— На случай, если что-нибудь ему понадобится.
— Пойди, принеси себе стул и прогуляйся немного, — попросил Коллоу. — Мне нужно обсудить кое-что со свидетелем.
— Слушаюсь, Сэр! — Болтливый Реконструктор удалился.
Тишина пугала сильнее возможного выговора. Мальчишка лежал с закрытыми глазами, вытянув руки по швам. Он не собирался прикидываться спящим, но надеялся произвести именно такое впечатление.
— Клаус! — позвал Танцор. — Обидно, если упустишь возможность рассказать мне свою версию случившегося.
Джулиус настойчиво постучал костяшками пальцев по толстому стеклу.
— Простите, Сэр. — Мальчишка спустил босые ноги на пол.
— Я неплохо читаю по губам, но потрудись подойти к переговорному устройству, — улыбнулся тот. — Насколько удалось понять, ты здесь исключительно по собственной вине. Даже если все и не так, мы будем настаивать на этой версии. Портить репутацию человеку служебным расследованием, тем более посмертно, как-то гадко.
Клаус снял квадратный микрофон с подставки и нажал на кнопку.
— Эдвин Баркли действительно ни в чем не виноват. — Правда буквально рвалась наружу. — Я не подчинился прямому приказу. Мистер Баркли запретил мне участвовать в спасении Артура Боунса. Я сам сделал себе инъекцию, из-за которой застрял здесь. И в окно перехода меня никто на веревке не тянул.
— Во-первых, проясни-ка свои мотивы, дружок. Во-вторых, при чем тут инъекция? — Сэр Коллоу нахмурился.
Тут мальчишка выложил все о Клайве Митчелле, начиная с их первого знакомства и заканчивая его позорным побегом. Рассказал про заплаканную Инит с ее горем, которому оказалось невозможно не сочувствовать. Разумеется, Клаус не упомянул, что знал мисс Боунс раньше. Потом вдруг сбился на описании гибели мистера Баркли и Арти. Путанные образы неудержимо сыпались из него вопреки воле, словно кто-то снес плотину, перекрывавшую горную реку. В какой-то момент Клаус понял, что уже не слышит себя, а лишь догадывается о смысле сказанных слов.
Он зажал рот ладонью и прислонился к стене. Колени и руки тряслись, а на лбу выступил пот.
— Все позади. — Сэр Коллоу выглядел смертельно усталым и невероятно мудрым.
— Вы считаете меня бесполезным? Непригодным для служения Ордену? — От стыда Клаус отвел взгляд. — Успокаиваете, как перепуганную девчонку.
— Я не должен хвалить за безрассудство, но ты поступил достойно, — без тени эмоций произнес тот.
— Спасибо, Сэр. — Он выпрямился.
Коллоу прислушался и настороженно посмотрел на дверь.
— Почему вы нас не пропускаете? — возмущался Карл.
— У нас фремя! — вклинился дед. — Мы битый час потратили на запольнение фороха бумашек!
Разговор на повышенных тонах перерос в подозрительную возню.
— Сдается мне, пора вмешаться. — Сэр Коллоу озадаченно потер лоб.
Но сопротивление несчастного стажера уже было сломлено. Впереди победоносно вышагивал господин Отто. Жилетные часы, выпавшие из его кармана и разбившиеся, теперь волочились по полу, теряя осколки стекла и шестеренки. Следом шел встрепанный Карл, болезненно бледный, но счастливый. А прямо за ними мальчишка заметил Би!
Придерживая рукой расходящуюся на спине робу, Клаус метнулся к кровати, сорвал простыню и завернулся в нее по самую шею.
— С вами, господа, все ясно. Вы — семья. А что здесь делает мисс Бонни? — Джулиус поднял брови.
Еще до того, как кто-то успел сориентироваться, Робин принялась в подробностях объяснять, почему и как перестала быть «Бонни» и стала «Хаулинг». Чокнутая оживленно жестикулировала и нервно смеялась.
Если бы не окно, отделявшее от несуразной картины, мальчишка непременно закрыл бы подруге рот. Сэр Коллоу во всем этом держался молодцом. Умно кивал с гримасой полного понимания на лице, как психиатр, выслушивающий бред сумасшедшего.
— А вообще, мы вместе учимся в Шейдивейл! — выпалила Робин и притихла.
— Тогда не буду занимать время, отведенное вам на общение, — улыбнулся Танцор.
Сэр Коллоу рассеяно махнул Клаусу рукой и вышел.
Мальчишка надеялся, что осведомленность Танцора навела Би на определенные мысли, поскольку важный разговор откладывался.
— Как ты? — Карл осторожно постучал по стеклу, привлекая внимание сына. — Нам сказали, что поранился какими-то колючками. Что у тебя аллергическая реакция.
— Все отлично, только чешется невыносимо, — признался больной. — Как выглядит, не знаю. Царапины на спине, а там у меня глаз нет.
— Покаши! — потребовал старый гоблин. — Я фызфалься помочь ф исследофании образца растения, с которым ты фступиль ф контакт.
— Дедушка, нет! — запротестовал Клаус. — У меня отобрали все, включая нательный крестик! Я и так чувствую себя неловко. И ответьте честно, что она тут делает?
Мальчишка многозначительно кивнул в сторону Робин.
— Если бы не твоя подруга, мы бы все еще считали, что с тобой ничего не произошло, — пояснил Карл. — Она прибежала к нам и объявила о твоей возможной смерти. Само собой, меня это шокировало. Хорошо, Робин успела объяснить, что вероятность обманчива.
Он достал из кармана листок и карандаш.
— Теперь подумай. Завтра я смогу принести тебе что-нибудь из дома: книги, учебники, блокнот… одеяло. Ты же не любишь укрываться простыней.
— Не нужно таких подробностей, Карл! — оборвал отца Клаус. — Все книги, которые мне необходимы, лежат на столе в моей комнате.
— А одеяло? — робко уточнил тот.
— А позволят? — мальчишка кожей ощущал, как щеки заливает краска.
— Кто помешает попробовать? — улыбнулся Карл.
Дальше дед принялся осыпать вопросами, отвечать на которые совсем не хотелось. Пусть старый гоблин и беспокоился за внука, он оставался ученым до мозга костей. Профессора Отто не особенно интересовали обстоятельства гибели людей и побег Митчелла. Для него пришлось в подробностях припомнить, чем отличалась кошка, убитая мистером Баркли, от той, которую депортировали ночью. Зато и Робин, и отец слушали очень внимательно.
— И ты сам вызвался, понимая, что это опасно? — Карл сурово сдвинул брови.
— Да, — без колебаний подтвердил Клаус. — Так у Артура Боунса был шанс.
Би, стоявшая немного сзади, отрицательно покачала головой.
