Страница:
Когда все прошли через церемонию и выстроились перед ним, гордые и счастливые, Феррик спросил:
- Готовы ли вы следовать за мной? Согласны ли вы беззаветно отдаться священному делу защиты генетической чистоты и интересов Хелдона? Готовы ли вы пойти на смерть, если я вам прикажу?
Ответом послужил утвердительный рев. Это были отличные парни, великолепный материал для создания штурмовых отрядов, которые понадобятся в самом ближайшем будущем.
- Отлично! - воскликнул Феррик. - Отныне вы больше не Черные Мстители. Нарекаю вас новым именем, право носить которое вы еще должны заслужить. Смотрите же не запятнайте его.
Феррик наставил Стального Командира на подданных - могучий кулак, а на нем свастика в красном круге, подобная восходящему солнцу.
- Отныне вы - Рыцари Свастики! - прокричал Феррик. Он вскинул свободную руку на уровень глаз в древнем королевском приветствии, - Хайль Хелдон! - вскричал он. - Хайль Свастика! Хайль Победа!
В ответ перед Ферриком вскинулся целый лес рук; и первый штурмовой отряд огласил окрестности ревом:
- Хайль Яггер! Хайль Яггер! Хайль Яггер!
Тело Феррика напряглось от гордости и решимости. Здесь, в самом сердце исконно хелдонских земель, стоял он - живое воплощение благородной решимости, которая больше чем жизнь, трансцендентный герой на фоне багрового пламени.
Глава 5
Негоже законному наследнику древнего королевского рода являться в Вальдер точно заурядному путешественнику. Нет, его, Феррика, въезд в город должен быть обставлен соответствующим образом: геральдическое оформление, цветы и прочее.
Но для этого следует упрочить свои позиции. Следует раз и навсегда показать партийцам, кто их вождь. Затем - провести кое-какие кадровые перестановки, после чего резко изменить стиль партийной работы. Кроме того, не мешало бы подумать и о Рыцарях Свастики. Нужно разработать для них особую форму. Моторциклы должны выглядеть одинаково. Как - это еще предстоит решить. С бардаком и анархией пора кончать. Только когда все будет налажено, он, Феррик, торжественно въедет в Вальдер впереди отряда Рыцарей Свастики.
Поэтому первое, что сделал Феррик после той исторической ночи, послал Богеля подыскать подходящее место для встречи с партийным руководством. Богелю поручалось снять помещение достаточно просторное и в относительно безлюдной местности. Со своей задачей Богель справился блестяще, сняв пустующую охотничью ложу на плоской вершине горы недалеко от северной границы Изумрудного леса. Дальше начиналась холмистая равнина, посреди которой раскинулся Вальдер. От города до ложи было порядка двух часов езды на паробусе. Но это еще не все. Кроме поездки партийным руководителям еще предстояло долгое восхождение к вершине горы по грунтовой дороге через густые рощи и дикие ущелья. Тем самым путь к ложе сам по себе приобретал некую психологическую значимость. Сама охотничья ложа являла из себя простое, но внушительное одноэтажное строение из гранитных глыб, чей фасад выходил на обширный, немощеный двор. Изгороди не было, дорога из долины заканчивалась одиноко стоящими воротами. Очевидно, назначение ворот было чисто символическим. Если у самых ворот оглянуться назад, то взору открывался дивный вид, чарующий глаз и успокаивающий душу, - бескрайний, уходящий за горизонт зеленый океан Изумрудного леса.
Войдя внутрь, путник оказывался в громадном пиршественном зале. По левую и по правую руку от зала тянулись ряды дверей, ведущих в спальные помещения. Здесь могли заночевать несколько десятков человек.
Эта пустующая в межсезонье охотничья ложа идеально соответствовала планам Феррика. Отсюда было достаточно близко до Вальдера, что облегчало все необходимые приготовления, которые легко сохранить в секрете: вокруг ни души. К тому же необходимость тащиться в глушь должна ясно дать партийцам понять, что первейшее и главнейшее требование нового вождя беспрекословная покорность. Кроме того, непривычная обстановка лишит их психологического преимущества. Железную дисциплину следует установить с самого начала.
Феррик решил встретить партийных руководителей в большом пиршественном зале. Стены громадного помещения были выложены из неотёсанного камня, пол выстелен досками. Темный сводчатый потолок уходил вверх, исчезая во мраке. По стенам горели, потрескивая, факелы. При дневном свете пламя их было почти незаметным. Пылало пламя и в большом камине. На стенах - оленьи головы, винтовки, луки, копья, булавы и прочие предметы охотничьего быта.
В центре зала располагался длинный дубовый стол, покрытый красным бархатом. На бархате в своем сияющем великолепии лежала Громовая Палица. Вдоль стола тянулись деревянные сиденья. Сам Феррик восседал во главе стола, лицом ко входу в зал. Его стул был несколько выше остальных. За его спиной находились двери на балкон, настежь распахнутые. Оттуда открывался захватывающий вид: северная кромка леса, а за ней - холмистая равнина, аккуратно расчерченная клеточками полей. На самом горизонте, в дрожащем мареве, виднелось крошечное пятнышко - Вальдер.
Двенадцать Рыцарей Свастики, еще не сменивших прежнего варварского обличья, заняли стратегические точки по всему залу, едва лишь со стороны двора донесся шум паробуса. Богель, Штепке и шестеро самых дюжих экс-Мстителей вышли во двор встречать прибывших. Феррик облачился в коричневое охотничье одеяние, чья вопиющая простота должна была выгодно выделяться на фоне одежд новоприбывших, подчеркивая тем самым крайнее пренебрежение вождя партии ко всяческим украшениям.
Ну вот, теперь, кажется, все готово.
Штепке, как ему было приказано, трижды громко ударил во входную дверь, церемониально испрашивая позволения войти. Феррик отдал приказ, и один из Рыцарей настежь распахнул двери. В движениях его было много энтузиазма и мало отточенности. Этому предстояло еще научиться доблестным Рыцарям. Богель и Штепке вошли в зал. Вслед за ними высыпала горстка каких-то бледных и невзрачных людишек средних лет, числом же всего шесть.
И это руководители Партии Человеческого Возрождения, цвет нации? Хорошо еще, что генотип у них явно беспримесный. Рядом со Штепке и шестью крепкими, преисполненными воодушевления экс-Мстителями, замыкающими группу, партийные руководители являли собой крайне жалкое зрелище.
