Смейз Р.. На грани смерти

   - Спасибо тебе за все... Я никогда это не забуду...
   - Все будет хорошо, милый... Ты только поправляйся... - снова произнесла она певуче своим нежным голосом.
   - Мерседес, - внезапно спросил я, с трудом произнося слова. - А отсюда нельзя убежать?
   - Это тебе в таком виде? - и она грустно улыбнулась.
   - Ну, если не сейчас, то позже? - настаивал я.
   - А будем ли мы еще живы "позже"? - спросила она, и грусть легла на ее прекрасное лицо.
   - Будем, - почему-то уверенно, несколько окрепшим голосом, произнес я.
   - Хорошо, милый... Тогда и убежим. А пока пей это и спи...
   Я сделал еще несколько глотков и ощущал нежное прикосновение ее рук, пока не заснул.
   Глава 5
   "Подонок!.. Вон!.."
   Давно я не просыпался от видения разъяренного лица мистера Эндри, но сегодня опять пробуждение было именно таким. Я открыл глаза, и возникший перед моим взором потолок и боль во всем теле напомнили мне о моем положении. Я постепенно пошевелил руками, а затем и ногами. Я почувствовал боль, но и почувствовал то, что кости целы: мои конечности двигались. С трудом я встал с топчана и прошелся по комнате. Голова кружилась, и я шел как по палубе корабля в хорошую качку.
   Как и говорила Мерседес, у противоположной стены я увидел следы запекшейся крови.
   - Да, Фред получил свое, - подумал я.
   Я сделал несколько кругов по комнате и уже был уверен, что могу, хоть и медленно, но передвигаться сам, без посторонней помощи. Однако, дотронувшись до распухшего лица, я снова ощутил боль при прикосновении к небритому лицу.
   Пожалуй, я не мог бы найти ни одного дюйма на своем теле, прикосновение к которому не отзывалось бы болью. Однако, вероятно, благодаря напитку, даваемому мне Мерседес, чувствовал себя весьма сносно. Я доковылял до топчана и опустился на него.
   "К чему мне приснился этот старый дурной сон?" - мелькнула у меня мысль.
   Открылась дверь, и вошла с подносом Мерседес.
   - Добрый день, мой милый, - приветствовала она меня.
   Она нравилась мне с каждым днем все больше и больше, а ее нежность и непосредственность просто умиляли меня.
   - Добрый день, мой ангел, - тихо проговорил я, любуясь ею. И вдруг увидел румянец на ее лице...
   - Кушайте, сеньор, - тихо произнесла она, ставя передо мной поднос. Взор ее был опущен.
   - А разве вы не будете меня сегодня кормить? - искренне огорчился я.
   - А я... я не знала, будет ли это приятно сеньору, - смущенно проговорила девушка.
   - Очень... очень приятно. Мерседес... Вы единственная девушка, кому я говорю это, - горячо заговорил я.
   - Успокойтесь, милый, - мягко сказала она, перебивая меня.
   Она села рядом и начала снова кормить меня, как маленького ребенка. Даже из ее нежных рук мне было больно брать пищу и жевать. Однако я упорно ел, чтобы с каждым новым кусочком пищи ощутить ее нежное прикосновение.
   - Ешь, милый... Ешь... Тебе надо набраться силы... Силы, чтобы жить... жить... - тихо шептала она.
   Мне хотелось, чтобы завтрак длился бесконечно. Но я видел, что уже скоро не смогу проглотить даже маленького кусочка из ее рук. Вновь стало подступать чувство тошноты.
   Нашу идилию прервал Мигуэль, вошедший в сопровождении Хосе и еще каких-то двух крепких парней.
   - Прекрасная картина! - воскликнул он. - Она Подала мне блестящую идею!
   Мерседес поспешно вскочила и поспешила выйти.
   - Останься! - властно приказал ей Мигуэль.
   Она остановилась в нерешительности.
   - А теперь, мистер Томпсон, я дам вам на размышление только десять минут, - обратился он ко мне. - Или вы назовете место, где хранятся интересующие меня бумаги, или сейчас на ваших глазах мои парни будут забавляться с этой девкой, - и он кивнул головой в сторону Мерседес.
