Джиллиан застыла на месте и зажмурилась.
– Нет-нет, это очень полезная информация. Замечательно! У меня появилась одна идея.
Она решительно повернулась, прошла через двери, не видя их, и вышла на площадь, не слыша рождественской музыки, которую наигрывал на свирели уличный музыкант.
Наконец-то она знала, куда ей идти.
Джиллиан поехала обратно на юг, в сторону Сомерсета, затем повернула на извилистую дорогу, ведущую на восток, в горы. За плавным поворотом она увидела раскинувшееся по обе стороны кладбище.
Это было старое, но все еще действующее кладбище. Обычное городское кладбище, разделенное на множество участков. Дедушка Тревор был совсем недавно похоронен здесь на новом участке кладбища. Однако на поросшем лесом холме находились и очень древние захоронения.
Что ж, если у нее и был шанс найти Ангела, то именно здесь.
Единственная дорожка на территорию старого кладбища вела к плохонькой деревянной лестнице, которая едва держалась на расшатанных рельсовых болтах. Цепляясь за перила, Джиллиан осторожно поднялась по ней. Наверху она остановилась и огляделась.
Высокая смоковница и дубы. Будто костлявые пальцы, они протянули свои черные ветви во все стороны. Солнце медленно садилось за горизонт, и в закатных лучах деревья отбрасывали длинные фиолетовые тени.
Джиллиан собралась с духом и крикнула громко, как только могла:
– Эй! Появись! Ты знаешь, чего я хочу!
Молчание.
«До чего глупо я выгляжу со стороны», – подумала Джиллиан и быстро отбросила от себя эту мысль. Зажав замерзшие руки под мышками, она снова закричала в безмолвную тишину:
– Эй! Ты меня слышишь? Я знаю, ты рядом! Эй, ты здесь?
Она толкнула ногой покрытый снегом могильный камень.
Конечно, ей нечего было делать здесь одной. Получить необходимую информацию о том, кем был Ангел при жизни, какое преступление он совершил или какое дело оставил незавершенным, можно было только от него самого.
Никто больше ей в этом не поможет.
– Это ты? – Джиллиан очистила от снега гранитную плиту и прочла: «Томас Эвинг, 1775. Пролил кровь и умер за Свободу». – Ты Томас Эвинг?
В порыве поднимающегося ветра обледеневшие ветви дерева над ее головой ударились друг о друга с хрустальным звоном.
– Нет, он слишком смел для тебя. А ты... обыкновенный трус.
Она стала расчищать надписи на других памятниках.
– Эй, может быть, ты Вильям Кэйс? «Погиб в расцвете молодости, свалившись с дилижанса» – это более похоже на тебя. Ты был Вильямом Кэйсом?
У тебя совсем пропала охота петь?
Джиллиан вздрогнула... от холодного ветра.
А то я подобрал для тебя подходящий репертуарчик.
И знакомый голос запел хрипло и мрачно:
«Призрак оперы здесь, в твоей голове...»
Да будет тебе, Ангел! Ты мог бы спеть и получше. Почему ты не позволяешь мне увидеть тебя? Боишься встретиться со мной лицом к лицу?
На снегу появился мерцающий свет – – прекрасное бледно-золотое свечение, переливающееся и мерцающее, как шелк. Свет усиливался. В глубине его появилась фигура. И через мгновение Ангел предстал перед нею. Его ступни едва касались снега.
Он выглядел самим совершенством. Прекрасный юноша в золотистом сиянии. Но теперь красота его пугала. Джиллиан знала, что за ней скрывается.
– Привет, – сказала она шепотом. – Полагаю, ты догадываешься, о чем я пришла поговорить с тобой.
– Нет, и меня это не волнует. Однако как неразумно прийти сюда одной! Кто-нибудь знает, где ты?
Джиллиан шагнула к нему и заглянула в его синие, как небо, глаза.
– Я знаю, кто ты, – начала она, стараясь удержать его взгляд и ставя акцент на каждом слове. – Ты не ангел и не демон. Ты просто человек. Такой же, как я.
– Нет. Это не так.
– Ты испытываешь те же чувства, что и любой другой человек. Ты не мог быть там счастлив. Никто не смог бы. Ты не хочешь быть похороненным в Нигде. Если бы я была мертва, я бы возненавидела это место.
Последние слова она произнесла с такой силой, что и сама удивилась. Ангел отвернулся.
Джиллиан почувствовала свое преимущество. Она наступала.
– Да, возненавидела бы! Вертеться, как на привязи, вокруг одного и того же места, глядя на то, как другие живут и чувствуют. Быть ничем, заниматься ничем, не считая мелких пакостей, насылаемых на людей. Разве это жизнь?.. – Она осеклась, поняв свою ошибку.
Он болезненно усмехнулся:
– Жизни у меня нет.
– Ладно, не придирайся. Разве это существование? Ты знаешь, что я имела в виду. Это же гадко, мерзко, это отвратительно!
Лицо Ангела передернулось, как от боли. Он вихрем унесся от нее. И впервые с момента их встречи Джиллиан заметила, что он в смятении. Он метался, как животное в клетке, и его волосы развевались, будто на ветру...
Джиллиан торопилась закрепить отвоеванное преимущество.
– Это ничем не лучше, чем гнить там. – Она пнула сухую траву у могилы.
Он стремительно вернулся обратно, и глаза его сверкнули неестественно ярко.
– Джиллиан, ты что, не понимаешь? Я и есть там!
Вся ее кожа покрылась мурашками, и она на мгновение лишилась дара речи. Невероятным усилием воли она заставила себя успокоиться и спросила ровным голосом:
– В этой могиле?
– Нет, но я покажу тебе где. Хочешь?
Королевским жестом он пригласил ее спуститься с лестницы, пропуская вперед. Джиллиан заколебалась... и пошла, чувствуя его присутствие за спиной.
Сердце у нее дико колотилось. Они словно соревновались, кто кого быстрее уничтожит.
Но она должна была это сделать, должна заставить его говорить, добраться до его гнева, боли и отчаяния и все узнать.
Они соревновались, чья воля сильнее, кто крикнет громче, в ком меньше жалости, кто дольше продержится...
Приз – душа Ангела.
Она чуть не слетела с лестницы. Слишком темно, чтобы разобрать, куда ступаешь. «Кроме того, – отметила она про себя, – становится все холоднее». Что-то похожее на ледяной ветер пронеслось мимо нее – и сияние осветило тропинку впереди. Ангел шел по ней, не оставляя следов на снегу. Джиллиан, спотыкаясь, спешила за ним.
Они направлялись в сторону нового участка кладбища. И мимо него – на самый новый.
– Здесь, – сказал Ангел и повернулся к ней лицом. Его глаза блестели, словно от слез. Он стоял, облокотившись на могильный памятник, и освещал его сиянием собственного тела.
Джиллиан охватил озноб.
Это было именно то, что ей нужно, именно то, о чем она его просила... Но все же при виде его могилы у нее волосы встали дыбом.
Он похоронен здесь. Здесь, под этим могильным холмом, покоится тот, кому она так доверяла… и кого так любила... Под звук его голоса она засыпала вечером и просыпалась по утрам...
И этот человек, оказывается, лежит в гробу! Если только уже не рассыпался в прах. Нет ни золотых волос, ни прекрасного лица, ни мягкой улыбки... Осталось лишь прочесть его имя, выгравированное на камне.
– Я здесь, Джиллиан, – пропел он с завыванием из-за гранитной плиты, изображая из себя вампира. – Подойди и поздоровайся со мной.
Он рассмеялся... с ненавистью. Дико, безрассудно, горько. Сейчас он способен на все.
Но, вопреки логике, сковывавший Джиллиан ранее болезненный ужас вдруг рассеялся.
И слезы хлынули у нее из глаз в три ручья, леденея на щеках. Она рассеянно вытирала их, медленно опускаясь на колени перед могилой. Казалось, она забыла о том, что Ангел стоит рядом.
Джиллиан молитвенно сложила руки, склонила голову и застыла в немой мольбе Богу, божеству, кем бы он там ни был.
