Сойер Мерил. Незабываемая

   Лаки удивилась. Почему Джессике было страшно делить Грега даже с его братом? Сама Лаки сочла бы за счастье войти в семью Сары, обрести заботливую родню.
   Номо остановился и очень серьезно посмотрел на нее.
   — Ты нужна Грегу, Лаки. Ты способна изменить его жизнь.
   Прежде чем Лаки успела ответить, она увидела Грега. Он бежал через площадку перед бассейном, очевидно, торопясь на чей-то зов. Не раздумывая, она кинулась за ним следом. У бассейна стояла сотрудница института из числа добровольцев, на руках у нее был крохотный новорожденный тюлененок.
   — Отказывается сосать! — Девушка снова поднесла бутылочку с соской ко рту малышки, но та отвернулась. — Всю смену только этим и занимаюсь, но она так и не прикоснулась к бутылке.
   — Девочка совсем плоха, — определил Грег. — Если не станет есть, то погибнет.
 
   — Дайте ее мне, — попросила Лаки, и девушка охотно отдала ей теплое тельце.
   Тюлененок был размером с футбольный мяч и весил примерно столько же. Лаки ни разу не держала в рукой такой мягкий живой комочек. Желтая шерстка тюлененка была бархатной на ощупь. На мордочке выделялась черная пуговица носа и кошачьи усики.
   Огромные немигающие глаза цвета расплавленного шоколада смотрели с таким отчаянием, что у Лаки защемило сердце. Крохотное тельце дрожало мелкой дрожью. Видимо, новорожденной было страшно, что ее трогает еще одно незнакомое существо. Потеряв мать, она только и видела, что сменяющие друг друга человеческие лица, и вдыхала чуждые запахи. Сейчас она заскулила, словно жалуясь: «Ты тоже не моя мама!»
   — Как ты ее назовешь? — спросил Грег.
   — Абигейл, — ответила Лаки без малейшего колебания, улыбаясь тюлененку и покачивая его на руках, как ребенка. — Ну что, малышка? Слишком громкое имя для тебя? Но ты обязательно вырастешь.
   — Только если она станет есть.
   — А куда девалась ее мать?
   Грег сердито свел на переносице черные брови.
   — Ее сожрала акула. Сразу после родов тюленихи очень слабы и не могут оказать акулам сопротивления. Обычно акулы пожирают и молодняк, но в этот раз ныряльщики спасли твою Абби.
   У Лаки в горле встал комок при воспоминании об острых, как бритвы, зубах Руди. И все-таки она не могла себе представить, чтобы ее Руди набросился на тюленя.
   — Это был не Руди! Это была какая-то другая, кровожадная акула.
   Грег погладил Лаки по плечу и печально покачал головой.
   — Это все работа матери-природы. Акулы — главные хищницы океана. Тюлени-монахи, к которым принадлежит Абби, — вымирающий вид, а акулы — его основные враги. Тут мы ничего не можем поделать.
   Лаки с состраданием посмотрела на тюленью мордочку. Скорбный взгляд малышки молил: «Верните мне маму!» Лаки с радостью исполнила бы ее мольбу, но это было не в ее власти. Она могла одно — почесывать ей мягкий розовый животик вокруг еще не зажившего пупка. Малышка издала печальный вздох и опустила веки.
   — Может быть, ее не устраивает резиновая соска? — шепотом спросила Лаки у Грега.
   — Мы уже предлагали ей облизывать сахарную тростинку — все без толку, — подал голос Номо.
   — А палец? — Лаки показала ему мизинец.
   — Попробуй, — сказал Грег без всякого энтузиазма. Лаки присела за стол с Абби на руках, Грег перелил содержимое бутылки в кастрюльку. Лаки обмакнула палец в теплую жижу и легонько смочила рот малышке, но Абби отвернулась, словно говоря: «Оставь это, ты мне не мать».
   — Если не будешь сосать, не вырастешь в большого тюленя и не сможешь играть с Гарпо!
