Страница:
Эпизод, на который они обратили пристальное внимание, оказался едва ли не самым последним. "Съемочная группа" неожиданно решила пошабашить, это событие опять же никоим образом не было прокомментировано в микрофон. Вместо финальных титров, с обязательным перечислением главных действующих лиц и реквизитами киностудии, пошла нарезка из стоп-кадров, причем они сменяли друг друга так быстро, что глаза едва успевали следить за изображением. Ничего примечательного в этих последних кадрах не содержалось, оператор, кажется, снимал боковины некоторых ящиков, на экране мельтешили какие-то цифры и буквы. "Зрителям" эта информация ни о чем не говорила.
– Лично меня мороз по коже продрал, - сказал Демченко. - Хотя вроде ничего страшного нам не показали.
Вспомнив о своих обязанностях киномеханика, он стал прокручивать пленку на ускоренном. Убедившись, что пленка не содержит других записей, включил обратную перемотку.
– Матерьяльчик, даже на первый взгляд, архиценный, - вынес свой вердикт Прохоров. - Это при том, что мы еще содержимым капсулы не интересовались. Кому бы это добро сплавить?
– У меня из головы не выходит надпись, - сказал Бушмин. - Та самая: "художественные ценности"… "Посылка" отправлена из Киева, но там наверняка есть и другие "грузы".
Бушмин прикусил нижнюю губу.
– А что, если там находится Янтарная комната? Откуда фашисты ее вывезли? Из Пушкина, верно? По крайней мере, до середины сорок четвертого она находилась здесь, в Кенигсберге, далее ее следы теряются, то ли она сгорела во время бомбежек, то ли ее успели вывезти за пределы Восточной Пруссии - версий тьма. Но среди них есть и такая: Комнату не стали вывозить из Кенига, а упаковали в ящики и спрятали з глубоком подземелье…
Прохоров скептически покачал головой.
– У нас полгорода сдвинуты на этой теме, я смотрю, и ты туда же, Андрей. Это во-первых. Во-вторых, с чего ты взял, что съемку производили в городских подземельях? Где это написано? У меня есть догадка покруче. А что, если на пленке заснят один из складов Одиннадцатой армии? Вы о таком варианте не задумывались? Да и в нашем Балтийске есть похожие погреба. А что касается этих "навороченных" бойцов, то и здесь найдется объяснение. Вспомните, на Дальнем Востоке флотские и армейские склады один за другим взлетали на воздух. Кому-то это было выгодно. Верно?
Думаете, у нас нет "военной мафии"? Оружие толкнут налево, а склады подорвут к чертовой матери. Сейчас такое творится, что я уже ничему не удивлюсь. А тот ящичек, что запал тебе в глаза, вполне может оказаться единственным таким. Опять же содержимого его нам так и не показали.
– Андрей, сам пораскинь мозгами, - Демченко решил поддержать Прохорова. - Помещение величиной со станцию метрополитена, может, и поболее, с той лишь разницей, что потолки невысокие. Представь на минутку, сколько там ящиков на этих стеллажах набросано? И что - ты хочешь сказать, что во всех этих сундуках разложены картины, иконы, золотишко-барахлишко разное, включая твою Янтарную комнату?
– Она не моя, - огрызнулся Бушмин. - Народное достояние.
– Ты пойми, там десятки вагонов! Картины, иконы… Да это же полный абсурд! Откуда их там столько набралось?!
Собственное утверждение показалось ему настолько очевидным, что он не стал развивать эту тему дальше, пренебрежительно махнув рукой. Перемотав в начало кассету, он упаковал ее в прочный пластиковый футляр. Собрался было выложить ее на стол, рядом с другими находками, но так и замер посреди комнаты, с изумленным до крайности выражением лица.
– Оп-ля… Вот это мысля мне в башку залетела… О-го-го… Кто-нибудь в курсе, в арсенале группировки есть тактическое ядерное оружие? Ну и ну…
Все трое прекрасно знали ответ на этот вопрос. Прохоров выдавил из себя мрачный смешок:
– Иван, тебя не в ту степь понесло. Сам подумай, что ты городишь… Ладно, хватит играть в эти игры. Мы с вами не гадалки и не экстрасенсы, у нас другой бизнес.
Он взял со стола черную капсулу и колоду пластиковых карт, повертел все это хозяйство в руках, как будто собирался продемонстрировать фокус, но затем вздохнул и вернул все на место.
– Давайте прикинем, что нам дальше делать. "Патрон" предлагаю пока не раскручивать, там внутри наверняка микропленка хранится, может, даже и не одна. Мы в этих делах хреновые специалисты, можем крепко напортачить.
– Возражений нет, - кивнул Демченко.
– Согласен, - поддержал товарищей Бушмин.
– Думаем дальше, гвардейцы… С "картишками" этими пока никакой ясности. Может, спецы по криптографии смогут расколоть этот орешек. Лично я - пас.
– Эта "колода" явно не предназначена для игры в "подкидного", - вынес свое резюме Демченко. В этих вопросах он дока.
– Предлагаю следующий план действий. - Прохоров окончательно присвоил себе статус начальника в их небольшом коллективе. - Андрей, как мы и планировали, должен на время залечь на дно. Сейчас, дружище, мы отвезем тебя на Верхнеозерную, никто там тебя искать не будет… Иван, ты у нас пока в резерве. Понадобишься - я сразу тебя подключу. Да, чуть не забыл…
Он извлек из портмоне три купюры по сто долларов каждая.
– Держи, Андрей… С деньгами, насколько я знаю, у тебя сейчас напряженка, пусть хоть какой-то запас будет. Мало ли что. Иван, скидывайся в "общак".
Демченко безропотно полез в задний карман брюк за портмоне, ополовинив хранящуюся в нем рублевую наличность. Деньги они сунули Бушмину насильно, пришлось даже обращаться к его матушке.
