Ведущий передал слово председателю счетной комиссии, и тот кратенько, за час, отчитался о проделанной работе. О повышении качества кандидатского контингента и автоматизации производства. Потом он уделил внимание повышению… И тут мне надоело. Не стесняясь и наступая на ноги, я пошел к выходу. Сколько лет я не посещал подобные шабаши и по простоте душевной считал, что это ушло вместе с последним престарелым генсеком и гала-концертами Ольги Варенец. Ан нет.
В фойе меня неожиданно окликнули:
– Александр Андреич, можно вас на минутку, – это был недавний президиумный мужичок, Андрей Шакваидзе. – Я хотел бы с вами поговорить приватно.
– Отчего же нет? Извините, не запомнил вашего имени-отчества, – ответил я.
– Андрей Магрибович, к вашим услугам. Что же вы так, Александр Андреич, в президенты собрались, а память слабая? – по-моему, он хотел пошутить. – Давайте поговорим в кабинете, только не здесь, поехали в Администрацию, там и поприличнее и кабинет мой.
Я возражать не стал.
У него был скромный фордик. Шакваидзе сам сел за руль и в течение нескольких минут домчал нас до Банковой. По дороге он был немногословен и прерывал молчание, только комментируя поведение киевских водителей. На Банковой, под салюты охраны, он, не тормозя, проехал до самого подъезда с лабрадоритовыми шарами по краям ступеней. Знать, важная шышка тут. Через Ы.
В кабинете он, вальяжно развалившись в модерновом кожаном кресле и скрестив руки на груди для теребления невидимой ниточки, без всяких предисловий начал разговор о главном.
– Я хотел поговорить с вами, как с единственным атипичным кандидатом. Вы, как я понимаю, действительно решили играть в избирательные игры?
– Я бы немножко по-другому сформулировал это – я собираюсь быть избранным в президенты. Украины.
– Это сути не меняет, – понимающе улыбнулся мне Шакваидзе. – Мы все привыкли называть свой бизнес не тем, что он есть на самом деле. Мы же с вами интеллигентные люди, и понимаем, что на зарплату не проживешь. Вот я и восхищаюсь вами, как человеком, выбравшим не самый простой путь. Вы талантливо получили статус кандидата. Когда-нибудь вы мне расскажете, как это делается.
– Я бы не стал однозначно определять мои шаги. Все не так просто.
– Конечно-конечно! Кто же спорит! Вы же меня прекрасно понимаете! Давайте говорить откровенно. У вас есть товар, а у меня есть покупатель! Мы можем провернуть шикарную избирательную кампанию!
– Я не понял, вы собираетесь меня поддерживать на выборах? Предлагаете себя в качестве моего приказчика?
– Можете называть меня приказчиком, но я пиар-менеджер высшего уровня. Я могу организовать вашу избирательную кампанию так, как вам и не снилось! Вы станете знаменитым!
– А что вы от меня хотите?
– Не более того, что случится! Без меня вы проиграете в первом туре, а со мной – во втором откажетесь в пользу истинного кандидата!
– Извините, я что-то не понимаю, – прикинулся я. – Вы предлагаете организовать мне проигрыш на выборах?
– Ой, ну вы, как всегда, гений формулировок (я навел о вас справки). Конечно! Лучше организованный, высокооплачиваемый проигрыш, чем забвение!
– Извините, Андрей… Забыл опять по отчеству, я не собираюсь проигрывать выборы!
– Ну какие могут быть отчества между своими! – подскочил Шакваидзе. – Вы совершенно правильно говорите – никаких проигрышей! Вы на грани выигрыша просто отдадите голоса главному кандидату! Это будет гениально!! Мы даже поступим так – сделаем вам больше голосов, чем главному кандидату! Такого еще не было! Вы гений!
– Подождите, Андрей, как вас там, я вообще не интересуюсь ни, как вы говорите, настоящими кандидатами, ни вообще турами и прочим. Я собираюсь стать президентом! Если хотите мне помочь в этом – милости прошу.
По лицу Шакваидзе пробежала недобрая тень. Он весь собрался и приготовился к радикальному убеждению:
– По-моему, у нас не выходит разговора. Вы ведь разумный человек, образованный и жизнь знаете, семья у вас, а собираетесь так авантюрно использовать шанс, который мы вам даем. Какой из вас президент? Вы даже не можете мое отчество запомнить и, как мне кажется, не знаете, кто я! Все интеллигентные люди Украины – Руси меня знают!
Когда-нибудь моя болтливость меня накажет…
– Андрей Шакваидзе. Главный консультант императора России по борьбе с общественностью. Родился в 19… году в интеллигентной семье. Окончил школу с золотой медалью. Поступил на журфак Белорусского университета по специальности международная журналистика. На втором курсе, как комсорг группы, вошел в комитет комсомола факультета и стал зав. сектором по идеологии. Был замечен райкомом, однако от должности внештатного секретаря отказался, сославшись на плотность учебной программы. В действительности опасался осложнений при оформлении эмиграции в Египет, на землю предков. Прожив там год, вернулся на родину. В Москве его ожидало заранее подготовленное место специалиста по полит.технологиям. Поддерживаемый со всех сторон, особенно египетским капиталом, быстро был замечен при дворе императора Соснового Первого и назначен главным организатором выборов нового императора.
– Видите – я знаю о вас кое-что.
– Ох, милочка моя! Кто же этого не знает! Вы еще расскажите, что я поддерживал именно того кандидата, который обещал максимальную защиту олигархам, заработавшим свой капитал при старом императоре. Мало ли кто чего говорит!
– Ну, говорят все и всякое, но я ещё знаю, например, сколько и в какой банк перевели вам за кампанию так называемые олигархи, – сказал я и написал на бумажке номер счета в швейцарском банке. А также логин и пароль доступа в этот счет. Пиарщик внезапно побледнел.
– Кто за вами стоит? – строго спросил он.
