Смейз Р.. На грани смерти

   - Хочешь немного выпить? - спросила Мерседес, ставя на стол свечу.
   - Не откажусь, - ответил я, опускаясь на стул.
   - Тогда посиди в темноте.
   Я остался сидеть в темной комнате, а она со свечой в руке вышла, вероятно, на кухню, и вскоре вернулась с бутылкой рома и стаканами. Она разлила немного рома по стаканам, закурила сигарету и подняла свой стакан со словами:
   - За наш успех, милый!..
   Я взял свой стакан и выпил обжигающую жидкость. Потом мы закурили и молча посидели за столом, выпив еще немного рома.
   Наконец, она встала и сказала:
   - Не оборачивайся, милый...
   Я услышал шорох снимаемой ею одежды, а потом скрип кровати.
   - Ну, иди же и ты спать, - тихо произнесла она.
   - А куда? - неожиданно вырвалось у меня.
   Я услышал ее серебристый смех.
   - Я же говорила, что там это все было у тебя от одиночества, - сказала она, смеясь. - А сейчас ты уже даже и не хочешь просто разделить со мной ложе... ""
   - О, Мерседес!.. - воскликнул я. - Прости меня! Какой же я бываю иногда идиот...
   Я поспешно разделся, задул свечу и лег рядом с ней. Я нежно коснулся ее лица, волос, потом наши губы встретились, а мои руки ласкали ее бархатистую кожу, опускаясь все ниже и ниже... На ней не было никакой одежды... Чувство полнейшего блаженства охватило всего меня, когда я в полном изнеможении лежал рядом с ней, продолжая нежно ласкать ее прекрасное тело. В ней было все, что только можно было пожелать в женщине. Уснули мы под утро, и только луч дневного солнца разбудил нас.
   Я с восторгом наблюдал, как она одевалась, немного смущаясь. Я был вновь и вновь готов целовать и ласкать все ее тело, ощущая нежность бархатистой кожи.
   Так провели мы пару дней, самых прекрасных и упоительных дней в моей жизни. Мы питались нехитрой пищей, приготовленной Мерседес, запивая ее вином или ромом и пьянели больше от наших ласк и от нашей любви, чем от напитков.
   Мерседес ненадолго отлучалась из дома, чтобы пополнить запас провизии и узнать новости, а я ждал ее, сжимая рукоять пистолета, прислушиваясь к малейшему шороху, считая даже секунды до ее возвращения.
   На третий день она вернулась возбужденная и радостная.
   - Эд, милый, - она назвала меня моим настоящим именем, которое я уже сам стал забывать, - что ты думаешь делать дальше? - спросила она.
   - Все, что только связано с тобой, дорогая, - не задумываясь ответил я. Без тебя, моя любовь, я не мыслю жизни.
   - О, мой милый, я так рада это слышать. - Она, вдруг, уставилась на меня долгим проницательным взглядом, проговорив затем. - А ты твердо в этом уверен?
   - Абсолютно уверен.
   - Но ты же ничего обо мне не знаешь, а как ты будешь относиться, если узнаешь все, а?
   - Но я и не хочу ничего знать. Я знаю лишь одно, что я безумно люблю тебя.
   - Я тоже люблю тебя, - тихо проговорила она, опустив глаза, - и только это внесло изменения в мои планы.
   - Какие планы? - спросил я.
   - Я же говорила уже тебе, что ты ничего обо мне не знаешь.
   - Это не имеет никакого значения, - ответил я и попытался еще раз нежно обнять ее, но она мягко, но решительно отстранила мою руку.
   - Сядь, милый, и выслушай меня, - сказала она. - Еще девчонкой меня отдали замуж за человека много старше меня, которого я не любила, а просто терпела. Я смирилась со своей судьбой. Но потом встретила того, кто мне стал дороже жизни. Я ждала его, считая мгновения до нашей встречи, но... его подло убили...
   Она закурила.
   - Но он же мертв, и теперь это не имеет никакого значения, - ответил я.