Потом она сняла перчатку и голой рукой аккуратно расчистила надпись.
На гранитной плите с округлым верхом было написано: «С любовью нашему сыну Гари Фаджеону».
– Гари Фаджеон, – прошептала она нежно и взглянула на фигуру за камнем. – Ты – Гари?
В ответ он попытался рассмеяться, но смех получился натянутым и фальшивым.
– Приятно познакомиться. Я жил в Стэрбеке, мы почти соседи.
Джиллиан опустила глаза. Дата рождения – восемнадцать лет назад. А дата смерти – прошлый год.
– Ты умер в прошлом году. Тебе всего семнадцать?!
– Маленькая дорожная авария, – объяснил он. – Я был мертвецки пьян.
И опять дико расхохотался.
Джиллиан вспомнила о своей задаче.
– Господи, неужели? Значит, ты на славу повеселился при жизни?
– Что есть жизнь? – Он зло оскалился. – «Гори, сгорай, короткая свеча...» или что-то в этом роде.
Джиллиан не позволила ему себя отвлечь.
– Что ты натворил? Самоубийство? Это и есть твое преступление? А что за незавершенное дело?
– А тебе необходимо все у меня выпытать, да?
Ладно, отступим, – он пока не поддается. Может, стоит испробовать некоторые женские приемы?
– Я думала, ты доверяешь мне, Ангел. Я думала, мы предназначены друг другу и у нас одна душа...
– Думала? Но теперь ты знаешь, что нет... потому что ты нашла свою настоящую любовь – – этого ублюдка. – Гари внезапно улыбнулся своей великолепной улыбкой. – Ну и пусть! Пускай у нас и не общая душа, но, знаешь, мы связаны. Мы родственники. Дальние, однако родство прослеживается.
Джиллиан уронила руки. Догадка поразила ее, она впилась в него взглядом. Нет, она была не совсем уверена.
Впрочем, она и раньше чувствовала...
– Тебя никогда не удивляло, почему у нас одинаковый цвет глаз? – Он смотрел на нее сверху вниз. И в обступившей их тьме глаза его сияли, как синее пламя. – Я имею в виду, они не совсем обычные. Такие глаза были у твоей прабабушки Элспет, а также у ее брата-близнеца Эммета.
Близнецы!
«Ну конечно! Потерянные дети Харман, сказала Мелусин. Элспет и Эммет».
– И ты...
Он ухмыльнулся.
– Неужели дошло? Да, я правнук Эммета.
Теперь Джиллиан многое поняла. Ее мысли неслись галопом.
– Так ты тоже колдун. Поэтому ты знаешь и заклинания, и магические ритуалы, и еще много чего. Но как ты узнал о своем происхождении?
– Пришли какие-то идиоты из Рассветного Круга, – сказал Гари. – Они искали потерянных колдунов и смогли вычислить потомков Эммета, Мне рассказали достаточно для того, чтобы я понял, какой силой обладаю. А потом я велел им убираться.
– Почему?
– Они лохи. Все, о чем они заботятся, – это свести вместе людей и обитателей ночи. Но я знал, что Царство Ночи – для меня. А люди вполне заслуживают того, что имеют.
Джиллиан замерзла. Пальцы покраснели и опухли. Она напрасно пыталась натянуть перчатку обратно на руку.
– Гари, ты человек. Частично, так же как и я.
– Нет. Мы выше их. Мы особенные...
– Мы не особенные. Мы не лучше, чем кто-либо другой.
Гари неприятно усмехнулся.
– Вот здесь ты ошибаешься. Создания ночи по праву рождения охотники. Есть законы, утверждающие это.
Джиллиан вздрогнула, и на сей раз уже не от ветра.
– На самом деле? Поэтому ты и заставил меня пойти в клуб? Ты хотел, чтобы они на меня поохотились?
– Нет, ну что за идиотка! – Глаза Гари вспыхнули. – Я же сказал, ты – одна из них. Я просто хотел, чтобы ты осознала это. Ты могла бы остаться и присоединиться к ним...
– Но зачем?
– Тогда ты стала бы такой же, как и я! И опять сильный порыв ветра. Обледеневшие ветви деревьев стонали, будто от боли.
– Но зачем?
– Тогда ты могла бы прийти ко мне в Потерянный Мир. Мы могли бы быть вместе. Навсегда. Если бы ты присоединилась к ним, ты бы уже никогда не смогла перейти на Другую Сторону...
– ...после смерти! Ты хотел, чтобы я умерла.
– Только сначала... – начал было смущенно оправдываться Гари.
Джиллиан взорвалась от возмущения.
– Ты все спланировал! Ты заманил меня. Скажешь, нет? Нет? Тот плач, что я услышала в лесу, – это был ты!
– Я...
– Все, что ты делал, ты делал для того, чтобы убить меня! И тогда я бы составила тебе там компанию!
– Я был так одинок!
Его слова подхватило эхо. Потом глаза Гари потемнели, и он отвернулся.
– Я был так одинок... – повторил он с таким отчаянием в голосе, что Джиллиан невольно шагнула к нему. – Однако же я не сделал этого. Я мог бы жить с тобой здесь...
– ...убив Дэвида и захватив его тело. Да, грандиозный план!
Он не шевельнулся. Джиллиан потянулась к нему, и ее рука прошла сквозь его плечо.
Она удивленно посмотрела на свою руку и тихо сказала:
– Гари, расскажи мне, что ты натворил. Какое такое незавершенное дело?
– И ты попытаешься отправить меня обратно.
–Да.
– А что, если я не хочу обратно!
– Ты должен! – Джиллиан настаивала, стиснув зубы. – Ты не принадлежишьбольше этому миру! Это больше не твой мир! И тебе нечего здесь делать, кроме... кроме того, чтобы творить зло! – Она тяжело вздохнула.
Он обернулся – снова этот дикий взгляд.
– Может быть, мне нравится творить зло.
– Ты не понимаешь. Я не позволю тебе. Я не собираюсь останавливаться или сдаваться. Я сделаю все, что потребуется, чтобы отправить тебя обратно.
– А вдруг у тебя больше не будет возможности?
Порыв ветра. И словно тысячи жгучих игл впились в лицо Джиллиан.
– А вдруг сейчас начнется буран?
– Гари, прекрати!
Метель сбивала ее с ног.
– Внезапно налетевший ураган, которого никто не ожидал.
– Гари...
Стало очень темно. Луну и звезды заволокло тучами. Джиллиан не видела ничего, кроме беснующегося вокруг снежного вихря. От холода она стучала зубами.
– А что, если машина Эми не заведется? Если что-то случилось с мотором...
– Не делай этого! Гари!
Теперь она уже не видела его. Он будто растворился в метели. Снег все сильнее бил ей в лицо.
– Никто не знает, где ты... Ах, как неблагоразумно с твоей стороны, Стрекоза. Нужно, чтобы кто-нибудь приглядывал за тобой.
Джиллиан ловила воздух открытым ртом. Она попыталась сделать шаг, но ветер прижал ее к чему-то твердому. К могильному камню.
Случилось именно то, чего она так боялась. Ее Ангел восстал против нее и стремился ее уничтожить. Но даже теперь она не отказалась от своего плана.
Ветер доносил до нее голос Гари:
– А что, если я просто уйду и оставлю тебя здесь ненадолго?
Глаза Джиллиан слезились, и слезы замерзали на ресницах. Она едва дышала. Но она собралась с силами и, хватаясь за могильный камень, крикнула:
– Ты не сможешь! Ты знаешь, что не сможешь!..
– Почему это?
Она ответила вопросом на вопрос:
– Почему ты не убил Дэвида?
Ответом послужило лишь завывание ветра.
В глазах сплошной туман. Обжигающий холод. Она пыталась держаться руками за камень, но пальцы всем онемели.
– Ты не смог, Гари! Ты не можешь убить человека. Когда дошло до дела – ты не смог!
