— Эти зубы спереди ваши собственные?
— Верхние — да.
— Если шторы будут подняты, когда я вернусь, я вам их выдерну из пасти!
Фаран кивнул. Он не посмел даже раскрыть рот.
Когда Паркер ушел, он сел на кровать и стал смотреть, как за шторой медленно угасал день. Через некоторое время он так и заснул, повалившись на бок, в неудобном положении, со связанными сзади руками...
И вот теперь, проснувшись, Фаран услышал гул голосов в гостиной. Он спрашивал себя, что же сейчас здесь происходит и что сделает с ним Паркер, когда вытянет из него все, что ему надо. Фаран содрогнулся в предчувствии чего-то страшного, неизвестного, что, возможно, его ожидает...
Дверь комнаты открылась, и от яркого света, хлынувшего в нее, Фаран зажмурился. На свету ясно обрисовался силуэт входящего в комнату мужчины.
«Он сейчас убьет меня... — с ужасом подумал Фаран. — Я больше не нужен Паркеру...»
Под потолком вспыхнул свет, и Паркер подошел к кровати.
— Идемте, Фаран! Тут кое-кто хочет поговорить с вами.
— Что, что?
— Идемте.
— Я отдам, я...
Фаран, поперхнувшись, закашлялся. Наконец он окончательно проснулся и, шатаясь, поддерживаемый Паркером, через маленькую прихожую прошел в гостиную.
Увидев находящихся там людей, Фаран совсем пришел в себя. Их здесь было, вероятно, не меньше дюжины, самых разных возрастов — от двадцати пяти до пятидесяти, самых разных габаритов — от маленьких, щупленьких до настоящих амбалов. У всех вид был решительный, уверенный, как и у Паркера.
Они равнодушно рассматривали Фарана, который стоял посреди комнаты, часто моргая от яркого света и облизывая пересохшие от страха губы. Загипнотизированный видом этих головорезов, он потерял способность соображать.
И эта гора пистолетов у входа!.. Все это отнюдь не улучшало настроения.
Паркер стоял рядом. Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем Фаран понял, что от него хотят.
— Скажите ваше имя.
— Мое? Что? Мое имя? — он заторопился: — Фрэнк Фаран.
— Как вы зарабатываете себе на жизнь? А, Фрэнк? Назвав его по имени, Паркер, возможно, хотел успокоить его этим. Но холодный тон и выражение лица, с которым это было сказано, возымели обратное действие. Стараясь взять себя в руки, успокоиться, чтобы четко и быстро отвечать, Фаран заявил:
— Я управляю «Нью-Йорк Рум». Это... это ночное заведение...
Паркер продолжал:
— А чем вы занимаетесь еще, Фрэнк?
— Так вот, я еще... я еще немного занимаюсь синдикатами. Кроме того, у меня есть еще некоторые обязанности...
— Шеф городского синдиката?
— Да... э... Да, это так.
— Что вы делаете еще, Фрэнк? — продолжал допрос Паркер.
Фрэнк пытался припомнить что-нибудь еще, но это ему не удалось, и он так и сказал:
— Все! Больше ничего!
— Вы плохо соображаете, Фрэнк, — в голосе Паркера послышалась угроза. Дюжина мужчин, сидевших в гостиной, молча наблюдали за ними: — На кого вы работаете, а, Фрэнк? — настаивал Паркер.
— О, понял! На мистера Лозини. Я... э... я работал на него, но ведь он умер... Поэтому теперь, я полагаю, это будет Датч Буанаделла или Эрни Дюлар. Или, может быть, они оба.
Паркер кивнул на стол, и Фрэнк Фаран заметил тогда лежащие на нем бумаги. Это были наброски плана и другие сведения, записанные Паркером в прошлую ночь и утро.
— Это вы мне сказали обо всем, не так ли, Фрэнк? — вновь холодно и твердо спросил Паркер.
— Да, да, это так!
— И все здесь абсолютно правильно, не так ли, Фрэнк?
Фаран попытался пошутить, засмеяться, как-то завоевать расположение всей этой страшной компании.
— Не в моих интересах врать, — с вымученной улыбкой ответил он.
Ничего не изменилось в лицах окружающих. Только один спросил:
— А можем ли мы быть уверены в нем и в его словах?
— Да, и вот почему. Он знает, что мы не отпустим его, прежде чем не проверим все сведения, которые он нам сообщил. И понимает, что если хоть в чем-то нам солгал, то мы его просто укокошим! Не так ли, Фрэнк, вы это отлично понимаете, надеюсь?
Фаран только молча кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова.
Наступило молчание.
Фаран смотрел куда-то сквозь присутствующих, но все время чувствовал на себе их пристальные взгляды. Видимо, они старались теперь составить о нем более точное мнение, оценить: верить или нет? А у него под этими взглядами внезапно заболели голова и горло, будто он долго громко кричал и сорвал голос...
— Вы не хотите ничего изменить в ваших показаниях, Фрэнк? — тихо, но жестко спросил Паркер.
Фаран только покачал головой, пытаясь поточнее вспомнить все, о чем рассказал.
«Мог ли я совершить ошибку? — пронеслось в его голове. — Нет, пожалуй, это невозможно. Ведь Паркер заставил повторить все детали и подробности по нескольку раз».
— Я сказал правду, — настаивал он. — Я вам клянусь! Все сведения верны.
Фаран увидел, что Паркер оглядел присутствующих, словно спрашивая, удовлетворены ли они.
Фаран же по-прежнему не осмеливался смотреть на них. Он, часто моргая, смотрел лишь на Паркера. Это было более знакомое лицо, хотя и не менее жесткое и холодное. Левая щека Фрэнка непроизвольно дергалась, и он с этим ничего не мог поделать...
— О’кей! — воскликнул один из этой дюжины. — Мы все поняли.
Паркер кивнул.
— Кто-нибудь еще хочет что-либо спросить у Фрэнка?
Вопросов не последовало, и Фаран почувствовал большое облегчение. Особенно тогда, когда Паркер сказал ему:
— Теперь идите, Фрэнк. Возвращайтесь на свое место.
Они подошли к спальне. Фаран вошел, а Паркер остановился у двери. Здесь Фаран сказал:
— Вы можете мне доверять, Паркер! Я не причиню вам никаких неприятностей.
— Надеюсь, Фрэнк!
С этими словами Паркер погасил свет и закрыл дверь.
Фаран остался в тревожном одиночестве.
Глава 15
Глава 16
Глава 17
— Верхние — да.
— Если шторы будут подняты, когда я вернусь, я вам их выдерну из пасти!
Фаран кивнул. Он не посмел даже раскрыть рот.
Когда Паркер ушел, он сел на кровать и стал смотреть, как за шторой медленно угасал день. Через некоторое время он так и заснул, повалившись на бок, в неудобном положении, со связанными сзади руками...
И вот теперь, проснувшись, Фаран услышал гул голосов в гостиной. Он спрашивал себя, что же сейчас здесь происходит и что сделает с ним Паркер, когда вытянет из него все, что ему надо. Фаран содрогнулся в предчувствии чего-то страшного, неизвестного, что, возможно, его ожидает...
Дверь комнаты открылась, и от яркого света, хлынувшего в нее, Фаран зажмурился. На свету ясно обрисовался силуэт входящего в комнату мужчины.
«Он сейчас убьет меня... — с ужасом подумал Фаран. — Я больше не нужен Паркеру...»
Под потолком вспыхнул свет, и Паркер подошел к кровати.
— Идемте, Фаран! Тут кое-кто хочет поговорить с вами.
— Что, что?
— Идемте.
— Я отдам, я...
Фаран, поперхнувшись, закашлялся. Наконец он окончательно проснулся и, шатаясь, поддерживаемый Паркером, через маленькую прихожую прошел в гостиную.
Увидев находящихся там людей, Фаран совсем пришел в себя. Их здесь было, вероятно, не меньше дюжины, самых разных возрастов — от двадцати пяти до пятидесяти, самых разных габаритов — от маленьких, щупленьких до настоящих амбалов. У всех вид был решительный, уверенный, как и у Паркера.
Они равнодушно рассматривали Фарана, который стоял посреди комнаты, часто моргая от яркого света и облизывая пересохшие от страха губы. Загипнотизированный видом этих головорезов, он потерял способность соображать.
И эта гора пистолетов у входа!.. Все это отнюдь не улучшало настроения.
Паркер стоял рядом. Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем Фаран понял, что от него хотят.
— Скажите ваше имя.
— Мое? Что? Мое имя? — он заторопился: — Фрэнк Фаран.
— Как вы зарабатываете себе на жизнь? А, Фрэнк? Назвав его по имени, Паркер, возможно, хотел успокоить его этим. Но холодный тон и выражение лица, с которым это было сказано, возымели обратное действие. Стараясь взять себя в руки, успокоиться, чтобы четко и быстро отвечать, Фаран заявил:
— Я управляю «Нью-Йорк Рум». Это... это ночное заведение...
Паркер продолжал:
— А чем вы занимаетесь еще, Фрэнк?
— Так вот, я еще... я еще немного занимаюсь синдикатами. Кроме того, у меня есть еще некоторые обязанности...
— Шеф городского синдиката?
— Да... э... Да, это так.
— Что вы делаете еще, Фрэнк? — продолжал допрос Паркер.
Фрэнк пытался припомнить что-нибудь еще, но это ему не удалось, и он так и сказал:
— Все! Больше ничего!
— Вы плохо соображаете, Фрэнк, — в голосе Паркера послышалась угроза. Дюжина мужчин, сидевших в гостиной, молча наблюдали за ними: — На кого вы работаете, а, Фрэнк? — настаивал Паркер.
— О, понял! На мистера Лозини. Я... э... я работал на него, но ведь он умер... Поэтому теперь, я полагаю, это будет Датч Буанаделла или Эрни Дюлар. Или, может быть, они оба.
Паркер кивнул на стол, и Фрэнк Фаран заметил тогда лежащие на нем бумаги. Это были наброски плана и другие сведения, записанные Паркером в прошлую ночь и утро.
— Это вы мне сказали обо всем, не так ли, Фрэнк? — вновь холодно и твердо спросил Паркер.
— Да, да, это так!
— И все здесь абсолютно правильно, не так ли, Фрэнк?
Фаран попытался пошутить, засмеяться, как-то завоевать расположение всей этой страшной компании.
— Не в моих интересах врать, — с вымученной улыбкой ответил он.
Ничего не изменилось в лицах окружающих. Только один спросил:
— А можем ли мы быть уверены в нем и в его словах?
— Да, и вот почему. Он знает, что мы не отпустим его, прежде чем не проверим все сведения, которые он нам сообщил. И понимает, что если хоть в чем-то нам солгал, то мы его просто укокошим! Не так ли, Фрэнк, вы это отлично понимаете, надеюсь?
Фаран только молча кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова.
Наступило молчание.
Фаран смотрел куда-то сквозь присутствующих, но все время чувствовал на себе их пристальные взгляды. Видимо, они старались теперь составить о нем более точное мнение, оценить: верить или нет? А у него под этими взглядами внезапно заболели голова и горло, будто он долго громко кричал и сорвал голос...
— Вы не хотите ничего изменить в ваших показаниях, Фрэнк? — тихо, но жестко спросил Паркер.
Фаран только покачал головой, пытаясь поточнее вспомнить все, о чем рассказал.
«Мог ли я совершить ошибку? — пронеслось в его голове. — Нет, пожалуй, это невозможно. Ведь Паркер заставил повторить все детали и подробности по нескольку раз».
— Я сказал правду, — настаивал он. — Я вам клянусь! Все сведения верны.
Фаран увидел, что Паркер оглядел присутствующих, словно спрашивая, удовлетворены ли они.
Фаран же по-прежнему не осмеливался смотреть на них. Он, часто моргая, смотрел лишь на Паркера. Это было более знакомое лицо, хотя и не менее жесткое и холодное. Левая щека Фрэнка непроизвольно дергалась, и он с этим ничего не мог поделать...
— О’кей! — воскликнул один из этой дюжины. — Мы все поняли.
Паркер кивнул.
— Кто-нибудь еще хочет что-либо спросить у Фрэнка?
Вопросов не последовало, и Фаран почувствовал большое облегчение. Особенно тогда, когда Паркер сказал ему:
— Теперь идите, Фрэнк. Возвращайтесь на свое место.
Они подошли к спальне. Фаран вошел, а Паркер остановился у двери. Здесь Фаран сказал:
— Вы можете мне доверять, Паркер! Я не причиню вам никаких неприятностей.
— Надеюсь, Фрэнк!
С этими словами Паркер погасил свет и закрыл дверь.
Фаран остался в тревожном одиночестве.
Глава 15
Заперев Фрэнка Фарана, Паркер вернулся в гостиную, где все одиннадцать парней, разместившись небольшими группками, обсуждали ситуацию. Он не вмешивался, давая им взвесить все «за» и «против». Паркер знал, что рано или поздно они обратятся к нему.
Том Харли, забывший наконец-то о своих претензиях к Морзу — во всяком случае в данный момент, — встал первым и, указав на лежащие на столе бумаги, спросил:
— Паркер, где будешь ты, когда мы будем заниматься всем этим?
Все разом замолчали и повернулись к ним.
— Здесь! Я сторожу Фрэнка, это раз. Далее: квартира служит базой для операций — для всех вас. Я буду дежурить у телефона. Вам, возможно, понадобится связь.
Харли снова указал на бумаги.
— Хорошо! Тут предусмотрены все точки, все хорошо продумано! Мы отправляемся и одновременно нападем повсюду! Это отличная мысль, и мне она очень нравится! И это не даст фликам сесть нам на хвост. А ты тем временем оставишь их в дураках!
Генди Мак-Кей спокойно добавил:
— Разработав и организовав всю операцию, разветвленную, как никогда раньше, ты, по-моему, предусмотрел все!
Паркер молча кивнул. Показав на пистолеты, сваленные в кучу на столе, он прибавил:
— Я позаботился и о вашем боевом снаряжении. Добыл все это прошлой ночью у одного оружейника. Все оружие новое, с боеприпасами. Я не мог его проверить, да, в сущности, вам и не придется воспользоваться ими! Хотя иметь под рукой необходимо!
— Отлично, — сказал Харли. — Все это очень хорошо. Но мне хотелось бы знать, что же тебе лично принесет все это?
— Ничего! — холодно ответил Паркер. Все в недоумении уставились на него. Для них это было крайне неожиданно.
— Паркер! — спросил Мак-Кей. — Ты не берешь свою долю? Почему?
— Вас одиннадцать. Вы идете, работаете и возвращаетесь сюда, складываете все вместе и делите на одиннадцать равных частей.
Удивленный Харли недоверчиво нахмурился:
— Все, кроме тебя?
— Совершенно точно!
— Тогда не понимаю, зачем тебе все это? — спросил Фред Дюкасс.
— Я хочу, чтобы вы потом поработали и на меня, — ответил Паркер. — Но это завтра, когда все операции будут закончены. Когда добыча, — надеюсь, хорошая! — уже будет лежать в ваших карманах!
Харли с удовлетворением, будто получив разгадку тайны, которая его давно тревожила, спросил:
— А какое дело, Паркер?
Паркер встал, достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и положил поверх бумаг. Потом отступил, чтобы все смогли рассмотреть ее содержимое.
Губы Харли судорожно скривились от отвращения.
— Что это значит, Паркер?
— Это палец моего друга, некоего Грофилда.
— Алана Грофилда? — поинтересовался Дэн Викца.
— Да, — коротко бросил Паркер.
— Да-а, — протянул Фрэнк Элкин. — Я помню его. Он работал вместе с нами в Купер Каньон.
— Верно, — подтвердил Викца. — Это тот малыш, который отхватил девушку. Телефонистку.
— Я работал одно время с актером Грофилдом.
— Это он, — сказал Дэн Викца.
— Это отличный парень! — добавил Ральф Висс.
— Да, отличный! — согласился с ним Далесиа.
— Я его не знаю, — небрежно протянул Харли. Он принял несколько агрессивный вид и обежал присутствующих вопросительным взглядом: — Разве я знаю этого типа, ребята?
Никто ему не ответил, а Мак-Кей заявил:
— Я его знаю. Мы вместе работали как-то, хоть и неудачно. Это славный парень.
— А что он сделал со своей телефонисткой? — спросил Дэн Викца.
— Он женился на ней, — ответил Паркер. — У них театр в Индиане.
— Любопытная история! — улыбаясь, проговорил Викца.
— Я знаю Алана, — вновь повторил Мак-Кей. — Так что с ним случилось? Как он ухитрился потерять палец?
— Два года назад мы с ним обтяпали здесь одно дело, — ответил Паркер.
И он коротко передал им историю о спрятанных на Очарованном Острове деньгах, о Лозини, Буанаделла, Дюларе, Калезиане, о хитрости и подлости последнего, о его внезапном нападении у дома Буанаделла, о ранении Грофилда, и наконец, о муках Алана и жестокости Калезиана, пригрозившего и дальше посылать Паркеру каждый день по одному пальцу Грофилда.
Когда Паркер закончил свой последний рассказ, Том Харли сказал:
— Теперь я понял. Мы займемся «коробками» всех этих подонков!
— Да, это так! — жестко ответил Паркер.
— Что ж, мы им покажем, — сказал Фред Дюкасс. — И если они, эти подонки, откажутся отпустить Грофилда и вернуть вашу добычу, мы сотрем их всех в порошок!
Ральф Висс сидел все это время молча в углу и, казалось, не обращал внимания на разговор своих товарищей, погруженный в какие-то свои размышления. Теперь и он вмешался.
— Это не пройдет! — резко сказал он.
— Я знаю, — спокойно ответил Паркер. — Это не совсем то, что я задумал.
Дюкасс повернулся к Ральфу.
— Почему не пройдет? Ведь они всегда предпочитают оставаться в тени. Они согласятся заплатить за свой покой.
— Я знаю этих людей, — пояснил Висс. — Они не привыкли терять и ни за что не согласятся на это. Они истратят даже большую сумму денег, наймут охрану для своих домов и заведений и ищеек, чтобы выследить Паркера...
— Отправляя ему по пальцу каждый день, — добавил Стен Деверс. — Очаровательно...
— Тогда чего же ты хочешь, Паркер? — спросил Том Харли.
— Я хотел только освободить Грофилда и получить мои деньги! А теперь мне нужна и шкура этих подонков!
Том Харли прервал его жестом:
— А потом?
— Я подготовил места для ваших операций. Вы отхватите хороший куш, приличный куш! И это все без особых трудностей! Потом вы вернетесь сюда... Ну, скажем, часа в три-четыре утра.
Большинство из них согласно кивнули.
— Ясно. А потом?
— Потом вы все пойдете со мной! Это будет уже моя игра! Мы, все двенадцать, нападем на дом Буанаделла и вынесем оттуда Грофилда. А если они спрятали его в другом месте, то мы узнаем — где, и отправимся туда за ним! Но мы прикончим их: Калезиана, Буанаделла, Дюлара.
Настойчивость и железная непреклонность в тоне Паркера удивила их. Несколько секунд все молчали, потом Генди Мак-Кей сказал:
— Это на тебя не похоже!
«Что это значит?» — подумал Паркер, рассчитывавший на безусловную поддержку Генди.
— Что на меня не похоже? — переспросил он.
— Две вещи. Прежде всего то, что ты так стараешься ради кого-то другого: Грофилда, меня, безразлично кого. Все мы тут достаточно взрослые, чтобы каждый занимался своим делом, а не благотворительностью! И ты, и Грофилд. Такова наша работа. То, что случилось с Грофилдом, касается лишь его!..
— Нет, если мне посылают его маленькими кусочками! — твердо возразил Паркер. — Если они его убьют, это одно дело. Если сдадут в полицию, отправят в тюрьму — тут он сам должен позаботиться о себе. Но эти мерзавцы своей низостью и подлостью привели меня в ярость!
Генди развел руками в знак согласия.
— Ну, это другое дело! — добавил он. — Это месть! Просто я знаю, что прежде в игре ты довольствовался картами, которые были у тебя на руках. А теперь вдруг ты хочешь уничтожить целую банду!
Паркер встал. Ему долго приходилось сдерживаться. Он разложил всю ситуацию по пунктам и теперь начал нервничать:
— Мне наплевать на то, похоже это на меня или нет! Эти подонки схватили меня за горло, я верчусь и так и сяк, но ничего пока не вышло... Разве это в моих правилах — покорно проглотить обиду и сбежать? Я хочу побрить этот проклятый город, взорвать его! И я не могу больше только болтать, я хочу действовать! Так ты входишь в игру, Генди, или нет? Я вам все объяснил, сказал, что надо мне и что получите вы. Теперь я хочу одного: да или нет?
— А куда спешить, ей-богу! — воскликнул Том Харли. — У нас впереди еще целый час!
— Достаточно, чтобы всхрапнуть, — сказал, вставая, Стен Деверс. — Я иду, Паркер! — Он повернулся к своему соседу, Дэну Викце: — А ты, Дэн?
Викца не хотел, чтобы его торопили. Он, нахмурившись, взглянул на Деверса, потом на Паркера. Ему, откровенно говоря, хотелось отправить всех к черту! С досадой он резко пожал плечами:
— Проклятье! Время от времени я люблю небольшую корриду.
— Паркер! — воскликнул Харли. — Естественно, я с тобой! Ты это прекрасно знаешь!
— Черт побери! Мы все идем! — сказал Мак-Кей. — Я хорошо знаю Алана Грофилда, он славный парень. Нельзя позволить разрезать его на кусочки.
Майкл Карлоу до сих пор еще не открывал рта. Но тут он заговорил:
— Этого Грофилда я не знаю, — заявил он, — и фактически всех присутствующих здесь вижу впервые. Но я хорошо знаю Паркера, поэтому я иду!
Все одиннадцать согласились идти с Паркером. А тот еще раз поочередно посмотрел на их решительные лица. Никто не собирался отступать. Это была сила!
Паркер, довольный, позволил себе немного расслабиться.
— Отлично! — воскликнул он. — Скоро приступаем к операции.
Том Харли, забывший наконец-то о своих претензиях к Морзу — во всяком случае в данный момент, — встал первым и, указав на лежащие на столе бумаги, спросил:
— Паркер, где будешь ты, когда мы будем заниматься всем этим?
Все разом замолчали и повернулись к ним.
— Здесь! Я сторожу Фрэнка, это раз. Далее: квартира служит базой для операций — для всех вас. Я буду дежурить у телефона. Вам, возможно, понадобится связь.
Харли снова указал на бумаги.
— Хорошо! Тут предусмотрены все точки, все хорошо продумано! Мы отправляемся и одновременно нападем повсюду! Это отличная мысль, и мне она очень нравится! И это не даст фликам сесть нам на хвост. А ты тем временем оставишь их в дураках!
Генди Мак-Кей спокойно добавил:
— Разработав и организовав всю операцию, разветвленную, как никогда раньше, ты, по-моему, предусмотрел все!
Паркер молча кивнул. Показав на пистолеты, сваленные в кучу на столе, он прибавил:
— Я позаботился и о вашем боевом снаряжении. Добыл все это прошлой ночью у одного оружейника. Все оружие новое, с боеприпасами. Я не мог его проверить, да, в сущности, вам и не придется воспользоваться ими! Хотя иметь под рукой необходимо!
— Отлично, — сказал Харли. — Все это очень хорошо. Но мне хотелось бы знать, что же тебе лично принесет все это?
— Ничего! — холодно ответил Паркер. Все в недоумении уставились на него. Для них это было крайне неожиданно.
— Паркер! — спросил Мак-Кей. — Ты не берешь свою долю? Почему?
— Вас одиннадцать. Вы идете, работаете и возвращаетесь сюда, складываете все вместе и делите на одиннадцать равных частей.
Удивленный Харли недоверчиво нахмурился:
— Все, кроме тебя?
— Совершенно точно!
— Тогда не понимаю, зачем тебе все это? — спросил Фред Дюкасс.
— Я хочу, чтобы вы потом поработали и на меня, — ответил Паркер. — Но это завтра, когда все операции будут закончены. Когда добыча, — надеюсь, хорошая! — уже будет лежать в ваших карманах!
Харли с удовлетворением, будто получив разгадку тайны, которая его давно тревожила, спросил:
— А какое дело, Паркер?
Паркер встал, достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и положил поверх бумаг. Потом отступил, чтобы все смогли рассмотреть ее содержимое.
Губы Харли судорожно скривились от отвращения.
— Что это значит, Паркер?
— Это палец моего друга, некоего Грофилда.
— Алана Грофилда? — поинтересовался Дэн Викца.
— Да, — коротко бросил Паркер.
— Да-а, — протянул Фрэнк Элкин. — Я помню его. Он работал вместе с нами в Купер Каньон.
— Верно, — подтвердил Викца. — Это тот малыш, который отхватил девушку. Телефонистку.
— Я работал одно время с актером Грофилдом.
— Это он, — сказал Дэн Викца.
— Это отличный парень! — добавил Ральф Висс.
— Да, отличный! — согласился с ним Далесиа.
— Я его не знаю, — небрежно протянул Харли. Он принял несколько агрессивный вид и обежал присутствующих вопросительным взглядом: — Разве я знаю этого типа, ребята?
Никто ему не ответил, а Мак-Кей заявил:
— Я его знаю. Мы вместе работали как-то, хоть и неудачно. Это славный парень.
— А что он сделал со своей телефонисткой? — спросил Дэн Викца.
— Он женился на ней, — ответил Паркер. — У них театр в Индиане.
— Любопытная история! — улыбаясь, проговорил Викца.
— Я знаю Алана, — вновь повторил Мак-Кей. — Так что с ним случилось? Как он ухитрился потерять палец?
— Два года назад мы с ним обтяпали здесь одно дело, — ответил Паркер.
И он коротко передал им историю о спрятанных на Очарованном Острове деньгах, о Лозини, Буанаделла, Дюларе, Калезиане, о хитрости и подлости последнего, о его внезапном нападении у дома Буанаделла, о ранении Грофилда, и наконец, о муках Алана и жестокости Калезиана, пригрозившего и дальше посылать Паркеру каждый день по одному пальцу Грофилда.
Когда Паркер закончил свой последний рассказ, Том Харли сказал:
— Теперь я понял. Мы займемся «коробками» всех этих подонков!
— Да, это так! — жестко ответил Паркер.
— Что ж, мы им покажем, — сказал Фред Дюкасс. — И если они, эти подонки, откажутся отпустить Грофилда и вернуть вашу добычу, мы сотрем их всех в порошок!
Ральф Висс сидел все это время молча в углу и, казалось, не обращал внимания на разговор своих товарищей, погруженный в какие-то свои размышления. Теперь и он вмешался.
— Это не пройдет! — резко сказал он.
— Я знаю, — спокойно ответил Паркер. — Это не совсем то, что я задумал.
Дюкасс повернулся к Ральфу.
— Почему не пройдет? Ведь они всегда предпочитают оставаться в тени. Они согласятся заплатить за свой покой.
— Я знаю этих людей, — пояснил Висс. — Они не привыкли терять и ни за что не согласятся на это. Они истратят даже большую сумму денег, наймут охрану для своих домов и заведений и ищеек, чтобы выследить Паркера...
— Отправляя ему по пальцу каждый день, — добавил Стен Деверс. — Очаровательно...
— Тогда чего же ты хочешь, Паркер? — спросил Том Харли.
— Я хотел только освободить Грофилда и получить мои деньги! А теперь мне нужна и шкура этих подонков!
Том Харли прервал его жестом:
— А потом?
— Я подготовил места для ваших операций. Вы отхватите хороший куш, приличный куш! И это все без особых трудностей! Потом вы вернетесь сюда... Ну, скажем, часа в три-четыре утра.
Большинство из них согласно кивнули.
— Ясно. А потом?
— Потом вы все пойдете со мной! Это будет уже моя игра! Мы, все двенадцать, нападем на дом Буанаделла и вынесем оттуда Грофилда. А если они спрятали его в другом месте, то мы узнаем — где, и отправимся туда за ним! Но мы прикончим их: Калезиана, Буанаделла, Дюлара.
Настойчивость и железная непреклонность в тоне Паркера удивила их. Несколько секунд все молчали, потом Генди Мак-Кей сказал:
— Это на тебя не похоже!
«Что это значит?» — подумал Паркер, рассчитывавший на безусловную поддержку Генди.
— Что на меня не похоже? — переспросил он.
— Две вещи. Прежде всего то, что ты так стараешься ради кого-то другого: Грофилда, меня, безразлично кого. Все мы тут достаточно взрослые, чтобы каждый занимался своим делом, а не благотворительностью! И ты, и Грофилд. Такова наша работа. То, что случилось с Грофилдом, касается лишь его!..
— Нет, если мне посылают его маленькими кусочками! — твердо возразил Паркер. — Если они его убьют, это одно дело. Если сдадут в полицию, отправят в тюрьму — тут он сам должен позаботиться о себе. Но эти мерзавцы своей низостью и подлостью привели меня в ярость!
Генди развел руками в знак согласия.
— Ну, это другое дело! — добавил он. — Это месть! Просто я знаю, что прежде в игре ты довольствовался картами, которые были у тебя на руках. А теперь вдруг ты хочешь уничтожить целую банду!
Паркер встал. Ему долго приходилось сдерживаться. Он разложил всю ситуацию по пунктам и теперь начал нервничать:
— Мне наплевать на то, похоже это на меня или нет! Эти подонки схватили меня за горло, я верчусь и так и сяк, но ничего пока не вышло... Разве это в моих правилах — покорно проглотить обиду и сбежать? Я хочу побрить этот проклятый город, взорвать его! И я не могу больше только болтать, я хочу действовать! Так ты входишь в игру, Генди, или нет? Я вам все объяснил, сказал, что надо мне и что получите вы. Теперь я хочу одного: да или нет?
— А куда спешить, ей-богу! — воскликнул Том Харли. — У нас впереди еще целый час!
— Достаточно, чтобы всхрапнуть, — сказал, вставая, Стен Деверс. — Я иду, Паркер! — Он повернулся к своему соседу, Дэну Викце: — А ты, Дэн?
Викца не хотел, чтобы его торопили. Он, нахмурившись, взглянул на Деверса, потом на Паркера. Ему, откровенно говоря, хотелось отправить всех к черту! С досадой он резко пожал плечами:
— Проклятье! Время от времени я люблю небольшую корриду.
— Паркер! — воскликнул Харли. — Естественно, я с тобой! Ты это прекрасно знаешь!
— Черт побери! Мы все идем! — сказал Мак-Кей. — Я хорошо знаю Алана Грофилда, он славный парень. Нельзя позволить разрезать его на кусочки.
Майкл Карлоу до сих пор еще не открывал рта. Но тут он заговорил:
— Этого Грофилда я не знаю, — заявил он, — и фактически всех присутствующих здесь вижу впервые. Но я хорошо знаю Паркера, поэтому я иду!
Все одиннадцать согласились идти с Паркером. А тот еще раз поочередно посмотрел на их решительные лица. Никто не собирался отступать. Это была сила!
Паркер, довольный, позволил себе немного расслабиться.
— Отлично! — воскликнул он. — Скоро приступаем к операции.
Глава 16
В дверь постучали. Калезиан посмотрел на Датча Буанаделла и увидел, что тот колеблется, подняв брови, словно дожидаясь, чтобы ему подсказали, разрешить ли стучавшему войти. Он сидел в собственном рабочем кабинете своего собственного дома, но разрешил Кале-зиану решать и распоряжаться самому, кого можно впускать, кого нет... Все это ясно показывало, какое место здесь занял Калезиан.
С трудом сдерживая довольную улыбку, Калезиан молча кивнул, словно говоря: «Да, ты можешь разрешить войти!»
— Входите! — крикнул Буанаделла.
Вошел доктор Бенни. Он выглядел мрачным и сонным. Впрочем, это было его обычное выражение, за исключением особых случаев, когда он бывал испуган или возбужден.
— Как он? — спросил Калезиан.
— Дышит, — ответил врач. — Это все, что можно сказать...
— А палец?
Врач еще больше помрачнел.
— Какой палец? — спросил он.
— Вы должны были отрезать у него палец!
Врач повернулся к Луису Буанаделла, и тот сказал:
— Я просил его не делать этого.
— Почему? — мрачно спросил Калезиан.
— Врач уверяет, что это опасно. Он может умереть от шока во время ампутации. А мы даже не знаем, где Паркер, чтобы послать ему это.
Умоляющий тон, которым говорил Буанаделла, заверил Калезиана, что это не бунт. В словах же его была правда: они не знали, ни где Паркер, ни как с ним связаться. И тогда Калезиан благосклонно позволил:
— Ладно, согласен, оставим пока его в покое. Но, доктор, если у меня будут новости о Паркере, я хочу знать, где вас можно найти. Тогда вы галопом примчитесь сюда... вместе с вашей пилой!
— К вашим услугам! — все так же мрачно ответил врач.
— Но если это его убьет? — запротестовал Буанаделла.
— Послезавтра он нам живым уже не нужен!
— Я не желаю слушать подобные разговоры, — сказал доктор Бенни, сразу же заторопившись. — Я иду домой. Если понадоблюсь, позвоните, и я приду.
Калезиан насмешливо улыбнулся:
— Это так любезно с вашей стороны, доктор, посещать больных на дому.
Бенни поклонился и закрыл за собой дверь.
— Ты собираешься его убить, не так ли? — спросил Буанаделла.
Думая, что тот говорит о враче, Калезиан нахмурил лоб:
— Что? Зачем?
— Ты все время повторяешь, что послезавтра живым он нам больше не нужен.
— А, Грин! Но он и так почти мертв, верно? Без нашего лекаря он уже давно был бы на том свете.
— Но он жив!
— Если кто-нибудь будет ухаживать за ним. К тому же нам вовсе незачем его убивать. Достаточно вывезти его в машине за город и оставить на краю дороги, как поступили они с бедным Абаданди. Ведь Майкл Абаданди мертв, правда?
— Многие умирают, — мрачно проговорил Датч Буанаделла. — А где может быть сейчас Фрэнк Фаран, давненько я его не видел.
— Фрэнки, видимо, спрятался где-нибудь с бутылкой и бабой. Не беспокойся о нем.
— Он должен был предупредить, — заперечил Буанаделла, разбирая бумаги на столе. — Он не мог скрыться, ничего не сказав.
— Спокойнее! Ситуация в наших руках. Завтра пройдут выборы, и все закончится!
— Мне хочется, чтобы уже была среда!
Калезиан рассмеялся. Ему тоже очень хотелось, чтобы выборы уже прошли, и прошли успешно, но он не признавался в этом не только Буанаделла, но даже и себе!..
Гаролд Калезиан с очень уверенным видом подошел к окну-двери, взглянул на освещенную лужайку, затем посмотрел на небо.
В ярком свете прожекторов небо казалось темной, громадной пропастью.
«Что таит в себе эта темнота?» — внезапно с тревогой подумал Калезиан.
С трудом сдерживая довольную улыбку, Калезиан молча кивнул, словно говоря: «Да, ты можешь разрешить войти!»
— Входите! — крикнул Буанаделла.
Вошел доктор Бенни. Он выглядел мрачным и сонным. Впрочем, это было его обычное выражение, за исключением особых случаев, когда он бывал испуган или возбужден.
— Как он? — спросил Калезиан.
— Дышит, — ответил врач. — Это все, что можно сказать...
— А палец?
Врач еще больше помрачнел.
— Какой палец? — спросил он.
— Вы должны были отрезать у него палец!
Врач повернулся к Луису Буанаделла, и тот сказал:
— Я просил его не делать этого.
— Почему? — мрачно спросил Калезиан.
— Врач уверяет, что это опасно. Он может умереть от шока во время ампутации. А мы даже не знаем, где Паркер, чтобы послать ему это.
Умоляющий тон, которым говорил Буанаделла, заверил Калезиана, что это не бунт. В словах же его была правда: они не знали, ни где Паркер, ни как с ним связаться. И тогда Калезиан благосклонно позволил:
— Ладно, согласен, оставим пока его в покое. Но, доктор, если у меня будут новости о Паркере, я хочу знать, где вас можно найти. Тогда вы галопом примчитесь сюда... вместе с вашей пилой!
— К вашим услугам! — все так же мрачно ответил врач.
— Но если это его убьет? — запротестовал Буанаделла.
— Послезавтра он нам живым уже не нужен!
— Я не желаю слушать подобные разговоры, — сказал доктор Бенни, сразу же заторопившись. — Я иду домой. Если понадоблюсь, позвоните, и я приду.
Калезиан насмешливо улыбнулся:
— Это так любезно с вашей стороны, доктор, посещать больных на дому.
Бенни поклонился и закрыл за собой дверь.
— Ты собираешься его убить, не так ли? — спросил Буанаделла.
Думая, что тот говорит о враче, Калезиан нахмурил лоб:
— Что? Зачем?
— Ты все время повторяешь, что послезавтра живым он нам больше не нужен.
— А, Грин! Но он и так почти мертв, верно? Без нашего лекаря он уже давно был бы на том свете.
— Но он жив!
— Если кто-нибудь будет ухаживать за ним. К тому же нам вовсе незачем его убивать. Достаточно вывезти его в машине за город и оставить на краю дороги, как поступили они с бедным Абаданди. Ведь Майкл Абаданди мертв, правда?
— Многие умирают, — мрачно проговорил Датч Буанаделла. — А где может быть сейчас Фрэнк Фаран, давненько я его не видел.
— Фрэнки, видимо, спрятался где-нибудь с бутылкой и бабой. Не беспокойся о нем.
— Он должен был предупредить, — заперечил Буанаделла, разбирая бумаги на столе. — Он не мог скрыться, ничего не сказав.
— Спокойнее! Ситуация в наших руках. Завтра пройдут выборы, и все закончится!
— Мне хочется, чтобы уже была среда!
Калезиан рассмеялся. Ему тоже очень хотелось, чтобы выборы уже прошли, и прошли успешно, но он не признавался в этом не только Буанаделла, но даже и себе!..
Гаролд Калезиан с очень уверенным видом подошел к окну-двери, взглянул на освещенную лужайку, затем посмотрел на небо.
В ярком свете прожекторов небо казалось темной, громадной пропастью.
«Что таит в себе эта темнота?» — внезапно с тревогой подумал Калезиан.
Глава 17
Было новолуние, но небо оставалось темным.
Шоссе «Национальное, 210» было таким же невидимым, как и сосновые леса, которые оно пересекало.
Без четверти одиннадцать по ней проехал Майкл Карлоу за рулем недавно украденного «меркурия-монтего». Рядом с ним сидел Стен Деверс, а Дэн Викца развалился на заднем сиденье.
Десять минут спустя за ними последовал Ник Далесиа. Рядом с ним, на переднем сиденье «плимута», тоже угнанного недавно, сидели Том Харли и Генди Мак-Кей.
Время от времени им навстречу, на юг проскальзывали машины, но обогнать не пришлось ни одной.
В десяти километрах севернее Тэйлора в сиянии красного и желтого неонового света располагалось длинное строение бывшей фермы, переоборудованной под дансинг и ресторан. На краю дороги стоял столб с красочным плакатом, извещающим:
«КЛУБ „РИВЬЕРА“ у Тони Флорио Посетите наш клуб!»
Дела у Тони Флорио шли неплохо не только в понедельник вечером, но и, по существу, каждый вечер.
Асфальтированная стоянка за зданием была заполнена более чем наполовину, когда в одиннадцать двадцать туда въехал «плимут» и остановился рядом с такой же машиной.
В клубе Тони Флорио с неизменной улыбкой на губах встречал завсегдатаев, обмениваясь любезностями с постоянными клиентами.
Бывший боксер-тяжеловес. Тони совершенно расплылся с тех пор, как покинул ринг, но сохранил по-прежнему ясный взгляд, энергичный кулак, веселый нрав и большую уверенность в себе. Большинство его посетителей знало, что коробка принадлежит ему, что построил он ее на деньги, заработанные на ринге.
Лишь немногие знали, что Тони Флорио, как и большинство профессиональных боксеров, даже в зените славы был инструментом в руках различных групп и лиц, и что доходы делились между определенными людьми.
Когда Далесиа, Харли и Мак-Кей вошли в клуб, Тони Флорио, со скучающим видом стоящий рядом с метрдотелем, быстро оглядел их. Эти незнакомцы пришли в клуб впервые. Они не были похожи на местных жителей, скорее это были путешествующие коммерсанты, решившие вечером немного поразвлечься.
Когда Флорио подошел к ним, они протянули ему карточку, которую Тони, к своему изумлению, узнал. Он увидел знакомое имя, написанное знакомым почерком, на знакомой ему карточке!
— Вот как! — воскликнул Тони Флорио, и поднял глаза, еще раз с любопытством осмотрев всех троих. — Значит, вы знакомы с Фрэнком Фараном?
— Со времен синдиката, — ответил Эд Мак-Кей и холодно улыбнулся Тони.
Флорио знал подобную улыбку и таких людей. Опасные, всегда готовые к отпору, но достаточно сговорчивые, если уметь с ними ладить, они готовы, если представится случай, истратить последний доллар.
«Ну что ж, — подумал Тони, — они получат такую возможность!»
— Друзья Фарана, знаете... — сказал Флорио. — Не хотите ли выпить немного перед обедом, ребята?
Увидев, что они посмотрели налево, в сторону бара, Тони широко улыбнулся и сказал:
— Нет-нет, не сюда! — и он жестом подозвал служащего. — Проведи господ в мой кабинет, Анжи! Проходите, ребята, я сейчас приду.
— Вы очень любезны, мистер Флорио, — сказал Ник Далесиа.
Оба других согласно кивнули, слегка улыбаясь. В ресторане Майкл Карлоу, Стен Деверс и Дэн Викца уплетали поздний обед. Карлоу расположился таким образом, чтобы можно было наблюдать за главным входом, где Тони Флорио встретил их товарищей.
— Все в порядке, они вошли! — сказал Карлоу. Все промолчали, занятые своим обедом, Майкл присоединился к ним.
Висс нес в руках небольшой черный чемодан с медным замком. Элкин же шел налегке, держа руки в карманах и внимательно посматривая по сторонам. Они разминулись лишь с двумя рабочими, спешившими, видимо, в ночную смену. Дойдя до кинотеатра, они остановились у афиши.
Четыре стеклянные двери вели в фойе. На трех из них были нарисованы красные стрелки, указывающие на четвертую.
Директор Датч Буанаделла не продавал билетов, что позволяло ему скрывать подлинное количество платных клиентов, смотревших картину. Для Буанаделла это означало тридцать пять долларов прибыли каждый день, кроме того, что попадало прямо в карманы Эрни Дюлара и Фрэнка Шродера.
Фрэнк Фаран не знал, что Буанаделла каждый вечер брал свою долю, которую прятал в сейф в своем рабочем кабинете. Но Фаран точно знал, что часть прибыли регулярно исчезала. Теперь знали это и Висс с Элкиным.
Косясь на левую дверь, Висс прошептал:
— Дверь только пальцем ткни!
— Не раньше полуночи, — напомнил Элкин, посмотрев на часы. — Собственно, через две минуты.
Каждый вечер, перед закрытием, абонент включал рубильник. Этого было достаточно, чтобы сработала сигнализация в случае взлома.
Вечер понедельника у «Ночных» был обычно спокойным. Но по разным причинам в эту ночь все же произошло несколько незначительных неприятностей.
В четверть седьмого ребенок — это был по всей вероятности, ребенок! — пытался влезть в окно одного из магазинов игрушек. Потом, в половине одиннадцатого, кто-то (ему удалось убежать) взломал дверь ателье ремонта. Затем в другом квартале города была ограблена небольшая станция обслуживания. Преступнику тоже удалось скрыться.
В четверть двенадцатого система защиты сработала с четвертый раз. На этот раз «Ночным» сигнализировал ювелирный магазин. Там, на Ривер-стрит, что-то произошло.
Один из дежурных немедленно вызвал комиссариат Ривер-стрита, в то время как другой разыгрывал партию пинокля в комнате отдыха. Им сообщили название и адрес ювелирного магазина, и они, бросив карты, немедленно оседлали свой «додж». По темной боковой улице они свернули вправо и помчались к Ривер-стрит, так и не заметив двух людей в черном, присевших у входа в гараж. Когда дверь поднялась, они проскользнули внутрь.
Генди Мак-Кей и Фред Дюкасс выпрямились, достали свои пистолеты и осторожно подошли к открытой двери комнаты охраны. У них не было времени, чтобы осмотреться и узнать, сколько здесь человек.
Это Филли Уэбб и Фред Дюкасс напали на станцию обслуживания, пока Генди наблюдал за главным входом в контору «Ночных».
Можно было предположить, что в службе охраны осталось немного людей, но никто не знал, сколько их вообще дежурило в эту ночь. Поэтому Генди и Фред действовали крайне осторожно, пока не убедились, что в комнате отдыха и в двух других никого не было. Тогда они тихонько направились к лестнице.
«Додж» с четырьмя охранниками мчался к Ривер-стрит, синяя фара вращалась на крыше. Они разминулись с «бьюиком», который ехал с дозволенной скоростью, даже не обратив на него внимания. Филли Уэбб посмотрел в зеркальце на удаляющуюся синюю фару охранников и, улыбнувшись, прибавил газу.
Шоссе «Национальное, 210» было таким же невидимым, как и сосновые леса, которые оно пересекало.
Без четверти одиннадцать по ней проехал Майкл Карлоу за рулем недавно украденного «меркурия-монтего». Рядом с ним сидел Стен Деверс, а Дэн Викца развалился на заднем сиденье.
Десять минут спустя за ними последовал Ник Далесиа. Рядом с ним, на переднем сиденье «плимута», тоже угнанного недавно, сидели Том Харли и Генди Мак-Кей.
Время от времени им навстречу, на юг проскальзывали машины, но обогнать не пришлось ни одной.
В десяти километрах севернее Тэйлора в сиянии красного и желтого неонового света располагалось длинное строение бывшей фермы, переоборудованной под дансинг и ресторан. На краю дороги стоял столб с красочным плакатом, извещающим:
«КЛУБ „РИВЬЕРА“ у Тони Флорио Посетите наш клуб!»
Дела у Тони Флорио шли неплохо не только в понедельник вечером, но и, по существу, каждый вечер.
Асфальтированная стоянка за зданием была заполнена более чем наполовину, когда в одиннадцать двадцать туда въехал «плимут» и остановился рядом с такой же машиной.
В клубе Тони Флорио с неизменной улыбкой на губах встречал завсегдатаев, обмениваясь любезностями с постоянными клиентами.
Бывший боксер-тяжеловес. Тони совершенно расплылся с тех пор, как покинул ринг, но сохранил по-прежнему ясный взгляд, энергичный кулак, веселый нрав и большую уверенность в себе. Большинство его посетителей знало, что коробка принадлежит ему, что построил он ее на деньги, заработанные на ринге.
Лишь немногие знали, что Тони Флорио, как и большинство профессиональных боксеров, даже в зените славы был инструментом в руках различных групп и лиц, и что доходы делились между определенными людьми.
Когда Далесиа, Харли и Мак-Кей вошли в клуб, Тони Флорио, со скучающим видом стоящий рядом с метрдотелем, быстро оглядел их. Эти незнакомцы пришли в клуб впервые. Они не были похожи на местных жителей, скорее это были путешествующие коммерсанты, решившие вечером немного поразвлечься.
Когда Флорио подошел к ним, они протянули ему карточку, которую Тони, к своему изумлению, узнал. Он увидел знакомое имя, написанное знакомым почерком, на знакомой ему карточке!
— Вот как! — воскликнул Тони Флорио, и поднял глаза, еще раз с любопытством осмотрев всех троих. — Значит, вы знакомы с Фрэнком Фараном?
— Со времен синдиката, — ответил Эд Мак-Кей и холодно улыбнулся Тони.
Флорио знал подобную улыбку и таких людей. Опасные, всегда готовые к отпору, но достаточно сговорчивые, если уметь с ними ладить, они готовы, если представится случай, истратить последний доллар.
«Ну что ж, — подумал Тони, — они получат такую возможность!»
— Друзья Фарана, знаете... — сказал Флорио. — Не хотите ли выпить немного перед обедом, ребята?
Увидев, что они посмотрели налево, в сторону бара, Тони широко улыбнулся и сказал:
— Нет-нет, не сюда! — и он жестом подозвал служащего. — Проведи господ в мой кабинет, Анжи! Проходите, ребята, я сейчас приду.
— Вы очень любезны, мистер Флорио, — сказал Ник Далесиа.
Оба других согласно кивнули, слегка улыбаясь. В ресторане Майкл Карлоу, Стен Деверс и Дэн Викца уплетали поздний обед. Карлоу расположился таким образом, чтобы можно было наблюдать за главным входом, где Тони Флорио встретил их товарищей.
— Все в порядке, они вошли! — сказал Карлоу. Все промолчали, занятые своим обедом, Майкл присоединился к ним.
* * *
Ральф Висс и Фрэнк Элкин оставили свой «понтиак» на боковой улице и прошли на Лондон-авеню мимо темных витрин магазинов. Интересующий их кинотеатр «Арт Адюлт» находился полукварталом дальше. Было одиннадцать сорок, Лондон-авеню была пуста и безлюдна.Висс нес в руках небольшой черный чемодан с медным замком. Элкин же шел налегке, держа руки в карманах и внимательно посматривая по сторонам. Они разминулись лишь с двумя рабочими, спешившими, видимо, в ночную смену. Дойдя до кинотеатра, они остановились у афиши.
Четыре стеклянные двери вели в фойе. На трех из них были нарисованы красные стрелки, указывающие на четвертую.
Директор Датч Буанаделла не продавал билетов, что позволяло ему скрывать подлинное количество платных клиентов, смотревших картину. Для Буанаделла это означало тридцать пять долларов прибыли каждый день, кроме того, что попадало прямо в карманы Эрни Дюлара и Фрэнка Шродера.
Фрэнк Фаран не знал, что Буанаделла каждый вечер брал свою долю, которую прятал в сейф в своем рабочем кабинете. Но Фаран точно знал, что часть прибыли регулярно исчезала. Теперь знали это и Висс с Элкиным.
Косясь на левую дверь, Висс прошептал:
— Дверь только пальцем ткни!
— Не раньше полуночи, — напомнил Элкин, посмотрев на часы. — Собственно, через две минуты.
* * *
Контора «Ночных» — ночных сторожей Общества защиты в Тэйлоре — располагалась на Лондон-авеню. В это одноэтажное здание были проведены все провода системы защиты в городе.Каждый вечер, перед закрытием, абонент включал рубильник. Этого было достаточно, чтобы сработала сигнализация в случае взлома.
Вечер понедельника у «Ночных» был обычно спокойным. Но по разным причинам в эту ночь все же произошло несколько незначительных неприятностей.
В четверть седьмого ребенок — это был по всей вероятности, ребенок! — пытался влезть в окно одного из магазинов игрушек. Потом, в половине одиннадцатого, кто-то (ему удалось убежать) взломал дверь ателье ремонта. Затем в другом квартале города была ограблена небольшая станция обслуживания. Преступнику тоже удалось скрыться.
В четверть двенадцатого система защиты сработала с четвертый раз. На этот раз «Ночным» сигнализировал ювелирный магазин. Там, на Ривер-стрит, что-то произошло.
Один из дежурных немедленно вызвал комиссариат Ривер-стрита, в то время как другой разыгрывал партию пинокля в комнате отдыха. Им сообщили название и адрес ювелирного магазина, и они, бросив карты, немедленно оседлали свой «додж». По темной боковой улице они свернули вправо и помчались к Ривер-стрит, так и не заметив двух людей в черном, присевших у входа в гараж. Когда дверь поднялась, они проскользнули внутрь.
Генди Мак-Кей и Фред Дюкасс выпрямились, достали свои пистолеты и осторожно подошли к открытой двери комнаты охраны. У них не было времени, чтобы осмотреться и узнать, сколько здесь человек.
Это Филли Уэбб и Фред Дюкасс напали на станцию обслуживания, пока Генди наблюдал за главным входом в контору «Ночных».
Можно было предположить, что в службе охраны осталось немного людей, но никто не знал, сколько их вообще дежурило в эту ночь. Поэтому Генди и Фред действовали крайне осторожно, пока не убедились, что в комнате отдыха и в двух других никого не было. Тогда они тихонько направились к лестнице.
«Додж» с четырьмя охранниками мчался к Ривер-стрит, синяя фара вращалась на крыше. Они разминулись с «бьюиком», который ехал с дозволенной скоростью, даже не обратив на него внимания. Филли Уэбб посмотрел в зеркальце на удаляющуюся синюю фару охранников и, улыбнувшись, прибавил газу.