   - Нет!.. - вырвалось почти одновременно у нее и у меня.
   - Но это еще не все, - продолжал усмехаясь Мигуэль. - Чтобы вам не было скучно слышать ее вопли и радостные возгласы моих парней, Хосе в это время постарается лишить вас мужской гордости, чтобы вы больше никогда не заглядывались на девок. Это сохранит вашу пока еще нужную мне жизнь, оставит возможность болтать вашему глупому языку, а остальное... Это уже ваши проблемы... У Хосе есть уже такой опыт с животными, но, по-моему, ты не намного хуже скотины... Итак, десять минут для принятия тобой решения...
   - Дайте закурить, - прохрипел я.
   - О, мы, кажется, немного поумнели, - сказал Мигуэль и кивнул головой Хосе.
   Тот прикурил сигарету и протянул ее мне: Я сделал с жадностью первую затяжку и закашлялся, но потом снова жадно затянулся дымом. С непривычки немного закружилась голова.
   - Что делать? - мелькнуло у меня в голове.
   Я был уверен, что Мигуэль выполнит свое обещание, но не мог найти выход.
   И вдруг я вспомнил свой сегодняшний сон.
   - Хорошо, - тихо проговорил я, - но у меня к вам есть просьба...
   - Какая же? - поинтересовался Мигуэль.
   - Пусть Мерседес останется здесь со мной...
   - О, вы уже и познакомились! - издевался Мигуэль. - Ну тогда эта просьба вполне выполнима.
   - Это точно, сеньор Мигуэль? Я хочу быть уверенным, что с ней ничего не случится...
   - Разумеется. Для нее ты сейчас вполне безопасен, а мои ребята найдут девок намного лучше, да и моложе ее... - ответил он, презрительно разглядывая меня и ее.
   Я заметил, как скрытая ярость мелькнула в ее глазах.
   - Хорошо, тогда слушайте, сеньор Мигуэль, - проговорил я, бросая на пол докуренную сигарету. - Но только дайте мне еще сигарету...
   Получив от Хосе еще одну сигарету, я начал рассказ:
   - Еще тогда, в машине...
   - Ты начинай с того, как вскрыл сейф, - перебил меня Мигуэль.
   - Хорошо. Вскрыв сейф, я вынул оттуда все документы, деньги и захватил запасной паспорт, так как не веря в ваше обещание, я решил бежать. Я подобрался к будке охранника, а когда тот открыл дверь, то оглушил его ударом рукоятки пистолета по голове и выскочил на улицу... - Я немного задумался, куря, как бы не в силах решиться рассказать всю правду, но потом взглянул на Мигуэля. Встретив его внимательный взгляд, продолжил:
   - Я приметил машину охранника еще когда впервые проходил мимо ворот. Вот ею и решил воспользоваться. Я погнал "вольво" в сторону мексиканской границы.
   Однако, когда прошло первое волнение, я понял, что имею дело с профессионалами, и мексиканская граница будет перекрыта. Тогда я остановил машину, выкачал из нее бензин и немного проехал под уклон. Потом я бросил ее и отправился в обратном направлении на попутной машине...
   - Вот что нас сбило с толку, - проговорил Мигуэль. - Отсутствие бензина в машине... А ты, оказывается, не так уж и глуп.
   - Я это знаю, - спокойно ответил я. - Но в тот момент я все же допустил глупость... Я чувствовал себя, как загнанный зверь и не знал, кто бы мог мне помочь. Вот именно тогда я и вспомнил о мистере Эндри, у которого работал до встречи с вами.
   - Точнее, - усмехнулся Мигуэль, - до тех пор, пока он не застал вас в постели со своей совсем юной секретаршей, не так ли?
   - Да, именно так, - подтвердил я его слова. - Но в тот момент я видел только один выход и направился к мистеру Эндри. Правда, встретил он меня не очень любезно, но когда речь зашла о деньгах, - я специально сделал паузу, и не малых деньгах, его тон стал дружелюбнее. Я не знаю как, но он надеется заработать на этом несколько миллионов...
