Страница:
Когда Феррик остановился перед строем, Ремлер рядом с ним щелкнул каблуками и молча выбросил руку в партийном приветствии.
Немедленно шеренга клагов ощетинилась лесом выброшенных вперед рук, и дружный рев двух с лишним тысяч голосов "Хайль Яггер!" раскатился над классификационным лагерем.
Феррик выбросил руку в ответном салюте, после чего обратился к клагам с краткой речью. Надо было как-то вознаградить славных хелдонцев за их патриотизм.
- Граждане Хелдона! Я рад вашему патриотизму и готовности пожертвовать мелкими удобствами ради процветания общего дела. Мне известно, что половина из присутствующих находится здесь добровольно. Подобное рвение вдохновляет не только меня, но и каждого истинного человека, живущего по законам Свастики. Ваш боевой дух, ваш патриотизм, ваша готовность жертвовать всем и ваша приверженность священным расовым идеалам, как и сам этот лагерь, где мы с вами находимся, должны служить грозным напоминанием гнусной клике доминаторов и их приспешников. Граждане Хелдона! Я желаю вам удачи! Да не выявится среди вас доминатор! Желаю всем вам успешно пройти пересертификацию! Я желаю каждому из вас попасть в ряды СС. Это высшая почесть, которой может удостоиться истинный человек! Хайль Хелдон! Хайль победа!
В ушах Феррика все еще звучал ответный рев голосов "Хайль Яггер!", когда они с Ремлером отправились осматривать лагерь.
Пересертификация производилась в большом одноэтажном строении, обшитом листами нержавеющей стали. У входа в здание находилась большая толпа клагов под предводительством высокого светлокудрого эсэсовца в безупречно черной кожанке. Еще несколько эсэсовцев разделяли эту толпу на четыре очереди и по одному запускали внутрь. Так как очереди двигались очень быстро, другие эсэсовцы постоянно подводили к толпе новые группы клагов. Четкость, слаженность и скорость напоминали заводской конвейер. Феррик отметил, что клаги в толпе были бодры, веселы и оживленно переговаривались между собой. То тут, то там слышался жизнерадостный смех. Однако, встав в очередь, каждый двигался к дверям с видом сосредоточенным и торжественным, очевидно, осознавая всю важность текущего момента.
- Мне нравится скорость, с которой проходит пересертификация, - сказал Феррик Ремлеру. - К вашей чести, должен заметить, что удается сочетать массовость охвата с уважением к индивидуальности каждого хелдонца.
Ремлер кивнул:
- Некоторые из этих молодых парней так хотят попасть в ряды СС, что отдают свой суточный паек, стремясь оказаться в той группе, которая будет проходить пересертификацию раньше.
Феррик только покачал головой:
- Отдай по лагерю приказ: человек, отдавший свой суточный паек, с целью побыстрее пройти пересертификацию, отодвигается в очереди на сутки. Мы не можем допустить, чтобы потенциальные эсэсовцы голодали по причине собственного энтузиазма.
- Да, мой Командир! - ответил Ремлер, и они вошли в обшитое сталью строение.
Интерьер пересертификационного центра был подчеркнуто рабочим: некрашеные стены и каменный пол. Каждая из четырех очередей, вливающихся сюда, проходила вдоль длинных барьеров, тянувшихся на добрую половину длины помещения. За барьерами плотными рядами стояли эсэсовские генетики в черных кожанках. Каждый из них производил лишь один тест. За то время, пока каждый клаг-абитуриент проходил вдоль барьера, он подвергался всестороннему тестированию. Все четыре цепочки тестируемых сходились затем вместе перед стеной, в которой находились четыре двери. Здесь клагов охранял целый десяток эсэсовцев, вооруженных булавами и автоматами. После того как клаг-абитуриент проходил тестирование, его направляли к одной из дверей для дальнейших процедур. Феррик заметил, что большинство клагов всячески стремились попасть в крайнюю справа дверь.
- Мы недавно разработали четыре дополнительных теста, - с гордостью сообщил Феррику Ремлер. - Каждый хелдонец должен теперь удовлетворять двадцати трем генетическим параметрам. Конечно, для тех, кто стремится попасть в СС, требования намного выше. Поскольку уже на сегодняшний день хелдонские лагеря направили в ряды СС почти семьдесят тысяч человек, мы были вынуждены ужесточить наши требования к чистоте генотипа для тех, кто мечтает попасть в ряды Светозарной Свастики. Кроме того, женские лагеря рекомендовали сорок тысяч женских особей, генетически подходящих для спаривания с людьми из СС. Мой Командир, ты только представь себе, каких невероятных экземпляров мы получим уже в следующем поколении! Чистота генотипа кристальнейшая!
- Ничуть в этом не сомневаюсь, Ремлер, - отозвался Феррик. - То, что ты делаешь здесь, иначе как чудом назвать нельзя.
Зарумянившись от похвалы, Ремлер провел Феррика в крайнюю слева дверь. Они очутились в маленьком помещении. Двое находящихся здесь эсэсовцев, вооруженных автоматами и булавами, замерли по стойке "смирно" и выбросили правую руку в партийном салюте при виде верховного главнокомандующего. Пол в помещении был влажным, бетонным и весь усеян небольшими отверстиями. Вода подавалась из многочисленных кранов, расположенных на стене в нескольких дюймах от пола. Несмотря на чистоту, царящую в помещении, на полу виднелись следы красно-бурых пятен.
- На настоящий момент нам удалось выявить всего лишь несколько тысяч доминаторов, - сказал Ремлер. - Однако эсэсовские ученые близки к завершению работ над специальным тестом, выявляющим доминаторский генотип. В настоящий же момент я с прискорбием вынужден признать вероятность того, что некоторому количеству доминаторов удалось улизнуть, выдав себя за обычных мутантов или гибридов.
Феррик вернул салют честным эсэсовским труженикам и кивнул в ответ на слова Ремлера.
- Когда работы над этим тестом будут закончены, нам никто не помешает подвергнуть стерилизованных мутантов повторной проверке. И тем самым выявить уцелевших доминаторов. Доминаторы во что бы то ни стало должны быть уничтожены все до последнего. Это вопрос выживания истинного человечества.
