Смит Лиза Джейн. Темный ангел

   В прежние времена Джиллиан чувствовала бы себя ужасно, оказавшись у всех на виду, но теперь она была не совсем одна, у нее был Ангел со своими шуточками у самого ее уха. Она обрела уверенность, будто видела себя со стороны: как она ест, спокойно и безразлично к окружающим, сосредоточенная на том, что надо сохранять вид витающей в облаках. Она старалась придать движениям немного лени, копируя Дэрил-Богачку.
   Надеюсь, Эми не думает, что я ею пренебрегаю. То есть она же не одна там, в конце столовой. У нее есть Юджин.
   Хорошо, мы еще поговорим об Эми, детка. А теперь тебя зовут. Улыбнись и будь милой.
   – – Эй, Джилл, спустись на землю!
   – Джилл, иди к нам!
   Они хотели, чтобы она к ним присоединилась. Она передвинула свой обед и ничего не пролила, не споткнулась и не поскользнулась. Она была маленькой, изящной и легкой в движениях. Ребята опять сгрудились вокруг нее в теплой компании.
   Она больше их не боялась. И это было замечательнее всего. Эти школьники, казавшиеся ей звездами телешоу о молодежи, оказались вполне реальными людьми, которые сыпали крошки на одежду и обменивались вполне понятными для нее шутками.
   Джиллиан всегда было интересно, над чем они так смеются, когда собираются вместе. Но теперь она знала: причина в самой атмосфере осознания того, что они особенные. И тогда было легко смеяться над всем. Она заметила, что Дэвид, сидевший тихо рядом с Таней, смотрел, как она смеется.
   До нее доносились отдельные фразы тех, кто сидел с краю ее компании, тех, кого не принимали в Клику. Большей частью радостное щебетание и воркование в знак восхищения. Ей показалось, что кто-то упомянул ее имя...
   Она прислушалась.
   – А между прочим, ее мама – пьяница.
   Эти слова прозвучали для Джиллиан ужасно громко и отчетливо, выпадая из общего гама. Она передернулась, как от озноба, и пропустила сюжетную развязку истории, которую рассказывала Гимнастка Ким.
   Ангел, кто это сказал? Это было про меня – про мою маму?
   Она не осмеливалась оглянуться.
   – ...начала пить несколько лет назад и теперь у нее галлюцинации...
   На сей раз голос был таким громким, что он оборвал добродушную болтовню компании Джиллиан. Ким остановилась на полуслове. Улыбка Брюса-Атлета стала вынужденной. Наступило неловкое молчание.
   Волна гнева захлестнула Джиллиан, она была в ярости.
   Кто это сказал? Я убью их...
   Успокойся! Успокойся. Ты не должна вести себя так.
   Но...
   Я сказал, успокойся! Гляди в тарелку. Нет, в свою тарелку. А теперь скажи – и абсолютно спокойным голосом – «Ненавижу сплетни и сплетников. А вы? Что это за люди? Совершенно непонятная порода».
   Джиллиан дважды вздохнула и послушалась, хотя ее голос и не был абсолютно спокойным. Он немного дрожал.
   – Я тоже! – поддержал ее новый голос.
   Джиллиан подняла глаза от тарелки и увидела, что Дэвид вскочил, его лицо потемнело от гнева, и он медленно обвел глазами стол за ее спиной, словно высматривая того, кто это сказал.
   – Я думаю, это просто ненормальные и нам надо их наказать.
   В его глазах появился тот стальной блеск, за который он и получил репутацию крутого парня.
   Джиллиан почувствовала, будто сильная рука поддержала ее. Ее охватило чувство благодарности, и она потянулась к нему, но прикусила губы, останавливаясь.
   – Я тоже ненавижу сплетни, – сказала Дж. З. Оберлин своим обычным равнодушным голосом.
