Массаро взвился ввысь и хотел своими скрепленными цепью руками схватить Рио в тиски за шею.
Одновременно вскочили с диким боевым кличем и другие пленные.
Но Рио был готов к нападению. Все-таки он предчувствовал, что нечто грозное висело в воздухе.
Рио выстрелил Массаро в обе ноги. Тот почувствовал, как ноги под ним подкосились. Он медленно свалился и остался лежать на боку.
Его собратья стояли тихо. Они осознали, что нападение провалилось.
Рио направил свой револьвер на Массаро.
— Я это предполагал, — ухмыльнулся он издевательски. — Итак, ты замышлял заговор против меня, хотел захватить как заложника. Тебе не повезло, краснокожий. Ты знаешь, что мы сделаем с тобой?
Вик Макнелли уже двигался с лассо к тому выступающему обломку скалы, на котором около двух недель назад повесили больного Хуанито, чтобы вселить страх в остальных.
Такая же судьба должна была постигнуть и Массаро. Он был главой заговора. Когда он будет болтаться на виселице, другие струсят и не смогут собраться с мужеством, чтобы еще раз совершить нечто подобное.
Палач Макнелли перебросил веревку через выступ скалы. Это было очень эффектное место казни. Со всех сторон можно видеть повешенного, как жуткое предостережение.
Но это нужно было сделать, пока не прибыл дон Яго. Он наверняка распорядился бы вылечить раненого, чтобы тот мог вместе с другими вкалывать на серебряных рудниках.
Рио направил револьверы на двух пленных поблизости от него.
— Быстро! Поднимите его на ноги и отведите туда.
Он показал на место, где ожидал Макнелли.
Оба индейца не реагировали на его приказ.
— Ну, вы скоро? — заорал Рио. — Или вы хотите быть подстреленными и повешенными вместе с ним?
Оба молчали со вселяющим страх спокойствием.
Тут Рио понял, что скорее эти краснокожие дадут себя убить, чем понесут своего главаря к палачу. А большое кровопролитие Рио не мог себе позволить.
Он подозвал двух своих беспутных сообщников. Они схватили Массаро и отволокли к указанному месту.
Вскоре после этого он сидел на конусе скалы, и вокруг шеи у него болталась петля. Зловещее зрелище…
Здесь охотники на людей каждый раз делали остановку, когда вновь транспортировали очередной «груз» на юг в серебряные рудники.
В предыдущий раз пленники шли пешком. У них не было лошадей. Теперь все ехали верхом на мускулистых пегих мустангах. Поэтому они быстрее продвигались вперед, чем обычно.
Всего было пятьдесят пленников. Всех их строго охраняли. Каждый был в наручниках. На ночь им дополнительно надевали железные кольца на ноги. От кольца к кольцу растягивалась непрерывная цепь. Таким образом пленных растягивали в ряд, как по веревочке.
Если бы они захотели сбежать, то все пятьдесят человек должны были двинуться одновременно — но тогда они все упали бы, зацепившись за собственные ноги, потому что система этой цепи была сложной, как лабиринт с тысячей ходов.
В обычных случаях охотники на людей не пользовались этой цепью. Но на этот раз Рио не хотел рисковать. Он намеревался в целости представить дону Яго все плоды своей «работы».
Что это будет за триумф! В нем Рио купался уже теперь.
Но он все еще был полон подозрительности, она у него никогда не Притуплялась.
Почему пленники оставались такими спокойными? И как раз эти гордые воины!
Они наверняка не покорятся так просто своей судьбе.
Тут что-то происходило. Но что?
Рио кивком подозвал к себе палача Вика Макнелли.
— Брат этого предателя! Массаро! Что ты о нем думаешь!
— Я наблюдаю за ним все время, — сказал палач. — Он вызывает беспокойство. Здесь что-то не так. Я чувствую это.
— Как ты думаешь? Могут они рискнуть на восстание?
