Страница:
Ответ на вопрос о втором объекте должны прояснить командующий Северным флотом В.А.Попов и те командиры-противолодочники, которым он обязан был поручить обеспечить противолодочную оборону района проведения спасательных работ.
Второй зафиксированный взрыв (спустя две минуты с лишним после первого) мог быть наложением неконтактного взрыва в районе кормовой оконечности “Курска” (он привёл к затоплению кормовых отсеков вследствие разрушения вводов забортной арматуры и проблемам с комингс-площадкой и люком 9-го отсека) и контактных взрывов при попадании двух торпед в его носовую оконечность, результатом чего является, во-первых, пробоина размером 2ґ3 метра с вогнутыми вовнутрь оплавленными краями в районе 24 шпангоута на стыке 1-го и 2-го отсеков (“Московские ведомости” № 34 от 11.09.2000 г.) и, во-вторых, - детонация боевых торпед ‹в торпедных аппаратах и в стеллажах первого отсека ›.
‹Чтобы сформировать образные представления о сказанном, обратимся к фотографии АПЛ “Курск” в надводном положении и рисунку её внешнего вида, представленным на рис. 4, а также к продольному разрезу, представленному на рис. 5.
Рис. 4. Внешний вид АПЛ Пр. 949А. Фотография взята с официального сайта ЦКБ морской техники “Рубин”; схема отсканирована из номера “Независимой газеты” от 31 августа 2000 г.
Рис. 5. Продольный разрез АПЛ Пр. 949А (Рисунок добавлен в 2002 г. по материалам сайта www.k-141.org/img/plan949a-big.gif)
1. Антенны гидроакустического комплекса. 2. Стеллажи с устройствами продольной и поперечной подачи с системой быстрого заряжания комплекса торпедно-ракетного вооружения. 3. Первый (торпедный) отсек. 4. Аккумуляторные батареи. 5. Ходовой мостик. 6. Второй отсек (центральный пост). 7. Всплывающая спасательная камера. 8. Третий отсек. 9. Выдвижные устройства (перископы, антенны и т.п.). 10. Четвертый (жилой) отсек. 11. Проекции расположенных побортно вне прочного корпуса контейнеров с пусковыми установками противокорабельного ракетного комплекса “Гранит”. 12. Пятый отсек (вспомогательные механизмы). 13. Шестой отсек (вспомогательные механизмы) 14. Баллоны ВВД (воздуха высокого давления). 15. Седьмой (реакторный) отсек. 16. Реакторы. 17. Восьмой (турбинный) отсек. 18. Носовая ПТУ (паротурбинная установка). 19. Носовой ГРЩ (главный распределительный щит). 20. Девятый (турбинный) отсек. 21. Кормовая ПТУ. 22. Кормовой ГРЩ. 23. Десятый отсек (ГЭД - гребной электродвигатель). 24. ГЭД.
В состав первой редакции рис. 5 не входил, поскольку он был найден в интернете позднее. Добавив во вторую редакцию рис. 5, мы сохраняем в ней и иллюстрацию, которая была в первой редакции, представленную ниже на рис. 6, для того, чтобы читатель имел представление о различиях обеих редакций.
На рис. 6 показана немасштабная схема АПЛ “Курск” в разрезе по продольной плоскости симметрии (диаметральной плоскости),которая несмотря на свою загрублённость и некоторые искажения (есть различия с тем, что показано на рис. 5: в частности на рис. 5, отсек в котором расположен кормовой спасательный люк - десятый, а не девятый, - но для наших целей эти различия не принципиальны)тем не менее, даёт общее образное представление об устройстве АПЛ проекта, похожего на 949А. ›
Рис. 6. Продольный разрез АПЛ Пр. 949Апо публикации в книге М.Ю.Курушина “Подводная лодка «Курск»” (Москва, «Олимп», «АСТ», 2000 г.). Нумерация отсеков соответствует отечественной традиции. ‹Но плоскость, отсекающая воздушный пузырь в корме, не соответстует реальному положению лодки на грунте (дифференту 2 Она нос и крену 1,5 Она левый борт, о которых сообщалось в СМИ).›
В нижней части рис. 6 на горизонтальной линии имеются вертикальные засечки и цифры, указывающие номера отсеков. Засечки проведены в плоскостях, соответствующих носовой переборке каждого из отсеков. 1-й отсек - торпедный. 2-й - центральный пост (главный командный пункт). 3-й - штурманская рубка, пост химконтроля, стойки систем автоматики. 4-й - каюты, камбуз, пульт управления реакторами. 5-й и 5-й-бис - реакторный. 6-й - вспомогательных механизмов. 7-й и 8-й - турбинные. 9-й - румпельное отделение (приводы управления рулями) и главные упорные подшипники. Вертикальной штриховка по периметру корпуса соответствует набору в пространстве между прочным и лёгкими корпусами. В корму от 9-го отсека вне прочного корпуса расположены так называемые «штаны» - ‹специфический атрибут многих отечественных двухвальных атомных подводных лодок, начиная со второго поколения; это обтекатели и кронштейны гребных валов и рулевого устройства, представляющие собой проницаемые объёмы в пределах кормовой части лёгкого корпуса. Как выглядят «штаны» при взгляде снаружи, показано на проекциях внешнего вида АПЛ Пр. 949А на рис. 4. ›
В нос от цифры «1», обозначающей начало прочного корпуса, расположены затапливаемые и проницаемые объёмы в пределах лёгкого корпуса, в которых размещено различное оборудование. Прямоугольник с горизонтальными линиями, расположенный на середине высоты корпуса, - выгородка антенн гидроакустического комплекса. ‹Это - большая «кастрюля», в которую помещён антенный комплекс. Обычно она заполнена водой, но при необходимости доступа людей к антеннам в надводном положении она может быть осушена. ›Над нею в верхней части корпуса, в два яруса по высоте расположены торпедные аппараты. В верхнем ярусе два аппарата калибра 650 мм, в нижнем ярусе четыре аппарата калибра 533 мм. Внутри прочного корпуса на верхней палубе торпедного (1-го) отсека на стеллажах хранятся запасные торпеды для торпедных аппаратов обоих ярусов. В его трюме (в самой нижней части) расположена «аккумуляторная яма», где находятся батареи ‹, а также некоторые прочные цистерны ›. В кормовой оконечности наклонная черта с надписью «воздушный пузырь» показывает возможное положение воздушной подушки в 9-м отсеке при его затоплении в условиях дифферента на нос.