- В любом случае новое поколение так или иначе решит эту проблему, заметил Ремлер.
В противоположном, от входа конце ликвидационного помещения находилась еще одна дверь. Ремлер провел Феррика через нее. Они пересекли служебный коридор и вошли в большое помещение, наполненное веселыми обнаженными хедцонцами, выстроенными перед стальной стеной, в которой виднелись окошки. В окошках клаги получали новые сертификаты, подтверждавшие чистоту их генотипа, а также свою гражданскую одежду, сданную при поступлении в лагерь.
Стоило Феррику появиться здесь, как оглушительный и восторженный вопль "Хайль Яггер!" эхом отозвался от стальных стен. С минуту толпа не могла успокоиться, непрерывно выкрикивая "Хайль Яггер!" и вскидывая руку в партийном салюте. При виде столь чистосердечного выражения народного ликования Феррик не мог удержаться от улыбки, отдав толпе исполнивших свой гражданский долг хелдонцев партийный салют.
Феррику был вполне понятен восторг этих людей. Ведь они прошли новое, строжайшее генетическое тестирование, которое вновь подтвердило их причастность к истинному человечеству. Неподдельная радость этих людей глубоко тронула Феррика; он почувствовал, как в нем еще больше крепнет железная решимость довести до конца свою великую миссию - подарить истинному человечеству весь мир.
Затем Ремлер повел Феррика по коридору и наконец остановился у входа в вытянутое, прямоугольной формы помещение, которое, очевидно, являлось предметом особой гордости Ремлера. Прямо от дверей начинался барьер, точно такой же, как в помещении для пересертификации. За барьером плечом к плечу стояли пятеро эсэсовских генетиков, все как на подбор белокурые и голубоглазые. Дальше, за генетиками, располагался за своим столом врач, обложившийся всевозможными медицинскими инструментами. Вся задняя часть комнаты была занята рядами столов, за которыми сидели высокие белокурые юноши, заполнявшие под наблюдением капитана СС бланки тестов. Патриотическое рвение и воодушевление достигали в этом помещении необычайного накала. Ведь находившимся здесь юношам предоставлялась попытка пройти невероятно жесткое генетическое, соматическое и патриотическое обследование на предмет возможности вступления в ряды СС.
При виде Феррика все находящиеся здесь вскочили, приветствуя вождя. Феррик ответил коротким салютом и кивком головы дал понять, чтобы на него и Ремлера не обращали внимания. После чего он счел нужным выйти, дабы ничем не нарушать торжественность процедуры и дать возможность соискателям полностью сосредоточиться на тестах. Феррик прекрасно понимал, что его присутствие отвлечет внимание юных патриотов - из-за этого они могут упустить шанс, который выпадает в жизни только раз.
Завернув за угол коридора, Феррик столкнулся нос к носу с очередью людей. Лица их были бледными как мел, а в глазах застыл страх. Вдоль очереди на равных интервалах друг от друга стояли эсэсовцы, вооруженные булавами и автоматами. Впереди находился майор СС с блокнотом и ручкой в руках. За спиной у майора виднелись две двери.
При появлении Феррика майор как раз обращался к угрюмому хелдонцу с несколько высокомерным лицом:
- Мой долг сообщить вам, что тестирование выявило ваше несоответствие стандартам беспримесного истинно человеческого генотипа. Посему вам предоставляется на выбор: либо выдворение из фатерлянда без права возвращения, либо стерилизация. Что выбираете?
Парень явно колебался; Феррик заметил слезы в его глазах. Внезапно присутствие Феррика было замечено, и все, включая эсэсовцев и отбракованных, вытянулись по стойке "смирно" и, выбросив правую руку в партийном салюте, прокричали "Хайль Яггер!" с таким неподдельным энтузиазмом, что лучшего и не пожелаешь. Феррик был глубоко тронут подобным проявлением расовой солидарности элитных носителей беспримесного истинно человеческого генотипа и тех, кому предстояло принести себя на алтарь Отечества, пожертвовав ради процветания фатерлянда самым дорогим.
Мгновение - и хелдонец, стоящий перед майором, расправил плечи, щелкнул каблуками, вытянулся во фрунт и бодро отрапортовал:
- Ради блага Отчизны я выбираю стерилизацию! Выбросив правую руку в безупречном партийном салюте, несчастный решительно зашагал к правой двери.
- Восемьдесят пять процентов отбракованных выбирают стерилизацию, тихо шепнул Ремлер на ухо Феррику.
Слезы затаенной радости, смешанной с саднящей горечью, выступили у Феррика на глазах, когда он стоял и смотрел, как один за другим отбракованные стоически шагали к правой двери с тем, чтобы лишиться своих производительных органов. Перед его глазами сейчас было самое убедительное доказательство триумфа Свастики и правоты дела, которому он, Феррик, служил.
Верховный командующий фельдмаршал Лар Ваффинг тяжело поднялся с места, глянул на громадную карту за спинкой более высокого, чем у других, кресла Феррика, кивнул генералам, собравшимся в главном зале генерального штаба, улыбнулся Феррику и начал доклад:
- Мой Командир, с величайшим удовольствием спешу сообщить, что перевооружение армии можно считать завершенным. В нашем распоряжении находится более трехсот танков, и новые заводы способны выпускать еще по десятку каждую неделю. Сейчас мы имеем более двухсот истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Новые сборочные линии гарантируют еженедельный выпуск еще десяти машин. Более полумиллиона хелдонцев влились в ряды нашей армии. Я с гордостью могу доложить, что отныне каждый солдат имеет новый автомат, равно как и уставную булаву. Столь же хорошо обстоят дела и с боеприпасами. Что касается нефти, то ее запасов нам хватит на месяц войны. Ученые военно-промышленного комплекса сейчас бьются над задачей воссоздания управляемых ракет и другого оружия древних. Ваффинг сделал паузу.
- В общем, если вкратце, мой Командир, находящиеся в вашем распоряжении воинские части ждут только вашего приказа, чтобы рвануться в бой!
