Смолич Ю.. Владения доктора Гальванеску

   Кровь! На столе лежал человек, и это из него так долго и обильно текла кровь!..
   В это время человек в белом балахоне выпрямился и повернулся к окну. Он отступил на два шага, сел в кресло и снял марлевый респиратор.
   Это был доктор Гальванеску.
   "Обманул! Не поехал! Для чего же он обманывал?" - мелькнула тревожная мысль.
   Теперь, когда Гальванеску отошел в сторону, стало хорошо видно человека, который лежал на операционном столе. Сахно двинулась ближе, чтобы лучше разглядеть его. Однако ветка предупреждающе затрещала и остановила ее порыв. Сахно испуГанно затаила дыхание и глянула на Гальванеску. К счастью, звук в комнату не долетел. Тогда, не обращая внимания на потрескивание, она подвинулась еще.
   Теперь можно было разглядеть операционный стол. Все тело больного было укрыто большой простыней. Под нею простерлись длинные ноги, по сторонам стола свешивались вялые руки. Только голова немного высовывалась из-под белого покрывала. Рядом лежала небрежно смятая наркозная маска, и желтоватая бледность лица контрастировала с ней своей окаменелостью. Мертвый облик, впрочем, не утратил еще своей прежней гармоничности, можно было узнать черты лица и выражение, присущее этому человеку при жизни.
   Сахно узнала его. Это был ее соотечественник, загадочный ночной собеседник...
   В это время доктор Гальванеску встал и подошел к столу. Он откинул простыню, взял длинный и острый скальпель и резко вонзил его в тело. Через скальпель, очевидно, полый внутри, брызнула струя, крови...
   "Преступление!" - аж похолодела Сахно... "А может, какая-то неведомая операция?" - вынырнуло возражение.
   "Нет! Преступление! Какое-то ужасное злодейство!"
   Забыв, что она на самом конце боковой ветви, Сахно всем телом кинулась к окну. Для чего - не подумала, на помощь. При этом она еще и крикнула, наверное, что-то, потому что Гальванеску сразу обернулся и мигом схватил со стола револьвер...
   Однако пули просвистели уже над головой Сахно. Как раз перед этим ветка сломалась - и Сахно кубарем свалилась вниз.
   Сколько прошло времени - секунда, минута или же целый час - сказать трудно: упав с пяти-шестиметровой высоты, Сахно потеряла сознание. К счастью, упала плашмя, к тому же еще и на мягкий грунт в высокую некошеную траву - и ничего себе не повредила.
   Первое, что увидела она, когда пришла в себя,- это тот же четырехугольник окна, только уже темный. Зато длинные ослепительные лучи тянулись сюда, в сад, и, быстро перебегая, шарили под деревьями в кустах. Гальванеску, погасив свет в комнате, искал прожектором. Его фигура в белой хламиде иногда становилась заметна, когда он поворачивал луч прожектора в другую сторону. Он перегнулся через косяк - в одной руке с прожектором, в другой держа наготове огромный пистолет.
   Сахно притаилась. Зарывшись с головой в высокую траву, она укрылась под буйными зарослями смородины. Яркие лучи прожекторе едва проникали сквозь густые ветви кустарника, и Гальванеску, естественно, не мог ее заметить, хотя бы светил так до самого утра. Однако он, безусловно, поднял на ноги всю свою невидимую челядь, и через минуту-две они придут сюда. Оставаться в кустах было небезопасно. Впрочем, и встать на ноги Сахно не отваживалась: она была близко от окна и пуля Гальванеску настигла бы ее на втором же шагу...
   Однако нельзя было и мешкать. Сахно мигом огляделась и полезла вдоль ряда смородиновых кустов. Тихо, время от времени останавливаясь, пережидая и припадая к земле, проползла она метров пятнадцать. Тут ей дорогу пересекала колючая живая изгородь. Дальше пути не было... Сахно беспомощно поглядела назад - немигающее око прожектора, казалось, бежало за ней следом. Длинные, негаснущие полосы яркого холодного света перебегали по верхушкам кустов. Несколько раз луч скользнул над ее головой, и тогда казалось, что холодный порыв ветра пошевеливал волосы. Сахно попробовала раздвинуть цепкие ветви изгороди, однако они впивались в руки острыми колючками и не поддавались с места ни на сантиметр. Выхода не было.
