Стайн Роберт Лоуренс. Легенда Дремучего леса

Роберт Лоуренс Стайн
Легенда Дремучего леса

1

   Джастин Кларк подоткнул края перчаток под рукава своей теплой голубой парки. Потом прикрыл ладонью глаза и огляделся по сторонам.
   – Что-то папы не видно, – сказал он сестре Мариссе. – Ты его видишь?
   – Я вообще ничего не вижу. – Марисса повысила голос, стараясь перекричать рев ветра: – Кругом один лед.
   Собаки в упряжке залаяли и принялись нетерпеливо встряхиваться. Им надоело стоять на месте.
   Джастин прищурился. Взглянул налево, потом направо. Повсюду, куда ни глянь, простирался гладкий, блестящий лед. Он искрился на ярком солнце, отливая серебром.
   Вдалеке лед постепенно темнел и становился ослепительно голубым. А еще дальше – синим. И сливался на горизонте с безоблачным синим небом. Джастин не мог различить, где кончается лед и начинается небо.
   – Мне холодно, – пробормотала Марисса.
   Резкий порыв холодного ветра сбросил капюшон парки с ее рыжих волос. Она быстро вернула его на место.
   Джастин растер рукой нос. Потом приложил руки в меховых перчатках к щекам, стараясь хоть немного согреть закоченевшее лицо.
   Собаки рвались вперед. Джастин изо всех сил вцепился в сани, чтобы удержать их на месте.
   – Что будем делать? – спросила Марисса. Джастин заметил, что у нее дрожит голос.
   Сестра была очень напугана. Очень. Впрочем, и сам Джастин был напуган не меньше. Он встал на полоз саней.
   – Думаю, надо идти. Пока не найдем папу. Марисса покачала головой. Она старалась удержать капюшон, вцепившись в него обеими руками.
   – Может, лучше остаться здесь, – предложила она. – Если мы будем стоять на месте, папа быстрей нас найдет.
   Джастин пристально посмотрел на сестру. Как-то она странно выглядела. По-другому. Не так, как всегда. А потом до него дошло: ее веснушки исчезли на холоде!
   – Если мы будем стоять, мы замерзнем, – сказал он. – А если пойдем, то хотя бы согреемся.
   Джастин помог сестре забраться в сани. Ему было двенадцать, и он был всего на год старше Мариссы. Но он был крепким, спортивным мальчиком. А Марисса казалась такой маленькой, такой худенькой…
   Собаки рычали и нетерпеливо скребли лапами лед.
   – Я ненавижу эту Антан… Артанктиду! – всхлипнула Марисса. – Ненавижу! Я ее даже выговорить не могу!
   «Ну, вот, началось, – подумал Джастин. – Когда Марисса начинает ныть, ее уже не остановишь».
   – Все будет в порядке, – быстро проговорил он. – Сейчас мы найдем папу, и все образуется. Это будет замечательное приключение, вот увидишь. Ты еще будешь жалеть, когда все закончится.
   – Я ненавижу приключения! Ни замечательные, никакие! – заявила Марисса. – Еще больше, чем Артанк… Антарктиду! Я до сих пор не могу поверить, что папа привез нас в это ужасное место… а потом потерял!
   Джастин поднял глаза к небу. Солнце уже садилось. Его свет растекался по льду, точно жидкое золото.
   – Мы его скоро найдем, – заверил он. – Не сомневайся. – Джастин надвинул капюшон на лоб. – Пойдем, ладно? А то мы тут закоченеем. – Он щелкнул кнутом и завопил, подгоняя собак: – Пошли! Пошли!
   Все шесть псов, как по команде, пригнули головы и рванулись вперед. Сани дернулись и сдвинулись с места.
   – Ой! – испуганно вскрикнул Джастин. Он понял, что падает.
   Рука в меховой перчатке соскользнула с ручки саней. Он попытался схватиться за сани… Но промахнулся. И грохнулся спиной на лед.
   Это было ужасно больно.
   Джастин лежал, беспомощно перебирая ногами и руками, точно жук, который упал на спину и не может перевернуться.
   Наконец ему удалось сесть. Он моргнул. В лучах заходящего солнца искрился и слепил глаза лед. Джастин с трудом разглядел сани. Они были уже далеко.
   – Джастин… я не могу остановить собак! – За шумом ветра он едва расслышал отчаянный крик Мариссы.
   – Марисса! – завопил Джастин.
   – Я не могу их остановить! Помоги мне! Помоги!