   - Ты так думаешь? - в ее глазах я впервые увидел злые огоньки. - Нет, ты ошибаешься, имеет большое значение. Ты отомстил своему мистеру Эндри, а вот мне только еще предстоит отомстить Мигуэлю...
   - О, тогда я твой верный союзник! - воскликнул я. - У меня тоже есть к нему счет.
   - Это великолепно, милый, но выслушай меня до конца, узнай обо мне все, чтобы ты мог понять меня. Я все же ушла от мужа и часто встречалась с... она сделала паузу, - Фернандо Грацесом. Но вскоре он был подло убит. Только его паспорт остался у полковника Альберто Родригеса, который всегда был и остался порядочнейшим человеком. Я узнала, что Фернандо был убит по приказу мистера Мигуэля. Тогда я поклялась Святой Деве, что не успокоюсь, пока не отомщу за любимого человека. С трудом я нашла людей, которые борются против группировки Мигуэля. Это они помогли мне под видом простой девки устроиться к ним на службу. Я выжидала удобного случая, чтобы спокойно и наверняка убить Мигуэля, а возможно, и его банду, и убраться оттуда. Однако, сеньор Мигуэль где-то долго пропадал. Наконец, он вернулся... - Она нервно затянулась сигаретой, но вернулся с... Фернандо Грацесом. Вот тогда я и подумала, что ты послан мне самой судьбой, но боялась даже поверить этому.
   Ведь мне уже двадцать пять лет...
   - Какое это имеет значение, любимая? Ведь мы вместе...
   - Да, да... Моя мечта сбылась, - согласилась Мерседес. - Но я решила, что спасу тебя, а Мигуэлю отомщу чужими руками, чтобы потом убежать с тобой хоть на край света и быть верной тебе до тех пор, пока ты сам не прогонишь меня...
   - Прогнать тебя?! - воскликнул я. - Да я скорее вырву себе язык!..
   - Я очень рада это слышать, мой любимый, но как ты отнесешься к моему плану... - проговорила Мерседес.
   - К какому плану? - несколько насторожился я.
   - Я нашла людей, которые готовы дать нам паспорта и деньги в обмен на те проклятые бумаги, которые ты выкрал на вилле полковника...
   - Так вот ты о чем... - удивился я.
   - Да, милый мой, - продолжала Мерседес. - Мне лично они не нужны. Да и деньги мне не очень нужны - у меня есть свои. Но вот новые документы нам нужны. Вспомни, что сделали подручные Мигуэля из твоего пистолета. Тебе нужны новые документы... - Голос ее звучал уверенно. - А я к тому же выполню своей обет, данный Святой Деве...
   - Это каким же образом?
   - Я считаю, что передав бумаги группировке противников мистера Мигуэля, мы здорово ему отомстим. Я почти уверена, что шеф прикажет убрать Мигуэля за невыполнение приказа. Таким образом, я отомщу ему, так же не марая своих рук, как ты отомстил мистеру Эндри.
   Несколько минут я молча курил, раздумывая над ее словами. Ее предложению нельзя было отказать в логике, но что-то мне в нем не нравилось, а вот что именно, - я не мог понять. Я видел, что она умная и решительная женщина, но, по-моему, она была чересчур доверчива; и я боялся, чтобы она не попала в какую-нибудь беду с этими бумагами, как уже попал я. К тому же, подумав, я решил, что все эти тайные вклады и тайники с богатствами могут еще пригодится и нам с Мерседес, а поэтому я мог назвать только свой сейф в банке Хьюстона, где организация могла получить только списки членов, да переписанные мною фальшивые данные о вкладах на чистых бланках организации.
   Я был уверен, что пока они во всем разберутся, мы будем слишком далеко. Да и кто теперь сможет доказать, что действительно лежало в сейфе на вилле полковника Альберто Родригеса?
   - Хорошо, - сказал я, наконец. - Но переговоры с ними буду вести я, моя любовь, потому что тебя они могут обмануть или убрать затем, как ненужного свидетеля.
