Страница:
Усердную нам помощь на врагов
Своих явил, и чтобы сын его
Орест, живой, стопой победоносной
Его злодеев головы попрал.
Тогда мы впредь щедрейшею рукою
Его почтим, чем можем чтить теперь.
Я верю, да, я верю – этот сон
460 Нерадостный не без его веленья
Приснился ей. Но все ж, сестра моя,
В угоду мне, самой себе в угоду
Послушайся меня – всего же боле
Блюдя любовь к дражайшему из смертных,
В обитель душ сошедшему отцу!
Своих явил, и чтобы сын его
Орест, живой, стопой победоносной
Его злодеев головы попрал.
Тогда мы впредь щедрейшею рукою
Его почтим, чем можем чтить теперь.
Я верю, да, я верю – этот сон
460 Нерадостный не без его веленья
Приснился ей. Но все ж, сестра моя,
В угоду мне, самой себе в угоду
Послушайся меня – всего же боле
Блюдя любовь к дражайшему из смертных,
В обитель душ сошедшему отцу!
Уходит.
Корифей
(Хрисофемиде)
О благочестии радеет дева;
Разумна будь, послушайся ее.
Хрисофемида
Послушаюсь. Не терпит двоеречья
И споров Правда – делом служат ей.
Но вы молчанья, милые, покровом
Моей попытки смелость осените;
470 Не то – узнает об исходе мать,
И поплачусь я за нее жестоко.
Стасим Первый
Хор
Строфа
Если вещий мой ум тьмой не окутан,
Если мыслью не празден он —
К нам грядет предтечей
Святая Правда с силой праведной в руке.
Недолго ждать, взыщет кровь за кровь она.
Отваги грудь полна,
480 Сладкой надеждой дышит ночи благодатный сон.
Знать, помнит недругов родитель,
Эллинов почивший вождь,
И помнит их секиры древней
Челюсть медная вовек,
Она, что позорной силой
Жизнь его исторгла.
Антистрофа
Медной поступи звон слышу во мгле я,
490 Вижу взмахи несметных рук:
Сонм грядет Эриний!
Кровавой свадьбы зуд несладостный проник
Чету убийц Правде в поношение.
Возмездья час настал!
Верю я, верю: кары исполненьем сон грозит[24]
Творцам и пестунам злодейства;
Если правда есть для нас
И в сновидениях тревожных
500 И в реченьях божества,
То призрак минувшей ночи
Благо нам готовит.
Эпод
О ты, что над пеной волн
Свершил многослезный путь,
Наездник лихой Пелоп![25]
На горе познал тебя
Край родной.
Пылает над пеной волн
Златой колесницы свет;
510 С златой колесницы вглубь
Низринут тобой Миртил;
Застыл на устах его
Безмерной обиды стон.
С той поры
Не знал многослезный дом
Покоя от мук греха.
Эписодий Второй
Из дворца выходит Клитеместра в сопровождении прислужницы, несущей дары.
Клитеместра
Опять гуляешь ты на воле, вижу.
Что делать! Нет Эгисфа: он один
Тебя обуздывал, чтоб хоть на людях
Ты не позорила семьи родной.
Но нет его, а на меня вниманья
520 Не обращаешь ты… А все ж ты много
И перед многими коришь меня,
Что царствую надменно, что бесстыдно
Тебя и горе поношу твое.
Надменность мне чужда, тебя ж браню я,
Отведав много бранных слов твоих.
Всегда отец тебе предлогом ссоры,
Что от меня он принял смерть свою.
Да, от меня! Не стану запираться:
Моей рукой его сразила Правда.
И, будь разумна ты, – ты помощь ей
Сочла бы долгом принести. Ведь он,
530 Тот твой отец, о ком ты вечно плачешь,
Всех эллинов бездушьем превзошел:
Он в дар богам[26] сестру твою зарезал.
Счастливый муж! Ему ее рожденье
Не стоило болезни и трудов,
Как мне, что в муках родила ее.
Так молви же, за что, кого он ради
Ее заклал? Аргивян, скажешь ты?
Откуда ж право их на дочь мою?
Иль Менелаю-брату угождая,
Ему он в жертву кровь мою принес?
По праву ж взыскан он своею кровью!
Скажи сама: ведь двух детей отцом[27]
540 Был Менелай! Не им ли надлежало
Скорее пасть, коль их отец и мать
Губительной войны причиной стали?
Иль так уж жаждал царь теней Аид
Моих, а не ее детей отведать?
Иль твой отец преступный не умел
Любить моих детей и всю любовь он
Лишь к детям Менелая сохранил?
Отцу ль под стать такое безрассудство!
Так мыслю я, – пускай с тобою розно,
Зато согласно с дочерью убитой.
Вот почему я не скорблю о деле
550 Руки моей. Тебе ж совет: сама
Разумней будь, коль мать корить ты хочешь!
Электра
Теперь не скажешь ты, что мною вызван
Твоих речей неласковых поток.
А впрочем, если ты согласна, правду
Сказать готова я – и за отца
И о сестре покойной заодно.
Клитеместра
Согласна, говори. Когда б и раньше
Со мной ты так почтительна была,
Без горечи могла б тебя я слушать.
Электра
Вот речь моя. Отца убила ты —
Сама сказала. Мыслимо ль признанье
Ужаснее – по правде ль ты убила
560 Его, иль нет? Но докажу тебе,[28]
Что правды не было в твоем деянье,
Что ты злодея подчинилась ласке —
Того же, с кем и ныне ты живешь!
Спроси ловцов богиню Артемиду,
За что на нас прогневалась она
И ветров рать в Авлиде задержала.
Иль лучше я тебе скажу: ее
Ведь не потребуешь к ответу. Слушай!
Отец мой – так сказали мне – гуляя
В лесу богини, шумом ног своих
Спугнул пятнистого оленя;[29] метким
Его он выстрелом убил – и слово
На радостях кичливое сказал.
570 За это гневом воспылала дева;
Ахейцев ждать заставила она,
Пока отец, в возмездие за зверя,
Свое дитя ей в дар не принесет.
Вот повод гибели ее; и в Трою,
И вспять домой был прегражден им путь.
Тогда отец под гнетом принужденья
И после долгой, тягостной борьбы
Заклал ее – не Менелая ради.
Но пусть права ты; пусть его хотел он
Возвысить. Что же? Неужели смерть
Он от тебя за это заслужил?
Где ты закон такой нашла? Смотри же!
580 Являя смертным приговор такой,
Пример расплаты за вину ты явишь.
Как будем друг за друга убивать мы —
Тебе по праву первой пасть придется.
Но нет; предлог тот вымышлен тобой.
Не то – скажи, какой отплаты ради
Погрязла в сраме ты таком? Зачем
Ты с кровопийцей-мужем делишь ложе,
С которым раньше ты отца сгубила?
Зачем детей ему рожаешь,[30] – тех же,
Что в ложе чести рождены тобой,
590 Чужими почитаешь? Как за это
Тебя одобрить? Иль и тут ты скажешь,
Что мстишь за дочь? Постыдное признанье!
Позор, хотя б и дочери в угоду.
Врага-злодея мужем называть!
Да что! И слова не даешь сказать ты;
Всегда упрек я слышу, что на мать
Я клевещу. Меж тем, я госпожой
Скорей, не матерью тебя считаю.
Живу я, как раба; терплю обиды
600 И от тебя и от него, что другом
Твоим явился. Сын же твой, Орест,
С трудом руки твоей избегший, – в горе
Среди чужих изгнанником живет.
И за него корить меня ты любишь,
Что мстителем тебе его ращу.
Да я сама, коли б могла, отмстила!
Вот речь моя. Зови меня пред всеми
Дурной, бесстыдной, злоречивой, – пусть!
Когда такой воистину я стала, —
Что ж! матери я не срамлю своей.
Корифей
610 Она вся дышит гневом, вижу я:
Но с ней ли правда – нет о том заботы.
Клитеместра
Достойна же заботы дочь такая,
Что мать свою так злобно оскорбить
Отважилась – она, младая дева!
Вы сами видите, на все она
Способна, нет в стыде для ней преграды.
Электра
Неправда. Стыдно мне, до боли стыдно.
Судья – не ты. Сама я понимаю,
Что не девичье дело я творю.
Но где исход? Твои наветы злые,
620 Твои поступки к этому меня
Принудили. В среде порочной зреют
Сами собой порочные дела.
Клитеместра
Речей немало, дерзкая, внушают
Тебе поступки и слова мои!
Электра
Ты им виною. Ты дела дурные
Творишь – они ж в слова облечься жаждут.
Клитеместра
Да знает же святая Артемида:
Тебе припомнит спесь твою Эгисф!
Электра
Вот и угрозы! Ты ж сама велела
Мне говорить, а слушать не умеешь!
Клитеместра
630 Велела, да. Но все ж – хоть помолиться
Ты разрешишь в благоговенье мне?
Электра
Изволь, молись. И вообще довольна
Ты будешь мной: отныне я молчу.
Выходит Воспитатель Ореста.
Клитеместра
Подай сюда с плодами мне кошницу,
Прислужница. Хочу к владыке Фебу
Смиренную молитву вознести,
Чтоб снял он с сердца гнет давящий страха.
У алтаря Аполлона.
Окружена немилою средою,
К тебе взываю, Феб-предстатель мой.
Внемли моей мольбе ты сокровенной.
Я не могу при дочери строптивой
640 Облечь желанье в ясные слова:
Она способна с криком ликованья
Их разгласить по городу всему.
Нет, так внемли, как я молиться буду.
Тот сон двуликий, что во мраке ночи
Явился мне – его, о светлый бог,
Коль он мне друг, исполни дружелюбно,
Коль враг, – на вражью обрати главу!
И если кто растит крамолу тайно,
Дабы, лишив меня моих богатств,
Низвергнуть в прах – ты заступись, владыка.
650 Дай, чтоб и впредь, живя безбольной жизнью,
Атридов дом и этот власти посох
Хранила я, в кругу друзей, что ныне
Меня блюдут. Благослови меня
С детьми моими – я о тех молюсь,
Что не привыкли злобною враждою
И горечью мне сердце отравлять.
Будь милостив, ликейский Аполлон,
И дай нам всем мольбам согласно нашим.
Услышь и то, о бог непогрешимый,
Что я таю в молчанье осторожном:
Все видят очи Зевсовых сынов.
Воспитатель
(К хору)
660 Как мне узнать, микенские гражданки,
Здесь ли чертог властителя Эгисфа?
Корифей
Ты сам уж догадался, гость. Он здесь.
Воспитатель
А здесь, у алтаря, его жена?
Державный вид в ней выдает царицу.
Корифей
Опять ты прав: она перед тобой.
Воспитатель
(Клитеместре)
О, радуйся, владычица! Несу
Благую весть от верного я мужа.
Клитеместра
Я слушаю охотно, все ж вопрос
Тебе мой первый: кто тебя отправил?
Воспитатель
670 Фокеец Фанотей, с известьем важным,
Клитеместра
С каким, мой гость? От друга ты, наверно.
Приносишь дружелюбную мне речь?
Воспитатель
Орест погиб, – вот вкратце мысль ее.
Электра
О жизнь моя! разбита ты сегодня.
Клитеместра
Что ты сказал, мой гость? Ее не слушай!
Воспитатель
Скажу еще раз: нет в живых Ореста.
Электра
Погибла я! Нет места мне на свете.
Клитеместра
(Электре)
Оставь ты нас! – А ты, мой гость, скажи мне
По правде все, какой он смертью пал.
Воспитатель
680 Все расскажу я; с тем сюда и послан.
На поле славных эллинских стязаний
Явился он, дельфийских ради игр.
И вот, когда раздался громкий клич
Глашатая, и первым был объявлен
Ристанья подвиг – пред людьми предстал он,
Блестящий, юный, всем на восхищенье.
И оправдал природы благодать
Исход бегов. С венком победы славным
Оставил он парнасскую стезю.
В словах немногих, многих дел величье
Я возвещу: не видел я поныне,
Чтоб столько славы муж один стяжал.
690 Одно запомни: сколько видов спора
Блюстители ни объявляли игр —
Во всех победы цвет сорвал твой сын.
И ликованье слышалось в ответ,
Когда глашатай объявлял, что первый —
Аргивянин, по имени Орест,
Сын Агамемнона, что всей Эллады
Повел в поход прославленную рать.
Так было дело. Но коль бог враждебен,
Злой доли не избегнет и герой.
Прошли те дни. И снова встало солнце,
И скакунов открыло ветроногих
Ретивый бег. Явился он опять
700 И с ним возниц испытанных немало.
Был там ахеец, был спартанец; двое
Из Ливии далекой колесницы
К нам привезли: меж них был пятым он,
С коней четверкой фессалийских. Дале
Этолянин[31] с четверкою гнедых,
Седьмой – с гористой области магнетов,
Восьмой – наездник энианский, белых
Коней владыка; из Афин, богами
Воздвигнутых, девятый; а десятым
Соперником явился беотиец.
Метнули жребий, стали по порядку,
710 Как им по жребью место указали
Блюстители. Вот звук трубы раздался —
Бег начался. Возницы с громким криком
Поводьями стегнули скакунов,
И понеслись со скрипом колесницы
По пыльному ристалищу вперед.
Вначале вкупе были все, но каждый
На волю рвался, не щадя бича,
Чтоб миновать передней колесницы
717 Чеку и ржущих головы коней.
723 И долго прямо все вперед неслись.[32]
Вдруг энианца кони, закусивши
В упрямстве удила, метнулись вправо —
Меж тем к концу шестой уже шел круг —
И в повороте головой о кузов
Ударились ливийской колесницы;
На них другие налетели. Всюду
Паденье, грохот, общий крик и ужас;
Обломки конского крушенья вмиг
730 Наполнили крисейскую поляну.
Завидя вовремя беду других,
Афинянин, рассчетливый возница,
Рванул направо – и пронесся мимо
Бушующей пучины. Наш Орест
Последним правил: утомлять коней
Он не хотел и возлагал надежды
На состязания конец. Увидя,
Что изо всех один соперник цел,
Он поднял бич и сильным, острым свистом
Над самыми ушами скакунов
Погнал вперед их. Вот они сравнялись,
Несутся рядом, и главами лишь
740 Коней поочередно выдаются,
718 И каждому четверки задней жар
Затылок жжет, и брызги белой пены
И спину и колеса покрывают.
Искусно бег свой направлял Орест:
Всегда вплотную огибал он мету,
Давая волю пристяжному справа
722 И сдерживая левого. И все
741 Почти круги прошел благополучно,
На устремленной колеснице стоя.
Но в этот раз при огибанье меты,
Он левый повод опустил[33] – и осью
Ударился о выступ. Вмиг чека
Разбилась; он, упавши с колесницы,
В резных запутался ремнях, а кони
В испуге по поляне понеслись.
750 Крик ужаса тут вырвался у всех;
Все плакали о юноше прекрасном,
Что после стольких подвигов такую
Несчастную он участь испытал.
Его ж все дальше волочили кони[34]
По жесткой почве; то лицом к земле он
Был обращен, то, навзничь лежа в прахе,
Беспомощно колени возносил
К безжалостному небу. Наконец,
Наездники, с трудом остановивши
Коней безумный бег, из пут его
Освободили. Кровью истекая,
Неузнаваем был он для друзей.
Немедленно огню его предав,
Героя тело в урне невеликой,
Печальный пепел, избранные люди
Страны фокейской к вам несут, чтоб витязь
760 Гробницей был почтен в земле родной.
Так умер он. И на словах плачевен
Его исход; для нас же, очевидцев,
Он всех несчастий нашей жизни злей.
Корифей
О горе нам! Теперь владык исконных
До основанья весь разрушен дом.
Клитеместра
Как мне назвать, о Зевс, твое решенье?
Неужто – счастьем? Иль грозой, но все же
Спасительной? О жребий безотрадный!
Своим же горем жизнь спасать свою!
Воспитатель
Сомнения твои мне непонятны.
Клитемнестра
770 Я родила его, и в этом ужас!
Нет той обиды, чтобы мать решилась
Возненавидеть детище свое.
Воспитатель
Напрасен был приход мой, вижу я.
Клитеместра
Напрасен? Нет! Не говори: напрасен!
Ты верные приметы мне принес
О гибели того, кто, мной рожденный,
Отстал от груди и любви моей
И на чужбине меж чужими вырос.
Покинув край родной, меня ни разу
Не видел он; убийцею отца
Меня он звал и угрожал мне местью
Ужасною; не осенял меня
780 Ни ночью сон приветливый, ни днем
Покой отрадный; каждый новый час
Лишь гибели отсрочкой мне казался.
Но этот день свободу мне вернул;
Прошел мой страх пред ним. —
(в сторону Электры)
И перед нею.
Она ведь большей язвой мне была.
Живя со мною, кровь мою сосала
Из недр души моей. Теперь довольно!
Уж не смутят меня ее угрозы,
Покоя не нарушат моего.
Электра
О горе мне! Орест, твою кончину,
Оплакать я должна, – а над тобой
790 Родная мать глумится. Хорошо ли?
Клитеместра
Тебе – не знаю, а ему – вполне.
Электра
Внемли, оплот усопших, Немесида!
Клитеместра
Она вняла – и дело решено.
Электра
Кощунствуй смело; власть – твоя отныне.
Клитеместра
Орест иль ты меня молчать заставят?
Электра
Умолкли мы, – умолкла бы и ты.
Клитеместра
(Воспитателю)
Благословен приход твой, гость, за то уж,
Что ты ее заставил замолчать!
Воспитатель
Итак, спокойно я уйти могу?
Уходят в дом.
Клитеместра
800 Нет, так нельзя: и нас бы ты обидел
Таким уходом, и того, кто в путь
Тебя отправил. Нет, войди в наш дом,
Ее ж оставь на площади: пусть вволю
Себя оплачет и друзей своих.
Электра
Вот мать! Не правда ль, в исступленье горя
Безумным воплем огласила стогны
Бедняга, про страдальческую смерть
Родного сына услыхав? Так нет же!
Ушла со смехом! Горе, горе мне!
Орест мой милый, всю меня сгубил ты
Своею смертью. Из души моей
810 Последнюю надежду вырвал ты —
Что день придет, когда грозою ясной
Ты мести грянешь – за отца в могиле
И за меня несчастную. Теперь же
Что делать мне? Одна на свете я,
Без брата, без отца. Опять рабой
Убийц презренных стать! Ужель со мною
Достойно, боги, поступили вы?
Нет, я не в силах под одною кровлей
Жить с ними доле; здесь у входа дома
Лежать хочу я вне семьи, покуда
Вконец я не исчахну. Если ж кто
Из домочадцев вида моего
820 Не вынесет – пусть смерть мне даст. Спасибо
Ему скажу. Обузой стала жизнь:
Нет боле в ней предмета для желанья.
Коммос
Строфа I
Хор
Где ж ты, перун Зевса, и ты,
Яростный луч Солнца? Зачем,
Видя такое,
Спокойно ты терпишь?
Электра
О горе мне, горе!
Хор
К чему эти слезы?
Электра
830 Горе!
Хор
Оставь твои стоны!
Электра
Пожалей!
Хор
Как?
Электра
Он под землей, знаешь сама;
Если ж ты вновь светоч надежд
В сердце возжешь, станет кругом
Вдвое черней горе!
Антистрофа I
Хор
Слушай: был царь Амфиарай;[35]
Златом жены в мрака чертог
Был он отправлен.
Теперь среди мертвых —
Электра
840 О горе мне, горе!
Хор
Он властвует мощно!
Электра
Горе!
Хор
Да, горе: убийца —
Электра
Сражена!
Хор
Да!
Электра
Знаю, сразил мститель ее:
Горе отца сын утолил.
Был и у нас мститель такой, —
Взяли его боги!
Строфа II
Хор
Ах, жалка жизнь твоя, жалка?
Электра
850 Испытала я вдоволь усладу ее,
Как за месяцем месяц, что мутный поток,
Вереницей рыданий[36] тянулся!
Хор
Знаем грусть твою.
Электра
Будь же нем, зов любви!
Там, ты видишь, нет…
Хор
Чего?
Электра
Надежды нет на крови участье родной,
Крови отца-героя!
Антистрофа II
Хор
860 Смертным всем смерти час сужден.
Электра
Суждено ли и то, чтоб в ристанья пылу
Безнадежно повиснуть в тенетах вожжей
И в мучениях дух испустить свой?
Хор
Горю меры нет!
Электра
Где ж ей быть? Дом чужой
Без руки моей —
Хор
Увы!
Электра
Огню предал несчастного брата; молчал
870 Плач упокойной песни!
Эписодий Третий
Быстро входит Хрисофемида.
Хрисофемида
На крыльях радости к тебе лечу я,
Родная; я забыла о приличье,[37]
Чтоб поскорее известить тебя.
А весть моя – восторг и избавленье
От зол, в которых изнывала ты.
Электра
Неисцелима скорбь моя; помочь мне
Бессильна ты; к чему ж слова твои?
Хрисофемида
Так знай же! Здесь Орест наш, здесь, так явно,
Как пред тобою я теперь стою!
Электра
Ты, видно, обезумела: глумишься
880 И над моим, и над своим несчастьем!
Хрисофемида
Клянусь отцовским очагом! По правде,
А не в глумленье молвлю я: он здесь!
Электра
Ах, бедная! чьему пустому слову
Поверила так беззаветно ты?
Хрисофемида
Своим глазам, а не чужому слову
Я верю: нет надежнее улик.
Электра
Улики, как же! Брось огнем надежды
Обманчивым больное сердце греть!
Хрисофемида
Ради богов, хоть выслушай! Узнаешь,
890 Звать ли разумной впредь меня, иль нет.
Электра
Что ж, говори, коль так тебе приятно.
Хрисофемида
Все расскажу, что видела сама.
Пришла к отца я древнему кургану.
Вдруг вижу – на холма вершине млека
Еще белеет свежая струя.
Кругом ее площадка вся покрыта
Цветами – всеми, что растит земля.
В недоуменье дух я затаила;
Смотрю кругом, не видно ли вблизи
Кого из смертных. Нет; везде молчанье.
900 Я подошла поближе, и у края
Сжигальницы – прядь молодых волос,
Ножом отрезанных, внезапно вижу.
И как увидела ту прядь я – вдруг
Меня как молньей озарило: образ
Душой взлелеянный Ореста явно,
Из смертных всех любезнейшего, встал
Передо мной; он эту прядь оставил!
Беру ее – так хочется мне вскрикнуть…
Но нет, то место свято: только слезы
Счастливые зеницам застят. – В этом
И ныне так же я убеждена,
Как и тогда, что он один могилу
Тем приношением украсить мог.
Кому ж пристало благочестье это?
Тебе еще, да мне. Но про себя
910 Я знаю, что виновница не я,
И про тебя уверена. Ведь даже
Молитвы ради из дому уйти
Тебе нельзя – гроза нависнет тотчас.
О матери и думать праздно – дух
Ее не так направлен, да и вряд ли
Она б скрывалась. Нет, то был Орест:
Он эту почесть оказал отцу!
Итак, мужайся, милая. Не вечно
Одна судьба над смертным тяготеет.
На нас злодейка хмурилась доселе;
Зато теперь день радости настал!
Электра
920 Как ты жалка в безумии своем!
Хрисофемида
Опять упрек? Нерадостен рассказ мой?
Электра
Не знаешь ты, где мысль твоя витает.
Хрисофемида
Не знаю я, что видела сама?
Электра
Его уж нет, несчастная! Оплот наш
Погиб, не жди отрады от него!
Хрисофемида
Что ты сказала? Кто принес известье?
Электра
Свидетель близкий гибели его.
Хрисофемида
Удивлена я; где ж свидетель этот?
Электра
Желанным гостем с матерью вошел он.