— Но не на открытое, для этого они слишком хитрые.
— Но они что-то замышляют, — сказал Рио. — У них такой дьявольски мирный вид.
— Как перед грозой, — Вик Макнелли ухмыльнулся. — Было бы совсем хорошо, если бы ты снова дал мне немного поработать.
— Ты знаешь, что дон Яго бывает недоволен этим. Помнишь, как мы две недели назад повесили пако с больной ногой?
— Дон Яго согласился тогда, что так и нужно было сделать.
— Но этот-то здоров.
— Тогда подстроим ему что-нибудь. Спровоцируй его! Подойди к нему и раздражай его, пока он не захочет наброситься на тебя. При первом же его движении выстрели ему в ногу, а затем я его повешу.
Рио одобрительно кивнул.
— Хорошая идея. Но сегодня прибывает дон Яго. До его приезда история должна закончиться.
— Это зависит от тебя, Рио.
Рио поднялся.
— Я терпеть не могу этого парня, Вик. Я больше не могу его видеть. Он чертовски высокомерен.
— Ты прав. Он смотрит на нас свысока.
Рио поправил оба своих револьвера. Это было его привычное движение.
Затем он пошел к пленникам в пыльную ложбину. Перед Массаро он остановился.
— Ублюдок!
Массаро сидел с поджатыми под себя ногами. Днем они не были соединены друг с другом этой длинной цепью. Он мог двигаться свободно, только наручники оставались на руках.
— Твой брат обвел нас вокруг пальца, — сказал Рио. — Ты все-таки не хочешь сознаться, где находится тайник с золотом вашего племени?
Массаро отрицательно покачал головой.
— Золотого сокровища нет. Как часто я еще должен повторять это?
Рио плюнул ему в лицо.
Пленник медленно поднял скрепленные наручниками руки и провел рукавом своей кожаной рубахи по мокрому месту.
Рио отвернулся. Но это была лишь уловка. А Массаро сделал то, что намеревался предпринять все это время.
Это был их единственный шанс. Со своими товарищами по несчастью он прокручивал его в мыслях уже множество раз. Для этого они должны только захватить предводителя.
Сейчас этот шанс представился.
Как стальная пружина, Массаро взвился ввысь и хотел своими скрепленными цепью руками схватить Рио в тиски за шею.
Одновременно вскочили с диким боевым кличем и другие пленные.
Но Рио был готов к нападению. Все-таки он предчувствовал, что нечто грозное висело в воздухе.
Рио выстрелил Массаро в обе ноги. Тот почувствовал, как ноги под ним подкосились. Он медленно свалился и остался лежать на боку.
Его собратья стояли тихо. Они осознали, что нападение провалилось.
Рио направил свой револьвер на Массаро.
— Я это предполагал, — ухмыльнулся он издевательски. — Итак, ты замышлял заговор против меня, хотел захватить как заложника. Тебе не повезло, краснокожий. Ты знаешь, что мы сделаем с тобой?
Вик Макнелли уже двигался с лассо к тому выступающему обломку скалы, на котором около двух недель назад повесили больного Хуанито, чтобы вселить страх в остальных.
Такая же судьба должна была постигнуть и Массаро. Он был главой заговора. Когда он будет болтаться на виселице, другие струсят и не смогут собраться с мужеством, чтобы еще раз совершить нечто подобное.
Палач Макнелли перебросил веревку через выступ скалы. Это было очень эффектное место казни. Со всех сторон можно видеть повешенного, как жуткое предостережение.
Но это нужно было сделать, пока не прибыл дон Яго. Он наверняка распорядился бы вылечить раненого, чтобы тот мог вместе с другими вкалывать на серебряных рудниках.
Рио направил револьверы на двух пленных поблизости от него.
— Быстро! Поднимите его на ноги и отведите туда.
Он показал на место, где ожидал Макнелли.
Оба индейца не реагировали на его приказ.