2

   Джастин вскочил на ноги и бросился вслед за санями.
   И снова упал, на сей раз на живот.
   Разве можно бегать в этих дурацких снегоступах?! Все равно что передвигаться на теннисных ракетках, привязанных к ботинкам!
   Но выбора у него не было. Джастин поднялся и опять побежал вперед.
   Во что бы то ни стало надо догнать сани! Он не может оставить Мариссу одну посреди бесконечного льда и стужи.
   – Держись! – кричал он, задыхаясь. – Марисса, держись! Я иду!
   Ветер дул прямо в лицо. Джастин пригнул голову. Снегоступы скользили по снегу, запорошившему гладкий лед. Шаг. Еще один. И еще.
   Джастин вгляделся в даль. Сани казались крошечным черным пятнышком посреди бескрайней равнины. Совсем-совсем крошечным.
   – Марисса… – выдохнул он. – Останови сани! Натяни ремень! Тяни на себя!
   Джастин понимал, что Марисса его не слышит.
   Сердце бешено стучало в груди. В боку закололо. Ноги подкашивались. Казалось, что снегоступы весят по тонне каждый.
   Но он продолжал бежать. Он даже не сбавил скорость.
   Когда Джастин в очередной раз взглянул вперед, сани стали гораздо ближе. Гораздо.
   – Эй! – крикнул он.
   Пар от его дыхания белым облачком вырвался изо рта.
   «Похоже, я догоняю их», – сказал он себе.
   Он действительно приближался к саням.
   Он уже различал Мариссу. Одной рукой она держалась за сани. А свободной рукой махала ему.
   – Молодец, что сумела их остановить! – выдохнул Джастин, тяжело опираясь о сани.
   Ее голубые глаза округлились от страха. Губы дрожали.
   – Это не я, – тихо проговорила она.
   – А кто же?
   – Они сами остановились, – объяснила Марисса. – Собаки вдруг замерли на месте. Все разом. Мне страшно, Джастин. Ты только взгляни на них.
   Джастин посмотрел на собак. Все шесть псов стояли, низко опустив головы. Они жалобно поскуливали и дрожали. И жались друг к другу.
   – Что-то их напугало, – пробормотал Джастин.
   Ему стало страшно. По-настоящему страшно.
   – Внезапно остановились как вкопанные, – растерянно повторила Марисса. – Сбились в кучу и скулят. Собаки не сдвинутся с места. Что будем делать?
   Джастин молчал. Он не знал, что сказать. Он уже не смотрел на испуганных псов. Он смотрел вдаль.
   Смотрел, замерев от восторга.
   Такого он в жизни не видел.
   Такое бывает лишь в сказках.
   Синее озеро. Круглое, словно кто-то аккуратно вырезал в толще льда ровный круг. Синее-синее озеро, в котором отражалось синее-синее небо.
   – Ничего себе! – выдохнула Марисса – она тоже увидела озеро.
   В самом центре озера возвышалась над водой сверкающая глыба льда. А на ней сидел огромный зверь. Чуть склонив голову, он внимательно разглядывал Джастина с Мариссой.
   Морской лев.
   Синий морской лев!
   – Это же тот самый! Синий морской лев, которого ищет папа! – воскликнул Джастин.
   Они с Мариссой не сводили глаз с удивительного существа, не в силах поверить в свою удачу.
   – Синий морской лев. Единственный – прошептала Марисса. – Лев из старинной легенды. Уже давно никто не верит, что вообще существует.
   «А где же папа? – думал Джастин. – Как он мог пропустить такое?! Ведь он специально приехал в Антарктиду, чтобы разыскать это сказочное существо. А теперь потерялся… Куда же он пропал? А синий морской лев – вот он. Пожалуйста. Смотри – не хочу. Какая досада, что папы здесь нет».
   – Как ты думаешь, сможем мы подойти поближе, – спросила Марисса, – к самому краю воды? Я хочу получше его рассмотреть.
   Джастин замялся.
   – Папа говорил, что это странное существо, – нерешительно протянул он. – Что оно обладает какими-то непонятными магическими способностями. Может быть, лучше не приближаться к нему?
   – Но мне хочется рассмотреть его получше, – повторила Марисса.
   Она уже собралась спрыгнуть с саней, как вдруг застыла на месте.
   Раздался ужасный грохот.
   Сначала глухой и раскатистый, он становился все громче и громче.
   – Что это? – испуганно прошептала Марисса.
   – Может быть, это ревет морской лев? – предположил Джастин. Нет, не похоже.
   Грохот повторился. На этот раз совсем близко.
   Как будто гром грохотал…
   Но не в небе, а под ногами.
   А потом послышался страшный треск. Джастин глянул вниз и увидел, что лед раскалывается.
   Испуганно вскрикнув, он в мгновение ока оказался в санях.
   – Что происходит? – закричала Марисса, прижавшись к брату.
   Внизу опять затрещало.
   Сани покачнулись и начали валиться набок.
   Вокруг стоял оглушительный треск ломающегося льда.
   Лед пошел трещинами. Впечатление было такое, как будто раскололась сама земля.
   Синий морской лев спокойно сидел на своей сверкающей глыбе посреди синего озера и безмятежно смотрел на испуганных до полусмерти ребят.
   Треск усилился.
   Собаки скулили не переставая.
   Сани здорово тряхнуло. Джастин изо всех сил вцепился в ручку и поглядел вниз.
   Льдина, на которой стояли сани, отломилась от ледяного поля. Лед ломался повсюду. Как будто озеро вскрылось и вода хлынула наверх.
   Только теперь Джастин сообразил, что это никакое не озеро. Под ними был океан, скованный ледяным панцирем.
   – Нас уносит! – закричала Марисса.
   Вой собак заглушал треск льда. Вокруг саней плескалась вода. Она поднималась все е и выше. Сильное течение увлекало льдину вперед – в открытый океан.
   Большого труда стоило детям удержаться в раскачивающихся санях.
   Синий морской лев растворился в синей дали. А они уплывали в неизвестность.
   В ледяной океан.