   Грег взглянул на нее, как на умалишенную, но потом усмехнулся. Гарпо был огромным взрослым тюленем; Грег и Лаки представили себе, как он держит Абби в ластах, и расхохотались. Смех заставил Абби оглянуться и разинуть ротик. Лаки воспользовалась моментом и сунула ей в рот мизинец.
   Абби испуганно уставилась на нее и опасливо мазнула по пальцу язычком, потом еще и еще. Лаки умилилась — при виде этого очаровательного создания можно было расчувствоваться до слез.
   — Вот и умница! Попробуй пососать.
   Она еще раз обмакнула палец в жидкую смесь, и Абби принялась усердно сосать. Лаки прижимала ее к себе, делясь с ней своим теплом. Как же ей хотелось вернуть малютке мать!
   — У некоторых врожденный талант возиться со зверями, верно, Грег? — сказал Номо с широкой улыбкой.
   Лаки осмелилась заглянуть в синие глаза Грега, и тот нежно дотронулся до ее руки.
   — Да, есть люди, обладающие особым даром. Как у тебя, Лаки.
   Она улыбнулась, обрадованная его похвалой. Ей очень хотелось гордиться собой, но еще больше — чтобы ею гордился Грег.
   — Мне действительно нравится работать со зверями. Лаки не стала признаваться, что была бы счастлива заниматься чем угодно, если бы этим занимался Грег. Грег наклонился к ней.
   — На следующей неделе мы поплывем на их лежбище. Если хочешь, присоединяйся. Увидишь место, где родилась Абби.
   — С радостью!
   Мысленно она добавила: «Хочу быть там, где ты, хочу стать частью твоей жизни!»
   Лаки не заметила, как к ним подошла Рейчел.
   — Грег, мне нужно с тобой поговорить.
   Это было сказано голосом, способным умертвить все живое. В ее взгляде, обращенном на Лаки, читалось презрение. Грег спокойно поднялся, нисколько не задетый ее тоном, и молча пошел за Рейчел к зданию института. Номо выразительно закатил глаза.
   У Лаки ушло больше двух часов на то, чтобы убедить упрямицу Абигейл, что бутылка ничуть не хуже ее мизинца. В конце концов малышка сдалась, выпила всю бутылку и неожиданно издала какой-то странный блеющий звук, вызвавший смех у Номо. А Лаки расслышала в младенческом голоске намек на будущий гортанный лай взрослого тюленя.
   Уже во второй раз после аварии Лаки испытала радостное чувство гордости собой. Она ликовала, когда Руди смог самостоятельно покинуть бассейн, но сейчас торжествовала не меньше. Ведь она спасла ребенка, маленькое, беспомощное существо, к которому потянулась всей душой.
   Один из добровольцев окликнул Лаки и сказал, что ее зовет Грег. Она запротестовала: как же можно покинуть Абби, которую скоро надо будет снова кормить?
   — Я найду тебе замену, — сказал Номо, забирая у нее Абби. — Тебе все равно пора передохнуть. Кроме того, я не хочу, чтобы животное привязалось к тебе одной и отказалось есть из других рук. Тут нужен глаз да глаз, не то возникнут проблемы.
   Лаки поднялась по лестнице. От ее юбки пахло козьим молоком: она не сразу сообразила подложить под Абби полотенце. Вид у нее был не ахти, но она по-прежнему гордилась собой.
   После аварии Лаки долго не знала, о чем молить судьбу, в какую сторону метнуться. Каждый новый день открывал что-то неведомое в ее прошлом, преподносил неприятные сюрпризы, снова сбивал с ног. Лишь вернув свободу Руди, она окрепла духом. Будущее все еще было неопределенным, но у нее появилась воля, чтобы смело смотреть ему в лицо.
   Стоило Лаки войти в кабинет Грега, она сразу почувствовала необычность обстановки. Прошло несколько секунд, прежде чем она догадалась, в чем дело. Дипломы и грамоты, висевшие прежде над столом Рейчел, исчезли, сам стол был девственно чист. Грег смотрел на нее довольно мрачно, и, гладя подбежавшего к ней Доджера, она гадала, что натворила на этот раз.