Прохоров быстро упаковал находки в прорезиненный футляр-лопатник, затем передан пакет на хранение Бушмину, тот не захотел расставаться с "Х-файлами".
– Лады, - задумчиво сказал Прохоров. - Теперь давайте думать, кому нам сбагрить эту головную боль. Неплохо бы одним выстрелом двух зайцев подстрелить: поскорее избавиться от "горячего" матерьяльчика, а заодно и "крышу" Андрею спроворить. Если четко сработаем, то с этого момента и фарт к Бушмину вернется, и вся его жизнь по-новому будет протекать… Кстати, Андрей, в твоей бывшей фирме, кажется, есть ребята из военной контрразведки? Думаю, это их профиль.
– Такой вариант сразу отпадает. В "Балтии" вся головка из бывших "контриков", но они все завязаны на моего "лепшего друга" Казанцева. Хватит с меня, на эти грабли я ужо наступал.
– Ладно, что-нибудь другое придумаем, - после паузы сказал Прохоров. - Раскачиваться нам некогда, ребятки. Придется старые связи поднять. Есть у меня на примете один серьезный мужик, он в штабе флота работал, разведка, связи с ГРУ.
– Ты это о ком? - посмотрел на него Демченко.
– Пока не буду языком трепать, сначала хочу сам с ним поговорить. Попробую вызвонить его прямо с утра. Есть еще пара вариантов, но об этом пока рано говорить… Ну что, собрались? Тогда по коням!
Стоило им лишь выехать со двора девятиэтажки, в которой проживал Ваня Демченко, как в голову Бушмина вдруг пришла неожиданная и, надо сказать, довольно нелепая идея.
– У кого-нибудь есть при себе телефонные жетоны?
– У меня есть сотовый, - подал реплику с водительского кресла собровец. - Не подскажешь, дружок, куда это ты на ночь глядя собрался звонить?
– Да так, в одно местечко, - хмыкнул Бушмин. - На квартиру, откуда мы пару часов назад съехали.
– На Еловую? - удивленно переспросил Демченко. Он обернулся к Бушмину. - Перегрелся маленько? А если там сыскари? И я не понял, брат, кому ты собираешься звонить? Хату ты вроде оставил пустую, или я что-то упустил?
– Хочу разузнать, кто из разыскников нашел меня первым, - хмуро пошутил Бушмин. - Но если вы не одобряете, поехали прямиком на Верхнеозерную.
Свернув на Грибоедова, Прохоров неожиданно притормозил. На углу серой пятиэтажки с заделанными битумом вертикальными швами виднелась телефонная кабина.
– Жетончик у меня найдется, Андрей. - Саня Прохоров, кажется, понял его состояние. - Бот, держи… И задумка твоя понятна, меня тоже любопытство подпирает… Но учти, сейчас даже таксофон могут "пробить". Если номер ответит, сразу руби отбой, картинка будет предельно ясна.
Вставив в прорезь автомата жетон, Бушмин принялся накручивать телефонный диск. На последней цифре номера палец сорвался, пришлось повторять попытку заново.
По правде говоря, он все еще не мог поверить в реальность происходящего. Это скорее напоминало затянувшийся ночной кошмар. Вместо реальной жизни он наблюдает какую-то дикую фантасмагорию, серые будни сменились причудливыми видениями и бредовыми фантазиями. Все происходит так, словно какая-то неведомая сила схватила его за шиворот и с злобной энергией швырнула в самую гущу довольно зловещих событий. Похоже, что эта же самая анонимная сила каждый раз заставляет его совершать импульсивные и зачастую ничем не мотивированные поступки, неумолимо и неотвратимо закручивая его в спираль смертельной воронки.
Даже своих друзей, которые поспешили прийти ему на выручку, он воспринимает сейчас как бесплотные силуэты театра теней "Кабуки".
После третьего гудка раздался щелчок - жетон провалился в преисподнюю. Трубку сняли, но на другом конце провода сохранялось ледяное молчание. Волосы на загривке мгновенно встали дыбом, между лопатками просквозил такой знакомый по боям в Грозном ветерок смертельной опасности.
Оцепенение длилось короткое мгновение. Опомнившись, Бушмин резко опустил телефонную трубку на рычаг. Почему, собственно, он решил, что это сон? Кошмарное представление продолжается!
Глава 10
Часть III
Глава 1
– Лично меня мороз по коже продрал, - сказал Демченко. - Хотя вроде ничего страшного нам не показали.
Вспомнив о своих обязанностях киномеханика, он стал прокручивать пленку на ускоренном. Убедившись, что пленка не содержит других записей, включил обратную перемотку.
– Матерьяльчик, даже на первый взгляд, архиценный, - вынес свой вердикт Прохоров. - Это при том, что мы еще содержимым капсулы не интересовались. Кому бы это добро сплавить?
– У меня из головы не выходит надпись, - сказал Бушмин. - Та самая: "художественные ценности"… "Посылка" отправлена из Киева, но там наверняка есть и другие "грузы".
Бушмин прикусил нижнюю губу.
– А что, если там находится Янтарная комната? Откуда фашисты ее вывезли? Из Пушкина, верно? По крайней мере, до середины сорок четвертого она находилась здесь, в Кенигсберге, далее ее следы теряются, то ли она сгорела во время бомбежек, то ли ее успели вывезти за пределы Восточной Пруссии - версий тьма. Но среди них есть и такая: Комнату не стали вывозить из Кенига, а упаковали в ящики и спрятали з глубоком подземелье…
Прохоров скептически покачал головой.
– У нас полгорода сдвинуты на этой теме, я смотрю, и ты туда же, Андрей. Это во-первых. Во-вторых, с чего ты взял, что съемку производили в городских подземельях? Где это написано? У меня есть догадка покруче. А что, если на пленке заснят один из складов Одиннадцатой армии? Вы о таком варианте не задумывались? Да и в нашем Балтийске есть похожие погреба. А что касается этих "навороченных" бойцов, то и здесь найдется объяснение. Вспомните, на Дальнем Востоке флотские и армейские склады один за другим взлетали на воздух. Кому-то это было выгодно. Верно?