   Я заметил, как на секунду в каком-то бешенстве исказилось лицо Мигуэля, и продолжал:
   - Мне же он пообещал за это через два месяца пятьсот тысяч долларов. Я даже имел его расписку. Потом я подумал, что и вы можете вернуться в мой городишко, а поэтому вылетел через Хьюстон в Мехико...
   Я затушил докуренную сигарету, опустил голову и тихо закончил:
   - Но мне не стоило задерживаться в Мехико.
   - Вот в этом ты абсолютно прав, мистер Томпсон, - усмехнулся Мигуэль. Что же, поверю твоей легенде, но, если ты солгал...
   - Можете привести сюда мистера Эндри, и я повторю вам все слово в слово.
   - Хорошо, - сказал Мигуэль, - а пока ты убедишься, что и я держу слово.
   Эй, Хосе, - обратился он к своему подручному, - возьми мистера Томпсона и приведи его в порядок, а то от него прет, как от сортира, прежде чем оставить его с такой доньей... - и Мигуэль отвесил шутовской поклон в сторону Мерседес. - Я надеюсь, что вы прекрасно проведете время, пока Раймундо вернется с документами. Потом я отпущу вас, Томпсон, куда угодно...
   - С этими словами он вышел.
   - Ну, - подошел ко мне Хосе, - руки за спину...
   Я видел, как он достал из кармана платок, а потом, подойдя, завязал мне глаза.
   - Идем, - сказал он, беря меня за руку.
   Он повел меня по коридору, потом мы поднялись по лестнице, потом снова прошли, и, наконец, он ввел меня в какую-то дверь. Здесь он снял платок с моих глаз, и я увидел, что нахожусь в душевой комнате.
   - Садись, - сказал он, пододвигая ногой табурет.
   Я сел. Хосе взял мыло и бритву и подошел ко мне. У меня даже мелькнула мысль сбить его с ног и бежать, но я тут же подумал о Мерседес.
   - Напрасно ты злишься, Томпсон, на мистера Мигуэля, - проговорил Хосе, брея мне лицо. - Он еще хороший человек... Ты заметил, что он сдерживает слово, которое дает? Он всегда поступает так. А приказ убрать тебя после операции поступил непосредственно от шефа организации. Вот поэтому-то Раймундо и не выдержал... - Он осторожно брил мое лицо, как бы чувствуя разбитые места. - А мистер Мигуэль еще взял всю вину за срыв операции на себя, выгородив Раймундо...
   Он закончил брить мое лицо, протянул полотенце и кивнул головой:
   - Иди мойся, а я подожду.
   Стоя под упругими струями, я не мог припомнить большего наслаждения, чем сейчас, ощущая хлесткие удары воды. Я менял силу удара и его направление, меняя воду - то горячую, то холодную - растирая ушибленные места тела.
   Растираясь полотенцем, я взглянул на себя в зеркало. Если бы не следы недавней работы Фреда, то выглядел бы я вполне сносно. Хосе дал мне чистое белье, легкие серые брюки, куртку и мягкие мокасины.
   - Ну вот теперь ты выглядишь отлично, - сказал он, когда я оделся.
   Он снова завязал мне глаза и приготовился вести обратно.
   - Послушай, Хосе, - спросил я, - а кто шеф, который поручил тогда убрать меня?
   - Ну, ты многого захотел, - в его голосе слышалось откровенное удивление.
   - Я и сам точно этого не знаю... Но может быть на этот раз Мигуэлю удастся отстоять тебя, - закончил он не вполне уверенно.
   Однако я понял, что ему этого не удастся. Просто они ждали возвращения Раймундо с документами, чтобы решить вопрос со мной.
   Когда я вернулся назад, то не узнал места своего заточения. Помещение было убрано, недалеко от моего стоял еще один топчан, покрытый голубым легким одеялом, а в углу стоял стол с едой, на середине которого даже красовалась бутылка виски.
   Мерседес сидела на вновь принесенном топчане, опустив голову.
   - Ну, желаю приятно провести время, - сказал с ухмылкой Хосе, закрывая за собой дверь.
   Я тихо подошел к Мерседес и положил руку ей на плечо, но она даже не пошевельнулась от моего прикосновения.
   - Что с тобой случилось? - с тревогой спросил я. - Кто тебя обидел?
