В дверях Леонард сказал:
— Сердечное вам спасибо, мистер…
— Гордон. Мистер Гордон. — Это будет полный провал, если старик узнает фамилию Лайман.
Мистер Леонард благодарно улыбнулся ему:
— Я могу предложить вам бокал вина, мистер Гордон? Боюсь, вы можете простудиться. Я вижу, вы одеты не по погоде.
Гордон ответил:
— Почему бы и нет, спасибо. Я, знаете ли, только вышел на секундочку с Большого бала, здесь, за углом. Я бы с удовольствием выпил. Погоня за собакой вызывает жажду.
Он внес мопса в дом, и мистер Леонард взял его. Гордон подозрительно оглядел прихожую.
Ни паркетный пол, ни зеркало в раме не свидетельствовали о бесчестных делах.
— Я только закрою Мэй, — сказал мистер Леонард. — Она сегодня слишком шумная.
Пройдите в мой кабинет.
Казалось, что Леонард стесняется назвать свое имя. Он должен представиться сам. Интересно будет, если он назовется другим именем. Мистер Леонард с собакой пропали, а Гордон прошел в кабинет.
Оглянувшись для верности через плечо, он метнулся прямиком к столу, заваленному письмами из Генерального штаба. Должно быть, это была работа, которую Косгрейв доставил к нему домой. Гордон поднял одно письмо и взглянул на подпись: Бо Доро. Боже мой, человек, который наказал армию Наполеона в Испании. Он почувствовал покалывание в пальцах, как будто энергия, заключенная в подписи, переходила в его тело.
Гордон посмотрел на дату и едва смог поверить, что письмо дошло так быстро. Он перевернул его и увидел пометку, что оно доставлено почтовым голубем. Письмо немного сообщило Гордону. Что-то предполагалось сделать в движущихся по Пиренеям войсках. Несомненно критическое, и вот оно не только за пределами Генерального штаба, но и доставленное в дом шпиона.
Гордон услышал шорох у двери и плюхнулся в ближайшее кресло. Он попытался принять вид отдыхающего, когда вошел мистер Леонард, держа поднос с вином.
— Вот и я, — сказал он, ставя поднос на стол и наливая два бокала.
— Собака успокоилась, когда вы отнесли ее на место, не так ли? — спросил Гордон, подстраиваясь к манере разговора, когда принимал от мистера Леонарда бокал.
Мистер Леонард поднес свой бокал к губам:
— Она всегда очень беспокоится, когда жены нет дома. Поистине это ее собака.
Гордон взглянул на бокал хозяина и заметил обрубленные плоские пальцы, охватывающие его. Его сердце ушло в пятки. В последний раз, когда он видел эти пальцы, они направляли на него пистолет. Он услышал тонкий писк и к своему смущению понял, что сам издал его. Гордон сглотнул и постарался взять себя в руки.
— Когда я был мальчиком, у меня был спаниель, — произнес он высоким голосом, который отразился от стен и по-дурацки зазвенел в комнате. Он прочистил горло и сказал:
— Прекрасный шерри, — не сделав еще ни глотка.
— Попробуйте его, — сказал мистер Леонард, делая глоток из своего бокала. Гордон с усилием отхлебнул.
— Собака доставляет вам массу хлопот, не так ли? — спросил он, надеясь навести Леонарда на мысль, что он безобиден, но его мозг поспешно перебирал планы поимки врага. Не следует ли ему вернуться на бал и заручиться поддержкой Льва? Он сопоставил плечи Леонарда, его возраст и дряхлость со своей юношеской силой и решил, что справится один. — Собаки в городе — помеха.
Гордон старался не глядеть так часто на эти обрубленные пальцы, но его глаза рассуждали по-своему и все равно возвращались к ним. Он должен смотреть в сторону, иначе Леонард поймет, что его опознали, несмотря на то что он замотал лицо в тот день, когда ворвался в кабинет. Что-то постоянно свербило в мозгу Гордона. Но что?
Старый Леонард лопотал о каких-то проказах Мэй, о том, что она врывается в кабинет и жует его письма. Важное сообщение из Пиренеев, несомненно. Гордон отхлебнул шерри и кивнул. Он почувствовал обволакивающую легкость. Перед глазами появилось лицо мисс Стэнфилд, которая с обожанием улыбается, узнав о том, как он в одиночку, героически захватил этого злобного преступника. И что же так неопределенно свербит. Он вдруг понял. В тот день, когда Леонард ворвался к ним в дом, его лицо было закрыто, но его-то собственное нет. Почему Леонард не узнает его? Его бокал неожиданно опустел. Обрубленные пальцы потянулись к бутылке.
— Да нет, спасибо. Если только капельку. Он видел, как пахучая жидкость течет в стакан и снова вытекает из него, так как стакан в его пальцах наклонился. Проклятье, когда он вернется на бал, от него будет запах, как в таверне. Он попытался выровнять стакан, но тот, казалось, весил тонну. Стараясь изо всех сил, он не мог выровнять его. Последнее, что Гордон видел, прежде чем опрокинуться, был хрустальный бокал, упавший на пол. Через секунду к нему присоединилось бесчувственное тело Гордона.
Когда закончились вальсы, гости хлынули в буфетную.
— Мне очень жаль, что этот вечер для Гордона пропал, — сказал Костейн. — Мне нужно сказать пару слов Лиз, чтобы убедиться, что крошка помнит, что за ужином она должна присоединиться к нашему столу.
Кетти выглядела обеспокоенной:
— Странно, что Гордон до сих пор не пришел. Он умрет там от холода без теплой одежды.
— Я спрошу у швейцара. Они вместе подошли к отделанному панелями подъезду. Костейн обратился к швейцару.
— Он не возвращался, сэр. Я даже начал расспрашивать о нем у прохожих. Хотя в этой части города он должен быть в безопасности.
Костейн передал сообщение Кетти.
— Этот идиот поехал домой, чтобы проучить мисс Стэнфилд, — сказала она. — Он просил нас запомнить, что скоро вернется. Но он был без плаща и не уехал в нашем экипаже — Костейн, спросите — не вызывал ли он ваш экипаж.
Экипажами занимался другой швейцар. Костейн сделал запрос и вернулся сказать Кетти, что его экипаж не вызывали.
Кетти изумленно прищурилась:
— Где он может быть? Он вышел полчаса назад.
— Я лучше сбегаю поищу его.
— Не забудьте одеться теплее, — сказала Кетти.
— Хорошо, мамочка, — ответил Костейн не насмешливо, а наоборот, с довольной улыбкой.
Швейцар указал, в каком направлении ушел Гордон. Костейн выбежал, всматриваясь в темноту. Ему уже здорово надоели хлопоты, связанные с детскими выходками Гордона.
Пока Кетти ждала в прихожей, к ней подошел Эдисон.