- Превосходно, Ваффинг, - отозвался Феррик, когда фельдмаршал, повинуясь его жесту, сел. - Армии и СС, как воздух, нужны боевые действия, чтобы поддерживать себя в форме. Вопрос только в том, где и когда мы будем вести эти боевые действия. - И пристально посмотрев на Ваффинга, Феррик спросил: - Как думаешь, мы готовы стереть Зинд с лица земли?
Несколько мгновений Ваффинг напряженно думал, прежде чем ответить.
- У меня нет ни малейшего сомнения в том, что мы сможем победить Зинд в случае, если начнем войну сегодня же, - наконец ответил он. - Но в этом случае война будет долгой и кровопролитной. Дай нам шесть месяцев - и армия удвоит свой численный состав. К тому времени мы будем располагать тысячами танков и аэропланов, и скорость нашего продвижения на восток будет ограничена только пределом скорости танков. Через шесть месяцев мы с легкостью сотрем с лица земли всю зиндскую шваль за одну-единственную молниеносную кампанию.
Несколько мгновений Феррик обдумывал услышанное. С одной стороны, Ваффинг был прав: имело смысл подождать несколько месяцев, накопить силы, а затем всей мощью хелдонской армии обрушиться на Зинд, покончив с ним раз и навсегда. С другой стороны, Феррик чувствовал - армия изнывала без войны.
- Ваффинг, как ты думаешь, возможно ли, чтобы Зинд атаковал нас в течение ближайших шести недель? - спросил он.
- Вряд ли, - ответил фельдмаршал. - Зиндцы не умеют скрывать своих приготовлений. Если бы они готовились к войне с нами, мы уже знали бы об этом. Но, насколько мне известно, подобных приготовлений Зинд сейчас не ведет.
Феррик встал. Он принял решение. Повернувшись к громадной карте, что висела на стене за его креслом, он заговорил, обращаясь к своим командирам:
- Хелдон начинает военные действия через две недели. Одна группа войск пройдет через Боргравию, возьмет Гормонд - и двинется дальше на запад, на Ветонию. Одновременно с этим другая группа войск пойдет на север и, пройдя стремительным маршем через территорию Федера, также войдет с севера в Ветонию, где и соединится с южной группой в районе ветонской столицы. Затем объединенная армия широким фронтом пойдет через Гусак, уничтожая все очаги сопротивления и выдавливая остатки гусакской армии в западные пустыни, где мы и оставим их - подыхать. Когда наши войска займут Боргравию, авиация должна будет нанести удары с воздуха по всем населенным пунктам в Крессии, Арбонне и Кармате, вынуждая местную шваль спасаться в южных пустынях. Таким образом мы обезопасим наш тыл для ведения последующей войны с Зиндом. Если вся эта операция займет больше месяца, я буду разочарован в вас.
У старых боевых генералов отвисли челюсти от безумной отваги предложенного Ферриком плана. Ваффинг же с размаху хватил здоровенным кулаком по столу. Лицо его так и сияло от удовольствия.
- Если операция займет больше месяца, мой Командир, я лично пристрелю каждого офицера в армии, затем разжалую себя в рядовые, выйду перед строем, засуну себе дуло автомата в рот и казню самого себя как государственного преступника.
Феррик невольно хмыкнул. Все-таки как Ваффинг ни старайся, а природное жизнелюбие и веселость нрава так и прет из него. Вон даже старых сморчков-генералов и тех развеселил.
Кроме того, Феррик понимал, что подобное обещание, торжественно данное Ваффингом на заседании штаба, вынудит фельдмаршала сделать все от него зависящее, чтобы операция уложилась в сроки.
Все-таки ему, Феррику, повезло. Под его началом - настоящие герои!
Полночь близилась. Феррик Яггер занял свое место на сиденье стрелка-наблюдателя во флагманском танке. Рядом с ним на месте водителя восседал Лудольф Бест. Глаза юноши сверкали от возбуждения и фанатизма. Кампания обещала быть богатой на приключения, ибо боргравийская армия считалась серьезным противником. Феррик учел этот фактор. Здесь, на юго-восточной кромке Изумрудного леса, он сосредоточил сто пятьдесят танков - ударное соединение, которое должно было проложить дорогу остальной армии. В сочетании с разрушительной мощью сотни пикирующих бомбардировщиков, уже вылетевших по направлению к боргравийской столице, этих танков было более чем достаточно, чтобы в течение нескольких часов сокрушить любое организованное сопротивление боргравийцев. По замыслу Феррика, вслед за танками должна была двинуться моторизованная пехота, а также моторциклисты СС, следом за которыми на запад предстояло пойти колоннам грузовиков с эсэсовцами-пехотинцами. Сроки кампании были предельно сжаты. Все решала скорость. К тому моменту, когда танки достигнут ветонской границы, Ремлер должен был уже приступить к строительству классификационных лагерей по всей территории Боргравии.
Феррик решил сам возглавить южную группу войск, а затем, когда южная группа соединится с северной, лично стать во главе объединенной армии. В основе его решения лежали не только практические соображения, но и личные интересы - ничто не могло доставить ему большей радости, как видеть гибель трижды проклятой боргравийской столицы, в которой волей судьбы он был вынужден провести свою несчастную юность.
Почти каждые тридцать секунд Бест нетерпеливо поглядывал на времяизмерительное устройство. Раз он даже проверил - работает ли оно. Потом, не в силах усидеть на месте, Бест завел двигатель танка и поставил его на прогрев, а потом с залихватской мальчишеской улыбкой повернулся к Феррику:
- Мой Командир, пора уже!
С улыбкой глядя на юношеский энтузиазм Беста, Феррик вытащил из-за пояса Стального Командира, встал и высунул сверкающий набалдашник своего оружия через открытый люк. Металлический кулак ослепительно сиял в свете полной луны. Феррик несколько раз выдвигал конец Стального Командира из круглой дыры люка, тем самым подавая сигнал. В темноте оглушительно взревели сотни танков, разрывая в клочья тишину мирной ночи. Нефтяные выхлопы ста пятидесяти двигателей заволокли всю округу чадной мглой. Засунув Стального Командира за пояс, Феррик задраил люк. Затем сел на свое место, пристегнулся, подтянул к себе микрофон и наконец-то отдал долгожданную команду:
- Вперед!
