Смейз Р.. На грани смерти

   Я снова сел рядом с ним и закурил Часа два мы ехали молча, только курили Когда Альфонсо остановил машину у большой заправочной станции, чтобы самому выпить кофе, а машину заправить, я подошел к хозяину и спросил, не может ли он мне дать на неделю какую-нибудь машину. Он показал мне "чудо техники" старый "форд" в весьма потрепанном состоянии. Но к моему великому удивлению, его мотор еще работал, и он мог передвигаться самостоятельно. Мы с хозяином сошлись в цене на восьмистах долларах Я показал ему паспорт Фернандо Грацеса, хотя был уверен, что он никогда не будет разыскивать ни меня, ни эту машину, которой было место только на свалке Расплатившись с ним, я подъехал к грузовику на "форде".
   Когда Альфонсо подходил к грузовику, я остановил его.
   - Спасибо тебе, друг, за все, - сказал я, протягивая ему две сотенные бумажки.
   - Вот это лишнее, - сказал он, отводя мою руку с деньгами.
   - Бери, я никого за них не убивал. Ими хотели оплатить мою шкуру, сказал я, засовывая деньги ему в карман - До встречи...
   И не дожидаясь его ответа, я сел в "форд" и поехал по дороге. Проехав миль шестьдесят, я наткнулся на окраине городка на небольшой мотель Разбудив хозяина, я снял домик.
   Войдя в комнату и оставшись один, я открыл захваченную в баре заправочной станции бутылку виски, выпил немного и завалился спать.
   Проснувшись днем, я заказал себе завтрак. После еды я закурил и принялся разбирать содержимое портфеля. Только теперь, разбирая бумаги, я понял, в какую историю влип.
   Из бумаг я понял, что у меня оказались списки и места тайных вложений денег тайной организации одного из свергнутых правительств.
   Когда я пересчитал деньги, то понял, что у меня была весьма солидная сумма, не считая стоимости драгоценностей. К тому же, я понял, что в моих руках оказались миллионы тайной организации, которые я мог получить в любое время. Но... я понял и другое, что меня будут искать, причем весьма настойчиво, и мне навряд ли удастся скрыться. Но ясно было и другое: пока у меня на руках такие козыри, меня не убьют, а постараются взять живым. Среди других бумаг у меня находились, случайно захваченные мною, и чистые бланки этой организации.
   И тут у меня созрел план. У меня были чистые бланки, а значит, я их мог заполнить и сам... Я отобрал списки членов организации, отложил их отдельно; а данные о денежных вложениях в банки, с комбинацией цифр банковских сейфов и номерами счетов, указав вклады, которые можно было получить, я аккуратно переписал на чистые бланки, указав другие банки и другие комбинации цифр.
   Запаковал списки членов организации и фальшивые, переписанные мною бумаги, в один пакет, в другой я поместил деньги, драгоценности и настоящие данные о вложении денег организацией. Себе я оставил десять тысяч долларов на ближайшие расходы.
   Рассчитавшись с хозяином мотеля, я отправился в путь.
   Глава 3
   Добравшись до Хьюстона, я купил себе в магазине светлый костюм, кремовую рубашку, галстук в коричневую полоску и светлую шляпу. Мой костюм дополняли большие черные очки. В одном из банков я взял сейф и оставил в нем пакет со списками организации, а затем, бросив машину, вылетел ближайшим рейсом в Мехико.
   Мехико меня встретил своим привычным шумом. Последний раз я был здесь три года назад, но казалось, что это было только вчера.
   Первым делом я взял такси и поехал в деловую часть города. Там я оставил в банке все свое богатство, оплатив сейф на три года вперед. Потом я поехал в уже знакомую мне гостиницу "Эльдорадо", где снял номер. Я решил переждать здесь пару дней, чтобы затем принять решение. К вечеру я еле добрался в свой номер, накачавшись с непривычки обжигающей "текилы".
