Смит Лиза Джейн. Избранная

    Перестань, мне кажется, ты меня убиваешь!
   Квин был в растерянности. Он испытывал странные чувства, и это его пугало.
   А Ракель ликовала. Она впервые ощутила свою молодость и способность любить, и это придавало ей сил. Она смогла растопить лед в душе Джона Квина, и теперь ее невозможно остановить. Для нее больше не существовало преград.
    Я все сделаю правильно, – говорила она, отметая печали и сомнения Квина. – Неужели ты хочешь, чтобы я остановилась?
    Нет. Наверное, это самая приятная смерть, но…
   Ракель не смогла до конца уловить его мысль, но почувствовала приближение новой волны холода. Однако это был холод извне.
   Она совсем забыла о существовании внешнего мира. Ей казалось, что, кроме нее и Квина, нет никого на свете…
   Но…
   Но существовали другие люди, и происходили события, в которые Ракель должна была вмешаться.
   – Господи, Квин, мы забыли о вампирах!

Глава 15

   Звук ее собственного голоса вернул Ракель из потока света на бренную землю. Она словно вынырнула из глубокой воды, вернувшись из одного мира в другой. Какое-то время не могла понять, где находится и что с ней происходит, но потом почувствовала объятия Квина и увидела яркий свет лампы. Она обнаружила себя на втором этаже дома, в комнате с белыми стенами. Это был дом на частном острове.
   Они с Квином стояли на коленях и держали друг друга в объятиях. Голова Ракель лежала на плече Квина. Она не заметила, когда он перестал пить ее кровь и сколько прошло времени.
   – Квин? – Он снова был Квином, а не Джоном.
   – Да.
   – Что случилось? Ты понял, что с нами произошло?
   – Мне кажется, обмен кровью усилил телепатические способности. Раньше я всегда мог заблокировать это, но теперь…
   – Это происходило и раньше, когда мы встречались.
   – Да. Мне кажется… это называется… – Он вдруг снова перешел на мысленное общение: – Это возникает, когда встречаются духовные супруги. Я никогда не верил в это и смеялся над теми, кто мне об этом рассказывал.
   – Квин, а что это такое?
   Она слышала о духовных супругах совсем недавно. Но это было понятие не из ее мира, и она попросила объяснений у существа из Царства Ночи.
    Каждый имеет только одного духовного супруга, и если ты встречаешь его, то немедленно узнаешь. И тогда… ну, в общем, все.
   – Но это не должно происходить между миром людей и представителями Царства Ночи. Разве не так?
    Некоторые полагают, что по неизвестным причинам такое стало происходить все чаще. Особенно этому подвержены Редферны.
   Квин замолчал, а потом произнес вслух:
   – Кажется, мне придется попросить прощения у некоторых из них.
   Ракель начала подниматься, опираясь на Квина.
   – Ты думаешь, мы с тобой духовные супруги? – спросила она, заглядывая ему в глаза.
   – Ну… – смущенно кивнул он, – а у тебя есть другое объяснение?
   – Нет, – вздохнула она. – А ты все еще хочешь превратить меня в вампира?
   Он взглянул на нее с такой болью, словно она ударила его.
   – О Ракель!..
   Он протянул руки, обнял ее и прижался лицом к ее волосам. Его дыхание было прерывистым.
   – Мне жаль, что ты задала этот вопрос, но я тебя понимаю. Я не хочу превращать тебя в вампира. Я хочу… Хочу, чтобы ты оставалась такой, какой была минуту назад. Такой счастливой, устремленной в будущее…
   Это прозвучало так, словно он что-то потерял, и потерял навсегда.
   Но Ракель ощущала в нем нечто новое, светлое. Он уже не испытывал желания убивать, а ей не было нужды убивать его.
   – Я просто хотела удостовериться, – сказала она и обняла его. – Не знаю, что нас ожидает, но, думаю, вместе мы с этим справимся.
    Мне кажется, что с этого момента мы либо будем вместе жить, либо вместе умрем, – ответил Квин.
   «Да», – подумала Ракель. В ней еще оставалась растерянность, а в нем – печаль, но они были вместе и не сомневались друг в друге.
   – Нужно что-то делать с теми, внизу, – сказала она.