   - О, милый, это полностью исключается! - уверенно сказала Мерседес с улыбкой. - Это друзья Фернандо.
   - Хорошо, но все равно, вести беседу буду я. Когда мы сможем встретиться?
   - Если хочешь, - поспешно сказала Мерседес, - то сегодня вечером.
   - Пусть будет так, - сказал я, вставая и обнимая Мерседес.
   Она уже не уклонялась от моих ласк, а наоборот, была столь ласкова и рада принятому мной решению, что мы до вечера провалялись с ней в постели...
   Около семи часов вечера, когда только начали сгущаться сумерки. Мерседес быстро оделась и, сказав, что скоро вернется, ушла из дома.
   Я ждал ее возвращения с большим напряжением. Для меня минуты тянулись вечностью, а перед мысленным взором возникали различные ужасные картины.
   Сжимая рукоять пистолета, я переживал больше за Мерседес, чем за себя.
   Наконец, я услышал урчание мотора приближающейся машины. Из подъехавшего автомобиля вышла Мерседес в сопровождении какого-то мужчины. Когда они вошли в дом, я немного разглядел его при свете свечи. Это был мужчина лет пятидесяти, среднего роста, полноватый, с лысеющей головой. Его глаза скрывались за большими очками в роговой оправе. Внешне он больше походил на преуспевающего бизнесмена, чем на политического деятеля.
   Проводив нас в комнату и предложив нам сесть, Мерседес пошла на кухню и вернулась с бутылкой виски и стаканами. Разлив нам по стаканам понемногу виски, она сказала:
   - Я не хочу мешать вашей чисто мужской беседе...
   С этими словами она удалилась.
   На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Мы молча пили виски и курили.
   - Надеюсь, вас предупредили о моем визите? - первым прервал молчание незнакомец. У него был приятный грудной голос.
   - Да, - ответил я, - но Мерседес не успела представить нас друг другу.
   - Я вас уже знаю, мистер Томпсон, ну, а меня вы можете называть дон Диего. Вас это устраивает?
   - Вполне, - ответил я и, взяв бутылку, снова наполнил стаканы виски.
   - Тогда послушайте, что я могу вам предложить. Мы, я говорю от лица тех, кто не хочет новых переворотов в стране. Не хочет, чтобы списки членов этой ненужной стране организации и ее деньги попали в руки такого человека, как Мигуэль... Мы даем вам два паспорта: один на имя мистера Эдди Томпсона, а другой...
   - На имя миссис Мерседес Томпсон, - закончил я за него.
   - О, великолепно! - воскликнул он со свойственной южанам экспансивностью.
   - Надеюсь, что Мерседес не будет возражать против такого решения вопроса. К тому же, мы можем пригласить пастора и организовать вам вполне законное венчание с выдачей соответствующего документа.
   - Я был бы вам за это весьма признателен, - сказала я.
   - Итак, - продолжил дон Диего, - с первой частью мы пришли к обоюдному соглашению. Далее, мы доставляем вас и вашу жену в любую, указанную вами точку земного шара. Ну, скажем, например в Париж...
   - Нет, - перебил его я, - мне почему-то кажется, что нам лучше выбрать Мельбурн или Сидней.
   - И это для нас вполне приемлемо. В общем, в этом вопросе остаются лишь незначительные детали, которые мы уточним после вашего совместного решения с миссис Томпсон.
   Я уже начал привыкать, что снова становлюсь Томпсоном, и это даже стало мне нравиться. Тем более, если учитывать, что одновременно с этим появилась и миссис Томпсон.
   - И последнее, - проговорил дон Диего, - мы даем вам некоторую денежную сумму... Ну, скажем, двадцать пять тысяч долларов. Вы согласны?
   - Да, - ответил я, отпивая немного виски.
   - Но со своей стороны, - снова заговорил дон Диего своим спокойным приятным голосом, - вы должны будете передать нам бумаги, изъятые вами из сейфа нашего друга полковника Родригеса.
   - Простите, дон Диего, но это невозможно, - проговорил я.
