Страница:
5.7.5. Выражение стратегии искоренения террористической угрозы в спектре политических действий
Прежде всего поясним название раздела 5.7.5. и сборника в целом:
· Можно искоренять терроризм, подавляя его активность за счёт выявления и нейтрализация террористов, их сетей и пособников, но сохранить при этом в жизни общества общекультурные предпосылки к его возобновлению в будущем, по существу сохранив тем самым угрозу терроризма.
· Можно искоренить предпосылки к терроризму в жизни общества, устранив тем самым угрозу терроризма, и в этом случае наличествующая в обществе некоторая текущая террористическая активность может быть подавлена спецслужбами необратимо или сойдёт на нет как бы «сама собой».
Понятно, что вторая стратегия (искоренения террористической угрозы) не только лучше первой (искоренения терроризма в его активности) как стратегия,но и является залогом успешности первой; первая же — по существу своему не стратегия,а уровень тактики как для стратегии необратимого искоренения террористической угрозы, так и для стратегии её управляемого воспроизводства заинтересованными закулисно правящими корпорациями [526].
Соответственно тому, что уровень тактики — общий и для стратегии искоренения угрозы, и для стратегии её управляемого воспроизводства,то для того, чтобы те или иные действия на уровне тактики были стратегически целесообразны и вели к успеху стратегии, — надо видеть и различать обе эти стратегии, и строить тактику соответственно избранной.
Как показывает прошлое, закулисные заправилы глобальной истории различают обе стратегии, но они в своей политике отдают предпочтение стратегии воспроизводства терроризма, поскольку терроризм — только один из инструментов осуществления их политики поддержания толпо-“элитаризма” методом «разделяй и властвуй».
В отличие от закулисных заправил их благонамеренные оппоненты в спецслужбах разных государств об открытости обеих стратегий для осуществления политики не задумываются, самистратегий чутьём не различают и интеллектуально не знают, и потому, увлекаясь борьбой с терроризмом на уровне тактики, проигрывают на уровне стратегии, поддерживая стратегию управляемого воспроизводства терроризма всякий раз, когда их действия оказываются несвоевременными, непрофессиональными или этически не уместными по отношению к стратегии искоренения террористической угрозы.
Мы же, различия обе стратегии, отдаём предпочтение стратегии искоренения глобальной угрозы «международного терроризма» и предлагаем подчинить ей уровень тактики, для чего в настоящем сборнике пришлось затронуть многие вопросы, которые на уровне тактики непосредственного отношения к активности террористов, террористических сетей и работе против них спецслужб — не имеют.
При этом стратегия искоренения террористической угрозы — в силу глобального характера самой угрозы «международного терроризма» — объективно является атрибутом возможной [527]глобальной политики. Поэтому:
Если в государстве нет концептуально определённой глобальной политики, то оно (и как общественный институт, и как его население) обречено сталкиваться с проявлениями террористической активности как на своей территории, так и за её пределами; как с проявлениями доморощенного терроризма, так и с проявлениями терроризма, действующего внутри него из-за границы.
Поясним термины ещё раз:
· глобальная политика это — деятельность по осуществлению целей в отношении всего человечества и планеты Земля.По своему существу это большей частью — управление спектром долговременных тенденций, что исключает во многих случаях соответствие текущей политики уже сложившимся тенденциям, а также исключает и делание текущей политики по шаблонам и сценариям, унаследованным от прошлого;
· внешняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства вне пределов его территории и юрисдикции;
· внутренняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства на его территории в пределах его юрисдикции.
Правящие классы подавляющего большинства государственных образований в истории толпо-“элитарных” обществ не однородны, в силу чего разные их подгруппы могут иметь разные частные и корпоративные интересы и по-разному распределять свои усилия между глобальной, внешней и внутренней политикой, вкладывая в каждую из них и своё содержание. По этой причине глобальная политика, внешняя политика и внутренняя политика одного и того же толпо-“элитарного” государства в большей или меньшей степени могут расходиться между собой и подавлять друг друга, преследуя взаимоисключающие цели или пытаясь осуществить одни и те же цели взаимоисключающими средствами.
В публичной политике России в настоящее время проблема согласования частных и общественных интересов при выработке общегосударственного курса глобальной, внешней и внутренней политики и его осуществлении не осознаётся подавляющим большинством действующих политиков-практиков, политических аналитиков и журналистов.
Однако для России столкновение с этой проблематикой в наши дни — не что-то принципиально новое: она уже сталкивалась с нею в начале ХХ века, и тогда произошла катастрофа культуры и государственности вследствие того, что российская интеллигенция и общество в целом не смогло её выявить и разрешить [528].
Вот как писал об этой проблеме Василий Осипович Ключевский (1841 — 1911), историк, чья жизнь пришлась на эпоху преддверия краха Российской империи.
«20 дек[абря 1905 г.]
Политические мысли
Я не сочувствую партиям, манифесты которых публикуются в газетах. Я вообще не сочувствую партийно-политическому делению общества при организации народного представительства. Это: 1) шаблонная репетиция чужого опыта, 2) игра в жмурки. Манифесты представляют политические принципы, но ими прикрываются гражданские интересы, а представительство частных интересов — это такой анахронизм, с которым пора расстаться. Все платформы грешат одним недостатком: они спешат установить, т.е. предопределить, направление нашего будущего конституционного законодательства, а наша ближайшая задача и забота — обеспечить и подготовить самый орган конституционного представительства.
Оппозиция против правительства постепенно превратилась в заговор против общества. Этим дело русской свободы было передано из рук либералов в руки хулиганов.
Я могу только [проявить] сочувствие, но не могу принять участие.
Е.Тр[убецкой?] etc. — это не бойцы, а только застрельщики. Они способны расшевелить нервы, но не дадут идей.
Обществ[енные] интересы не так разнообразны и недружелюбны м[ежду] собою, как личные мнения, и первые легче согласить, чем вторые.
…
В этом месте в рукописи В.О.Ключевского 3/4 страницы
оставлены пустыми. Далее текст продолжается:
…
Законы о Г[осударственной] думе. Незаконченность дела. Что приобретено (бюрократия сбоку). Обилие партий и неудобство этого. Выход — уяснение общих интересов и их соглашение с частными. Видимое противоборство частных интересов, внушаемое приказной администрацией, и их внутреннее согласие, которое д[олжно] выражать народное пред[ставитель]ство (знай, сверчок). Как администрация согласует интересы — дифференц[ированный] железнодорожный тариф Вышн[еградско?]го. Народное представительство — общее благо: это внутренняя связь частных интересов» (В.О.Ключевский. Собрание сочинений в 9 томах. Москва, «Мысль», 1990 г., т. 9, стр. 355, текст в [квадратных скобках] — расшифровка издателями сокращений в рукописи).
· Можно искоренять терроризм, подавляя его активность за счёт выявления и нейтрализация террористов, их сетей и пособников, но сохранить при этом в жизни общества общекультурные предпосылки к его возобновлению в будущем, по существу сохранив тем самым угрозу терроризма.
· Можно искоренить предпосылки к терроризму в жизни общества, устранив тем самым угрозу терроризма, и в этом случае наличествующая в обществе некоторая текущая террористическая активность может быть подавлена спецслужбами необратимо или сойдёт на нет как бы «сама собой».
Понятно, что вторая стратегия (искоренения террористической угрозы) не только лучше первой (искоренения терроризма в его активности) как стратегия,но и является залогом успешности первой; первая же — по существу своему не стратегия,а уровень тактики как для стратегии необратимого искоренения террористической угрозы, так и для стратегии её управляемого воспроизводства заинтересованными закулисно правящими корпорациями [526].
Соответственно тому, что уровень тактики — общий и для стратегии искоренения угрозы, и для стратегии её управляемого воспроизводства,то для того, чтобы те или иные действия на уровне тактики были стратегически целесообразны и вели к успеху стратегии, — надо видеть и различать обе эти стратегии, и строить тактику соответственно избранной.
Как показывает прошлое, закулисные заправилы глобальной истории различают обе стратегии, но они в своей политике отдают предпочтение стратегии воспроизводства терроризма, поскольку терроризм — только один из инструментов осуществления их политики поддержания толпо-“элитаризма” методом «разделяй и властвуй».
В отличие от закулисных заправил их благонамеренные оппоненты в спецслужбах разных государств об открытости обеих стратегий для осуществления политики не задумываются, самистратегий чутьём не различают и интеллектуально не знают, и потому, увлекаясь борьбой с терроризмом на уровне тактики, проигрывают на уровне стратегии, поддерживая стратегию управляемого воспроизводства терроризма всякий раз, когда их действия оказываются несвоевременными, непрофессиональными или этически не уместными по отношению к стратегии искоренения террористической угрозы.
Мы же, различия обе стратегии, отдаём предпочтение стратегии искоренения глобальной угрозы «международного терроризма» и предлагаем подчинить ей уровень тактики, для чего в настоящем сборнике пришлось затронуть многие вопросы, которые на уровне тактики непосредственного отношения к активности террористов, террористических сетей и работе против них спецслужб — не имеют.
При этом стратегия искоренения террористической угрозы — в силу глобального характера самой угрозы «международного терроризма» — объективно является атрибутом возможной [527]глобальной политики. Поэтому:
Если в государстве нет концептуально определённой глобальной политики, то оно (и как общественный институт, и как его население) обречено сталкиваться с проявлениями террористической активности как на своей территории, так и за её пределами; как с проявлениями доморощенного терроризма, так и с проявлениями терроризма, действующего внутри него из-за границы.
Поясним термины ещё раз:
· глобальная политика это — деятельность по осуществлению целей в отношении всего человечества и планеты Земля.По своему существу это большей частью — управление спектром долговременных тенденций, что исключает во многих случаях соответствие текущей политики уже сложившимся тенденциям, а также исключает и делание текущей политики по шаблонам и сценариям, унаследованным от прошлого;
· внешняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства вне пределов его территории и юрисдикции;
· внутренняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства на его территории в пределах его юрисдикции.
Правящие классы подавляющего большинства государственных образований в истории толпо-“элитарных” обществ не однородны, в силу чего разные их подгруппы могут иметь разные частные и корпоративные интересы и по-разному распределять свои усилия между глобальной, внешней и внутренней политикой, вкладывая в каждую из них и своё содержание. По этой причине глобальная политика, внешняя политика и внутренняя политика одного и того же толпо-“элитарного” государства в большей или меньшей степени могут расходиться между собой и подавлять друг друга, преследуя взаимоисключающие цели или пытаясь осуществить одни и те же цели взаимоисключающими средствами.
В публичной политике России в настоящее время проблема согласования частных и общественных интересов при выработке общегосударственного курса глобальной, внешней и внутренней политики и его осуществлении не осознаётся подавляющим большинством действующих политиков-практиков, политических аналитиков и журналистов.
Однако для России столкновение с этой проблематикой в наши дни — не что-то принципиально новое: она уже сталкивалась с нею в начале ХХ века, и тогда произошла катастрофа культуры и государственности вследствие того, что российская интеллигенция и общество в целом не смогло её выявить и разрешить [528].
Вот как писал об этой проблеме Василий Осипович Ключевский (1841 — 1911), историк, чья жизнь пришлась на эпоху преддверия краха Российской империи.
* * *
«20 дек[абря 1905 г.]
Политические мысли
Я не сочувствую партиям, манифесты которых публикуются в газетах. Я вообще не сочувствую партийно-политическому делению общества при организации народного представительства. Это: 1) шаблонная репетиция чужого опыта, 2) игра в жмурки. Манифесты представляют политические принципы, но ими прикрываются гражданские интересы, а представительство частных интересов — это такой анахронизм, с которым пора расстаться. Все платформы грешат одним недостатком: они спешат установить, т.е. предопределить, направление нашего будущего конституционного законодательства, а наша ближайшая задача и забота — обеспечить и подготовить самый орган конституционного представительства.
Оппозиция против правительства постепенно превратилась в заговор против общества. Этим дело русской свободы было передано из рук либералов в руки хулиганов.
Я могу только [проявить] сочувствие, но не могу принять участие.
Е.Тр[убецкой?] etc. — это не бойцы, а только застрельщики. Они способны расшевелить нервы, но не дадут идей.
Обществ[енные] интересы не так разнообразны и недружелюбны м[ежду] собою, как личные мнения, и первые легче согласить, чем вторые.
…
В этом месте в рукописи В.О.Ключевского 3/4 страницы
оставлены пустыми. Далее текст продолжается:
…
Законы о Г[осударственной] думе. Незаконченность дела. Что приобретено (бюрократия сбоку). Обилие партий и неудобство этого. Выход — уяснение общих интересов и их соглашение с частными. Видимое противоборство частных интересов, внушаемое приказной администрацией, и их внутреннее согласие, которое д[олжно] выражать народное пред[ставитель]ство (знай, сверчок). Как администрация согласует интересы — дифференц[ированный] железнодорожный тариф Вышн[еградско?]го. Народное представительство — общее благо: это внутренняя связь частных интересов» (В.О.Ключевский. Собрание сочинений в 9 томах. Москва, «Мысль», 1990 г., т. 9, стр. 355, текст в [квадратных скобках] — расшифровка издателями сокращений в рукописи).
* *
*
Эти заметки В.О.Ключевского, написанные им, судя по всему для самого себя [529], хотя и были сделаны век тому назад, но они по-прежнему актуальны для России и других так называемых «демократических стран». Однако при господствующем в нашем обществе мировоззрении и миропонимании эти заметки В.О.Ключевского нуждаются в пояснениях как по причине их краткости, так и по причине того, что и столетие спустя для большинства людей затронутые им вопросы не принадлежат к числу общепонятных.
Начнём с того, что в его тексте объективно-фактически есть намёк, если не его современникам, то потомкам : В.О.Ключевский в качестве примера успешного согласования государственным аппаратом частных интересов и интересов общественных вспоминает дифференцированный железнодорожный тариф И.А.Вышнеградского.Но чтобы понять, что это означает, надо знать кое-какие сведения из истории
* * *
Отступление от темы 5:
Кибернетика и история теории управления
На протяжении всей второй половины ХХ века кибернетику представляют обществу в качестве
науки об управлении вообще,хотя она — в том виде, в котором её представил публике Н.Винер, — в действительности не является достаточной общей теорией управления: в книге Н.Винера “Кибернетика” много интересных частностей, но нет главного:
· философии, которой управление как осуществимая практикаболее или менее ярко выраженно соответствует ,
· и описания процессов управления как таковыхна основе определённого понятийного аппарата, достаточно полного и адекватного для того, чтобы на его основе можно было реальные разнородные по своей природе процессы интерпретировать (представлять, рассматривать) в качестве процессов управления.
Вследствие этих особенностей «кибернетика» в её чистом виде (в традиции, восходящей к Н.Винеру,— автору книги с этим названием, вышедшей в США в 1948 г.) стала глобальной имитацией достаточно общей теории управления, причём имитацией культовой. Потом на протяжении десятилетий кибернетика становилась прикладной наукойпо мере того, как под её “крышу” (владельцы «лэйбла» “Кибернетика” “крышевали” все дисциплины, где речь заходила о процессах управления) входили большей частью прикладники-техники, которые и вносили в неё каждый своё содержание, наполняя изначально почти что пустой лэйбл. Поэтому сетования многих интеллигентов на то, что в СССР при И.В.Сталине «зажимали» развитие кибернетики, — вздорны, как и все их последующие выводы из этого утверждения. Но для того, чтобы понять суть этой вздорности, надо знать, что именнонаписал Н.Винер, знать содержательную сторону теории и практики управления и его организации в технических, социальных и природных системах. Порицающие же «зажим» “кибернетиков” при И.В.Сталине в своём большинстве не знают или не понимают ничего из названного.
Но прежде всего всем следует понять, что вопреки культовому мнению, в действительности:
“Кибернетика” Винера не «положила начало новой отрасли в науке», как это рекламируется, а только придала легитимность ИНТЕРПРЕТАЦИЯМ объективных явлений Жизни — как общеприродных, так и социальных, — В КАЧЕСТВЕ
Начало такому подходу в научной традиции библейской культуры положил всё же не Н.Винер в 1948 г., а А.А.Богданов [531], автор книги “Тектология — всеобщая организационная наука” (1913 — 1922 гг.) [532]. Однако в силу своего происхождения для возведения в ранг основоположника «тектологии — всеобщей организационной науки — кибернетики» в библейской культуре Н.Винер (1894 — 1964) подходил лучше, нежели А.А.Богданов: «Н.Винер родился в США в семье еврейского иммигранта. По семейному преданию, Винеры происходят от известного еврейского учёного и богослова Моисея Маймонида из Кордовы (1135 — 1204), лейб-медика при дворе султана Саладина Египетского. Норберт Винер с гордостью отзывался об этой легенде, не ручаясь, однако, вполне за её достоверность»(из предисловия редактора перевода ко второму изданию на русском языке книги Н.Винер “Кибернетика”, Москва, 1968 г.) .
Ещё одна причина неугодности А.А.Богданова для «мировой закулисы» в качестве основоположника новой отрасли Науки состоит в том, что он подал свою «тектологию» как более или менее ярко выраженную альтернативу марксизму — глобальному проекту «мировой закулисы», создавая тем самым предпосылки к его обрушению и ликвидации власти «мировой закулисы» в случае введения «всеобщей организационной науки» (тем более в развитии) в свод общедоступных знаний человечества.
Вследствие совокупности этих и некоторых других обстоятельств слово «кибернетика» ныне более известно, нежели слова «тектология» или «всеобщая организационная наука». А вывеска “кибернетики” стала “крышевать”, придавая им легитимность, исследования в области всех проблем управления. И хотя в СССР был Институт проблем управлениянаряду с несколькими институтами “кибернетики”, но всё же и это заведение работало под “крышей” “кибернетики” и философии марксизма-ленинизма, выродившейся в цитатничество и догматизм,вследствие чего Институт проблем управления не смог создать своевременно адекватную Жизни действительно Достаточно общую теорию управления, что могло бы позволить СССР избежать и перестройки, и краха.
Если же смотреть на содержание, а не поддаваться мнениям рекламных кампаний, то в России теория управления (автоматического управления, в частности) восходит к работам именно Ивана Алексеевича Вышнеградского, которого упомянул В.О.Ключевский в своих заметках: т.е. она в своём историческом развитиистарше, чем «лэйбл» “Кибернетика” и «лэйбл» “Всеобщая организационная наука” более, чем на полвека.
Иван Алексеевич Вышнеградский (1832 [533]— 1895) — профессор Санкт-Петербургского Технологического института, министр финансов при Александре III в 1888 — 1892 гг., почётный член Петербургской Академии наук. В наши дни его имя известно большей частью специалистам в области конструирования машин, теории управления и её приложений.
Что касается Достаточно общей теории управления (ДОТУ) в материалах Концепции общественной безопасности, то она тоже восходит к И.А.Вышнеградскому и техническим версиям теории автоматического управления конца 1970-х гг. просто в силу того, что у Винера много слов о разном (хотя есть и интересные по своему содержанию фрагменты), но нет объединяющей частности общей философии,из которой проистекает практика управления, и нет полноты представления о процессах управления и стройности в подаче читателю материала.
“Тектология” же А.А.Богданова, в отличие от рекламируемой “Кибернетики” Н.Винера, была практически недоступна простому советскому человеку, даже если он что-то и слышал об этой книге. В научных библиотеках “Тектология” возможно и не лежала исключительно в спецхранах, но термин «кибернетика» со второй половины 1950-х гг. был уже в обороте, а тектология целенаправленно была предана практически полному забвению, хотя о ней и её немарксистской сути (как об ошибках А.А.Богданова) что-то невнятное говорилось в курсе философии (и скорее не в общевузовском, а в аспирантском).
Но если книги А.А.Богданова на протяжении десятилетий не переиздаются и их содержание в обороте научных идей отсутствует, то кто будет искать их, чтобы проверить: заблуждался он или нет? а если и заблуждался, то в чём?— тем более, что и других дел хватает, а недостатка в управленческих знаниях и навыках большинство людей не чувствует и не осознаёт (и это характерно не только для застойного СССР, но и для России наших дней).
ДОТУ — по своему предназначению — исторически более поздний аналог “Всеобщей организационной науки” Богданова, но по своему происхождению не зависимый ни от неё, ни от кибернетики; и по сути своей ДОТУ проистекает из диалектики, точно так же, как и тектология Богданова. Но версия диалектики [534], лежащая в основе ДОТУ в Концепции общественной безопасности, — иная, более мощная, нежели диалектический материализм марксизма, на который опирался Богданов, прошедший марксистскую школу, но так и не сумевший полностью вырваться из-под его власти. [535]
Далее продолжение основного текста.
· философии, которой управление как осуществимая практикаболее или менее ярко выраженно соответствует ,
· и описания процессов управления как таковыхна основе определённого понятийного аппарата, достаточно полного и адекватного для того, чтобы на его основе можно было реальные разнородные по своей природе процессы интерпретировать (представлять, рассматривать) в качестве процессов управления.
Вследствие этих особенностей «кибернетика» в её чистом виде (в традиции, восходящей к Н.Винеру,— автору книги с этим названием, вышедшей в США в 1948 г.) стала глобальной имитацией достаточно общей теории управления, причём имитацией культовой. Потом на протяжении десятилетий кибернетика становилась прикладной наукойпо мере того, как под её “крышу” (владельцы «лэйбла» “Кибернетика” “крышевали” все дисциплины, где речь заходила о процессах управления) входили большей частью прикладники-техники, которые и вносили в неё каждый своё содержание, наполняя изначально почти что пустой лэйбл. Поэтому сетования многих интеллигентов на то, что в СССР при И.В.Сталине «зажимали» развитие кибернетики, — вздорны, как и все их последующие выводы из этого утверждения. Но для того, чтобы понять суть этой вздорности, надо знать, что именнонаписал Н.Винер, знать содержательную сторону теории и практики управления и его организации в технических, социальных и природных системах. Порицающие же «зажим» “кибернетиков” при И.В.Сталине в своём большинстве не знают или не понимают ничего из названного.
Но прежде всего всем следует понять, что вопреки культовому мнению, в действительности:
“Кибернетика” Винера не «положила начало новой отрасли в науке», как это рекламируется, а только придала легитимность ИНТЕРПРЕТАЦИЯМ объективных явлений Жизни — как общеприродных, так и социальных, — В КАЧЕСТВЕ
Начало такому подходу в научной традиции библейской культуры положил всё же не Н.Винер в 1948 г., а А.А.Богданов [531], автор книги “Тектология — всеобщая организационная наука” (1913 — 1922 гг.) [532]. Однако в силу своего происхождения для возведения в ранг основоположника «тектологии — всеобщей организационной науки — кибернетики» в библейской культуре Н.Винер (1894 — 1964) подходил лучше, нежели А.А.Богданов: «Н.Винер родился в США в семье еврейского иммигранта. По семейному преданию, Винеры происходят от известного еврейского учёного и богослова Моисея Маймонида из Кордовы (1135 — 1204), лейб-медика при дворе султана Саладина Египетского. Норберт Винер с гордостью отзывался об этой легенде, не ручаясь, однако, вполне за её достоверность»(из предисловия редактора перевода ко второму изданию на русском языке книги Н.Винер “Кибернетика”, Москва, 1968 г.) .
Ещё одна причина неугодности А.А.Богданова для «мировой закулисы» в качестве основоположника новой отрасли Науки состоит в том, что он подал свою «тектологию» как более или менее ярко выраженную альтернативу марксизму — глобальному проекту «мировой закулисы», создавая тем самым предпосылки к его обрушению и ликвидации власти «мировой закулисы» в случае введения «всеобщей организационной науки» (тем более в развитии) в свод общедоступных знаний человечества.
Вследствие совокупности этих и некоторых других обстоятельств слово «кибернетика» ныне более известно, нежели слова «тектология» или «всеобщая организационная наука». А вывеска “кибернетики” стала “крышевать”, придавая им легитимность, исследования в области всех проблем управления. И хотя в СССР был Институт проблем управлениянаряду с несколькими институтами “кибернетики”, но всё же и это заведение работало под “крышей” “кибернетики” и философии марксизма-ленинизма, выродившейся в цитатничество и догматизм,вследствие чего Институт проблем управления не смог создать своевременно адекватную Жизни действительно Достаточно общую теорию управления, что могло бы позволить СССР избежать и перестройки, и краха.
Если же смотреть на содержание, а не поддаваться мнениям рекламных кампаний, то в России теория управления (автоматического управления, в частности) восходит к работам именно Ивана Алексеевича Вышнеградского, которого упомянул В.О.Ключевский в своих заметках: т.е. она в своём историческом развитиистарше, чем «лэйбл» “Кибернетика” и «лэйбл» “Всеобщая организационная наука” более, чем на полвека.
Иван Алексеевич Вышнеградский (1832 [533]— 1895) — профессор Санкт-Петербургского Технологического института, министр финансов при Александре III в 1888 — 1892 гг., почётный член Петербургской Академии наук. В наши дни его имя известно большей частью специалистам в области конструирования машин, теории управления и её приложений.
Что касается Достаточно общей теории управления (ДОТУ) в материалах Концепции общественной безопасности, то она тоже восходит к И.А.Вышнеградскому и техническим версиям теории автоматического управления конца 1970-х гг. просто в силу того, что у Винера много слов о разном (хотя есть и интересные по своему содержанию фрагменты), но нет объединяющей частности общей философии,из которой проистекает практика управления, и нет полноты представления о процессах управления и стройности в подаче читателю материала.
“Тектология” же А.А.Богданова, в отличие от рекламируемой “Кибернетики” Н.Винера, была практически недоступна простому советскому человеку, даже если он что-то и слышал об этой книге. В научных библиотеках “Тектология” возможно и не лежала исключительно в спецхранах, но термин «кибернетика» со второй половины 1950-х гг. был уже в обороте, а тектология целенаправленно была предана практически полному забвению, хотя о ней и её немарксистской сути (как об ошибках А.А.Богданова) что-то невнятное говорилось в курсе философии (и скорее не в общевузовском, а в аспирантском).
Но если книги А.А.Богданова на протяжении десятилетий не переиздаются и их содержание в обороте научных идей отсутствует, то кто будет искать их, чтобы проверить: заблуждался он или нет? а если и заблуждался, то в чём?— тем более, что и других дел хватает, а недостатка в управленческих знаниях и навыках большинство людей не чувствует и не осознаёт (и это характерно не только для застойного СССР, но и для России наших дней).
ДОТУ — по своему предназначению — исторически более поздний аналог “Всеобщей организационной науки” Богданова, но по своему происхождению не зависимый ни от неё, ни от кибернетики; и по сути своей ДОТУ проистекает из диалектики, точно так же, как и тектология Богданова. Но версия диалектики [534], лежащая в основе ДОТУ в Концепции общественной безопасности, — иная, более мощная, нежели диалектический материализм марксизма, на который опирался Богданов, прошедший марксистскую школу, но так и не сумевший полностью вырваться из-под его власти. [535]
Далее продолжение основного текста.
* *
*
Разработка и введение (при непосредственном участии С.Ю.Витте) дифференцированного железнодорожного тарифа [536]в период, когда министром финансов России был И.А.Вышнеградский, стали возможны потому, что И.А.Вышнеградский по своему мировоззрению и миропониманию был не только учёный-исследователь, но и управленец. Именно выражением последнего и являются как его успех в деле организации тарификации железнодорожных перевозок в империи, так и то, что именно его в России считают одним из основоположников научной теории автоматического управления (регулирования).
По сути же, упомянув И.А.Вышнеградского, В.О.Ключевский подразумевал, что:
· обязанность государства — приводить частные интересы в соответствие с общественными;
· для осуществления этой задачи государственный аппарат должен состоять из людей, которые по своему мировоззрению и миропониманию являются управленцами.
Однако надо обратить внимание и на то, что 3/4 страницы в своих заметках В.О.Ключевский оставил пустыми, скорее всего потому, что были у него какие-то смутные образные представления о политических проблемах и путях их разрешения, для выражения которых он не смог сразу найти слов, но предполагая вернуться к этой теме в дальнейшем, заранее оставил в рукописи свободное место, которое, однако, так и осталось не заполненным.
В нашем понимании это произошло потому, что в «классическом» политическом лексиконе ни тогда, ни сейчас не было и нет слов, для того, чтобы изъясняться на темы, затронутые В.О.Ключевским. На эти темы проще всего говорить в терминологии достаточно общей теории управления, но тогда ещё ни тектологии, ни какой-либо иной достаточно общей теории управления не было. Поскольку В.О.Ключевский не изложил её сам, то у него и не оказалось в 1905 г. слов для того, чтобы заполнить пробел в 3/4 страницы в своей рукописи. Но и в наше время, хотя уже есть ДОТУ 3/4 страницы — это не тот объём текста, в который можно уложиться для того, чтобы всё было адекватно понято большинством; причина та же, что и сто лет назад: управленческое мировоззрение и миропонимание это то, что не свойственно большинству — их этому не только не обучили, но наоборот — целенаправленно держали в управленческом невежестве, разглагольствуя о «демократии» и о народе как об источнике государственной власти. Но в управленчески невежественном обществе невозможна не только демократия как истинное народовластие,но и достаточно эффективная работа государственного аппарата в преемственности поколений.
«Общественные интересы не так разнообразны и недружелюбны между собою, как личные мнения, и первые легче согласить, чем вторые»,— пишет В.О.Ключевский.
По существу общественные интересы — для всех людей, верующих Богу и признающих целесообразность Его Промысла, или хотя бы признающих внутренне свойственную природным и социальным системам алгоритмичность [537], — одна и та же, общая для них объективная данность [538].
Если человек предпринимает усилия к тому, чтобы выявить эту внутреннюю алгоритмичность, то она становится достоянием научного знания, а суждения о ней разных людей, образно говоря, могут отличаться друг от друга не более, чем изображения одного и того же места в пейзажах разных художников: одно и то же место узнаваемо в пейзажах разных авторов, — конечно, если художники — реалисты и не впадают в абстракционизм или в откровенную пачкотню холстов. Т.е. описания общественных интересов в текстах могут различаться терминологией, стилистикой и детальностью, но эти различия описаний в их большинстве исключают возможность споров по содержанию общественных интересов, а споры о терминологии, стилистике и детальности этого объективного содержанияне меняют, и одно и то же объективное содержание в общем-то всегда узнаваемо в разной терминологии и стилистике. А в силу объективной данности общественных интересов в ранее указанном смысле — также узнаваемы и субъективные ошибки, которые могут быть выявлены, поняты интеллектуально-рассудочно и признаны.
Иное дело, когда объективная данность общественных интересов отрицается, либо к ним у субъектов нет интереса, — тогда начинается конфликт частных интересов, гласно или по умолчанию возводимых в ранг общественных.
«Я вообще не сочувствую партийно-политическому делению общества при организации народного представительства. Это: 1) шаблонная репетиция чужого опыта, 2) игра в жмурки. Манифесты представляют политические принципы, но ими прикрываются гражданские интересы, а представительство частных интересов — это такой анахронизм, с которым пора расстаться»,— пишет В.О.Ключевский. По существу политические принципы в партийных манифестах в подавляющем большинстве случаев представляют собой декларации партий о тех средствах, с помощью которых партии, — как они утверждают, — намереваются обеспечивать воплощение в жизнь общественных интересов. Но если в партийных манифестах общественные интересы как таковые в ранее определённом их общем смысле как описания объективной внутренней алгоритмичности жизни общества людей в биосфере планетыне выявлены и не выражены, то мы неизбежно приходим к вопросу:
Если политические принципы в партийных манифестах — только прикрытие частных интересов, то может ли быть так, чтобы во многопартийной системе, когда каждая из партий выражает частные интересы тех или иных социальных групп и корпораций, сложился «сам собой» такой характер взаимодействия политиков разных партий, чтобы в их совокупной политике общественные интересы не просто выразились во всём их спектре, но выражались бы непрестанно в преемственности поколений с общественно приемлемым уровнем качества управления?
Анализ жизни и политики исторически реальных обществ с многопартийной системой показывает, что этого результата ни одно из них не достигало, хотя рекламные пиар-кампании и их пропаганда утверждают обратное. В частности, ни первая, ни вторая мировые войны ХХ века были не нужны обществам всех государств — участников этих войн. Но именно многопартийная система Великобритании внесла наибольший вклад в развязывание обеих мировых войн ХХ века, свалив по их завершении всю ответственность за их разжигание исключительно на “недемократичную” Германию (в первую мировую войну Германия вступила как монархия, а во вторую мировую — как диктатура единственной партии) [539].
Т.е. многопартийная система вообще, и Великобритании в особенности, в Библейской региональной цивилизации — одна из наиболее вредоносных и пакостливых политических систем.
И вся история многопартийности показывает, что общественные интересы в преемственности поколений многопартийные системы разных государств устойчивоне выражают, систематически подменяя их в политике теми или иными частными — антиобщественными интересами.
Выражение общественных интересов ими в истории каждой из них — отдельные эпизоды, которые имеют место большей частью тогда, когда выражение в политике многопартийной системой частных и корпоративных интересов ставит общество на грань катастрофы.
Причины того, что исторически сложившиеся многопартийные системы всех государств современности не способны выразить в политике общественные интересы как некую «равнодействующую» или «баланс» [540]частных и корпоративных интересов состоят в том, что в многопартийности выражается алгоритм «разделяй и властвуй». И в этом алгоритме наряду с партиями публичной политики действуют разнородные корпорации, избегающие публичности и организованные на более или мене мафиозных принципах иерархии вседозволенности, одна из которых обретает статус объективно доминирующей над всей системой многопартийностии проводит через неё в жизнь свои корпоративные частные интересы.
В странах библейской культуры доминирующая непубличная корпорация — масонство во всех его разновидностях, через которое осуществляется проникновение во все публичные политические партии и происходит координация их действий в разных государствах в глобальных масштабах в корпоративных интересах воплощения в жизнь библейской доктриной порабощения всех [541]. И именно она целенаправленно подавляет возможность выражения через многопартийность общественных интересов, подменяя их частными корпоративными интересами рабовладельцев.
Но очевидно, что и при однопартийной системе (если правящая партия — партия толпо-“элитарная”, состоящая из концептуально безвластных людей, не способных к адекватному