   – Да.
   – Но мы не будем убивать их.
   – Нет, уже было достаточно смертей. Это нужно прекратить.
   Квин говорил искренне. Ракель посмотрела на него.
   – Но они просто так не уйдут. А если все же попытаются снова устроить кровавую фиесту? Кто бы это ни затеял… – Неожиданно она поняла, что спрашивала о клиенте всех, кроме Квина. – Джон, а кто организовал все это?
   Он улыбнулся:
   – Я не знаю.
   – Ты не знаешь?
   – Это вампир, который решил объединить других вампиров. Я никогда не видел его. Посредником была Лили, но я не уверен, что она с ним встречалась. Они общались по телефону. Мы не задавали лишних вопросов. Нас интересовали деньги.
   – Значит, этот вампир может отправиться в другое место и найти кого-то, кто доставит ему рабынь. И эти семеро вполне смогут устроить кровавую фиесту в следующем месяце.
   – Ты права, это нужно прекратить, – сказал Квин. – Вопрос в том, как сделать это без насилия.
   Его рука все еще обнимала Ракель, но мысли были уже о другом.
   Квин раскрывался для Ракель с новой стороны. Она видела, какие у него бывают перепады настроения, но никогда не работала с ним вместе. Теперь она поняла, что они образуют сильную и на многое способную пару.
   – Я придумал, – неожиданно сказал Квин и вновь улыбнулся. – Если насилие не помогает, нужно попробовать метод убеждения.
   – Это не смешно.
   – Конечно.
   – Что ты им скажешь? «Пожалуйста, не убивайте больше молоденьких девушек»?
   – Я скажу: «Пожалуйста, не убивайте больше молоденьких девушек, или я сообщу об этом Совету». Ракель, послушай меня! – Он схватил ее за руки. Глаза Квина сияли от возбуждения. – Я обладаю достаточным авторитетом в Царстве Ночи, поскольку являюсь наследником Редферна. А Хантер пользуется еще большим влиянием. Честно говоря, мы можем доставить массу неприятностей этим вампирам.
   – Но моя подруга Фэй говорила, что все они обладают большой властью.
   Она и не заметила, что назвала Фэй своей подругой.
   – Нет, – покачал головой Квин. – Пойми, они нарушают законы Царства Ночи. Нельзя без разрешения одновременно убивать целую группу девушек из одной местности. Работорговля нелегальна, кровавые фиесты – тоже. Неважно, насколько они сильны. Это не спасет их от Совета.
   – Но…
   – Мы запугаем их судом Совета, властью Хантера Редферна и других ламий. А ламии придут в ярость, узнав, что обращенные вампиры задумали создать свою организацию. Они воспримут это как угрозу им и начало междоусобной войны.
   «Это может сработать, – подумала Ракель. – Обращенные вампиры всегда были одиночками, но враждовали с семьями ламий, особенно с семьей Редфернов, самым старым и уважаемым кланом».
   – Все боятся Хантера Редферна, – медленно произнесла она.
   – Он практически единолично решает все дела в Совете и может при желании изгнать их из Царства Ночи. Думаю, они прислушаются ко мне.
   – Ты действительно считаешь его своим отцом? – тихо спросила Ракель. – Ведь ты не раз говорил о своей ненависти к нему, но я вижу – ты его уважаешь.
   – Он не такой плохой, как многие. И чаще всего поступает по чести.
   В Ракель забрезжила надежда, и она согласно кивнула. Ее сердце колотилось, но она заставила себя улыбнуться.
   – Давай попробуем убедить их.
   Они стояли друг против друга.
   «Мы сильные, – подумала Ракель, – и мы вместе. Кто, как не мы, сделает это?»
   Она взяла нож. Эта вещь, сделанная искусным мастером, была дорога ей.
   Они спустились по лестнице. В большой гостиной все еще гремела музыка.
   «Значит, прошло совсем немного времени», – догадалась Ракель.
   Ей казалось, что мир изменился, пока она была с Квином, но на самом деле их объяснение заняло всего несколько минут.
    Не думаю, что там будет опасно, – мысленно обратился к ней Квин, перед тем как они вошли в гостиную. – Они не так глупы, чтобы напасть на меня. Но все равно следует быть настороже.
