Соколов Михаил. Контракт со смертью

   Лиза сидела в мягком красном кресле у столика, на котором лежала длинная тонкая пачка сигарет. Она полулежала и, медленно поднося длинную коричневую сигарету ко рту, затягивалась, мерцая черным жгучим опахалом своих удивительных ресниц. И вновь Кудрявцев почувствовал, как сильно-гулко забилось сердце. Он подошел и поцеловал её в шею, ощутив на щеке твердый камешек серьги. Лиза не пошевелилась. Кудрявцев крепко поцеловал её в сонные губы, - она была словно с другой планеты: восхитительный райский цветок - мучительный, бесстрастный, молчаливый, сияющий. Когда он выпрямился, она вновь затянулась и медленно улыбнулась.
   - А вообщем-то одно было неплохо.
   - Ты это о чем? - ухмыльнулся Кудрявцев.
   - А ты что подумал? - с легкой насмешкой, задумчиво сказала она, вглядываясь в него.
   - Я подумал о том, любовь моя, что пора тебе бросать своего замороженного супермена и уходить ко мне.
   - Не называй меня, "любовь моя". Я совсем другая любовь.
   - Ты хочешь сказать, другого? На что тебе этот позёр. Когда-нибудь удача отвернется от него, а может быть догадаются, что он всюду передергивает карты.
   Лиза немного сползла в кресле, чтобы почти лечь. Вновь затянулась сигаретой и выдыхая дым, следила за ними.
   - Он не чета вам всем, чтобы о нем ни говорили. И он никогда не передергивает. Он просто лучше всех. И удачливей всех. И честнее.
   - Ну конечно, четный игрок, - саркастически прокоментировал Кудрявцев. - Еще лучше скажи, честный шулер.
   Лиза пожала плечами.
   - Какое мне дело? Даже если бы он был шулером, - а это не так, - мне все равно. И зря ты себя предлагаешь. К тому же у тебя не настолько много денег, чтобы содержать такую женщину, как я.
   - Зря ты так думаешь.
   - Ох, только не смеши.
   - Нет, правда. Если сейчас денег нет, то скоро будут. И гораздо больше, чем у твоего Семенова.
   - Каким образом? - голос у неё низкий, глубокий.
   - Возьму у Сосницкого. Я думаю, пару-тройку лимонов он мне подкинет.
   - Ты имеешь в виду рублей?
   - Обижаешь. Я уже забыл, как они выглядят, наши деревянные.
   - Ты богат, - констатировала она.
   - Не иронизируй, Лизик. Обещаю тебе, деньги будут.
   - Ты ограбишь своего благодетеля?
   - Почему? Могу просто попросить. Я кое-что знаю о нем.
   - Шантаж, - утомленно вздохнула она. - Тогда выкладывай.
   Он ухмыльнулся и поправил тугой завитой волос у неё на щеке.
   - Как мне хочется пропитаться запахом твоей кожи, - мечтательно сказал он.
   - Ты становшься пошлым.
   - Разве признания в любви, Лизик, могут быть пошлыми?
   - Не называй меня Лизик. Это тоже пошло. Принеси лучше что-нибудь выпить. Коктейль какой-нибудь смешай.
   Кудрявцев вышел в соседнюю комнату, где был настенный бар.
   - Тебе крепкий? - выглянул он в дверной проем.
   - Нет, игристое что-нибудь.
   - Я тебе десертный сделаю.
   - Хочу игристый.
   - Хорошо, - согласился он и отправился смешивать коктейль.
   Отсутствовал он минут пять. Лиза закурила вторую сигарету. Кудрявцев вошел с двумя высокими бокалами. Один передал Лизе. Пододвинул стул к её креслу и сел напротив. Лиза, взяв бокал, посмотрела жидкость на свет.
   - На вид приятно. Что ты сюда намешал?
   - Коньяк, лимонный сироп, шампанское и лед.
   - Коньяку много?
   - Один к двум. Одна часть коньяка, две шампанского. Как положено. Да ты попробуй.
   Она лениво сделала глоток.
   - И правда игристый. Ты мог бы служить барменом.
   Кудрявцев наклонился и поцеловал её в висок.
   - Ты меня обидеть не можешь, любовь моя.