– О! Если бы я сам знал, кто за мной стоит, – задумчиво ответил я, и это была правда. Потом я посмотрел на бумажку с цифрами. Она, зашипев, превратилась в пепел.
Как ни странно, мое шаманство не смутило собеседника.
– А с вами, уважаемый Александр Андреевич, очень, очень интересно! Как-нибудь потом, на досуге, вы мне расскажете про этот трюк с бумажкой, – с иронией произнес он. – А вот ваше упрямство – это не очень умно. Неужели вы думаете, что станете президентом, даже если за вас и проголосуют?
– У меня есть средства стать президентом, если за меня проголосуют, – парировал я.
– Что же, опять буянить, как в казино, будете?
А он информирован… Непростой противник.
– Вот что. Я думаю, наш разговор слегка преждевременный, – вдруг отступил Шакваидзе, – я никак не ожидал встретить в вас человека с убеждениями. Вы сами видели, с кем приходится работать. Давайте увидимся позже, может, и найдем общий язык.
Понимая, какой общий язык ищет этот человек, я все-таки не стал сильно возражать и позволил себе откланяться с заверениями в моем почтении.
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
В фойе меня неожиданно окликнули:
– Александр Андреич, можно вас на минутку, – это был недавний президиумный мужичок, Андрей Шакваидзе. – Я хотел бы с вами поговорить приватно.
– Отчего же нет? Извините, не запомнил вашего имени-отчества, – ответил я.
– Андрей Магрибович, к вашим услугам. Что же вы так, Александр Андреич, в президенты собрались, а память слабая? – по-моему, он хотел пошутить. – Давайте поговорим в кабинете, только не здесь, поехали в Администрацию, там и поприличнее и кабинет мой.
Я возражать не стал.
У него был скромный фордик. Шакваидзе сам сел за руль и в течение нескольких минут домчал нас до Банковой. По дороге он был немногословен и прерывал молчание, только комментируя поведение киевских водителей. На Банковой, под салюты охраны, он, не тормозя, проехал до самого подъезда с лабрадоритовыми шарами по краям ступеней. Знать, важная шышка тут. Через Ы.
В кабинете он, вальяжно развалившись в модерновом кожаном кресле и скрестив руки на груди для теребления невидимой ниточки, без всяких предисловий начал разговор о главном.
– Я хотел поговорить с вами, как с единственным атипичным кандидатом. Вы, как я понимаю, действительно решили играть в избирательные игры?
– Я бы немножко по-другому сформулировал это – я собираюсь быть избранным в президенты. Украины.
– Это сути не меняет, – понимающе улыбнулся мне Шакваидзе. – Мы все привыкли называть свой бизнес не тем, что он есть на самом деле. Мы же с вами интеллигентные люди, и понимаем, что на зарплату не проживешь. Вот я и восхищаюсь вами, как человеком, выбравшим не самый простой путь. Вы талантливо получили статус кандидата. Когда-нибудь вы мне расскажете, как это делается.
– Я бы не стал однозначно определять мои шаги. Все не так просто.
– Конечно-конечно! Кто же спорит! Вы же меня прекрасно понимаете! Давайте говорить откровенно. У вас есть товар, а у меня есть покупатель! Мы можем провернуть шикарную избирательную кампанию!
– Я не понял, вы собираетесь меня поддерживать на выборах? Предлагаете себя в качестве моего приказчика?
– Можете называть меня приказчиком, но я пиар-менеджер высшего уровня. Я могу организовать вашу избирательную кампанию так, как вам и не снилось! Вы станете знаменитым!
– А что вы от меня хотите?
– Не более того, что случится! Без меня вы проиграете в первом туре, а со мной – во втором откажетесь в пользу истинного кандидата!
– Извините, я что-то не понимаю, – прикинулся я. – Вы предлагаете организовать мне проигрыш на выборах?
– Ой, ну вы, как всегда, гений формулировок (я навел о вас справки). Конечно! Лучше организованный, высокооплачиваемый проигрыш, чем забвение!
– Извините, Андрей… Забыл опять по отчеству, я не собираюсь проигрывать выборы!
– Ну какие могут быть отчества между своими! – подскочил Шакваидзе. – Вы совершенно правильно говорите – никаких проигрышей! Вы на грани выигрыша просто отдадите голоса главному кандидату! Это будет гениально!! Мы даже поступим так – сделаем вам больше голосов, чем главному кандидату! Такого еще не было! Вы гений!
– Подождите, Андрей, как вас там, я вообще не интересуюсь ни, как вы говорите, настоящими кандидатами, ни вообще турами и прочим. Я собираюсь стать президентом! Если хотите мне помочь в этом – милости прошу.
По лицу Шакваидзе пробежала недобрая тень. Он весь собрался и приготовился к радикальному убеждению:
– По-моему, у нас не выходит разговора. Вы ведь разумный человек, образованный и жизнь знаете, семья у вас, а собираетесь так авантюрно использовать шанс, который мы вам даем. Какой из вас президент? Вы даже не можете мое отчество запомнить и, как мне кажется, не знаете, кто я! Все интеллигентные люди Украины – Руси меня знают!
Когда-нибудь моя болтливость меня накажет…
– Андрей Шакваидзе. Главный консультант императора России по борьбе с общественностью. Родился в 19… году в интеллигентной семье. Окончил школу с золотой медалью. Поступил на журфак Белорусского университета по специальности международная журналистика. На втором курсе, как комсорг группы, вошел в комитет комсомола факультета и стал зав. сектором по идеологии. Был замечен райкомом, однако от должности внештатного секретаря отказался, сославшись на плотность учебной программы. В действительности опасался осложнений при оформлении эмиграции в Египет, на землю предков. Прожив там год, вернулся на родину. В Москве его ожидало заранее подготовленное место специалиста по полит.технологиям. Поддерживаемый со всех сторон, особенно египетским капиталом, быстро был замечен при дворе императора Соснового Первого и назначен главным организатором выборов нового императора.