   Утром, проснувшись с головной болью, я твердо дал себе обещание больше не напиваться, пока не кончится все это дело, а поэтому ограничился только холодным душем и чашкой крепкого кофе. Какое-то смутное чувство тревоги вновь вернулось ко мне. Я решил не возвращаться в гостиницу, а поэтому, уходя, предупредил портье, что вернусь только завтра утром. Я бесцельно шатался по городу, обдумывая свои дальнейшие действия. Зайдя в маленькое бистро, заказал холодного вина и взял газеты. В отделе происшествий я впился глазами в заметку, в которой сообщалось, что бывший полковник Альберто Родригес был убит в Сан-Антонио выстрелом в затылок из пистолета системы "магнум", а в ту же ночь был устроен взрыв с нападением на охранника на его же вилле. Однако, обо мне не было сказано ни слова. Все относили за счет мести соперничающих группировок. У меня появилось желание немедленно убраться куда-нибудь, причем, как можно дальше. Потягивая холодное вино, я составлял план своего бегства. После того, как я опорожнил кувшинчик вина, я почувствовал голод, а поэтому хорошо пообедал. Закурив, я решил сегодня же перебраться в Европу, а, возможно, даже и в Австралию. Купить там себе ранчо и постараться спокойно провести остаток дней.
   Не знаю почему, но у меня появилось желание вернуться в гостиницу и проверить, не оставил ли я там следов. Когда я проходил холл гостиницы, то услышал голос портье:
   - Сеньор Грацес... Сеньор Грацес...
   Я сначала прошел мимо, но потом вспомнил, что именно под этим именем я остановился в гостинице.
   - Простите, я задумался, - сказал я портье. - Слушаю вас...
   - Вас спрашивали друзья, сеньор, - сказал улыбаясь портье, которому я при вселении дал пять долларов.
   - Какие друзья? - удивился я, чувствуя, как ледяной холод сковывает все мои конечности.
   - Которым вы оставили свой адрес... - И он подробно описал мне Мигуэля и Фреда...
   - И что вы им ответили? - спросил я, чувствуя, что могу потерять контроль над собой.
   - Что вы выехали отсюда и вернетесь только завтра утром...
   - Благодарю, - сказал я и протянул ему еще пять долларов.
   - О, сеньор!.. Премного благодарен вам...
   Я не стал выслушивать его благодарность, а прошел в номер. Я не мог понять, как меня разыскали, но это случилось и теперь заставляло меня принимать быстрое решение.
   Я тщательно проверил все в номере, собрал свои вещи, спустился вниз и предупредил портье, что, если утром не вернусь, то номер могут сдавать, и взял такси.
   - В аэропорт, - бросил я шоферу, погружаясь в свои мысли.
   Я был в панике, уже догадываясь, что сделают со мной, если поймают. Я закурил, пытаясь успокоиться.
   В аэропорту я рассчитался с шофером и прошел в кассовый зал. И, вдруг, у меня возникло ощущение, что за мной следят, следят за каждым моим шагом. Я огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил, а поэтому подумал, что это может быть следствием перенапряжения. Немного успокоившись, я решил, что несмотря на то, что меня могли убить в аэропорту, я был им нужен живым, а похищение здесь исключено. Но как избавиться от преследователей? Или хотя бы от этого неприятного ощущения? Я уже подходил к кассе, когда услышал объявление, что через час отправляется самолет по маршруту: Мехико-Буэнос-Айрес с посадками в Боготе и Лиме.
   - Это как раз то, что мне нужно! - мелькнула у меня мысль.
   Я быстро подошел и взял билет до Буэнос-Айреса, уже зная, что выйду в Боготе или Лиме, чтобы покинуть американский континент. Оставшееся время я скоротал за стаканчиком виски в баре.
   Наконец, объявили посадку. Я внимательно наблюдал за отлетающими пассажирами, но ничего подозрительного не заметил. Почти перед самым окончанием посадки, я прошел в самолет. Я чувствовал, что весь покрыт липким потом, то ли от жары, то ли от пережитого волнения.