* *
При этом более возможно, что одна из торпед ‹залпа, выпущенного натовской лодкой, ›попала в лёгкий корпус в носовой оконечности над выгородкой гидроакустической станции и взорвалась в районе, где в два яруса размещены трубы торпедных аппаратов. Обычно аппараты заряжены: если из одного выпустили учебную торпеду, то в пяти
[104]других аппаратах торпеды были боевые. В этом случае их боеголовки оказались практически в эпицентре взрыва одной из натовских торпед, и не могли не сдетонировать ‹(точнее: причины и условия для их детонации были наиболее подходящими, нежели во всех других версиях начала и развития катастрофы ›. При этом первый отсек был бы неизбежно разрушен, ‹и на всём его протяжении вплоть до района ›выгородки гидроакустической станции могли уцелеть только конструкции в нижней ‹(примыкающей к килю) ›части этого района корпуса. Но взрыв в этом же районе корпуса наиболее вероятен и при столкновении лодки на ходу с ‹якорной или дрейфующей ›миной. В один из дней проведения спасательной операции проскользнуло сообщение, что корпус так разрушен, что гидроакустическая станция лежит на дне. Если это сообщение истинно, то видимо, разрушен и район размещения торпедных аппаратов, и для объяснения этого разрушения была выдвинута версия о столкновении с ‹дрейфующей ›миной времён Великой Отечественной войны. Однако одиночная мина не могла оставить ещё одну- вторую пробоину на стыке 1-го и 2-го отсека, и, кроме того, район стыка отсеков удалён достаточно далеко от боеголовок торпед, вследствие чего ударная волна в районе размещения боеголовок торпед была бы ослаблена и не смогла бы вызвать их детонацию.
Взрыв торпеды или мины в непосредственной близости от заряженных торпедных аппаратов, повлекший за собой детонацию боевых торпед в них, - единственная версия, которая не противоречит статистике гибели подводных лодок: не известно ни одного случая, чтобы на борту подводных лодок взорвались бы торпеды при затоплении отсеков, взрывах глубинных бомб, ударах о грунт при навигационных происшествиях, затоплении лодок и их разрушении на глубине
[105].
Это не значит, что ‹никогда в истории› торпеды не взрывались в аппаратах и в отсеках лодок, но ‹там ›они взрывались по другим причинам. Зато известны случаи, когда в ходе боёв взрывы авиабомб и артиллерийских снарядов в непосредственной близости от заряженных торпедных аппаратов на надводных кораблях вызывали детонацию торпед.
При взрыве мины у борта торпеды в первом отсеке и в аппаратах были бы достаточно далеко удалены от эпицентра, и если не были поражены осколками ‹(что маловероятно, учитывая размещение оборудования в отсеке) ›, то вряд ли бы сдетонировали. Соответственно взрыв торпед, размещённых на стеллажах в торпедном отсеке, если он и имел место, то был вторичен по отношению к детонации торпед в аппаратах, оказавшихся практически в эпицентре одного из взрывов противолодочного оружия. Даже если внутреннего взрыва в первом отсеке не было, то взрыва торпед в аппаратах и ‹внешнего взрыва ›торпеды в районе стыка 1-го и 2-го отсеков достаточно, чтобы повлечь катастрофические разрушения с первого по четвертый отсек
[106].
При затоплении же отсека через пробоину 1,40ґ2 метра (а тем более 2ґ3 метра), какая версия высказана в упоминавшихся “Московских ведомостях”, нет времени на развитие пожара, в котором торпеды могли бы взорваться вследствие перегрева.
Именно по причине неодновременности взрыва нескольких единиц боеприпасов и наложения друг на друга нескольких ударных волн второй “взрыв” оказался не только наиболее мощным, но относительно продолжительным (растянутым во времени).
Третий “взрыв”, о котором сообщили только некоторые средства массовой информации (если он в действительности имел место) мог быть гидродинамическим ударом при разрушении гидростатическим давлением какого-то “непрочного” герметически закрытого объёма при затоплении отсеков затонувшей подводной лодки (герметичных выгородок, герметичных постов).
Кроме того, смущает и официальное сообщение ВМФ об учебной задаче, которую решал “Курск” в ходе торпедных стрельб: поражение главной цели в ордере
[107]надводного соединения кораблей. АПЛ типа “Курск” по нынешним ценам стоит порядка 1 млрд. долларов. В условиях мощной противолодочной обороны вероятность уничтожения подводной лодки после того, как выпущенные ею торпеды обнаружены (или поразили цель), если и не близка к 1, то более 0,5.
[108]Для “Курска” это усугубляется тем, что, будучи ракетоносцем с полным подводным водоизмещением около 25 000 тонн, он уступает по своим характеристикам скрытности и манёвренности многоцелевым (торпедным) подводным лодкам с полным подводным водоизмещением в пределах 8 000 тонн, которые прямо предназначены для выполнения и такого рода торпедных стрельб
[109].
Иными словами, в мире очень мало (порядка трёх десятков: ‹у США в строю авианосцев - 12 штук, плюс к ним крупные десантно-высадчные корабли США (типа “Тарава”, “Уосп”)и других стран НАТО ›) надводных объектов, стрелять по которым торпедами с лодок Пр. 949 и 949А, почти при 100-процентной гарантии их последующего уничтожения, военно-экономически оправдано. Кроме того, если употребляются торпеды без ядерных боевых частей, то подавляющее большинство такого рода объектов - вследствие наличия систем противоторпедной обороны и конструктивной защиты от взрывов торпед - не может быть утоплено одним торпедным залпом ‹(для многих из них попадание 2 - 3 торпед из залпа не приведёт даже к подавлению их способности решать возлагаемые на них боевые задачи) ›. Это обстоятельство делает официально названную задачу, поставленную перед “Курском”, неактуальной в условиях ведения реальных боевых действий без применения ядерного оружия.
При всех этих рассуждениях также следует иметь в виду, что оценка целесообразности войны с уничтожением авианосцев и атомных подводных лодок (тем более применением ядерного оружия и с ядерным оружием на борту) при господствующем в военной среде образе мыслей является не одним из предметов военной науки, а безответственно отдаётся военными во власть политиков, чью деятельность военная наука и вооруженные силы должны верноподданно обслуживать по принципу «армия вне политики» как в мирное время, так и в случае допущенной политиками войны (по их невежеству или злому умыслу).
Всё это было известно изначально ещё при разработке тактико-технических заданий на проектирование подводных лодок этого класса. Именно по этой причине, для более или менее гарантированного уничтожения таких хорошо охраняемых и живучих объектов (авианосцы, прежде всего) основным оружием АПЛ Пр. 949 и Пр. 949А являются 24 крылатые ракеты, что и привело более, чем к трёх- четырёхкратному росту полного подводного водоизмещения этого проекта в сопоставлении с более ранними отечественными проектами АПЛ, вооружённых противокорабельными крылатыми ракетами ‹правда меньшей мощности и дальности, чем “Гранит”›
[110].
Но есть точка зрения, что и этого количества ракет ‹комплекса “Гранит” ›недостаточно для того, чтобы с высокой вероятностью гарантировано “вскрыть” систему ПВО-ПРО авианосного соединения.
‹«У новой ПКР ОН, созданной в 1980 - 1981 годах и получившей название “Гранит”, был обеспечен подводный старт. Она имела уже ТРД, сверхзвуковую скорость и дальность полёта более 500 км. Эта ПКР была автономна на всей траектории полёта, имела сложную многовариантную программу атаки целей и повышенную помехозащищённость, что позволяло использовать их для поражения групповых надводных целей. Она была принята на вооружение как для ПЛАРК, так и для НК (РКР и АВ). Прекрасные тактические данные были достигнуты дорогой ценой. Так её стартовая масса составила 7 т, что явно превышало разумные пределы боезапаса такого вида
[111]. ПКР или точнее самолёто-снаряд, превратился уже фактически в полноценный сверхзвуковой самолёт. Это явно указывало на то, что линия развития ПКР ОН по тогдашним требованиями ВМФ в техническом плане вела в тупик. Отсутствие гарантированного целеуказания для стрельбы на большую дальность в боевой обстановке и в тактическом плане делало ПКР ОН как главной ударной силы ВМФ СССР бесперспективным.
Быстрое развитие науки и техники привело к тому, что в ПВО в середине 1970-х годов произошли кардинальные изменения. Так создание многоканальных ЗРК вначале с пакетным, а затем с установками вертикального пуска зенитных ракет многократно увеличило огневые возможности ПВО в борьбе с любыми воздушными целями, с какой бы скоростью они не летели. Наконец на вооружение истребительной авиации АУС поступил принципиально новый истребитель F-14 “Томкэт” с УРС “Феникс” (дальность стрельбы ›140 км) и многоканальной бортовой РЛС, способной одновременно наводить 6 ракет по 6 воздушным целям одновременно. Кроме того, возможности его бортовой РЛС в ряде случаев позволяли ему обходиться даже без самолёта РЛД Е-2 “Хокай”. Для отечественных разработчиков ПКР ОН было большим сюрпризом, подтверждённые испытаниями, боевые возможности новой системы ПВО ВМС США “Томкэт”-“Феникс”, принятой на вооружение в 1973 году. Дело даже доходило до того, что многие научные работники и руководители ВМФ СССР вплоть до конца 1970-х годов не верили тому, что истребитель F-14 “Томкэт” способен произвести эффективный залп ракетами “Феникс” по шести сверхзвуковым целям и на дальности более 140 км, а его бортовая РЛС способна обнаружить ПКР ВМФ СССР на дальностях около 180 км и до настоящего времени, уже свыше 20 лет, является самой мощной на Западе (для истребителей). Создав эту систему оружия ПВО, вероятный противник нашёл эффективное “противоядие” от ПКР ОН ВМФ СССР» (В.П.Кузин, В.И.Никольский, “Военно-Морской флот СССР. 1945 - 1991”, Историческое Морское Общество, С-Петербург, 1996 г., стр. 331)
[112].
Соответственно этим оценкам один самолёт РЛД “Хокай” и 4 - 6 истребителей “Томкэт” (а их обычно в воздухе в районе действий авианосца находится больше, чем 6), барражирующих
[113]в районе соединения, с высокой степенью надёжности решают задачу противодействия АПЛ Пр. 949 в случае, если её всё же не смогли своевременно обнаружить противолодочные силы, и она смогла беспрепятственно выпустить ракетный залп. ›
Вследствие этого требуется залповая стрельба 48 ракетами минимум с двух лодок, что представляет собой ещё одну проблему, поскольку необходимо обеспечить не только совместное действие двух лодок, но и синхронизировать их ракетные залпы по одной и той же цели ‹при целеуказании извне: со спутников или самолётов ›желательно при удалении лодок друг от друга на несколько сотен километров и атаке ими ‹назначенной ›цели с разных направлений. ‹Руководство ВМФ СССР уклонилось в 1970-е гг. от анализа дилеммы, что лучше: большой и относительно шумный Пр. 949 с 24 ракетами с дальностью стрельбы более 500 км без гарантированного целеуказания, либо развитие АПЛ Пр. 670М в новом поколении с пониженной шумностью, с гарантированным целеуказанием бортовыми средствами, но с меньшим (чем у Пр. 949) количеством ракет, меньшей дальностью стрельбы и соответственно - с меньшим временем подлёта до цели, в течение которого система ПВО соединения противника может отреагировать на произведённый лодкой ракетный залп ›.
Стоимость же “Курска” составляет примерно треть стоимости полноразмерного авианосца
[114], который, будучи наиболее универсальным кораблём, может решать задачи, к решению которых лодки типа “Курск” не способны
[115]. А без авианосца эти задачи ‹просто ›нерешаемы. То есть строительство АПЛ по Пр. 949 изначально было никчемно и представляло собой растрату средств в особо крупных размерах с признаками измены Родине. ‹Но синдикату лидеров военно-морской и военно-промышленной мафий в годы застоя в СССР было проще “научно обосновать” и продавить финансирование заведомо никчёмного проекта, нежели научиться делать что-либо более полезное. ›
Строительство же полноразмерных авианосцев при рассмотрении проблемы военно-экономической эффективности в масштабе Флота ‹и Вооружённых сил государства в целом ›, а не на уровне “дуэльного” сопоставления проектов отдельных кораблей, - единственно здравая политика, насколько может быть здравой политика наращивания военного противостояния, создающего потенциал неуправляемой военной катастрофы,началом которой способно стать случайное (а по существу “автоматически” эгрегориально управляемое) трагическое стечение обстоятельств
[116].
Соответственно этой оперативной реальности торпедное вооружение на стратегических и многоцелевых ракетоносцах ‹нормально
[117] ›предназначено для обеспечения их самообороны от противолодочных подводных лодок противника, прежде всего (ещё вопрос: смогут ли они услышать лодку-истребитель заблаговременно?); а уж во вторую очередь - для поражения надводных кораблей в каких-то чрезвычайных тактических ситуациях. И потому для лодок, аналогичных “Курску” (и «стратегов»), более значимо уметь стрелять торпедами по подводным лодкам, а не по надводным кораблям.
Если же в действительности “Курску” была поставлена задача поражения подводной мишени, то его торпеда была настроена для стрельбы по подводным лодкам, а не по надводным кораблям; торпедой отрабатывался иной алгоритм самонаведения. И в этом случае после того, как натовская лодка не смогла уклониться от торпеды манёвром, на её главном командном посту могла начаться истерика, завершившаяся применением боевого оружия
[118].
Кроме того, если “Курск” действительно должен был стрелять по надводной цели, то необнаружение практической торпеды, проходящей через ордер надводных кораблей в течение времени отведенного на эту задачу, должно было вызвать тревогу о судьбе лодки раньше, чем она не вышла на запланированный сеанс связи, в который ожидался её доклад о действиях в ходе учений
[119]. Если же в действительности “Курск” должен был стрелять по мишени, отрабатывая задачи противолодочной обороны, то после выполнения стрельбы лодка обычно всплывает, сопровождает торпеду и помогает кораблю-торпедолову её обнаружить. То есть в случае стрельбы по подводной цели о проведении атаки должен был докладывать, скорее всего, сам “Курск”. И соответственно его хватились потому, что плановый доклад своевременно не поступил.
Тем не менее, официальное заявление о неуместной для лодок такого класса стрельбе торпедами по надводной цели существует (в военных обстоятельствах это был бы преступный приказ в подавляющем большинстве случаев, который мог бы быть оправдан только какими-то исключительными обстоятельствами). И этот факт свидетельствует либо о сокрытии правды методом предоставления правдоподобной версии; либо об оперативно-тактической безграмотности того, кто поставил “Курску”
[120]в реальной боевой обстановке гарантировано самоубийственную и военно-экономически (большей частью) не оправданную задачу: поразить торпедой цель в составе ордера надводных кораблей. Ещё раз подчеркнем:
Для таких лодок стрельба торпедами по надводному кораблю - высосанная из пальца «чрезвычайщина» либо игра в однозначно ядерную войну, бессмысленную вследствие самоубийственности её для человечества, а время манёвров флота драгоценно и само по себе, и в финансовом выражении (тем более в условиях постоянного недофинансирования Министерства обороны и ВМФ на протяжении многих лет).
Поэтому для ракетных лодок разного назначения и надводных кораблей, обеспечивающих боевую подготовку ракетоносцев, есть более значимые задачи, нежели та, которая была поставлена перед “Курском” согласно официальному сообщению ВМФ. Конечно, лодки этих классов должны уметь стрелять торпедами и по надводным целям, но не в режиме своей охоты на противника, а в условиях ведения охоты на них разнородными противолодочными силами противника. Но это совершенно иные тактические ситуации.
Ещё одно обстоятельство, связанное с версией о потоплении “Курска” залпом боевых торпед,состоит в том, что это - одна из четырёх версий, объясняющая, почему на нём оказались затоплены все без исключения отсеки прочного корпуса.
Три другие:
1) шли в подводном положении с раскрытыми люками в переборках и не успели их задраить после начала поступления воды в прочный корпус, возможных причин чему множество (но хотя и расходятся сплетни о том, что на многих лодках не принято задраивать межотсечные люки, но нам самим и знакомым подводникам видеть подобного не приходилось, поэтому сию версию мы исключаем);
2) на лодке был существенный некомплект личного состава, поэтому в некоторых отсеках в момент начала аварии могло не быть вахтенных, и загерметизировать эти отсеки было просто некому (но поскольку выдвижные устройства на затонувшем “Курске” подняты, то при всплытии на перископную глубину такого положения на борту быть не могло: ‹переборочные двери должны были быть задраены перед началом манёвра всплытия на перископную глубину ›);
3) продольное столкновение с иностранной подводной лодкой (как то было показано по телевидению в компьютерном моделировании), в результате которого удар иностранной лодки
[121]пришёлся по верхней части корпуса “Курска”. При этом иностранная лодка своим доковым килем и баллером
[122]нижнего вертикального руля, вспоров лёгкий корпус, нарушила на всей длине прочного корпуса “Курска” герметичность вводов в него всевозможных кабелей, трубопроводов, приводов устройств и т.п. оборудования, размещённого в пространстве между прочным и лёгким корпусами двухкорпусных подводных лодок, к какому архитектурно-конструктивному типу принадлежит Пр. 949А. Но
Второй зафиксированный взрыв (спустя две минуты с лишним после первого) мог быть наложением неконтактного взрыва в районе кормовой оконечности “Курска” (он привёл к затоплению кормовых отсеков вследствие разрушения вводов забортной арматуры и проблемам с комингс-площадкой и люком 9-го отсека) и контактных взрывов при попадании двух торпед в его носовую оконечность, результатом чего является, во-первых, пробоина размером 2ґ3 метра с вогнутыми вовнутрь оплавленными краями в районе 24 шпангоута на стыке 1-го и 2-го отсеков (“Московские ведомости” № 34 от 11.09.2000 г.) и, во-вторых, - детонация боевых торпед ‹в торпедных аппаратах и в стеллажах первого отсека ›.
* * *
‹Чтобы сформировать образные представления о сказанном, обратимся к фотографии АПЛ “Курск” в надводном положении и рисунку её внешнего вида, представленным на рис. 4, а также к продольному разрезу, представленному на рис. 5.
Рис. 4. Внешний вид АПЛ Пр. 949А. Фотография взята с официального сайта ЦКБ морской техники “Рубин”; схема отсканирована из номера “Независимой газеты” от 31 августа 2000 г.
Рис. 5. Продольный разрез АПЛ Пр. 949А (Рисунок добавлен в 2002 г. по материалам сайта www.k-141.org/img/plan949a-big.gif)
1. Антенны гидроакустического комплекса. 2. Стеллажи с устройствами продольной и поперечной подачи с системой быстрого заряжания комплекса торпедно-ракетного вооружения. 3. Первый (торпедный) отсек. 4. Аккумуляторные батареи. 5. Ходовой мостик. 6. Второй отсек (центральный пост). 7. Всплывающая спасательная камера. 8. Третий отсек. 9. Выдвижные устройства (перископы, антенны и т.п.). 10. Четвертый (жилой) отсек. 11. Проекции расположенных побортно вне прочного корпуса контейнеров с пусковыми установками противокорабельного ракетного комплекса “Гранит”. 12. Пятый отсек (вспомогательные механизмы). 13. Шестой отсек (вспомогательные механизмы) 14. Баллоны ВВД (воздуха высокого давления). 15. Седьмой (реакторный) отсек. 16. Реакторы. 17. Восьмой (турбинный) отсек. 18. Носовая ПТУ (паротурбинная установка). 19. Носовой ГРЩ (главный распределительный щит). 20. Девятый (турбинный) отсек. 21. Кормовая ПТУ. 22. Кормовой ГРЩ. 23. Десятый отсек (ГЭД - гребной электродвигатель). 24. ГЭД.
В состав первой редакции рис. 5 не входил, поскольку он был найден в интернете позднее. Добавив во вторую редакцию рис. 5, мы сохраняем в ней и иллюстрацию, которая была в первой редакции, представленную ниже на рис. 6, для того, чтобы читатель имел представление о различиях обеих редакций.
На рис. 6 показана немасштабная схема АПЛ “Курск” в разрезе по продольной плоскости симметрии (диаметральной плоскости),которая несмотря на свою загрублённость и некоторые искажения (есть различия с тем, что показано на рис. 5: в частности на рис. 5, отсек в котором расположен кормовой спасательный люк - десятый, а не девятый, - но для наших целей эти различия не принципиальны)тем не менее, даёт общее образное представление об устройстве АПЛ проекта, похожего на 949А. ›
Рис. 6. Продольный разрез АПЛ Пр. 949Апо публикации в книге М.Ю.Курушина “Подводная лодка «Курск»” (Москва, «Олимп», «АСТ», 2000 г.). Нумерация отсеков соответствует отечественной традиции. ‹Но плоскость, отсекающая воздушный пузырь в корме, не соответстует реальному положению лодки на грунте (дифференту 2 Она нос и крену 1,5 Она левый борт, о которых сообщалось в СМИ).›
В нижней части рис. 6 на горизонтальной линии имеются вертикальные засечки и цифры, указывающие номера отсеков. Засечки проведены в плоскостях, соответствующих носовой переборке каждого из отсеков. 1-й отсек - торпедный. 2-й - центральный пост (главный командный пункт). 3-й - штурманская рубка, пост химконтроля, стойки систем автоматики. 4-й - каюты, камбуз, пульт управления реакторами. 5-й и 5-й-бис - реакторный. 6-й - вспомогательных механизмов. 7-й и 8-й - турбинные. 9-й - румпельное отделение (приводы управления рулями) и главные упорные подшипники. Вертикальной штриховка по периметру корпуса соответствует набору в пространстве между прочным и лёгкими корпусами. В корму от 9-го отсека вне прочного корпуса расположены так называемые «штаны» - ‹специфический атрибут многих отечественных двухвальных атомных подводных лодок, начиная со второго поколения; это обтекатели и кронштейны гребных валов и рулевого устройства, представляющие собой проницаемые объёмы в пределах кормовой части лёгкого корпуса. Как выглядят «штаны» при взгляде снаружи, показано на проекциях внешнего вида АПЛ Пр. 949А на рис. 4. ›
В нос от цифры «1», обозначающей начало прочного корпуса, расположены затапливаемые и проницаемые объёмы в пределах лёгкого корпуса, в которых размещено различное оборудование. Прямоугольник с горизонтальными линиями, расположенный на середине высоты корпуса, - выгородка антенн гидроакустического комплекса. ‹Это - большая «кастрюля», в которую помещён антенный комплекс. Обычно она заполнена водой, но при необходимости доступа людей к антеннам в надводном положении она может быть осушена. ›Над нею в верхней части корпуса, в два яруса по высоте расположены торпедные аппараты. В верхнем ярусе два аппарата калибра 650 мм, в нижнем ярусе четыре аппарата калибра 533 мм. Внутри прочного корпуса на верхней палубе торпедного (1-го) отсека на стеллажах хранятся запасные торпеды для торпедных аппаратов обоих ярусов. В его трюме (в самой нижней части) расположена «аккумуляторная яма», где находятся батареи ‹, а также некоторые прочные цистерны ›. В кормовой оконечности наклонная черта с надписью «воздушный пузырь» показывает возможное положение воздушной подушки в 9-м отсеке при его затоплении в условиях дифферента на нос.
* *
*
При этом более возможно, что одна из торпед ‹залпа, выпущенного натовской лодкой, ›попала в лёгкий корпус в носовой оконечности над выгородкой гидроакустической станции и взорвалась в районе, где в два яруса размещены трубы торпедных аппаратов. Обычно аппараты заряжены: если из одного выпустили учебную торпеду, то в пяти
[104]других аппаратах торпеды были боевые. В этом случае их боеголовки оказались практически в эпицентре взрыва одной из натовских торпед, и не могли не сдетонировать ‹(точнее: причины и условия для их детонации были наиболее подходящими, нежели во всех других версиях начала и развития катастрофы ›. При этом первый отсек был бы неизбежно разрушен, ‹и на всём его протяжении вплоть до района ›выгородки гидроакустической станции могли уцелеть только конструкции в нижней ‹(примыкающей к килю) ›части этого района корпуса. Но взрыв в этом же районе корпуса наиболее вероятен и при столкновении лодки на ходу с ‹якорной или дрейфующей ›миной. В один из дней проведения спасательной операции проскользнуло сообщение, что корпус так разрушен, что гидроакустическая станция лежит на дне. Если это сообщение истинно, то видимо, разрушен и район размещения торпедных аппаратов, и для объяснения этого разрушения была выдвинута версия о столкновении с ‹дрейфующей ›миной времён Великой Отечественной войны. Однако одиночная мина не могла оставить ещё одну- вторую пробоину на стыке 1-го и 2-го отсека, и, кроме того, район стыка отсеков удалён достаточно далеко от боеголовок торпед, вследствие чего ударная волна в районе размещения боеголовок торпед была бы ослаблена и не смогла бы вызвать их детонацию.
Взрыв торпеды или мины в непосредственной близости от заряженных торпедных аппаратов, повлекший за собой детонацию боевых торпед в них, - единственная версия, которая не противоречит статистике гибели подводных лодок: не известно ни одного случая, чтобы на борту подводных лодок взорвались бы торпеды при затоплении отсеков, взрывах глубинных бомб, ударах о грунт при навигационных происшествиях, затоплении лодок и их разрушении на глубине
[105].
Это не значит, что ‹никогда в истории› торпеды не взрывались в аппаратах и в отсеках лодок, но ‹там ›они взрывались по другим причинам. Зато известны случаи, когда в ходе боёв взрывы авиабомб и артиллерийских снарядов в непосредственной близости от заряженных торпедных аппаратов на надводных кораблях вызывали детонацию торпед.
При взрыве мины у борта торпеды в первом отсеке и в аппаратах были бы достаточно далеко удалены от эпицентра, и если не были поражены осколками ‹(что маловероятно, учитывая размещение оборудования в отсеке) ›, то вряд ли бы сдетонировали. Соответственно взрыв торпед, размещённых на стеллажах в торпедном отсеке, если он и имел место, то был вторичен по отношению к детонации торпед в аппаратах, оказавшихся практически в эпицентре одного из взрывов противолодочного оружия. Даже если внутреннего взрыва в первом отсеке не было, то взрыва торпед в аппаратах и ‹внешнего взрыва ›торпеды в районе стыка 1-го и 2-го отсеков достаточно, чтобы повлечь катастрофические разрушения с первого по четвертый отсек
[106].
При затоплении же отсека через пробоину 1,40ґ2 метра (а тем более 2ґ3 метра), какая версия высказана в упоминавшихся “Московских ведомостях”, нет времени на развитие пожара, в котором торпеды могли бы взорваться вследствие перегрева.
Именно по причине неодновременности взрыва нескольких единиц боеприпасов и наложения друг на друга нескольких ударных волн второй “взрыв” оказался не только наиболее мощным, но относительно продолжительным (растянутым во времени).
Третий “взрыв”, о котором сообщили только некоторые средства массовой информации (если он в действительности имел место) мог быть гидродинамическим ударом при разрушении гидростатическим давлением какого-то “непрочного” герметически закрытого объёма при затоплении отсеков затонувшей подводной лодки (герметичных выгородок, герметичных постов).
Кроме того, смущает и официальное сообщение ВМФ об учебной задаче, которую решал “Курск” в ходе торпедных стрельб: поражение главной цели в ордере
[107]надводного соединения кораблей. АПЛ типа “Курск” по нынешним ценам стоит порядка 1 млрд. долларов. В условиях мощной противолодочной обороны вероятность уничтожения подводной лодки после того, как выпущенные ею торпеды обнаружены (или поразили цель), если и не близка к 1, то более 0,5.
[108]Для “Курска” это усугубляется тем, что, будучи ракетоносцем с полным подводным водоизмещением около 25 000 тонн, он уступает по своим характеристикам скрытности и манёвренности многоцелевым (торпедным) подводным лодкам с полным подводным водоизмещением в пределах 8 000 тонн, которые прямо предназначены для выполнения и такого рода торпедных стрельб
[109].
Иными словами, в мире очень мало (порядка трёх десятков: ‹у США в строю авианосцев - 12 штук, плюс к ним крупные десантно-высадчные корабли США (типа “Тарава”, “Уосп”)и других стран НАТО ›) надводных объектов, стрелять по которым торпедами с лодок Пр. 949 и 949А, почти при 100-процентной гарантии их последующего уничтожения, военно-экономически оправдано. Кроме того, если употребляются торпеды без ядерных боевых частей, то подавляющее большинство такого рода объектов - вследствие наличия систем противоторпедной обороны и конструктивной защиты от взрывов торпед - не может быть утоплено одним торпедным залпом ‹(для многих из них попадание 2 - 3 торпед из залпа не приведёт даже к подавлению их способности решать возлагаемые на них боевые задачи) ›. Это обстоятельство делает официально названную задачу, поставленную перед “Курском”, неактуальной в условиях ведения реальных боевых действий без применения ядерного оружия.
При всех этих рассуждениях также следует иметь в виду, что оценка целесообразности войны с уничтожением авианосцев и атомных подводных лодок (тем более применением ядерного оружия и с ядерным оружием на борту) при господствующем в военной среде образе мыслей является не одним из предметов военной науки, а безответственно отдаётся военными во власть политиков, чью деятельность военная наука и вооруженные силы должны верноподданно обслуживать по принципу «армия вне политики» как в мирное время, так и в случае допущенной политиками войны (по их невежеству или злому умыслу).
Всё это было известно изначально ещё при разработке тактико-технических заданий на проектирование подводных лодок этого класса. Именно по этой причине, для более или менее гарантированного уничтожения таких хорошо охраняемых и живучих объектов (авианосцы, прежде всего) основным оружием АПЛ Пр. 949 и Пр. 949А являются 24 крылатые ракеты, что и привело более, чем к трёх- четырёхкратному росту полного подводного водоизмещения этого проекта в сопоставлении с более ранними отечественными проектами АПЛ, вооружённых противокорабельными крылатыми ракетами ‹правда меньшей мощности и дальности, чем “Гранит”›
[110].
Но есть точка зрения, что и этого количества ракет ‹комплекса “Гранит” ›недостаточно для того, чтобы с высокой вероятностью гарантировано “вскрыть” систему ПВО-ПРО авианосного соединения.
‹«У новой ПКР ОН, созданной в 1980 - 1981 годах и получившей название “Гранит”, был обеспечен подводный старт. Она имела уже ТРД, сверхзвуковую скорость и дальность полёта более 500 км. Эта ПКР была автономна на всей траектории полёта, имела сложную многовариантную программу атаки целей и повышенную помехозащищённость, что позволяло использовать их для поражения групповых надводных целей. Она была принята на вооружение как для ПЛАРК, так и для НК (РКР и АВ). Прекрасные тактические данные были достигнуты дорогой ценой. Так её стартовая масса составила 7 т, что явно превышало разумные пределы боезапаса такого вида
[111]. ПКР или точнее самолёто-снаряд, превратился уже фактически в полноценный сверхзвуковой самолёт. Это явно указывало на то, что линия развития ПКР ОН по тогдашним требованиями ВМФ в техническом плане вела в тупик. Отсутствие гарантированного целеуказания для стрельбы на большую дальность в боевой обстановке и в тактическом плане делало ПКР ОН как главной ударной силы ВМФ СССР бесперспективным.
Быстрое развитие науки и техники привело к тому, что в ПВО в середине 1970-х годов произошли кардинальные изменения. Так создание многоканальных ЗРК вначале с пакетным, а затем с установками вертикального пуска зенитных ракет многократно увеличило огневые возможности ПВО в борьбе с любыми воздушными целями, с какой бы скоростью они не летели. Наконец на вооружение истребительной авиации АУС поступил принципиально новый истребитель F-14 “Томкэт” с УРС “Феникс” (дальность стрельбы ›140 км) и многоканальной бортовой РЛС, способной одновременно наводить 6 ракет по 6 воздушным целям одновременно. Кроме того, возможности его бортовой РЛС в ряде случаев позволяли ему обходиться даже без самолёта РЛД Е-2 “Хокай”. Для отечественных разработчиков ПКР ОН было большим сюрпризом, подтверждённые испытаниями, боевые возможности новой системы ПВО ВМС США “Томкэт”-“Феникс”, принятой на вооружение в 1973 году. Дело даже доходило до того, что многие научные работники и руководители ВМФ СССР вплоть до конца 1970-х годов не верили тому, что истребитель F-14 “Томкэт” способен произвести эффективный залп ракетами “Феникс” по шести сверхзвуковым целям и на дальности более 140 км, а его бортовая РЛС способна обнаружить ПКР ВМФ СССР на дальностях около 180 км и до настоящего времени, уже свыше 20 лет, является самой мощной на Западе (для истребителей). Создав эту систему оружия ПВО, вероятный противник нашёл эффективное “противоядие” от ПКР ОН ВМФ СССР» (В.П.Кузин, В.И.Никольский, “Военно-Морской флот СССР. 1945 - 1991”, Историческое Морское Общество, С-Петербург, 1996 г., стр. 331)
[112].
Соответственно этим оценкам один самолёт РЛД “Хокай” и 4 - 6 истребителей “Томкэт” (а их обычно в воздухе в районе действий авианосца находится больше, чем 6), барражирующих
[113]в районе соединения, с высокой степенью надёжности решают задачу противодействия АПЛ Пр. 949 в случае, если её всё же не смогли своевременно обнаружить противолодочные силы, и она смогла беспрепятственно выпустить ракетный залп. ›
Вследствие этого требуется залповая стрельба 48 ракетами минимум с двух лодок, что представляет собой ещё одну проблему, поскольку необходимо обеспечить не только совместное действие двух лодок, но и синхронизировать их ракетные залпы по одной и той же цели ‹при целеуказании извне: со спутников или самолётов ›желательно при удалении лодок друг от друга на несколько сотен километров и атаке ими ‹назначенной ›цели с разных направлений. ‹Руководство ВМФ СССР уклонилось в 1970-е гг. от анализа дилеммы, что лучше: большой и относительно шумный Пр. 949 с 24 ракетами с дальностью стрельбы более 500 км без гарантированного целеуказания, либо развитие АПЛ Пр. 670М в новом поколении с пониженной шумностью, с гарантированным целеуказанием бортовыми средствами, но с меньшим (чем у Пр. 949) количеством ракет, меньшей дальностью стрельбы и соответственно - с меньшим временем подлёта до цели, в течение которого система ПВО соединения противника может отреагировать на произведённый лодкой ракетный залп ›.
Стоимость же “Курска” составляет примерно треть стоимости полноразмерного авианосца
[114], который, будучи наиболее универсальным кораблём, может решать задачи, к решению которых лодки типа “Курск” не способны
[115]. А без авианосца эти задачи ‹просто ›нерешаемы. То есть строительство АПЛ по Пр. 949 изначально было никчемно и представляло собой растрату средств в особо крупных размерах с признаками измены Родине. ‹Но синдикату лидеров военно-морской и военно-промышленной мафий в годы застоя в СССР было проще “научно обосновать” и продавить финансирование заведомо никчёмного проекта, нежели научиться делать что-либо более полезное. ›
Строительство же полноразмерных авианосцев при рассмотрении проблемы военно-экономической эффективности в масштабе Флота ‹и Вооружённых сил государства в целом ›, а не на уровне “дуэльного” сопоставления проектов отдельных кораблей, - единственно здравая политика, насколько может быть здравой политика наращивания военного противостояния, создающего потенциал неуправляемой военной катастрофы,началом которой способно стать случайное (а по существу “автоматически” эгрегориально управляемое) трагическое стечение обстоятельств
[116].
Соответственно этой оперативной реальности торпедное вооружение на стратегических и многоцелевых ракетоносцах ‹нормально
[117] ›предназначено для обеспечения их самообороны от противолодочных подводных лодок противника, прежде всего (ещё вопрос: смогут ли они услышать лодку-истребитель заблаговременно?); а уж во вторую очередь - для поражения надводных кораблей в каких-то чрезвычайных тактических ситуациях. И потому для лодок, аналогичных “Курску” (и «стратегов»), более значимо уметь стрелять торпедами по подводным лодкам, а не по надводным кораблям.
Если же в действительности “Курску” была поставлена задача поражения подводной мишени, то его торпеда была настроена для стрельбы по подводным лодкам, а не по надводным кораблям; торпедой отрабатывался иной алгоритм самонаведения. И в этом случае после того, как натовская лодка не смогла уклониться от торпеды манёвром, на её главном командном посту могла начаться истерика, завершившаяся применением боевого оружия
[118].
Кроме того, если “Курск” действительно должен был стрелять по надводной цели, то необнаружение практической торпеды, проходящей через ордер надводных кораблей в течение времени отведенного на эту задачу, должно было вызвать тревогу о судьбе лодки раньше, чем она не вышла на запланированный сеанс связи, в который ожидался её доклад о действиях в ходе учений
[119]. Если же в действительности “Курск” должен был стрелять по мишени, отрабатывая задачи противолодочной обороны, то после выполнения стрельбы лодка обычно всплывает, сопровождает торпеду и помогает кораблю-торпедолову её обнаружить. То есть в случае стрельбы по подводной цели о проведении атаки должен был докладывать, скорее всего, сам “Курск”. И соответственно его хватились потому, что плановый доклад своевременно не поступил.
Тем не менее, официальное заявление о неуместной для лодок такого класса стрельбе торпедами по надводной цели существует (в военных обстоятельствах это был бы преступный приказ в подавляющем большинстве случаев, который мог бы быть оправдан только какими-то исключительными обстоятельствами). И этот факт свидетельствует либо о сокрытии правды методом предоставления правдоподобной версии; либо об оперативно-тактической безграмотности того, кто поставил “Курску”
[120]в реальной боевой обстановке гарантировано самоубийственную и военно-экономически (большей частью) не оправданную задачу: поразить торпедой цель в составе ордера надводных кораблей. Ещё раз подчеркнем:
Для таких лодок стрельба торпедами по надводному кораблю - высосанная из пальца «чрезвычайщина» либо игра в однозначно ядерную войну, бессмысленную вследствие самоубийственности её для человечества, а время манёвров флота драгоценно и само по себе, и в финансовом выражении (тем более в условиях постоянного недофинансирования Министерства обороны и ВМФ на протяжении многих лет).
Поэтому для ракетных лодок разного назначения и надводных кораблей, обеспечивающих боевую подготовку ракетоносцев, есть более значимые задачи, нежели та, которая была поставлена перед “Курском” согласно официальному сообщению ВМФ. Конечно, лодки этих классов должны уметь стрелять торпедами и по надводным целям, но не в режиме своей охоты на противника, а в условиях ведения охоты на них разнородными противолодочными силами противника. Но это совершенно иные тактические ситуации.
Ещё одно обстоятельство, связанное с версией о потоплении “Курска” залпом боевых торпед,состоит в том, что это - одна из четырёх версий, объясняющая, почему на нём оказались затоплены все без исключения отсеки прочного корпуса.
Три другие:
1) шли в подводном положении с раскрытыми люками в переборках и не успели их задраить после начала поступления воды в прочный корпус, возможных причин чему множество (но хотя и расходятся сплетни о том, что на многих лодках не принято задраивать межотсечные люки, но нам самим и знакомым подводникам видеть подобного не приходилось, поэтому сию версию мы исключаем);
2) на лодке был существенный некомплект личного состава, поэтому в некоторых отсеках в момент начала аварии могло не быть вахтенных, и загерметизировать эти отсеки было просто некому (но поскольку выдвижные устройства на затонувшем “Курске” подняты, то при всплытии на перископную глубину такого положения на борту быть не могло: ‹переборочные двери должны были быть задраены перед началом манёвра всплытия на перископную глубину ›);
3) продольное столкновение с иностранной подводной лодкой (как то было показано по телевидению в компьютерном моделировании), в результате которого удар иностранной лодки
[121]пришёлся по верхней части корпуса “Курска”. При этом иностранная лодка своим доковым килем и баллером
[122]нижнего вертикального руля, вспоров лёгкий корпус, нарушила на всей длине прочного корпуса “Курска” герметичность вводов в него всевозможных кабелей, трубопроводов, приводов устройств и т.п. оборудования, размещённого в пространстве между прочным и лёгким корпусами двухкорпусных подводных лодок, к какому архитектурно-конструктивному типу принадлежит Пр. 949А. Но