— Для меня важен ты и твоя жизнь, а не какой-то Артур, — не унимался отец. — Если бы ты хоть изредка вспоминал о нас с господином Отто, не лез бы, куда не просят. Этот поступок не прибавляет мне гордости.
— Все сказал? — Ругаться с Карлом на глазах у Робин желания не возникало. — Приму к сведению.
— Хоть так, — мученически вздохнул он.
— У нас не особенно много фремени, — напомнил гоблин. — Мошет, остафим детей погофорить наедине?
Не дожидаясь ответа Карла, дед схватил его за штанину и потянул к выходу.
— По-моему, профессор решил, что мы с тобой встречаемся или что-то в этом роде, — доверительным тоном призналась Би.
— Если это помогло тебе прийти, пусть думают, что хотят, — пожал плечами Клаус.
— Все так страшно получилось. Мне жаль, — она отвела взгляд. — У Арти не было шанса, можешь мне поверить. Зато твоя жизнь вне опасности. Пока, по крайней мере.
— Уже радует, — мальчишка поежился.
Пока он прикидывал, насколько далеко отошли его родственнички и сколько лишних ушей в принципе могут уловить суть беседы, Робин не выдержала.
— Тебе не показалось странным, что тот Танцор назвал меня «мисс Бонни»? — прямо спросила она.
— В общем, нет, — поспешил отозваться Клаус. — Это был сам Мастер Тени. Ему по рангу положено знать многое, если не все.
— Ничего себе у тебя знакомства! — Громадные голубые глазищи сделались еще больше. — Кого-то он мне напоминает…
— Неважно, — оборвал мальчишка. — Раз намеков не понимаешь, вот тебе открытым текстом. Не возвращайся к прошлому. До добра такое не доведет.
— Что еще за прошлое? — Робин потерла лоб. — То, которое мы не помним?
— Достаточно. — По позвоночнику волной пробежали мурашки. — Дождись того счастливого момента, когда меня выпустят отсюда, тогда и поговорим.
— Ладно, — обезоруживающе улыбнулась Би. — Ничего, если я поделюсь новостями с Эмьюз?
— Полная идиотка, — отвернувшись, пробормотал он, а в микрофон добавил: — Вряд ли ей интересно. И под этим я подразумеваю неодобрение твоей болтливости.
— Прекрати, — отмахнулась Робин. — Уверена, что Эмьюз будет переживать за тебя! Вы же официально вместе!
— Дура набитая! — не стерпел Клаус. — Скажи еще, что мы помолвлены или того лучше — женаты!
— Злишься, потому что тебе больно? — упорствовала глупая девчонка. — А мы, между прочим, часто тебя вспоминаем.
Спорить с женской логикой бесполезно, тем более, через толстое стекло.
— Значит так, «мисс понимание», — собрав самообладание в кулак, произнес он. — Делай, что хочешь, и оставь меня в покое. Как только отсюда выпустят, я с тобой свяжусь. До свиданья.
— Не могу прощаться на такой неприятной ноте, — расстроилась Би. — Исправь положение.
— И как же? — Мальчишка поплотнее закутался в простыню.
— Скажи что-нибудь ласковое и доброе, — попросила подруга.
— Так сложилось, что я от природы грубый и злой, — отшутился тот.
— Говори! Не сломаешься, — настаивала она.
Под прицелом немигающих глаз думалось плохо. Да и все «доброе» сейчас прозвучало бы неискренне, ведь в голове еще не улеглись последние события. Единственно правильные слова отыскались сами собой.
— Спасибо, что пришла. — Мальчишка опустил голову. — Приятно, что хотя бы тебе не все равно.
— Выздоравливай скорее, — на прощание попросила Би.
«Отчего доставать из себя чувства тяжело»?», — размышлял он. — «Особенно если они… теплые. Всякая гадость ползет и так, без спроса. Поругаться с кем-то гораздо проще, чем показать человеку, что он дорог или близок. Словно кто-то мешает».
Вернулся стажер-часовой. Он действительно принес себе стул, сел и уткнулся в журнал с цветными картинками.
— Зачем наврал? — Клаус устроился на полу, прислонившись спиной к прохладной стене.
— От скуки, — признался тот. — Обращаются тут со мной, как с практикантом. Барбара, подай! Барбара, принеси! Противно. Я университет закончил!
— Стоп, — перебил мальчишка. — Чего имя такое? Ты же парень… вроде.
— Это фамилия! — возмутился стажер.
— Сочувствую, — усмехнулся он.
— Ты где? — Барбара подскочил и прилип к стеклу.
— Вниз посмотри. — Клаус лениво помахал рукой.
— Вставай немедленно! — приказал тот. — Шнур микрофона оборвешь!
— Не оборву, — возразил мальчишка. — Только кажется, что он короткий. Это же пружина.
— Тогда растянешь!
— Какой ответственный, — фыркнул он, поднимаясь на ноги. — Радеешь за казенное имущество, Барбара?
— Этим боксом до тебя пользовались толпы народа, а все, как новое, — укоризненно сообщил стажер, и вдруг добавил: — Меня зовут Брэдли. Можно Брэд.
— Клаус Раббе. Извини, с рукопожатием ничего не выйдет.
Мальчишка приложил к стеклу кулак и по-настоящему обрадовался, когда Барбара сделал то же самое со своей стороны.
— Странная компания тебя посещала, — осторожно начал Брэд. — Танцор, потом тип с каким-то говорящим злобным зверьком.
— Повежливее, — нахмурился Клаус. — Этот «зверек» мой дед, если что. Он гоблин и профессор университета Шейдивейл. Имеет ученые степени в области Вивидологии, Алхимии и Суммологии.
— В коридоре темно, — смутился стажер. — Он смыкается с тем боксом, где разместили трупы двух трансумов. Твари при свете начинают резво разлагаться. Вонища неописуемая. Не сердись. Я ведь не сержусь. Твой дед меня за ногу укусил. До крови. Раньше даже собаки не кусали, а теперь сразу профессор.
— Силен, учитывая, что челюсть у него вставная, — расхохотался мальчишка.
— Погоди! — Брэдли сам едва сдерживал смех. — Может, мне пора идти сдаваться на уколы от столбняка и бешенства.
— Лишь бы дедушка не отравился, вон ты какой едкий! — утирая выступившие слезы, простонал он.
Клаус хохотал и хохотал. До икоты, до боли под ребрами. Время от времени подбрасывая в непринужденный разговор новую глупость.
Переведя дыхание, он понял, что со смехом тело покинули уныние и горечь поражения, осталось лишь осознание случившегося, не обремененное какофонией эмоций.
Вдруг на душе сделалось невыносимо тоскливо. Возвращаться в Блуждающую Башню смысла не было. Все дела там закончены, а если произойдет что-то непредвиденное, его достанут где угодно. Любой Танцор знает: когда некуда идти, отправляйся в Пансион, воспитанником которого являлся.
Опустившись на широкую дорожку, посыпанную мелким щебнем, он набрал полную грудь сладкого вечернего воздуха и медленно выдохнул. Высокие стены, отгораживавшие территорию Пансиона от всего остального города, отбрасывали длинные сизые тени. Здесь ничего не менялось: те же лавочки и симметрично посаженные кусты, сад и главный корпус, — все на прежних местах.
Ударил колокол. Его голос звучал так же грустно, как и много веков назад. Вот сейчас старшие товарищи погонят заигравшихся воспитанников на перекличку и ужин. Со всех концов сада, по дорожке от спортивной площадки и тира тянулись вереницы ребят, готовых продолжать беситься хоть до посинения, если бы не местные правила.
Из кустов вышел деловитый кабанчик, основательно перемазанный в грязи. Зверек с минуту внимательно смотрел на Джулиуса, потом вприпрыжку припустил вперед. Сэр Коллоу тоже прекрасно понимал, что если стоять истуканом, горячая еда сама не прибежит. Но что-то внутри уговаривало его подождать, перекрикивая недовольное урчание в животе. «Там пока и без меня есть, чем заняться», — справедливо решил он. — «Сорванцов нужно пересчитать, вымыть, накормить и озадачить чем-нибудь до отбоя. Только еще одной проблемы им и не хватало».
— Сэр!
Джулиус слишком поздно заметил хрупкую девушку, спешившую прямо к нему. Как он мог забыть, что определил несчастную мисс Флетчер именно сюда! Побег ничего не решит, к тому же бедняжка просто лучилась счастьем. Обмануть ее в лучших чувствах было бы в высшей степени некрасиво.
— Я знала, что вы меня не оставите! — запыхавшись, Джулия говорила отрывисто и держалась за бок.
Форменный сарафан мягкого темно-зеленого цвета с накладными карманами, поверх белой рубашки с подвернутыми рукавами, делал мисс Флетчер еще забавнее, чем она есть. Все вещи явно не совпадали по размеру и висели, как на палке.
— Не поверите, каждый день вас ждала, — отдышавшись, продолжила девица. — Думала, вот он вернется и заберет меня. Только знаете что, Сэр? Я отсюда никуда не хочу. Первый раз я получила работу, где у меня все получается и никто не смеется надо мной.
Она все тараторила и тараторила, преданно глядя Джулиусу в глаза, высоко задрав голову. Признаться, Коллоу не ожидал столкнуться с подобным проявлением щенячьей радости от встречи с собственной персоной. Ситуация льстила и смущала одновременно.
— Вы принадлежите самой себе, мисс, — преодолевая растерянность, произнес он. — Никто против воли не заставит вас бросить любимое дело.
— Спасибо, Сэр! — Девица просто расцвела, но внезапно ее личико омрачилось. — Теперь вы уйдете? Не уходите! Побудьте со мной немного.
— Вообще-то я надеялся получить здесь кров и пищу, — улыбнулся Джулиус.
— Запросто! — Мисс Флетчер решительно взяла его за руку. — Вряд ли у нас найдется подходящая кровать, но я что-нибудь придумаю. Можете положиться на меня.
Сквозь перчатку пробивался жар крошечных пальчиков. Трогательная девица щебетала без умолку, нахваливая местную атмосферу, коллектив, детей, обстановку и прочие вещи, присущие любому Пансиону Ордена.
Шумный холл, залитый золотым светом ламп, звенел музыкальной шкатулкой. Стоило переступить порог, как под ноги бросилась девочка лет шести.
— Мисс Флетчер! Мисс Флетчер! — запищала она. — У меня отвалилась пуговка.
— Сейчас, солнышко. — Джулия опустилась на одно колено и внимательно осмотрела основательно измятое платье. — Где же ты так умудрилась?
— Не знаю. — Кроха с опаской покосилась на Танцора.
— Третий раз за сегодня, — мисс Флетчер шутливо нахмурилась. — Подозреваю заговор.
Малышка только засопела в ответ, как сердитый ежик.
— Хорошо. Идем, я пришью тебе другую, — согласилась Джулия. — Только проводим господина в гостиную.
— Не нужно, — покачал головой Коллоу. — Во-первых, господин знает дорогу. Во-вторых, готов внести свой вклад в распутывание пуговичного заговора.
— Я же не серьезно, — щеки девушки порозовели.
— А я очень даже, — парировал Джулиус.
Спицы, иголки и острые ножницы хранились подальше от детей — в служебных помещениях. Поэтому Сэр Коллоу не удивился, когда вслед за Джулией вошел прямиком на кухню. Тут ему не доводилось бывать никогда, но представлялось все именно так: череда длинных плит, уставленных сверкающими кастрюлями, над которыми клубится ароматный пар; румяные карлицы на приставных лесенках, ловко управляющиеся с поварешками; пряный жар со всех сторон. А вот про удобное кресло с высокой спинкой у камина Джулиус даже не догадывался.
Поварихи не обращали на визитеров никакого внимания. Вероятно, ничто в мире не смогло бы отвлечь карлиц от работы.
Мешочек пуговиц нашелся на каминной полочке, рядом с часами, — видимо, мисс Флетчер попросту забыла вернуть его на место. Пока Джулия отлучилась раздобыть иголку и нитки, Коллоу позволил себе провести маленький эксперимент. Он попросил угрюмую кроху подержать мешочек, а сам отошел к плите, делая вид, что страшно интересуется меню предстоящего ужина. Интуиция не обманула. Хитрая девчушка принялась быстро рассовывать трофейные пуговицы по карманам, пользуясь липовой доверчивостью взрослого.
— Поймана на месте преступления! — громко объявил Джулиус, развернувшись на каблуках.
Незадачливая воровка взвизгнула и рассыпала следующую порцию пуговок, так и не успевших перекочевать в карман.
— Дяденька, я не нарочно, — пролепетала она. — Не забирайте.
— Почему? — Коллоу вернулся к камину и опустился рядом с крохой на корточки. — Что ты скрываешь?
— По средам болтунов за косы таскают. — Девочка отступила на шаг и точно ощетинилась.
— А по понедельникам бьют их грязным веником, — спокойно ответил он.
Воровка задумалась.
— Откуда знаете? — насторожилась она.
— Я тоже жил тут, давным-давно, — доверительным тоном признался Джулиус. — Выкладывай.
— Ладно. — Кроха шумно выдохнула и продолжила мистическим шепотом: — Элайза сказала, что под моей кроватью есть пуговичный монстр. Если я не буду его задабривать, он вылезет ночью и задушит меня. Не говорите мисс Флетчер. Если воспитатели узнают, монстр разозлится и все равно задушит меня.
Коллоу видел, что бедная девочка по-настоящему напугана. Шутки могут быть злыми, но нужно понимать, над кем шутить не стоит.
— Кто такая Элайза? Твоя подружка? — ласково спросил он.
— Нет. — Кроха замотала головой так, что косички захлестали по щекам. — Она даже с девочками своего возраста не дружит, зато про монстров знает все-все.
— Понятно, — улыбнулся Джулс.
В любом, даже самом хорошем месте найдется ядовитая змея, обиженная жизнью. Хотя бы одна.
— Я Рыцарь Призмы, Танцор. Изводить зловредных монстров — моя прямая обязанность, — сообщил Коллоу, поднимаясь на ноги. — Если хочешь, я навсегда прогоню чудище, поселившееся у тебя под кроватью.
— Вы его убьете? — с надеждой уточнила воровка.
— Зачем? — Джулиус изобразил недоумение. — Кто тогда расскажет другим, что тут делать нечего? Беги в свою комнату и жди меня. Только никому ни слова! Особенно Элайзе. Монстр хитрый, может подслушать.
Девочка кивнула, выгребла из карманов украденные пуговицы и умчалась прочь.
Что-то никогда не меняется. Страшные истории — часть детской реальности. Они всегда рождаются там, где по углам прячется мгла. Нелепые и жуткие чудища, подстерегающие в темном коридоре, шуршащие в чулане, завывающие на чердаке — но всегда есть простое средство защиты. Такое же нелепое, как сама проблема. Пропрыгать десять раз на левой ноге задом и не упасть, натянуть одеяло на голову и досчитать до ста, произнести какое-нибудь выдуманное заклинание или съесть одуванчик, — что угодно, а то и все сразу.
— Кто рассыпал пуговицы? — строго спросила Джулия, но сразу исправилась: — Где Келли?
— Не знаю, кто эта ваша Келли, нас не представили, — с напускной серьезностью парировал Коллоу. — Но я успел получить контракт на уничтожение опасного монстра, обитающего под кроватью. И без вашей помощи, мисс Флетчер, мне никак не обойтись.
Коллоу призвал маску.
— Как вы догадались? — выслушав историю «пуговичного заговора», удивилась девушка.
— А тут догадываться нечего, — пожал плечами Танцор. — У каждого места есть свои традиции, передающиеся из поколения в поколение. Здешние мне известны. Вот и все. Подыграете?
— Конечно, а что нужно делать?
У входа в комнату сто тринадцать толпились ребятишки. Они оживленно шушукались и хихикали. Естественно, Келли не могла не поделиться новостью с подружками, а те в свою очередь со своими, и так в геометрической прогрессии до бесконечности.
— Под какой кроватью монстр? — сурово спросил Джулиус.
— Под той, что посередине, — сообщила виновница событий. — А зачем тут воспитательница? Я же просила.
— Раз от чудища все равно избавимся, вреда не будет, — заверил он. — Я тоже просил никому не рассказывать, между прочим. Теперь ты и все твои друзья должны съесть по ложке рыбьего жира, или наша сделка отменяется.
— Хорошо, — нехотя согласилась Келли, обводя тоскливым взглядом собравшихся.
Идея с жиром целиком принадлежала Джулии. Кормить этой полезной гадостью детей — форменное наказание. Сэр Коллоу терпеливо ждал, пока девушка закончит процедуру. Он поставил на то, что часть сорванцов постарается улизнуть. А мисс Флетчер — на то, что никто не захочет пропускать представление с участием Танцора.
— Внутри никого нет? — на всякий случай уточнил Джулиус.
— Нет, — подтвердила Келли. — Мы все здесь. Вот мои соседки.
— Ты спросила, зачем нам воспитательница? — Он положил руку на дверную ручку. — Завтра я уйду. Кто-то должен знать, как бороться с монстрами, если вдруг они снова объявятся. Мисс Флетчер раньше была специальным агентом, выслеживала Дивных.
— Правда? — Глаза девочки округлились.
— Слово Рыцаря, — поклялся Коллоу. — Так мы с ней и познакомились. Ну, хватит болтать. Скоро ужин.
После того, как за взрослыми закрылась дверь, ребятишки прилипли к прохладному дереву. Вдруг из комнаты раздался душераздирающий рев, и вся честная компания с визгом бросилась врассыпную. Шума и грохота хватило бы на целую армию невиданных чудищ!
Джулиус давно так не веселился. Напоследок он попросил мисс Флетчер распустить волосы, чтобы сцена борьбы с монстром приобрела большую правдоподобность.
На пороге победителей встречали аплодисментами. «Подлое чудище сбежало и никогда не вернется», — вряд ли кто-то сомневался в успехе операции. Только с подлинным монстром еще предстояло серьезно поговорить. И откладывать это не стоило.
В пролете между этажами Коллоу почувствовал на себе пристальный взгляд, а обернувшись, не заметил никого на пустой лестнице. «Дети», — подумал он.
— Кто из вас Элайза? — Вопрос Танцора немало напугал трех девочек лет шестнадцати-семнадцати, толкавшихся у зеркала.
Повисла пауза.
— Она в туалете. Ревет, — нарушил тишину хриплый голос.
— А почему? — исключительно для поддержания беседы уточнил Коллоу.
— Потому что мымра, если так интересно. — Коренастая девица с широким лицом и чуть раскосыми глазами поднялась с кровати и встала рядом с остальными. — Ее парень бросил.
— Урд! — громким шепотом одернула соседку девочка с разноцветными волосами.
— Что? Отстань! — огрызнулась та.
— Туалет, надо полагать, женский… Туда я, пожалуй, не пойду. — Джулиус ощутил некую скованность.
Какая ему, в сущности, разница, кто кого бросил? Неожиданно живое сердце заставило своего хозяина проникнуться. Оно напомнило ему, каким был он сам — слишком давно. Здесь, как нигде, все вокруг дышало чувствами: любило, ненавидело, горевало, радовалось.
— Вы не могли бы достать Элайзу оттуда для меня? — без особой надежды предложил Коллоу.
— Я могу достать кого угодно. — Урд криво усмехнулась. — Вопрос в том, зачем? Что-то натворила?
— Ничего криминального, но она очень зло пошутила над маленькой девочкой по имени Келли.
Спокойно и обстоятельно изложив причину своего желания поговорить с Элайзой, он замолчал, предоставляя возможность обдумать сказанное. «Коренастая девица, скорее всего, аниморф. Есть в ней что-то звериное», — решил Джулиус. — «По складу характера — хищник, но вряд ли очень крупный. В любом случае, в наглости ей не откажешь».
— Пойди, принеси себе стул и прогуляйся немного, — попросил Коллоу. — Мне нужно обсудить кое-что со свидетелем.
— Слушаюсь, Сэр! — Болтливый Реконструктор удалился.
Тишина пугала сильнее возможного выговора. Мальчишка лежал с закрытыми глазами, вытянув руки по швам. Он не собирался прикидываться спящим, но надеялся произвести именно такое впечатление.
— Клаус! — позвал Танцор. — Обидно, если упустишь возможность рассказать мне свою версию случившегося.
Джулиус настойчиво постучал костяшками пальцев по толстому стеклу.
— Простите, Сэр. — Мальчишка спустил босые ноги на пол.
— Я неплохо читаю по губам, но потрудись подойти к переговорному устройству, — улыбнулся тот. — Насколько удалось понять, ты здесь исключительно по собственной вине. Даже если все и не так, мы будем настаивать на этой версии. Портить репутацию человеку служебным расследованием, тем более посмертно, как-то гадко.
Клаус снял квадратный микрофон с подставки и нажал на кнопку.
— Эдвин Баркли действительно ни в чем не виноват. — Правда буквально рвалась наружу. — Я не подчинился прямому приказу. Мистер Баркли запретил мне участвовать в спасении Артура Боунса. Я сам сделал себе инъекцию, из-за которой застрял здесь. И в окно перехода меня никто на веревке не тянул.
— Во-первых, проясни-ка свои мотивы, дружок. Во-вторых, при чем тут инъекция? — Сэр Коллоу нахмурился.
Тут мальчишка выложил все о Клайве Митчелле, начиная с их первого знакомства и заканчивая его позорным побегом. Рассказал про заплаканную Инит с ее горем, которому оказалось невозможно не сочувствовать. Разумеется, Клаус не упомянул, что знал мисс Боунс раньше. Потом вдруг сбился на описании гибели мистера Баркли и Арти. Путанные образы неудержимо сыпались из него вопреки воле, словно кто-то снес плотину, перекрывавшую горную реку. В какой-то момент Клаус понял, что уже не слышит себя, а лишь догадывается о смысле сказанных слов.
Он зажал рот ладонью и прислонился к стене. Колени и руки тряслись, а на лбу выступил пот.
— Все позади. — Сэр Коллоу выглядел смертельно усталым и невероятно мудрым.
— Вы считаете меня бесполезным? Непригодным для служения Ордену? — От стыда Клаус отвел взгляд. — Успокаиваете, как перепуганную девчонку.
— Я не должен хвалить за безрассудство, но ты поступил достойно, — без тени эмоций произнес тот.
— Спасибо, Сэр. — Он выпрямился.
Коллоу прислушался и настороженно посмотрел на дверь.
— Почему вы нас не пропускаете? — возмущался Карл.
— У нас фремя! — вклинился дед. — Мы битый час потратили на запольнение фороха бумашек!
Разговор на повышенных тонах перерос в подозрительную возню.
— Сдается мне, пора вмешаться. — Сэр Коллоу озадаченно потер лоб.
Но сопротивление несчастного стажера уже было сломлено. Впереди победоносно вышагивал господин Отто. Жилетные часы, выпавшие из его кармана и разбившиеся, теперь волочились по полу, теряя осколки стекла и шестеренки. Следом шел встрепанный Карл, болезненно бледный, но счастливый. А прямо за ними мальчишка заметил Би!
Придерживая рукой расходящуюся на спине робу, Клаус метнулся к кровати, сорвал простыню и завернулся в нее по самую шею.
— С вами, господа, все ясно. Вы — семья. А что здесь делает мисс Бонни? — Джулиус поднял брови.
Еще до того, как кто-то успел сориентироваться, Робин принялась в подробностях объяснять, почему и как перестала быть «Бонни» и стала «Хаулинг». Чокнутая оживленно жестикулировала и нервно смеялась.
Если бы не окно, отделявшее от несуразной картины, мальчишка непременно закрыл бы подруге рот. Сэр Коллоу во всем этом держался молодцом. Умно кивал с гримасой полного понимания на лице, как психиатр, выслушивающий бред сумасшедшего.
— А вообще, мы вместе учимся в Шейдивейл! — выпалила Робин и притихла.
— Тогда не буду занимать время, отведенное вам на общение, — улыбнулся Танцор.
Сэр Коллоу рассеяно махнул Клаусу рукой и вышел.
Мальчишка надеялся, что осведомленность Танцора навела Би на определенные мысли, поскольку важный разговор откладывался.
— Как ты? — Карл осторожно постучал по стеклу, привлекая внимание сына. — Нам сказали, что поранился какими-то колючками. Что у тебя аллергическая реакция.
— Все отлично, только чешется невыносимо, — признался больной. — Как выглядит, не знаю. Царапины на спине, а там у меня глаз нет.
— Покаши! — потребовал старый гоблин. — Я фызфалься помочь ф исследофании образца растения, с которым ты фступиль ф контакт.
— Дедушка, нет! — запротестовал Клаус. — У меня отобрали все, включая нательный крестик! Я и так чувствую себя неловко. И ответьте честно, что она тут делает?
Мальчишка многозначительно кивнул в сторону Робин.
— Если бы не твоя подруга, мы бы все еще считали, что с тобой ничего не произошло, — пояснил Карл. — Она прибежала к нам и объявила о твоей возможной смерти. Само собой, меня это шокировало. Хорошо, Робин успела объяснить, что вероятность обманчива.
Он достал из кармана листок и карандаш.
— Теперь подумай. Завтра я смогу принести тебе что-нибудь из дома: книги, учебники, блокнот… одеяло. Ты же не любишь укрываться простыней.
— Не нужно таких подробностей, Карл! — оборвал отца Клаус. — Все книги, которые мне необходимы, лежат на столе в моей комнате.
— А одеяло? — робко уточнил тот.
— А позволят? — мальчишка кожей ощущал, как щеки заливает краска.
— Кто помешает попробовать? — улыбнулся Карл.
Дальше дед принялся осыпать вопросами, отвечать на которые совсем не хотелось. Пусть старый гоблин и беспокоился за внука, он оставался ученым до мозга костей. Профессора Отто не особенно интересовали обстоятельства гибели людей и побег Митчелла. Для него пришлось в подробностях припомнить, чем отличалась кошка, убитая мистером Баркли, от той, которую депортировали ночью. Зато и Робин, и отец слушали очень внимательно.
— И ты сам вызвался, понимая, что это опасно? — Карл сурово сдвинул брови.
— Да, — без колебаний подтвердил Клаус. — Так у Артура Боунса был шанс.
Би, стоявшая немного сзади, отрицательно покачала головой.
— Для меня важен ты и твоя жизнь, а не какой-то Артур, — не унимался отец. — Если бы ты хоть изредка вспоминал о нас с господином Отто, не лез бы, куда не просят. Этот поступок не прибавляет мне гордости.
— Все сказал? — Ругаться с Карлом на глазах у Робин желания не возникало. — Приму к сведению.
— Хоть так, — мученически вздохнул он.
— У нас не особенно много фремени, — напомнил гоблин. — Мошет, остафим детей погофорить наедине?
Не дожидаясь ответа Карла, дед схватил его за штанину и потянул к выходу.
— По-моему, профессор решил, что мы с тобой встречаемся или что-то в этом роде, — доверительным тоном призналась Би.
— Если это помогло тебе прийти, пусть думают, что хотят, — пожал плечами Клаус.
— Все так страшно получилось. Мне жаль, — она отвела взгляд. — У Арти не было шанса, можешь мне поверить. Зато твоя жизнь вне опасности. Пока, по крайней мере.
— Уже радует, — мальчишка поежился.
Пока он прикидывал, насколько далеко отошли его родственнички и сколько лишних ушей в принципе могут уловить суть беседы, Робин не выдержала.
— Тебе не показалось странным, что тот Танцор назвал меня «мисс Бонни»? — прямо спросила она.
— В общем, нет, — поспешил отозваться Клаус. — Это был сам Мастер Тени. Ему по рангу положено знать многое, если не все.
— Ничего себе у тебя знакомства! — Громадные голубые глазищи сделались еще больше. — Кого-то он мне напоминает…
— Неважно, — оборвал мальчишка. — Раз намеков не понимаешь, вот тебе открытым текстом. Не возвращайся к прошлому. До добра такое не доведет.
— Что еще за прошлое? — Робин потерла лоб. — То, которое мы не помним?
— Достаточно. — По позвоночнику волной пробежали мурашки. — Дождись того счастливого момента, когда меня выпустят отсюда, тогда и поговорим.
— Ладно, — обезоруживающе улыбнулась Би. — Ничего, если я поделюсь новостями с Эмьюз?
— Полная идиотка, — отвернувшись, пробормотал он, а в микрофон добавил: — Вряд ли ей интересно. И под этим я подразумеваю неодобрение твоей болтливости.
— Прекрати, — отмахнулась Робин. — Уверена, что Эмьюз будет переживать за тебя! Вы же официально вместе!
— Дура набитая! — не стерпел Клаус. — Скажи еще, что мы помолвлены или того лучше — женаты!
— Злишься, потому что тебе больно? — упорствовала глупая девчонка. — А мы, между прочим, часто тебя вспоминаем.
Спорить с женской логикой бесполезно, тем более, через толстое стекло.
— Значит так, «мисс понимание», — собрав самообладание в кулак, произнес он. — Делай, что хочешь, и оставь меня в покое. Как только отсюда выпустят, я с тобой свяжусь. До свиданья.
— Не могу прощаться на такой неприятной ноте, — расстроилась Би. — Исправь положение.
— И как же? — Мальчишка поплотнее закутался в простыню.
— Скажи что-нибудь ласковое и доброе, — попросила подруга.
— Так сложилось, что я от природы грубый и злой, — отшутился тот.
— Говори! Не сломаешься, — настаивала она.
Под прицелом немигающих глаз думалось плохо. Да и все «доброе» сейчас прозвучало бы неискренне, ведь в голове еще не улеглись последние события. Единственно правильные слова отыскались сами собой.
— Спасибо, что пришла. — Мальчишка опустил голову. — Приятно, что хотя бы тебе не все равно.
— Выздоравливай скорее, — на прощание попросила Би.
«Отчего доставать из себя чувства тяжело»?», — размышлял он. — «Особенно если они… теплые. Всякая гадость ползет и так, без спроса. Поругаться с кем-то гораздо проще, чем показать человеку, что он дорог или близок. Словно кто-то мешает».
Вернулся стажер-часовой. Он действительно принес себе стул, сел и уткнулся в журнал с цветными картинками.
— Зачем наврал? — Клаус устроился на полу, прислонившись спиной к прохладной стене.
— От скуки, — признался тот. — Обращаются тут со мной, как с практикантом. Барбара, подай! Барбара, принеси! Противно. Я университет закончил!
— Стоп, — перебил мальчишка. — Чего имя такое? Ты же парень… вроде.
— Это фамилия! — возмутился стажер.
— Сочувствую, — усмехнулся он.
— Ты где? — Барбара подскочил и прилип к стеклу.
— Вниз посмотри. — Клаус лениво помахал рукой.
— Вставай немедленно! — приказал тот. — Шнур микрофона оборвешь!
— Не оборву, — возразил мальчишка. — Только кажется, что он короткий. Это же пружина.
— Тогда растянешь!
— Какой ответственный, — фыркнул он, поднимаясь на ноги. — Радеешь за казенное имущество, Барбара?
— Этим боксом до тебя пользовались толпы народа, а все, как новое, — укоризненно сообщил стажер, и вдруг добавил: — Меня зовут Брэдли. Можно Брэд.
— Клаус Раббе. Извини, с рукопожатием ничего не выйдет.
Мальчишка приложил к стеклу кулак и по-настоящему обрадовался, когда Барбара сделал то же самое со своей стороны.
— Странная компания тебя посещала, — осторожно начал Брэд. — Танцор, потом тип с каким-то говорящим злобным зверьком.
— Повежливее, — нахмурился Клаус. — Этот «зверек» мой дед, если что. Он гоблин и профессор университета Шейдивейл. Имеет ученые степени в области Вивидологии, Алхимии и Суммологии.
— В коридоре темно, — смутился стажер. — Он смыкается с тем боксом, где разместили трупы двух трансумов. Твари при свете начинают резво разлагаться. Вонища неописуемая. Не сердись. Я ведь не сержусь. Твой дед меня за ногу укусил. До крови. Раньше даже собаки не кусали, а теперь сразу профессор.
— Силен, учитывая, что челюсть у него вставная, — расхохотался мальчишка.
— Погоди! — Брэдли сам едва сдерживал смех. — Может, мне пора идти сдаваться на уколы от столбняка и бешенства.
— Лишь бы дедушка не отравился, вон ты какой едкий! — утирая выступившие слезы, простонал он.
Клаус хохотал и хохотал. До икоты, до боли под ребрами. Время от времени подбрасывая в непринужденный разговор новую глупость.
Переведя дыхание, он понял, что со смехом тело покинули уныние и горечь поражения, осталось лишь осознание случившегося, не обремененное какофонией эмоций.
* * *
Джулиус старательно отгораживался от того факта, что до смерти испугался за своенравного, упрямого мальчишку, возомнившего себя героем. Еще Коллоу никак не желал признавать, что Никс права, и у паршивца действительно много общего с Ловкачом. Джейкоб тоже частенько пренебрегал здравым смыслом в угоду сиюминутному куражу, и однажды это стоило ему жизни.Вдруг на душе сделалось невыносимо тоскливо. Возвращаться в Блуждающую Башню смысла не было. Все дела там закончены, а если произойдет что-то непредвиденное, его достанут где угодно. Любой Танцор знает: когда некуда идти, отправляйся в Пансион, воспитанником которого являлся.
Опустившись на широкую дорожку, посыпанную мелким щебнем, он набрал полную грудь сладкого вечернего воздуха и медленно выдохнул. Высокие стены, отгораживавшие территорию Пансиона от всего остального города, отбрасывали длинные сизые тени. Здесь ничего не менялось: те же лавочки и симметрично посаженные кусты, сад и главный корпус, — все на прежних местах.
Ударил колокол. Его голос звучал так же грустно, как и много веков назад. Вот сейчас старшие товарищи погонят заигравшихся воспитанников на перекличку и ужин. Со всех концов сада, по дорожке от спортивной площадки и тира тянулись вереницы ребят, готовых продолжать беситься хоть до посинения, если бы не местные правила.
Из кустов вышел деловитый кабанчик, основательно перемазанный в грязи. Зверек с минуту внимательно смотрел на Джулиуса, потом вприпрыжку припустил вперед. Сэр Коллоу тоже прекрасно понимал, что если стоять истуканом, горячая еда сама не прибежит. Но что-то внутри уговаривало его подождать, перекрикивая недовольное урчание в животе. «Там пока и без меня есть, чем заняться», — справедливо решил он. — «Сорванцов нужно пересчитать, вымыть, накормить и озадачить чем-нибудь до отбоя. Только еще одной проблемы им и не хватало».
— Сэр!
Джулиус слишком поздно заметил хрупкую девушку, спешившую прямо к нему. Как он мог забыть, что определил несчастную мисс Флетчер именно сюда! Побег ничего не решит, к тому же бедняжка просто лучилась счастьем. Обмануть ее в лучших чувствах было бы в высшей степени некрасиво.
— Я знала, что вы меня не оставите! — запыхавшись, Джулия говорила отрывисто и держалась за бок.
Форменный сарафан мягкого темно-зеленого цвета с накладными карманами, поверх белой рубашки с подвернутыми рукавами, делал мисс Флетчер еще забавнее, чем она есть. Все вещи явно не совпадали по размеру и висели, как на палке.
— Не поверите, каждый день вас ждала, — отдышавшись, продолжила девица. — Думала, вот он вернется и заберет меня. Только знаете что, Сэр? Я отсюда никуда не хочу. Первый раз я получила работу, где у меня все получается и никто не смеется надо мной.
Она все тараторила и тараторила, преданно глядя Джулиусу в глаза, высоко задрав голову. Признаться, Коллоу не ожидал столкнуться с подобным проявлением щенячьей радости от встречи с собственной персоной. Ситуация льстила и смущала одновременно.
— Вы принадлежите самой себе, мисс, — преодолевая растерянность, произнес он. — Никто против воли не заставит вас бросить любимое дело.
— Спасибо, Сэр! — Девица просто расцвела, но внезапно ее личико омрачилось. — Теперь вы уйдете? Не уходите! Побудьте со мной немного.
— Вообще-то я надеялся получить здесь кров и пищу, — улыбнулся Джулиус.
— Запросто! — Мисс Флетчер решительно взяла его за руку. — Вряд ли у нас найдется подходящая кровать, но я что-нибудь придумаю. Можете положиться на меня.
Сквозь перчатку пробивался жар крошечных пальчиков. Трогательная девица щебетала без умолку, нахваливая местную атмосферу, коллектив, детей, обстановку и прочие вещи, присущие любому Пансиону Ордена.
Шумный холл, залитый золотым светом ламп, звенел музыкальной шкатулкой. Стоило переступить порог, как под ноги бросилась девочка лет шести.
— Мисс Флетчер! Мисс Флетчер! — запищала она. — У меня отвалилась пуговка.
— Сейчас, солнышко. — Джулия опустилась на одно колено и внимательно осмотрела основательно измятое платье. — Где же ты так умудрилась?
— Не знаю. — Кроха с опаской покосилась на Танцора.
— Третий раз за сегодня, — мисс Флетчер шутливо нахмурилась. — Подозреваю заговор.
Малышка только засопела в ответ, как сердитый ежик.
— Хорошо. Идем, я пришью тебе другую, — согласилась Джулия. — Только проводим господина в гостиную.
— Не нужно, — покачал головой Коллоу. — Во-первых, господин знает дорогу. Во-вторых, готов внести свой вклад в распутывание пуговичного заговора.
— Я же не серьезно, — щеки девушки порозовели.
— А я очень даже, — парировал Джулиус.
Спицы, иголки и острые ножницы хранились подальше от детей — в служебных помещениях. Поэтому Сэр Коллоу не удивился, когда вслед за Джулией вошел прямиком на кухню. Тут ему не доводилось бывать никогда, но представлялось все именно так: череда длинных плит, уставленных сверкающими кастрюлями, над которыми клубится ароматный пар; румяные карлицы на приставных лесенках, ловко управляющиеся с поварешками; пряный жар со всех сторон. А вот про удобное кресло с высокой спинкой у камина Джулиус даже не догадывался.
Поварихи не обращали на визитеров никакого внимания. Вероятно, ничто в мире не смогло бы отвлечь карлиц от работы.
Мешочек пуговиц нашелся на каминной полочке, рядом с часами, — видимо, мисс Флетчер попросту забыла вернуть его на место. Пока Джулия отлучилась раздобыть иголку и нитки, Коллоу позволил себе провести маленький эксперимент. Он попросил угрюмую кроху подержать мешочек, а сам отошел к плите, делая вид, что страшно интересуется меню предстоящего ужина. Интуиция не обманула. Хитрая девчушка принялась быстро рассовывать трофейные пуговицы по карманам, пользуясь липовой доверчивостью взрослого.
— Поймана на месте преступления! — громко объявил Джулиус, развернувшись на каблуках.
Незадачливая воровка взвизгнула и рассыпала следующую порцию пуговок, так и не успевших перекочевать в карман.
— Дяденька, я не нарочно, — пролепетала она. — Не забирайте.
— Почему? — Коллоу вернулся к камину и опустился рядом с крохой на корточки. — Что ты скрываешь?
— По средам болтунов за косы таскают. — Девочка отступила на шаг и точно ощетинилась.
— А по понедельникам бьют их грязным веником, — спокойно ответил он.
Воровка задумалась.
— Откуда знаете? — насторожилась она.
— Я тоже жил тут, давным-давно, — доверительным тоном признался Джулиус. — Выкладывай.
— Ладно. — Кроха шумно выдохнула и продолжила мистическим шепотом: — Элайза сказала, что под моей кроватью есть пуговичный монстр. Если я не буду его задабривать, он вылезет ночью и задушит меня. Не говорите мисс Флетчер. Если воспитатели узнают, монстр разозлится и все равно задушит меня.
Коллоу видел, что бедная девочка по-настоящему напугана. Шутки могут быть злыми, но нужно понимать, над кем шутить не стоит.
— Кто такая Элайза? Твоя подружка? — ласково спросил он.
— Нет. — Кроха замотала головой так, что косички захлестали по щекам. — Она даже с девочками своего возраста не дружит, зато про монстров знает все-все.
— Понятно, — улыбнулся Джулс.
В любом, даже самом хорошем месте найдется ядовитая змея, обиженная жизнью. Хотя бы одна.
— Я Рыцарь Призмы, Танцор. Изводить зловредных монстров — моя прямая обязанность, — сообщил Коллоу, поднимаясь на ноги. — Если хочешь, я навсегда прогоню чудище, поселившееся у тебя под кроватью.
— Вы его убьете? — с надеждой уточнила воровка.
— Зачем? — Джулиус изобразил недоумение. — Кто тогда расскажет другим, что тут делать нечего? Беги в свою комнату и жди меня. Только никому ни слова! Особенно Элайзе. Монстр хитрый, может подслушать.
Девочка кивнула, выгребла из карманов украденные пуговицы и умчалась прочь.
Что-то никогда не меняется. Страшные истории — часть детской реальности. Они всегда рождаются там, где по углам прячется мгла. Нелепые и жуткие чудища, подстерегающие в темном коридоре, шуршащие в чулане, завывающие на чердаке — но всегда есть простое средство защиты. Такое же нелепое, как сама проблема. Пропрыгать десять раз на левой ноге задом и не упасть, натянуть одеяло на голову и досчитать до ста, произнести какое-нибудь выдуманное заклинание или съесть одуванчик, — что угодно, а то и все сразу.
— Кто рассыпал пуговицы? — строго спросила Джулия, но сразу исправилась: — Где Келли?
— Не знаю, кто эта ваша Келли, нас не представили, — с напускной серьезностью парировал Коллоу. — Но я успел получить контракт на уничтожение опасного монстра, обитающего под кроватью. И без вашей помощи, мисс Флетчер, мне никак не обойтись.
Коллоу призвал маску.
— Как вы догадались? — выслушав историю «пуговичного заговора», удивилась девушка.
— А тут догадываться нечего, — пожал плечами Танцор. — У каждого места есть свои традиции, передающиеся из поколения в поколение. Здешние мне известны. Вот и все. Подыграете?
— Конечно, а что нужно делать?
У входа в комнату сто тринадцать толпились ребятишки. Они оживленно шушукались и хихикали. Естественно, Келли не могла не поделиться новостью с подружками, а те в свою очередь со своими, и так в геометрической прогрессии до бесконечности.
— Под какой кроватью монстр? — сурово спросил Джулиус.
— Под той, что посередине, — сообщила виновница событий. — А зачем тут воспитательница? Я же просила.
— Раз от чудища все равно избавимся, вреда не будет, — заверил он. — Я тоже просил никому не рассказывать, между прочим. Теперь ты и все твои друзья должны съесть по ложке рыбьего жира, или наша сделка отменяется.
— Хорошо, — нехотя согласилась Келли, обводя тоскливым взглядом собравшихся.
Идея с жиром целиком принадлежала Джулии. Кормить этой полезной гадостью детей — форменное наказание. Сэр Коллоу терпеливо ждал, пока девушка закончит процедуру. Он поставил на то, что часть сорванцов постарается улизнуть. А мисс Флетчер — на то, что никто не захочет пропускать представление с участием Танцора.
— Внутри никого нет? — на всякий случай уточнил Джулиус.
— Нет, — подтвердила Келли. — Мы все здесь. Вот мои соседки.
— Ты спросила, зачем нам воспитательница? — Он положил руку на дверную ручку. — Завтра я уйду. Кто-то должен знать, как бороться с монстрами, если вдруг они снова объявятся. Мисс Флетчер раньше была специальным агентом, выслеживала Дивных.
— Правда? — Глаза девочки округлились.
— Слово Рыцаря, — поклялся Коллоу. — Так мы с ней и познакомились. Ну, хватит болтать. Скоро ужин.
После того, как за взрослыми закрылась дверь, ребятишки прилипли к прохладному дереву. Вдруг из комнаты раздался душераздирающий рев, и вся честная компания с визгом бросилась врассыпную. Шума и грохота хватило бы на целую армию невиданных чудищ!
Джулиус давно так не веселился. Напоследок он попросил мисс Флетчер распустить волосы, чтобы сцена борьбы с монстром приобрела большую правдоподобность.
На пороге победителей встречали аплодисментами. «Подлое чудище сбежало и никогда не вернется», — вряд ли кто-то сомневался в успехе операции. Только с подлинным монстром еще предстояло серьезно поговорить. И откладывать это не стоило.
В пролете между этажами Коллоу почувствовал на себе пристальный взгляд, а обернувшись, не заметил никого на пустой лестнице. «Дети», — подумал он.
— Кто из вас Элайза? — Вопрос Танцора немало напугал трех девочек лет шестнадцати-семнадцати, толкавшихся у зеркала.
Повисла пауза.
— Она в туалете. Ревет, — нарушил тишину хриплый голос.
— А почему? — исключительно для поддержания беседы уточнил Коллоу.
— Потому что мымра, если так интересно. — Коренастая девица с широким лицом и чуть раскосыми глазами поднялась с кровати и встала рядом с остальными. — Ее парень бросил.
— Урд! — громким шепотом одернула соседку девочка с разноцветными волосами.
— Что? Отстань! — огрызнулась та.
— Туалет, надо полагать, женский… Туда я, пожалуй, не пойду. — Джулиус ощутил некую скованность.
Какая ему, в сущности, разница, кто кого бросил? Неожиданно живое сердце заставило своего хозяина проникнуться. Оно напомнило ему, каким был он сам — слишком давно. Здесь, как нигде, все вокруг дышало чувствами: любило, ненавидело, горевало, радовалось.
— Вы не могли бы достать Элайзу оттуда для меня? — без особой надежды предложил Коллоу.
— Я могу достать кого угодно. — Урд криво усмехнулась. — Вопрос в том, зачем? Что-то натворила?
— Ничего криминального, но она очень зло пошутила над маленькой девочкой по имени Келли.
Спокойно и обстоятельно изложив причину своего желания поговорить с Элайзой, он замолчал, предоставляя возможность обдумать сказанное. «Коренастая девица, скорее всего, аниморф. Есть в ней что-то звериное», — решил Джулиус. — «По складу характера — хищник, но вряд ли очень крупный. В любом случае, в наглости ей не откажешь».