Когда они приблизились, Феррик ощутил тоскливое раздражение: из такого материала ему предстояло создавать передовой отряд человечества.
Но его настроение тут же улучшилось, едва только Штепке, остановившись возле стола, резким движением сдвинув каблуки, выбросил вперед руку в древнем королевском салюте и проревел:
- Хайль Яггер!
Отлично. Если бы еще не излишне фамильярная ухмылка на лице бывшего предводителя Мстителей, было бы и вовсе великолепно.
Остальные Мстители тотчас же повторили жест Штепке, и восемнадцать луженых глоток проорали приветствие. Им не хватило еще выучки, этим славным парням, но все с лихвой возмещалось энтузиазмом.
Несколько мгновений партийные лидеры с недоумением взирали на происходящее. Очевидно, они не понимали, что от них требуется. Тогда стоявший рядом с ними Богель выбросил руку в салюте и выкрикнул:
- Хайль Яггер!
Голос его был чист, звонок и преисполнен слепой веры. Как-то нерешительно, вяло и вразнобой это сборище клеркоподобных заморышей собезьянничало мужественный жест салюта и кое-как выдавило из себя приветствие. Впрочем, на первый раз большего от них ожидать и не приходилось.
Богель произнес вступительную речь, восхитительную по своей краткости и простоте:
- Истинные! Вот наш новый вождь - Феррик Яггер.
- Я приветствую вас, - объявил Феррик. - Вам только что был продемонстрирован наш новый партийный салют. Не сомневаюсь, что вскоре вы разовьете в себе необходимые качества духа, чтобы проделывать это надлежащим образом. Но сейчас нас ждут более важные дела. Прошу садиться.
Богель и Штепке заняли ближайшие к Феррику места: Богель слева, Штепке справа. Затем расселись партийные чины, украдкой бросая взгляды на Громовую Палицу и, вне всякого сомнения, гадая - в самом ли деле их новый вождь, как утверждал Богель, способен ее поднять. Хрен с ними. В надлежащее время их сомнения будут рассеяны, а пока пускай открыто выражают свои сомнения проявляют себя.
Богель начал по очереди представлять всех руководителей, хотя, конечно же, Феррик загодя ознакомился с их историями и родословными.
Отриг Хаульман, процветающий содержатель таверны. Партийный казначей. Несколько хитрожоп, но всецело предан делу защиты генетической чистоты. Лояльность свою доказал, пожертвовав партии собственные сбережения. Тавус Маркер, специалист по коммерческой рекламе. В партии занимает должность секретаря по связи с общественностью. Хлипкий, нездорового вида человечек, вместе с тем известный как совершенно неутомимый труженик. Хеермарк Блут и Барм Декер. Первый - мясник, второй - мелкий полицейский чин. Наряду с Богелем основные партийные ораторы. Манреед Пармероб, в прошлом преподаватель истории, главный идеолог партии. Зигмарк Дугель, секретарь президиума. Сомнительная должность, учитывая тот факт, что в настоящее время партия едва насчитывает триста членов. Бригадир в отставке, имеющий связи в высших военных кругах, Дугель, вне всякого сомнения, в один прекрасный день очень пригодится. Вот и все. Вряд ли эту публику назовешь цветом нации, но все же народ не без потенциала.
Более того. Присутствие Штепке и его молодчиков, казалось, каким-то образом подбадривает эту публику, насыщая ее здоровой энергией. Ибо перед их глазами был пример людей, способных действовать не задумываясь, готовых на что угодно, если понадобится, и, совершенно очевидно, преданных Феррику беззаветно.
Уже сейчас становилось очевидным, что Феррику удалось встряхнуть эту сонную партию, привнеся в нее воинский дух и новое понятие о том, каким должен быть образцовый партиец. То, что партийцы присоединились к новому салюту, служило достаточным доказательством этого факта.
- Не будем терять времени, Истинные, - начал Феррик. - Я изучил текущее состояние дел в Партии Возрождения Человечества и пришел к выводу о необходимости безотлагательных изменений. Начнем с названия. Оно никуда не годится. В сознании простых людей оно ассоциируется с бесконечной болтовней по тавернам о патриотическом долге, а отнюдь не с сильной и решительной группой патриотов. Я думаю, подойдет что-нибудь вроде "Сынов Свастики". Со Времени Огня свастика является символом расовой чистоты. Тем самым упоминание свастики в названии уже заключает в себе понятие о наших целях. Причем теперь самый тупоголовый с легкостью нас поймет. Скажу больше: подобное название даст нам определенное преимущество в деле практической пропаганды, что станет очевидным несколько позднее.
- Вот он, почерк гения! - восхищенно воскликнул Маркер. - Наша цель и название партии теперь могут быть выражены одним лишь визуальным символом, и его легко поймет и расшифрует даже безграмотный. Ни у одной другой партии нет такого мощного инструмента для привлечения голосов избирателей.
На Феррика произвела впечатление сообразительность Маркера. О многом говорило и воодушевление, которым были пронизаны его слова. Открытие в подчиненном такого качества на столь раннем этапе знакомства само по себе было многообещающим. Может, все не так уж и плохо, как показалось вначале. Возможно, и из остальных хилятиков выйдет толк.
Остальные в ответ на реплику Маркера что-то забормотали себе под нос, кивая головами. Кроме теоретика Пармероба, который явно был не согласен. Наконец он не выдержал:
- Название "Партия Возрождения Человечества" возникло не вдруг: оно является результатом кропотливого интеллектуального труда. Оно одобрено большинством и точно отражает изначальные позиции нашей партии.
- Точность и сила - вещи разные, - заметил Феррик. - Название партии должно быть таким, чтобы его с ходу мог выговорить сержант-майор.
Пармероб начал заводиться.
- Я лично сформулировал в свое время название и платформу нашей партии, - заявил он. - Мы выступаем за чистоту истинно человеческого генотипа, за усиление жесткости законов об охране генетической чистоты, за изгнание навеют всех мутантов со священной земли Хелдона, за распространение хелдонского правления над новыми территориями и за очищение генофонда вновь приобретенных территорий настолько, насколько это возможно. Такова наша формула возрождения расы истинных людей; отсюда и название Партия Возрождения Человечества.
Феррик медленно поднялся со своего места и словно бы невзначай положил правую руку на Громовую Палицу. Взоры всех присутствующих были обращены на него. Подходящий ли это момент показать, что Стальной Командир повинуется его руке? В зале воцарилась тишина. Слышно было, как трещат поленья в камине.
