7

Марисса попыталась выхватить у меня записку. Но я ей не дал.
– Я тебе сам прочитаю. Записка совсем коротенькая. Вот слушай.

«Я знаю, зачем вы сюда пришли. Идите за Серебряным псом».

   – За Серебряным псом? – переспросила Марисса, глядя на пришельца. – Серебряный пес? Собака навострила уши.
   – Она знает свое имя, – сказал я и еще раз пробежал глазами записку.
   А вдруг я что-нибудь пропустил? Но нет. Больше там не было ни слова. Ни подписи… ничего.
   Марисса все-таки забрала у меня записку.
   – «Я знаю, зачем вы сюда пришли», – прочитала она.
   Я поежился. Вокруг нас клубился туман. Кажется, он стал гуще.
   – Думаю, надо показать ее папе, – сказал я.
   Марисса согласно кивнула. Мы быстрым шагом вернулись к палатке. Я оглянулся, чтобы удостовериться, что пес остался на месте. Он действительно не собирался никуда уходить. Он лишь перебрался поближе к высокой траве и что-то там вынюхивал.
   – Быстрее, – шепнул я Мариссе.
   Папа лежал на спине и тихонько посвистывал во сне.
   Я встал на колени и наклонился над ним.
   – Папа! Папа!
   Он даже не шелохнулся.
   – Папа, проснись! Есть важное дело! Папа!
   Мы с Мариссой кричали ему прямо в ухо. Но он нас не слышал. Так крепко он спал.
   – Потяни его за бороду, – предложила Марисса. – Иногда это помогает.
   Я потянул папу за бороду.
   Бесполезно. Он продолжал храпеть.
   Я опять наклонился над ним и гаркнул ему прямо в ухо:
   – Папа!
   Я попытался потрясти его за плечо, но не сумел как следует взяться за него через толстый спальник.
   – Папа, проснись. Ну пожалуйста! – умоляла Марисса.
   Он застонал во сне.
   – Просыпается! – завопил я.
   Но я рано радовался. Папа лишь перевернулся на бок.
   Он спал как убитый.
   Я обернулся и увидел, что Марисса, выглянув из палатки, что разглядывает в темноте.
   – Пес уже бродит среди деревьев, – сообщила она. – Что будем делать?
   – Одевайся, – решительно скомандовал я. – Быстрее!
   Мы в мгновение ока натянули на себя джинсы и свитера. Я сунул ноги в ботинки и обнаружил, что шнурки перепутались. Только этого не хватало! Когда спешишь, у тебя обязательно запутаются шнурки. По закону вредности. Когда я кое-как справился со шнурками, Марисса уже давно была на улице.
   – А где Серебряный пес? – спросил я, подбегая к ней.
   Она указала куда-то в туман. Я почти ничего не видел. Луну затянули тучи. Туман вроде бы стал еще гуще.
   Наконец я все-таки разглядел пса.
   На самом краю поляны, среди темных деревьев.
   – Смотри, он уходит, – выдохнул я. – Надо поспешить за ним.
   Я решительно шагнул вперед.
   Но Марисса не тронулась с места.
   – Без папы нельзя, – заявила она.
   – Но ведь кто-то пытается нам помочь! – воскликнул я. – Кто-то знает, где найти рукопись. И пес послан, чтобы привести нас к заветному месту…
   – А ты уверен, что это не ловушка? – перебила меня Марисса. – Может быть, этот кто-то и не думал нам помогать, а вовсе даже наоборот.
   Я напряженно вглядывался в туман. Пес быстро удалялся. Я уже едва различал его в темноте.
   – А помнишь папину сказку про злого лесного духа? – спросила Марисса. – Он разбросал по лесу пряники и конфеты. Сделал такую дорожку из сладостей. А когда детишки пошли по этой дорожке, она завела их в бездонную яму. И они падали, падали… успели состариться, пока падали. И так и умерли. Помнишь?
   – Марисса, пожалуйста… – взмолился я. – Хватит рассказывать сказки. Видишь, Серебряный пес уходит!
   Марисса колебалась.
   – Папа очень рассердится, если мы уйдем в лес одни. Тем более ночью. Ты и сам прекрасно знаешь, что нам не поздоровится.
   – А что, если мы найдем эту легенду? – спросил я. – Тогда он точно не рассердится. Наоборот, еще как обрадуется!
   – Нет, мы никуда не пойдем. – Марисса упрямо тряхнула головой и сложила руки на груди. – Тебе ясно, Джастин?
   Я тяжело вздохнул.
   – Ну, хорошо, хорошо, – тихо проговорил я. – Ты права. Пусть этот пес идет себе куда хочет. А мы пойдем спать.
   Я положил руку сестре на плечо и повел ее обратно к палатке.

