Страница:
— Банда напала на бронированный автомобиль как раз около бейсбольного парка. Тот, должно быть, один из них.
— Их машина не завернула за угол, — сказал Келайто, — перевернулась там. Ты еще не сообщал об этом?
— Еще нет.
— Так сообщи диспетчеру, — сказал Келайто, — будто видел, как он вылез из разбитой машины, пересел в другую и поехал по улице Брауэр, после чего ты потерял его след.
О'Хара не понял.
— Зачем это?
— Как ты думаешь, что у него в сумке?
О'Хара был поражен.
— Понял, — сказал он.
— Дошло? — спросил Келайто.
О'Хара понял. Келайто понимали все, кому он подсказывал, так как он был прирожденным лидером. Ему исполнилось тридцать восемь, и он точно знал, что еще до пятидесяти будет править всем городом. Главный теперь Лозини, но он стареет и по многим вопросам считается с мнением Келайто. Он пока еще занимается оплатой услуг, что входит в обязанности администратора, но через несколько лет станет слишком важной фигурой для такой работы. И когда получит повышение, то Лозини наверняка согласится с его кандидатурой как своего преемника. Он выжидал терпеливо. Давно убедился, что талантливый потенциальный руководитель не должен раздражать нынешнего главу, который не любит, чтобы его окружали те, кто только и метит на его место. Не у одного парня с превосходными способностями карьера оказалась необычайно короткой только потому, что он поторопил своего начальника. Келайто никогда такой ошибки не сделает. Он в самом деле терпеливо ждал, не торопился попасть туда, куда все равно попадет, а те наверху, особенно Лозини, заметили его терпение и потому не волновались.
Пока О'Хара разговаривал по рации в патрульной машине, Келайто сказал:
— Бенни, соедини меня по телефону с Лозини.
— Конечно, Кел, — ответил Бенниджио.
Он был молод и возбудим, но в основном с ним было все в порядке. Пошел к “линкольну”, сел на заднее сиденье и начал набирать номер.
О'Хара вышел из патрульной машины очень расстроенный.
— Начальство велело нам организовать погоню, — сказал он.
— Так организуй.
— А как с ним? — О'Хара кивнул в сторону входа в парк.
— Побудет там, — ответил Келайто. — Знаешь ведь, выбраться не сможет.
— Ты не пойдешь за ним без нас? — О'Хара явно волновался о своем куске пирога.
— Я и шагу не сделаю без блюстителей закона, — ответил Келайто. — Ваша форма сослужит хорошую службу.
— Мы освободимся в шесть.
— Мы будем здесь.
О'Хара все еще колебался, беспокойно глядя через дорогу на парк аттракционов, затем пожал плечами и сказал:
— Конечно. Но вам лучше начать действовать.
— Хорошо.
О'Хара заторопился к патрульной машине, а Бенниджио вылез из “линкольна”, крикнув:
— Готово, Кел!
Келайто подошел к “линкольну”.
— Следи, — чтобы он не вышел, — сказал он. Сел на заднее сиденье и захлопнул дверь. Краешком глаза увидел, как патрульная машина выехала на улицу Брауэр и повернула налево. Он поднял трубку телефона и сказал: — У телефона Келайто.
— Подожди минутку мистера Лозини.
У секретарши легкий английский акцент. Все правильно. Пожилой преуспевающий Лозини может позволить себе секретаршу-англичанку. Возможно, и он, Келайто, когда-нибудь захочет поважничать. Но только не тотчас, когда займет руководящее кресло. Первые несколько лет руководитель должен вести себя скромно и тихо, словно один из многих. Терпеливый не показывает свою силу до времени.
— Кел? — По голосу нельзя было сказать, что Лозини пожилой человек, он говорил твердо и уверенно. Таким и был на самом деле. — Что-нибудь стряслось?
— Да. Но нечто хорошее. — Он кратко рассказал Лозини о случившемся. — Мы останемся, пока О'Хара с приятелем не вернутся, затем войдем в парк, и они законным образом изымут деньги. Парень, разумеется, попытается бежать.
— Сколько там денег?
— Не знаю, но ограблен бронированный автомобиль, а на таком мелочь не возят.
Помолчав, Лозини сказал:
— Если не можешь сделать все тихо, лучше отступись.
— Хорошо.
—Ты понимаешь, сейчас ситуация несколько запутана, так что нам нужно быть осторожными.
— Знаю, — сказал Келайто. — Поверьте, я знаю, что делать. Если возникнут затруднения, прекращу операцию.
— Молодец. Помощь нужна?
— Нет. У него только сумка.
— Послать на помощь надежных ребят? — снова спросил Лозини.
— Конечно, — теперь уже согласился Келайто.
— Пошлю троих. Какие-нибудь пожелания?
— Только не Рино и не Талаймезо.
Лозини рассмеялся.
— У тебя неплохая голова на плечах, Кел, — сказал он. — Позвони, когда все закончится. Если будет еще не поздно, поужинаем вместе и обо всем расскажешь.
Келайто знал, как Лозини гордится своей стряпней. В ней, право же, нет ничего особенного, но он считал ее превосходной, и приглашение на ужин было большой честью, поэтому Келайто сказал:
— В таком случае закончим рано, и у меня появится аппетит.
— Договорились, Кел. Посылаю ребят.
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
— Их машина не завернула за угол, — сказал Келайто, — перевернулась там. Ты еще не сообщал об этом?
— Еще нет.
— Так сообщи диспетчеру, — сказал Келайто, — будто видел, как он вылез из разбитой машины, пересел в другую и поехал по улице Брауэр, после чего ты потерял его след.
О'Хара не понял.
— Зачем это?
— Как ты думаешь, что у него в сумке?
О'Хара был поражен.
— Понял, — сказал он.
— Дошло? — спросил Келайто.
О'Хара понял. Келайто понимали все, кому он подсказывал, так как он был прирожденным лидером. Ему исполнилось тридцать восемь, и он точно знал, что еще до пятидесяти будет править всем городом. Главный теперь Лозини, но он стареет и по многим вопросам считается с мнением Келайто. Он пока еще занимается оплатой услуг, что входит в обязанности администратора, но через несколько лет станет слишком важной фигурой для такой работы. И когда получит повышение, то Лозини наверняка согласится с его кандидатурой как своего преемника. Он выжидал терпеливо. Давно убедился, что талантливый потенциальный руководитель не должен раздражать нынешнего главу, который не любит, чтобы его окружали те, кто только и метит на его место. Не у одного парня с превосходными способностями карьера оказалась необычайно короткой только потому, что он поторопил своего начальника. Келайто никогда такой ошибки не сделает. Он в самом деле терпеливо ждал, не торопился попасть туда, куда все равно попадет, а те наверху, особенно Лозини, заметили его терпение и потому не волновались.
Пока О'Хара разговаривал по рации в патрульной машине, Келайто сказал:
— Бенни, соедини меня по телефону с Лозини.
— Конечно, Кел, — ответил Бенниджио.
Он был молод и возбудим, но в основном с ним было все в порядке. Пошел к “линкольну”, сел на заднее сиденье и начал набирать номер.
О'Хара вышел из патрульной машины очень расстроенный.
— Начальство велело нам организовать погоню, — сказал он.
— Так организуй.
— А как с ним? — О'Хара кивнул в сторону входа в парк.
— Побудет там, — ответил Келайто. — Знаешь ведь, выбраться не сможет.
— Ты не пойдешь за ним без нас? — О'Хара явно волновался о своем куске пирога.
— Я и шагу не сделаю без блюстителей закона, — ответил Келайто. — Ваша форма сослужит хорошую службу.
— Мы освободимся в шесть.
— Мы будем здесь.
О'Хара все еще колебался, беспокойно глядя через дорогу на парк аттракционов, затем пожал плечами и сказал:
— Конечно. Но вам лучше начать действовать.
— Хорошо.
О'Хара заторопился к патрульной машине, а Бенниджио вылез из “линкольна”, крикнув:
— Готово, Кел!
Келайто подошел к “линкольну”.
— Следи, — чтобы он не вышел, — сказал он. Сел на заднее сиденье и захлопнул дверь. Краешком глаза увидел, как патрульная машина выехала на улицу Брауэр и повернула налево. Он поднял трубку телефона и сказал: — У телефона Келайто.
— Подожди минутку мистера Лозини.
У секретарши легкий английский акцент. Все правильно. Пожилой преуспевающий Лозини может позволить себе секретаршу-англичанку. Возможно, и он, Келайто, когда-нибудь захочет поважничать. Но только не тотчас, когда займет руководящее кресло. Первые несколько лет руководитель должен вести себя скромно и тихо, словно один из многих. Терпеливый не показывает свою силу до времени.
— Кел? — По голосу нельзя было сказать, что Лозини пожилой человек, он говорил твердо и уверенно. Таким и был на самом деле. — Что-нибудь стряслось?
— Да. Но нечто хорошее. — Он кратко рассказал Лозини о случившемся. — Мы останемся, пока О'Хара с приятелем не вернутся, затем войдем в парк, и они законным образом изымут деньги. Парень, разумеется, попытается бежать.
— Сколько там денег?
— Не знаю, но ограблен бронированный автомобиль, а на таком мелочь не возят.
Помолчав, Лозини сказал:
— Если не можешь сделать все тихо, лучше отступись.
— Хорошо.
—Ты понимаешь, сейчас ситуация несколько запутана, так что нам нужно быть осторожными.
— Знаю, — сказал Келайто. — Поверьте, я знаю, что делать. Если возникнут затруднения, прекращу операцию.
— Молодец. Помощь нужна?
— Нет. У него только сумка.
— Послать на помощь надежных ребят? — снова спросил Лозини.
— Конечно, — теперь уже согласился Келайто.
— Пошлю троих. Какие-нибудь пожелания?
— Только не Рино и не Талаймезо.
Лозини рассмеялся.
— У тебя неплохая голова на плечах, Кел, — сказал он. — Позвони, когда все закончится. Если будет еще не поздно, поужинаем вместе и обо всем расскажешь.
Келайто знал, как Лозини гордится своей стряпней. В ней, право же, нет ничего особенного, но он считал ее превосходной, и приглашение на ужин было большой честью, поэтому Келайто сказал:
— В таком случае закончим рано, и у меня появится аппетит.
— Договорились, Кел. Посылаю ребят.
Глава 2
Данстен ужаснулся.
— Джо, — сказал он, — это совсем другое, далеко не то же самое.
— Большие деньги, — ответил О'Хара. — Только наша часть побольше суммы, переданной мне Келайто в конверте.
Над головой выла сирена, О'Хара сидел за рулем, и они мчались за выдуманным грабителем по улице Брауэр.
— Джо, а ты понимаешь, что нам придется убить его, — сказал Данстен.
— Кто говорит об убийстве? Может быть, он сдастся, когда увидит, что окружен?
— Джо, не говори глупостей, мы не можем оставить его в живых. Так же думают и остальные. Ну отберем деньги, отвезем в участок. И стоит только ему хоть раз открыть рот...
О'Хара выглядел озабоченным, будто не хотел слушать Данстена.
— Придумаем что-нибудь, — сказал он. — Необязательно везти в участок. Договоримся, возьмем деньги и отпустим.
— Ты знаешь, мы не можем рисковать. — Данстен покачал головой, взглянув на дорогу впереди. — Кроме того, Келайто не позволит ему уйти. Он будет против.
— Мы не подчиняемся Келайто, — сердито сказал О'Хара.
Данстен взглянул на него, но хватило здравого смысла не сказать сейчас правды. Рано или поздно О'Хара поймет, что Келайто руководил О'Харой так же, как тот руководил Данстеном. Это не имело ничего общего ни со старшинством по званию или стажем службы, ни с возрастом, ни с чем-либо еще. Все основывалось исключительно на неофициальной иерархии. О'Хара был главным над Данстеном, оба знали об этом и о том, что Келайто был главным над О'Харой.
В действительности О'Хара был старше Данстена и годами, и по службе в полиции. Данстену было двадцать семь, в полиции — четыре года. За три года добровольной службы в армии стал военным полицейским: прошел подготовку по избранной специальности инженера по хладотехнике, а после окончания технического училища ему присвоили звание военного полицейского. После службы в армии не смог получить никакой работы, а потому пошел на службу в полицию. Он никогда не мечтал стать в будущем комиссаром или начальником полицейского участка — лишь рассчитывал на спокойную жизнь на службе и приличное жалованье, к которому добавлялись бы незаконные вознаграждения.
Ограбление бронированного автомобиля потрясло Данстена, он предчувствовал беду. Приятно было брать взятки, в полицейском участке они были в обычае, ими не гнушались около четверти состава, включая высшие чины. Это было не очень опасно, и Данстен не возражал. Но в ограблении бронированного автомобиля почувствовал опасность. Он опять попытался возразить.
— Я в жизни никогда никого не убивал, Джо, — сказал он. — Не смогу просто так застрелить человека. Заставить сдаться, а потом пристрелить. Господи, Джо, ты тоже на это не способен.
— Нет, — ответил О'Хара. — Если дойдет до этого... Заметь, я сказал “если”... То, знаешь, этим займется Келайто. Такое его не волнует — не в новинку.
— Мне это не нравится, — упрямо повторил Данстен. — Я не хочу быть замешанным в этом деле.
О'Хара быстро взглянул на него. Затем снова уставился на дорогу.
— Скажись больным. Позвони и сообщи, чтобы на тебя не рассчитывали, и я отвезу тебя домой.
Данстен нахмурился.
— Не знаю, что и делать.
— Отправляйся.
— Но я все же об этом знаю. Джо, может быть, лучше позвонить и рассказать правду, что он повернул назад и пробрался в парк?
— И какая нам от этого польза?
— Может быть, получим вознаграждение, если там много денег. Возможно, получим.
О'Хара состроил гримасу, глядя вперед.
— Не думаю, что Келайто согласится, — сказал он. — Как мы разделим с ним это большое вознаграждение? Вот, мол, Келайто, двадцать долларов за беспокойство и спасибо, что сторожил добычу, пока мы ездили вокруг да около. — Он покачал головой. — Иногда, Пол, ты говоришь глупости.
Данстен промолчал. Он просто сидел, кусая пальцы, и смотрел, как перед ветровым стеклом бежит дорога. Сирена все еще выла, но скоро привыкаешь и перестаешь ее замечать. Когда, поездив некоторое время с сиреной, ее выключишь, воздух вдруг загудит и закружится голова, будто теперь слышен шум, а раньше была тишина.
Как поступить? Можно последовать совету О'Хары и сказаться больным, и никто не засомневается, ведь он никогда не болел. Может, доложить прямо сейчас и О'Хара отвезет домой? Он выйдет из дела, и оно его никак не коснется. Однако все не так просто. Конечно, можно отсидеться дома. Превосходно! Но он же знает обо всем этом. Если теперь или когда-нибудь в будущем дельце откроется, О'Хару привлекут к ответственности за участие в преступлении, и его, Пола Данстена, поймают в ту же сеть и осудят за молчание. Он ведь знал, где грабитель и что О'Хара с другими собираются сделать, но не сообщил начальству. Этого будет достаточно. Если все пойдет прахом, то Данстену не поможет, что он был дома.
Ах, как хотелось, чтобы ограбления вовсе не было! Потому что, как ни крути, это дело — беда. Если сейчас пойдет домой, не только окажется виновным, но и не получит своей доли. Значит, будет рисковать, не рассчитывая на деньги, что ему в некотором отношении не по душе. Кроме того, О'Хара никогда не даст забыть об этом. И он, и Келайто, и друзья Келайто с этих пор будут считать Пола Данстена трусом, станут относиться к нему пренебрежительно, а О'Хара, вероятно, сделает жизнь невыносимой. Но пойти туда — значит участвовать в убийстве. В первом убийстве. Он не обманывался, и это скребло по нервам, словно проволочная мочалка. И он, как и О'Хара, не мог пренебречь этим или выйти из игры. Какой бы ни была их основная мотивировка или главная цель, не уйти от того, что собираются убить человека, пристрелить безоружного и спрятаться за формой полицейских.
Отвратительный тупик, и с какой стороны ни посмотри, выхода не видно. Он не может доложить начальству, ибо О'Хара взаправду превратит его жизнь в кошмар. Не говоря уж о Келайто. Он даже представить себе не мог, что сделает Келайто, если он, Данстен, испортит дело. Приходилось выбирать одно из двух: сказаться больным, отправиться домой и не участвовать в деле — и лишиться своей доли денег и сохранить за собой часть вины; или же участвовать, быть замешанным в убийстве, но получить свою долю.
Он раздумывал так около пяти минут, пока О'Хара не притормозил наконец патрульную машину и не выключил сирену, сказав:
— Достаточно. Мы потеряли его. — Он взглянул на Данстена. — Скажешься больным?
Тот неохотно покачал головой.
— Нет, я остаюсь.
— Молодец! — одобрил О'Хара.
И у Данстена возникло странное ощущение: О'Хара вроде бы успокоился, будто тревожился, что придется участвовать в деле без Данстена.
Впечатление было, должно быть, ложным, но несколько секунд Данстен был потрясен, словно в невидимой стене мира вдруг открылась дверь и он заглянул по ее другую сторону, в совершенно незнакомый мир, где цвета и формы — все другое. Впечатление исчезло почти сразу же, как призрак на экране телевизора, оставив неясное неприятное чувство. Данстен предположил, что оно возникло из-за принятого решения. О'Хара съехал с основной дороги и остановился. Он позвонил по радиотелефону, сообщил об их местонахождении и сказал, что они потеряли бандита, который пересел в другой автомобиль и, должно быть, куда-то свернул. Им дали указания подождать минутку, и О'Хара, воспользовавшись паузой, сказал Данстену:
— Ты не можешь с уверенностью предположить, как все произойдет. Может быть, есть простой способ все сделать, никого не убивая.
— Каким образом? — спросил Данстен.
— Откуда я знаю? — раздраженно ответил О'Хара. — Откуда я могу знать, пока мы не приехали туда и не оказались на месте. Вполне возможно, что все уладится. Никогда не следует рассчитывать на худшее.
Через несколько минут диспетчер приказал им ехать к заграждению на Западном проспекте. Затем спросил:
— Мне сообщить кому-нибудь?
— О чем? — спросил О'Хара.
— Вы вроде бы должны освободиться в шесть?
Данстен поднял глаза.
— Так что? — спросил О'Хара, насторожившись, как будто зная, что за этим последует.
— Не получится, — сказал диспетчер, — если его к тому времени не поймают. Но мне думается, вам предстоит длинная ночь. Так хотите, чтобы я кого-нибудь предупредил?
— Черт побери!
— Согласен, — сказал диспетчер. — Так мне позвонить кому-нибудь?
— Нет! — сердито ответил О'Хара и выключил телефон.
Взглянув на Данстена, он спросил:
— Ты чего смеешься?
— Я? Я не смеюсь.
Но он смеялся именно потому, что вдруг увидел возможный выход. Они с О'Харой продежурят всю ночь у заграждения на дороге и не вернутся к Келайто. Если тот и сделает что-нибудь, то это будет на его совести, а Данстен и О'Хара останутся в стороне. Грабитель может даже убежать, получив достаточно времени. Но ему удалось сделать озабоченное лицо — ради О'Хары.
— Может быть, я смеюсь над тем, как тебя рассердил Флойд, — сказал он. — Он же ничего не знает об этом.
— Не над чем смеяться, — ответил сердито О'Хара, резко рванув автомобиль, и развернулся прямо перед носом идущей навстречу машины.
Данстен больше не улыбался.
— Джо, — сказал он, — это совсем другое, далеко не то же самое.
— Большие деньги, — ответил О'Хара. — Только наша часть побольше суммы, переданной мне Келайто в конверте.
Над головой выла сирена, О'Хара сидел за рулем, и они мчались за выдуманным грабителем по улице Брауэр.
— Джо, а ты понимаешь, что нам придется убить его, — сказал Данстен.
— Кто говорит об убийстве? Может быть, он сдастся, когда увидит, что окружен?
— Джо, не говори глупостей, мы не можем оставить его в живых. Так же думают и остальные. Ну отберем деньги, отвезем в участок. И стоит только ему хоть раз открыть рот...
О'Хара выглядел озабоченным, будто не хотел слушать Данстена.
— Придумаем что-нибудь, — сказал он. — Необязательно везти в участок. Договоримся, возьмем деньги и отпустим.
— Ты знаешь, мы не можем рисковать. — Данстен покачал головой, взглянув на дорогу впереди. — Кроме того, Келайто не позволит ему уйти. Он будет против.
— Мы не подчиняемся Келайто, — сердито сказал О'Хара.
Данстен взглянул на него, но хватило здравого смысла не сказать сейчас правды. Рано или поздно О'Хара поймет, что Келайто руководил О'Харой так же, как тот руководил Данстеном. Это не имело ничего общего ни со старшинством по званию или стажем службы, ни с возрастом, ни с чем-либо еще. Все основывалось исключительно на неофициальной иерархии. О'Хара был главным над Данстеном, оба знали об этом и о том, что Келайто был главным над О'Харой.
В действительности О'Хара был старше Данстена и годами, и по службе в полиции. Данстену было двадцать семь, в полиции — четыре года. За три года добровольной службы в армии стал военным полицейским: прошел подготовку по избранной специальности инженера по хладотехнике, а после окончания технического училища ему присвоили звание военного полицейского. После службы в армии не смог получить никакой работы, а потому пошел на службу в полицию. Он никогда не мечтал стать в будущем комиссаром или начальником полицейского участка — лишь рассчитывал на спокойную жизнь на службе и приличное жалованье, к которому добавлялись бы незаконные вознаграждения.
Ограбление бронированного автомобиля потрясло Данстена, он предчувствовал беду. Приятно было брать взятки, в полицейском участке они были в обычае, ими не гнушались около четверти состава, включая высшие чины. Это было не очень опасно, и Данстен не возражал. Но в ограблении бронированного автомобиля почувствовал опасность. Он опять попытался возразить.
— Я в жизни никогда никого не убивал, Джо, — сказал он. — Не смогу просто так застрелить человека. Заставить сдаться, а потом пристрелить. Господи, Джо, ты тоже на это не способен.
— Нет, — ответил О'Хара. — Если дойдет до этого... Заметь, я сказал “если”... То, знаешь, этим займется Келайто. Такое его не волнует — не в новинку.
— Мне это не нравится, — упрямо повторил Данстен. — Я не хочу быть замешанным в этом деле.
О'Хара быстро взглянул на него. Затем снова уставился на дорогу.
— Скажись больным. Позвони и сообщи, чтобы на тебя не рассчитывали, и я отвезу тебя домой.
Данстен нахмурился.
— Не знаю, что и делать.
— Отправляйся.
— Но я все же об этом знаю. Джо, может быть, лучше позвонить и рассказать правду, что он повернул назад и пробрался в парк?
— И какая нам от этого польза?
— Может быть, получим вознаграждение, если там много денег. Возможно, получим.
О'Хара состроил гримасу, глядя вперед.
— Не думаю, что Келайто согласится, — сказал он. — Как мы разделим с ним это большое вознаграждение? Вот, мол, Келайто, двадцать долларов за беспокойство и спасибо, что сторожил добычу, пока мы ездили вокруг да около. — Он покачал головой. — Иногда, Пол, ты говоришь глупости.
Данстен промолчал. Он просто сидел, кусая пальцы, и смотрел, как перед ветровым стеклом бежит дорога. Сирена все еще выла, но скоро привыкаешь и перестаешь ее замечать. Когда, поездив некоторое время с сиреной, ее выключишь, воздух вдруг загудит и закружится голова, будто теперь слышен шум, а раньше была тишина.
Как поступить? Можно последовать совету О'Хары и сказаться больным, и никто не засомневается, ведь он никогда не болел. Может, доложить прямо сейчас и О'Хара отвезет домой? Он выйдет из дела, и оно его никак не коснется. Однако все не так просто. Конечно, можно отсидеться дома. Превосходно! Но он же знает обо всем этом. Если теперь или когда-нибудь в будущем дельце откроется, О'Хару привлекут к ответственности за участие в преступлении, и его, Пола Данстена, поймают в ту же сеть и осудят за молчание. Он ведь знал, где грабитель и что О'Хара с другими собираются сделать, но не сообщил начальству. Этого будет достаточно. Если все пойдет прахом, то Данстену не поможет, что он был дома.
Ах, как хотелось, чтобы ограбления вовсе не было! Потому что, как ни крути, это дело — беда. Если сейчас пойдет домой, не только окажется виновным, но и не получит своей доли. Значит, будет рисковать, не рассчитывая на деньги, что ему в некотором отношении не по душе. Кроме того, О'Хара никогда не даст забыть об этом. И он, и Келайто, и друзья Келайто с этих пор будут считать Пола Данстена трусом, станут относиться к нему пренебрежительно, а О'Хара, вероятно, сделает жизнь невыносимой. Но пойти туда — значит участвовать в убийстве. В первом убийстве. Он не обманывался, и это скребло по нервам, словно проволочная мочалка. И он, как и О'Хара, не мог пренебречь этим или выйти из игры. Какой бы ни была их основная мотивировка или главная цель, не уйти от того, что собираются убить человека, пристрелить безоружного и спрятаться за формой полицейских.
Отвратительный тупик, и с какой стороны ни посмотри, выхода не видно. Он не может доложить начальству, ибо О'Хара взаправду превратит его жизнь в кошмар. Не говоря уж о Келайто. Он даже представить себе не мог, что сделает Келайто, если он, Данстен, испортит дело. Приходилось выбирать одно из двух: сказаться больным, отправиться домой и не участвовать в деле — и лишиться своей доли денег и сохранить за собой часть вины; или же участвовать, быть замешанным в убийстве, но получить свою долю.
Он раздумывал так около пяти минут, пока О'Хара не притормозил наконец патрульную машину и не выключил сирену, сказав:
— Достаточно. Мы потеряли его. — Он взглянул на Данстена. — Скажешься больным?
Тот неохотно покачал головой.
— Нет, я остаюсь.
— Молодец! — одобрил О'Хара.
И у Данстена возникло странное ощущение: О'Хара вроде бы успокоился, будто тревожился, что придется участвовать в деле без Данстена.
Впечатление было, должно быть, ложным, но несколько секунд Данстен был потрясен, словно в невидимой стене мира вдруг открылась дверь и он заглянул по ее другую сторону, в совершенно незнакомый мир, где цвета и формы — все другое. Впечатление исчезло почти сразу же, как призрак на экране телевизора, оставив неясное неприятное чувство. Данстен предположил, что оно возникло из-за принятого решения. О'Хара съехал с основной дороги и остановился. Он позвонил по радиотелефону, сообщил об их местонахождении и сказал, что они потеряли бандита, который пересел в другой автомобиль и, должно быть, куда-то свернул. Им дали указания подождать минутку, и О'Хара, воспользовавшись паузой, сказал Данстену:
— Ты не можешь с уверенностью предположить, как все произойдет. Может быть, есть простой способ все сделать, никого не убивая.
— Каким образом? — спросил Данстен.
— Откуда я знаю? — раздраженно ответил О'Хара. — Откуда я могу знать, пока мы не приехали туда и не оказались на месте. Вполне возможно, что все уладится. Никогда не следует рассчитывать на худшее.
Через несколько минут диспетчер приказал им ехать к заграждению на Западном проспекте. Затем спросил:
— Мне сообщить кому-нибудь?
— О чем? — спросил О'Хара.
— Вы вроде бы должны освободиться в шесть?
Данстен поднял глаза.
— Так что? — спросил О'Хара, насторожившись, как будто зная, что за этим последует.
— Не получится, — сказал диспетчер, — если его к тому времени не поймают. Но мне думается, вам предстоит длинная ночь. Так хотите, чтобы я кого-нибудь предупредил?
— Черт побери!
— Согласен, — сказал диспетчер. — Так мне позвонить кому-нибудь?
— Нет! — сердито ответил О'Хара и выключил телефон.
Взглянув на Данстена, он спросил:
— Ты чего смеешься?
— Я? Я не смеюсь.
Но он смеялся именно потому, что вдруг увидел возможный выход. Они с О'Харой продежурят всю ночь у заграждения на дороге и не вернутся к Келайто. Если тот и сделает что-нибудь, то это будет на его совести, а Данстен и О'Хара останутся в стороне. Грабитель может даже убежать, получив достаточно времени. Но ему удалось сделать озабоченное лицо — ради О'Хары.
— Может быть, я смеюсь над тем, как тебя рассердил Флойд, — сказал он. — Он же ничего не знает об этом.
— Не над чем смеяться, — ответил сердито О'Хара, резко рванув автомобиль, и развернулся прямо перед носом идущей навстречу машины.
Данстен больше не улыбался.
Глава 3
— Ключ у тебя? — спросил Келайто.
— Конечно, — ответил Бенниджио. — Что случилось?
Келайто ткнул большим пальцем в здание кассы рядом с ним.
— Можешь провести нас туда, — спросил он, — не взламывая дверей?
— Минутку, — сказал, отходя, Бенниджио, подняв левой рукой полу пальто, и полез в карман.
Келайто стоял у переднего бампера “линкольна” и смотрел через дорогу, на ворота “Острова развлечений”. Он знал, что сейчас делает бандит в парке. Обходит вокруг забора в поисках другого выхода. Еще не обнаружил, что второго выхода нет, о чем давно знал Келайто. Парень в ловушке и готов, чтобы его поймали.
Келайто был хорошо осведомлен о зимнем распорядке в парке, так как несколько лет назад работал тут в конторе по распоряжению Лозини. Тогда Келайто, выслушав приказ, усмехнулся, а Лозини наставлял его: “Если парк будет процветать, мы получим свою часть”, — подразумевая под “мы” не только себя, но и ту небольшую группу людей, фактически заправляющую всем в городе, возглавляемую сейчас им, Лозини. Когда-нибудь и Келайто будет на его месте.
То, что сказал тогда Лозини, было в основном правильным. Значительная часть города: бары, рестораны, игральные автоматы, кинотеатры — это места скопления молодежи. А “Остров развлечений” привлекает ребят сотней различных приманок. Игральные автоматы, лицензии на продажу спиртного в ресторанах, стирка белья и уборка мусора, стриптиз в театре на “Заколдованном острове”, печатание билетов, карт и подарочных программ — все это связано с той же категорией посетителей.
Итак, “Остров развлечений” был хорошо знаком Келайто как администратору. Он знал, что зимой там только один вход и выход, на который он смотрит. Бегающий внутри бандит еще не знает об этом, но скоро поймет. Бенниджио вернулся с важным видом.
— Открыто, — доложил он. — И там все нормально.
— Хорошо. Опусти стекла у машины с этой стороны, а затем войди.
Бенниджио выглядел несколько смущенным, но сказал только:
— Конечно, Кел.
Именно этого от него ждали. Келайто вошел в открытую дверь и поднялся по лестнице в квадратную контору с бледно-желтыми стенами, старыми деревянными столами и круглыми зелеными корзинами для мусора. Боковые окна кассы были закрыты ставнями, но небольшое окно посредине выходило на дорогу, и через него можно было наблюдать за воротами “Острова развлечений”. Келайто подошел к окну и постоял, вглядываясь в улицу и спрятав руки в карманы пальто, пока не вошел Бенниджио. Не поворачивая головы, приказал:
— Закрой дверь и открой ставни, чтобы можно было видеть машину.
— Хорошо, Кел.
Келайто наблюдал за “Островом развлечений” и прислушивался к тому, как Бенниджио позади него ходит по конторе. Когда он услышал, что тот остановился, сказал:
— Иди сюда и смотри за воротами. Можешь присесть на стол.
— Хорошо.
Келайто отошел от окна, и Бенниджио занял его место. Здесь было холодно также, как на улице, и они не расстегивали пальто. Когда он сел, его пальто задралось кверху, к талии. Бенниджио засунул руки в карманы. Было неудобно, но он терпел.
Келайто сел на вращающийся стул у другого стола, около левого, освобожденного от ставня окна. Через отверстие в стекле, куда обычно протягивают деньги, проникал холодный воздух. Напротив стоял “линкольн”, стекла с этой стороны опущены. Келайто сидел курил сигару и ждал. Как всегда, чрезвычайно терпеливый. Бенниджио, не отрываясь от окна, окликнул:
— Кел?
— Что?
— Почему мы сидим здесь, а не в машине? Там можно включить обогреватель и расположиться поудобнее.
Келайто вынул сигару изо рта и внимательно посмотрел на затылок Бенниджио. Будучи не только терпеливым, но и во многом терпимым, он был не прочь объяснить, когда вокруг ничего не происходило.
— За углом, Бенни, — сказал он, — миллион полицейских. Если их там еще нет, то скоро будут. Некоторые могут заглянуть сюда. Их головы заняты ограблением бронированного автомобиля. И тут они увидят двоих парней, сидящих в припаркованной машине в безлюдном месте и без видимых на то причин. Прямо за углом от ограбленного бронированного автомобиля.
— О да, — сказал Бенниджио. — Да, я понимаю.
— Их может заинтересовать, как и почему мы здесь очутились, — продолжил Келайто. — Они могут остановиться и спросить нас. И оказаться не из нашей команды.
— Да, теперь понял, — повторил Бенниджио, оглянувшись на Келайто. — У меня не такой склад ума. Не умею смотреть на все таким образом.
— Следи за воротами.
— Хорошо. — Бенниджио глянул в окно.
— А стекла в машине я опустил, чтобы услышать радиотелефон.
— Правильно.
Бенниджио кивнул, не отрываясь взглядом от окна.
— Теперь все в порядке, — сказал он. — Все.
— Да, — согласился Келайто.
— Конечно, — ответил Бенниджио. — Что случилось?
Келайто ткнул большим пальцем в здание кассы рядом с ним.
— Можешь провести нас туда, — спросил он, — не взламывая дверей?
— Минутку, — сказал, отходя, Бенниджио, подняв левой рукой полу пальто, и полез в карман.
Келайто стоял у переднего бампера “линкольна” и смотрел через дорогу, на ворота “Острова развлечений”. Он знал, что сейчас делает бандит в парке. Обходит вокруг забора в поисках другого выхода. Еще не обнаружил, что второго выхода нет, о чем давно знал Келайто. Парень в ловушке и готов, чтобы его поймали.
Келайто был хорошо осведомлен о зимнем распорядке в парке, так как несколько лет назад работал тут в конторе по распоряжению Лозини. Тогда Келайто, выслушав приказ, усмехнулся, а Лозини наставлял его: “Если парк будет процветать, мы получим свою часть”, — подразумевая под “мы” не только себя, но и ту небольшую группу людей, фактически заправляющую всем в городе, возглавляемую сейчас им, Лозини. Когда-нибудь и Келайто будет на его месте.
То, что сказал тогда Лозини, было в основном правильным. Значительная часть города: бары, рестораны, игральные автоматы, кинотеатры — это места скопления молодежи. А “Остров развлечений” привлекает ребят сотней различных приманок. Игральные автоматы, лицензии на продажу спиртного в ресторанах, стирка белья и уборка мусора, стриптиз в театре на “Заколдованном острове”, печатание билетов, карт и подарочных программ — все это связано с той же категорией посетителей.
Итак, “Остров развлечений” был хорошо знаком Келайто как администратору. Он знал, что зимой там только один вход и выход, на который он смотрит. Бегающий внутри бандит еще не знает об этом, но скоро поймет. Бенниджио вернулся с важным видом.
— Открыто, — доложил он. — И там все нормально.
— Хорошо. Опусти стекла у машины с этой стороны, а затем войди.
Бенниджио выглядел несколько смущенным, но сказал только:
— Конечно, Кел.
Именно этого от него ждали. Келайто вошел в открытую дверь и поднялся по лестнице в квадратную контору с бледно-желтыми стенами, старыми деревянными столами и круглыми зелеными корзинами для мусора. Боковые окна кассы были закрыты ставнями, но небольшое окно посредине выходило на дорогу, и через него можно было наблюдать за воротами “Острова развлечений”. Келайто подошел к окну и постоял, вглядываясь в улицу и спрятав руки в карманы пальто, пока не вошел Бенниджио. Не поворачивая головы, приказал:
— Закрой дверь и открой ставни, чтобы можно было видеть машину.
— Хорошо, Кел.
Келайто наблюдал за “Островом развлечений” и прислушивался к тому, как Бенниджио позади него ходит по конторе. Когда он услышал, что тот остановился, сказал:
— Иди сюда и смотри за воротами. Можешь присесть на стол.
— Хорошо.
Келайто отошел от окна, и Бенниджио занял его место. Здесь было холодно также, как на улице, и они не расстегивали пальто. Когда он сел, его пальто задралось кверху, к талии. Бенниджио засунул руки в карманы. Было неудобно, но он терпел.
Келайто сел на вращающийся стул у другого стола, около левого, освобожденного от ставня окна. Через отверстие в стекле, куда обычно протягивают деньги, проникал холодный воздух. Напротив стоял “линкольн”, стекла с этой стороны опущены. Келайто сидел курил сигару и ждал. Как всегда, чрезвычайно терпеливый. Бенниджио, не отрываясь от окна, окликнул:
— Кел?
— Что?
— Почему мы сидим здесь, а не в машине? Там можно включить обогреватель и расположиться поудобнее.
Келайто вынул сигару изо рта и внимательно посмотрел на затылок Бенниджио. Будучи не только терпеливым, но и во многом терпимым, он был не прочь объяснить, когда вокруг ничего не происходило.
— За углом, Бенни, — сказал он, — миллион полицейских. Если их там еще нет, то скоро будут. Некоторые могут заглянуть сюда. Их головы заняты ограблением бронированного автомобиля. И тут они увидят двоих парней, сидящих в припаркованной машине в безлюдном месте и без видимых на то причин. Прямо за углом от ограбленного бронированного автомобиля.
— О да, — сказал Бенниджио. — Да, я понимаю.
— Их может заинтересовать, как и почему мы здесь очутились, — продолжил Келайто. — Они могут остановиться и спросить нас. И оказаться не из нашей команды.
— Да, теперь понял, — повторил Бенниджио, оглянувшись на Келайто. — У меня не такой склад ума. Не умею смотреть на все таким образом.
— Следи за воротами.
— Хорошо. — Бенниджио глянул в окно.
— А стекла в машине я опустил, чтобы услышать радиотелефон.
— Правильно.
Бенниджио кивнул, не отрываясь взглядом от окна.
— Теперь все в порядке, — сказал он. — Все.
— Да, — согласился Келайто.
Глава 4
Тони Чейка смотрел по телевизору мультфильмы, самую любимую из телевизионных программ. Именно ради них он и купил цветной телевизор. Но Роуз думала, чтобы сделать приятное ей. Он позволил ей и впредь заблуждаться, дабы не обидеть, но правда заключалась в том, что он купил цветной телевизор ради цветных мультфильмов. Когда у левого локтя зазвонил телефон, он нахмурился и, глядя на экран, сощурился, будто стало трудно смотреть. Он всегда так реагировал, когда возникала опасность, что его посреди мультфильма оторвут от телевизора, и теперь, так как телефон продолжал звонить, он сильно потер лицо и так сильно сощурился, что едва мог видеть Багса Банни. А еще он ссутулился и прижал левую руку к телу, чтобы она была как можно дальше от телефонного аппарата.
Наконец в комнату вошла Роуз и, взглянув на него, ничего не сказала. Они давно решили, кому отвечать на телефонный звонок, когда он смотрит телевизор, и теперь она может смотреть на него как ей угодно, но ничего не скажет и возьмет трубку. Возможно, звонят ей, так часто бывало. Ее мама, одна из сестер или одна из подруг, какая-нибудь болтливая дама из Общины. В этом случае Роуз сложит руку трубочкой у телефона, чтобы не беспокоить его, и скажет: “Я перезвоню тебе”. Правильно, когда мультфильмы закончатся. Но в этот раз она обошла за его спиной вокруг софы, подняла трубку, поздоровалась вполголоса, а затем сказала:
— Подождите минутку.
Чейка нахмурился еще больше, глядя исподлобья на экран, будто в мире ничего больше не существовало. Роуз наклонилась к нему и все еще вполголоса, прижав трубку к груди, сказала:
— Тони, это мистер Лозини.
Недовольное выражение лица и косой взгляд исчезли. Пораженный, он повернулся и схватил трубку, приказав:
— Звук!
Она выключила его, оставив изображение, так что Багс Банни бежал по экрану в полной тишине.
Чейка приложил трубку к уху и мягко спросил:
— Мистер Лозини?
Женский голос с легким английским акцентом ответил:
— Подождите, пожалуйста, соединяю с мистером Лозини.
— Хорошо, — сказал он.
Роуз внимательно посмотрела на него и, тяжело ступая, пошла на кухню. Чейка сел на софу, держа трубку у уха, и смотрел, как бежит Багс Банни. Он видел этот мультфильм уже много раз, и ему не нужен был звук, чтобы следить за сюжетом.
— Тони?
— Да, мистер Лозини!
Чейка сел прямо и отвел глаза от экрана.
— Ты сегодня свободен, Тони?
— Да, сэр. Все нормально.
— Хочешь заработать тысячу долларов?
— Вы меня знаете, мистер Лозини.
— Дело простое. За него отвечает Келайто.
— О'кей.
— Он тебе все объяснит.
— Хорошо, мистер Лозини.
— Возьми с собой двоих свободных ребят. Они тоже получат по тысяче.
Чейка стал прикидывать, кого взять.
— Будет сделано, — сказал он.
— Только не Рино, — предупредил Лозини. — И не Талаймезо. Других.
— Хорошо, — ответил Чейка. — Есть двое хороших ребят.
По телевизору стали показывать рекламу с говорящими куклами, бессмысленную, без звука. Но Чейка и ее раньше видел и также вспомнил текст.
— Знаешь автостоянку около “Острова развлечений”? Прямо напротив главных ворот?
— Конечно, мистер Лозини.
— Там найдешь Кела. Поезжай туда как можно скорее.
— Да, сэр.
Они одновременно повесили трубки, и Чейка пошел выключить телевизор. Немного постоял, задумавшись, а затем вернулся и сделал два звонка: один Майку Эбаданди, а другой Арти Палсону. Оба были не заняты, и он сказал, что сейчас заедет за ними. Затем зашел на кухню.
— Я ненадолго уеду по делам.
Роуз оглянулась.
— Будешь к обеду?
— Позвоню, если смогу.
Она пожала плечами.
— Хорошо.
Он прошел в переднюю и открыл дверь стенного шкафа. Надел охотничью куртку в черно-белую клетку и кепку с коричневым козырьком. За задней стенкой хранился карабин 30-го калибра, предмет его гордости. Длина один метр, вес три килограмма, регулируемый прицел, обойма на семь патронов. Очень надежное оружие. В кармане куртки лежал автомат 22-го калибра, но не взять ли еще и карабин? Надо было бы спросить у мистера Лозини, что за ситуация, но только в тех редких случаях, когда ему звонил сам мистер Лозини, он всегда лишался дара речи. Кроме того, если бы Лозини счел нужным, сам рассказал бы о ситуации. Итак, карабин он взял.
В шкафу лежало небольшое потрепанное красное одеяло. Он завернул в него карабин, слегка замаскировав, и отнес его в светло-зеленый фургон, положив на заднее сиденье. Сел за руль и поехал за Майком и Арти.
Наконец в комнату вошла Роуз и, взглянув на него, ничего не сказала. Они давно решили, кому отвечать на телефонный звонок, когда он смотрит телевизор, и теперь она может смотреть на него как ей угодно, но ничего не скажет и возьмет трубку. Возможно, звонят ей, так часто бывало. Ее мама, одна из сестер или одна из подруг, какая-нибудь болтливая дама из Общины. В этом случае Роуз сложит руку трубочкой у телефона, чтобы не беспокоить его, и скажет: “Я перезвоню тебе”. Правильно, когда мультфильмы закончатся. Но в этот раз она обошла за его спиной вокруг софы, подняла трубку, поздоровалась вполголоса, а затем сказала:
— Подождите минутку.
Чейка нахмурился еще больше, глядя исподлобья на экран, будто в мире ничего больше не существовало. Роуз наклонилась к нему и все еще вполголоса, прижав трубку к груди, сказала:
— Тони, это мистер Лозини.
Недовольное выражение лица и косой взгляд исчезли. Пораженный, он повернулся и схватил трубку, приказав:
— Звук!
Она выключила его, оставив изображение, так что Багс Банни бежал по экрану в полной тишине.
Чейка приложил трубку к уху и мягко спросил:
— Мистер Лозини?
Женский голос с легким английским акцентом ответил:
— Подождите, пожалуйста, соединяю с мистером Лозини.
— Хорошо, — сказал он.
Роуз внимательно посмотрела на него и, тяжело ступая, пошла на кухню. Чейка сел на софу, держа трубку у уха, и смотрел, как бежит Багс Банни. Он видел этот мультфильм уже много раз, и ему не нужен был звук, чтобы следить за сюжетом.
— Тони?
— Да, мистер Лозини!
Чейка сел прямо и отвел глаза от экрана.
— Ты сегодня свободен, Тони?
— Да, сэр. Все нормально.
— Хочешь заработать тысячу долларов?
— Вы меня знаете, мистер Лозини.
— Дело простое. За него отвечает Келайто.
— О'кей.
— Он тебе все объяснит.
— Хорошо, мистер Лозини.
— Возьми с собой двоих свободных ребят. Они тоже получат по тысяче.
Чейка стал прикидывать, кого взять.
— Будет сделано, — сказал он.
— Только не Рино, — предупредил Лозини. — И не Талаймезо. Других.
— Хорошо, — ответил Чейка. — Есть двое хороших ребят.
По телевизору стали показывать рекламу с говорящими куклами, бессмысленную, без звука. Но Чейка и ее раньше видел и также вспомнил текст.
— Знаешь автостоянку около “Острова развлечений”? Прямо напротив главных ворот?
— Конечно, мистер Лозини.
— Там найдешь Кела. Поезжай туда как можно скорее.
— Да, сэр.
Они одновременно повесили трубки, и Чейка пошел выключить телевизор. Немного постоял, задумавшись, а затем вернулся и сделал два звонка: один Майку Эбаданди, а другой Арти Палсону. Оба были не заняты, и он сказал, что сейчас заедет за ними. Затем зашел на кухню.
— Я ненадолго уеду по делам.
Роуз оглянулась.
— Будешь к обеду?
— Позвоню, если смогу.
Она пожала плечами.
— Хорошо.
Он прошел в переднюю и открыл дверь стенного шкафа. Надел охотничью куртку в черно-белую клетку и кепку с коричневым козырьком. За задней стенкой хранился карабин 30-го калибра, предмет его гордости. Длина один метр, вес три килограмма, регулируемый прицел, обойма на семь патронов. Очень надежное оружие. В кармане куртки лежал автомат 22-го калибра, но не взять ли еще и карабин? Надо было бы спросить у мистера Лозини, что за ситуация, но только в тех редких случаях, когда ему звонил сам мистер Лозини, он всегда лишался дара речи. Кроме того, если бы Лозини счел нужным, сам рассказал бы о ситуации. Итак, карабин он взял.
В шкафу лежало небольшое потрепанное красное одеяло. Он завернул в него карабин, слегка замаскировав, и отнес его в светло-зеленый фургон, положив на заднее сиденье. Сел за руль и поехал за Майком и Арти.
Глава 5
Келайто почти докурил сигару. В стеклянной пепельнице на столе лежали совершенно круглые, словно маленькие гильзы, окурки, а вся комната была заполнена теплым запахом ароматного дыма. Келайто осторожно вынул окурок из мундштука, сунул в него новую сигару и снова выглянул из бокового окна кассы.
За последние пятнадцать минут мимо проехали три полицейские машины: две — с улицы Брауэр, куда раньше умчались О'Хара с Данстеном, а третья — в обратном направлении, в сторону улицы Абелард. На стоящий перед зданием “линкольн” полицейские взглянули лишь мельком.
Бенниджио все еще, уже более получаса, сидел на краю другого стола, глядя через окно на ворота напротив. Хотел было завести разговор, но Келайто не был расположен болтать, да и разговаривать, повернувшись спиной к собеседнику, неудобно, так что последнюю четверть часа просидели молча.
На дороге еще ничего не произошло, но этого и нужно было ожидать. Парню за забором потребуется время, чтобы понять, что он в ловушке. Интересно, попытается ли он тогда выйти? С точки зрения Келайто, это было бы самым легким для всех. Подождать, пока он не перекинет сумку через ворота и не перелезет через них, затем выйти ему навстречу и пристрелить. А потом взять сумку, сесть в машину и уехать, оставив тело на дороге. Если когда-нибудь и свяжут его с ограблением, то не скоро, так как О'Хара и Данстен сообщили, будто грабитель убежал с добычей.
Но Келайто сомневался, что все получится так просто. Все зависит от того, профессионал ли тот парень за воротами или нет. Если да, не уйдет из парка, а найдет подходящее местечко, чтобы спрятаться на день-два, пока все снаружи не успокоится, а затем выйдет и скроется. Есть ли там сейчас хоть какая-нибудь еда? Может быть, на ресторанных кухнях завалялись остатки продуктов или консервы. Но их, если они есть, должно быть немного. Парню, вероятно, хватит дня на два, после чего он неизбежно выйдет. Но вряд ли пробудет там два дня.
За последние пятнадцать минут мимо проехали три полицейские машины: две — с улицы Брауэр, куда раньше умчались О'Хара с Данстеном, а третья — в обратном направлении, в сторону улицы Абелард. На стоящий перед зданием “линкольн” полицейские взглянули лишь мельком.
Бенниджио все еще, уже более получаса, сидел на краю другого стола, глядя через окно на ворота напротив. Хотел было завести разговор, но Келайто не был расположен болтать, да и разговаривать, повернувшись спиной к собеседнику, неудобно, так что последнюю четверть часа просидели молча.
На дороге еще ничего не произошло, но этого и нужно было ожидать. Парню за забором потребуется время, чтобы понять, что он в ловушке. Интересно, попытается ли он тогда выйти? С точки зрения Келайто, это было бы самым легким для всех. Подождать, пока он не перекинет сумку через ворота и не перелезет через них, затем выйти ему навстречу и пристрелить. А потом взять сумку, сесть в машину и уехать, оставив тело на дороге. Если когда-нибудь и свяжут его с ограблением, то не скоро, так как О'Хара и Данстен сообщили, будто грабитель убежал с добычей.
Но Келайто сомневался, что все получится так просто. Все зависит от того, профессионал ли тот парень за воротами или нет. Если да, не уйдет из парка, а найдет подходящее местечко, чтобы спрятаться на день-два, пока все снаружи не успокоится, а затем выйдет и скроется. Есть ли там сейчас хоть какая-нибудь еда? Может быть, на ресторанных кухнях завалялись остатки продуктов или консервы. Но их, если они есть, должно быть немного. Парню, вероятно, хватит дня на два, после чего он неизбежно выйдет. Но вряд ли пробудет там два дня.