   - То есть, как это невозможно?! - искренне удивился он.
   - Дело в том, что я даже не знаю, где я нахожусь, а они - слишком далеко отсюда. - Я сделал паузу. - Ну, скажем, в сейфе одного из банков Штатов...
   Как вы мыслите, чтобы я вам их передал?
   - О, этот вопрос весьма просто уладить, - спокойно сказал он. - Вы даете нам официальную бумагу, заверенную адвокатом, на право изъятия из сейфа банка этих документов и сообщаете шифр сейфа и адрес банка. Как видите, мистер Томпсон, эта преграда очень легко преодолима.
   - Это, конечно, так... - проговорил я, как бы размышляя вслух, и отхлебнул виски.
   - Но что же вас все-таки смущает, мистер Томпсон? Или у вас есть еще какой-нибудь выход?
   - Я вижу, что вы весьма недурно осведомлены о моем положении, - твердо проговорил я, глядя ему прямо в глаза. - Но, надеюсь, что - вы не забыли еще старую мудрость: "Лучше синица в руке, чем журавль в небе".
   Я закурил от свечи новую сигарету.
   - Так вот, представьте себе, что пока я что-то имею, то могу быть хоть немного уверен, что моя жизнь находится в относительной безопасности, потому что я нужен живой... Всем нужен только живой. Я знаю, что за мной будет продолжаться погоня, будут попытки с помощью силы, угроз, шантажа или денег вырвать у меня мою тайну... - Я сделал паузу, задумчиво выпустив дым изо рта. - Но как только я лишусь всего этого, моя жизнь не будет стоить и потертого цента... Я для всех стану просто неудобным свидетелем, которого будут все стремиться только убрать... Причем, убрать, как можно быстрее...
   - Если вы так думаете, то зачем же вы тогда соглашались на нашу встречу, мистер Томпсон? - вполне искренне удивился он. - Что же вы ожидали от беседы со мной?
   - Простите меня за прямоту, дон Диего, я успел уже оценить ваш тонкий ум и ваше умение вести дипломатическую беседу, - сказал я, взвешивая каждое слово. - Но вы внешне больше похожи на преуспевающего бизнесмена, хотя внешность никогда ничего не определяла. А поэтому, если вы не возражаете, то давайте поведем беседу на языке деловых людей, а не политиков. Потому что лично я крайне далек от политики.
   - Я с вами вполне согласен, мистер Томпсон. Мне тоже вполне подходит ваше предложение о деловом ходе беседы, но я никак не могу понять, что же вы конкретно имеете в виду?
   - Я уже сказал вам, что признаю только деловой разговор, а поэтому хочу точно знать, что реально, кроме обещаний в будущем, вы можете мне предложить в настоящее время? - спросил я, не сводя с него взгляда. - Поймите меня правильно: мне нужен какой-то эквивалентный аванс или, если выразиться более точно, так мне нужен залог выполнения ваших обещаний... Я, конечно, верю, что вы честный человек, но пример вашего соотечественника, мистера, который назывался синьором Мигуэлем, как-то отучил меня верить слову джентльмена или клятвам Святой Девой...
   В тусклом свете свечи мы несколько минут молча изучали друг друга.
   - В ваших словах есть здравый смысл, - наконец нарушил молчание дон Диего. - Но, прошу простить меня, я не уполномочен единолично решать такой вопрос, как выдача вам эквивалентного залога...
   - О-о, - разочарованно протянул я. - Я-то думал, что имею дело с руководителем организации, а мне опять попадается один из подчиненных, которому впоследствии прикажет босс убрать меня, и он окажется бессилен что-либо для меня сделать... - Я пожал плечами. - Так, простите меня, дон Диего, о чем мы можем с вами говорить, о чем с полной гарантией вы можете договариваться? Ведь, если вам так же, как и мистеру Мигуэлю, поручит ваш босс убрать меня после окончания акции, то вы, простите мою недоверчивость, или кто-то из ваших подручных поспешит это выполнить, - подчеркнул я еще раз его зависимость от решения шефа организации.