3

   – А что было дальше, пап? – спросил я.
   – Ну, пожалуйста, расскажи, что случилось потом, – умоляюще протянула Марисса. – Как ты можешь бросить нас с Джастином на дрейфующей льдине посреди океана? Ты должен закончить историю.
   Я подтянул край спальника к самому подбородку. Костер снаружи уже догорал. Вокруг стояла такая тишина, что, лежа в палатке, я слышал жужжание насекомых.
   Через откинутый полог я выглянул наружу. В лесу было темно. Так темно, что я даже не различал деревьев, виднелась только узкая полоска бурого неба. Луны не было. Ни луны, ни одной звезды.
   Зато в палатке горела керосиновая лампа. От ее желтого и мягкого света становилось уютно. Но она совсем не давала тепла.
   Папа застегнул верхнюю пуговицу на вороте свитера. Когда мы забрались в палатку после ужина у костра, нам было жарко. Но сейчас палатка отсырела от росы, и внутри стало заметно прохладней.
   – На сегодня всё, – заявил папа, почесывая бороду.
   – Но нам интересно, что было дальше, – не отставала Марисса. – Пожалуйста, папа, закончи историю.
   – Да, – поддержал я сестру, – чем все закончилось? Нас с Мариссой унесло в море. А как мы спаслись? Вероятно, ты пришел нам на помощь?
   Папа пожал плечами. В своем пушистом коричневом свитере он был похож на лохматого медведя.
   – Не знаю, – сказал он с хитрой улыбкой. – Конец истории я еще не придумал.
   Он вздохнул, грузно склонился над своим спальным мешком и принялся его разворачивать. Папа у нас большой. Просто огромный. И живот у него большой. Поэтому ему трудно наклоняться.
   – Может, сегодня ночью мне приснится продолжение этой истории, – сказал он. – Со счастливым концом.
   Мы с Мариссой чуть не лопнули от досады. Мы ненавидим, когда папа останавливается на середине. На самом-самом интересном. Он всегда прерывает рассказ в том месте, когда нам угрожает страшная опасность. А продолжения приходится ждать иногда по нескольку дней. И все эти дни мы мучаемся: удалось нам спастись или нет?
   Папа сел на пол палатки. Громко кряхтя, стянул с себя сапоги и полез в спальный мешок. Это далось ему не без труда. Обычные спальники не рассчитаны на таких больших пап.
   – Спокойной ночи. – Марисса зевнула. – Я что-то устала.
   Я тоже устал. Сегодня мы весь день шли по лесу. С самого раннего утра. Пробирались сквозь густые заросли и завалы камней.
   – Джастин, сделай одолжение, – папа указал пальцем на керосиновую лампу, – потуши свет.
   Я потянулся к лампе.
   Но рука у меня дрогнула, и лампа упала.
   Пламя охватило палатку в считанные секунды.