– Видите – я знаю о вас кое-что.
– Ох, милочка моя! Кто же этого не знает! Вы еще расскажите, что я поддерживал именно того кандидата, который обещал максимальную защиту олигархам, заработавшим свой капитал при старом императоре. Мало ли кто чего говорит!
– Ну, говорят все и всякое, но я ещё знаю, например, сколько и в какой банк перевели вам за кампанию так называемые олигархи, – сказал я и написал на бумажке номер счета в швейцарском банке. А также логин и пароль доступа в этот счет. Пиарщик внезапно побледнел.
– Кто за вами стоит? – строго спросил он.
– О! Если бы я сам знал, кто за мной стоит, – задумчиво ответил я, и это была правда. Потом я посмотрел на бумажку с цифрами. Она, зашипев, превратилась в пепел.
Как ни странно, мое шаманство не смутило собеседника.
– А с вами, уважаемый Александр Андреевич, очень, очень интересно! Как-нибудь потом, на досуге, вы мне расскажете про этот трюк с бумажкой, – с иронией произнес он. – А вот ваше упрямство – это не очень умно. Неужели вы думаете, что станете президентом, даже если за вас и проголосуют?
– У меня есть средства стать президентом, если за меня проголосуют, – парировал я.
– Что же, опять буянить, как в казино, будете?
А он информирован… Непростой противник.
– Вот что. Я думаю, наш разговор слегка преждевременный, – вдруг отступил Шакваидзе, – я никак не ожидал встретить в вас человека с убеждениями. Вы сами видели, с кем приходится работать. Давайте увидимся позже, может, и найдем общий язык.
Понимая, какой общий язык ищет этот человек, я все-таки не стал сильно возражать и позволил себе откланяться с заверениями в моем почтении.
Глава двадцать вторая
Потихоньку мы стали включаться в рутинную предвыборную работу. До хрипоты спорили о том, какая должна быть предвыборная программа, как вообще организовать избирательную кампанию. Пока особых мыслей на эту тему не приходило. Не хотелось, да и не было сил писать и печатать всякие листовки, готовить предвыборные ролики и прочую суету. Очевидно было только то, что общими словами не обойдешься – ими и так изобиловали слоганы и реклама всех кандидатов. В общем, шел нормальный процесс. Однако ничего внятного не вырисовывалось.
– Во, смотрите, что я нашел! Вот как надо выборы организовывать! – зашумел Люкк после часового ползания по Инету. – Вот, слушайте:
«Президентская лотерея. Сегодня в 12.00 по львовскому времени в Киеве стартует продажа билетов Первой национальной президентской лотереи. Среди ста тысяч выигрышей – сто полутораэтажных особняков на Русановских садах, две тысячи автомобилей мерседес S001 от фирмы «Брабус», четыре тысячи внедорожников от «Тойоты» и УАЗА, двадцать тысяч таврий, квартиры в Киеве в новом комплексе на улице Госпитальной и многое, многое другое. Как заявил пресс-секретарь президента, лотерея является не коммерческим предприятием, а направлена на улучшение благосостояния народа. Основные расходы на призы будут покрыты за счет бюджетных ассигнований, а все деньги от продажи билетов пойдут на восстановление постоянно страдающих от наводнений сел Дракулины»
– Ну, а что ты думал, я же говорил, что у нынешнего президента шансов больше всех. Представь себе, сколько он голосов соберет от выигравших, их родственников и знакомых, – прокомментировал Важенов, – ежу ясно, что имея возможность платить бюджетом за выборы, и не воспользоваться этим – глупо. Для людей определенного склада.
– А чего это я тут сижу! Не пойти ли мне купить пару билетов президентской лотереи? – голосом тетки из старой рекламы прощебетал Миша. – Дурилка это все! Чтобы ЭТИ хоть копейку кому дали?? Ну-ка, нагрузим наши электрические мозги. Слово – дело.
– А где «Взаэмнисть» эта? – Миша навострил уши. – Ну-ка!
– А! Что я говорил! – обрадовался Миша. – Никакая это не лотерея! Это просто раздача слонов. Конечно, каждый выборы готовит по-своему. То-то эти все выигравшие будут землю зубами грызть. Ты посмотри, какой жук! Он же всему среднему звену власть имущих в лапу сует! Ну что, устроим ему козью морду? Надо список в Интернет запустить!
– Да нет, запускать – все равно, что против ветра плевать. Открестятся. Тут надо похитрее, – задумчиво произнес Володя. – Тут помозговать надо.
– А чего мозговать, – у меня уже родилась идея, – надо его по затылку его же граблями! Нам что, не нужны голоса избирателей? Так вот и используем эту драную лотерею в своих интересах.
Спустя три недели в Интернете стали появляться баннеры – на них был нарисован золотой шар (тут мы, конечно, украли идею из «Пикника на обочине») и надпись – «Исполни мечту». Пошедший по баннеру оказывался на сайте, который предлагал скачать новую игру с аналогичным названием. Скачавший игру перво-наперво удивлялся непостижимой скорости закачки. А потом начиналось самое интересное. Запуск игры переводил компьютер игрока в совершенно фантастический графический режим, да и мощность процессора вдруг возрастала во много раз. В аннотации к игре сообщались простые правила: найти золотой шар, который и выполнит вашу заветную мечту. Естественно, упоминалось, что игра создана по инициативе и под патронатом кандидата в президенты. Понятно какого. Один за одним, молодежь, от восемнадцати до семидесяти пяти, стала включаться в эту игру. И наверное, не с целью исполнить мечту жизни, а потому, что подобной игры ещё никто не видел. Головокружительные приключения сталкера в поисках шара увлекли многих. Высочайшая проработка деталей, невероятная динамика, то, что, как правило, события игры были привязаны к местности, в которой проживал играющий, и то, что добраться до шара было нелегко, – все это делало игру хитом месяца.