   Дж. З. Эта девушка всегда выглядела как живая реклама фирмы Келвин Кляйн и была сексуальной настолько, что дух захватывало. Но все, по мнению Джиллиан, портила безразличная маска, всегда присутствовавшая на ее лице. Но сейчас Дж. З. неожиданно проявила свои эмоции:
   – В прошлом году кто-то распустил слухи, что я пыталась покончить жизнь самоубийством. Я так и не выяснила, кто это сделал. – Ее зелено-голубые глаза с поволокой были прищурены.
   И затем все заговорили о сплетнях, и о тех, кто их распускает, и о том, что это за подонки. Компания сплотилась вокруг Джиллиан.
   «Однако именно Дэвид был первым, кто за меня заступился», – подумала Джиллиан. Она посмотрела в его сторону, и тут раздался звенящий звук.
   Он был почти мелодичным, но таким странным, что сразу привлек к себе внимание всего кафе. Кто-то разбил стакан. Джиллиан вместе со всеми озиралась вокруг: кто?
   Никто не признался, не смутился, не посмотрел на пол. Все растерянно оглядывались вокруг.
   Звук повторился, и двое стоявших у входа в столовую ребят посмотрели сначала себе под ноги, а потом наверх.
   Высоко над входом красовалось окантованное красным кирпичом полукруглое окно. Джиллиан заметила, что свет, проходя через него, преломляется, как направленный через призму, и словно затуманивается. В стекле заиграли разноцветные радуги... И засверкали, падая вниз, «снежинки». Они ударялись об пол и позвякивали. Ребята у двери завороженно смотрели на них. Удивлению не было предела.
   Джиллиан вдруг догадалась. Она вскочила на ноги, но единственное, что она могла вскрикнуть:
   – О боже!
   – Уходите оттуда! Сейчас все рухнет! Отойдите быстро! – Это был Дэвид, он махал рукой стоящим под окном ребятам. Потом побежал к ним.
   «Как глупо», – подумала Джиллиан в оцепенении, ее сердце замерло.
   Все остальные тоже кричали. Кори, и Аманда, и Брюс, и Таня. Гимнастка Ким отчаянно взвизгнула... И тут стекло полетело вниз, осколки падали дождем, крошась, сверкая и позвякивая. И падали, и падали, и падали. Как в замедленной съемке. Стеклянные крошки разлетались по всей столовой, отскакивая от пола и играя радужными лучами, и устилали пол, как градины.
   Наконец все закончилось, окно превратилось в дыру в форме арки с торчащими по краям острыми зубьями.
   Ребята с крайних столов рассматривали отрикошетившие осколки. Но ни в кого не попало, и никто не был серьезно ранен.
   «Благодаря Дэвиду!» – Джиллиан все еще была в оцепенении, но теперь уже от радости, что все обошлось. «Он сумел вывести всех вовремя из опасной зоны. О боже, он не ранен?»
   С ним все в порядке. А почему ты думаешь, что это он один всех спас? Может, я тоже принял в этом некоторое участие. Я умею, ты знаешь. Я умею подталкивать людей к правильным действиям, а они даже и не догадываются, что это делаю я.
   В голосе Ангела звучала обида.
   Да? Это сделал ты? Иправда, очень мило с твоей стороны.
   Джиллиан видела, как Дэвид прошел через столовую к своему столику, как Таня рассматривала его руку, кивнула, пожала плечами, огляделась вокруг.
   «Он не поранился. Слава богу!» – Джиллиан вздохнула с болезненным облегчением.
   И только тогда ей пришло в голову поинтересоваться, что же на самом деле случилось. Перед тем как стекло упало, окно выглядело точно так же, как и зеркало в ее ванной комнате. Потрескалось ровно, по всей поверхности – из края в край паутинка трещин.
   Зеркало в ванной треснуло, когда Таня насмехалась над комнатой Джиллиан. Теперь она вспомнила, о чем хотела спросить Ангела прошлой ночью. Она хотела спросить, почему зеркало разбилось таким странным образом.
   Это окно... оно упало несколько минут спустя после того, как кто-то оскорбил маму Джиллиан. Впрочем, никто не заметил точно того момента, когда оно разбилось. Это могло случиться уже давно. Ерунда!