Думаете, у нас нет "военной мафии"? Оружие толкнут налево, а склады подорвут к чертовой матери. Сейчас такое творится, что я уже ничему не удивлюсь. А тот ящичек, что запал тебе в глаза, вполне может оказаться единственным таким. Опять же содержимого его нам так и не показали.
– Андрей, сам пораскинь мозгами, - Демченко решил поддержать Прохорова. - Помещение величиной со станцию метрополитена, может, и поболее, с той лишь разницей, что потолки невысокие. Представь на минутку, сколько там ящиков на этих стеллажах набросано? И что - ты хочешь сказать, что во всех этих сундуках разложены картины, иконы, золотишко-барахлишко разное, включая твою Янтарную комнату?
– Она не моя, - огрызнулся Бушмин. - Народное достояние.
– Ты пойми, там десятки вагонов! Картины, иконы… Да это же полный абсурд! Откуда их там столько набралось?!
Собственное утверждение показалось ему настолько очевидным, что он не стал развивать эту тему дальше, пренебрежительно махнув рукой. Перемотав в начало кассету, он упаковал ее в прочный пластиковый футляр. Собрался было выложить ее на стол, рядом с другими находками, но так и замер посреди комнаты, с изумленным до крайности выражением лица.
– Оп-ля… Вот это мысля мне в башку залетела… О-го-го… Кто-нибудь в курсе, в арсенале группировки есть тактическое ядерное оружие? Ну и ну…
Все трое прекрасно знали ответ на этот вопрос. Прохоров выдавил из себя мрачный смешок:
– Иван, тебя не в ту степь понесло. Сам подумай, что ты городишь… Ладно, хватит играть в эти игры. Мы с вами не гадалки и не экстрасенсы, у нас другой бизнес.
Он взял со стола черную капсулу и колоду пластиковых карт, повертел все это хозяйство в руках, как будто собирался продемонстрировать фокус, но затем вздохнул и вернул все на место.
– Давайте прикинем, что нам дальше делать. "Патрон" предлагаю пока не раскручивать, там внутри наверняка микропленка хранится, может, даже и не одна. Мы в этих делах хреновые специалисты, можем крепко напортачить.
– Возражений нет, - кивнул Демченко.
– Согласен, - поддержал товарищей Бушмин.
– Думаем дальше, гвардейцы… С "картишками" этими пока никакой ясности. Может, спецы по криптографии смогут расколоть этот орешек. Лично я - пас.
– Эта "колода" явно не предназначена для игры в "подкидного", - вынес свое резюме Демченко. В этих вопросах он дока.
– Предлагаю следующий план действий. - Прохоров окончательно присвоил себе статус начальника в их небольшом коллективе. - Андрей, как мы и планировали, должен на время залечь на дно. Сейчас, дружище, мы отвезем тебя на Верхнеозерную, никто там тебя искать не будет… Иван, ты у нас пока в резерве. Понадобишься - я сразу тебя подключу. Да, чуть не забыл…
Он извлек из портмоне три купюры по сто долларов каждая.
– Держи, Андрей… С деньгами, насколько я знаю, у тебя сейчас напряженка, пусть хоть какой-то запас будет. Мало ли что. Иван, скидывайся в "общак".
Демченко безропотно полез в задний карман брюк за портмоне, ополовинив хранящуюся в нем рублевую наличность. Деньги они сунули Бушмину насильно, пришлось даже обращаться к его матушке.
Прохоров быстро упаковал находки в прорезиненный футляр-лопатник, затем передан пакет на хранение Бушмину, тот не захотел расставаться с "Х-файлами".
– Лады, - задумчиво сказал Прохоров. - Теперь давайте думать, кому нам сбагрить эту головную боль. Неплохо бы одним выстрелом двух зайцев подстрелить: поскорее избавиться от "горячего" матерьяльчика, а заодно и "крышу" Андрею спроворить. Если четко сработаем, то с этого момента и фарт к Бушмину вернется, и вся его жизнь по-новому будет протекать… Кстати, Андрей, в твоей бывшей фирме, кажется, есть ребята из военной контрразведки? Думаю, это их профиль.
– Такой вариант сразу отпадает. В "Балтии" вся головка из бывших "контриков", но они все завязаны на моего "лепшего друга" Казанцева. Хватит с меня, на эти грабли я ужо наступал.
– Ладно, что-нибудь другое придумаем, - после паузы сказал Прохоров. - Раскачиваться нам некогда, ребятки. Придется старые связи поднять. Есть у меня на примете один серьезный мужик, он в штабе флота работал, разведка, связи с ГРУ.
– Ты это о ком? - посмотрел на него Демченко.
– Пока не буду языком трепать, сначала хочу сам с ним поговорить. Попробую вызвонить его прямо с утра. Есть еще пара вариантов, но об этом пока рано говорить… Ну что, собрались? Тогда по коням!
***
Стоило им лишь выехать со двора девятиэтажки, в которой проживал Ваня Демченко, как в голову Бушмина вдруг пришла неожиданная и, надо сказать, довольно нелепая идея.
– У кого-нибудь есть при себе телефонные жетоны?
– У меня есть сотовый, - подал реплику с водительского кресла собровец. - Не подскажешь, дружок, куда это ты на ночь глядя собрался звонить?
– Да так, в одно местечко, - хмыкнул Бушмин. - На квартиру, откуда мы пару часов назад съехали.
– На Еловую? - удивленно переспросил Демченко. Он обернулся к Бушмину. - Перегрелся маленько? А если там сыскари? И я не понял, брат, кому ты собираешься звонить? Хату ты вроде оставил пустую, или я что-то упустил?
– Хочу разузнать, кто из разыскников нашел меня первым, - хмуро пошутил Бушмин. - Но если вы не одобряете, поехали прямиком на Верхнеозерную.