   - Напрасно вы так говорите, мистер Томпсон, - ответил он несколько обиженным тоном. - Я являюсь руководителем, точнее одним из руководителей нашей группы, и приказать мне в самом прямом смысле этого слова никто не может. - Сделав паузу, он улыбнулся. - К тому же, меня слишком хорошо знает ваша знакомая, которая собирается стать вашей женой... Я знал Мерседес еще девочкой, и память о нашей дружбе с близкими ей людьми не даст мне возможности сделать ее несчастной... А она, кажется, вас любит, - закончил он задумчиво.
   Его слова звучали вполне убедительно, но какое-то необъяснимое чувство тревоги не покидало меня. К тому же, мне не нравилось, в основном, одно довольно странное совпадение: друзей Мерседес, совершенно случайно, заинтересовали те же бумаги, из-за которых я попал в эту историю. Это не только тревожило меня, но и казалось слишком странным.
   Видя мою нерешительность, дон Диего проговорил:
   - Хорошо, я первым проявлю к вам доверие, мистер Томпсон. - Он неторопливо полез во внутренний карман своего пиджака и достал несколько бумаг. - Это единственный переданный мне перед отъездом сюда экземпляр секретных данных о финансовых вложениях нашей организации, - сказал он в упор глядя на меня. - А как вы сами понимаете, без финансовой поддержки не сможет существовать ни одна организация...
   С этими словами он протянул мне эти бумаги.
   - Да, но что они могут дать мне? - удивленно спросил я. - И чем вы рискуете, передав эти бумаги мне?
   - Дело с том, что если вы сбежите, обманув мое доверие, то вы станете обладателем миллионного состояния, - проговорил он спокойным голосом, - ну а мне останется только пустить себе пулю в лоб, не дожидаясь решения остальных руководителей нашей организации. Но я надеюсь, что эти документы вы вернете мне по окончании нашей деловой сделки... Я вас не тороплю с ответом, мистер Томпсон, - закончил он, поднимаясь и оставляя бумаги на столе. - Я заеду за вашим ответом завтра утром. Я хочу, чтобы наш, пусть и кратковременный, но деловой союз был основан на полном доверии с обеих сторон...
   Дойдя до двери, он сказал:
   - Мерседес, проводите, пожалуйста, меня...
   - Разумеется, дон Диего, - ответила она, появляясь в дверях.
   Когда они вышли, я с интересом начал рассматривать оставленные доном Диего бумаги. Они были похожи на те, что я изъял из сейфа на вилле полковника Родригеса. В них так же указывались банки, места вложения денег организации, номера и шифры сейфов, а также "девизы" вкладов, назвав которые, их мог получить почти каждый. Суммы, обозначенные в этих бумагах, были весьма внушительными.
   Я оторвался от бумаг, почувствовав на себе пристальный взгляд. Подняв глаза, я увидел, что в дверях стояла Мерседес.
   - И много ты там нашел интересного? - спросила она.
   Меня так поразил ее взгляд, что повинуясь скорее какому-то внутреннему инстинкту, чем разуму, я ответил:
   - Я ничего не могу понять в них... Что они обозначают? Да и, вообще, зачем он мне их оставил?
   Мерседес подошла своей плавной походкой, села на стул и закурила.
   - Дон Диего хочет быстрее закончить это дело, - спокойно сказала она, - а поэтому и пошел на определенный риск, вручив тебе эти очень важные, по его словам, бумаги. Правда, когда я его провожала, то он просил не торопить тебя с ответом. Он считает, что ты должен точно знать, чего же ты хочешь...
   - Я хочу тебя, моя дорогая, - отвечал я, ни на секунду не задумываясь, и чтобы никто не мешал нашему счастью.
   - Правда?! - спросила она тихо.
   - Конечно, милая, да, - ответил я все так же уверенно.