— Ну, вы скоро? — заорал Рио. — Или вы хотите быть подстреленными и повешенными вместе с ним?
Оба молчали со вселяющим страх спокойствием.
Тут Рио понял, что скорее эти краснокожие дадут себя убить, чем понесут своего главаря к палачу. А большое кровопролитие Рио не мог себе позволить.
Он подозвал двух своих беспутных сообщников. Они схватили Массаро и отволокли к указанному месту.
Вскоре после этого он сидел на конусе скалы, и вокруг шеи у него болталась петля. Зловещее зрелище…
15
Дон Яго Манаска скакал на своем великолепном жеребце через горный массив. Он снова приказал доставить себя на расстояние в несколько. миль до назначенного пункта встречи. Курьер привез ему сообщение от Рио. Добыча от последней охоты на людей была необычайно удачной. Дон Яго не мог даже ожидать ничего подобного.
Вдруг его что-то отвлекло от своих мыслей. Он осадил вороного коня. Прислушался.
Неужели он услышал крик о помощи? Вот снова раздался в тишине звонкий жалобный голос женщины, которая попала в беду.
Дон Яго вынул ружье из чехла. Он был полон подозрений. Что делала женщина в этой дикой глуши?
Черт возьми! А касалось ли это его хоть в малейшей степени?
Он проворчал проклятье и хотел уже проехать дальше.
Но тут между скалами показалась фигура высокой женщины с длинными рыжевато-золотистыми волосами. Ее плечи были голыми. Казалось, как будто с нее пытались сорвать платье, прежде чем ей удалось убежать.
Она бежала по направлению к нему. Длинное платье трепыхалось вокруг ее стройных босых ног и обрисовывало их контуры.
Взгляд дона Яго стал алчным. Он тотчас определил, что перед ним мексиканская красавица, хотя у нее и был несколько растрепанный вид.
Последний отрезок пути она уже едва ковыляла. Казалось, силы полностью оставили ее.
Эта женщина олицетворяла собой то, о чем он мечтал долгое время. Она будет принадлежать ему — твердо решил он.
Дон Яго рывком спешился со своего обитого серебром седла. Казалось, женщина может упасть в обморок. Она сделала еще один нетвердый шаг навстречу — и затем уже лежала в его объятиях.
Какое божественное чувство! Дон Яго забыл обо всем остальном и прижимал несчастную к себе. Разумеется, он сразу же ощупал ее грудь, которая была маленькой и упругой. Женщина, казалось, не заметила этого.
— Помогите мне, сеньор! Пожалуйста, помогите мне…
Она крепко прижалась к нему. Нижняя часть ее тела соприкасалась с его бедрами. Это возбуждало.
— Конечно, я помогу вам, мадам, — сказал он. — Но что случилось? Откуда вы появились?
Он говорил по-английски, как и она. Вероятно, она не понимала по-испански, в лучшем случае пару слов.
— Меня зовут Луиза Миллер, — она с трудом перевела дыхание. — Я вхожу в группу археологов. Мы искали в этих горах следы древней индейской культуры. На нас напали индейцы. Я находилась за территорией лагеря, когда они появились. Я видела, как индейцы все разгромили. Тогда я убежала. И теперь встретила вас, сеньор. Слава богу. Вы поможете мне?
Он все еще крепко прижимал ее к себе.
У него не возникло никакого подозрения. Разве он мог предполагать, что эта женщина была дочерью его смертельного врага Кинсберга?
— Само собой разумеется, я помогу вам, мадам. Я возьму вас к себе на лошадь. Мне нужно здесь выполнять одно небольшое дело. Затем мы поедем ко мне домой. Там вы можете прежде всего отдохнуть. Я позабочусь о том, чтобы вы беспрепятственно могли вернуться в Штаты.
— Тысяча благодарностей, сеньор. Вы — ангел.
Манаска польщено улыбнулся. Затем он вскочил в седло и посадил женщину перед собой, крепко обняв ее.