   У Джиллиан по спине побежали мурашки, внутри все похолодело. Не может быть! Ангел еще тогда и не появился...
   Но он же сказал, что никогда и не покидал ее...
   Ангелы не могут ломать вещи...
   Но ее Ангел отличался от других ангелов.
   Эй, ты о чем это? Ты не хочешь поделиться со мной своими сомнениями?
   Ангел!
   Впервые с тех пор, как его мягкий голос стал звучать в ее ухе, Джиллиан почувствовала некоторое неудобство от перенаселенности в собственной голове. Ни минуты покоя! Ее беспокойство нарастало.
   Ангел, я хотела... просто спросить... – Она вдруг беззвучно взорвалась: – Ангел, это неты?!Это ты?Ты вытворяешь все это для моей безопасности... разбиваешь зеркала, окна и прочее?..
   Пауза. И затем в ее голове раздался бурный взрыв хохота. Искренний смех. Ангел просто покатился со смеху.
   Вдоволь нахохотавшись, он наконец выдавил из себя:
   Я?
   Джиллиан смутилась.
   Мне не следовало спрашивать. Но все это так таинственно...
   Да. Еще бы!
   На сей раз Ангел откровенно насмехался.
   Ладно, неважно. Ты опоздала на урок. Уже пять минут, как прозвенел звонок.
   Два последних урока пронеслись как одно мгновение. Сколько всего случилось сегодня – от завтрака до обеда прошла целая жизнь.
   Но день еще не закончился.
   На последнем уроке – по изобразительному искусству – Джиллиан опять разговаривала с Дэрил-Богачкой. Дэрил была единственной из Клики, кто занимался искусством и журналистикой. В конце урока она испытующе взглянула на Джиллиан из под опущенных ресниц.
   – Знаешь, о тебе ходят и другие слухи. Например, что ты путаешься с Дэвидом у Тани за спиной Вы встречаетесь тайно по утрам и... – Дэрил повел; плечами и унизанной кольцами рукой откинула назад густые волосы.
   Джиллиан насторожилась:
   – И...?
   – Тебе бы следовало разобраться с этим. Слухи распространяются быстро и растут, как снежный ком. Я знаю. Ты должна либо отрицать сплетни, либо... – губы Дэрил искривились в улыбке, – разоружить сплетников.
   Да?А как я это сделаю?
   Помалкивай и слушай ее, детка. Она умеет заваривать кашу.
   – Если в слухах есть доля истины, то лучше признать это публично. Лучше сразу выбить у сплетников почву из-под ног. Всегда полезно обезоружить сплетника, если знаешь как.
   Скажи ей, что знаешь и что собираешься поговорить с Таней после школы.
   С Таней?.. То есть...
   Просто скажи ей.
   Джиллиан пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы повторить слова Ангела. Дэрил-Богачка посмотрела на нее с уважением.
   – Ты круче, чем я думала. Может быть, тебе вовсе и не нужна моя помощь.
   – Нет, нужна, – сказала Джиллиан без подсказок Ангела. – Я всегда признательна за любую помощь. Мир так жесток.
   – Неужели? – Дэрил приподняла и без того высокие брови.
   Итак, это Таня распространяет всякие гадости про мою маму.
   Джиллиан чуть не споткнулась, выходя из класса. Она устала и чувствовала себя потерянной. Раньше ей казалось, что Таня выше этого.
   Ей помогли. Чтобы сплетни распространились так быстро, необходимо иметь хорошо налаженную сеть. Но именно она была вдохновителем. Сейчас поверни налево.
   Куда я иду?
   Ты собираешься перехватить ее на выходе из класса по маркетингу. Сейчас она там одна. Учитель попросил ее задержаться после урока, а сам неожиданно побежал в туалетную комнату.
   Джиллиан невольно улыбнулась. Все это, конечно, подстроил Ангел.
   Когда она заглянула в класс по маркетингу, Таня и в самом деле была там одна. Она стояла у классной доски.