   - Я не твоя любовь, мы уже об этом говорили. Так что там с твоим шефом наклевывается?
   - Много чего... Я мог бы потянуть за много ниточек. Например, лет семь назад он помог одному большому человеку из очень важной конторы посадить своего начальника. Начальника - в тюрьму, а клиента моего шефа назначили на место осужденного. Да ещё передали ему все имущество.
   - Как это возможно? Он был должен?
   - Ничего подобного. Клиенту нравилась личная дача своего начальника, да и повышение давно хотел получить. А Сосницкий - адвокат от Бога, он дьявола может в святые записать, если тот иск в суд пошлет и хорошо заплатит. Тот начальник был даже другом нашего клиента. Но дружба дружбой, а табачок - врозь.
   - Ну ладно. У твоего шефа получилось. А дальше?
   - А дальше сынок этого сослуживца был изгнан из МГИМО, попался на воровстве, что-то там отсидел, вернулся и, как сейчас водится, стал молодым вором в законе. Может слышала?.. Хотя нет, молчу. Опасная информация, лучше тебе не знать. Сейчас же новая формация воров в законе, беспредельщики. Кстати, они этим себе яму роют: без правил не может существоать ни одно сообщество. Но это так, к слову. Так вот, этот молодой вор в законе сейчас возглавляет крупную группировку в Москве, имеет бизнес в Лондоне, Швейцарии, Америке и по всей необъятной России. Если он узнает, как папа получил свой срок, и кто в этом виноват, мне заранее жаль моего шефа. А клиент уже умер. Не перенес перестройки. Он, как я слышал, ушел из своей Конторы, стал бизнесом заниматься, прогорел, и так далее. Оставил свою семью без средств к существованию.
   - Возмездие, значит, - прокоментировала Лиза.
   Она подумал и спросила:
   - А почему этот молодой вор в законе не спросит своего осужденного папу?
   - Я не сказал? - удивился Кудрявцев. - Папа этот сразу от позора и негодования копыта откинул. Он был относительно четным человеком и не снес позора. Так что тайну эту знает мой шеф... и я.
   - Загляни в холодильник и принеси мне мне лучше банку джина с тоником, - сказала Лиза.
   Когда Кудрявцев вернулся, на ходу переливая содержимое банки в стакан, она закурила ещё одну сигарету. Выдохнув дым и кивком головы благодаря за вино, она спросила:
   - Как зовут твоего молодого вора?
   Кудрявцев понизил голос и снова наклонился к ней.
   - Наверное, я совсем сошел с ума, раз говорю тебе такие вещи. Его зовут Король. Естественно, это его кличка. Я о нем только слышал. Лично не имел удовольствия общаться.
   - Я тоже слышала.
   Лиза отпила несколько глотков джина из бокала. Насмешливо посмотрела на мужчину.
   - Твои шансы уменьшаются, мой милый. У меня нет никакой охоты вместе с тобой влипнуть в историю. Я слышала, Король очень крутой парень. Избави Бог!..
   Он легко ухмыльнулся.
   ГЛАВА 6
   СТРАННАЯ ПОСЫЛКА
   В это время в подъезд входил Александр Маркович Семенов. Он придержал за собой тяжелую дверь и посмотрел на сидящего за стеклом Юру. Взгляды их встретились, и Юра слегка кивнул. Семенов (был он красив и коварен, как Сатана) опустил глаза и некоторое время разглядывал свои черные, блестящие от воды туфли, потом цветные узоры напольной плитки, которой был выложен пол подъезда. Открылись дверцы лифта и оттуда, в сопровождении миловидной секретарши, вышел индиец в тюрбане. Проходя мимо, он поздоровался:
   - Здравствуйте, господин Семенов.
   А секретарша Вера подмигнула из-за плеча работодателя и также кивнула:
   - Здравствуйте.
   Подождав, пока соседи выйдут (индиец жил в соседней с Семеновым квартире вместе с Верой - так было удобнее вершить бизнес), Семенов зашел в аквариум к Юре.
   - Подключаться? - спросил тот.
   Семенов кивнул. Он вытащил из кармана лазерный диск и протянул охраннику.
   Юра повернулся к работающему монитору, сунул диск в приемник СД-РОМа, привычно застучал одним пальцем по клавиатуре.
   - Вам посылку сегодня принесли, - мимоходом сообщил он.
   - От кого? - удивился Семенов.
   - От дяди. Ваш двоюродный брат привез.
   - Он так сказал?
   - Да. Приехал на на темном "Джипе". Я номер толком не разглядел. Помню шестерки были. Или одна шестерка?.. А буквы помню. Я ещё подумал, что он связан с милицией.
   - Почему?
   - Ну как же!.. Две буквы "М". Знаете, как расшифровывается? Московская милиция - "ММ".
   - Ладно. А двоюродный брат... Как он выглядел?
   - Да как обычно... А что, вы сомневаетесь? Может у вас и брата двоюродного нет? Тогда...
   - Нет, все нормально. Хотел сверить внешние данные. Так как он выглядел?
   - Да как обычно: квадратный, нос перебит. Спортсмен бывший, наверное. Отдал и уехал. Но я прослушал, не думайте. Нет там ничего такого.
   - Где посылка?
   - Уже у вас. Я Игоря попросил занести. Может не надо было? озабоченно повернулся он.
   - Нет, все нормально, - успокоил его Семенов.
   В этот момент монитор мигнул, картинка, изображающая двух сцепившихся в смертельной схватке ниндзя исчезла и немедленно возник интерьер гостиной. В глубине, в кресле, сидела Лиза, курила. На столике рядом - полупустой стакан. Она была очень красива. Охранник Юра вздохнул. Кудрявцев сидел на ручке её кресла и потерянно смотрел на Лизу. Потом улыбнулся.
   - Ты меня за дурака держишь. А ведь я юрист со стажем. Меня вон в аппарат Президента приглашают работать, а я не иду. Когда я заработаю миллион-другой долларов, ты ко мне придешь?
   - Там посмотрим, малыш. Там посмотрим.
   Он приблизил свое лицо вплотную к ней. Заглянул в медленно закрывающиеся бархатные глаза.
   - Оставь его. Это он тебя во что-нибудь впутает, а не я.
   Она поднесла сигарету к губам, втянула дым и медленно выдохнула ему в лицо. У него мелко задрожали икры. Вынув сигарету из её безвольных пальцев, он сунул её себе в рот, ощутив вкус помады. Сделав затяжку, выдохнул в сторону и поцеловал её в закрывшийся, влажный глаз. Потом во второй. Затем прильнул к губам.
   Семенов и охранник внимательно наблюдали за поцелуем. Юра вновь вздохнул и искоса посмотрел на бесстрастное лицо стоявшего рядом красивого, как ангел мужчины: кожа мраморная, волосы золотистые, рот небольшой, твердый, лицо нежное, женское, а глаза мужские, серые, тоже твердые. Он наблюдал за поцелуем и, казалось, думал о своем. Потом протянул руку к клавиатуре и отключил программу.
   Диск плавно выплыл из дисковода. Семенов взял его, положил в пластмассовую коробку, сунул в карман.
   - Спасибо, Юра.
   Он вынул из кармана бумажник, отсчитал три стодолларовые бумажки и протянул охраннику.
   - Это тебе за труды.
   Юра нахмурился, слово бы необходимость принимать деньги оскорбляла его, но ничего не сказал, просто взял купюры и спрятал.
   Семеов кивнул ему, вышел из аквариума и вызвал лифт.
   Лифт подошел, раскрыл дверцы. Семенов зашел внутрь, нажал кнопку седьмого этажа. С тихим жужжанием поднялся наверх. Подошел к двери. Не скрываясь, громко щелкнул замком. Так же громко захлопнул за собой дверь. Прошел к гостиной, остановился у входа и внимательно оглядел помещение.
   Был он высокий, худой и спокойный.
   Кудрявцев выходил из другой комнаты с бутылкой коньяка. Он взмахнул рукой с бутылкой, начиная приветственный жест, но оборвал его и уже ставил коньяк на столик.
   Лиза курила и смотрела на вошедшего. Некоторое время и Семенов молча смотрел мимо нее, опершись локтем о дверной косяк и барабаня пальцами по стене. Видимо, придя к какому-то решению, взглянул на них и первым нарушил повисшее после его прихода молчание.
   - Привет, ребята! - сказал он мягко и пошел в спальню.
   Коробка на табурете привлекла его внимание. Он подошел и, не трогая, внимательно осмотрел её со всех сторон. Стыки были заклеены бумагой, имелись и почтовые реквизиты, а поверх всего было надписано от руки толстым фламастером: Семенову Александру Марковичу. И все было перевязано крепкой бечёвкой.
   Он попробовал приподнять коробку. Тяжелая. Он взял со стола нож и разрезал веревку. Потом по стыкам разрезал и бумагу. Несмотря на заверенение охранника, что посылка чиста, приблизил ухо к картонной стенке и некоторое время слушал.
   Что-то отвлекло. Он принюхался - странный запах... Осторожно вытащил из-под ящика бечёвку, связал разрезанные концы и, сделав петлю, зацепил ею одну из створок крышки. Отошел как можно дальше, стал за платяной шкаф и потянул веревку.
   Ничего.
   Он не услышал ни взрыва, ни шипения выходящего газа. Ничего.
   Выглянул из-за шкафа, ещё некоторое время рассматривал коробку, потом решительно подошел и открыл её. Какая-то бумага... Он отбросил её в сторону, сразу открыв содержимое.
   Только мгновенным усилием воли он сдержал себя и не отшатнулся в ужасе.
   Из глубины коробки, в обрамлении детских памперсов на него смотрело женское лицо. И, дабы довести до логического конца бесчеловечный замысел, под подбородком отрубленной головы, крест на крест, по образцу "Веселого Роджера", лежали и отрезанные предплечья.
   Сердце ещё продолжало биться в горле, но он уже взял себя в руки. Легкий запах тлена (конечно, тлена, этот запах он и почувствовал раньше) стал ощущаться сильнее.
   Он ещё раз наклонился над этим людоедским подарком. Судя по всему, ещё сутки назад голова и руки принадлежали совсем молоденькой девушке, может быть девочке лет четырнадцать-пятнадцать.
   Опустив голову, он задумался. Так стоял минуты две. И вдруг встрепенулся.
   Теперь он двигался быстро и уверенно. Прежде всего запаковал вновь коробку, на этот раз заклеив стыки скотчем. Обвязал бечовкой. От недавней нерешительности не осталось ни следа. Что толку от сомнений, когда дело решено. Он порылся в шкафу, выбрасывая на постель одежду. Лучше много с собой не брать, зачем обременять себя багажом.
   Выбрал пару комплектов нижнего белья, взял запасную рубашку, джинсы, ветровку. Пожалуй хватит. Сам был одет в темно-голубой костюм в тонкую синюю полоску... голубая рубашка, красный гастук, бриллиантовая заколка. Сверху - широкий легкий плащ, который он так и не снял, только расстегнул.
   Сложив вещи в небольшой кожаный чемодан, опоясанный толстыми ремнями, закрыл замок, застегнул ремни и вновь застыл, глядя в окно.
   Погода пасмурная. Он думал, что все не так уж и плохо. Плохо лишь то, что в Москве чужие глаза и чужие уши. Даже деревья увешаны листьями-ушами и листьями-глазами. Стоит показаться, и эти глаза и уши настораживаются, шевелятся, словно в бурю. Всё поглощают в себе миллионы хрящевых ушей.
   Он усмехнулся уголком рта. Современная техника позволяет буквально вырастить вокруг глаза и уши слежения. К этому идет. На Западе вовсю кодируют людей, дают всем личный компьютерный код. Если у нас это сделать, то конец. Все, кто захотят, будут знать обо всех всё, что захотят.
   Из окна прекрасно просматривался бетонный козырек над входом в подъезд и его темно-вишневый ягуар "Ягуар" немного в стороне, через улицу, под большим вязом. В тени машина кажется темной, и только проезжавший мимо автомобиль, облив светом фар, зажег красный бок.
   Отвернувшись от окна, он быстро снял плащ, пиджак и, заглянув в шкаф, вынул оттуда наплечную кобуру с пистолетом. Застегнув ремнем кобуру, он взял со стола длинным узким нож, убрал лезвие в рукоять и осторожно вложил с специальный кармашек в рукаве пиджака. После этого вновь последовательно одел пиджак и плащ. Поправил уголок красного платочка в нагрудном кармане.
   Пожалуй, всё.
   Он поднял чемодан, другой рукой - коробку и вернулся в костиную.
   Лиза продолжала полулежать в кресле... новая сигарета, чуть-чуть коньяка в рюмке. Кудрявцева не было. При виде чемодана в его руку, её глаза словно проснулись. Она взмахнула ресницами.
   - Мы уезжаем?
   - Где твой Игорек?
   - Ушел.
   - Жаль, - он взглянул на часы, скоро восемь. - Вообще-то, я рад, что тебе он нравится.
   Он вытащил пачку сигарет, вынул сигарету, прикурил от золотой зажигалки с крупным рубином на боку.
   - Жук объявился, - как бы нехотя сообщил он. - Мне дали понять, что он вышел.
   - Ему же двенадцать лет дали. Еще больше десяти лет сидеть. Помнишь, кто-то из детей, которых он использовал, умер.
   - Я-то помню, - ухмыльнулся Семенов. - Это же я его, фактически, посадил. Не люблю, когда детей превращают в товар, это меня не развлекает, крошка. За такое я всегда готов любого заложить. Даже если это будет угрожать моей жизни.
   Она внимательно посмотела на него, перевела взгляд на чемодан, коробку.
   - Уходишь?
   - Да. Хочу пеменить обстановку. Где-то есть теплые края, здесь становится прохладно.
   Она выпрямилась в кресле.
   - Куда мы поедем?
   - Я не сказал, что мы поедем. Я сказал, что я поеду.
   Она молча смотрела ему в лицо. Спокойно взяла рюмку и отпила коньяк.
   - Ты меня бросаешь?
   Он пожал плечом и вытащил из внутреннего кармана запечатанную пачку долларов.
   - Возьми, на первое время хватит.
   Он бросил доллары ей на колени. Лиза брезгливо отшвырнула их движением руки.
   - Ты мерзавец, Семенов.
   - Возможно, возможно. А впрочем, я просто застоялся на одном месте. Хочу к морю. Помнишь, как в прошлом году, кажется в это время, мы подъезжали в Италии к побережью, все было в розах и какой-то заливчик светился, как сплав драгоценных камней.
   - Ты не только мерзавец и трус, ты ещё и поэт, Сашенька. Зачем ты меня бросаешь?
   - Возможно, ты мне надоела, крошка. В нашей жизни надо порывать со всем при первых признаках скуки, любовь моя.
   Она откинула голову и хрипло рассмеялась. Глаза её страшно сверкали. Семенов невозмутимо разглядывал её.
   - Ты, крошка, великолепна.
   - Я тебя найду, и ты ещё пожалеешь, что не умер раньше. И не называй меня крошкой, подонок.
   Семенов тихо засмеялся, поднял чемодан, коробку и вышел.
   ГЛАВА 7
   СМЕРТЕЛЬНАЯ СХВАТКА
   Лиза осталась сидеть, невидяще смотря в стену. Потом вновь закурила и налила ещё рюмку.
   Семенов вышел из лифта. В фойе, широко расставив ноги, стоял Юра. Ему было скучно.
   - Ты когда заступил? - приостановившись, спросил его Семенов.
   - С утра.
   - А когда сдаешь смену?
   - Утром, утром...
   - Ну служи, - думая о своем, сказал Семенов.
   Он вышел из дверей подъезда под бетонный козырек. Дверь тяжело и мягко закрылась за ним. Бетон козырька был отлит в виде раковины и снизу покрыт глазуированной плиткой. Семенов подумал, что ни разу не посмотрел на этот козырек сверху: был ли он защищен сеткой, покрыт ли плиткой?
   Сквозь мелкий шелестящий дождик мягко, смутно доносились звуки: шаги прохожих, шелест шин проезжающий машин, чирикала стайка девиц под козырьком соседнего подъезда, где располагался бар-ресторан "Ночи Кабирии". Девицы, конечно, ресторанные проститутки, вышли покурить на свежем воздухе, пока не прибыли настоящие клиенты.
   Семенов не торопился. Чутьё профессионального игрока не советовало ему торопиться. Запахнув полы плаща от сырого порыва ветра, он закурил. Сигарету пришлось прикуривать, закрывая ладонью от залетавших капель.
   Неторопясь докурив, он поднял чемодан и уже торопливо пошел к своей машине. Зонт как раз и забыл. Впрочем, не возвращаться же? Еще издали, сквозь мокрую сетку полюбовался на свою мавшину. Он купил её чуть больше месяца назад и обошлась ему недешево, хотя почти треть стоимости пошла за счет проигрыша продавца. Но все равно пришлось отдать больше семидесяти тысяч долларов.
   Он наклонился и открыл дверцу. Из машины вдруг высунулась рука с пистолетом и кто-то сказал:
   - Тихо. Руки на машину и не дергайся.
   Из задней дверцы тут же вышел здоровый, неуклюжий от мышц мордоворот. Семенов мельком обозрел его, заметил пистолет в руке и перестал обращать на него внимание.
   Сидящий в машине больно давил длинным глушителем в ребра.
   - Я же сказал, руки на машину, брат, - повторил из полумрака салона темный силуэт, судя по легкому акцентиу, а главное, родственному обращению принадлежащий лицу кавказской национальности.
   Сзади дуло стукнуло ему в позвоночник.
   - Ты глухой? - спросил за спиной бугай.
   Семенов опустил чемодан и коробку прямо в лужу под ноги и положил ладони на мокрый гладкий металл.
   - У меня с собой нет денег. Остались в гостинице.
   - А ты, значит, уезжаешь без денег, но с чемоданом и посылочкой, засмеялся кавказец. - Ишь ты, всё прихватил.
   - Обыщи там его, - приказал он напарнику. - Я тут подстрахую.
   Семенов почувствовал, как огромные руки, грубо, но сноровисто стали его обыскивать. Нашли пистолет под мышкой. Голос сзади густо засмеялся.
   - Пушку - под мышку.
   Заодно вытащил бумажник и отдельно лежащую в кармане пачку долларов.
   - Лживая сволочь, - приглушенно прогудел сбоку.
   - Давай быстрее, - посоветовал кавказеец. - Не вечно же здесь торчать.
   - Все уже, мужик чистый.
   - Чистый, так чистый. В машину.
   - А Леха?
   - Леха на "Джипе". А мы с этим. Да и тачка у него!..
   По тротуару прошелся высокий старик под зонтиком и с мокрым пуделем на поводке. Жизненный опыт, накопленный за длинные годы, не дал ему заметить их подозрительную группу. Стариковские туфли, видимо, худые, при каждом шаге густо чмокали от воды, и ртутно поблескивал живой и любознательный пуделевый глаз, косящийся на них.
   Семенов почувствовал твердый толчок в спину.
   - Заснул, да? Полезай.
   Он нагнулся, влез на заднее сиденье под прицелом пистолета жителя гор. Бугай отнес чемодан и коробку в багажник машины, затем втиснул свою тушу рядом с Семеновым, заслонив дрожащий ореол фонаря на противоположной стороне улицы у гостиницы.
   Кавказец повернулся и получил ключи от машины. Естесственно, от подельника, успевшго выгрести всю собственность Семенова. Почти всю, холодно подумал он. "Ягуар", коротко взревев, рванулся вперед.
   - Не гони, - предупредил кавказсца сидящий с Семеновым парень. Теперь можно было его рассмотреть. Толстая морда, перебитый нос, смятые комки ушей, налитая шея, покатые тяжелые плечи - бывший спортсмен, достигший, наконец, своих олимпийских высот в жизни.
   - Борец? - спросил его Семенов.
   - Чего? - не понял тот. - Сиди.
   Но, видимо, несложная логика вопроса дошла до него. И неожиданно, польстила. Людям свойственно гордиться всем тем, что добыто тяжким трудом.
   - Вольник, - неожиданно пояснил бугай.
   - Я думал, классник, - равнодушно бросил Семенов. И неожиданно, ирония тоже дошла до нетрированных, но, видимо, чутких мозгов спортсмена. Он рассердился.
   - Заткни хайло! - крикнул он. - А то зубы выбью.
   - Ты тоже помолчи, - бросил кавказец. - Разговорился.
   - Слышь, - повернул он голову к Семенову. - Машина у тебя классная. Дашь поводить на время? По дружбе, - хохотнул он.
   - Это ограбление? - спросил Семенов.
   - А ты как думаешь? - блеснул зубами кавказец.
   - Я думаю, похищение.
   Они крутились все ещё в пределах Бульварного кольца. Все было очень странно. То, что ему не завязали глаза, говорило о том, что их не беспокоит, запомнит ли он дорогу. Значит, либо его везут на невидимую встречу (по аналогии с "бойцами невидимого фронта"), либо собираются убрать в конце пути. И второе было более вероятно. Это потому, что в таких ситуациях полезнее предполагать худшее.
   Семенов повернул голову к сидящему рядом парню, так и не отнявшего всю дорогу ствола от его ребер. Тот широко ухмыльнулся.
   - Молодец, держишься. Или по-тихому уже в штаны наложил?
   - Вы "шестерки" Жука?
   - Водитель дернулся. Машина вильнула. Послышались ругательства.
   - Дай му хорошенько, если ещё пасть откроет.
   - А я ему авансом, - сказал бывший спортсмен и, не мудрствуя лукаво, резко приложился тыльной стороной свободного кулака в лицо Семенову. Попал по зубам.
   Во рту сразу стал чувствоваться солоноватый вкус крови.
   - Понравилось? - спросил спортсмен. - Еще хочешь?
   - Не хочет, - не дождавшись ответа констатировал сам. - Боится морду испортить.
   - Может ты голубой? - не унимался он. - С твоей мордой только голубым быть. Может тебе машину за это дело подарили?
   - А ты даром подставляешься? - холодно осведомился Семенов.
   - Что? - задохнулся спортсмен.
   Он попытался ударить пистолетом. Оружие с костяным стуком скользнуло по виску. Еще раз.
   - Да угомонсь ты! - не выдержал водитель. - Не хватало ещё привлечь внимание.
   - Я угомонюсь! - пригрозил спортсмен, - я угомонюсь.
   Но, действительно, угомонился. Только тяжело сопел рядом.
   Вряд ли их, конечно, могли увидеть, подумал Семенов. Стекла тонированы, кавказец выбирал улочки-переулочки потемнее. И только изредка встречные машины внезапно заливали салон мертвым светом.
   Вдруг они свернули в открытые ворота стройки. Громада высотного здания мрачно уходила ввысь, сливаясь с чернотой мрачного неба.. Бытовка сторожа, слабо освещенная фонарем. Темный "Джип" рядом. Кто-то подошел к машине. Водитель опустил стекло, высунулся, что-то тихо спросил. Втянул голову внутрь салона и сказал.
   - Вот и приехали. Выволакивай его.
   Сппортсмен, продолжая сопеть, открыл дверцу, вылез сам.
   - Выползай, сука! - рявкнул он.
   - Тише ты, - осадил его новый голос из темноты. - Не хватало здесь шума.
   - Шум будет, - пообещал спорсмен.
   - Лучше не сейчас.
   Это уже обнадеживало. Хотя не слишком.
   Семенов выпростался из машины. Его "Ягуар" маслянисто отблескивал в свете фонаря у бытовки.
   - Давайте быстрее, - сказал новый мужик. - У нас только час в запасе. Потом сторож придет. Надо успеть.
   - Успеем, - пообещал спортсмен. - Еще как успеем.
   Они молча смотрели на Семенова.
   - Глядите, - сказал раз и навсегда заведенный борец. - А чего это он такой спокойный. На любовное свидание собрался? Может у тебя нервы стальные? Может ты нас презираешь? А, красавчик?
   - Хватит бузить! - недовольно прикрикнул кавказец. - Пошли.
   Они втроем пошли к темным бетонным ступеням подъезда. Строящийся кирпичный дом. Коробка стен зияла пустыми оконными пролетами. Одинокий прожектор по касательной пытался осветить весь цоколь, но этим и ограничивался. Действительно, какой смысл освещать недостроенные верхние этажи?
   Подталкиваемый злыми толчками ствола в спину, Семенов шел за кавказцем. Его удивляло, что ему оставили руки свободными. Ничего не стоило связать. Собствено, будущее прояснилось. Его личное будущее стало кристально ясным. Во всяком случае, с точки зрения обоих похитителей. Конечно, ведут его наверх не переговоры переговаривать. Стрелку так глупо не забивают. Хотят, видимо, заставить его полетать. Как птичку.