Перемалывая землю и кустарник, тяжелая стальная махина медленно двинулась с места, направляясь туда, где редели деревья и кончался Изумрудный лес. Пока Бест медленно наращивал скорость, Феррик поглядел через задний перископ и увидел, как за ним, круша кусты и деревья, выезжает из Изумрудного леса стальная фаланга, устремляясь в сторону дороги, ведущей к броду через Ульм. Боевой строй танков был сама простота: ферриковский танк впереди, а вслед за ним десять танковых рядов по пятнадцать машин в каждой. Мотопехота и моторизованные дивизии должны были выступить позднее, через два часа.
По настоянию Богеля и с одобрения Феррика, танки были соответствующим образом раскрашены: нижняя часть - в угольно-черный цвет, тогда как башни были алыми, с большими черными свастиками в белых кругах. На радиомачте каждой машины гордо трепетал на ветру флажок с красной свастикой. Когда танковая фаланга вышла на открытую равнину, ведущую к Ульму, впечатляющее зрелище стремительных бронированных махин было немедленно продемонстрировано по телевидению. Причем телепередачи транслировались не только на весь Хелдон, но также на Гусак и на Бегонию, чтобы сковать тамошнюю военщину страхом перед неминуемым расовым возмездием, воплощенным в этих стальных красавцах.
О, сколь величественное зрелище являла собой эта фаланга сверкающей черной брони, с которой так удачно гармонировал алый цвет башен, скрываемый ныне мраком, призванный подчеркнуть решительность черных свастик в белом круге! Как героично мчались в ночи бронированные гиганты, на мили вокруг сотрясая воздух громом, что сотворил человеческий гений!
На месте брода глубина Ульма еле-еле доходила настоящему человеку до пояса; боргравийские пограничные укрепления на дальнем берегу состояли всего из нескольких рядов окопов, в которых за мотками колючей проволоки прятались ублюдки и гибриды. Когда танки спустились к реке, мрак на противоположном берегу озарился вспышками ружейных выстрелов, и Феррик услышал, как по броне его машины забарабанили боргравийские пули. Наверняка это бомбардировщики, которые полчаса назад пересекли воздушное пространство Боргравии, так всполошив мутантов.
Феррик наклонился к микрофону и отдал приказ по войску:
- Открыть огонь! Вести его до тех пор, пока всякое сопротивление не будет подавлено!
С низким гудением башня ферриковского танка начала поворачиваться. Орудийный расчет искал цель. Затем раздался оглушительный грохот, и мгновение спустя Феррик увидел, как на противоположном берегу в темноте расцвел огненный цветок взрыва. И тотчас же сзади с тяжелым грохотом раскатился одновременный залп всех ста сорока девяти танков. Сто сорок девять снарядов разом ударили по боргравийским позициям.
Снова ферриковский танк содрогнулся от грохота, и снова ему откликнулся залп несущихся вперед черных дредноутов. Снова снаряды ударили в боргравийские позиции, разнося на куски то, что еще оставалось. Так повторялось несколько раз. Последний залп был особенно ужасающим. В воздух взметнулись тонны земли, обломки и ошметки тел разметало по сторонам. Одновременно с этим, подняв фонтан брызг, ферриковский танк вошел в воды Ульма. Припав к пулемету, Феррик нажал на гашетку. Он еще продолжал стрелять, когда танк выбрался на противоположный берег и пошел вперед, сминая колючую проволоку боргравийских пограничных укреплений.
От укреплений противника к тому времени уже почти ничего не оставалось. Повсюду виднелись лишь дымящиеся воронки и кровавые ошметки того, что еще недавно было мутантами. Уроды, которым посчастливилось сохранить свою жалкую жизнь, визжа и вопя от смертельного ужаса, улепетывали в ночь, стремясь уйти от стальной фаланги. Феррик не тратил на них времени. Когда встанет солнце, сюда придет моторизованная пехота и эсэсовские моторциклисты-штурмовики. Пусть они разбираются с этим сбродом. Сейчас важно было не терять набранного темпа. Чем большая скорость в сочетании с мощью будет продемонстрирована боргравийцам, тем скорее страх закрадется в их души, тем скорее откажутся они от бессмысленного сопротивления.
Всю ночь танковое соединение шло по холмистым равнинам Боргравии по направлению к Гормонду, не встречая ничего даже отдаленно похожего на организованное сопротивление.
Феррик приказал уничтожать все деревни, хутора и отдельные строения. В подавляющей своей массе здешние постройки представляли собой мазанки, которые при попадании зажигательного снаряда превращались в пылающие костры. Время от времени из таких мазанок выскакивали жалкие существа, похожие на навозных жуков, - выскакивали и попадали под огонь пулеметов. Впрочем, на своем пути танковое соединение почти не встречало боргравийцев. Очевидно, местное население заблаговременно освобождало дорогу для победоносных хелдонских войск. Даже деревни были покинуты жителями. Танки сравнивали их с землей и шли дальше, не оставляя за собой ничего, кроме выжженной земли. Отсутствие неприятеля позволяло почти не расходовать боеприпасы.
Примерно за час до рассвета Феррик увидел красное зарево на горизонте. Зарево то разгоралось, то притухало, будто посылая издалека свои приветствия хелдонским героям.
- Гляди-ка, Бест, - сказал Феррик. - Это, должно быть, Гормонд!
- Наши пикирующие бомбардировщики, похоже, дают этим свиньям урок.
Вскоре Феррик начал различать далекий грохот взрывов. А к тому времени, когда солнце полностью поднялось над землей, уже можно было разглядеть невооруженным глазом бомбы, дождем сыпавшиеся на руины. Феррик прищурился, всматриваясь, и ему показалось, что вдали он различает пикирующие бомбардировщики.
Внезапно Бест указал на восток.
- Мой Командир! - воскликнул он. - По-моему, это боргравийская армия!
На равнине между несущимися хелдонскими танками и Гормондом Феррик различил нестройную толпу оборванцев, одетых в грязно-серые лохмотья и почти сливающихся с унылым серо-зеленым пейзажем. Очевидно, это была боргравийская армия, наконец-то решившаяся выступить против победоносных хелдонских войск.