   – Таня, нам надо поговорить.
   Танины плечи окаменели. Затем она провела рукой по роскошным черным волосам и обернулась. Сейчас она даже больше, чем обычно, выглядела «Будущим управляющим»: ее лицо хранило абсолютное спокойствие, необыкновенные серые глаза глядели пренебрежительно. Без Ангела Джиллиан просто завяла бы под таким взглядом.
   Таня произнесла только одно слово:
   – Говори.
   За этим последовал разговор, похожий на странный спектакль, в котором Джиллиан повторяла свою роль за суфлером. Она озвучивала шепот Ангела, не имея представления о том, что происходит. Единственным способом выстоять было полностью положиться на Ангела.
   – Я знаю, Таня, ты сердишься на меня. Но я бы хотела окончательно прояснить ситуацию. – В соответствии с инструкциями Ангела она подошла к доске и провела пальцами по ее искусственному покрытию. – Не думаю, что мы должны вести себя по-детски.
   – А я не думаю, что знаю, о чем ты говоришь.
   – Разве? – Джиллиан посмотрела Тане прямо в глаза. – Ты отлично понимаешь, о чем я говорю.
   Ангел, я чувствую себя героиней мыльной оперы...
   – Ну, тогда ты ошибаешься. Кроме того, я занята...
   – Я говорю о сплетнях, Таня. Я говорю о россказнях про мою маму. И я говорю о Дэвиде.
   Таня оставалась совершенно спокойной. На мгновение показалось, что она удивлена тем, что Джиллиан говорит так прямо. Затем взгляд ее серых глаз потемнел – она принимала бой.
   – Хорошо, давай поговорим о Дэвиде, – сказала она мурлыкающим голосом и по-тигриному шагнула в сторону Джиллиан. – О сплетнях я ничего не знаю. А вот о чем мне хотелось бы узнать, так это что вы с Дэвидом делали сегодня утром? Может, расскажешь?
   Ангел, ей все это в удовольствие. Посмотри на нее! Она сильнее меня.
   Доверься мне, детка.
   – Мы ничего не делали, – сказала Джиллиан. Ей пришлось задрать подбородок, чтобы смотреть Тане в глаза. Затем она отвела взгляд в сторону и качнула головой. – Хорошо. Скажу честно. Мне нравится Дэвид, Таня. Он мне нравится с того самого дня, как приехал сюда. Он добрый, благородный, честный и красивый. Но все это не означает, что я хочу увести его у тебя. Все как раз наоборот.
   Она повернулась к Тане спиной и отошла, глядя куда-то в пространство.
   – Я думаю, Дэвид заслуживает лучшего. И я знаю, что он действительно очень привязан к тебе. Сегодня утром... он сказал мне, что вы дали друг другу клятву. Как видишь, у тебя нет причин подозревать меня.
   Глаза Тани грозно сверкнули.
   – Напрасно ты так вырядилась. Весь этот прикид... – Она помахала в воздухе рукой, изображая костюм Джиллиан и ее стриженую голову. – За один день ты превратилась из Мисс Невидимки вот в это и гарцуешь по всей школе, будто она твоя собственность. И не притворяйся, что тебе не хочется увести у меня Дэвида.
   – Таня, то, как я одета, не имеет к Дэвиду никакого отношения. – Джиллиан произнесла эту ложь спокойно, глядя на испачканную мелом школьную доску. – Просто мне необходимо было это сделать. Я устала быть невидимкой. – Она медленно поворачивалась к Тане, все еще не глядя на нее. – Но речь не об этом. Главное – что лучше для Дэвида. Я думаю, ты для него лучшая... до тех пор, пока ты с ним честна.
   – И что все это должно означать? – Таня начинала терять свое легендарное спокойствие. В ее голосе появился яд, она срывалась на крик.
   – Это означает, что ты больше не будешь дурачить Дэвида, крутя интрижку с Брюсом Фабером.