   Ракель кивнула. Она чувствовала себя собранной и готовой ко всему. Только позже поняла, что в тот момент они вошли в комнату, как два агнца в клетку к тиграм.
   Квин шел первым, и голоса в гостиной смолкли при его появлении. Следом вошла Ракель и оказалась в комнате, залитой рубиновым светом.
   Семеро молодых вампиров с удивлением смотрели на Квина. Когда они увидели Ракель, на их лицах появился определенный интерес – они уже предвкушали удовольствие.
   – Привет, Квин!
   – Давно ждем тебя.
   – Наконец-то ты пришел. Мы уже устали ждать, – сказал темноволосый вампир и посмотрел на часы.
   – Выключите музыку, – велел Квин.
   Один из вампиров подошел к дорогому музыкальному центру и выключил его. Квин обвел взглядом комнату.
   – Кэмпбелл, – он приветствовал вампиров по очереди кивком головы, – Радху… Азариус… Макс…
   – Значит, ты тот, кто пригласил нас сюда, – сказал Кэмпбелл. У него была немного сонная улыбка. – А мы-то умирали от любопытства.
   – А это кто? – спросил другой вампир, разглядывая Ракель. – Первая перемена?
   Квин бросил на него такой взгляд, что тот непроизвольно сделал шаг назад.
   – Нет, она не входит в меню, – тихо сказал Квин. – Вообще-то должен сообщить: все перемены блюд исчезли.
   В гостиной воцарилась тишина. Все смотрели на Квина.
   Кэмпбелл спросил:
   – Что?
   – Они все исчезли. – Квин сделал характерный жест рукой. – Сбежали. Испарились.
   Снова наступила тревожная тишина. Ракель показалось, что она находится в клетке с дикими зверями, у которых наступило время кормежки.
   – Что ты несешь? – спросил тот, кого Квин назвал Азариусом.
   – Это шутка? – уточнил Кэмпбелл.
   – Нет, не шутка. Девушки, предназначенные для фиесты, сбежали, – вновь произнес Квин. – Но, если подумать, оно и к лучшему.
   – К лучшему? Квин, мы умираем от голода!
   – Они не могли убежать далеко, – сказал Макс. – Это же остров. Давайте пойдем и…
   – Никто никуда не пойдет, – оборвал его Квин.
   Ракель придвинулась ближе к нему. Она начала нервничать, потому что вампиры, казалось, разъярились. Но она доверяла Квину и видела, что остальные побаиваются его.
   – Послушай, Квин, ты пригласил нас сюда…
   – Я вас не приглашал и даже не знаю, кто это сделал. Но не в этом суть. Мне нужно вам кое-что сказать. Больше не будет никаких кровавых фиест, ни теперь, ни потом. А тот, кто имеет возражения, может поделиться ими с Советом.
   Все мгновенно умолкли и насторожились. Они явно не ожидали такого от Квина.
   – И если вы не хотите, чтобы Совет узнал о том, что вы задумали, я рекомендую как можно быстрее отправиться по домам и забыть обо всем. Надеюсь, у вас будет болеть голова всякий раз при упоминании о кровавой фиесте.
   Тишину разорвало чье-то злобное бормотание:
   – Ах ты, грязный…
   Ракель нервничала. Как вампиры смогут отправиться по домам, ведь на острове не осталось лодок?! Если только они не воспользуются лодкой хозяина. Но где он, почему до сих пор не приехал? И где Лили?
   – Квин, – тихо сказала Ракель, но ее перебил худощавый вампир с каштановыми волосами:
   – Ты расскажешь обо всем Совету?
   – Нет, я попрошу сделать это Хантера Редферна, – ответил Квин. – Но не думаю, что вам этого хочется. Он может представить все в весьма неблаговидном свете. Поднимите руки те, кто считает, что Хантер одобрит это сборище.
   – А я имею право голоса?
   Вопрос прозвучал сзади. Голос был более низкий и глубокий, чем у молодых вампиров. Ракель почувствовала опасность и обернулась. Теперь ей казалось, что она заранее знала, кого увидит за спиной.