   Во время полета я еще раз перебрал все мысленно и пришел к выводу, что самолет мне следует покинуть в первом же аэропорту, чтобы затем продолжить свое бегство. Я путешествовал только с одним портфелем, а поэтому, когда мы приземлились в Боготе, я решил больше не возвращаться в самолет и тихо направился к выходу из здания аэропорта.
   - Фернандо!.. Миа амиго!.. - раздался рядом незнакомый голос.
   Я остановился, уставясь на незнакомца, который приближался ко мне с радостной улыбкой, протягивая мне руку. Я так растерялся, думая, что мужчина просто обознался, что даже не схватился за пистолет, который был у меня за поясом.
   - Миа амиго!.. - радостно повторил он, беря меня за локоть.
   И тут я почувствовал легкий укол... Весь мир закрутился у меня перед глазами... Сквозь туман и шум до меня донесся незнакомый голос:
   - Помогите, пожалуйста. Моему другу стало плохо от жары и виски... - и чьи-то руки бережно подхватили меня...
   Глава 4
   Педро Хуанес оторвался от записей, откинулся в кресле, рывком руки ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки, как будто тот его душил. Затем он провел рукой по коротко остриженным волосам с проседью. В этот момент он выглядел даже несколько старше своих тридцати двух лет. На бледном лице проступала желтизна, след перенесенной тропической лихорадки. Он уже знал эту историю, знал и ее финал, но переживал еще раз все подробности, пережитые близким для него человеком, чтобы в конце этих записей еще раз уточнить то, что должен выполнить оставшийся в живых, помня последнюю волю умирающего... Он плеснул себе в стакан виски, выпил и закурив сигарету, вновь углубился в чтение записей.
   Очнулся я в подвале незнакомого мне дома. Мои руки были крепко связаны веревкой, а передо мной сидел улыбающийся Мигу эль.
   - Ну что, отродье собаки, думал, что уйдешь от нас? - проговорил он, показывая свои золотые зубы. - Теперь ты будешь проклинать тот день и час, когда мексиканская шлюха произвела на свет такого ублюдка, как ты...
   Я набрал силы и плюнул в его улыбающуюся, наклоненную ко мне рожу. Тут же я почувствовал сзади отменный удар, и все поплыло у меня перед глазами.
   - Осторожно! - воскликнул Мигуэль. - Ты можешь так убить его, Фред, а пока мы еще не закончили с ним беседу...
   В лицо мне кто-то плеснул воды, и я снова увидел сначала расплывчатое, а потом более реальное лицо Мигуэля, и тут у меня возникла идея использовать свой последний козырь.
   - Подонок, - процедил я сквозь зубы, - грязная вонючая свинья... Это ты еще, мерзкий предатель, смеешь меня обзывать?!.. Жаль, что я тебя за твою подлость не убил в первый же день нашего знакомства!..
   - О чем ты говоришь, Томпсон? - удивился он. - Это ты решил нас всех околпачить, удрав на машине охранника.
   - А как бы вы сами поступили на моем месте, узнав, что вас хотят прикончить после окончания дела, а? - усмехнулся я. - Я-то играл абсолютно честно, работая только за деньги, а вот вы оказались подонком, сеньор Мигуэль...
   - Но о чем ты?! - его изумление казалось вполне искренним.
   - Хватит блефовать, сеньор Мигуэль, - сказал я. - Вы втянули в большую игру сосунков. Им бы пить хорошее вино, да ласкать славных девчонок, наслаждаясь жизнью, а вы втянули их. Они же еще не научились контролировать свои поступки и слова...
   - Кого и что ты имеешь в виду?
   - Ваших подручных: Хосе и Раймундо. У Раймундо в последний вечер не выдержали нервы. Вы, сеньор Мигуэль, знали обо мне многое, но не все. Дело в том, что Макс не знал... Я же вырос в этих ваших бананово-оранжевых республиках, не только язык изучил, но и диалекты. - И я скопировал произношение Раймундо:
   - "А куда мы денем потом труп?" Скажите, а вам бы понравился этот вопрос, обращенный к Хосе, когда Раймундо был в полной уверенности, что я ничего не понимаю? Они перед этим слишком много отпустили нелестных замечаний в мой адрес, но я на них не реагировал.