— Я надеюсь, что Гордон не расстроился из-за меня. Я все обыскал, чтобы найти его.
— Вы видели его? — спросила Кетти.
— После вальсов нет. Грэхем Грант вспомнил, что видел, как Гордон гнался за какой-то собакой на Хаф Мун-стрит.
Кетти нахмурилась. Гордон провел там на днях много времени, следя за домом Леонардов. Несомненно, он решил пройтись мимо и посмотреть, что затевается.
— По-моему, он помогал какому-то старичку поймать собаку, — сказал Эдисон. — Пора бы ему уже вернуться.
— Не могу представить, что с ним случилось.
— Я пришлю Гранта, чтобы он рассказал вам.
— Спасибо, мистер Эдисон. Мистер Грант, один из молодых долговязых друзей Гордона, появился пять минут спустя.
— Я слышал, вы спрашивали обо мне, мисс Лайман?
— Вы видели Гордона, мистер Грант? Умоляю, расскажите мне.
— Я вряд ли много расскажу. Я как раз ехал сюда, когда увидел, что Гордон гонится за какой-то тявкающей собакой на Хаф Мун-стрит.
У миссис Леонард был мопс, а ее пожилой муж и мог быть тем старичком, который просил о помощи.
— Вы говорите о, мопсе? — спросила она.
— Очень похоже. Я могу сказать, из какого дома она бежала, потому что двери были открыты и свет горел. Это второй дом от угла Керзон-стрит. Гордон пошел к дому с этим стариком.
— Благодарю вас, — сказала Кетти. — Так вот он где. Там живут… наши друзья. — Что бы ни случилось с Гордоном, ей не следует вызывать неоправданную суматоху.
— Очень рад был вам помочь, мадемуазель, — откланялся мистер Грант и умчался в буфетную подшучивать над дамами.
Кетти присела под лампой и стала ожидать возвращения Гордона. Сейчас она была совершенно уверена, что Гордон направился к дому Леонарда, чтобы наблюдать за ним. Но что задержало его так надолго? Когда Костейн вернется, она попросит его о помощи. Но может ли она доверять ему?
Костейна не было достаточно долго, чтобы возникли опасения, что он тоже остался шпионить, в то время как самый лучший зимний бал продолжался без него. Он вернулся более чем через четверть часа, один, беспокойно хмурясь. Кетти поспешила ему навстречу.
— Он вернулся? — спросил Костейн.
— Нет. Вы видели его?
— Я сделал быстрый круг по окрестностям. Вы знаете, что мы совсем недалеко от дома Леонарда?
— Да, и я узнала, что Гордон помогал Леонарду догнать маленькую собачку. Один из друзей Гордона его видел и сказал мне. Он сказал также, что Гордон вошел в этот дом. Костейн, я боюсь — вдруг с ним что-то случилось.
Ее лицо было охвачено беспокойством. Костейн хотел успокоить ее и не подумав сказал:
— А что могло случиться? Наверняка Гордона пригласили на бокал вина. Он согласился, чтобы посмотреть, не заметит ли чего интересного.
— Но его нет уже целую вечность. Костейн был удивлен, но ему удалось сделать лишь самую малость для ее успокоения.
— Не беспокойтесь, Леонард не смог бы узнать Гордона, а Гордон едва ли станет докладывать, что он там делает.
Если там был налетчик, он мог узнать Гордона. Но Гордон не сможет узнать его.
Костейн больше не мог притворяться безразличным.
— Я лучше нанесу визит мистеру Леонарду, — сказал он.
Глава 17
— Сердечное вам спасибо, мистер…
— Гордон. Мистер Гордон. — Это будет полный провал, если старик узнает фамилию Лайман.
Мистер Леонард благодарно улыбнулся ему:
— Я могу предложить вам бокал вина, мистер Гордон? Боюсь, вы можете простудиться. Я вижу, вы одеты не по погоде.
Гордон ответил:
— Почему бы и нет, спасибо. Я, знаете ли, только вышел на секундочку с Большого бала, здесь, за углом. Я бы с удовольствием выпил. Погоня за собакой вызывает жажду.
Он внес мопса в дом, и мистер Леонард взял его. Гордон подозрительно оглядел прихожую.
Ни паркетный пол, ни зеркало в раме не свидетельствовали о бесчестных делах.
— Я только закрою Мэй, — сказал мистер Леонард. — Она сегодня слишком шумная.
Пройдите в мой кабинет.
Казалось, что Леонард стесняется назвать свое имя. Он должен представиться сам. Интересно будет, если он назовется другим именем. Мистер Леонард с собакой пропали, а Гордон прошел в кабинет.
Оглянувшись для верности через плечо, он метнулся прямиком к столу, заваленному письмами из Генерального штаба. Должно быть, это была работа, которую Косгрейв доставил к нему домой. Гордон поднял одно письмо и взглянул на подпись: Бо Доро. Боже мой, человек, который наказал армию Наполеона в Испании. Он почувствовал покалывание в пальцах, как будто энергия, заключенная в подписи, переходила в его тело.
Гордон посмотрел на дату и едва смог поверить, что письмо дошло так быстро. Он перевернул его и увидел пометку, что оно доставлено почтовым голубем. Письмо немного сообщило Гордону. Что-то предполагалось сделать в движущихся по Пиренеям войсках. Несомненно критическое, и вот оно не только за пределами Генерального штаба, но и доставленное в дом шпиона.
Гордон услышал шорох у двери и плюхнулся в ближайшее кресло. Он попытался принять вид отдыхающего, когда вошел мистер Леонард, держа поднос с вином.
— Вот и я, — сказал он, ставя поднос на стол и наливая два бокала.
— Собака успокоилась, когда вы отнесли ее на место, не так ли? — спросил Гордон, подстраиваясь к манере разговора, когда принимал от мистера Леонарда бокал.
Мистер Леонард поднес свой бокал к губам:
— Она всегда очень беспокоится, когда жены нет дома. Поистине это ее собака.
Гордон взглянул на бокал хозяина и заметил обрубленные плоские пальцы, охватывающие его. Его сердце ушло в пятки. В последний раз, когда он видел эти пальцы, они направляли на него пистолет. Он услышал тонкий писк и к своему смущению понял, что сам издал его. Гордон сглотнул и постарался взять себя в руки.
— Когда я был мальчиком, у меня был спаниель, — произнес он высоким голосом, который отразился от стен и по-дурацки зазвенел в комнате. Он прочистил горло и сказал:
— Прекрасный шерри, — не сделав еще ни глотка.
— Попробуйте его, — сказал мистер Леонард, делая глоток из своего бокала. Гордон с усилием отхлебнул.