Подонок уже сейчас хотел наслаждаться ее близостью. Это было предвкушением того, что наступит позднее.
Через полчаса они должны быть в долине, где ожидал Рио с пленниками. Она могла это спокойно увидеть. Она никогда не решится рассказать что-либо незнакомому человеку. Отныне она была его пленницей. Он будет держать ее в золотой клетке со всеми мыслимыми удобствами, но свою родину она уже никогда не увидит.
— А ваши друзья все мертвы? — удостоверился он еще раз для перестраховки. — Вы совершенно уверены, Луиза?
— О да. Я видела это собственными глазами. Индейцы, кажется, не знали, что в экспедиции была женщина. Иначе они наверняка искали бы и преследовали меня. О, боже мой, я до сих пор не могу поверить, что я спаслась…
Она еще плотнее прижалась к нему и отчетливо почувствовала, что с ним происходило. Он буквально ослеп от вожделенного ожидания.
О том, что дон Яго Манаска сегодня приедет сюда, Мария и Лэсситер узнали от спасенных ими молодых мексиканцев. Они были рабами на ранчо дона Яго в течение года и недавно услышали, что со следующей партией их должны отправить на серебряные рудники. Они осуществили побег. Но еще до того им стало известно, что новая партия пленных уже в пути.
Таким образом, Лэсситер и Мария узнали все, что для них было важно.
Манаска со спутницей подъехали к зеленому садику, где Рио имел обыкновение разбивать свою штаб-квартиру, в то время как несколько поодаль, в скалистой и прокаленной солнцем ложбине, изнывали пленные.
Он спешился и опустил ее на землю.
— Пойдемте! — сказал он. — Сейчас вы увидите нечто интересное.
Дон Яго двинулся вперед, Мария последовала за ним. Украдкой она нащупала револьвер, который спрятала под платьем. Пульс у нее начал бешено биться. Сейчас она увидит Массаро и остальных. Приходилось надеяться, что они не выдадут себя удивленными возгласами.
Было запланировано сначала разведать ситуацию и только затем основательно подготовить освобождение индейцев. Все должно произойти так. чтобы не допустить жертв среди пленных.
Но события развивались совершенно по-иному.
Они поднялись между скалами наверх и достигли пункта, с которого могли обозревать всю ложбину.
То, что увидела Мария, заставило ее сердце бешено заколотиться. Там внизу, на обломке скалы, сидел Массаро, и петля лассо была у него на шее.
Сзади стоял палач и ждал знака от Рио.
В это мгновение нервы у Марии сдали. Он выхватила револьвер.
— Стоять! — закричала она звонко.
Манаска резко обернулся. Мария направила револьвер на него.
— Кто ты такая? — прорычал Манаска. — Проклятье, ты меня обвела вокруг пальца!
— Я — Мария Кинсберг! — сказала она отрывисто. — Я защищаю этих индейцев. Это — моя обязанность. Отдай приказ освободить их, Манаска, или ты умрешь.
Манаска злорадно засмеялся. Он был крупным преступником, одним из тех, кто мог все поставить на карту. Все или ничего — таков был его постоянный девиз. При этом он даже не дорожил и собственной жизнью.
— Можешь стрелять, ведьма! — закричал он. — Но этим ты не спасешь своего друга. Сейчас самое меньшее десять ружей нацелены на тебя!
— Освободи их! — крикнула Мария. — Или ты…
Яго Манаска бросился в сторону.
Мария выстрелила, но ее пуля лишь задела его.
Внизу, в ложбине, затрещали выстрелы.
Мария бросилась за первый попавшийся выступ скалы и, падая, еще раз выстрелила в Манаску. Но и на этот раз неудачно.
Однако за эти секунды случилось и многое другое.
В то время как все уставились на Марию и дьявола Манаску, Лэсситер подкрался сзади к Макнелли. И в то мгновение, когда Мария сделала первый выстрел, Лэсситер прыгнул на палача и ударил его прикладом винчестера по голове.