   Улыбка исчезла с его лица, и оно приобрело глупый вид маски.
   - Ты не так их понял, Томпсон, - сказал он после паузы. - Они имели в виду труп полковника, застреленного из твоего пистолета...
   - Я и об этом знаю, сеньор Мигуэль, но не считайте меня за глупца; они не принимали участия в убийстве полковника Альберто Родригеса, а поэтому с какой стати их должен был волновать его труп? И как бы вам понравился такой вопрос в тот момент, когда бы вы вели честную игру?
   - Да... да, пожалуй, ты прав, - пришлось согласиться ему.
   - Ну, а если так, - сказал я, пытаясь не упустить инициативу, - и вы вынуждены это признать, то прикажите развязать мне руки, чтобы устранить это недоразумение, если таковое действительно имело место, - я испытующе смотрел на него. - Чтобы мы могли подумать о честном завершении дела, так как под побоями ваших парней я ничего не скажу... А вам-то, - усмехнулся я, бумаги, вероятно, очень нужны, хотя я и мог бы сказать, что не взял их тогда из виллы. - Произнося эти слова, я ни на секунду не верил в его честность, но хотел выиграть время.
   - Хорошо, - проговорил он, подумав, - но ты должен дать слово, что продолжишь честную игру и не попытаешься бежать.
   - А куда бежать? - я обвел взглядом бетонированный подвал, железную дверь и маленькое зарешеченное окно.
   - В этом ты прав. Развяжи ему руки, - сказал Мигуэль кому-то.
   Из-за моей спины вышел Фред и ножом разрезал мне веревки на руках, двигая челюстями в такт жеванию резинки. Потом он сложил нож и, усмехаясь, положил его в карман. Я стоял, разминая затекшие руки.
   - Извините, сеньор Мигуэль, но мне нужно вернуть долг, - сказал я и с этими словами нанес сильнейший удар Фреду в печень.
   У того перехватило дыхание, и он начал сгибаться пополам.
   Но я встретил его челюсть хорошим ударом. Он выпрямился и рухнул на пол.
   В руках у Мигуэля появился пистолет.
   - Нет, сеньор Мигуэль, к вам это не относится, - спокойно сказал я, потирая ушибленную о челюсть Фреда руку. - Я просто не мог простить ему удара по голове, когда у меня были связаны руки.
   Мигуэль позвал парней, и в дверях появились Хосе и Раймундо.
   - Уберите его, - сказал Мигуэль, кивнув на Фреда, - да скажите, чтобы без моего разрешения он не сводил счеты с Томпсоном.
   Те двое уволокли безжизненное тело Фреда.
   Мигуэль угостил меня сигаретой, когда в комнату вошел еще один парень, которого я видел впервые, и с пистолетом в руке устроился на стуле.
   Я с наслаждением закурил.
   - Так где теперь находятся бумаги? - спросил Мигуэль.
   - Это не деловой разговор, мистер Мигуэль. Теперь настала моя очередь ставить вам условия. Я хочу, чтобы мы вдвоем с вами совершили куда-нибудь маленькое путешествие, а когда я буду уверен, что оторвался от преследования ваших людей, то, получив двадцать тысяч долларов, я сообщу вам место нахождения интересующих вас документов...
   - Не много ли ты на себя берешь, Томпсон? Мне почему-то кажется, что через некоторое время у Фреда появится желание побеседовать с тобой... - Он, усмехнувшись, сделал паузу, - причем, во время этой беседы ты не сможешь отказать ему в одной маленькой просьбе... в открытии своей тайны... Фред большой специалист в этом вопросе и не любит, когда ему в чем-то отказывают... А ты, - он снова показал свои золотые зубы, - еще и испортил ему настроение...