На самом деле все было не так просто. Алгоритм мы составили после многочасовых споров. Пусть игрок передвигается по зоне, выбирает решения, дерется с чудовищами (или не дерется), а программа в это время будет изучать его самого, проводить анализ его действий и лепить психологический портрет, постепенно перестраивая игру под самого игрока, делая её еще более привлекательной для него. И заодно прогнозируя в соответствии с характером игрока – какое желание может быть действительно его сокровенным, чтобы полученный приз, пусть и неожиданный, обрадовал победителя. Заодно от победы отсекались все придурки, зажравшиеся барчуки и ленивые бездельники. Мы искали тех, кто будет голосовать за меня и на кого можно будет опереться в будущем. И спустя некоторое время мы поняли – работает. Часами тысячи игроков не отрывались от экранов. Через три дня появился первый, нашедший золотой шар. Шар предложил выигрышную комбинацию цифр президентской лотереи. Такой же ответ получили все победители, каждый, впрочем свой номер. А до розыгрыша оставался один день. После продажи всех билетов лотереи срок действия игры вышел, и она тихо и бесследно исчезла из тысяч компьютеров.
Настал день розыгрыша лотереи. Как показывали все наши жучки, ни у кого в окружении президента никаких подозрений не появилось, и все пока шло гладко. У входа в Музей Ленина останавливались шикарные авто киевской элиты. Это будущие обладатели призов, согласно секретному документу «Взаэмнисть», съезжались на свой триумф. Все были оповещены, что «Сам» прибудет с минуты на минуту. Как всегда, президент появился под вопли сирен эскорта, медленно вышел из машины, после инцидента на Левашовской оборудованной активной броней, вальяжно поднялся по ступенькам музея. В громадном фойе он внимательно осмотрел бывший бюст Ленина. У вождя была удалена борода, распушены усы и вместо надписи «В.И. Ленин» появилась «Т.Г.Шевченко».
– Правильно, – удовлетворенно произнес Петров. – Страна должна чтить своих идолов. Я, со своей стороны, обратился с двумя инициативами к ветвям власти. Я предложил законопроект о присвоении Шевченко звания посмертного гражданина Украины и просил высочайший синод УПЦ присвоить ему звание почетного апостола Украины. Наша страна достойна этого.
На эту краткую речь-экспромт толпа разразилась бурными аплодисментами, местами переходящими в овации.
В небольшом зале, где не поместилась и малая толика прибывших на розыгрыш, президент произнес прочувствованную речь о том, что лотерея, отныне становящаяся регулярной, будет служить для ускорения роста благосостояния населения, для динамичного увеличения валового продукта и избавления от наследия прошлого. После чего он перерезал ленточку на кнопке, запускающей генератор случайных чисел, который, по официальной версии, и должен был составить список выигравших. Спустя несколько секунд мигания экран, установленный в зале, стал воспроизводить список выигрышей и номера билетов. Публика восторженно зааплодировала. Через некоторое время на стол перед президентом легла пачка листов – официальные итоги лотереи. Торжественно, под вспышки блицев, он подписал их, поздравил победителей и скрылся восвояси. Скандал разразился назавтра.
С утра пункты выдачи сертификатов на выигрыш были заполнены молодыми людьми, пришедшими за призами. Сертификаты выдавались без задержек, по предъявлению выигрышного билета до тех пор, пока в одном из пунктов не появился важного вида толстяк и не протянул свой билет:
– Тут мне должна быть вилла на Русановских садах. Оформите побыстрее, – начальственным голосом повелел он.
– Извините, ваш билет в списках выигрышей не значится, – произнес мужчина за окошком выдачи.
– Шо вы себе позволяете! – взревел визитер. – Как так не значится! Я в первых списках был!
Тут он прикусил язык, поняв что сболтнул лишнее.
– Извините, нету, – повторил служащий. – Можете обратиться в центральную комиссию, если у вас возражения.
Визитер засопел и, выйдя на улицу и усевшись в машину, принялся тыкать пальцами в мобильник. Через десять минут все пункты выдачи были закрыты.
Президент Петров пребывал в бешенстве. Никогда ещё так сильно его не щелкали по носу. Он понимал, что кто-то из своих сорвал грандиозную, да и недешевую кампанию. Все ассы КГБ были подняты на ноги, но никаких следов взлома или порчи серверов администрации не обнаружили.
– Как я в глаза народу своему смотреть буду! – бушевал он, отчитывая главу администрации. – Ведь подставили меня, подставили!
Надо сказать, что про «глаза народа» президент преувеличивал. Во-первых, он никогда при разговоре не смотрел никому в глаза, а во-вторых, на народ ему было совершенно наплевать. Просто чутье опытного политика подсказывало, что все это неспроста.
– Найдите мне этого предателя, – заканчивая, устало произнес Петров.
В приемной ожидал аудиенции Шакваидзе, ставший на время избирательной кампании ближайшим сподвижником президента.
– Ну что, господин президент, – с порога начал визитер, – не послушались меня, все старыми методами действуете. Вы что, всерьез думаете, что можно подачками своим кумам-зятьям современную выборную кампанию выиграть? Вам судьба такие козыри давала – и победу над турками, и изгнание китайцев. А вы? Что теперь делать будем?
– Мне бы ту падлу найти, кто всю малину перепортил! Я бы ему за такие шутки устроил бы выборы, – не успокаивался Петров.
– Да что же его искать? Он и не прячется. Вы почему его не заметили – все думаете, нет у вас соперников. Ан есть! Вырастили! – весело парировал Шакваидзе.
На стол президенту легла тоненькая папочка. Судя по надписи на ней – досье на меня. Тонкое, совсем тонкое. Никакое.
– Я его гада! – обрадовался президент.
– Да что угодно! – поддержал советник. – Только умоляю, тихо и незаметно. Он противник странный и, главное, непонятно, кто его поддерживает. А средства, учитывая, что он провернул с лотереей, у него нешуточные, к тому же невероятная осведомленность. И странный он какой-то. Но я бы на вашем месте сейчас думал, что с лотереей делать.
– А что делать? – поменять все цифры на нужные и пусть мои люди получат причитающееся!
– Вот вы, господин президент, не удосужились даже досье прочесть, а там говорится, что и как с лотереей. Отдал ваш оппонент разлюбезный выигрыши пацанам! И думаю, так просто не отпрыгаешься! Хотя жучка ему на пиджак и повесили – он уже месяц не объявлялся. Прямо невидимка.
– Нечего меня учить! Все – розыгрыш аннулируется, никаких лотерей не было, а с этим разберемся! Данные по жучку отдайте моим гвардейцам. До свидания!
– Да вы что? Аннуляция лотереи – это смертельный шаг для вас!
– Ладно, делайте что хотите.
Президент отвернулся от Шакваидзе, демонстрируя конец аудиенции, и, не скрываясь, налил стакан водки.
– Во, смотрите, что я нашел! Вот как надо выборы организовывать! – зашумел Люкк после часового ползания по Инету. – Вот, слушайте:
«Президентская лотерея. Сегодня в 12.00 по львовскому времени в Киеве стартует продажа билетов Первой национальной президентской лотереи. Среди ста тысяч выигрышей – сто полутораэтажных особняков на Русановских садах, две тысячи автомобилей мерседес S001 от фирмы «Брабус», четыре тысячи внедорожников от «Тойоты» и УАЗА, двадцать тысяч таврий, квартиры в Киеве в новом комплексе на улице Госпитальной и многое, многое другое. Как заявил пресс-секретарь президента, лотерея является не коммерческим предприятием, а направлена на улучшение благосостояния народа. Основные расходы на призы будут покрыты за счет бюджетных ассигнований, а все деньги от продажи билетов пойдут на восстановление постоянно страдающих от наводнений сел Дракулины»
– Ну, а что ты думал, я же говорил, что у нынешнего президента шансов больше всех. Представь себе, сколько он голосов соберет от выигравших, их родственников и знакомых, – прокомментировал Важенов, – ежу ясно, что имея возможность платить бюджетом за выборы, и не воспользоваться этим – глупо. Для людей определенного склада.
– А чего это я тут сижу! Не пойти ли мне купить пару билетов президентской лотереи? – голосом тетки из старой рекламы прощебетал Миша. – Дурилка это все! Чтобы ЭТИ хоть копейку кому дали?? Ну-ка, нагрузим наши электрические мозги. Слово – дело.
– «доступ ко всем архивам Администрации президента»Высыпалась длинная череда всяких «постанов», «ришень» и «доповнень». Читать такую муру не хотелось.
– «20-ти секундная готовность»
– «поиск по ключевому слову «ЛОТЕРЕЯ»
– «обнаружено 250 документов»
– «показать список титулов»
– «провести логический анализ документов и представить синопсис»Высветившийся текст был уже вполне вразумительный. Из него следовало, что, действительно, под патронатом администрации президента была организована благотворительная лотерея. Стоимость билета составляла около десяти копеек, и сборы от лотереи не должны были превысить миллиона гвн. Призовой фонд, однако, оценивался в пять миллиардов и не гвн, а вновь входящих в моду после юаньского засилья евро. Стоимость всех призов отечественного производства (и строительства) в смету не входила, а определялась просто, как накладные расходы бюджета. Все было расписано в подробностях и с тщанием, достойным лучшего применения. Даже цвет скатертей в зале, где будет производиться розыгрыш призов, был строго определен. При розыгрыше предписывалось учитывать разъяснения документа под кодовым названием «Взаэмнисть».
– «10-ти секундная готовность»
– А где «Взаэмнисть» эта? – Миша навострил уши. – Ну-ка!
– «найти документ обозначенный шифром «Взаэмнисть»Видно, мейнфрейм шутник. Понадобилось примерно двести секунд.
– «документ обнаружен. Гриф «Совершенно секретно». Закрыт к доступу системой высшей электронной защиты. Для доступа требуется 64-х знаковый пароль с динамической сменой символов»
– «возможно ли получить доступ?»
– «для раскодировки требуется длительное ожидание. Время готовности десять минут»
Все-таки электрические мозги туповаты. Десять минут ему – долго.
– «раскодировка проведена»
– «вывести содержание документа»На экран выполз очень простой текст:
– «список лиц на получение призов Первой президентской лотереи»Далее длиннющая лента фамилий, против каждой из которых значилось кодовое число, соответствующее кодам призов из открытого описания лотереи.
– А! Что я говорил! – обрадовался Миша. – Никакая это не лотерея! Это просто раздача слонов. Конечно, каждый выборы готовит по-своему. То-то эти все выигравшие будут землю зубами грызть. Ты посмотри, какой жук! Он же всему среднему звену власть имущих в лапу сует! Ну что, устроим ему козью морду? Надо список в Интернет запустить!
– Да нет, запускать – все равно, что против ветра плевать. Открестятся. Тут надо похитрее, – задумчиво произнес Володя. – Тут помозговать надо.
– А чего мозговать, – у меня уже родилась идея, – надо его по затылку его же граблями! Нам что, не нужны голоса избирателей? Так вот и используем эту драную лотерею в своих интересах.
Спустя три недели в Интернете стали появляться баннеры – на них был нарисован золотой шар (тут мы, конечно, украли идею из «Пикника на обочине») и надпись – «Исполни мечту». Пошедший по баннеру оказывался на сайте, который предлагал скачать новую игру с аналогичным названием. Скачавший игру перво-наперво удивлялся непостижимой скорости закачки. А потом начиналось самое интересное. Запуск игры переводил компьютер игрока в совершенно фантастический графический режим, да и мощность процессора вдруг возрастала во много раз. В аннотации к игре сообщались простые правила: найти золотой шар, который и выполнит вашу заветную мечту. Естественно, упоминалось, что игра создана по инициативе и под патронатом кандидата в президенты. Понятно какого. Один за одним, молодежь, от восемнадцати до семидесяти пяти, стала включаться в эту игру. И наверное, не с целью исполнить мечту жизни, а потому, что подобной игры ещё никто не видел. Головокружительные приключения сталкера в поисках шара увлекли многих. Высочайшая проработка деталей, невероятная динамика, то, что, как правило, события игры были привязаны к местности, в которой проживал играющий, и то, что добраться до шара было нелегко, – все это делало игру хитом месяца.