— Собака доставляет вам массу хлопот, не так ли? — спросил он, надеясь навести Леонарда на мысль, что он безобиден, но его мозг поспешно перебирал планы поимки врага. Не следует ли ему вернуться на бал и заручиться поддержкой Льва? Он сопоставил плечи Леонарда, его возраст и дряхлость со своей юношеской силой и решил, что справится один. — Собаки в городе — помеха.
Гордон старался не глядеть так часто на эти обрубленные пальцы, но его глаза рассуждали по-своему и все равно возвращались к ним. Он должен смотреть в сторону, иначе Леонард поймет, что его опознали, несмотря на то что он замотал лицо в тот день, когда ворвался в кабинет. Что-то постоянно свербило в мозгу Гордона. Но что?
Старый Леонард лопотал о каких-то проказах Мэй, о том, что она врывается в кабинет и жует его письма. Важное сообщение из Пиренеев, несомненно. Гордон отхлебнул шерри и кивнул. Он почувствовал обволакивающую легкость. Перед глазами появилось лицо мисс Стэнфилд, которая с обожанием улыбается, узнав о том, как он в одиночку, героически захватил этого злобного преступника. И что же так неопределенно свербит. Он вдруг понял. В тот день, когда Леонард ворвался к ним в дом, его лицо было закрыто, но его-то собственное нет. Почему Леонард не узнает его? Его бокал неожиданно опустел. Обрубленные пальцы потянулись к бутылке.
— Да нет, спасибо. Если только капельку. Он видел, как пахучая жидкость течет в стакан и снова вытекает из него, так как стакан в его пальцах наклонился. Проклятье, когда он вернется на бал, от него будет запах, как в таверне. Он попытался выровнять стакан, но тот, казалось, весил тонну. Стараясь изо всех сил, он не мог выровнять его. Последнее, что Гордон видел, прежде чем опрокинуться, был хрустальный бокал, упавший на пол. Через секунду к нему присоединилось бесчувственное тело Гордона.
Когда закончились вальсы, гости хлынули в буфетную.
— Мне очень жаль, что этот вечер для Гордона пропал, — сказал Костейн. — Мне нужно сказать пару слов Лиз, чтобы убедиться, что крошка помнит, что за ужином она должна присоединиться к нашему столу.
Кетти выглядела обеспокоенной:
— Странно, что Гордон до сих пор не пришел. Он умрет там от холода без теплой одежды.
— Я спрошу у швейцара. Они вместе подошли к отделанному панелями подъезду. Костейн обратился к швейцару.
— Он не возвращался, сэр. Я даже начал расспрашивать о нем у прохожих. Хотя в этой части города он должен быть в безопасности.
Костейн передал сообщение Кетти.
— Этот идиот поехал домой, чтобы проучить мисс Стэнфилд, — сказала она. — Он просил нас запомнить, что скоро вернется. Но он был без плаща и не уехал в нашем экипаже — Костейн, спросите — не вызывал ли он ваш экипаж.
Экипажами занимался другой швейцар. Костейн сделал запрос и вернулся сказать Кетти, что его экипаж не вызывали.
Кетти изумленно прищурилась:
— Где он может быть? Он вышел полчаса назад.
— Я лучше сбегаю поищу его.
— Не забудьте одеться теплее, — сказала Кетти.
— Хорошо, мамочка, — ответил Костейн не насмешливо, а наоборот, с довольной улыбкой.
Швейцар указал, в каком направлении ушел Гордон. Костейн выбежал, всматриваясь в темноту. Ему уже здорово надоели хлопоты, связанные с детскими выходками Гордона.
Пока Кетти ждала в прихожей, к ней подошел Эдисон.
— Я надеюсь, что Гордон не расстроился из-за меня. Я все обыскал, чтобы найти его.
— Вы видели его? — спросила Кетти.
— После вальсов нет. Грэхем Грант вспомнил, что видел, как Гордон гнался за какой-то собакой на Хаф Мун-стрит.
Кетти нахмурилась. Гордон провел там на днях много времени, следя за домом Леонардов. Несомненно, он решил пройтись мимо и посмотреть, что затевается.
— По-моему, он помогал какому-то старичку поймать собаку, — сказал Эдисон. — Пора бы ему уже вернуться.
— Не могу представить, что с ним случилось.
— Я пришлю Гранта, чтобы он рассказал вам.
— Спасибо, мистер Эдисон. Мистер Грант, один из молодых долговязых друзей Гордона, появился пять минут спустя.
— Я слышал, вы спрашивали обо мне, мисс Лайман?
— Вы видели Гордона, мистер Грант? Умоляю, расскажите мне.
— Я вряд ли много расскажу. Я как раз ехал сюда, когда увидел, что Гордон гонится за какой-то тявкающей собакой на Хаф Мун-стрит.
У миссис Леонард был мопс, а ее пожилой муж и мог быть тем старичком, который просил о помощи.
— Вы говорите о, мопсе? — спросила она.
— Очень похоже. Я могу сказать, из какого дома она бежала, потому что двери были открыты и свет горел. Это второй дом от угла Керзон-стрит. Гордон пошел к дому с этим стариком.
— Благодарю вас, — сказала Кетти. — Так вот он где. Там живут… наши друзья. — Что бы ни случилось с Гордоном, ей не следует вызывать неоправданную суматоху.
— Очень рад был вам помочь, мадемуазель, — откланялся мистер Грант и умчался в буфетную подшучивать над дамами.
Кетти присела под лампой и стала ожидать возвращения Гордона. Сейчас она была совершенно уверена, что Гордон направился к дому Леонарда, чтобы наблюдать за ним. Но что задержало его так надолго? Когда Костейн вернется, она попросит его о помощи. Но может ли она доверять ему?
Костейна не было достаточно долго, чтобы возникли опасения, что он тоже остался шпионить, в то время как самый лучший зимний бал продолжался без него. Он вернулся более чем через четверть часа, один, беспокойно хмурясь. Кетти поспешила ему навстречу.
— Он вернулся? — спросил Костейн.
— Нет. Вы видели его?
— Я сделал быстрый круг по окрестностям. Вы знаете, что мы совсем недалеко от дома Леонарда?
— Да, и я узнала, что Гордон помогал Леонарду догнать маленькую собачку. Один из друзей Гордона его видел и сказал мне. Он сказал также, что Гордон вошел в этот дом. Костейн, я боюсь — вдруг с ним что-то случилось.
Ее лицо было охвачено беспокойством. Костейн хотел успокоить ее и не подумав сказал:
— А что могло случиться? Наверняка Гордона пригласили на бокал вина. Он согласился, чтобы посмотреть, не заметит ли чего интересного.
— Но его нет уже целую вечность. Костейн был удивлен, но ему удалось сделать лишь самую малость для ее успокоения.
— Не беспокойтесь, Леонард не смог бы узнать Гордона, а Гордон едва ли станет докладывать, что он там делает.