8

   – Ты что, с дуба рухнул? – Марисса дернула плечом, сбрасывая мою руку. – Пса отпускать нельзя! А вдруг он приведет нас прямо туда, где спрятана рукопись?
   Она схватила меня за руку и потянула за собой через поляну.
   Мне едва удалось сдержать улыбку. Все-таки я добился своего! Я давно уже понял, как заставить Мариссу сделать то, чего мне хочется. Надо просто сказать ей: «Не будем этого делать».
   Марисса всегда со мной спорит. Всегда.
   Чего бы я ни предложил, она все делает наоборот.
   Поэтому мне не трудно добиться, чтобы было по-моему.
   – Папа сказал, что от нас никакой помощи, – пробормотала сестра. – Даже дров мы набрать не смогли. А если мы и вправду найдем эту рукопись с легендой! Это и будет наша помощь. Да еще какая помощь!
   – Угу, – пробурчал я, пряча улыбку.
   Я представил, как мы с Мариссой вручаем папе серебряный сундучок с рукописью. Воображаю, как он удивится. И как обрадуется.
   А потом нас покажут по телевизору. Всех троих: меня, Мариссу и папу. И я расскажу всей стране о том, как мы с сестрой отыскали древнюю рукопись. Причем без папиной помощи! На краю поляны я остановился и огляделся.
   – Знаешь, – сказал я Мариссе, – есть одна сложность.
   – Какая? – удивилась сестра.
   – Где пес?
   – Действительно, где он? – Она растерянно повернулась ко мне.
   До рези в глазах мы вглядывались в ночную мглу.
   Пес словно сквозь землю провалился.
   Исчез.