4

   Я завопил дурным голосом, силясь выбраться из спальника.
   Папа вскочил первым. В жизни не видел, чтобы он так проворно и быстро двигался. Обычно папа у нас медлительный.
   Он подхватил кусок брезента с пола палатки и сбил им пламя со стены.
   – Папа… прости меня, – выдавил я.
   Мне наконец удалось справиться со спальным мешком.
   К счастью, пожар был совсем не таким страшным, как мне показалось с перепугу. Загорелась только одна стена. Должен признаться, у меня излишне богатое воображение. Я сразу представил себе вселенский пожар.
   Наверное, я унаследовал это от папы. Иногда мне удается обуздать свою разыгравшуюся фантазию. Но порой я такого навоображаю, что самому жутко становится.
   Неожиданно я ощутил, что меня трясет, как в ознобе.
   – Простите меня, – промямлил я.
   – Мы чуть не сгорели! – закричала Марисса. Ее тоже била мелкая дрожь. – Джастин такой неуклюжий!
   Я и не заметил, когда она успела выбраться из спальника и подскочить к выходу из палатки.
   Папа покачал головой.
   – Ничего страшного. Только дырочку небольшую прожгло, и все. Сейчас я ее залеплю. – Он прикрыл дырку куском брезента.
   – Быстро, зараза, горит, – пробормотал я. Папа что-то проворчал себе под нос, но вслух ничего не сказал.
   – Не представляю, как бы мы ночевали в лесу под открытым небом, если бы палатка сгорела, – недовольно буркнула Марисса. – И особенно в этой кошмарной стране.
   – Все обошлось, – мягко проговорил папа. – Однако скажу вам, ребята, я очень вами недоволен, – добавил он мрачно.
   – В смысле? – не понял я.
   – Помощи от вас никакой. – Папа укоризненно покачал головой.
   – Да что я-то сделала?! – надулась Марисса. – Я не пыталась поджечь палатку.
   – Утром ты забрела в чашу и заблудилась, – напомнил папа.
   – Мне показалось, я видела страшного зверя, – поспешила оправдаться Марисса.
   – Наверное, белку, – поддразнил я сестру. – Или ее тень.
   – Джастин, отвянь, – разъярилась Марисса.
   – А вечером вы не пошли собирать дрова для костра, – продолжал обличать нас папа.
   Я начал оправдываться:
   – Мы устали.
   – И мы не знаем, где их искать, – добавила Марисса.
   – Это в лесу-то?! – воскликнул папа, разведя руками. – Вы не знаете, где искать в лесу хворост?!
   Кажется, папа распсиховался не на шутку.
   «Хотя, наверное, он прав», – уныло подумал я. От нас с Мариссой действительно мало проку. А ведь нам хорошо известно, как важна для папы эта экспедиция. И то, что он взял нас с собой… это было по-настоящему здорово.
   Наш папа – Ричард Кларк. Вы наверняка его знаете. Он знаменитый писатель. Он собирает древние легенды и пересказывает их в своих книгах.
   Папа путешествует по всему миру, разыскивая забытые легенды и сказки. Самые разные. У него уже вышло десять толстых книжек. А еще он ездит по стране и рассказывает свои истории в школах и колледжах.
   Конечно, за годы странствий он повидал столько всего интересного! Но эта поездка была необычной. Папа взял нас с Мариссой в Европу, в крошечную страну Брованию, и повел в этот Дремучий лес потому… Потому что искал одну вещь. Совершенно особенную вещь.
   Сначала он нам ничего не сказал. Хотел сделать сюрприз. Мы узнали обо всем только сегодня утром, когда вошли в лес.