Если там был налетчик, он мог узнать Гордона. Но Гордон не сможет узнать его.
Костейн больше не мог притворяться безразличным.
— Я лучше нанесу визит мистеру Леонарду, — сказал он.
Глава 17
Первый наплыв благодарности скоро сменился у Кетти сомнениями. Она не могла полностью доверять Костейну — у нее не было уверенности, что он совершенно невиновен.
— Я пойду с вами, — сказала она и тут же поняла, что это худшая вещь, которую она могла сделать. Если они с Гордоном оба попадутся, не будет никого, чтобы помочь им. Кроме Бьюрека…
— Это не дамская работа, — жестко ответил Костейн.
Казалось, что он искренне беспокоится.
— Вам нельзя идти одному. Что я буду делать, если вы не вернетесь? — спросила она.
Костейн на мгновение остановился, его лоб пересекла морщинка:
— Если я не вернусь через пятнадцать минут, расскажите Бьюреку, что случилось. И попросите его проинформировать Кестлри. Она с облегчением вздохнула:
— Так вы верите Бьюреку?
— Кажется, наш виновник — Леонард. Как вы сказали, Бьюрек только что из Оксфорда. Мистер Бьюрек, который повсюду искал Кетти, поспешно подошел к ним.
— Мисс Лайман, я везде вас ищу… — Он остановился, переводя взгляд с мрачного лица Кетти на такое же Костейна. — Что случилось? — спросил он.
— Пропал молодой Лайман, — сказал Костейн. — Его видели у дома Леонарда. Мы думаем, что его там задержали.
— Харольд Леонард? — Бьюрек вопросительно посмотрел на Кетти.
— Вы можете доверять лорду Костейну, — сказала она. Казалось, что Бьюрек допускает это. Он быстро спросил Костейна:
— Вы подозреваете, что Леонард — это утечка?
— Очень похоже. Он оставался один в доме всю вторую половину дня. Его жена была здесь, помогая дамам подготовиться к балу. Леди Косгрейв это подтверждает, — добавил он в сторону Кетти. — Косгрейв приносит Леонарду кое-какие бумаги. Французская галантерейщица приходит после него и остается продолжительное время.
— Трудно поверить насчет миссис Леонард, — возразил Бьюрек, а затем сказал:
— Конечно, его жена — штучка дорогая, а мы в Генеральном штабе денег не делаем.
— Прихватите плащ. На улице холодно, — сказал Костейн.
" — Я сейчас вернусь, — Бьюрек поклонился и побежал одеваться. Кетти осталась, страдая от шума. Через минуту показался Бьюрек, закутанный в плащ.
— Как вы предполагаете спасти Лаймана? — спросил он Костейна.
— Я как раз размышляю над этой проблемой. Мы должны обеспечить его безопасность до того, как убедим Леонарда. Мне кажется, что лучше всего будет, если я подойду к двери и попрошу позвать Гордона, поскольку многие видели, как он входил в дверь. Леонард поймет, что мы знаем, что Гордон там. Он не рискнет навредить Лайману, если будет знать, что нам известно это. Если я не выйду, известите Кестлри.
— Очень хорошо. Будем надеяться, что Леонард не наделал дел.
Сердце Кетти сжалось в груди. «Не наделал дел». Бьюрек имел в виду, что Гордон уже убит.
— Я иду с вами, — сказала она. Оба джентльмена запротестовали, но она твердо стояла на своем. — Вы не остановите меня. Это мой брат. Я пойду, или с вами, или сама. Вы можете вдвоем войти в дверь. Я останусь снаружи, чтобы предупредить Кестлри, если вы не выйдете.
— Мы не можем оба колотить в дверь. Это будет выглядеть странно, — сказал Бьюрек, — как будто мы вызываем его на важное совещание или что-то в этом роде.
Подвижные брови Костейна поднялись, и в уголках губ появилась натянутая улыбка, но его глаза были жесткими.
— Очень хорошо, берите вашу мантилью, — сказал он Кетти. — Я вызову свой экипаж. Вам ведь не хочется ждать одной на улице.
Костейн вызвал свой экипаж, а Кетти сбегала за мантильей, едва способная поверить, что он так легко согласился взять ее с собой.
— Это наш шанс, — сказал Бьюрек и, как только Кетти убежала, направился к двери. Костейн остался там, где стоял.
— Ждем, — сказал он.
— Мы не должны брать мисс Лайман. Это может оказаться опасно.
— Это совершенно безопасно, Бьюрек.
— Но ведь дело секретное. — Чрезвычайно секретное. Появилось дело, крайне безотлагательное, и лорд Косгрейв для удобства созвал совещание в доме мистера Леонарда, так как мистер Леонард болен подагрой, а мы все рядом, рукой подать, на Керзон-стрит.
— Я не понимаю, Костейн, чего вы добиваетесь.
— Уединенности, Бьюрек, и секретности. Слуги должны быть заперты в своих комнатах, чтобы избежать подслушивания государственных секретов, которые мы будем обсуждать. Мы с вами, высланные вперед, должны убедиться, что дом безопасен. Это потребует осмотра помещений.
— В поисках Лаймана, — сказал Бьюрек с неохотной ухмылкой. — Смелый план, Костейн. Если вы ошибаетесь, это будет стоить вам карьеры.
— Тогда на вас ляжет вся забота о Генеральном штабе. Кестлри просил вас присмотреть за мной?
— Не за вами лично. Он просил меня подмечать всякие подозрительные дела в конторе. Вы вели себя более подозрительно, чем кто-либо еще, отнеся то письмо к мисс Лайман для перевода.
— Вы следили за мной?
— Нет, но я узнал о письме, а вы вышли сразу после его получения. Так как вы вернулись очень быстро, я сделал вывод, что вы носили его к ближайшему переводчику, мистеру Родни Рейнольдсу. Зачем вам было делать это, если Косгрейв читает по-немецки.
— Пропьянствовав весь день…
— Не такое уж это необычное событие, — сказал Бьюрек со вздохом. — Между прочим, я упомянул об этом письме Харольду Леонарду. Он вошел в кабинет сразу после вашего ухода. Когда Леонард вышел в сильном волнении, я подумал, что он идет докладывать Косгрейву. Я удивлюсь, если на самом деле он не выскользнул из здания и не проследил за вами.
— Похоже, именно так и было. Если бы он доложил Косгрейву, я бы слышал об этом. Только вот что. Косгрейв сказал, что мне не следовало бы носить письмо Кестлри. Он не знал, что я перевел его.
— Нам надо было все это время действовать сообща, — сказал Бьюрек. — Когда вы получили то загадочное послание из Испании, я подумал, что напал на след.
— Записка от старого армейского друга.
Бьюрек кивнул:
— Насчет мисс Лайман — должна ли она сопровождать нас?