Немедленно шеренга клагов ощетинилась лесом выброшенных вперед рук, и дружный рев двух с лишним тысяч голосов "Хайль Яггер!" раскатился над классификационным лагерем.
Феррик выбросил руку в ответном салюте, после чего обратился к клагам с краткой речью. Надо было как-то вознаградить славных хелдонцев за их патриотизм.
- Граждане Хелдона! Я рад вашему патриотизму и готовности пожертвовать мелкими удобствами ради процветания общего дела. Мне известно, что половина из присутствующих находится здесь добровольно. Подобное рвение вдохновляет не только меня, но и каждого истинного человека, живущего по законам Свастики. Ваш боевой дух, ваш патриотизм, ваша готовность жертвовать всем и ваша приверженность священным расовым идеалам, как и сам этот лагерь, где мы с вами находимся, должны служить грозным напоминанием гнусной клике доминаторов и их приспешников. Граждане Хелдона! Я желаю вам удачи! Да не выявится среди вас доминатор! Желаю всем вам успешно пройти пересертификацию! Я желаю каждому из вас попасть в ряды СС. Это высшая почесть, которой может удостоиться истинный человек! Хайль Хелдон! Хайль победа!
В ушах Феррика все еще звучал ответный рев голосов "Хайль Яггер!", когда они с Ремлером отправились осматривать лагерь.
Пересертификация производилась в большом одноэтажном строении, обшитом листами нержавеющей стали. У входа в здание находилась большая толпа клагов под предводительством высокого светлокудрого эсэсовца в безупречно черной кожанке. Еще несколько эсэсовцев разделяли эту толпу на четыре очереди и по одному запускали внутрь. Так как очереди двигались очень быстро, другие эсэсовцы постоянно подводили к толпе новые группы клагов. Четкость, слаженность и скорость напоминали заводской конвейер. Феррик отметил, что клаги в толпе были бодры, веселы и оживленно переговаривались между собой. То тут, то там слышался жизнерадостный смех. Однако, встав в очередь, каждый двигался к дверям с видом сосредоточенным и торжественным, очевидно, осознавая всю важность текущего момента.
- Мне нравится скорость, с которой проходит пересертификация, - сказал Феррик Ремлеру. - К вашей чести, должен заметить, что удается сочетать массовость охвата с уважением к индивидуальности каждого хелдонца.
Ремлер кивнул:
- Некоторые из этих молодых парней так хотят попасть в ряды СС, что отдают свой суточный паек, стремясь оказаться в той группе, которая будет проходить пересертификацию раньше.
Феррик только покачал головой:
- Отдай по лагерю приказ: человек, отдавший свой суточный паек, с целью побыстрее пройти пересертификацию, отодвигается в очереди на сутки. Мы не можем допустить, чтобы потенциальные эсэсовцы голодали по причине собственного энтузиазма.
- Да, мой Командир! - ответил Ремлер, и они вошли в обшитое сталью строение.
Интерьер пересертификационного центра был подчеркнуто рабочим: некрашеные стены и каменный пол. Каждая из четырех очередей, вливающихся сюда, проходила вдоль длинных барьеров, тянувшихся на добрую половину длины помещения. За барьерами плотными рядами стояли эсэсовские генетики в черных кожанках. Каждый из них производил лишь один тест. За то время, пока каждый клаг-абитуриент проходил вдоль барьера, он подвергался всестороннему тестированию. Все четыре цепочки тестируемых сходились затем вместе перед стеной, в которой находились четыре двери. Здесь клагов охранял целый десяток эсэсовцев, вооруженных булавами и автоматами. После того как клаг-абитуриент проходил тестирование, его направляли к одной из дверей для дальнейших процедур. Феррик заметил, что большинство клагов всячески стремились попасть в крайнюю справа дверь.
- Мы недавно разработали четыре дополнительных теста, - с гордостью сообщил Феррику Ремлер. - Каждый хелдонец должен теперь удовлетворять двадцати трем генетическим параметрам. Конечно, для тех, кто стремится попасть в СС, требования намного выше. Поскольку уже на сегодняшний день хелдонские лагеря направили в ряды СС почти семьдесят тысяч человек, мы были вынуждены ужесточить наши требования к чистоте генотипа для тех, кто мечтает попасть в ряды Светозарной Свастики. Кроме того, женские лагеря рекомендовали сорок тысяч женских особей, генетически подходящих для спаривания с людьми из СС. Мой Командир, ты только представь себе, каких невероятных экземпляров мы получим уже в следующем поколении! Чистота генотипа кристальнейшая!
- Ничуть в этом не сомневаюсь, Ремлер, - отозвался Феррик. - То, что ты делаешь здесь, иначе как чудом назвать нельзя.
Зарумянившись от похвалы, Ремлер провел Феррика в крайнюю слева дверь. Они очутились в маленьком помещении. Двое находящихся здесь эсэсовцев, вооруженных автоматами и булавами, замерли по стойке "смирно" и выбросили правую руку в партийном салюте при виде верховного главнокомандующего. Пол в помещении был влажным, бетонным и весь усеян небольшими отверстиями. Вода подавалась из многочисленных кранов, расположенных на стене в нескольких дюймах от пола. Несмотря на чистоту, царящую в помещении, на полу виднелись следы красно-бурых пятен.
- На настоящий момент нам удалось выявить всего лишь несколько тысяч доминаторов, - сказал Ремлер. - Однако эсэсовские ученые близки к завершению работ над специальным тестом, выявляющим доминаторский генотип. В настоящий же момент я с прискорбием вынужден признать вероятность того, что некоторому количеству доминаторов удалось улизнуть, выдав себя за обычных мутантов или гибридов.
Феррик вернул салют честным эсэсовским труженикам и кивнул в ответ на слова Ремлера.
- Когда работы над этим тестом будут закончены, нам никто не помешает подвергнуть стерилизованных мутантов повторной проверке. И тем самым выявить уцелевших доминаторов. Доминаторы во что бы то ни стало должны быть уничтожены все до последнего. Это вопрос выживания истинного человечества.