   – Мы приехали в Брованию не просто так. Знаете, куда мы идем? На поиски «Легенды Дремучего леса», – торжественно объявил нам папа. Он вытащил из бороды громадного черного жука и осторожно опустил его на траву. – «Легенда Дремучего леса» – это старинная рукопись. Очень древняя. Говорят, что она лежит в серебряном сундучке. Рукопись потерялась пятьсот лет назад.
   – Ничего себе! – присвистнула Марисса.
   Мы с папой шли впереди, а она плелась следом. То и дело Марисса отставала, рассматривая какую-нибудь букашку или красивый цветочек. Нам приходилось постоянно останавливаться и ждать, пока она нас догонит.
   – А о чем эта легенда? – спросил я.
   Папа поправил рюкзак за спиной.
   – Никто не знает. Ведь рукопись затерялась.
   Нам снова пришлось остановиться – дорогу перегораживали густые заросли кустарника. Папа достал топорик и прорубил узкий проход между деревьями.
   Ветки деревьев сплетались у нас над головой. Они были такими густыми, что сквозь них едва проникал свет солнца. В лесу было темно, как ночью. Хотя стояло раннее утро.
   – Если нам удастся найти «Легенду Дремучего леса» – это будет большое везение, – сказал папа. – Вся наша жизнь переменится.
   – Как переменится? – спросил я. Папа вдруг посерьезнел.
   – Эта древняя рукопись – настоящее сокровище, – пояснил он. – Ученые во всем мире хотят узнать, о чем в ней говорится. Все хотят ее прочитать. Потому что никто не знает, кем она написана и какую тайну скрывает.
   Я думал об этом весь день. А что, если именно я найду эту рукопись?!
   Вдруг случится, что я посмотрю под ноги и увижу серебряный сундучок! Скажем, в расщелине между двумя валунами. Или в земле. Он будет лежать под деревом, заваленный опавшими листьями. И только один уголок будет виден.
   Вот было бы здорово!
   Я представлял себе, как обрадуется папа. А я стану богатым и знаменитым. Я стану героем. Настоящим героем.
   Знали бы вы, какие картины я уже рисовал в своем воображении!
   Однако пока что герой из меня не получался. Куда там! Из-за моей оплошности чуть не сгорела палатка.
   И папа уже недоволен, что мы с Мариссой совершенно ему не помогаем. И это в первый же день!
   Я мысленно дал себе слово, что отныне всегда буду ему помогать. И у него больше не будет причин жаловаться на меня. Я свернулся калачиком в спальном мешке, стараясь согреться.
   Папа уже заснул. Слышно было, как он тихонько похрапывает. Что касается сна, тут папе нет равных. Он умеет засыпать мгновенно, стоит ему лишь опустить голову на подушку. И обычно спит так крепко, что разбудить его невозможно. Хоть из пушек пали.
   Мы с Мариссой совсем не такие, как папа. Заснуть для нас – задача не из легких. Да и просыпаемся мы от малейшего шума.
   В общем, как вы уже поняли, мне не спалось. Я лежал на спине, уставившись в темный потолок палатки. Я честно пытался заснуть. Старался вообще ни о чем не думать.
   Я уговаривал себя заснуть…
   И почти уже задремал, как вдруг снаружи раздался вой.
   Жуткий звериный вой.
   Свирепый. Зловещий.
   Так близко к палатке!
   Совсем-совсем рядом.
   Я мигом сел. Сон как рукой сняло.
   Снаружи выл зверь.
   Не какое-то сказочное существо.
   Настоящий, всамделишный зверь.