Наконец в тишине раздался голос Феррика:
- Беретесь ли вы утверждать, что символ свастики не содержит в себе всего того, о чем вы говорили только что?
Неожиданно лицо Пармероба расплылось в улыбке.
- Конечно же, вы правы, - торопливо сказал он. - Предложенное вами название для партии несравненно лучше старого. В самом деле, кто мы, как не Сыны Свастики?
Феррик снова сел, не снимая руки с Громовой Палицы.
- Отлично, - сказал он. - С первым вопросом разобрались. Я разработал партийный флаг, нарукавные повязки, а также прочую эмблематику на свастические мотивы. Я также разработал форму для Рыцарей Свастики, ударной силы нашего движения. Люди, которых вы видите здесь, составляют ядро этой силы; в настоящий момент Рыцарей Свастики всего двадцать человек. Но я планирую довести их количество в ближайшем будущем минимум до пяти тысяч.
- Генералы Звездоносной Армии вряд ли потерпят существование такого частного войска, - заметил Дугель.
Феррик улыбнулся.
- Я ни на мгновение не сомневаюсь в фанатическом патриотизме офицерского корпуса, - сказал он. - У нас с армией общая цель, у нас сходное понятие о средствах, поэтому я убежден в том, что мы сумеем найти общий язык со Звездоносной Армией. Вне всякого сомнения, и ваш опыт кадрового военного будет для нас в связи с этим совершенно бесценным.
Дугель, похоже, остался удовлетворен ответом, хотя на лице его еще оставалось скептическое выражение. Что до остальных, то Хаульман еще никак не проявил себя, в то время как оба партийных оратора, - Блут и Декер, источали откровенную враждебность. Пармероб же и Маркер, казалось, поняли, к чему все клонится, и уже воспылали энтузиазмом. О преданности Богеля говорить не приходилось; что до Штепке, то его рвение в готовности служить и повиноваться по силе и чистоте можно было сравнить только с младенческим. Так что, при нынешнем раскладе, к тому же, имея за спиной Рыцарей, Феррик мог с легкостью избавиться от любых враждебных элементов внутри партии, стоило ему захотеть. Впрочем, куда лучшим выходом было бы именно сейчас, в самом начале, добиться собачьей преданности остальных партийных руководителей.
- Остался последний вопрос. Как организовать нашу первую массовую демонстрацию? - продолжал Феррик.
Тут его громко и несколько вызывающе перебил Хеермарк Блут.
- Что у нас с вопросом о лидерстве? - спросил он. - Мы еще не голосовали по этому поводу. В настоящее время генеральным секретарем и признанным главой партии является Богель. Что до вас, Истинный Яггер, то вы - пока никто, уважаемый.
- Я настоятельно предлагаю передать титул генерального секретаря Феррику, - заявил Богель. - Я бы удовлетворился должностью исполнительного секретаря под его руководством.
- Но мы не избирали Яггера нашим вождем, - настаивал Блут. - Я требую голосования.
Феррик взвесил ситуацию. Богель, Пармероб и Маркер несомненно проголосуют в его пользу. Блут и Декер, видимо, будут голосовать против. Позиции Хаульмана и Дугеля неясны. Хотя, скорее всего, Феррик может рассчитывать на голос отставного бригадира. Более того, у него остается право собственного голоса и, что немаловажно, за него несомненно проголосует Штепке. Так что голосование он выиграет.
Однако если он позволит ставить вопрос о его лидерстве на голосование - это несомненно повредит его абсолютной власти. Допускать такое - более чем неосмотрительно. Право на власть дано Феррику самой судьбой; оно отнюдь не должно зависеть от настроения каких-то жалких людишек.
- Должность генсека останется за тобой, Богель, - сказал он. - Тебе это больше подходит, чем мне. Со своей стороны, я предпочитаю оставаться просто Командиром.
Смысл вызова был ясен. Феррик претендовал на титул Командира Сынов Свастики на основании своего врожденного права, а не по результатам выборов. Видно было, что Блут страшно возбужден; у Декера же, казалось, вот-вот пена пойдет изо рта. Богель, Маркер, Пармероб и Штепке, очевидно, были согласны, в то время как Хаульман, похоже, колебался. Что до Зигмарка Дугеля, то старому вояке, похоже, по душе армейское звучание нового титула, а на остальное ему наплевать - подразумевает этот титул абсолютную власть или нет.
Декер наконец задал вопрос, которого Феррик ждал давно и с нетерпением:
- А по какому праву вы претендуете на руководство в партии, не дожидаясь итогов голосования?
И снова Феррик медленно, не спеша, встал, продолжая держать руку на Громовой Палице. Порыв ветра донёсся из-за открытой балконной двери, заставив бешено заплясать пламя факелов и огонь в камине. За спиной Феррика глубокая голубизна вечернего неба уже окрашивались оранжевым светом заката, а вдали простиралась великая центральная равнина Хелдона. На фоне этого величественного пейзажа, освещенный светом факелов, с рукой, возлежащей на древнем державном скипетре хелдонской нации, Феррик казался живым воплощением легендарных героев седого прошлого, и даже на лицах Блута и Декера отразилось нечто, напоминающее священный ужас.
- Тот, кто владеет Громовой Палицей, является истинным правителем всего Хелдона. По праву своих генов - праву, которое превыше любой партийной доктрины и любого государственного закона, - проговорил Феррик. Я спрашиваю, есть ли среди собравшихся здесь хоть один, кто считает, что в состоянии поднять Громовую Палицу?
Все вокруг пристыженно молчали.
Тогда медленно и торжественно Феррик взялся за рукоять мистического оружия и легко, как былинку, взметнул Стального Командира над своей головой.
А затем обрушил его на тяжелую дубовую столешницу, разнося ее в щепки.
Первым вскочил из-за стола Блут. Он взметнул руку в четком салюте и завопил:
- Хайль Яггер!