- В любом случае новое поколение так или иначе решит эту проблему, заметил Ремлер.
В противоположном, от входа конце ликвидационного помещения находилась еще одна дверь. Ремлер провел Феррика через нее. Они пересекли служебный коридор и вошли в большое помещение, наполненное веселыми обнаженными хедцонцами, выстроенными перед стальной стеной, в которой виднелись окошки. В окошках клаги получали новые сертификаты, подтверждавшие чистоту их генотипа, а также свою гражданскую одежду, сданную при поступлении в лагерь.
Стоило Феррику появиться здесь, как оглушительный и восторженный вопль "Хайль Яггер!" эхом отозвался от стальных стен. С минуту толпа не могла успокоиться, непрерывно выкрикивая "Хайль Яггер!" и вскидывая руку в партийном салюте. При виде столь чистосердечного выражения народного ликования Феррик не мог удержаться от улыбки, отдав толпе исполнивших свой гражданский долг хелдонцев партийный салют.
Феррику был вполне понятен восторг этих людей. Ведь они прошли новое, строжайшее генетическое тестирование, которое вновь подтвердило их причастность к истинному человечеству. Неподдельная радость этих людей глубоко тронула Феррика; он почувствовал, как в нем еще больше крепнет железная решимость довести до конца свою великую миссию - подарить истинному человечеству весь мир.
Затем Ремлер повел Феррика по коридору и наконец остановился у входа в вытянутое, прямоугольной формы помещение, которое, очевидно, являлось предметом особой гордости Ремлера. Прямо от дверей начинался барьер, точно такой же, как в помещении для пересертификации. За барьером плечом к плечу стояли пятеро эсэсовских генетиков, все как на подбор белокурые и голубоглазые. Дальше, за генетиками, располагался за своим столом врач, обложившийся всевозможными медицинскими инструментами. Вся задняя часть комнаты была занята рядами столов, за которыми сидели высокие белокурые юноши, заполнявшие под наблюдением капитана СС бланки тестов. Патриотическое рвение и воодушевление достигали в этом помещении необычайного накала. Ведь находившимся здесь юношам предоставлялась попытка пройти невероятно жесткое генетическое, соматическое и патриотическое обследование на предмет возможности вступления в ряды СС.
При виде Феррика все находящиеся здесь вскочили, приветствуя вождя. Феррик ответил коротким салютом и кивком головы дал понять, чтобы на него и Ремлера не обращали внимания. После чего он счел нужным выйти, дабы ничем не нарушать торжественность процедуры и дать возможность соискателям полностью сосредоточиться на тестах. Феррик прекрасно понимал, что его присутствие отвлечет внимание юных патриотов - из-за этого они могут упустить шанс, который выпадает в жизни только раз.
Завернув за угол коридора, Феррик столкнулся нос к носу с очередью людей. Лица их были бледными как мел, а в глазах застыл страх. Вдоль очереди на равных интервалах друг от друга стояли эсэсовцы, вооруженные булавами и автоматами. Впереди находился майор СС с блокнотом и ручкой в руках. За спиной у майора виднелись две двери.
При появлении Феррика майор как раз обращался к угрюмому хелдонцу с несколько высокомерным лицом:
- Мой долг сообщить вам, что тестирование выявило ваше несоответствие стандартам беспримесного истинно человеческого генотипа. Посему вам предоставляется на выбор: либо выдворение из фатерлянда без права возвращения, либо стерилизация. Что выбираете?
Парень явно колебался; Феррик заметил слезы в его глазах. Внезапно присутствие Феррика было замечено, и все, включая эсэсовцев и отбракованных, вытянулись по стойке "смирно" и, выбросив правую руку в партийном салюте, прокричали "Хайль Яггер!" с таким неподдельным энтузиазмом, что лучшего и не пожелаешь. Феррик был глубоко тронут подобным проявлением расовой солидарности элитных носителей беспримесного истинно человеческого генотипа и тех, кому предстояло принести себя на алтарь Отечества, пожертвовав ради процветания фатерлянда самым дорогим.
Мгновение - и хелдонец, стоящий перед майором, расправил плечи, щелкнул каблуками, вытянулся во фрунт и бодро отрапортовал:
- Ради блага Отчизны я выбираю стерилизацию! Выбросив правую руку в безупречном партийном салюте, несчастный решительно зашагал к правой двери.
- Восемьдесят пять процентов отбракованных выбирают стерилизацию, тихо шепнул Ремлер на ухо Феррику.
Слезы затаенной радости, смешанной с саднящей горечью, выступили у Феррика на глазах, когда он стоял и смотрел, как один за другим отбракованные стоически шагали к правой двери с тем, чтобы лишиться своих производительных органов. Перед его глазами сейчас было самое убедительное доказательство триумфа Свастики и правоты дела, которому он, Феррик, служил.
Верховный командующий фельдмаршал Лар Ваффинг тяжело поднялся с места, глянул на громадную карту за спинкой более высокого, чем у других, кресла Феррика, кивнул генералам, собравшимся в главном зале генерального штаба, улыбнулся Феррику и начал доклад:
- Мой Командир, с величайшим удовольствием спешу сообщить, что перевооружение армии можно считать завершенным. В нашем распоряжении находится более трехсот танков, и новые заводы способны выпускать еще по десятку каждую неделю. Сейчас мы имеем более двухсот истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Новые сборочные линии гарантируют еженедельный выпуск еще десяти машин. Более полумиллиона хелдонцев влились в ряды нашей армии. Я с гордостью могу доложить, что отныне каждый солдат имеет новый автомат, равно как и уставную булаву. Столь же хорошо обстоят дела и с боеприпасами. Что касается нефти, то ее запасов нам хватит на месяц войны. Ученые военно-промышленного комплекса сейчас бьются над задачей воссоздания управляемых ракет и другого оружия древних. Ваффинг сделал паузу.
- В общем, если вкратце, мой Командир, находящиеся в вашем распоряжении воинские части ждут только вашего приказа, чтобы рвануться в бой!