9

   Среди темных деревьев стоял непроницаемый туман. Луна все еще пряталась за тучами.
   Мы с Мариссой силились разглядеть в темноте нашего проводника, напряженно прислушивались к малейшему шороху.
   Я вздохнул. Я был ужасно расстроен.
   – Кажется, наше удивительное приключение закончилось, не успев толком начаться, – разочарованно пробормотал я.
   Но оказалось, что я поторопился с выводом.
   Из леса донесся громкий лай.
   Так неожиданно, что мы с Мариссой даже подскочили от испуга.
   – Эй, ты где? – крикнул я.
   Серебряный пес снова залаял. Он никуда не убежал.
   Пес звал нас за собой.
   Мы вошли в чащу леса, ориентируясь по звуку.
   Здесь, под деревьями, было еще темнее.
   – Давай не теряться, – пробормотала Марисса, схватив меня за руку. – Здесь так темно… Я вообще ничего не вижу.
   – Надо было фонарик взять, – сказал я. – Но мы так торопились, что совершенно вылетело из головы…
   Впереди громко хрустнула ветка. Я испуганно замолчал. Раздался шорох опавших листьев. Определенно кто-то пробирался по лесу.
   – Серебряный пес там! – Я потащил Мариссу в ту сторону, откуда доносились звуки.
   Пса по-прежнему не было видно. Но я слышал, как шуршат листья под его огромными лапами.
   Пес повернул налево, куда уводила узкая тропинка между стволами деревьев. Земля под ногами становилась все тверже. Местами тропинка пролегала по густым зарослям кустарника. Нам с Мариссой приходилось закрывать лицо руками, чтобы ненароком не выколоть в темноте глаз.
   – Ой! – вырвалось у меня, когда острая колючка впилась мне в руку.
   – Куда он нас ведет? – Голос Мариссы звенел от страха, хотя она и пыталась казаться спокойной.
   – Пес ведет нас к тому человеку, который хочет нам помочь, – рассудительно проговорил я. – Который сделает нас богатыми и знаменитыми. Ай!
   Еще одна колючка вонзилась мне в руку.
   Я очень надеялся, что так оно и есть. Что эта записка – не чья-то дурацкая шутка и не коварный умысел, что Серебряный пес приведет нас именно туда, где нам действительно помогут.
   Звуки шагов впереди сделались громче. Вокруг было так темно, что я даже не видел тропинки. Я с трудом различал ладонь своей вытянутой руки!
   Мы еще долго продирались сквозь заросли, прикрывая руками лицо. Казалось, этим колючкам нет ни конца ни края. Когда же мы насилу выбрались из кустарника, на нашем пути встала стена высоченной осоки.
   – Он пошел быстрее, – заметила Марисса. Судя по звуку шагов, Серебряный пес прибавил скорость.
   Мы с Мариссой тоже зашагали быстрее, чтобы не отстать. Мне показалось, что пес устал. Во всяком случае, я явственно различал его тяжелое дыхание.
   Низко-низко над головой раздался шум хлопающих крыльев.
   Прямо на нас с сестрой неслись какие-то темные силуэты.
   Я невольно пригнулся.
   – Это были птицы? – Марисса тяжело сглотнула и добавила дрогнувшим голосом: – Или летучие мыши?
   Шум крыльев уже затихал вдалеке.
   Неприятный звук, жуткий.
   Их было так много, этих непонятных летучих созданий… Целая стая!
   – Птицы, – уверил я сестру. – Наверняка птицы.
   – А чего это птицы летают ночью? – спросила Марисса.
   Я не знал, что ей ответить. И стал напряженно прислушиваться, стараясь уловить звук шагов Серебряного пса. Похоже, пес сбавил темп. Тропинка постепенно расширялась. Миновав осоку, мы оказались на большой поляне. Луна как раз выглянула из-за туч. Роса на темной траве заискрилась, как россыпь бриллиантов.
   Я поднял глаза… и задохнулся от ужаса.
   Марисса тихо ойкнула и схватила меня за руку.
   – О нет! – вырвалось у меня.
   Я в смятении таращился на животное, застывшее на другом конце поляны.
   Это был не Серебряный пес.
   Это был олень. Бурый с черными пятнами. С громадными ветвистыми рогами, которые поблескивали в серебристом свете луны.
   Выходит, мы шли не за тем животным.
   И вернуться назад мы уже не могли.
   Мы заблудились.
   Ночью. В Дремучем лесу. Одни.