   - Тогда ты должен согласиться на его предложение, - сказала она убежденно. - И чем быстрее все это кончится, тем быстрее мы обретем, милый, покой и свободу. - Она курила, не спуская с меня своего нежного взгляда. Конечно, проговорила она, как бы размышляя, - он может сделать, чтобы ты сам поехал за бумагами, но тогда я должна буду провести здесь несколько дней в полном одиночестве... Без тебя, мой милый... - Закончила она, немного грустно улыбнувшись.
   - Нет, нет, - поспешил заверить ее я. - Это исключается...
   - Тогда пусть он пошлет за бумагами своих людей, - предложила она. - А мы это время проведем здесь с тобой, милый. Они быстро вернутся... А потом... Она опустила свои красивые глаза. - Потом, если ты захочешь, то я... я буду миссис Томпсон...
   - О, Мерседес...
   Я поднялся, подошел к ней и обнял.
   Я был самого высокого мнения о ней, как о женщине. Но в эту ночь она превзошла все мои ожидания и все представления о женщинах, являя собой клокочущий вулкан страсти в сочетании с филигранной техникой большого мастера. Только периодически легкие стоны "О, мой любимый!.." или "О, моя жизнь!.." прерывали ее тяжелое учащенное дыхание.
   Во время кратковременного промежутка отдыха, закурив сигарету, она сказала:
   - Мой милый, мне бы хотелось, чтобы наше счастье никогда не кончалось!..
   - Так оно и будет, Мерседес... - ответил я тихо. Потом, помолчав, добавил:
   - Пусть завтра дон Диего отправляет своего человека за бумагами. А его документы надо будет на всякий случай спрятать.
   - Куда, милый?
   - Это уже решишь ты...
   - Хорошо, мой милый.
   И наши губы снова слились в долгом поцелуе.
   На следующее утро меня разбудил нежный поцелуй Мерседес.
   - Просыпайся, мой милый, - тихо сказала она. - Мне нужно пойти за доном Диего. Я тоже хочу, чтобы все это скорее кончилось...
   Я привлек ее к себе, но она нежно отстранила мои руки.
   - У нас еще будет время для этого. Много времени... - Она улыбнулась. - А сейчас нам нужно что-то решить.
   - Хорошо, - сказал я. - Иди за нашим другом доном Диего...
   Когда она ушла, я встал, закурил сигарету, и вдруг у меня появилась одна идея. Я быстро достал бумаги дона Диего, взял карандаш и перенес только знакомым мне шифром все данные о вложении денег на обратную сторону фотографии одной эстрадной певички, которая случайно хранилась у меня в бумажнике. Я еще не знал, для чего все это делал, но просто предчувствовал, что это может мне пригодиться.
   Едва я закончил переносить эти данные и убрал фотографию обратно в бумажник, а бумаги дона Диего положил в карман своего пиджака, как раздался шум подъезжающей машины.
   В комнату вошли Мерседес и дон Диего.
   - Доброе утро, мистер Томпсон, - сказал он, улыбаясь. - Ну, и что вы решили?
   - Я принимаю ваше предложение, дон Диего, - тихо, но твердо ответил я. И надеюсь, что это не займет слишком много времени.
   - О, нет. Я думаю, через пять-шесть дней вы с Мерседес получите все то, что так хотите. - И улыбка озарила его лицо.
   - Тогда я тем более согласен, - ответил я. - Но лучше все же, чтобы это было через пять дней.
   Я на несколько мгновений задумался, мысленно поздравляя себя с тем, что разделил изъятые мною бумаги на несколько частей, и решил, что назову сейчас только то место, где хранятся списки организации да неправильно переписанные мною листки. В дальнейшем, рассуждал я, при честной игре дона Диего, можно будет ему выдать и все оставшиеся бумаги, или воспользоваться ими для себя.
   Решение этого вопроса я думал предоставить Мерседес, когда все страшное будет для нас позади.
   Я подробно рассказал ему, как вернулся назад, как заехал в Хьюстон и оставил там на хранение бумаги в банке.
   - Я на всякий случай привез с собой адвоката, мистер Томпсон, проговорил дон Диего, - чтобы в случае вашего согласия, вы могли бы оформить поручение на изъятие бумаг из банка, если так их не удастся взять. Как вы на это смотрите, а?