   В дверном проеме стоял высокий мужчина. Рядом с ним – молодая девушка и ребенок. Фигура мужчины слабо освещалась всполохами пламени, но Ракель видела его волосы цвета крови и золотистые глаза.
   Глаза цвета янтаря, глаза коршуна. Такие же, как у Лили Редферн. Почему она раньше не догадалась?!
   Лицо мужчины словно возникло из ее кошмарных воспоминаний. Это был тот, кто убил ее мать, а потом гнался за ней и обещал ей мороженое.
   Ракель мгновенно ощутила себя слабой и беспомощной пятилетней девочкой.
   – Здравствуй, Квин, – сказал Хантер Редферн.
   Квин замер рядом с Ракель. Ей казалось, что он утратил даже способность мыслить. Она понимала, почему это произошло, – ведь ей до сих пор было открыто его сознание. Ракель знала, что Хантер олицетворял для Квина: жестокость и безжалостность, вызванные необходимостью, но также и честь. И вот он понял, что все это было ложью.
   – Не нужно огорчаться, – продолжал Хантер. Он подошел ближе и улыбнулся. Его золотистые глаза смотрели только на Квина. – Для всего этого есть причины. – Он обвел рукой гостиную. – Совету нужны новые силы. Ламии становятся слишком слабыми. Я объясню тебе, и ты все поймешь.
   «Наверное, так он объяснял Квину, почему ему следует стать вампиром, – подумала Ракель, – почему люди являются их врагами».
   Она дрожала, но пламя гнева, разгоравшееся в ее душе, уничтожило страх.
   – А какая была причина для того, чтобы убить мою мать? – спросила она.
   Золотистые глаза метнулись в ее сторону. Похоже, Хантер был застигнут врасплох.
   – Мне было всего пять лет, но я все прекрасно помню, – продолжала Ракель, делая шаг навстречу Хантеру. – Ты убил ее, просто свернув ей шею. А зачем ты убил Тимми? Ему было четыре года, но ты выпил его кровь. А мою тетю? Ты хотел сжечь меня, но погибла она.
   Ракель замолчала, глядя на человека, которого искала двенадцать лет. Но он, похоже, не узнавал ее.
   – В чем дело? – спросила она. – Ты убил так много маленьких детей, что не можешь вспомнить? Или вполне уверовал в созданный тобой благородный образ?
   – Ракель… – прошептал Квин.
   Она повернулась к нему:
   – Это он, я в этом уверена.
   Квин посмотрел на человека, сделавшего его Редферном. Глаза Квина потемнели, превратившись в две черные зияющие дыры.
   «Один взгляд в эти глаза может стать смертельным», – подумала Ракель.
   Но это была ее месть. Нож все еще находился у нее за поясом. Если бы только ей удалось подойти поближе… Она снова сделала шаг к Хантеру:
   – Ты разрушил мою жизнь, но даже не помнишь меня.
   – Я помню… – раздался голос из-за спины Хантера.
   Ракель показалось, что она теряет сознание. Ребенок, стоявший позади Хантера, вышел на свет, и она вдруг почувствовала запах пластика и старых носков. Воспоминания навалились на нее, как снежная лавина.
   – Тимми! О господи, Тимми!.. – только и смогла вымолвить она.
   Он был таким же, каким она видела его в последний раз двенадцать лет назад. Темные волосы и широко распахнутые голубые глаза. Но это уже не были глаза ребенка. В них было слишком много знаний и опыта, и это пугало.
   – Ты бросила меня, – сказал Тимми. – Ты обо мне не заботилась.
   Ракель закусила губу, но слезы уже текли ручьями по ее щекам.
   – Прости меня…
   – Никто обо мне не заботился, – продолжал Тимми, беря Хантера за рукав. – Ни один человек. Все люди – враги.
   Он улыбнулся прежней, знакомой ей до боли улыбкой.
   Хантер взглянул на Тимми, потом на Квина.
   – Просто удивительно, как быстро они всему учатся, – сказал он. – Ты ведь не встречался с Тимми? Он жил в Вегасе, но я решил, что он может пригодиться здесь.
   Он повернулся к Ракель.
   – Конечно, я тебя помню. Ты немного изменилась, повзрослела. И ты не такая, как мы.