На самом деле все было не так просто. Алгоритм мы составили после многочасовых споров. Пусть игрок передвигается по зоне, выбирает решения, дерется с чудовищами (или не дерется), а программа в это время будет изучать его самого, проводить анализ его действий и лепить психологический портрет, постепенно перестраивая игру под самого игрока, делая её еще более привлекательной для него. И заодно прогнозируя в соответствии с характером игрока – какое желание может быть действительно его сокровенным, чтобы полученный приз, пусть и неожиданный, обрадовал победителя. Заодно от победы отсекались все придурки, зажравшиеся барчуки и ленивые бездельники. Мы искали тех, кто будет голосовать за меня и на кого можно будет опереться в будущем. И спустя некоторое время мы поняли – работает. Часами тысячи игроков не отрывались от экранов. Через три дня появился первый, нашедший золотой шар. Шар предложил выигрышную комбинацию цифр президентской лотереи. Такой же ответ получили все победители, каждый, впрочем свой номер. А до розыгрыша оставался один день. После продажи всех билетов лотереи срок действия игры вышел, и она тихо и бесследно исчезла из тысяч компьютеров.
Настал день розыгрыша лотереи. Как показывали все наши жучки, ни у кого в окружении президента никаких подозрений не появилось, и все пока шло гладко. У входа в Музей Ленина останавливались шикарные авто киевской элиты. Это будущие обладатели призов, согласно секретному документу «Взаэмнисть», съезжались на свой триумф. Все были оповещены, что «Сам» прибудет с минуты на минуту. Как всегда, президент появился под вопли сирен эскорта, медленно вышел из машины, после инцидента на Левашовской оборудованной активной броней, вальяжно поднялся по ступенькам музея. В громадном фойе он внимательно осмотрел бывший бюст Ленина. У вождя была удалена борода, распушены усы и вместо надписи «В.И. Ленин» появилась «Т.Г.Шевченко».
– Правильно, – удовлетворенно произнес Петров. – Страна должна чтить своих идолов. Я, со своей стороны, обратился с двумя инициативами к ветвям власти. Я предложил законопроект о присвоении Шевченко звания посмертного гражданина Украины и просил высочайший синод УПЦ присвоить ему звание почетного апостола Украины. Наша страна достойна этого.
На эту краткую речь-экспромт толпа разразилась бурными аплодисментами, местами переходящими в овации.
В небольшом зале, где не поместилась и малая толика прибывших на розыгрыш, президент произнес прочувствованную речь о том, что лотерея, отныне становящаяся регулярной, будет служить для ускорения роста благосостояния населения, для динамичного увеличения валового продукта и избавления от наследия прошлого. После чего он перерезал ленточку на кнопке, запускающей генератор случайных чисел, который, по официальной версии, и должен был составить список выигравших. Спустя несколько секунд мигания экран, установленный в зале, стал воспроизводить список выигрышей и номера билетов. Публика восторженно зааплодировала. Через некоторое время на стол перед президентом легла пачка листов – официальные итоги лотереи. Торжественно, под вспышки блицев, он подписал их, поздравил победителей и скрылся восвояси. Скандал разразился назавтра.
С утра пункты выдачи сертификатов на выигрыш были заполнены молодыми людьми, пришедшими за призами. Сертификаты выдавались без задержек, по предъявлению выигрышного билета до тех пор, пока в одном из пунктов не появился важного вида толстяк и не протянул свой билет:
– Тут мне должна быть вилла на Русановских садах. Оформите побыстрее, – начальственным голосом повелел он.
– Извините, ваш билет в списках выигрышей не значится, – произнес мужчина за окошком выдачи.
– Шо вы себе позволяете! – взревел визитер. – Как так не значится! Я в первых списках был!
Тут он прикусил язык, поняв что сболтнул лишнее.
– Извините, нету, – повторил служащий. – Можете обратиться в центральную комиссию, если у вас возражения.
Визитер засопел и, выйдя на улицу и усевшись в машину, принялся тыкать пальцами в мобильник. Через десять минут все пункты выдачи были закрыты.
Президент Петров пребывал в бешенстве. Никогда ещё так сильно его не щелкали по носу. Он понимал, что кто-то из своих сорвал грандиозную, да и недешевую кампанию. Все ассы КГБ были подняты на ноги, но никаких следов взлома или порчи серверов администрации не обнаружили.
– Как я в глаза народу своему смотреть буду! – бушевал он, отчитывая главу администрации. – Ведь подставили меня, подставили!
Надо сказать, что про «глаза народа» президент преувеличивал. Во-первых, он никогда при разговоре не смотрел никому в глаза, а во-вторых, на народ ему было совершенно наплевать. Просто чутье опытного политика подсказывало, что все это неспроста.
– Найдите мне этого предателя, – заканчивая, устало произнес Петров.
В приемной ожидал аудиенции Шакваидзе, ставший на время избирательной кампании ближайшим сподвижником президента.
– Ну что, господин президент, – с порога начал визитер, – не послушались меня, все старыми методами действуете. Вы что, всерьез думаете, что можно подачками своим кумам-зятьям современную выборную кампанию выиграть? Вам судьба такие козыри давала – и победу над турками, и изгнание китайцев. А вы? Что теперь делать будем?
– Мне бы ту падлу найти, кто всю малину перепортил! Я бы ему за такие шутки устроил бы выборы, – не успокаивался Петров.
– Да что же его искать? Он и не прячется. Вы почему его не заметили – все думаете, нет у вас соперников. Ан есть! Вырастили! – весело парировал Шакваидзе.