   - Ну что ж, попробуйте, сеньор Мигуэль, - усмехнулся я. - Только предупреждаю, что я ничего не скажу... Да и вы скажете Фреду, что я нужен вам живой... Живой! - я повторил с наслаждением это слово. - Я стою много тысяч, а может быть и миллионы... - Я сделал паузу, затянулся сигаретой, выпустил струю дыма и закончил. - А может быть вы подумаете над моим предложением, а?
   - Там будет вид, но, - сказал он и в сопровождении парня покинул подвал.
   Я бросился на жесткий топчан, обдумывая еще и еще раз создавшееся положение, но выхода не находил. Я понимал, что должен погибнуть, но все мое молодое естество буйно сопротивлялось такой перспективе.
   Не знаю, сколько я провалялся в этом бессилии, когда снова открылась дверь, и вошла молодая красивая девушка лет двадцати четырех, с темно-пепельными волосами и большими карими глазами, излучавшими ласку. Даже под простым одеянием угадывались ее прекрасные формы и врожденная грация.
   Она принесла и поставила передо мной поднос с едой и кувшин с водой. За то, что она несколько замешкалась около меня, когда наши взгляды встретились, охранник грубо окликнул ее, приказав убираться. Мне не хотелось наживать себе еще одного врага, поэтому я промолчал.
   Так продолжалось два дня. Трижды в день приходила эта молодая женщина, приносила мне еду и воду. Еда была незамысловатой, но неплохо приготовленной, но ждал я не ее, а ту, которая ее приносила... Она даже стала являться передо мной, когда я закрывал глаза. Я пробовал с ней заговорить, но она, как немая, опускала глаза и старалась быстрее покинуть меня. Кроме нее и охранника, никто меня не посещал, что сильно беспокоило меня. Я не мог понять, что пришло в голову этому мерзкому подонку Мигуэлю?..
   Но на следующий день, когда я услышал звук открываемой двери и надеялся увидеть эту очаровательную молодую женщину, в мою подвальную камеру вошел Мигуэль в сопровождении охранника.
   - Ну и как, мистер Томпсон, - обратился он ко мне, - вы не хотите мне сообщить, где находятся интересующие меня бумаги?
   - Я уже вам набросал примерную схему моих условий...
   - Это бред сумасшедшего, - прервал он меня, - а не условия. - Он усмехнулся, показывая свои зубы в каком-то хищном оскале. - Да и не в вашем положении выставлять условия...
   - И все же, я вам скажу все, только когда буду находиться на свободе, настаивал я на своем.
   - Вы думаете, что тогда с вами ничего не может случиться? - усмехнулся Мигуэль. - Что же, вы можете подумать до завтрашнего утра... Это мой последний срок... - И он вышел из подвала.
   Я бросился на топчан, ударяя его кулаками от бессилия, понимая, что он прав, что он играет со мной, как сытая кошка с мышонком. У меня даже мелькнула мысль, сказать ему все, чтобы ускорить свой конец и избежать мучений. Но тут же я отказался от этого, сознавая, что если я и погибну, то и он не добьется своего. И в этот момент ненависть к нему была настолько сильна во мне, что я твердо решил пройти через любые испытания, но ничего ему не сказать. Мои невеселые мысли прервал звук открывающейся двери. В помещение вошла та же молодая женщина, неся мне еду и кувшин с водой.
   - Кто ты? - тихо, одними губами, спросил я, но она только опустила глаза.
   У дверей стоял Хосе, молча наблюдая эту сцену. Девушка молча поставила поднос и удалилась своею легкой походкой.
   Я принялся за еду, думая о ней. Она, вероятно, была местной девушкой, но где я находился? Возможно, мне хоть это удастся узнать от нее, чтобы в дальнейшем принять решение. Когда я покончил с едой, дверь снова отворилась, и девушка, так же молча, забрала поднос с остатками еды.
   Я долго не мог уснуть, ворочаясь на жестком топчане. Передо мной, едва я закрывал глаза, вставал образ незнакомой девушки.
   Проснулся я от звука открываемой двери. Ко мне вошел Мигуэль в сопровождении трех парней. Он держал в руке пистолет.