   - Ты сделал большую глупость, милый, - тихо проговорила она.
   - Что ты имеешь в виду? - удивленно спросил я.
   - То, что ты попросил оставить меня с тобой... Теперь мы лишены возможности бежать. А когда вернется Раймундо, то... - она сделала паузу, еще больше наклонив голову. - То нам будет совсем плохо.
   Она подняла на меня свои прекрасные глаза:
   - Ведь бумаг-то там нет... - закончила она не то вопросительно, не то утвердительно.
   Внутренне я весь сжался, поняв, что она права, но мне почему-то захотелось развеять ее плохое настроение.
   - Они там, - сказал я твердо бодрым тоном. - Но если ты не надеешься на мистера Мигуэля, то нам, пожалуй, лучше подумать о побеге... А сейчас выше голову, моя красавица!
   Она улыбнулась.
   - Ну, тогда давай поедим, - сказала она своим мягким певучим голосом.
   Мы передвинули столик к топчану и принялись за еду. Хоть мне и было еще больно жевать пищу, но только теперь я почувствовал насколько проголодался.
   Виски приятно обжигало рот и желудок. Тепло разлилось по всему моему телу.
   Но, несмотря на чувство голода, я быстро насытился, а потом с удовольствием закурил обнаруженные на столике сигареты.
   - Это похоже на последнее желание приговоренного к смерти, - усмехнулся я, выпуская дым. - Виски, вкусная еда и самая прекрасная в мире женщина.
   На щеках Мерседес заиграл румянец.
   - Возможно, ты в чем-то и прав, - вдруг произнесла она, закуривая, - но не приговоренного, а приговоренных... Я чувствую, что меня тоже не оставят, как живого свидетеля.
   - Мерседес, милая, может быть все еще и будет хорошо, - проговорил я, нежно обнимая ее за плечи. - Мне так хотелось бы верить в это...
   - Мне тоже... - тихо произнесла она. - Слишком многое мне пришлось пережить.
   Мне стало жаль ее, и я принялся рассказывать ей о своей неудавшейся жизни. Она очень внимательно слушала меня, изредка вставляя реплики сочувствия в мой адрес, и к вечеру знала обо мне почти все. Правда, я опустил часть повествования, когда я скрывался от Мигуэля и его банды.
   - Да, не слишком веселая история, - тихо проговорила она, когда я закончил свой рассказ.
   - Послушай, - вдруг сказал я, - а если я оглушу охранника, когда выйду по естественной нужде, возьму ключи, открою дверь, чтобы выпустить тебя, и мы убежим?
   - Куда? - мягко улыбнулась она. - Ты хоть имеешь представление, где мы сейчас находимся?
   - Нет, - честно признался я, и мой пыл сразу угас.
   - Для того, чтобы бежать отсюда нужна хотя бы машина, - спокойно проговорила она. - Да и убив часового, ты еще не решишь всей задачи. Ты не сможешь справиться со всеми. Ты просто погибнешь и... погубишь и меня, тихо закончила она.
   Я понял, что она права, но не хотел так просто сдаваться.
   - Но какой-то выход есть? - спросил я.
   - Я тоже думаю об этом, милый, с тех пор, как увидела тебя здесь так варварски избитого...
   - Да, а ты не знаешь кто босс этой организации? - вдруг спросил я.
   - Да этого, по-моему, здесь никто не знает. Возможно, что знает сеньор Мигуэль, - ответила она. - А зачем тебе это?
   - Мне бы только встретиться с этим шефом, - твердо произнес я.
   - И что тогда?.. - вдруг улыбнулась она.
   - Я бы убедил его не трогать нас, или... или убил бы его...
   - О, как бы он испугался, узнав твои намерения! - усмехнулась Мерседес.
   - Нет, не испугался бы, а может быть отпустил. Ведь убивать меня не имеет никакого смысла.
   - А твоего приятеля Макса был смысл убивать? - спросила она.
   Я не мог ответить на ее вопрос; действительно, это убийство не имело никакого смысла, но мне очень хотелось, чтобы все кончилось хорошо, а поэтому я сказал:
   - Нет, мне бы только увидеть его...