Молниеносно он разрезал веревку на шее Массаро, и кандидат в покойники мешком свалился на бок.
До сих пор ни один из бандитов не заметил этого происшествия, так как все стреляли, как безумные, в то место, где Мария бросилась в укрытие.
О боже, почему Мария действовала так необдуманно!
Но теперь слишком поздно сожалеть об этом.
Против тридцати бандитов у них не было ни единого шанса.
Однако тут произошло такое, на что Лэсситер не мог рассчитывать. Повсюду вокруг ложбины загремели выстрелы. На бандитов надвигалось неотвратимое облако смерти. Они отчаянно сопротивлялись, но у них едва ли была возможность выстоять против удачно расположившихся вокруг ложбины метких стрелков.
Лэсситер увидел Рио бегущим к тому месту, где скрылась Мария.
Мария появилась из-за своего укрытия и выстрелила. Рио остановился, как будто наткнулся на невидимую стену.
Между скалами позади Марии появился Манаска.
— Проклятая ведьма!
Он хотел выстрелить. Но сзади него кто-то зарычал:
— Посмотри сюда, Яго!
Манаска узнал этот голос.
— Кинсберг, ты, собака!.
Он рывком повернулся.
Двое мужчин одновременно открыли огонь. Каждый стрелял до тех пор, пока в барабане не осталось зарядов. Они вновь и вновь поражали друг друга, два непримиримых врага, и казалось, будто каждый из них придавал особое значение тому, чтобы не упасть первым.
Они все еще продолжали глядеть друг на друга, когда их револьверы были уже пусты. Затем оба сделали по одному неуверенному шагу вперед — и одновременно безжизненно рухнули.
Вокруг стало тихо. Охотники на людей обратились в бегство. Те из них, кто еще имел такую возможность.
Лишь немногим удалось уйти.
Мария склонилась на колени над Патриком Кинсбергом.
— Отец…
— Не плачь. Мария, — прохрипел он, собрав последние силы, — Иди дальше своим путем. Это — добрый путь.
То были его последние слова.
Мария посмотрела на Лэсситера.
— Я должна позаботиться о Массаро, — сказала она. — И… мне было хорошо с тобой, Лэсситер. Я никогда тебя не забуду.
— Я тебя тоже не забуду, — промолвил Лэсситер и улыбнулся, — Наверняка нет, Мария…
Вдруг его что-то отвлекло от своих мыслей. Он осадил вороного коня. Прислушался.
Неужели он услышал крик о помощи? Вот снова раздался в тишине звонкий жалобный голос женщины, которая попала в беду.
Дон Яго вынул ружье из чехла. Он был полон подозрений. Что делала женщина в этой дикой глуши?
Черт возьми! А касалось ли это его хоть в малейшей степени?
Он проворчал проклятье и хотел уже проехать дальше.
Но тут между скалами показалась фигура высокой женщины с длинными рыжевато-золотистыми волосами. Ее плечи были голыми. Казалось, как будто с нее пытались сорвать платье, прежде чем ей удалось убежать.
Она бежала по направлению к нему. Длинное платье трепыхалось вокруг ее стройных босых ног и обрисовывало их контуры.
Взгляд дона Яго стал алчным. Он тотчас определил, что перед ним мексиканская красавица, хотя у нее и был несколько растрепанный вид.
Последний отрезок пути она уже едва ковыляла. Казалось, силы полностью оставили ее.
Эта женщина олицетворяла собой то, о чем он мечтал долгое время. Она будет принадлежать ему — твердо решил он.
Дон Яго рывком спешился со своего обитого серебром седла. Казалось, женщина может упасть в обморок. Она сделала еще один нетвердый шаг навстречу — и затем уже лежала в его объятиях.
Какое божественное чувство! Дон Яго забыл обо всем остальном и прижимал несчастную к себе. Разумеется, он сразу же ощупал ее грудь, которая была маленькой и упругой. Женщина, казалось, не заметила этого.