   - Пожалуйста, дон Диего, я согласен на встречу с адвокатом и оформление доверенности.
   Мерседес вышла из комнаты и вскоре вернулась с юрким человечком в очках в золотой оправе, у которого под мышкой была папка из крокодиловой кожи.
   Выслушав наше пожелание, он сел за стол и быстро составил необходимый документ, который мы скрепили подписями.
   - Ну что ж, мистер Томпсон, - сказал с улыбкой дон Диего, поднимаясь из-за стола, - надеюсь, что через несколько дней и я оправдаю ваши надежды... До скорой встречи...
   Мерседес вышла их проводить, а я почему-то почувствовал смутную тревогу, которую не мог ничем объяснить.
   - Ну вот, милый, и все будет скоро кончено, - вывел меня из задумчивости мелодичный голос вновь появившейся в комнате Мерседес.
   - Конечно, дорогая, - ответил я, улыбаясь.
   Я не хотел, чтобы чувство тревоги передалось и ей.
   - Мне жаль только одного, - задумчиво проговорил я, - что я уеду так и не познакомившись с шефом мистера Мигуэля или как он там называется на самом деле, который почему-то приказал меня убрать после окончания дела...
   - О, не печалься об этом, милый, - ее глаза вдруг озорно заблестели. Вдруг ты еще с ним встретишься... Я, правда, не хочу этого. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, и только мне одной.
   - Я тоже хочу этого...
   Два дня с Мерседес пролетели для меня как одно мгновение. А на третий день к вечеру она вернулась с провизией радостная и возбужденная.
   - Милый, - сказала она с порога, - я видела сегодня дона Диего. Он сказал, что звонил его парень из Хьюстона, которого он направил за бумагами.
   Все в полном порядке... Он уже возвращается... - ее голос прерывался от возбуждения. - Завтра он будет уже здесь, а к вечеру или послезавтра мы покинем, наконец, это наше убежище и начнем новую жизнь, в которой будет место только нам двоим... Ты рад, милый?
   - Очень, моя дорогая. Но я хочу сначала уехать отсюда с тобой, а потом уж радоваться, - ответил я, потому что чувство непонятной тревоги все усиливалось.
   - О, какой же ты бываешь недоверчивый, милый!.. - радостно проговорила она. - Пойдем отпразднуем наше освобождение, отпразднуем нашу победу...
   Наш маленький домик наполнился ее неуемной радостью. Она металась из кухни в комнату, что-то напевая. Я наблюдал за ней, скрывая свою тревогу. На столе появлялись все новые угощения и напитки. Наконец, она закончила приготовления.
   - Ну, мой милый, иди же к столу, - сказала она, улыбаясь.
   Я сел за стол. Она щебетала почти не закрывая рта, строила планы нашего счастливого будущего. Я слушал ее, иногда вставляя слова. Мы пришли к обоюдному согласию, что на первое время поселимся в Италии и там же проведем наш медовый месяц.
   - Ну, мой милый, выпей этого вина, - сказала Мерседес, протягивая мне стакан. - Я его достала специально для тебя...
   Я взял стакан и попробовал вино. Оно было в меру холодным и терпким и очень мне понравилось. Я выпил весь стакан и поблагодарил Мерседес за такое вкусное вино.
   - Я очень рада, милый, что тебе оно понравилось... Это было вино специально для тебя, - и в ее голосе послышалась мне какая-то незнакомая нотка.
   Я еще ничего не успел осознать, как почувствовал, что засыпаю и куда-то проваливаюсь...
   Глава 6
   Я начал приходить в себя от резкого запаха какого-то лекарства, которое кто-то упорно совал мне под нос. Постепенно мысли мои начали приходить в порядок, и я почувствовал, что нахожусь на полу, скорее всего, какого-то катера. Я почувствовал качку и услышал звук работающего мотора. С огромным трудом приоткрыл глаза, но не смог пошевелить ни руками, ни ногами.