   – Ты слабая, – вступила в разговор Лили, подходя к отцу. – И проживешь короткую жизнь, поскольку не представляешь собой ничего особенного. Другими словами, ты – пища, добыча.
   – Хорошо сказано, – улыбнулся Хантер. Он вернулся к Квину, и улыбка сошла с его лица. – Отойди от нее, сынок.
   Квин придвинулся ближе к Ракель.
   – Мы – духовные супруги, – сказал он. – И мы уйдем вместе.
   За спиной Ракель раздался шум, словно дикие звери почуяли добычу и начали проявлять нетерпение.
   – Я давно начал беспокоиться о тебе, Квин, – сказал Хантер. – Прошлым летом ты позволил Эшу и его сестрам сбежать из тайного убежища. Не думай, что это осталось для меня незамеченным. Ты становишься слишком мягким и слишком слабым. В последнее время многие из нас начали утрачивать силу.
    Нужно встать спиной к спине, – мысленно передал Квин Ракель.
   Она тут же заняла нужную позицию.
   Вампиры окружали их, образуя кольцо. Ракель видела их улыбающиеся лица.
   – Лили говорила мне, что последние несколько дней тебя как будто подменили, что ты слишком увлекся одной девчонкой.
   Ракель достала нож. Вампиры внимательно следили за каждым ее движением.
   – Но разговоры о духовном супружестве… Это эпидемия, которая поражает наш народ. Ты должен понять, почему я обязан искоренить эту заразу. Во имя старых, добрых времен давайте покончим с этим как можно быстрее.
    Я же говорил тебе, что мы увидимся позже, – зазвучал в голове Ракель голос, но это не был голос Квина.
   Она постаралась пропустить слова Хантера мимо своего сознания, поскольку не хотела думать о них сейчас. В данный момент ей нужно было сосредоточиться: предстояло самое серьезное сражение в ее жизни.
   А внутренний голос уже нашептывал ей, что вампиров слишком много и справиться с ними вдвоем вряд ли удастся.

Глава 16

   Воин всегда знает, когда у него нет шансов на победу. Но Ракель решила, что будет драться в любом случае.
   И тут она заметила нечто странное.
   Вампиры должны были почувствовать это раньше, ведь они воспринимали события быстрее и острее. Но их внимание целиком было направлено внутрь круга, где находились будущие жертвы. А Ракель, напротив, внимательно следила за тем, что происходило вокруг нее.
   Сначала появился запах, резкий и неприятный. Затем возник звук. Он показался Ракель знакомым.
   «Бензин! Это запах бензина», – догадалась Ракель.
   А звук напоминал гудение пламени в камине, только доносился он откуда-то извне.
   «Не может быть, – подумала Ракель, – в это невозможно поверить».
   – Квин, готовься, нам нужно бежать, – тихо сказала она.
    Нет, нам нужно сражаться…
   Но его мысль прервалась. Ракель повернулась к двери и увидела кого-то в холле. Человек стремительно приближался, и вскоре Ракель поняла, кто это…
   Это была Найла. На ее лице сияла торжествующая улыбка. Она шла с высоко поднятой головой, держа в одной руке канистру с бензином, а в другой – бутылку из-под сока, до половины наполненную жидкостью, с воткнутым в горлышко горящим фитилем.
   Это был бензин с бензоколонки на пристани – коктейль Молотова для вампиров!
   – Во всем доме расставлены канистры с бензином! – громко объявила Найла. – Они в комнатах и коридорах.
   «Не нужно держать бутылку так долго, – подумала Ракель. – Она может взорваться».
   – Видишь, Ракель, я – настоящий охотник за вампирами. И придумала, как покончить с ними одним ударом.
   Дом уже был объят огнем. За резной перегородкой бушевало ревущее пламя. Этот звук становился все ближе и громче.
   «Вокруг все деревянное, – мелькнуло в голове Ракель, – деревянные стены и полы. Настоящая ловушка для вампиров».
   – Схватите ее! – раздался голос Хантера.
   Но никто из вампиров не осмелился приблизиться к Найле, державшей смертоносный факел. Напротив, они начали пятиться от нее.
   Хантер повернулся к Найле и попытался завладеть ее сознанием:
    Ты должна положить эту бутылку…
   – Нет, Найла! – закричала Ракель.