   — Мне потребуется твоя помощь, — объявил Грег.
   — Что случилось? Где Рейчел?
   — Нашла себе более заманчивое место на материке.
   — Неужели она просто взяла и сбежала? Не попрощавшись с Номо и остальными?
   — По-моему, она здесь ни с кем особенно не дружила.
   «Ни с кем, кроме тебя, — подумала Лаки. — Это я ее прогнала. А ведь ее квалифицированная помощь требовалась тебе больше всего». У нее снова стало тяжко на душе. Всего минуту назад она восторгалась силой собственного характера, а теперь корила себя за неприятности, которые доставляет Грегу.
 
   Грег видел, что отъезд Рейчел удручает Лаки, но сам он относился к этому довольно спокойно. В последнее время Рейчел сделалась страшно колючей и дулась по любому поводу. С ней стало невозможно ладить. Лаки была полной ее противоположностью. Несмотря на все, что с ней стряслось, он была полна жизни, тепла, искреннего веселья. Ему казалось, что рядом с ней он обретает новую жизнь.
   — Просмотри и заполни вот эти бланки, — распорядился Грег, указывая на черную папку.
   — Почему они не в компьютере?
   — Я еще не успел загрузить их в компьютер. Лаки улыбнулась — самодовольно и очаровательно. Она знала, что Грег не в ладах с компьютером.
   — Сейчас все сделаю.
   Он запротестовал было, что это займет слишком много времени, но потом вспомнил, что Лаки управляется с компьютером гораздо лучше его, и решил не возражать. Он уже перестал удивляться ее мастерству. С помощью Интернета она могла составить для института самую удобную программу.
   — Сперва кое-что проверим, — сказала Лаки, включая компьютер и закусывая нижнюю губу, как делала всегда, когда требовалось сосредоточиться. Внезапно Грегу захотелось наброситься на нее с поцелуями, и он с трудом подавил в себе это желание, которое с каждым днем становилось все сильнее. В ней было больше соблазна, чем в Еве, разгуливающей по райскому саду! Сначала Грег отказывался признаваться самому себе, что увлечен ею, но потом привык. Он перестал противиться зову чувства и сосредоточился на том, чтобы не выдавать его.
   Теперь это было не чисто сексуальное влечение, а нечто гораздо более мощное. История с акулой, которую она назвала Руди, на многое открыла Грегу глаза.
   Он появился в институте тринадцатилетним мальчишкой. Судья, имевший все основания приговорить его к исправительным работам на сахарной плантации, сжалился и направил туда, где требовалась не только сила, но и мозги. В институте он познакомился с Номо и с морскими животными, которые нуждались в нем. В его жизни впервые появился некий смысл.
   Сейчас ему хотелось, чтобы что-то подобное произошло с Лаки. Он понимал, что, затащив ее в ураган на отвесную скалу, сделал всего лишь первый шаг. Ей требовалось направление, цель. Впрочем, кажется, она уже обрела то и другое, почти не пользуясь его помощью.
   Грег даже завидовал ее самостоятельности и огорчался, что не может стать для нее единственной опорой. Его раздражало, когда добровольцы мужского пола слишком рьяно торопились ей на помощь. Надо сказать, желание помогать, проявленное Сарой, злило его не меньше; хуже того, даже отеческое участие Номо выводило из равновесия! Грег сознавал, что это недопустимо, что нужно взять себя в руки.
   Как же он поступил? Очень просто: стоило Рейчел объявить об уходе, он тут же переместил Лаки к себе в кабинет...
   Грег попробовал сосредоточиться на биологических свойствах кита-горбача, сведения о которых Рей-чел оставила в полном беспорядке. На классификацию данных, подлежащих дальнейшему изучению, ушло около часа. Потом зазвонил телефон. Лаки увлеклась работой, Доджер дремал у ее ног, и Грег сам снял трубку.
   — Я узнал кое-что любопытное, — сказал Коди. Как ни странно, на этот раз его голос не вызвал у Грега приступа бешенства. После того как он увидел шрамы на ступнях Лаки, в их отношениях с братом многое изменилось. Грег не мог больше испытывать враждебность, отравлявшую ему жизнь уже два года.
   — Выкладывай.
   Грег вдруг почувствовал себя счастливым. Ощущение было вдвойне приятным, потому что он успел от него отвыкнуть.
   Коди молчал, и Грег подозревал, что брат пребывает в смятении. Услышав его шепот; «Я твой должник», Коди явно не знал, что подумать. А после этого у братьев еще не было возможности поговорить.
   — Карлтон Саммервилл — настоящий врач, — наконец сказал Коди. — Только не из института «Уэйкфилд».

19

   Помогая Лаки выйти из машины у ресторана «Ка-релли», Грег испытывал странное чувство. Он всего лишь предложил ей провести вечер в обществе его старых друзей, приехавших на Мауи в отпуск, а казалось, будто пригласил на свидание. Настоящих свиданий у него не было уже много лет. Подцепить туристку и уложить ее в койку — разве это свидание?..
   — Тебе здесь понравится, — сказал он Лаки у входа в небольшой прибрежный ресторанчик. — Отличная итальянская кормежка и сногсшибательный вид на океан.
   Лаки ничего не ответила, но ее глаза расширились, радостно засветились, еще больше позеленели. На ней было довольно строгое платье цвета лаванды, которое они с Сарой купили специально для суда. Платье было скроено так, чтобы скрывать соблазнительные изгибы ее фигуры, а не выставлять их напоказ, однако в нем от Лаки трудно было оторвать взгляд.
   Она не воспользовалась косметикой и не надела никаких украшений. Любую женщину это сделало бы простушкой, но только не Лаки! Она успела потемнеть от загара, ей шла новая прическа, движениям была присуща природная грация. Она походила на теннисистку или опытную наездницу. Глядя на нее, Грег всякий раз убеждался, что эта женщина буквально создана для него.
   Помещение ресторана имело клинообразную форму: оно расширялось от узкого входа в обе стороны, и от каждого столика открывался великолепный вид на океан. Томный ветерок тропиков, проникавший сюда через открытые окна, шевелил занавески, скатерти и папоротники на стене; из спрятанных динамиков лилась тихая музыка. Грег взял Лаки за руку и повел по многолюдному залу.
   Несмотря на ранний час, почти все столики уже были заняты: люди собрались полюбоваться закатом.
   Лаки сопровождал приглушенный ропот. Женщины настороженно щурились ей вслед, мужчины оглядывались с явным восхищением. Но Лаки, судя по всему, не замечала произведенного ею фурора; она смотрела на Грега с выражением трогательной признательности.
   Заметив их, Алан Данбар, рослый мужчина с редеющими медными волосами, привстал с места и помахал рукой. Грег представил Лаки Алану и его жене Кэрол, невысокой блондинке со слегка облупившимся носом. Данбары пили уже третий коктейль «Май Таи», поэтому не обратили внимания на то, что Грег назвал только имя своей спутницы. Грег поторопился заказать напитки.
   — Что за закат! — всплеснула руками Кэрол. — В Техасе никогда такого не увидишь!
   Синее небо сливалось с еще более синим океаном. Краснолапая олуша с позолоченными опускающимся солнцем кончиками крыльев сидела на камне посреди белого пляжа и чистила перья. Даже Грег, чуждый сантиментов, был вынужден признать, что, когда любуешься закатом в обществе небезразличной тебе женщины, это довольно романтично.
   Солнце — раскаленный ацтекский диск в алом обрамлении — утонуло в глади океана, ставшей вдруг фиолетовой. Лаки, перестав дышать, завороженно следила за этим грандиозным явлением природы. Потом она обернулась к Грегу и заглянула ему в глаза с такой проникновенностью, что он почувствовал, как по телу пробежала сладостная дрожь. Он отдал бы сейчас все, лишь бы остаться с ней наедине.
   — Поэтому мы и проводим здесь каждый отпуск, — обратилась Кэрол к Лаки, нарушив благоговейное молчание. — Здесь несравненные закаты!
   — Не верь своим ушам, — сказал Алан, подмигивая Грегу. — Отпуск здесь — результат компромисса. Кэ рол любит читать на пляже, а я — бродить по джунглям.
   Грег потихоньку наблюдал за Лаки, пока она внимательно слушала рассказ Алана о своем хобби. Ей было явно интересно узнать, что Гавайи населяют сотни животных, которые не встречаются больше нигде в мире. Кроме того, на архипелаге можно найти треть из списка вымирающих птиц и растений. Алан был способен часами рассказывать о каждом из этих видов.
   Небо постепенно стало темно-сливовым, официант принес напитки. Внезапно Грег заметил Тони Трей-лора, с нескрываемым интересом разглядывавшего Лаки. Грег ненавидел этого жирного мерзавца всей душой. Будучи главой местного Совета, Трейлор делал вид, будто интересуется жизнью трудящихся и сохранением Гавайев для гавайцев, но поверить в его искренность не смог бы самый последний тупица.
   В действительности Трейлера волновал исключительно собственный карман. Грегу не раз приходилось конфликтовать с ним из-за неочищенных стоков сахарных плантаций, загрязняющих прибрежные рифы. Трейлор всегда выступал на стороне владельцев плантаций, и загрязнение становилось еще сильнее.
   — Сегодня мы наблюдали за апапане — красной гавайской «цветочницей» с кривым клювом, — рассказывал Алан. — Она пила нектар из цветка.
   — Правда? — заметил Грег, наблюдая краем глаза за Трейлером. — Эти птахи теперь наперечет.
   — Как птица о-о? — спросила Лаки.
   — Вот-вот! — Алан пришел в восторг, видя, что Лаки разделяет его интересы. — А вы видели о-о?
   Лаки покачала головой.
   — Нет, но очень хотела бы. Я слышала ее пение. Вы не могли бы немного рассказать о ней?
   Алан сразу воодушевился, а Кэрол закатила глаза, как бы говоря Грегу: «Пошло-поехало!»
   Грег знал Данбаров еще с колледжа. Они влюбились друг в друга на первом курсе, поженились сразу после выпуска, и любовь не покидала их до сих пор, даже несмотря на отсутствие общих интересов. Наблюдая этот удачный брак, Грег решил, что у них с Джессикой может получиться то же самое. Как же сильно он заблуждался!..
   Пока Алан читал лекцию о дикой флоре Гавайев, которой грозит истребление, Грег старался не упустить из виду Тони Трейлора. Мерзкий тип сидел в окружении устрашающих охранников «мокес». Рядом с ним находилась длинноволосая блондинка с противоестественным бюстом, явно слепленным целой бригадой пластических хирургов. Сам Грег предпочитал искусственным построениям природные данные. Он невольно посмотрел на грудь Лаки, а когда поднял глаза, обнаружил, что Трейлор снова на нее таращится.
   Грег уговаривал себя, что нет мужчины, который не удостоил бы Лаки вниманием, но внимание Трейлера выводило его из себя. Тони не пытался скрыть свой интерес, и это не был просто интерес к красивой женщине. Кроме него, никто во всем зале не узнал в Лаки призрак Пиэлы: с подстриженными и покрашенными волосами она выглядела совсем другой. Но наглый взгляд Трейлора навел Грега на мысль, что кто-то мог ему сообщить о новом обличье Лаки.
   Через некоторое время Трейлор оперся лапищами о стол, с усилием оторвал массивное тело от стула и вразвалку двинулся по переполненному ресторану в их сторону.
   — Я сейчас, — бросил Грег своей компании, увлеченно внимавшей повествованию о волнующих подробностях спаривания птиц, вьющих гнезда на земле.
   — Ты чего, Бракстон? — прорычал Трейлор, когда Грег преградил ему путь.
   — Не хочу, чтобы ты беспокоил моих гостей. Для пущей внятности он схватил Тони за толстую руку.
   — Пусти, козел! Я должен поговорить с этой стервой. Она угробила мою машину!
   Грег вцепился в его руку еще сильнее.
   — Только попробуй к ней приблизиться — я из тебя дух вышибу!
   — В гробу я тебя видал! — прошипел Трейлор, морща усеянную оспинами физиономию. — Да мои ребята...
   До подлой физиономии было так близко, что у Грега чесались кулаки.
   — Я сверну тебе челюсть и натяну нос на затылок, прежде чем твои громилы оторвутся от пива и сообразят, что тебе нужна помощь.
   Трейлор сначала побледнел, потом побагровел и вытаращил глаза. Обычно он сам угрожал каждому, кто вставал на его пути, и не привык к чужим угрозам. Вырвав руку, он прорычал.,
   — Берегись, Бракстон! Ты пожалеешь, что вывел меня из себя!
   Если говорить честно, Грег уже начал об этом жалеть. Трейлор не уступал мстительностью религиозному фанатику, только его религией были деньги. Однако по крайней мере на этот вечер Лаки была от него избавлена.
   Грег вернулся к столику, сел и пригубил коктейль, прислушиваясь к беседе. Речь шла теперь о несносных мангустах, разоряющих птичьи гнездовья и грозящих уничтожением целым видам. Лаки, судя по всему, была счастлива. От нее за милю веяло сексуальностью.
   — Так вы... — она хотела назвать профессию Алана, но не находила подходящего слова.
   — Энтомолог.
   Грег почувствовал у себя на колене руку Лаки и догадался, что она понятия не имеет о значении этого мудреного словечка. Он открыл было рот, чтобы прийти ей на помощь, но его опередила Кэрол.
   — Насекомые! — заявила она со смехом. — Алан изучает насекомых. Прекрасная профессия! Разве вы не знаете, что на комарах можно заработать миллионы, а на смертоносных жука — миллиарды?
   — На комарах и жуках? — не поверила Лаки.
   — Алан работает в техасском исследовательском институте, — объяснил Грег. — Он разрабатывает безопасные для окружающей среды препараты для борьбы с комарами и прочей нечистью.
   Лаки восторженно расширила глаза, и Алан не стал скрывать, как он доволен ее реакцией. Ему редко доводилось встречать людей, уважавших его профессию; даже Грег находил насекомых чрезвычайно скучным объектом для исследований. Впрочем, Алан отвечал ему взаимностью и был способен захрапеть при первом упоминании о китах.
   Грег хотел переплести пальцы с пальцами Лаки, но обнаружилось, что она сжимает в кулаке акулий зуб. Зачем? Неужели ощущает с проклятой акулой мистическую связь? Он поднял глаза и увидел, что Трейдер опять поглядывает на Лаки.
   — Алану безумно хочется самому открыть новый вид насекомого, — поведала Кэрол. Было заметно, что она немного захмелела. — Не зря же он целыми днями слоняется по зарослям, строит глазки птичкам и спотыкается о папоротники!
   — Я не совсем понимаю... — призналась Лаки. Было видно, что ее удручает собственное невежество.
   — Если Алан откроет насекомое, которого еще нет в специальных справочниках, то этот вид будет назван в его честь, — объяснил Грег. — Так же бывает с болезнями. — Он заглянул Лаки в глаза, словно передавая безмолвное послание. — Если открытие делают двое, болезнь называют сразу двумя фамилиями.
   Она поняла, что он имеет в виду пресловутый синдром Хойта — Мелленберга.
   — «Таракан Данбара»! Звучит! — Кэрол засмеялась, и Алан расхохотался вслед за ней. Видимо, он давно привык к поддразниваниям жены.
   — Слушай, Грег! — внезапно воскликнула Лаки. — Помнишь жуков, обнаруженных в волосах той туристки? Хорошо бы показать их Алану.
   — Какие жуки? Какая туристка?
   — Год назад поблизости от пика Иао упала в пропасть и разбилась неопознанная туристка. У нее в волосах нашли каких-то непонятных насекомых, — объяснил Алану Грег. — А поскольку наш коронер состоит в обществе охраны гавайской природы, он решил сохранить находку.
   — Что за вид? Где они теперь? Как хранятся? — заинтересовался Алан.
   — Мнения специалистов разошлись. Одни отнесли их к известной разновидности, другие не согласились.
   — Может, их отправили в лабораторию ФБР вместе с волосами погибшей? — предположила Лаки.
   Грег подумал, что Коди не напрасно посвятил их с Лаки в подробности дела.
   — Нет. Они остались в помещении общества, в Лахаине. Там их можно исследовать.
   Кэрол закатила глаза, но Алан с энтузиазмом ухватился за предложение.
   — Прекрасная мысль!
   Получив от официанта меню, они замолчали. Грег увидел, что Трейлор и его охрана покидают ресторан. Тони перехватил взгляд Грега и замешкался. Грег показал ему за спиной у Лаки средний палец — оскорбительный жест, известный как «итальянский салют».
   — Что за «опакапака»? — спросила Лаки.
   — Очень вкусное блюдо. Розовый люциан. Выражение ее лица подсказало Грегу, что она не
   имеет понятия о существовании рыбы люциана, тем более о ее вкусе.
   — Я попробую. Очевидно, это любимое блюдо Руди, так что мне наверняка понравится! — со смехом сказала она.
 
   Простившись с Данбарами, они решили пройтись по берегу. Лаки весь вечер не покидало хорошее настроение и ожидание чего-то приятного. Ей нравилось, что с ней рядом шагает Грег, нравилось прикосновение его бедра, когда он подстраивался, чтобы идти с ней в ногу, нравилась тяжесть его руки у нее на талии. Оставив обувь на ступеньках ресторана, они решили прогуляться по мокрому песку босиком.
   Лаки глубоко дышала, радуясь, что судьба, лишив ее памяти, не посягнула на обоняние. Их окружала благоуханная тропическая ночь, воздух был напоен ароматами моря и сладким запахом плюмерии. Луна, спутница влюбленных, взошедшая еще во время ужина, достигла зенита и осыпала тихую водную гладь серебряными монетами. Темный купол неба был усеян бесчисленными звездами.
   — Теперь я понимаю, почему в Италии нет вампиров, — неожиданно пробормотал Грег.
   Вампиры? В связи с этим словом Лаки смогла вспомнить только черный плащ и кровожадный оскал зубов.
   — Что такое вампир? — отважилась спросить она. Весь вечер в ее голове теснились сотни вопросов, но она держала себя в узде, не желая показаться дурочкой в обществе его друзей. Впрочем, Грег знал ее лучше, чем кто-либо, и понимал, сколько всего ей предстоит узнать.
   — Вампиры — это сказочные существа.
   — Как та девочка в шапочке?
   — Точно. Как Красная Шапочка. Здесь, на островах, рассказывают про низкорослых менехуне. Это то же самое, что ирландские лепреконы.
   Лаки остановилась, наслаждаясь ласковыми прикосновениями волн к ее босым ногам.
   — Я слышала об Ирландии. Кажется, это рядом с Англией? Ирландия и Англия постоянно ссорятся... Но ни этих менехуне, ни лепре конов я себе не представляю.
   — Они очень маленькие.
   На языке вертелось подходящее слово...
   — Карлики?
   — Еще меньше. Гномы. Но все это фантазии, Лаки. Они существуют только в людском воображении, хотя таких легенд очень много. — Грег указал на океан. — Видишь лунный свет на воде? Легенда гласит: блеск воды означает, что менехуне устроили пляску на волнах.