— Мой конюх был со мной в Испании. Она будет в совершенной безопасности в экипаже. А вот и мисс Лайман.
Миссис Леонард наблюдала за их приходами и уходами из угла буфетной, откуда открывался прекрасный вид на зал. Она следила за ними уже четверть часа, с момента получения этой выбившей ее из колеи записки от Харольда. Похоже, он, как всегда, все перепутал. Харольд уверял, что никто не знает о визите молодого Лаймана, но, очевидно, Костейн это как-то обнаружил.
Она не хмурилась, так как это оставляло морщины на ее стареющей коже. Когда она разговаривала со своей компаньонкой, то потирала виски двумя пальцами, как будто бережно массировала их.
— Я надеюсь, вы извините меня. Легкая мигрень.
Она юркнула наверх за своим плащом и сбежала, не сказав ни слова хозяйке.
На улице Костейн усаживал Кетти в экипаж. Он сел рядом с ней и достал из бокового кармана пистолет. Кетти смотрела на него с ужасом.
— Вы должны быть осторожны, лорд Костейн, — сказала она успокаивающим голосом.
— Неужели вы даете мне понять, что заботитесь обо мне? Я польщен, мадемуазель.
Он приподнял рукой ее подбородок. Его лицо в темноте казалось бледным пятном, оттеняемым блеском его глаз. Костейн склонился к ней и коснулся легким поцелуем ее губ. Это прикосновение было иллюзорным и коротким, как прикосновение крыла мотылька, но оно пронзило ее насквозь.
— Я хочу делать это очень долго, — прошептал он ей на ухо. Потом поднял голову и сказал:
— Мы обсудим это интересное открытие значительно подробнее после спасения Гордона. Будьте осторожны!
Его рука медленно скользнула по ее шее, оставляя ощущение тепла. Потом Костейн ушел, исчезнув в дверях, и экипаж вдруг стал пустым и холодным.
Костейн отдал распоряжения конюху, и экипаж медленно двинулся вперед. Из окна Кетти смотрела, как Костейн и Бьюрек спешат по улице, что-то обсуждая, шагая широко и целеустремленно. Видимо, конюху было приказано остановиться на небольшом расстоянии от дома Леонарда. Он въехал в тень большого дуба, и Кетти опустила окно, чтобы видеть, как Костейн и Бьюрек одновременно поднялись по ступеням и взялись за дверной молоток.
Такое обычное зрелище. Его можно увидеть в любой день недели, два джентльмена, навещающие товарища, но сегодня оно внушило ей ужас. Когда дверь открылась и оба исчезли внутри, она почувствовала себя так, как будто никогда их больше не увидит.
Войдя в дом, Костейн снял шляпу и протянул ее дряхлому лакею. Он не стал снимать накидку, так как она прикрывала пистолет. В обращении с лакеем не было проблем, тот едва ходил.
— Лорд Костейн, повидать мистера Леонарда, — сказал Костейн надменным тоном.
— Я боюсь, мистер Леонард нездоров сегодня, милорд. Если бы вы изволили оставить сообщение…
Костейн посмотрел вниз, мимо своего аристократического носа и, использовав манеру Бьюрека, не стал выслушивать до конца.
— Сообщение, мой милый, в том, что я должен его увидеть, здорового или нет. — Он повернулся к Бьюреку и сказал раздраженным тоном:
— Я полагаю, это означает, что мы должны проводить собрание у его кровати.
Лакей прикусил губы и сказал неопределенно:
— Так это — официальный деловой визит, ваша светлость?
— Не предполагаешь ли ты, что я ушел с лучшего за всю зиму бала ради удовольствия навестить твоего хозяина?
Лакей был усмирен и сказал:
— Если изволите подождать в гостиной, джентльмены, я доложу о вас мистеру Леонарду.
— Поторопись, — сказал Костейн и посмотрел в сторону гостиной. Высокая, облицованная дверь была закрыта. Скребущий звук вдруг послышался с той стороны.
— Это, должно быть, собака хозяйки, — сказал лакей. Он прошел через прихожую и открыл дверь. Оттуда пулей вылетел рыжевато-коричневый мопс и начал скакать у ног посетителей.
Бьюрек мрачно поглядел на собаку. Лакей взял ее на руки и провел джентльменов в гостиную. Острые глаза Костейна на ходу изучали прихожую. Мокрые следы на полу указывали на предыдущего посетителя, но не было видно ни накидки, ни шляпы, ни перчаток Гордона.
Бьюрек посмотрел, куда пошел лакей. Тот сначала открыл дверь в ближнем конце холла, но, впустив туда собаку, закрыл ее снова, не проходя внутрь. Затем он открыл дверь с левой стороны и вышел.
Костейн первым вошел в гостиную. Это была небольшая комната, очаровательно расписанная в персиковый и зеленый цвета. Со своими рельефными гипсовыми панелями и прелестным белым мраморным камином она казалась подходящей оправой для Елены Леонард. Несколько модных кресел выделялись своей новизной на фоне старинного восточного ковра и кричащих, безвкусных штор на окне. Гостиная выглядела, как комната, в которой меняют обстановку, а это предполагало наличие большего числа фунтов, чем мистер Леонард мог обеспечить честными способами.
Через тридцать секунд вернулся лакей.
— Мистера Леонарда нет в кабинете. Я не могу представить…
— Если он болен, его надо искать в кровати, — сказал Костейн, скучающе растягивая слова.
— Да, ваша светлость.
Когда лакей вышел, собака устроила возню за закрытой дверью. Бьюрек сказал:
— Я собираюсь осмотреть кабинет.
— Тогда делайте это быстрее.
Бьюрек прошел через холл в кабинет. В камине горел огонь и, что самое интересное, на углу стола стоял бокал, наполовину наполненный шерри. Он осмотрел комнату и заметил на ковре второй бокал, с темным пятном под ним. Значит, здесь были два человека. Гордон наверняка выпил поддельного шерри или его захватили врасплох и ударили по голове.
Бьюрек стремительно вернулся в гостиную и доложил о своих находках, завершив их вопросом:
— Что он сделал с телом?
— Давайте надеяться, что это живое, дышащее тело, а не труп. Гордон вел наблюдение за этим домом. Леонард его разоблачил. Это было весьма необдуманно — похитить мальчишку. Я боюсь, что Леонард выбрал путь, который ему не по зубам. Не говоря уже о том, что он может сделать, если мы спугнем его. Мне хотелось бы осмотреться здесь, не вызывая подозрений.
— Такое ощущение, что в доме никого нет, кроме старого лакея.
— И несомненно, слуги или двух в комнатушках под лестницей. Он не мог увезти Гордона далеко. Он где-то здесь, в доме, возможно, на этом этаже. Вряд ли Леонарду хотелось, чтобы служанки видели его. Я полагаю, не все в доме посвящены в его дела. Зачем ему тащить тело наверх, если потом все равно придется спускать его вниз, чтобы избавиться от него.
Смерть не была в новинку для ветерана Пиренейской войны, но сейчас был другой случай.
Солдаты гибнут, исполняя свой служебный долг. Гордон был невинным юным штатским. Костейн понимал, что частично ответствен за отчаянное положение Гордона. Он втянул в свои дела мальчишку, даже не подозревающего, какая опасность нависла над ним. Больше всего его беспокоило сознание того, что Гордон — брат Кетти. Она возненавидит его, если с Гордоном что-нибудь случится.
Костейн надеялся, что мальчишка только усыплен. Разлитый шерри подтверждал это. Леонард запаниковал. Ему требовалось время, чтобы оценить ситуацию. Наверняка убийство — это не первый вариант его выбора. Но вполне может быть, что последний. Как же они избавятся от Гордона после этого? Необходимо обнаружить его до того, как страх подтолкнет Леонарда на убийство.
Костейн повернулся к Бьюреку и сказал низким убедительным голосом:
— Когда лакей вернется, идите наверх и объявите Леонарду о внезапном собрании. Я останусь здесь и попрошу у лакея чая, чтобы избавиться от него и осмотреть комнаты.
— Очень хорошо.
— И еще, Бьюрек, скажите Леонарду, что Косгрейв ожидает нашего возвращения, чтобы узнать, сможет ли Леонард участвовать в собрании. Нам надо быть уверенными, что мы вернемся.
— Превосходная работа.
— Только если он вам поверит. Сочините историю, достаточно шокирующую, и он будет слишком взбудоражен, чтобы сообразить, правдива ли она.
Бьюрек ухмыльнулся:
— Я скажу ему, что Бони убит и мы собираемся обсудить наши взаимоотношения с французами.
— Прекрасно!
Они услышали звук приближающихся шагов и ожидали увидеть лакея, но появился сам мистер Леонард. Все их планы были сведены на нет. Снова Костейну пришлось винить себя. Он был уверен, что Леонард останется в кровати, чтобы подчеркнуть свое состояние. Им и в голову не могло прийти, что он, хромая, сойдет вниз, чтобы встретить их.
.Леонард был одет в халат и опирался на трость. Но Костейн знал, что совсем недавно он бегал по улице без помощи своей тросточки.
Мистер Леонард сказал:
— Что случилось, лорд Костейн. Почему вы вытаскиваете меня из кровати в такое время? Мой лакей сказал, что это срочно.
Прежде чем Костейн успел открыть рот, Бьюрек выпалил:
— Бони погиб. Мы все встречаемся здесь, чтобы обсудить это.
Мистер Леонард судорожно сглотнул:
— Боже милостивый, Бонапарт погиб! Как это случилось?
Бьюрек посмотрел на Костейна:
— Упал с лошади и сломал себе шею. Костейн сказал выразительно:
— Это все, что мы пока знаем. Возможно, Кестлри сообщит больше деталей, когда приедет. Мы высланы, чтобы осмотреть дом — простая предосторожность — и убедиться, что все слуги заперты в своих комнатах. Это слишком важно, чтобы допустить утечку информации. Кто еще есть в доме, кроме вашего лакея?
— Только повар и прислуга под лестницей. Они нас не побеспокоят. Я отошлю лакея спать. Вы могли убедиться, какой он древний. — Леонард сделал паузу, а затем подозрительно спросил:
— А почему собрание будет здесь?
— Потому что вы недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы пойти в Уайтхолл, а такое обсуждение, естественно, не может состояться без вас, — ответил Костейн.
— Я пойду с вами, — сказала она и тут же поняла, что это худшая вещь, которую она могла сделать. Если они с Гордоном оба попадутся, не будет никого, чтобы помочь им. Кроме Бьюрека…
— Это не дамская работа, — жестко ответил Костейн.
Казалось, что он искренне беспокоится.
— Вам нельзя идти одному. Что я буду делать, если вы не вернетесь? — спросила она.
Костейн на мгновение остановился, его лоб пересекла морщинка:
— Если я не вернусь через пятнадцать минут, расскажите Бьюреку, что случилось. И попросите его проинформировать Кестлри. Она с облегчением вздохнула:
— Так вы верите Бьюреку?
— Кажется, наш виновник — Леонард. Как вы сказали, Бьюрек только что из Оксфорда. Мистер Бьюрек, который повсюду искал Кетти, поспешно подошел к ним.
— Мисс Лайман, я везде вас ищу… — Он остановился, переводя взгляд с мрачного лица Кетти на такое же Костейна. — Что случилось? — спросил он.
— Пропал молодой Лайман, — сказал Костейн. — Его видели у дома Леонарда. Мы думаем, что его там задержали.
— Харольд Леонард? — Бьюрек вопросительно посмотрел на Кетти.
— Вы можете доверять лорду Костейну, — сказала она. Казалось, что Бьюрек допускает это. Он быстро спросил Костейна:
— Вы подозреваете, что Леонард — это утечка?
— Очень похоже. Он оставался один в доме всю вторую половину дня. Его жена была здесь, помогая дамам подготовиться к балу. Леди Косгрейв это подтверждает, — добавил он в сторону Кетти. — Косгрейв приносит Леонарду кое-какие бумаги. Французская галантерейщица приходит после него и остается продолжительное время.
— Трудно поверить насчет миссис Леонард, — возразил Бьюрек, а затем сказал:
— Конечно, его жена — штучка дорогая, а мы в Генеральном штабе денег не делаем.
— Прихватите плащ. На улице холодно, — сказал Костейн.
" — Я сейчас вернусь, — Бьюрек поклонился и побежал одеваться. Кетти осталась, страдая от шума. Через минуту показался Бьюрек, закутанный в плащ.
— Как вы предполагаете спасти Лаймана? — спросил он Костейна.
— Я как раз размышляю над этой проблемой. Мы должны обеспечить его безопасность до того, как убедим Леонарда. Мне кажется, что лучше всего будет, если я подойду к двери и попрошу позвать Гордона, поскольку многие видели, как он входил в дверь. Леонард поймет, что мы знаем, что Гордон там. Он не рискнет навредить Лайману, если будет знать, что нам известно это. Если я не выйду, известите Кестлри.
— Очень хорошо. Будем надеяться, что Леонард не наделал дел.
Сердце Кетти сжалось в груди. «Не наделал дел». Бьюрек имел в виду, что Гордон уже убит.
— Я иду с вами, — сказала она. Оба джентльмена запротестовали, но она твердо стояла на своем. — Вы не остановите меня. Это мой брат. Я пойду, или с вами, или сама. Вы можете вдвоем войти в дверь. Я останусь снаружи, чтобы предупредить Кестлри, если вы не выйдете.
— Мы не можем оба колотить в дверь. Это будет выглядеть странно, — сказал Бьюрек, — как будто мы вызываем его на важное совещание или что-то в этом роде.
Подвижные брови Костейна поднялись, и в уголках губ появилась натянутая улыбка, но его глаза были жесткими.
— Очень хорошо, берите вашу мантилью, — сказал он Кетти. — Я вызову свой экипаж. Вам ведь не хочется ждать одной на улице.
Костейн вызвал свой экипаж, а Кетти сбегала за мантильей, едва способная поверить, что он так легко согласился взять ее с собой.
— Это наш шанс, — сказал Бьюрек и, как только Кетти убежала, направился к двери. Костейн остался там, где стоял.
— Ждем, — сказал он.
— Мы не должны брать мисс Лайман. Это может оказаться опасно.
— Это совершенно безопасно, Бьюрек.
— Но ведь дело секретное. — Чрезвычайно секретное. Появилось дело, крайне безотлагательное, и лорд Косгрейв для удобства созвал совещание в доме мистера Леонарда, так как мистер Леонард болен подагрой, а мы все рядом, рукой подать, на Керзон-стрит.
— Я не понимаю, Костейн, чего вы добиваетесь.
— Уединенности, Бьюрек, и секретности. Слуги должны быть заперты в своих комнатах, чтобы избежать подслушивания государственных секретов, которые мы будем обсуждать. Мы с вами, высланные вперед, должны убедиться, что дом безопасен. Это потребует осмотра помещений.
— В поисках Лаймана, — сказал Бьюрек с неохотной ухмылкой. — Смелый план, Костейн. Если вы ошибаетесь, это будет стоить вам карьеры.
— Тогда на вас ляжет вся забота о Генеральном штабе. Кестлри просил вас присмотреть за мной?
— Не за вами лично. Он просил меня подмечать всякие подозрительные дела в конторе. Вы вели себя более подозрительно, чем кто-либо еще, отнеся то письмо к мисс Лайман для перевода.
— Вы следили за мной?
— Нет, но я узнал о письме, а вы вышли сразу после его получения. Так как вы вернулись очень быстро, я сделал вывод, что вы носили его к ближайшему переводчику, мистеру Родни Рейнольдсу. Зачем вам было делать это, если Косгрейв читает по-немецки.
— Пропьянствовав весь день…
— Не такое уж это необычное событие, — сказал Бьюрек со вздохом. — Между прочим, я упомянул об этом письме Харольду Леонарду. Он вошел в кабинет сразу после вашего ухода. Когда Леонард вышел в сильном волнении, я подумал, что он идет докладывать Косгрейву. Я удивлюсь, если на самом деле он не выскользнул из здания и не проследил за вами.
— Похоже, именно так и было. Если бы он доложил Косгрейву, я бы слышал об этом. Только вот что. Косгрейв сказал, что мне не следовало бы носить письмо Кестлри. Он не знал, что я перевел его.
— Нам надо было все это время действовать сообща, — сказал Бьюрек. — Когда вы получили то загадочное послание из Испании, я подумал, что напал на след.
— Записка от старого армейского друга.
Бьюрек кивнул:
— Насчет мисс Лайман — должна ли она сопровождать нас?
— Мой конюх был со мной в Испании. Она будет в совершенной безопасности в экипаже. А вот и мисс Лайман.
Миссис Леонард наблюдала за их приходами и уходами из угла буфетной, откуда открывался прекрасный вид на зал. Она следила за ними уже четверть часа, с момента получения этой выбившей ее из колеи записки от Харольда. Похоже, он, как всегда, все перепутал. Харольд уверял, что никто не знает о визите молодого Лаймана, но, очевидно, Костейн это как-то обнаружил.
Она не хмурилась, так как это оставляло морщины на ее стареющей коже. Когда она разговаривала со своей компаньонкой, то потирала виски двумя пальцами, как будто бережно массировала их.
— Я надеюсь, вы извините меня. Легкая мигрень.
Она юркнула наверх за своим плащом и сбежала, не сказав ни слова хозяйке.
На улице Костейн усаживал Кетти в экипаж. Он сел рядом с ней и достал из бокового кармана пистолет. Кетти смотрела на него с ужасом.
— Вы должны быть осторожны, лорд Костейн, — сказала она успокаивающим голосом.
— Неужели вы даете мне понять, что заботитесь обо мне? Я польщен, мадемуазель.
Он приподнял рукой ее подбородок. Его лицо в темноте казалось бледным пятном, оттеняемым блеском его глаз. Костейн склонился к ней и коснулся легким поцелуем ее губ. Это прикосновение было иллюзорным и коротким, как прикосновение крыла мотылька, но оно пронзило ее насквозь.
— Я хочу делать это очень долго, — прошептал он ей на ухо. Потом поднял голову и сказал:
— Мы обсудим это интересное открытие значительно подробнее после спасения Гордона. Будьте осторожны!
Его рука медленно скользнула по ее шее, оставляя ощущение тепла. Потом Костейн ушел, исчезнув в дверях, и экипаж вдруг стал пустым и холодным.
Костейн отдал распоряжения конюху, и экипаж медленно двинулся вперед. Из окна Кетти смотрела, как Костейн и Бьюрек спешат по улице, что-то обсуждая, шагая широко и целеустремленно. Видимо, конюху было приказано остановиться на небольшом расстоянии от дома Леонарда. Он въехал в тень большого дуба, и Кетти опустила окно, чтобы видеть, как Костейн и Бьюрек одновременно поднялись по ступеням и взялись за дверной молоток.
Такое обычное зрелище. Его можно увидеть в любой день недели, два джентльмена, навещающие товарища, но сегодня оно внушило ей ужас. Когда дверь открылась и оба исчезли внутри, она почувствовала себя так, как будто никогда их больше не увидит.
Войдя в дом, Костейн снял шляпу и протянул ее дряхлому лакею. Он не стал снимать накидку, так как она прикрывала пистолет. В обращении с лакеем не было проблем, тот едва ходил.
— Лорд Костейн, повидать мистера Леонарда, — сказал Костейн надменным тоном.
— Я боюсь, мистер Леонард нездоров сегодня, милорд. Если бы вы изволили оставить сообщение…
Костейн посмотрел вниз, мимо своего аристократического носа и, использовав манеру Бьюрека, не стал выслушивать до конца.
— Сообщение, мой милый, в том, что я должен его увидеть, здорового или нет. — Он повернулся к Бьюреку и сказал раздраженным тоном:
— Я полагаю, это означает, что мы должны проводить собрание у его кровати.
Лакей прикусил губы и сказал неопределенно:
— Так это — официальный деловой визит, ваша светлость?
— Не предполагаешь ли ты, что я ушел с лучшего за всю зиму бала ради удовольствия навестить твоего хозяина?
Лакей был усмирен и сказал:
— Если изволите подождать в гостиной, джентльмены, я доложу о вас мистеру Леонарду.
— Поторопись, — сказал Костейн и посмотрел в сторону гостиной. Высокая, облицованная дверь была закрыта. Скребущий звук вдруг послышался с той стороны.
— Это, должно быть, собака хозяйки, — сказал лакей. Он прошел через прихожую и открыл дверь. Оттуда пулей вылетел рыжевато-коричневый мопс и начал скакать у ног посетителей.
Бьюрек мрачно поглядел на собаку. Лакей взял ее на руки и провел джентльменов в гостиную. Острые глаза Костейна на ходу изучали прихожую. Мокрые следы на полу указывали на предыдущего посетителя, но не было видно ни накидки, ни шляпы, ни перчаток Гордона.
Бьюрек посмотрел, куда пошел лакей. Тот сначала открыл дверь в ближнем конце холла, но, впустив туда собаку, закрыл ее снова, не проходя внутрь. Затем он открыл дверь с левой стороны и вышел.
Костейн первым вошел в гостиную. Это была небольшая комната, очаровательно расписанная в персиковый и зеленый цвета. Со своими рельефными гипсовыми панелями и прелестным белым мраморным камином она казалась подходящей оправой для Елены Леонард. Несколько модных кресел выделялись своей новизной на фоне старинного восточного ковра и кричащих, безвкусных штор на окне. Гостиная выглядела, как комната, в которой меняют обстановку, а это предполагало наличие большего числа фунтов, чем мистер Леонард мог обеспечить честными способами.
Через тридцать секунд вернулся лакей.
— Мистера Леонарда нет в кабинете. Я не могу представить…
— Если он болен, его надо искать в кровати, — сказал Костейн, скучающе растягивая слова.
— Да, ваша светлость.
Когда лакей вышел, собака устроила возню за закрытой дверью. Бьюрек сказал:
— Я собираюсь осмотреть кабинет.
— Тогда делайте это быстрее.
Бьюрек прошел через холл в кабинет. В камине горел огонь и, что самое интересное, на углу стола стоял бокал, наполовину наполненный шерри. Он осмотрел комнату и заметил на ковре второй бокал, с темным пятном под ним. Значит, здесь были два человека. Гордон наверняка выпил поддельного шерри или его захватили врасплох и ударили по голове.
Бьюрек стремительно вернулся в гостиную и доложил о своих находках, завершив их вопросом:
— Что он сделал с телом?
— Давайте надеяться, что это живое, дышащее тело, а не труп. Гордон вел наблюдение за этим домом. Леонард его разоблачил. Это было весьма необдуманно — похитить мальчишку. Я боюсь, что Леонард выбрал путь, который ему не по зубам. Не говоря уже о том, что он может сделать, если мы спугнем его. Мне хотелось бы осмотреться здесь, не вызывая подозрений.
— Такое ощущение, что в доме никого нет, кроме старого лакея.
— И несомненно, слуги или двух в комнатушках под лестницей. Он не мог увезти Гордона далеко. Он где-то здесь, в доме, возможно, на этом этаже. Вряд ли Леонарду хотелось, чтобы служанки видели его. Я полагаю, не все в доме посвящены в его дела. Зачем ему тащить тело наверх, если потом все равно придется спускать его вниз, чтобы избавиться от него.
Смерть не была в новинку для ветерана Пиренейской войны, но сейчас был другой случай.
Солдаты гибнут, исполняя свой служебный долг. Гордон был невинным юным штатским. Костейн понимал, что частично ответствен за отчаянное положение Гордона. Он втянул в свои дела мальчишку, даже не подозревающего, какая опасность нависла над ним. Больше всего его беспокоило сознание того, что Гордон — брат Кетти. Она возненавидит его, если с Гордоном что-нибудь случится.
Костейн надеялся, что мальчишка только усыплен. Разлитый шерри подтверждал это. Леонард запаниковал. Ему требовалось время, чтобы оценить ситуацию. Наверняка убийство — это не первый вариант его выбора. Но вполне может быть, что последний. Как же они избавятся от Гордона после этого? Необходимо обнаружить его до того, как страх подтолкнет Леонарда на убийство.
Костейн повернулся к Бьюреку и сказал низким убедительным голосом:
— Когда лакей вернется, идите наверх и объявите Леонарду о внезапном собрании. Я останусь здесь и попрошу у лакея чая, чтобы избавиться от него и осмотреть комнаты.
— Очень хорошо.
— И еще, Бьюрек, скажите Леонарду, что Косгрейв ожидает нашего возвращения, чтобы узнать, сможет ли Леонард участвовать в собрании. Нам надо быть уверенными, что мы вернемся.
— Превосходная работа.
— Только если он вам поверит. Сочините историю, достаточно шокирующую, и он будет слишком взбудоражен, чтобы сообразить, правдива ли она.
Бьюрек ухмыльнулся:
— Я скажу ему, что Бони убит и мы собираемся обсудить наши взаимоотношения с французами.
— Прекрасно!
Они услышали звук приближающихся шагов и ожидали увидеть лакея, но появился сам мистер Леонард. Все их планы были сведены на нет. Снова Костейну пришлось винить себя. Он был уверен, что Леонард останется в кровати, чтобы подчеркнуть свое состояние. Им и в голову не могло прийти, что он, хромая, сойдет вниз, чтобы встретить их.
.Леонард был одет в халат и опирался на трость. Но Костейн знал, что совсем недавно он бегал по улице без помощи своей тросточки.
Мистер Леонард сказал:
— Что случилось, лорд Костейн. Почему вы вытаскиваете меня из кровати в такое время? Мой лакей сказал, что это срочно.
Прежде чем Костейн успел открыть рот, Бьюрек выпалил:
— Бони погиб. Мы все встречаемся здесь, чтобы обсудить это.
Мистер Леонард судорожно сглотнул:
— Боже милостивый, Бонапарт погиб! Как это случилось?
Бьюрек посмотрел на Костейна:
— Упал с лошади и сломал себе шею. Костейн сказал выразительно:
— Это все, что мы пока знаем. Возможно, Кестлри сообщит больше деталей, когда приедет. Мы высланы, чтобы осмотреть дом — простая предосторожность — и убедиться, что все слуги заперты в своих комнатах. Это слишком важно, чтобы допустить утечку информации. Кто еще есть в доме, кроме вашего лакея?
— Только повар и прислуга под лестницей. Они нас не побеспокоят. Я отошлю лакея спать. Вы могли убедиться, какой он древний. — Леонард сделал паузу, а затем подозрительно спросил:
— А почему собрание будет здесь?
— Потому что вы недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы пойти в Уайтхолл, а такое обсуждение, естественно, не может состояться без вас, — ответил Костейн.