Она ждала. Сначала она подумала, что ошиблась, что он оставил ее одну замерзать. Но потом она почувствовала, что ветер стихает. Снежная завеса стала прозрачнее. Снегопад прекратился. И в воздухе опять возник сияющий силуэт Гари. Она его ясно видела. Она видела даже выражение его глаз. В них была горечь, гнев и еще что-то, может быть, мольба.
– Я смог, Джиллиан. Это именно то, что я и сделал. Я убил человека.
Джиллиан содрогнулась.
«Какой ужас! Но может быть, тому было оправдание? Борьба. Самозащита...»
Она тихо спросила:
– Кого?
– Ты не догадываешься? Паулу Белицер.
Глава 16
– Нет-нет, это очень полезная информация. Замечательно! У меня появилась одна идея.
Она решительно повернулась, прошла через двери, не видя их, и вышла на площадь, не слыша рождественской музыки, которую наигрывал на свирели уличный музыкант.
Наконец-то она знала, куда ей идти.
Джиллиан поехала обратно на юг, в сторону Сомерсета, затем повернула на извилистую дорогу, ведущую на восток, в горы. За плавным поворотом она увидела раскинувшееся по обе стороны кладбище.
Это было старое, но все еще действующее кладбище. Обычное городское кладбище, разделенное на множество участков. Дедушка Тревор был совсем недавно похоронен здесь на новом участке кладбища. Однако на поросшем лесом холме находились и очень древние захоронения.
Что ж, если у нее и был шанс найти Ангела, то именно здесь.
Единственная дорожка на территорию старого кладбища вела к плохонькой деревянной лестнице, которая едва держалась на расшатанных рельсовых болтах. Цепляясь за перила, Джиллиан осторожно поднялась по ней. Наверху она остановилась и огляделась.
Высокая смоковница и дубы. Будто костлявые пальцы, они протянули свои черные ветви во все стороны. Солнце медленно садилось за горизонт, и в закатных лучах деревья отбрасывали длинные фиолетовые тени.
Джиллиан собралась с духом и крикнула громко, как только могла:
– Эй! Появись! Ты знаешь, чего я хочу!
Молчание.
«До чего глупо я выгляжу со стороны», – подумала Джиллиан и быстро отбросила от себя эту мысль. Зажав замерзшие руки под мышками, она снова закричала в безмолвную тишину:
– Эй! Ты меня слышишь? Я знаю, ты рядом! Эй, ты здесь?
Она толкнула ногой покрытый снегом могильный камень.
Конечно, ей нечего было делать здесь одной. Получить необходимую информацию о том, кем был Ангел при жизни, какое преступление он совершил или какое дело оставил незавершенным, можно было только от него самого.
Никто больше ей в этом не поможет.
– Это ты? – Джиллиан очистила от снега гранитную плиту и прочла: «Томас Эвинг, 1775. Пролил кровь и умер за Свободу». – Ты Томас Эвинг?
В порыве поднимающегося ветра обледеневшие ветви дерева над ее головой ударились друг о друга с хрустальным звоном.
– Нет, он слишком смел для тебя. А ты... обыкновенный трус.
Она стала расчищать надписи на других памятниках.
– Эй, может быть, ты Вильям Кэйс? «Погиб в расцвете молодости, свалившись с дилижанса» – это более похоже на тебя. Ты был Вильямом Кэйсом?
У тебя совсем пропала охота петь?
Джиллиан вздрогнула... от холодного ветра.
А то я подобрал для тебя подходящий репертуарчик.
И знакомый голос запел хрипло и мрачно:
«Призрак оперы здесь, в твоей голове...»
Да будет тебе, Ангел! Ты мог бы спеть и получше. Почему ты не позволяешь мне увидеть тебя? Боишься встретиться со мной лицом к лицу?
На снегу появился мерцающий свет – – прекрасное бледно-золотое свечение, переливающееся и мерцающее, как шелк. Свет усиливался. В глубине его появилась фигура. И через мгновение Ангел предстал перед нею. Его ступни едва касались снега.
Он выглядел самим совершенством. Прекрасный юноша в золотистом сиянии. Но теперь красота его пугала. Джиллиан знала, что за ней скрывается.
– Привет, – сказала она шепотом. – Полагаю, ты догадываешься, о чем я пришла поговорить с тобой.
– Нет, и меня это не волнует. Однако как неразумно прийти сюда одной! Кто-нибудь знает, где ты?
Джиллиан шагнула к нему и заглянула в его синие, как небо, глаза.
– Я знаю, кто ты, – начала она, стараясь удержать его взгляд и ставя акцент на каждом слове. – Ты не ангел и не демон. Ты просто человек. Такой же, как я.
– Нет. Это не так.
– Ты испытываешь те же чувства, что и любой другой человек. Ты не мог быть там счастлив. Никто не смог бы. Ты не хочешь быть похороненным в Нигде. Если бы я была мертва, я бы возненавидела это место.
Последние слова она произнесла с такой силой, что и сама удивилась. Ангел отвернулся.
Джиллиан почувствовала свое преимущество. Она наступала.
– Да, возненавидела бы! Вертеться, как на привязи, вокруг одного и того же места, глядя на то, как другие живут и чувствуют. Быть ничем, заниматься ничем, не считая мелких пакостей, насылаемых на людей. Разве это жизнь?.. – Она осеклась, поняв свою ошибку.
Он болезненно усмехнулся:
– Жизни у меня нет.
– Ладно, не придирайся. Разве это существование? Ты знаешь, что я имела в виду. Это же гадко, мерзко, это отвратительно!
Лицо Ангела передернулось, как от боли. Он вихрем унесся от нее. И впервые с момента их встречи Джиллиан заметила, что он в смятении. Он метался, как животное в клетке, и его волосы развевались, будто на ветру...
Джиллиан торопилась закрепить отвоеванное преимущество.
– Это ничем не лучше, чем гнить там. – Она пнула сухую траву у могилы.
Он стремительно вернулся обратно, и глаза его сверкнули неестественно ярко.
– Джиллиан, ты что, не понимаешь? Я и есть там!
Вся ее кожа покрылась мурашками, и она на мгновение лишилась дара речи. Невероятным усилием воли она заставила себя успокоиться и спросила ровным голосом:
– В этой могиле?
– Нет, но я покажу тебе где. Хочешь?
Королевским жестом он пригласил ее спуститься с лестницы, пропуская вперед. Джиллиан заколебалась... и пошла, чувствуя его присутствие за спиной.
Сердце у нее дико колотилось. Они словно соревновались, кто кого быстрее уничтожит.
Но она должна была это сделать, должна заставить его говорить, добраться до его гнева, боли и отчаяния и все узнать.
Они соревновались, чья воля сильнее, кто крикнет громче, в ком меньше жалости, кто дольше продержится...
Приз – душа Ангела.
Она чуть не слетела с лестницы. Слишком темно, чтобы разобрать, куда ступаешь. «Кроме того, – отметила она про себя, – становится все холоднее». Что-то похожее на ледяной ветер пронеслось мимо нее – и сияние осветило тропинку впереди. Ангел шел по ней, не оставляя следов на снегу. Джиллиан, спотыкаясь, спешила за ним.
Они направлялись в сторону нового участка кладбища. И мимо него – на самый новый.
– Здесь, – сказал Ангел и повернулся к ней лицом. Его глаза блестели, словно от слез. Он стоял, облокотившись на могильный памятник, и освещал его сиянием собственного тела.
Джиллиан охватил озноб.
Это было именно то, что ей нужно, именно то, о чем она его просила... Но все же при виде его могилы у нее волосы встали дыбом.
Он похоронен здесь. Здесь, под этим могильным холмом, покоится тот, кому она так доверяла… и кого так любила... Под звук его голоса она засыпала вечером и просыпалась по утрам...
И этот человек, оказывается, лежит в гробу! Если только уже не рассыпался в прах. Нет ни золотых волос, ни прекрасного лица, ни мягкой улыбки... Осталось лишь прочесть его имя, выгравированное на камне.