   О боже! Ангел! С Брюсом Фабером? С Брюсом-Атлетом? Она изменяла Дэвиду с Брюсом?
   Танин голос превратился в визг:
   – О чем это ты? Что ты знаешь?
   – Я говорю о тех ночах, которые ты провела в коттедже Мэкона прошлым летом на вечеринках, якобы играя в пул. Дэвид тогда уезжал на север к бабушке. Я говорю о том, что происходило в машине Брюса после Дня. Всех Святых.
   Ангел, в машине или в коттедже?
   Таня молчала. Когда же она снова заговорила, то уже просто кричала:
   – Как ты узнала?! Джиллиан пожала плечами:
   – Сплетни могут оказаться палкой о двух концах.
   – Я так и думала. Ах, Ким – отродье! Что за язык у нее... – Теперь Танин голос заскрежетал холодным металлом, она наступала на Джиллиан. – Полагаю, ты собираешься рассказать об этом Дэвиду?
   – Что? – На мгновение Джиллиан слишком растерялась, чтобы следовать советам Ангела. Но она быстро собралась. – Нет. Я вовсе не собираюсь рассказывать Дэвиду. Именно поэтому я говорю с тобой. Я просто хочу, чтобы ты пообещала, что никогда больше не сделаешь ничего подобного. И я была бы тебе очень признательна, если бы ты перестала рассказывать небылицы про мою маму...
   – Я сделаю гораздо хуже! – Таня подошла вплотную к Джиллиан. Теперь она уже орала во все горло не помня себя: – Ты и представить себе не можешь, что я с тобой сделаю, если ты еще хоть раз сунешься к Дэвиду, пигалица сопливая. Ты очень пожалеешь...
   – Нет, не думаю. Ты и так сделала слишком много, – раздался голос из-за двери.
   И в этот момент Джиллиан все поняла.

Глава 9

   Разумеется, это был Дэвид.
   Джиллиан обернулась, взглянула на него и зажмурилась. Он стоял в проеме двери, перекинув пиджак через плечо и сунув руку в карман брюк. Губы плотно сжаты, глаза потемнели. Он смотрел на Таню.
   Предгрозовое затишье.
   Ангел! Как долго? Сколько времени он был здесь?
   Хм... я бы сказал, примерно... да, пожалуй, с самого начала.
   Господи!
   Так вот почему Джиллиан играла свою роль так сдержанно и благородно и довела Таню до визга и воплей! Все это должно было выглядеть как разговор Элли и злой Бастинды.
   В Джиллиан заговорило чувство справедливости. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она шагнула в сторону Дэвида:
   – Дэвид, ты не понимаешь...
   Дэвид покачал головой:
   – Я прекрасно все понимаю. И не выгораживай ее. Для меня лучше все знать.
   Заткнись, слабоумная! Прими кроткий, расстроенный вид... добавь смущения. Ну догадайся, что им надо остаться одним.
   – Ой, наверное, вы сейчас хотите остаться одни.
   Как бы то ни было, тебе нужно торопиться, чтобы успеть на автобус.
   – Как бы то ни было, мне нужно торопиться, чтобы успеть на автобус.
   Меня не интересуют разборки недоносков.
   – Меня не интересуют...
   Я прибью тебя, Ангел!
   Джиллиан поспешно извинилась и выбежала из класса.
   Она шла, ничего не видя перед собой.
   Ангел!
   Извини! Не удержался. Но посмотри на себя, детка! Ты понимаешь, что ты только что сделала?
   Догадываюсь... я избавилась от Тани.
   По мере того как откатывала адреналиновая волна, этот факт начинал доходить до ее сознания. И это было отблеском будущего торжества, обещанием счастья.
   Сообразительная девочка!
   А я поступила честно? Все это правда, да? Она действительно путалась с Брюсом?
   Все путались с Брюсом. Да, так оно и было.
   А Ким? Она что, на самом деле распускает сплетни?
   И быстрее, чеммажетмасломхлеб.