   - Ну, мистер Томпсон, - с издевкой произнес он, поигрывая пистолетом, настала пора нам побеседовать... Не советую оказывать сопротивление моим друзьям, - и он кивнул головой в сторону парней. - Если вы еще не знаете, то сообщаю вам, что этой игрушкой я владею весьма недурно, - и он подбросил в руке пистолет. - Поэтому предупреждаю, что при малейшем сопротивлении с вашей стороны, буду стрелять, причем так, чтобы оставить вас живым, но сделать неспособным передвигаться. - Дьявольская усмешка сделала его лицо хищным. Даже если мне придется прострелить вам обе руки, то эта мучача, которая приносила вам еду, будет вас кормить, сохраняя ваш язык, чтобы он в конце концов смог сказать то, что меня интересует.
   - О, сеньор Мигуэль, - ответил я с наигранным весельем, хотя и почувствовал, как неприятный холодок пополз по моей спине, - я и не думаю сопротивляться, чтобы не давать вам повода показать свое искусство стрелка.
   Я просто надеюсь, что испробовав без успеха силу физического воздействия, вы станете более благоразумны и сговорчивы...
   - Закрой рот, подонок, - процедил он сквозь зубы, - пока то, что умеют делать мои парни, не выдержал никто. - Потом, повернувшись к парням, он добавил:
   - Ну, живо!..
   Они подошли ко мне и связали мне руки. Я ждал с напряжением продолжения этого спектакля. Ждал, кто первым меня ударит.
   - Ну, а теперь, - произнес Мигуэль, когда мои руки были связаны, - с тобой просто жаждет побеседовать наш общий друг Фредди...
   В подвал вошел Фред, поправляя на руках перчатки и жуя резинку. Его левая половина лица была отечна, а в области скулы красовался отличный кровоподтек. Глаза его, не выражавшие ничего раньше, сейчас яростно горели.
   Он медленно приближался ко мне. Я все понял, но решил хоть напоследок посмеяться над ним.
   - О, доблестный убийца! - воскликнул я. - Оказывается, ты умеешь убивать только безоружных, бить парней только со связанными руками, но это...
   Договорить мне не пришлось. Я видел направление удара и слегка отклонился, но все равно мне показалось, что меня лягнул бешеный конь.
   Второй удар, в корпус, лишил меня на минуту возможности вдохнуть, и тяжелая тошнота подкатила комом к моему горлу... Тут же последовал удар в голову, и я упал, теряя сознание. Я еще почувствовал несколько яростных ударов ногами и, как сквозь туман, до меня донеслись слова Мигуэля:
   - Осторожней, Фреди, он пока еще не должен умереть...
   Очнулся я от того, что на меня лили воду. Когда я открыл глаза, то Раймундо и Хосе подняли меня с пола за руки. Я снова увидел искаженное злобой лицо Фреда.
   - Ну, продолжим, ублюдок, или будешь говорить? - прошипел он.
   Я не мог ответить и лишь отрицательно покачал головой. Удары снова посыпались на меня. Через некоторое время я почти потерял чувствительность, осталась только жгучая боль во всем теле и привкус крови во рту...
   Я пришел в себя от нежного прикосновения влажной ладони, и как бы сквозь сон услышал нежный голос:
   - Бедный... Бедный мальчик... Что они с тобой сделали?..
   Это было произнесено таким тоном, каким причитают матери над израненным сыном. Голос удивительно был певуч и лился подобно серебряному свету луны над морем, возвращая меня к жизни. Я с трудом приоткрыл набухшие веки и увидел над собой нежное лицо молодой девушки. Ее платиновые волосы едва касались моего лица. Даже на смуглой коже лица преступала бледность. А ласковые ее глаза были полны слез сожаления.
   - Кто ты? - прошептал я, с трудом ворочая языком.
   - Тише... Вам трудно говорить. Я такая же невольница, как и вы, но меня пока не бьют.
   - Как тебя зовут?
   - Мерседес... Тише...
   Она мне дала из чашки какой-то жидкости. Я попытался проглотить, но почувствовал боль и приступ тошноты.