– Я здесь, Джиллиан, – пропел он с завыванием из-за гранитной плиты, изображая из себя вампира. – Подойди и поздоровайся со мной.
Он рассмеялся... с ненавистью. Дико, безрассудно, горько. Сейчас он способен на все.
Но, вопреки логике, сковывавший Джиллиан ранее болезненный ужас вдруг рассеялся.
И слезы хлынули у нее из глаз в три ручья, леденея на щеках. Она рассеянно вытирала их, медленно опускаясь на колени перед могилой. Казалось, она забыла о том, что Ангел стоит рядом.
Джиллиан молитвенно сложила руки, склонила голову и застыла в немой мольбе Богу, божеству, кем бы он там ни был.
Потом она сняла перчатку и голой рукой аккуратно расчистила надпись.
На гранитной плите с округлым верхом было написано: «С любовью нашему сыну Гари Фаджеону».
– Гари Фаджеон, – прошептала она нежно и взглянула на фигуру за камнем. – Ты – Гари?
В ответ он попытался рассмеяться, но смех получился натянутым и фальшивым.
– Приятно познакомиться. Я жил в Стэрбеке, мы почти соседи.
Джиллиан опустила глаза. Дата рождения – восемнадцать лет назад. А дата смерти – прошлый год.
– Ты умер в прошлом году. Тебе всего семнадцать?!
– Маленькая дорожная авария, – объяснил он. – Я был мертвецки пьян.
И опять дико расхохотался.
Джиллиан вспомнила о своей задаче.
– Господи, неужели? Значит, ты на славу повеселился при жизни?
– Что есть жизнь? – Он зло оскалился. – «Гори, сгорай, короткая свеча...» или что-то в этом роде.
Джиллиан не позволила ему себя отвлечь.
– Что ты натворил? Самоубийство? Это и есть твое преступление? А что за незавершенное дело?
– А тебе необходимо все у меня выпытать, да?
Ладно, отступим, – он пока не поддается. Может, стоит испробовать некоторые женские приемы?
– Я думала, ты доверяешь мне, Ангел. Я думала, мы предназначены друг другу и у нас одна душа...
– Думала? Но теперь ты знаешь, что нет... потому что ты нашла свою настоящую любовь – – этого ублюдка. – Гари внезапно улыбнулся своей великолепной улыбкой. – Ну и пусть! Пускай у нас и не общая душа, но, знаешь, мы связаны. Мы родственники. Дальние, однако родство прослеживается.
Джиллиан уронила руки. Догадка поразила ее, она впилась в него взглядом. Нет, она была не совсем уверена.
Впрочем, она и раньше чувствовала...
– Тебя никогда не удивляло, почему у нас одинаковый цвет глаз? – Он смотрел на нее сверху вниз. И в обступившей их тьме глаза его сияли, как синее пламя. – Я имею в виду, они не совсем обычные. Такие глаза были у твоей прабабушки Элспет, а также у ее брата-близнеца Эммета.
Близнецы!
«Ну конечно! Потерянные дети Харман, сказала Мелусин. Элспет и Эммет».
– И ты...
Он ухмыльнулся.
– Неужели дошло? Да, я правнук Эммета.
Теперь Джиллиан многое поняла. Ее мысли неслись галопом.
– Так ты тоже колдун. Поэтому ты знаешь и заклинания, и магические ритуалы, и еще много чего. Но как ты узнал о своем происхождении?
– Пришли какие-то идиоты из Рассветного Круга, – сказал Гари. – Они искали потерянных колдунов и смогли вычислить потомков Эммета, Мне рассказали достаточно для того, чтобы я понял, какой силой обладаю. А потом я велел им убираться.
– Почему?
– Они лохи. Все, о чем они заботятся, – это свести вместе людей и обитателей ночи. Но я знал, что Царство Ночи – для меня. А люди вполне заслуживают того, что имеют.
Джиллиан замерзла. Пальцы покраснели и опухли. Она напрасно пыталась натянуть перчатку обратно на руку.
– Гари, ты человек. Частично, так же как и я.
– Нет. Мы выше их. Мы особенные...
– Мы не особенные. Мы не лучше, чем кто-либо другой.
Гари неприятно усмехнулся.
– Вот здесь ты ошибаешься. Создания ночи по праву рождения охотники. Есть законы, утверждающие это.
Джиллиан вздрогнула, и на сей раз уже не от ветра.
– На самом деле? Поэтому ты и заставил меня пойти в клуб? Ты хотел, чтобы они на меня поохотились?
– Нет, ну что за идиотка! – Глаза Гари вспыхнули. – Я же сказал, ты – одна из них. Я просто хотел, чтобы ты осознала это. Ты могла бы остаться и присоединиться к ним...
– Но зачем?
– Тогда ты стала бы такой же, как и я! И опять сильный порыв ветра. Обледеневшие ветви деревьев стонали, будто от боли.
– Но зачем?
– Тогда ты могла бы прийти ко мне в Потерянный Мир. Мы могли бы быть вместе. Навсегда. Если бы ты присоединилась к ним, ты бы уже никогда не смогла перейти на Другую Сторону...
– ...после смерти! Ты хотел, чтобы я умерла.
– Только сначала... – начал было смущенно оправдываться Гари.
Джиллиан взорвалась от возмущения.
– Ты все спланировал! Ты заманил меня. Скажешь, нет? Нет? Тот плач, что я услышала в лесу, – это был ты!
– Я...
– Все, что ты делал, ты делал для того, чтобы убить меня! И тогда я бы составила тебе там компанию!
– Я был так одинок!
Его слова подхватило эхо. Потом глаза Гари потемнели, и он отвернулся.
– Я был так одинок... – повторил он с таким отчаянием в голосе, что Джиллиан невольно шагнула к нему. – Однако же я не сделал этого. Я мог бы жить с тобой здесь...
– ...убив Дэвида и захватив его тело. Да, грандиозный план!
Он не шевельнулся. Джиллиан потянулась к нему, и ее рука прошла сквозь его плечо.
Она удивленно посмотрела на свою руку и тихо сказала:
– Гари, расскажи мне, что ты натворил. Какое такое незавершенное дело?
– И ты попытаешься отправить меня обратно.
–Да.
– А что, если я не хочу обратно!
– Ты должен! – Джиллиан настаивала, стиснув зубы. – Ты не принадлежишьбольше этому миру! Это больше не твой мир! И тебе нечего здесь делать, кроме... кроме того, чтобы творить зло! – Она тяжело вздохнула.
Он обернулся – снова этот дикий взгляд.
– Может быть, мне нравится творить зло.
– Ты не понимаешь. Я не позволю тебе. Я не собираюсь останавливаться или сдаваться. Я сделаю все, что потребуется, чтобы отправить тебя обратно.
– А вдруг у тебя больше не будет возможности?
Порыв ветра. И словно тысячи жгучих игл впились в лицо Джиллиан.
– А вдруг сейчас начнется буран?
– Гари, прекрати!
Метель сбивала ее с ног.
– Внезапно налетевший ураган, которого никто не ожидал.
– Гари...
Стало очень темно. Луну и звезды заволокло тучами. Джиллиан не видела ничего, кроме беснующегося вокруг снежного вихря. От холода она стучала зубами.
– А что, если машина Эми не заведется? Если что-то случилось с мотором...
– Не делай этого! Гари!
Теперь она уже не видела его. Он будто растворился в метели. Снег все сильнее бил ей в лицо.
– Никто не знает, где ты... Ах, как неблагоразумно с твоей стороны, Стрекоза. Нужно, чтобы кто-нибудь приглядывал за тобой.
Джиллиан ловила воздух открытым ртом. Она попыталась сделать шаг, но ветер прижал ее к чему-то твердому. К могильному камню.
Случилось именно то, чего она так боялась. Ее Ангел восстал против нее и стремился ее уничтожить. Но даже теперь она не отказалась от своего плана.
Ветер доносил до нее голос Гари:
– А что, если я просто уйду и оставлю тебя здесь ненадолго?
Глаза Джиллиан слезились, и слезы замерзали на ресницах. Она едва дышала. Но она собралась с силами и, хватаясь за могильный камень, крикнула:
– Ты не сможешь! Ты знаешь, что не сможешь!..
– Почему это?
Она ответила вопросом на вопрос:
– Почему ты не убил Дэвида?
Ответом послужило лишь завывание ветра.
В глазах сплошной туман. Обжигающий холод. Она пыталась держаться руками за камень, но пальцы всем онемели.
– Ты не смог, Гари! Ты не можешь убить человека. Когда дошло до дела – ты не смог!
Она ждала. Сначала она подумала, что ошиблась, что он оставил ее одну замерзать. Но потом она почувствовала, что ветер стихает. Снежная завеса стала прозрачнее. Снегопад прекратился. И в воздухе опять возник сияющий силуэт Гари. Она его ясно видела. Она видела даже выражение его глаз. В них была горечь, гнев и еще что-то, может быть, мольба.
– Я смог, Джиллиан. Это именно то, что я и сделал. Я убил человека.
Джиллиан содрогнулась.
«Какой ужас! Но может быть, тому было оправдание? Борьба. Самозащита...»
Она тихо спросила:
– Кого?
– Ты не догадываешься? Паулу Белицер.
Глава 16
Джиллиан остолбенела, словно ее запорошенное снегом тело превратилось в лед. Это было худшее, самое худшее из всего, что она могла себе представить.
«Он убил ребенка!»
– Ты убил маленькую девочку, которая пропала в прошлом году на Хиллкрест Роуд.
Странно, именно о ней подумала Джиллиан, хотя это было совершенно неразумно, когда услышала в лесу детский плач.
– Я исполнял заклинание, – пробормотал Гари, – великое заклинание. Я быстро всему научился. Это было заклинание на огонь – поэтому я ушел в лес. В снег, где нечему гореть. Девчонка выскочила совершенно неожиданно. Она бежала за своей собакой.
Он смотрел в пространство невидящим взглядом, лицо его смертельно побледнело. Нет, Гари выглядел не ночным охотником, а, скорее, жертвой. Джиллиан понимала, он был не с ней в ту минуту: он был далеко, с Паулой.
– Они прорвали круг, очерченный для ритуала. Все произошло слишком быстро. Огонь был везде – огромная белая вспышка, как молния. Затем все исчезло. – Он помолчал. – Собака успела выбежать, а она нет.
Джиллиан закрыла глаза, пытаясь представить себе...
– О боже! – И тут у нее внутри все перевернулось. – Гари...
– Я положил ее тело в машину. Я хотел отвезти ее в больницу, но она была мертва. И я... я испугался. В конце концов я остановился и закопал ее в лесу.
– Гари, Гари...
– Я приехал домой. И пошел на вечеринку. Видишь, при жизни я был легкомысленным парнем. Все больше по тусовкам... Думал лишь о развлечениях и о себе, о себе, о себе! В этом вся жизнь колдунов.
Впервые его чувство вырвалось наружу – это была ненависть. Он ненавидел себя.
– Я напился, отчаянно напился.
Джиллиан догадалась.
– Ты никому не сказал!
– На обратном пути я разбил машину о дерево. Вот и все. – Он рассмеялся, но это трудно было назвать смехом. – Я очнулся в Потерянном Мире. Там не с кем говорить, не к кому прикоснуться, но оттуда можно все видеть. Я наблюдал за тем, как ее искали. Они прошли всего в шаге от ее тела.
Джиллиан отвернулась, пытаясь удержать слезы. У нее внутри будто что-то сломалось. Это же несправедливо! Впрочем, у нее не было времени на философские размышления.
Допустим, на самом деле он не виноват... разве теперь это имеет значение? Исполнил роль – получи по заслугам. Гари сыграл свою роль плохо.
У него было все: прекрасная внешность, проницательный ум и огромная колдовская сила. И все это он растратил.
Неважно. Начнем с того, что есть.
– Гари, ты должен сказать мне, где она. Ты что, не понимаешь? Это и есть твое незаконченное дело. Ее родители не знают... – Джиллиан говорила, глотая слезы и напрасно стараясь сдержать дрожь в голосе, – ...жива она или мертва. Ты не думаешь, что им нужно знать это?
Продолжительная пауза. Затем он сказал, как упрямый ребенок:
– Я никуда не хочу идти.
«Испуганный ребенок», – подумала Джиллиан. Но она не отвернулась от него.
– Гари, они имеют право знать, – уговаривала она его мягко. – Когда они успокоятся...
Он почти закричал:
– И что с того?! Мне все равно нет покоя! – Он не просто испуган – он в панике. – Мне некуда идти. Они не примут меня!
Джиллиан покачала головой. Ей нечем было его утешить.
– Все равно мы должны. Я останусь с тобой, если хочешь. Ведь мы родственники, Гари. – Потом очень тихо она попросила: – Отведи меня к Пауле.
Он долго молчал. Джиллиан показалось, что она никогда в жизни не ждала так долго. Гари смотрел куда-то в ночное небо, и его глаза были полны горечи.
Наконец он перевел взгляд на нее и кивнул.
– Здесь?
Дэвид наклонился и прикоснулся рукой к сугробу. Его темные глаза смотрели на Джиллиан немного испуганно. Но губы были решительно сжаты.
– Да. Как раз здесь.
– Странное место...
Дэвид принялся работать лопатой. Джиллиан отгребала снег, скатывая снежные комья. Она старалась думать о том, как делала это в детстве, как весело и забавно ей было тогда. Она упорно цеплялась за эту мысль до тех пор, пока Дэвид не сказал:
– Я нашел ее.
Джиллиан отступила назад, отряхивая рукава и перчатки.
День был ясный, и полуденное солнце ярко сияло в холодном голубом небе. От маленькой полянки веяло покоем – вечным покоем. Нетронутую белизну снега нарушал лишь тоненький след мышки-полевки, которая устроила здесь свою норку.
Джиллиан пару раз глубоко вздохнула, сжала кулаки и с опаской посмотрела на сугроб.
Дэвид раскопал не так уж много. Он стоял на коленях перед вырытой им неглубокой канавой, на дне ее четко выделялся обгоревший кусок красного вязаного шарфа.
Джиллиан расплакалась.
– Давай скажем, что в последний учебный день перед Рождеством мы отпросились с уроков, чтобы поиграть в снежки в лесу. И решили построить снежную крепость...
– ...и случайно нашли тело. – Дэвид встал и положил ей руку на плечо. – Звучит весьма странно, но все же не так странно, как правда.
– Разве нас могут заподозрить? Мы даже не были знакомы с Паулой Белицер. Они поймут, что она была убита, потому что тело закопали. Но они никогда не узнают, как она погибла. Подумают, что кто-то пытался сжечь тело, чтобы избавиться от него.
Дэвид обнял ее за талию, и она прижалась к нему. Они стояли так несколько минут, поддерживая друг друга. Теперь это казалось таким естественным. И раньше он столь же просто, не колеблясь ни минуты, согласился откопать тело... а Джиллиан даже не удивилась. Она ожидала именно этого. У них ведь одна душа. Они вместе. Наконец он тихо спросил:
– Ты готова?
– Да.
Они вышли из леса, и Дэвид спросил еще тише:
– Он здесь?
– Нет. Я не видела его с того момента, как он показал мне это место. Он просто исчез и больше не говорит со мной.
Дэвид крепко прижал ее к себе.
Господин Белицер приехал поздно, когда почти все полицейские машины уже уехали.
Было слишком темно и ничего не видно. Вот уже час, как Дэвид уговаривал Джиллиан уйти отсюда. Родители тоже торопили Джиллиан. Они были здесь. И мама и папа. То и дело подходили к ней, брали за руку. Отец Дэвида и его мачеха стояли тут же невдалеке.
Последние несколько дней оказались тяжелыми, для всех и собрали всех вместе. Дэвид был бледен, но держался спокойно, Джиллиан отчаянно дрожала, но никак не соглашалась уйти.
По крайней мере, никто не заподозрил их в убийстве Паулы Белицер.