   А я считала ее... такой милой. Когда мы говорили о сплетнях в столовой, она пожала мне руку.
   Согласен. Она милая... но у тебя за спиной... Поверни-ка здесь налево.
   Джиллиан вышла из школы. Когда она спускалась по ступенькам, то увидела, что три-четыре машины все еще стояли припаркованные во дворе. И среди них – БМВ с откидным верхом. Мэкон кивнул ей, приглашая в машину.
   Остальные закричали:
   – Эй, Джилл! Тебя подвезти? Ты же не хочешь опять заблудиться в лесу!
   Джиллиан чувствовала себя королевой бала. Столько ребят хотели подвезти ее – было отчего закружиться голове.
   Ангел проявил неожиданное безразличие:
   ...да выбирай любого!
   Вдалеке она заметила «джео». Эми и Юджин стояли рядом с машиной, гладя на Джиллиан. Но сесть в машину вместе с Юджином Элфредом было бы катастрофой для ее нового статуса.
   Джиллиан выбрала Кори-Тусовщика, и всю дорогу домой он без умолку болтал о предстоящей в субботу вечеринке у Мэкона. Ей стоило большого труда избавиться от него у дверей своего дома. Отделавшись от Кори, она вбежала наверх, в свою спальню, и, раскинув руки, упала на кровать, уставившись неподвижным взглядом в потолок.
   «Уф!»
   Это был самый невероятный день в ее жизни.
   Она лежала, прислушиваясь к тишине в доме и стараясь собраться с мыслями.
   Тепло все еще пульсировало внутри, хотя к нему примешивалось беспокойство. Ей хотелось снова увидеть Дэвида. Хотелось узнать, чем у них там с Таней все закончилось. Она не будет счастлива до тех пор, пока не удостоверится...
   – Отдыхаешь?
   Джиллиан села. Голос звучал не в голове, он шел из-за кровати. Ангел был там.
   При виде его она почти физически почувствовала удар. Она не видела его с утра и забыла, какой он красивый.
   Его волосы отливали красным золотом с платиновыми проблесками мерцающего света. Лицо – классическое совершенство мраморной скульптуры: правильное и бесстрастное. Глаза такого прекрасного синего цвета, что в них больно смотреть. Выражение лица задумчивое и возвышенное... Но тут он вдруг подмигнул, и оно стало озорным.
   – Привет! – сдавленно прошептала Джиллиан.
   – Привет, детка. Устала?
   – Да. Я чувствую себя... выжатой.
   – Ну, подреми, почему бы и нет. Мне есть куда пойти.
   Джиллиан закрыла глаза. Куда он пойдет?
   – Ангел... я никогда не спрашивала тебя. Какие они, Небеса? Я имею в виду, что с такими ангелами, как ты, они должны сильно отличаться от представлений большинства людей. Поляна, что я видела, – это же не Небеса, нет?
   – Нет, это – не Небеса. Небеса – ну, это трудно объяснить. Это гармонизированное колебание пространства-времени... знаешь, то, что вы называете зоной турбулентности. Высочайшая вибрация всего сущего включает в себя гармонию...
   – И ты этим занимаешься, да?
   – М-да. В действительности все поддается классификации. Почему бы тебе не поспать? Глаза Джиллиан и без того слипались.
 
   Она проснулась совершенно счастливой и потянула носом вкусный запах ужина. Но когда она спустилась вниз, дома была только мама.
   – А папы нет дома?
   – Нет, он звонил, дорогая, и просил тебе передать, что на некоторое время ему нужно уехать из города.
   – Но он вернется на Рождество, правда?
   – Уверена, он вернется.
   Джиллиан больше ничего не спросила. Она молча жевала приготовленный мамой горячий гамбургер, отметив про себя, что мама не притронулась к еде. Потом она сидела одна на кухне и играла вилкой.
   Ты в порядке?
   Его голос принес облегчение.
   Ангел, да, я в порядке. Я думаю... о том, как с мамой такое могло случиться. Раньше этого не было. Она работала учительницей в средней школе...
   Я знаю.
   Лет пять назад с ней что-то стало происходить. Она словно сошла с ума. Потом у нее появились видения... Я тогда ничего и не знала о пьянстве. Я думала, ей нравится вино на вкус... А потом папа начал находить повсюду пустые бутылки...
   Я знаю.
   Мне бы хотелось... чтобы все было иначе.
   Пауза.
   Ангел? Как ты думаешь, это возможно?
   И еще одна пауза.
   Затем он тихо сказал:
   ...я поработаю над этим, детка. Но... да, думаю, возможно.
   Джиллиан закрыла глаза.
   И через мгновение снова распахнула их.
   Ангел, как мне тебя отблагодарить? То, что ты для меня делаешь... я даже не знаю, как сказать...
   Неважно. И не вздумай плакать. Бодрое лицо дороже трех выигрышных облигаций. Кроме того, тебя к телефону.
   К какому телефону?
   Зазвонил телефон.
   Вот к этому.
   Джиллиан высморкалась и, чтобы убедиться, что голос у нее не дрожит, громко сказала: «Алло!», для пробы. Потом вздохнула и сняла трубку.
   – Джиллиан?
   Ее пальцы впились в телефон.
   – Привет, Дэвид.
   – Я только хотел узнать, все ли у тебя в порядке. Я не успел тебя спросить, когда... ты знаешь, сегодня днем.
   – Я в порядке. Я сильная, ты же знаешь. – Джиллиан не нужен был Ангел, чтобы подобрать правильный ответ.
   – Да. Таня иногда чересчур ревнива. После того как ты ушла, она... ну, не стоит об этом.
   «Он не хочет говорить ничего плохого про Таню», – подумала Джиллиан и повторила:
   – Я в порядке. – Она чувствовала душевную борьбу Дэвида.
   Наконец его прорвало:
   – Просто... Я не знал!
   –Что?
   – Я не знал, что она такая. Понимаешь, она же участвует в работе службы «Телефон доверия для подростков», и в центральном комитете по благотворительности, и в проекте «Бесплатные обеды», и... ну, я думал, она другая. Добрая.
   Джиллиан мучили угрызения совести.
   – Дэвид, по-моему, она как раз такая, как ты и думал. Она смелая. Когда окно...
   – Перестань, Джиллиан. Это ты такая. Ты смелая, и смешная, и... слишком благородная, даже в ущерб себе. Ты хотела дать Тане еще один шанс. – Он перевел дыхание. – Но, понимаешь, у нас с ней все кончено. Я все сказал Тане. И теперь... – Его голос изменился. Он вдруг рассмеялся, вспомнив, зачем, собственно, позвонил: – Ты не будешь против поехать со мной на вечеринку в субботу?
   Джиллиан тоже рассмеялась:
   – Я не против. Совсем не против.
   О, Ангел! Спасибо.
   Она была очень счастлива.
 
   Вся неделя была замечательной. Каждый день она одевалась по-новому, извлекая из комода что-нибудь неожиданное, броское и вызывающее. Каждый день приносил ей все большую популярность. Когда она входила в класс, на нее все оборачивались, старались поймать ее взгляд, приветственно махали ей руками. Во всех школьных коридорах ей то и дело кричали «привет!». Казалось, все хотели поговорить с ней и радовались, когда она о чем-нибудь их спрашивала. Это было похоже на взлет ракеты, которая уходит все выше и выше.
   Ее покровитель и советчик всегда был радом. Ангел превратился в часть ее души, самую находчивую и остроумную часть. Он подсказывал шутки, сглаживал неловкие ситуации, советовал, с кем дружить, а кем пренебречь. Да и сама Джиллиан научилась вести себя в компании. Она чувствовала себя все увереннее, каждый день обнаруживая в себе новые способности, – становилась другим человеком.
   Теперь она редко общалась с Эми. Но, в конце-то концов, у Эми же есть Юджин. А Джиллиан была так занята, что у нее даже на Дэвида времени не хватало.