   - Спокойно, милый... Спокойно... - тихо шептала она, поглаживая меня ласковой рукой по лицу. - Надо потихоньку пить... пить...
   И я пил, давясь, пил с трудом, маленькими глотками немного тягучую жидкость с приторным запахом...
   - Вот и хорошо, - шептала она. - Вам станет легче...
   Я с благодарностью взглянул на нее и, увидев в полутьме комнаты ее глаза, действительно почувствовал себя немного легче. Так под ее нежный шепот и легкое поглаживание руки, я заснул... Сон был мягким, обволакивающим, хотя иногда сквозь сон я чувствовал боль во всем теле. Проснулся я относительно бодрым, но при малейшем движении боль отдавалась в каждой моей клеточке.
   Раздался скрип открываемой двери, и снова появилась Мерседес. Она склонилась надо мной, протирая лицо мокрой тряпкой, делая какие-то примочки, тихо шепча нежные слова. Потом она поднесла ко рту чашку с жидкостью, довольно приятной на вкус, а когда я сделал несколько глотков, снова начала протирать мне лицо и тихо массировать руки и плечи. В помещение вошел Мигуэль в сопровождении Фреда.
   - Ну как, мистер Томпсон, будем говорить или у вас есть желание повторить вчерашнюю "беседу" с Фредом? - спросил Мигуэль, усмехаясь.
   - Оставьте его в покое, - тихо, но твердо сказала Мерседес.
   - Он плох...
   - Заткнись, грязная мучача, - прорычал Фред и пнул ее ногой под зад.
   От неожиданности она навалилась на меня, прижавшись, своими пышными грудями к моей груди. Ее волосы осыпали мое лицо, а влажные нежные губы коснулись моей щеки. Но через мгновение она была уже на ногах. Глаза ее пылали, и она была особенно прекрасна.
   - Убирайся, - небрежно процедил Фред, кивая головой на дверь.
   Лютая ненависть охватила меня. Я уже не чувствовал боли во всем теле, а только видел наглую, улыбающуюся физиономию Фреда. Я поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал к нему шаг. Я еще не знал, что произойдет, но шел, шел медленно ступая, с огромным трудом передвигая, казалось, чужие ноги, немного приподняв связанные руки.
   - Иди... иди, ублюдок, - цедил Фред, жуя резинку и отступая к стене.
   Вдруг он остановился, и я понял, что сейчас последует удар.
   Но в ту же минуту, собрав последние силы, я подскочил в воздух, согнув ноги, и затем резко выпрямил их, ударяя ногами Фреда. Я почувствовал, что мой удар достиг цели...
   Это последнее, что я мог сделать, теряя сознание. Но в последний миг я услышал какой-то глухой удар.
   Уже второй раз я приходил в себя под нежное прикосновение рук Мерседес.
   Все тело нестерпимо ныло, болела голова, но я почувствовал, что мои руки были развязаны. Она обтирала мое лицо, - Я с трудом приоткрыл глаза.
   - Ты уже пришел в сознание, милый? - нежно произнесла она.
   - Да... Мерседес... - едва прошептал я. - А кто развязал мне руки?
   - Это сделала я.
   - А как... как же охрана? - с трудом я высказал вслух мелькнувшую мысль.
   - Им сейчас не до тебя... - тихо произнесла Мерседес. - Ты убил Фредди...
   - Что?!.. - выдохнул я.
   - Да, после твоего удара он ударился головой о стену, и кровь пошла у него изо рта и ушей... Лежи тихо, - сказала она, нежно удерживая рукой мою попытку приподняться.
   Она поднесла мне ко рту чашку с жидкостью, а когда я сделал несколько глотков, стала меня кормить, как ребенка, кашей с ложечки. Я не хотел есть, чувствуя тошноту, но и не мог сопротивляться такому нежному уходу, какого не видел и в детстве. С трудом проглотив несколько ложек каши, запив несколькими глотками настоя каких-то трав, я тихо прошептал: