Страница:
– В таком случае я согласна, – улыбнулась Эшли.
– Прекрасно! – кивнула графиня. – А теперь – время сиесты.
Они вышли из столовой, и Эшли с Райаном вернулись в спальню.
– Пожалуй, неплохо бы вздремнуть, – призналась Эшли. – Похоже, разница в часовых поясах начинает действовать и на меня.
Она сбросила туфли, зевнула и, сняв дорожный костюм, накинула на голое тело шелковый халатик.
– А я пока спущусь вниз и еще раз осмотрю гардероб, – решил Райан, до этой минуты наслаждавшийся видом полуголой жены.
– Приходи скорее, – прошептала Эшли, ложась на кровать. Она старалась не смотреть наверх, но это оказалось невозможно. Эшли хихикнула, вовсе не уверенная в том, что сможет беспрепятственно предаваться страсти под этим балдахином. Впрочем, она скоро узнает, так ли это.
Эшли снова зевнула. Она и не подозревала, что настолько утомлена.
Через несколько минут она уже спала.
Райан вернулся через час и услышал мерное дыхание жены. Подойдя к кровати, он улыбнулся. Она такая милая и трогательная! Свернулась в клубочек, и лучи заходящего солнца ласкают высунувшуюся из-под одеяла босую ногу.
Райан поспешно сбросил одежду. Еще нет четырех, а ужин подадут в восемь. Он лег рядом, прижался к жене и стал ласкать ее грудь, теребя соски и целуя теплый затылок.
– Я хочу любить тебя, – тихо сказал он. – Здесь, прекрасным венецианским днем. Сейчас.
Он прижался к ней еще теснее.
– Над нами зеркало, – пожаловалась Эшли. – Я не могу заниматься этим под зеркалом.
– Не обязательно смотреть, – убеждал Райан, ущипнув ее сосок. – Ты все равно закрываешь глаза, когда доходишь до определенной точки.
– На этот раз я не смогу их отвести, – упорствовала Эшли.
– Тогда оставайся на боку, – предложил он, обнажая ее ягодицы. – Нет! Я знаю, что мы сделаем. Перевернись на живот.
Эшли охотно выполнила просьбу.
– А теперь подогни под себя колени и вытяни вперед руки, чтобы попка приподнялась. Да, вот так.
Эшли ощутила, как прогнулся матрац, когда Райан встал на колени позади нее. Он медленно, чувственно провел ладонями по ее округлой попке, и Эшли затрепетала.
– Зато теперь ты не увидишь зеркала, – усмехнулся он.
Она действительно не видела зеркала, даже если поворачивала голову. Он протянул руку и стал играть с ее клитором, возбуждая желание. Эшли стала извиваться, тихо вскрикивая от наслаждения, и зажмурилась, когда его массивная плоть скользнула в ее лоно.
– О Боже, да, – вздохнула она. – Почему мне так хорошо с тобой?
– Потому что мой «петушок» создан для твоей тугой «киски», беби, – простонал он и, стиснув ее упругие бедра, с новой силой вонзился в тесное лоно. – Черт, ты такая горячая и узкая, Эш! Я мог бы оставаться в тебе вечно, но боюсь, долго не вытерплю.
Он стал пронзать ее короткими жесткими выпадами, но случайно поднял глаза и едва не кончил. Антикварное зеркало придавало золотистый оттенок их телам, и Райан, видя себя, глубоко погруженного в нее и ласкающего упругую попку, возбуждался, как никогда раньше.
– Заставь меня кончить, Райан! – умоляла она. – Заставь меня кончить!
Он вдруг сообразил, что сбавил темп, завороженный картиной в зеркале. Пришлось ускорить ритм и одновременно пытаться сдержать собственную разрядку, пока Эшли не получит желанного наслаждения. Только ощутив, как сжались мышцы ее лона, он дал себе волю и наполнил ее своим семенем.
– О-о, это было та-а-ак хорошо, дорогой, – вздохнула Эшли.
– Невероятно! – согласился он и, улегшись на спину, притянул жену к себе. – Хочешь знать, как мы выглядели в этом зеркале? Никогда не видел ничего сексуальнее! Это зеркало настолько старое, что наши тела в нем выглядят золотистыми.
– Но ты мог видеть, что делаешь, не поднимая глаз к потолку, – возразила она.
– Мне захотелось поднять глаза, и то, что я увидел в зеркале, оказалось более волнующим, чем все находившееся прямо передо мной. Я едва сдержался, чтобы не кончить сразу.
– Ты был великолепен, – промурлыкала Эшли, покусывая его плечо. – И ты такой вкусный.
Она чуть больнее укусила его и тут же стала зализывать пострадавшее место.
– Веди себя прилично! – сурово велел он. – Иначе я снова захочу тебя, а завтра мне нужно быть в форме. Придется много работать.
– Значит, ты удовлетворил свою похоть и теперь собираешься отшвырнуть меня, как ненужную тряпку?
– Я никогда этого не сделаю, но ты уже успела подремать, пока я работал внизу. Теперь мне нужно выспаться, иначе, когда мы спустимся к ужину, графиня вообразит, что все это время мы только и делали, что трахались.
– Если бы она не думала, что мы будем заниматься любовью, не дала бы нам эту комнату с зеркалом над кроватью, – возразила Эшли.
– Полагаю, обстановка в остальных спальнях еще более эротична. Таков характер всех венецианских палаццо шестнадцатого века. Все в них служило для того, чтобы ублажать чувства, – пояснил Райан. – Видела бы ты потолки в гостевом домике! Моя несчастная мать пришла в ужас. Она велела слугам затянуть их простынями, чтобы не развращать детей. Но я нашел способ заглянуть под простыни. Любовался потолочной росписью по ночам, а к утру вновь закрывал потолок. Что поделать, в шестнадцать лет все мысли только о сексе.
– Да ты и в тридцать девять ни о чем другом не думаешь, – хихикнула Эшли, прильнув к мужу. – Какое счастье любить тебя, Райан!
– Какое счастье любить тебя! – повторил он, зарываясь лицом в ее волосы.
Они заснули и пробудились, когда за окнами уже стемнело. Приняв душ и одевшись, они спустились в гостиную, где уже ждала графиня. Вскоре дворецкий пригласил их в столовую. После ужина они снова перешли в гостиную и весело болтали, пока Бьянка не поднялась.
– Прошу меня простить, но я уже не так молода и нуждаюсь в отдыхе, – улыбнулась она. – Теперь я стараюсь ложиться до полуночи, но вы, если хотите, можете познакомиться с ночной жизнью Венеции.
– Только не сегодня, Бьянка. Мы все еще не отдохнули как следует после ночного перелета, а завтра нужно начинать работу. Плотники наверняка придут с утра пораньше, – отказался Райан.
Вернувшись к себе, супруги обнаружили, что белье сменили и постель расстелена на ночь.
Наутро, проснувшись, Эшли увидела, что Райан уже ушел. Но у нее по-прежнему слипались глаза. Повернувшись на другой бок, она снова задремала и окончательно пробудилась, только когда стукнула дверь спальни. В комнате появилась женщина в униформе горничной.
– Buon giorno, signora, [13]– приветствовала она и, поставив поднос на маленький столик, взбила подушки, чтобы Эшли могла сесть. – Я принесла вам завтрак.
– Вы говорите по-английски? – удивилась Эшли.
– Да, синьора, – кивнула горничная.
– Где мой муж?
– В гостиной вместе с рабочими.
Эшли поблагодарила женщину, и та с поклоном вышла.
На подносе оказались тарелка с жареным яйцом, ломтиком дыни, маслом, круассаном и чашка с капуччино. Эшли вдруг поняла, что очень голодна, в два счета уничтожила все и долго наслаждалась капуччино. Райан объяснил, что все итальянцы пьют капуччино только по утрам и больше ни разу за целый день.
Поев, она встала, приняла душ и оделась, выбрав бежевые слаксы из смеси легкой шерсти и шелка и кремовую водолазку. На часах уже была половина одиннадцатого. Она действительно заспалась!
Прежде чем идти вниз, Эшли причесалась, накрасила губы помадой и вдела в уши золотые серьги.
У подножия лестницы она замялась, но была спасена дворецким графини, который, увидев ее, сообщил:
– Графиня ожидает вас в голубой гостиной, синьора. Я провожу.
– Доброе утро! – поздоровалась с хозяйкой Эшли. – Простите, что заставила вас ждать. Проспала. Едва ли не впервые в жизни.
– Нет-нет, ничего страшного, – покачала головой Бьянка. – Я сама только что спустилась. По привычке завтракаю в постели не раньше половины десятого. Это послабление я позволила себе только теперь, почти в шестьдесят лет. Поразительно, как это я дожила до такого возраста! Мой бедный муж умер в шестьдесят три. Но он много лет болел. Поэтому у нас не было детей. А вы? Хотите детей? По-моему, из Райана выйдет прекрасный отец!
– Мы действительно хотим детей, – призналась Эшли. – И как можно скорее. Я уже не юная девушка.
– Вы очень красивы и, как мне кажется, идеальная жена для Райана. Не принимаете мужа чересчур уж всерьез, не лебезите перед ним, не балуете, как его мама и сестры. Боюсь, что, как все единственные сыновья, он сильно избалован, – улыбнулась графиня. – Эльвира принесла вам завтрак?
– Да, и все было очень вкусно. Обычно утром Бернс приносит мне кофе, но никто еще меня так не баловал, как вы. Да еще и капуччино! Когда у вас день рождения? Вы совсем не выглядите на шестьдесят!
– Третьего декабря, – сообщила графиня. – Просто в наше время женщины стареют медленнее.
– Вы родились в декабре? Я тоже. Девятого! – воскликнула Эшли.
– Значит, мы, два Стрельца, непременно должны стать друзьями! – решила Бьянка. – Ну что, готовы отправиться на экскурсию?
– Конечно!
– Тогда идем! – пригласила Бьянка и повела гостью к причалу, где уже ждала гондола. – Думаю, мы больше проникнемся духом города, если будем путешествовать гондолой, а не катером, – пояснила она.
Женщины спустились в лодку и осторожно уселись. Гондольер почтительно поздоровался и, уверившись, что его пассажирки надежно устроились в суденышке, взялся за весло. Вскоре гондола выплыла в Большой канал, и Эшли сразу почувствовала, как их увлекает быстрое течение.
– Какая красота! – восхищенно воскликнула она, оглядывая величественные дворцы. – Дома, колорит, солнце, играющее в окнах. Это поистине город художников.
– Он еще красивее летом, когда солнце поднимается выше, – пояснила Бьянка. – Сейчас цвета приглушены, как на картинах импрессионистов. Но независимо от времени года я обожаю этот город.
– И я вполне вас понимаю, – согласилась Эшли.
– Сначала я поведу вас на площадь Святого Марка, – объявила Бьянка. – Мы совсем недалеко от нее. И расскажу вам историю основания Венеции. Сначала здесь находились несколько крохотных городков, выстроенных вокруг залива предположительно в конце пятого века. Как раз в это время Рим переживал период упадка. Варвары напали на Вечный город и безжалостно уничтожали остатки его цивилизации. Сначала беженцы возвращались в свои разрушенные дома, но в конце концов многие решили поискать счастья в другом месте, неуютном и неблагоустроенном. Чтобы оно не привлекло жадных готов, гуннов и других, кому не терпелось поживиться богатствами Рима. Я не стану утомлять вас фактами древней истории, скажу только, что мы принесли клятву верности императору византийскому. Пока Европа тонула в безвестности мрачных времен, называемых ранним средневековьем, Венеция росла и процветала под эгидой восточной империи. Нас считали любимой дочерью Византии, и город действительно стал византийским, хотя очень отличался от других городов империи. Из вод залива на грязных берегах вырос тот город, который мы знаем сейчас, с его стенами, площадями, башнями и дворцами. Иногда нас защищала византийская армия. Иногда мы посылали наших наемников драться за Византию. Но мы уже на месте. Вот и площадь Святого Марка.
Гондола ткнулась носом в причал, и гондольер выскочил, чтобы помочь пассажиркам выйти.
– Подожди нас здесь, Антонио, – велела графиня на итальянском.
– Американка очень хороша, – заметил гондольер.
– Она замужняя женщина, – строго напомнила графиня.
– Обожаю опытных женщин, – ухмыльнулся он.
– Веди себя прилично, скверный мальчишка, – пожурила графиня и, обернувшись к Эшли, показала на две высокие колонны.
– Смотрите, разве не поразительное зрелище? На верхушке одной – крылатый лев святого Марка, духовного покровителя Венеции. Другая увенчана статуей святого Теодора, который когда-то считался нашим духовным покровителем. Давным-давно на этих колоннах вешали преступников. По-моему, это настоящее кощунство – портить такую красоту!
Женщины направились через площадь к собору Святого Марка. Стаи голубей, выпрашивавших корм, теснились на брусчатке, которой была вымощена площадь, и даже не взлетали, когда люди проходили мимо.
– Здесь, перед собором, всегда устраивались большие праздники. И Четвертый крестовый поход начался отсюда.
Они вошли в собор, и Эшли потеряла дар речи от несказанной красоты.
– В облицовке и отделке есть что-то очень восточное, – заметила она наконец.
– Вы очень наблюдательны, – заметила графиня. – Византия впитала традиции Востока, да и Венеция веками торговала с восточными странами. Один из дожей потребовал, чтобы каждое судно, торгующее с Египтом, Сирией, Турцией и так далее, возвращалось с предметами искусства, которыми можно было бы украсить город. Лев святого Марка с агатовыми глазами привезен из Сирии. Собственно говоря, это химера. А видите этот золотой алтарь, «Пала д'оро»? Его изготовили златокузнецы и украсили лучшие ювелиры Византии. Он словно излучает свет, не находите?
Когда они вышли из собора, графиня показала Эшли Дворец дожей, занимавший одну сторону площади. Потом они перешли каменный мостик и оказались на очаровательной маленькой площади, окруженной крохотными лавчонками. Здесь же находилось и небольшое уличное кафе со столиками под полосатым тентом, и они слегка перекусили, перед тем как вернуться к гондоле и отправиться домой, на сиесту.
– Завтра в одиннадцать, – приказала графиня гондольеру.
Эшли поблагодарила графиню за прекрасное утро и отправилась на поиски Райана. Она нашла его в обществе рабочих. Мужчины весело поедали хлеб с колбасой и сыром, запивая все это кьянти. Гигантский, наполовину сколоченный ящик занимал большую часть гостиной, из которой была вынесена вся мебель, если не считать гардероба.
– Ого! Вижу, вы многое успели за утро! Пожалуй, успеете закончить к концу дня! – удивилась она.
– Почти закончим. Ты забыла про сиесту. После обеда рабочие должны непременно поспать час, а то и два. А ты? Хорошо провела утро? – спросил Райан.
– Просто великолепно, начиная с завтрака в постели. Пожалуй, мне очень легко привыкнуть к венецианскому образу жизни.
– Сейчас поднимешься наверх?
– Конечно. А ты? – поддразнила Эшли.
– Я проведу сиесту здесь, – вздохнул он. – Так я не потеряю времени и смогу взяться за работу одновременно с плотниками. На то, чтобы упаковать гардероб как следует, уйдет еще день. Я хочу закончить ящик завтра утром. Кроме того, нужно быть здесь, когда служба доставки приедет за ним. Только потом мы сможем лететь домой, беби.
– В таком случае проведу сиесту одна, – улыбнулась Эшли и, помахав мужу рукой, направилась к лестнице.
– Sposata? [14]– спросил один из рабочих.
– Si, – кивнул Райан.
– Elle e bella ragazza. [15]– одобрительно заметил мужчина.
– Mille grazie, [16]– улыбнулся Райан.
На следующий день графиня показала Эшли величественную церковь Сан-Джорджио Маджоре. Они побывали в парке, островке зелени в городе, где почти не было деревьев. Но потом, к удивлению Эшли, гондола направилась обратно к Большому каналу.
– Я хочу познакомить вас с одной женщиной, – с улыбкой пояснила графиня, когда суденышко свернуло в очередной маленький канал и остановилось. – Это недалеко, и, вижу, вы достаточно разумны, чтобы надевать на прогулку удобные туфли.
Заинтригованная и охваченная любопытством, Эшли последовала за Бьянкой и очутилась на одной из маленьких прелестных площадей, а потом и в очаровательном крошечном магазинчике. Зеленые глаза Эшли радостно зажглись при виде выставленного там белья изумительной работы.
– Это магазин Валентины Сфорца, – пояснила графиня. – За городом у нее есть тутовый сад, где она разводит шелковичных червей. Деревенские женщины обрабатывают коконы и прядут шелковые нити, из которых потом ткут материю. Из этого шелка и шьются уникальные комплекты, причем в единственном экземпляре. Мне показалось, что вас заинтересуют ее изделия.
Эшли уже изучала пеньюары и другие интимные одежки, красующиеся на манекенах. Поразительная красота, да и работа отличная!
– Да, – деловито кивнула она, – я весьма заинтересована в изделиях этой женщины. Хотелось бы потолковать с ней.
– Поскольку она не говорит по-английски, а ваш итальянский очарователен, но весьма скуден, я буду переводить, – вызвалась графиня. – Позвольте представить вас синьоре Валентине Сфорца.
– Скажите, что я счастлива встретиться с ней и в жизни не встречала столь изысканной работы, – попросила Эшли.
Графиня быстро заговорила с одетой в черное темноволосой немолодой женщиной, стоявшей за прилавком. Та что-то прощебетала в ответ.
– Синьора благодарит вас и спрашивает, не хотите ли вы что-нибудь купить, – перевела графиня.
– Передайте, что у меня три магазина в Соединенных Штатах, и мы продаем только женское белье лучшего качества. И спросите, не может ли она снабжать меня своим товаром.
Между графиней и синьорой Сфорца снова завязался оживленный разговор. Наконец графиня снова повернулась к Эшли:
– Синьора Сфорца говорит, что все ее белье ручной работы, и она не сможет поставлять товар в больших количествах, как это делают фабрики.
Эшли загадочно усмехнулась. Переговоры начались.
– Пожалуйста, объясните синьоре Сфорца, что меня не интересует количество. Только качество. Я прошу присылать мне по шесть предметов три раза в год: в ноябре, январе и мае. Я открою счет в Венеции для здешнего бюро службы доставки. Пересылка за мой счет. У нее есть компьютер и электронная почта?
– Говорит, что есть, – заверила графиня.
– Прекрасно! – обрадовалась Эшли. – Значит, мы сможем переписываться. Мой муж прекрасно говорит по-итальянски и переведет мне ее письма, а также поможет написать ответ. Итак, сможет она выслать все, что я прошу?
Выяснив требуемое, графиня повернулась к Эшли.
– Когда начинает действовать ваш договор?
– Я, с ее разрешения, выберу шесть предметов прямо сейчас и заплачу за них. Пусть упакует белье, а я кого-нибудь пошлю за ним. Следующие шесть предметов я ожидаю в январе. Она успеет к январю?
Графиня что-то серьезно объяснила синьоре Сфорца. Беседа заняла дольше времени, чем все предыдущие разговоры, и Эшли пожалела, что почти ничего не понимает. Наконец графиня сказала:
– Она хочет знать, где будет продаваться ее товар.
– У меня есть три магазина, но ее белье будет продаваться только в Нью-Йорке, где богатые и знаменитые станут буквально драться за него.
– Она хочет оставить свой лейбл на всех предметах, – добавила графиня.
– Ни в коем случае. Я заплачу столько, сколько она запросит, в разумных пределах, разумеется, но прошу лейбл не оставлять, иначе люди сразу поймут, откуда прислан товар, и смогут покупать его без посредников. А я хочу, чтобы эти вещи продавались исключительно в «Лейси натингс». Если же она будет стоять на своем, я куплю что-нибудь для себя, и на этом конец.
Отвернувшись, Эшли стала рассматривать ночную рубашку. Сердце тревожно колотилось. Ей очень хотелось получить изумительные вещи для своих магазинов, но она не собиралась ввозить товар в Штаты только затем, чтобы «Нейман Маркус» украл у нее дизайнера!
– Вы должны объяснить, что большой магазин непременно попытается скопировать ее работы, и мы обе потеряем деньги, – пояснила Эшли.
Женщины снова стали толковать о чем-то. Наконец графиня объявила:
– Она согласна заключить договор на два года. После этого условия могут быть пересмотрены. Это вам подходит?
– Si, – улыбнулась Эшли и протянула руку синьоре Сфорца. – Mille grazie, Валентина.
Дизайнер улыбнулась, кивнула и что-то сказала Бьянке. Та рассмеялась:
– Валентина предупредила, что ее вещи обойдутся очень дорого.
Эшли кивнула:
– Позвольте мне выбрать все необходимое, а потом она скажет цену.
Вернувшись домой, Эшли поблагодарила графиню.
– Ньюйоркцы с ума сойдут из-за этих вещиц. Очень богатые люди, которые не смогут провести Рождество со своими любовницами, в два счета раскупят пеньюары. И заплатят цену, которую я запрошу. – Она лукаво усмехнулась.
– Сколько же вы запросите? – не выдержала графиня.
– Пока не знаю. Я должна учитывать все расходы. Стоимость не только самой вещи, но и пересылки, и нарядной упаковки. Внешний вид так же важен, как и подарок внутри коробки.
– Она запросила слишком много, – заметила графиня.
– Знаю, – кивнула Эшли. – Но по американским стандартам цена вполне разумна. Огромное спасибо за то, что привели меня в этот магазин. Совершенно уникальные вещи! Жаль, что я не могу выставить их в Эгрет-Пойнт, но там их просто некому покупать.
Женщины сидели за чаем в маленьком садике графини.
– Завтра я должна ехать в Милан, – сообщила Бьянка, отставив чашку. – Больше мы не увидимся. Надеюсь, вы не против остаться одни. Антонио и его гондола будут в вашем распоряжении, но поосторожнее с ним. Он не прочь соблазнить вас. Все эти молодые гондольеры считают целью своей жизни обольстить американку.
– О, я возьму с собой Райана, – отмахнулась Эшли. – Сегодня они уже начали грузить гардероб в ящик. А зачем вы едете в Милан?
– У меня назначены последние примерки зимнего гардероба, – пояснила графиня. – Прошлой весной, на показе осенней коллекции, я увидела несколько изумительных платьев. Теперь, став богатой вдовой, я обнаружила, что мой мир заполняют сплетни и моды.
– Мне будет не хватать вас, – искренне заметила Эшли. – Вы были так добры и любезны, но я с удовольствием останусь в вашем дворце на день-другой и стану воображать, что он принадлежит мне, и я – принцесса из волшебной сказки.
Бьянка ди Висконсини тепло улыбнулась:
– Я очень рада, что вам у меня понравилось.
Вечером она устроила чудесный ужин. Потом все разошлись по спальням, но позже, проснувшись среди ночи, Эшли обнаружила, что Райана рядом нет. Услышав доносившиеся с террасы голоса, она встала с постели и выглянула в окно. И с трудом различила силуэты двух человек, растянувшихся на шезлонге. Говорили по-итальянски, но она различила голоса мужа и графини. Что делают Райан с Бьянкой в такой поздний час?
Несколько минут она стояла у окна, наблюдая за парочкой. Наконец, к ее величайшему облегчению, они встали, обнялись и вошли в дом. Эшли быстро подскочила к постели, легла и вскоре услышала шаги мужа. Тот осторожно скользнул в постель рядом с ней.
Эшли притворилась, что спит – ведь она спала, когда муж оставил ее. Но почему он оставил ее? И почему лежал рядом с графиней на сдвоенном шезлонге?
Однако как спросить об этом Райана без того, чтобы не открылось, что она следила за ним?
Но Эшли тут же упрекнула себя за глупость. Они старые друзья. Графиня на двадцать лет старше Райана. Завтра Бьянка уедет в Милан, и дворец окажется в их распоряжении. И она обязательно будет смотреться в зеркало над головой, когда станет заниматься любовью с мужем.
Но любопытство по-прежнему терзало ее. Возможно, когда-нибудь она спросит мужа, почему тот встал посреди ночи, чтобы поговорить с другой женщиной. Но не сегодня. Не завтра и не послезавтра. Когда-нибудь…
Глава 10
– Прекрасно! – кивнула графиня. – А теперь – время сиесты.
Они вышли из столовой, и Эшли с Райаном вернулись в спальню.
– Пожалуй, неплохо бы вздремнуть, – призналась Эшли. – Похоже, разница в часовых поясах начинает действовать и на меня.
Она сбросила туфли, зевнула и, сняв дорожный костюм, накинула на голое тело шелковый халатик.
– А я пока спущусь вниз и еще раз осмотрю гардероб, – решил Райан, до этой минуты наслаждавшийся видом полуголой жены.
– Приходи скорее, – прошептала Эшли, ложась на кровать. Она старалась не смотреть наверх, но это оказалось невозможно. Эшли хихикнула, вовсе не уверенная в том, что сможет беспрепятственно предаваться страсти под этим балдахином. Впрочем, она скоро узнает, так ли это.
Эшли снова зевнула. Она и не подозревала, что настолько утомлена.
Через несколько минут она уже спала.
Райан вернулся через час и услышал мерное дыхание жены. Подойдя к кровати, он улыбнулся. Она такая милая и трогательная! Свернулась в клубочек, и лучи заходящего солнца ласкают высунувшуюся из-под одеяла босую ногу.
Райан поспешно сбросил одежду. Еще нет четырех, а ужин подадут в восемь. Он лег рядом, прижался к жене и стал ласкать ее грудь, теребя соски и целуя теплый затылок.
– Я хочу любить тебя, – тихо сказал он. – Здесь, прекрасным венецианским днем. Сейчас.
Он прижался к ней еще теснее.
– Над нами зеркало, – пожаловалась Эшли. – Я не могу заниматься этим под зеркалом.
– Не обязательно смотреть, – убеждал Райан, ущипнув ее сосок. – Ты все равно закрываешь глаза, когда доходишь до определенной точки.
– На этот раз я не смогу их отвести, – упорствовала Эшли.
– Тогда оставайся на боку, – предложил он, обнажая ее ягодицы. – Нет! Я знаю, что мы сделаем. Перевернись на живот.
Эшли охотно выполнила просьбу.
– А теперь подогни под себя колени и вытяни вперед руки, чтобы попка приподнялась. Да, вот так.
Эшли ощутила, как прогнулся матрац, когда Райан встал на колени позади нее. Он медленно, чувственно провел ладонями по ее округлой попке, и Эшли затрепетала.
– Зато теперь ты не увидишь зеркала, – усмехнулся он.
Она действительно не видела зеркала, даже если поворачивала голову. Он протянул руку и стал играть с ее клитором, возбуждая желание. Эшли стала извиваться, тихо вскрикивая от наслаждения, и зажмурилась, когда его массивная плоть скользнула в ее лоно.
– О Боже, да, – вздохнула она. – Почему мне так хорошо с тобой?
– Потому что мой «петушок» создан для твоей тугой «киски», беби, – простонал он и, стиснув ее упругие бедра, с новой силой вонзился в тесное лоно. – Черт, ты такая горячая и узкая, Эш! Я мог бы оставаться в тебе вечно, но боюсь, долго не вытерплю.
Он стал пронзать ее короткими жесткими выпадами, но случайно поднял глаза и едва не кончил. Антикварное зеркало придавало золотистый оттенок их телам, и Райан, видя себя, глубоко погруженного в нее и ласкающего упругую попку, возбуждался, как никогда раньше.
– Заставь меня кончить, Райан! – умоляла она. – Заставь меня кончить!
Он вдруг сообразил, что сбавил темп, завороженный картиной в зеркале. Пришлось ускорить ритм и одновременно пытаться сдержать собственную разрядку, пока Эшли не получит желанного наслаждения. Только ощутив, как сжались мышцы ее лона, он дал себе волю и наполнил ее своим семенем.
– О-о, это было та-а-ак хорошо, дорогой, – вздохнула Эшли.
– Невероятно! – согласился он и, улегшись на спину, притянул жену к себе. – Хочешь знать, как мы выглядели в этом зеркале? Никогда не видел ничего сексуальнее! Это зеркало настолько старое, что наши тела в нем выглядят золотистыми.
– Но ты мог видеть, что делаешь, не поднимая глаз к потолку, – возразила она.
– Мне захотелось поднять глаза, и то, что я увидел в зеркале, оказалось более волнующим, чем все находившееся прямо передо мной. Я едва сдержался, чтобы не кончить сразу.
– Ты был великолепен, – промурлыкала Эшли, покусывая его плечо. – И ты такой вкусный.
Она чуть больнее укусила его и тут же стала зализывать пострадавшее место.
– Веди себя прилично! – сурово велел он. – Иначе я снова захочу тебя, а завтра мне нужно быть в форме. Придется много работать.
– Значит, ты удовлетворил свою похоть и теперь собираешься отшвырнуть меня, как ненужную тряпку?
– Я никогда этого не сделаю, но ты уже успела подремать, пока я работал внизу. Теперь мне нужно выспаться, иначе, когда мы спустимся к ужину, графиня вообразит, что все это время мы только и делали, что трахались.
– Если бы она не думала, что мы будем заниматься любовью, не дала бы нам эту комнату с зеркалом над кроватью, – возразила Эшли.
– Полагаю, обстановка в остальных спальнях еще более эротична. Таков характер всех венецианских палаццо шестнадцатого века. Все в них служило для того, чтобы ублажать чувства, – пояснил Райан. – Видела бы ты потолки в гостевом домике! Моя несчастная мать пришла в ужас. Она велела слугам затянуть их простынями, чтобы не развращать детей. Но я нашел способ заглянуть под простыни. Любовался потолочной росписью по ночам, а к утру вновь закрывал потолок. Что поделать, в шестнадцать лет все мысли только о сексе.
– Да ты и в тридцать девять ни о чем другом не думаешь, – хихикнула Эшли, прильнув к мужу. – Какое счастье любить тебя, Райан!
– Какое счастье любить тебя! – повторил он, зарываясь лицом в ее волосы.
Они заснули и пробудились, когда за окнами уже стемнело. Приняв душ и одевшись, они спустились в гостиную, где уже ждала графиня. Вскоре дворецкий пригласил их в столовую. После ужина они снова перешли в гостиную и весело болтали, пока Бьянка не поднялась.
– Прошу меня простить, но я уже не так молода и нуждаюсь в отдыхе, – улыбнулась она. – Теперь я стараюсь ложиться до полуночи, но вы, если хотите, можете познакомиться с ночной жизнью Венеции.
– Только не сегодня, Бьянка. Мы все еще не отдохнули как следует после ночного перелета, а завтра нужно начинать работу. Плотники наверняка придут с утра пораньше, – отказался Райан.
Вернувшись к себе, супруги обнаружили, что белье сменили и постель расстелена на ночь.
Наутро, проснувшись, Эшли увидела, что Райан уже ушел. Но у нее по-прежнему слипались глаза. Повернувшись на другой бок, она снова задремала и окончательно пробудилась, только когда стукнула дверь спальни. В комнате появилась женщина в униформе горничной.
– Buon giorno, signora, [13]– приветствовала она и, поставив поднос на маленький столик, взбила подушки, чтобы Эшли могла сесть. – Я принесла вам завтрак.
– Вы говорите по-английски? – удивилась Эшли.
– Да, синьора, – кивнула горничная.
– Где мой муж?
– В гостиной вместе с рабочими.
Эшли поблагодарила женщину, и та с поклоном вышла.
На подносе оказались тарелка с жареным яйцом, ломтиком дыни, маслом, круассаном и чашка с капуччино. Эшли вдруг поняла, что очень голодна, в два счета уничтожила все и долго наслаждалась капуччино. Райан объяснил, что все итальянцы пьют капуччино только по утрам и больше ни разу за целый день.
Поев, она встала, приняла душ и оделась, выбрав бежевые слаксы из смеси легкой шерсти и шелка и кремовую водолазку. На часах уже была половина одиннадцатого. Она действительно заспалась!
Прежде чем идти вниз, Эшли причесалась, накрасила губы помадой и вдела в уши золотые серьги.
У подножия лестницы она замялась, но была спасена дворецким графини, который, увидев ее, сообщил:
– Графиня ожидает вас в голубой гостиной, синьора. Я провожу.
– Доброе утро! – поздоровалась с хозяйкой Эшли. – Простите, что заставила вас ждать. Проспала. Едва ли не впервые в жизни.
– Нет-нет, ничего страшного, – покачала головой Бьянка. – Я сама только что спустилась. По привычке завтракаю в постели не раньше половины десятого. Это послабление я позволила себе только теперь, почти в шестьдесят лет. Поразительно, как это я дожила до такого возраста! Мой бедный муж умер в шестьдесят три. Но он много лет болел. Поэтому у нас не было детей. А вы? Хотите детей? По-моему, из Райана выйдет прекрасный отец!
– Мы действительно хотим детей, – призналась Эшли. – И как можно скорее. Я уже не юная девушка.
– Вы очень красивы и, как мне кажется, идеальная жена для Райана. Не принимаете мужа чересчур уж всерьез, не лебезите перед ним, не балуете, как его мама и сестры. Боюсь, что, как все единственные сыновья, он сильно избалован, – улыбнулась графиня. – Эльвира принесла вам завтрак?
– Да, и все было очень вкусно. Обычно утром Бернс приносит мне кофе, но никто еще меня так не баловал, как вы. Да еще и капуччино! Когда у вас день рождения? Вы совсем не выглядите на шестьдесят!
– Третьего декабря, – сообщила графиня. – Просто в наше время женщины стареют медленнее.
– Вы родились в декабре? Я тоже. Девятого! – воскликнула Эшли.
– Значит, мы, два Стрельца, непременно должны стать друзьями! – решила Бьянка. – Ну что, готовы отправиться на экскурсию?
– Конечно!
– Тогда идем! – пригласила Бьянка и повела гостью к причалу, где уже ждала гондола. – Думаю, мы больше проникнемся духом города, если будем путешествовать гондолой, а не катером, – пояснила она.
Женщины спустились в лодку и осторожно уселись. Гондольер почтительно поздоровался и, уверившись, что его пассажирки надежно устроились в суденышке, взялся за весло. Вскоре гондола выплыла в Большой канал, и Эшли сразу почувствовала, как их увлекает быстрое течение.
– Какая красота! – восхищенно воскликнула она, оглядывая величественные дворцы. – Дома, колорит, солнце, играющее в окнах. Это поистине город художников.
– Он еще красивее летом, когда солнце поднимается выше, – пояснила Бьянка. – Сейчас цвета приглушены, как на картинах импрессионистов. Но независимо от времени года я обожаю этот город.
– И я вполне вас понимаю, – согласилась Эшли.
– Сначала я поведу вас на площадь Святого Марка, – объявила Бьянка. – Мы совсем недалеко от нее. И расскажу вам историю основания Венеции. Сначала здесь находились несколько крохотных городков, выстроенных вокруг залива предположительно в конце пятого века. Как раз в это время Рим переживал период упадка. Варвары напали на Вечный город и безжалостно уничтожали остатки его цивилизации. Сначала беженцы возвращались в свои разрушенные дома, но в конце концов многие решили поискать счастья в другом месте, неуютном и неблагоустроенном. Чтобы оно не привлекло жадных готов, гуннов и других, кому не терпелось поживиться богатствами Рима. Я не стану утомлять вас фактами древней истории, скажу только, что мы принесли клятву верности императору византийскому. Пока Европа тонула в безвестности мрачных времен, называемых ранним средневековьем, Венеция росла и процветала под эгидой восточной империи. Нас считали любимой дочерью Византии, и город действительно стал византийским, хотя очень отличался от других городов империи. Из вод залива на грязных берегах вырос тот город, который мы знаем сейчас, с его стенами, площадями, башнями и дворцами. Иногда нас защищала византийская армия. Иногда мы посылали наших наемников драться за Византию. Но мы уже на месте. Вот и площадь Святого Марка.
Гондола ткнулась носом в причал, и гондольер выскочил, чтобы помочь пассажиркам выйти.
– Подожди нас здесь, Антонио, – велела графиня на итальянском.
– Американка очень хороша, – заметил гондольер.
– Она замужняя женщина, – строго напомнила графиня.
– Обожаю опытных женщин, – ухмыльнулся он.
– Веди себя прилично, скверный мальчишка, – пожурила графиня и, обернувшись к Эшли, показала на две высокие колонны.
– Смотрите, разве не поразительное зрелище? На верхушке одной – крылатый лев святого Марка, духовного покровителя Венеции. Другая увенчана статуей святого Теодора, который когда-то считался нашим духовным покровителем. Давным-давно на этих колоннах вешали преступников. По-моему, это настоящее кощунство – портить такую красоту!
Женщины направились через площадь к собору Святого Марка. Стаи голубей, выпрашивавших корм, теснились на брусчатке, которой была вымощена площадь, и даже не взлетали, когда люди проходили мимо.
– Здесь, перед собором, всегда устраивались большие праздники. И Четвертый крестовый поход начался отсюда.
Они вошли в собор, и Эшли потеряла дар речи от несказанной красоты.
– В облицовке и отделке есть что-то очень восточное, – заметила она наконец.
– Вы очень наблюдательны, – заметила графиня. – Византия впитала традиции Востока, да и Венеция веками торговала с восточными странами. Один из дожей потребовал, чтобы каждое судно, торгующее с Египтом, Сирией, Турцией и так далее, возвращалось с предметами искусства, которыми можно было бы украсить город. Лев святого Марка с агатовыми глазами привезен из Сирии. Собственно говоря, это химера. А видите этот золотой алтарь, «Пала д'оро»? Его изготовили златокузнецы и украсили лучшие ювелиры Византии. Он словно излучает свет, не находите?
Когда они вышли из собора, графиня показала Эшли Дворец дожей, занимавший одну сторону площади. Потом они перешли каменный мостик и оказались на очаровательной маленькой площади, окруженной крохотными лавчонками. Здесь же находилось и небольшое уличное кафе со столиками под полосатым тентом, и они слегка перекусили, перед тем как вернуться к гондоле и отправиться домой, на сиесту.
– Завтра в одиннадцать, – приказала графиня гондольеру.
Эшли поблагодарила графиню за прекрасное утро и отправилась на поиски Райана. Она нашла его в обществе рабочих. Мужчины весело поедали хлеб с колбасой и сыром, запивая все это кьянти. Гигантский, наполовину сколоченный ящик занимал большую часть гостиной, из которой была вынесена вся мебель, если не считать гардероба.
– Ого! Вижу, вы многое успели за утро! Пожалуй, успеете закончить к концу дня! – удивилась она.
– Почти закончим. Ты забыла про сиесту. После обеда рабочие должны непременно поспать час, а то и два. А ты? Хорошо провела утро? – спросил Райан.
– Просто великолепно, начиная с завтрака в постели. Пожалуй, мне очень легко привыкнуть к венецианскому образу жизни.
– Сейчас поднимешься наверх?
– Конечно. А ты? – поддразнила Эшли.
– Я проведу сиесту здесь, – вздохнул он. – Так я не потеряю времени и смогу взяться за работу одновременно с плотниками. На то, чтобы упаковать гардероб как следует, уйдет еще день. Я хочу закончить ящик завтра утром. Кроме того, нужно быть здесь, когда служба доставки приедет за ним. Только потом мы сможем лететь домой, беби.
– В таком случае проведу сиесту одна, – улыбнулась Эшли и, помахав мужу рукой, направилась к лестнице.
– Sposata? [14]– спросил один из рабочих.
– Si, – кивнул Райан.
– Elle e bella ragazza. [15]– одобрительно заметил мужчина.
– Mille grazie, [16]– улыбнулся Райан.
На следующий день графиня показала Эшли величественную церковь Сан-Джорджио Маджоре. Они побывали в парке, островке зелени в городе, где почти не было деревьев. Но потом, к удивлению Эшли, гондола направилась обратно к Большому каналу.
– Я хочу познакомить вас с одной женщиной, – с улыбкой пояснила графиня, когда суденышко свернуло в очередной маленький канал и остановилось. – Это недалеко, и, вижу, вы достаточно разумны, чтобы надевать на прогулку удобные туфли.
Заинтригованная и охваченная любопытством, Эшли последовала за Бьянкой и очутилась на одной из маленьких прелестных площадей, а потом и в очаровательном крошечном магазинчике. Зеленые глаза Эшли радостно зажглись при виде выставленного там белья изумительной работы.
– Это магазин Валентины Сфорца, – пояснила графиня. – За городом у нее есть тутовый сад, где она разводит шелковичных червей. Деревенские женщины обрабатывают коконы и прядут шелковые нити, из которых потом ткут материю. Из этого шелка и шьются уникальные комплекты, причем в единственном экземпляре. Мне показалось, что вас заинтересуют ее изделия.
Эшли уже изучала пеньюары и другие интимные одежки, красующиеся на манекенах. Поразительная красота, да и работа отличная!
– Да, – деловито кивнула она, – я весьма заинтересована в изделиях этой женщины. Хотелось бы потолковать с ней.
– Поскольку она не говорит по-английски, а ваш итальянский очарователен, но весьма скуден, я буду переводить, – вызвалась графиня. – Позвольте представить вас синьоре Валентине Сфорца.
– Скажите, что я счастлива встретиться с ней и в жизни не встречала столь изысканной работы, – попросила Эшли.
Графиня быстро заговорила с одетой в черное темноволосой немолодой женщиной, стоявшей за прилавком. Та что-то прощебетала в ответ.
– Синьора благодарит вас и спрашивает, не хотите ли вы что-нибудь купить, – перевела графиня.
– Передайте, что у меня три магазина в Соединенных Штатах, и мы продаем только женское белье лучшего качества. И спросите, не может ли она снабжать меня своим товаром.
Между графиней и синьорой Сфорца снова завязался оживленный разговор. Наконец графиня снова повернулась к Эшли:
– Синьора Сфорца говорит, что все ее белье ручной работы, и она не сможет поставлять товар в больших количествах, как это делают фабрики.
Эшли загадочно усмехнулась. Переговоры начались.
– Пожалуйста, объясните синьоре Сфорца, что меня не интересует количество. Только качество. Я прошу присылать мне по шесть предметов три раза в год: в ноябре, январе и мае. Я открою счет в Венеции для здешнего бюро службы доставки. Пересылка за мой счет. У нее есть компьютер и электронная почта?
– Говорит, что есть, – заверила графиня.
– Прекрасно! – обрадовалась Эшли. – Значит, мы сможем переписываться. Мой муж прекрасно говорит по-итальянски и переведет мне ее письма, а также поможет написать ответ. Итак, сможет она выслать все, что я прошу?
Выяснив требуемое, графиня повернулась к Эшли.
– Когда начинает действовать ваш договор?
– Я, с ее разрешения, выберу шесть предметов прямо сейчас и заплачу за них. Пусть упакует белье, а я кого-нибудь пошлю за ним. Следующие шесть предметов я ожидаю в январе. Она успеет к январю?
Графиня что-то серьезно объяснила синьоре Сфорца. Беседа заняла дольше времени, чем все предыдущие разговоры, и Эшли пожалела, что почти ничего не понимает. Наконец графиня сказала:
– Она хочет знать, где будет продаваться ее товар.
– У меня есть три магазина, но ее белье будет продаваться только в Нью-Йорке, где богатые и знаменитые станут буквально драться за него.
– Она хочет оставить свой лейбл на всех предметах, – добавила графиня.
– Ни в коем случае. Я заплачу столько, сколько она запросит, в разумных пределах, разумеется, но прошу лейбл не оставлять, иначе люди сразу поймут, откуда прислан товар, и смогут покупать его без посредников. А я хочу, чтобы эти вещи продавались исключительно в «Лейси натингс». Если же она будет стоять на своем, я куплю что-нибудь для себя, и на этом конец.
Отвернувшись, Эшли стала рассматривать ночную рубашку. Сердце тревожно колотилось. Ей очень хотелось получить изумительные вещи для своих магазинов, но она не собиралась ввозить товар в Штаты только затем, чтобы «Нейман Маркус» украл у нее дизайнера!
– Вы должны объяснить, что большой магазин непременно попытается скопировать ее работы, и мы обе потеряем деньги, – пояснила Эшли.
Женщины снова стали толковать о чем-то. Наконец графиня объявила:
– Она согласна заключить договор на два года. После этого условия могут быть пересмотрены. Это вам подходит?
– Si, – улыбнулась Эшли и протянула руку синьоре Сфорца. – Mille grazie, Валентина.
Дизайнер улыбнулась, кивнула и что-то сказала Бьянке. Та рассмеялась:
– Валентина предупредила, что ее вещи обойдутся очень дорого.
Эшли кивнула:
– Позвольте мне выбрать все необходимое, а потом она скажет цену.
Вернувшись домой, Эшли поблагодарила графиню.
– Ньюйоркцы с ума сойдут из-за этих вещиц. Очень богатые люди, которые не смогут провести Рождество со своими любовницами, в два счета раскупят пеньюары. И заплатят цену, которую я запрошу. – Она лукаво усмехнулась.
– Сколько же вы запросите? – не выдержала графиня.
– Пока не знаю. Я должна учитывать все расходы. Стоимость не только самой вещи, но и пересылки, и нарядной упаковки. Внешний вид так же важен, как и подарок внутри коробки.
– Она запросила слишком много, – заметила графиня.
– Знаю, – кивнула Эшли. – Но по американским стандартам цена вполне разумна. Огромное спасибо за то, что привели меня в этот магазин. Совершенно уникальные вещи! Жаль, что я не могу выставить их в Эгрет-Пойнт, но там их просто некому покупать.
Женщины сидели за чаем в маленьком садике графини.
– Завтра я должна ехать в Милан, – сообщила Бьянка, отставив чашку. – Больше мы не увидимся. Надеюсь, вы не против остаться одни. Антонио и его гондола будут в вашем распоряжении, но поосторожнее с ним. Он не прочь соблазнить вас. Все эти молодые гондольеры считают целью своей жизни обольстить американку.
– О, я возьму с собой Райана, – отмахнулась Эшли. – Сегодня они уже начали грузить гардероб в ящик. А зачем вы едете в Милан?
– У меня назначены последние примерки зимнего гардероба, – пояснила графиня. – Прошлой весной, на показе осенней коллекции, я увидела несколько изумительных платьев. Теперь, став богатой вдовой, я обнаружила, что мой мир заполняют сплетни и моды.
– Мне будет не хватать вас, – искренне заметила Эшли. – Вы были так добры и любезны, но я с удовольствием останусь в вашем дворце на день-другой и стану воображать, что он принадлежит мне, и я – принцесса из волшебной сказки.
Бьянка ди Висконсини тепло улыбнулась:
– Я очень рада, что вам у меня понравилось.
Вечером она устроила чудесный ужин. Потом все разошлись по спальням, но позже, проснувшись среди ночи, Эшли обнаружила, что Райана рядом нет. Услышав доносившиеся с террасы голоса, она встала с постели и выглянула в окно. И с трудом различила силуэты двух человек, растянувшихся на шезлонге. Говорили по-итальянски, но она различила голоса мужа и графини. Что делают Райан с Бьянкой в такой поздний час?
Несколько минут она стояла у окна, наблюдая за парочкой. Наконец, к ее величайшему облегчению, они встали, обнялись и вошли в дом. Эшли быстро подскочила к постели, легла и вскоре услышала шаги мужа. Тот осторожно скользнул в постель рядом с ней.
Эшли притворилась, что спит – ведь она спала, когда муж оставил ее. Но почему он оставил ее? И почему лежал рядом с графиней на сдвоенном шезлонге?
Однако как спросить об этом Райана без того, чтобы не открылось, что она следила за ним?
Но Эшли тут же упрекнула себя за глупость. Они старые друзья. Графиня на двадцать лет старше Райана. Завтра Бьянка уедет в Милан, и дворец окажется в их распоряжении. И она обязательно будет смотреться в зеркало над головой, когда станет заниматься любовью с мужем.
Но любопытство по-прежнему терзало ее. Возможно, когда-нибудь она спросит мужа, почему тот встал посреди ночи, чтобы поговорить с другой женщиной. Но не сегодня. Не завтра и не послезавтра. Когда-нибудь…
Глава 10
Они уезжали из Венеции в дождь. Ноябрьская погода наконец-то установилась, и в первом классе было всего пятеро пассажиров. Эшли и Райан проспали почти весь полет. В свой последний день и последнюю ночь в волшебном городе они устроили настоящий сексуальный марафон, поскольку погода уже портилась, и выходить не было смысла. Поэтому даже во сне Эшли продолжала видеть яркие сексуальные сцены: их обнаженные золотистые тела в старом зеркале над кроватью. Она даже не представляла столь порочно-эротического зрелища, как эти сплетающиеся в исступленной страсти тела. И никогда еще не испытывала столько оргазмов, как в прошлую ночь.
И первый наступил внезапно, когда она увидела в зеркале темную голову мужа между своих бедер. Ощутила ласки его языка и губ. Совершенно иное зрелище, чем в реальности!
Зачарованная этой чувственной картиной, она буквально взорвалась в вихре блаженства, оставившем ее слабой и задыхающейся. И так продолжалось всю ночь. В какую-то минуту она взяла его в рот и отсосала досуха. Когда солоноватая белая струя брызнула ей в горло, он застонал от наслаждения, наблюдая за ней в зеркале.
– Проснись, беби, – проник в ее сознание голос Райана. – Мы скоро приземляемся.
Эшли с трудом приподняла веки.
– Сколько еще осталось?
– Около сорока минут, – пояснил он.
Она еще помнила оборвавшийся сон. И, честно говоря, сгорала от желания. Да, она хочет секса, и хочет немедленно!
– Ты обещал мне кое-что, – пробормотала она ему на ухо и, поднявшись, направилась к туалету. Райан недоуменно уставился ей вслед, но тут она, обернувшись, одарила его многозначительным взглядом.
Райан невольно ухмыльнулся и выждал несколько минут, прежде чем встать и последовать за Эшли.
Помещение было чуть просторнее туалета бизнес– или эконом-класса, но Райан все же едва сумел втиснуться в него. Запер двери и прижал Эшли к себе. Она расстегнула его брюки и, сунув руку в расстегнутую ширинку, стала ласкать набухающую на глазах плоть. Мысль о том, что сейчас произойдет, уже возымела эффект. Еще несколько секунд – и он был готов к любовной схватке.
И первый наступил внезапно, когда она увидела в зеркале темную голову мужа между своих бедер. Ощутила ласки его языка и губ. Совершенно иное зрелище, чем в реальности!
Зачарованная этой чувственной картиной, она буквально взорвалась в вихре блаженства, оставившем ее слабой и задыхающейся. И так продолжалось всю ночь. В какую-то минуту она взяла его в рот и отсосала досуха. Когда солоноватая белая струя брызнула ей в горло, он застонал от наслаждения, наблюдая за ней в зеркале.
– Проснись, беби, – проник в ее сознание голос Райана. – Мы скоро приземляемся.
Эшли с трудом приподняла веки.
– Сколько еще осталось?
– Около сорока минут, – пояснил он.
Она еще помнила оборвавшийся сон. И, честно говоря, сгорала от желания. Да, она хочет секса, и хочет немедленно!
– Ты обещал мне кое-что, – пробормотала она ему на ухо и, поднявшись, направилась к туалету. Райан недоуменно уставился ей вслед, но тут она, обернувшись, одарила его многозначительным взглядом.
Райан невольно ухмыльнулся и выждал несколько минут, прежде чем встать и последовать за Эшли.
Помещение было чуть просторнее туалета бизнес– или эконом-класса, но Райан все же едва сумел втиснуться в него. Запер двери и прижал Эшли к себе. Она расстегнула его брюки и, сунув руку в расстегнутую ширинку, стала ласкать набухающую на глазах плоть. Мысль о том, что сейчас произойдет, уже возымела эффект. Еще несколько секунд – и он был готов к любовной схватке.