   Но телепатический приказ Хантера возымел на Найлу совсем обратное действие. Она странно улыбнулась и бросила бутылку прямо ему под ноги. Затем размахнулась и запустила канистрой в сторону камина. Бензиновая струя пересекла комнату, заставив вампиров кинуться врассыпную.
   После этого все пространство взорвалось или, вернее, воспламенилось, словно в комнате оказался разъяренный огнедышащий дракон.
   Но Ракель некогда было смотреть на это. Она бросилась к Тимми. Квин, стараясь не упускать Ракель из виду, кинулся спасать Найлу.
   Ракель сбила Тимми с ног, повалила его на пол и закрыла своим телом. Затем она поползла вперед, обняв Тимми за плечи.
   В гостиной стоял невообразимый шум: пламя гудело, вампиры кричали и метались из стороны в сторону.
   – Иди за мной! – крикнул Квин, хватая Ракель руку. – Я знаю, как выбраться наружу.
   Ракель обернулась в поисках Найлы, но увидела только черный дым, прорезаемый языками пламени.
   – Бежим! – Квин тащил ее в холл.
   – Квин…
   Тимми бился у нее на руках и кричал, пытаясь вывернуться, но она крепко держала его.
   Ракель шла за Квином. Она доверяла ему, а он знал дом.
   Раньше она не представляла, каким страшным может быть огонь. Он был похож на живое чудовище с обжигающим дыханием, которое набрасывается внезапно и жжет смертельно.
   Пламя быстро распространялось по дому, в считанные минуты вся постройка превратилась в пылающий костер.
   Квин добежал до противоположного конца холла и попытался вышибить дверь. Рукав его рубашки загорелся, и Ракель принялась сбивать пламя рукой, едва не выпустив при этом Тимми.
   Дверь распахнулась, и внутрь ворвался холодный воздух, огонь приветствовал его громким рычанием. Ракель бежала не разбирая дороги, думая только о том, чтобы не выпустить Тимми и не потерять Квина.
   Когда они оказались снаружи, Квин повалил ее на песок и начал перекатывать из стороны в сторону. Только тогда Ракель поняла, что ее одежда тоже загорелась.
   Когда пламя было сбито, Ракель вскочила и начала озираться в поисках Тимми.
   Он сидел на песке неподалеку и смотрел на горящий дом. Вокруг было светло как днем.
   – Ты не ранена? – встревоженно спросил Квин, оглядывая Ракель.
   Она прерывисто дышала, ее сердце было готово выскочить из груди.
   – Найла там! Я должна вытащить ее! – закричала Ракель, бросаясь к дому.
   Ей было страшно, она знала, что огонь может убить ее, но не могла оставить Найлу. Квин нагнал ее и грубо оттолкнул:
   – Оставайся здесь! Я найду ее…
   – Нет! Я…
   – Ты следи за Тимми. Смотри, он уходит!
   Ракель резко повернулась и обнаружила, что Тимми направляется в сторону дома. Она кинулась к нему, а когда обернулась, то увидела, что Квин уже входит в дом. Тимми снова закричал и начал бить Ракель по рукам.
   – Я ненавижу тебя! – вопил он. – Отпусти меня! Зачем ты забрала меня?
   Ракель смотрела на дом. Квин был уже внутри, в самом пекле. Он сделал это, чтобы уберечь ее.
   «Господи, – взмолилась Ракель, – прошу тебя, не дай ему умереть!..»
   Огонь вырвался из лопнувших окон и поднимался к черному ночному небу, откуда на Ракель сыпались хлопья сажи. Она понимала, что нужно отойти подальше, но не могла. Она ждала Квина.
   – Я тебя ненавижу! Почему? Почему ты меня вытащила?
   Ракель смотрела на маленького мальчика. Он дрался, кусался, стремясь обратно в объятый пламенем дом. Она не знала, во что превратился Тимми. Вероятно, в странное существо, в котором смешались ребенок, взрослый и дикое животное. И она не знала, каким может стать его будущее.
   Но она знала, почему вытащила его из огня.
   Ракель смотрела на его детское лицо и горящие гневом глаза.
   – Потому что мама велела мне заботиться о тебе, – прошептала она и заплакала.