И вот теперь приехал отец Паулы. Один. Приехал, чтобы увидеть последнее пристанище своей дочери, хотя следователь уже увез ее тело.
Полиция пропустила его, и он пошел на полянку, светя под ноги карманным фонариком.
Джиллиан потянула Дэвида за руку.
Он секунду сопротивлялся, но потом последовал за ней. Джиллиан услышала шепот за спиной. Что они делают? Зачем они пошли за несчастным отцом Паулы? Боже – это же бесчеловечно! Однако никто не решился остановись их.
Они шли на небольшом расстоянии от Белицера. Джиллиан старалась заглянуть ему в лицо.
Проблема в том, что она многого не знала о духах. Она, например, не знала, как теперь освободить Гари из Потерянного Мира. Что сказать отцу Паулы? Как объяснить, что тот, кто совершил убийство, жалеет об этом, хотя и не может сам покаяться?
Она могла бы попасться, проявив слишком большой интерес и излишнюю осведомленность в преступлении. Но странно, все это не очень ее пугало – не так, как должно было. Они с Гари родственники, и, значит, она будет платить по его долгам. Она должна все расправить! Но как?!
Пока она стояла в нерешительности, Белицер опустился на колени на истоптанный снег.
О господи! Как больно! Если бы сильные руки не поддерживали Джиллиан, она бы просто упала.
Но Дэвид крепко держал ее. Он опустил голову и зарылся лицом в ее волосы. Джиллиан не могла отвести взгляда от человека на коленях.
Он плакал. Она никогда не видела, чтобы мужчина в его возрасте плакал, и от этого было больно и страшно. Он долго стоял на коленях, его пальто расстегнулось и накрыло снег... Однако, когда он поднял голову, она заметила, что в его лице появилось что-то похожее на облегчение... умиротворение.
– Я знаю, моя дочь теперь в лучшем мире, – чуть слышно проговорил он. – И кто бы ни совершил это убийство, я прощаю его.
Холодная молния пронзила сердце Джиллиан, и потом по телу разлилось тепло. Она разревелась. Безудержно. Слезы ручьями полились из глаз. В то же время душа ее наполнилась надеждой. Потом она почувствовала, как Дэвид вздрогнул и резко поднял голову. Его взгляд был прикован к чему-то поверх головы Белицера.
Там в небе парил Гари Фаджеон.
Он плакал, повторяя снова и снова: «...мне жаль, мне так жаль...»
Прощение было испрошено и получено. Ну, пусть не совсем в том порядке.
Вот оно.
У Джиллиан задрожали колени.
Дэвид прошептал:
– Ты видишь?
Но, кроме них, никто больше не видел его. Белицер поднялся с колен и прошел мимо – обратно к шоссе.
Дэвид все еще смотрел на Гари.
– – Значит, вот как он выглядит. Неудивительно, что ты решила...
– ...что он ангел, – договорила за него Джиллиан.
Но... почему Гари все еще здесь? Разве прощения недостаточно, чтобы освободить его? Или есть что-то еще, что надо сделать?
Гари повернулся к ней. Его щеки были мокрыми от слез.
– Подойди, – попросил он. – Мне надо кое-что тебе сказать.
Джиллиан шагнула вперед и потянула Дэвида за руку. Гари повел их через заросли на другую поляну. Деревья и темнота обступили их и скрыли от окриков полиции и гула шоссе.
Джиллиан уже догадалась, зачем Гари спустился и встал перед ними. Но она решила – пусть лучше сам скажет.
– Нужно, чтобы и ты простила меня.
– Я прощаю тебя, – с готовностью ответила Джиллиан.
– Нет, ты не знаешь... Я совершал ужасные вещи по отношению к тебе. Я пытался уничтожить тебя, развратить твою душу.
– Я знаю. Но ты сделал и много хорошего. Ты помог мне... повзрослеть.
Ангел помог Джиллиан победить ее страхи. Приобрести уверенность в себе. Узнать о ее колдовском происхождении. И найти свою половинку.
И он был близок ей настолько, насколько не сможет быть близким никто другой.
–Ты... – Джиллиан опять чуть не расплакалась. – Я буду скучать по тебе.
Он стоял перед ней и бледно светился. Она заметила, что у него круги под глазами. Но губы его улыбались. И ей показалось, что он стал еще прекраснее.
– Все будет хорошо, – сказал он мягко, – … для тебя. Твоей маме становится лучше. Джиллиан кивнула.
– Я навестил Таню и Ким. С ними тоже все будет в порядке. У Тани все пальцы целы.
– Я знаю.
– Тебе надо зайти к Мелусин. Ты можешь очень помочь Рассветному Кругу. А они помогут тебе разобраться с Царством Ночи.
– Хорошо.
– И может быть, тебе стоит в школе поговорить с Дэрил. У нее есть секрет, о котором Ким сплетничала прошлым летом. Дело в том...
– Стоп, Гари! – Джиллиан протестующе подняла руку. – Я ничего не хочу знать. Дэрил, если захочет, и сама обо всем мне расскажет. А если нет – то нет. Отныне я буду действовать самостоятельно.
Она уже начала думать о школе. Последнюю ночь она лежала одна в комнате и размышляла. Все должно перемениться. На удивление легко она разобралась, кто в ее компании чего стоил.
Аманда-Предводительница, и Штеффи-Певица, и Дж.З.-Модель совсем не плохие. Не лучше и не хуже, чем и другие, не столь классные девочки. Она была бы не прочь сохранить с ними приятельские отношения.
Дэрил – нет, не Дэрил-Богачка, а просто Дэрил – очень хорошая. Похоже, они станут настоящими подругами. И конечно, Эми, которой она многим обязана.
Что же касается других: Тани, Ким, Кори, Брюса и Мэкона, – то Джиллиан совсем не хотела с ними знаться. Не беда, если ее никогда больше не пригласят на клевую тусовку.
– И я действительно не хочу знать, Гари, пыталась ли Дж. З. покончить с собой, – сказала она.
Он помолчал. Взглянул на нее сияющими глазами:
– Хорошо. Ты и сама со всем прекрасно справишься.
И впервые он перевел взгляд на Дэвида. Мгновение они в упор смотрели друг на друга. Не враждебно. Просто изучающе.
Потом Гари повернулся к Джиллиан и тихо сказал:
– Вот еще что: я передумал убивать его не потому, что не смог бы убить человека. Просто я не хотел, чтобы ты возненавидела меня навеки.
О, Гари!..
Джиллиан протянула к нему руку. Он тоже. Их пальцы встретились, проникая друг в друга... но они не могли коснуться друг друга. И никогда не смогут.
И вдруг лицо Гари изменилось. Он обернулся и поднял голову вверх, в темное, звездное небо.
Джиллиан ничего не смогла там увидеть. Но она почувствовала... какое-то движение... что-то надвигалось...
Гари был подхвачен ветром, словно опавший лист.
Его рука все еще тянулась к ней, но он уже был в воздухе. Удивленное выражение лица Гари сменилось благоговением. И затем радостью. Радостью и... прозрением.
– Мне надо идти, – сказал он.
Джиллиан вглядывалась в темное небо. Но ничего не видела. Ни туннеля, ни поляны. Куда идти? Неужели снова в Потерянный Мир?
Небосклон пересек сверкающий луч.
Он был цвета солнечного зайчика на снегу. Невероятно яркий, но смотреть на него было не больно. Он переливался всеми цветами и оттенками, и вместе они составляли белый.
– Гари...
С ним что-то происходило. Он удалялся не двигаясь. Таял. Исчезал в Небытии. Она теряла его.
– Прощай, Гари!
Свет тоже постепенно таял. Но перед тем как совсем исчезнуть, он вдруг принял форму. Огромная белокрылая тень заслонила собою Гари.
На краткий миг Джиллиан почувствовала, что крылья коснулись и ее, окутав умиротворением и... любовью.
Свет пропал вместе с Гари. И все вокруг стало прежним.
– Ты видел это? – прошептала Джиллиан сдавленным голосом.
