Страница:
С самого утра на улицах Феба происходило что-то странное: количество стражи, и прежде немалое, увеличилось почти вдвое. На главной площади, прямо перед храмом Олвея, сооружали что-то деревянное, а слухи, бродившие по улицам, отличались редким разнообразием. Одни считали, что власти, собравшись с духом, решили покончить с гильдией контрабандистов, другие — что в город прибывает сам император, третьи клялись, что ночью по улицам возили в клетке дьявола. Все три версии не сулили горожанам ничего хорошего, поэтому народ старался поскорее припрятать все нелегальное и, на всякий случай, легальное. Обменные конторы были закрыты. Большинство лавочек, торговавших тканями, посудой и более-менее ценной чепухой, тоже. Порт, правда, работал как обычно, но это и не удивительно, ведь контрабандисты им не пользовались. Весь товар обычно разгружался ниже или выше по реке, а затем тайными тропами переправлялся по назначению.
Лес, простирающийся к югу от города, с давних времен считался проклятым. Из-за чего все началось, никто уже и не помнил, но до сих пор детей пугали страшными сказками о медведях-оборотнях или исчезнувших грибниках. Взрослые к месту и не к месту вспоминали крестьянскую семью, исчезнувшую с одного из хуторов пару лет назад, оставив на месте нетронутое хозяйство. А с приходом весны вытаявшие трупы на обочине дороги лишь подогревали воображение обывателей. Неоднократно, особенно после появления на дороге очередного мертвеца, городская стража прочесывала лес вдоль и поперек, но натыкалась лишь на погасшие кострища да на волчьи стаи, расплодившиеся в великом множестве. Но все это не пугало любителей незаконного заработка. Знающие люди поговаривали, что кострища да мертвецы — это просто побочный эффект увеличивающихся пошлин на ввоз.
Около двенадцати часов пополудни трактир «Зеленый петух», выгодно расположившийся между портом и рынком, был полон. Народ собрался, чтобы обсудить последние новости. «Зеленый петух» был одним из немногих мест, где варили пиво по старинным рецептам гномов и подавали его с тонко порезанной и засоленной определенным образом кабаньей кожей. Экзотическое кушанье называлось шмярк и обладало способностью вызывать жажду, благодаря чему посетители в трактире не переводились. Народец, опасавшийся болтать на улице, быстро опрокидывал в себя по паре стаканов и шепотом делился с соседями информацией.
— Я сам видел! — убеждала своих соседей потертая личность в пыльном халате. — Иду я домой, а они его везут. А рука возьми да и высунься, зеленая вся и с когтями! Я так перепугался, что сам чуть не позеленел.
— Ха! Да тебе после того, что ты вчера выпил, не только руки должны мерещиться! — пихнул его под бок сосед.
— А может, это твоя жена маникюр сделала? — поинтересовался второй. Кругом захохотали.
— Я вам точно говорю! В городе самого Ерша видели, ему тут один хмырь деньги должен за товар, очень большие. Вот он и сунулся, — слышалось рядом.
При упоминании известного имени в помещении на минуту повисла тишина. Ерш, таинственный глава гильдии контрабандистов, ухитрявшийся всегда выходить из многочисленных переделок живым и невредимым и державший в строгом подчинении своих многочисленных соратников, являлся национальным героем. Трактирщик махнул помощнику, разносившему стаканы, и тот удвоил усилия. Людишки опять зашептали:
— А виселица-то пятиместная, я лично столбики посчитал… Говорят, лазутчиков взяли, ну, этих… из лесных.
— Чего они сунулись? Не к добру все это…
Народ волновался… Сооружение виселицы напоминало о событиях двухгодичной давности, но правду знали немногие. Одним из этих счастливчиков был хозяин благословенного заведения многоуважаемый Хипа Одноглазка, имеющий самое непосредственное отношение к контрабандистам и, более того, связанный с одним из предводителей семейными узами.
А случилось вчера вот что. Из храма светоносного Олвея воры украли главную реликвию — правый глаз божества, которым, по преданию, бог отказался смотреть на мерзость материального мира и собственноручно вырвал его из глазницы. На этом он не успокоился, в других храмах Триша хранились правая рука, печень, язык и волосы светоносного. А еще поговаривали, будто далеко на юге, среди бескрайних песков, существует святилище, где хранится его детородный орган. Зачем Олвей разобрал себя на запчасти, было известно, но вот как он существовал в разобранном состоянии, никто не знал. Впрочем, согласно догматам бог был весел, жизнелюбив и вел непримиримую войну с Шилосом, своим младшим братом. Наглость воров не знала предела: был полдень и в храме находилось довольно много народу. Правда, его святейшество отсутствовал, но весь младший состав находился неподалеку, в трапезной. Храмовая гвардия несла службу по обыкновению, да и молящихся было немало. Отсутствие реликвии заметили почти сразу и, так как каждая магическая вещь имеет свой звук, вызвали слышащего. Осквернителей выследили быстро, но численное преимущество городской страже не помогло. Мерзавцам удалось покинуть гостиницу и, оторвавшись возле ворот, удрать из города. Судя по всему, без черной магии здесь явно не обошлось, иначе этот факт объяснить было невозможно. Страже наверняка отвели глаза, а любое колдовство, как известно, от Шилоса.