   Тогда, отчаявшись, Сахно выждала момент, когда луч прожектора отбежал немного в сторону, и разом вскочила на ноги.
   Напрягшись, она сделала головокружительный прыжок, попала в самую гушу острых колючек, закусила до крови губы, чтобы не крикнуть, снова напряглась и, разрывая вместе с одеждой собственное тело, прыгнула второй раз. Оборванная, окровавленная, едва живая от боли, она упала наземь по ту сторону живой изгороди как раз в ту минуту, когда прыткий луч, возвратившись, перебежал через поломанный, потоптанный шиповник...
   На этот раз Гальванеску, очевидно, что-то заметил. Несколько громких выстрелов один за другим разорвали притаившуюся ночную тишину. Пули резали ветки совсем близко и вспахивали землю в двух шагах. Сахно не стала дожидаться, пока они пронижут ее тело. Она вскочила на ноги - вся облитая синим сиянием прожектора - и под густым дождем пуль побежала за угол здания. Там пока что она была в безопасности.
   Обогнув левый корпус, она миновала поляну и выбежала в цветники, потом выскочила на террасу и с нее побежала было коридором, который отделял лаборатории от всего дворца. Тут ее осенила мысль, что она безоружна. Возвращаться в свою комнату было уже поздно. Сахно остановилась на миг, озираясь и прикидывая, что можно использовать в качестве оружия. В это время броневые двери широко раскрылись и из-за них появилась бесстрастная фигура ненавистного лакея. Он встал на пороге с очевидным намерением помешать Сахно.
   Тогда, не раздумывая долго, Сахно схватила тяжелый стул и кинулась на врага.
   Первый удар она не рассчитала. Спинка стула скользнула по голове и плечам караульного. Черные очки тяжело звякнули об пол и рассыпались черными искрами. За ними мягко, как подстреленная птица, слетел и лег на землю черный, курчавый парик... Перед Сахно стояло существо еще более омерзительное, чем казалось ей раньше. Синевато блестел совершенно голый череп, из-под безбрового лба зловеще глядели две красные ямы вместо глаз. Толстая, прозрачно-красная рожа, без черных очков и волос, будто смеялась своим широким беззубым ртом и была отвратительнее всего, что доводилось когда-либо видеть Сахно. Не помня себя, только страшно вскрикнув от ужаса и отвращения, Сахно размахнулась еще раз и попала стулом прямо в урода...
   Хаквилавилис упал, как ворох тряпья,- отяжелев, со странным треском и шелестом.
   Не мешкая, Сахно выбежала назад, к главному коридору.
   Бежать к себе, взять оружие и обороняться - такой была ее первая мысль. Однако сразу же Сахно оставила ее. Кто знает, может, там ожидают ее невидимые и загадочные враги. Оставаться в здании было небезопасно. Скорее наружу.
   Палисадник весь сиял в ярком свете. Большие дуговые фонари-прожекторы светили с верхних окон. Угловые башни здания с легким скрипом вращались и щупали длинными лучами заросли в саду. С полчаса вокруг было светло, как днем.
   Прямо через палисадник, где нельзя было и спрятаться, Сахно побежала к высоким деревьям. Туда не доставал свет прожекторов. Она бежала изо всех сил, однако, казалось, целая вечность прошла, пока она пробежала эти сто метров. Обернувшись уже из-под гущи деревьев, она заметила темный силуэт, что стоял на террасе, наклонившись к столу. Это был доктор Гальванеску.
   Однако он не торопился с погоней и неподвижно стоял на месте.
   Сахно глянула еще раз, удивленная его спокойствием, и только теперь разглядела, что он наклонился над своим аппаратом и что-то поспешно выстукивает на нем...
   Передохнувши в тени, Сахно снова побежала. Куда? К забору, к стене. К гаражам, где должен стоять ее автомобиль. Любой ценой надо было перелезть через стену, сесть в машину и прорваться через главные ворота. Как это сделать, как преодолеть две стены, опутанные электрическим проводом,- этого Сахно не знала. Однако другого выхода не было, и Сахно отчаянно бежала.
   До первой стены было уже недалеко - перебежать еще дветри аллеи. Однако бежать напрямик чем дальше, тем было тяжелее: деревья росли гуще, и впотьмах Сахно уже не раз наталкивалась на стволы. Тогда она повернула и побежала аллеей. Вдруг она услышала какой-то звук. Будто топот множества ног навстречу. Она приостановилась. Действительно, стучало множество ног: вот здесь, в двадцати шагах, за поворотом аллеи.
   Сахно метнулась. Однако было уже поздно. Она не успела отбежать от аллеи. Из-за угла прямо на нее выбежала гурьба людей. Может, двадцать, может, тридцать человек... Гурьба двинулась прямо на нее и, не расступившись, промчалась мимо. Пока Сахно опомнилась, люди были уже за двадцать шагов позади. Вот и силуэты их пропали за деревьями. Только еще некоторое время глухо и мягко стучали тяжелые резиновые сапоги... И только замер этот топот, как снова из-за поворота вынырнула еще одна гурьба. На этот раз Сахно осмотрительно отступила и притаилась возле толстого ствола. Вторая группа - тоже двадцать-тридцать человек - плотным строем по четыре в ряд пробежала так же быстро, как и первая. Это были рабочие в коротких серых хламидах и больших резиновых сапогах. Они все бежали как один, прижав согнутые руки к груди, словно спортсмены на марафонской дистанции, ровно и размеренно выбивая такт своими тяжелыми сапогами. В рассеянном полумраке в просветах аллеи могла разглядеть Сахно и их головы. Это были голые матовые черепа и одутловатые, прозрачные лица медуз...
   Наконец и стена. Высокая, ровная, и не угадаешь, где она опутана электрическим проводом.
   Сахно бросилась туда-сюда. Наместницы, ни жерди, ни веревки. Остановилась, прислушалась. Темный парк ответил чуткой, настороженной, полной шелестами тишиной. Кое-где на вершинах серебрились отблески прожекторов. Со стороны дворца ничего не было слышно. Эта таинственная тишина пугала больше, чем гомон и шум погони. Однако Сахно знала, что погоня есть, что погоня должна быть,- недаром же столько необычного люду побежало к дворцу, очевидно, на зов своего владетельного хозяина. Может, погоня эта уже где-то близко - вот тут, за этими деревьями? Подбирается украдкой, чтобы внезапно броситься на беглеца и схватить его мягкими, прозрачными и холодными руками?
   Сахно метнулась...
   Какое-то время она бежала вдоль стены, пока с разгону не ударилась о толстенный дуб, росший у самой ограды. Крутой ствол вздымался вверх, где высоко над острой кромкой стены раскинулись развесистые ветви. Какой-то миг Сахно еще соображала, потом обхватила ствол руками и ногами и полезла вверх.
   Вначале по стволу, потом на боковые ветви, все выше и выше, пока гребень стены не забелел внизу под ногами тонкой ровной полоской. Тогда на более тонкие ветви, на длинную ветвь, что протянулась по ту сторону стены. На середине Сахно остановилась, осторожно опустилась, повисла на руках и вытянулась струною, как гимнаст на турнике перед ответственным номером.
   Она высматривала, куда удобнее прыгнуть. Под ногами, на расстоянии нескольких метров, белело шоссе. Ближе - между шоссе и стеной - чернел ров, на дне которого поблескивала жижа.
   Сахно выбрала второе... Слегка раскачавшись, затаив дыхание, она отпустила ветку и плюхнулась прямо в водоросли...
   Туча брызг и стая лягушек прыснули во все стороны. Ноги увязли в липкой грязи. Густой вонючей жидкости было по шею.
   Выбравшись из канавы, Сахно изо всей силы припустила по шоссе. Дорога эта кольцом опоясывала малый парк - рядом со стеной. Слева от главных ворот должны быть гаражи. Это Сахно хорошо знала по генеральному плану усадьбы, который висел на стене в кабинете доктора Гальванеску. Бежать пришлось недолго.
   Не далее чем в ста метрах от главной дороги вбок отходила меньшая. Деревья расступились, и в глаза ударил яркий свет.
   Шесть или семь больших строений из стекла и железа стояли полукругом в конце широкого виадука. Через раскрытые двери в ярком свете поблескивали металлические детали десятка различных машин. Сахно подбежала к первой и вскочила в кабину.
   Минуты хватило на то, чтобы убедиться, что автомобиль полностью исправен и готов к поездке.
   Выведя машину на виадук, Сахно на миг остановилась. Ее никто не преследовал. Вокруг было тихо и мертво. Ни одного человека. Очевидно, на вызов доктора Гальванеску побежали и все гаражные работники.
   Сахно включила мотор. Эта тишина и безлюдье пугали ее.
   Автомобиль загромыхал и вынес Сахно через виадук.
   В этот самый момент позади, в одном из гаражей, вдруг раздался отчаянный человеческий крик. Потом лязгнуло стекло и железо... Сахно перевела регулятор на наибольшую скорость.
   Перепрыгивая через канавы, качаясь на поворотах, угрожая вот-вот опрокинуться, автомобиль вмиг выскочил на главную дорогу и понесся прямо в глубь ночной тьмы. На повороте еще увидела Сахно, как кто-то бежал от гаражей, махая руками, крича и, кажется, стреляя из револьвера. Потом фигура вдруг остановилась, быстро повернулась и побежала назад к гаражам.
   "За машиной!" - догадалась Сахно и дала полный газ.
   Огромнейший парк, красотой которого по приезде так любовалась Сахно, промелькнул мимо за две-три минуты.
   В сумасшедшей гонке Сахно едва успела вовремя остановиться перед главными воротами. Еще миг - и всей своею силою машина врезалась бы в железо броневых ворот.
   Сахно выпрыгнула из машины и побежала к караульной. Там было пусто. Напрасно искала она двигатели или выключатели.
   Нигде не было ничегошеньки, что подсказало бы, как открыть ворота.
   Ворота, очевидно, открывались автоматически из дворца. Два медных провода выходили из нижних шарниров и исчезали в пластических изоляционных трубках, сразу же исчезающих под землей.
   Сахно схватила лопатку, валявшуюся под ногами, и с яростью ударила по проводам. Сильный сухой треск со сполохом синих искр молнией разорвал тишину и темень ночи. Лопатка выпала из рук Сахно, она испуганно отшатнулась... Значит, это была все-таки правда: мощный электроток стоял на страже у выхода из проклятого дворца! Значит, пути ей не было?
   В тишине отчетливо послышалось далекое напряженное гудение многих моторов. Оно росло и приближалось с сумасшедшей скоростью.
   Сахно снова схватила лопатку.
   Она взяла ее за самый кончик деревянного держака и что есть силы ударила в ворота. Железо звонко загудело, и с тихим скрипом шарниров половинка начала отходить... Ворота стерег электроток, однако ни одного замка в них не было. До них нельзя было дотронуться, однако...
   Сахно толкнула другую половинку. Железные половинки разошлись, и контакт был нарушен. Каждая из половинок ворот была теперь не страшна...
   Сахно кинулась к машине... Фар она не включала. Темный автомобиль вихрем мчался вперед. Дорога едва отсвечивала седой пылью на темном фоне неба и туч. Ни услышать, ни увидеть погони она не могла. Погоня тоже не включала огней. Мимо мелькали темные поля, силуэты лесков, редкие огоньки селений.