– Кажется, да. – Дэвид был потрясен, в его глазах застыло удивление. – Может... ангелы действительно существуют?
Он стоял, задрав голову.
– Смотри! Звезды...
Не звезды... больше похоже на звездную пыль. Хрустальные искорки света – замерзшая красота – сыпались вниз.
– Но на небе нет ни облачка...
– Уже есть... – И едва Дэвид сказал это, звезды исчезли за облаками.
Джиллиан почувствовала холодное прикосновение к щеке. Как поцелуй.
Но это просто обычный снег, обыкновенное волшебство. Они с Дэвидом стояли, взявшись за руки, и смотрели, как падает снег, благословляя ночь.
«Он убил ребенка!»
– Ты убил маленькую девочку, которая пропала в прошлом году на Хиллкрест Роуд.
Странно, именно о ней подумала Джиллиан, хотя это было совершенно неразумно, когда услышала в лесу детский плач.
– Я исполнял заклинание, – пробормотал Гари, – великое заклинание. Я быстро всему научился. Это было заклинание на огонь – поэтому я ушел в лес. В снег, где нечему гореть. Девчонка выскочила совершенно неожиданно. Она бежала за своей собакой.
Он смотрел в пространство невидящим взглядом, лицо его смертельно побледнело. Нет, Гари выглядел не ночным охотником, а, скорее, жертвой. Джиллиан понимала, он был не с ней в ту минуту: он был далеко, с Паулой.
– Они прорвали круг, очерченный для ритуала. Все произошло слишком быстро. Огонь был везде – огромная белая вспышка, как молния. Затем все исчезло. – Он помолчал. – Собака успела выбежать, а она нет.
Джиллиан закрыла глаза, пытаясь представить себе...
– О боже! – И тут у нее внутри все перевернулось. – Гари...
– Я положил ее тело в машину. Я хотел отвезти ее в больницу, но она была мертва. И я... я испугался. В конце концов я остановился и закопал ее в лесу.
– Гари, Гари...
– Я приехал домой. И пошел на вечеринку. Видишь, при жизни я был легкомысленным парнем. Все больше по тусовкам... Думал лишь о развлечениях и о себе, о себе, о себе! В этом вся жизнь колдунов.
Впервые его чувство вырвалось наружу – это была ненависть. Он ненавидел себя.
– Я напился, отчаянно напился.
Джиллиан догадалась.
– Ты никому не сказал!
– На обратном пути я разбил машину о дерево. Вот и все. – Он рассмеялся, но это трудно было назвать смехом. – Я очнулся в Потерянном Мире. Там не с кем говорить, не к кому прикоснуться, но оттуда можно все видеть. Я наблюдал за тем, как ее искали. Они прошли всего в шаге от ее тела.
Джиллиан отвернулась, пытаясь удержать слезы. У нее внутри будто что-то сломалось. Это же несправедливо! Впрочем, у нее не было времени на философские размышления.
Допустим, на самом деле он не виноват... разве теперь это имеет значение? Исполнил роль – получи по заслугам. Гари сыграл свою роль плохо.
У него было все: прекрасная внешность, проницательный ум и огромная колдовская сила. И все это он растратил.
Неважно. Начнем с того, что есть.
– Гари, ты должен сказать мне, где она. Ты что, не понимаешь? Это и есть твое незаконченное дело. Ее родители не знают... – Джиллиан говорила, глотая слезы и напрасно стараясь сдержать дрожь в голосе, – ...жива она или мертва. Ты не думаешь, что им нужно знать это?
Продолжительная пауза. Затем он сказал, как упрямый ребенок:
– Я никуда не хочу идти.
«Испуганный ребенок», – подумала Джиллиан. Но она не отвернулась от него.
– Гари, они имеют право знать, – уговаривала она его мягко. – Когда они успокоятся...
Он почти закричал:
– И что с того?! Мне все равно нет покоя! – Он не просто испуган – он в панике. – Мне некуда идти. Они не примут меня!
Джиллиан покачала головой. Ей нечем было его утешить.
– Все равно мы должны. Я останусь с тобой, если хочешь. Ведь мы родственники, Гари. – Потом очень тихо она попросила: – Отведи меня к Пауле.
Он долго молчал. Джиллиан показалось, что она никогда в жизни не ждала так долго. Гари смотрел куда-то в ночное небо, и его глаза были полны горечи.
Наконец он перевел взгляд на нее и кивнул.
– Здесь?
Дэвид наклонился и прикоснулся рукой к сугробу. Его темные глаза смотрели на Джиллиан немного испуганно. Но губы были решительно сжаты.
– Да. Как раз здесь.
– Странное место...
Дэвид принялся работать лопатой. Джиллиан отгребала снег, скатывая снежные комья. Она старалась думать о том, как делала это в детстве, как весело и забавно ей было тогда. Она упорно цеплялась за эту мысль до тех пор, пока Дэвид не сказал:
– Я нашел ее.
Джиллиан отступила назад, отряхивая рукава и перчатки.
День был ясный, и полуденное солнце ярко сияло в холодном голубом небе. От маленькой полянки веяло покоем – вечным покоем. Нетронутую белизну снега нарушал лишь тоненький след мышки-полевки, которая устроила здесь свою норку.
Джиллиан пару раз глубоко вздохнула, сжала кулаки и с опаской посмотрела на сугроб.
Дэвид раскопал не так уж много. Он стоял на коленях перед вырытой им неглубокой канавой, на дне ее четко выделялся обгоревший кусок красного вязаного шарфа.
Джиллиан расплакалась.
– Давай скажем, что в последний учебный день перед Рождеством мы отпросились с уроков, чтобы поиграть в снежки в лесу. И решили построить снежную крепость...
– ...и случайно нашли тело. – Дэвид встал и положил ей руку на плечо. – Звучит весьма странно, но все же не так странно, как правда.
– Разве нас могут заподозрить? Мы даже не были знакомы с Паулой Белицер. Они поймут, что она была убита, потому что тело закопали. Но они никогда не узнают, как она погибла. Подумают, что кто-то пытался сжечь тело, чтобы избавиться от него.
Дэвид обнял ее за талию, и она прижалась к нему. Они стояли так несколько минут, поддерживая друг друга. Теперь это казалось таким естественным. И раньше он столь же просто, не колеблясь ни минуты, согласился откопать тело... а Джиллиан даже не удивилась. Она ожидала именно этого. У них ведь одна душа. Они вместе. Наконец он тихо спросил:
– Ты готова?
– Да.
Они вышли из леса, и Дэвид спросил еще тише:
– Он здесь?
– Нет. Я не видела его с того момента, как он показал мне это место. Он просто исчез и больше не говорит со мной.
Дэвид крепко прижал ее к себе.
Господин Белицер приехал поздно, когда почти все полицейские машины уже уехали.
Было слишком темно и ничего не видно. Вот уже час, как Дэвид уговаривал Джиллиан уйти отсюда. Родители тоже торопили Джиллиан. Они были здесь. И мама и папа. То и дело подходили к ней, брали за руку. Отец Дэвида и его мачеха стояли тут же невдалеке.
Последние несколько дней оказались тяжелыми, для всех и собрали всех вместе. Дэвид был бледен, но держался спокойно, Джиллиан отчаянно дрожала, но никак не соглашалась уйти.
По крайней мере, никто не заподозрил их в убийстве Паулы Белицер.
И вот теперь приехал отец Паулы. Один. Приехал, чтобы увидеть последнее пристанище своей дочери, хотя следователь уже увез ее тело.
Полиция пропустила его, и он пошел на полянку, светя под ноги карманным фонариком.
Джиллиан потянула Дэвида за руку.
Он секунду сопротивлялся, но потом последовал за ней. Джиллиан услышала шепот за спиной. Что они делают? Зачем они пошли за несчастным отцом Паулы? Боже – это же бесчеловечно! Однако никто не решился остановись их.
Они шли на небольшом расстоянии от Белицера. Джиллиан старалась заглянуть ему в лицо.