Дальше происходили совсем уж невероятные вещи. Посланный в погоню отряд вернулся через несколько часов в весьма потрепанном виде. Дело было ночью, но храм, подсвеченный огнями, встретил их в полной готовности. Сам его святейшество Нерий с нетерпением расхаживал около стилизованного изображения своего патрона, пытающегося испепелить младшего родственника. Дракон выглядел жалко и напоминал облезшую змею, страдающую огненной отрыжкой, а тонкие ножки паука вызывали у любого нормального прихожанина одно желание — прихлопнуть его тапкой, чтоб не мучился, сердечный, от дистрофии. Команда, состоявшая из пяти служителей рангом пониже, настороженно следила за Нерием — в таком настроении, как сейчас, он был опасен для окружающих. К тому же ходили слухи, что вроде воры забрались даже в его дом, и это привело его в бешенство. Маленького, толстенького и с виду совершенно безобидного настоятеля боялись больше, чем наместника, императора, главного дознавателя или всех их, вместе взятых. Многие предпочли бы оказаться в одной пещере с разъяренным троллем, чтобы только не наблюдать очередную приближающуюся истерику. Лишь один священник, изможденный человек с крючковатым носом, завернутый в оранжевое одеяние, в то время как все остальные были в красном, с любопытством следил за этими нервными перемещениями. И вот гром грянул. Вместо воров и реликвии стражники привезли три странных предмета в мешках и невероятную историю. Мужики, неоднократно попадавшие в переделки, имевшие награды за доблесть и много повидавшие в жизни, имели бледный вид и трясущиеся конечности. А в мешках находилось такое!! — Ваша милость, это просто невероятно! Мы уже почти настигли их, но тут земля затряслась, с совершенно чистого неба полетели молнии, поднялся ветер и сдул нас с коней, — докладывал вытянувшийся по стойке смирно сержант. — Песня демонов до сих пор звучит у нас в ушах. Мы потеряли сознание, а когда очнулись, их уже не было, только огромная дыра в земле. Да вот это. — Он с отвращением кивнул в сторону мешков.
— А Око! Где оно? — завизжал, не выдержав, Нерий. — Вас посылали не грибы собирать, а доставить священную реликвию. — Нерий подбежал к одному из мешков и в ярости пнул его ногой. Холстина треснула, и оттуда вывалился черный хвост. — Так… — протянул Нерий совершенно спокойно и дернул мешок. Существо, лежавшее там, было гораздо больше волка, в раскрытых красных глазах застыла ненависть, а ощерившаяся пасть была полна острых, растущих в два ряда зубов. Зверь был фактически разрублен пополам, но даже в мертвом состоянии повергал в панику.
— Не может быть… — оторопело прошептал настоятель. — А ну-ка развяжите остальные!
Во втором мешке оказался такой же зверь, только в пасть у него было забито копье, а вот в третьем лежал человеческий труп в железных доспехах. Забрало было откинуто, и окружающие смогли сразу увидеть отсутствие на лице кожи и застывшую идиотскую ухмылку.
— Ну надо же — темный охотник! Выходит, слухи были правдивы… Это действительно происходит! — воскликнул один из священников, оказавшийся ближе всех к трупу.
— Так… — зашипел побагровевший еще больше Нерий. — Откуда в лесу взялась этакая пакость? Вы же там неоднократно устраиваете рейды, так откуда они там взялись? — Если бы взглядом можно было поджигать, от сержанта давно остались бы одни головешки.
— Нам никогда раньше не попадалось ничего подобного, это в первый раз. Да и сейчас они нападали не на нас, а на воров. Мои люди говорят, — голос сержанта понизился до шепота, — что это все проклятие… А мы не обучены воевать с демонами. — По щеке сержанта медленно ползла вниз капля пота, а ведь в храме было довольно прохладно. — У двоих из моих людей сломаны ребра — дерево на них упало, один до сих пор в полуоглохшем состоянии…
Его святейшество топнул ногой, но тут раздался спокойный и слегка гнусавый голос человека в оранжевом:
— Не дави на парнишку, Нери. Лучше спроси, где второй охотник?
— Второй? — Все повернулись к невозмутимому священнику.
— Темный охотник и грим всегда ходят парой. — Губы оранжевого раздвинулись в странной усмешке. — У нас два трупа гримов. Сразу возникает вопрос: где второй охотник?
— Не было второго! — вскричал сержант. — Зато мы поймали двух лошадей, судя по сбруе, одна из них его. — Он мотнул головой в сторону трупа.
— Ладно, сержант. Забирайте людей и идите в казарму, до завтра вы свободны, — махнул рукой Нерий. — Вполне возможно, что наместник решит выслушать ваш доклад лично, но это все завтра. Лошадей загоните в конюшню, раненых к целителям.
После ухода стражников разговор между служителями культа пошел более откровенный:
— Через неделю в город должна прибыть императорская проверка. Как же это все некстати… — простонал настоятель, плюхнувшись в мягкое кресло и кивнув своим подчиненным. Все чинно расселись по скамейкам, кроме оранжевого, натянувшего на руки перчатки и разглядывающего пасть грима через увеличительное стекло. — Ну что ты там выглядел, Дан? — обратился к нему Нерий.
— Созданы недавно, трупы совсем свежие. Убиты весьма профессионально, стрела попала прямо в глаз, — доложил тот, переключаясь на охотника. Сняв с него железный нагрудник, он обнажил кусок ссохшейся плоти и предусмотрительно отскочил в сторону. Рука трупа дернулась, кулак в железной перчатке рассек воздух там, где секунду назад находилась голова человека, и с грохотом упал обратно на мозаичный пол.
— Замечательно! — непонятно чему обрадовался Дан и схватил волнообразно изогнутый нож. Точным ударом он отсек руку, выставившую в непотребном жесте палец, и, засунув дергающуюся конечность в мешок, стал невозмутимо снимать с трупа доспехи.
— Совершенный свежак, — продолжал он излагать свои наблюдения. — Максимум двенадцать часов. Надо проверить кладбища, найти разрытую могилу. Обряд должен был проводиться где-то поблизости.
— Займешься этим с утра, — кивнул патрон, — а сейчас кликни служек. Пусть уберут здесь все, а эту дрянь сожгут. И предупреди, что, если начнут болтать, станут такими же.
Дан кивнул и выскользнул за дверь. Неслышно появившиеся подростки лет пятнадцати шустро навели порядок и так же тихо удалились. Вернувшись, оранжевый собрал все железо в мешок и присоединился к своим товарищам.
— Ладно, а что там с эльфами, нашли нужного? На сей раз поднялся самый пожилой из присутствующих.
— Да, светлейший, — кивнул он. — Правда, пришлось применить пятую ступень… Нерий махнул рукой:
— Мне не нужны подробности, главное — результат. Для церемонии все готово?
— Да, осталось дождаться нужного положения луны, и можно действовать.
Впервые светлейший соизволил растянуть рот в улыбке.
— Это послезавтра. Ну что ж, надеюсь, все знают свои обязанности. — Присутствующие закивали, — Помните, наше будущее зависит от слаженности действий. — В глазах священника засверкали фанатичные огоньки. Окружающие неотрывно, словно под гипнозом, смотрели на вскочившего со своего места настоятеля. — Через сутки каждый из вас будет обладать огромной властью! Именно мы составим костяк нового мира, и я надеюсь, что каждый из вас сработает строго по плану. — Резко затормозив перед подставкой со свечами, он махнул рукой. — На этом все. Все свободны, кроме Дана.
Священнослужители, кланяясь, стали исчезать за дверью. Оранжевый, не дожидаясь разрешения, бесцеремонно плюхнулся на скамью. Нерий плотно прикрыл дверь за последним и сел рядом с ним.
— Ну что? Ты ведь не все рассказал? Давай выкладывай!
— Очевидцы упоминали цвет волос… Рыжий цвет наводит на неприятные воспоминания. — Порывшись в небольшом мешке, висевшем на поясе, он достал оттуда листок бумаги и протянул его Нерию. — Вот держи, врага надо знать в лицо.
С фотографии на Нерия смотрели две улыбающиеся веснушчатые мордочки. Его святейшество злобно прошипел:
— Так вот, значит, кто проник в мой дом. Он видел Ирелию… Он должен умереть…
— Парень — просто ангел по сравнению со своей сестрой. Вот кого надо уничтожить в первую очередь. — Дан вытащил из кошелька тонкую скрученную трубочку и, подойдя к свечке, прикурил. — Никак не могу отвыкнуть от сигарет. Ты уже придумал отвлекающий маневр?
— Разумеется. На послезавтра назначена казнь четверых эльфов. Виселицы уже строят. Это должно помочь. — Нерий, машинально отвечая, продолжал рассматривать любительский снимок, сделанный на какой-то вечеринке. На заднем плане виднелись надутые воздушные шарики и огромный белоснежный торт. — Так это кусочек твоей прошлой жизни? Очень мило…
Оранжевый бесцеремонно стряхнул пепел прямо на пол.
— Все может перемениться, особенно послезавтра. Они обменялись заговорщицкими взглядами.
— Ладно, пошли спать. Завтра надо будет провести огромную подготовительную работу. И приглядывай за остальными, нам не нужны сбои перед финишем. — Его святейшество не забыл, что является главным в компании, и решил напоследок слегка покомандовать.
Через минуту комната опустела. А еще через мгновение тяжелая скамейка отодвинулась, и из открывшегося отверстия показалась чумазая физиономия двенадцатилетнего мальчишки, одетого в хламиду храмового служки.
ГЛАВА 9
Лес, простирающийся к югу от города, с давних времен считался проклятым. Из-за чего все началось, никто уже и не помнил, но до сих пор детей пугали страшными сказками о медведях-оборотнях или исчезнувших грибниках. Взрослые к месту и не к месту вспоминали крестьянскую семью, исчезнувшую с одного из хуторов пару лет назад, оставив на месте нетронутое хозяйство. А с приходом весны вытаявшие трупы на обочине дороги лишь подогревали воображение обывателей. Неоднократно, особенно после появления на дороге очередного мертвеца, городская стража прочесывала лес вдоль и поперек, но натыкалась лишь на погасшие кострища да на волчьи стаи, расплодившиеся в великом множестве. Но все это не пугало любителей незаконного заработка. Знающие люди поговаривали, что кострища да мертвецы — это просто побочный эффект увеличивающихся пошлин на ввоз.
Около двенадцати часов пополудни трактир «Зеленый петух», выгодно расположившийся между портом и рынком, был полон. Народ собрался, чтобы обсудить последние новости. «Зеленый петух» был одним из немногих мест, где варили пиво по старинным рецептам гномов и подавали его с тонко порезанной и засоленной определенным образом кабаньей кожей. Экзотическое кушанье называлось шмярк и обладало способностью вызывать жажду, благодаря чему посетители в трактире не переводились. Народец, опасавшийся болтать на улице, быстро опрокидывал в себя по паре стаканов и шепотом делился с соседями информацией.
— Я сам видел! — убеждала своих соседей потертая личность в пыльном халате. — Иду я домой, а они его везут. А рука возьми да и высунься, зеленая вся и с когтями! Я так перепугался, что сам чуть не позеленел.
— Ха! Да тебе после того, что ты вчера выпил, не только руки должны мерещиться! — пихнул его под бок сосед.
— А может, это твоя жена маникюр сделала? — поинтересовался второй. Кругом захохотали.
— Я вам точно говорю! В городе самого Ерша видели, ему тут один хмырь деньги должен за товар, очень большие. Вот он и сунулся, — слышалось рядом.
При упоминании известного имени в помещении на минуту повисла тишина. Ерш, таинственный глава гильдии контрабандистов, ухитрявшийся всегда выходить из многочисленных переделок живым и невредимым и державший в строгом подчинении своих многочисленных соратников, являлся национальным героем. Трактирщик махнул помощнику, разносившему стаканы, и тот удвоил усилия. Людишки опять зашептали:
— А виселица-то пятиместная, я лично столбики посчитал… Говорят, лазутчиков взяли, ну, этих… из лесных.
— Чего они сунулись? Не к добру все это…
Народ волновался… Сооружение виселицы напоминало о событиях двухгодичной давности, но правду знали немногие. Одним из этих счастливчиков был хозяин благословенного заведения многоуважаемый Хипа Одноглазка, имеющий самое непосредственное отношение к контрабандистам и, более того, связанный с одним из предводителей семейными узами.
А случилось вчера вот что. Из храма светоносного Олвея воры украли главную реликвию — правый глаз божества, которым, по преданию, бог отказался смотреть на мерзость материального мира и собственноручно вырвал его из глазницы. На этом он не успокоился, в других храмах Триша хранились правая рука, печень, язык и волосы светоносного. А еще поговаривали, будто далеко на юге, среди бескрайних песков, существует святилище, где хранится его детородный орган. Зачем Олвей разобрал себя на запчасти, было известно, но вот как он существовал в разобранном состоянии, никто не знал. Впрочем, согласно догматам бог был весел, жизнелюбив и вел непримиримую войну с Шилосом, своим младшим братом. Наглость воров не знала предела: был полдень и в храме находилось довольно много народу. Правда, его святейшество отсутствовал, но весь младший состав находился неподалеку, в трапезной. Храмовая гвардия несла службу по обыкновению, да и молящихся было немало. Отсутствие реликвии заметили почти сразу и, так как каждая магическая вещь имеет свой звук, вызвали слышащего. Осквернителей выследили быстро, но численное преимущество городской страже не помогло. Мерзавцам удалось покинуть гостиницу и, оторвавшись возле ворот, удрать из города. Судя по всему, без черной магии здесь явно не обошлось, иначе этот факт объяснить было невозможно. Страже наверняка отвели глаза, а любое колдовство, как известно, от Шилоса.
Дальше происходили совсем уж невероятные вещи. Посланный в погоню отряд вернулся через несколько часов в весьма потрепанном виде. Дело было ночью, но храм, подсвеченный огнями, встретил их в полной готовности. Сам его святейшество Нерий с нетерпением расхаживал около стилизованного изображения своего патрона, пытающегося испепелить младшего родственника. Дракон выглядел жалко и напоминал облезшую змею, страдающую огненной отрыжкой, а тонкие ножки паука вызывали у любого нормального прихожанина одно желание — прихлопнуть его тапкой, чтоб не мучился, сердечный, от дистрофии. Команда, состоявшая из пяти служителей рангом пониже, настороженно следила за Нерием — в таком настроении, как сейчас, он был опасен для окружающих. К тому же ходили слухи, что вроде воры забрались даже в его дом, и это привело его в бешенство. Маленького, толстенького и с виду совершенно безобидного настоятеля боялись больше, чем наместника, императора, главного дознавателя или всех их, вместе взятых. Многие предпочли бы оказаться в одной пещере с разъяренным троллем, чтобы только не наблюдать очередную приближающуюся истерику. Лишь один священник, изможденный человек с крючковатым носом, завернутый в оранжевое одеяние, в то время как все остальные были в красном, с любопытством следил за этими нервными перемещениями. И вот гром грянул. Вместо воров и реликвии стражники привезли три странных предмета в мешках и невероятную историю. Мужики, неоднократно попадавшие в переделки, имевшие награды за доблесть и много повидавшие в жизни, имели бледный вид и трясущиеся конечности. А в мешках находилось такое!! — Ваша милость, это просто невероятно! Мы уже почти настигли их, но тут земля затряслась, с совершенно чистого неба полетели молнии, поднялся ветер и сдул нас с коней, — докладывал вытянувшийся по стойке смирно сержант. — Песня демонов до сих пор звучит у нас в ушах. Мы потеряли сознание, а когда очнулись, их уже не было, только огромная дыра в земле. Да вот это. — Он с отвращением кивнул в сторону мешков.
— А Око! Где оно? — завизжал, не выдержав, Нерий. — Вас посылали не грибы собирать, а доставить священную реликвию. — Нерий подбежал к одному из мешков и в ярости пнул его ногой. Холстина треснула, и оттуда вывалился черный хвост. — Так… — протянул Нерий совершенно спокойно и дернул мешок. Существо, лежавшее там, было гораздо больше волка, в раскрытых красных глазах застыла ненависть, а ощерившаяся пасть была полна острых, растущих в два ряда зубов. Зверь был фактически разрублен пополам, но даже в мертвом состоянии повергал в панику.
— Не может быть… — оторопело прошептал настоятель. — А ну-ка развяжите остальные!
Во втором мешке оказался такой же зверь, только в пасть у него было забито копье, а вот в третьем лежал человеческий труп в железных доспехах. Забрало было откинуто, и окружающие смогли сразу увидеть отсутствие на лице кожи и застывшую идиотскую ухмылку.
— Ну надо же — темный охотник! Выходит, слухи были правдивы… Это действительно происходит! — воскликнул один из священников, оказавшийся ближе всех к трупу.
— Так… — зашипел побагровевший еще больше Нерий. — Откуда в лесу взялась этакая пакость? Вы же там неоднократно устраиваете рейды, так откуда они там взялись? — Если бы взглядом можно было поджигать, от сержанта давно остались бы одни головешки.
— Нам никогда раньше не попадалось ничего подобного, это в первый раз. Да и сейчас они нападали не на нас, а на воров. Мои люди говорят, — голос сержанта понизился до шепота, — что это все проклятие… А мы не обучены воевать с демонами. — По щеке сержанта медленно ползла вниз капля пота, а ведь в храме было довольно прохладно. — У двоих из моих людей сломаны ребра — дерево на них упало, один до сих пор в полуоглохшем состоянии…
Его святейшество топнул ногой, но тут раздался спокойный и слегка гнусавый голос человека в оранжевом:
— Не дави на парнишку, Нери. Лучше спроси, где второй охотник?
— Второй? — Все повернулись к невозмутимому священнику.
— Темный охотник и грим всегда ходят парой. — Губы оранжевого раздвинулись в странной усмешке. — У нас два трупа гримов. Сразу возникает вопрос: где второй охотник?
— Не было второго! — вскричал сержант. — Зато мы поймали двух лошадей, судя по сбруе, одна из них его. — Он мотнул головой в сторону трупа.
— Ладно, сержант. Забирайте людей и идите в казарму, до завтра вы свободны, — махнул рукой Нерий. — Вполне возможно, что наместник решит выслушать ваш доклад лично, но это все завтра. Лошадей загоните в конюшню, раненых к целителям.
После ухода стражников разговор между служителями культа пошел более откровенный:
— Через неделю в город должна прибыть императорская проверка. Как же это все некстати… — простонал настоятель, плюхнувшись в мягкое кресло и кивнув своим подчиненным. Все чинно расселись по скамейкам, кроме оранжевого, натянувшего на руки перчатки и разглядывающего пасть грима через увеличительное стекло. — Ну что ты там выглядел, Дан? — обратился к нему Нерий.
— Созданы недавно, трупы совсем свежие. Убиты весьма профессионально, стрела попала прямо в глаз, — доложил тот, переключаясь на охотника. Сняв с него железный нагрудник, он обнажил кусок ссохшейся плоти и предусмотрительно отскочил в сторону. Рука трупа дернулась, кулак в железной перчатке рассек воздух там, где секунду назад находилась голова человека, и с грохотом упал обратно на мозаичный пол.
— Замечательно! — непонятно чему обрадовался Дан и схватил волнообразно изогнутый нож. Точным ударом он отсек руку, выставившую в непотребном жесте палец, и, засунув дергающуюся конечность в мешок, стал невозмутимо снимать с трупа доспехи.
— Совершенный свежак, — продолжал он излагать свои наблюдения. — Максимум двенадцать часов. Надо проверить кладбища, найти разрытую могилу. Обряд должен был проводиться где-то поблизости.
— Займешься этим с утра, — кивнул патрон, — а сейчас кликни служек. Пусть уберут здесь все, а эту дрянь сожгут. И предупреди, что, если начнут болтать, станут такими же.
Дан кивнул и выскользнул за дверь. Неслышно появившиеся подростки лет пятнадцати шустро навели порядок и так же тихо удалились. Вернувшись, оранжевый собрал все железо в мешок и присоединился к своим товарищам.
— Ладно, а что там с эльфами, нашли нужного? На сей раз поднялся самый пожилой из присутствующих.
— Да, светлейший, — кивнул он. — Правда, пришлось применить пятую ступень… Нерий махнул рукой:
— Мне не нужны подробности, главное — результат. Для церемонии все готово?
— Да, осталось дождаться нужного положения луны, и можно действовать.
Впервые светлейший соизволил растянуть рот в улыбке.
— Это послезавтра. Ну что ж, надеюсь, все знают свои обязанности. — Присутствующие закивали, — Помните, наше будущее зависит от слаженности действий. — В глазах священника засверкали фанатичные огоньки. Окружающие неотрывно, словно под гипнозом, смотрели на вскочившего со своего места настоятеля. — Через сутки каждый из вас будет обладать огромной властью! Именно мы составим костяк нового мира, и я надеюсь, что каждый из вас сработает строго по плану. — Резко затормозив перед подставкой со свечами, он махнул рукой. — На этом все. Все свободны, кроме Дана.
Священнослужители, кланяясь, стали исчезать за дверью. Оранжевый, не дожидаясь разрешения, бесцеремонно плюхнулся на скамью. Нерий плотно прикрыл дверь за последним и сел рядом с ним.
— Ну что? Ты ведь не все рассказал? Давай выкладывай!
— Очевидцы упоминали цвет волос… Рыжий цвет наводит на неприятные воспоминания. — Порывшись в небольшом мешке, висевшем на поясе, он достал оттуда листок бумаги и протянул его Нерию. — Вот держи, врага надо знать в лицо.
С фотографии на Нерия смотрели две улыбающиеся веснушчатые мордочки. Его святейшество злобно прошипел:
— Так вот, значит, кто проник в мой дом. Он видел Ирелию… Он должен умереть…
— Парень — просто ангел по сравнению со своей сестрой. Вот кого надо уничтожить в первую очередь. — Дан вытащил из кошелька тонкую скрученную трубочку и, подойдя к свечке, прикурил. — Никак не могу отвыкнуть от сигарет. Ты уже придумал отвлекающий маневр?
— Разумеется. На послезавтра назначена казнь четверых эльфов. Виселицы уже строят. Это должно помочь. — Нерий, машинально отвечая, продолжал рассматривать любительский снимок, сделанный на какой-то вечеринке. На заднем плане виднелись надутые воздушные шарики и огромный белоснежный торт. — Так это кусочек твоей прошлой жизни? Очень мило…
Оранжевый бесцеремонно стряхнул пепел прямо на пол.
— Все может перемениться, особенно послезавтра. Они обменялись заговорщицкими взглядами.
— Ладно, пошли спать. Завтра надо будет провести огромную подготовительную работу. И приглядывай за остальными, нам не нужны сбои перед финишем. — Его святейшество не забыл, что является главным в компании, и решил напоследок слегка покомандовать.
Через минуту комната опустела. А еще через мгновение тяжелая скамейка отодвинулась, и из открывшегося отверстия показалась чумазая физиономия двенадцатилетнего мальчишки, одетого в хламиду храмового служки.
* * *
Вот что было на самом деле, и вряд ли кто-то из собравшихся в трактире «Зеленый петух» мог об этом знать. И уж точно никто не знал, что с самого утра, как только открылись ворота, из города выехал одинокий всадник. Его не пугала возможность нарваться на темного охотника или попасть на глаза стражникам, отправившимся в очередной рейд. Было кое-что поважнее.
ГЛАВА 9
Марк
Я проснулся в холодном поту. Сковывавшая тело усталость бледнела перед приснившимся мне кошмаром. Я снова стоял в центре сужающейся воронки, и тысячи мертвых глаз смотрели на меня с укоризной. Я с трудом вырвался из объятий сна, чувствуя на языке солоноватый вкус крови. Пощупав пальцем прокушенную губу и решив, что для одной ночи ран достаточно, я тихонько вылез из-под мохнатой шкуры. Рядом, подложив ладошку под щеку, по-детски сопела моя новая знакомая. Нике… Странное имя для девушки, не женское. Напоминает шипение капельки воды на угольях, таких же ярко-красных, как ее шевелюра. Девчонка чмокнула губами и улыбнулась во сне, ей, в отличие от меня, снилось что-то очень приятное. Яши в комнате не было, еще до того, как мы заснули, он пошел вниз вливаться в коллектив и, судя по всему, делал это до сих пор. Очень хорошо, мне было необходимо побыть одному и попытаться проанализировать ситуацию. Холодная вода из кувшина, вылитая на голову, стряхнула остатки сна. Проведя рукой по стриженой голове, я невольно усмехнулся: вчера, после того как меня отмыли в бочке, Нике не смогла расчесать сбитые в воронье гнездо волосы. Пришлось состричь. Шрамы обнаружились даже под белым ежиком волос, правда, в отличие от остальных, это были бледные, хорошо зажившие рубцы. Выглядел я очень живописно — наш хитрый хозяин, заглянувший к нам попозже, чуть не помер со смеха, впервые увидев стриженного почти налысо эльфа.
Эльфа? Зеркало отразило незнакомое лицо, красивое в своей асимметричности, но чужое, неправильное… Я не помню даже своей внешности… Беспомощность шевельнулась в груди, мягко пробежала по жилам и громыхнула в затылке, заставив поморщиться от боли и голода. На столе обнаружилось холодное мясо, оставшееся после ужина. Я быстро съел его и, устроившись возле небольшого окошка, задумался.
Чувствовал я себя вполне сносно: шрамы подживали на глазах, голова не гудела, звездочки в глазах отсутствовали, недели две спокойной жизни — и я смог бы восстановиться полностью. Но вот с памятью дело было совсем худо. Казалось, моя сознательная жизнь началась в тот момент, когда я очнулся на той самой поляне, то есть несколько часов назад. При попытках вспомнить, что же со мной было до встречи с рыжими близнецами, окружающий мир расплывался и начинал терять очертания, и это меня пугало — выйдя из небытия, я совсем не торопился обратно. Здесь мне нравилось гораздо больше. Запахи, звуки, цвета… приятнее, чем сидеть в глазастой воронке. Да и рановато… Что-то мне говорило, что есть у меня какая-то подспудная цель, сверхзадача… Вечный вопрос «зачем я живу?» не давал покоя.
Ладно, не будем напрягаться, сказал я себе, а попытаемся систематизировать те знания, что сидят в моей черепной коробке. Итак, что же я знал? Я знал, где я, как называется этот мир, как зовут моих спутников. Хоть они и звучали не так, как остальные встречающиеся нам люди, но их мелодия была чистой и приятной. Мне нравилась их чужеродность и загадочность. Они плохо вписывались в окружающий мир и, судя по всему, были здесь такими же странниками, как и я. От них веяло безграничными просторами и необузданной энергией без тормозов. Нике в их тандеме являла собой движущую силу, а Яша был способен протаранить любое препятствие, возникшее у него на пути. К тому же, надо отметить, рыжая девчонка, щедро усыпанная веснушками, радовала глаз с чисто эстетической точки зрения… Приятная парочка…
Так… Что еще? Я знаю, кто такие Шилос, Олвей и Элверт, и точно уверен, что это все не я. Хотя при звуках последнего имени что-то во мне напрягалось. Как ни странно, когда я сказал об этом, рыжие отнеслись к моему сообщению спокойно.
— У тебя все равно имени нет, — сказал Яша. — Так почему не Элверт?
— Оно мне не нравится, какое-то чересчур чистенькое и сладенькое. Может, оно и подошло бы какому-нибудь холеному эльфу, но я пока не чувствую себя ни эльфом, ни кем бы то ни было еще. Я парень без расовой принадлежности и желаю такое же имя— без всякого намека на мой статут как индивидуума, — заявил я.
— Правильно, — кивнула Нике. — Мне мое тоже не нравится, вот я и придумала сокращение. Ну и как ты желаешь называться?
Я ненадолго задумался. Имя — очень важный аспект в жизни любого мага, а то, что я маг, не вызывало сомнений: мир вокруг переливался насыщенными красками, не замечаемыми моими спутниками. Солнечный свет смешивался с голубоватыми лучами энергетических линий, Око на прикосновение отзывалось музыкой живого существа, а шумовой фон информационного поля сбивал с толку и мешал сосредоточиться. Имя — это не просто набор звуков, это идентификационный код, этакий ярлычок, налепленный на лоб и влияющий на то, как окружающий мир будет к тебе относиться. Без имени тебя не существует — ты вне оболочки, тебя просто нет.
— Мрак… — внезапно вырвалось у меня. — Я хочу, чтобы меня звали Мрак.
Почему я это сказал, до сих пор не могу понять— слово прозвучало в воздухе и затренькало сотнями бубенчиков, соглашаясь со мной. Во взгляде Нике промелькнуло уважение, Яшка же по-прежнему сосредоточенно жевал, не забывая прихлебывать вонючую жидкость из деревянной кружки.
— Это ты круто придумал, колоритно, — качнула головой Нике, — но знаешь, местный народец не поймет… Давай лучше пока мы будем звать тебя Марком, для конспирации, а как выберемся отсюда, можешь и Мраком зваться. Красиво и коротко. МММарк, Мрррак, — произнесла она, словно пробуя слова на вкус.
Я бы назвался и горшком, если бы она захотела, но поправка мне понравилась. На том и порешили. Так что теперь я с именем. Больше ничего у меня нет, кроме шрамов, конечно. Нике, увидев эту красоту на моем теле, так закусила губу, что прокусила ее до крови, а глаза из зеленых стали почти черными. Мне сразу захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь покалечить. Волна красного бешенства захлестнула меня, затмевая сознание, но, к счастью, я довольно быстро взял себя в руки в самом буквальном смысле — вцепившись в собственное запястье, сумел отвлечься от дурацких мыслей, в результате получив четыре царапины. Близнецы замерли, а увидев свежую кровь, очень забавно переполошились.
— Что с тобой? Ты в порядке? — наперебой заговорили они. Я не знал, что отвечать, но отметил про себя, что, похоже, помимо того, что у меня нет прошлого, я еще и подвержен приступам трудно сдерживаемой ярости. А вдруг я опасен для окружающих? Эта мысль не принесла облегчения. Не дождавшись ответа, Нике намазала меня пахучим кремом из зеленой коробочки, затем обняла и чмокнула в щеку.
— Эй! Не расстраивайся. Мы ребята крепкие, и если тебе захочется побиться в истерике или начать себя жалеть, не стесняйся — мы справимся. Ну, если ты, конечно, не вздумаешь лупить нас сфокусированным лазерным лучом как бедную экзотическую зверушку.
Нехотя высвободившись из ее объятий и стараясь не расплескать заново ярость, перекатывающуюся внутри меня, я надел чистую рубаху, пожертвованную Яшей и болтавшуюся на мне как на вешалке — он в плечах шире и намного упитаннее. Близнецы носились со мной как с писаной торбой: кормили, одевали, били за меня вражеские морды, а когда я напрямую спросил их, чего, в сущности, им от меня надо и не проще ли было бы бросить меня в том лесу и отдать гримам, Яша посмотрел на меня как на больного, а Нике фыркнула и разразилась целой речью.
Так я узнал, что они, оказывается, вообще не с Триша и являются полномочными представителями некой крупной организации, находящейся в странном месте, называемом космическим модулем нового поколения. И послали их, чтобы проследить за крупным уголовным авторитетом по имени Галар. При звуках этого имени я чуть было опять не потерял над собой контроль, но в то же время был уверен, что слышу его впервые. Именно тогда я понял также, что чувствую, когда мне говорят неправду. Излучаемая Нике музыка при небольших увеличениях с ее стороны чуточку меняла тональность и приобретала запах горячего железа. Не думаю, что она врала, но единственное я понял твердо — никто и никуда их не посылал. Затем она объяснила, что я первый попавшийся им интересный парень, все остальные сплошь мудаки (это слово я не понял) и идиоты. Особенно цветистые выражения она употребила, когда описывала стражу, непонятно почему погнавшуюся за ними, так что пришлось бежать из города. Досталось и Олвею, в храме которого она позаимствовала временно генератор, из которого я качал энергию для того, чтобы прогнать Арахната. Своей в тот момент мне не хватило бы даже на то, чтобы зажечь свечу.
— Так это прибор? — изумилась Нике. — Никогда не видела ничего подобного! — Мне так понравилось выражение ее лица, что захотелось сказать еще что-нибудь этакое.
— Да нет, — сказал я, удержавшись. — Это лерей, правда, не совсем обычный. Обычно такие маленькие и голубые — детеныши. А этот — древний и чрезвычайно мудрый экземпляр, родоначальник. Сам не знаю, как мне удалось направить его энергию в нужном направлении. Это получилось чисто инстинктивно…
— Ни фига себе инстинкты! — воскликнул Яша. — До сих пор я был уверен, что к ним относятся две вещи — еда и секс, а тут оказывается, что магия тоже из этой области!
— Заткнись! — цыкнула на него сестра и отвесила ему подзатыльник. — Тебе лишь бы брюхо набить! — Она снова повернулась ко мне. — А эти существа, что гнались за тобой? Собаки-переростки и ожившие мумии? Много их здесь водится или это так… штучные экземпляры?
Пришлось объяснять, что такое темная охота. Все очень просто: берешь свежий труп разумного существа, умершего не своей смертью. Из людей лучше брать священников или магов, а лучше всего они получаются из эльфов. Снимаешь с них кожу и опускаешь вместе с сопровождающим в специальный раствор. Для сопровождающего подстреливаешь парочку волков или медведей, одомашненные животные не подходят. Лучше, конечно, волки, а здесь они как раз водятся в изобилии.
Эльфа? Зеркало отразило незнакомое лицо, красивое в своей асимметричности, но чужое, неправильное… Я не помню даже своей внешности… Беспомощность шевельнулась в груди, мягко пробежала по жилам и громыхнула в затылке, заставив поморщиться от боли и голода. На столе обнаружилось холодное мясо, оставшееся после ужина. Я быстро съел его и, устроившись возле небольшого окошка, задумался.
Чувствовал я себя вполне сносно: шрамы подживали на глазах, голова не гудела, звездочки в глазах отсутствовали, недели две спокойной жизни — и я смог бы восстановиться полностью. Но вот с памятью дело было совсем худо. Казалось, моя сознательная жизнь началась в тот момент, когда я очнулся на той самой поляне, то есть несколько часов назад. При попытках вспомнить, что же со мной было до встречи с рыжими близнецами, окружающий мир расплывался и начинал терять очертания, и это меня пугало — выйдя из небытия, я совсем не торопился обратно. Здесь мне нравилось гораздо больше. Запахи, звуки, цвета… приятнее, чем сидеть в глазастой воронке. Да и рановато… Что-то мне говорило, что есть у меня какая-то подспудная цель, сверхзадача… Вечный вопрос «зачем я живу?» не давал покоя.
Ладно, не будем напрягаться, сказал я себе, а попытаемся систематизировать те знания, что сидят в моей черепной коробке. Итак, что же я знал? Я знал, где я, как называется этот мир, как зовут моих спутников. Хоть они и звучали не так, как остальные встречающиеся нам люди, но их мелодия была чистой и приятной. Мне нравилась их чужеродность и загадочность. Они плохо вписывались в окружающий мир и, судя по всему, были здесь такими же странниками, как и я. От них веяло безграничными просторами и необузданной энергией без тормозов. Нике в их тандеме являла собой движущую силу, а Яша был способен протаранить любое препятствие, возникшее у него на пути. К тому же, надо отметить, рыжая девчонка, щедро усыпанная веснушками, радовала глаз с чисто эстетической точки зрения… Приятная парочка…
Так… Что еще? Я знаю, кто такие Шилос, Олвей и Элверт, и точно уверен, что это все не я. Хотя при звуках последнего имени что-то во мне напрягалось. Как ни странно, когда я сказал об этом, рыжие отнеслись к моему сообщению спокойно.
— У тебя все равно имени нет, — сказал Яша. — Так почему не Элверт?
— Оно мне не нравится, какое-то чересчур чистенькое и сладенькое. Может, оно и подошло бы какому-нибудь холеному эльфу, но я пока не чувствую себя ни эльфом, ни кем бы то ни было еще. Я парень без расовой принадлежности и желаю такое же имя— без всякого намека на мой статут как индивидуума, — заявил я.
— Правильно, — кивнула Нике. — Мне мое тоже не нравится, вот я и придумала сокращение. Ну и как ты желаешь называться?
Я ненадолго задумался. Имя — очень важный аспект в жизни любого мага, а то, что я маг, не вызывало сомнений: мир вокруг переливался насыщенными красками, не замечаемыми моими спутниками. Солнечный свет смешивался с голубоватыми лучами энергетических линий, Око на прикосновение отзывалось музыкой живого существа, а шумовой фон информационного поля сбивал с толку и мешал сосредоточиться. Имя — это не просто набор звуков, это идентификационный код, этакий ярлычок, налепленный на лоб и влияющий на то, как окружающий мир будет к тебе относиться. Без имени тебя не существует — ты вне оболочки, тебя просто нет.
— Мрак… — внезапно вырвалось у меня. — Я хочу, чтобы меня звали Мрак.
Почему я это сказал, до сих пор не могу понять— слово прозвучало в воздухе и затренькало сотнями бубенчиков, соглашаясь со мной. Во взгляде Нике промелькнуло уважение, Яшка же по-прежнему сосредоточенно жевал, не забывая прихлебывать вонючую жидкость из деревянной кружки.
— Это ты круто придумал, колоритно, — качнула головой Нике, — но знаешь, местный народец не поймет… Давай лучше пока мы будем звать тебя Марком, для конспирации, а как выберемся отсюда, можешь и Мраком зваться. Красиво и коротко. МММарк, Мрррак, — произнесла она, словно пробуя слова на вкус.
Я бы назвался и горшком, если бы она захотела, но поправка мне понравилась. На том и порешили. Так что теперь я с именем. Больше ничего у меня нет, кроме шрамов, конечно. Нике, увидев эту красоту на моем теле, так закусила губу, что прокусила ее до крови, а глаза из зеленых стали почти черными. Мне сразу захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь покалечить. Волна красного бешенства захлестнула меня, затмевая сознание, но, к счастью, я довольно быстро взял себя в руки в самом буквальном смысле — вцепившись в собственное запястье, сумел отвлечься от дурацких мыслей, в результате получив четыре царапины. Близнецы замерли, а увидев свежую кровь, очень забавно переполошились.
— Что с тобой? Ты в порядке? — наперебой заговорили они. Я не знал, что отвечать, но отметил про себя, что, похоже, помимо того, что у меня нет прошлого, я еще и подвержен приступам трудно сдерживаемой ярости. А вдруг я опасен для окружающих? Эта мысль не принесла облегчения. Не дождавшись ответа, Нике намазала меня пахучим кремом из зеленой коробочки, затем обняла и чмокнула в щеку.
— Эй! Не расстраивайся. Мы ребята крепкие, и если тебе захочется побиться в истерике или начать себя жалеть, не стесняйся — мы справимся. Ну, если ты, конечно, не вздумаешь лупить нас сфокусированным лазерным лучом как бедную экзотическую зверушку.
Нехотя высвободившись из ее объятий и стараясь не расплескать заново ярость, перекатывающуюся внутри меня, я надел чистую рубаху, пожертвованную Яшей и болтавшуюся на мне как на вешалке — он в плечах шире и намного упитаннее. Близнецы носились со мной как с писаной торбой: кормили, одевали, били за меня вражеские морды, а когда я напрямую спросил их, чего, в сущности, им от меня надо и не проще ли было бы бросить меня в том лесу и отдать гримам, Яша посмотрел на меня как на больного, а Нике фыркнула и разразилась целой речью.
Так я узнал, что они, оказывается, вообще не с Триша и являются полномочными представителями некой крупной организации, находящейся в странном месте, называемом космическим модулем нового поколения. И послали их, чтобы проследить за крупным уголовным авторитетом по имени Галар. При звуках этого имени я чуть было опять не потерял над собой контроль, но в то же время был уверен, что слышу его впервые. Именно тогда я понял также, что чувствую, когда мне говорят неправду. Излучаемая Нике музыка при небольших увеличениях с ее стороны чуточку меняла тональность и приобретала запах горячего железа. Не думаю, что она врала, но единственное я понял твердо — никто и никуда их не посылал. Затем она объяснила, что я первый попавшийся им интересный парень, все остальные сплошь мудаки (это слово я не понял) и идиоты. Особенно цветистые выражения она употребила, когда описывала стражу, непонятно почему погнавшуюся за ними, так что пришлось бежать из города. Досталось и Олвею, в храме которого она позаимствовала временно генератор, из которого я качал энергию для того, чтобы прогнать Арахната. Своей в тот момент мне не хватило бы даже на то, чтобы зажечь свечу.
— Так это прибор? — изумилась Нике. — Никогда не видела ничего подобного! — Мне так понравилось выражение ее лица, что захотелось сказать еще что-нибудь этакое.
— Да нет, — сказал я, удержавшись. — Это лерей, правда, не совсем обычный. Обычно такие маленькие и голубые — детеныши. А этот — древний и чрезвычайно мудрый экземпляр, родоначальник. Сам не знаю, как мне удалось направить его энергию в нужном направлении. Это получилось чисто инстинктивно…
— Ни фига себе инстинкты! — воскликнул Яша. — До сих пор я был уверен, что к ним относятся две вещи — еда и секс, а тут оказывается, что магия тоже из этой области!
— Заткнись! — цыкнула на него сестра и отвесила ему подзатыльник. — Тебе лишь бы брюхо набить! — Она снова повернулась ко мне. — А эти существа, что гнались за тобой? Собаки-переростки и ожившие мумии? Много их здесь водится или это так… штучные экземпляры?
Пришлось объяснять, что такое темная охота. Все очень просто: берешь свежий труп разумного существа, умершего не своей смертью. Из людей лучше брать священников или магов, а лучше всего они получаются из эльфов. Снимаешь с них кожу и опускаешь вместе с сопровождающим в специальный раствор. Для сопровождающего подстреливаешь парочку волков или медведей, одомашненные животные не подходят. Лучше, конечно, волки, а здесь они как раз водятся в изобилии.