- Превосходно, Ваффинг, - отозвался Феррик, когда фельдмаршал, повинуясь его жесту, сел. - Армии и СС, как воздух, нужны боевые действия, чтобы поддерживать себя в форме. Вопрос только в том, где и когда мы будем вести эти боевые действия. - И пристально посмотрев на Ваффинга, Феррик спросил: - Как думаешь, мы готовы стереть Зинд с лица земли?
Несколько мгновений Ваффинг напряженно думал, прежде чем ответить.
- У меня нет ни малейшего сомнения в том, что мы сможем победить Зинд в случае, если начнем войну сегодня же, - наконец ответил он. - Но в этом случае война будет долгой и кровопролитной. Дай нам шесть месяцев - и армия удвоит свой численный состав. К тому времени мы будем располагать тысячами танков и аэропланов, и скорость нашего продвижения на восток будет ограничена только пределом скорости танков. Через шесть месяцев мы с легкостью сотрем с лица земли всю зиндскую шваль за одну-единственную молниеносную кампанию.
Несколько мгновений Феррик обдумывал услышанное. С одной стороны, Ваффинг был прав: имело смысл подождать несколько месяцев, накопить силы, а затем всей мощью хелдонской армии обрушиться на Зинд, покончив с ним раз и навсегда. С другой стороны, Феррик чувствовал - армия изнывала без войны.
- Ваффинг, как ты думаешь, возможно ли, чтобы Зинд атаковал нас в течение ближайших шести недель? - спросил он.
- Вряд ли, - ответил фельдмаршал. - Зиндцы не умеют скрывать своих приготовлений. Если бы они готовились к войне с нами, мы уже знали бы об этом. Но, насколько мне известно, подобных приготовлений Зинд сейчас не ведет.
Феррик встал. Он принял решение. Повернувшись к громадной карте, что висела на стене за его креслом, он заговорил, обращаясь к своим командирам:
- Хелдон начинает военные действия через две недели. Одна группа войск пройдет через Боргравию, возьмет Гормонд - и двинется дальше на запад, на Ветонию. Одновременно с этим другая группа войск пойдет на север и, пройдя стремительным маршем через территорию Федера, также войдет с севера в Ветонию, где и соединится с южной группой в районе ветонской столицы. Затем объединенная армия широким фронтом пойдет через Гусак, уничтожая все очаги сопротивления и выдавливая остатки гусакской армии в западные пустыни, где мы и оставим их - подыхать. Когда наши войска займут Боргравию, авиация должна будет нанести удары с воздуха по всем населенным пунктам в Крессии, Арбонне и Кармате, вынуждая местную шваль спасаться в южных пустынях. Таким образом мы обезопасим наш тыл для ведения последующей войны с Зиндом. Если вся эта операция займет больше месяца, я буду разочарован в вас.
У старых боевых генералов отвисли челюсти от безумной отваги предложенного Ферриком плана. Ваффинг же с размаху хватил здоровенным кулаком по столу. Лицо его так и сияло от удовольствия.
- Если операция займет больше месяца, мой Командир, я лично пристрелю каждого офицера в армии, затем разжалую себя в рядовые, выйду перед строем, засуну себе дуло автомата в рот и казню самого себя как государственного преступника.
Феррик невольно хмыкнул. Все-таки как Ваффинг ни старайся, а природное жизнелюбие и веселость нрава так и прет из него. Вон даже старых сморчков-генералов и тех развеселил.
Кроме того, Феррик понимал, что подобное обещание, торжественно данное Ваффингом на заседании штаба, вынудит фельдмаршала сделать все от него зависящее, чтобы операция уложилась в сроки.
Все-таки ему, Феррику, повезло. Под его началом - настоящие герои!
Полночь близилась. Феррик Яггер занял свое место на сиденье стрелка-наблюдателя во флагманском танке. Рядом с ним на месте водителя восседал Лудольф Бест. Глаза юноши сверкали от возбуждения и фанатизма. Кампания обещала быть богатой на приключения, ибо боргравийская армия считалась серьезным противником. Феррик учел этот фактор. Здесь, на юго-восточной кромке Изумрудного леса, он сосредоточил сто пятьдесят танков - ударное соединение, которое должно было проложить дорогу остальной армии. В сочетании с разрушительной мощью сотни пикирующих бомбардировщиков, уже вылетевших по направлению к боргравийской столице, этих танков было более чем достаточно, чтобы в течение нескольких часов сокрушить любое организованное сопротивление боргравийцев. По замыслу Феррика, вслед за танками должна была двинуться моторизованная пехота, а также моторциклисты СС, следом за которыми на запад предстояло пойти колоннам грузовиков с эсэсовцами-пехотинцами. Сроки кампании были предельно сжаты. Все решала скорость. К тому моменту, когда танки достигнут ветонской границы, Ремлер должен был уже приступить к строительству классификационных лагерей по всей территории Боргравии.
Феррик решил сам возглавить южную группу войск, а затем, когда южная группа соединится с северной, лично стать во главе объединенной армии. В основе его решения лежали не только практические соображения, но и личные интересы - ничто не могло доставить ему большей радости, как видеть гибель трижды проклятой боргравийской столицы, в которой волей судьбы он был вынужден провести свою несчастную юность.
Почти каждые тридцать секунд Бест нетерпеливо поглядывал на времяизмерительное устройство. Раз он даже проверил - работает ли оно. Потом, не в силах усидеть на месте, Бест завел двигатель танка и поставил его на прогрев, а потом с залихватской мальчишеской улыбкой повернулся к Феррику:
- Мой Командир, пора уже!
С улыбкой глядя на юношеский энтузиазм Беста, Феррик вытащил из-за пояса Стального Командира, встал и высунул сверкающий набалдашник своего оружия через открытый люк. Металлический кулак ослепительно сиял в свете полной луны. Феррик несколько раз выдвигал конец Стального Командира из круглой дыры люка, тем самым подавая сигнал. В темноте оглушительно взревели сотни танков, разрывая в клочья тишину мирной ночи. Нефтяные выхлопы ста пятидесяти двигателей заволокли всю округу чадной мглой. Засунув Стального Командира за пояс, Феррик задраил люк. Затем сел на свое место, пристегнулся, подтянул к себе микрофон и наконец-то отдал долгожданную команду:
- Вперед!
