Спаркс Николас. Ангел-хранитель

   Взгляд Ричарда переместился с лампы над входом снова на Джулию.
   – Понимаете… я знаю, что вел себя скованно в обществе ваших друзей. Простите меня, пожалуйста. Я не слишком легко схожусь с новыми людьми. Иногда бывает трудно найти слова для разговора.
   – Все получилось замечательно. Я уверена, вы им понравились.
   – Вряд ли я понравился Майку.
   – Майку?
   – Он с вас глаз не сводил.
   Хотя Джулия не заметила этого, она понимала, что такое вполне могло быть.
   – Мы с Майком знакомы уже много лет, – пояснила она. – Он постоянно заботится обо мне. Вот и все.
   Ричард помолчал, затем едва заметно улыбнулся.
   – Отлично, – сказал он.
   Возникла пауза, затем Ричард шагнул к ней.
   Хотя Джулия ожидала, что Ричард поцелует ее, и хотя ей хотелось этого, Джулия не могла не признать, что испытала чувство легкого облегчения, когда он через минуту оставил ее.
   «Не нужно торопить события, – подумала она. – Когда настанет время, я сама буду об этом знать».

Глава 7

   – А вот и он, – заметил Генри.
   Было утро вторника. После посещения «Парусника» прошло несколько дней. Генри потягивал из банки «Доктор Пеппер» и наблюдал за тем, как по улице в направлении салона Мейбл шагает Ричард. В руках у него была какая-то маленькая коробка – несомненно, подарок для Джулии, – однако он вызвал любопытство Генри не этим.
   Дело в том, что Генри говорил Ричарду, где находится их с Майком автомастерская, и потому он ожидал, что, проходя мимо, Ричард хотя бы бросит на нее взгляд. Вчера Генри помахал ему рукой, но тот либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил его. Вместо того чтобы приветствовать нового знакомого, Ричард прошел мимо, глядя прямо перед собой. Как и сегодня.
   Услышав слова брата, Майк поднял голову над капотом автомобиля, ремонтом которого занимался в данный момент, и выпрямился. Потом вытащил из-за пояса тряпку и принялся протирать руки.
   – Должно быть, неплохо быть консультантом, – заметил он. – Интересно, этому парню хоть когда-нибудь приходится работать?
   – Брось расстраиваться. На прошлой неделе ты выбрал годовую квоту недовольства жизнью. Кроме того, лучше, что он идет к ней на работу, а не домой, верно?
   Генри было достаточно одного взгляда, чтобы понять: брату подобная мысль даже не пришла в голову. В следующую секунду лицо Майка приняло испуганное выражение.
   – Это он ей несет подарок? – спросил он.
   – Угу.
   – По какому же поводу?
   – Может, хочет произвести впечатление?
   Майк снова вытер руки.
   – Что ж, если дело обстоит таким образом, то я, наверное, подскочу сейчас туда со своим подарком.
   – Вот это правильно, – заметил Генри и похлопал брата по спине. – Именно это я и хотел от тебя услышать. Поменьше нытья, побольше действий. Мы, Харрисы, всегда оказывались на высоте в сложных ситуациях.
   – Спасибо, Генри.
   – Не за что. Но прежде чем ты вернешься с дымящимся ружьем, позволь дать тебе один добрый совет.
   – Конечно.
   – Не нужно никаких подарков.
   – Но мне показалось, ты сам только что…
   – Подарки – его дело. Тебе они не помогут.
   – Но…
   – Поверь мне, я знаю, что говорю. Ты поставишь себя в дурацкое положение.
   – Я и так в дурацком положении.
   – Не исключено, – согласился Генри. – Главное, чтобы она не догадывалась. Пусть думает, что ты просто трогательно ведешь себя.

* * *

   – Ричард… – прошептала Джулия, глядя на открытую ювелирную коробочку, внутри которой находился изящный медальон в форме сердечка на золотой цепочке. – Это очень красивая вещь!
   Они стояли снаружи, за дверью салона, не зная, что с другой стороны улицы наблюдают Майк и Генри, а в окно посматривают Мейбл и Сингер.
   – Зачем? Я имею в виду: по какому случаю такой подарок?
   – Ни по какому. Я просто увидел этот медальон, и он мне очень понравился. Я с первого взгляда понял, что он должен быть вашим.
   Джулия с восхищением посмотрела на медальон. Вещь была, несомненно, очень дорогая и наверняка заключала в себе некоторые скрытые намерения дарителя.
   Как будто прочитав ее мысли, Ричард успокаивающим жестом протянул вперед руки.
   – Пожалуйста, примите его. Если угодно, считайте, что это мой вам подарок ко дню рождения.
   – Мой день рождения будет только в августе.
   – Значит, я дарю вам его заблаговременно. – Ричард мгновение помолчал. – Прошу вас, примите его.
   – Ричард, это очень любезно с вашей стороны, но я не могу.
   – Но ведь это всего лишь медальон, а не обручальное кольцо.
   Все еще не до конца уверенная в правильности своего поступка, Джулия все-таки уступила его настойчивости и поцеловала Ричарда в щеку.
   – Спасибо!
   – Наденьте его.
   Джулия расстегнула застежку и повесила медальон на шею.
   – Как он смотрится?
   На лице Ричарда появилась странная, словно бы рассеянная улыбка. Не сводя глаз с медальона, он проговорил:
   – Превосходно! Как раз такой, каким мне запомнился.
   – Запомнился?
   – Запомнился, когда я впервые увидел его в ювелирном магазинчике. Но на вас, Джулия, он смотрится просто замечательно.
   – Не надо было вам его покупать…
   – Вы ошибаетесь. Я поступил совершенно правильно.
   – Вы меня балуете. Мне нечасто дарят подарки без особого на то повода.
   – Тогда я еще более уверился в том, что поступил правильно. Вы на самом деле считаете, что для подарков обязательно должен быть повод? Разве с вами так никогда не случалось – вы видите красивую вещь, и у вас возникает желание подарить ее кому-нибудь?
   – Конечно, случалось. Но таких дорогих вещей я еще ни разу не покупала. Только не подумайте, что я ожидала от вас чего-нибудь подобного. Мне ничего не нужно!
   – Я знаю. Тем более мне приятно сделать вам подарок. – Ричард немного помолчал. – У вас есть какие-нибудь планы на нынешнюю пятницу, на вечер?
   – А разве вы не уезжаете?
   – Собирался, но совещание отменили. Вернее, моего участия в нем не потребовалось. Я свободен все выходные.
   – И какие у вас планы? – спросила она.
   – Я задумал кое-что особенное, но пока хочу оставить это в секрете.
   Джулия ответила не сразу, словно испытывала некую неуверенность. Ричард протянул к ней руку.
   – Вам непременно понравится, поверьте мне. Только постарайтесь пораньше освободиться. Заеду за вами около четырех часов.
   – А почему так рано?
   – Чтобы добраться то того места, которое я хочу вам показать, нужно время. Вы сможете отпроситься с работы?
   Джулия улыбнулась.
   – Придется немного сдвинуть мой график, но скорее всего смогу. Что мне надеть – что-то понаряднее или, наоборот, спортивное?
   Это был деликатный способ выяснить, нужно ли собирать сумку с вещами. Если бы Ричард ответил, что следует позаботиться о нарядах обоих видов, это означало бы, что он планирует уик-энд с ночевкой вдали от дома. К такому Джулия пока еще не была готова.
   – Я, например, надену пиджак и галстук, если это даст вам какую-то подсказку.
   Значит, предстоит разумное свидание.
   – Похоже, придется купить себе что-нибудь новенькое, – наконец сказала она.
   – Уверен, вы будете прекрасно выглядеть во всем, что бы вы ни надели.
   С этими словами он поцеловал ее. Когда Ричард ушел, Джулия открыла медальон. Она не ошиблась в своем предположении – внутри обнаружилось место для маленькой фотографии. Удивление Джулии вызвало то, что на обеих створках медальона были выгравированы ее инициалы.
 
   – Не слишком это хорошо выглядит, братец, – признался Генри. – Не важно, что сказала в тот вечер Эмма. Это выглядит не слишком хорошо.
   – Спасибо за совет, мистер Эйнштейн, – проворчал Майк.
   – Позволь дать тебе еще один.
   – Еще один совет?
   – Прежде чем соберешься что-то сделать, хорошенько все продумай и составь какой-нибудь план.
   – Какой такой план?
   – Не знаю, но на твоем месте я составил бы хороший план действий.

* * *

   – Какая красота! – восхищалась Мейбл, рассматривая подарок Ричарда. – Да уж, он тобой увлекся всерьез… Можно мне примерить?
   – Конечно.
   – Судя по всему, – заметила Мейбл, – работа ручная, медальон делался на заказ и не в нашем городе.
   – Неужели?
   – Уверена. Но не это главное. Главное то, что ты выяснила о Ричарде Франклине кое-что важное.
   – Что же именно?
   – У него неплохой вкус.
   Мейбл выпустила из рук медальон, и Джулия почувствовала, как он прикоснулся к ее коже.
   – Теперь нужно подобрать пару фотографий, чтобы поместить их сюда.
   Глаза Мейбл лукаво сверкнули.
   – О, дорогая, хватит ходить вокруг да около. Я, конечно же, не стану возражать, если ты поместишь в медальон мою фотографию. Для меня это будет большая честь.
   Джулия рассмеялась:
   – Спасибо, дорогая Мейбл, за разрешение. Именно о тебе я и подумала.
   – А как же иначе! А еще фотографию Сингера, верно?
   При упоминании своего имени Сингер поднял голову. Он стоял рядом с Джулией с тех пор, как она вернулась в салон. Джулия ласково погладила пса по спине.
   – Придется отойти на добрую сотню ярдов, чтобы такой великан влез в кадр.
   – Это точно, – согласилась с ней Мейбл. – Интересно, он уже перестал расти?
   – Понятия не имею. Честно говоря, Сингер просто сводит меня с ума. Я постоянно на него натыкаюсь, куда бы ни пошла. Ходит за мной как привязанный.
   – А как он ведет себя с Ричардом? Я имею в виду дома.
   – Так же, как и здесь, – призналась Джулия. – Глаз с него не сводит, но уже не рычит, как тогда, в первый раз.
   Сингер заскулил, причем так тоненько, что невозможно было поверить, что подобный писк издает такой гигант.
   «Хватит жаловаться, – как будто говорил он. – Мы же с тобой прекрасно знаем, что ты любишь меня независимо от того, как я себя веду».
 
   «План, – подумал Майк. – Нужен план». Он провел рукой по щеке, не осознавая, что оставляет на лице маслянистый след. Генри прав. Впервые в жизни он подсказал дельную вещь. План – как раз то, что сейчас нужно.
   Впрочем, вскоре Майк понял: гораздо проще сказать о необходимости плана, чем взять и составить его. Особой склонностью к планированию Майк никогда не отличался. В его жизни все получалось как-то само собой, он просто плыл по течению подобно пробке, бездумно прыгающей на гребне волны. Чаще всего Майк бывал доволен жизнью и собой, даже если в какие-то моменты не слишком ладилась его карьера музыканта и художника.
   На сей раз ставки оказались выше, и настало время выложить карты на стол. Нужно либо рискнуть, либо покорно отойти в сторону. Время выбора. Пора действовать, более удобного момента уже не представится. Без риска не бывает победы. Нужно лишь сказать себе: «Начали!»
   План.
   Проблема заключалась в том, что Майк совершенно не представлял, с чего начинать. Раньше он был славным парнем, добрым другом, человеком, на которого можно всегда и во всем положиться. Он ремонтировал ее машину и играл в тарелочку-фрисби с Сингером, был рядом первые два года после смерти Джима, успокаивал Джулию, когда она плакала… Похоже, все это для нее ровным счетом ничего не значило.
   Когда Джулия начала встречаться с Ричардом, Майк стал избегать ее. Перестал заговаривать с ней, заходить домой, останавливаться на улице, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов. И что в итоге? Она тоже больше с ним не заговаривает, не заходит, и вот, пожалуйста, согласилась встретиться с Ричардом в третий раз.
   Что же делать? Просто прийти к ней и пригласить на свидание. Что ей сказать? «Ты ничем не занята в субботу? А в пятницу? А на следующей неделе у тебя найдется свободное время? Может, позавтракаем вместе?»
   Нет, нельзя быть похожим на жалкого ревнивого неудачника.
   План.
   Майк досадливо встряхнул головой. Что, если Джулия и Ричард поженятся? Он не перенесет этого. А самое страшное: он наверняка лишится возможности видеть Джулию.
   Майк тосковал, когда подолгу не видел ее. Не видел, как меняется на солнце цвет ее глаз. Не слышал ее смеха. Даже день без Джулии казался бесконечным.
   Может, просто прийти к ней и поговорить, как обычно, как будто ничего не случилось. Сказать ей, как он рад, что у нее все хорошо, что Генри и Эмма тоже рады…
   Нет! Так не пойдет. Не стоит увлекаться. Не стоит торопиться. Все нужно делать не спеша, постепенно.
   Но он обязательно с ней поговорит.
   Майк понимал, что никакой это не план, однако ничего другого придумать так и не смог.

Глава 8

   – Эй, Джулия! – позвал Майк. – Постой!
   Джулия обернулась и увидела, что Майк бежит к ней. Сингер бросился ему навстречу. Он перебирал лапами, как будто думал, как ему половчее обнять Майка. Тот увернулся от мокрого языка и ласково потрепал Сингера по спине. Как и Джулия, Майк общался с псом, как будто тот был человеком.
   – Ну что, скучал по мне, парнишка? Да-да, и я по тебе скучал. Надо нам с тобой как-нибудь погулять вместе.
   Уши Сингера тут же встали торчком, и он с интересом посмотрел на Майка, но тот отрицательно покачал головой:
   – Нет, старина, извини, кидать фрисби мы сегодня не будем. То есть, я хочу сказать, поиграем как-нибудь в другой раз.
   Кажется, это не слишком расстроило Сингера. Когда Майк снова направился к Джулии, он принялся вертеться вокруг него, затем пошел рядом, игриво его подталкивая. От одного из таких толчков Майк едва удержал равновесие.
   – Я думаю, нужно почаще выводить Сингера на прогулку. Он просто бурлит энергией, которой обязательно нужен выход.
   – Сингер таким образом выражает радость от встречи с тобой. Как поживаешь, Майк? Что-то тебя в последнее время не видно.
   – У меня все нормально. Просто работы очень много.
   Сегодня глаза Джулии казались зелеными. Оттенка яшмы.
   – У меня тоже в последнее время очень много работы, – сказала Джулия. – Понравилось Эмме и Генри тогда в «Паруснике»?
   – Понравилось. Жалко, конечно, что ты не пошла с нами, но…
   Он с безразличным видом пожал плечами, и все же Джулия поняла – на самом деле ему совсем не все равно. Внезапно Майк сменил тему:
   – У меня хорошая новость. Помнишь, в тот вечер в «Паруснике» играла группа? Ну, «Окракоук инлет»? Дрю, их вокалист, тогда спросил меня, не хочу ли я поиграть с ними. Им нужен гитарист. Парень, который у них играет на гитаре, уезжает в Чикаго на какую-то свадьбу. Так что меня пригласили поучаствовать во время их следующего выступления.
   – Здорово! Когда же?
   – Недели через две.
   – Приятно выступить перед полным залом?
   – Конечно, – ответил Майк. – А почему нет? Я знаю почти весь их репертуар, да и группа сама по себе не из худших.
   – Раньше ты говорил о ней другое.
   – Раньше они не приглашали меня.
   – Ты что же, ревнуешь?
   Как только это слово слетело с ее губ, Джулия пожалела о сказанном. Впрочем, Майк, кажется, не заметил.
   – Нет, не ревную. Может, я немного обижен, но вовсе не ревную к их успеху.
   – Рада за тебя, – сказала Джулия.
   На какой-то миг оба замолчали. Первым заговорил Майк:
   – Я знаю, что ты сейчас встречаешься с Ричардом, но ты ничего не рассказывала об этом – в последнее время мы редко с тобой виделись. Нормально у вас все складывается?
   – Не особенно. Сингер меня просто из себя выводит.
   – Сингер? Что же он такого делает?
   Джулия рассказала о последних проделках Сингера, и Майк рассмеялся.
   – Может, ему нужно давать прозак или что-нибудь в этом роде?
   – Кто его знает. Он никак не уймется. Наверное, куплю ему собачью будку и поставлю ее во дворе.
   – Послушай, Джулия, я с удовольствием могу время от времени забирать его, чтобы позволить тебе немного отдохнуть. Буду брать его с собой на взморье, и он, набегавшись, станет с ног валиться от усталости. У него не останется сил на то, чтобы рычать, лаять и даже вилять хвостом.
   – Ловлю тебя на слове!
   – А я и не отказываюсь от своего предложения. Я люблю этого громилу. – Он протянул к Сингеру руку. – Разве не так?
   Сингер откликнулся коротким дружелюбным урчанием.
   – Что там слышно об Андреа? – поинтересовался Майк.
   Андреа была частой темой их разговоров.
   – Она мне рассказала о своем свидании в минувшую субботу.
   – С тем парнем в «Паруснике»?
   – Ну да, ты же видел его.
   – Точно. Неприятный тип. Золотой зуб и все такое.
   – Жаль, что я его не видела, – улыбнулась Джулия. – Мейбл сказала о нем почти дословно то же самое.
   Затем она повторила рассказ Андреа о Кобре. Майка особенно восхитило ее отношение к тому, что парня на самом деле звали Эд Дебонер, но он так и не понял, почему именно это не понравилось коллеге Джулии в новом приятеле.
   – Да почему же она такая наивная? – удивился Майк. – Никак не поймет, что делает все не так? Мне ее даже жаль.
   – Тебе, слава Богу, не приходится работать с ней бок о бок. Хотя, честно признаться, она всех нас изрядно веселит.
   – Ясное дело. Кстати, пока не забыл, Эмма просила тебя позвонить.
   – Обязательно. А что случилось?
   – Понятия не имею. Может быть, хочет поделиться с тобой каким-нибудь кулинарным рецептом или поболтать о чем-то о вашем, о женском.
   – Мы с ней вообще-то не обсуждаем рецепты. Мы говорим о серьезных вещах.
   – Иными словами, сплетничаете.
   – Это вовсе не сплетни, – запротестовала Джулия. – Просто мы стараемся быть в курсе событий.
   – Послушай, если узнаешь что-нибудь хорошее, пожалуйста, позвони мне. Договорились? Я весь вечер буду дома. Может, я на какое-то время смогу забрать у тебя Сингера, и ты немного отдохнешь. Скажем, в этот уик-энд?
   – Договорились, – улыбнулась Джулия.
 
   «Как хорошо, что мы поговорили», – подумал Майк. Он был весьма доволен собой. Пусть это был не слишком умный и содержательный разговор, пусть совсем не личного свойства… Они шутили, смеялись, улыбались друг другу. Это ведь что-нибудь да значит, верно? Конечно, значит!
   Он поступил совершенно правильно – вел разговор легко и непринужденно, избегал щекотливых тем, а еще был уверен, что Джулия захочет увидеть его, когда надо будет, чтобы Майк взял Сингера.
   До конца рабочего дня Майк пребывал в приподнятом настроении. Оно сохранялось и по пути домой, и дома за ужином, и когда он, лежа в постели, смотрел по телевизору вечерние новости.
   Джулия не позвонила.
 
   Последующие дни стали для Майка настоящей мукой.
   Джулия так и не позвонила. Она ни разу не зашла в мастерскую, чтобы просто поздороваться. Майк понимал, Джулия не звонит, потому что увлечена Ричардом.
   Итак, Джулия не звонила, зато Ричард каждый божий день появлялся в салоне. В пятницу Джулия ушла с работы на несколько часов раньше обычного. Хотя Майк и не знал, куда она собралась, сомнений у него не возникло. Конечно, к Ричарду!
   Майк пытался внушить себе, что никаких причин для беспокойства нет. Какая ему разница, чем они там занимаются? Сам-то он не пропадет. В холодильнике его ждет пиво, видеопрокат расположен за углом, совсем рядом, а до ближайшей «Пиццы-домино» ходьбы не более получаса. Он неплохо проведет время, сомневаться не стоит. Не то что неплохо – замечательно. Завалится на диван, выбросит из головы все тревоги текущей недели, может быть, немного потренькает на гитаре, прежде чем вставить кассету в видеомагнитофон.
   Майк на миг представил свой одинокий вечер, и плечи его безвольно опустились. «Я становлюсь каким-то слюнтяем, – подумал он. – Впрочем, чему удивляться, такая жизнь любого ввергнет в депрессию».
   Самое ужасное, что Майк знал, куда отправились Джулия и Ричард. Причем знал не от нее. Он слышал какие-то обрывки разговоров то здесь, то там: в бакалейной лавке, закусочной и даже у себя в мастерской. Неожиданно Майку стало ясно: даже случайные знакомые Джулии знали о ее предстоящих планах больше, чем он. В понедельник утром Майку потребовалось едва ли не двадцать минут, чтобы собрать все свое мужество и встать с постели.
   Ричард, судя по всему, заехал за Джулией в лимузине, нагруженном бутылками шампанского. Затем они отправились в Роли ужинать, после чего в городском парке смотрели «Призрак Оперы».
   Ричард и Джулия провели вместе также и субботу – где-то близ Уилмингтона. Прежде чем устроить пикник на взморье, они совершили полет на воздушном шаре.
   Да как же, черт побери, тягаться с парнем с такой богатой фантазией?

Глава 9

   Чудесный уик-энд! Ричард даст Бобу сто очков вперед в умении произвести впечатление на женщину. Черт возьми, да Ричарду впору читать лекции по этому искусству!
   Джулия не отдыхала так здорово с тех пор… впрочем, следует признаться, что у нее еще ни разу в жизни не было подобного уик-энда. Пьеса, которую смотрели они с Ричардом, стала для нее настоящим откровением. Когда он, сидя в лимузине, сообщил Джулии, куда они едут, она откровенно заскучала. Ее представление о музыкальных спектаклях основывалось на старых фильмах вроде «Музыканта» или «Оклахомы!». Где-то в глубине сознания Джулия ждала, что театральная постановка в Роли окажется чем-то вроде школьного любительского спектакля.
   Она ошиблась.
   Увиденное погрузило Джулию в состояние неизъяснимого восторга: зрители в вечерних платьях и костюмах; тишина, воцарившаяся после того, как начали гаснуть огни в зале; первые звучные аккорды оркестра; романтический сюжет пьесы; виртуозное исполнение музыкантов. А буйство красок! Декорации и костюмы в свете софитов производили поистине фантастическое впечатление.
   Джулия будто побывала в сказке. Словно на несколько часов попала в какой-то другой, параллельный мир, где она была вовсе не парикмахершей из маленького города на юге США с ее скучной, бедной событиями жизнью. В этом новом мире обитали люди, не похожие на других: элита, своего рода небожители, которые по утрам просматривают биржевые котировки в свежих газетах, пока горничная собирает детей в школу. Когда они с Ричардом вышли из театра, Джулия была на седьмом небе.
   В лимузине, вдыхая пряный аромат дорогой кожи сидений, она думала о том, что запросто привыкла бы к подобной роскоши. Да и кто не привык бы?
   Следующий день явил собой разительный контраст с предыдущим. Они совершили путешествие на воздушном шаре, прогулялись по улицам города, а потом устроили пикник на взморье. Два дня вместили в себя практически весь «репертуар» многочисленных свиданий. Невольно возникла ассоциация с медовым месяцем, когда новобрачные стремятся пережить как можно больше ярких, запоминающихся событий.
   Хотя летать на воздушном шаре оказалось очень интересно, пусть и немного страшновато, когда гондолу начинало раскачивать при порывах ветра, больше всего Джулии понравился пикник на берегу моря, где Ричард сфотографировал ее бесчисленное количество раз. За свою жизнь Джулия повидала немало пикников – Джим очень любил устраивать их, – и на какой-то миг ей показалось, что этот будет не особенно отличаться от предыдущих. Однако вскоре поняла, что ошибается. В походной корзинке нашлись бутылка мерло и блюдо с сырами и фруктами. Покончив с трапезой, Ричард предложил помассировать Джулии ступни. Она сначала рассмеялась и ответила отказом, но когда Ричард нежно и осторожно взял ее ногу, снял с нее сандалию и начал массировать ступню, Джулия не смогла воспротивиться.
   К своему удивлению, она вспомнила мать. Ей не могли не прийти в голову ее слова, точнее, ответ на вопрос, почему та перестала встречаться со своим последним дружком.
   – Он не раскачивает мою лодку, – будничным тоном ответила мать. – Иногда такое бывает.
   Джулия, которой в ту пору было восемь лет, кивнула, гадая про себя, где это хранится лодка и почему она никогда не видела ее.
   Прошли годы, пока до нее дошел смысл слов матери.
   Раскачивает ли ее лодку Ричард?
   Бог свидетель, лучшего мужчины ей не найти, во всяком случае, в Суонсборо. Казалось, он вполне подпадает под категорию подходящих для супружества мужчин, но даже теперь, после четырех романтических свиданий и довольно продолжительного времени, проведенного вместе, Джулия неожиданно поняла, что это не так. Как ни печально, она не могла отрицать, что в отношениях с Ричардом отсутствует то, что обычно соединяет мужчину и женщину, делая их счастливой супружеской парой, – физиология, волшебство или сочетание и того и другого. Ничего подобного между ними не было. Джулия не испытывала того приятного возбуждения, которое возникало, когда Джим брал ее за руку. Ей не хотелось закрыть глаза и помечтать о будущей совместной жизни с Ричардом. Кроме того, Джулия точно знала, что завтра не будет перебирать в памяти мельчайшие нюансы его поведения и не будет ходить как во сне, думая только о нем. Ричард старался изо всех сил, лучшего и пожелать нельзя, но Джулия не могла заставить себя думать о нем иначе как о приятном собеседнике.
   Как говаривала когда-то ее мать, такое бывает.
   Может, это потому, что она пытается заставить себя испытать к Ричарду положительные эмоции? Может, не стоит торопить события? Ведь и с Джимом они не сразу привыкли друг к другу.
   Причесываясь перед зеркалом, Джулия прокручивала в памяти прошедший уик-энд. Да, конечно. Нужно еще немного времени, чтобы они могли получше присмотреться друг к другу.
   Несмотря на то что они с Ричардом провели за разговорами немало часов, все эти разговоры как бы скользили над поверхностью. Да, они узнали кое-что друг о друге. И все же расспрашивать Ричарда подробнее Джулия не осмеливалась. Когда разговор каким-либо образом касался прошлого, она всякий раз находила способ избежать щекотливой темы. И не стала рассказывать о своих сложных отношениях с матерью. Джулии тяжко было вспоминать о том, как к ним постоянно приходили чужие мужчины, о том, какой одинокой и заброшенной она чувствовала себя, когда покинула дом, не успев окончить среднюю школу. Или о том, какое жуткое отчаяние охватило ее после смерти Джима, когда Джулия не верила, что сумеет найти в себе силы жить дальше. То были болезненные, неприятные воспоминания, оставлявшие в душе горький осадок.