Глава 6
Над равниной разносился оглушительный рев. В сторону Вальдера неслась диковинная процессия. От одного только вида, звука и цвета захватывало дух, а сердце, казалось, пело в груди: две длинных колонны моторциклов мчались по дороге со скоростью пятьдесят миль в час, а впереди летел длинный черный газомобиль. В прошлое кануло варварское многообразие одеяний Черных Мстителей, уступив место коричневой кожаной униформе Рыцарей Свастики. На голове у каждого Рыцаря находилась фуражка с высоким околышем. На фуражке бронзовая эмблема - новый партийный символ: орел, несущий щит со свастикой. За каждым моторциклистом бился на ветру красный плащ с черной свастикой в снежно-белом круге. Этот же мотив повторялся в нарукавной повязке на правой руке. Изображения на плащах и повязках в миниатюре повторяли символику четырех больших красно-черно-белых партийных флагов, развевающихся в голове и хвосте каждой из двух колонн. В центре хлопающих по ветру кроваво-красных полотнищ звала к борьбе угольно-черная свастика в снежно-белом круге; бронзовые древки венчались щитами с партийной символикой. Общая мелодия этой величественной героической симфонии звучала и в облике самих моторциклов, отныне раскрашенных в три партийных цвета: рамы были ярко-красными, на нефтебаках красовались изображения партийных флагов, обтекатели ослепительно сверкали хромом, хромом же сияли и закрылки, выполненные в виде молний. Феррик совершенно правильно рассчитал эффект: зрелище будоражило дух и пленяло глаз любого истинного хелдонца.
Черный флагманский газомобиль, напротив, был лишен каких-либо украшений, за исключением маленьких партийных флажков над каждым колесом. В кабине находились два Рыцаря Свастики в униформе: водитель - слева, сбоку штурмовик, посаженный туда для симметрии. На переднем сиденье открытой кабины сидели Сеф Богель и Зигмарк Дугель. За их спинами восседал Феррик. На Богеле, Дугеле и Феррике была форма, специально разработанная Ферриком для партийного руководства: черная кожанка, простая, нарочито жестковатая, сверкающая хромированными заклепками, с нашивками на воротнике - красные полосы с черной свастикой в белом круге. Нарукавные повязки и плащи - точно такие же, как у Рыцарей Свастики, но фуражки были менее высокими, с узкими хромированными козырьками и серебряной партийной эмблемой на околыше.
На поясе у Феррика на широкой кожаной перевязи с хромированными заклепками висел державный скипетр, отполированный до зеркального блеска.
Именно таким и виделся Феррику Яггеру въезд во второй по величине город Хелдона - во главе несущегося штурмового отряда, в вихре симфонии звука, цвета, мощи, созданной от начала и до конца его руками, призванной пленить душу любого, удостоенного счастья лицезреть.
Так оно и вышло, ибо процессию уже сопровождало некоторое количество моторциклов, газомобилей и даже велосипедов, наездники которых изо всех сил жали на педали, пытаясь угнаться за колонной. Достигнув южных окраин Вальдера, процессия сбросила скорость до тридцати миль в час.
Феррик понимал, что этих людей куда в большей степени привлекает вид людей в форме, несущихся по дороге, а отнюдь не симпатия к Партии, поскольку новые партийные цвета открылись миру впервые. А люди, всем сердцем отзывавшиеся на это зрелище, по всей видимости, являлись носителями истинно хелдонского духа.
Видимо, движимые древним инстинктом и отчасти - оглушительном рокотом двигателей, что, подобно герольду, несся впереди колонны, жители Вальдера начали сбегаться к дороге, едва лишь мимо машины Феррика замелькали опрятные кирпичные дома предместий. Чистые бетонированные улицы, яркие дома с их крылечками и цветочными клумбами, простой рабочий люд в опрятных синих, серых и коричневых блузах, продавцы в белых фартуках со всевозможными нашивками, здоровые краснощекие дети - все это представало восхитительным зрелищем для глаз Феррика, в то время как он несся мимо запруженных народом тротуаров. Все это красноречивейшим образом свидетельствовало о чистоте хелдонского генофонда и о здоровом образе жизни горожан. Отрадно было видеть такое количество чистопородных людей в столь опрятном окружении.
По мере того как колонна углублялась в город, народ все больше наводнял тротуары. На смену маленьким частным домикам постепенно приходили четырех- и пятиэтажные многоквартирные жилища. Они тоже были сложены из кирпича, большей частью глазурованного, отличались яркими и многообразными цветами, украшались каждый на свой манер искусно вырезанными деревянными фасадами и балкончиками. Деревья и кусты давали тень и освежали воздух. Местный народ казался менее зажиточным, нежели в пригородах, судя по одежде и витринам магазинов. Тем не менее все выглядело достаточно аккуратно и являло собою, по мнению Феррика, достойный пример для подражания.
Улицы здесь были шире, движение оживленнее: масса велосипедистов, порой попадались газомобили и моторциклы, а также всевозможные паровые локомотивы. Время от времени процессия обгоняла муниципальные паробусы. Весь этот транспорт стремился убраться с дороги моторизованного парада, но все же несколько раз колонна была вынуждена объезжать особенно громоздкие и неповоротливые экипажи, которые не успевали вовремя очистить дорогу. Объезд совершался без снижения скорости, и маневр всякий раз проделывался с непревзойденным изяществом, вызывая восторженные вопли зевак, тонувшие в реве моторциклов. Разномастная армия велосипедистов и всевозможных моторизованных средств передвижения следовала за штурмовым отрядом, тщетно пытаясь угнаться за ним.
Размеры и великолепие магазинов и зданий все увеличивались по мере того, как парад приближался к центру города. Здания становились все более высокими и внушительными. Многие достигали десяти и даже пятнадцати этажей в высоту, частью кирпичные, частью - бетонные; фасады богато украшены мрамором, бронзой, резным камнем. На первых этажах зданий располагались магазины с витринами, заваленными всевозможным товаром - пищей, одеждой, бытовой паротехникой, мебелью, товарами для дома, картинами, статуями, настенными украшениями. Здесь были даже индивидуальные газомобили - для тех, кто мог позволить себе такую роскошь. Судя по шуму станков, доносившемуся сверху, по силуэтам рабочих, мелькавших за окнами, Феррик предположил, что верхние этажи огромных зданий занимали фабрики. Вне всякого сомнения, большинство товаров, выставляемых на продажу внизу, производились именно на верхних этажах.
Воздух здесь был несколько загазован, что указывало на интенсивную промышленную жизнь, однако же улицы и здесь сияли чистотой. Тротуары поддерживались в восхитительном состоянии, так и зазывая ступить на них. Насколько не похоже на забитые всевозможным дерьмом клоаки Гормонда! Феррик буквально чувствовал, как бьется могучий пульс огромного города. Вне сомнений, расовый генотип, способный строить такие города, был неизмеримо выше любой другой разумной расы на Земле. Логикой эволюционного процесса Хелдону была уготована власть над миром.
- Готовы ли вы следовать за мной? Согласны ли вы беззаветно отдаться священному делу защиты генетической чистоты и интересов Хелдона? Готовы ли вы пойти на смерть, если я вам прикажу?
Ответом послужил утвердительный рев. Это были отличные парни, великолепный материал для создания штурмовых отрядов, которые понадобятся в самом ближайшем будущем.
- Отлично! - воскликнул Феррик. - Отныне вы больше не Черные Мстители. Нарекаю вас новым именем, право носить которое вы еще должны заслужить. Смотрите же не запятнайте его.
Феррик наставил Стального Командира на подданных - могучий кулак, а на нем свастика в красном круге, подобная восходящему солнцу.
- Отныне вы - Рыцари Свастики! - прокричал Феррик. Он вскинул свободную руку на уровень глаз в древнем королевском приветствии, - Хайль Хелдон! - вскричал он. - Хайль Свастика! Хайль Победа!
В ответ перед Ферриком вскинулся целый лес рук; и первый штурмовой отряд огласил окрестности ревом:
- Хайль Яггер! Хайль Яггер! Хайль Яггер!
Тело Феррика напряглось от гордости и решимости. Здесь, в самом сердце исконно хелдонских земель, стоял он - живое воплощение благородной решимости, которая больше чем жизнь, трансцендентный герой на фоне багрового пламени.
Глава 5
Негоже законному наследнику древнего королевского рода являться в Вальдер точно заурядному путешественнику. Нет, его, Феррика, въезд в город должен быть обставлен соответствующим образом: геральдическое оформление, цветы и прочее.
Но для этого следует упрочить свои позиции. Следует раз и навсегда показать партийцам, кто их вождь. Затем - провести кое-какие кадровые перестановки, после чего резко изменить стиль партийной работы. Кроме того, не мешало бы подумать и о Рыцарях Свастики. Нужно разработать для них особую форму. Моторциклы должны выглядеть одинаково. Как - это еще предстоит решить. С бардаком и анархией пора кончать. Только когда все будет налажено, он, Феррик, торжественно въедет в Вальдер впереди отряда Рыцарей Свастики.
Поэтому первое, что сделал Феррик после той исторической ночи, послал Богеля подыскать подходящее место для встречи с партийным руководством. Богелю поручалось снять помещение достаточно просторное и в относительно безлюдной местности. Со своей задачей Богель справился блестяще, сняв пустующую охотничью ложу на плоской вершине горы недалеко от северной границы Изумрудного леса. Дальше начиналась холмистая равнина, посреди которой раскинулся Вальдер. От города до ложи было порядка двух часов езды на паробусе. Но это еще не все. Кроме поездки партийным руководителям еще предстояло долгое восхождение к вершине горы по грунтовой дороге через густые рощи и дикие ущелья. Тем самым путь к ложе сам по себе приобретал некую психологическую значимость. Сама охотничья ложа являла из себя простое, но внушительное одноэтажное строение из гранитных глыб, чей фасад выходил на обширный, немощеный двор. Изгороди не было, дорога из долины заканчивалась одиноко стоящими воротами. Очевидно, назначение ворот было чисто символическим. Если у самых ворот оглянуться назад, то взору открывался дивный вид, чарующий глаз и успокаивающий душу, - бескрайний, уходящий за горизонт зеленый океан Изумрудного леса.
Войдя внутрь, путник оказывался в громадном пиршественном зале. По левую и по правую руку от зала тянулись ряды дверей, ведущих в спальные помещения. Здесь могли заночевать несколько десятков человек.
Эта пустующая в межсезонье охотничья ложа идеально соответствовала планам Феррика. Отсюда было достаточно близко до Вальдера, что облегчало все необходимые приготовления, которые легко сохранить в секрете: вокруг ни души. К тому же необходимость тащиться в глушь должна ясно дать партийцам понять, что первейшее и главнейшее требование нового вождя беспрекословная покорность. Кроме того, непривычная обстановка лишит их психологического преимущества. Железную дисциплину следует установить с самого начала.
Феррик решил встретить партийных руководителей в большом пиршественном зале. Стены громадного помещения были выложены из неотёсанного камня, пол выстелен досками. Темный сводчатый потолок уходил вверх, исчезая во мраке. По стенам горели, потрескивая, факелы. При дневном свете пламя их было почти незаметным. Пылало пламя и в большом камине. На стенах - оленьи головы, винтовки, луки, копья, булавы и прочие предметы охотничьего быта.
В центре зала располагался длинный дубовый стол, покрытый красным бархатом. На бархате в своем сияющем великолепии лежала Громовая Палица. Вдоль стола тянулись деревянные сиденья. Сам Феррик восседал во главе стола, лицом ко входу в зал. Его стул был несколько выше остальных. За его спиной находились двери на балкон, настежь распахнутые. Оттуда открывался захватывающий вид: северная кромка леса, а за ней - холмистая равнина, аккуратно расчерченная клеточками полей. На самом горизонте, в дрожащем мареве, виднелось крошечное пятнышко - Вальдер.
Двенадцать Рыцарей Свастики, еще не сменивших прежнего варварского обличья, заняли стратегические точки по всему залу, едва лишь со стороны двора донесся шум паробуса. Богель, Штепке и шестеро самых дюжих экс-Мстителей вышли во двор встречать прибывших. Феррик облачился в коричневое охотничье одеяние, чья вопиющая простота должна была выгодно выделяться на фоне одежд новоприбывших, подчеркивая тем самым крайнее пренебрежение вождя партии ко всяческим украшениям.
Ну вот, теперь, кажется, все готово.
Штепке, как ему было приказано, трижды громко ударил во входную дверь, церемониально испрашивая позволения войти. Феррик отдал приказ, и один из Рыцарей настежь распахнул двери. В движениях его было много энтузиазма и мало отточенности. Этому предстояло еще научиться доблестным Рыцарям. Богель и Штепке вошли в зал. Вслед за ними высыпала горстка каких-то бледных и невзрачных людишек средних лет, числом же всего шесть.
И это руководители Партии Человеческого Возрождения, цвет нации? Хорошо еще, что генотип у них явно беспримесный. Рядом со Штепке и шестью крепкими, преисполненными воодушевления экс-Мстителями, замыкающими группу, партийные руководители являли собой крайне жалкое зрелище.
Когда они приблизились, Феррик ощутил тоскливое раздражение: из такого материала ему предстояло создавать передовой отряд человечества.
Но его настроение тут же улучшилось, едва только Штепке, остановившись возле стола, резким движением сдвинув каблуки, выбросил вперед руку в древнем королевском салюте и проревел:
- Хайль Яггер!
Отлично. Если бы еще не излишне фамильярная ухмылка на лице бывшего предводителя Мстителей, было бы и вовсе великолепно.
Остальные Мстители тотчас же повторили жест Штепке, и восемнадцать луженых глоток проорали приветствие. Им не хватило еще выучки, этим славным парням, но все с лихвой возмещалось энтузиазмом.
Несколько мгновений партийные лидеры с недоумением взирали на происходящее. Очевидно, они не понимали, что от них требуется. Тогда стоявший рядом с ними Богель выбросил руку в салюте и выкрикнул:
- Хайль Яггер!
Голос его был чист, звонок и преисполнен слепой веры. Как-то нерешительно, вяло и вразнобой это сборище клеркоподобных заморышей собезьянничало мужественный жест салюта и кое-как выдавило из себя приветствие. Впрочем, на первый раз большего от них ожидать и не приходилось.
Богель произнес вступительную речь, восхитительную по своей краткости и простоте:
- Истинные! Вот наш новый вождь - Феррик Яггер.
- Я приветствую вас, - объявил Феррик. - Вам только что был продемонстрирован наш новый партийный салют. Не сомневаюсь, что вскоре вы разовьете в себе необходимые качества духа, чтобы проделывать это надлежащим образом. Но сейчас нас ждут более важные дела. Прошу садиться.
Богель и Штепке заняли ближайшие к Феррику места: Богель слева, Штепке справа. Затем расселись партийные чины, украдкой бросая взгляды на Громовую Палицу и, вне всякого сомнения, гадая - в самом ли деле их новый вождь, как утверждал Богель, способен ее поднять. Хрен с ними. В надлежащее время их сомнения будут рассеяны, а пока пускай открыто выражают свои сомнения проявляют себя.
Богель начал по очереди представлять всех руководителей, хотя, конечно же, Феррик загодя ознакомился с их историями и родословными.
Отриг Хаульман, процветающий содержатель таверны. Партийный казначей. Несколько хитрожоп, но всецело предан делу защиты генетической чистоты. Лояльность свою доказал, пожертвовав партии собственные сбережения. Тавус Маркер, специалист по коммерческой рекламе. В партии занимает должность секретаря по связи с общественностью. Хлипкий, нездорового вида человечек, вместе с тем известный как совершенно неутомимый труженик. Хеермарк Блут и Барм Декер. Первый - мясник, второй - мелкий полицейский чин. Наряду с Богелем основные партийные ораторы. Манреед Пармероб, в прошлом преподаватель истории, главный идеолог партии. Зигмарк Дугель, секретарь президиума. Сомнительная должность, учитывая тот факт, что в настоящее время партия едва насчитывает триста членов. Бригадир в отставке, имеющий связи в высших военных кругах, Дугель, вне всякого сомнения, в один прекрасный день очень пригодится. Вот и все. Вряд ли эту публику назовешь цветом нации, но все же народ не без потенциала.
Более того. Присутствие Штепке и его молодчиков, казалось, каким-то образом подбадривает эту публику, насыщая ее здоровой энергией. Ибо перед их глазами был пример людей, способных действовать не задумываясь, готовых на что угодно, если понадобится, и, совершенно очевидно, преданных Феррику беззаветно.
Уже сейчас становилось очевидным, что Феррику удалось встряхнуть эту сонную партию, привнеся в нее воинский дух и новое понятие о том, каким должен быть образцовый партиец. То, что партийцы присоединились к новому салюту, служило достаточным доказательством этого факта.
- Не будем терять времени, Истинные, - начал Феррик. - Я изучил текущее состояние дел в Партии Возрождения Человечества и пришел к выводу о необходимости безотлагательных изменений. Начнем с названия. Оно никуда не годится. В сознании простых людей оно ассоциируется с бесконечной болтовней по тавернам о патриотическом долге, а отнюдь не с сильной и решительной группой патриотов. Я думаю, подойдет что-нибудь вроде "Сынов Свастики". Со Времени Огня свастика является символом расовой чистоты. Тем самым упоминание свастики в названии уже заключает в себе понятие о наших целях. Причем теперь самый тупоголовый с легкостью нас поймет. Скажу больше: подобное название даст нам определенное преимущество в деле практической пропаганды, что станет очевидным несколько позднее.
- Вот он, почерк гения! - восхищенно воскликнул Маркер. - Наша цель и название партии теперь могут быть выражены одним лишь визуальным символом, и его легко поймет и расшифрует даже безграмотный. Ни у одной другой партии нет такого мощного инструмента для привлечения голосов избирателей.
На Феррика произвела впечатление сообразительность Маркера. О многом говорило и воодушевление, которым были пронизаны его слова. Открытие в подчиненном такого качества на столь раннем этапе знакомства само по себе было многообещающим. Может, все не так уж и плохо, как показалось вначале. Возможно, и из остальных хилятиков выйдет толк.
Остальные в ответ на реплику Маркера что-то забормотали себе под нос, кивая головами. Кроме теоретика Пармероба, который явно был не согласен. Наконец он не выдержал:
- Название "Партия Возрождения Человечества" возникло не вдруг: оно является результатом кропотливого интеллектуального труда. Оно одобрено большинством и точно отражает изначальные позиции нашей партии.
- Точность и сила - вещи разные, - заметил Феррик. - Название партии должно быть таким, чтобы его с ходу мог выговорить сержант-майор.
Пармероб начал заводиться.
- Я лично сформулировал в свое время название и платформу нашей партии, - заявил он. - Мы выступаем за чистоту истинно человеческого генотипа, за усиление жесткости законов об охране генетической чистоты, за изгнание навеют всех мутантов со священной земли Хелдона, за распространение хелдонского правления над новыми территориями и за очищение генофонда вновь приобретенных территорий настолько, насколько это возможно. Такова наша формула возрождения расы истинных людей; отсюда и название Партия Возрождения Человечества.
Феррик медленно поднялся со своего места и словно бы невзначай положил правую руку на Громовую Палицу. Взоры всех присутствующих были обращены на него. Подходящий ли это момент показать, что Стальной Командир повинуется его руке? В зале воцарилась тишина. Слышно было, как трещат поленья в камине.
Наконец в тишине раздался голос Феррика:
- Беретесь ли вы утверждать, что символ свастики не содержит в себе всего того, о чем вы говорили только что?
Неожиданно лицо Пармероба расплылось в улыбке.
- Конечно же, вы правы, - торопливо сказал он. - Предложенное вами название для партии несравненно лучше старого. В самом деле, кто мы, как не Сыны Свастики?
Феррик снова сел, не снимая руки с Громовой Палицы.
- Отлично, - сказал он. - С первым вопросом разобрались. Я разработал партийный флаг, нарукавные повязки, а также прочую эмблематику на свастические мотивы. Я также разработал форму для Рыцарей Свастики, ударной силы нашего движения. Люди, которых вы видите здесь, составляют ядро этой силы; в настоящий момент Рыцарей Свастики всего двадцать человек. Но я планирую довести их количество в ближайшем будущем минимум до пяти тысяч.
- Генералы Звездоносной Армии вряд ли потерпят существование такого частного войска, - заметил Дугель.
Феррик улыбнулся.
- Я ни на мгновение не сомневаюсь в фанатическом патриотизме офицерского корпуса, - сказал он. - У нас с армией общая цель, у нас сходное понятие о средствах, поэтому я убежден в том, что мы сумеем найти общий язык со Звездоносной Армией. Вне всякого сомнения, и ваш опыт кадрового военного будет для нас в связи с этим совершенно бесценным.
Дугель, похоже, остался удовлетворен ответом, хотя на лице его еще оставалось скептическое выражение. Что до остальных, то Хаульман еще никак не проявил себя, в то время как оба партийных оратора, - Блут и Декер, источали откровенную враждебность. Пармероб же и Маркер, казалось, поняли, к чему все клонится, и уже воспылали энтузиазмом. О преданности Богеля говорить не приходилось; что до Штепке, то его рвение в готовности служить и повиноваться по силе и чистоте можно было сравнить только с младенческим. Так что, при нынешнем раскладе, к тому же, имея за спиной Рыцарей, Феррик мог с легкостью избавиться от любых враждебных элементов внутри партии, стоило ему захотеть. Впрочем, куда лучшим выходом было бы именно сейчас, в самом начале, добиться собачьей преданности остальных партийных руководителей.
- Остался последний вопрос. Как организовать нашу первую массовую демонстрацию? - продолжал Феррик.
Тут его громко и несколько вызывающе перебил Хеермарк Блут.
- Что у нас с вопросом о лидерстве? - спросил он. - Мы еще не голосовали по этому поводу. В настоящее время генеральным секретарем и признанным главой партии является Богель. Что до вас, Истинный Яггер, то вы - пока никто, уважаемый.
- Я настоятельно предлагаю передать титул генерального секретаря Феррику, - заявил Богель. - Я бы удовлетворился должностью исполнительного секретаря под его руководством.
- Но мы не избирали Яггера нашим вождем, - настаивал Блут. - Я требую голосования.
Феррик взвесил ситуацию. Богель, Пармероб и Маркер несомненно проголосуют в его пользу. Блут и Декер, видимо, будут голосовать против. Позиции Хаульмана и Дугеля неясны. Хотя, скорее всего, Феррик может рассчитывать на голос отставного бригадира. Более того, у него остается право собственного голоса и, что немаловажно, за него несомненно проголосует Штепке. Так что голосование он выиграет.
Однако если он позволит ставить вопрос о его лидерстве на голосование - это несомненно повредит его абсолютной власти. Допускать такое - более чем неосмотрительно. Право на власть дано Феррику самой судьбой; оно отнюдь не должно зависеть от настроения каких-то жалких людишек.
- Должность генсека останется за тобой, Богель, - сказал он. - Тебе это больше подходит, чем мне. Со своей стороны, я предпочитаю оставаться просто Командиром.
Смысл вызова был ясен. Феррик претендовал на титул Командира Сынов Свастики на основании своего врожденного права, а не по результатам выборов. Видно было, что Блут страшно возбужден; у Декера же, казалось, вот-вот пена пойдет изо рта. Богель, Маркер, Пармероб и Штепке, очевидно, были согласны, в то время как Хаульман, похоже, колебался. Что до Зигмарка Дугеля, то старому вояке, похоже, по душе армейское звучание нового титула, а на остальное ему наплевать - подразумевает этот титул абсолютную власть или нет.
Декер наконец задал вопрос, которого Феррик ждал давно и с нетерпением:
- А по какому праву вы претендуете на руководство в партии, не дожидаясь итогов голосования?
И снова Феррик медленно, не спеша, встал, продолжая держать руку на Громовой Палице. Порыв ветра донёсся из-за открытой балконной двери, заставив бешено заплясать пламя факелов и огонь в камине. За спиной Феррика глубокая голубизна вечернего неба уже окрашивались оранжевым светом заката, а вдали простиралась великая центральная равнина Хелдона. На фоне этого величественного пейзажа, освещенный светом факелов, с рукой, возлежащей на древнем державном скипетре хелдонской нации, Феррик казался живым воплощением легендарных героев седого прошлого, и даже на лицах Блута и Декера отразилось нечто, напоминающее священный ужас.
- Тот, кто владеет Громовой Палицей, является истинным правителем всего Хелдона. По праву своих генов - праву, которое превыше любой партийной доктрины и любого государственного закона, - проговорил Феррик. Я спрашиваю, есть ли среди собравшихся здесь хоть один, кто считает, что в состоянии поднять Громовую Палицу?
Все вокруг пристыженно молчали.
Тогда медленно и торжественно Феррик взялся за рукоять мистического оружия и легко, как былинку, взметнул Стального Командира над своей головой.
А затем обрушил его на тяжелую дубовую столешницу, разнося ее в щепки.
Первым вскочил из-за стола Блут. Он взметнул руку в четком салюте и завопил:
- Хайль Яггер!
Глава 6
Над равниной разносился оглушительный рев. В сторону Вальдера неслась диковинная процессия. От одного только вида, звука и цвета захватывало дух, а сердце, казалось, пело в груди: две длинных колонны моторциклов мчались по дороге со скоростью пятьдесят миль в час, а впереди летел длинный черный газомобиль. В прошлое кануло варварское многообразие одеяний Черных Мстителей, уступив место коричневой кожаной униформе Рыцарей Свастики. На голове у каждого Рыцаря находилась фуражка с высоким околышем. На фуражке бронзовая эмблема - новый партийный символ: орел, несущий щит со свастикой. За каждым моторциклистом бился на ветру красный плащ с черной свастикой в снежно-белом круге. Этот же мотив повторялся в нарукавной повязке на правой руке. Изображения на плащах и повязках в миниатюре повторяли символику четырех больших красно-черно-белых партийных флагов, развевающихся в голове и хвосте каждой из двух колонн. В центре хлопающих по ветру кроваво-красных полотнищ звала к борьбе угольно-черная свастика в снежно-белом круге; бронзовые древки венчались щитами с партийной символикой. Общая мелодия этой величественной героической симфонии звучала и в облике самих моторциклов, отныне раскрашенных в три партийных цвета: рамы были ярко-красными, на нефтебаках красовались изображения партийных флагов, обтекатели ослепительно сверкали хромом, хромом же сияли и закрылки, выполненные в виде молний. Феррик совершенно правильно рассчитал эффект: зрелище будоражило дух и пленяло глаз любого истинного хелдонца.
Черный флагманский газомобиль, напротив, был лишен каких-либо украшений, за исключением маленьких партийных флажков над каждым колесом. В кабине находились два Рыцаря Свастики в униформе: водитель - слева, сбоку штурмовик, посаженный туда для симметрии. На переднем сиденье открытой кабины сидели Сеф Богель и Зигмарк Дугель. За их спинами восседал Феррик. На Богеле, Дугеле и Феррике была форма, специально разработанная Ферриком для партийного руководства: черная кожанка, простая, нарочито жестковатая, сверкающая хромированными заклепками, с нашивками на воротнике - красные полосы с черной свастикой в белом круге. Нарукавные повязки и плащи - точно такие же, как у Рыцарей Свастики, но фуражки были менее высокими, с узкими хромированными козырьками и серебряной партийной эмблемой на околыше.
На поясе у Феррика на широкой кожаной перевязи с хромированными заклепками висел державный скипетр, отполированный до зеркального блеска.
Именно таким и виделся Феррику Яггеру въезд во второй по величине город Хелдона - во главе несущегося штурмового отряда, в вихре симфонии звука, цвета, мощи, созданной от начала и до конца его руками, призванной пленить душу любого, удостоенного счастья лицезреть.
Так оно и вышло, ибо процессию уже сопровождало некоторое количество моторциклов, газомобилей и даже велосипедов, наездники которых изо всех сил жали на педали, пытаясь угнаться за колонной. Достигнув южных окраин Вальдера, процессия сбросила скорость до тридцати миль в час.
Феррик понимал, что этих людей куда в большей степени привлекает вид людей в форме, несущихся по дороге, а отнюдь не симпатия к Партии, поскольку новые партийные цвета открылись миру впервые. А люди, всем сердцем отзывавшиеся на это зрелище, по всей видимости, являлись носителями истинно хелдонского духа.
Видимо, движимые древним инстинктом и отчасти - оглушительном рокотом двигателей, что, подобно герольду, несся впереди колонны, жители Вальдера начали сбегаться к дороге, едва лишь мимо машины Феррика замелькали опрятные кирпичные дома предместий. Чистые бетонированные улицы, яркие дома с их крылечками и цветочными клумбами, простой рабочий люд в опрятных синих, серых и коричневых блузах, продавцы в белых фартуках со всевозможными нашивками, здоровые краснощекие дети - все это представало восхитительным зрелищем для глаз Феррика, в то время как он несся мимо запруженных народом тротуаров. Все это красноречивейшим образом свидетельствовало о чистоте хелдонского генофонда и о здоровом образе жизни горожан. Отрадно было видеть такое количество чистопородных людей в столь опрятном окружении.
По мере того как колонна углублялась в город, народ все больше наводнял тротуары. На смену маленьким частным домикам постепенно приходили четырех- и пятиэтажные многоквартирные жилища. Они тоже были сложены из кирпича, большей частью глазурованного, отличались яркими и многообразными цветами, украшались каждый на свой манер искусно вырезанными деревянными фасадами и балкончиками. Деревья и кусты давали тень и освежали воздух. Местный народ казался менее зажиточным, нежели в пригородах, судя по одежде и витринам магазинов. Тем не менее все выглядело достаточно аккуратно и являло собою, по мнению Феррика, достойный пример для подражания.
Улицы здесь были шире, движение оживленнее: масса велосипедистов, порой попадались газомобили и моторциклы, а также всевозможные паровые локомотивы. Время от времени процессия обгоняла муниципальные паробусы. Весь этот транспорт стремился убраться с дороги моторизованного парада, но все же несколько раз колонна была вынуждена объезжать особенно громоздкие и неповоротливые экипажи, которые не успевали вовремя очистить дорогу. Объезд совершался без снижения скорости, и маневр всякий раз проделывался с непревзойденным изяществом, вызывая восторженные вопли зевак, тонувшие в реве моторциклов. Разномастная армия велосипедистов и всевозможных моторизованных средств передвижения следовала за штурмовым отрядом, тщетно пытаясь угнаться за ним.
Размеры и великолепие магазинов и зданий все увеличивались по мере того, как парад приближался к центру города. Здания становились все более высокими и внушительными. Многие достигали десяти и даже пятнадцати этажей в высоту, частью кирпичные, частью - бетонные; фасады богато украшены мрамором, бронзой, резным камнем. На первых этажах зданий располагались магазины с витринами, заваленными всевозможным товаром - пищей, одеждой, бытовой паротехникой, мебелью, товарами для дома, картинами, статуями, настенными украшениями. Здесь были даже индивидуальные газомобили - для тех, кто мог позволить себе такую роскошь. Судя по шуму станков, доносившемуся сверху, по силуэтам рабочих, мелькавших за окнами, Феррик предположил, что верхние этажи огромных зданий занимали фабрики. Вне всякого сомнения, большинство товаров, выставляемых на продажу внизу, производились именно на верхних этажах.
Воздух здесь был несколько загазован, что указывало на интенсивную промышленную жизнь, однако же улицы и здесь сияли чистотой. Тротуары поддерживались в восхитительном состоянии, так и зазывая ступить на них. Насколько не похоже на забитые всевозможным дерьмом клоаки Гормонда! Феррик буквально чувствовал, как бьется могучий пульс огромного города. Вне сомнений, расовый генотип, способный строить такие города, был неизмеримо выше любой другой разумной расы на Земле. Логикой эволюционного процесса Хелдону была уготована власть над миром.