   - Я хочу спать. Отвернись, я разденусь, - просто сказала она.
   Я слышал шелест ее одежды, и какое-то неведомое еще чувство нежности поднималось во мне. Я не был новичком в любовных делах, но такое испытывал впервые. Повернув голову, я увидел, что она лежит под голубым одеялом. Ее прекрасные волосы разметались по подушке. Даже в тусклом свете лампочки под потолком, освещавшей место моего заточения, она была прекрасна. Я не мог сдержаться, подошел к ней и нежно погладил ее волосы.
   - Мерседес, ты прекрасна, - тихо сказал я. - Я... я люблю тебя...
   Она приоткрыла глаза, нежно погладила меня по руке и тихо сказала своим певучим голосом:
   - Ты, действительно, милый мальчик... Ведь я южанка, и мне скоро будет двадцать пять лет, что соответствует где-то тридцати-тридцати пяти годам американок... Я, к моему глубокому сожалению, стара для тебя, милый...
   - Это не имеет никакого значения, - с жаром возразил я.
   - К сожалению, имеет. У тебя это сейчас просто от одиночества... К тому же, ты ведь ничего не знаешь обо мне. А свое прошлое я не в силах отбросить... Оно было и навсегда останется се мной.
   - Мерседес, я знаю, что говорю: я люблю тебя... Для меня никакого значения не имеет и не будет иметь твое прошлое. Я даже ничего не хочу знать о нем его не было...
   Я наклонился, чтобы поцеловать ее.
   - Прошу, только не сейчас и не здесь, - тихо сказала она, уклоняясь от моих губ. - Если когда-нибудь у нас будет еще такая возможность, а у тебя все еще будет желание, то я с радостью отвечу на твой поцелуй, но... в другом месте.
   - Да, пожалуй, ты права, - сказал я и вернулся на свой топчан.
   Я долго ворочался, не в силах уснуть, вспоминая ее ласковый голос, ее нежные губы, когда она случайно, после толчка Фреда, прикоснулась к моему лицу, ее прекрасные шелковистые волосы, ее дивную грациозную походку...
   На третий день вечером, когда Мерседес вернулась в подвал после кратковременной отлучки, я не узнал ее. Лицо ее казалось бледной маской.
   - Мы пропали, - тихо, но как-то обреченно прошептала она.
   - Что случилось, дорогая? - спросил я с тревогой.
   - Проходя мимо комнаты сеньора Мигуэля, я слышала отрывок разговора. Как я понял, вернулся Раймундо, но без бумаг... Мигуэль вне себя от ярости... Мы пропали...
   Не успела она договорить, как дверь распахнулась, и в сопровождении трех парней ворвался с пистолетом в руке мистер Мигуэль.
   - Ты что, жалкий ублюдок, решил шутить со мной? - взревел он.
   - Что случилось, мистер Мигуэль? - спросил я удивленно, хотя отлично знал в чем дело.
   - И он еще спрашивает?! Раймундо разыскал твоего мистера Эндри, продолжал греметь Мигуэль, расхаживая по комнатушке и размахивая пистолетом.
   - Но у него, конечно, не оказалось никаких бумаг... Что это значит, Томпсон, а?
   - Просто невероятно, - снова удивился я. - Вероятно, мистер Эндри просто хотел поторговаться...
   - Что?! - взревел мистер Мигуэль, останавливаясь передо мной и испепеляя меня взглядом. - Ты за кого меня принимаешь, щенок? Он, твой мистер Эндри, действительно ничего не знал о них. А когда при угрозах со стороны Раймундо, он попытался дотянуться до пистолета, то Раймундо был вынужден пристрелить его... Что ты еще хочешь, а?
   - О, мистер Мигуэль! - воскликнул я. - Больше я от вас ничего не хочу!..
   Вы мне оказали неоценимую услугу, и больше мне теперь уже ничего не надо.
   - Как это понимать? - недоверчиво спросил он.
   - Очень просто, - спокойно ответил я. - Мистер Эндри незаслуженно вышвырнул меня. Да, - подтвердил я, увидев насмешку на его лице, незаслуженно, так как личное время его секретарши, по моему глубокому убеждению, принадлежит лично ей. И это по его милости я влип в эту историю.