Проблема в том, что она многого не знала о духах. Она, например, не знала, как теперь освободить Гари из Потерянного Мира. Что сказать отцу Паулы? Как объяснить, что тот, кто совершил убийство, жалеет об этом, хотя и не может сам покаяться?
Она могла бы попасться, проявив слишком большой интерес и излишнюю осведомленность в преступлении. Но странно, все это не очень ее пугало – не так, как должно было. Они с Гари родственники, и, значит, она будет платить по его долгам. Она должна все расправить! Но как?!
Пока она стояла в нерешительности, Белицер опустился на колени на истоптанный снег.
О господи! Как больно! Если бы сильные руки не поддерживали Джиллиан, она бы просто упала.
Но Дэвид крепко держал ее. Он опустил голову и зарылся лицом в ее волосы. Джиллиан не могла отвести взгляда от человека на коленях.
Он плакал. Она никогда не видела, чтобы мужчина в его возрасте плакал, и от этого было больно и страшно. Он долго стоял на коленях, его пальто расстегнулось и накрыло снег... Однако, когда он поднял голову, она заметила, что в его лице появилось что-то похожее на облегчение... умиротворение.
– Я знаю, моя дочь теперь в лучшем мире, – чуть слышно проговорил он. – И кто бы ни совершил это убийство, я прощаю его.
Холодная молния пронзила сердце Джиллиан, и потом по телу разлилось тепло. Она разревелась. Безудержно. Слезы ручьями полились из глаз. В то же время душа ее наполнилась надеждой. Потом она почувствовала, как Дэвид вздрогнул и резко поднял голову. Его взгляд был прикован к чему-то поверх головы Белицера.
Там в небе парил Гари Фаджеон.
Он плакал, повторяя снова и снова: «...мне жаль, мне так жаль...»
Прощение было испрошено и получено. Ну, пусть не совсем в том порядке.
Вот оно.
У Джиллиан задрожали колени.
Дэвид прошептал:
– Ты видишь?
Но, кроме них, никто больше не видел его. Белицер поднялся с колен и прошел мимо – обратно к шоссе.
Дэвид все еще смотрел на Гари.
– – Значит, вот как он выглядит. Неудивительно, что ты решила...
– ...что он ангел, – договорила за него Джиллиан.
Но... почему Гари все еще здесь? Разве прощения недостаточно, чтобы освободить его? Или есть что-то еще, что надо сделать?
Гари повернулся к ней. Его щеки были мокрыми от слез.
– Подойди, – попросил он. – Мне надо кое-что тебе сказать.
Джиллиан шагнула вперед и потянула Дэвида за руку. Гари повел их через заросли на другую поляну. Деревья и темнота обступили их и скрыли от окриков полиции и гула шоссе.
Джиллиан уже догадалась, зачем Гари спустился и встал перед ними. Но она решила – пусть лучше сам скажет.
– Нужно, чтобы и ты простила меня.
– Я прощаю тебя, – с готовностью ответила Джиллиан.
– Нет, ты не знаешь... Я совершал ужасные вещи по отношению к тебе. Я пытался уничтожить тебя, развратить твою душу.
– Я знаю. Но ты сделал и много хорошего. Ты помог мне... повзрослеть.
Ангел помог Джиллиан победить ее страхи. Приобрести уверенность в себе. Узнать о ее колдовском происхождении. И найти свою половинку.
И он был близок ей настолько, насколько не сможет быть близким никто другой.
–Ты... – Джиллиан опять чуть не расплакалась. – Я буду скучать по тебе.
Он стоял перед ней и бледно светился. Она заметила, что у него круги под глазами. Но губы его улыбались. И ей показалось, что он стал еще прекраснее.
– Все будет хорошо, – сказал он мягко, – … для тебя. Твоей маме становится лучше. Джиллиан кивнула.
– Я навестил Таню и Ким. С ними тоже все будет в порядке. У Тани все пальцы целы.
– Я знаю.
– Тебе надо зайти к Мелусин. Ты можешь очень помочь Рассветному Кругу. А они помогут тебе разобраться с Царством Ночи.
– Хорошо.
– И может быть, тебе стоит в школе поговорить с Дэрил. У нее есть секрет, о котором Ким сплетничала прошлым летом. Дело в том...
– Стоп, Гари! – Джиллиан протестующе подняла руку. – Я ничего не хочу знать. Дэрил, если захочет, и сама обо всем мне расскажет. А если нет – то нет. Отныне я буду действовать самостоятельно.
Она уже начала думать о школе. Последнюю ночь она лежала одна в комнате и размышляла. Все должно перемениться. На удивление легко она разобралась, кто в ее компании чего стоил.
Аманда-Предводительница, и Штеффи-Певица, и Дж.З.-Модель совсем не плохие. Не лучше и не хуже, чем и другие, не столь классные девочки. Она была бы не прочь сохранить с ними приятельские отношения.
Дэрил – нет, не Дэрил-Богачка, а просто Дэрил – очень хорошая. Похоже, они станут настоящими подругами. И конечно, Эми, которой она многим обязана.
Что же касается других: Тани, Ким, Кори, Брюса и Мэкона, – то Джиллиан совсем не хотела с ними знаться. Не беда, если ее никогда больше не пригласят на клевую тусовку.
– И я действительно не хочу знать, Гари, пыталась ли Дж. З. покончить с собой, – сказала она.
Он помолчал. Взглянул на нее сияющими глазами:
– Хорошо. Ты и сама со всем прекрасно справишься.
И впервые он перевел взгляд на Дэвида. Мгновение они в упор смотрели друг на друга. Не враждебно. Просто изучающе.
Потом Гари повернулся к Джиллиан и тихо сказал:
– Вот еще что: я передумал убивать его не потому, что не смог бы убить человека. Просто я не хотел, чтобы ты возненавидела меня навеки.
О, Гари!..
Джиллиан протянула к нему руку. Он тоже. Их пальцы встретились, проникая друг в друга... но они не могли коснуться друг друга. И никогда не смогут.
И вдруг лицо Гари изменилось. Он обернулся и поднял голову вверх, в темное, звездное небо.
Джиллиан ничего не смогла там увидеть. Но она почувствовала... какое-то движение... что-то надвигалось...
Гари был подхвачен ветром, словно опавший лист.
Его рука все еще тянулась к ней, но он уже был в воздухе. Удивленное выражение лица Гари сменилось благоговением. И затем радостью. Радостью и... прозрением.
– Мне надо идти, – сказал он.
Джиллиан вглядывалась в темное небо. Но ничего не видела. Ни туннеля, ни поляны. Куда идти? Неужели снова в Потерянный Мир?
Небосклон пересек сверкающий луч.
Он был цвета солнечного зайчика на снегу. Невероятно яркий, но смотреть на него было не больно. Он переливался всеми цветами и оттенками, и вместе они составляли белый.
– Гари...
С ним что-то происходило. Он удалялся не двигаясь. Таял. Исчезал в Небытии. Она теряла его.
– Прощай, Гари!
Свет тоже постепенно таял. Но перед тем как совсем исчезнуть, он вдруг принял форму. Огромная белокрылая тень заслонила собою Гари.
На краткий миг Джиллиан почувствовала, что крылья коснулись и ее, окутав умиротворением и... любовью.
Свет пропал вместе с Гари. И все вокруг стало прежним.
– Ты видел это? – прошептала Джиллиан сдавленным голосом.
– Кажется, да. – Дэвид был потрясен, в его глазах застыло удивление. – Может... ангелы действительно существуют?
Он стоял, задрав голову.
– Смотри! Звезды...
Не звезды... больше похоже на звездную пыль. Хрустальные искорки света – замерзшая красота – сыпались вниз.
– Но на небе нет ни облачка...
– Уже есть... – И едва Дэвид сказал это, звезды исчезли за облаками.
Джиллиан почувствовала холодное прикосновение к щеке. Как поцелуй.
Но это просто обычный снег, обыкновенное волшебство. Они с Дэвидом стояли, взявшись за руки, и смотрели, как падает снег, благословляя ночь.