Свернув на Грибоедова, Прохоров неожиданно притормозил. На углу серой пятиэтажки с заделанными битумом вертикальными швами виднелась телефонная кабина.
– Жетончик у меня найдется, Андрей. - Саня Прохоров, кажется, понял его состояние. - Бот, держи… И задумка твоя понятна, меня тоже любопытство подпирает… Но учти, сейчас даже таксофон могут "пробить". Если номер ответит, сразу руби отбой, картинка будет предельно ясна.
Вставив в прорезь автомата жетон, Бушмин принялся накручивать телефонный диск. На последней цифре номера палец сорвался, пришлось повторять попытку заново.
По правде говоря, он все еще не мог поверить в реальность происходящего. Это скорее напоминало затянувшийся ночной кошмар. Вместо реальной жизни он наблюдает какую-то дикую фантасмагорию, серые будни сменились причудливыми видениями и бредовыми фантазиями. Все происходит так, словно какая-то неведомая сила схватила его за шиворот и с злобной энергией швырнула в самую гущу довольно зловещих событий. Похоже, что эта же самая анонимная сила каждый раз заставляет его совершать импульсивные и зачастую ничем не мотивированные поступки, неумолимо и неотвратимо закручивая его в спираль смертельной воронки.
Даже своих друзей, которые поспешили прийти ему на выручку, он воспринимает сейчас как бесплотные силуэты театра теней "Кабуки".
После третьего гудка раздался щелчок - жетон провалился в преисподнюю. Трубку сняли, но на другом конце провода сохранялось ледяное молчание. Волосы на загривке мгновенно встали дыбом, между лопатками просквозил такой знакомый по боям в Грозном ветерок смертельной опасности.
Оцепенение длилось короткое мгновение. Опомнившись, Бушмин резко опустил телефонную трубку на рычаг. Почему, собственно, он решил, что это сон? Кошмарное представление продолжается!
Глава 10
В тесном пространстве однокомнатной квартиры неожиданно громко разнеслась трель телефонного звонка. Долматов сначала сделал предупредительный жест, потребовав полной тишины, затем выразительно кивнул в сторону ожившего телефонного аппарата.
– Лупарь, действуй с умом.
Антон Лупарев, сотрудник отдела спецопераций, метнулся выполнять его указание. Когда он поднял трубку, на его лице отразилось недоумение.
– Ну что? - с нотками нетерпения спросил Долматов.
– Ложная тревога, - усмехнулся Лупарев, кладя трубку на место. - Ошиблись номером, а может, линия не скоммутировалась.
– Ну-ну… - хмыкнул начальник ОСО. - Будем надеяться, что это так. Чего все остолбенели? Займитесь своими делами.
Лупарев перебросил свой плащ в кресло, сам уселся на стул и принялся сортировать документы и фотографии, которые удалось обнаружить в одном из ящиков секции. Двое в кожанках, подозрительно оттопыривающихся у левой подмышки, взялись проинспектировать содержимое книжного шкафа и гардероба, третий отправился осмотреть кухню и санузел. Еще двое сотрудников Долматова, переодетые в милицейскую форму, повытаскивали из карманов липовые ксивы и отправились беседовать с соседями Бушмина по лестничной площадке, хотя те, по правде говоря, имели право по ночному времени отказаться от всякого общения с милицией.
Наблюдая за тем, как его люди роются в вещичках "квартиранта", не имея на то каких-либо законных оснований, подполковник госбезопасности Долматов испытывал чувство глухого раздражения. Нет, не потому, что он по своей натуре был поборником действующего законодательства и ревнителем служебных наставлений и инструкций. Ему не привыкать действовать "вне правового поля", обходился он и раньше без письменного приказа начальства и санкции прокурора, так что причина его недовольства заключалась в другом. Вплоть до наступления позднего вечера начальство в лице Тихомирова и Кульчего держало своих "цепных псов" на коротком поводке. А в городе тем временем проводилась масштабная поисковая операция в основном силами людей в милицейской форме. Таким образом, была на время утеряна инициатива, хотя, между прочим, именно Долматов первым указал на горячий след.
Но он судит со своей колокольни, так что он может ошибиться. Руководство отслеживает ситуацию, вне всякого сомнения. Кульчий, к примеру, после того как вернулся от Тихомирова, безвылазно сидит в управлении, хотя сегодня и праздничный день. Начальник облуправления неожиданно нагрянул сразу после обеда, заперлись вдвоем с Кульчим, о чем-то секретничали. О содержании их разговоров можно лишь догадываться. Долматов хоть и находится в управлении в привилегированном положении (Тихомиров фактически под него создал отдел, вот где сказались его мощные аппаратные связи), но, в сущности, его здесь держат за простого исполнителя. В "большую" политику Долматова не допускают. Образно выражаясь, ему уготована роль остро заточенного скальпеля, посредством которого хирург намерен удалить злокачественную опухоль.
Потом Тихомиров в сопровождении парочки своих телохранителей уехал в Светлогорск. У него там дача, так же как и у его давнего-предавнего товарища Сан Саныча Кожухова, они по соседству в грядках копаются. А заодно частенько вдоль песчаного пляжа прогуливаются - поговорить им, надо думать, есть о чем. Трудно сказать, чем занимался главный чекист области в Светлогорске, но вернулся он оттуда взвинченный и почему-то поехал не к себе на городскую квартиру, а прямиком в Контору. Для начала заперся с Пал Семенычем в начальственном кабинете, о чем-то коротко пошептались, затем призвали пред свои "светлые очи" Долматова. Так, мол, и так, хватит тебе и твоим людям груши околачивать, вот вам адресок, улица Еловая, дом и квартира такие-то, проживает там на птичьих правах некий Бушмин. Берите-ка этого хлопчика под рученьки и волоките в Контору, нужно ему пару вопросов задать. А если Бушмин скажется в "нетях", произведите обыск на предмет обнаружения абсолютно всего, что покажется "необычным", опросите соседей и оставьте наблюдателей на случай, если он все же соизволит там появиться.
Вот такое необычное ЦУ получил Долматов от руководства. И хотя его держат на голодном информационном пайке, он способен и сам о многом догадаться. Вообще-то события последних суток носят показательный характер, для наблюдательного человека они способны о многом рассказать. О том, например, что чья-то невидимая рука способна вносить коррективы в действия десятков людей, облеченных властью. А те, в свою очередь, дергают за ниточки своих подчиненных. Долматову было прекрасно известно, что губернские и городские власти на деле мало что решают, ибо вовсе не они являются хозяевами положения в западном анклаве России. Даже такие влиятельные по местным меркам особы, как глава УФСБ Тихомиров и начальник УВД Ракитин, вынуждены, возможно даже против своей воли, считаться с незримым могуществом теневых правителей Янтарного края.
Долматов остановился за спиной Лупарева, наблюдая, как тот сортирует документы, справки, письма, бланки телеграмм и поздравительные открытки. Отдельно лежал пухлый пакет с фотокарточками.
– Записную книжку нашли?
– Нет, возможно, ее и не было. Нет также паспорта и водительских прав.
– Покажи-ка мне его личико.
Лупарев забрался в пакет, веером разложил на льняной скатерти с десяток фотографий. Ткнул пальцем в фото, где Бушмин был запечатлен в полном парадном облачении. В левом нижнем углу проставлены дата и название фотоателье. Снимок сделан в Балтийске в сентябре прошлого года.
Взяв фото в левую руку, правой Долматов чисто механически принялся разглаживать глубокий рубец на щеке. А этот Бушмин, чувствуется, та еще пташка… Парадная форма морского пехотинца лишь подчеркивает его мужественную привлекательность. Высокие славянские скулы, коротко остриженные русые волосы, выражение лица волевое и целеустремленное, и вместе с тем в умных серых глазах светится легкая самоирония, мол, не такая я важная особа, господа, как запечатлел меня на снимке фотограф. На груди очень даже приличный для относительно молодого человека "иконостас", короче, геройский парень.
Ну что ж, герой, рад с тобой познакомиться. Для начала заочно, потому что не исключено, что придется вскоре познакомиться поближе. Хотя лично тебя вряд ли обрадует такая перспектива.
Лупарев взвесил в руке толстую пачку фотокарточек, лишь часть из тех, что хранились в пакете.
– У этого Бушмина, кажется, половина Балтфлота в корешах ходит… В основном он здесь в компании своих морпехов, но есть на некоторых фото мужики из СОБРа и ОМОНа…
Он выложил на стол еще один фотоснимок, где были запечатлены на фоне десантной амфибии два молодых парня в форме морпехов, Бушмин тогда носил еще погоны старлея.
– Узнаешь? Юрок Калайда из "антитеррора", - Лупарев щелкнул пальцем по лежащему на столе снимку. - Этого я тоже знаю. Иван Демченко из ОМОНа, этой зимой доводилось с ним контачить, помнишь, был сигнальчик, что собираются железнодорожный вокзал рвануть? Потом еще пару раз чисто по делу сталкивались, так что шапочно я с ним знаком.
– Собери все это хозяйство в пакет, заберем в Контору, - распорядился Долматов.
Выслушав доклад "ряженых", он некоторое время провел в раздумьях. Поскольку функции аналитика в Конторе выполняет Пал Семеныч, пришлось связаться с управлением и коротко доложиться. После непродолжительных переговоров с Кульчим он приказал своим людям закругляться с обыском.
Не прошло и пяти минут, как визитеры из госбезопасности вернули временному жилищу Бушмина его обычный облик, после чего заперли за собой дверь и отбыли восвояси. А еще через десять минут Долматов без стука вошел в кабинет генерала Кульчего.
– Птичка, кажется, упорхнула. - Для доклада он выбрал иносказательную манеру. Подчиняясь жесту начальника, занял стул, придвинутый к торцу письменного стола.
– Я это уже понял. - Кульчий меланхолично помешивал ложечкой давно остывший чай. - Ты "наблюдателей" там оставил?
– Оставил пару человек. Хотя это без толку, вряд ли он туда вернется. Хитрый малец, известил соседей, что уехал из города на несколько суток по каким-то своим делам, а сам наверняка залег где-нибудь на дно. У него, кстати, в органах полно приятелей.
Кульчий бросил на него острый взгляд.
– Надеюсь, что мы с этим морпехом ошибаемся… В том смысле, что мы попали с ним пальцем в небо. Но если это не так, тогда…
Кульчий, чуть ослабив узел галстука, покрутил шеей, словно ему не хватало воздуха.
– Тогда история выйдет покруче, чем известные тебе события… Так ты полагаешь, что он подался в бега?
– Может, да, а может, и нет, откуда мне знать, - уклончиво хмыкнул Долматов. - Как можно вслепую работать? Найди то, не знаю что… Я еще утром показал вам горячий след. Могли бы раскрутить этого Бушмина гораздо раньше, а так он успел свалить…
– Во-первых, нет никакой гарантии, что Бушмин и субъект, которого мы разыскиваем, одно и то же лицо. А во-вторых, не все так просто с этим парнем…
Долматов бросил на начальника вопросительный взгляд, ожидая разъяснений.
– Он еще сравнительно недавно работал в фирме "Балтия"…
– Мы обнаружили среди документов его старые корочки, - вставил реплику Долматов.
– С этой "Балтией", сам понимаешь, не все так просто. Для начала пришлось окольными путями наводить кое-какие справки. Выяснилось, что примерно месяц назад его выперли с работы, а это уже в корне меняет дело. Теперь мы имеем о нем уже практически полную информацию, но, пока судили да рядили, время было упущено. В дополнение к этому прописан он в одном месте, а живет по другому, известному тебе адресу.
– Ах вот оно что, - задумчиво произнес Долматов. - Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?
– Так нужно, - веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. - Петр Романович, Долматов вернулся.
– Зайдите ко мне оба, - прозвучал из динамика начальственный бас.
– Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.
В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.
– Алексей Николаевич, мне нужен этот Бушмин. Что подсказывает ваш охотничий инстинкт? Где нам его искать? Какие шаги следует предпринять? И учтите - времени у нас в обрез.
Долматов потер ребром ладони побагровевший рубец.
– Зацепки есть, Петр Романович. Для начала следует проверить все его ближние связи. Родственников здесь у него нет, зато есть друзья-товарищи. Фамилии двух мы уже установили, один из них наш, Юрий Калайда. Если удастся переговорить с компетентными людьми из "Балтии", желательно с теми, кто знает его подноготную, то это обстоятельство способно облегчить нашу задачу. Должен существовать какой-то узкий круг людей, скажем так, самые близкие его друзья, к которым он может обратиться за помощью.
По мере того как мы будем отслеживать эти связи, подозрительных субъектов нужно ставить "на кнопку" и по возможности организовать за ними наружное наблюдение. Отработку прочих версий можно временно приостановить. Я видел список, из всех, кто там числится, один Бушмин вызывает у меня подозрение. Да и транспорт уже весь осмотрели, только бушминской "девятки" недостает, она как сквозь землю провалилась вслед за хозяином. Так что зацепки у нас, Петр Романович, есть. Но если вы поручите мне вплотную заняться Бушминым, понадобится информация…
Тихомиров пристально посмотрел на него из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Кульчего.
– Организацией поиска и техническими мероприятиями вроде "прослушки", думаю, займется Пал Семеныч…
Кульчий в знак согласия кивнул.
– А для вас, Долматов, найдется другая работенка. Я бы сказал, сдельно-аккордная, - мрачно пошутил Тихомиров. - Не забыли еще контактный телефон, который вам дали в июне девяносто четвертого?
Долматов заметно побледнел: в этом самом кабинете, где они сейчас беседуют, несколько лет назад произошло "странное", как его впоследствии назвали, самоубийство прежнего главы УФСБ. Долматов был одним из активнейших участников тех трагических событий. Теперь, кажется, все пошло по новому кругу. Для некоторых людей время закручивается в смертельную спираль-удавку.
Ему быстро удалось справиться с эмоциями.
– У меня хорошая память, Петр Романович.
Ответ прозвучал довольно двусмысленно, но Тихомиров не стал обращать внимания на это обстоятельство. В конце концов, они все здесь двойники, люди с двойным сознанием, живущие в городе-призраке.
– Долматов, отберите из числа сотрудников самых надежных людей. В роли контактера выступает уже известное вам лицо, в прошлый раз, насколько я знаю, у вас получилась достойная связка. Уверен, что и на этот раз вы найдете друг с другом полное взаимопонимание.
Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг "балтийским призраком". Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого "балтийского призрака" - сурового стража Янтарного края.
Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие…
На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты - час ночи.
– Приступайте немедленно, - распорядился Тихомиров. - Вам, Долматов, я даю полный карт-бланш.
– Лупарь, действуй с умом.
Антон Лупарев, сотрудник отдела спецопераций, метнулся выполнять его указание. Когда он поднял трубку, на его лице отразилось недоумение.
– Ну что? - с нотками нетерпения спросил Долматов.
– Ложная тревога, - усмехнулся Лупарев, кладя трубку на место. - Ошиблись номером, а может, линия не скоммутировалась.
– Ну-ну… - хмыкнул начальник ОСО. - Будем надеяться, что это так. Чего все остолбенели? Займитесь своими делами.
Лупарев перебросил свой плащ в кресло, сам уселся на стул и принялся сортировать документы и фотографии, которые удалось обнаружить в одном из ящиков секции. Двое в кожанках, подозрительно оттопыривающихся у левой подмышки, взялись проинспектировать содержимое книжного шкафа и гардероба, третий отправился осмотреть кухню и санузел. Еще двое сотрудников Долматова, переодетые в милицейскую форму, повытаскивали из карманов липовые ксивы и отправились беседовать с соседями Бушмина по лестничной площадке, хотя те, по правде говоря, имели право по ночному времени отказаться от всякого общения с милицией.
Наблюдая за тем, как его люди роются в вещичках "квартиранта", не имея на то каких-либо законных оснований, подполковник госбезопасности Долматов испытывал чувство глухого раздражения. Нет, не потому, что он по своей натуре был поборником действующего законодательства и ревнителем служебных наставлений и инструкций. Ему не привыкать действовать "вне правового поля", обходился он и раньше без письменного приказа начальства и санкции прокурора, так что причина его недовольства заключалась в другом. Вплоть до наступления позднего вечера начальство в лице Тихомирова и Кульчего держало своих "цепных псов" на коротком поводке. А в городе тем временем проводилась масштабная поисковая операция в основном силами людей в милицейской форме. Таким образом, была на время утеряна инициатива, хотя, между прочим, именно Долматов первым указал на горячий след.
Но он судит со своей колокольни, так что он может ошибиться. Руководство отслеживает ситуацию, вне всякого сомнения. Кульчий, к примеру, после того как вернулся от Тихомирова, безвылазно сидит в управлении, хотя сегодня и праздничный день. Начальник облуправления неожиданно нагрянул сразу после обеда, заперлись вдвоем с Кульчим, о чем-то секретничали. О содержании их разговоров можно лишь догадываться. Долматов хоть и находится в управлении в привилегированном положении (Тихомиров фактически под него создал отдел, вот где сказались его мощные аппаратные связи), но, в сущности, его здесь держат за простого исполнителя. В "большую" политику Долматова не допускают. Образно выражаясь, ему уготована роль остро заточенного скальпеля, посредством которого хирург намерен удалить злокачественную опухоль.
Потом Тихомиров в сопровождении парочки своих телохранителей уехал в Светлогорск. У него там дача, так же как и у его давнего-предавнего товарища Сан Саныча Кожухова, они по соседству в грядках копаются. А заодно частенько вдоль песчаного пляжа прогуливаются - поговорить им, надо думать, есть о чем. Трудно сказать, чем занимался главный чекист области в Светлогорске, но вернулся он оттуда взвинченный и почему-то поехал не к себе на городскую квартиру, а прямиком в Контору. Для начала заперся с Пал Семенычем в начальственном кабинете, о чем-то коротко пошептались, затем призвали пред свои "светлые очи" Долматова. Так, мол, и так, хватит тебе и твоим людям груши околачивать, вот вам адресок, улица Еловая, дом и квартира такие-то, проживает там на птичьих правах некий Бушмин. Берите-ка этого хлопчика под рученьки и волоките в Контору, нужно ему пару вопросов задать. А если Бушмин скажется в "нетях", произведите обыск на предмет обнаружения абсолютно всего, что покажется "необычным", опросите соседей и оставьте наблюдателей на случай, если он все же соизволит там появиться.
Вот такое необычное ЦУ получил Долматов от руководства. И хотя его держат на голодном информационном пайке, он способен и сам о многом догадаться. Вообще-то события последних суток носят показательный характер, для наблюдательного человека они способны о многом рассказать. О том, например, что чья-то невидимая рука способна вносить коррективы в действия десятков людей, облеченных властью. А те, в свою очередь, дергают за ниточки своих подчиненных. Долматову было прекрасно известно, что губернские и городские власти на деле мало что решают, ибо вовсе не они являются хозяевами положения в западном анклаве России. Даже такие влиятельные по местным меркам особы, как глава УФСБ Тихомиров и начальник УВД Ракитин, вынуждены, возможно даже против своей воли, считаться с незримым могуществом теневых правителей Янтарного края.
Долматов остановился за спиной Лупарева, наблюдая, как тот сортирует документы, справки, письма, бланки телеграмм и поздравительные открытки. Отдельно лежал пухлый пакет с фотокарточками.
– Записную книжку нашли?
– Нет, возможно, ее и не было. Нет также паспорта и водительских прав.
– Покажи-ка мне его личико.
Лупарев забрался в пакет, веером разложил на льняной скатерти с десяток фотографий. Ткнул пальцем в фото, где Бушмин был запечатлен в полном парадном облачении. В левом нижнем углу проставлены дата и название фотоателье. Снимок сделан в Балтийске в сентябре прошлого года.
Взяв фото в левую руку, правой Долматов чисто механически принялся разглаживать глубокий рубец на щеке. А этот Бушмин, чувствуется, та еще пташка… Парадная форма морского пехотинца лишь подчеркивает его мужественную привлекательность. Высокие славянские скулы, коротко остриженные русые волосы, выражение лица волевое и целеустремленное, и вместе с тем в умных серых глазах светится легкая самоирония, мол, не такая я важная особа, господа, как запечатлел меня на снимке фотограф. На груди очень даже приличный для относительно молодого человека "иконостас", короче, геройский парень.
Ну что ж, герой, рад с тобой познакомиться. Для начала заочно, потому что не исключено, что придется вскоре познакомиться поближе. Хотя лично тебя вряд ли обрадует такая перспектива.
Лупарев взвесил в руке толстую пачку фотокарточек, лишь часть из тех, что хранились в пакете.
– У этого Бушмина, кажется, половина Балтфлота в корешах ходит… В основном он здесь в компании своих морпехов, но есть на некоторых фото мужики из СОБРа и ОМОНа…
Он выложил на стол еще один фотоснимок, где были запечатлены на фоне десантной амфибии два молодых парня в форме морпехов, Бушмин тогда носил еще погоны старлея.
– Узнаешь? Юрок Калайда из "антитеррора", - Лупарев щелкнул пальцем по лежащему на столе снимку. - Этого я тоже знаю. Иван Демченко из ОМОНа, этой зимой доводилось с ним контачить, помнишь, был сигнальчик, что собираются железнодорожный вокзал рвануть? Потом еще пару раз чисто по делу сталкивались, так что шапочно я с ним знаком.
– Собери все это хозяйство в пакет, заберем в Контору, - распорядился Долматов.
Выслушав доклад "ряженых", он некоторое время провел в раздумьях. Поскольку функции аналитика в Конторе выполняет Пал Семеныч, пришлось связаться с управлением и коротко доложиться. После непродолжительных переговоров с Кульчим он приказал своим людям закругляться с обыском.
Не прошло и пяти минут, как визитеры из госбезопасности вернули временному жилищу Бушмина его обычный облик, после чего заперли за собой дверь и отбыли восвояси. А еще через десять минут Долматов без стука вошел в кабинет генерала Кульчего.
– Птичка, кажется, упорхнула. - Для доклада он выбрал иносказательную манеру. Подчиняясь жесту начальника, занял стул, придвинутый к торцу письменного стола.
– Я это уже понял. - Кульчий меланхолично помешивал ложечкой давно остывший чай. - Ты "наблюдателей" там оставил?
– Оставил пару человек. Хотя это без толку, вряд ли он туда вернется. Хитрый малец, известил соседей, что уехал из города на несколько суток по каким-то своим делам, а сам наверняка залег где-нибудь на дно. У него, кстати, в органах полно приятелей.
Кульчий бросил на него острый взгляд.
– Надеюсь, что мы с этим морпехом ошибаемся… В том смысле, что мы попали с ним пальцем в небо. Но если это не так, тогда…
Кульчий, чуть ослабив узел галстука, покрутил шеей, словно ему не хватало воздуха.
– Тогда история выйдет покруче, чем известные тебе события… Так ты полагаешь, что он подался в бега?
– Может, да, а может, и нет, откуда мне знать, - уклончиво хмыкнул Долматов. - Как можно вслепую работать? Найди то, не знаю что… Я еще утром показал вам горячий след. Могли бы раскрутить этого Бушмина гораздо раньше, а так он успел свалить…
– Во-первых, нет никакой гарантии, что Бушмин и субъект, которого мы разыскиваем, одно и то же лицо. А во-вторых, не все так просто с этим парнем…
Долматов бросил на начальника вопросительный взгляд, ожидая разъяснений.
– Он еще сравнительно недавно работал в фирме "Балтия"…
– Мы обнаружили среди документов его старые корочки, - вставил реплику Долматов.
– С этой "Балтией", сам понимаешь, не все так просто. Для начала пришлось окольными путями наводить кое-какие справки. Выяснилось, что примерно месяц назад его выперли с работы, а это уже в корне меняет дело. Теперь мы имеем о нем уже практически полную информацию, но, пока судили да рядили, время было упущено. В дополнение к этому прописан он в одном месте, а живет по другому, известному тебе адресу.
– Ах вот оно что, - задумчиво произнес Долматов. - Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?
– Так нужно, - веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. - Петр Романович, Долматов вернулся.
– Зайдите ко мне оба, - прозвучал из динамика начальственный бас.
– Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.
В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.
– Алексей Николаевич, мне нужен этот Бушмин. Что подсказывает ваш охотничий инстинкт? Где нам его искать? Какие шаги следует предпринять? И учтите - времени у нас в обрез.
Долматов потер ребром ладони побагровевший рубец.
– Зацепки есть, Петр Романович. Для начала следует проверить все его ближние связи. Родственников здесь у него нет, зато есть друзья-товарищи. Фамилии двух мы уже установили, один из них наш, Юрий Калайда. Если удастся переговорить с компетентными людьми из "Балтии", желательно с теми, кто знает его подноготную, то это обстоятельство способно облегчить нашу задачу. Должен существовать какой-то узкий круг людей, скажем так, самые близкие его друзья, к которым он может обратиться за помощью.
По мере того как мы будем отслеживать эти связи, подозрительных субъектов нужно ставить "на кнопку" и по возможности организовать за ними наружное наблюдение. Отработку прочих версий можно временно приостановить. Я видел список, из всех, кто там числится, один Бушмин вызывает у меня подозрение. Да и транспорт уже весь осмотрели, только бушминской "девятки" недостает, она как сквозь землю провалилась вслед за хозяином. Так что зацепки у нас, Петр Романович, есть. Но если вы поручите мне вплотную заняться Бушминым, понадобится информация…
Тихомиров пристально посмотрел на него из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Кульчего.
– Организацией поиска и техническими мероприятиями вроде "прослушки", думаю, займется Пал Семеныч…
Кульчий в знак согласия кивнул.
– А для вас, Долматов, найдется другая работенка. Я бы сказал, сдельно-аккордная, - мрачно пошутил Тихомиров. - Не забыли еще контактный телефон, который вам дали в июне девяносто четвертого?
Долматов заметно побледнел: в этом самом кабинете, где они сейчас беседуют, несколько лет назад произошло "странное", как его впоследствии назвали, самоубийство прежнего главы УФСБ. Долматов был одним из активнейших участников тех трагических событий. Теперь, кажется, все пошло по новому кругу. Для некоторых людей время закручивается в смертельную спираль-удавку.
Ему быстро удалось справиться с эмоциями.
– У меня хорошая память, Петр Романович.
Ответ прозвучал довольно двусмысленно, но Тихомиров не стал обращать внимания на это обстоятельство. В конце концов, они все здесь двойники, люди с двойным сознанием, живущие в городе-призраке.
– Долматов, отберите из числа сотрудников самых надежных людей. В роли контактера выступает уже известное вам лицо, в прошлый раз, насколько я знаю, у вас получилась достойная связка. Уверен, что и на этот раз вы найдете друг с другом полное взаимопонимание.
Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг "балтийским призраком". Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого "балтийского призрака" - сурового стража Янтарного края.
Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие…
На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты - час ночи.
– Приступайте немедленно, - распорядился Тихомиров. - Вам, Долматов, я даю полный карт-бланш.
Часть III
Балтийский призрак
Подобно Атлантиде Платона, Кенигсберг некогда был частью большой Германии. В настоящее время он превратился в "остров России". Масса древней европейской земли разрушилась, освободив этот "остров России" от материнского континента. Но, в отличие от большой Атлантиды, основная часть Кенигсберга не опустилась на дно моря, а только переместилась под землю. Кенигсберг существует неизменным до настоящих дней, в то время как "остров России" переживает тяжелейшие времена.
Нам нет необходимости возвращать Кенигсберг в лоно матери-Германии, ибо мы уже вернулись в Кенигсберг и определяем геополитику в этом регионе без всяких приглашений и дипломатического свинства.
Черный "Посвященный", Филипп Шварц
Подобно Атлантиде Платона, Кенигсберг некогда был частью большой Германии. В настоящее время он превратился в "остров России". Масса древней европейской земли разрушилась, освободив этот "остров России" от материнского континента. Но, в отличие от большой Атлантиды, основная часть Кенигсберга не опустилась на дно моря, а только переместилась под землю. Кенигсберг существует неизменным до настоящих дней, в то время как "остров России" переживает тяжелейшие времена.
Нам нет необходимости возвращать Кенигсберг в лоно матери-Германии, ибо мы уже вернулись в Кенигсберг и определяем геополитику в этом регионе без всяких приглашений и дипломатического свинства.
Черный "Посвященный", Филипп Шварц
Глава 1
Две машины: "рафик" с дежурной бригадой по городу и милицейский "Форд" Центрального РОВД практически одновременно подкатили к подъезду жилого пятиэтажного дома на Нарвской улице. Двор зарос липами. Между стволами кое-где натянуты бельевые веревки, в детской песочнице валяются пустые жестянки из-под пива. Покрытый язвами трещин и колдобинами асфальт еще не просох после короткого интенсивного ливня, прошумевшего над городом в предрассветный час. Небо хмурится, но, если верить метеопрогнозу, к полудню должно распогодиться.