   Так теперь подумайте, как бы мне было обидно умирать, зная, что все это случилось из-за него, а он останется процветать? Что бы вы сделали на моем месте? У меня был только единственный вариант отомстить ему, и я им воспользовался. Теперь я уже отомщен, и не смею просить у вас никакой платы за возврат вам ваших бумаг...
   - Недурно... - сказал мистер Мигуэль после минутного размышления. - Да, но мистер Эндри убит из твоего "магнума", а поэтому, зная всю вашу предыдущую историю, его смерть будет отнесена полицией на твой счет. Что ты думаешь по этому поводу?
   - О, я надеюсь, что мне не придется встретиться с полицией - ведь вы не осмелитесь нарушить приказ шефа, а ведь ваш шеф еще тогда приказал вам убрать меня после окончания дела...
   - Ты что-то стал слишком разговорчив, Томпсон, - зло проговорил мистер Мигуэль. - Отвечай лучше, где бумаги?
   - К глубокому вашему сожалению, мистер Мигуэль, они там, - сказал я с наглой усмешкой, - откуда вы их никогда не сможете достать.
   - Где они, жалкий ублюдок? - прорычал он, махая пистолетом прямо перед моим лицом. - Последний раз спрашиваю: где?
   - Они хранятся в банковском сейфе, в банке Мехико. Но вот взять их оттуда, мистер Мигуэль, будет непросто.
   - Это уже моя забота, - ответил он. - Говори, в каком банке ты их оставил, говори номер сейфа и шифр, ну...
   - Дело в том, мистер Мигуэль, - продолжал я все так же спокойно, - что для получения вклада там еще нужен отпечаток моего пальца.
   - Ну из этого положения есть выход, - усмехнулся мистер Мигуэль, показывая свои золотые зубы. - Чтобы не мучиться, ты сам нам укажешь, какой это пальчик, а мы его отрежем и возьмем с собой. Ведь не отрезать же тебе всю руку из-за такой мелочи?
   - Но это еще не все, - не обращая внимания на его высказывание, спокойно продолжал я. - Я предупредил директора банка, как бы предчувствуя неотвратимость нашей встречи после визита вас и вашего подручного в гостиницу "Эльдорадо", чтобы он выдал ключ только лично мне, только в своем кабинете и в присутствии охраны. - Я сделал маленькую паузу. - Ну, а с этой задачкой как вы справитесь, а?
   - Ах, ты, жалкий щенок!.. Вонючий ублюдок!.. - вновь взорвался мистер Мигуэль. - Я очень легко справлюсь с этой задачей: накачаю тебя наркотиками и сделаю из тебя послушную овечку, которая покорно будет следовать за мной.
   Затем отправлюсь вместе с тобой в Мехико. Понял? - Он отошел на пару шагов, снова повернулся в мою сторону и с усмешкой сказал. - Но чтобы ты лучше это усвоил, завтра с утра тебе отрубят пару пальчиков. Ты сам укажешь, какие тебе не нужны... А в Мехико за каждый час раздумья над моим предложением с тебя будут сдирать по квадратному дюйму шкуры. Ну, а за каждую твою шутку, аналогичную шутке с мистером Эндри, ты будешь сначала искать лишние пальцы, а потом и еще кое-что... Ты будешь ждать смерти, раз ты так ее хочешь, как величайшую радость, чтобы избавиться от всего того, что умеют делать мои ребята. - Вдруг он резко повернулся к Мерседес и грубо сказал. - А ты, грязная мучача, убирайся отсюда. Ваш медовый месяц окончился...
   Мерседес, понуря голову, молча вышла за дверь.
   - А ты, ублюдок, подумай до утра, - спокойно закончил Мигуэль, повернувшись ко мне. И в сопровождении парней ушел.
   Оставшись один, я в полном бессилии бросился на топчан Честно говоря, я не хотел смерти мистера Эндри, а имел намерение только оттянуть время. Да еще я надеялся, что когда они разберутся, то просто хорошенько набьют ему морду. Мысли беспорядочно метались у меня в голове. Я упорно искал выход из создавшегося положения, но не находил его. Вдруг тихо открылась дверь, и в помещение проскользнула Мерседес.