Перемалывая землю и кустарник, тяжелая стальная махина медленно двинулась с места, направляясь туда, где редели деревья и кончался Изумрудный лес. Пока Бест медленно наращивал скорость, Феррик поглядел через задний перископ и увидел, как за ним, круша кусты и деревья, выезжает из Изумрудного леса стальная фаланга, устремляясь в сторону дороги, ведущей к броду через Ульм. Боевой строй танков был сама простота: ферриковский танк впереди, а вслед за ним десять танковых рядов по пятнадцать машин в каждой. Мотопехота и моторизованные дивизии должны были выступить позднее, через два часа.
По настоянию Богеля и с одобрения Феррика, танки были соответствующим образом раскрашены: нижняя часть - в угольно-черный цвет, тогда как башни были алыми, с большими черными свастиками в белых кругах. На радиомачте каждой машины гордо трепетал на ветру флажок с красной свастикой. Когда танковая фаланга вышла на открытую равнину, ведущую к Ульму, впечатляющее зрелище стремительных бронированных махин было немедленно продемонстрировано по телевидению. Причем телепередачи транслировались не только на весь Хелдон, но также на Гусак и на Бегонию, чтобы сковать тамошнюю военщину страхом перед неминуемым расовым возмездием, воплощенным в этих стальных красавцах.
О, сколь величественное зрелище являла собой эта фаланга сверкающей черной брони, с которой так удачно гармонировал алый цвет башен, скрываемый ныне мраком, призванный подчеркнуть решительность черных свастик в белом круге! Как героично мчались в ночи бронированные гиганты, на мили вокруг сотрясая воздух громом, что сотворил человеческий гений!
На месте брода глубина Ульма еле-еле доходила настоящему человеку до пояса; боргравийские пограничные укрепления на дальнем берегу состояли всего из нескольких рядов окопов, в которых за мотками колючей проволоки прятались ублюдки и гибриды. Когда танки спустились к реке, мрак на противоположном берегу озарился вспышками ружейных выстрелов, и Феррик услышал, как по броне его машины забарабанили боргравийские пули. Наверняка это бомбардировщики, которые полчаса назад пересекли воздушное пространство Боргравии, так всполошив мутантов.
Феррик наклонился к микрофону и отдал приказ по войску:
- Открыть огонь! Вести его до тех пор, пока всякое сопротивление не будет подавлено!
С низким гудением башня ферриковского танка начала поворачиваться. Орудийный расчет искал цель. Затем раздался оглушительный грохот, и мгновение спустя Феррик увидел, как на противоположном берегу в темноте расцвел огненный цветок взрыва. И тотчас же сзади с тяжелым грохотом раскатился одновременный залп всех ста сорока девяти танков. Сто сорок девять снарядов разом ударили по боргравийским позициям.
Снова ферриковский танк содрогнулся от грохота, и снова ему откликнулся залп несущихся вперед черных дредноутов. Снова снаряды ударили в боргравийские позиции, разнося на куски то, что еще оставалось. Так повторялось несколько раз. Последний залп был особенно ужасающим. В воздух взметнулись тонны земли, обломки и ошметки тел разметало по сторонам. Одновременно с этим, подняв фонтан брызг, ферриковский танк вошел в воды Ульма. Припав к пулемету, Феррик нажал на гашетку. Он еще продолжал стрелять, когда танк выбрался на противоположный берег и пошел вперед, сминая колючую проволоку боргравийских пограничных укреплений.
От укреплений противника к тому времени уже почти ничего не оставалось. Повсюду виднелись лишь дымящиеся воронки и кровавые ошметки того, что еще недавно было мутантами. Уроды, которым посчастливилось сохранить свою жалкую жизнь, визжа и вопя от смертельного ужаса, улепетывали в ночь, стремясь уйти от стальной фаланги. Феррик не тратил на них времени. Когда встанет солнце, сюда придет моторизованная пехота и эсэсовские моторциклисты-штурмовики. Пусть они разбираются с этим сбродом. Сейчас важно было не терять набранного темпа. Чем большая скорость в сочетании с мощью будет продемонстрирована боргравийцам, тем скорее страх закрадется в их души, тем скорее откажутся они от бессмысленного сопротивления.
Всю ночь танковое соединение шло по холмистым равнинам Боргравии по направлению к Гормонду, не встречая ничего даже отдаленно похожего на организованное сопротивление.
Феррик приказал уничтожать все деревни, хутора и отдельные строения. В подавляющей своей массе здешние постройки представляли собой мазанки, которые при попадании зажигательного снаряда превращались в пылающие костры. Время от времени из таких мазанок выскакивали жалкие существа, похожие на навозных жуков, - выскакивали и попадали под огонь пулеметов. Впрочем, на своем пути танковое соединение почти не встречало боргравийцев. Очевидно, местное население заблаговременно освобождало дорогу для победоносных хелдонских войск. Даже деревни были покинуты жителями. Танки сравнивали их с землей и шли дальше, не оставляя за собой ничего, кроме выжженной земли. Отсутствие неприятеля позволяло почти не расходовать боеприпасы.
Примерно за час до рассвета Феррик увидел красное зарево на горизонте. Зарево то разгоралось, то притухало, будто посылая издалека свои приветствия хелдонским героям.
- Гляди-ка, Бест, - сказал Феррик. - Это, должно быть, Гормонд!
- Наши пикирующие бомбардировщики, похоже, дают этим свиньям урок.
Вскоре Феррик начал различать далекий грохот взрывов. А к тому времени, когда солнце полностью поднялось над землей, уже можно было разглядеть невооруженным глазом бомбы, дождем сыпавшиеся на руины. Феррик прищурился, всматриваясь, и ему показалось, что вдали он различает пикирующие бомбардировщики.
Внезапно Бест указал на восток.
- Мой Командир! - воскликнул он. - По-моему, это боргравийская армия!
На равнине между несущимися хелдонскими танками и Гормондом Феррик различил нестройную толпу оборванцев, одетых в грязно-серые лохмотья и почти сливающихся с унылым серо-зеленым пейзажем. Очевидно, это была боргравийская армия, наконец-то решившаяся выступить против победоносных хелдонских войск.