Вежливо глянул на шедевр пенисной коллекции Наджи - член как член. Есть все-таки некоторая разница между отбитой головой или безголовым торсом, да хоть ступней - и членом: будучи самой выдающейся частью мужского торса, он чаще всего отламывался от статуй. Конечно, любое собрание безголовых, безносых, безруких, кастрированных статуй покажется профану анатомическим театром, но я давно уже научился ценить фрагмент сам по себе, а не только судить по нему о целом. И все же я не выделял бы коллекцию мраморных пенисов в отдельный предбанничек, но поместил бы обе витрины в зал обломков, в общем контексте, как бы между прочим. О чем прямо и сказал Наджи. "Надо подумать", - покачал он кудрявой головой, и у меня мелькнуло, а не педик ли мой новый друг, что мне без разницы. Из античных фрагментов он больше всего гордился кистью восьмиметрового Аполлона с Делоса, чья ступня находилась в Британском музее, - больше ничего от этой знаменитой в древности статуи не сохранилось.
Он счел нужным оправдаться за интерес к пикантным сюжетам.
- Взять те же гермы. Это не столько эротический, сколько апотропаический символ. Само собой, посвящены они были Гермесу, покровителю торговцев и странников - таких, как я, - добавил он, опустив почему-то, что Гермес покровительствовал также ворам и плутам, - а ставили их на перекрестках дорог, чтоб отвратить от опасности, от сглазу. Фалл на этих каменных столбах суеверный образ противостояния напастям. Вот разгадка встречающихся иногда герм с женскими лицами, но все равно с мужскими гениталиями - к сожалению, мне такую раздобыть не удалось. Зато посмотрите, что у меня есть. - И он подвел меня к склеенной гидрии, в центре которой был изображен огромный фалл с двумя глазами.
- Всевидящий х... ! - предложил я свою трактовку. С вежливой улыбкой он отверг ее:
- У греков было два апотропаических символа: один - член, а другой глаз. Этот глазастый пенис - сдвоенный образ. Вот до какой степени заказчик боялся несчастья.
- Интересно, помогло или нет?
- Либо вот этот кратер.
На чернофигурной вазе были изображены два воина: один - поверженный, кверху голым задом, другой - наступающий на него с членом наперевес.
- Понятно, что сейчас произойдет, - хмыкнул я.
- Думаете, не сцена ли из жизни голубых? Всмотритесь в их доспехи. Наступающий - грек, а раскоряка - перс. И то, что сейчас произойдет, будет дополнительным унижением поверженного варвара.
Хоть я и не был уверен в такой трактовке, но спорить со своим работодателем не стал. Мой рассказ о Зубовском корпусе Екатерининского дворца в Царском Селе не только позабавил, но и заинтриговал его. Пришлось чуть подробнее рассказать о шлюхе на русском престоле, ее оргиях и сексуальных странностях. Его, однако, больше интересовали сами экспонаты, и я перечислил по памяти: фарфоровые пары в любовных сочленениях, позолоченные чайники с ручками в виде пенисов, той же формы дверные ручки, бычьи жилы, служившие когда-то презервативами, снадобья для задержки эрекции, кресла для женщин с особым механизмом - стоило на них сесть, как из сиденья выскакивал огромный фалл. Еще вопрос, что б он выбрал, будь у него выбор, - "Данаю" Рембрандта или фарфоровые фигурки в непристойных позах. А что, если и "Даная" интересует его вовсе не эстетически? Как и меня.
Наджи огорчился, узнав, что часть экспонатов этой коллекции уже растащили. Я его успокоил, сказав, что самый ценный экспонат Екатерининского дворца у него уже есть. Он сказал, что не совсем уверен в этом, и поведал мне удивительную историю Янтарной комнаты. Опускаю то, что общеизвестно - как в начале XVIII века она была изготовлена немецкими мастерами и спустя несколько лет подарена прусским монархом русскому.
- Она словно была создана, чтобы ее дарить - на мо-наршьем, понятно, уровне. Вот Сталин и решил преподнести ее Гитлеру в годовщину заключения с ним пакта о ненападении, а себе оставить копию. Ее изготовлял царский резчик по янтарю; хотите - верьте, хотите - нет, но его реплика вышла лучше оригинала: по соотношению янтарных тонов, по игре света - светлее, мажорнее и музыкальнее. Тогда Сталин потребовал, чтоб была сделана еще одна копия - точная. Работа затянулась, а когда заказ был выполнен и в Екатерининском дворце оказались сразу три Янтарные комнаты, необходимость в подарке Гитлеру отпала: он напал на Россию, получив возможность взять силой то, чего так и не дождался в качестве подарка. Царское Село было оккупировано, немцы упаковали Янтарную комнату в ящики и вывезли ее в Кенигсберг. Там она и погибла три года спустя, когда русские взорвали бункер, куда немцы ее припрятали. Вопрос в том - какая из трех? Оказывается, в самом начале войны в Кремль к Сталину прибыл Арманд Хаммер, который, кроме того что возглавлял "Петролеум", был еще страстным коллекционером, и от советских вождей - а он дружил со всеми, начиная с Ленина и кончая Горбачевым, - ему кое-что перепадало. К тому времени Гитлер уже подступал к обеим русским столицам, выбор у Сталина был невелик, и если он мог продать лучшие картины Эрмитажа Америке, чтоб осуществить индустриализацию страны, то тем более, чтоб спасти ее от Гитлера, мог пожертвовать Янтарной комнатой. Короче, Хаммер вернулся домой не с пустыми руками и сразу же приступил к лоббированию американского президента, чтоб тот начал поставку России английских истребителей "Спитфайр-1", которые в США выпускали по британской лицензии. Двигатель у "Спитфайра" был в полтора раза мощнее, чем у самых последних модификаций "Мессершмитта-110", а против пулеметов немецких истребителей "Спитфайр" был оснащен двумя пушками калибра 20 миллиметров. Американо-британские истребители были поставлены Сталину в срочном порядке и на безвозмездной основе, на крыльях были пририсованы пятиконечные звезды, и они круглосуточно зависли над Москвой и Ленинградом. Благодаря огневой мощи, высокой маневренности и силе двигателя "Спитфайров" и была обеспечена оборона обоих городов: немецкие бомбардировщики хоть и прорывались к целям, но вести прицельное бомбометание не могли, тратя горючее и силы на ведение воздушного боя. С моей точки зрения, Янтарная комната - не такая уж большая цена за спасение отечества.