5

   Студеный воздух холодил мои разгоряченные щеки. Все тело покрылось противным, липким потом.
   Я напряженно прислушивался.
   Около палатки кто-то сопел. Потом приглушенно зарычал. Я услышал, как шуршат листья под тяжелыми лапами.
   Сердце бешено колотилось в груди. Я расстегнул спальник и стал потихонечку из него выбираться.
   Мимо меня кто-то шагнул к выходу из палатки.
   – Ой! – вырвалось у меня. – Папа?
   Но это был не он. Папа продолжал похрапывать у себя в углу.
   Ну да! Папа разве проснется от какого-то звериного воя!
   – Марисса… – прошептал я.
   – Тсс… – Она приложила палец к губам. – Я тоже слышала… там, снаружи.
   Я подошел к сестре и встал рядом. Мы стояли у самого выхода из палатки.
   – Это какой-то зверь, – прошептала Марисса.
   – Может быть, это оборотень? – спросил я.
   Я же говорил, с воображением у меня все в порядке.
   Хотя с другой стороны… Не зря ведь говорят, что в дремучих лесах Европы водятся волки-оборотни. Во всяком случае, насколько я помню, действие всех фильмов ужасов про всякую нечисть происходит именно в Европе. В дремучем лесу типа этого.
   Снаружи снова раздался приглушенный вой.
   И рычание.
   Я откинул полог палатки. Внутрь ворвался холодный воздух.
   Налетел порыв ветра. Я был в одной пижаме, и меня стала бить дрожь.
   Я выглянул наружу. Над поляной клубила густой туман. В бледном свете появившейся луны все вокруг казалось призрачно-серебристым.
   – Что там? – спросила Марисса. – Ты его видишь?
   Я вообще ничего не видел. Только клочья серебристого тумана.
   – Давай заходи, – прошептала Марисса. – Чего ты там застрял?
   Снова послышался какой-то шорох. Совсем рядом кто-то тихо сопел.
   – Да не стой ты там, – повторила Марисса.
   – Погоди, – прошептал я.
   Мне хотелось разглядеть, кто это броди около нашей палатки.
   Холод пронимал до костей. К тому же в лес было сыро.
   Клочья тумана как будто тянулись ко мне. Я шагнул из палатки. Под босыми ногами земля казалась просто ледяной.
   Я задержал дыхание и сделал еще один шаг.
   И тут я его увидел. Зверя, который выл.
   Это была собака. Большая собака. Огромная. Похожая на овчарку, только очень лохматая. С длинной, ослепительно белой шерстью, которая отливала серебром в призрачном свете луны. Собака ходила по краю поляны и что-то вынюхивала.
   Потом она подняла голову и посмотрела прямо на меня.
   И дружелюбно завиляла хвостом.
   Я обожаю собак.
   Я всегда их любил. Сколько себя помню.
   Я протянул руки вперед и пошел к собаке. Мне ужасно хотелось ее погладить.
   – Нет! Не надо! – закричала Марисса.