На стол президенту легла тоненькая папочка. Судя по надписи на ней – досье на меня. Тонкое, совсем тонкое. Никакое.
– Я его гада! – обрадовался президент.
– Да что угодно! – поддержал советник. – Только умоляю, тихо и незаметно. Он противник странный и, главное, непонятно, кто его поддерживает. А средства, учитывая, что он провернул с лотереей, у него нешуточные, к тому же невероятная осведомленность. И странный он какой-то. Но я бы на вашем месте сейчас думал, что с лотереей делать.
– А что делать? – поменять все цифры на нужные и пусть мои люди получат причитающееся!
– Вот вы, господин президент, не удосужились даже досье прочесть, а там говорится, что и как с лотереей. Отдал ваш оппонент разлюбезный выигрыши пацанам! И думаю, так просто не отпрыгаешься! Хотя жучка ему на пиджак и повесили – он уже месяц не объявлялся. Прямо невидимка.
– Нечего меня учить! Все – розыгрыш аннулируется, никаких лотерей не было, а с этим разберемся! Данные по жучку отдайте моим гвардейцам. До свидания!
– Да вы что? Аннуляция лотереи – это смертельный шаг для вас!
– Ладно, делайте что хотите.
Президент отвернулся от Шакваидзе, демонстрируя конец аудиенции, и, не скрываясь, налил стакан водки.
Глава двадцать третья
Важенов все-таки молодец. Его многонедельное корпение над клавиатурой и задушевные разговоры с мейнфреймом окончились невероятным результатом. А получилось все так…
Миша, в который раз расписывая чудеса своей виллы на Холмах, все-таки уговорил Люкка посетить его графские развалины. Нацепив мой пиджак, он в сопровождении Люкка направился в дальние края. Показать, что там растет и как будет красиво, когда он отстроит дом.
Мы с Володей остались на хозяйстве. И тут Важенов вдруг сказал:
– Мысль у меня есть! Все-таки были у этой байды хозяева. Ведь не пропали они просто так! Надо попытать комп, что он скажет.
Стали задавать вопросы и так и сяк – мол, кто тут старший, мол, опиши хозяев, опиши главного. Ни в какую. Куда ни кинь – главными операторами оказывались мы. Тут пришла идея.
Одна из панелей зала с привычным шипением отъехала, обнажив странное устройство – кресла, на манер авиационных, установленные на платформе. Мы, не задумываясь, устроились в них. Естественно, было удобно, но не более того. Повертевшись так и сяк, подергав ручки, поорав «вперед» и «старт», мы уже было собрались покинуть кресла, но вдруг Володя сказал «ага!» и потянул на себя нечто, похожее на ремни безопасности. Я повторил его движения и обмотался зеленой лентой, вначале принятой за декоративную. Мягкое нарастающее ускорение вдавило нас в кресла, и мы понеслись по черному тоннелю вниз.
Примерно через двадцать секунд впереди посветлело и наш краткий вояж окончился в тесном ангаре, где в боксах стояли с десяток виденных перед этим на экране экипажей. Два из них вспыхнули своими огоньками и верхняя часть их поднялась, подобно створке раковины. Не заставляя себя ждать, мы живо втиснулись, каждый в свой экипаж – любопытство, помноженное на тот факт, что пока от мейнфрейма ничего плохого ожидать не приходилось. Экипаж отличался потрясающей скромностью – шлем, представляющий ни что иное, как усиленный вариант уже хорошо знакомых нам очков-дисплеев и странное кресло-ложе, позволяющее устроиться только лежа ничком. Я так и сделал, предварительно напялив шлем. Ничего нового, в глазах – знакомый терминал системы.
– Володя, ты как?
– Судя по всему, так же, как и ты, – включился он в сенсорную систему. – Интересно, как оно ездит?
Стартовать оказалось проще простого, примерно, как начать ходить. Главное – попробовать. Это напоминало детскую езду на санках с горки – лежа ничком и глядя на несущуюся навстречу снежную дорогу. Помните – малыш, раскинув руки и грозно гудя, представляет себя летчиком-истребителем? Я сдерживал себя, чтобы не загудеть, как почти полвека назад. А вообще я вру! Я так уже летал. Часто. Во сне.
Я не думаю, что поздним вечером, да еще в сентябре, кто-либо гулял вблизи Матвеевской затоки. А зря! Я умышленно называю её старорусским словом, потому что современное название «залив» не совсем точно передает то, чем является она на самом деле. Этим вечером в затоке происходило нечто, совсем не вписывающееся в спокойное течение жизни независимой страны. В сумерках поверхность воды вдруг начала вспухать, разрывая уложенные невесть когда поплавки, разделяющие байдарочные дорожки, и разрешилась от бремени летательным аппаратом.
Вырвавшись из подземелья, я вдруг ощутил нечто, похожее на простой щенячий восторг. Мне уже было наплевать, что напишут завтрашние газеты или что запустят сейчас в моем направлении войска ПВО. И вообще, меня мало интересовало что, где и, конечно, когда. Вдвинувшись в затоку невероятным блином, хлюпая животом по воде, я заложил крутой левый вираж в направлении Довбычки, втайне надеясь распугать вечные стойбища нудистов, занявших лучший пляж в Киеве. Я видел, как Важенов догоняет меня в этой безумной гонке, и даже, предвосхищая мои виражи, первым, фантастической свечкой, от Гидропарка, вырвался в вечернее небо, засверкал алым отблеском на боках машины. Мы гонялись друг за другом, как два щенка на огороде, забыв обо всем. Заложив мертвую петлю немыслимой дуги от Метромоста на Пешелазный, я понял, что пора прекращать этот балаган и прятаться, пока не поздно. Но наше вольное плавание в воздушных струях было прервано истерическим воплем. Моментально я опять ощутил себя человеком внутри летательного аппарата и у меня в ушах зазвучал механический голос мейнфрейма:
Миша, в который раз расписывая чудеса своей виллы на Холмах, все-таки уговорил Люкка посетить его графские развалины. Нацепив мой пиджак, он в сопровождении Люкка направился в дальние края. Показать, что там растет и как будет красиво, когда он отстроит дом.
Мы с Володей остались на хозяйстве. И тут Важенов вдруг сказал:
– Мысль у меня есть! Все-таки были у этой байды хозяева. Ведь не пропали они просто так! Надо попытать комп, что он скажет.
Стали задавать вопросы и так и сяк – мол, кто тут старший, мол, опиши хозяев, опиши главного. Ни в какую. Куда ни кинь – главными операторами оказывались мы. Тут пришла идея.
– «действие системы в случае опасности»Засветился большой экран. Нет, это невероятно! Вот оно, неведомое, мучавшее воображение миллионов людей. Будившее ужас и восторг своей красотой. Описывать увиденное нет никакого смысла – всем и так хорошо известна эта картинка. Летающая тарелка, как её изображают на рисунках и фото. Красивая, и огоньки по периметру.
– «блокировка доступов в систему»
– «действие в случае опасности разблокировки доступов и несанкционированного проникновения»
– «отключение ресурсов, перевод в спящий режим»
– «действие в случае физической опасности для операторов»
– «эвакуация через запасные тоннели»
– «действие в случае разрушения запасных тоннелей»
– «эвакуация средствами индивидуальной защиты»
У него что, противогазы на колесах??
– «показать средства индивидуальной защиты»
– «открыть доступ к средствам индивидуальной защиты»Важенов не отставал от мейнфрейма.
– «открываю доступ к ближайшему порталу индивидуальных спасательных средств»Система, как всегда, не проявляла никаких эмоций.
Одна из панелей зала с привычным шипением отъехала, обнажив странное устройство – кресла, на манер авиационных, установленные на платформе. Мы, не задумываясь, устроились в них. Естественно, было удобно, но не более того. Повертевшись так и сяк, подергав ручки, поорав «вперед» и «старт», мы уже было собрались покинуть кресла, но вдруг Володя сказал «ага!» и потянул на себя нечто, похожее на ремни безопасности. Я повторил его движения и обмотался зеленой лентой, вначале принятой за декоративную. Мягкое нарастающее ускорение вдавило нас в кресла, и мы понеслись по черному тоннелю вниз.
Примерно через двадцать секунд впереди посветлело и наш краткий вояж окончился в тесном ангаре, где в боксах стояли с десяток виденных перед этим на экране экипажей. Два из них вспыхнули своими огоньками и верхняя часть их поднялась, подобно створке раковины. Не заставляя себя ждать, мы живо втиснулись, каждый в свой экипаж – любопытство, помноженное на тот факт, что пока от мейнфрейма ничего плохого ожидать не приходилось. Экипаж отличался потрясающей скромностью – шлем, представляющий ни что иное, как усиленный вариант уже хорошо знакомых нам очков-дисплеев и странное кресло-ложе, позволяющее устроиться только лежа ничком. Я так и сделал, предварительно напялив шлем. Ничего нового, в глазах – знакомый терминал системы.
– «указать способ управления системой защиты»Тут уже пришлось пользоваться вербальными командами.
– «способ управления – усиленный ментальный. Система полного сенсорного замещения»Это что же – тарелка за меня нюхать будет?
– «включить управление системой защиты»Вроде ничего не произошло. Только исчезли картинки дисплея из моих глаз, исчезла тесная кабина, исчезло все мое тело с его давнишними болячками, царапинами и головными болями. Все исчезло! И я сам повис пузом над полом ангара! Мир раздвинулся – далеко, дальше, чем я мог представить.
– Володя, ты как?
– Судя по всему, так же, как и ты, – включился он в сенсорную систему. – Интересно, как оно ездит?
Стартовать оказалось проще простого, примерно, как начать ходить. Главное – попробовать. Это напоминало детскую езду на санках с горки – лежа ничком и глядя на несущуюся навстречу снежную дорогу. Помните – малыш, раскинув руки и грозно гудя, представляет себя летчиком-истребителем? Я сдерживал себя, чтобы не загудеть, как почти полвека назад. А вообще я вру! Я так уже летал. Часто. Во сне.
Я не думаю, что поздним вечером, да еще в сентябре, кто-либо гулял вблизи Матвеевской затоки. А зря! Я умышленно называю её старорусским словом, потому что современное название «залив» не совсем точно передает то, чем является она на самом деле. Этим вечером в затоке происходило нечто, совсем не вписывающееся в спокойное течение жизни независимой страны. В сумерках поверхность воды вдруг начала вспухать, разрывая уложенные невесть когда поплавки, разделяющие байдарочные дорожки, и разрешилась от бремени летательным аппаратом.
Вырвавшись из подземелья, я вдруг ощутил нечто, похожее на простой щенячий восторг. Мне уже было наплевать, что напишут завтрашние газеты или что запустят сейчас в моем направлении войска ПВО. И вообще, меня мало интересовало что, где и, конечно, когда. Вдвинувшись в затоку невероятным блином, хлюпая животом по воде, я заложил крутой левый вираж в направлении Довбычки, втайне надеясь распугать вечные стойбища нудистов, занявших лучший пляж в Киеве. Я видел, как Важенов догоняет меня в этой безумной гонке, и даже, предвосхищая мои виражи, первым, фантастической свечкой, от Гидропарка, вырвался в вечернее небо, засверкал алым отблеском на боках машины. Мы гонялись друг за другом, как два щенка на огороде, забыв обо всем. Заложив мертвую петлю немыслимой дуги от Метромоста на Пешелазный, я понял, что пора прекращать этот балаган и прятаться, пока не поздно. Но наше вольное плавание в воздушных струях было прервано истерическим воплем. Моментально я опять ощутил себя человеком внутри летательного аппарата и у меня в ушах зазвучал механический голос мейнфрейма: