Спиллейн Микки. Змея

   — Это дело имеет для вас какое-то особое значение, не правда ли, мистер Хаммер? Вы занялись им не про-сто от нечего делать или ради заработка? Можете мне ничего не говорить, но я знаю, что здесь замешано что-то еще.
   Мы посмотрели друг на друга. Очень недолго, потому что мы оба были профессионалами и знали, что между нами не может быть особых тайн.
   — Вы видите меня насквозь, Торренс.
   — Да, Майк. Вы тоже, по-моему, всех видите насквозь. Усмехнувшись, я сунул чек в карман.
   — Вы не совсем правы...

Глава 3

   Ты всегда можешь начинать с покойника. Это полный конец и совершеннейшее начало. Смерть слишком определенна, чтобы казаться двусмысленной.
   Однако и в смерти может таиться опасность. Прошло много времени, и за семь лет кто-то мог забыть, кто-то — потерять интерес, а кто-то — играть в прятки и найти себе имя в неведомой стране ночных людей.
   Кид Хэнд был мертв. Кто-то мог сойти с ума. Кто-то еще — забеспокоиться. Теперь уже каждый знал, что произошло в наемной комнате, и кто-то мог выжидать. Наверное, есть и такие, кто помнил все семь лет, помнил и ждал, "что будет дальше. Некоторые хотели бы знать. Некоторые — отыскать.
   Возможно, отыскать меня.
   Неподалеку от Бродвея, на Сорок девятой улице, находится старый отель, зажатый между двумя бетонными коробками. Нижний этаж этого отеля занимает маленький бар с забавным названием, который посещают еще более забавные люди. Я увидел там много новых лиц, но были и старые знакомые. Я сразу заприметил Джерси Тоби, который при виде меня чуть не захлебнулся пивом. Подойдя к стойке, я заказал коктейль и стал ждать.
   Бармен и бровью не повел. Он приготовил мне напиток, взял доллар и сказал:
   — Привет, Майк.
   — Привет, Чарли, — ответил я.
   — Тебя что-то не видно было.
   — Так уж вышло.
   — Рад, что ты одолел скользкие дорожки.
   — Ты слишком много слышишь.
   — Барменам приходится и говорить.
   — С кем?
   — Да так, кое с кем.
   — С кем же?
   — С другими барменами, к примеру.
   — А с кем-то еще?
   — Больше ни с кем — Бизнес — это бизнес, — усмехнулся я.
   — Так оно и есть, Майк.
   — Точно, Чарли.
   Он отошел к другому концу стойки и стал смешивать коктейли для двух проституток; потом, не закончив это дело, вдруг замер на какое-то время с озабоченным выражением лица.
   Джерси Тоби закружился по бару. Купив в автомате сигареты, он уселся на табурет рядом со мной, словно случайный сосед.
   После небольшого молчания он сказал:
   — Послушай, Майк...
   — Перестань потеть, приятель.
   — Ты пришел сюда из-за меня или... из-за кого-то еще?
   — Из-за кого-то еще.
   — Черт возьми, Майк! Ведь мы давно знакомы. Неужели ты думаешь, что я не знаю, что произошло?
   — А что произошло?
   — Что? — закричал он. — А Левит и Кид Хэнд! Неужели ты думаешь, что в этом городе можно по-прежнему палить направо и налево? Нет, времена изменились. Ты долгое время был вне игры и лучше бы так и оставался. И прежде чем я скроюсь, выслушай еще одну вещь. Не думай, что тебе удастся загнать меня в угол. Я тебе ничего не скажу! Ни словечка! Оставь меня в покое! Я теперь деловой человек и никому не становлюсь поперек дороги. Я никого не трогаю, и меня никто не трогает. И так будет впредь.
   — Чудесно.
   — И такие мягкие приемчики со мной тоже не пройдут.
   — Чем же ты теперь промышляешь, Тоби?
   — Я сутенер.
   — Так низко ты еще не опускался.
   — Да? Что ж, может быть, но теперь у меня хватает денег и есть две девушки, с которыми можно поразвлечься. И я никого не трогаю — не то что другие мошенники. И у меня еще остается пара сотен, чтобы подмазать кого нужно. Понятно?
   — Я не собираюсь отбивать у тебя хлеб.
   — Чертовски разумно.
   Он сидел и смотрел в свой стакан, довольный, что наконец высказал мне то, что скопилось у него на душе. Но тут я взял его руку и положил себе на бедро — туда, где прощупывался пистолет, — и спросил его:
   — Припоминаешь?
   Он вздрогнул и отнял руку.
   — Да, ты только это и знаешь, — сказал он. — Ничего другого. Стоит тебе вынуть пушку, и тебя арестуют, а я буду по-прежнему жить да радоваться.
   Тогда мне пришлось использовать последний аргумент. Я вынул бумажник, открыл его и положил так, чтобы было видно синее удостоверение. Тоби долго смотрел на него, потом широко открыл глаза и схватился за свой стакан.
   — Туз, Тоби, козырной туз, — сказал я. — Теперь пойдем к тебе или ко мне?
   — Я... У меня наверху комната.
   — Какой номер?
   — Триста тринадцать.
   — Ладно. Увидимся через десять минут. Ты иди первым...
   Комната Тоби выходила во двор. У нее был обычный безликий вид номера в отеле, и пахло в ней прокисшим пивом и заношенным бельем. Тоби открыл пиво, но я отказался. Пожав плечами, он уселся и сказал:
   — Выкладывай, Майк.
   — Кид Хэнд.
   — Он мертв.
   — Мне это известно. Я сам застрелил его. Черепушку снес так, что мозги размазались по стене. Не он первый и, наверное, не он последний.
   — Майк, ты действительно ненормальный, — сказал Тоби, осторожно отставляя пиво.
   — Тоби...
   — Нет, ты действительно ненормальный. Наверно, у тебя жажда смерти, как мне уже не раз приходилось слышать.
   — Тоби...
   — Правда, Майк. Такие новости расходятся довольно быстро. Тебе не пришить кого-то в этом городе, чтобы об этом сразу не узнали. Ты был психом и раньше, еще издавна, но теперь окончательно спятил. Думаешь, я не знаю? К черту, все уже знают! Я даже не хочу находиться с тобой в одной комнате.
   — У тебя просто нет другого выбора, Тоби.
   — Я уверен, что поплачусь за это. И ты тоже. Черт побери, Майк...
   — Кид Хэнд, — повторил я.
   — Он работал на Тилсона. Все это знали.
   — Дальше.
   — Ты чокнутый! Что я могу знать о Киде Хэнде? Мы занимались совсем разным бизнесом. Я всего лишь мелкий сутенер. А он знаешь кто? Он большая шишка. Он правая рука мистера Дикерсона. Думаешь, я собираюсь...
   — Кто такой этот Дикерсон?
   — Дружище, кто может знать, кто такой мистер Дикерсон? Он новый босс. Он появился совсем недавно, и все остальные гангстеры встали перед ним навытяжку. Черт возьми, больше я ничего не могу тебе сообщить.
   — Политикой он занимается?
   — Нет, никогда! У него и без того есть все, что ему нужно. Ты знаешь, что происходит в этом городе, друг? Сюда со всех сторон съезжаются гангстеры. Причем все — большие шишки и готовятся к чему-то. Я прямо вижу, как этот поток течет мимо меня, но я не ловлю в нем рыбу. Слишком долго бандиты сидели тихо, но теперь раздухарились, как индейцы. Появился большой начальник, и все гангстеры как осатанели. Больше я ничего не могу сказать.
   — Кид Хэнд?
   — Настоящий псих. Отменный стрелок и знал, где его хлеб. Лез вверх, а потом решил вернуться на прежнюю ступеньку.
   — Почему?
   — Что почему?
   — Почему он напал на меня? Не разберусь в этой каше.
   — Может, знал, что это ты? Он знал?
   — Мне говорили, будто он хотел просто оказать кому-то услугу.
   Тоби встал и уставился в мутное окно.
   — Почему бы и нет? Услуги — важная вещь. Оказывая их, ты кажешься сильным. Это доказывает, что ты не какой-нибудь простофиля. Это доказывает...
   — Это доказывает, что тебя скоро могут пришить. Он медленно повернулся ко мне:
   — Я влип, Майк?
   — Не вижу, каким образом.
   — Спрашивай напрямую.
   — Кто такой Дикерсон?
   — Никто не знает. Большой человек.
   — Деньги?
   — Я думаю.
   — А кто будет преемником Кида Хэнда?
   — Понятия не имею. Может быть, Дел Пеннер. Довольно крепкий орешек. Сидел десять лет, потом в Чикаго участвовал в бизнесе с игральными автоматами. Он уже наступал Киду на пятки.
   — Тогда, может быть, Кид замахнулся на чью-то власть? Или и вправду хотел оказать кому-то услугу?
   — Услуги никого не убивают.
   — Но Киду это стоило жизни.
   — Он же не знал, что напорется на тебя! Я долго смотрел на Тоби, потом лицо его застыло, и он отвел взгляд. Сделав большой глоток пива, он посмотрел на меня, потом сказал:
   — Я слышал, что он хотел кому-то оказать личную услугу. Твое присутствие там оказалось полной неожиданностью. Ты не представляешь себе, какой неожиданностью. С тобой это не было связано. Тут что-то другое. Вот и все, что я знаю. И больше не хочу ничего знать. Я просто хочу зарабатывать деньги на своей спокойной профессии — и оставь меня в покое.
   — Почему?
   — Потому что ты теперь жжешься, как раскаленное железо. Это знают все. И все ждут, что произойдет.
   — К этому я привык.
   — На этот раз дело обстоит серьезней. — Он долго смотрел в стакан с пивом и наконец решился. — Ты слышал что-нибудь о Марве Каниа?
   — Нет.
   — Он приехал из Сент-Луиса. Наемный убийца. Лет примерно двадцати восьми. Первое убийство он совершил еще подростком. Потом некоторое время крутился в Канзас-Сити, затем переехал на Западное побережье, после чего опять вернулся в Сент-Луис. Известно, что он убрал Анджело и Винса Паго и был замешан в дело Карлайла в Лос-Анджелесе. Он такой же бешеный, как и ты.
   — Ну и что же?
   — Ты сейчас представляешь собой мишень. Каниа шляется по городу с куском свинца в животе, и всем известно, где он его заработал. Моли Бога, чтобы он умер. А если этого не произойдет, то умрешь ты.
   Я встал и взял шляпу.
   — Последнее время мне везет, — сказал я.
   — Надеюсь, это надолго.
   Когда я подошел к двери, Джерси добавил:
   — Не хотелось бы мне быть здесь, когда это твое везение кончится. Ты наделаешь много шуму.
   — Мне тоже так кажется.
   — Так оно и будет, — заверил он.
   Потом я вернулся к ней, красавице с длинными черными волосами, к ней, чье тело было гармоничным сочетанием изгибов и красок; она лежала, укрытая одной лишь простыней, под которой обозначились высокая грудь и мягкие впадины.
   Она не услышала, как я вошел, пока я не окликнул:
   — Вельда...
   Глаза открылись — сначала медленно, а через секунду с поразительной внезапностью, как у испуганной лани; рука дернулась, и я понял, что в ней зажато Когда она узнала меня, пальцы расслабились, рука выскользнула из-под простыни и потянулась ко мне.
   — Ты можешь так погибнуть, детка, — сказал я.
   — Только не при тебе.
   — Не всегда это был я.
   — Но теперь это так, Майк.
   Я взял ее за руку, потом одним движением откинул простыню и посмотрел на тело Вельды Сел на край постели и провел пальцами по шелковистой коже. Призыв существовал всегда, но впервые он вызвал отклик. Теперь я мог трогать Вельду, чувствовать ее и радоваться этому. Она жарко вздохнула и сказала:
   — У тебя сумасшедшие глаза, Майк.
   — Ты же их не видишь.
   — Но я знаю. Они дикие, ирландские, карие с зеленым, и сумасшедшие.
   — Понятно.
   — Тогда сделай то, чего я хочу.
   — Только не я, детка. Ты только женщина, а я делаю лишь то, чего хочу я.
   — Так делай же.
   — А ты готова?
   — Я всегда была готова.
   — Ничего подобного.
   — Но сейчас да.
   С другого конца комнаты, приглушенный занавесом алькова, донесся странный, какой-то призрачный звук, похожий на причитания духа смерти ирландцев Банши; звук этот то возвышался, то превращался в едва слышное бормотание.
   — Она просыпается, — произнесла Вельда. Я набросил на нее простыню и подоткнул под плечи.
   — Нет, она не просыпается.
   — Мы могли бы куда-то пойти.
   — Нет.
   — Майк...
   — Сначала мы должны избавиться от опасности. До тех пор это будет не правильно.
   — С тобой всегда будет опасно.
   — Но не так, как теперь.
   — Неужели мы недостаточно испытали?
   — С некоторыми людьми это всегда так. Ты теперь знаешь и понимаешь меня. Приходит быстро, длится немного, потом быстро кончается.
   — Ты никогда не изменишься?
   — Не думаю, котенок. Вещи происходят, но не меняются.
   — Так нам суждено?
   — Должно быть. В настоящее время нам предстоит кое-что сделать. Ты готова?
   — Я всегда была готова. — Вельда улыбнулась. — Раньше ты не спрашивал.
   — Я никогда не спрашиваю. Я беру.
   — Так возьми.
   — Когда буду готов. Не теперь. Вставай. Вельда выбралась из постели и оделась, не смущаясь тем, что я на нее смотрю. Потом она выдвинула ящик комода, достала кобуру и прикрепила ее к широкому поясу юбки. Плоский браунинг был практически не виден.
   — Если бы в меня кто-то стрелял из этого, я бы успел ему руки оторвать, — сказал я.
   — Но не в том случае, если бы стреляли в голову, — ответила Вельда.
   Я позвонил Рикерби снизу. Он обещал прислать агента наблюдать за квартирой, пока нас нет. Сью спала. Мы с Вельдой сели в машину и отправились в сторону Западного шоссе.
   — Куда мы едем? — спросила Вельда.
   — В один ресторанчик — новое место сбора гангстеров.
   — От кого ты это узнал?
   — От Пата.
   — Кого я должна там найти?
   — Человека по имени Дел Пеннер. Если его там нет, то попробуй узнать, где его можно разыскать. Вероятно, он займет место Кида Хэнда. Главное, тебе нужно узнать: кто такой мистер Дикерсон?
   Вельда вопросительно посмотрела на меня, и я рассказал ей о деталях дела. Краем глаза я наблюдал за тем, как она слушает. Что-то новое появилось в ней — чего не было семь лет назад. Тогда она работала секретарем, имела право носить при себе оружие. Была девушкой с особым прошлым, о котором я ничего не знал. Теперь она стала женщиной все с тем же непонятным прошлым и правом носить оружие, однако я чувствовал в этой женщине необычайную хитрость, возникшую за годы пребывания за железным занавесом во время участия в самой большой охоте, какую знала человеческая цивилизация.
   — Через кого мы это выясним? — спросила Вельда.
   —  — Через Пата.
   — Или твоего друга Рикерби?
   — Он для нас запасной вариант. Это не его область.
   — А что ты собираешься делать?
   — Постараюсь разузнать что-нибудь о Бэзиле Левите. У Пата не так уж много сведений о нем. Полиция попытается выяснить что-нибудь еще, но у Левита ведь не было конторы, и он не вел записей. Все, что ему было нужно, он держал в голове, но с уверенностью можно сказать, что он работал на кого-то. Его навели на квартиру, где ты приютила Сью, и он четыре дня наблюдал за ней. Не знаю, что это даст, но это единственное, что нам известно.
   — А Сью?
   — Вряд ли она нам что-нибудь расскажет.
   — Ты веришь, что отец пытался ее убить?
   — Нет.
   — Почему?
   — Потому что это довольно нелогично. Она невротичка, и, пока ее предположения не доказаны, я не собираюсь ей верить.
   — Двое убитых — это реальность, а не фантазия.
   — Тут замешано многое, крошка. Предоставь это мне, хорошо?
   Я высадил Вельду у ресторана, она улыбнулась мне на прощанье.
   Обыскать квартиру Левита было просто, но мне это ничего не дало. Обычная комната, вот и все. Хозяйка сказала, что он снимал ее полгода, всегда вовремя вносил плату, не причинял никаких неприятностей, и больше она на эту тему говорить не собиралась. Соседи вообще ничего не знали о Левите и не хотели знать. Хозяин бара на углу никогда не видел его у себя. Однако в комнате Левита я заметил пепельницу, полную окурков, "а в корзине для мусора лежали две пустые пачки из-под сигарет. Человек, который так много курил, должен был где-то покупать сигареты.
   Выяснилось, что Левит покупал сигареты и газеты в лавочке на ближайшем углу. Пожилая лавочница легко вспомнила Бэзила и готова была поговорить о нем.
   — Да, я его знала, — сказала она. — Я всегда спрашивала себя, когда же, наконец, полиция займется им. Не то чтобы я хотела ему зла, просто меня интересовало, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до него. Вы сами откуда?
   — Из Аптауна.
   — Знаете, что случилось?
   — Пока нет.
   — Чего же вы хотите от меня?
   — Поговорить немного, мамаша.
   — Ну, так задавайте вопросы.
   — А может быть, вы сами все расскажете? — Я широко улыбнулся ей. — Или прикажете применить к вам третью степень допроса?
   Старуха махнула рукой:
   — Ну, это вы бросьте. Кто в наше время бьет старых женщин?
   — Я... Я бью старых женщин.
   — Да, вид у вас... Ну, спрашивайте.
   — Итак... друзья у него были? Она покачала головой:
   — Нет. Но он очень много разговаривал по телефону. Из горячих мальчиков... никогда не закрывал дверь. — Она кивнула в сторону телефонной будки.
   — И вы прислушивались?
   — Конечно. А почему бы и нет?! Я уже стара, чтобы любить, так хоть послушать любовные разговоры.
   — И что?
   Она открыла бутылку кока-колы и улыбнулась:
   — К сожалению, он никогда не говорил о любви. Все дела да деньги — и, кажется, он постоянно кипел от злости.
   — Дальше, мамаша.
   — Всегда речь шла о больших деньгах. Последний раз он говорил о пяти тысячах. Может, он держал пари?
   — Да, он держал пари на свою голову и проиграл его...
   Она пожала плечами:
   — В последний раз он разговаривал по телефону в полнейшей ярости. Долго спорил с кем-то и требовал больше денег. Не думаю, чтобы он их получил.
   — Имена какие-нибудь назывались?
   — Нет. И он никогда не звонил тому человеку домой. — Я ждал, и старуха хитро улыбнулась. — Он звонил всегда в одно и то же время и говорил так громко, как будто в том месте, где находится его собеседник, было очень шумно и ему нужно было перекричать этот шум. Тут не захочешь, но услышишь.
   — Вам бы, мамаша, быть сыщиком.
   — Я же не вчера родилась, кое-что соображаю. Вас еще что-нибудь интересует?
   — Меня интересует все.
   — Как-то раз он зашел сюда с пакетом. Пакет был" довольно тяжелый и завернут в коричневую бумагу. Это было ружье, только разобранное. Что вы на это скажете?
   — Как вы догадались?
   — Это было легко. Я обратила внимание на металлический стук, с которым он положил этот пакет. Кроме того, я узнала запах ружейной смазки. Мой старик был помешан на оружии, коллекционировал его. Так что у меня весь дом провонял этой дрянью.
   Теперь я понял, чем мне нужно было заняться после смерти Бэзила Левита. Я поблагодарил хозяйку и повернулся к выходу. Она окликнула меня:
   — Эй...
   — Да?
   — Скажите, вы действительно стали бы бить старую женщину?
   Я усмехнулся.
   — Только если бы она этого заслуживала, — сказал я и вышел.
   Я стоял в комнате, где пряталась Вельда, и смотрел в окно на дом по другой стороне улицы. Потребовалось совсем немного времени, чтобы отыскать там окна, из которых просматривалась комната. Десять долларов в руку — и толстый старик дал мне ключ без единого вопроса.
   На штативе у окна была закреплена спортивная винтовка с одним патроном в стволе. Оптический прицел был наведен точно на окно, перед которым я стоял всего несколько минут назад. Рядом с винтовкой лежали две пустые пачки из-под сигарет. В жестянке от томатного сока лежали окурки и обгорелые спички. Остатки доброй дюжины сандвичей были разбросаны на столе и по полу, Бэзил провел в этой комнате четыре дня. Вельду он мог бы застрелить в любой момент. Он видел ее, это он сам сказал. Однако он не стрелял, а выжидал чего-то.
   Причина этого ожидания была ясна. Ему нужна была не Вельда, а Сью. Кто-то заплатил ему за то, чтобы он пристрелил ее, и он ждал, когда она появится в комнате. Но этого не произошло, потому что Вельда спрятала ее на верхнем этаже. Когда же я появился в доме, то ему пришлось вмешаться. Он не знал, что я охочусь за той же девушкой, но с другой целью: увести ее и спасти.
   Итак, все дело крутилось вокруг маленькой Сью...

Глава 4

   Я уже давно не виделся с Джо Адамсом и его женой Синди. Помимо того, что он вел все дела в собственном ночном клубе, выступал в мюзиклах на Бродвее и устраивал грандиозные пикники, Джо был президентом общества актеров. Но он ничуть не изменился. Так же, как и Синди.
   Я попросил секретаршу не докладывать обо мне и вошел в кабинет. Джо сидел на краю стола и пытался втолковать жене что-то о норках.
   — Привет, дружище! — сказал я Джо.
   Он посмотрел через плечо, улыбнулся и соскочил с письменного стола. Протянув руки, он пошел мне навстречу.
   — Майк! Наконец-то я тебя вижу! Где тебя носило все это время?
   — Не на той улице... Привет, красотка! Синди одарила меня сияющей улыбкой.
   — Я говорила Джо, что ты снова появишься. Мы читали в газетах сообщения о смерти и, увидев имена двух гангстеров, поняли, что ты опять начал действовать. Ты оставляешь за собой довольно широкий след, Майк.
   — Я как раз иду по следу.
   — Это мне уже сказал Хай. Почему ты тогда не пришел к нам за помощью?
   — Вот я и пришел, друзья.
   Джо, казалось, был озадачен. Потом он сказал:
   — Слушай, хоть мы и не вытрезвитель, но...
   — Мне нужна помощь иного рода.
   — Какого же?
   — Помнишь, Джо, ты просил меня привлечь тебя к участию в каком-нибудь деле?
   Его глаза заблестели, но тут вмешалась Синди:
   — Послушай, Майк, оставь моего старика в покое. Он принадлежит мне, и я хочу, чтобы и впредь так оставалось. Он всего лишь комик, и шоу с пистолетными выстрелами не для него.
   — Успокойся, Синди, если Майк хочет...
   — Я хочу попросить о небольшой услуге. На лице Джо отразилось разочарование. Я присел на край стола и попытался привести в порядок свои мысли.
   — Лет двадцать назад была такая танцовщица Салли Девон. Это вам ничего не говорит?
   Джо подумал и покачал головой:
   — А должно говорить?
   — Не знаю. Сомневаюсь, что она была из первых.
   — Майк... — Синди встала и подошла к Джо. — Это не та Девон, что вышла замуж за Сима Торренса? Я кивнул.
   — Откуда тебе это известно? — спросил Джо у жены.
   — Такая уж я умная.
   — Что ты еще знаешь о ней?
   — Ничего. Недавно я разговаривала с одним другом Джо о политике, и он упомянул ее имя. Раньше он работал с ней.
   — Значит, ты занимаешься еще и политикой, — проворчал Джо. — И с кем именно ты о ней разговаривала?
   — С Бертом Ризом.
   — Что ты думаешь, Джо? Попробуй выяснить для меня, а? Может, Берт сведет тебя с кем-то, кто знает о ней побольше?
   — Хорошо. Но если дело касается политики, то, может быть, Синди...
   — Нет, дело не имеет ничего общего с политикой. Меня интересует только ее карьера танцовщицы. Она выступала на эстраде лет двадцать — тридцать назад. Может быть, ее помнит кто-нибудь из “Варьете” или кто-нибудь из шоу-герлс. Салли Девон вышла замуж за Сима Торренса, когда тот был еще незначительной фигурой. Возможно, сочетание этих двух имен освежит чью-то память. Сделаете?
   — Конечно, Майк, конечно. Актеры всегда поддерживают контакт друг с другом и не забывают никого. Я разузнаю.
   — Сколько времени это займет?
   — Завтра утром я буду все знать. Как с тобой связаться?
   — Позвони в мой старый офис. Я опять занялся прежним делом. Кроме того, меня всегда можно найти в “Голубой ленте”.
   Джо подмигнул мне с таинственным видом. Некоторым людям доставляет удовольствие разыгрывать из себя полицейских или гангстеров. Я пожал Джо руку, кивнул Синди и ушел, предоставив им полную возможность возобновить спор о норках.
   У входа в дом агент Арта Рикерби оглядел меня с головы до ног. Я поднялся наверх. Уже с лестницы я услышал голос Сью, но он доносился не из ее комнаты, а с верхнего этажа. Я поднялся выше и остановился, сжимая в руке пистолет и спрашивая себя, что это значит.
   Сью пела, как птичка, запертая в неволе. В ее голосе были отчаяние, ненависть, страх — но ни следа надежды.
   Я стал медленно открывать дверь. Голос девушки звучал с той гулкостью, какая бывает в пустом помещении. Она стояла в углу комнаты, опершись руками о стенку, и напевала странную печальную мелодию. Золотой отсвет падал от свисавшей с потолка лампочки на ее шелковистые волосы.
   — Сью, — сказал я, и она повернулась, продолжая петь. Ей понадобилось по крайней мере полминуты, чтобы понять, что я здесь. — Что ты здесь делаешь?
   — Здесь пусто, — сказала она, как будто это что-то объясняло.
   — Что ты хочешь этим сказать? Она спрятала руки за спину.
   — Мебель смотрит на тебя. Она похожа на людей, а мне хочется быть одной...
   — Почему, Сью?
   — Люди могут обидеть.
   — Разве тебя кто-нибудь обидел?
   — Вы сами знаете.
   — Я знаю, что пока тебе никто не причинил вреда.
   — Пока. Но они убили мою мать.
   — А вот это еще неизвестно.
   — Нет, мне известно. Мою мать убила змея.
   — Кто?
   — Змея.
   — Твоя мать умерла естественной смертью. Она... она была больна.
   Сью нетерпеливо покачала головой:
   — Я все вспомнила. Она боялась змей. Так она мне сказала. Она сказала, что ее убила змея.
   — Ты тогда была слишком мала, чтобы это запомнить.
   — Нет.
   Я протянул ей руку, и они сжала ее.
   — Пойдем вниз, моя хорошая, я хочу с тобой поговорить.
   — Хорошо... А можно мне подниматься сюда, когда я захочу?
   — Конечно. Но не выходи из дома. Она посмотрела на меня своими огромными карими глазами, и в них опять появился страх.
   — Вы узнали, что кто-то охотится за мной, правда?
   — Да. Но я еще не знаю почему. Мне хотелось бы, чтобы ты приняла мой совет.
   — Да, Майк?..
   Мы вернулись в комнату, и я подождал, пока девушка выпьет кофе. Потом решил бросить бомбу.
   — Сью...
   Она посмотрела на меня и в моем взгляде прочла, что я собираюсь ей сказать.
   — Как ты смотришь на то, чтобы вернуться домой?
   — Я не поеду, — сказала она.
   — Ты ведь хочешь знать, что в действительности произошло с твоей матерью? — Она кивнула. — Ты поможешь в этом, если будешь делать то, что я скажу.
   — Каким образом я могу помочь?