— Помогите мне, сеньор! Пожалуйста, помогите мне…
Она крепко прижалась к нему. Нижняя часть ее тела соприкасалась с его бедрами. Это возбуждало.
— Конечно, я помогу вам, мадам, — сказал он. — Но что случилось? Откуда вы появились?
Он говорил по-английски, как и она. Вероятно, она не понимала по-испански, в лучшем случае пару слов.
— Меня зовут Луиза Миллер, — она с трудом перевела дыхание. — Я вхожу в группу археологов. Мы искали в этих горах следы древней индейской культуры. На нас напали индейцы. Я находилась за территорией лагеря, когда они появились. Я видела, как индейцы все разгромили. Тогда я убежала. И теперь встретила вас, сеньор. Слава богу. Вы поможете мне?
Он все еще крепко прижимал ее к себе.
У него не возникло никакого подозрения. Разве он мог предполагать, что эта женщина была дочерью его смертельного врага Кинсберга?
— Само собой разумеется, я помогу вам, мадам. Я возьму вас к себе на лошадь. Мне нужно здесь выполнять одно небольшое дело. Затем мы поедем ко мне домой. Там вы можете прежде всего отдохнуть. Я позабочусь о том, чтобы вы беспрепятственно могли вернуться в Штаты.
— Тысяча благодарностей, сеньор. Вы — ангел.
Манаска польщено улыбнулся. Затем он вскочил в седло и посадил женщину перед собой, крепко обняв ее.
Подонок уже сейчас хотел наслаждаться ее близостью. Это было предвкушением того, что наступит позднее.
Через полчаса они должны быть в долине, где ожидал Рио с пленниками. Она могла это спокойно увидеть. Она никогда не решится рассказать что-либо незнакомому человеку. Отныне она была его пленницей. Он будет держать ее в золотой клетке со всеми мыслимыми удобствами, но свою родину она уже никогда не увидит.
— А ваши друзья все мертвы? — удостоверился он еще раз для перестраховки. — Вы совершенно уверены, Луиза?
— О да. Я видела это собственными глазами. Индейцы, кажется, не знали, что в экспедиции была женщина. Иначе они наверняка искали бы и преследовали меня. О, боже мой, я до сих пор не могу поверить, что я спаслась…
Она еще плотнее прижалась к нему и отчетливо почувствовала, что с ним происходило. Он буквально ослеп от вожделенного ожидания.
О том, что дон Яго Манаска сегодня приедет сюда, Мария и Лэсситер узнали от спасенных ими молодых мексиканцев. Они были рабами на ранчо дона Яго в течение года и недавно услышали, что со следующей партией их должны отправить на серебряные рудники. Они осуществили побег. Но еще до того им стало известно, что новая партия пленных уже в пути.
Таким образом, Лэсситер и Мария узнали все, что для них было важно.
Манаска со спутницей подъехали к зеленому садику, где Рио имел обыкновение разбивать свою штаб-квартиру, в то время как несколько поодаль, в скалистой и прокаленной солнцем ложбине, изнывали пленные.
Он спешился и опустил ее на землю.
— Пойдемте! — сказал он. — Сейчас вы увидите нечто интересное.
Дон Яго двинулся вперед, Мария последовала за ним. Украдкой она нащупала револьвер, который спрятала под платьем. Пульс у нее начал бешено биться. Сейчас она увидит Массаро и остальных. Приходилось надеяться, что они не выдадут себя удивленными возгласами.
Было запланировано сначала разведать ситуацию и только затем основательно подготовить освобождение индейцев. Все должно произойти так. чтобы не допустить жертв среди пленных.
Но события развивались совершенно по-иному.
Они поднялись между скалами наверх и достигли пункта, с которого могли обозревать всю ложбину.
То, что увидела Мария, заставило ее сердце бешено заколотиться. Там внизу, на обломке скалы, сидел Массаро, и петля лассо была у него на шее.
Сзади стоял палач и ждал знака от Рио.
В это мгновение нервы у Марии сдали. Он выхватила револьвер.
— Стоять! — закричала она звонко.
Манаска резко обернулся. Мария направила револьвер на него.
— Кто ты такая? — прорычал Манаска. — Проклятье, ты меня обвела вокруг пальца!
— Я — Мария Кинсберг! — сказала она отрывисто. — Я защищаю этих индейцев. Это — моя обязанность. Отдай приказ освободить их, Манаска, или ты умрешь.
Манаска злорадно засмеялся. Он был крупным преступником, одним из тех, кто мог все поставить на карту. Все или ничего — таков был его постоянный девиз. При этом он даже не дорожил и собственной жизнью.
— Можешь стрелять, ведьма! — закричал он. — Но этим ты не спасешь своего друга. Сейчас самое меньшее десять ружей нацелены на тебя!
— Освободи их! — крикнула Мария. — Или ты…
Яго Манаска бросился в сторону.
Мария выстрелила, но ее пуля лишь задела его.
Внизу, в ложбине, затрещали выстрелы.
Мария бросилась за первый попавшийся выступ скалы и, падая, еще раз выстрелила в Манаску. Но и на этот раз неудачно.
Однако за эти секунды случилось и многое другое.
В то время как все уставились на Марию и дьявола Манаску, Лэсситер подкрался сзади к Макнелли. И в то мгновение, когда Мария сделала первый выстрел, Лэсситер прыгнул на палача и ударил его прикладом винчестера по голове.
Молниеносно он разрезал веревку на шее Массаро, и кандидат в покойники мешком свалился на бок.
До сих пор ни один из бандитов не заметил этого происшествия, так как все стреляли, как безумные, в то место, где Мария бросилась в укрытие.
О боже, почему Мария действовала так необдуманно!
Но теперь слишком поздно сожалеть об этом.
Против тридцати бандитов у них не было ни единого шанса.
Однако тут произошло такое, на что Лэсситер не мог рассчитывать. Повсюду вокруг ложбины загремели выстрелы. На бандитов надвигалось неотвратимое облако смерти. Они отчаянно сопротивлялись, но у них едва ли была возможность выстоять против удачно расположившихся вокруг ложбины метких стрелков.
Лэсситер увидел Рио бегущим к тому месту, где скрылась Мария.
Мария появилась из-за своего укрытия и выстрелила. Рио остановился, как будто наткнулся на невидимую стену.
Между скалами позади Марии появился Манаска.
— Проклятая ведьма!
Он хотел выстрелить. Но сзади него кто-то зарычал:
— Посмотри сюда, Яго!
Манаска узнал этот голос.
— Кинсберг, ты, собака!.
Он рывком повернулся.
Двое мужчин одновременно открыли огонь. Каждый стрелял до тех пор, пока в барабане не осталось зарядов. Они вновь и вновь поражали друг друга, два непримиримых врага, и казалось, будто каждый из них придавал особое значение тому, чтобы не упасть первым.
Они все еще продолжали глядеть друг на друга, когда их револьверы были уже пусты. Затем оба сделали по одному неуверенному шагу вперед — и одновременно безжизненно рухнули.
Вокруг стало тихо. Охотники на людей обратились в бегство. Те из них, кто еще имел такую возможность.
Лишь немногим удалось уйти.
Мария склонилась на колени над Патриком Кинсбергом.
— Отец…
— Не плачь. Мария, — прохрипел он, собрав последние силы, — Иди дальше своим путем. Это — добрый путь.
То были его последние слова.
Мария посмотрела на Лэсситера.
— Я должна позаботиться о Массаро, — сказала она. — И… мне было хорошо с тобой, Лэсситер. Я никогда тебя не забуду.
— Я тебя тоже не забуду, — промолвил Лэсситер и улыбнулся, — Наверняка нет, Мария…