   Она обняла его и, рыдая, прижала к себе. Тимми не обнял ее в ответ, но перестал драться.
   Ракель подняла голову и посмотрела на дом полными слез глазами. На фоне пламени появились два силуэта. Тот, кто был выше, поддерживал второго.
   – Квин!
   Он бежал к ней, увлекая за собой Найлу. Они были в саже с головы до ног. Найла странно смеялась и качалась из стороны в сторону.
   Ракель обняла их обоих. Облегчение, испытываемое ею, было почти таким же болезненным, как страх. Она едва держалась на ногах.
   – Ты жив… – шептала она на ухо Квину. – Ты со мной.
   Он обнял ее, и все вокруг перестало для нее существовать.
   Но длилось это недолго. Квин разжал объятия и подтолкнул ее в сторону тропинки.
   – Быстрее! Нам нужно добраться до причала раньше их.
   Ракель сразу поняла, что он хотел сказать, схватила Тимми и побежала. Ее ноги дрожали, но она нашла в себе силы двигаться вперед.
   Квин бежал рядом, поддерживая Найлу. Ракель не знала, скольким вампирам удалось выбраться из дома. Она не видела ни одного, но если они уцелели, то направятся к пристани.
   Когда уже спустились к пляжу, Ракель увидела, что в гавани на якоре стоит большая яхта.
   – Это яхта Хантера! – крикнул Квин. – Торопитесь!
   Они добежали до причала. Ракель заметила, что рядом с выведенными из строя лодками качалась на волнах еще одна, ярко-красного цвета.
   – Скорее! Залезай первой.
   Ракель поставила Тимми и залезла в лодку. Квин поднял Тимми на руки, отдал его Ракель, а потом помог забраться Найле. Та, постоянно оглядываясь, то неожиданно принималась хохотать, то вдруг начинала задыхаться. Ракель обняла ее и прижала к себе.
   Квин завел мотор, и лодка начала стремительно удаляться от берега. Каждую секунду Ракель ожидала увидеть Хантера Редферна, ей представлялось, как он протягивает к ней обгоревшие руки.
   Но они были уже в океане, оставив позади остров и все страхи.
   Лодка ударилась о борт яхты.
   – Мы поднимемся по боковой лестнице, – сказал Квин. – Давайте быстрее.
   «Слава богу, он умеет управлять лодкой», – подумала Ракель.
   Квин помог ей подняться на борт. За ней последовали Тимми и Найла. Найла перестала смеяться, только недоуменно оглядывалась по сторонам.
   – Что случилось? Что… – Она увидела пламя, озарявшее ночное небо. – Я сделала это? А это я сделала?
   Квин поднял якорь и направился в капитанскую рубку. Тимми плакал. Найла бессильно опустилась на палубу. Ее ресницы обгорели и покрылись по краям белыми спекшимися капельками, рот был открыт, а все тело сотрясала сильная дрожь.
   – Мне нужно было это сделать, – повторяла она сиплым голосом. – Ракель, ты знаешь, я была должна!..
   Тимми все еще всхлипывал, когда мотор яхты начал работать и судно быстро понеслось вперед.
   – Должна, должна, должна… – твердила будто в забытьи Найла.
   Ракель опустилась рядом с Найлой и положила голову ей на плечо. Свежий ветер бил в лицо. Одной рукой она обнимала маленького вампира, другой – дрожавшую от потрясений девочку. Ракель смотрела, как пылающий остров медленно превращается в маленькую искру на горизонте.
 
   Яхта Хантера оказалась очень большой. В кают– компании было две спальни: в одной уложили Тимми, в другой уже спала Найла. Квин и Ракель остались на мостике.
   – Как ты думаешь, кому-нибудь из вампиров удалось спастись? – тихо спросила Ракель.
   – Не знаю. Возможно, – так же тихо ответил Квин.
   Он был весь в саже и песке, его одежда обгорела, но никогда еще он не казался Ракель таким красивым.
   – Ты спас Найлу, – прошептала она. – Я знаю, ты сделал это для меня.