10

   Олень совсем нас не боялся. Он спокойно разглядывал нас огромными черными глазищами. А потом отвернулся и зашагал в лес.
   Я растерянно смотрел ему вслед.
   И только когда олень скрылся из вида, я признался сестре:
   – Мы ошиблись. Мне казалось, что нас ведет Серебряный пес. Я даже не сомневался…
   – Главное – не паниковать, – прошептала Марисса, прижимаясь ко мне.
   Неожиданно налетел ветер. Зашуршала трава. Из темноты у нас за спиной донесся чей-то приглушенный долгий стон. Я изо всех сил старался его не замечать.
   – А мы и не будем паниковать, – заявил я.
   Но честно сказать, это я храбрился. Мне было ужасно страшно. Ноги подкашивались. Во рту пересохло.
   – Надо вернуться назад, – предложила Марисса. – Мы не могли далеко уйти. Вернемся обратно к палатке. – Она огляделась по сторонам. – Ты помнишь, откуда мы пришли?
   Я осмотрелся.
   – Оттуда… – Я ткнул пальцем в темноту. – Нет. Кажется, вон оттуда. Или оттуда?
   Твердой уверенности у меня не было.
   У меня не было вообще никакой уверенности.
   – Может, все-таки запаникуем? По-моему, самое время. – Я еще пытался шутить.
   – И чего нам взбрело в голову посреди ночи тащиться в лес?! – со слезами в голосе воскликнула Марисса. – Глупо получилось… по-идиотски.
   – Мы же думали, что помогаем папе, – напомнил я.
   – А теперь мы, может, вообще никогда его больше не увидим! – запричитала сестра.
   Я лихорадочно соображал, что бы такое сказать, чтобы ее успокоить. Но ничего умного не придумал. Да и вряд ли бы я сейчас сумел выдавить из себя хоть слово. В горле стоял комок.
   – Этот лес тянется бесконечно, – продолжала Марисса, вот-вот готовая разрыдаться. – Похоже на то, что вся страна – это один сплошной лес. Можно бродить тут до скончания века и все равно никого не встретить. Никого, кто бы смог нам помочь. И наверняка здесь полно медведей. А что, если нас здесь съедят?
   – Какие еще медведи! – взвыл я. – Нету здесь никаких медведей. Наверное…
   Я невольно поежился. Папа рассказывал нам столько сказок о детишках, которые заблудились в лесу и которых сожрали медведи. Мне кажется, это был самый любимый папин сюжет. Если в его сказках дети забредали в лес, все заканчивалось плачевно. Только медведь оставался доволен.
   Почему-то папе такой поворот событий ужасно нравился.
   А мне, честно сказать, не очень.
   Высокая трава зловеще колыхалась под ветром. Издалека вновь донесся шум хлопающих крыльев.
   И еще какой-то звук.
   Собачий лай.
   Или мне померещилось?
   Я прислушался. Вот опять… Ну конечно!
   Я обернулся к сестре. Она сияла от счастья.
   Значит, она тоже слышала.
   – Это Серебряный пес! – радостно завопила она. – Он нас зовет!
   Да. Где-то вдали лаял Серебряный пес. И он явно звал нас.
   – Пойдем быстрее.
   Мы сорвались с места и побежали на звук.
   Мы бежали, не разбирая дороги. В кромешной темноте. Мимо огромных деревьев. Сквозь заросли кустарника. Перепрыгивая через поваленные стволы. Туда, откуда доносился лай.
   Мы бежали.
   Бежали…
   А потом земля вдруг ушла у нас из-под ног.
   Я даже не сразу понял, что произошло.
   Вот мы бежим, а вот уже падаем вниз… в какую-то яму.
   – Нет! – испуганно завопил я. – Только не в бездонную яму!

11

   Я приземлился на четвереньки, больно ударившись о землю ладонями и коленками.
   И в довершение ко всему плюхнулся лицом в грязь.
   У ямы все-таки было дно.
   Причем очень жесткое дно.
   Я взглянул на сестру. Она уже поднялась на ноги и теперь отряхивала джинсы от грязи и сухих листьев.
   – Чего ты там орал? – спросила она. – Я не расслышала.
   – Да так, ничего особенного, – промямлил я. – Просто орал.
   Я поднял голову. Мы с Мариссой свалились в неглубокий овраг. Фута три-четыре пролетели, не больше.
   Так что это была отнюдь не бездонная яма.
   Я встал с земли, очень надеясь, что Марисса не заметит, как я покраснел от стыда.
   Когда мы выбрались из оврага, там нас уже поджидал Серебряный пес. Он в недоумении уставился на нас. Я уже говорил, но еще раз напомню: глаза у него были разные – один карий, другой голубой. А взгляд очень умный, точь-в-точь как у человека. Пес словно бы укорял нас: «Вы что, ребята, мало каши ели? Почему отстаете? Я и так еле плетусь».
   Дождавшись нас, пес развернулся и побежал дальше, помахивая на ходу пушистым хвостом. Через каждые два-три шага он оглядывался – удостовериться, что мы не отстали.
   Я еще не совсем пришел в себя после падения. Хоть высота оказалась пустяковой, ударился я тем не менее очень сильно. Коленки все еще болели. К тому же я насмерть перепугался.
   Это все папа с его жуткими сказочками-страшилками. И как я вообще до такого додумался? Бездонная яма… полный бред.
   Чушь.
   Хотя, с другой стороны, то, что сейчас происходит, разве это не бред? Мы с Мариссой пробираемся по дремучему лесу следом за громадным белым псом. Совершенно одни. В незнакомой стране. Посреди ночи.
   «Ладно, – сказал я себе. – Зато, когда все закончится, нам с Мариссой будет о чем рассказать друзьям. Это будет наша сказка-страшилка. Под названием «Легенда о двух придурочных».
   Хотя кто знает, как все обернется. Может быть, нам повезет и мы найдем серебряный сундучок с рукописью. И станем богатыми и знаменитыми. И папа будет нами гордиться.
   Тропинка петляла среди деревьев. Мы с Мариссой старались не отставать от пса. Нам совсем не хотелось опять его потерять. Не знаю, сколько прошло времени. Наконец Серебряный пес завел нас в заросли высокой, густой травы. Она была мокрой от ночной росы. Мы с сестрой остановились, наблюдая за тем, как громадная белая псина несется сквозь траву, высоко поднимая лапы. Впереди что-то белело.
   Маленькая избушка, залитая серебристым светом луны.
   К ней-то и направлялся Серебряный пес.
   Избушка была совсем крошечной. Как будто игрушечной. С узкой дверью и единственным узким окошком под скатом черепичной крыши.
   Рядом с избушкой стояла открытая каменная печка. Скорее даже не печка, а барбекю для шашлыков. Тут же лежали дрова: хворост и поленца, сложенные в аккуратную кучку.
   В избушке было темно. Свет внутри не горел.
   И вообще, впечатление было такое, что здесь давно уже никто не живет.
   Серебряный пес подошел к двери, деловито толкнул ее мордой и скрылся внутри. Дверь так и осталась приоткрытой.
   Мы с Мариссой в нерешительности застыли поодаль. Ждали, что из дома кто-нибудь выйдет. Но время шло, а никто не выходил.
   Нас одолевало любопытство.
   – По-моему, пес привел нас в нужное место, – пробормотала Марисса, не сводя глаз с приоткрытой двери. – Он чувствует себя! здесь как дома. Наверное, это и есть его дом. Видел, как он открыл дверь? Как ты думаешь, а его хозяин… ну, тот, кто хотел нам помочь… он сейчас там? Внутри?
   – Пойдем посмотрим, – предложил я.
   – Занятный домик, – усмехнулась Марисса. – Похож на сказочную избушку. Из папиных книжек. – Она рассмеялась, но смех получился немного нервным. – Может быть, она сделана из конфет и пряников?
   – Ага, и из мятной жвачки. – Я закатил глаза.
   – Ты помнишь, в той сказке… – начала было Марисса, но я не дал ей договорить.
   – Давай обойдемся без сказочек, – перебил я сестру. – Лучше пойдем посмотрим, что там внутри.
   Мы подошли к двери.
   Теперь, вблизи, стало еще яснее, что домик на самом деле крошечный. Мне показалось, что если я встану на цыпочки и подниму руки вверх, то спокойно достану до крыши.
   – Есть здесь кто-нибудь? – позвал я.
   Тишина.
   – Есть кто дома? – спросил я чуть громче.
   Тишина.
   Я окликнул еще раз, заорав уже в полный голос:
   – Здесь есть кто-нибудь?
   Я отворил дверь и шагнул в дом. Марисса вошла следом за мной.
   Мы оказались в теплой маленькой кухоньке. На обеденном столе уютно горела свеча. На стенах дрожали тени. На разделочном столике у мойки лежала буханка хлеба с толстой хрустящей корочкой. Рядом – большой нож.
   В маленькой печке весело потрескивали дрова. На плите стоял большой черный горшок. В нем кипело какое-то варево, от которого по всей комнате распространялся необычный, но очень приятный запах: сладкий и чуточку пряный.
   Больше я ничего не успел разглядеть.
   Кто-то вошел в кухоньку из задней комнаты.
   Высокая женщина в сером платье до пят.
   У нее были ярко-зеленые глаза, которые, как мне показалось, светились в полумраке. Круглые, румяные щеки. Очень светлые волосы. Густая челка и длинные косы до середины спины.
   На голове у нее был шлем. Рогатый шлем с заостренным верхом. Как у викингов из исторических фильмов.
   Руки у женщины были большие и мускулистые. И по массивному перстню на каждом пальце. А на груди висел круглый медальон, усыпанный сверкающими камнями.
   Незнакомка проворно прошмыгнула мимо нас с Мариссой. Ее зеленые глаза недобро сверкнули. И улыбка была нехорошей. Зловещей.
   Женщина резко захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.
   – Вот вы и попались. – Она запрокинула голову и рассмеялась.

12

   Она так хохотала, что даже закашлялась. Пляшущий свет свечи отражался в ее зеленых глазах, и поэтому казалось, что глаза тоже горят.
   Женщина глядела на нас с Мариссой, едва ли не облизываясь.
   Как будто уже предвкушала, как съест нас на ужин.
   – Отпустите нас!
   Я хотел крикнуть. Но когда открыл рот, и горла вырвался лишь сдавленный писк.
   Марисса опомнилась первой. Рванулась к двери. У меня подгибались колени, но я все же заставил себя шагнуть вслед за сестрой.
   – Отпустите нас! – Мне все же удалое выдавить из себя эти слова. – Вы не имеете права!
   Женщина вдруг посерьезнела. Все это время она улыбалась, но теперь от улыбки не осталось и следа.
   – Ладно, ребята, не бойтесь, – прогрохотала она. У нее был громкий, раскатистый голос, как будто она говорила из бочки. – Я пошутила.
   Мы с Мариссой ошарашенно уставились в нее.
   – Ничего себе шуточки, – буркнул я.
   – Прошу прощения. У меня своеобразное чувство юмора. – Женщина развела руками. – Это, наверное, потому, что я живу в глуши. И шутки у меня странные.
   Я все еще не мог взять в толк, что происходит.
   – Значит, вы нас не будете тут держать? – уточнил я. Я очень старался говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Если мы захотим уйти, вы нас отпустите? Не станете задерживать?
   Она покачала головой. Рога на шлеме тоже качнулись. Она вдруг напомнила мне большого серого быка.
   – Не стану. Ведь я хочу вам помочь. Это я послала Серебряного пса, чтобы он вас сюда привел. – Она указала глазами куда-то в сторону печки.
   Я обернулся. Серебряный пес безмятежно лежал на полу у печки, прислонившись боком к нагретой стенке. Он увлеченно вылизывал переднюю лапу, однако при этом не сводил взгляда с меня и Мариссы.
   Мы с сестрой так и стояли у двери. «Все-таки она странная, эта женщина», – думал я. Честно говоря, я ее опасался. Хоть она и уверяет, что пошутила.
   Уж очень она была большая. И, судя по всему, очень сильная. И еще меня пугали ее глаза, в которых плясали бешеные огоньки. И этот рогатый шлем…
   «А может, она того? – вдруг подумалось мне. – Малость не в себе? Зачем мы ей здесь понадобились? Говорит, будто хочет помочь. Но можно ли ей доверять?»
   – Я знаю обо всем, что происходит в этом лесу, – загадочно проговорила незнакомка. Потом поднесла к глазам свой медальон и несколько мгновений вглядывалась в него. – Я все вижу, все знаю. От меня ничто не укроется.
   Я покосился на Мариссу. Сестра была явно напугана.
   Она стояла у самой двери, готовая в любую секунду выскочить на улицу.
   Серебряный пес потянулся, громко зевнул и опустил голову между передними лапами.
   – Как вас зовут? – спросила женщина, оторвав взгляд от своего медальона. – Меня – Яванна. – Она хитро прищурилась, повернувшись ко мне. – Знаешь, что означает Яванна?
   Я откашлялся:
   – Нет… не знаю…
   – Вот и я не знаю! – воскликнула женщина и вновь рассмеялась, запрокинув голову.
   Тяжелый медальон подпрыгивал у нее на груди. От хохота шлем чуть не свалился с головы великанши.
   В тесной натопленной кухоньке было жарко, но меня бил озноб. Мы с Мариссой так долго бродили по холодному лесу, что я никак не мог согреться.
   – Ой, да вы совсем закоченели! – воскликнула Яванна. – Я знаю, что вам сейчас нужно. Горячего супу. А ну-ка садитесь за стол! – Она показала на маленький деревянный столик в углу.
   Мы с Мариссой замялись. Мне не хотелось отходить далеко от двери. И Мариссе, по-моему, тоже. Мы все еще не решили, что делать: убегать прямо сейчас или немного подождать?
   – Наш папа… – пробормотала Марисса. – Он нас будет искать. Он может здесь появиться… в любую минуту.
   Яванна шагнула к печке.
   – А почему вы пришли без него? – спросила она, доставая из шкафчика две глубокие миски.
   – Мы не сумели его разбудить, – вырвалось у меня.
   Марисса прожгла меня сердитым взглядом.
   – Крепко спит? – спросила Яванна.
   Она повернулась к нам спиной и принялась разливать в миски ароматное варево из черного горшка.
   – Если мы собираемся убегать, то сейчас самое время, – шепнул я на ухо сестре.
   Она покосилась на дверь.
   – Я ужасно замерзла, – прошептала она. – И этот суп… он так вкусно пахнет.
   – Садитесь за стол, – пригласила Яванна. Мы с Мариссой переглянулись, и я первым шагнул к столу.
   Мы уселись на жесткие табуреты. Яванна поставила перед нами миски.
   Она улыбнулась, и ее зеленые глаза потеплели:
   – Суп куриный с лапшой. Согревайтесь и набирайтесь сил, ведь завтра вам предстоит испытание.
   – Какое еще испытание? – не понял я.
   – Ешьте, ешьте, – велела Яванна. – Согревайтесь.
   Она отошла обратно к печке.
   Я проследил за тем, как она наклонилась и погладила Серебряного пса по голове. Потом я зачерпнул суп. Поднес ложку ко рту. Подул на нее. Проглотил.
   Вкуснотища!
   Мне показалось, что я мгновенно согрелся. От одной только ложки.
   Я быстренько проглотил еще несколько ложек и поглядел на сестру. Похоже, ей тоже нравился суп.
   Я зачерпнул побольше лапши и поднес ложку ко рту… но тут Яванна резко обернулась. Глядя на нас широко распахнутыми глазами, она указала на наши миски трясущимся пальцем.
   – Вы ведь не ели этого, правда? – испуганно выпалила она.
   – А что?! – воскликнули мы с сестрой в один голос.
   – Не ешьте. Ни в коем случае. Я совсем забыла. Суп отравлен.

13

   Я выронил ложку. Она упала прямо в миску, и суп расплескался по столу. Я схватился за живот в ожидании жуткой боли.
   Я даже зажмурился.
   Но ничего не происходило.
   Я осторожно приоткрыл глаза и поглядел на Мариссу.
   Она сердито повернулась к Яванне:
   – Очередная шуточка?
   – Угу, – созналась Яванна и снова расхохоталась.
   Я тяжело сглотнул. Я чувствовал себя полным кретином. Как можно было попасться на этот дурацкий розыгрыш? А тут еще Марисса! Меня бесит, когда она врубается во что-то раньше меня. Как-никак старший брат я…
   – Я так и думал, – недовольно бросил я. Яванна подошла к столу.
   – Суп не отравлен. Но вы его пока не ешьте. Я хочу прочитать по лапше.
   – Чего по лапше? – не понял я.
   Она наклонилась над моей миской. Так низко, что пар от горячего супа осел капельками воды у нее на щеках.
   – По лапше из куриного супа можно предсказывать судьбу, – таинственно прошептала Яванна.
   Она долго изучала содержимое моей миски. Потом подошла к Мариссе.
   Так-так, – приговаривала она. – Ага. Понятно.
   Наконец Яванна выпрямилась и сложила руки на груди. Ее круглые щеки раскраснелись от пара.
   – Теперь можно есть, – разрешила она. – Ешьте, пока не остыло.