- Тем более их у Сталина было три, - сказал я, скрыв удивление, откуда у Наджи все эти сведения: изготовление реплик Янтарной комнаты велось в строжайшей тайне, а о Сделке Сталина с Хаммером я и вовсе слышал впервые.
- Весь вопрос, какую из трех Сталин отдал Хаммеру, - сказал Наджи, не оставив сомнений, откуда у него Янтарная комната.
- Мне кажется, в таких делах Сталин был честен, - успокоил я его.
- У меня такой уверенности нет. Но я не огорчусь, если это окажется одна из моделей - точная или превосходящая оригинал.
- А почему тщеславный Хаммер не растрезвонил по всему свету, что Янтарная комната в его коллекции? Наджи улыбнулся:
- По той же причине, что и я.
- Если одна Янтарная комната погибла, а другая у вас, то где находится третья?
- Меня это как-то не очень волнует, - удивился моему вопросу Наджи. Лично мне еще одна Янтарная комната ни к чему, и я бы предпочел, чтоб мой экземпляр был единственным. Так что если вам попадется, уничтожьте немедля. Как-никак у нас теперь общие интересы.
Мы обговорили условия, включая мой взнос в его коллекцию. Его приятно поразило, что я могу отличить ойно-хойю от стамноса, а стамнос от скифоса, не говоря уже о лекифах, пеликах и киликах. Рассказал ему на эту тему студенческий анекдот - какими непристойными метафорами мы пользовались, идя на экзамен, чтобы запомнить отличия одной вазы от другой. Вообще хоть я и являюсь одним из трех главных мировых экспертов по древнему оружию, но эрудиции мне не занимать и в соседних областях искусствознания - благодаря не столько полученному образованию, сколько рано обнаруженным (спасибо "Данае") эстетическим склонностям. Мир художеств всегда привлекал меня сильнее, чем голая, необработанная реальность. Потому и влюблен в греков, что они с помощью архитектуры и скульптуры улучшали природу, считая ее недостаточно совершенной без человеческого вмешательства. Взять тот же Акрополь - пустой, безжизненный, лысый, заурядный холм, если б на нем не стояли Парфенон, Эрехтейон, Пропилеи и прочие рукотворные объемы.
Наджи меня слушал внимательно, но ему все это было, по-видимому, самоочевидно - какая там любовь к нерукотворной природе среди саудоаравийских песков, или откуда родом этот безродный космополит! Его коллекция несла на себе очевидный отпечаток личности ее владельца, о которой я мог судить исключительно по ее экспонатам. Вкус у него был эклектичный, потешный и лукавый. А в жизни он тоже шалун, этот еврей-лютеранин-мусульманин?
Мы поднялись с ним наверх. Лифт поражал своим размером - то ли специально Приспособлен под скульптурные объемы и полотна в рамах, то ли достался таким от бывших владельцев: Наджи переоборудовал под музей брошенные копи и штольни, купив их задаром. Я так и не понял, зачем было прятать коллекцию под землю, коли о ней все равно ползут по земле слухи. Романтический флер? Капитан Немо с Ближнего Востока? Менее всего походил мой будущий босс на романтика.
Угольные запасы Острова были, слава Богу, истощены уже к началу Второй мировой, а в брошенных шахтах скрывались присланные с Крита партизаны. После взрыва казармы немцы вызвали подмогу и, не найдя партизан, расстреляли двенадцать заложников из местных жителей. Прямо на пристани стоит памятник Сопротивлению, которое после этой истории прекратилось, а партизаны, по слухам, целы-невредимы тайком уплыли обратно на Крит.
Еще меньше на Острове следов от пребывания на нем-древних греков, а тем более Данаи с ее отважным сынком. Судя по торчащим из воды обломкам дорических колонн и заросшему дикими маками фундаменту перистиля, стоял здесь когда-то храм, а может, и не один, и Наджи полагает даже покопать, заручившись уже поддержкой своего приятеля Никоса Ялуриса, специалиста по античным х... . Пока что это в стадии переговоров - надеюсь, археологи еще не скоро нарушат девственный покой Острова. А пока что на мраморных плитах резвятся ящерицы и саламандры, а иногда забредают блудливые козы - образ беспамятной вечности, то есть забвения. Весь Остров и окрестные воды обозримы со здешней горы, с которой Зевс будто бы лично наблюдал за жизнью крали и произрастанием сыночка и время от времени, когда тем грозила беда, вмешивался. Что меня всегда поражало Зевс, будучи отменным е...м и соответственно прозванный Geleios, то есть "дарующий зачатие", как ни был влюблен, бросив однажды палку, никогда больше к любовнице не возвращался, хоть и принимал посильное участие в дальнейшей ее судьбе (главным образом из-за потомства). Другой на моем месте сделал бы отсюда далеко идущие выводы, но я ограничусь констатацией факта.
На вершине этой мифологической горы вбит столб, но вокруг него гуляют такие злые ветры, что с трудом стоишь на ногах. Зато пониже - каменная ложбинка, где я и устроился однажды, обозревая с верхотуры окрестности: белоснежные домики, ветряные мельницы с соломенными крышами, сквозные звонницы, голубые купола церквей, буйная оргия маков, торчащие из земли и из воды мраморные обломки, козье стадо на косогоре, на пастушьих тропах благородные ослы с поклажей или седоками и - море, море, море. То самое одомашненное, ультрамариновое, а по Гомеру - винного цвета, из пены которого вышла Афродита, хотя на самом деле - из спермы Урана, когда его оскопил Кронос, пока тот развлекался с Геей, а корень выбросил в море, где тот и излился самопроизвольно, почему и пришлось слегка переиначить строчку Мандельштама в заголовке предыдущей главы.
Член же отца детородный, отсеченный острым железом, По морю долгое время носился, и белая пена Взбилась вокруг от нетленного члена. И девушка в пене той зародилась.
И тот же, кажется, пиит сравнил бесчисленные острова с лягушками на болоте, а с горы они мне показались разбросанными по воде огромными камнями.
О море!
Наджи я обязан расширением художественного кругозора за счет античных непристойностей, эстетическим импульсом от Янтарной комнаты и новой работой оклад в два раза выше, чем в Метрополитен, плюс сам себе хозяин, вице-король и наместник Острова, на который Наджи наведывался только изредка. Я уж не говорю о главном преимуществе.
Детали мы обговорили с ним в Тбилиси, где он находился, как сам пояснил, с гуманитарной миссией, хотя, с подсказки Бориса Павловича, я уже догадывался, что за гуманитарий мой будущий босс: по горным дорогам из Грузии в Чечню доставлялось оружие сепаратистам, а в обратном направлении шла наркота из Средней Азии. Наджи также упомянул строительство нефтепровода, по которому азербайджанская нефть потечет через Грузию на Запад, но я счел это излишней информацией. Коснулись мы в разговоре и пропавшей "Данаи", которую Наджи пытался легально выторговать у русских, но только ничего из этого не вышло. "Легче украсть, чем купить", - усмехнулся он. Рассказал ему о либеральных нравах на русско-грузинских таможнях, а он в ответ сообщил, что грузинско-турецкая граница и вовсе бестаможняя. Есть, оказывается, некая лазистанская деревушка Сарпи, расколотая надвое этой границей, а та проходит по грохочущей по камням горной речке. Так вот, жители этой деревушки не сеют и не жнут, а живут припеваючи - за счет поборов с контрабандистов. Лучшего перевалочного пункта, чем Грузия, где жизнь всегда шла в обход закону, - не сыскать. А что, если и мне переправиться через горный поток, минуя Питер и Нью-Йорк? Я знал, что не решусь, хотя, как оказалось, это был самый безопасный вариант.
Официальной целью моей поездки в Тбилиси была закупка старинного кавказского оружия для Метрополитен, в чем я также преуспел, уложившись в оговоренный бюджет (включая взятку в Министерстве культуры за разрешение на вывоз). Еле влезло в мой громадный чемодан, и, учитывая ценный груз и участившиеся случаи грабежей в российских аэропортах, дал Никите телеграмму, чтоб он меня встретил в Пулково. И в последний вечер в Тбилиси пустился в загул.
Разыскал несколько старых знакомцев, которые славились размахом дружеских застолий, а сейчас скулили по старым временам, ждали восстановления империи и боялись, что Грузию в нее обратно не примут. Мои надежды на грузинскую кухню, которая, на мой взгляд, лучше французской, оправдались не вполне - после недавних боев в Тбилиси жизнь еще не вошла в норму, лучший ресторан на Мтацмин-де, рядом с телебашней, лежал в руинах, но и те, что похуже, работали с перебоями или не работали вовсе. Решили попытать счастья в "Иберии", где я остановился, хотя она наполовину была забита беженцами из Абхазии, которая обрела независимость и выгнала всех грузин. Перед тем как усадить нас за стол, официант долго выяснял, как мы будем расплачиваться: рубли, которые я наменял в Питере с миллион, он принимать отказывался, временные купоны шли за ничто, а курс туземных лари был и вовсе произволен. Хорошо взял с собой доллары, хотя прежде ни один уважающий себя грузин не позволил бы гостю платить за угощение. Странным образом грузинское вино меня на этот раз разочаровало - наш калифорнийский "сухарь" лучше, но лобио-мобио, хачапури, цыплята табака были все-таки ничего, а сациви - отменное, хоть я и не спал потом всю ночь из-за орехово-чесночно-кинзового соуса, в котором были утоплены лакомые куриные кусочки. Поневоле задумаешься, как краток миг физических наслаждений - гастрономических и сексуальных. Та же еда исключительно пока ешь. А потом пучит живот, мучают газы и изжога, не говоря уж о том, во что все эти прекрасные ингредиенты, помноженные на чей-то кулинарный талант, превращаются в конечном продукте.
Компашка подобралась сугубо мужская, что и понятно: нет равенства между полами, женщина в Грузии - гетера либо богиня. Но гетеры нынче дороги, а богиня у меня только одна - вот именно! Тосты были длинны, как и прежде; если по Чехову краткость - сестра таланта, то для грузин, наоборот, - знак бездарности и непрофессионализма. В Кахетии однажды наблюдал, как соревнуются тамады: сидят друг против друга, как приклеенные, а хозяин только и делает, что бегает в марани (по-нашему - винный погребок), где сбивает глину и вскрывает чури и квеври, врытые в землю кувшины с вином, и ставит на стол новые графины и бутыли. Не просто соревнование в празднословии - они достигли в красноречии таких высот, на которых иерархии уже не существует. Не кто кого переговорит, а кто кого пересидит, перепьет, не опьянеет и не побежит отлить. Бывали случаи, когда азарт и гордость побеждали природу и тамада умирал от разрыва мочевого пузыря. Проиграть на родине Сталина - все равно что умереть. А что значит проигрыш для меня?
Традиционный тост за мертвых - надо пить до дна. Есть здесь нехитрая притча про двух мертвецов, старика и молодого: несколько лет подряд они пьют из одного кувшина, пока вдруг не обнаруживают, что вино в нем иссякло. Молодой удивляется, а старик объясняет: "Перестали за нас пить - забыли..."
Я выпил за обоих мертвецов, осушив бокал до дна.
8. ЗДРАВСТВУЙ, МОЙ ДАВНИЙ БРЕД!
Первым, кого увидел в Пулково после того, как на таможне основательно потрясли мой забитый старинным грузинским оружием чемодан, а меня подвергли личному досмотру (включая анальное отверстие, где я прятал "Данаю", 185 на 203), - Бориса Павловича. Ну, деятель! Не ему ли я обязан неожиданным вниманием со стороны пограничников? Спохватились.
- А мы уж боялись - не вернетесь, - сказал он.
- Мир не без сюрпризов, - сказал я, вспомнив про лазистанскую деревушку по обе стороны грузинско-турецкой границы.
- Улетели, не предупредив. Удивленно глянул на него:
- Не обязан. Ни как российский, ни тем более как американский гражданин. А вы как здесь оказались? - спросил я, шаря взглядом в толпе встречающих.
- Переигрываете, - отрезал Борис Павлович.
- Это вы переигрываете, - огрызнулся я. - Что вам от меня надо?
- По крайней мере - помощи. А пока что я - вам. - И взялся с другого боку за мой чемодан. Лавируя в толпе, мы направлялись к выходу. С другой стороны, почему не использовать архиврага в качестве бесплатного носильщика?
- Нет худа без добра, - сказал я вслух, не пускаясь в объяснения. И добавил, не обнаружив Никиту среди встречающих: - Мне надо позвонить.
- Дать вам телефон морга? - спросил Борис Павлович.
- Это у вас юмор такой?
- Какой там юмор! Хоть он и не в морге, а в анатомичке, или, как у нас теперь заумно выражаются, - в прозектуре. Сегодня утром почтальон, который принес вашу телеграмму, обнаружил труп вашего друга на пороге мастерской. - И впился в меня взглядом.
- Вы с ума сошли! - Я даже остановился. - Никита мертв?
- Мертвее не бывает.
- Задушен?
- Однозначно, - спокойно подтвердил Борис Павлович, будто ждал моего вопроса. - Типичный случай. Лицо почернело, глаза вылезли из орбит, язык изо рта...
- ...сломаны шейные позвонки, в собственных экскрементах, - продолжил я.
- А вы откуда знаете? - Он подозрительно на меня покосился.
- По аналогии. Мне рассказывали, как была найдена Лена.
- Да, почерк, похоже, тот же. Даже дверь настежь, как при том убийстве. Но надо дождаться результатов вскрытия. Весь вопрос, почерк ли это прежнего убийцы или имитация его почерка? Если можно было подделать почерк Рембрандта, то тем более - почерк убийцы.
- Ну, вы узнаете, что это подделка второго убийцы под первого, - что это даст? Все равно первый убийца - Мистер Икс. Или Мисс Икс. Понятно, легче всего представить Сашу двойным убийцей, но не исключено, что кто-то его опять подставляет, коли не вышло в первый раз.
- Вы, например.
- Меня здесь не было.
- Вовсе не обязательно, что оба убийства совершены одним и тем же человеком.
- Меня здесь не было в обоих случаях. Когда его пришили?
- В этом вся загвоздка. Сейчас наши прозекторы над этим и бьются. Теоретически это можно установить с точностью до нескольких часов. К сожалению, наша патологоана-томия не соответствует мировым стандартам. О научных методах следствия у нас знают только понаслышке. В любом случае труп не первой свежести - это и ежу понятно.
- Может, стоит вызвать иностранного коронера, если ваши не'справляются? - предложил я.
Борис Павлович внимательно на меня глянул:
- Кабы не ваша телеграмма... Знакомых у него - считай, никого, а из сторонних до его мастерской никто не доходит - кому охота топать пешком? На всем этаже он один обитал. Да что я вам толкую? Вам лучше знать, хоть мы и следили за ним в связи с похищением "Данаи", но, к сожалению, кое-как. Когда вы его видели в последний раз?
- В последний? Я видел его всего один раз - перед отъездом в Грузию. Думал встретить на вернисаже, но его там не было, хотя сам Бог велел - коли работает в тех самых реставрационных мастерских, откуда свистнули "Данаю". Странно.
- Спасибо за подсказку, но он и так среди подозреваемых. Был. А почему вы к нему не зашли раньше?
- У меня есть еще знакомые в Питере.
- Догадываюсь.
- В мастерской мы пробыли недолго. Узнав, что Саша кончает жизнь самоубийством, помчались к нему.
- В полном составе?
- Да. Никита, Галя и я.
- И там?
- Что там? Как видите, Саша остался жив.
- Из вас надо клещами вытягивать.
- Не хочу, чтоб мои показания были использованы против Саши.
- Одного свидетеля мы уже опросили.
- Галю?
- Кого еще? Она же и труп опознала, хоть в этом и не было нужды. Так, формальности ради. Не хотите взглянуть?
Еще чего! От одной такой перспективы меня чуть не стошнило. Что утопленник, что удавленник - вид неприглядный. Да и труп не первой свежести. И какое отношение имеет это разлагающееся тело к живому Никите?
- Ни в коем разе! - отверг я любезное предложение Бориса Павловича. - К показаниям Гали мне добавить нечего. Мы с ней видели и слышали одно и то же. Что вы от меня хотите? Чтоб я подтвердил, что Саша бросился на Никиту и пытался его задушить?
- Пытался задушить? - переспросил Борис Павлович, похоже, искренне удивившись. - Это Галина Матвеевна почему-то не сообщила. Сказала только, что сцепились, но вы их растащили.
Досадно - проговорился! Почему Галя смолчала? Выгораживает своего миленка...
- Ровным счетом ничего не значит, - дал я тут же задний ход. Наоборот, выпустил пар - значит, успокоился. У них контроверзы с первой встречи. Два противоположных подхода к искусству: Саша - последний у нас в стране романтик, Никита - бескрылый позитивист, насмешник и охальник. Моцарт и Сальери в пушкинской интерпретации, с той только поправкой, что Сальери не отравлял Моцарта. Отсебятина родоначальника.
- Ничего точно не известно. Отравлял, не отравлял - потому и вопрос, что мог отравить.
- Видите! Двести лет прошло, а ничего толком не известно. И никогда не станет! А вы хотите за пару дней, с кондачка...
- Сравнили! Сейчас бы произвели вскрытие тела Моцарта - по крайней мере узнали бы, отравлен или нет. Криминалистика с тех пор двинулась вперед. С помощью вспомогательных дисциплин, конечно.
- Но криминалы тоже не стояли на месте. Прогресс параллельный и обоюдный. Весь вопрос, кто кого. Впереди, несомненно, преступный мир. Большинство преступлений остаются нераскрытыми. Особенно у вас в стране. Сколько за последние годы убито журналистов, политиков, священников, банкиров, предпринимателей. Хоть один киллер найден?
- Ни одного, - признал Борис Павлович.
- Иначе и быть не может. Преступник работает на себя, для него это вопрос жизни и смерти, а для вашего брата - вопрос продвижения по службе. Вот и сравните: инстинкт самосохранения и карьерный инстинкт. Преступник - это художник, а непойманный преступник - гений. Много ли найдется гениев среди сыщиков? Разве что в книгах! Шерлок Холмс, Пуаро, Мегрэ - это все недостижимый идеал, художественный вымысел, литература, без какой-либо зацепки за реальность. Если и есть связь, то односторонняя, обратная: влияние литературы на жизнь. Вас, к примеру, взять: начитались детективов, подражаете знаменитым сыщикам, мните из себя невесть что.
- Это что же, апология преступления?
- Считайте как хотите.
- А что, если мы все-таки раскроем это убийство? Если вы нам, конечно, пособите. К примеру, такой вопрос: если б вы не растащили ваших дружков, Саша мог, похоже, задушить Никиту?
- Похоже. Но не задушил же! Или вы думаете, что, не-додушив Никиту, явился к нему на следующий день в мастерскую, чтобы прикончить окончательно?
- На следующий день? А почему не в ту же ночь? Через час, через два. Я же говорю - у нас нет пока точного времени его смерти. И почему обязательно Саша? Если все произошло в ту ночь, то хочу вас успокоить: у вашего приятеля железное алиби. Галина Матвеевна провела ту ночь в его квартире. В одной, извините, с ним постели.
- Вот куда вы клоните! Если не Саша, то, выходит, я. Галина Матвеевна крупная специалистка по фабрикации постельных алиби: сначала Никите, теперь Саше. А если она его выгораживает? А если они действовали на пару? В любом случае лицо заинтересованное.
Он счел нужным оправдаться за интерес к пикантным сюжетам.
- Взять те же гермы. Это не столько эротический, сколько апотропаический символ. Само собой, посвящены они были Гермесу, покровителю торговцев и странников - таких, как я, - добавил он, опустив почему-то, что Гермес покровительствовал также ворам и плутам, - а ставили их на перекрестках дорог, чтоб отвратить от опасности, от сглазу. Фалл на этих каменных столбах суеверный образ противостояния напастям. Вот разгадка встречающихся иногда герм с женскими лицами, но все равно с мужскими гениталиями - к сожалению, мне такую раздобыть не удалось. Зато посмотрите, что у меня есть. - И он подвел меня к склеенной гидрии, в центре которой был изображен огромный фалл с двумя глазами.
- Всевидящий х... ! - предложил я свою трактовку. С вежливой улыбкой он отверг ее:
- У греков было два апотропаических символа: один - член, а другой глаз. Этот глазастый пенис - сдвоенный образ. Вот до какой степени заказчик боялся несчастья.
- Интересно, помогло или нет?
- Либо вот этот кратер.
На чернофигурной вазе были изображены два воина: один - поверженный, кверху голым задом, другой - наступающий на него с членом наперевес.
- Понятно, что сейчас произойдет, - хмыкнул я.
- Думаете, не сцена ли из жизни голубых? Всмотритесь в их доспехи. Наступающий - грек, а раскоряка - перс. И то, что сейчас произойдет, будет дополнительным унижением поверженного варвара.
Хоть я и не был уверен в такой трактовке, но спорить со своим работодателем не стал. Мой рассказ о Зубовском корпусе Екатерининского дворца в Царском Селе не только позабавил, но и заинтриговал его. Пришлось чуть подробнее рассказать о шлюхе на русском престоле, ее оргиях и сексуальных странностях. Его, однако, больше интересовали сами экспонаты, и я перечислил по памяти: фарфоровые пары в любовных сочленениях, позолоченные чайники с ручками в виде пенисов, той же формы дверные ручки, бычьи жилы, служившие когда-то презервативами, снадобья для задержки эрекции, кресла для женщин с особым механизмом - стоило на них сесть, как из сиденья выскакивал огромный фалл. Еще вопрос, что б он выбрал, будь у него выбор, - "Данаю" Рембрандта или фарфоровые фигурки в непристойных позах. А что, если и "Даная" интересует его вовсе не эстетически? Как и меня.
Наджи огорчился, узнав, что часть экспонатов этой коллекции уже растащили. Я его успокоил, сказав, что самый ценный экспонат Екатерининского дворца у него уже есть. Он сказал, что не совсем уверен в этом, и поведал мне удивительную историю Янтарной комнаты. Опускаю то, что общеизвестно - как в начале XVIII века она была изготовлена немецкими мастерами и спустя несколько лет подарена прусским монархом русскому.
- Она словно была создана, чтобы ее дарить - на мо-наршьем, понятно, уровне. Вот Сталин и решил преподнести ее Гитлеру в годовщину заключения с ним пакта о ненападении, а себе оставить копию. Ее изготовлял царский резчик по янтарю; хотите - верьте, хотите - нет, но его реплика вышла лучше оригинала: по соотношению янтарных тонов, по игре света - светлее, мажорнее и музыкальнее. Тогда Сталин потребовал, чтоб была сделана еще одна копия - точная. Работа затянулась, а когда заказ был выполнен и в Екатерининском дворце оказались сразу три Янтарные комнаты, необходимость в подарке Гитлеру отпала: он напал на Россию, получив возможность взять силой то, чего так и не дождался в качестве подарка. Царское Село было оккупировано, немцы упаковали Янтарную комнату в ящики и вывезли ее в Кенигсберг. Там она и погибла три года спустя, когда русские взорвали бункер, куда немцы ее припрятали. Вопрос в том - какая из трех? Оказывается, в самом начале войны в Кремль к Сталину прибыл Арманд Хаммер, который, кроме того что возглавлял "Петролеум", был еще страстным коллекционером, и от советских вождей - а он дружил со всеми, начиная с Ленина и кончая Горбачевым, - ему кое-что перепадало. К тому времени Гитлер уже подступал к обеим русским столицам, выбор у Сталина был невелик, и если он мог продать лучшие картины Эрмитажа Америке, чтоб осуществить индустриализацию страны, то тем более, чтоб спасти ее от Гитлера, мог пожертвовать Янтарной комнатой. Короче, Хаммер вернулся домой не с пустыми руками и сразу же приступил к лоббированию американского президента, чтоб тот начал поставку России английских истребителей "Спитфайр-1", которые в США выпускали по британской лицензии. Двигатель у "Спитфайра" был в полтора раза мощнее, чем у самых последних модификаций "Мессершмитта-110", а против пулеметов немецких истребителей "Спитфайр" был оснащен двумя пушками калибра 20 миллиметров. Американо-британские истребители были поставлены Сталину в срочном порядке и на безвозмездной основе, на крыльях были пририсованы пятиконечные звезды, и они круглосуточно зависли над Москвой и Ленинградом. Благодаря огневой мощи, высокой маневренности и силе двигателя "Спитфайров" и была обеспечена оборона обоих городов: немецкие бомбардировщики хоть и прорывались к целям, но вести прицельное бомбометание не могли, тратя горючее и силы на ведение воздушного боя. С моей точки зрения, Янтарная комната - не такая уж большая цена за спасение отечества.
- Тем более их у Сталина было три, - сказал я, скрыв удивление, откуда у Наджи все эти сведения: изготовление реплик Янтарной комнаты велось в строжайшей тайне, а о Сделке Сталина с Хаммером я и вовсе слышал впервые.
- Весь вопрос, какую из трех Сталин отдал Хаммеру, - сказал Наджи, не оставив сомнений, откуда у него Янтарная комната.
- Мне кажется, в таких делах Сталин был честен, - успокоил я его.
- У меня такой уверенности нет. Но я не огорчусь, если это окажется одна из моделей - точная или превосходящая оригинал.
- А почему тщеславный Хаммер не растрезвонил по всему свету, что Янтарная комната в его коллекции? Наджи улыбнулся:
- По той же причине, что и я.
- Если одна Янтарная комната погибла, а другая у вас, то где находится третья?
- Меня это как-то не очень волнует, - удивился моему вопросу Наджи. Лично мне еще одна Янтарная комната ни к чему, и я бы предпочел, чтоб мой экземпляр был единственным. Так что если вам попадется, уничтожьте немедля. Как-никак у нас теперь общие интересы.
Мы обговорили условия, включая мой взнос в его коллекцию. Его приятно поразило, что я могу отличить ойно-хойю от стамноса, а стамнос от скифоса, не говоря уже о лекифах, пеликах и киликах. Рассказал ему на эту тему студенческий анекдот - какими непристойными метафорами мы пользовались, идя на экзамен, чтобы запомнить отличия одной вазы от другой. Вообще хоть я и являюсь одним из трех главных мировых экспертов по древнему оружию, но эрудиции мне не занимать и в соседних областях искусствознания - благодаря не столько полученному образованию, сколько рано обнаруженным (спасибо "Данае") эстетическим склонностям. Мир художеств всегда привлекал меня сильнее, чем голая, необработанная реальность. Потому и влюблен в греков, что они с помощью архитектуры и скульптуры улучшали природу, считая ее недостаточно совершенной без человеческого вмешательства. Взять тот же Акрополь - пустой, безжизненный, лысый, заурядный холм, если б на нем не стояли Парфенон, Эрехтейон, Пропилеи и прочие рукотворные объемы.
Наджи меня слушал внимательно, но ему все это было, по-видимому, самоочевидно - какая там любовь к нерукотворной природе среди саудоаравийских песков, или откуда родом этот безродный космополит! Его коллекция несла на себе очевидный отпечаток личности ее владельца, о которой я мог судить исключительно по ее экспонатам. Вкус у него был эклектичный, потешный и лукавый. А в жизни он тоже шалун, этот еврей-лютеранин-мусульманин?
Мы поднялись с ним наверх. Лифт поражал своим размером - то ли специально Приспособлен под скульптурные объемы и полотна в рамах, то ли достался таким от бывших владельцев: Наджи переоборудовал под музей брошенные копи и штольни, купив их задаром. Я так и не понял, зачем было прятать коллекцию под землю, коли о ней все равно ползут по земле слухи. Романтический флер? Капитан Немо с Ближнего Востока? Менее всего походил мой будущий босс на романтика.
Угольные запасы Острова были, слава Богу, истощены уже к началу Второй мировой, а в брошенных шахтах скрывались присланные с Крита партизаны. После взрыва казармы немцы вызвали подмогу и, не найдя партизан, расстреляли двенадцать заложников из местных жителей. Прямо на пристани стоит памятник Сопротивлению, которое после этой истории прекратилось, а партизаны, по слухам, целы-невредимы тайком уплыли обратно на Крит.
Еще меньше на Острове следов от пребывания на нем-древних греков, а тем более Данаи с ее отважным сынком. Судя по торчащим из воды обломкам дорических колонн и заросшему дикими маками фундаменту перистиля, стоял здесь когда-то храм, а может, и не один, и Наджи полагает даже покопать, заручившись уже поддержкой своего приятеля Никоса Ялуриса, специалиста по античным х... . Пока что это в стадии переговоров - надеюсь, археологи еще не скоро нарушат девственный покой Острова. А пока что на мраморных плитах резвятся ящерицы и саламандры, а иногда забредают блудливые козы - образ беспамятной вечности, то есть забвения. Весь Остров и окрестные воды обозримы со здешней горы, с которой Зевс будто бы лично наблюдал за жизнью крали и произрастанием сыночка и время от времени, когда тем грозила беда, вмешивался. Что меня всегда поражало Зевс, будучи отменным е...м и соответственно прозванный Geleios, то есть "дарующий зачатие", как ни был влюблен, бросив однажды палку, никогда больше к любовнице не возвращался, хоть и принимал посильное участие в дальнейшей ее судьбе (главным образом из-за потомства). Другой на моем месте сделал бы отсюда далеко идущие выводы, но я ограничусь констатацией факта.
На вершине этой мифологической горы вбит столб, но вокруг него гуляют такие злые ветры, что с трудом стоишь на ногах. Зато пониже - каменная ложбинка, где я и устроился однажды, обозревая с верхотуры окрестности: белоснежные домики, ветряные мельницы с соломенными крышами, сквозные звонницы, голубые купола церквей, буйная оргия маков, торчащие из земли и из воды мраморные обломки, козье стадо на косогоре, на пастушьих тропах благородные ослы с поклажей или седоками и - море, море, море. То самое одомашненное, ультрамариновое, а по Гомеру - винного цвета, из пены которого вышла Афродита, хотя на самом деле - из спермы Урана, когда его оскопил Кронос, пока тот развлекался с Геей, а корень выбросил в море, где тот и излился самопроизвольно, почему и пришлось слегка переиначить строчку Мандельштама в заголовке предыдущей главы.
Член же отца детородный, отсеченный острым железом, По морю долгое время носился, и белая пена Взбилась вокруг от нетленного члена. И девушка в пене той зародилась.
И тот же, кажется, пиит сравнил бесчисленные острова с лягушками на болоте, а с горы они мне показались разбросанными по воде огромными камнями.
О море!
Наджи я обязан расширением художественного кругозора за счет античных непристойностей, эстетическим импульсом от Янтарной комнаты и новой работой оклад в два раза выше, чем в Метрополитен, плюс сам себе хозяин, вице-король и наместник Острова, на который Наджи наведывался только изредка. Я уж не говорю о главном преимуществе.
Детали мы обговорили с ним в Тбилиси, где он находился, как сам пояснил, с гуманитарной миссией, хотя, с подсказки Бориса Павловича, я уже догадывался, что за гуманитарий мой будущий босс: по горным дорогам из Грузии в Чечню доставлялось оружие сепаратистам, а в обратном направлении шла наркота из Средней Азии. Наджи также упомянул строительство нефтепровода, по которому азербайджанская нефть потечет через Грузию на Запад, но я счел это излишней информацией. Коснулись мы в разговоре и пропавшей "Данаи", которую Наджи пытался легально выторговать у русских, но только ничего из этого не вышло. "Легче украсть, чем купить", - усмехнулся он. Рассказал ему о либеральных нравах на русско-грузинских таможнях, а он в ответ сообщил, что грузинско-турецкая граница и вовсе бестаможняя. Есть, оказывается, некая лазистанская деревушка Сарпи, расколотая надвое этой границей, а та проходит по грохочущей по камням горной речке. Так вот, жители этой деревушки не сеют и не жнут, а живут припеваючи - за счет поборов с контрабандистов. Лучшего перевалочного пункта, чем Грузия, где жизнь всегда шла в обход закону, - не сыскать. А что, если и мне переправиться через горный поток, минуя Питер и Нью-Йорк? Я знал, что не решусь, хотя, как оказалось, это был самый безопасный вариант.
Официальной целью моей поездки в Тбилиси была закупка старинного кавказского оружия для Метрополитен, в чем я также преуспел, уложившись в оговоренный бюджет (включая взятку в Министерстве культуры за разрешение на вывоз). Еле влезло в мой громадный чемодан, и, учитывая ценный груз и участившиеся случаи грабежей в российских аэропортах, дал Никите телеграмму, чтоб он меня встретил в Пулково. И в последний вечер в Тбилиси пустился в загул.
Разыскал несколько старых знакомцев, которые славились размахом дружеских застолий, а сейчас скулили по старым временам, ждали восстановления империи и боялись, что Грузию в нее обратно не примут. Мои надежды на грузинскую кухню, которая, на мой взгляд, лучше французской, оправдались не вполне - после недавних боев в Тбилиси жизнь еще не вошла в норму, лучший ресторан на Мтацмин-де, рядом с телебашней, лежал в руинах, но и те, что похуже, работали с перебоями или не работали вовсе. Решили попытать счастья в "Иберии", где я остановился, хотя она наполовину была забита беженцами из Абхазии, которая обрела независимость и выгнала всех грузин. Перед тем как усадить нас за стол, официант долго выяснял, как мы будем расплачиваться: рубли, которые я наменял в Питере с миллион, он принимать отказывался, временные купоны шли за ничто, а курс туземных лари был и вовсе произволен. Хорошо взял с собой доллары, хотя прежде ни один уважающий себя грузин не позволил бы гостю платить за угощение. Странным образом грузинское вино меня на этот раз разочаровало - наш калифорнийский "сухарь" лучше, но лобио-мобио, хачапури, цыплята табака были все-таки ничего, а сациви - отменное, хоть я и не спал потом всю ночь из-за орехово-чесночно-кинзового соуса, в котором были утоплены лакомые куриные кусочки. Поневоле задумаешься, как краток миг физических наслаждений - гастрономических и сексуальных. Та же еда исключительно пока ешь. А потом пучит живот, мучают газы и изжога, не говоря уж о том, во что все эти прекрасные ингредиенты, помноженные на чей-то кулинарный талант, превращаются в конечном продукте.
Компашка подобралась сугубо мужская, что и понятно: нет равенства между полами, женщина в Грузии - гетера либо богиня. Но гетеры нынче дороги, а богиня у меня только одна - вот именно! Тосты были длинны, как и прежде; если по Чехову краткость - сестра таланта, то для грузин, наоборот, - знак бездарности и непрофессионализма. В Кахетии однажды наблюдал, как соревнуются тамады: сидят друг против друга, как приклеенные, а хозяин только и делает, что бегает в марани (по-нашему - винный погребок), где сбивает глину и вскрывает чури и квеври, врытые в землю кувшины с вином, и ставит на стол новые графины и бутыли. Не просто соревнование в празднословии - они достигли в красноречии таких высот, на которых иерархии уже не существует. Не кто кого переговорит, а кто кого пересидит, перепьет, не опьянеет и не побежит отлить. Бывали случаи, когда азарт и гордость побеждали природу и тамада умирал от разрыва мочевого пузыря. Проиграть на родине Сталина - все равно что умереть. А что значит проигрыш для меня?
Традиционный тост за мертвых - надо пить до дна. Есть здесь нехитрая притча про двух мертвецов, старика и молодого: несколько лет подряд они пьют из одного кувшина, пока вдруг не обнаруживают, что вино в нем иссякло. Молодой удивляется, а старик объясняет: "Перестали за нас пить - забыли..."
Я выпил за обоих мертвецов, осушив бокал до дна.
8. ЗДРАВСТВУЙ, МОЙ ДАВНИЙ БРЕД!
Первым, кого увидел в Пулково после того, как на таможне основательно потрясли мой забитый старинным грузинским оружием чемодан, а меня подвергли личному досмотру (включая анальное отверстие, где я прятал "Данаю", 185 на 203), - Бориса Павловича. Ну, деятель! Не ему ли я обязан неожиданным вниманием со стороны пограничников? Спохватились.
- А мы уж боялись - не вернетесь, - сказал он.
- Мир не без сюрпризов, - сказал я, вспомнив про лазистанскую деревушку по обе стороны грузинско-турецкой границы.
- Улетели, не предупредив. Удивленно глянул на него:
- Не обязан. Ни как российский, ни тем более как американский гражданин. А вы как здесь оказались? - спросил я, шаря взглядом в толпе встречающих.
- Переигрываете, - отрезал Борис Павлович.
- Это вы переигрываете, - огрызнулся я. - Что вам от меня надо?
- По крайней мере - помощи. А пока что я - вам. - И взялся с другого боку за мой чемодан. Лавируя в толпе, мы направлялись к выходу. С другой стороны, почему не использовать архиврага в качестве бесплатного носильщика?
- Нет худа без добра, - сказал я вслух, не пускаясь в объяснения. И добавил, не обнаружив Никиту среди встречающих: - Мне надо позвонить.
- Дать вам телефон морга? - спросил Борис Павлович.
- Это у вас юмор такой?
- Какой там юмор! Хоть он и не в морге, а в анатомичке, или, как у нас теперь заумно выражаются, - в прозектуре. Сегодня утром почтальон, который принес вашу телеграмму, обнаружил труп вашего друга на пороге мастерской. - И впился в меня взглядом.
- Вы с ума сошли! - Я даже остановился. - Никита мертв?
- Мертвее не бывает.
- Задушен?
- Однозначно, - спокойно подтвердил Борис Павлович, будто ждал моего вопроса. - Типичный случай. Лицо почернело, глаза вылезли из орбит, язык изо рта...
- ...сломаны шейные позвонки, в собственных экскрементах, - продолжил я.
- А вы откуда знаете? - Он подозрительно на меня покосился.
- По аналогии. Мне рассказывали, как была найдена Лена.
- Да, почерк, похоже, тот же. Даже дверь настежь, как при том убийстве. Но надо дождаться результатов вскрытия. Весь вопрос, почерк ли это прежнего убийцы или имитация его почерка? Если можно было подделать почерк Рембрандта, то тем более - почерк убийцы.
- Ну, вы узнаете, что это подделка второго убийцы под первого, - что это даст? Все равно первый убийца - Мистер Икс. Или Мисс Икс. Понятно, легче всего представить Сашу двойным убийцей, но не исключено, что кто-то его опять подставляет, коли не вышло в первый раз.
- Вы, например.
- Меня здесь не было.
- Вовсе не обязательно, что оба убийства совершены одним и тем же человеком.
- Меня здесь не было в обоих случаях. Когда его пришили?
- В этом вся загвоздка. Сейчас наши прозекторы над этим и бьются. Теоретически это можно установить с точностью до нескольких часов. К сожалению, наша патологоана-томия не соответствует мировым стандартам. О научных методах следствия у нас знают только понаслышке. В любом случае труп не первой свежести - это и ежу понятно.
- Может, стоит вызвать иностранного коронера, если ваши не'справляются? - предложил я.
Борис Павлович внимательно на меня глянул:
- Кабы не ваша телеграмма... Знакомых у него - считай, никого, а из сторонних до его мастерской никто не доходит - кому охота топать пешком? На всем этаже он один обитал. Да что я вам толкую? Вам лучше знать, хоть мы и следили за ним в связи с похищением "Данаи", но, к сожалению, кое-как. Когда вы его видели в последний раз?
- В последний? Я видел его всего один раз - перед отъездом в Грузию. Думал встретить на вернисаже, но его там не было, хотя сам Бог велел - коли работает в тех самых реставрационных мастерских, откуда свистнули "Данаю". Странно.
- Спасибо за подсказку, но он и так среди подозреваемых. Был. А почему вы к нему не зашли раньше?
- У меня есть еще знакомые в Питере.
- Догадываюсь.
- В мастерской мы пробыли недолго. Узнав, что Саша кончает жизнь самоубийством, помчались к нему.
- В полном составе?
- Да. Никита, Галя и я.
- И там?
- Что там? Как видите, Саша остался жив.
- Из вас надо клещами вытягивать.
- Не хочу, чтоб мои показания были использованы против Саши.
- Одного свидетеля мы уже опросили.
- Галю?
- Кого еще? Она же и труп опознала, хоть в этом и не было нужды. Так, формальности ради. Не хотите взглянуть?
Еще чего! От одной такой перспективы меня чуть не стошнило. Что утопленник, что удавленник - вид неприглядный. Да и труп не первой свежести. И какое отношение имеет это разлагающееся тело к живому Никите?
- Ни в коем разе! - отверг я любезное предложение Бориса Павловича. - К показаниям Гали мне добавить нечего. Мы с ней видели и слышали одно и то же. Что вы от меня хотите? Чтоб я подтвердил, что Саша бросился на Никиту и пытался его задушить?
- Пытался задушить? - переспросил Борис Павлович, похоже, искренне удивившись. - Это Галина Матвеевна почему-то не сообщила. Сказала только, что сцепились, но вы их растащили.
Досадно - проговорился! Почему Галя смолчала? Выгораживает своего миленка...
- Ровным счетом ничего не значит, - дал я тут же задний ход. Наоборот, выпустил пар - значит, успокоился. У них контроверзы с первой встречи. Два противоположных подхода к искусству: Саша - последний у нас в стране романтик, Никита - бескрылый позитивист, насмешник и охальник. Моцарт и Сальери в пушкинской интерпретации, с той только поправкой, что Сальери не отравлял Моцарта. Отсебятина родоначальника.
- Ничего точно не известно. Отравлял, не отравлял - потому и вопрос, что мог отравить.
- Видите! Двести лет прошло, а ничего толком не известно. И никогда не станет! А вы хотите за пару дней, с кондачка...
- Сравнили! Сейчас бы произвели вскрытие тела Моцарта - по крайней мере узнали бы, отравлен или нет. Криминалистика с тех пор двинулась вперед. С помощью вспомогательных дисциплин, конечно.
- Но криминалы тоже не стояли на месте. Прогресс параллельный и обоюдный. Весь вопрос, кто кого. Впереди, несомненно, преступный мир. Большинство преступлений остаются нераскрытыми. Особенно у вас в стране. Сколько за последние годы убито журналистов, политиков, священников, банкиров, предпринимателей. Хоть один киллер найден?
- Ни одного, - признал Борис Павлович.
- Иначе и быть не может. Преступник работает на себя, для него это вопрос жизни и смерти, а для вашего брата - вопрос продвижения по службе. Вот и сравните: инстинкт самосохранения и карьерный инстинкт. Преступник - это художник, а непойманный преступник - гений. Много ли найдется гениев среди сыщиков? Разве что в книгах! Шерлок Холмс, Пуаро, Мегрэ - это все недостижимый идеал, художественный вымысел, литература, без какой-либо зацепки за реальность. Если и есть связь, то односторонняя, обратная: влияние литературы на жизнь. Вас, к примеру, взять: начитались детективов, подражаете знаменитым сыщикам, мните из себя невесть что.
- Это что же, апология преступления?
- Считайте как хотите.
- А что, если мы все-таки раскроем это убийство? Если вы нам, конечно, пособите. К примеру, такой вопрос: если б вы не растащили ваших дружков, Саша мог, похоже, задушить Никиту?
- Похоже. Но не задушил же! Или вы думаете, что, не-додушив Никиту, явился к нему на следующий день в мастерскую, чтобы прикончить окончательно?
- На следующий день? А почему не в ту же ночь? Через час, через два. Я же говорю - у нас нет пока точного времени его смерти. И почему обязательно Саша? Если все произошло в ту ночь, то хочу вас успокоить: у вашего приятеля железное алиби. Галина Матвеевна провела ту ночь в его квартире. В одной, извините, с ним постели.
- Вот куда вы клоните! Если не Саша, то, выходит, я. Галина Матвеевна крупная специалистка по фабрикации постельных алиби: сначала Никите, теперь Саше. А если она его выгораживает? А если они действовали на пару? В любом случае лицо заинтересованное.