Эта мысль вернула ее на землю. Она должна выстоять одна, особенно без Макса.
Бетти понимала, что, когда она поцеловала Макса в ответ, это дало ей только временную отсрочку. Она только попробовала прекрасное угощение – всего лишь кусочек – для проголодавшейся женщины.
– Твоя… спутница, – сказала она медленно шевеля губами, – она будет сегодня в твоей постели. Если не я, так она разделит с тобой ложе.
– Нет, – он почти свирепо взглянул на нее. – В моей постели не было никого с тех пор, как я тебя встретил. И никого, кроме тебя, не будет сегодня.
– Макс, не надо…
– Похоже, тебя расстроила мысль, что кто-нибудь, кроме тебя, может оказаться в моей постели. Но тебе не хочется слышать, что я из-за тебя не зову в постель никого другого. Разве ты не поверишь, что я способен быть верным, что я разборчив в связях? Меня не интересуют все женщины вокруг. Я хочу тебя, только тебя.
– Сейчас, ты хочешь сказать. Сегодня ночью, а если мы будем счастливы до тех пор, пока нам будет нравиться общество друг друга в интересной обстановке?
– Разве мы не можем начать просто с вечера, малышка? Ты, действительно, хочешь здесь в коридоре спланировать всю оставшуюся жизнь?
Бетти подняла руки ему на плечи и слегка сжала их.
– Нет, я не собираюсь планировать всю оставшуюся жизнь, – сказала она, немного успокоившись. – Но я не хочу лгать самой себе.
Она поймала его взгляд, и он увидел в ее глазах сожаление и ранимость.
– Я уже знаю, что могла бы… любить тебя. Я знаю также, на что буду надеяться, если поступлю так. Я знаю, что тебе этого не захочется. У меня такое предчувствие, что со временем я испытаю не только наслаждение, но и боль. Так уже было.
– С музыкантом? – сказал он уныло.
– Да.
– Но мы же могли бы…
– Нет, не могли бы.
– А я предсказываю, что ты сможешь. Ты передумаешь. Потому что мы нужны друг другу, а все остальное образуется.
Бетти подняла голову и с мукой взглянула Максу в глаза.
– О, как это все само образуется? Что, ты и Хью Хернер поменяетесь клетками мозга. Даже он уже женился.
Макс отодвинулся от нее и поднял руку, чтобы поправить ее растрепавшиеся волосы. Он слегка улыбнулся.
– Спасибо, что уделила мне минуту на обсуждение небольшого дела, Бетти. Я не буду больше отрывать тебя от обеда. Я хотел бы предложить тебе, прежде чем ты вернешься к мистеру Стайнбергу, загляни в дамский туалет и проверь губную помаду.
– Мне это не нужно. Она вся у тебя на лице.
– И, правда. Ты тигрица! – он засунул руку под пиджак и достал носовой платок. – Я с нетерпением буду ждать очередного обсуждения дел с тобой. Это будет очень скоро.
– У тебя нелады с законом?
– Ничего такого, о чем надо волноваться. Она проследила, как Макс через переполненный зал пробирался к своему столику.
– Я думаю, для тебя будет безопасней выкинуть мечты о рыжей на сегодняшнюю ночь. Я уверена, что Макс тебя ей представит.
– О? И что заставило тебя так перемениться?
– Пусть это тебя не волнует.
Джей радостно засмеялся и слегка стукнул кулаком по столу.
Тогда же Эрни представил рыженькую как совладелицу булочной «Медовый вкус». Ее звали Энн. Она подошла к микрофону, широко улыбнулась, а потом голосом, сладким, как пирог с орехом пекан, сказала, что она жертвует сертификат в пятьдесят долларов на покупку продукции своей булочной. – Какие будут предложения? – рявкнул Эрни. Бетти увидела, как Макс начал поднимать руку. Он считал, что настоящий джентльмен должен купить пожертвование своей спутницы. Несмотря на его упорные заверения в коридоре, он был мужчиной, который мог бы, если хотел, менять женщин каждую неделю. А он, возможно, хотел.
Она не собиралась забывать об этом.
Джей вскочил на ноги:
– Двести долларов.
Все обернулись и уставились на него. Бетти видела, как Макс опустил руку, понимающе посмотрел на Джея и улыбнулся. Он поймал ее взгляд и поднял бровь, шутливо бросая вызов. «Это займет моего спутника».
Теперь-то, конечно, потому что Энн смотрела на Джея с восхищением, прижав руки к груди. После такого шокирующего предложения никто не захотел предлагать больше двухсот долларов за пятидесятидолларовый сертификат.
Эрни стукнул молоточком по столу:
– Продано.
Энн не сводила глаз с Джея все время, пока двигалась к своему столику. Он послал ей поцелуй и, счастливо улыбаясь, уселся.
– Ловко. Какой я ловкий!
– Я собиралась просить тебя купить мое пожертвование, распутник.
– Ах, осел. Я просто потратил большую часть сумасшедших денег, но я совершу все же храбрую попытку. А зачем?
– Потому что я подозреваю, что Макс Темплтон…
– Следующий лот, – произнес Эрни. – Самый новый член Торговой палаты, владелица ресторана, который вскоре откроется на Спенсер Стрит. Бетти Квинт, прошу вас! Бетти отодвинула назад стул и вздохнула. В другом конце комнаты Макс слегка приподнялся и повернул стул, чтобы сидеть лицом к микрофону, потом сел с самоуверенностью дилера в искусстве, который может потратить миллионы на покупку Пикассо, «Вот несчастье, – пробормотала она. – Меня сейчас продадут человеку, который хочет иметь рабыню-любовницу, по совместительству продающую копчености».
Подойдя к микрофону, Бетти радостно улыбнулась, стараясь не глядеть в сторону Макса, Он сидел в каких-нибудь десяти-двенадцати футах от нее.
– Добрый вечер, – мило поздоровалась она с аудиторией. – Мой ресторан откроется примерно через две недели. Я готовлю лучше, чем придумываю названия. Он будет называться «У Бетти».
Она остановилась, сцепив перед собой руки. Ладони были уже влажными.
– Моя специальность – копчености. Я уже шесть лет занималась доставкой и приготовлением такого рода пищи и теперь собираюсь открыть ресторан. Сегодня я предлагаю на аукцион обед с копченостями на двадцать персон. Все, что нужно сделать победителю, это сказать, куда и когда доставить обед, и я все организую. Спасибо.
– Хорошо, – прогремел Эрни, взмахнув молоточком. – Я хочу предложить…
– Сотня долларов, – выкрикнул из дальнего угла Джей.
– Сто десять, – подхватил другой мужчина. Бетти взглянула на второго и сжалась. Клеймор Перкинс откинулся на стуле и ухмылялся ей сквозь сигаретный дым. Клеймор был владельцем местного ломбарда и магазина «Сэконд Хэнд», где на вельвете выставлял свою коллекцию портретов Элвиса Пресли. Клеймор не раз уже пытался назначить ей свидание и стал злиться после нескольких дипломатичных отказов.
– Сто двадцать, – отозвался Джей, но на этот раз без особого энтузиазма.
– Сто тридцать, – немедленно сказал Клеймор, дымя свисающей с губы сигаретой. – Я знаю, как вкусен ваш соус.
– Сто тридцать пять, – пробурчал Джей.
– Сто пятьдесят, – прервал Клеймор. Джей покачал головой и с извиняющимся видом взглянул на Бетти. Ее ужас нарастал так же быстро, как и разочарование Максом. Отсутствие у него интереса задело ее чувства, и она упрекнула себя за беспочвенные надежды.
– Кто больше? – спросил Эрни, оглядывая комнату.
Бетти перестала глядеть на Макса, но уже сцепила зубы. Она ругала себя за глупую уверенность, что он совершит красивый жест и выкупит ее лот. «Ты не женщина его судьбы, моя дорогая. И разве ты хочешь, чтобы он, в конце концов, бросил тебя одну?»
– Сто пятьдесят – раз, – сказал Эрни, поднимая молоток. – Сто пятьдесят – два.
Бетти прикусила внутреннюю сторону щеки. Она даже больше не заговорит с Максимилианом Темплтоном.
– Что? Что такое, Макс? – У нее пересохло во рту, и она обернулась к Максу. Он поднял руку ладонью вперед, широко расставив пальцы. Понимающая, хитрая улыбка играла у него на лице, и он изучал ее прищуренными глазами.
– Пятьсот, – негромко сказал он, но голос был таким густым, низким, что слышно было на весь зал.
Все онемели от изумления. Бетти проницательно посмотрела на Макса. Его самодовольная улыбка стала еще шире. Он не только купил ее время и внимание, он дал ей почувствовать себя неловко только для того, чтобы показать свое превосходство.
– Клеймор, вы продолжаете? – спросил Эрни.
Клеймор разочарованно качнул головой.
– Нет.
– Продано, – ударил молоточком Эрни. – Обед на двадцать персон Максу Темплтону. Спасибо, Макс. Спасибо, Бетти.
Она, как на деревянных ногах, повернулась и кивнула Эрни.
– Мне было приятно это сделать. – Потом она отошла от микрофона и вернулась на свое место, не глядя в сторону Макса. Она старалась не сжимать руки в кулаки.
– Позже, малышка, – сказал он с вызовом, когда она пронеслась мимо. – Я уже исхожу слюной.
– Вон судья идет, – объявил Энди Парселз. Она взглянула ему через плечо, стоя на стремянке. Макс остановился в проеме двойных дверей центрального входа в дом. Его руки были засунуты в карманы симпатичных серых брюк. От начищенных ботинок до белой ветровки и белой крахмальной рубашки он был одет, как член сельского магистрата после окончания работы. И, конечно, на нем был его узкий галстук.
– Спасибо, Энди! – рассеянно сказала Бетти своему менеджеру. Для него это был сигнал исчезнуть.
Энди пошел назад на кухню, где распаковывал посуду и кастрюли с горшками. Он был маленьким, круглым, с носом-луковицей, с копной всклокоченных седых волос. Одеждой Энди походил на мелкого мошенника: поношенные джинсы, белая Т-образная рубашка с пачкой сигарет, торчащей из кармана, черные ботинки и черный пиджак. Трудно было поверить, что он отец семи детей и дьякон в одной из местных церквей. Но все именно так и было.
Энди также был непревзойденным мастером по организации ресторанов. Он уже собрал надежный, обученный штат кухонных рабочих и официантов. Бетти знала, что высокая зарплата, назначенная ею, помогла Энди найти таких людей. Но эти люди хотели еще и работать с Энди, заслужившим прекрасную репутацию в бытность шеф-поваром закусочной «Гамбургер».
– Тебе повезло, что ты его нашла, – прокомментировал Макс, приближаясь к Бетти. – Не могу поверить, что он согласился работать на женщину.
– Он был несговорчив. Когда мы вели переговоры, он поехал на один мой вызов по обслуживанию на дому и посмотрел, как я работаю. Я думаю, на него произвело впечатление, как я перевозила и перетаскивала продукты и выполняла заказ. Он сказал, что я не сноб.
Длинная полоса кружева свисала с левого плеча Бетти. Она перекинула ее другой конец на правое плечо, плотно обвив вокруг шеи, и стояла, как примадонна, упершись рукой в бедро.
– А тебя пугают женщины, стоящие у власти?
Макс стал возле ее стремянки и лукаво посмотрел на Бетти.
– Только если они повышают тариф на элетроэнергию… Ах, ты имеешь в виду, у власти?
– Очень остроумно, Максимилиан.
– Я это одобряю. Мне нравится новый порядок. Существует несколько игр, – он притворно вздохнул, – или, по крайней мере, забав, которые отличаются друг от друга…
Она воспользовалась его речью, чтобы спуститься со стремянки, сворачивая штору, которая полностью задрапировла ее Т-образную рубашку с длинными рукавами. Потом, чтобы скрыть смущение в его присутствии и подражая его бравости и легкости обращения, она засунула руки в карманы джинсов.
Манера, с какой Макс рассматривал дюйм за дюймом ее тело, действовала ей на нервы. Она раскачивалась вперед-назад, пялясь на него с той небрежностью и безразличием, на какую только была способна.
– Жаль, что я пропустила танцы в субботу вечером. Моему спутнику пришлось уехать рано. Ему предстоял длинный путь назад в Атланту.
– Бедный парень. А потом ему пришлось вновь вернуться сюда той же длинной дорогой в воскресенье, чтобы провести весь день с Энн.
– Он что? Что сделал?
– Гмм. Я видел, как они вместе завтракали в кафе.
Она собрала все самообладание.
– Ну что же, прекрасно. Они насладились обществом друг друга.
– Ты, Бетт, трусиха. Тебе надо было остаться в субботу вечером и потанцевать со мной.
– Я не трусиха, я порядочная женщина. Спасибо за комплимент. Я знаю, как избежать проблем. Я не танцую с мужчинами неискренними и подтасовывающими факты.
Он отмел ее обвинения, лениво махнув рукой.
– Я здесь, чтобы заказать и составить расписание моих обедов. Вместо одного обеда на двадцать человек, я хотел бы сделать обеды на двоих. Ты и я.
– Нет, так дело не пойдет.
– За пятьсот долларов должно пойти.
– Ты мог назвать не более двухсот долларов, и я была бы в твоем распоряжении.
Клеймор Перкинс не так экстравагантен, если не принимать во внимание фотографии Элвиса.
– Итак, ты в моем полном распоряжении. Мне это очень нравится.
Она нетерпеливо дернулась.
– Когда ты хочешь свой обед? Я занята несколько следующих суббот. Я не сделала многих поставок, потому что была занята рестораном, но все скоро изменится. Люди в это время года часто устраивают пикники. Наши горы так прекрасны. А когда устраивают пикники, приглашают всех своих друзей.
– Ты занимаешься доставкой среди недели?
– Разумеется.
– Тебя нужно предупреждать заранее?
– Если группа небольшая, за день.
– Тогда я могу иметь тебя в своем распоряжении завтра?
Бетти немного задумалась. Ей надо будет поехать к родителям в Атланту и к вечеру вернуться со своим автобусом, а потом целый день готовить еду. Что ж, она все равно собиралась перегонять автобус на этой неделе. Надо выполнить заказ Макса как можно быстрее.
– Завтра – это хорошо. Ты что, можешь собрать девятнадцать друзей вместе в такой короткий срок? И в округе найдутся девятнадцать человек, которые смогут прийти к тебе?
– Я просто напишу список моих старых подружек. Выбери из первых пятидесяти и напиши имена. – Он хитро улыбнулся ее невозмутимому лицу. – В действительности, я собираюсь отдать свой приз двум пожилым людям, которые женятся завтра вечером. Я хочу, чтобы ты обязательно обслужила их стол.
Ее удивленный взгляд заставил Макса вздохнуть.
– Поняла? Я не такой уж болван. Они немолоды и небогаты. Вдова и вдовец женятся во второй раз. Приглашены друзья из центра пожилых, и они собирались заказать только дешевые пирожные и пунш. Если ты организуешь закуски, я – свадебный торт.
– Хорошо. – Она была удивлена и еще раз чуть не потеряла равновесие. – В котором часу?
– В семь.
– Хорошо. – В присутствии Макса ее чувства и мысли всегда были в смятении. Сейчас ей хотелось просто смотреть на него и таять от очарования. Он взглянул на нее сверху вниз мрачными, взволноваными глазами. Ни один из них не сдвинулся с места, но Бетти казалось, что они приблизились. Спустя несколько секунд она поняла, что ее губы раскрылись и что она, зачарованная, действительно двинулась к нему.
– Встретимся в шесть, – пробормотала она, потонув в его взгляде. – Ты прекрасный парень, Максимилиан. Всегда полон неожиданностей.
– Я могу быть ужасно хорошим. Лучше, чем в твоих диких снах.
– И такой скромный.
– Встретимся сегодня в шесть.
Когда Макс вышел, Бетти стряхнула его гипнотизм и пошла к застекленной двери веранды, чтобы еще раз взглянуть на него. Макс спустился по ступенькам и, не оглядываясь, двинулся по дорожке, но когда он вышел на улицу, где припарковал свой джип, он повернулся и заметил ее в дверях.
– Ты прекрасна в джинсах и кружевах, – хрипло выкрикнул он.
Бетти коснулась висевшей на груди занавески. Когда Макс уехал, она тяжело и тоскливо вздохнула, сожалея, что не осталась с ним на танцах на вечере Торговой палаты, где могла позволить себе маленькое удовольствие.
– В зале прохладно. Я включила отопление, чтобы наши старики не тряслись, – заметила она, с любопытством разглядывая Макса. – Что с тобой, сынок?
– Я просто удивляюсь, где же эта королева копченых окорочков? Уже 6.15. Как она собирается накрыть стол на двадцать человек до 7 часов?
– На тебя это не похоже. Не суетись. Он остановился и нахмурился.
– Я знаю. Черт побери. Я веду себя, как дурак.
– Ты беспокоишься о закуске или о Бетти?
– Я не беспокоюсь о ней, я…
– Я слышала, что она намерена найти мужа и считает тебя и твои холостяцкие замашки совершенно ненужными.
Раздосадованный, он застенчиво помахал пальцем перед Нормой.
– Нехорошо слушать сплетни. Особенно правдивые.
– Но что ты собирается делать с этой правдой?
– Изменить ее мнение на этот счет. Норма сложила руки на груди.
– Ты собираешься обольстить ее? Даже если на лбу у нее написано: «вход запрещен»?
– У нее не написано.
– Если она хочет иметь семью, а ты – нет, ты должен оставить ее. Или измени свое отношение к женитьбе, и тогда не кончишь, как твой отец.
– Отец не нуждался в свидетельстве о браке, чтобы быть счастливым.
– А он не был счастливым. Он разыгрывал грандиозный спектакль, куда бы ни пришел. Он говорил, как много у него подружек, но чаще он был одинок. И он не раз говорил мне, что завидует женатым людям. И жалел, что у него только один ребенок, что у него нет внуков.
Макс с недоверием уставился на нее.
– Нет. Он бы женился еще раз, если бы чувствовал такое.
Норма покачала головой.
– Он слишком долго ждал. Никто бы не вышел за него. У него была слишком дурная репутация. Посмотри, многие леди приглашают бродячего кота поесть, но ни одна не оставляет его у себя дома.
Макс изучающе посмотрел в ее серьезные, честные глаза, и его удивление переросло в горькое сочувствие к отцу и его одиночеству.
Итак, папа не был таким уж беззаботным, каким хотел казаться. Макс заскрипел зубами. Но это не значит, что, женившись, он будет счастливее.
Бетти посигналила Максу и поставила автобус на стоянку. Макс пересек лужайку большими сердитыми шагами и подошел к стоянке в тот момент, когда Бетти открывала дверцу.
– Ты выглядишь взволнованным, – прокомментировала она, разглядывая его с места водителя. Она была спокойной, подтянутой и очень привлекательной в узких черных брюках, золотистом свитере и с черно-золотистыми гребнями, поднимающими волосы кверху.
– Ты опоздала, – грубо заявил он.
Она отодвинулась, видимо, озадаченная. – Я сказала, в шесть.
– Сейчас шесть двадцать.
– Времени больше чем достаточно.
– Но ты даже не одета для работы.
– Я надену поверх моей одежды большой белый передник шеф-повара. Что должен носить человек, раздающий закуски? Комбинезон, шляпку и именной значок:
«Привет, я Бетти. Насладитесь свиными окорочками»?
– Хорошо, хорошо. Извини.
Он взобрался на нижнюю ступеньку и заглянул в автобус. Интерьер поразил его. Задняя половина автобуса была превращена в настоящую кухню. На окнах в передней части висела ситцевые занавески. Позади сиденья водителя помещалась маленькая кабинка со столом, покрытым клетчатой скатертью. Обстановка была теплой и располагающей.
– Я в первый раз вижу вагон-ресторан, где готовят обеды, – сказал Макс.
Бетти тронула выключатель, и автобус наполнился ярким светом, шедшим из флуоресцентной лампы, укрепленной на потолке.
– Освободите путь, майор, – сказала она резко. – Мне надо работать.
– Так, теперь ты паникуешь, что не хватит времени.
– Нет, я выполняла эту работу много лет, я профессионал. Я знаю точно, сколько времени мне требуется, чтобы накрыть на стол.
Бетти нажала рычаг под сиденьем и откинула кресло. Посмотрев на Макса, она нахмурилась.
– Почему ты на меня злишься?
– Я думаю, ты должна быть более пунктуальной.
– А я думаю, что ты встал сегодня не с той ноги. Ты просто не в духе.
Макс указал пальцем в сторону дома.
– Придержи язык. Давай я помогу тебе что-нибудь отнести.
Бетти медленно поднялась, упершись руками в бедра, и бросила на него взгляд, не сулящий ничего хорошего.
– Я все это сделаю сама. Проваливай!
Макс поднялся по ступенькам и стал напротив нее. Она отвернулась, молча бросая ему вызов. Ее взгляд был злым и пренебрежительным.
– Я потратил пятьсот долларов. Я купил твои услуги, – прорычал Макс сквозь сцепленные зубы. – Я здесь командую.
Он стоял так близко, что мог чувствовать запах розы, исходивший от ее волос, и видеть темно-серые тени, подчеркивавшие ее серые глаза. Теперь эти серые глаза стали чернее тучи.
– Это мой корабль, и я здесь капитан. А ты сейчас будешь выброшен за борт.
– Почему ты отказываешься от моей помощи?
– Потому что ты не предлагаешь, а приказываешь. А я не люблю чужие капризы. Вот почему предпочитаю быть сама себе хозяйкой.
– Я думаю, тебе просто черт знает как не хочется быть рядом со мной, и ты оттягивала поездку до последней минуты.
Она заколебалась и, взглянув ему в глаза, тихо сказала:
– Ты прав.
После этих слов повисла напряженная тишина. Спустившись с подножки автобуса, Макс, наконец выдавил:
– Могла бы выразиться и более дипломатично.
– Всякий раз, когда я бываю рядом с тобой, мне кажется, что я иду по канату. Я боюсь упасть. А тебе нравится заставлять меня испытывать такое. Почему я должна хотеть быть рядом с тобой при таких обстоятельствах?
– Позволь себе упасть. Я тебя поймаю.
– Пожалуйста, давай оставим этот разговор. Мне надо работать.
Макс посмотрел на Бетти, но она не сдвинулась с места. В нем боролись элементарные инстинкты – желание и чувство уважения. Но твердое, все сметающее на своем пути решение как можно скорей затащить ее к себе в постель, возобладало. Его уже не волновало, как он это сделает. Ему не нужно бракосочетание – ему нужна она: она нужна ему больше, чем хотелось бы признать в эту минуту.
– Я уйду, если ты согласишься выполнить одну мою просьбу, – сказал он, – Я хочу, чтобы ты организовала обед у меня дома, после того как здесь закончится свадебный банкет. Я хочу, чтобы ты со мной поужинала. Она согласно кивнула.
– Хорошо. Если на этой свадьбе будет не более восемнадцати человек. Тогда останется два обеда. Но если будет двадцать, я Смогу предложить тебе только корочку хлеба.
– Прекрасно. Положи побольше соуса на мою корочку. – Он покачал головой. – Не будет больше восемнадцати человек.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я позвонил невесте и спросил у нее.
– Ты и вправду любишь планировать свои действия, верно?
– Я планирую каждую возможность и пытаюсь защититься от оппонента, чтобы не оказаться безоружным.
– Но если твоя операция провалится?
– Тогда обратимся к плану Б.
– Что это за план?
Он мило улыбнулся и приложил ладонь ко лбу, отдавая честь доблестному противнику, потом повернулся и покинул автобус. Пока он и сам ничего не знал о плане Б, но тот должен был родиться.
Бетти вошла в зал только на минуту, когда закончила в другой комнате свои приготовления. Ирма Брайсон, семидесяти девяти лет, и Лоренс Кент, семидесяти пяти лет, сочетались браком. Шла тихая, милая церемония. Это привело Бетти в еще большее смятение. Взглянув на худенькую Ирму с букетом гвоздик на темно-вишневом платье и дородного Лоренса, прижимавшего руку Ирмы к пиджаку своего старого голубого костюма, она наполнилась чувством мучительного счастья. А посмотрев, как Макс уважительно и торжественно обращается с этой пожилой парой, она смутилась от нахлынувшей нежности. Как может он с такой глубокой потребностью и способностью защищать отказываться от возможности построить свою семью.
Бетти покинула зал и вошла в банкетную комнату. На длинном столе были аккуратно расставлены блюда с горячей закуской. У одной из стен стоял стол. Красивые стулья с высокими спинками выстроились у противоположной стены. Гладкий сосновый пол был устлан прекрасными старинными коврами.
Белые стенные канделябры с матовыми стеклами посылали свет вверх, а с потолка свешивалась хрустальная люстра с подвесками, напоминавшими капли росы.
Комната была полна старомодного достоинства. Макс добавил в нее современные удобства. Существует ли золотая середина, где и они могли бы найти понимание? Бетти подошла к сервировочному столу и бесцельно ткнула вилкой в кастрюлю с копчеными цыплятами.
Она увидела бутыль для пунша, которая стояла на отдельном столике вместе с подносами. Рядом с бутылью возвышался великолепный двухэтажный торт, украшенный розочками из крема и надписью: «Ирма и Лоренс – Много счастья».
Торт выбирал Макс, и Бетти восхитилась его щедростью и вкусом.
– Прекрасно пахнет, – окликнул ее осанистый джентльмен, входя в комнату. – Ирма и Лоренс только что закончили давать свои обещания. И теперь мы можем поднять шум.
Бетти понимала, что, когда она поцеловала Макса в ответ, это дало ей только временную отсрочку. Она только попробовала прекрасное угощение – всего лишь кусочек – для проголодавшейся женщины.
– Твоя… спутница, – сказала она медленно шевеля губами, – она будет сегодня в твоей постели. Если не я, так она разделит с тобой ложе.
– Нет, – он почти свирепо взглянул на нее. – В моей постели не было никого с тех пор, как я тебя встретил. И никого, кроме тебя, не будет сегодня.
– Макс, не надо…
– Похоже, тебя расстроила мысль, что кто-нибудь, кроме тебя, может оказаться в моей постели. Но тебе не хочется слышать, что я из-за тебя не зову в постель никого другого. Разве ты не поверишь, что я способен быть верным, что я разборчив в связях? Меня не интересуют все женщины вокруг. Я хочу тебя, только тебя.
– Сейчас, ты хочешь сказать. Сегодня ночью, а если мы будем счастливы до тех пор, пока нам будет нравиться общество друг друга в интересной обстановке?
– Разве мы не можем начать просто с вечера, малышка? Ты, действительно, хочешь здесь в коридоре спланировать всю оставшуюся жизнь?
Бетти подняла руки ему на плечи и слегка сжала их.
– Нет, я не собираюсь планировать всю оставшуюся жизнь, – сказала она, немного успокоившись. – Но я не хочу лгать самой себе.
Она поймала его взгляд, и он увидел в ее глазах сожаление и ранимость.
– Я уже знаю, что могла бы… любить тебя. Я знаю также, на что буду надеяться, если поступлю так. Я знаю, что тебе этого не захочется. У меня такое предчувствие, что со временем я испытаю не только наслаждение, но и боль. Так уже было.
– С музыкантом? – сказал он уныло.
– Да.
– Но мы же могли бы…
– Нет, не могли бы.
– А я предсказываю, что ты сможешь. Ты передумаешь. Потому что мы нужны друг другу, а все остальное образуется.
Бетти подняла голову и с мукой взглянула Максу в глаза.
– О, как это все само образуется? Что, ты и Хью Хернер поменяетесь клетками мозга. Даже он уже женился.
Макс отодвинулся от нее и поднял руку, чтобы поправить ее растрепавшиеся волосы. Он слегка улыбнулся.
– Спасибо, что уделила мне минуту на обсуждение небольшого дела, Бетти. Я не буду больше отрывать тебя от обеда. Я хотел бы предложить тебе, прежде чем ты вернешься к мистеру Стайнбергу, загляни в дамский туалет и проверь губную помаду.
– Мне это не нужно. Она вся у тебя на лице.
– И, правда. Ты тигрица! – он засунул руку под пиджак и достал носовой платок. – Я с нетерпением буду ждать очередного обсуждения дел с тобой. Это будет очень скоро.
* * *
Когда Бетти вернулась на свое место, Джей лукаво спросил:– У тебя нелады с законом?
– Ничего такого, о чем надо волноваться. Она проследила, как Макс через переполненный зал пробирался к своему столику.
– Я думаю, для тебя будет безопасней выкинуть мечты о рыжей на сегодняшнюю ночь. Я уверена, что Макс тебя ей представит.
– О? И что заставило тебя так перемениться?
– Пусть это тебя не волнует.
Джей радостно засмеялся и слегка стукнул кулаком по столу.
* * *
После обеда начался аукцион, где плотный, розоволицый Эрни Ларсон исполнял обязанности ведущего. Перед каждым лотом человек, выставлявший что-либо, выходил и описывал то, что жертвовал на благотворительность. Предлагались различные ремесленные изделия, картины, книги, мебель, одежда, драгоценности и продукты.Тогда же Эрни представил рыженькую как совладелицу булочной «Медовый вкус». Ее звали Энн. Она подошла к микрофону, широко улыбнулась, а потом голосом, сладким, как пирог с орехом пекан, сказала, что она жертвует сертификат в пятьдесят долларов на покупку продукции своей булочной. – Какие будут предложения? – рявкнул Эрни. Бетти увидела, как Макс начал поднимать руку. Он считал, что настоящий джентльмен должен купить пожертвование своей спутницы. Несмотря на его упорные заверения в коридоре, он был мужчиной, который мог бы, если хотел, менять женщин каждую неделю. А он, возможно, хотел.
Она не собиралась забывать об этом.
Джей вскочил на ноги:
– Двести долларов.
Все обернулись и уставились на него. Бетти видела, как Макс опустил руку, понимающе посмотрел на Джея и улыбнулся. Он поймал ее взгляд и поднял бровь, шутливо бросая вызов. «Это займет моего спутника».
Теперь-то, конечно, потому что Энн смотрела на Джея с восхищением, прижав руки к груди. После такого шокирующего предложения никто не захотел предлагать больше двухсот долларов за пятидесятидолларовый сертификат.
Эрни стукнул молоточком по столу:
– Продано.
Энн не сводила глаз с Джея все время, пока двигалась к своему столику. Он послал ей поцелуй и, счастливо улыбаясь, уселся.
– Ловко. Какой я ловкий!
– Я собиралась просить тебя купить мое пожертвование, распутник.
– Ах, осел. Я просто потратил большую часть сумасшедших денег, но я совершу все же храбрую попытку. А зачем?
– Потому что я подозреваю, что Макс Темплтон…
– Следующий лот, – произнес Эрни. – Самый новый член Торговой палаты, владелица ресторана, который вскоре откроется на Спенсер Стрит. Бетти Квинт, прошу вас! Бетти отодвинула назад стул и вздохнула. В другом конце комнаты Макс слегка приподнялся и повернул стул, чтобы сидеть лицом к микрофону, потом сел с самоуверенностью дилера в искусстве, который может потратить миллионы на покупку Пикассо, «Вот несчастье, – пробормотала она. – Меня сейчас продадут человеку, который хочет иметь рабыню-любовницу, по совместительству продающую копчености».
Подойдя к микрофону, Бетти радостно улыбнулась, стараясь не глядеть в сторону Макса, Он сидел в каких-нибудь десяти-двенадцати футах от нее.
– Добрый вечер, – мило поздоровалась она с аудиторией. – Мой ресторан откроется примерно через две недели. Я готовлю лучше, чем придумываю названия. Он будет называться «У Бетти».
Она остановилась, сцепив перед собой руки. Ладони были уже влажными.
– Моя специальность – копчености. Я уже шесть лет занималась доставкой и приготовлением такого рода пищи и теперь собираюсь открыть ресторан. Сегодня я предлагаю на аукцион обед с копченостями на двадцать персон. Все, что нужно сделать победителю, это сказать, куда и когда доставить обед, и я все организую. Спасибо.
– Хорошо, – прогремел Эрни, взмахнув молоточком. – Я хочу предложить…
– Сотня долларов, – выкрикнул из дальнего угла Джей.
– Сто десять, – подхватил другой мужчина. Бетти взглянула на второго и сжалась. Клеймор Перкинс откинулся на стуле и ухмылялся ей сквозь сигаретный дым. Клеймор был владельцем местного ломбарда и магазина «Сэконд Хэнд», где на вельвете выставлял свою коллекцию портретов Элвиса Пресли. Клеймор не раз уже пытался назначить ей свидание и стал злиться после нескольких дипломатичных отказов.
– Сто двадцать, – отозвался Джей, но на этот раз без особого энтузиазма.
– Сто тридцать, – немедленно сказал Клеймор, дымя свисающей с губы сигаретой. – Я знаю, как вкусен ваш соус.
– Сто тридцать пять, – пробурчал Джей.
– Сто пятьдесят, – прервал Клеймор. Джей покачал головой и с извиняющимся видом взглянул на Бетти. Ее ужас нарастал так же быстро, как и разочарование Максом. Отсутствие у него интереса задело ее чувства, и она упрекнула себя за беспочвенные надежды.
– Кто больше? – спросил Эрни, оглядывая комнату.
Бетти перестала глядеть на Макса, но уже сцепила зубы. Она ругала себя за глупую уверенность, что он совершит красивый жест и выкупит ее лот. «Ты не женщина его судьбы, моя дорогая. И разве ты хочешь, чтобы он, в конце концов, бросил тебя одну?»
– Сто пятьдесят – раз, – сказал Эрни, поднимая молоток. – Сто пятьдесят – два.
Бетти прикусила внутреннюю сторону щеки. Она даже больше не заговорит с Максимилианом Темплтоном.
– Что? Что такое, Макс? – У нее пересохло во рту, и она обернулась к Максу. Он поднял руку ладонью вперед, широко расставив пальцы. Понимающая, хитрая улыбка играла у него на лице, и он изучал ее прищуренными глазами.
– Пятьсот, – негромко сказал он, но голос был таким густым, низким, что слышно было на весь зал.
Все онемели от изумления. Бетти проницательно посмотрела на Макса. Его самодовольная улыбка стала еще шире. Он не только купил ее время и внимание, он дал ей почувствовать себя неловко только для того, чтобы показать свое превосходство.
– Клеймор, вы продолжаете? – спросил Эрни.
Клеймор разочарованно качнул головой.
– Нет.
– Продано, – ударил молоточком Эрни. – Обед на двадцать персон Максу Темплтону. Спасибо, Макс. Спасибо, Бетти.
Она, как на деревянных ногах, повернулась и кивнула Эрни.
– Мне было приятно это сделать. – Потом она отошла от микрофона и вернулась на свое место, не глядя в сторону Макса. Она старалась не сжимать руки в кулаки.
– Позже, малышка, – сказал он с вызовом, когда она пронеслась мимо. – Я уже исхожу слюной.
* * *
Макс заглянул к ней в понедельник, когда Бетти вешала кружевные занавески на окна в основном зале ресторана.– Вон судья идет, – объявил Энди Парселз. Она взглянула ему через плечо, стоя на стремянке. Макс остановился в проеме двойных дверей центрального входа в дом. Его руки были засунуты в карманы симпатичных серых брюк. От начищенных ботинок до белой ветровки и белой крахмальной рубашки он был одет, как член сельского магистрата после окончания работы. И, конечно, на нем был его узкий галстук.
– Спасибо, Энди! – рассеянно сказала Бетти своему менеджеру. Для него это был сигнал исчезнуть.
Энди пошел назад на кухню, где распаковывал посуду и кастрюли с горшками. Он был маленьким, круглым, с носом-луковицей, с копной всклокоченных седых волос. Одеждой Энди походил на мелкого мошенника: поношенные джинсы, белая Т-образная рубашка с пачкой сигарет, торчащей из кармана, черные ботинки и черный пиджак. Трудно было поверить, что он отец семи детей и дьякон в одной из местных церквей. Но все именно так и было.
Энди также был непревзойденным мастером по организации ресторанов. Он уже собрал надежный, обученный штат кухонных рабочих и официантов. Бетти знала, что высокая зарплата, назначенная ею, помогла Энди найти таких людей. Но эти люди хотели еще и работать с Энди, заслужившим прекрасную репутацию в бытность шеф-поваром закусочной «Гамбургер».
– Тебе повезло, что ты его нашла, – прокомментировал Макс, приближаясь к Бетти. – Не могу поверить, что он согласился работать на женщину.
– Он был несговорчив. Когда мы вели переговоры, он поехал на один мой вызов по обслуживанию на дому и посмотрел, как я работаю. Я думаю, на него произвело впечатление, как я перевозила и перетаскивала продукты и выполняла заказ. Он сказал, что я не сноб.
Длинная полоса кружева свисала с левого плеча Бетти. Она перекинула ее другой конец на правое плечо, плотно обвив вокруг шеи, и стояла, как примадонна, упершись рукой в бедро.
– А тебя пугают женщины, стоящие у власти?
Макс стал возле ее стремянки и лукаво посмотрел на Бетти.
– Только если они повышают тариф на элетроэнергию… Ах, ты имеешь в виду, у власти?
– Очень остроумно, Максимилиан.
– Я это одобряю. Мне нравится новый порядок. Существует несколько игр, – он притворно вздохнул, – или, по крайней мере, забав, которые отличаются друг от друга…
Она воспользовалась его речью, чтобы спуститься со стремянки, сворачивая штору, которая полностью задрапировла ее Т-образную рубашку с длинными рукавами. Потом, чтобы скрыть смущение в его присутствии и подражая его бравости и легкости обращения, она засунула руки в карманы джинсов.
Манера, с какой Макс рассматривал дюйм за дюймом ее тело, действовала ей на нервы. Она раскачивалась вперед-назад, пялясь на него с той небрежностью и безразличием, на какую только была способна.
– Жаль, что я пропустила танцы в субботу вечером. Моему спутнику пришлось уехать рано. Ему предстоял длинный путь назад в Атланту.
– Бедный парень. А потом ему пришлось вновь вернуться сюда той же длинной дорогой в воскресенье, чтобы провести весь день с Энн.
– Он что? Что сделал?
– Гмм. Я видел, как они вместе завтракали в кафе.
Она собрала все самообладание.
– Ну что же, прекрасно. Они насладились обществом друг друга.
– Ты, Бетт, трусиха. Тебе надо было остаться в субботу вечером и потанцевать со мной.
– Я не трусиха, я порядочная женщина. Спасибо за комплимент. Я знаю, как избежать проблем. Я не танцую с мужчинами неискренними и подтасовывающими факты.
Он отмел ее обвинения, лениво махнув рукой.
– Я здесь, чтобы заказать и составить расписание моих обедов. Вместо одного обеда на двадцать человек, я хотел бы сделать обеды на двоих. Ты и я.
– Нет, так дело не пойдет.
– За пятьсот долларов должно пойти.
– Ты мог назвать не более двухсот долларов, и я была бы в твоем распоряжении.
Клеймор Перкинс не так экстравагантен, если не принимать во внимание фотографии Элвиса.
– Итак, ты в моем полном распоряжении. Мне это очень нравится.
Она нетерпеливо дернулась.
– Когда ты хочешь свой обед? Я занята несколько следующих суббот. Я не сделала многих поставок, потому что была занята рестораном, но все скоро изменится. Люди в это время года часто устраивают пикники. Наши горы так прекрасны. А когда устраивают пикники, приглашают всех своих друзей.
– Ты занимаешься доставкой среди недели?
– Разумеется.
– Тебя нужно предупреждать заранее?
– Если группа небольшая, за день.
– Тогда я могу иметь тебя в своем распоряжении завтра?
Бетти немного задумалась. Ей надо будет поехать к родителям в Атланту и к вечеру вернуться со своим автобусом, а потом целый день готовить еду. Что ж, она все равно собиралась перегонять автобус на этой неделе. Надо выполнить заказ Макса как можно быстрее.
– Завтра – это хорошо. Ты что, можешь собрать девятнадцать друзей вместе в такой короткий срок? И в округе найдутся девятнадцать человек, которые смогут прийти к тебе?
– Я просто напишу список моих старых подружек. Выбери из первых пятидесяти и напиши имена. – Он хитро улыбнулся ее невозмутимому лицу. – В действительности, я собираюсь отдать свой приз двум пожилым людям, которые женятся завтра вечером. Я хочу, чтобы ты обязательно обслужила их стол.
Ее удивленный взгляд заставил Макса вздохнуть.
– Поняла? Я не такой уж болван. Они немолоды и небогаты. Вдова и вдовец женятся во второй раз. Приглашены друзья из центра пожилых, и они собирались заказать только дешевые пирожные и пунш. Если ты организуешь закуски, я – свадебный торт.
– Хорошо. – Она была удивлена и еще раз чуть не потеряла равновесие. – В котором часу?
– В семь.
– Хорошо. – В присутствии Макса ее чувства и мысли всегда были в смятении. Сейчас ей хотелось просто смотреть на него и таять от очарования. Он взглянул на нее сверху вниз мрачными, взволноваными глазами. Ни один из них не сдвинулся с места, но Бетти казалось, что они приблизились. Спустя несколько секунд она поняла, что ее губы раскрылись и что она, зачарованная, действительно двинулась к нему.
– Встретимся в шесть, – пробормотала она, потонув в его взгляде. – Ты прекрасный парень, Максимилиан. Всегда полон неожиданностей.
– Я могу быть ужасно хорошим. Лучше, чем в твоих диких снах.
– И такой скромный.
– Встретимся сегодня в шесть.
Когда Макс вышел, Бетти стряхнула его гипнотизм и пошла к застекленной двери веранды, чтобы еще раз взглянуть на него. Макс спустился по ступенькам и, не оглядываясь, двинулся по дорожке, но когда он вышел на улицу, где припарковал свой джип, он повернулся и заметил ее в дверях.
– Ты прекрасна в джинсах и кружевах, – хрипло выкрикнул он.
Бетти коснулась висевшей на груди занавески. Когда Макс уехал, она тяжело и тоскливо вздохнула, сожалея, что не осталась с ним на танцах на вечере Торговой палаты, где могла позволить себе маленькое удовольствие.
* * *
Макс шагал по небольшому фойе перед комнатой регистрации. Его длинный черный пиджак слегка оттопыривался над руками, засунутыми в карманы брюк. Из зала вышла Норма, расстегивая пуговицы белого свитера, который она надела поверх довольно значительного бюста и синего платья. Она считала это платье с нежным сердечком, вышитым чуть ниже шелкового воротника, своей формой.– В зале прохладно. Я включила отопление, чтобы наши старики не тряслись, – заметила она, с любопытством разглядывая Макса. – Что с тобой, сынок?
– Я просто удивляюсь, где же эта королева копченых окорочков? Уже 6.15. Как она собирается накрыть стол на двадцать человек до 7 часов?
– На тебя это не похоже. Не суетись. Он остановился и нахмурился.
– Я знаю. Черт побери. Я веду себя, как дурак.
– Ты беспокоишься о закуске или о Бетти?
– Я не беспокоюсь о ней, я…
– Я слышала, что она намерена найти мужа и считает тебя и твои холостяцкие замашки совершенно ненужными.
Раздосадованный, он застенчиво помахал пальцем перед Нормой.
– Нехорошо слушать сплетни. Особенно правдивые.
– Но что ты собирается делать с этой правдой?
– Изменить ее мнение на этот счет. Норма сложила руки на груди.
– Ты собираешься обольстить ее? Даже если на лбу у нее написано: «вход запрещен»?
– У нее не написано.
– Если она хочет иметь семью, а ты – нет, ты должен оставить ее. Или измени свое отношение к женитьбе, и тогда не кончишь, как твой отец.
– Отец не нуждался в свидетельстве о браке, чтобы быть счастливым.
– А он не был счастливым. Он разыгрывал грандиозный спектакль, куда бы ни пришел. Он говорил, как много у него подружек, но чаще он был одинок. И он не раз говорил мне, что завидует женатым людям. И жалел, что у него только один ребенок, что у него нет внуков.
Макс с недоверием уставился на нее.
– Нет. Он бы женился еще раз, если бы чувствовал такое.
Норма покачала головой.
– Он слишком долго ждал. Никто бы не вышел за него. У него была слишком дурная репутация. Посмотри, многие леди приглашают бродячего кота поесть, но ни одна не оставляет его у себя дома.
Макс изучающе посмотрел в ее серьезные, честные глаза, и его удивление переросло в горькое сочувствие к отцу и его одиночеству.
Итак, папа не был таким уж беззаботным, каким хотел казаться. Макс заскрипел зубами. Но это не значит, что, женившись, он будет счастливее.
* * *
«Копчености от Бетти» было выведено большими темно-бордовыми буквами сбоку.Бетти посигналила Максу и поставила автобус на стоянку. Макс пересек лужайку большими сердитыми шагами и подошел к стоянке в тот момент, когда Бетти открывала дверцу.
– Ты выглядишь взволнованным, – прокомментировала она, разглядывая его с места водителя. Она была спокойной, подтянутой и очень привлекательной в узких черных брюках, золотистом свитере и с черно-золотистыми гребнями, поднимающими волосы кверху.
– Ты опоздала, – грубо заявил он.
Она отодвинулась, видимо, озадаченная. – Я сказала, в шесть.
– Сейчас шесть двадцать.
– Времени больше чем достаточно.
– Но ты даже не одета для работы.
– Я надену поверх моей одежды большой белый передник шеф-повара. Что должен носить человек, раздающий закуски? Комбинезон, шляпку и именной значок:
«Привет, я Бетти. Насладитесь свиными окорочками»?
– Хорошо, хорошо. Извини.
Он взобрался на нижнюю ступеньку и заглянул в автобус. Интерьер поразил его. Задняя половина автобуса была превращена в настоящую кухню. На окнах в передней части висела ситцевые занавески. Позади сиденья водителя помещалась маленькая кабинка со столом, покрытым клетчатой скатертью. Обстановка была теплой и располагающей.
– Я в первый раз вижу вагон-ресторан, где готовят обеды, – сказал Макс.
Бетти тронула выключатель, и автобус наполнился ярким светом, шедшим из флуоресцентной лампы, укрепленной на потолке.
– Освободите путь, майор, – сказала она резко. – Мне надо работать.
– Так, теперь ты паникуешь, что не хватит времени.
– Нет, я выполняла эту работу много лет, я профессионал. Я знаю точно, сколько времени мне требуется, чтобы накрыть на стол.
Бетти нажала рычаг под сиденьем и откинула кресло. Посмотрев на Макса, она нахмурилась.
– Почему ты на меня злишься?
– Я думаю, ты должна быть более пунктуальной.
– А я думаю, что ты встал сегодня не с той ноги. Ты просто не в духе.
Макс указал пальцем в сторону дома.
– Придержи язык. Давай я помогу тебе что-нибудь отнести.
Бетти медленно поднялась, упершись руками в бедра, и бросила на него взгляд, не сулящий ничего хорошего.
– Я все это сделаю сама. Проваливай!
Макс поднялся по ступенькам и стал напротив нее. Она отвернулась, молча бросая ему вызов. Ее взгляд был злым и пренебрежительным.
– Я потратил пятьсот долларов. Я купил твои услуги, – прорычал Макс сквозь сцепленные зубы. – Я здесь командую.
Он стоял так близко, что мог чувствовать запах розы, исходивший от ее волос, и видеть темно-серые тени, подчеркивавшие ее серые глаза. Теперь эти серые глаза стали чернее тучи.
– Это мой корабль, и я здесь капитан. А ты сейчас будешь выброшен за борт.
– Почему ты отказываешься от моей помощи?
– Потому что ты не предлагаешь, а приказываешь. А я не люблю чужие капризы. Вот почему предпочитаю быть сама себе хозяйкой.
– Я думаю, тебе просто черт знает как не хочется быть рядом со мной, и ты оттягивала поездку до последней минуты.
Она заколебалась и, взглянув ему в глаза, тихо сказала:
– Ты прав.
После этих слов повисла напряженная тишина. Спустившись с подножки автобуса, Макс, наконец выдавил:
– Могла бы выразиться и более дипломатично.
– Всякий раз, когда я бываю рядом с тобой, мне кажется, что я иду по канату. Я боюсь упасть. А тебе нравится заставлять меня испытывать такое. Почему я должна хотеть быть рядом с тобой при таких обстоятельствах?
– Позволь себе упасть. Я тебя поймаю.
– Пожалуйста, давай оставим этот разговор. Мне надо работать.
Макс посмотрел на Бетти, но она не сдвинулась с места. В нем боролись элементарные инстинкты – желание и чувство уважения. Но твердое, все сметающее на своем пути решение как можно скорей затащить ее к себе в постель, возобладало. Его уже не волновало, как он это сделает. Ему не нужно бракосочетание – ему нужна она: она нужна ему больше, чем хотелось бы признать в эту минуту.
– Я уйду, если ты согласишься выполнить одну мою просьбу, – сказал он, – Я хочу, чтобы ты организовала обед у меня дома, после того как здесь закончится свадебный банкет. Я хочу, чтобы ты со мной поужинала. Она согласно кивнула.
– Хорошо. Если на этой свадьбе будет не более восемнадцати человек. Тогда останется два обеда. Но если будет двадцать, я Смогу предложить тебе только корочку хлеба.
– Прекрасно. Положи побольше соуса на мою корочку. – Он покачал головой. – Не будет больше восемнадцати человек.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я позвонил невесте и спросил у нее.
– Ты и вправду любишь планировать свои действия, верно?
– Я планирую каждую возможность и пытаюсь защититься от оппонента, чтобы не оказаться безоружным.
– Но если твоя операция провалится?
– Тогда обратимся к плану Б.
– Что это за план?
Он мило улыбнулся и приложил ладонь ко лбу, отдавая честь доблестному противнику, потом повернулся и покинул автобус. Пока он и сам ничего не знал о плане Б, но тот должен был родиться.
Бетти вошла в зал только на минуту, когда закончила в другой комнате свои приготовления. Ирма Брайсон, семидесяти девяти лет, и Лоренс Кент, семидесяти пяти лет, сочетались браком. Шла тихая, милая церемония. Это привело Бетти в еще большее смятение. Взглянув на худенькую Ирму с букетом гвоздик на темно-вишневом платье и дородного Лоренса, прижимавшего руку Ирмы к пиджаку своего старого голубого костюма, она наполнилась чувством мучительного счастья. А посмотрев, как Макс уважительно и торжественно обращается с этой пожилой парой, она смутилась от нахлынувшей нежности. Как может он с такой глубокой потребностью и способностью защищать отказываться от возможности построить свою семью.
Бетти покинула зал и вошла в банкетную комнату. На длинном столе были аккуратно расставлены блюда с горячей закуской. У одной из стен стоял стол. Красивые стулья с высокими спинками выстроились у противоположной стены. Гладкий сосновый пол был устлан прекрасными старинными коврами.
Белые стенные канделябры с матовыми стеклами посылали свет вверх, а с потолка свешивалась хрустальная люстра с подвесками, напоминавшими капли росы.
Комната была полна старомодного достоинства. Макс добавил в нее современные удобства. Существует ли золотая середина, где и они могли бы найти понимание? Бетти подошла к сервировочному столу и бесцельно ткнула вилкой в кастрюлю с копчеными цыплятами.
Она увидела бутыль для пунша, которая стояла на отдельном столике вместе с подносами. Рядом с бутылью возвышался великолепный двухэтажный торт, украшенный розочками из крема и надписью: «Ирма и Лоренс – Много счастья».
Торт выбирал Макс, и Бетти восхитилась его щедростью и вкусом.
– Прекрасно пахнет, – окликнул ее осанистый джентльмен, входя в комнату. – Ирма и Лоренс только что закончили давать свои обещания. И теперь мы можем поднять шум.