6

   Но поздно.
   Я уже стоял на коленях и гладил пса по спине. Шерсть у него была мягкая и шелковистая. И очень густая. В ней запутались листья и тонкие веточки.
   Пес приветливо вилял хвостом. Я погладил его по голове. Он поднял глаза.
   – Ого! – вырвалось у меня.
   Один глаз у него был карим, другой – голубым.
   – Может быть, это волк! – крикнула мне Марисса.
   Я обернулся. Она тоже вышла наружу, но стояла у самой палатки, не решаясь отойти от нее ни на шаг. Чтобы в случае чего сразу же нырнуть обратно.
   – Никакой это не волк. Обычная собака. – Я еще раз внимательно поглядел на пса. – Во всяком случае, так мне кажется. Смотри, какой он дружелюбный, волков таких не бывает.
   Я почесал его за ухом. Потом погладил густую шерсть у него на груди, выбирая из нее травинки и веточки.
   Пес всё вилял хвостом. Кажется, он был доволен.
   – Тогда что он здесь делает? – нахмурилась Марисса. – А если он дикий? Джастин, а вдруг он злой?
   Пес лизнул мне руку.
   – Мне кажется, он совсем не злой, – сказал я.
   – А может, он тут не один. Может, их целая стая. – Марисса наконец отошла от палатки и сделала шаг по направлению ко мне. – Может быть, здесь полно диких собак. Может быть, их здесь целая сотня. А этот пришел на разведку.
   Я поднялся на ноги и огляделся. В клубящемся тумане чернели стволы деревьев, окружавших поляну. Бледный свет луны сочился сквозь синее марево.
   Я напряженно прислушался.
   Тишина.
   – По-моему, он тут один, – сообщил я сестре.
   Марисса недоверчиво покосилась на пса.
   – Помнишь папину сказку про собаку-призрака? – спросила она. – Помнишь? Про собаку, которая по ночам приходила к чьему-нибудь дому. Такая маленькая собачка. Вся пушистая и безобидная на вид. Она поднимала мордочку к луне и лаяла. Так странно лаяла, будто смеялась. Она была очень милая и симпатичная. Люди, жившие в доме, всегда выходили на улицу, чтобы ее приласкать, эту собачку. И как только они выходили, она поднимала пронзительный вой. Звала своих друзей. Псов-призраков. Они были злыми и безобразными. Собаки обступали людей со всех сторон и начинали кружиться, кружиться… А потом набрасывались на своих жертв и разрывали их на куски. А маленькая, миленькая собачка смотрела на это и лаяла, словно смеялась. Помнишь сказку?
   – Нет, не помню, – признался я. – Сдается мне, это не папина сказка. Какая-то она глупая. Думаю, ты сама ее сочинила.
   Марисса считает, что она придумывает истории не хуже папы. Но это она так считает. А по-моему, у нее получается полный бред и чепуха.
   Где это видано, чтобы собака смеялась?
   Марисса подошла поближе. Я весь дрожал. В лесу действительно было холодно. И сыро. А я был в одной пижаме и босиком.
   – Если пес дикий, он может и укусить, – предупредила Марисса.
   – А по-моему, он добрый и вовсе не дикий, – упрямо повторил я и снова погладил пса по голове.
   Когда моя рука скользнула по его шее, я ощутил что-то твердое.
   Сначала я подумал, что это еще одна веточка запуталась в его густой белой шерсти. И собрался было убрать ее…
   Но оказалось, что это не веточка, а ошейник. Толстый кожаный ошейник.
   – Он точно не дикий, – сказал я сестре. – У него ошейник. Значит, он чей-то.
   – Должно быть, он убежал и потерялся. – Марисса, совсем осмелев, опустилась на колени рядом с псом. – Наверно, хозяин ищет его по всему лесу.
   – Может быть, – согласился я и легонько потянул за ошейник.
   Пес повернул голову и лизнул мне руку.
   – Там есть какой-нибудь жетон с адресом? – поинтересовалась Марисса.
   – Сейчас гляну, – отозвался я. – Вроде бы нет… Ух ты! За ошейник что-то заткнуто.
   Я вытащил из-под ошейника сложенный листок бумаги.
   Я развернул его. На листке было что-то написано, но в бледном свете луны разобрать буквы оказалось делом нелегким.
   – Записка какая-то, – сообщил я сестре.
   – Может быть, там есть адрес или телефон хозяина, – предположила она.
   Я поднес бумажку к самым глазам.
   – Ну? Что там написано? – нетерпеливо спросила Марисса.
   Я прочел записку про себя… и задохнулся от изумления.