   Машина летела, как метеор, в вихре пыли.
   Долго - Сахно не могла бы определить времени - продолжалась эта страшная, отчаянная гонка. Было уже, наверное, около полуночи, так как из-за горизонта вынырнула вдруг поздняя полная луна. В ее красноватом зареве вспыхнула степь и отчетливо обозначилась дорога. Ехать стало легче. По крайней мере, меньше было шансов на то, чтобы опрокинуться на повороте или разбиться о придорожный камень. Однако и для погони появилась выгода. Она видела теперь беглеца, и сзади послышались частые выстрелы. На одном из поворотов и Сахно увидела погоню. Не более, чем в ста метрах позади нагоняла ее длинная гоночная машина. Еще дальше метров за сто мчался целый отряд из пяти или из шести автомобилей и стольких же мотоциклов.
   В этом месте дорога круто, почти под прямым углом, поворачивала налево. Сахно увидела, как мотоциклы отделились от общей группы, свернули с дороги на целину и двинулись ей наперерез. В тот же момент часто зазвучали выстрелы. Затарахтел пулемет. Пули, до сих пор пролетавшие мимо, теперь, когда автомобиль повернулся к погоне боком, могли попасть в удобную цель. Следовало поберечься. Сахно и сама свернула на целину, только направо и сразу же пожалела. Степь заросла ковылем, и хотя он был невысок, однако путался в колесах, замедляя ход.
   Возвращаться было уже поздно. Обманутые мотоциклисты тем временем снова выехали на утрамбованный грунт и были уже совсем близко от Сахно, почти вровень с передним гоночным автомобилем.
   Теперь, повернув, Сахно очутилась прямо перед озером. Ровное плато степи вдруг обрывалось. За обрывом оловянной тарелкой залегли тяжелые волны Ялпуха. До горизонта, вдогонку луне, озеро рассекал шрам из желто-холодной лунной чешуи.
   Сахно еще раз оглянулась. Погоня свернула с Дороги и гнала целиной. Длинный спортивный автомобиль был уже не далее двадцати метров. Еще километр, и он будет рядом...
   В агонии смертника Сахно еще раз повернула руль - ближе к обрыву. Тут не было ковыля, и колеса свободней бежали по лысому известняку. Она глянула назад, чтобы посмотреть, сколько метров выиграла этим маневром, однако... не увидела ничего.
   Луна внезапно погрузилась в тучи, исчезла лунная дорожка на Ялпухе, и все вокруг поглотила черная тьма...
   В тот же момент автомобиль подпрыгнул, вскрикнув, как прибитый щенок. Потом пробежал еще немного, снова подскочил и вдруг зашелестел колесами в воздухе. Он будто встал на дыбы, железный корпус поднялся вверх, повис над землею и вдруг камнем полетел в бездну...
   Сахно не поняла, что произошло,- она почувствовала. Бросила руль, оттолкнулась от педалей и бросилась назад, через борт.
   Автомобиль сорвался с кручи...
   Стремглав падая куда-то в черную пропасть, рядом с корпусом машины, Сахно увидела еще крутые контуры обрыва и быстрый силуэт гоночного автомобиля, который с визгом и шипеньем понесся дальше высоким берегом.
   Твердые волны ударили скорченное тело и вмиг сошлись над головой.
   Сила падения была так велика, что, нырнув, Сахно не могла остановиться. Она камнем прорезала многометровую глубину озера и чуть не по колени погрузилась в илистое дно. Однако сразу же оттолкнулась и отчаянно заработала руками и ногами, выплывая на поверхность.
   Воздуха едва хватило, и, вынырнув, едва не теряя сознание, Сахно долго тяжело дышала.
   Луна светила снова. Сзади на десятки километров простиралось озеро, впереди и с обеих сторон тесно сгрудились прибрежные крутые скалы. На вершине холма метались темные тени автомобилей и мотоциклов.
   Однако замешательство среди преследователей продолжалось недолго. Через минуту часть машин отделилась и двинулась вбок, по-над берегом, туда, где исчез передний гоночный автомобиль.
   Остальные двинулись к обрыву.
   Сахно быстро поплыла. Нельзя было спрятаться среди волн на этой бескрайней водяной поверхности, однако чувство самосохранения гнало ее все дальше от берега. Остановилась Сахно только тогда, когда с берега донеслись выстрелы. Она глянула туда.
   Над обрывом столпилось несколько человек. В свете луны, уже поднявшейся высоко над горизонтом, виднелись их фигуры. Они были почти голыми, эти люди,- в одних трусах, и Сахно видела, как омерзительно просвечивали их тела. Отдельно стоял Гальванеску. Его было хорошо видно,его белая одежда четко вырисовывалась на фоне темной кручи.
   Выстрелы утихли.
   - Сдавайтесь! - кричал в рупор Гальванеску.- Сдавайтесь, или я утоплю вас, пронзив сотней пуль!
   Вместо ответа Сахно глубоко нырнула. Проплыв под водою, пока было чем дышать, она снова вынырнула. Пули сыпались, как дождь, шипя в волнах и тревожа застывшую поверхность тихого озера.
   Сахно еще раз нырнула.
   С берега, в промежутках между залпами, доносился из рупора голос Гальванеску.
   - Сдавайтесь! - осатанело ревел он.- Тысяча проклятий на вашу голову! Вы уже никогда не увидите света!
   Каким бы хорошим пловцом ни была Сахно, однако раз от раза нырять и выныривать, кидаясь в разные стороны, чТобы избежать пуль, было все труднее. Она почувствовала, как цепенеет ее тело, как деревенеют мышцы, как начинает затуманиваться голова. Сердце то колотилось отчаянно, то совсем замирало в болезненных судорогах. Она плыла на широкую воду, стараясь, однако, незаметно приблизиться к скалам, к берегу.
   Там, на твердой земле, она защищалась бы, как смогла, и дешево не отдала бы свою жизнь. Однако до скал было еще далеко, а пули сыпались густо, и с каждым разом ближе.
   В рядах погони, однако, было заметно какое-то замешательство. Гальванеску все реже выкрикивал в рупор свои угрозы. Три автомобиля, что поехали вдоль озера за спортивной машиной, возвратились, таща ее на тросе. Очевидно, с гоночным авто случилась какая-то авария. Сахно в это время отплыла уже на полкилометра и не могла разглядеть, что же творится на берегу, однако была уверена, что там не все в порядке. По крайней мере, выстрелы почти прекратились. Возможно, на таком расстоянии трудно было прицеливаться в столь мелкую мишень, как голова, которая то ныряла, то выныривала из волн, и погоня решила не тратить зря патронов. Пользуясь этим. Сахно круто повернула и поплыла к ближнему берегу - как раз туда, откуда только что вернулись автомобили.
   Она двигалась осторожно, сберегая последние силы и стараясь скрыться с глаз погони. Каждый раз, как луна выходила из-за туч, Сахно неглубоко ныряла и отплывала под водой в сторону.
   До ближних скал, что небольшой косой выбегали в озеро, оставалось теперь не больше полукилометра.
   Выстрелы с обрыва совсем прекратились, и в груди у Сахно затеплилась надежда. С большим трудом вытащила она из промокшего кармана нож и распорола ботинки. То же самое сделала с верхней одеждой. Бумажник с документами и ценными заметками сунула вместе с ножом за пазуху рубашки. Теперь, в одном белье, она сразу почувствовала себя уверенней и могла уже не бояться за эти полкилометра до берега.
   Тем временем и погоня не теряла времени. Сахно видела, как с обрыва, по скалам и камням, сползали люди к воде, как они что-то мастерили - и. тут внизу, подле воды, и там наверху, на круче. Потом она сообразила, к чему они готовятся. По едва не вертикальному склону обрыва медленно пополз к воде большой автомобиль. Его спускали на веревках. Проворные слуги Гальванеску хотели доставить автомобиль к воде, чтобы пустить его по узкому пляжу между водой и крутым берегам. Они хотели захватить Сахно, отрезав ей путь на берег. Сообразив это, Сахно собрала все силы и поплыла как можно скорее. Любой ценой надо было добраться до берега раньше, чем автомобиль двинется наперерез.
   Впрочем, Сахно скоро увидела тщетность своих усилий. Прошло не больше пяти минут - за это время Сахно не одолела и четверти расстояния,- а уже донеслось до нее тарахтенье мотора. Автомобиль двинулся по пляжу. Он ехал не быстро, преодолевая песок и гравий, однако и с такой скоростью Сахно не могла состязаться. Езде через пять минут автомобиль уже был в ста метрах от скал, куда направлялась Сахно.
   Она была в западне. И только теперь отчаяние стиснуло ее нервы, едва не парализовав мышцы.
   Сахно остановилась. Плыть дальше было незачем. Это означало отдаться в руки погони. Она перевернулась лицом вверх и легла отдохнуть.
   Теперь оставалось только одно - плыть прямо в открытые воды. Плыть медленно я Легко, сберегая силы, следя за каждым ударом сердца. Плыть напрямик к другому берегу, попробовать одолеть эти двадцать километров водной пустыни... Может, под утро встретится какая-нибудь рыбацкая шаланда, может, посреди озера есть какой-нибудь островок или хотя бы мель. Может, попадутся хотя бы поплавки рыбацкого перемета или какая-нибудь гнилая доска...
   Сахно в последний раз поглядела на берег. Автомобиль уже был возле самой косы. В ландо Сахно разглядела фигуру Гальванеску. Он стоял во весь рост, весь белый в лунном сиянии, и что-то делал. Кажется, выстукивал на своем неразлучном аппарате.
   В ту минуту, как Сахно собралась плыть, вдруг снова прозвучал выстрел. Один, второй... Гальванеску сел. Автомобиль остановился. Потом снова двинулся. И снова прогремел выстрел...
   Почти слившись с ним в один звук, раздался вдруг короткий, но гулкий взрыв. Это лопнула шина... Автомобиль остановился теперь уже окончательно. Опрометью повыскакивали из него люди.
   Однако Сахно поразило не это. Ее поразило, что она не слышит, как пули падают в воду, что Гальванеску, вместо того, чтобы организовать замену шины, спрятался за кабину, что наконец,- она могла бы поклясться в этом,перед каждым выстрелом видка вспышка не там, в кабине автомобиля, а... вроде бы... здесь, в тени обрывов и скал.
   В это время выстрелы зазвучали часто. Теперь стреляли из автомобиля и рядом с ним. Однако... пули не хлюпали в воду. Они вызывали короткое эхо, врезаясь в твердый известняк склонов.
   Там кто-то был. Кто-то залег в скалах. Кто-то хотел прийти на помощь Сахно.
   Сахно перестала прятаться. Сильными взмахами резала она воду, что было сил стремясь туда, к скалам, к неожиданному союзнику и защитнику. Погоня заметила ее, и часть пуль посыпалась и сюда, навстречу Сахно. Однако Сахно не стала с этим считаться. Она ныряла, кидалась вправо и влево, однако все время плыла к берегу, к скалам. Силы оставляли ее, однако воля подчинила себе обессиленные мышцы.
   Добравшись до пляжа, Сахно припала к земле, переводя дух и оглядываясь, куда же бежать дальше. Пули, хотя и сыпались густо, были уже не страшны для нее. Однако никто бы не мог поручиться, что погоня не настигнет ее.
   Следовало остерегаться и не терять времени. Оставив камень, который служил ей убежищем, Сахно стремглав пустилась через пляж к обрыву. Очередной выстрел, вернее, его отблеск, стал для нее путеводителем. Услышала она и голос своего нежданного защитника.