   - Послушай, мой милый, - тихо заговорила она. - Вот твои документы, деньги и пистолет... Сейчас есть последняя и единственная возможность попытаться нам бежать. Ты не боишься?
   Я подскочил, будто меня подбросила вверх сильная пружина.
   - О, Мерседес! С тобой и чего-то бояться?! - воскликнул я, забывая обо всем на свете. - Я готов идти за тобой хоть на край света! Ты только скажи, что мне делать...
   Она протянула мне "браунинг", оба мои паспорта, мой бумажник и пачку банкнот.
   - Где ты их взяла? - спросил я, беря все это из ее рук.
   - Там, где их положил сеньор Мигуэль, - просто ответила она. - Я убирала у него в комнате и случайно наткнулась на них у него на столе. Сейчас же он куда-то спешно уехал... Возможно, что поехал к шефу. - Она сделала паузу, и наши взгляды встретились. Никто не отвел взгляда, а потому она твердо закончила. - Другой возможности бежать у нас не будет. Я сейчас позову Хосе, который находится за дверью, а ты, когда он войдет, ударишь его по голове рукояткой пистолета. Затем мы бежим. - Она облизала свои губы. - У крыльца стоит машина... Ты ляжешь сзади, а я сяду за руль...
   - А почему не я поведу машину? - удивился я.
   - Потому, что я немного знаю здешние дороги, а ехать нам придется, не включая фар. К тому же, в случае погони, ты сможешь отстреливаться... - Она опустила глаза и тихо добавила. - Я думаю, что живыми в их руки нам лучше больше не попадаться...
   - Ты совершенно права, дорогая.
   - Только... - как-то нерешительно продолжала она. - Только ты не убивай Хосе. Он не самый плохой из них... Ты только оглуши его и все...
   - И тут ты совершенно права, дорогая, - сказал я. - Давай, зови Хосе...
   Она постучала в дверь, позвав Хосе. Когда тот вошел, я ударил его сзади рукояткой пистолета по голове. Он не издал ни звука и свалился. Путь к свободе был нам открыт. Мы быстро пошли по коридорам, миновали лестницы и вышли во двор.
   Ночная свежесть охватила нас. У крыльца стояла машина, старенький "рено", видимо давно отслуживший свой срок. Мерседес уверенно села за руль, а я быстро прыгнул на заднее сиденье. К моему великому удивлению, мотор завелся сразу же, и машина рванулась с места в ночную тьму. Сзади раздались крики, но мы уже неслись вперед.
   Мерседес уверенно вела машину по горной дороге на предельной скорости. Я только удивлялся ее мастерству, когда шины "рено" визжали на поворотах.
   - Дай сигарету! - коротко бросила она.
   Я прикурил две сигареты и вложил одну в ее красивые длинные пальцы.
   Постепенно тепло и влажность южной ночи стали проникать в машину по мере того, как мы спускались вниз. Мы промчались по окраине какого-то спящего небольшого селения, затем дорога снова повела вверх. Я только удивлялся, как Мерседес блестяще разбиралась в этом множестве разветвлений дорог. Наконец, мы подъехали к какому-то домику, и она остановила машину.
   - Выходи, милый, - сказала она, покидая машину.
   - Ты прекрасно водишь машину, - восхищенно сказал я, выходя из машины.
   - Я же сказала, что ты ничего обо мне не знаешь, - усмехнулась она - Я в свое время увлекалась автогонками, милый. И вот сегодня это мое увлечение нам пригодилось.
   Она уверенно последовала к двери, ведущей в домик, а я пошел за ней.
   Когда она взялась за ручку двери, то повернула лицо назад и сказала:
   - Заходи в дом. Нас никто не будет здесь искать. Надеюсь, ты особенно не будешь обижаться, что здесь нет электричества? - усмехнулась она.
   - Ну что ты? С тобой я готов быть в любой хижине! - воскликнул я.
   Мы вошли в скромно обставленную комнату, где царил полный порядок, хотя и было видно, что здесь уже давно не живут. Мерседес освещала путь зажженной свечой. В комнате стоял шкаф, стол, три стула и широкая кровать.