   Он посмотрел на нее, и его напряженное лицо смягчилось. Ракель взяла его за руку. Она не находила слов, чтобы рассказать ему о своих чувствах, о том, что знает о происходящих в нем каждую минуту переменах. Она ощущала, как светлеет его сознание, как возрождаются в нем прежние человеческие качества, которые он безжалостно пытался уничтожить, перестав быть человеком.
   – Спасибо, Джон Квин.
   Он громко рассмеялся. Это был обычный, нормальный смех, немного усталый, но счастливый.
   – А что мне оставалось делать?
   Он обнял ее и притянул к себе. Ракель испытывала невыразимую радость от близости к нему, от того, что он просто касался ее рукой.
   На нее снизошло умиротворение. Она знала, что впереди их ждет множество проблем и трудностей.
   Хантер и другие вампиры могли остаться в живых, и они станут искать отмщения. Если они только попытаются… Всю жизнь Ракель сражалась с Царством Ночи в одиночку, а теперь, когда рядом с ней Квин, они справятся с кем угодно.
   Что стало с Дафной и другими девушками? Она надеялась, что с ними все в порядке. Ракель доверяла Анне и Кейко. Но пережитое не пройдет для них даром. Им понадобится помощь и еще поддержка тех, кто сочтет их рассказы правдой. Далеко не все согласятся поверить в существование реальных вампиров, которые похищают девушек и увозят их на остров. Полиция причислит это к каким-либо культовым обрядам или чему-то еще.
   Но девушки будут знать правду и, возможно, тоже станут бороться против…
   Против чего? Разве она сама сможет теперь охотиться на вампиров? Сможет ли разрушить Царство Ночи?
   Куда пойти изменившемуся вампиру и бывшей охотнице, если они полюбили друг друга?
   Ответ был настолько очевиден, что Ракель тихо рассмеялась.
   Рассветный Круг. Они станут «ненормальными» из Рассветного Круга.
   Правда, вряд ли им захочется водить хороводы, вплетать в волосы цветы и распевать песни о любви и гармонии. Но Рассветному Кругу нужна не только любовь и гармония, ему требуется сила, способная сражаться с вампирами, олицетворяющими собой абсолютное зло и неспособными измениться. Это должна быть сила, защищающая людей, таких, как Тимми и сестра Найлы.
   А Найла и Тимми теперь тоже принадлежат Рассветному Кругу. Им нужно место, где они найдут мир и людей, способных их понять.
   «Не знаю, – подумала вдруг Ракель, – может, стоит обратиться за помощью к ведьмам?»
   За Найлу она была спокойна. В этой девушке чувствовалась настоящая сила. А вот Тимми… В теле четырехлетнего мальчика был заключен разум, искалеченный ложью Хантера Редферна. Сможет ли он после этого вести нормальную жизнь?
   Но Тимми был жив, и у него оставался шанс. Может быть, в его сознании тоже остались светлые стороны?
   Ракель вспомнила об Эллиоте, Вики и других охотниках за вампирами. Нужно поговорить с ними, рассказать обо всем, что она узнала, объяснить… Но станут ли они слушать ее? Нужно попытаться.
   – Каждый может попытаться, – вслух произнесла она.
   Квин повернулся к ней и заглянул в глаза.
   – Ты права, – сказал он, и Ракель поняла: он думал о тех же вещах, что и она.
   Они были единым целым. Она нашла партнера, свою половинку, которую будет любить вечно.
   – Я люблю тебя, Джон Квин, – сказала она.
   Он поцеловал ее, и она почувствовала в нем такую нежность, о существовании которой даже не подозревала.
   «Что еще мне предстоит узнать о нем?» – думала Ракель, и у нее кружилась голова в предвкушении будущих открытий.
   – Я люблю тебя, Ракель Джордан, – сказал он, на мгновение отрываясь от ее губ.
   Ракель, но не знаменитая Кошка. Кошка умерла, и вместе с ней ушли в небытие гнев и ненависть. Теперь это была Ракель Джордан, и она стояла на пороге новой жизни.
   – Обними меня покрепче, – попросила она, целуя Квина. – Я немного замерзла.
   – Замерзла? А мне так тепло. Ведь уже наступила весна!
   Они стояли, прижавшись друг к другу, на борту яхты, которая мчалась вперед, в полную неизвестности лунную ночь.